Что всегда выделяло нас Русских на фоне других народов, так это милость к побежденным...
После разгрома Наполеона, великодушный Александр I, простил и забыл полякам сто тысяч польских штыков и сабель армии марионеточного Великого герцогства Варшавского, кровавой колесницей прокатившейся от Немана до Москвы и обратно до Лейпцига. Император, милостиво ввел на Венском конгрессе, такой международный субъект, как Царство Польское (Конгресс конечно был еще тем гадючником, Британия и Австрия составили секретный союз против России, пруссаки, которым еще пока было стыдно своей переметности, поддержали Россию, хотя и себя не забыли. В результате польский Краков отошел к Австрии, а Торн и Познань - Пруссии, и порядки там были отнюдь не такие буколические, как в Русской Польше. Это Царство Польское, имело столько свобод, сколько и не снилось победившему супостата Русскому народу. У поляков была своя Конституция, Сейм, Администрация и даже Армия. Жителей Царства Польского естественно привели к присяге на подданство русскому Государю, но как позднее выяснилось, для поляков эта присяга оказалась пустым звуком. Дабы больше потрафить полякам, наместником в Царстве Польском, Император назначил Юзефа Зайончека, Наполеоновского генерала командовавшего Польским легионом, потерявшего ногу при Березине, участника восстания Костюшко. Зайончек получил чин генерала от инфантерии Русской армии и остался кстати верен присяге Императору.
Но поляки не долго помнили добро, тем более доброту к себе, они всегда принимали за слабость. В 1830 году Русская администрация в Польше расслабилась, жандармы вообще мышей не ловили, плюс им было дано указание особо не раздражать бедных поляков, а командующим местными войсками был Великий Князь Константин, грешивший либерализмом.
Короче в 1830 году полыхнуло восстание. Польская армия в большинстве своем перешла на сторону повстанцев, Константин сделал ноги, а вот когда повстанцы предложили шести генералам и одному полковнику (полякам на русской службе) перейти на их сторону, офицеры презрительно ответили инсургентам, что Присяга она только одна и нарушать ее они не собираются, за что были зверски убиты, как и многие верные Присяге поляки, и русские попавшие в руки мятежников. Убивали даже жен русских офицеров.
А после разгрома мятежа, в Варшаве был поставлен памятник, который прозвали "Памятником семи генералам". На постаменте была выбита надпись: "Полякам, погибшим в 1830 году за верность своему Монарху" ("Polakom poległym w 1830 roku za wierność swemu Monarsze"). Автором текста был сам Император Николай I.
Этот памятник, посвященный:
Генералам
Маурицию Гауке (польск. Maurycy Hauke),
Станиславу Потоцкому (польск. Stanisław Potocki),
Йозефу Новицкому (польск. Józef Nowicki),
Игнацы Блюмеру (польск. Ignacy Blumer),
Станиславу Трембицкому (польск. Stanisław Trębicki),
Томашу Яну Сементковскому (польск. Tomasz Jan Siemiątkowski)
И Полковнику Филипу Нереужу Мецишевскому (польск. Filip Nereusz Meciszewski).
Вызывал ненависть у многих поляков, были случаи прямого вандализма, а когда в Первую Мировую в Варшаву вошли Германские войска, поляки попытались этот памятник снести, но получили прикладами по сусалам. Ибо Кайзер, уважающий героизм даже у врагов, грозно встопорщил усы и сказал - Найн !
Но после Февральской революции и отречения Николая II, германцы разрешили поляком уничтожить памятник их позора. Именно Позора, ибо убивать офицеров, за то, что они чтут Присягу, это преступление и позор.
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/1830prisjagalrossiirasstreljatx/2.jpg)
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/1830prisjagalrossiirasstreljatx/3.jpg)
![[]](/img/c/chekmarew_w_a/1830prisjagalrossiirasstreljatx/1.jpg)