Давным-давно в одном царстве задумал царь выбрать себе советника. Тогда созвал он семь своих лучших воинов и сказал им, чтобы принесли ему золота для пополнения казны.
Двое были давними приятелями и отправились домой вместе, а по дороге поразмыслили и стали возводить на царя хулу: дескать, тратит казну без счета, так пополнял бы ее своим богатством, а не просил у тех, кто беднее него. Однако правду сказать в лицо не решились и принесли царю каждый по три монеты, сославшись на дурные времена и большие семьи. Царь деньги принял, а воинов отправил восвояси.
Третий, едва услышав цареву просьбу, отправился в свой дом, собрал все золото, сорвал с жены и дочерей драгоценности и даже серебряную посуду загрузил в повозку и привез к царю. Тот забрал только монеты, а остальное вернул семье, но к воину отнесся неблагосклонно.
Остальные четверо разошлись по своим домам и, посоветовавшись с женами, отобрали избыток в своем хозяйстве, рассудив, что без нужды царь бы просить не стал, но и разорять своих подданных тоже не пожелал бы. Этих четверых царь принял с почетом, но приношение им вернул, сказав, что достаточно получил от одного глупца и двух лицемеров.
На следующий день каждый из четверых получил царский указ с требованием отправиться на рубежи государства в бедные деревни, требующие особого управления. Воины попрощались с семьями, собрали невеликие баулы и отправились в путь на все четыре стороны царства.
Первый, приехав на место и увидев, что крестьяне бедны, глупы и грубы, принялся раздавать направо приказы, а налево затрещины, и стало в деревне тихо и чинно, да невесело. Пока не нашелся один старик поумнее других, который послал своего сына к царю с жалобой на нового управителя. Тогда царь разгневался и вернул воина в столицу на должность ниже прежней.
Второй, добравшись до своего удела и увидев, что поселенцы живут в бедности и невежестве, проникся к ним жалостью и принялся раздавать свои деньги и книги по домам. Крестьяне уразумели, что у нового правителя слезами да жалобами можно добиться чего захочешь, да и выманили у него все вплоть до последнего медяка, так что даже и одежды доброй у него не осталось. Воин погоревал, постыдил сельчан да и вернулся к жене с позором.
Третий, доехав до вверенной ему земли и увидев, что люди живут бедно, удивляться не стал, но поселился в господском доме и семь дней от рассвета и до самого обеда наблюдал исподтишка за крестьянской жизнью. А по вечерам запирался в одной из комнат и что-то мастерил. Когда неделя прошла, вызвал он к себе самого смышленого из работников и вручил ему новые орудия, каких на окраинах никто еще не видал, и сказал, чтобы тот на глазах у всех обработал свой участок, но потом, если придут спрашивать у него, откуда он взял такой инструмент, отправлял односельчан к новому управителю. Скоро ли, нет ли, но стали вначале молодые, а потом и старики приходить за диковинками в господский дом, увидев, что с их помощью работа лучше спорится. Тем временем воин нашел себе ученика из деревенских парней, выучил его делать инструмент и позволил продавать его за цену очень малую с условием, что по осени, с урожая, крестьяне будут отдавать еще небольшую долю мастеру, а мастер будет отсылать часть денег в казну.
Четвертый же, поселившись в своей деревне и увидев, что люди ленивы и в работе скучны, принялся ходить по дворам и заводить с крестьянами разговоры о царе и его милости, да о том, как жить хорошо, да о том, что если работать по уму, так и работа в радость. А напоследок обещал, что если кто придет к нему с предложением о том, как сделать деревню богаче, а крестьян счастливее, будет этому умельцу благодарен и сам царь, и его советники, и даже воины, которые государство защищают от врагов. Призадумались крестьяне, пошумели, поговорили, а спустя семь дней явился к управителю самый способный парень в деревне и принес маленький плуг - да не плуг, а плужок - легкий и удобный, каким пахать мог бы даже ребенок. Воин похвалил его и предложил выбрать любую награду, но намекнул, что хорошо было бы продавать плуги соседям по дешевке с тем, чтобы осенью они добавили денег сколько не жаль с излишка урожая. Парень подумал и кивнул, пообещав, что и казне от его торговли прибыль будет.
Царь же, подождав месяц, вызвал к себе казначея и спросил, есть ли доход с тех деревень, куда он отправил своих воинов. Узнав, что только в двух из четырех дела идут как следует, он призвал к себе обоих управителей, заменив их проверенными сановниками. Те явились так быстро, как только смогли, вошли во дворец и увидели, что царь сидит вдвоем со своим шутом в зале для воинских утех.
Поклонившись, переглянулись воины и задумались, кого же из них выберет царь советником.
Царь же сказал:
- Вы двое были с высшим смиренны без раболепства и с низшими добры без панибратства и потому оба достойны чина. Но я еще не принял решения, и потому прошу вас сразиться здесь друг с другом ради отдохновения моего взгляда. А как только бой закончится, я скажу, кто из вас станет моим советником.
- Только не подумайте, - с усмешкой добавил шут, - что наше величество непременно выберет победителя. Цари ведь всегда думают не так, как обычные люди.
Воины улыбнулись шутке и выхватили из ножен мечи.
Однако прошло полчаса, а никто из них не мог одержать победу. Когда хитрил один, хитрил и другой, когда второй принимался двигаться быстрее, второй ускорялся тоже, когда один пускал в ход фамильные приемы, второй ни на шаг от него не отставал.
Тогда один из бойцов принялся негромко подсмеиваться над вторым, надеясь вывести его из себя, но тот отвечал с таким остроумием, что оба в конце концов рассмеялись - и тут же посерьезнели, поняв, что и в этом не будет меж ними победителя.
И бились они один день, и каждый получил по одной ране, и все больше злобы было в их взглядах и все больше жестокости в ударах мечей. А царь молчал днем и дремал ночью, и шут сидел у его ног и улыбался.
И бились они второй день, и каждый получил вторую рану, и насмешки становились все злее, а ненависть их друг к другу все росла и росла без меры. Но не было между ними лучшего, а оба были равны и в быстроте, и в ловкости, и в силе, и в хитрости, и в уме. А царь молчал днем и дремал ночью, и шут сидел у его ног и улыбался.
И бились они третий день, и усталость их была велика, но каждый устал не больше и не меньше, чем другой. И каждый получил третью рану, и каждый услышал о себе столько язвительных и горьких слов, что глаза их сверкали гневом сильнее, чем в первый день, хотя мечи уже затупились. И не было среди них победителя, а царь все ждал и молчал, а шут улыбался.
И наконец, ночью третьего дня, царь снова уснул, и тогда шут спустился с подножья трона, подошел и встал между сражающимися. И поскольку шут был стар, воины устыдились и опустили мечи, а тот заговорил как говорят старые няньки, выжившие из ума.
- А царя-то я видел еще малышом, и когда он улучал время от премудростей, то любил играться корабликами. И он знает, что когда два корабля соревнуются в скорости, то либо один побеждает и приходит в порт первым, либо капитаны приходят в ярость и решают спор орудиями, и ни один из кораблей не добирается до дома. Но мудрее всего те капитаны, которые сумеют пожать друг другу руки и войти в порт вместе.
И тогда воины задумались и убрали оружие в ножны, и сели на пол, скрестив ноги, друг напротив друга, и стали смотреть друг на друга. И увидел первый, что в лице второго нет ничего, что вызывало бы неприязнь, и увидел второй, что в глазах первого нет никакой мути и никакой тени. И так сидели она до рассвета, а когда взошло солнце, то улыбнулись один другому и поднялись с места.
И когда царь проснулся, то сказали царю:
- Государь, наш бой окончен, ибо для чего нужно биться равному с равным, когда ни один не может победить другого, ни второй первого.
И тогда царь улыбнулся и взял обоих за руки и усадил возле своего трона. И не было с той поры у царя советников мудрее этих двоих, и не было в государстве двоих друзей, более преданных друг другу.
А шут с тех пор приобрел привычку пускать в дворцовый фонтан кораблики из ореховых скорлупок.