Опрокинув вторую стопку и смачно хрустнув огурцом, Сан Саныч сидел в кухне четырёхкомнатной квартиры. Пить ему не хотелось, но именно оттого, что ему совсем ничего не хотелось, он и пил. Собственный мыслительный процесс его давно уже не радовал. Праздник жизни остался за забором ушедшей юности, желание лететь на крыльях счастья осталось далеко позади вместе с тридцать третьей любовницей, с которой он допрожил одинаково бестолковый сценарий. Его жена и двое взрослых сыновей, обитающих с ним на одной жилплощади, десять лет назад махнули на его безрадостное существование рукой и наслаждались своей весьма весёлой жизнью.
Сан Саныч им не мешал. Было время, когда он ещё мог соответствовать границам семейного бытия и даже пытался посещать общественные праздники по случаю Нового года, но так как любые события казались ему обыденно предсказуемыми, он обрёл покой на собственной кухне в обнимку с телефоном и графином веселящего напитка. Назвать Сан Саныча пьющим человеком было бы неправильным. Он посещал работу, которая обеспечивала приличный доход всей семьи, ежедневно дисциплинированно выгуливал собаку, по выходным навещал тёщу, как того требовали правила, установленные им же самим ещё в молодости, и смотрел телевизионную передачу "Рыболов и охотник", служившую фоном в его давно не меняющемся безвкусном мире.
Больше трёх стопок Сан Саныч не выпивал, но и меньше тоже. Обыденность его жизни равнялись стандартам устоявшихся мыслей. Складывалось впечатление, что он пришёл в этот мир проделать заложенную программу и с чувством выполненного долга удалиться, когда придёт время. Разумеется, он мог позволить разные отклонения от назначенного свыше маршрута, но как только в его жизнь залетала свободная мысль, его голова тут же воспроизводила множество негативных условностей, препятствующих дальнейшему развитию дополнительных сценариев, отличающихся от заданного природой тоскливого курса.
Сан Саныч плыл по течению под названием: "так живут многие", уже не сопротивляясь и не облокачиваясь на какие-либо радужные перспективы. Вечерами с понедельника по четверг спиртное он себе не позволял. Семь лет назад тёща, проводившая с ним беседы о вреде алкоголя и курения, укоренила в нём привычку открывать графинчик исключительно в выходные и праздничные дни. Поэтому вечер каждой пятницы Сан Саныч проводил в стандартном режиме, фоном которого была телепередача "Поле чудес", натюрмортом служил зелёный графин, на треть наполненный водкой, вытянутая изящная стопочка и хрустящий солёный огурец, не требующий описания, так как любой посетитель, случайно заглянувший на кухню, определил бы огурец солёным и хрустящим.
Теперь, мой читатель, вы можете оценить сложившийся годами сценарий Сан Саныча, вросший в тоскливую действительность его рафинированного мира, внести изменения в который могли либо сам Бог, либо случай.
И вот однажды именно тот самый случай и угодил на его безвкусную кухню.
Опрокинув третью стопку и хрустнув огурцом, Сан Саныч почувствовал на правом плече некоторое шевеление и писклявый голос.
Нет- нет, Сан Саныч не был пьян. Сами понимаете, три рюмки водки не могли привести к такому неординарному финалу пятницы. Бывали времена, когда он в компаниях друзей выпивал более значительные объемы, но чтобы столкнуться с недоразумением, сидевшем на его плече, такого он не встречал.
На плече Сан Саныча весело умывалась мышь. Мне сложно донести до читателя выражение лица нашего героя, думаю, будет достаточно того, что на мгновение каждый из вас представит мышь, появившуюся ниоткуда и мирно сидящую на плече.
Вскочив со стула, Сан Саныч принялся сбрасывать мышь со своего плеча, но его рука, не чувствуя соприкасания с объектом, пролетала мимо. Он зажмурился, выдохнул, сосчитал до пяти и снова посмотрел на плечо. Мышь спокойно продолжала умываться. Сан Саныч подергал плечом. Покачавшись, мышь произнесла: "Давай поаккуратнее, могу упасть".
Сан Саныч открыл графин и понюхал содержимое. В графине плескалась обыкновенная водка. Он ещё раз посмотрел на плечо. На плече сидела не менее обыкновенная мышь. Сан Саныч плюхнулся на стул и сдался.
Случаются моменты, когда вы не в силах что- то исправить, в такие минуты, наверное, правильнее всего плыть по течению, не задавая вопросов по этому поводу: что явилось причиной и куда приведёт следствие. Если обычная размеренная жизнь неожиданно усаживает вас в лодку под именем: "Не может быть", просто плывите, не сопротивляясь.
Усевшись за стол, Сан Саныч выпил две дополнительные не санкционированные тещей стопки и уставился в телевизор.
Телепередача подходила к концу, финалисты заканчивали крутить барабан, и ведущий, размахивая руками, кричал: "Приз в студию!". Далее две барышни, виляя бёдрами, вынесли небольшой чёрный ящик.
Надо признаться, с такой внимательностью Сан Саныч смотрел передачу впервые. Ему казалось, сосредоточение на чём- то привычно знакомом поможет растворить неизвестное событие в ближайшем времени.
Досмотрев передачу, он, не обращая внимания на плечо, как будто там никого не было, доложился жене уставшим и отправился спать.
Наутро и два последующих выходных дня Сан Саныч вёл обычную прежнюю жизнь и даже был момент, когда он отметил внутри себя какое-то веселье по поводу приключения с мышью и обрадовался, что всё так благополучно разрешилось.
Придя в понедельник на работу, усевшись в своё директорское кресло, Сан Саныч как будто поймал у себя на правом плече знакомое шевеление. Немного наклонив голову и покосившись глазами вправо, он снова увидел мышь. Принимая действительность как приговор, он глубоко вздохнул и закрыл глаза.
"Привет! - сказала мышь. - Как дела?"
Вот это произнесенное приветствие стало раскачивать равновесие Сан Саныча, наполняя негативом. Дело в том, что дежурное "как дела" уничтожало его желание отвечать. Несмотря на то, что он смирился с безвкусием жизни, он не мог смириться с безвкусием к самому себе и дежурные, ничего не значащие, наспех брошенные фразы задевали остатки его души.
Мышь, как будто угадав его настроение, мгновенно отыграла назад, направив разговор в интересующую Сан Саныча тему.
"На прошлой неделе навещала Юшкина", - довольно произнесла мышь, как бы не замечая реакции Сан Саныча.
Юшкин был конкурентом Сан Саныча по бизнесу, слыл человеком безнравственным и необязательным.
"Дела у Юшкина так себе, - продолжила мышь. - Налицо отсутствие стратегического мышления и масштабности кругозора, что вряд ли позволит ему идти с тобой в ногу в ближайшем будущем".
От услышанного благородный бальзам растёкся по телу Сан Саныча. Волна расслабленности окутала его плечи, растворив тело в океане теплоты , оставив на поверхности только трезвую голову, продолжавшую желать подробности Юшкинской бестолковости.
Мышь рассказала ещё о некоторых слабостях конкурента, на которые Сан Саныч по какой-то причине абсолютно не обращал ранее внимания. Вдыхая произносимые мышью слова, Сан Саныч уже не пытался от неё избавиться. Ему хотелось слушать и следовать за её умозаключениями. Достаточно быстро ему пришло осознание, что мышь не так уж глупа и гнать ее не следует, тем более, что на работе Сан Саныч, выполняя привычный набор действий, располагал возможностью распоряжаться временем по собственному усмотрению.
- Откуда ты взялась? - задал логичный вопрос Сан Саныч, переходя с мышью на "ты".
- В воспитательных целях, друг мой. Буду отлучать тебя от бестолковости жизни, - сидя на плече Сан Саныча продолжала мышь.
- Каким образом и зачем? - сухо спросил Сан Саныч.
Он вообще не был красноречив, но мышь это не смущало. Закинув ногу на ногу, она непринужденно продолжала вести диалог, как будто давно знала своего хозяина.
Неожиданно выяснилось, что мышь переехала в жизнь Сан Саныча навсегда и с выбором утвердилась окончательно. Как относиться к такому заявлению, Сан Саныч ещё не знал. Так как случившийся факт происходил с ним впервые, он решил не обращать внимание на заявления новой знакомой, предположив, что всему, необычно возникшему, есть определённое время, и решил продолжить работу. Мышь мелкими шажками сползла в карман его пиджака и улеглась спать.
К обеду она проснулась, вылезла из кармана и, дёрнув хозяина за рукав, произнесла: "Есть хочется".
- Иди поешь, - не отрывая взгляд от компьютера, ответил Сан Саныч.
- Я думала, мы вместе сможем отправиться.
- У меня не получится сегодня, работы много, сама понимаешь, понедельник, - ответил Сан Саныч.
- Всю твою работу за пару часов можно сделать и дальше жить, как хочется. Ты привык сидеть до ночи, заточив себя в клетку, а потом уставшим возвращаться домой, заставляя проделывать одинаковый набор действий, - недовольно ворчала мышь, возвращаясь в карман и укладываясь повторно спать.
Просидев как полагается на работе до упора, Сан Саныч с рюкзаком раздражающей ответственности направил свой автомобиль в сторону дома. Вечерние пробки, бестолковая музыка и однообразие прожитого дня не располагали к позитиву и вдохновению. Взъерошенная заспанная мышь выбралась из надоевшего ей кармана и уселась на кресло рядом с со своим хозяином.
- Пристёгиваться не буду, - недовольно произнесла она.
- А если документы проверят? - первый раз за день пошутил Сан Саныч.
Смирившись с присутствием мыши в своей жизни, он впервые за долгое время отвлёкся от обыденной действительности и ощутил, что чувство юмора имеет право присутствовать в его существовании.
Иногда ближе к концу рабочей недели в его голову закрадывались соображения, как посюжетнее провести пятницу, но тревожно-рабочие мысли тут же нападали на беззащитно возникшие легкие, и так как вторых было значительно больше, пятницкое веселье возвращалось к просмотру "Поля чудес", выпитой рюмке и хрустящему солёному огурцу. В общем, можно сказать, что Сан Саныч был сторожем самого себя.
Отныне мышь, присутствующая в жизни хозяина, имела возможность заглядывать во все уголки его примитивной жизни. В отличие от Сан Саныча, его подопечная оказалась эрудированной и разговорчивой, на вещи смотрела поверхностно, не углубляясь в сложности хитросплетений жизненных ситуаций.
Внезапно она спросила:
- У тебя секс давно был?
-Давно, - улыбнулся Сан Саныч.
-Хочется?
-Хочется, - по-мальчишески ответил он.
- А дома не хочется? - хихикнула мышь, ухватившись за оживленное настроение.
-Дома не хочется, - поддержал Сан Саныч.
Мышь весело продолжила:
- Да, многие подтверждают, что дома не хочется.
- Откуда ты взялась и почему в моей жизни?- в данный момент Сан Саныч был расположен к разговору.
- Миссия моя такова...- начала певуче растягивать мышь.
- Перестань, - прервал Сан Саныч, - не люблю постановок и сценических образов. Говори по существу зачем и откуда.
По существу оказалось следующее. Прибыла она из ниоткуда, а цели и мотивы абсолютно банальны: раскрасить застоявшуюся серую, беспраздничную жизнь Сан Саныча.
- У меня все празднично, - буркнул Сан Саныч, неожиданно скатившись к себе прежнему.
Остаток пути они проехали молча.
Всю неделю мышь прожила в кармане Сан Саныча, не проявляя особой активности. Создавалось впечатление, что она подбирала рецепт общения со своим хозяином.
Наступила пятница. По привычке включив "Поле чудес" и поставив графин на стол, он взглянул на часы и налил первую рюмку. Сан Саныч не был стеснён во времени, просто вросшая годами привычка не позволяла отклоняться от приобретённого набора действий.
Мышь уселась напротив. Она терпеливо дала возможность хозяину выпить рюмку и ощутить расслабленное удовлетворение.
- Давай сыграем в игру, в которой ты можешь быть всегда в выигрыше, - предложила мышь, восседая на плече Сан Саныча, по-дружески заглядывая в его лицо.
- Разве такие игры бывают? - безразлично спросил Сан Саныч, наливая вторую стопку.
Мышь ничего не ответила, она терпеливо ждала, когда оставшийся где-то на дне остаток жизненного энтузиазма хозяина наполнится второй водочной стопкой и проявится созидательностью к разговору.
Мышь действительно была не глупа, и после второй рюмки Сан Саныч задал вопрос:
- Что за игра такая, где я всегда в плюсе?
- Правила простые, - потирая лапы ответила мышь. - Как только ты начинаешь радоваться, в твоём кармане хрустит новая стодолларовая купюра.
Не дав договорить, Сан Саныч рассмеялся и сказал:
- Согласен. Играем.
После этих слов в его кармане обнаружилась стодолларовая банкнота. Сан Саныч потрогал ее, посмотрел на свет, помял. Деньги были настоящими и новыми. Мышь говорила правду.
В течение вечера Сан Саныч шутил, смеялся и повышенное настроение отражалось во всем его теле.
Он даже позволил себе недозволенное. Отступив от вековых правил, он выпил четвёртую рюмку, заканчивая вечер в великолепном настроении с семью хрустящими бумажными радостями в кармане.
Два следующих дня были обыкновенно серенькими, и Сан Саныч по привычке скучал. Мышь по-прежнему молча наблюдала, то появляясь, то исчезая в кармане хозяина.
Наступил понедельник, и Сан Саныч, выпив утренний кофе, отправился на работу.
Там его ждал огромный сюрприз. Вы удивились бы, дорогой читатель, наблюдая реакцию Сан Саныча, когда его глаза увидели банковские выписки. Документ гласил о списании 17 стодолларовых купюр с валютного счёта. Рука Сан Саныча потянулась в карман пиджака и вытащила притаившуюся мышь.
- Поосторожней, - пропищала она.
- Ты подлая серая мошенница, - грубил Сан Саныч.
- Да что случилось? - недоумевала мышь, потирая заспанные глаза.
- Твоя идея играть в беспроигрышную игру обернулась для меня списанием моих же собственных денег. Мы так не договаривались.
- Но ты не дослушал меня, - ответила мышь,- с тебя будет вычитаться сто долларов при наличии грусти в твоей жизни. Все честно. Чем больше радуешься, тем больше прибывает, поэтому, друг мой, начинай придумывать радостные для себя впечатления.
Сан Саныч впервые за многие годы задумался, что его может радовать и приносит счастье. Краски жизни, давно покинувшие его быт, потерялись где-то в юности.
Вспомнив радости пятницы, ему пришла в голову мысль открыть подаренный ещё на прошлый Новый год дорогой коньяк и, понюхав его, с удовольствием он пригубил стопку благородного напитка. Коньяк отвлёк его от денежных списаний, и в его кармане тут же захрустела стодолларовая купюра. Он выпил ещё стопку, посидел, а потом, выполнив все дела за пару часов, вызвал такси и поехал к своему другу детства, который жил за городом. В предвкушении счастливой встречи с другом настроение его росло, работа оставалась позади, и хрустящие бумажки наполняли карман. Мышь сидела на его плече, радостно помахивая хвостом. Друг встретил Сан Саныча добрыми объятиями. Они не виделись более десяти лет. Отметив встречу как полагается и по мальчишечьи расшалившись, они направились в магазин, где работала первая любовь Сан Саныча, Надежда. Подходя к магазину, Сан Саныч почувствовал неожиданный трепет внутри себя. Большие груди Надюхи заполняли пространство небольшого продуктового магазина. Надюха, удивившись приятному сюрпризу, вывесила на дверях магазина табличку "учёт", и наша троица, накрыв незамысловатый стол, до позднего вечера вспоминала школьные годы. Сан Саныч, давно не ощущавший лёгкости и душевности, утопал в объятиях школьной поры со своими друзьями детства. Возвращаясь вечером домой, наполненный эйфорией, он поймал себя на мысли, что жизнь прекрасна. Случайно опустив руку в карман, он обнаружил тяжелую пачку банкнот, которую, безразлично покрутив в руках, положил обратно в карман и с благодарностью погладил мышь, сидящую на его плече. Заходя домой, он обнял удивленную жену и своих сыновей, улыбнулся и отправился спать. Бессонница этой ночью его не беспокоила.
Всю оставшуюся неделю Сан Саныч, управившись на работе за пару часов, позволял себе наполняться приятными делами, которые откладывал последние десять лет на потом. В пятницу, отменив кухонное застолье и купив два билета в театр сатиры, они с женой отправились навстречу культурной жизни. Даже от театра, который он не выносил ранее, считая бесполезной и скучной тратой времени, он испытал удовольствие, забыв про мышь и деньги.
Однажды на работе случился неприятный инцидент, выведший Сан Саныча из состояния равновесия. Сорвавшись в пропасть негатива, превратившись в серую тучу, он орал, топал ногой, стучал кулаком, краснел и белел. Мышь, удивленная непредсказуемым поворотом, притаилась до конца вечера в кармане. Домой Сан Саныч возвращался всё в том же разгневанном состоянии. Негативные мысли заполняли все свободное и занятое пространств его головы.
Сидя на соседнем сидении, мышь напомнила ему о условиях игры и завтрашней минусовой банковской выписке.
Взбешённый Сан Саныч неистово заорал: "Убирайся прочь из моей жизни, глупая тупица!"
От неожиданности мышь вся сжалась. За недолгое время, проведённое с хозяином, она успела разглядеть в его несносном характере человечность. Именно человечность была определена мышью как самое главное качество, живущее в людях. Глядя на бушующего Сан Саныча, она терпеливо ждала, когда приступ гнева пойдёт на спад.
Однако Сан Саныч не мог справиться с нахлынувшей яростью, кричал то в телефон, то в мышь; наступил момент, когда мышь исчезла.
Две следующие недели он пытался возвратить состояние, которому она его научила. Он скучал по ней. Оставаясь наедине с самим собой, он осознавал, как дорого ему время, проведённое в мышином обществе. Его не заботили ни деньги, ни работа, ему хотелось одного: вернуть прожитое обратно.
Обретя в своей мыши преданного, необычно мыслящего друга, Сан Саныч с огромной тоской всё глубже проваливался в своё одиночество. Она жила в нём. Покинув границы своей черствости, он разговаривал с ней. За то короткое время, которое им было позволено быть вместе, мышь проникла под кожу Сан Саныча, да так глубоко, что ничем нельзя было заглушить потребность жить прошлыми чувствами.
Почему-то жизнь устроена так, что по прошествии определённого времени человеку вспоминаются только хорошие мгновения. И он проживал их снова и снова, воскрешая в своей памяти. Был даже такой момент, кода он, дождавшись пятницы, достал графин и ждал ее на кухне. Ему казалось, что ещё мгновение, и он почувствует легкое шевеление на плече. Крутя рюмку в руке и не сделав ни единого глотка, он отправился спать. Впервые ему хотелось выть. Нет, не плакать, а именно выть, настолько велико было осознание потери.
Растерзанный невозможностью возвратить прежнюю жизнь, он рано утром сел в такси и отправился к друзьям детства. Ему нужно было поделиться произошедшим. В данном моменте времени в них он видел единственных понимающих людей, которые принимали его таким, какой он есть. С ними Сан Саныч мог быть настоящим. Впервые он почувствовал, какое важное значение имеет быть настоящим и как мало позволял он себе, чтобы наслаждаться этим. Необходимость обрести себя прежнего пульсировала в его висках.
Надюха, выслушав грустную историю, ласково обняла его и прижала к тёплой груди. Выдохнув, Сан Саныч вновь ощутил себя в мире искренней защищенности и заботы. В его глазах застыли слёзы. Он снова был самим собой. На его правом плече сидела мышь, весело виляя хвостом. Как когда-то в детстве волна безудержной радости подхватила его, оставив далеко позади накопившуюся усталость.
Возвращаясь домой, Сан Саныч аккуратно придерживал ладонью карман, в котором беззаботно спало его маленькое искреннее существо с длинным серым хвостом. Потрепав мышь за ухо, Сан Саныч взял с неё честное слово никогда не исчезать из его жизни и с ощущением беспечного спокойствия отправился навстречу новому завтрашнему дню.