Аннотация: - Кика, спускайся, смотри, сколько ягод я набрал, - говорил Кик, отправляя в рот пригоршню спелой земляники...
"ВОЛШЕБНАЯ НОЧЬ ЛЕЛЯ", сказка для детей в двух частях
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 3. ЛОХМАТЫЙ ПЕНЕК И ОСТАЛЬНЫЕ
- Кика, спускайся, смотри, сколько ягод я набрал, - говорил Кик, отправляя в рот пригоршню спелой земляники.
Кика сидела на верхушке березы и тихонько раскачивалась.
- Кика, ну иди же скорее, а то я все ягоды съем, - опять позвал Кик сестру.
- Слушай, что я скажу тебе, Кик, - легко прыгая с ветки на ветку, Кика спустилась и прошептала: - по Черному лесу идет мальчик!
- Да ты что?! Человеческий мальчик? - Кик удивился, потому что в Черный лес люди никогда не заходят. - Он один? Сюда идет, к нам? Он заблудился? Он какой?
- Ой, если бы ты его видел! Весь поцарапанный, одежда порвана... Конечно, он заблудился, и теперь... Да, Кик, теперь он вряд ли отсюда выберется!
- Тебе его жалко, а, Кика?
- Угу, - кивнула маленькая кикимора.
- А давай отведем его домой, а то еще попадет к Бабе Яге, как тот мальчик, про которого бабушка рассказывала.
- Ты сам знаешь, Кик, нам не разрешают показываться людям, - развела руками Кика.
- Но иногда-то можно!
Кика не успела ответить, потому что рядом послышался треск сучьев.
- Идет, - шепнула она, - прячься!
И в один миг ни Кики, ни Кика не стало, а там, где они были, остались только пенек и березка. Ведь кикиморы прятались не так, как человек, а своим, кикиморовским способом: просто превращались. Кто в пень, кто в росток, кто в дерево. Старые кикиморы любили почему-то превращаться в сухую корягу. Можно было ходить мимо них по лесу, даже посидеть на пеньке или на коряге, совершенно не подозревая , что это и не пенек вовсе, и не коряга... Такие прятки-превращалки были любимой игрой маленьких кикимор и поэтому делом привычным. Стоило только представить себе, например, корягу и сказать мысленно: " Я - коряга, сухая, корявая...", как тут же кикимора и становилась такой корягой, какую вообразила. Так что превращалки были делом нехитрым. Одно было плохо. Чтобы долго оставаться в этом виде, нужно постоянно думать: " Я - коряга...", а как только кикимора начинала думать о чем-нибудь другом, то опять становилась самой собой. Но со временем кикиморы так привыкали к этому, что могли одновременно думать о разных вещах, и это не мешало им оставаться превращенными.
Вот таким волшебным образом и стала Кика маленькой - чуть выше травы - березкой, а Кик - поросшим мхом пеньком. Теперь хоть сто раз мимо них пройдешь, а кикимор не найдешь! Правда, нетерпеливого Кика подводило его любопытство: оно так и выскакивало из него, и тогда пенек вдруг становился похож на кикимору. К счастью, Кик быстро спохватывался и опять превращался в пенек.
Кирилл, одолев наконец колючие заросли, вышел в рощу и облегченно вздохнул:
- Фу, выбрался наконец!
Но на кого же он был похож! Футболка рваная, волосы всклокоченные, весь поцарапанный, будто воевал с дикой кошкой, а лицо и руки, исхлестанные крапивой, покрылись здоровенными красными волдырями. Но хуже всего был левый глаз, больно укушенный каким-то насекомым, похожим на комара, только уж очень большим. Так вот, левый глаз опух и как-то хитро прищурился, будто постоянно подмигивал. Честно говоря, вид у него был для первого знакомства не совсем подходящий. Лицо его выглядело измученным, но не столько от усталости, сколько от тревоги за Катю и в то же время досады на нее, а еще оттого, что он попросту растерялся.
Кирилл опустился на траву под березкой и уткнулся головой в колени. " И что это за старушка такая! И зачем только Катя пошла с ней! - думал он. - Вот теперь я и сам заблудился. Куда идти? Где Катю искать?" Он поднял голову и посмотрел вокруг. Место, в которое он попал, ему понравилось. После страшного леса роща казалась особенно приветливой и светлой.
В это время Кик не выдержал. Любопытство - такое сильное, упрямое любопытство настырно лезло из него, словно тесто из кастрюли, и вместе с любопытством из пенька потихоньку вылезал и сам Кик. Он все реже повторял "Я пенек, пенек, пенек", и в тот самый момент, когда Кирилл осматривал поляну, Кик высунул свою зеленую голову из травы. Прямо перед ним в двух шагах сидел Кирилл. Глаза их встретились, и оба мальчика буквально остолбенели. Кик - потому, что в первый раз видел " человеческого мальчика", а Кирилл вообще о кикиморах ничего не знал, и странное существо, выглянувшее вдруг из травы, здорово его напугало. Кирилл зажмурился и постарался убедить себя, что это ему померещилось. Просто от усталости он принял обыкновенный пенек, поросший мхом, за ЭТО. Сейчас он откроет глаза, и ничего ТАКОГО не будет. Кирилл успокоился и открыл глаза. Странный пенек был на месте. Только все-таки не совсем пенек. Кирюша ясно видел лохматую зеленую голову, круглые глазки, немного похожий на поросячий носик-пятачок и чуть приоткрытый рот. И тут пенек приятным голоском спросил:
- Ты кто?
Кирилл молчал. От изумления он не мог не только говорить, даже думать нормально не мог. Какие-то мысли проносились в голове, но так быстро, что ни одну из них он не мог додумать до конца. Сон? Инопланетяне? Неизвестные существа? Потом почему-то мелькнул образ Алисы из Зазеркалья и уж совсем непонятно почему вспомнился снежный человек. "Фу-ты! - рассердился сам на себя Кирилл. - Что за ерунда лезет мне в голову! - И тут же с испугом подумал: - А вдруг у меня солнечный удар?"
Наконец он с трудом оторвал взгляд от говорящего пенька и посмотрел вокруг. Все было на своих местах: лес, солнце, трава... Откуда же среди всего этого привычного, милого, понятного мира взялось ЭТО? Вдруг рядом с лохматым глазастым пеньком появилась еще одна голова с пышными и тоже зелеными волосами, точь-в-точь такая же, как пенек, но как бы постарше. И сразу было видно, что это девочка.
- Не пугайся, - сказала зеленая девочка. - Ты заблудился? Да не бойся ты, мы не кусаемся. - Она говорила так спокойно и доброжелательно, что Кирилл наконец облегченно вздохнул и тут только понял, что уже давно сидит не дыша.
- Ага...- произнес он немного охрипшим голосом и откашлялся. - Я и не боюсь...уже... Просто... А вы кто?
- Я - Кик, а это моя сестра, Кика-Большая, - бойко затараторил Кик. - Мы кикиморы и живем в этой роще. А еще у нас живет Леший, он строгий, его все слушаются. Но ты его не бойся, он незлой. Он, знаешь, какой? По траве идет - сам как трава, а по лесу если - то с лесом вровень. И Анчутку с Морокой можешь не опасаться: они в дальнем лесу живут, к нам редко забредают... А Лукавого...
"Фу-ты, - думал Кирилл,- ну, совсем ничего не понимаю...Какой-то Леший, Лукавый, Морока... Вконец мне этот Кик голову заморочил..."
- Кик, хватит тараторить, - остановила брата Кика и, наклонившись к нему, прошептала: - по-моему, ты его напугал!
- Да ты что! Я же его успокоить хочу. Вон он какой испуганный сидит, даже говорить не может.
- Да как же он говорить будет, когда ты слова не даешь вставить, - и рассудительная зеленая девочка, повернувшись к Кириллу, спросила: - Тебя как зовут?
- Кирилл.
- Как же ты тут оказался?
- Ты за ягодами пошел и заблудился? - предположил Кик.
- Нет... да... то есть не совсем, - ответил Кирилл, не зная еще, можно ли все рассказать этим странным Кикам. Все-таки он не мог до конца поверить, что они ему не снятся и не кажутся.
- Ты все еще боишься нас? Мы тебе ничего плохого не сделаем, - ласково говорила девочка, садясь рядом с ним. - Вот отдохнешь немного, и мы проводим тебя домой.
- А я тебе ягод наберу. Любишь землянику? А могу и грибов. Нам Старичок-Лесовичок много мест показал. Он, знаешь, какой? Он все грибные и ягодные места знает. Захочет - сам тебя на них выведет, а захочет - спрячет, тогда хоть целый день по лесу ходи - не найдешь! - старался Кик успокоить и разговорить этого испуганного и грустного мальчика.
Кирилл стал понемногу привыкать к ним. "А что, - думал он, - эти кикиморы, видно, неплохие ребята. Может, они помогут мне Катю найти?" И он решился. Кирилл стал рассказывать про Катю, про незнакомую старушку - тут брат с сестрой переглянулись, и Кик каким-то странным голосом протянул:
- Незнакомая старушка? В лес повела?!
- Чего вы? - не понял Кирилл.
- Да это же Баба Яга! Ты что, не понимаешь?! - замахал кулачками Кик перед самым носом Кирилла.
- Какая еще Баба Яга! - досадливо отмахнулся Кирилл. - Это же все сказ...
Он хотел сказать" сказки", но посмотрел на кикимор и замолчал в растерянности. Ведь и кикиморы могут быть только в сказках, а вот же они - сидят рядом, и он даже разговаривает с ними. "Что же это такое получается?! Они ведь живые, настоящие... значит ... я на самом деле попал в какое-то необычное место, где живут кикиморы, Баба Яга и все, о ком рассказывал Кик. Вот это да! Так тут всякое может случиться. Выходит, мне еще повезло, что я этих кикимор встретил. Вот бы Катя на них посмотрела, они такие славные... Да ведь Катя-то..." - тут Кириллу даже холодно стало, и последние слова он сказал вслух:
-Катя-то у Бабы Яги! - и, с отчаянием глядя на Кику, добавил уже шепотом: - Может, она... может, ее...
- Нет, нет, - поспешила успокоить его Кика. - Сегодня Баба Яга ничего твоей сестренке не сделает.
- Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросил Кирилл.
- Ну, понимаешь, сегодня день у нас особенный: зло под запретом. Это праздник такой в лесу, целый день длится и еще целую ночь. Он так и называется: Волшебная ночь Леля. - И она рассказала Кириллу и о серебряных струнах, и о песне Леля, дающей на целый год волшебную силу чудеса творить, и о том, что сегодня никто никому не делает зла, и даже пожелать что-нибудь плохое не может, потому что это плохое тут же с ним самим и произойдет. Таков закон Волшебной ночи Леля.
- Вот это да! - выдохнул Кирилл. - А у вас эта сила есть?
- Мы не доросли еще, нам рано, - затараторил Кик, - и еще, чтоб эту силу получить, надо, чтобы в сердце жило добро, а у кого не живет, тому Лель силу не дает. Да, Кика?
Кика молча кивнула, а Кирилл немного разочарованно вздохнул и сказал:
- Жаль! Нам бы эту силу сейчас - ненадолго, не на целый год, а только чтоб Катю найти.
- Найти-то ее не трудно, труднее выручить, - продолжала Кика. - Уж очень хитра Баба Яга.
- Да уж, хитрющая да вреднющая, - вставил Кик. - Но ты не бойся, мы тебе поможем. Правда, Кика?
- Конечно, поможем, - кивнула кикимора и посмотрела на Кирилла. - И первое, что мы сделаем... А ну-ка, Кик, бегом...
- Понял, понял: тысячелистник, подорожник, сон-траву и воду! Да?
- Ты у меня умная головушка, - засмеялась Кика.- Только быстро давай... Одна нога здесь, другая там!
Кирилл пытался протестовать: "Да не надо ничего, и так сойдет!" Но Кика с улыбкой сказала:
- Когда сойдет, тогда и спасибо скажешь, а пока терпи!
И Кирилл решил терпеть: уж очень все болело, ныло и чесалось. Там, в чаще, не комары, а просто слоны какие-то!
Кик вернулся быстро ("одна нога там, другая здесь", - весело крикнул он еще издалека), и они с сестрой стали приводить Кирилла в порядок. Кик поливал его водой из лопуха, а Кика быстро и ловко, а главное, совсем небольно промыла все ранки и ссадины, а потом обмазала их кашицей из растертых трав. Левый глаз она тоже замазала, велев Кириллу плотно закрыть его.
"Представляю, на кого я похож, - подумал Кирилл. - Какое-то зеленое одноглазое пугало в грязных джинсах. Хорошо, что никто из знакомых не видит!"
- Ну, вот и все, - сказала Кика. - Пока дойдем до ручья, все и пройдет.
Как она сказала, так и вышло. Когда Кирилл смыл в ручье зеленую кашу с лица и рук, он сразу почувствовал, как стало легко: нигде больше не болит, не колется и не чешется.
- Ну, ты даешь! - воскликнул он, но тут же, подумав, что лесная кикимора к таким выражениям не привыкла и еще обидится, чего доброго, исправился: - извини, Кика, я хотел сказать спасибо. Здорово у тебя получилось... Вот бы и с Катей так же...
Кирилл замолчал, вдруг представив, как, должно быть, напугана его маленькая сестренка, может, даже плачет и ждет его...
- Все! - воскликнул он. - Идти надо! Торопиться...
- Торопиться-то надо, - рассудительно ответила ему Кика, - но не спеша. Ты что, думаешь, придешь к Бабе Яге, возьмешь девочку за руку и уведешь?
Кирилл озадаченно посмотрел на Кику: действительно, надо как-то подготовиться... Не драться же с Бабой Ягой.
Все трое замолчали, задумались. Кик сосредоточенно накручивал на палец прядь своих волос: у него была такая привычка - закручивать волосы, когда он о чем-то размышлял или сочинял стихи. А сейчас он так глубоко задумался, что закрутил волосы в тонкие торчащие хвостики и стал похож на уморительно смешного зеленого ежика. Кирилл и Кика, взглянув на него, так и прыснули со смеху.
Но Кик не обиделся. Он поднял глаза на сестру и с надеждой спросил:
- Ну что, Кика, ты уже знаешь, как перехитрить Бабу Ягу?
- Ничего хитрого что-то в голову не приходит, - Кика посмотрела на мальчиков.
- А может, просто выманить ее из избушки? А ты, Кирилл, пока мы будем ее разговорами отвлекать, влезешь в окно, возьмешь Катю и опять же через окно убежишь с ней в лес.
- Это, конечно, хорошо, да только как мы ее выманивать будем? - поинтересовался Кик.
- Ну, это проще простого. Что Баба Яга больше всего любит?
Кик не задумываясь выкрикнул:
- Гадости всякие делать!
- Да нет, из еды что она любит?
- А, из еды... Ну, землянику, конечно.
- Вот именно. Землянику мы ей и принесем.
- Ну да, принесем. Только сама подумай, Кика, с чего бы это мы стали ей ягоды носить? Думаешь, она нам поверит? Вот возьмет и нас, как Катю, сцапает.
- Не сцапает. Ну, а если и сцапает, - Кика немного помолчала, подумала и каким-то загадочным голосом тихо сказала: - тогда мы еще посмотрим, кому от этого лучше будет. Есть у меня на крайний случай...
- Что, что? -нетерпеливо зашептал Кик, обожающий всякие тайны и секреты.
- Пока не скажу. Вдруг не выйдет! Я же сама еще ни разу не пробовала.
- Это то, чему тебя бабушка Кима учила? Да? Ну скажи, скажи, Кика.
Но Кика не ответила. Она вдруг ойкнула и растерянно посмотрела на мальчиков.
- Ну вот, про Кузьку-то забыла!
Кирилл нахмурился:
- Это еще кто такой?
- Кот, - со вздохом сказала Кика. - Он нам может все дело испортить. Правда, он старый уже, ленивый...
- И такой соня, ну просто отеть! - добавил Кик.
- А кто это - отеть? - удивился незнакомому слову Кирилл.
- Это домовой такой, вреднющий - страх! Если к нему попадешься - беда! - пояснил Кик.
- Что же он сделает?
- А то сделает, что будешь ты такой ленивый, что все-все будет лень делать: даже гулять, даже рукой пошевелить, даже есть. Так из-за лени с голоду и помрешь! - вздохнул Кик.
- И что же он... в каждом доме живет?
- Зачем в каждом? Где ленивого да нерасторопного найдет, там и приживается, там ему и дом родной.
- Хватит вам о домовых, давайте о деле, - сказала Кика.
- Хватит об отете, давайте о котете, - пробормотал Кик, привыкший рифмовать к месту и не к месту.
- Этого котетю Кузькой зовут. Кик правильно говорит: кот ленивый, и поспать он, конечно, любит, но... - Кика прищурила глаза и покачала головой, - но если вы его разбудите, он все глаза вам выцарапает, но уйти не даст.
- Ты хочешь сказать, что какой-то старый ленивый кот может мне помешать? - не поверил Кирилл.
Кика опять покачала головой и, серьезно глядя на Кирилла, сказала:
-Не думай, что он обыкновенный. Таких котов ты еще не встречал. У него лапы - вот такие (Кика развела свои тонкие ручки), у него когти вот такие (кикимора чуть сузила пространство между руками), а зубы...
...вот такие! - крикнул Кик, показывая свои пальцы.
- Он не только помешать, но и навредить может. Уж поверь мне.
Кирилл Кике верил.
- Ладно, разберемся, - сказал он и, глядя на встревоженное лицо Кики, добавил: - И чего ты так боишься?! Я все понял, вот честное слово, буду очень осторожным...
- Ты, главное, его не разбуди. Если он спать будет, у тебя все получится!
Кик вдруг подпрыгнул и, крикнув "Я сейчас", мгновенно скрылся из виду.
Вскоре перед Кириллом и Кикой появился пузатый зеленый бочонок на тонких ножках и с головой Кика. Это Кик, конечно, и был, просто он стал похож на бочонок, потому что обмотал вокруг себя зеленую веревку, на которой они сегодня утром качались.
- Не зря мы все утро качало плели, оно пригодиться нам может в пути, - очень довольный собой, продекламировал Кик, завязывая концы качала на своем растолстевшем животе.
- Молодец, Кик, - похвалила его сестра.
- Да, ты это здорово придумал, - сказал Кирилл, чтобы не обидеть малыша, хотя сам не очень-то понимал, зачем им веревка из травы. - Ну, все, пора отправляться, поговорим по дороге, -торопил Кирилл своих новых друзей.
Но дорогой поговорить не удалось. Кикиморы шли так быстро, что Кирилл едва успевал за ними. Выйдя из рощи, они пошли по пестрому лугу, на котором пахло медом, нагретой солнцем землей и еще чем-то неуловимо знакомым, но Кирилл так и не вспомнил, чем. Солнце припекало все сильней, идти по лугу было очень жарко, и Кирилл обрадовался, когда они вошли наконец в густую прохладную тень леса. Но радовался он недолго: вскоре им преградил путь большой овраг.
- Справишься? - обернулась к Кириллу Кика.
- Конечно, - ответил он и, заглянув в овраг, добавил: - постараюсь.
- Спускаться лучше по одному, - сказала Кика, - чтобы не мешать друг другу.
Если бы Кирилл оказался здесь, например, год назад, скорее всего, он не решился бы спуститься по отвесным склонам. Но сейчас он даже не задумывался, просто он должен это сделать. Другого-то выхода нет: ведь где-то в этом лесу в избушке Бабы Яги ждет его и, может быть, плачет, маленькая девочка, его сестренка.
Цепляясь за коряги, держась за кусты, а где-то и просто за землю, Кирилл довольно благополучно спустился. Только один раз, зацепившись за сухую ветку, он чуть было не полетел вниз. Но все-таки сумел ухватиться за куст и, не выпуская из рук веток, мягко опустился прямо... в заросли крапивы. Вспоминать об этом жгучем падении Кириллу пришлось бы долго, если бы не...