Аннотация: Некто беседует с кремлёвским мечтателем о недавней истории России.
Беседа
Он неторопливо вошёл, закрыл дверь и повернулся к сидящему за столом. Сидящий поднял глаза и ошеломленно спросил: -- Кто такой? Почему? и стал жать на кнопку. В приёмной зазвенел звонок. Сидящий бешено закричал: -- Александр Николаевич! Кого ты впустил? Вошедший уставил глаза на сидящего и внушительно заговорил -- Не надо кричать и нервничать. Я Александра Николаевича в отпуск отправил, в Ялту.
Он пожаловался, что очень устал... И охрану не зовите, она спит..., положите трубку. Впрочем, телефон не работает. Вам абсолютно ничто не угрожает, мне надо с Вами поговорить, и я не хочу, чтобы нам мешали. Я, пожалуй, присяду... А вот это уж совсем зря... Сидящий наставил на него неизвестно откуда взявшийся пистолет и начал стрелять. Кабинет наполнился дымом. Досадливо отмахиваясь от дыма и покашливая вошедший сказал -- Плохо стреляете,... с такого расстояния, и ни один жизненно важный орган не задет. От вас уж не ожидал. Может быть хватит? Впрочем, если у вас есть вторая обойма, можете ещё пострелять -- для разрядки. Поверьте, я очень хорошо представляю необычность ваших ощущений. Сидящий за столом ошеломлённо на него смотрит, кладёт руку с пистолетом на стол и как бы съёживается, уставив неподвижный взгляд вниз. Потом неожиданно крестится. -- Быстро вы сообразили, что к чему. Может быть, вы и на меня крест положите? Не стесняйтесь, у меня иммунитет. Открыли бы вы окно, право, а то мы здесь с вами, пожалуй, задохнёмся. У вас нет аллергии к пороховому дыму? Сидящий не шевельнулся. Тогда вошедший подошёл к окну, повернул бронзовые ручки и распахнул окно. В комнату хлынул воздух, за окном зашумела Москва. Он постоял у окна, задумчиво глядя вдаль, -- Интересный город. Только эти небоскрёбы как-то... некстати. Впрочем, что ж -- имперский город, надо как-то выделяться. Потом он повернулся к сидящему, сел и вгляделся в него. -- Как вы себя чувствуете? Может быть воды желаете? Сидящий оцепенело молчал. Потом проговорил -- Всё ясно, я болен. Заработался... -- Удачная мысль! У вас галлюцинации, и поэтому вам нужно выговориться. Ну, хорошо... Чтобы у нас как-то завязался разговор, я, пожалуй, объяснюсь. Я пришёл не обвинять вас и уж, конечно, не наказывать. Был лично знаком со многими до вас, и имею некоторый... реестр, что ли. Я бы не сказал, что вы уж совсем неординарная личность. Бывали, как говорится, и похлеще. Разумеется, у вас больше возможностей, масштабы другие. Сидящий вдруг встаёт и идёт как лунатик к двери. -- Куда же вы? Сядьте! Тот послушно поворачивается, идёт обратно и садится. -- Ну, вот так-то лучше Пришедший опять всматривается в его лицо. -- Вы, правда, себя хорошо чувствуете? А то я могу вас взбодрить как-нибудь. Может быть -- вина? Какого желаете? Не нервничайте, тут у нас не тройка, видите -- я один, и оружия у меня нет, да оно мне и не нужно. Ну, ладно, я не буду вам долго надоедать -- вы, я вижу, работаете, -- он кивнул на бумаги, испещрённые красным карандашом, -- это похвально. Я за вами наблюдал, и у меня осталось лишь несколько вопросов. Вы позволите?... Меня огорчает, что наша беседа проходит в одностороннем порядке, без обратной связи, как говорится в вашей любимой кибернетике. Вы меня хоть слышите? Хозяин кабинета уставил на вошедшего жёлтые глаза. Его усы шевельнулись. -- Понял и благодарю. Представьте себе, что я корреспондент Нью-Йорк таймс, который у вас берёт интервью. Только, пожалуйста, без вранья, -- при этих словах прокуренные усы снова шевельнулись, -- иначе у нас беседа затянется, а у вас мало времени, вы работаете. Только говорите правду, если конечно, вы её знаете, а если не знаете, говорите первое что придёт в голову. Сидящий вдруг зашевелился, достал трубку и начал её набивать. Руки у него ещё дрожали. -- Ну вот и славно. Вы приходите в себя быстрее, чем я ожидал. Начнём с самого простого: вы когда умрёте? Ответ вышел не сразу и хриплый. -Это вас не касается -- Меня, может быть, это и не касается, но это касается очень-очень многих, я думаю, это-то вы понимаете. Знаете, я вижу... после вашей смерти, какие-то оборванцы будут кидать вверх шапки. -- Это где? -- Это секрет, -- где, а то вы, пожалуй, преждевременно лишите их шапок вместе с головами. И вообще, я не вмешиваюсь в историю, она и без моего вмешательства протекает чудесно. Так прикиньте, когда вы умрёте? -- Не знаю, и знать не желаю. Пришелец смотрит в лицо сидящего оценивающе: -- Здоровье у вас действительно неважное... почки, печень, простата, ну... и в голове... -- Когда я умру? -- Я же говорю, в историю я не вмешиваюсь, но вы, пожалуй, и сами чувствуете, что умрёте довольно скоро. Вот, однако, вопрос: что же будет после вашей смерти? Со страной, скажем. -- Я поставил страну на железные рельсы, и она так и поедет. -- А рельсы кто впереди укладывает? -- Люди найдутся... -- О людях мы ещё поговорим. А машинист не нужен? Кто после вас будет машинистом? Сидящий злобно смотрит на пришельца. -- Было бы место, а машинист найдётся. -- Что же, по-вашему -- кто попало? -- Не кто попало. Люди выберут. -- Ну да! Так же, как они вас выбрали. -- Меня не выбирали, меня позвала история. -- Я помню: бумажки, справки, протоколы, досье..., ну, и вранья немало, -- и вот она -- история. -- Ты глуп! Да, бумажки, -- истории не прикажешь, как ей действовать. Важен результат. -- О результатах мы тоже поговорим. Наверное, вы завидуете императорам -- родил ребёнка, двух -- и проблема решена. Вас этот путь, как я понимаю, не устраивает. Деток своих не любите, поэтому вам придётся назначить себе преемника, и было бы разумно поднимать его всю вашу оставшуюся жизнь. И чтобы он вокруг себя всё расчистил, а уж потом бы и за вас принялся, как водится. Новая метла... Начали уже? Вы прекрасно понимаете, что иначе они передерутся и про историю забудут. У вас есть кто-нибудь на примете? -- Нет! Все они дерьмо! -- Вот те раз! А зачем же вы таких приближали? Надеяться на Наполеона -- пустой номер, вы всех наполеонов давно пришибли на несколько поколений вперёд, да и порядок вы установили славный -- шаг вправо, шаг влево -- сами знаете...Может и найдётся -- наполеон-то, да, пожалуй, призадумается, прежде чем карьеру делать. Вы же просто Мичурин в демографии. Селекционер. Куда Адольфу до вас, хоть вы и строили свои государства на сходном понимании добра и зла. Тогдашние различия во взглядах на еврейскую проблему были делом временным. Вы тоже евреев не любите и ещё более склонны и способны к фундаментальному решению национальных вопросов. В других пунктах национальной политики Адольф был, пожалуй, даже умереннее вас: концлагеря для соотечественников он создавал гораздо в меньших масштабах, чем вы. Неясно, правда, что было причиной умеренности -- отсутствие подходящих пространств или экономия людских ресурсов. -- Наполеон тоже дерьмо. -- Ну, не скажите. У Наполеона был только один недостаток -- больно уж воинственный он был -- настоящий боевой офицер. Ну ладно, погулял по Европе, кинулся по молодости в Египет, а потом уже совсем с ума сошёл -- влез в Россию. Артиллерист неуёмный. Я пытался его удержать -- куда там! Плохо кончил. Хорошо хоть, что кодекс успел написать. А то уж я начал сожалеть... -- Видишь, и ты не всё можешь предвидеть. Что же говорить о нас смертных/ -- О, я вижу, вы уже пришли в себя. Я очень рад... Не всё можно предсказать. Бифуркации -- знаете ли... вещь непредсказуемая, как говорят математики. История ветвится и сущие пустяки её могут столкнуть с дороги прогресса. Если бы эти либералы из временного правительства поймали и повесили Троцкого с Лениным (всяких ворошиловых, да и вас не было нужды ловить -- сами понимаете), никакой бы революции не было, и вся история потекла бы совсем другим путём . -- А ты, я вижу, о прогрессе печёшься... -- Ну как же. Чем лучше прогресс, тем быстрее дело идёт к концу. Я, признаться, давно работаю над монографией -- 'Глупость властителей'. Материала, знаете, -- масса. Макиавелли, умница, мне помогает. И очень любопытные выводы намечаются. Впрочем, Фридрих Великий был, кажется, действительно душка. Почти без изъянов. Ум Петра Великого сильно страдал от варварства. Как могли придти в умную европейскую голову писателя Ульянова идиотские мысли о новом типе государственного устройства и чем его пленила бумажная кровожадность обывателя Маркса -- я до сих пор не понимаю. Наломал дров, однако. Говорят, Ильич перед смертью очень страдал от своей поспешности. Поделом... Ну, это я так -- к слову. Мы ведь говорим о вас. Так вот, вы человек не совсем глупый -- вы можете представить, какая после вашей смерти будет свара? Говорил я Джорджу (впрочем, это позже), -- не ходи в Ирак: победить их -- дело нехитрое, а что потом с этой кутерьмой делать? Я-то всё это предвидел (не люблю чрезмерностей), и мусульманам не мешал на две части разделиться. Они теперь до страшного суда не разберутся, кто лучше... Пришелец задумался, а потом спохватился: -- О чём это я? Ах да -- умереть дело нехитрое -- сами знаете, а потом что? Я не вижу логики. Приоткрыл бы я специально для вас завесу истории, да, боюсь, расстроитесь вы очень. Я Хрущёву говорил -- не делай ты этого -- хуже будет... -- Что?! Никита? Этот шут? -- Молчу, молчу,... ничего не знаю... Сидящий начал что-то нервно писать. Пришелец смотрит: -- Я понимаю -- надо Никиту расспросить как следует, а потом -- к стенке. Ничего не имею против. Ну, а другие, что -- лучше? -- Все говно! -- Ну и соратники у вас. Как же это вы так неосмотрительно?. -- Народ всё решит. -- Шутить изволите? Ничего уже давно не решал, а тут вдруг возьмёт да и решит? -- Народ революцию сделал и войну выиграл. -- Революцию, положим, народ не делал, в революцию народ гульнул, душу отвел, раз взбаламутили. Революцию делали персонально Ильич с Троцким, вы это и сами знаете. Талантливые люди. Приврали вы в Кратком курсе, уж извините. А войну действительно выиграл народ , несмотря на ваши с Адольфом соединённые усилия. Только, если бы не вы лично, этой войны, да и Адольфа, вовсе бы не было. -- Это бабушка надвое сказала. -- Делать прожекты -- это ваш конёк, а мне это как-то и не к лицу. Да и не сам я это измыслил -- Бердяев ваш (пардон, -- не ваш, не ваш!). А я больше вам скажу. Если бы большевики в соответствии с планами германского генерального штаба не ввергли Россию в анархию и не разорили бы её на сто лет вперёд, Россия была бы сейчас первейшей страной в мире. -- Чушь! Ты-то уж должен знать, что история не знает сослагательного наклонения!. -- Знает, голубчик, знает! Клио всё-таки чему-то научилась, даром, что курсы марксизма-ленинизма не кончала. Она делает прямо-таки лабораторные опыты с сослагательным уклоном. Возьмите Финляндию и Эстонию. Один и тот же народ растёкся по разные стороны моря. Эстония только начала оправляться, как вы её подмяли, обидели и обокрали. А Финляндия (вы у неё оттяпали лучшие земли, но прогрессивный строй не смогли нахлобучить) оправилась и благоденствует. И уж совсем блистательный опыт -- Корея. Полуостров был аккуратно разрезан на две части для облегчения пристального наблюдения за развитием по разным... сценариям, как говорится. Ну, ладно... результаты вы и сами знаете... Всё-таки вернёмся к вопросу о преемственности. Вы хоть раз думали, что будет, когда вы умрёте? Признаюсь, когда я наблюдал за вами, мне всё казалось, что вы верите в своё бессмертие. -- Что ты каркаешь? Так всё и развалится? -- Ну, не сразу, немного поковыряются ваши преемники, а потом поймут, что план ваш -- дохлое дело, и в прямом соответствии с диалектикой (этого... забыл, как звать), прямо как личинки в бабочек, превратятся в свою противоположность, -- в капиталистов. Недаром ваш Ильич на каждой площади кепочкой своей помахивал -- верной, мол, дорогой идёте, товарищи. И ваши соратники скажут -- пардон, маленько ошиблись, не в ту дверь вошли -- нам не туда, а сюда. Да здравствует капитализм -- светлое будущее всего человечества! -- Ты врёшь, этого не будет! -- Прошу меня извинить, но это -- будет, это уже, считайте, произошло. -- Всё просрали, мерзавцы, так я и знал! -- Неужели знали? А если знали, зачем делали? -- Я индустриализацию делал -- А что людям с вашей индустриализацией? Есть её прикажете? -- Страну надо было защищать! -- От кого? -- От империалистов -- Что, грозились напасть? -- Конечно, напали бы -- Мы же уговаривались -- не врать. Если эти так называемые империалисты -- не смогли послать несколько дивизий в 18 году, когда вы у них на блюдечке лежали, зачем вы им сдались в 30-х? Конечно, прикончить ваш прогрессивный строй, особенно успешный в массовой прополке населения, было очень заманчиво. Но страшновато... после такой-то войны. Они для вас Гитлера растили, даже про репарации великодушно забыли. А воевать с вами у них ни в какие планы не входило... Что-то у вас не вяжется... -- Армию надо было создавать -- Армия, конечно, нужна. Только вот где она была -- ваша армия в 41-м году? -- Эта сволочь меня обманула. -- Ай-яй-яй, какой нехороший человек. Вот и пиши с ним договоры. -- Всё равно армия войну выиграла. -- Народ у вас особенный -- вот что я вам скажу. Непостижимый народ! Впрочем, армия всё-таки себя позже показала. Совершила победоносные операции в Венгрии, потом в Чехословакии. -С чего это? Они же наши. -- Да, знаете, у них какие-то свои взгляды на развитие появились... -- Я это предвидел. Ренегаты! -- Хотели было Польше помочь, но там славный генерал попался, предпочёл своими силами справиться. Настоящий патриот!... В Афганистане, правда, совсем ваша армия скисла. Но это американцы вам напакостили. Я говорил Бушу -- надо помогать в вашей справедливой борьбе против муджахетдинов, тогда тем было бы не до близнецов -- не послушался. Им бы лишь вам палки в колёса ставить. Очень неумные люди. -- Не понимаю, чего ты говоришь. -- Простите, это я так..., увлёкся. Вот вы всё советских писателей читаете, а лучше почитали бы Нострадамуса. Весьма одарённый человек, хоть и путаник изрядный... Хорошо, а что вы сегодня ели, когда изволили проснуться? -- Ел? Ел что-то, не помню, почему спрашиваешь? -- Досыта ели? -- Почему спрашиваешь? -- А вы не пробовали несколько дней не есть, а потом баланды лагерной откушать. Может у вас после такой пищи ещё больше вдохновения будет в Вашей работе? -- вошедший кивнул на красный карандаш. Сидящий злобно сопит. -- Я вижу, вы поняли, к чему я веду? Это, конечно, не моё дело, но, мне кажется, что для того, чтобы люди усердно работали, их нужно сначала накормить и обласкать. И ваша индустриализация скорее бы пошла. Простите, но это всё-таки было ужасно глупо -- морить людей голодом. Вы -- странная личность, всё делаете наоборот, вопреки здравому смыслу. Ну, вот вы сами говорите -- мерзавцы, а где же порядочные люди -- нет их, -- фью! -- Это были враги. -- Вот это и есть ваша очередная глупость. Умные и порядочные люди всегда наивны, и уж вы-то их вполне могли обвести вокруг пальца... Вы -- великолепный актёр и демагог, у вас этого не отнимешь. И работали бы они на вас как миленькие. Даже ваши последователи это понимали. Воцарилась пауза. -- Ну, ладно, враги так враги, тем более, что они, действительно, вас не полюбили бы. Развели бы всякую гниль в государстве, болтали, а то, чего доброго, вас бы поругивали. Понимаю... Позвольте вас тогда спросить, с какой целью вы уконтрапупили, так сказать, плеяду, -- революционеров. Разве они вам не в помощь? Преданные делу люди. -- А,... эти. Да что толку с них было, совались всюду, и то им не так, и это... -- Боялись их? Сидящий отвечает с презрением: -- Да кто их боится? Не нужны они, вот и всё. -- Стало быть, если не нужны, так и в расход? Мавр сделал своё дело... Это мне нравится, сочувствия к ним я тоже не испытываю. Сидят они в одной сковородке (пока без вас и Бен Ладена) и Ленин всё время кричит; 'это архинесправедливо! Уберите от меня этих говнюков!' Это метафора, конечно. А всё же про революционеров... Всё таки, мне кажется, вы их боялись. Среди них попадались очень, очень решительные люди. Могли бы вас,... -- он покрутил пальцем вокруг шеи, -- ну, не сердитесь не сердитесь. Ну, а эти... -- ваши военные -- тоже враги? -- Предатели, шпионы! -- Ну, полноте, мы же здесь одни, и никто нас не подслушивает. Откройте мне загадку -- за что вы их так? -- Заговорщики! -- Вы понимаете, мне не нужно ни с какой стати вам... очки втирать, -- вошедший понизил голос, -- открою Вам тайну -- они не были заговорщиками. Очень были лояльные люди -- за вами в огонь пошли бы. И ведь какие профессионалы -- деревню окружить -- раз, раздолбать её артиллерией -- два, любо-дорого было смотреть. Одни трубы потом торчат. И правильно -- что это мужичьё понимает в построении социализма в одной отдельно взятой стране. Воспитывать их надо. На них не напасёшься, хлеб, ситец да ложки им подвозить. А едят сколько? -- Всё равно я был прав. Какой расцвет культуры начался, какие учёные... Вошедший подсказывает -- Поэты... -- Да на чёрта мне нужны эти поэты! -- Ну как же -- 'я хочу, чтоб к штыку приравняли перо...'. Какая мысль! Там дальше и про вас что-то... -- Чушь всё это! Книги должны воспитывать людей, а этот крикун больше вредил. -- Как? Лучший, талантливейший -- вот те на! А это, простите,... не вы его случайно? -- Да нет, сам он. Но это удачно получилось. Ненадёжный был человек. -- А Мандельштама вы? -- Не угадал. Этого пасквилянта тоже не я. Товарищи за меня обиделись. Я им сказал: мне в это дело неудобно входить, так что поступайте, как вам ваша совесть подскажет. -- Чуткие у вас товарищи. Ну ладно, продолжим о литературе -- вошедший загибает пальцы, -- 'Цемент', 'Как закалялась сталь', 'Молодая гвардия'... Сидящий раздражённо поморщился. -- '...Эта штука будет посильней, чем 'Фауст' Гёте...'. -- Это я про Горького сказал. -- Взгляды на этого писателя у нас с вами немножко расходятся, ну что ж ... это бывает... -- Я открыл школы, университеты, куда трудящаяся молодёжь валом валила. -Это очень хорошо. Жалко только, что туда не валили ещё и люди самим своим рождением предназначенные туда валить. Этот ваш так называемый классовый подход ещё одна глупость, которая очень дорого вам обошлась. -- Чтобы они потом начали трепаться? -- Экий вы робкий. Вот и ваши последователи почему-то очень беспокоились на этот счёт. Какие средства тратились на чепуху! За писателями подсматривали. Радио глушили. Это вы виноваты, между прочим. Они же за вами как утята за уткой в пруду двигались -- смотреть было смешно. И, знаете что? Это всё от их бездарности. Я бы сказал, что после вашей смерти... Усы злобно зашевелились -- Помилуйте, вы же материалист, уж не думаете ли вы, что будете жить вечно, да... после вашей смерти основной направляющей и руководящей силой 20-века окажется сверхъестественная бездарность ваших последователей. Вы бы посмотрели на них -- их же невозможно отличать друг от друга, несмотря на многочисленные портреты. Какие-то стёртые лица, как... старые писсуары на свалке, право. Вошедший прищуривается на сидящего: -- Вот вы, как говорится, имидж себе сумели создать... Усы, взгляд... ну, не прямо сейчас,... а на портретах -- неплохо смотритесь. Хвалю! Как актёр, вы этому клоуну германскому сто очков вперёд дадите. Посмотрите на него. Шутовские усики, чёлочка какая-то сутенёрская, а манеры -- что за манеры! Германский народ безмерно меня удивил, проявил в деле с Гитлером очень дурной вкус. Я говорю о вкусе, потому что они сами пригласили этого шута горохового. Недавно я с Гёте беседовал -- он в ужасе, жить, говорит, не хотелось -- так стыдно. У вас-то всё было по-честному -- вас История позвала. Не французы, как-никак. Впрочем, что и с этих клемансо взять? Ограбили немцев в своё удовольствие, мстители народные. Хороший пример самой незамутнённой государственной глупости. А потом глазки закрыли, авось Гитлер с вами в первую очередь подерётся. Вон, какие угодья на востоке от населения очищаются. Впрочем, и трудненько было всё предвидеть. Не наполеоны, всё-таки. Посмотрели они, как вы собственное население крошите, и в ужас пришли -- что же он с нами-то сделает, когда до нас дело дойдёт? Самые умные подозревали, что кто бы ни победил -- для них оба хуже. Но это ладно, думали, -- лишь бы не сейчас. Ан -- нет, трусливых-то первых бьют. Помните, вы говорили: ' Придерживаясь позиции нейтралитета и ожидая своего часа, СССР будет оказывать помощь нынешней Германии, снабжая ее сырьем и продовольственными товарами... В этих условиях у нас будет много шансов остаться в стороне от конфликта, и мы сможем надеяться на наше выгодное вступление в войну'. Я сам видел -- на границе немецкие солдаты от хохота валялись, когда 22-го июня к ним эшелоны с зерном один за другим ехали. Велено было пропускать. Вы никак не могли поверить, что Адольф -- такой нечестный человек, и даже хотели запретить войскам сопротивляться -- шутка, мол, вышла. По человечески, вас можно понять -- на глазах рушились такие прекрасные планы. Ваш дружок всё-таки на вас пошёл -- тоже дурак, -- Бисмарка не читал. Так хорощо договаривались: тебе -- Европа, мне -- восток, Индия -- на радость англичанам -- а там видно будет, -- индустриализация подоспеет, и всё такое... Полюбили вы его сердечно. И глупо сделали... Надеялись: ' Если Германия одержит победу, она выйдет из войны слишком истощенной, чтобы начать вооруженный конфликт с СССР по крайней мере в течение десяти лет' Старая история о том, как дурак дурака обманул. В этом есть какая-то дьявольская (не к ночи будь сказано) закономерность: вверху оказываются неизменно совсем не умные люди. Может быть и вправду, кухарки-то лучше? Сидящий злобно на него смотрит. -- Это ты всё врёшь! -- Помилуйте, я же вас сейчас цитировал. Из вашей секретной речи 19 августа. Там ещё есть прелестное место: 'Позже все народы, попавшие под "защиту" победоносной Германии, также станут нашими союзниками. У нас будет широкое поле деятельности для развития мировой революции'. Вы -- настоящий кремлёвский мечтатель: мечтали, как начнёте освободительную войну, в результате которой ваша победоносная армия принесёт освобождение народам Европы вместе с бесплатным приложением -- установлением самого прогрессивного в истории человечества строя. Совсем уж интересно, что в оказании содействия предсказанному Марксом историческому процессу прогрессивные силы вероятно объединились бы с полупрогрессивными фейхтвангерами и совсем не прогрессивными де-голлями. Победоносное завершение революционной войны наверняка завершилось бы полной ликвидацией полу -- и совсем непрогрессивных сил и тщательной прополкой прогрессивных. Таким образом, ваш народ выполнил бы ещё одну историческую миссию. И вот всё сорвалось. У меня есть красивая американская книга: ' Д-день. 24 часа, которые спасли мир'. Это о высадке в Нормандии. Действительно, -- спасли, только не от фашизма, а от исторического прогресса, причём воюя с вашим противником. Вот такие изыски. -- Это всё бред! -- Может быть, может быть,... однако, признаюсь: я не мог себе отказать в удовольствии присутствовать на том вашем знаменитом заседании... Но не будем отклоняться на учёные разговоры. Внешность, по крайней мере, на портретах, вы себе создали. Но меня вы интересуете не как модель. О чём это я? Ах -- ну да! Писатели... Если они что-нибудь стоящее и написали, то, уж никак не благодаря вам, а скорее -- вопреки, тайком. Согласитесь, что в основоположники ваши Фадеев с Фединым никак не тянут. Про Островского я уж не говорю. Толстого последнего я люблю, очень шустрый, -- вошедший посмеялся, -- но, сами знаете, каков он был, а Горький -- ещё хуже, пожалуй -- врал, путался, то любил Ленина, то не любил, народ то любил, то не любил, да и писал, прямо скажем... Впрочем, мир праху его! Так что о писателях, пожалуй, не будем. Вот университеты, учёные -- это ваша заслуга, не спорю. А что ваши учёные делали? -- Что учёные делают? Науку делают. -- Конечно, конечно, как вам не знать, вам -- корифею всех наук -- кстати, не протестовали, когда вас так величали? . И в языкознанье знаете вы толк... -- Всем дуракам рот не зажмёшь. -- Опять вы врёте! По части зажимания ртов вы просто чемпион. И не только у дураков, даже преимущественно не у дураков. Всё-таки, что делали учёные? Я никому не скажу, понимаю -- государственная тайна, но всё же... Недавно я поговорил с одним очень милым офицером, -- погиб, к сожалению -- так он мне гордо сказал, что на подготовку к войне уходила не менее половины государственных денег. А может и поболее. Неужели, правда? Выходит, что ваши учёные в основном выдумывали всякие железки и жидкости для убийства. -- Наша наука конкурировала со всем миром! -- Понимаю. Недавно я из любопытства посидел на одном семинаре. Одно удовольствие было слушать, как ваши почти нобелевские лауреаты прикидывали, как можно зараз и побольше людей жизни лишить, а потом обгоревшие трупы утилизировать. И знаете, всё так солидно, с формулами, графиками... А крупных, так сказать -- мирных -- достижений я как-то и не припомню. Впрочем, я не специалист... Вошедший задумался, а потом прямо посмотрел на сидящего -- Скажите мне, зачем вам всё это было нужно? -- Что ты в понимаешь в современном мире? -- Ничего, право, ничего не понимаю. Да и трудненько понять. Мне всё кажется, что ваша армия, ГРУ, КГБ, ваши славные толстопузые генералы, разрабатывающие планы захвата Италии и Франции через Югославию, обожаемые Голливудом коварные и хитроумные разведчики с бронзовыми лицами, суперинтеллектуалы в науках и в инженерном деле, разорившие людей вконец на бомбах, планетах и ракетах, составляли по-моему, не более чем вашу придворную лакейскую службу, созданную вами для расширения империи. Ваши последователи так вас и поняли, но они люди не масштабные и делали это будто спросонья, по инерции. Даже и удивлялись иногда, как всё это дело так лихо поставлено... На всякий случай соорудили себе, конечно, подземные дворцы Семирамиды с командными пультами, бабами и банями. Но поскольку можно было всё-таки 'и лично' погибнуть, мировая революция всё как-то откладывалась -- до лучших времён. Кишка у них была тонка для такого дела, вот что я вам скажу... Давайте сейчас вызовем, хоть бы и с того света и спросим напрямую одного из этих, из политбюро: 'Ну, на что тебе, дурак, нужна была мировая революция? ' Ведь он не ответит, а пустится в косноязычное враньё. Вряд ли кто из них достаточно умён, чтобы сказать правду типа: 'Так, понимаешь, все прочие виды соревнований мы просрали (извините), дак хоть бы уж нас боялись, что-ли'. Сидящий презрительно улыбнулся. -- Вот вам и вся холодная война. Любопытно, что ваш легкомысленный народ давно перестал испытывать какой-либо страх. Это американцы всё бомбоубежища копали. Трудно представить себе пузатого маршала Малиновского, протискивающего в окно министерства обороны с воплями -- 'американцы идут?' (что буквально сделал бедняга Шлезингер). Видимо, ваш народ в глубине души верил, что инициатива зла принадлежит не мировому империализму, и не ему -- народу, а скорее его начальникам, несмотря на активно пропагандируемое учение об агрессивности этого империализма. Этому вранью в загнивающий период не верил никто, а тем более -- создатели пропаганды, которых за безграничную продажность отпускали в строгой очерёдности в соблазнительно гниющий мир. Эти же мерзавцы потом шёпотом распространяли соблазны. Так что основанная вами пропаганда, талантливая, как всё советское, неустанно делала своё дело, в том смысле, что как только она что-то провозглашала, даже очень лойяльные люди бессознательно склонялись к противоположной точке зрения. Кстати, о зле... Рейган (это актёр, вы его не знаете) как-то обозвал вашу страну 'империей зла'. Много насмешек выливалось на головы ваших старичков, и всё-то они, бедные, терпели, а библейского термина не перенесли и стали ругаться. Говорили, что даже до генерального... (забыл, как звали) дошло, что обозвали нехорошим словом. Благодаря этому, новый термин получил широкое освещение в прессе, и люди почувствовали, что определение, в общем, удачное... Можно вам ещё один вопрос задать? Для чего вы трудитесь? Цель есть какая-нибудь? -- Для создания государства трудящихся. -- Вы очень любите трудящихся? -- Демагогия! -- Не совсем демагогия. А какие вам трудящиеся по душе более всего? Не хотите отвечать? Я вам подскажу. Больше всего вы любите пролетариат! Верно?... Молчите?... Ну, хорошо, я всё-таки почитал ленинские и ваши писания -- вы все часто упоминаете именно пролетариат. И что же вы сделали для пролетариата? Наверное, вы для пролетариата строили эти высокие, но, прямо скажем, безобразные дома. -- Эти дома были для руководства. Государство не может быть без руководящего звена. -- Ах, это для звена? Ну что ж, это разумно -- дать этому звену то, что можно в любое время отнять. Мысль не новая. Пролетариат ненадёжен, это уже и Ильич понял... нечего пролетариату жильё сооружать. Сам он больше на всяких Челкашей, Сатиных да Шариковых полагался. Ваши последователи в пролетариат даже стрелять начали. Они очень хорошо ваш замысел со 'звеном' поняли и теперь-то уж у них отнять ничего невозможно -- уверяю вас, они всё устроили очень, очень обстоятельно. Так что, создание 'звена' из оставшегося после революционной зачистки материала было вашей очередной глупостью. Вы даже не представляете, какие у них споры началась. Не идеологические, правда, а гораздо более серьёзные, и очень горячие. Кое-кто даже из окон запорхал... Должен вас ещё больше огорчить -- ваше государство расчленится на части без всяких войн, мирнейшим путём. -- Этого не может быть, ты врёшь. -- Прошу меня извинить, но это уже было -- твёрдо произнёс вошедший. -- собрались где-то в лесу на шабаш ваши последователи, напились до чёртиков и нарезали себе вассальные княжества. Империалисты даже рты разинули от удивления -- никак не ожидали, что так всё просто обернётся. Уникальная у вашей страны сложилась история (умом Россию не понять!): почти без промедления она скакнула ненадолго из настоящего феодализма во что-то отдалённо напоминающее нормальное государство, а потом сразу вернулась в коммунистический военный феодализм, а из него стремительно но плавно перешла в плутократический капитализм с президентом, сильно напоминающим выборного монарха. Счастливая бескровность событий была подготовлена вашими генетическими экспериментами. Всё-таки порядочную работу Россия задала будущим экономистам-теоретикам. Ваши соратники второй раз в 20-м веке доказали волю к победе и мудрость в преодолении трудностей, ни на минуту не забываю о бесперебойности доставки жизненных благ им лично. Правда, шаг назад в исторической формации оказался гораздо безболезненнее, чем шаг вперёд. Экономические пружины этого явления пока не выяснены. Компартия, наворовавшись, переродилась в буржуазию, или наворовавшиеся жулики переродились в компартию, истории пока неизвестно. Теперь в России завелась полная демократия. Образованные люди провели, конечно, сравнительный анализ, и руководству больше по душе пришёлся латиноамериканский вариант. Очень динамичная система, надо сказать, -- хватай всё, что плохо лежит, если можешь, если не можешь сам хватать -- подбирай что падает с барского стола, а если и этого не можешь -- терпи. Вот и суди-ряди о закономерностях смены формаций. Маркс, скажу я вам по секрету, уже давно в психлечебнице лечится. Всё кричит -- 'Недоучки! Жулики!' Его можно понять. -- Хватит про Маркса! Ты мне вот что скажи. Когда я умру? -- Не в моих правилах вмешиваться в частную жизнь. Но Вам я, так уж и быть, намекну: вас погубит еврейский вопрос.
Сидящий открывает глаза. Оглядывается -- никого нет. Бормочет: -- Какая-то чепуха снится. Ничего не помню.... Надо за здоровьем последить. Задумался, потирая лоб -- Да... евреи. Пора с этим что-то делать... Звонит. Входит военный и начинает подозрительно принюхиваться. В это время сидящий оглядывается, видит открытое окно и цепенеет, потом говорит -- Это ты окно открыл? -- Никак нет! -- А кто же открыл? -- Я не знаю... Сидящий свирепеет, силится что-то вспомнить, потом вздрагивает и машет рукой -- Ладно. Закрой окно и иди. Это я открыл. Накурено.