Рассказывала это родная маменька, а ей - её матушка, а им - её дедушка (прапрадед), заставший ещё крепостное время, а ему может кто ещё рассказывал, так, наверное, своими глазами видел.
Было это в то время когда на крепостных крестьян пытались смотреть как на человеков,- не сразу зуботычина на слово поперёк, не плетьми забить, не продать неугодного, не в рекруты сдать, и не в острог отправить на каторгу,- а прежде выслушать (в середине 1-й половины XIX века).
Жил в деревеньке (где-то в Сибири), где полувольница была, но и на барщине работали, молодец не так чтобы великий, простой-холостой к работе прилежный, младший в семье. Родители его ещё живы были, старших братьев отец отделил, сестёр замуж поразобрали, так и хозяйствовали они потихоньку.
И вот пахал он как-то весною и стал задумываться, что вот он целый день пашет, потом сеятва, жатва, обмолот, на мельницу свезти, а хлеба-то едва досыта естся,- а барин - и что делает, а живёт - как хочет, в сытости, холе, детишки его полнощёкие румяные,- как так несправедливо устроено? И думал он эту думу один, так, что невмоготу стало, и посоветоваться не с кем,- родители - также почти полвека вместе прожили, священник- так тот премудро только по писанию, а по простому иногда не разберёшь ничего,- и стал он от этой думы задумываться до изнеможения.
Уже и сенокос настал. Как-то раз барин с утра объезжал владения, проверял как трудятся на барщине,- видит: стоит парень за косу держится не шелохнется, и долго стоит, подъехал барин с управляющим, хотел было перетянуть задумчивого-то поперёк спины плетью, но передумал и спрашивает:
- Эй, молодец, что не работаешь?
- Думу думаю...
- Какую такую думу?
- А вот, барин, ты живёшь - как хочешь, а мы трудимся - хлеба едва досыта едим,- вот такая дума.
- А ты бы что хотел?
- Лежать ничего не делать...
- Лежать говоришь?.. А ну везите его на двор! Поить, кормить, нужду выносить, но чтоб он месяц встать не смел! (Сбежит если или встанет - найду запорю до смерти!)
Разместили его в дальнем флигеле, девицу за ним ходить приставили, не так чтобы красивую, конечно, но тихую и покорную, кормили отменно, чуть не с барского стола. А он лежит и думает, что ослушаться - не сметь,- страх, что может барин вытворить.
Месяц прошёл. Собирал барин гостей, да после обеда и учинил расправу: вынесли кровать с лежалым посреди двора, во дворе гости, дворня любопытная, из деревни ребятишки понабежали - издалека смотрят, барин-то и говорит во всеуслышанье:
- Гости дорогие, и вы прочие, вот хотел молодец лежать ничего не делать - месяц вылежал - а что с ним сталося? - Получил то, что хотел, а? - Не вставай - отвечай!
- П-получил, барин.
- Встань-ка теперь, пройдись...
Тот вскочить хотел по бодрому, да как встал - ноги подкосились и упал ниц. Тут переполох, барам - забава, деревенским - горестно, едва того усадили, стоять не может - ноги не держат, спрашивает его барин:
- Что ещё полежать хочешь месячишку, а?
- Нет, барин, лучше работать буду,.. в меру сил.
- То-то же! и вы смотрите (к крестьянам), что с лежебоками-то бывает, и детям передайте.
Барину-то тут его обратно родителям отдать немощного стыдно при гостях было (ещё скажут: заморил ни за что парня), так он повелел того обратно: "кормить, поить, выхаживать", и девицу ту же при нём и оставил. Братья посошки принесли, так и выходился он к поздней осени, и с девицей, хожалой за ним, сдружился, так, что, видя это, барин тут же осенью и поженил их (а родители с двух сторон благословили). А к весне, как заметно стало, что молодая на сносях, так при переделе общинной земли всем миром семье его ещё на один роток добавили заранее,- и так далее Јкак роток прибавится, так надел - примерится". (Двоих вот из восьми - детишками похоронили, а младшенький - также в родительский дом невесту привёл.)