Чегаев Михаил Витальевич : другие произведения.

Прогулки по лезвиям ритуальных ножей. Первый заход. 1-7 глава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Подписывать контракт с киберкорпорацией, все равно что заключать договор с дьяволом. В таком деле важна каждая буква или запятая. Если же вы подписываете все не глядя, полагаясь на честность оппонента, то можете оказаться на месте героя данного романа. В закрытом элитном виртуальном мире для богатеев. Вот только не в качестве принца, а в качестве беззащитного обывателя, во вполне себе мистическом средневековье, где вас могут принести в жертву богу, убить ради развлечения, а то и отправить на галеры на веки вечные. И вашей главной целью станет поиск выхода из этого рая для богачей.
   Пролог.
  - Опаздываю. Точно опаздываю, - крутилась в голове противная мысль. - Господи, да что ж там еще такое?!!
  
  Надсадно жужжа электромотором в густом и жарком октябрьском воздухе, скутер вынес меня на привокзальную площадь, забитую людьми. Перекрывая шум толпы, откуда-то издалека доносилось кряканье сирен и могучий рев полицейских мегафонов с призывами разойтись по домам, "а то хуже будет".
  
  - Только не это. Ну почему именно сегодня ?!! - вознес я к небу свой вопиющий глас.
  
  Нет. Ну почему все так несправедливо. Такой шанс выпадает раз в год. Да что там... Может, раз в жизни... Хотя нет. Такие вакансии в последнее время стали появляться с завидной регулярностью. Вот только ответили и пригласили на собеседование меня именно сегодня. И тут на тебе. понимаешь. Ну чего им всем дома-то не сиделось. Протестовали бы и дальше онлайн. Середина столетия, а они все на митинги живьем ходят. Что толку-то? Я вот за свои четверть века с хвостиком уже понял, что количество и качество "реформ" напрямую зависит от количества денег, которые заинтересованные в них лица готовы выложить. И не этой школоте на площади что-то менять. Хотя, возможно, кто-то из них тут и не просто так кричит, а зарабатывает себе прибавку к БАГу (базовые ассигнования гражданину). На мороженое, так сказать. Видел я на форумах и такие приглашения в массовки. Но платят там столько, что на дорогу больше потратишь. Так что все это для фана и для очистки совести скорее. Типа попротестовал против системы - молодец, возьми с полки духовных ценностей пирожок для хороших парней.
  
  А вообще конечно и их можно понять. Людей много, а работы нормальной мало. Да и на ту, что есть, так просто не устроишься. У трудовиков-то вакансия вроде висит, но именно сейчас и именно тебя они взять на нее не могут. Но "обязательно" сообщат, как только появится возможность.
  
  - А к черту вас, - ругнулся я и свернул обратно в переулок. - Не хватало еще от полиционеров отхватить перед долгожданным "интервью" вживую.
  
  В офис я вошел на пять минут раньше назначенного срока. Успел. А тут миленько. Удобные кресла. Прямо рай для седалища. Длинноногая красотка за стойкой. И даже ждать особо не пришлось. Более того, когда пригласили "проследовать", в присутственном помещении не оказалось толпы таких-же как я горемык соискателей. Вот это совсем уж ново. Последний раз, когда удалось попасть на собеседование тестировщиков виртуальных продуктов, там было не продохнуть от толпы соискателей. А тут нате гляньте, личная встреча.
  
  Анкета, заявление, согласие и прочая муть, это как обычно. Подмахнул не глядя, по привычке. А когда серьезный чел в брендовом костюмчике стал уточнять, все ли мне понятно, полез было перечитывать, но под взглядом этого "рыбьего глаза" успел только мельком пробежаться по верхам, а дальше мое хрупкое самосознание не выдержало давления пристального взгляда.
  
  - И на что ж я там интересно подписался? - задал вопрос холодный отстраненный разум.
  
  - Да пох, - квакнула жаба. - Работа есть работа. Кампания вроде солидная, Не шарашкина контора. Стало быть ничего противу закона там не может быть по определению.
  
  Как добрался домой даже не помню. Просто телепорт какой-то случился в мозгах. Вот ведь как. Годами ждешь. Думаешь, запомнишь момент первого нормального трудового контракта на всю жизнь. А тут бац, даже вспомнить ничего не можешь. От счастья, наверно. И ведь не пил, не курил и вообще ничего такого. Ведь завтра на работу! А? Каково? На работу! Прям как взрослый. Бессрочный контракт. Ну надо же. Сразу в штат. Все же не зря я в универе корпел. Диплом универа это не какие-то там корочки из шарашкиных контор. Пусть и не сразу, пусть годами на БАГе, но вот теперь-то я о-го-го!
  
  
  
  - Главное не зевать, - думалось мне, когда я тащился за наставником по длиннющему коридору. А то от душевного подъема до полуночи глаз не сомкнул. Не хватало в первый же день задремать на рабочем месте.
  
  - Хотя на таком рабочем месте сделать это будет трудно, - решил я, оценив уютные недра рабочего саркофага. О таком я пока только читал. Вживую видеть еще не доводилось. Это ж надо же. Настоящий КибоДайниТранс. Круче только нейроимпланты, да и то не факт. У имплантов при всех их достоинствах есть и недостатки, главный из которых, отнюдь не риск операции и отторжения, а необходимость сидеть в подгузнике. Да и вообще заботиться о телесных нуждах в самый неподходящий момент. Какое уж тут полное погружение и полный спектр ощущений. Тут не обделаться бы ненароком в реале. А в "гробуле" это другое дело. Тут, так сказать, все уже включено. Да и всяких сомнительных операций на мозге не требуется.
  
  
  
  Ну все. Лежу, кайфую. Жду. Сейчас сканирование закончится и пойдет работа. Настоящая работа. Только успевай отчеты писать про "интуитивно понятный интерфейс" и "актуальную механику физических процессов". Даже странно, что на инструктаже не разъяснили, что именно буду тестировать. Сказали, что это будет сюрприз. Нет, оно, конечно, понятно, что это будет какой-то новый продвинутый мирок, с полным фаршем ощущений, не зря же гроб потребовался, но все ж не люблю я сюрпризы.
  
  -Имя?
  
  - Во, пошел коннект. Джонни Зак, - вообще, конечно, Иван Захаров, но железке-то без разницы.
  
  -Вам удобно?
  
  - Стоп. Это еще что такое? Ааа.... это инструктор снаружи. Да, спасибо. Все ок, - кричу в ответ.
  
  Во дурак. Ну как же он меня услышит, через стекло-то.
  
  - Я вас слышу. Кричать не обязательно. Камера снабжена микрофоном, - слышу я в ответ. - Сейчас вы почувствуете легкий укол. Не пугайтесь и постарайтесь не двигаться.
  
  Фига себе легкий. Да так и руку насквозь проткнуть можно. Ну да ладно. Что уж там.
  
  - Ого. Вот это приход. Ну ни фига себе меня таращит.
  
  И темнота.
  
  Глава 1
  
  Брямц. Ой ёёё. Что ж так больно-то. Машинка у них сломалась что-ли. Поднимаюсь с разбитых в кровь колен. Мда. Вот это приплыли.
  
  Стою посреди какой-то пещеры, в чем мать родила. Из разбитых коленок кровь сочится. Вот тебе и игра. А как же выбор расы, героя, на худой конец звездолета? Зеркала, конечно, нет, но из того, что можно наблюдать, все свое, родное. Никаких тебе героических телес или робокостюмов.
  
  - Стат, - кричу в небо, точнее в низкий свод пещеры.
  
  Ничего.
  
  - Меню, - ничего.
  
  От огорчения шлепаю себя по бокам.
  
  - О, заработало.
  
  Поверх картинки тускло освещенной пещеры накладывается светящийся полупрозрачный контур контрольной панели.
  
  - Ну-с, посмотрим на их представление об интуитивно-понятном.
  
  Не густо. Ни тебе выбора, кем быть, ни подгонки стартовых статов. В общем. явно не мультикласс. Да и вообще из статы пока только отсчет времени текущей жизни виден. Ладно, посмотрим, что в настройках и опциях. Хоть это тут есть.
  
  Управление жестами, голосом, цвет подсказки и прочая лабуда. С этим разобрался. И всего-то надо было в ладоши хлопнуть для вызова меню. Ладно сойдет. Но все же надо добавить и голосовые активации. И ментальные. Ага. вот как оно работает. Это ж кто придумал-то такое: "сконцентрируйте зрительный образ в затылочной области и мысленно произнесите активирующую фразу".
  
  Ладно проехали. Чего делать-то тут надо?
  
  И пустота.
  
  Интересно. Стало быть: пойди туда, не знаю куда. Ну или как-то так. Ладно разберемся.
  
  - А что это тут красненькое моргается?
  
  "До закрытия стартовой локации 35 секунд. Приготовьтесь". И обратный отсчет тикает.
  
  Весело тут у них. Ничего не скажешь. Это что ж меня вообще голым что ли отсюда выпрут? А как же цензура и все такое? Без стартовых порток это нудизм какой-то, а не игра.
  
  Пока я обо всем этом подумал, стены пещеры содрогнулись. Зазвучала сирена и вуаля. Я стою перед большим проемом в стене, а загробный голос вещает про необходимость освободить люльку для нубов пока она не схлопнулась вместе со мной за компанию.
  
  Черт. Черт. Черт! Да что ж так больно-то!
  
  С непривычки семенить босиком по каменистому склону прямо таки скажем удовольствие сомнительное. Пять секунд и пещерки как не бывало, а я в чем мать родила, стою посреди какого-то каменистого распадка.
  
  - И что дальше? - задаю я риторический вопрос хмурому небу над головой. Ох и не нравятся мне эти тучки. Уж больно вид у них неприветливый. Ладно. Игра игрой, но ощущения-то вполне реальные. Так и простудиться недолго.
  
  Сказано-сделано. Матерясь и чертыхаясь ковыляю в сторону леска, маячащего метрах в ста ниже по склону. Вот только что толку. Ни спичек, ни зажигалки, ни тем более карманов нет и пока не предвидится. Ладно, черт с ним. Хоть под елку влезть, дождик переждать, и то дело.
  
  Так, помалу я и вышел к чахлому ручейку, струящемуся по камням. Не бог весть что, но это вода. А вода - это правильно. Во всех пособиях по выживанию прямо так и говорится. Пораскинув мозгами, прихожу к выводу, что людей надо искать у воды. А люди это не только потенциальный ужин и кров в дождливую ночь, но и гипотетические штаны! А также иные предметы гардероба. Вот так. Прыг да скок. С камушка на кочку, с горки в ямку. Из ямки на пригорочек. С пригорочка на бревнышко. Да что б его... Так и навернуться недолго. Не знаю, как всякие путешественники-естествоиспытатели, но теперь я по своему опыту могу сказать совершенно точно, когда приходится идти босиком по горному лесу, то на всякие природные красивости тебе глубоко по...., в общем, не до них.
  
  Третий час своего пребывания в игровом мире я встретил на небольшом лугу, где устроив привал, тыкал во все подряд,, надеясь что "подсказка" выдаст хоть что-нибудь, кроме самоочевидного: дерево хвойное, трава зеленая, неизвестного вида. Для дополнительной информации купите травник в лавке торговца. Хотя обнаружил и некоторые фишки. Камень, взятый в руку, идентифицировался как камень около полутора килограмм веса. То есть то, как я определял предмет, сразу и попадало в его информационное описание. Вот только толку с этого было ровно ноль. Потыкав во все, на что падал взгляд и прокляв нехорошими словами разработчиков такого геймплея, я поплелся дальше.
  
  Дождик к счастью так и не пролился на мое нежное тело, однако темнота и ночной дубак заставили меня забиться в стиле "як цуцык" в какую-то ложбину между корней и навалить на себя ворох листьев. Не сказать, чтоб с комфортом, но все же более-менее в тепле я проспал до самого рассвета.
  
  Выбравшись поутру из-под отсыревшей листвы, оказалось что все не так уж и плохо. Вопреки ожиданиям ноги, которые я вчера весь день сбивал по камням, болели не так уж и сильно. Да и вообще, самочувствие было не так чтоб замечательное, но вполне сносное. Гораздо лучше, чем я мог бы предполагать, по детско-юношескому опыту общения с дикой природой.
  
  Первым делом, после утренних надобностей, я вызвал менюшку и замер в торжественном восторге предвкушения, едва увидев красные маячки новых уведомлений.
  
  - Ну вот. Дождался. Вот сейчас-то уж точно на меня посыплются плюшки. Наконец-то, - подумал я и ткнул взглядом в первое уведомление.
  
  Плюшки медлить не стали.... хотя начало казалось вполне радостным и традиционным.
  
  "Поздравляем. Вы прожили в мире Теогона один день. Вы уже не новичок в этом мире и достаточно освоились, чтобы принять его во всей его полноте и первозданности. Параметр погружения в реальность повышен до 100%. Теперь вам доступны все навыки, умения и ощущения, возможные в этом мире".
  
  Едва я это дочитал, как на меня рухнула первая плюшка, точнее будет сказать "плюха". Я едва не рухнул. Ступни просто взорвались от боли. Стоило сесть на травку и немного отойти от потрясения, растирая сразу занемевшее и закостеневшее от лежания на твердых корнях тело, как на меня обрушились голод и жажда. Превозмогая свою телесную немощь и кривясь от боли в ногах, я едва ли не ползком добрался к ручью, из которого потом долго и с наслаждением хлебал холодную воду. Жажда прошла, а вот голод навалился сильнее, так что даже живот скрутило.
  
  Успокоив свои внутренние органы усилием воли, я уже с гораздо большей опаской вернулся к оставшимся "бонусам" для нубов.
  
  Осторожно кликнув на моргающий статус, я обнаружил, что к полоске процентных ХП добавилась полоска состояния духа, болтающаяся где то на уровне 20%.
  
  И все. Нет. Реально - и все. И ничего более. Ни свободных статов, ни новых умений.
  
  Промычав что-то невразумительное, но обидное, я ткнул в последнее, что еще моргало, уведомляя меня о необходимости прочтения. В информационную подсказку, столь же бесполезную, сколь и очевидную, как я уже успел убедиться. Ожидания меня не подвели.
  
  "В виду высокого уровня реалистичности, постарайтесь прожить как можно дольше. Ваш геймстатус не предусматривает резервирования виртуальной личности, поэтому в случае смерти все ваши навыки, достижения, игровое имущество и иные данные, связанные с прошедшей жизнью, будут аннулированы".
  
  - Да кто б сомневался, - пробормотал я и выключил интерфейс.
  
  Покончив с "плюшками", я, кряхтя и нецензурно выражаясь при каждом шаге, отправился выполнять квест по удовлетворению остальных насущных требований организма. Все-таки с реалистичностью ощущений разработчики как-то перестарались.
  
  Ручеек, по берегу которого я постепенно спускался во все более широкую горную долину, поросшую мрачным и даже на вид непроходимым лесом, постепенно превратился в горную речку-переплюйку, глубиной по колено. А когда солнце стало заметно припекать с небес, в небольшой заводи мелькнула серебристая рыбина.
  
  -Еда, - промелькнула в голове мысль, а тело уже само ринулось в воду, презрев опасности простуды от погружения в ледяную воду.
  
  Еда оказалась отнюдь не дурой и ринулась в сторону прибрежных валунов.
  
  Когда разум, наконец. одержал победу над оголодавшим телом, то обнаружил его мокрым и дрожащим от холода. Добыча растворилась где-то между камней. Припомнив все, что удалось о рыбной ловле "без ничего", я замер на мелководье, морщась от все более чувствительного промерзания нижних конечностей.
  
  Пять минут. Десять. Пятнадцать. А вот и оно. Вспугнутая моим броском в воду рыбина, да к тому же не одна, выбралась из-под камней и начала неспешно курсировать по заводи, то копошась на дне, то замирая на солнечной отмели.
  
  Отметив место, где пятнистые рыбины, напоминавшие форель, останавливались погреться особо часто, я медленно, шаг за шагом стал смещаться по воде, держась против солнца, чтобы не отбрасывать тень и не пугать свой будущий обед.
  
  Медленно-медленно, едва переставляя ноги и подолгу замирая, я все ближе подходил к отмели, делая вид, что мне дела нет до какой-то там рыбы. Шаг, еще шаг. Пригнуться и очень медленно опустить руку и замереть.
  
  Однако проклятая рыбина, лениво лежавшая у края отмели, как назло решила, что ей надо подкрепиться какой-то дрянью со дна. Пришлось потратить еще пару минут, подбираясь к следующей потенциальной жертве. Подождав, пока рыбина перестанет беспокойно шевелиться, опасливо косясь на мои ноги, я бросил руку вперед, хватая и прижимая местную форельку к каменистому дну. Затем, крепко ухватив рыбу уже двумя руками, я вытащил свою скользкую и трепыхающуюся жертву из воды.
  
  За неимением иных орудий убийства, я воспользовался кстати подвернувшимся валуном, дважды приложив рыбину об него головой, после чего та сразу затихла.
  
  - Ненавижу сырую рыбу. Я не японец и не фанатик -сыроед. Однако голод - не тетка.
  
  Кое-как разодрав зубами шкуру рыбины на брюхе, я устроился на берегу, утолять голод, старательно отгоняя от себя мысли о всяких там паразитах и прочей гадости, которая любит селиться в речной рыбе и не против переехать на ПМЖ в человеческий организм.
  
  - Это ведь игра, - успокаивал я себя, - не будут же геймдизайнеры заморачиваться с глистами и прочей пакостью.
  
  Вкус сырой рыбы навевал воспоминания о далеком детстве. О родителях, жертвах всех возможных веяний начала века, от экоактивизма, туризма и выживанчества, до ЗОЖа и всевозможных диет. Увы, к глубокому разочарованию моих продвинутых родителей, походы на природу с минимумом удобств, так сказать для большей близости с оной, я так и не полюбил. Хотя, как послушный мальчик и провел немало времени, посещая различные "полезные" для тела и духа сейшены, в различных уголках страны. А так же пять лет музыкалки, а еще кружка "Душа компании". Что поделать, маме нравились бардовские песни у костра.... Сам я предпочитал техно-поп-транс и рэп-рок, разбавляя их для создания настроения старыми добрыми Йогии, Вульфи и гером Вагнером. К счастью, когда родители окончательно уверились в моем нежелании участвовать во всяческих нео-языческих практиках на природе с "подлинной аутентичной кулинарией", они таки скрепя сердце оставили меня разрушать свое здоровье в городских трущобах, в обнимку с ноутом, планшетом, а затем и с простенькой подвесной врт-биосеткой, на которую ушли все мои сбережения, накопленные в бытность студентом на каникулярных подработках и подарки от родных, по случаю окончания универа по модной и популярной специальности врт-конструктор.
  
  Прикончив без малого килограммовую форель, и куда только влезло, я побрел дальше, вниз по течению, высматривая дорогу поровнее. Как ни странно, то ли в силу адаптации, а может за счет игровой прокачки, о которой можно было судить только по удлинившейся полоске витальных показателей, я чувствовал себя не так уж и плохо.
  
  При аккуратной ходьбе по камням босые ноги уже почти не болели, да и в целом, после обеда я чувствовал себя посвежевшим, поздоровевшим, полным сил и готовым к приключениям, которых пока так и не было.
  
  Уже в вечерних сумерках, я заметил свет в одном из овражков.
  
  - Люди! - вспыхнула радостная мысль, и я со всех ног кинулся на теплый и манящий свет костра.
  
  Костер горел у входа в пещеру, а подле него, на небольшом валуне, расположился некий убеленный сединами почтенный старец в белесой хламиде.
  
  - Приветствую тебя, заблудшая душа, - проговорил он глубоким, прямо таки сочащимся мудростью прожитых лет голосом.
  
  Глава 2
  
  - О! Гендальф! Ну наконец-то я добрался до долбаной неписи. И на кой болт было ставить его так далеко от стартовой локации, - проворчал я облегченно и шагнул вперед.
  
  - Приветствую тебя, почтенный мэтр, я готов получить знания, внимать мудрости и вступить в гильдию или еще куда, даже на задание согласен, - выпалил я на одном дыхании.
  
  - Какой я тебе Гендальф, - прервал мою речь старец, - меня зовут Аллан Милфорд, хотя местным я известен как святой Милли, впрочем, это не важно. Давай заходи скорее, а то я тебя уже заждался.
  
  - А меня Джонни зовут, - ответил я в спину эксцентричному старцу.
  
  Я шагнул в небольшую сухую пещеру вслед за стариком. Пещерка оказалась уютной, хотя и отличалась спартанской обстановкой, типа пара стульев, стол, лежанка и никаких ковров и прочих излишеств.
  
  - В моей пещере мы можем поговорить свободно, - таинственно заявил старец.
  
  - О чем? - поинтересовался я, - если ты юзер, то какого рожна тебе от меня надо, чтобы ждать тут моего появления?
  
  - Не так все просто, - ответил Милли, или Аллан, или как там его. - Садись, разговор у нас будет долгий.
  
  - Ну если долгий, то не мешало бы чем-нибудь подкрепиться, - намекнул я.
  
  По мановению слегка светящейся в полумраке пещеры длани, на столе возник вполне себе ужин из даров сельской местности и холодных закусок. Я с жадностью набросился на еду, ухватив кусок хлеба и попеременно вгрызаясь то в окорок, то в кусок сыра.
  
  - Проштите мои манеры, старче, - прошамкал я набитым ртом, - но жрать так хочется, фто переношевать негде.
  
  - Понимаю, - благодушно кивнул Милли. - Ты не спеши. Это мое личное локальное пространство, поэтому времени у нас полно. А пока ты ешь, я тебе пару вопросов задам, если не возражаешь.
  
  Я кивнул, усиленно работая челюстями.
  
  - Судя по твоему виду, ты новый корпоративный раб, а не юзер. Однако то, что ты появился здесь, говорит о том, что в Теогон ты попал все же по своей воле, а не по разнарядке.
  
  - Чего? - от такого заявления старичка я чуть не подавился соленым огурчиком. - Но-но, любезный, ты слова-то выбирай. Я тут не абы кто, я почти админ, тестировщик, так сказать, и не левым юзерам мне рассказывать про корпоративное рабство. У меня хоть работа есть. Я тут работаю, а не убиваю жизнь, прожигая мозги от бесцельности существования.
  
  - Ну-ну, - ничуть не смутившись моей гневной отповеди проговорил Милли. - Это все хорошо, а админка-то у тебя есть? Тестировщик? Хотя бы доступ к командной строке открыт? Не говоря уж про локальный интерфейс разработчика и прочие прелести.
  
  - Пока нет, - надув губу признал я, скрипя сердцем. - Но это, наверно, пока адаптационный период идет, чтобы впечатления не смазывать.
  
  - Ну разумеется, - поддакнул вредный старикан. - Увы, боюсь помощник в моем деле из тебя не получится. А жаль. Судя по всему ты тут застрял еще крепче чем я.
  
  - А вот с этого места поподробней, - насупился я, давя в душе смутные и неясные подозрения.
  
  - Ты свой трудовой контракт или, что там у тебя было, внимательно читал? - поинтересовался Милли.
  
  - А как же! Все чин-чин. И страховка, и обеспечение. Полноценный бессрочный контракт, а не какая-то там времянка почасовая. Полный доступ и все такое. Да и гробик тоже неплох. Вполне новой серии А5. Со всеми удобствами и встроенным медицинским комплексом. Хоть сто лет в нем живи.
  
  - Ну разумеется, - вздохнул местный святой, - все, как я и ожидал.
  
  - Да что не так-то? - уже начав нервничать спросил я.
  
  - Стало быть, контракт ты толком не читал, - констатировал Милли. - Ну или читал, но не задумывался о последствиях. Просто подмахнул не глядя все подряд, включая доверительное управление и прочие прелести.
  
  - Ну... - промычал я, - было там такое, но ведь это же стандарт. Пока я в вирте, надо же, чтобы кто-то за квартиру платил, да и на всяких дурацких голосованиях и выборах отмечался за меня, а то вмиг с БАГа слечу, за нарушение гражданской дисциплины. А уж про разрешение на реанимацию и мед.вмешательство я и не говорю. Всякое бывает. Когда инсульт в мозги стучится, тут не до вызывания родни, тут сразу действовать надо, а то так и останешься овощем до конца жизни. Думаешь кидалы? Не заплатят? Или вообще все деньги со счетов своруют? - я усиленно пытался припомнить состояние своих накоплений. Выходило что брать-то у меня особо нечего, поэтому я немного расслабился и уже менее взволнованно произнес, - С меня то они много не поимеют, а в таком крутом вирте посидеть неделю-другую можно и за бесплатно. Не велика потеря. Хотя зарплаты, конечно, жалко. Да и вообще. Если что, контракт - на руках, у службы занятости отсужу свои кровные потом.
  
  - Дурак ты, - как-то не обидно и даже печально произнес Милли. - Какие пара недель? Ты понимаешь слово бессрочный?
  
  Я заткнулся на полуслове, пытаясь осознать услышанное. А вредный старикан, словно желая добить меня окончательно, безжалостно продолжил:
  
  - Ты сам себя продал в рабство. Заодно передав компании право распоряжаться деньгами БАГа от государства и своим голосом на выборах. Да что там, ты теперь даже над своей смертью не властен, а уж компания позаботится, чтобы жил ты очень и очень долго.
  
  - Но ведь отпуск, - робко пробормотал я.
  
  - Ты от него откажешься или попросишься провести его на корпоративном сервере, - заверил меня Милли. - уж поверь мне, юридически, все формальности будут соблюдаться так, что ни одна инспекция или проверка нарушений не найдет. А ты будешь здесь. Будешь вопить от боли и умирать. И так год за годом, столетие за столетием.
  
  - Столетие? Умирать? - пробормотал я. - Мне кажется, ты преувеличиваешь. Да и вообще. Медицинский блок и биочип надзорной службы спасения не допустит. Как только пойдет отрицательная телеметрия с чипа, сюда разом явится служба спасения и вытащат меня из капсулы, - уже облегченно закончил я.
  
  - Глупец, - все больше распаляясь и накручивая себя прокричал Милли. - Никто даже не узнает. Это же полное погружение с таймингом один к двадцати.
  
  - Да объясни ты толком, - заводясь, я тоже перешел на крик.
  
  - Прости, - сделав глубокий выдох произнес Милли. - Как у тебя с биологией и медициной? Представляешь себе разницу между ВРТ модулем и нейроимплантом?
  
  - Ну, в общих чертах, я на ВРТ конструктора учился, но что-то и про оборудку рассказывали.
  
  - Значит слабо, - констатировал Милли и перешел на лекторский тон. - Суть в том, что гробик, как ты его называешь, позволяет существенно расширить возможности мозга. Как ты наверно слышал, у нейроимплантов есть куча побочных эффектов, проистекающих из того, что мозг при общении с современными сетями, вынужден работать со слишком большой скоростью. Обмен информацией между нейронными синапсами имеет ограниченную способность. Именно поэтому, насколько мне известно, нейроимпланты ограничили к продаже. Обычный юзер, в отличие от профессионала, не слишком тщательно соблюдает рекомендации по приему стимуляторов, релаксантов, энергетиков и прочей фармакохимии для поддержания мозга. Да и режим работы-отдыха тоже. А это приводит к быстро прогрессирующим нейродегенеративным заболеваниям мозга.
  
  - Это в смысле о том, что нейроимпланты мозги выжигают? - уточнил я.
  
  - Можно и так сказать, - подтвердил Милли. - Выражаясь простым языком, физиология организма не успевает снабжать мозг питательными веществами при высоких нагрузках, да и предельная скорость обработки и перезаписи информации в нервных синапсах, даже при использовании стимуляторов, не позволяет человеку, как бы это сказать.... разгонять скорость более чем в пять-семь раз. При тайминге один к десяти, довольно быстро наступают необратимые изменения, хотя современные стимуляторы и позволяют добиться тайминга один к двенадцати. Но большинство миров с реально полным погружением, для тех кто может себе позволить соответствующее оборудование, уже давно используют формат 1-15, а то и 1-20. В игровых и релаксационных мирах это сделано для того, чтобы человек мог в полной мере насладиться своим виртуальным имуществом и не заскучать, не выпадая при этом из реала на слишком долгое время. Не знаю как в вашей стране, но у нас, в Англии, еще с 30х годов есть закон для провайдеров, который ограничивает длительность ежесуточного пребывания в сети в соответствии с рекомендациями министерства здравоохранения.
  
  - У нас тоже, - подтвердил я. - Вроде это какой-то ВОЗ придумал.
  
  - Неважно, - отмахнулся Милли, - важно то, что кабина, в отличие от импланта, не говоря уж про ширпотреб типа костюмов и паутинок, позволяет поддерживать необходимую скорость сколь угодно долгое время, без последствий для здоровья. По сути, ВРТ кабина это криоблок с жизнеобеспечением, к которому подключен реверсивный сканер мозговой активности.
  
  Ээээ.... - протянул я.
  
  - Объясняю, - вздохнул Милфорд. - для поддержания тела, уже не первое десятилетие используют криокамеры, где тело охлаждают до температуры около пяти градусов по цельсию, чтобы замедлить старение и другие нежелательные биологические процессы. Поэтому потребность в питательных веществах снижается. А для мозга используют специальный коктейль из стимуляторов и энергетических смесей, подача которых контролируется автоматически, поэтому исключен человеческий фактор влияющий на ускоренное истощение мозга. Все это вводится внутривенно и внутрикожно, через биогель, заполняющий камеры. Что же касается скорости обмена данных, то для этого активно используется внешняя память. Основная проблема питания решена за счет того, что у человека, пребывающего в вирте активно, работают только небольшие участки мозга с быстрыми нейронами, отвечающими за сознание и небольшие промежуточные участки, так сказать оперативной памяти. А вот долговременная память и все остальное, на пользование которой мозг тратит львиную долю энергии, в это время пребывает в спящем состоянии. Вместо нее, используется внешняя память, скан мозга, который заполняется при синхронизации тела и кабины. Когда же человек пребывает в ВРТ активно, его мозг получает и записывает информацию не в свои нейроны, тратя энергию, а на внешний носитель и только затем, когда человек спит в вирте, происходит реверсивный перенос. И актуальная информация с внешнего носителя, на безопасной для мозга скорости, переносится в долговременную физиологическую память.
  
  - Офигеть, - только и смог проговорить я. - И откуда ты такой умный то?
  
  - Ты имеешь в виду, откуда я все это знаю? - переспросил Милли.
  
  Я кивнул.
  
  - Дело в том, что в ВРТ я попал не так чтобы ради развлечения, а скорее по медицинским показаниям. Понимаешь ли, друг Джонни, двадцать лет назад у меня диагностировали серьезное заболевание, осложненное нейро и мио дегенеративными синдромами. Грубо говоря, не согласись я лечь в криобиоз, сейчас я был бы уже паралитиком в термальной стадии миодистрофии. В общем все это больно и печально. Увы, денег на лечение у меня не хватало, поэтому представитель от медицинской страховой компании предложил мне поучаствовать в тогда еще экспериментальном совместном проекте минсоцздрава и киберкорпораций.
  
  - Я тогда был молод, а страховой агент обещал мне новую и долгую жизнь в виртуальной реальности, практически не отличимую от настоящей. Вот только если бы я знал, насколько долгой эта жизнь будет. Да и со временем, как говорил тот хмырь, я смогу накопить за счет ренты и базового дохода денег на лечение, ну или лечение подешевеет. Так сказать дал надежду. Потому я и согласился сменить долгое и мучительное умирание, боль от сведенных судорогой мышц и пытки физиотерапии на забвение в ВРТ кабине. Но перед этим я усиленно изучал все, что смог найти на эту тему и то, чем делились со мной технологи проекта.
  
  - Тогда понятно, - протянул я. - Но ведь получается не все так и плохо, как ты описываешь. Ты жив, здоров и даже, как я погляжу, неплохо устроился тут на ниве святых.
  
  - В том то и дело, что не только тут. Это реальность. И увы, сделана она не для таких как мы.
  
  - А для кого же? - поинтересовался я.
  
  - Для тех, кто приносит деньги, реальные деньги, а не те крохи, что корпорация получает от тебя или меня. Мы просто антураж. Пушечное мясо для героев.
  
  - Поясни.
  
  - Все хотят быть героями, но мало кто хочет быть тем безвестным двадцать вторым с краю соратником героя, которого предают мучительной смерти враги и за которого этот герой свершает заслуженную месть. Никто не хочет быть тем ребенком, которого сожрал оборотень, которого прославленный герой будет убивать своим прославленным мечом. Да и быть хлеборобом в полях или прожить жизнь камнетеса в каменоломнях тоже желающих мало.
  
  - Ну, для этого и существуют всякие неписи и прочие мобы, которыми искин заправляет, - возразил я.
  
  - Игра в которой есть только герои и мобы быстро надоедает, - разочаровал меня Милли. - А те люди платят не за то, чтобы пострелять нарисованных чудовищ и командовать армией однотипных солдат. Искины в своей непредсказуемости и естественности реакций до человека не дотягивают, хотя, учитывая, что Теогон и другие серверы консолидируют сотни, если не тысячи компаний, кто-то из них использует сервера для обучения искинов. Скажем военному делу, например по заказу какого-нибудь оборонного ведомства, подрядчики обкатывают командные алгоритмы и алгоритмы взаимодействия живых людей и боевых компьютеров в полевых условиях виртуальной реальности. Ведь миров множество. От обычного релакса для "нищих", которым не по карману прикупить себе реальное поместье на берегу моря, до всяких там Стартрекланчеров и Неовархамеров, где бои идут на просторах планет и галактик, а вместо меча и магии используют звездолеты и боевых роботов. Сотни серверов и десятки, а может и сотни реальностей, в которых можно обыграть и обкатать практически любые ситуации. А для развлечения донатеров, время от времени можно даже столкнуть их реальности лбами и посмотреть, что из этого выйдет.
  
  - Это как это? - завороженно спросил я.
  
  - Ну например, пару жизней назад, довелось мне попасть в одну заварушку, увы, фатальную для меня. Я тогда жил в техногенном мире, Старгала. Пытался связаться с реальностью и попутно работал техником на одном из крейсеров тамошней галактической империи. В детали вдаваться не буду, но, видимо, в чью-то голову пришла идея, столкнуть техногенный и магический миры и посмотреть ,что из этого будет. А может, какая-то кинокомпания решила утвердить сценарий эпика, не знаю. Но в итоге нас отправили неизвестно куда, и я стал одним из участников планетарного десанта, - помрачнел Милли.
  
  - И что? Чем кончилось, - поторопил я.
  
  - Да собственно, я битвы не видел, я же техником на базе был. Но, наверно, было зрелищно и эпично. В результате тамошние герои меча и магии раскатали наш звездный десант, со всей его силовой броней и пушками Гауса в кровавый фарш. Ну, а меня и полсотни таких же бедолаг победители отправили в местный концлагерь. Ожидать, пока нас не то священники сожгут, не то в жертву тамошним богам принесут. Но до этого я не дожил. Наверно, к счастью. С массированной орбитальной бомбардировкой мезонными бомбами тамошние маги, насколько я понял, не сдюжили. Хотя, кто его знает. Но в любом случае, когда твое тело буквально закипает и разваливается на куски, ощущение далеко не из приятных, уж поверь мне, - передернулся Милли от воспоминаний.
  
  Я тоже передернулся, попытавшись себе это представить. Одно дело - смотреть на такое с экрана монитора, играя в игрушку, и совсем другое прочувствовать это на своей шкуре в полном объеме.
  
  - Но ведь есть же ограничения, - вспомнил я. - Ведь чип в теле должен среагировать на стресс, вызванный болью, и вызвать службу спасения!
  
  - Я же говорил, что тело лежит в криобиозе. Да еще и тайминг. Прежде, чем сработает система жизнеобеспечения капсулы, а тем более чип, при тайминге 1-20 тебя можно будет часов десять резать на куски, и ты все это будешь чувствовать, до того, как тебя принудительно отключит от болевого шока. В замороженном мозгу объективные параметры тоже заморожены. Пока болевой центр твоего реального мозга достаточно возбудится, ты тут с ума можешь сойти в своей субъективной реальности. А с точки зрения закона, твоему реальному телу даже ущерба не нанесено, так как статистика мозговой активности зафиксировала только "легкий дискомфорт". Вот в этом-то и ужас нашего положения здесь.
  
  - Это для донатеров или рядовых геймеров есть ограничения на неприятные субъективные ощущения и прочие изыски пользовательского соглашения. Потому что они могут произвольно покинуть этот мир и подать в суд. А мы тут застряли. Как и многие другие, кто попал сюда по тем или иным причинам, не в качестве юзера. Мы живем, умираем и снова живем. За двадцать с небольшим лет по реальному времени, я прожил более трехсот лет в ВРТ мирах и умирал, порой мучительной смертью, сотни раз. Ты понимаешь? Сотни. Для одних - игровой рай, а для других - персональный вариант ада.
  
  - Это ты о чем? Ты же вроде тут по своей воле, - уточнил я, немного отойдя от шока.
  
  - Да понимаешь, благодаря тому, что у меня кабина одной из первых, еще экспериментальных серий, у меня есть кое-какие возможности дотянуться до тех технических дыр, которые были в дальнейшем устранены. Это не админка от сервера, но кое-каким контролем за своей судьбой я все же обладаю. Например, я могу контролировать свою память от внешней перезаписи и кое-что еще.
  
  - Это как? - спросил я.
  
  - Ну, например, ты пока еще помнишь, что находишься в виртуальном мире, но это временно. Обычно через пару дней, когда человек адаптировался и прошла синхронизация, человек перестает помнить о том, кто он и откуда. Он вспомнит об этом только после своей смерти, так сказать в местном чистилище, индивидуальной локации, куда мы попадаем в перерывах между жизнями и где можем мыслить в реальном времени, получив доступ к своей физической памяти. Это сделано, чтобы не разрушать ощущение реальности происходящего. Так же как наложенная память о виртуальном прошлом твоего персонажа или, скажем, теперешний полный отказ от игрового интерфейса как такового, с переходом к внешней памяти и таймингу 1-15 и выше.
  
  - А я-то думал, чего это интерфейс у игры такой никакой, - задумчиво произнес я.
  
  - Интерфейс и все что с ним связано - это пережиток компьютерно-мониторного прошлого, - авторитетно заверил меня Милфорд. - Это просто подпорки, костыли для несовершенной системы. Когда-то сведения, которые ты не мог ощутить, приходилось показывать в виде иконок и значков с инвентарем или очками статистики. А здесь новые, совершенные сервера полного погружения. Где вся эта мишура только разрушает восприятие реальности. Все, что тебе надо, ты просто ощущаешь. Чувствуешь как прибавляется сила или сытость. Помнишь заклинания и знаешь, что у тебя в мешке Видишь предметы и помнишь, какими характеристиками они обладают, если купишь свиток познания или что-то в этом роде.
  
  - Здесь нет тупой линейной прокачки уровней или еще чего-то подобного, как в старых играх. Здесь почти жизнь. И за нее надо платить. Либо деньгами, либо потом, кровью и болью. Кстати, поздравляю. У тебя теперь почти абсолютная память, в том, что касается многих игровых моментов. По крайней мере помнить ты будешь все что надо, пока не умрешь.
  
  - Мда..., а что ты там говорил про то, что я забуду о том, что это игра? Да и вообще про принудиловку? - напомнил я старцу, который забывшись вновь стал вещать "эль кафедра".
  
  - Как я уже говорил ранее, пока ты тут бодрствуешь здесь, используется устройство внешней памяти, которое дистанционно считывает импульсы активных участков твоего мозга и симулирует импульсы от спящих частей. А когда ты здесь спишь, происходит частичная или полная синхронизация твоей реальной и виртуальной памяти. То есть наиболее актуальные события прошедшего дня, перекочевывают в твой мозг. Разница между тобой и мной в том, что в моей, более старой ВР кабине, этот процесс не предполагает внешнего вмешательства. Он автоматизирован и контролируется пользователем. Я могу вспомнить все! Без механической смены железа меня нельзя заставить забыть о том, что здесь со мной произошло. Чтобы взять меня под полный контроль, им бы пришлось вытащить мое тело из старой кабины и переложить в новую, а на это они никогда не пойдут, опасаясь что я начну буянить и раскрою изнанку того, что происходит в их мирах. Поэтому-то в новых кабинах, они и предусмотрели себе дополнительный доступ к функциям реверсивного переноса памяти. Твои воспоминания под контролем у них. Ты сможешь вспомнить или наоборот забудешь то, что захотят кураторы.
  
  - Стоп, стоп, стоп, не гони, я понял, что мою память может кто-то там контролировать и что завтра я могу и не вспомнить о том, кто я есть и что тут делаю, но все остальное как-то уж больно попахивает теорией заговора от человека в шапочке из фольги..., - скептически прервал я снова разошедшегося старика.
  
  - Да ну тебя, - отмахнулся святой, - не хочешь не верь. Говорю, как есть. Думаешь где у меня стоят маячки? Именно через такие черные входы в Теогон подбрасывают техников и прочий персонал, который к тому же помнит кто он и откуда.
  
  - Ну и зачем тебе это? - подбодрил я.
  
  - Надеюсь встретить такого человека, которому гарантирован выход отсюда, чтобы он связался с моей родней в реале и передал послание. Но пока, увы, из тех, кто снизошел до моей просьбы, так никто и не выбрался.
  
  - Так уж никто? - хмыкнул я.
  
  - Ну, я же все еще здесь! - ответил Милли. - Впрочем, таких как ты, сюда засылают не так уж и часто. Большинству тех, кто мечтает отсюда выбраться, но не может это сделать, попасть обратно в реал в обозримом будущем не грозит.
  
  - В смысле?
  
  - Ну например, - протянул Милли, - несколько жизней назад, в одном не слишком приятном месте, где я был капелланом, мне довелось познакомиться с человеком, который, как ни странно, помнил о том, кто он есть. Точнее вспоминал об этом пару раз в год после пробуждения. Так вот. Он рассказал мне свою историю. В реальной жизни он был мошенником. Очень крутым, судя по упоминаемым суммам. Но однажды украл слишком много и не у тех людей. В штатах законодательство весьма специфическое. По сумме преступлений ему дали 60 лет. Практически пожизненное. Однако через пару лет в тюрьме строгого режима, в нему явился агент из надзора и предложил альтернативу с уменьшением срока втрое. Сам понимаешь. Тот человек, да и его адвокат, читали договор со всей тщательностью. Но просто не могли себе представить всех технологических тонкостей. Даже предусмотрели ограничение боли и иных неприятных ощущений не только в реальности, но и в виртуале. И он сделал выбор. В конце концов, пребывание в криобиозе гарантировало, что на свободу он выйдет если и не молодым, то во всяком случае не дряхлым стариком. Да и такой вариант гарантированно спасал от заточки в бок от соседей по тюрьме.
  
  - И что? - поддержал я разговор.
  
  - Когда я встретил его, он был полубезумным маньяком на грани отчаяния. Видишь ли, Джонни, страдания можно причинять многими разными способами. Тот тип в реальной жизни никого не любил и обладал холодным разумом. Но забыв себя и проживая другие жизни, рождаясь и умирая, он, научился любить и испытывать привязанность. Идти к цели и многое другое. А теперь представь, что ты раз за разом живешь и в итоге теряешь все. Или постоянно проживаешь жизнь неудачника, все планы которого рушатся. Постоянно теряешь друзей, близких, возлюбленных. Тебя постоянно предают и много еще чего. Думаю, там не обошлось без коррупции в американской пенитенциарной системе и в самой корпорации. Но факт есть факт. Судя по всему, кто-то очень влиятельный не поскупился, чтобы превратить жизнь конкретного преступника в бесконечный ад. И такой случай не единичен. Тот же человек рассказал мне, что к нему даже как-то раз допустили адвоката, а он в тот момент был счастлив и не смог вспомнить своих страданий. Потому и не смог оценить, когда адвокат стал расспрашивать его о жизни в вирте. Как потом, в период "пробуждения" он вспоминал, оказалось, что один из сидельцев той же тюрьмы, согласившийся на такой же эксперимент, при попытке перевести его в более новую кабину, покончил с собой, едва его достали и привели в чувство. Разбил себе голову об угол стола. Видимо, кто-то и ему устроил персональный ад, да такой, что тот бедолага предпочел разбить себе голову, едва очнувшись в реале, но не попасть обратно в ВРТ. А теперь сопоставь факты и подумай, насколько это может быть правдой. Не знаю, как тебе, но мне все это видится вполне реальным и обоснованным. Сам подумай, какие там деньги крутятся. Частные тюрьмы - прошлый век. Представь, государство перечисляет деньги на содержание заключенных не охранникам, а скажем подрядчикам из такой вот компании. Всех заключенных раскладывают по гробикам. Побег - исключен. Уровень физического насилия или чего-то незаконного - нулевой. Смертность тоже. Это же золотое дно для кого-то. Ну и дополнительный, пусть и нелегальный заработок на состоятельных жертвах преступника, если таковые имеются. Так сказать возможность лично, своими руками удавить убийцу или насильника. И так пять, десять, сто раз, пока чувство мести не насытится. Или вообще, обречь его на вечные муки, предоставив дело профессиональному виртуальному палачу....
  
  Произнеся столь длинную речь, святой Миллли замолчал. Я тоже поддержал его молчание, понемногу осознавая сказанное. - Мда, какая-то не радужная перспектива вырисовывается, - крутилась мысль в моей голове.
  
  Наше затянувшееся молчание прервал задорный свист чайника, стоявшего рядом с небольшим костерком.
  
  - Чаю? - вежливо поинтересовался Аллан Миллфорд.
  
  - Будьте так любезны, - в тон ему ответил я.
  
  За столь шокирующим разговором, я и не заметил, как подъел со стола практически всю снедь.
  
  Налив мне и себе чаю, в выхваченные из воздуха легким мановением руки кружки, святой продолжил задумчиво витать в облаках, а вот мои мысли вернулись к более насущным и личным проблемам.
  
  - Все это хорошо, - задумчиво произнес я, - точнее не хорошо, а просто ужасно. Но мне то что делать? - задал я извечный вопрос.
  
  - Даже не знаю, - печально ответил Милли. - Ну, с памятью я, положим ,могу помочь по мере сил. Как ты помнишь, я говорил тебе, что могу отчасти контролировать этот процесс, так же как и определять, с кем говорю, с живым человеком или искином, выдающим себя за живого.
  
  - Да как же, - я едва не свалился со стула, подпрыгнув от внезапно подбросившей меня мысли, - ведь если все так, как ты говоришь, они же все это слышат, - я непроизвольно махнул рукой куда-то вверх. - Может даже слушают прямо сейчас!
  
  - Успокойся, здесь нас никто не слышит, - урезонил меня Милли. - Мы синхронизированны в моем личном локальном пространстве. И здесь сейчас нулевой тайминг, симулирующий состояние твоего сна. Поэтому все наше общение идет сейчас напрямую, без задействования внешней памяти.
  
  - Ааа..., - протянул я расслабляясь.
  
  - К счастью, переложить меня в новую кабину, не приводя в сознание они не могут, а старое железо позволяет мне обладать кое-какой самостоятельностью. И даже делать небольшие вмешательства в чужие настройки. Поэтому сделаем вот так... и так... - лицо Милли на мгновение застыло, а взгляд расфокусировался.
  
  - И что это значит? - поинтересовался я.
  
  - Не знаю, суждено ли тебе выбраться отсюда, - произнес он, но я изменил настройки так, что при желании ты сможешь вспомнить, кто ты, откуда, а так же припомнить наш разговор, который запомнила твоя настоящая, а не виртуальная память. Это будет происходить по утрам или вечерам, на грани сна и бодрствования. в момент синхронизации тайминга. И еще ты сможешь пользоваться своей настоящей памятью в момент глубокой задумчивости.
  
  - Типа медитации? - уточнил я.
  
  - Вот-вот, - подтвердил Милли. - Чтобы добраться до своей реальной памяти, тебе надо как бы замедлить сознание и восприятие. Так сказать провести внутреннюю синхронизацию с медленным реальным мозгом. Как-нибудь потом потренируешься, а то времени у нас не так уж и много.
  
  - А ты что? Куда-то торопишься? - пошутил я.
  
  - Можно и так сказать, - не поддержал шутку Милли. - Моя кабина рассчитана на тайминг 1-9, а на этот сервер меня засунули, когда в своих попытках наладить связь с внешним миром, я стал слишком активно мутить воду. Когда я здесь в сознании, идет слишком большая нагрузка на мозг и автоматика кабины вырубает меня спустя несколько часов бодрствования. Потому меня еще называют Спящий Милли. Но это не важно. Так. Что еще тебе надо знать...
  
  - Если удастся выбраться, свяжись с моим поверенным в Манчестере, вот номер, или с моей сестрой Джил Миллфорд.
  
  В моем мозгу пронеслись цифры и имена, буквально вжимаясь в память.
  
  - Расскажешь им, что да как тут происходит и передашь мою просьбы вытащить меня отсюда, - подытожил свое напутствие Милфорд.
  
  - Погоди, а мне то что тут делать, как выживать, может, поделишься опытом? Так сказать дашь вводную? - притормозил я Миллфорда.
  
  - Тут трудно что-то сказать конкретное. Этот мир из разряда фэнтезийных. Со всякой магией, святыми, - он покосился на свое одеяние, - и вполне себе живыми светлыми и темными богами, ведущими конкурентную борьбу за души людей и нелюдей.
  
  - Пойдешь дальше вниз по долине, там выйдешь на тракт, ведущий к городу. Сам разберешься. А из полезного, как отсюда выбираться, мне как видишь не удалось, но на всякий случай, есть, точнее была когда-то, группа Фри Вэй. Они занимались цифровой свободой. Еще я слышал, хоть и на другом сервере, действовала хакерская группа с дурацким названием Медвежарики, не то марксисты, не то коммунисты, не разберешь их. Ратуют за всеобщий доступ к виртуальным благам. С ними встречаться не доводилось, но слышал, что они могут проникать на закрытые сервера. Впрочем, сомневаюсь, что они тут найдутся. Теогон один из элитных и закрытых миров, с соответствующей службой цифровой безопасности и анонимности.
  
  - Да с чего бы это? Обычная игрушка ведь, - поинтересовался я.
  
  - Не обычная, а 100% погруженная, - строго ответил Милли. - Тут возможно все. Нет ограничений. Понимаешь, о чем я?
  
  Я недоуменно нахмурился.
  
  - Здесь де факто отсутствует внешнее законодательство. Здесь возможно все!
  
  - Эээ... типа...- задумчиво протянул я.
  
  - Все! И поверь, политики педофилы-некрофилы и прочие зоофилы, которые отправляются сюда за анонимными приключениями, это только вершина айсберга. На фоне военных и коммерческих технологий, требующих повышенной секретности, они так, невинные овечки. На серверах вроде этого, спецслужбы и закрытые фонды, обкатывают социальные и иные технологии завтрашнего дня, о которых широкую общественность лучше не информировать по этическим причинам. Например тот же перевод заключенных в виртуальное пространство и создание виртуальных тюрем - это лишь одна из таких технологий будущего. А сколько еще тут всякого скрывается, одному богу ведомо. Это же конгломерат из тысяч компаний и фондов, которые в той или иной степени используют вирт. Тут ни один юрист или следователь концов не найдет.
  
  - Да уж, - мрачно произнес я. - Умеешь ты порадовать.
  
  - Не горюй, глядишь все у тебя и образуется. Кто-то ведь сам рвется сюда.
  
  - Шутишь?
  
  - Отнюдь, - развел руками Милли, - многие полжизни отдали бы лишь бы сюда попасть. От наркоманов, которые могли бы тут долбаться и ловить кайф без вреда для здоровья, до всяких религиозных мистиков, мечтающих о том, что к ним явится ангел божий во плоти. Да и много кто еще.
  
  - А как же про героев и их жертв? - вспомнил я.
  
  - Ну, тут уж как повезет, - усмехнулся Милли, - как завидишь героя - беги. При должной осмотрительности и толике удачи, можно не попадаться под руку героям очень долго и жить вполне себе сносно, держась подальше от всяких заварушек.
  
  - Скучно, - задумчиво протянул я.
  
  - А это уже каждый сам ищет себе приключений по росту. На вкус и цвет, так сказать, - ответил Милли, - чувствую пора мне. Жаль, но ничего материального из личного пространства оставить тебе не смогу. Рассинхрон понимаешь ли. Прощай. Надеюсь, еще увидимся. Удачи тебе, Джонни Зак.
  
  На этом благообразный старикашка расплылся и растворился в воздухе. Вместе с ним исчезла и пещера, а я остался сидеть посреди ночного леса, в паре шагов от догорающего костерка. Все так же босый и голый, но зато вполне себе сытый. Единственным относительно зримым свидетельством его присутствия стала отметка в интерфейсе:
  
  Получено благословение святого. Удача +5. И ехидно скалящий зубы смайлик.
  
  Глава 3
  
  Шагая с камня на камень и время от времени ежась на промозглом утреннем ветерке, я упорно плелся вниз по течению горной речушки. Происхождение потухшего костерка, который я обнаружил рядом с собой поутру, стало дилеммой для моего разума. Я совершенно точно не помнил, как смог добыть огонь. В голове что-то такое крутилось, но эти не то мысли, не то воспоминания были слишком мимолетны, чтобы их ухватить и обумать. Зато я откуда-то точно знал, что где-то там, впереди, должна быть дорога. Пару раз я даже взбирался вверх по относительно пологим распадкам, чтобы осмотреться, но впереди все так же маячили кроны деревьев заслоняя обзор.
  
  К полудню, я в очередной раз свернул в многообещающий овражек, который по моим прикидкам мог бы вывести меня если и не на вершину, то хотя бы на склон высокого, скалистого пригорка. Поначалу пологая промоина, стала ветвиться и забирать все круче вверх. Я уже стал подумывать, а не вернуться ли к реке, как вдруг за очередным поворотом мне открылась пологая луговина, метров ста в поперечнике, заканчивающаяся обрывом.
  
  - Да ведь это почти вершина скалы, - сообразил я и поспешил вперед, рассчитывая на широкий обзор с высоты птичьего полета.
  
  Увы, воспарив мыслями в небеса, я забыл смотреть под ноги и спустя пару десятков шагов, растянулся среди высокой травы, споткнувшись обо что-то очень твердое и спотыкучее, затаившееся среди зарослей разнотравья.
  
  Этим чем-то оказалась попавшаяся мне на пути белая палка. Поднявшись на колени и оглядевшись, я заметил, что в траве проглядывается и еще что-то белесое.
  
  Только обойдя поляну кругом, и сложив все увиденное воедино, я сообразил, что здесь, на пригорке, лежит полуразвалившийся костяк какого-то мегаладона или гигазавра, исходя из размеров костяка, а не просто куча костей разных зверушек.
  
  - Ну нифига себе годзила, - присвистнул я сопоставив размеры. - А может кинг-конг какой. Не иначе рейдбосс был, - всплыло в мозгу странное слово.
  
  - А не важно, отмахнулся я от несвоевременных мыслей, завершив круг и вернувшись к месту падения. В любом случае, тварь свое уже отбегала, а вот та хрень, о которую я запнулся, вполне сгодится мне в качестве дубины. Так себе приобретение, но на безрыбье и рак, как говорится щука.
  
  Рыская по траве ногами, я пытался найти тот самый злополучный не то сук дерева, не то кость. Вместо этого моя босая нога наткнулась на какой-то ржавый обломок железа и я едва не завопил от боли.
  
  Всласть нашипевшесь и протерев наслюнявленным пальцем царапину, я изучил свою нежданную находку. Возможно когда-то это была часть доспеха, покрывавшая телеса воина, чей череп рассыпался прахом от моего неосторожного прикосновения пару секунд спустя. Изучить видовую принадлежность воина мне увы не удалось. О форме доспеха, по тем разваливающимся в руках ржавым остаткам, мне тоже ничего не довелось узнать. Зато пройдя несколько шагов, я нашел то, что искал. В траве мелькнула та белая дубина, подходящего моим рукам размера, о которую я споткнулся.
  
  Просто взять и поднять ее не вышло. Трава густо оплела не то костяной, не то деревянный отросток из какого-то белесого материала. Напрягшись, я дернул посильнее, затем стал тащить в раскачку, выпутывая приглянувшуюся дубину из оплетших ее стеблей травы и наростов мха. Наконец преграда подалась и один из концов дубины, или скорее будущего посоха, вырвался из зеленых тенет.
  
  - Оба на. - пробормотал я, уставившись на тускло сверкнувшее на солнце матово-серебристое оголовье на конце посоха. - Вот те раз.
  
  - А вот те два, - пробормотал я, выдрав спустя еще минуту застрявшей где-то в недрах исполинского костяка второй конец дубины. Это оказалась не просто дубина, а целое копье.
  
  Ну да, выглядит не особо, - утешал я себя рассматривая древнее и не внушающее особой надежды оружие. Выглядело, и правда, так себе. В отличие от пятки серебристого металла, длинное мечевидное лезвие копья изрядно потемнело, погнулось и казалось обгрызенным каким-то жуком короедом.
  
  - Рогатина, - промелькнуло в голове незнамо как попавшее туда название такого типа оружия.
  
  Лезвие копья, сделанное из того же серебристого металла что и пята, почернело вокруг мест, где его погрызла неведомая сила, а в том месте. где эта сила отгрызла едва ли не треть от ширины лезвия, металл вообще согнулся и лезвие загибалось под вполне заметным глазом углом.
  
  У основания наконечника, в стороны отходила пара острых граненых шипов, один из которых, был, как мне поначалу показалось, погнут все той же силой. При более детальном осмотре, я решил, что так и было задумано. Типа с одной стороны шип, а с другой не то крюк, не то коготь.
  
  - И дофига острый зараза, - подумал я, засовывая в рот порезанный палец.
  
  Так или иначе, копье мне нравилось все больше и больше. Не то костяное, не то деревянное двухметровое древко, овального сечения, удобно лежало в руке. Его гладкая на вид поверхность, оказалась приятно шероховатой на ощупь, как будто оно было покрыто невидимыми глазом мелкими насечками. Прям то что нужно. И рука не проскальзывает, давая уверенный хват, но без перебора, так чтоб не натирало руку до мозолей. Ну а то что лезвие кривовато, то дареному коню в зубы не смотрят. И так сойдет. Особенно, если не тыкать им куда не надо, чтобы не сломалось. Зато шипы вполне себе крепкие.
  
  - Да и окованной пяткой в лоб если приложить, мало не покажется, - удовлетворенно поддакнул я сам себе, взвесив копье в руке и потыкав его тупым концом в землю. - В любом случае посох из него отменный, лучше не придумаешь, а что еще надо туристу при походе в горах.
  
  Закончив с осмотром находки, я все же добрался до обрыва и замер, обозревая окрестности.
  
  Далеко внизу, и километрах в пяти а то и больше, долина по которой я шел, выходила на широкую равнину или плоскогорье. С высоты уступа, на котором я расположился, мне были видны только кроны деревьев, сменявшиеся то тут, то там прогалинами открытых луговин. Местами на солнце что-то поблескивало, не то река, не то озеро. Но главное, всю эту зелень рассекала прямая, словно стрела, полоска.
  
  - А вот и обещанный тракт, - удовлетворенно кивнул я и пошагал прочь от обрыва.
  
  Когда я спускался к реке, меня осенила вполне здравая мысль, при виде мелькнувшего среди зарослей березового ствола. Хвойная тайга, как выяснилось, уже давно осталась позади на высокогорье, а среди деревьев все чаще попадались береза и прочие полезные деревца. Теперь, имея такой замечательный инструмент как копье, я могу настругать себе из коры хоть целый гардероб.
  
  Надрав и нарезав по пути даров леса, я вывалил охапку коры у прибрежного валуна и присев на него, попытался поймать ускользающее детские воспоминания. Поначалу выходило плохо, но постепенно, под шум текущей воды я впал в полудрему и смог более-менее отчетливо собрать обрывки воспоминаний, ускользающих от меня.
  
  Мы с мамой, а может и отцом были на какой-то выставке или ярмарке народных промыслов под открытым небом. Там, бородатый мужик в картузе и косоворотке рассказывал нам как плести лапти и делать из коры всякие полезные вещи. Были и еще какие-то люди в странных одеяниях. Нет, не помню. Но что-то полезное все же удалось выудить.
  
  Приободрившись я взялся за дело, напевая себе под нос неизвестно откуда пришедшую на ум песенку:
  
  Мама сшила мне штаны,
  
  Из березовой коры,
  
  Чтобы попа не чесалась,
  
  Не кусали комары.
  
  Но порвалися штаны,
  
  Из березовой коры.
  
  Сразу попа зачесалась,
  
  Закусали комары.
  
  Увы, вместо штанов у меня вышла только нелепая набедренная повязка. Примерив ее, я решил что лучше уж буду и дальше проветривать свое неглиже, потому как березовая кора на уязвимых частях тела, это не только непрактично, но еще и цепляется, и царапается в самых неподходящих местах. Но раз сделал, то не выбрасывать же. В общем отложим до более людных мест.
  
  В итоге, после пары часов усердного и кропотливого труда, единственным более-менее стоящим достижением моего народного творчества, стали вполне себе удобные берестяные тапки-шлепанцы, подвязанные к щиколоткам колючими бечевками из луба.
  
  - И так сойдет, - мысленно махнул я рукой, делая пробную проходку быстрым шагом по мелким камушкам и прислушиваясь к ощущениям, точнее отсутствию оных в ступнях.
  
  Собрав весь свой нехитрый скарб в плетеную крупноячеистую авоську, я подхватил копье и потопал в сторону дороги, решив отложить поиск обеда до более обжитых земель.
  
  
  
  Пять километров по прямой, виденные с вершины утеса, превратились во все десять, вдоль по петляющему между каменистых гряд и уступов руслу реки. Поэтому к долгожданной дороге я добрался к вечеру.
  
  Это была отличная, ровная грунтовка, возведенная на небольшой насыпи из гравия. Дорога широкой просекой прорезала лесной массив из мощных древес, не то дубов, не то еще каких-то лесных старожилов.
  
  Речушка, по берегу которой я спускался, вывела меня к мосту, построенному из бревен метровой толщины. Незатейливая конструкция впечатляла своей монументальностью. Концы бревен покоились на огромных каменных блоках, да и берег реки в окрестностях моста был укреплен каменной насыпью.
  
  Полюбовавшись на достижения местной инфраструктуры, я вернулся под сень первозданного леса в поисках виденной ранее заводи.
  
  - Получен навык "Рыболов", - прокомментировала некая отстраненная часть моего сознания, когда я, без особых усилий, вытащил из воды пару сонных рыбин. По сравнению с предыдущими потугами, это было явное достижение. Одна беда, сырая рыба на ужин, даже с голодухи, была отнюдь не тем блюдом о котором мечталось во время долгого перехода.
  
  Собрав сушняка по кустам, я расположился на травке под деревом и стал размышлять. Стоило расслабиться, глядя на текущую под обрывом воду, как я припомнил, что знаю наверно с полсотни способов получения огня.... по крайней мере теоретически. С практикой все обстояло гораздо хуже, ибо для реализации всего этого требовались как правило дополнительные инструменты. Отбросив неактуальные в моей ситуации методы, типа "берем зажигалку" или более экзотическое "фокусируем солнечный свет с помощью линзы", я сосредоточился на наиболее древних и примитивных.
  
  Увы, убив пол часа на обстукивание целой груды камней, как другими камнями так и пяткой копья, и не добившись даже намека на искру, я перешел к пункту два своего плана. Добыванию огня трением. Поначалу, крутить палочкой в полешке показалось довольно перспективным. От приложенных усилий, я сам едва не закипел. Увы, конец твердой хворостины, которую я крутил между ладоней хоть и нагрелся, но дымиться никак не желал.
  
  - То ли у разрабов с физикой проблемы, то ли у меня руки кривые, - решил я и стал скрипеть мозгами дальше.
  
  В лесу уже сгущались сумерки, а от реки поднимался промозглый холодок, заставляющий все сильнее ежиться и покрываться мурашками.
  
  Третий пункт гениалок заключался в создании подручной конструкции в виде пародии на лук. Отчекрыжив от авоськи кусок неровной бечевы, я, с помощью уже опробованного в деле острого когтя на лезвии копья, срезал с куста гибкую ветку и вуаля, в моих руках оказался непригодный для стрельбы лук, с толстенной тетивой из луба.
  
  Вскоре дело пошло на лад. Через пару минут из-под сучка показался дымок и вскоре, интуитивно сообразив что да как, я уже сидел перед костерком, а на речной гальке жарился мой ужин, вызывая обильное слюнотечение.
  
  В отличие от первой ночи, когда действовала стартовая защита, эта ночь обернулась настоящим кошмаром, несмотря на наличие костра. Поспать толком так и не удалось, потому что каждые полчаса, если не чаще, приходилось переворачиваться с боку на бок, то разворачивая в сторону костра околевшие от ночного холода части тела, то подбрасывая сушняка в затухающий огонь, потому что нарубить нормальных дров было нечем. Поэтому восход солнца я приветствовал в полукаматозном состоянии, сидя на так кстати пришедшейся набедренной повязке из бересты, которая хоть немного предохраняла зад от соприкосновения с холодной землей. Не успело восходящее солнце прогреть землю, как я провалился в сон, плюнув на планы на день и возможные опасности.
  
  Проснулся я около полудня.
  
  Голова болела, горло пересохло, а тело ныло и упорно отказывалось шевелиться, отвечая на мои вялые потуги встать вспышками боли. Однако сушняк в горле пересилил. Охая и нецензурно выражаясь я, наконец, смог встать и побрел к речной заводи.
  
  Когда поверхность воды разгладилась, после бурного утоления жажды, с ее глади на меня смотрела хмурая, заросшая трехдневной щетиной физия, с глазами неопределенного серовато-голубовато-зеленоватого цвета, обрамленная ореолом всклокоченных волос неопределенно-русого цвета, утыканных листиками и веточками.
  
  Кое-как приведя свою прическу в порядок с помощью пятерни, я поднялся и прихватив вещи, потопал в сторону тракта, прислушиваясь к бульканью в животе. Не успел я пройти и сотни метров, как организм настойчиво заявил и об иных утренних потребностях.
  
  - Вот вроде бы и лес глухой, но все равно, какой-то инстинкт заставляет искать укромное местечко, - размышлял я, отстраненно оценивая на глазок заросли густых кустов.
  
  Обретя искомое облегчение, я потянулся рукой за спину, в поисках чего-нибудь помягче чем пучок полузасохшей травы. Вскоре рука действительно нащупала нечто мягкое.... И даже пушистое....
  
  Нечто мягкое сначала недовольно засопело, а затем разразилось громким возмущенным ревом, от которого меня буквально катапультировало куда подальше. Несмотря на изрядное ускорение, взятое с "низкой стойки", спустя пару секунд я осознал, что тяжелый топоток за спиной, от которого, казалось, содрогается земля, становится все ближе и ближе.
  
  Моя "быстрая" часть сознания улепетывала вместе с телом, истошно вопя и периодически срываясь на визг, а слегка отстраненная часть сознания с каким-то садистским удовлетворением комментировала возмущенный медвежий рев, в стиле:
  
  Мало того, что какая-то облезлая макака, воспользовавшись глубоким сном топтыгина, навалила ему прямо под нос кучу, так еще после этого, попыталась выдрать у косолапого клок шерсти с морды, для неких мерзких непрезентабельных целей. Подобного кощунства хозяин горных лесов стерпеть явно не мог.
  
  Отчаянно петляя между лесных исполинов, я несся все дальше, прислушиваясь к тяжелому топоту за спиной. Взгляд метался по стволам деревьев, в поисках хоть одной ветки, до которой можно было бы допрыгнуть с земли. Однако стволы лесных гигантов не баловали удобством для лазанья и нижние ветви, как назло, росли метрах в трех-четырех от земли.
  
  - А копье тебе на что? - отметила та самая, "медленная" часть сознания, прекратив переводить громогласные излияния возмущенного медведя.
  
  В ту же секунду, не успев даже додумать эту мысль, я уже вонзил шип копья в толстую кору дерева, немного ниже толстой ветки, и не снижая темпа, не хуже той самой макаки, вскарабкался по древку, действуя на одних инстинктах.
  
  Следующая осознанная мысль возникла, когда я сидел метрах в двадцати над землей, оседлав толстую развилку. Тело вопило от ужаса, глядя как серовато-бурая туша уверенно, пусть и не столь проворно, карабкается по стволу. Разум же отметил, как вдали, между деревьев блеснула сталью фигурка всадника.
  
  Однако размышлять и сопоставлять увиденное было некогда. Злорадно оскаленная медвежья морда была все ближе, злобным рычанием обещая воздать по заслугам лысой мартышке. Рука, все еще невесть каким чудом сжимавшая копье, сама собой дернулась, припечатав пятой копья аккурат между горящих праведным гневом медвежьих глаз.
  
  - Это с перепугу да на адреналине, - подумал я, глядя, как тушка медведя кубарем скатывается вниз по стволу.
  
  Спустя секунду дерево вздрогнуло, не то от глухого удара, не то от свирепого рычания снизу.
  
  - Я иду, прекрасная дева, я спасу тебя, - донеслось откуда-то со стороны.
  
  - Какая я тебе дева, дикобраз железнобрюхий, - подумал я, глядя как на прогалину выметнулась фигура рыцаря, закованного в сверкающую броню и с лансом наперевес.
  
  Медведь, на нового противника внимания не обратил, а все так же ошарашенно таращился на меня, сидя под деревом и обиженно рыча. За подобную невнимательность он и поплатился секундой позже, когда едва ли не пятиметровое рыцарское копье буквально пригвоздило его к земле. Дернув конечностями, исполинская туша замерла и на лес опустилась тишина, нарушаемая лишь редкими криками растревоженных птиц.
  
  Глава 4
  
  Я неуверенно переминался с ноги на ногу под взглядом сияющих небесной синевой глаз рыцаря, пытаясь переместить берестяную набедренную повязку в более-менее приличное положение.
  
  На благородный мужественный лик, в стиле диснеевского принца, по мере пристального изучения моих телодвижений, наползала гримаса презрительного отвращения. В целом я его вполне понимал.
  
  - А где юная дева, чей крик я расслышал с дороги? - нарушил молчание рыцарь без страха и упрека, переведя свой взгляд с моих голых телес на крону дерева.
  
  - Это вам послышалось, - с каким-то мстительным злорадством в душе ответил я. - Шиш тебе. а не юная дева, - добавил я мысленно.
  
  Уж не знаю почему, но эта рафинированная физиономия, мечта пятнадцатилетней девственницы, так и вызывала желание съездить по ней чем-нибудь тяжелым.
  
  Осознав простую истину, что никаких дев с дерева не спустится, а спас от медведя он какого-то голого мужика, благородный рыцарь заметно приуныл и уже буднично слез с коня и подошел, разглядывая тушу медведя.
  
  - Я - благородный сэр Гриндальф из Лок-Марра, - бросил он походя, - помоги-ка вытащить мое копье, дикарь.
  
  - А я - Джонни Зак, - представился я спине рыцаря.
  
  Совместными усилиями мы-таки выдрали рыцарский ланс из туши громадного медведя. Затем рыцарь очень ловко, словно всю жизнь только этим и занимался, снял шкуру с косолапого и свернув ее в объемистый тюк, водрузил на спину своего коняги, укрытого с головы до бабок ярко раскрашенной кожаной попоной с металлическими вставками. Прихватив еще и медвежьи лапы, завернутые в тряпку, рыцарь потопал в сторону тракта, ведя коня под уздцы, не удостоив меня более ни словом.
  
  Я поплелся за ним, понимая, что в лесу у меня дел вроде как тоже нет. Оказалось, что тушеные медвежьи лапы - та еще гадость, или рыцарь готовить их не умел.... Однако с голодухи и не то сожрешь. Видимо, особенности человеческой психологии, в плане спасенного и спасателя, не позволяли рыцарю просто прогнать попахивающего меня. Он кривился, морщился, но все же пригласил меня к костру отведать лапку убиенного топтыгина. Однако, когда я стал устраиваться поудобней, он все же не выдержал.
  
  - Вот, прикройся, дикарь, а то твой вид портит мой аппетит, - протянул он мне какую-то клетчатую тряпку, на поверку оказавшуюся шерстяным пледом. Или попоной, судя по запаху. Очень старой попоной, которая исходя из ее вида, доживала свой век в качестве ветоши для протирки рыцарской коняги.
  
  Поблагодарив рыцаря, я завернулся в плед, смирившись с его непередаваемым ароматом. Судя по всему, резкий запах конского пота был не столь оскорбителен для аристократического обоняния.
  
  Покончив с обедом, стали собираться в дорогу. Как к немалому своему огорчению выяснил рыцарь, нам было по пути. Он направлялся в Хантвиль, ближайший и единственный город в этих довольно-таки диких местах. А я просто хотел добраться до цивилизации.
  
  Из разговора с рыцарем, я выяснил, что местные горы и долины, именуются горами Забытых или Спящих богов и пользуются завидной популярностью среди охотников за всякой реликтовой живностью. И именно эта всемирная слава лучшего сафари парка, позволяет безбедно существовать жителям вольного города Хантвиля. А основы этого безбедного существования кроются не только в обслуживании героев-охотников из интуриста, но и в перепродаже их охотничьих трофеев и всяких редких ингредиентов, ибо таких зверушек, как здесь, нигде больше в мире не встретишь. А за желчь какого-нибудь золотисто-крапчатого гиппогрифа половина алхимиков прямо-таки удавиться готова, по словам сэра Гриндальфа,
  
  - Вот только добыча эта опасна, и не каждому по плечу, - горделиво вещал с высоты седла благородный сэр, который за время своих странствий в горах соскучился по человеческому общению. - Увы, в этот раз, богиня Форта отвернулась от меня. Две жалкие цифии, от которых только когти и можно взять на продажу.
  
  В общем ни славы, ни денег - насколько я смог разобраться в путаных речах героя. Даже удивительно, что я вообще добрался до тракта без особых потерь для своей тушки, учитывая богатейший бестиарий местных обитателей, на которых не распространялись утилитарные пристрастия алхимиков и кожевников. А за всяким опасным и дорогостоящим эксклюзивом, благородным героям приходилось лезть далеко в горы, преодолевая полчища бесполезных, но весьма агрессивных монстров.
  
  До Хантвиля, от места моего близкого знакомства с местной фауной, было километров пятьдесят по тракту. Два дня пути. И это при том, что припасы у рыцаря кончились. Он и ехал-то туда, чтобы их пополнить и продолжить свою войну со всякими гиппогрифами и химерами.
  
  На ночном привале, отужинав остатками медвежатины, я занялся своим одеянием, прополоскав его предварительно в реке. От застарелого въевшегося запаха лошадиного пота и пятен, избавиться, конечно, не удалось, но хоть глаза перестали слезиться при каждом взмахе моего импровизированного плаща.
  
  Расстелив подсохшую у костра попону, я с помощью наиболее острых частей своего копья, отчекрыжил кусок ткани, который при объединении с самодельной бечевкой превратился во вполне себе приличный килт в красно-черно-зеленую клетку. А из остатков попоны, получилось вполне приличное пончо. Даже прожженная дыра в попоне пришлась кстати. Аккурат отверстие для головы, только подровнять немного края. В общем, красавчик. Точнее - смена образа голого папуаса, на не совсем голого дикого горца, о чем и сказал сэр Гриндальф увидев мою обнову.
  
  Ночевать у костра, закутавшись в просторное пончо, несравненно приятнее, чем зарывшись в листву. Теперь об этом я мог заявить со всей ответственностью личного опыта.
  
  Проснувшись поутру, я с удовольствием потянулся и нацепив свои берестяные тапки, побрел куда-то в сторону реки, где прибрежные заросли кустов обещали уединение и покой. Увы, медвежьи лапы натощак не слишком хорошо сказались на моем пищеварении.
  
  Однако, стоило мне с облегченной миной на лице, повернуться в сторону небольшой тропки, ведущей к водопою, как на меня из кустов уставились два черных недовольных глаза с красноватой каймой.
  
  - Да вы издеваетесь, - тихо, очень тихо взвыл я, обращаясь к розоватым от восхода солнца облачным высям.
  
  В ответ почти беззвучному крику души хрюкнули.
  
  Покрепче ухватив рогатину, с которой я, наученный горьким опытом, не расставался отходя от костра, сделал маленький шаг в лево. Потом еще один, не отводя взгляд от настороженных глаз, пристально следящих за мной.
  
  Шаг, еще шаг и так далее, по широкой дуге.
  
  Однако кабанище, таращивший на меня свои зенки не оценил мои миролюбивые поползновения. Где-то на десятом шаге, когда я уже начал надеяться, что обходной маневр удался, он пронзительно взвизгнув, ринулся на меня. И как назло - ни одного хоть сколько-нибудь приличного деревца.
  
  Здоровенная туша рванула с такой завидной скоростью, что я даже испугаться-то не успел. Только инстинктивно ткнул острием копья прямо промеж глаз несущейся на меня твари.
  
  Спустя пару секунд я осознал, что не только жив, но даже, как ни странно, вполне себе цел. Погнутое и обгрызенное неведомой силой лезвие рогатины не только выдержало, но и каким-то чудом пробило голову кабана прямо в лоб. Я, конечно, не охотник, но от такого даже я был в шоке.
  
  - Это как это? - почесал я затылок, изучая торчащее под небольшим углом из головы кабана копье. - А, черт его знает, может, скил или навык качнулся, а кабан моб низкоуровневый, - услышал я голос медленной части своего сознания, проявившийся, пока мой разум пребывал в оцепенении.
  
  - И то верно, - сказал я сам себе.
  
  Встряхнувшись, я быстренько сбегал к реке и, покончив с водными процедурами, отправился будить благородного сэра, потому что за неимением ножа, да и навыков, понятия не имел, что надо делать с кабаньей тушей.
  
  
  
  Мммм.... шашлык. Прости сэр Гриндальф, я был не прав. Ты божественно готовишь.
  
  Заготовка кабаньей тушки отняла немало времени, зато теперь с припасами проблем не было. Сэр Гриндальф, принявший свою "братскую" долю кабанчика, даже начал подумывать, а не вернуться ли ему в горы, однако посмотрев на коня, которому уже давно пришлось перейти на подножный корм, все же решил заехать в Хантвиль.
  
  - С фуражом в горах плохо, а лошадь - не человек, чтобы всякой дрянью питаться, - пояснил он мне.
  
  В результате задержки, до Хантвиля мы добрались лишь к полудню третьего дня. К этому моменту я уже начал тихо ненавидеть шашлык, но выбирать не приходилось.
  
  - Ну нифига себе, - пробормотал я, когда с последнего дорожного увала, смог обозреть панораму Хантвиля.
  
  Зрелище и правда было впечатляющим. На берегу кристально чистого озера, берега которого терялись в дымке у горизонта, стоял этакий Китеж-град, состоящий из затейливых деревянных теремков всевозможных размеров. А все это великолепие деревянного зодчества было обнесено высоченным частоколом, метров пятнадцати, если не больше, высотой. Сам частокол тоже внушал. Набран он был из бревен, точнее бревнищ, метра полтора-два в диаметре. Это я уже оценил, когда прикинул на глаз расстояние до города.
  
  Немалый такой городок. Видимая часть городской стены растянулась едва-ли не на километр. Перед стенами простиралась широкая луговина, лишенная кустов и прочей маскировательной растительности, заканчивающаяся под стенами не то рвом, не то каналом, заполненным водой озера. А неподалеку от ворот, на берегу этого канала, имелась даже небольшая пристань.
  
  К городу мы подошли приблизительно с северо-запада. Дорога, по которой мы шли, забирала к северу, вливаясь неподалеку от крепостных стен в гораздо более широкий северный тракт, выползавший из леса метрах в пятистах левее нашего обозревательного пункта.
  
  На подходе к подъемному мосту, переброшенному через обводной канал, нас тормознула стража на заставе. Скептически осмотрев мой сомнительный прикид, седоватый сержант обратился к сэру Гриндальфу.
  
  - Приветствую вас благородный сэр в вольном городе Хантвиль. Не соблаговолите-ли сиятельный, оплатить въездную пошлину, - обратился он к моему попутчику. - Уж не обессудьте, за лошадь три серебряных пенни, а за вашего, хм... оруженосца, один грош. Вы, как человек несомненно благородного сословия, можете воспользоваться гостеприимством города совершенно безвозмездно.
  
  Сэр Гриндальф не снизошел до пояснений, кто есть кто в нашей компании и без лишних разговоров бросил стражнику крупную серебряную монету, которую тот поймал на лету.
  
  - Вот, выпейте любезный за наше здоровье, - надменно произнес он и дернул повод коня направляясь на мост.
  
  Стражники дружно рассыпались в благодарностях, перемежая их поклонами, благодаря щедрого господина за милость в виде целого талера.
  
  Когда мы миновали ворота, благородный сэр окончательно утратил ко мне всякий интерес и что-то буркнув на прощание, отправился устраивать свою лошадь на конюшню. Я же, переложив поудобней на плече копье, к которому были привязаны увесистый кабаний окорок и половина грудинки, отправился на экскурсию по городу.
  
  Городок явно не бедствовал. Лавки перемежались гостиницами, гостиницы - тавернами, магазинчики - мастерскими, и все это находилось на первых этажах добротных бревенчатых домов в два, а то и три этажа, украшенных затейливой резьбой и фантазийными наличниками на окнах.
  
  Побродив по городу с полчаса и миновав центральную площадь, я увидел в конце очередной улицы южные ворота. Все ж таки это не мегаполис.
  
  В одном из переулков, неподалеку от городской стены, я услышал звон металла, который и напомнил мне о моем желании проконсультироваться с кузнецом по поводу пострадавшей от неведомой коррозии рогатины.
  
  - Э нет, мил человек, - разочаровал меня жилистый и сухой как палка кузнец. - Это ж у вас не сталь какая, а эльфийское серебро, да еще и наверняка со всякими заклятьями, иначе-то оно без надобности. Это вам к господам алхимикам да артефакторам надоть. А мы с честным железом работаем.
  
  - И где ж тут такого найти? - поинтересовался я у предполагаемой неписи. - Желательно, чтоб подешевле, - уточнил я.
  
  Демонстративно оглядев меня с ног до головы, кузнец произнес:
  
  - Вижу, что желательно подешевле. Но Алхимики они такие, по мелочи не работают. Хотя.... погоди, знаю. В столярном квартале, это пойдешь воон туды и второй поворот направо, есть аптека Хильдо Браксвела. У него в помощниках вроде как алхимик-недоучка работает. Уж не знаю, какой из него артефактор, но то что дорого не берет - это да. Помогает людям по мелочи. Денег на Арденскую академию тут копит. Ну и приторговывает, ясно дело, всяким.
  
  - Спасибо вам, почтенный, - поклонился я и направился по указанному адресу.
  
  Аптека обнаружилась в небольшом флигеле по соседству со столярной мастерской. В затемненной комнатушке одуряюще пахло травами, а за прилавком стояли дедок-травник и предполагаемый алхимик. Молодой парень. Лет двадцать на вид.
  
  - Здравствуйте, уважаемые, - начал я.
  
  - И вам не хворать, доблестный воин гор, - ответил старичок. - Чем могу быть полезен?
  
  - Да я скорее к нему, - ткнул я пальцем в сторону помощника и сослался на совет кузнеца.
  
  - Ах вот в чем дело, конечно-конечно, - угодливо заулыбался старик. - А что это у вас там так вкусно пахнет?
  
  И как он среди этого убийственно-пахучего разнотравья умудрился что-то еще унюхать?
  
  - Да так, копченая грудинка да окорок, - ответил я.
  
  Не прошло и пяти секунд, как словоохотливый дед избавил меня от опостылевших остатков жирной копченой грудинки, по одному пенни за фунт. Я особо и не торговался, в результате обогатившись сразу на семь мелких серебряных монеток и потертый мешочек-кошелечек, когда старик обнаружил отсутствие у меня необходимых для складирования капитала емкостей.
  
  Покончив с торговлей, я прошел в подсобку вслед за помощником аптекаря.
  
  - Меня Ласло зовут, - представился парень. - Ты не думай, я действительно на алхимика учился. Целых два года в академии был. Просто деньги закончились, вот и торчу здесь, на краю мира. Ингредиенты собираю да денег на учебу зарабатываю.
  
  - А я - Джонни Зак, - представился я.
  
  - Зак... Нет, не слыхал. Я-то по одежде думал ты из этих..., - парень неопределенно махнул рукой, - В смысле из горцев.
  
  Я пожал плечами, дескать что-есть то есть.
  
  - Ну, показывай, - сказал парень, махнув на стол.
  
  Покрутив копье и так и эдак, и изучив покореженное мечевидное лезвие, начинающий алхимик вынес вердикт:
  
  - В принципе, такие вещи, как правило, имеют собственную память, в смысле в них заложено стремление иметь определенную форму. Поэтому, думаю, достаточно просто активировать восстановительную руну. В магическое и артефактное оружие их практически всегда встраивают. Вот только эльфийского серебра я не держу, дороговато, знаешь ли. Но если раздобудешь, - парень прищурившись оглядел лезвие рогатины, - этак четверть, а лучше половину фунта, так чтоб с запасом, то заходи. За работу по активации восстановительной руны и всякую сопутствующую мелочь возьму всего талер. Только сам понимаешь, попрошу об этом не распространяться, а то местные гильдейские на меня криво смотреть будут, а мне тут жить.
  
  - Договорились, - ответил я, навешивая окорок обратно на рогатину. - Вот только у меня пока с деньгами туговато, но как только - так сразу.
  
  - Лады, - ответил парень, скрепляя наш договор рукопожатием.
  
  Выйдя из аптеки, я побрел по городу, предаваясь невеселым мыслям о том, где бы мне еще раздобыть это самый талер, не говоря уж о полуфунте эльфийского, оно же алхимическое, серебра.
  
  От расстройства я сам не заметил, как стал отщипывать кусочки копченого окорока, бредя куда ноги несут. А ноги вынесли меня на какую-то площадь, где я и замер, изучая особо изысканно декорированный фронтон какого-то здания.
  
  
  
  - Слуш, брат Мак-Лоуд. Дай куснуть. А? - раздалось откуда-то сбоку.
  
  Настроение у меня было так себе, поэтому я буркнул не слишком-то любезно:
  
  - Сам ты Мак-Лауд.
  
  - Не Мак-Лауд, а Мак-Лоуд, я ж не дальтоник, - ответили сбоку.
  
  Я повернулся и в первое мгновение никого не увидел, лишь секундой позже осознав, что рядом со мной стоит пухлый карапуз. Этакий карлсон-переросток. Без моторчика, зато со здоровенной алебардой, второе больше его самого. Круглую ряху карлсона украшала недельная рыжая щетина, а из-под съехавшего на лоб шлема на меня умильно таращились два плутоватых зленых глаза.
  
  - Браток, мы ж с тобой оба копейщики-алебардисты, нам вместе держаться надо. У нас один в поле не воин. Седня ты мне помог, завтра я тебе. Ну? Плечом к плечу. И ни одна железная рыцарская задница нам не страшна, - вещал коротышка.
  
  - Ну, кусни, - смилостивился я, протягивая нежданному "братку" окорок.
  
  Как выяснилось, челюсти коротышки могли проявлять прямо-таки нечеловеческую подвижность. Поэтому, когда его разинутая пасть, назвать это ртом язык не поворачивался, сомкнулась на окороке, то в ней оказались добрые полкило мяса.
  
  Коротышка аж замычал от удовольствия усиленно двигая челюстями. А я, осмотрев результат невинного "куснуть" подумал, что таким хлебалом, как говорится, да медку бы хлебнуть.
  
  - Ух, вкуснотища, - произнес мой новый приятель спустя пару секунд, за которые он умудрился оприходовать откушенное. - Прям пища богов. Меня, кстати, Честер зовут. Честер Фридриксон, если точнее, но можешь звать просто Чез, мы ведь братаны-копьеносцы.
  
  - А я - Джонни Зак, - представился я.
  
  - Хм, а по цветам так вроде Мак-Лоуд. Ну, как скажешь. Оно и правильно. В королевствах-то вас, горцев, не особо любят. Чтоб не сказать - за людей не считают. Но я ж разве из таких? Это все барские заморочки. А нам, простым людям, надо вместе держаться. Ты как думаешь?
  
  Я неопределенно кивнул, пытаясь переварить поток красноречия Чеза.
  
  - Вот я и говорю. Держись меня, и все у нас будет ок. Ты ведь тут на заработках поди? В смысле, работу ищешь? Ну так и я того ж. Просто поиздержался малость. А копейщика-алебардщика в одну фейсу кто ж нанимать станет? А вот двое - это уже почти отряд. Сейчас как раз зимники найм ведут. Так что, глядишь, прибьемся в какую-нибудь ганзу. Это там, у южных ворот, - махнул короткопалой ладонью Чез, - пойдем поглядим, не обломится ли нам местечко в караванной охране. Только дай, брат Джонни, еще раз куснуть этого замечательного окорока.
  
  К тому моменту, когда мы добрались до южных ворот, точнее до широкой луговины сразу за воротами, рыжий троглодит умудрился сожрать едва ли не половину здоровенного окорока. При этом он ухитрялся вести весьма оживленный диалог, временами переходивший в монолог. За не столь уж долгое совместное путешествие по городским переулкам, я узнал, что мой новый приятель, на самом деле прямо-таки дитя армии и "сын войны". Если точнее, то он был сыном бордель-маман из передвижного лагеря маркитантов, колесящего по всем срединным землям вслед за многочисленными и не очень армиями местных лордов, корольков и князьков.
  
  - Вот только в третью ясеневую войну, чуйка мою мамашу-то подвела. А она у нее, что говорится, о-го-го какая. Завсегда мамуля, понимаешь, знала, когда пора делать ноги из лагеря или менять сторону. Баронам-то оно без разницы, кто их солдат ублажать будет. Лишь бы девки были чуть симпатичнее лошади, да заразы никакой среди солдатни не разносили. А в тот раз вот подвела чуйка. Я-то к тому времени уже молодец-молодцом был. За лишний гривенничек, пока на марше, пристроился в обоз армейским конюшим, потому и жив остался, когда эльфы, мать их в душу, на обоз и маркитантов налетели. Нас-то в армейском обозе, ясно дело, отбили, а вот маркитантов, почитай всех, тварюки лопоухие вырезали. С тех пор и маюсь по дорогам да обозам сиротой горемычной, - закончил Чез прочувствованную речь, утер слезу и с огорчения отхватил еще кусок окорока.
  
  Осмотрев упитанную фигуру и свешивающееся через ремень брюшко своего спутника, я решил, что сиротомаяние у него проходит весьма сытно.
  
  На широком лугу, куда мы в итоге пришли, было довольно многолюдно. Правда, самих караванов там не наблюдалось, но то тут, то там стояли небольшие толпы всякого оружного люда, группировавшиеся вокруг складных столиков и стульчиков, за которыми сидели богато одетые господа, не то приказчики, не то купцы. Этакая ярмарка вакансий для наемников.
  
  Увы, как вскоре выяснилось, нанимать предпочитали сразу отряд, а одиночкам и даже парочкам, вроде нас с Чезом, мало что светило.
  
  Отстояв очередь, к одному из столов, Чез, взявший на себя роль переговорщика, молодецки опершись на алебарду, сходу принялся увещевать приказчика, что-то дописывавшего в бумагах. Не помогло. Приказчик, оторвавшись от заполнения формуляров, смерил нас выразительным взглядом с ног до головы и с головы до ног.
  
  Я мялся, не зная, как бы сделать мои берестяные лапти менее приметными. Чез, похоже, нисколько не парился, по поводу сапог с подвязанными бечевкой подметками. В любом случае, приказчик, не удостоив нас и словом, махнул рукой в сторону, мол проходи, не загораживай.
  
  Подобная ситуация в той или иной вариации повторилась еще раз пять, благо таких пунктов найма на лугу было десятка два. Пару часов мы стояли в очередях и мотались с одной стороны южного тракта на другую. Единственное предложение места в караване в качестве разнорабочих за пару пенни в день отверг Чез.
  
  - Это ж только начало, - заверил он меня. Два дня всего, как весенний найм начался. Купцы, что в Хантвиле зимовали, поиздержались, потому и привередничают. А как только конкуренты в путь тронутся, начнут уже менее разборчиво брать народ. Тут бы им от конкурентов не отстать. Там и пристроимся. Хотя... Давай-ка, еще вон к тем подойдем. Я того чудилу с бакенбардами, вроде как знаю.
  
  Чудила с баками, оказался приказчиком Владиславом. К сожалению, он тоже помнил рыжего Чеза.
  
  - Ах ты шнырь, да как ты вообще посмел ко мне сунуть свою наглую морду. Мало тебя шулера били?
  
  - Да ладно, ладно, кто старое помянет... - не успел договорить Чез, потому что парочка дуболомов, стоящих за спиной приказчика, бодро отволокла его в сторону, наградив напоследок пинком.
  
  - Мда, вот жеж бывают люди злопамятные, - посетовал Чез, потирая ушибленный зад, - Не умеешь достойно проигрывать - не садись играть. И вообще, какое еще шулерство в благородной игре в кости? Это же не какие-то там картинки перекладывать.
  
  Мы присели отдохнуть на обочине. Уж не знаю, куда только в Чеза все влезало, но вскоре мы на двоих доели мои съестные припасы.
  
  Посвятив какое-то время перевариванию обеда в прохладе под кустом, Чез встрепенулся.
  
  - Слышишь?
  
  - Что? - не понял я. До нас все так же доносился многосотенный гул голосов, со стороны наемников столпившихся на лугу.
  
  - Вот, - поднял палец Чез. - Кричал вроде кто-то. Задом чую - не к добру это.
  
  - Да что...- начал я и осекся. - Теперь уже и я слышал отдаленные крики, а спустя пару минут из-за пригорка показались полдесятка каких-то мужиков, что есть мочи бегущих в сторону города.
  
  - Рейдеры, - смог я разобрать фразу, донесенную до нас свежим ветерком.
  
  Глава 5
  
  - За мной, не отставай, сейчас начнется, - взвился на ноги Чез.
  
  Я побежал вслед за ним, огибая менее сообразительных или более медлительных. Однако, как ни старался, догнать Чеза мне никак не удавалось. Даже прилетевшая откуда-то из-за спины стрела, просвистевшая в нескольких шагах от меня и придавшая моему спринту дополнительное ускорение, не помогла мне догнать Чеза. Коротышка, умудрялся перебирать своими короткими толстыми ножками с поистине нечеловеческой скоростью, а за ним, весело подскакивая на кочках-бугорочках, тащилось по земле длинное древко алебарды.
  
  К городским воротам он успел добраться, опередив всю ринувшуюся с поля толпу и уже стоя за ними, отчаянно махал мне руками, выкрикивая что-то подбадривающее. Увы, но бегать в берестяных тапках - то еще удовольствие. Однако, пару раз растянувшись на траве, я все же вклинился в небольшой человеческий затор, образовавшийся в воротах, одним из первых.
  
  Протиснувшись во внезапно сузившиеся, как показалось, створки городских ворот, я почувствовал, как меня дернули за руку в сторону. Не прошло и пары секунд, как Чез вытащил меня из толпы в боковой проулок.
  
  - Не кипешуй, теперь можно и не торопиться, - авторитетно заявил он, - кто-кто, а я в осадах не раз сиживал. Сейчас весь этот шухер уляжется, тогда и пойдем выяснять, что там случилось. А так в неразберихе и ноги оттоптать могут.
  
  И правда, спустя пару минут, бурный поток желающих укрыться за городскими стенами иссяк. Последними мимо переулка протащили пару человек на руках. Не то особо "везучих", схлопотавших стрелу, не то просто помятых в давке у ворот. Когда толпа на улице рассосалась, мы с Чезом направились в центр города, надеясь узнать побольше о нападении. Где-то впереди мерно позвякивал колокол, оповещая жителей о свалившейся на них напасти.
  
  - Эй бугай, дай чуть в сторону, не видно ж нифига, - ткнул коротыша в бок здоровенного детину, перекрывавшего выход из узкого, неприметного переулка на центральную площадь.
  
  - Че? - насупился здоровяк, повернувшись к нам всем корпусом, ибо его бычья шея на подобное видимо была не способна,
  
  - Я говорю, че там творится, ты ж большой, тебе видней? - сразу поправился Чез.
  
  - А... ну там это... в общем мужики, на ступеньках ратуши, - ответил бугай.
  
  - Дык ясно дело что мужики, чего говорят-то? - не унимался Чез.
  
  - А черт их разберет, - про каких-то дарков вещают что-то.
  
  - Эх балбес, дай сам гляну, а лучше вот, подержи-ка вот так свой щит, - с этими словами коротышка ловко взобрался по огромному осадному щиту бугая и замер на его ребре, опираясь на алебарду.
  
  Здоровяк от такой наглости опешил и замер, раздумывая то ли оскорбиться, то ли и так сойдет.
  
  Послушав пару минут отдаленные голоса ораторов, Чез спрыгнул с ростового щита бугая.
  
  - Все ясно, ты как? Третьим будешь? - спросил он обращаясь уже к бугаю.
  
  - А есть чего? - поинтересовался громила.
  
  - Будет. И думаю довольно-таки скоро, - ответил коротышка. - Ну ты как? С нами? только быстро.
  
  - Эээ, хорошо, - ответил бугай.
  
  - Тогда пошли, - позвал нас Чез и затопал по переулку прочь от Ратушной площади.
  
  - Так чего там говорят-то? - поинтересовался я.
  
  - Да рейдеры, будь они неладны, но нам с того даже профит. В общем, военное, в смысле осадное положение. Гражданским - спокойствие и по домам, а наемникам-охранникам, в смысле нам, явиться на сборные пункты, то бишь к городским казармам, для зачисления в ополчение, по законам военного времени.
  
  - И какой нам с того профит? - удивился я.
  
  - Как какой? - уставился на меня Чез. - Окорок мы доели? Доели. Работу нашли? Не нашли. Деньги есть? У меня, если что - нету. Ночевать - тоже негде. А теперь что? А теперь как запишемся, нам и харч казенный положен будет и тепленькое место в казарме, все ж не на улице под телегой ночевать. Да и шмот глядишь какой подкинут из городских арсеналов и складов. А уж если осада затянется, то угадай, кого до последнего кормить будут? Нас или гражданских? Хотя это конечно сомнительно, в смысле, что затянется.
  
  - Ну, голова! - восхитился из-за моей спины Бугай. - Как сообразил-то. Сразу видно бывалого человека.
  
  - Кстати, Хантвиль - город вольный, а не какой-нибудь коронный или графский, думаю нам еще и пара-другая монет перепасть может, - добавил Чез.
  
  - Хорошо бы, - вздохнул я. - так куда мы теперь-то?
  
  - Дык в сторону казарм, ясен пень. Пока там эти на площади будут стоять, уши развесив, мы в первых рядах и уголок себе в казармах забьем и на довольствие встанем, пока очередь всяких голодранцев не набежала.
  
  - Ну, так пошли быстрее, - поторопил я, быстро представив, что начнется, когда толпа с площади начнет штурмовать городские казармы, определяясь на постой.
  
  Видимо, подобную картинку представил не только я, поэтому не сговариваясь, наша троица дружно прибавила шагу. Выскочив на улицу из очередного переулка, я в последний момент успел разминуться с вышедшим из-за угла мужиком лет тридцати с хвостиком. А вот шедший за мной Бугай, сделать этого не успел.
  
  Когда мужик выбрался из-под нашего крупнокалиберного товарища, то выглядел он весьма грозно, несмотря на несколько помятый вид.
  
  - Какого демона... - начал он.
  
  - Простите нашего неуклюжего друга, благородный сэр, - тут же подскочил Чез, видя, как незнакомец поправил ножны с мечом.
  
  - Я не сэр, - буркнул мужик отряхивая изрядно поношенный плащ.
  
  - Простите еще раз, - ответил Чез. - Просто мы спешим записываться в ополчение, сами понимаете, осада и все такое. Не время для мелких сиюминутных дрязг, когда отечество в опасности.
  
  - Не похож ты на местного, - нахмурился потерпевший.
  
  - Да это так, к слову пришлось, - отмахнулся Чез. - Просто спешим занять, как говорится, лучшие места в казармах, раз уж найм в караваны, по случаю налета рейдеров, временно остановлен.
  
  - А я-то думаю, что там случилось, - задумчиво проговорил незнакомец.
  
  - Военное положение случилось, - подтвердил я.
  
  - Драка будет, - добавил Бугай.
  
  - Не желаете ли присоединиться к нам, - завел уже знакомую песню Честер, проникновенно заглядывая в глаза мужику. - В эти суровые времена, что может быть лучше надежного плеча товарища в бою?
  
  - Товарища, - скептически хмыкнул рыцарь печального образа, - ну, почему бы и нет? - продолжил он, слегка поникнув от каких-то собственных дум. - Пусть будет товарища, на все воля господа.
  
  - Вот я и говорю, - подхватил Чез, - вам нас сам господь-бог послал. Нам копейщикам и щитоносцу в компанию как раз мечника не хватало. А тут такая встреча. Не иначе само провидение свело нас на этой улочке.
  
  - Если мы не поторопимся, то это провидение сведет нас с целой толпой наемников, - поторопил я своих компаньонов.
  
  В общем, к городским казармам мы пришли уже вчетвером, пристроившись к тонкому ручейку служивого люда, втекавшего в ворота с гербом города.
  
  За воротами обнаружился довольно широкий плац, заполненный людьми. Чез, каким-то неведомым мне чутьем, определил пару седоусых вояк, к которым и потащил нашу честную кампанию.
  
  - Э... прошу прощения, господа офицеры, - несколько заискивающим тоном обратился Чез к одному из вояк, тому, что постарше. - Мы были на площади и узнали о постигшем город несчастии, поэтому поспешили исполнить свой гражданский долг перед приютившим нас городом. Где бы я мог записать себя и моих спутников в добровольцы?
  
  - Уже? Быстрый ты однако малый. Мне казалось, мэр еще долго будет речи на площади толкать, - произнес один из вояк.
  
  - Так точно, господин полковник, - вытянулся Чез, одергивая свою потертую и местами дырявую бригантину.
  
  - Старшина, - поправил его вояка. - У нас тут не армия сынок, а городская стража. А в остальном.... Я старшина городской стражи Кузьма Прутков. Стражей северной стены командую. А это, кивнул он головой в сторону своего более молодого товарища, сержант Мартин из Лерда. Командующий первой сменой третьего участка. А вы кто такие будете?
  
  - С вашего позволения господин старшина, я Честер Фридриксон и мой вольнонаемный отряд, - отрапортовал Чез.
  
  - Твой. Отряд. - скептически произнес старшина оглядывая нашу разношерстную компанию. Взгляд старшины задержался на мечнике, который был одет не в пример лучше всех нас, вместе взятых, однако тот не изъявил желания взять командование на себя. - А ты, стало быть, при них в сержанты метишь.
  
  - Никак нет, ваш честь, - боевито ответил Чез. - Только в капралы.
  
  - Маловато твое капральство, - вступил в разговор сержант Мартин. - Ладно, идите вон туда, - махнул он рукой в сторону длинного барака. Там найдете сержанта Скотта Флетчера, нашего провиант-мастера, он вас оформит и определит на постой. А потом подходите на плац, для построения, посмотрим, что вы из себя представляете.
  
  - Слушаюсь, господин страшина, - щелкнул каблуками Чез, вытянувшись в струнку.
  
  - Вольно, боец, - хмыкнул старшина теряя к нам интерес.
  
  На постой нас определили в пять минут. Даже назначили жалованье, пять пенни в день, это с учетом военного положения. На мой вопрос о том, много ли это, Чез, поморщившись, ответил что не густо, но выбирать не приходится. Хорошо хоть что-то дали. В королевских войсках, куда простолюдинов сгоняют по призыву, и того не дают. Но вольный город - это вольный город.
  
  - Да и вообще, сам понимаешь, наемники побогаче с вербовкой особо торопиться не станут. Разве что осада затянется, и цены в городе вырастут. А всякой шушере вроде нас, так и десять пении вполне себе заработок. Хоть и в полцены от жалования обычного городского стражника. Ну да ничего, глядишь, отобьем свое на свалке, в смысле оружейке.
  
  Он имел в виду, что сержант Флетчер, осмотрев наш не блещущий арсенал, не говоря уже об одежде некоторых из нас, сказал обратиться к нему до построения, чтобы он провел нам "экскурсию" в "закрома родины", в смысле на склад.
  
  Нам выдали сборные, двухярусные нары и отправили в какой-то большой сарай справа от плаца, бывший ранее не то сеновалом, не то конюшней. Застолбив себе место в козырном углу, стали собирать нары и знакомиться.
  
  - Я Зигфрид Кремень, - представился здоровяк, - но друзья меня обычно Бугаем звали, когда живы были.
  
  - Эко я сразу угадал-то, - отметил я про себя и тоже представился.
  
  - А меня можете звать Молчуном, - не стал раскрывать своего имени мечник. Одет он был простенько, но всяко получше нас. В отличие от нас с Чезом, у Бугая, кроме его щита и портков, даже обуви не имелось. А все его вооружение состояло из выломанной где-то в лесу дубины.
  
  О своем прошлом никто из компании распространяться не стал, поэтому, посидев на нарах, обозначили их принадлежность дубиной бугая и моими берестяными тапками, после чего отправились в набег на обещанные закрома родины.
  
  На склад нас провел шустрый мужичок из помощников сержанта Флетчера, отряженный присмотреть, чтобы мы лишнего не прихватили, а только необходимый минимум.
  
  В целом, ясное дело, повели нас не в сам арсенал, а скорее на склад при арсенале, он же склад городской кутузки и хранилище просроченных вещдоков.
  
  Для начала, нам дали покопаться в куче тряпичного барахла, снятого судя по всему как с пострадавших от разбойного нападения неизвестных, так и с самих разбойников, после приведение в исполнение приговора суда. Разумеется, все, что получше, досталось старьевщикам, за умеренную плату, но с учетом моего скудного гардероба выбирать особо не приходилось.
  
  Перебрав кучу нестиранных штанов, некоторые из которых судя по пятнам и запаху сняли прямиком с висельников, я остановился на каких-то зеленых шароварах. Те хоть и были не слишком чисты и покрыты плохо застиранными пятнами крови, но все же не вызывали к себе особого брезгливого отвращения. В соседней куче нашлось и чем их перепоясать. Под грудой всякого хлама нашлась слегка рваная портупея с вполне приличным ремнем, не все ж бечевкой самодельной мне штаны подвязывать.
  
  Нашлись на складе и относительно целые сапоги. Мне подошли невысокие казаки с подковками и малость потрескавшимся деревянным каблуком, Сапоги Чеза с учетом его роста, больше напоминали ботфорты, поэтому он не долго думая отчекрыжил им изрядный кусок голенища на задней части. Бугаю же пришлось довольствоваться сандалетами, так как в куче барахла не нашлось ничего, подходящего размера.
  
  Увы, приличной рубахи в куче тряпичного барахла не нашлось. Те что были, годились разве что на портянки. Поэтому кожаную бронежилетку с завязками на боках, усиленную стальными пластинами, пришлось натягивать прямо поверх моего клетчатого пончо. Разумеется, новизной она тоже не отличалась, часть пластин отсутствовала, выдранная "с мясом", а на спине обнаружилась изрядного размера дыра от рубящего удара. Ну да бог с ней. Хоть местами от стрел прикроет и ладно. Ну и так, заодно плащик прихватить. Брезентовая дерюга конечно, но... на халяву и уксус, как говорится.
  
  Осмотрев нашу приодетую компашку, которая теперь, благодаря разномастности фасонов, походила скорее на шайку боевитых разбойников, а не нищенствующих аскетов, помощник сержанта повел нас в оружейку.
  
  Ясно дело, что выбирать из богатого арсенала вдоль стен нам никто не позволил. Нас отвели в дальний угол, где так же, как и в соседней комнате, была навалена куча всевозможных острых железяк, разной степени заржавленности. Сортировать его никто особо и не пытался. В этот раз к нам присоединился и Молчун, приметивший себе что-то в дальнем от маленького окошка углу.
  
  Аккуратно перебравшись через груду металлического хлама, он вытащил треугольный щит, окованный вороненой сталью. Выглядел он не особо презентабельно, потому наверно и попал в эту кучу.
  
  Я же подошел к делу методично. Начав с одной стороны и продвигаясь к другой. Рассовал в лямки на портупее пару приличных ножей и под уже неодобрительную мину доглядчика, сунул небольшой кинжал в ножнах за голенище сапога. Хомяк, понимаете ли, он - существо универсальное, и очень быстро прибегает на запах халявы.
  
  С длинноклинковым оружием все было гораздо печальнее. То, что лежало в куче, было скорее орудиями в стиле "мечта душегуба", а не оружием. Какие-то мясницкие топорики, кочерги, шампуры и пара ржавых тесаков. Разве что пилы не было. Плюнув на попытки найти саблю или меч, все равно я ими пользоваться не умею, остановил свой выбор на боевом топоре, обнаруженном под грудой окованных железом дубинок в дальнем углу.
  
  На вид топор и топор, но как говорил дед - рукастая вещь. В смысле, в руке лежит как-то ну очень удобно. И по весу, и по балансу - самое то. Так и хочется чего-нибудь рубануть. Сразу чувствовалось, что не столярный. Ручка длинная, а голова небольшая и легкая. Хоть весь день таким маши, а рука не устанет. Лезвие довольно узкое, скругленное, с загибающейся к топорищу бородой.
  
  В общем, я хоть и не специалист, но сразу опознал в данном изделии местных кузнецов настоящий боевой топор. Остальные тоже от меня не отставали и тащили ровно столько, пока молчаливый помощник сержанта не начинал выразительно хмуриться и деликатно покашливать.
  
  Молчун вручил мне собственноручно отобранный из стопки увесистый каплевидный щит.
  
  - Возьми, пригодится, - посоветовал он мне.
  
  - Да куда ж мне такую бандуру, ее же таскать замучаешься, - проворчал я, взвешивая щит, который тянул килограммов на пять, а то и больше. - Себе то вон, поменьше взял.
  
  - Так я с мечом, а ты копейщик, - пояснил он. - Вот как стрелы свистеть начнут, сразу поймешь.
  
  - Ну если стрелы, то ладно, - согласился я, вешая щит себе на плечо, благо помимо лямок под руку, у него имелся и длинный кожаный ремень. - Эх, жаль вон до тех штучек не добраться, - посетовал я тихо, ткнув в сторону отгороженного от остального помещения решеткой угла. Там, была свалена куча металлического хлама, знакомого серебристого цвета с вкраплениями чего-то бронзового на вид.
  
  - А, ты об этом, - протянул Молчун, - думаешь копье свое подновить?
  
  Я кивнул.
  
  - Хм... задумался Молчун. - Знаешь, наверно, дело то это не простое, тут алхимик нужен. Да и просто так такие вещи переплавить не получится.
  
  - Да знаю, - ответил я. - Что ж я, маленький что ли. Но вот тот кусочек мне бы как раз сгодился, - указал я взглядом на серебристый обломок от какого-то лезвия.
  
  Молчун вздохнул.
  
  - Красть есть грех, - напутственно сказал он, возведя очи в сторону потолка. - И господь этого не одобрит. Но раз уж на благое дело, во славу его, так и быть. Помогу тебе. Только ты уж не подведи.
  
  Сказав так, он направился к капралу и стал его о чем-то спрашивать. Затем, не удовлетворившись ответом, направился к стойкам с оружием и доспехами, примеряясь то к одному, то к другому.
  
  Недовольный взгляд молчаливого капрала прикипел к наглецу, а я тихонько стал смещаться к заветному уголку.
  
  Остальная часть нашей команды, разгадав мой маневр, быстренько прикрыла меня своими спинами, брякая и звякая своими обновами.
  
  Совесть меня, конечно, мучала, но думаю, от этого огрызка эльфийского серебра, городская казна не обеднеет. Это же не какая-то целая вещь, а просто обломок, так что продать его могут разве что на развес. А так я что? Я ж для службы его позаимствую. Если что, отслужу.
  
  Просунув древко копья через решетку, я быстренько подгреб к себе намеченный обломок, лежащий с краю от груды такого-же лома цветмета. Секунда, и обломок скрылся под моей бригой, неуютно покалывая живот острыми краями. Хомяк в душе ликовал, а совесть тыкала под ребра костлявым пальцем.
  
  Спустя еще пару мгновений, я присоединился к своим товарищам, помахивая топориком и примеряя его к портупее в том месте, где была петелька для крепления ножен. Кража века осталась незамеченной.
  
  Молчун, со знанием дела помахал еще немного мечом со стойки, а затем, продемонстрировав капралу свой собственный клинок, закончил разговор.
  
  Вспомнив о нас, капрал подозрительно оглянулся. Тщательно нас оглядев, он укоризненно покачал головой, однако ничего не сказал и неопределенно погрозив пальцем, правда что ли немой, после придирчивого осмотра вывел нас со склада.
  
  В импровизированной казарме было шумно и тесно. За время нашего отсутствия туда набилось человек тридцать. Так что потребовались пара затрещин от бугая, чтобы отвоевать наш козырный уголок.
  
  К счастью, более-менее крупные и боевитые компании, наподобие нашей, сами заняли себе стратегически выверенные места. А остальные расположились, где придется.
  
  К моему удивлению, среди откровенных доходяг, набранных, наверно, из местной каталажки, и крепких разномастных хлопцев, типа нашей компании, в нашем бараке оказалось и семь особ женского пола.
  
  Кучковались они около одной из длинных стен и выглядели довольно-таки сурово, не вызывая особого желания свести с ними близкое знакомство. Все они были крепкими, здоровенными бабищами, иного слова не подберешь, из разряда: "слона на скаку остановит и хобот ему оторвет". Хотя если подумать, то некоторые были довольно приятственной наружности. Но не успел я додумать эту мысль, как в казарму влетел громила в гербовом нагруднике и завопил во всю глотку:
  
  - А ну, выходи строиться, голодранцы!
  
  Делать нечего, пришлось подчиняться зову властей, тем более что и амуниция получена, и аванс, и подпись в гроссбухе проставлена.
  
  На плацу народа оказалось еще больше. Из соседних амбаров, типа нашего, на плац выползали все новые компании. В итоге на площади собралось человек триста-четыреста, если не больше.
  
  - Становись! Стройся! Равняйсь! - раздались команды со всех сторон. По краям шеренг прошлись сержанты, подравнивая толпу умелыми тычками коротких дубинок. Вскоре порядок был восстановлен, и где-то впереди, мне с третьего ряда было не особо видно, раздался уже знакомый голос старшины.
  
  Короткий спич, про врага у ворот и неусыпное бдение во имя спокойного сна жен и матерей, закончился раздачей слонов, в смысле распределение людей по сержантам. В возникшей неразберихе меня выцепил Чез. Вскоре мы воссоединились с остальной компанией и вслед за Чезом потопали в сторону примеченного ранее сержанта Мартина.
  
  - А, шустрик, - ухмыльнулся он, - ну хоть на людей похожи стали.
  
  - Увы, кости и фортуна не всегда на нашей стороне, - посетовал Чез.
  
  Сержант понимающе гукнул.
  
  - Мы тут с ребятами под ваше командование вписались, - начал Чез, - вот как прикажете, так и начнем тренировки, а если надо, то и на пост хоть сейчас.
  
  - Экий ты прыткий, - добродушно усмехнулся сержант в седые усы. - А алебарду-то держать умеешь?
  
  - Не извольте сомневаться, - молодцевато гаркнул Честер, - Я ж с малолетства вышибалой в армейском пабе подрабатывал.
  
  - Ну, тогда - да, - согласился сержант. - Ладно, постойте пока тут, ребятки, пойду остальных своих оглоедов выцеплю.
  
  Когда сержант ушел, я потихоньку поинтересовался у Чеза, неужто работа вышибалой в армейском борделе, такая уж отменная рекомендация для алебардиста.
  
  - А то, - усмехнулся Чез моему вопросу. - Спрашиваешь. Сам посуди. Солдату в увольнительной чего от жизни надо? Бабу погорячее и выпивку покрепче и побольше. А и то, и другое к чему приводит?
  
  - К чему? - прервал я затянувшуюся паузу.
  
  - К дракам, - наставительно поднял палец Чез. - А графья с герцогами, страсть как не любят, когда их солдаты в увольнительной друг дружку железками пырять начинают. И веришь нет, но случись кому помереть, даже разбираться не станут. Вывесят весь, понимаешь, бордель на плацу, чтоб другим неповадно было безобразиев допускать в своих заведениях. Вот и крутись как хочешь, но чтобы из твоей палатки солдаты на своих двоих могли уйти и наутро в строй встать. Ну и как думаешь? За пару лет не насобачишься вооруженных драчунов по углам растаскивать? Одному-то, конечно, несподручно. Это не деревенского увальня научить за пару дней лупить алебардой, куда ни попадя, и колоть во все, что движется. Тут надо на пару, а лучше тройкой работать. Но зато уж от тройки ни один, мать его профи, не отобьется. Уконтропупят его как миленького, даже бока не помнут. А как присмиреет, так пинками за порог, от греха подальше.
  
  - Ясно, - понимающе покивал я.
  
  - Да ничего тебе пока не ясно. Вот завтра на плацу покажу, что да как, тогда и ясно станет, - ответил Чез. - Эх жаль, нам бы третьего где-нибудь найти. Бугай с Молчуном оно конечно хорошо, в бою если. Но вот нам с тобой третий бы не помешал для комплекта.
  
  - В смысле? - уточнил я.
  
  - Что в смысле? Сам подумай. Я левый крюк, так как левша, ты правый, а вот кто заваливать и добивать будет - непонятно, - поучительно произнес Чез.
  
  - Ну так они и будут, - махнул я в сторону остальной компании.
  
  - Чем, - уже раздражаясь моей непонятливостью проворчал рыжик. - Из-за щита ни мечом ни дубиной до распяленного вражины ты не достанешь. Потому и говорю, нам позарез третий нужен. А, что с тебя возьмешь! Одна надежда, сержант наш вроде понимающий человек.
  
  Так оно и оказалось.
  
  Спустя пару минут к нам подошел Мартин, ведя за собой пару бойцов. Точнее одного доходягу и богиню. Я замер, тупо таращась на приближающегося сержанта и его свиту. Точнее на маячившую за его плечом богиню, в чьих янтарных глазах я тонул по мере ее приближения.
  
  Глава 6
  
  - Ты чего? - вывел меня из ступора тычок под ребра.
  
  - Ты тоже ее видишь? - тихо спросил я.
  
  - Кого? - закрутил головой Чез.
  
  - Ее! - дернул я подбородком в сторону приближающегося сержанта.
  
  - Ну, баба как баба, - не оценил моих восторгов Чез.
  
  - Сам ты баба, - огрызнулся я.
  
  - Ну ладно, смазливая олимпийская девица, - сменил тон Чез, не став обострять конфликт. - Там в Олимпии, говорят, таких пруд пруди. Не в моем вкусе. Не люблю я баба-воительниц. Ни ущипнуть не за что, ни подержаться, да еще и по башке того и гляди прилетит.
  
  - Ничего ты не понимаешь, - взвился я, - ты только посмотри на нее.
  
  - Да ну тебя, - отмахнулся Чез. - Сам на нее смотри, если так хочется. Только мой тебе совет, делай это поскромнее, а то вмиг отхватишь древком между ног. Хм..., а ведь это они к нам, похоже.
  
  
  
  - Вот, принимай пополнение, - сказал подошедший к нам сержант, - Как просил, нашел я тебе одно копье. Да не смотри, что девка, зуб даю, она десятку увальней деревенских со своей сариссой фору даст. Ну, а этот, - сержант вытолкнул вперед мужичка с застарелым клеймом на лбу, - в довесок тебе пойдет. Сам придумаешь, куда его пристроить. Все, некогда мне тут с вами рассусоливать. Считай, что с этого момента ты капрал, завтра к обеду покажешь, чего умеете, а вечером в караул на стену пойдете.
  
  - Бусделано, - щелкнул каблуками Чез.
  
  - Тогда бывай, - ответил сержант и ушел.
  
  Вечерело. Народ на плацу постепенно расползался по своим пятеркам и десяткам. Откровенных новичков, которых набралось под сотню, гонял по плацу какой-то голосистый унтер. Остальные же неспешно знакомились в ожидании ужина. Отойдя в сторонку, к стене одного из бараков, мы тоже занялись представлениями.
  
  - Я - Честер Фридриксон, - представился коротышка пополнению, - так уж вышло, что буду у вас типа капралом. Это Молчун и Бугай, - думаю, кто из них кто, объяснять не надо. А этот задумчивый тип, дружище Джонни, не из горцев! - таинственным шепотом подчеркнул Чез, - прошу любить и жаловать и не обращать внимание на цвета его пледа.
  
  Новички сразу покосились на мой бывший килт, который я свернул и повесил поперек груди в виде скатки.
  
  - Я - Фрина, дочь Афиногена Сифрида из Пелиссандра, - произнесла янтарноокая богиня. Звучала она тоже божественно. Занятый изучением идеального лика, я лишь краем сознания уловил, как второй новичок представился Робином.
  
  Потом они говорили о чем-то еще, но я был слишком занят для этого, изучая точеный профиль божественной Фрины. Помимо янтарных, а возможно просто светло-карих глаз, ее лицо украшалось аккуратным, чуть вздернутым носиком, явно не греческого происхождения, и пухлыми, до обидного сурово сжатыми губками. Чуть смуглую кожу лица, оттеняли спадающие из-под алого гиматия пряди вьющихся, черных как полночь волос, агатовые завихрения которых поблескивали на девственной белизне не то хитона, не то туники, в таких тонкостях древнегреческих мод я уже не разбирался.
  
  В правой руке она сжимала длинное копье. А левой, придерживала поставленный на землю вещмешок. За спиной богини, в лучах заходящего солнца, поблескивала не то золотом, не то медью, окантовка круглого щита.
  
  А фигура! Что за фигура! Любая античная статуя позавидует. Нет, видал я девчонок и мускулистей, во всяких там фитнесцентрах. Отрабатывая спортивную повинность перед государством, по рекомендациям минздрава, и не такого насмотришься, но Фрина - другое дело. Ничего жилистого, или как говорили тренеры - рельефного, у Фрины и в помине не было. Зато как же радовала глаз вся эта грациозная, упругая даже на вид, округлость и изящество. И вовсе она не плоская, что бы там Чез ни говорил. Вполне себе приятственные округлые формы. Просто все подтянуто, как у античной статуи, а не торчит, где не надо, как у Рубенса и прочих любителей целлюлитных залежей. Хотя и худышкой ее никак не назовешь.
  
  - Рот прикрой и прекрати пускать слюни, - прошептал мне на ухо Чез, прервав мое блаженное созерцание. - А то мне уж за тебя, право слово, неудобно становится.
  
  Фрина, о чем-то говорившая в этот момент с Молчуном, обернулась на шепот Чеза и смерила меня недовольным взглядом.
  
  - Все пропало, шеф! Шеф, что делать! - завопил я про себя, мысленно выдирая волосы.
  
  Под строгим и не слишком приветливым взглядом Фрины, я потупился, и как мне показалось, даже слегка покраснел, чего со мной не случалось уже лет десять, наверное, с тех пор, как в школе я начал заглядываться на девчонок из класса, временами нарываясь на вот такие недовольные взгляды.
  
  - Ты еще фыркни, - подумал я.
  
  Разумеется, выражать столь низменным способом свое отношение Фрина не стала, а просто закончив осмотр моей тушки, повернулась обратно к Молчуну с Бугаем.
  
  - Ну, ты парень попал, - хихикнул Чез.
  
  Волевым усилием стряхнув с себя оковы янтарных глаз, пусть будет янтарных, так оно романтичней, я сосредоточился на окружающей действительности.
  
  - Ты беглый раб? - вот так, прямо в лоб, сурово поинтересовалась Фрина у Робина, лысоватого мужичка за сорок.
  
  - Это ты о чем? А.... Да не, это меня егеря его светлости барона Айсхамера на браконьерстве прихватили. И на старуху бывает проруха. Сколько лет бегал, а тут с бодуна в лес сунулся, вот и попался с поличным. Да ерунда. Чай в Ангере за браконьерство по первому разу только клеймят. А вот в Фергонде и Парне за это дело сразу вешают. Так что мне, считай, повезло, легко отделался. Одна беда, пришлось после этого сюда, на самый край света тащиться. Второй-то раз я уж малой кровью не отделаюсь, - пояснил Робин и оперся о снятый с плеча длинный лук. Одежда его новизной не блистала, да и весь он был обвешан каким-то вервием, иного слова и не подберешь. Все какие-то крючочки-узелочки-веревочки.
  
  - Строго у вас, южан, - сочувственно покивал здоровяк Зигфрид, - А вот у нас, в Асгарде, иди, куда вздумается и бей, кого хош. Хотя, конечно, тут, главное, самому на обед к какой-нибудь зубастой твари не угодить. Ну и огров с великанами стороной обходить. Они ребята туповатые, но уж больно большие.
  
  - Так, ладно, народ, хорош лясы точить, - вклинился в неспешный разговор Чез, - нам еще одни нары надо у каптенармуса выцепить, да и новичков на постой в наш угол определить. Там поболтаем. Да и пожрать бы чего было б неплохо.
  
  Сказано - сделано. Не прошло и пяти минут, как мы помогали Робину собрать нары, под пристальным взглядом Фрины. Потеснив соседей, мы втиснули новые койкоместа в наш уголок, а затем отправились выяснять насчет ужина.
  
  Точнее отправились Чез, при моральной поддержке Бугая. Эта пара отлично дополняла друг друга на любых переговорах. Так сказать, слово и дело, в смысле зуботычина.
  
  Как выяснилось, кормить нас будут с доставкой на дом, в смысле в казарму. Вот только ожидалось это еще часа через полтора. Услышав эту новость Робин вздохнул, а я сглотнул слюну, так как стараниями рыжего троглодита, мне на обед достались лишь крохи, теперь уже нежно вспоминаемого окорока.
  
  В ожидании ужина мы продолжили обустройство своего уголка.
  
  Плащи, повешенные на торцы нар, успешно заменили занавески, пусть и символически, но отделяя нашу шестерку от остальной казармы. Тощие тюфяки, набитые сеном, хоть и не слишком сильно, но смягчали жесткость не струганных досок под седалищем.
  
  Повесив свой пурпурный гиматий на крючок и затолкав под лежанку баул с вещами поверх щита, Фрина предстала передо мной в своем белоснежном хитоне, чуть выше колен, обшитом по подолу чем-то алым и золотым. Только когда она уселась, я обратил внимание, что ее точеные ножки, с округлыми, крепкими икрами, обуты в добротные затейливые сандалии с высокой до колен шнуровкой. Как именно называется это нагромождение бронзовых пряжек и ремней, мне было глубоко наплевать, потому что созерцая эти ножки, я чуть было опять не вывалился из реальности и только оторвав свой взгляд волевым усилием, смог вернуться к разговору. К счастью, на этот раз, моя прострация вроде как осталась незамеченной.
  
  Чтобы втиснуться всем вместе в облюбованный угол, мы составили нары П-образно. Нам с Чезом, досталось место под окном у длинной внешней стены. Фрине с Робином выделили места у другой стены, ну, а Бугай с Молчуном огораживали нашу компанию от остальных своими могучими спинами. Благодаря этому я и мог, откинувшись назад, незаметно созерцать личико Фрины, прислушиваясь к разговорам и время от времени подавая реплики.
  
  - Интересно, надолго мы тут? - задал Робин риторический вопрос. - Бесплатная еда - это, конечно, хорошо, но потом-то что? Сезон идет, а второй раз зимовать тут как-то не хочется, уж больно дорогое это удовольствие.
  
  - Это да, - согласился Бугай. - И что за идиоты эти рейдеры. Кто ж в набег идет до того, как купцы из города выйдут.
  
  - Вот и мне эта фигня покоя не дает, - поддержал его Чез. - Как-то оно странно. Не идиоты же они. Вот и шепчет мне моя чуйка, что это жу-жу-жу неспроста. Чего-то им тут понадобилось. А раз так, то заблокировать всю толпу в городе, устроив такой ранний набег, самое оно. Вот помяните мое слово, эти рейдеры, о которых на площади кричали, не какая-то банда, а наверняка чей-то передовой отряд. И как остальные подтянутся, достанется нам на орехи. Одна надежда, что какие-нибудь герои за недельку-две сюда подтянутся да разгонят всю ту шушеру, что по окрестным лесам засела.
  
  - Думаешь справятся? - скептически поинтересовался я, - с целой-то армией.
  
  - Ну на то они и герои, - отмахнулся Чез, - им что армию укатать, что дракона какого завалить, все едино. Если конечно они настоящие герои.
  
  - Все ясно, - подумал я, вновь впав в состояние замедленной реальности, - видать,, местные герои, это типа пати геймеров-донатеров. В смысле тех, которые тут для собственного развлечения, а не по работе или тем паче по приговору суда. Такие как я, к ним разве-что в качестве петов попасть могут. Вместо искина, чтобы так сказать, эмоциональную привязанность какого-нибудь легендарного питомца проявлять. Это для обычных зверушек и простая прога подойдет, а вот характер и эмоции эксклюзивных петов, проц уже не потянет, так, чтобы фальшь не чувствовалась.
  
  В том, что пати предполагаемых героев сможет втоптать в грязь целую армию низкоуровневых мобов, я не сомневался. Хотя уровней тут никаких вроде и нет, ибо прокачка, как сказал старина Милли - нелинейная, но в принципе понятно, о чем я. Бабло оно завсегда побеждает зло. Вот только как оно будет, если окажется что бабло оно и там и там. А я тут сижу, посередине. Мда. Не хотелось бы огрести по полной. Что-то мне подсказывает, что умирать тут больно и весьма неприятно. Особенно, если вспомнить, каким макаром всякие темные эльфы и прочая нечисть, пополняют свои ряды. Спасибо, но от главной роли в ритуальном жертвоприношении я как-то воздержусь. Мне и в человеческой шкурке неплохо. Да, запугал меня святой Милли, будь он неладен. Вот вроде и разговор тот помню, а то одно, то другое из памяти всплывает. Или это воображение у меня разыгралось? Не, вроде про посмертную смену расы, путем ритуального жертвоприношения, он мне рассказывал. Или нет...
  
  - Ты там уснул что ли, - вырвал меня из глубокой задумчивости тычок в бок.
  
  - А? Что? - встрепенулся я.
  
  - Я говорю спишь что ли? - поинтересовался Чез.
  
  - Да не, просто задумался, - отозвался я.
  
  - Знаю я, о чем ты там задумался. Лучше вот скажи, а то у нас тут спор вышел, как думаешь, что хуже, когда тебя огры на обед в котле живьем варят или когда друиды в ивовой бабе сжигают?
  
  - Да ну вас к черту! - возмутился я. - Нашли о чем спорить перед ужином.
  
  
  
  На следующий день, проснувшись спозаранку, я отпросился сбегать в город, так сказать повысить боеготовность, приведя свой главный калибр в пристойное состояние.
  
  Осмотрев погнутое и проеденное лезвие моей рогатины, начальник караула у ворот хмыкнул и дал добро на увольнительную в город до обеда. Благо пропажу обломка алхимического серебра в арсенале, так никто и не заметил. К счастью, аванс за неделю вперед выдали еще вчера, поэтому денег хватало. Одна беда, на завтрак не успею.
  
  Ласло, как выяснилось, тоже был ранней пташкой, поэтому будить никого не пришлось. Едва я возник на пороге, парень отставил в сторону ступку, в которой что-то усиленно толок, и повел меня в мастерскую.
  
  - Быстро ты обернулся. И даже приоделся, как я погляжу, - сказал он, оценивая пополнение в моем гардеробе.
  
  - Хочешь жить - умей вертеться, - ответил я избитой фразой.
  
  - Оно и верно, - послышалось мне в ответ из-под стола, где Ласло что-то с грохотом вытаскивал. Этим чем-то оказалась доска из светлого дерева, на которой была не то вырезана, не то выжжена шестиугольная пентаграмма, точнее гексаграмма. В центре расписанной таинственными знаками и завитушками звезды, имелось круглое углубление, куда Ласло и положил кусок эльфийского серебра.
  
  - Думаешь этого хватит? - поинтересовался я у эксперта.
  
  - Вполне, - отозвался Ласло. Еще и останется чуток. - Так что если надумаешь продать....
  
  - Посмотрим на результат, - ответил я.
  
  - Как скажешь, - согласился алхимик и стал пояснять свои действия, видя мое любопытство и легкую обеспокоенность.
  
  - В работе с обломками старых предметов, - говорил Ласло, - главное - хорошо их очистить от ранее наложенных рун, чтобы не возникало конфликта. А потом остается только перевести очищенный материал в активную фазу....
  
  На этом комментарии алхимика иссякли, в виду сосредоточенности на работе.
  
  В стратегических местах гексаграммы вспыхнули белые огоньки. По мере того, как Ласло бормоча прикасался к доске, разноцветными огнями вспыхивала или начинала светиться то одна, до другая часть гексаграммы. А под конец, когда доска с заранее нарисованными атрибутами алхимика, превратилась в подобие приборной панели боинга, вспыхнул радужным цветом и обломок серебра, расположенный в центре гексаграммы.
  
  - Уф, - отер пот Ласло, - вроде получилось. Давненько я уже не практиковался. А теперь очистка. Видишь как переливается? Это значит, что имеются наложенные руны и заклинания. А так как нет никаких конкретных символов, значит просто остаточные чары. Вот сейчас мы их и того....
  
  С этими словами молодой алхимик налил в узорчатую чашу воды из чайника и стал поливать раздобытый мной обломок. Вода, попадая на кусок серебра, тоже начинала светиться, затем, растеклась по доске слабо фосфоресцирующими в полумраке мастерской ручейками. Каждый ручеек, по мере удаления от центра, приобретал определенный цвет и тек в сторону соответствующего символа, где превращался в струйку пара.
  
  Все это световое шоу продолжалось пару минут. В итоге, кусок серебра в центре утратил свечение, превратившись в кусок обычного матово-серебристого металла.
  
  - Почти готово, - словно, убеждая самого себя, произнес алхимик. - Теперь активация.
  
  С этими словами Ласло заменил доску с гексаграммой на что-то не менее вычурное и разрисованное круглой формы, которое после очередных манипуляций разгорелось ровным белым свечением под бормотание архимика.
  
  Вскоре засветился и кусок серебра. Сначала слабо и по краям, а затем, в какой-то момент вспыхнул весь, потек и стал собираться в сияющий шар.
  
  - Отлично, - восторженно заорал Ласло. - А теперь прикоснись острием копья к шару и держи.
  
  Я последовал его рекомендации.
  
  Как только острие рогатины коснулось светящегося шара, лезвие сразу вспыхнуло, пошло рябью. Как бы из глубины проступил затейливый разноцветный рисунок. Шар на столе стал постепенно уменьшаться, словно втягиваясь в лезвие. Оборванные линии на лезвии засветились ярче, восстанавливаясь и изгибаясь.
  
  - Красиво, ничего не скажешь, - пробормотал я. - Вот только хотелось бы мне знать, хотя бы в общих чертах, что там все эти линии и завитушки обозначают.
  
  - Да черт его знает, - услышал мой вопрос Ласло. - Это ж высшая рунная магия. Такое только на старших курсах проходят. А может это и вообще какой-нибудь эксклюзив. Одно могу сказать, штука, должно быть, крутая. Даже на мой взгляд, слоев десять, а то и больше наложено. А ведь наверняка еще и что-то внутри скрыто.
  
  Я понимающе хмыкнул. Найти крутую артефактную фигню, это конечно хорошо. Вот только узнать бы, чего она делает.
  
  В какой-то момент шарик перестал уменьшаться, а затем сорвался с острия уже вполне себе ровного лезвия рогатины сияющей каплей.
  
  - Все, готово, - радостно произнес Ласло. - Смотри, как здорово получилось.
  
  Получилось и правда на загляденье. Мечевидное лезвие копья выглядело как новенькое. Как впрочем и само копье. Свечение рун погасло, сменившись ровным блеском полированного металла. Лишь тонкие прожилки чуть более яркого серебра, вившиеся по матовой поверхности, напоминали о потухших письменах.
  
  - Ну что? Продашь? - перешел алхимик на деловой тон, заметив, что я покончил с изучением результатов ремонта.
  
  - Да не вопрос, - отозвался я.
  
  - С учетом цены за работу..., - задумчиво пробормотал Ласло, что-то обдумывая и подсчитывая в уме, - один талер и двенадцать пенни, - подвел он итог, снимая оставшийся от ритуала шарик алхимического серебра с аптекарских весов.
  
  Я не стал торговаться и, сложив деньги в кошелек, поспешил откланяться. Ритуал, как выяснилось, занял не так уж и много времени, а желудок настойчиво зудел о том, что если поторопиться и сделать утреннюю пробежку, то есть все шансы не остаться без завтрака.
  
  Глава 7
  
  После команды "разойтись", я смог оценить дальновидный маневр нашего "командира" Чеза. В то время, как добрую половину свежесобранных ополченцев погнали по плацу командой бегом, мы отошли в тенек.
  
  Когда оружие и экипировка были подогнаны и приведены в порядок, мы заняв уголок у стены сарая, начали тренироваться "делать раз", "делать два" и так далее. Все это проходило под интересную и поучительную лекцию Чеза на тему "а зачем оно нам надо".
  
  Бугай со свои осадным щитом, выполнял роль центрового в нашей обороне. По бокам от него стояли Молчун и Фрина, дополняя своими щитами заслон. Сам Чез прикрывал левый фланг, со своей алебардой, а мне досталось место правого-крюка. Робин же был поставлен за наши спины.
  
  - Этакая великолепная пятерка и вратарь, - подумал я.
  
  Впрочем, такая расстановка сил касалась только позиции "делай раз". А к обеду счет позиций уже приближался к десятку.
  
  - Уфф, вот в общем-то мы и изучили основные позиции, - произнес наконец Чез, утирая пот с лица.
  
  Полуденное солнце щедро согревало открытый плац, поэтому спустя четыре часа усиленных репетиций мы были пропитаны пылью и потом в семь слоев.
  
  - Как успехи? - поинтересовался подошедший к нам сержант Мартин. - Прохлаждаетесь?
  
  - Никак нет, - взметнулся по стойке смирно Чез. - Завершили отработку базовых построений, готовы перейти к отработке приемов группового боя. Вот только с местом и условным противником пока не определились.
  
  - Ну, противника-то я вам после обеда обеспечу, - зловеще усмехнулся сержант. - А пока давай, показывай, что вы там за построения отработали.
  
  - Делай раз! - завопил Чейз командным голосом, и мы сделали.
  
  Далее последовала череда перестроений. Сначала по очереди, а потом и в разнобой. Как ни странно, но всего за полдня, мы, оказывается, неплохо поднаторели во всяких эти "делай".
  
  - Это ж вирт, - отметила отстраненная часть сознания. - В реале бы неделю промаялись.
  
  Но так или иначе, сержант оказался вполне доволен нашими успехами и перекинувшись еще парой слов с Чезом, разрешил разойтись нашему капральству до обеда.
  
  - И чего он там так улыбался, - пробасил Бугай. - Наверняка какую-нибудь пакость задумал.
  
  - Да ладно, прорвемся, - отмахнулся Робин.
  
  - Уж кто-бы говорил, - буркнул Бугай.
  
  До обеда выяснилась и еще одна деталь. Оказалось, что луком и стрелами наш браконьер пользоваться не умеет. Точнее умеет, но делает это из рук вон плохо. Я даже переименовал его мысленно в Робин Хука. Не, ну в самом деле. Даже я из его лука смог попасть в мишень четыре из пяти. Робин же, хоть и ловко стрелял навскидку из своего длинного чудовища, на полусотне шагов попадал крайне редко.
  
  - Хреновый ты браконьер, видать, - огорченно заметил Чейз, смирившись с тем, что мы остались без стрелка.
  
  - Дык что там, - развел руками Робин, - я ж того, больше силочками да сеточками промышлял. А лук, это уже чтобы добить спутанную животину. Тут выцеливать особо не приходится. Главное, успеть добить, пока не вырвалась.
  
  - А я-то думаю, как ты с такой стрельбой с голоду-то не помер, - высказался Бугай.
  
  - Что есть - то есть, - потупился Робин. - Зато я петельки всякие хорошо накидывать умею. В этом деле мне равных нет.
  
  - Мда....., - кратко но емко подвел итог Молчун.
  
  - Ладно, сиди здесь, а я пойду с каптенармусом перетру, - вздохнул Чез. - Будем из тебя боевого ловца тренировать.
  
  Вернулся он минут через двадцать, обвешанный цепью в палец толщиной. Точнее двумя цепями со складными крючьями на концах.
  
  - На-ка, примерь, - протянул он Робину обновку.
  
  - Тяжеловато, - пожаловался Робин.
  
  - А это чтоб жизнь медом не казалась, - подбодрил его Чез.
  
  К обеду, как ни странно, Робин смог вполне неплохо освоиться с новым орудием ремесла. Под руководством нашего пузатого капрала, он лихо пеленал ростовой манекен своими цепями или выборочно зацеплял крючьями указанные конечности. Как выяснилось в процессе тренировки, крючья эти были с секретом, при определенном повороте цепи и рывке, они могли складываться и цепь довольно легко соскальзывала с условного противника, возвращаясь к ловцу.
  
  
  
  - Познакомьтесь, это Гома-шлемодер, ваш условный противник для тренировок, - ехидно ухмыляясь представил сержант шестирукого четвероногого монстра из стали и дерева, - наш тренировочный голем. Как справитесь, считайте ваши тренировки закончены и можете приступать к караульной службе по расписанию. Вы пока потренируйтесь, а вечерком я на вас еще раз гляну.
  
  С этими словами сержант ушел, а я замер, глядя на грозно размалеванную физиономию голема, расположившегося в "охраняемом периметре". Голем крутил башкой на триста шестьдесят градусов выискивая нарушителей, непрерывно помахивая разнообразными орудиями убийства в своих шести конечностях, отчего воздух вокруг него был наполнен равномерным "вертолетным" гулом.
  
  На вооружении нашего предполагаемого противника имелись в основном дубины и кистени. Одна радость, без шипов, видимо, для снижения травматизма у тренирующихся.
  
  - Да..., и как нам его того? - поинтересовался Бугай, оценивая плотно сбитую фигуру голема метров трех ростом.
  
  - Да черт его знает, - честно признался Чез, - тут подумать надо.
  
  - Это старый гномский голем-охранник, - неожиданно вставил свое слово Молчун. - Я с таким уже сталкивался. Видел, как на нем тренировался один герой.
  
  - Так то герой, а то мы, - жалостливо вздохнул Робин.
  
  На этом обсуждение закончилось и начался мозговой штурм. Увы, после обеда мой мозг не мог похвастаться продуктивным мышлением. Да и как всегда великолепная Фрина, обходящая голема то с одной стороны, то с другой, все время отвлекала меня от конструктивного раздумья.
  
  Вместо того, чтобы размышлять, как половчее подобраться к этому чудовищу, шесть глаз которого, устав следить за гуляющими по охранному периметру по отдельности, равномерно распределились по всей круглой башке, я размышлял, как бы произвести на Фрину положительное впечатление. Чтобы как-то сгладить образ нагло пялящегося на нее мужлана.
  
  Глядя, как голем таращится сразу во все стороны, время от времени смещаясь в сторону того, кто слишком близко подходил к охраняемому периметру, я все более приходил к мысли, что к чисто караульной службе мы в обозримом будущем не перейдем.
  
  - Думай, думай, - твердил я себе, - вот если родишь сейчас что-нибудь умное, это наверняка произведет на нее впечатление, и она перестанет считать тебя идиотом.
  
  Постепенно, хаотичное движение конечностей голема стало складываться в моем сознании в некий алгоритм. Пусть и вариативный, но алгоритм. С несколькими бинарными вариациями в шести точках.
  
  - Хмм... три направо, один вверх и либо влево либо вправо. Потом в четыре круга и пять в сторону....
  
  - Чего это ты там бормочешь? - поинтересовался Чез.
  
  - Это я думаю, не мешай, - отозвался я.
  
  Все заинтересованно замерли, уставившись на меня. Это сразу сбило меня с мысли, особенно когда я заметил, что и Фрина смотрит на меня с не меньшим любопытством, чем остальные.
  
  Не без труда мне удалось вернуться к ускользающим мыслям.
  
  Вот если на третьем такте заблокировать два и три право, то можно будет заткнуть первую середину. И так далее по кругу. Вот только как бы это теперь перевести на нормальный, человеческий язык-то. Допустим, пусть будут от одного до трёх справа и так же слева, ну и низом обозначим ноги....
  
  - Короче так братва, - обратился я к товарищам. - Нам главное его завалить, а дальше уж наверняка запинаем как-нибудь, - изрек я.
  
  - Гениально, - саркастически произнес Молчун. - И всего-то делов. А мы тут понимаешь думаем.
  
  - Да погодите, - заверил я. - Если делать так, как скажу, должно сработать.
  
  
  
  - Да чтоб у тебя с бабой в постели так срабатывало, - проворчал Чез потирая отбитый бок.
  
  - Вот ведь зараза, - стонал Бугай тряся головой.
  
  Остальные молчали, потирая ушибленные и отбитые места. Как ни странно, но серьезных травм и переломов нам удалось избежать. То ли настройки голема, то ли наше везение, но ограничилось все ушибами, синяками и шишками. Я, по результатам короткой, но ожесточенной схватки, отхватил цепом по ребрам и баюкал отбитые дубиной костяшки пальцев.
  
  - Дык кто ж знал, что раньше эта тварь на холостом ходу работала, - попытался я оправдать свое поражение. - Но теперь-то мы знаем, что да как. Так что в следущий раз сработаем как надо.
  
  - В следующий раз! - дружно взвыли мои приятели.
  
  
  
  - Упорные ребята, - сказал сержант Кузякин, своему коллеге Мартину, глядя как шестерка новобранцев раз за разом штурмует охраняемый големом периметр. - Сурово ты с ними. Может стоило скорость поменьше поставить для начала? Это же гильдейский уровень, поди.
  
  - Чтоб не зазнавались, - добродушно буркнул сержант Мартин. - А то подумают еще, что у нас тут бесплатный курорт. Да и другим шустрым новичкам наука будет, - кивнул он на сидящих и потирающих ушибы героев плаца, - а то видите ли, они тож не лыком шиты, бегать и маршировать им не по чину. Пусть ознакомятся с альтернативой муштры на плацу.
  
  - Это тоже верно. Только как бы не побились сильно, им ведь в караул выходить. Не ровен час рейдеры нагрянут.
  
  - Если сразу на полезли, то наверняка ждут подхода подкреплений, так что день-два у нас есть, - авторитетно заверил Мартин своего коллегу.
  
  
  
  Спустя два часа бесплодных попыток укротить голема, у меня болело абсолютно все и, судя по стонам остальных, это абсолютно все болело не только у меня. Даже визит дежурного полкового лекаря не решил эту проблему окончательно.
  
  - Вы уж постарайтесь ребятки, - тихо прошептал он, массируя Молчуну вывихнутую лодыжку. - Еще хотя бы два штурма, я на вас три талера поставил.
  
  Судя по всему, ставки делались лишь на то, сколько мы еще продержимся. В нашу победу над шестируким монстром не верил уже никто.
  
  - А какие ставки идут? - заинтересованно уточнил Чез, и узнав о текущем состоянии тотализатора, бросил свой кошель доктору со словами:
  
  - Вот, поставь все. Мы продержимся до вечернего гонга.
  
  Бугай с Робином гулко застонали. Фрина и Молчун тяжко вздохнули, а я, в каком-то отчаянном порыве, отвязал свой кошель.
  
  - Поставь на нашу победу, - попросил я дока.
  
  Тут уже все посмотрели на меня, как на идиота, а я, напевая под нос "про медведя, без друга", пошел еще раз обойти голема.
  
  За два часа попыток, стало окончательно ясно, что банальной силой и ловкостью проблему не решить, а значит в противоборство с тупой железякой надо вступать посредством человеческой хитрости.
  
  Забив на алгоритм движений, я стал пристально изучать механическое устройство шарнирных сочленений. Осмотр принес определенные плоды. Сочленения конечностей, хоть и были прикрыты защитными кожухами, однако, "что один человек собрал, то другой завсегда поломать сумеет".
  
  Понаблюдав еще минуту за движением голема, я наметил участки, которые можно было бы заклинить. А затем, наметив план по обездвиживанию метало-деревянного монстра, пошел делиться им со своими товарищами.
  
  - Значится так, вот здесь, я на секунду запрыгиваю в периметр, - начал я, тыкая по импровизированной карте боевых действий, нарисованной в пыли, - как мы уже выяснили, в трех случаях из пяти, голем начинает с правой нижней. Если начнет с другой, то не лезем и отходим на исходные. Если все по стандарту, то Бугай блокирует правую три на отмашке, а Фрина и Молчун кроют его сверху и сбоку от первой и второй правой соответственно. А ты Чез, вместо того, чтобы бить или блокировать, в этот раз просто суй алебарду между третьей и второй.
  
  - Легко сказать, - отозвался Чез.
  
  - Да смотри, не так уж и сложно, главное момент подгадать, просто упираешься выемкой на топоре в третью, которую Бугай придержит, а крюком цепляешь вторую и не даешь соскользнуть. И все. Все правые руки будут блокированы в крайних положениях.
  
  - Ну да, и прилетит мне, как во второй раз, цепом по башке слева, - все еще сомневаясь высказался Чез.
  
  - Так Фрина-то с Молчуном уже освободятся, прикроют тебя, если что, - продолжил убеждать я. - Точнее Молчун будет прикрывать от левого цепа, остальные блокируют левые дубины, так что не дотянется, а Фрина сунет копье между первой и второй передними ногами, чтобы голем не смог развернуться.
  
  - А ты что будешь делать? - подозрительно уточнил Бугай.
  
  - А мы с Ловцом будем заваливать, когда его переклинит, - заверил я. - Как только вы его правые руки задержите, Ловец вместо ноги, захлестнет левую два, когда голем ударит цепом, и примотает ее к левой три. А я в этот момент заднюю два буду блокировать чтобы голем не развернулся. Так мы с Фриной будем с одной стороны обе ноги держать. А Робину потом останется второй цепью забрать переднюю один и тащить ее вместе с Молчуном, пока Бугай будет на щит принимать удары дубиной от левой три.
  
  - Ну а мы с Фриной копьями, вместо рычагов поддеваем этого сбоку и заваливаем вперед и влево. Ну, а там уж как пойдет. Главное, чтобы не встал.
  
  - Хм, а теперь еще раз и медленно, - проговорил Чез.
  
  
  
  - Сломаалииии..., сломали ироды! - завывал каптенармус над тушей поверженного голема.
  
  Ну кто ж знал, что в бронированной башке этого чуды-юды, окажутся какие-то там крадрогирокомпасы, не переносящие падения с высоты трех метров. После големокрушения, которого нам удалось добиться со второй попытки, механического монстра пришлось отключить до замены поврежденных деталей, ибо его хаотические попытки занять вертикальное положение, были чреваты травмами у окружающих.
  
  - Ну вы, блин..... даете, - емко высказался сержант Мартин. - За двадцать шесть лет такого еще никому не удавалось.
  
  - Да что там, - развел руками Чез. - Ломать не строить. Долго ли умеючи-то.
  
  - Поговори у меня, - пригрозил сержант. - В общем, завтра вторая смена, на пятом участке - ваша. Расписание караулов у дневального уточнишь.
  
  - Бу сде, господин сержант, - вытянулся во фрунт Чез, и как только сержант нас покинул, ринулся в сторону казарм за нашим выигрышем.
  
  Мне достался довольно-таки изрядный кошель серебра, хотя Чез тоже остался не в накладе.
  
  - Эх, а я-то что тормозил, - сокрушался Бугай.
  
  - Потому, что на свой аванс, ты еще вчера купил пол бочонка пива, - резонно заметила Фрина, а потом травил всю ночь казарму своим перегаром.
  
  - Так то это, а тут во, - как-то неопределенно высказался дитя северных фьордов.
  
  - Пьянство - зло, - выразила его мысль образованная Фрина.
  
  Разумеется, как честный человек и хороший друг, я не мог не поделиться выигрышем со своими товарищами, отдав каждому по паре талеров. Это несомненно утешило Бугая, привело в восторг Робина, а Молчуна в недоумение.
  
  - Ну и что, что моя ставка, работали то мы все вместе, - объяснил я свой поступок.
  
  - Ладно, - махнул рукой Молчун, принимая мой дар, - в этом нет бесчестья.
  
  Облегчив свой кошелек от избытка денежных средств, я, вслед за остальным коллективом, похромал в сторону бань смывать с тебя трудовые грязь, пот и кровь.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"