Прилетит к тебе сова и укусит за голова - эта, казалось бы, совсем детская наивная фраза на самом деле является строчкой из старинной французской колыбельной и восходит своими корнями к древнекельтской мифологии. Всем известно, что совы крайне редко кусают людей за голова, это необычайное явление происходит либо в период линьки животного, либо, когда сова слишком раздражена из-за плохой погоды (Castelbajak, Laroisier, 1853). Вместе с тем почти животный страх перед таким укусом сопровождает человечество с самых незапамятных времён.
Ещё Жан-Батист Труатирлье в своей нашумевшей работе "Совы-вампиры: мутационные тенденции" 1743 года писал, что патологический ужас, который вызывает укус совы за голова обычного человека следует рассматривать как явление метафизическое, или даже как константу личности. Диалектический подход к определению и изучению явления укушения за голова со стороны обычных сов также имел место, но после ряда публикаций известного естествоиспытателя и путешественника Ля Боуна (La Bounde, 1773, 1775, 1777) научная общественность отвергла его, как малопродуктивный и несостоятельный (La Founde, La Bounde, 1783).
В научной литературе имеются данные о том, что укус за голова схож с вампиризмом, на это указывает целый ряд авторов. В частности в работе известного голландского учёного-физиолога сов Клода Дамма (Claude Damme, 1897) говорится о таком сходстве: "Совы, чья суть далека от нас настолько же, насколько Солнце удалено от Земли, более схожи с вампирами, а не с грызунами. Несмотря на общепринятую систематику, я продолжаю настаивать, что вид этот не является сородичем диких полевых мышей, а имеет происхождение от вампиров". Утверждения Дамма нашли подтверждения в более поздних исследованиях, проведённых в Криджи в начале двадцатого века. Учёными было перепроверено множество случаев укушения за голова со стороны сов, они собирали данные и анализировали последствия таких укусов. Выяснилось, что у каждого восьмого укушенного за голова обнаруживаются признаки, схожие с порфирией (Olsen, Granovsky, 1903).
Вся суть явления состоит в том, что у обычной совы в количественном отношении по показателю Граффа имеется только две единицы, в то время как у человеческой особи, как ни странно, таких единиц семь. Можно даже говорить, что показатель Граффа сильно подмывает теорию эволюции, однако в широком плане этот вопрос не дискутировался, замалчиваясь со стороны научной общественности, как неудобный.
Расхождение в единицах: чётное количество у совы и нечётное у человека, причём настолько завышенное, приводит к аутохонному гиперборолизу некоторых многофункциональных ферментов группы магния. Отсюда и признаки порфирии, часто принимавшиеся непосредственно за неё. Однако источником был всё тот же совиный укус за голова. Известное всем выражение "осоветь" также происходит отсюда: люди, подвергавшиеся совиному укусу за голова становятся вялыми, сонливыми и трудно переносят солнечный свет, зато ночами обретают бодрость и ясность рассудка, иногда переходящую в осмысленные логические галлюцинации. Таким явлением долгие годы страдал живописец XVII века Луи Альтье. По его собственному утверждению, изложенному в мемуарах художника, все его знаменитые полотна пришли к нему как раз в таком состоянии. В одной главе Альтье даже утверждает, будто сова являлась его соавтором (Louie Altiere - Je dessine avec l'aide de la chouette, 1747). Однако доподлинно установить имел ли место укус за голова в случае непосредственно с Луи Альтье так и не удалось и историкам живописца приходится полагаться на слова самого художника.
Случаев подобных этому меж тем было совсем не мало: ранней весной 1734 года барон Фруаджо открыл банку с маринованными сливами неизвестного производства, и обнаружил на дне большую объевшуюся сову. Фруаджо был человеком полным, и много лет страдал от лишнего веса, пренебрегая физическими упражнениями, поэтому он не смог быстро среагировать на обнаруженную сову и был укушен за голова прямо на веранде собственного имения в Пелопоннесе. Поздней осенью 1746 года маркиз Де Круа, тайно посещая графиню Ользье взбирался по дереву и задел совиное гнездо, погода была дождливая и разъярённая сова укусила маркиза за голова. Факт этот был записан в городской книге учёта, а маркиз осмеян. Что, впрочем, не помешало влюблённым впоследствии пожениться, однако укус за голова ещё некоторое время давал о себе знать. Окружение отмечало резкие перепады настроения у укушенного маркиза и появление признаков отусофобии. Ещё один интересный случай произошёл в Девоншире весной 1829 года, когда сэр Бальтазар Франквуд, прогуливаясь по аллее, внезапно средь бела дня был укушен за голова пролетающей мимо совой. Погода тоже была не лучшая, и этот случай также лёг в основу теории Кастельбажака-Ларуазье.
Говоря про укусы сов за голова, необходимо также упомянуть работы Анри Бенуа, который сделал большой вклад в изучение проблемы. В 1893 году из печати вышел трёхтомник автора под названием "Когда кусаются совы", в этой работе Бенуа подошёл к изучению феномена с философской точки зрения. Он выдвинул рабочей версией причин укусов за голова - уход человечества от естественного уклада жизни и природы. Также в его работе упоминалось сходство укусов за голова с укусами диких вампиров ещё до выхода трудов Клода Дамма.
Возвращаясь к физиологической сути явления, помимо показателя Граффа следует отметить и разность общего числа нейрониозных пар у сов и человека. Как указывает Сомменьи (Sommenier, 1976), у сов таких пар в периферийных отделах всего 8, а у человека целых 84. Хотя кратность чисел совпадает, однако разница в количестве также сказывается на клеточном тургоре при перманентных контактах оцилинового оденаизина с полицикличными белками и цитоизными неоютами.
Таким образом, поскольку оденаизин способен коагулировать только при высокой фрактальной адсорбции и не вступает в продиозные реакции с азотом, если концентрации последнего не превышают 3х46/0,0773 по показателю Шрейна, опасаться подобных укусов в средней полосе и субтропических зонах не следует. Эффект не разовьётся в силу отсутствия высокой фрактальной адсорбирующей силы.
