Дзинь - резкий, неприятный звук разбитого стекла разнесся в атмосфере тихого, патриархального городка Милфорд в штате Конектикутт, в Америке. Посреди заднего двора старинного, кирпичного дома, построенного в эпоху Реставрации, после Гражданской войны Севера и Юга, стоял испуганный тринадцатилетний подросток с битой в руке. Его звали Джеральд. Семья его была очень известной в округе, говорили, что пра-пра-пра-(и еще несколько раз пра)- дедушка Джеральда был одним из первых переселенцев, приплывших на "Мэйфлауэре" из Европы в 17 веке. В отличие от остальных потомков пилигримов, которые становились Президентами, министрами, ученными, его семья выбрала другую судьбу. Они служили стране на военном поприще. Отец Джеральда мечтал стать солдатом с 5 лет, он построил успешную карьеру летчика и закончил ее в 2003 году героической гибелью в Ираке, получив посмертно почетную награду и скорбное письмо от министра обороны США Рамсфелда
К удивлению жителей Милфорда, мать Джеральда 37 летняя Дорис вышла замуж меньше чем через полгода после того, как два офицера ВВС принесли к ней в дом печальную новость.
Отчимом Джеральда стал Рик. Он был техасцем - резким и грубым, впитавшим от своего отца тягу к бутылке, а от матери к рулетке. За полтора года жизни с отчимом, Джеральд уже не раз успел получить от него "уроки мужества" с использованием кулака, ремня и даже летающего стакана с виски. Именно поэтому он стоял в саду и молча смотрел на разбитый чердачный витраж.
- Отчим убьет меня - сказал Джеральд своему другу Фрэнку, который был соучастником этого происшествия, это его отбитый "крученный" улетел в разбил старинное разноцветное стекло на мелкие осколки.
- Да, не переживай - сказал Фрэнк и вдруг поморщился и вспомнил, как отчим Джеральда пнул сапогом соседского котенка, который смотрел, как Рик безуспешно чинил старый Додж.
- Пойдем к озеру - продолжил Фрэнк, - Отсидимся там до вечера, а там... - он тяжело вздохнул и неубедительно добавил - может все и обойдется.
Как у каждого тринадцатилетнего парнишки, в какой бы точке планеты он не жил, у Джеральда и Фрэнка было свое тайное место. В 2,5 милях от дома, рядом с глубоким синим озером, которое образовалось на месте затопления старой шахты, где работало все мужское население городка в 60-ых годах девятнадцатого века, парни построили домик на дереве. Фрэнк нарисовал чертеж, а Джеральд решил проблему дефицита строительного материала - досок. Несколько месяцев назад, один, проснувшись в два часа ночи, он прошагал три мили до фермы семьи голландских переселенцев Кнутов и разобрал загон для свиней, что стало причиной побега к лучшей жизни двух его обитателей.
Джеральд и Френк преодолели весь путь до домика в полном молчании, первому в голову приходили картины расправы над ним за разбитый витраж, одна страшная картина сменялась другой такой же пугающей. На 1982 миле, Джеральд даже решил бежать из дома, но его планы разрушил трезвый расчет - на сэкономленные на школьных завтраках 87 долларов ему не доехать и до границы штата, его перехватит шериф, вернет домой и расправа будет еще страшней. Так, в хмуром молчании, к шести часам вечера, друзья дошли до озера и стали забираться в свое тайное убежище по прибитым к дереву дощатым ступенькам. Джеральд лез первым, когда до домика оставалось всего две ступеньки, он вдруг внезапно почувствовал, что находится в состоянии полета. Неизвестно, что стало причиной падения - ржавый гвоздь, что скреплял дощечку-ступеньку и дерево или его рука просто соскользнула, но ощущение полета - все три секунды Джеральду очень понравились, а затем был хруст, неприятная тупая боль и темнота.
Джеральд открыл глаза, он находился в комнате, очень похожей на его собственную. Около стены, завешанной плакатами с улыбающимися лицами баскетболистов из команды сборной Университета Конектикута,
стоял новый шкаф, тот самый, который он безуспешно выпрашивал у родителей почти четыре месяца. Наверное, очень испугались за меня - подумал Джеральд и несвойственно для него быстро спустился на первый этаж.
Внизу сидела его мать и листала фотоальбом, вынимая каждую фотографию и молча пристально ее разглядывая. Отчим сидел рядом, обхватив голову руками, смотрел в пол. Джеральд поежился, вспомнив о разбитом витраже. Рик вдруг поднял голову и стал пристально всматриваться в уставленный военными трофеями угол, где стоял Джеральд и сквозь слезы несколько раз повторил, - прости меня, пожалуйста. Джеральд хотел ответить, сказать, что, несмотря на многочисленные обиды со стороны отчима, его пьяные выходки, побои, он, конечно, любит его и прощает, но голова его закружилась, боль полностью прошла, он почувствовал невероятную легкость и спокойствие.
В это время, в Госпитале Милфорда, расположенного на Сисайд авеню, из окон которого можно увидеть вечно зеленый остров Чарльза, возвышающийся над волнами Атлантического океана, на третьем этаже, в просторной палате доктор мрачно говорил матери Джеральда
-Ничего нельзя было сделать, простите, он получил фатальные травмы, мы даже не знаем, как он смог прожить так долго находясь без сознания. Что-то держало его, но теперь он свободен и Господь будет заботиться о нем".
Дорис молча слушала, как доктора утешали ее, говоря то, что обычно говорят родителем погибших детей. Затем она резко повернулась и медленно пошла вдаль по коридору, взяв за руку своего мужа. Они вышли из больницы и молча побрели по дороге, мимо маленького озера, навстречу новой и неизвестной жизни.