С самого утра над городом Н... собирались тяжёлые, грозовые тучи.
Под вечер, часа в четыре, полпятого, небо все же разразилось дождем.
У дома семнадцать, что по улице Пушкина, остановилось такси.
Из него, открыв заднюю дверцу, и прикрывая голову пакетом, за неимением зонта, вылез пассажир, мужчина, лет тридцати трёх, тридцати пяти.
Быстро расплатившись с таксистом, он забежал в подъезд.
Дом, за номером семнадцать, ничего особого, из себя, не представлял; обычная, старая пятиэтажка.
Сразу за дверью подъезда; довольно обшарпанный, лестничный марш, на стенах; когда - то покрашенные масляной краской панели, были сплошь исписаны "наскальной" живописью гордо именуемой сейчас "Граффити" Мужчина позвонил в ободранную дверь на первом этаже. " М - да. Ну и местечко" - Подумал он, нажимая на грязную кнопку звонка. Никакой реакции, он постучал. Довольно долго никто не открывал, потом, за дверью послышались тяжёлые, шаркающие, шаги.
Несколько секунд раздавалось громкое и как будто, ожесточенное бряцание ключей дверного замка и дверь, наконец, открылась.
- Я по поводу, квартиру снять. - Ответил пришедший, и вперил свой взгляд в деда.
- А-а. Так это ты, что ль звонил утром? - Старик пошарил по карманам, достал очки, и стал более пристально вглядываться в посетителя.
- Ну, я. Где квартира-то?
- Паспорт покажи. - Мужчина недовольно сморщился но, паспорт деду протянул. Старик долго изучал документ, смотрел на фото потом, снова на посетителя, словно, сравнивая фото в паспорте с лицом пришедшего и, видимо, не обнаружив несоответствия, расплылся в довольной улыбке.
- Ты не серчай на старика-то, - вдруг заискивающим тоном начал тот, - Времена-то какие. У-у-у. Только зазеваешься и... - Он не окончил, достал откуда то, с вешалки ключи, и вышел из квартиры.
- Иди за мной, квартира вот она, напротив. - Старик отпер такую же покрытую затертой обивкой дверь, и пригласил кивком, посетителя.
- Ты, Миша, не взыщи, не прибрано тут. Я последнее время квартирку-то этим сдавал, ну этим... на ночь которые...
- А-а-а, ясно, надеюсь, теперь ломится по ночам, не будут?
- Да нет. Уж недели две как участковый нагрянул, так и не ходит больше никто, жаль, конечно, какая хорошая прибавка к пенсии была, но, ничего не поделаешь. Это Михайловна, с пятого, жаба её задушила, вот она и накатала заяву-то. Дескать, притон тут устроил, разврат, пьянство. А как жить-то, коли пенсия копейки? А мне тоже и пивком себя побаловать охота, за электричество и воду опять же, плати. А есть-то тогда на что? - Старик постепенно распалялся, видимо, долго копилась в нем обида на свою неудавшуюся жизнь, а поболтать тут не с кем.
- Да, - продолжал дед, - со всего нашего подъезда только я, да Михайловна, и соседи её, Машка с мужем и детьми. Да на четвертом студенты, какие-то. И на третьем семья одна, сразу две квартиры занимают. Вот и всё, жильцов-то.
- Как вас зовут? - Поинтересовался Михаил.
- Меня что ль? Николай. - Коротко представился дед.
- Дядя Коля значит? - Михаил критически оглядел квартиру и тяжело вздохнул.
- Ну, можно и так. - Ответил дед, провожая Михаила и показывая ему квартиру. - Тут у нас, даже душевая работает. - Не без гордости в голосе заметил старик. Михаил усмехнулся, - Что, даже и вода есть?
- Представь себе есть, а тут, в душевой даже этот, как его, язви его душу; "Аристон" есть. Во! Это Санька делал, пока его не посадили. Он тут с сожительницей своей жил, а как посадили, баба его, по продавала всё и, с хахалем своим, укатила. Вот я и выкупил, по остаточной стоимости. - Дед покачал головой, сокрушаясь неизвестно чему. Михаил хотел было, спросить, откуда у пенсионера денег столько, чтоб квартиры выкупать, но постеснялся. В коридоре послышались шаги, цоканье женских каблучков.
- Ау. Иваныч. Это я. - Послышался голос.
- А-а-а, Машка, ты что ли? - Отозвался дед.
- Ну, я, иду, смотрю, дверь раскрыта, новые жильцы у тебя что ли?
- Да. - Коротко ответил Николай Иванович.
В квартиру вошла женщина лет тридцати пяти, с хорошо сохранившейся фигурой, большими, серыми глазами и каштановыми волосами.
- Здравствуйте. - Поздоровалась она с Михаилом.
- Здравствуйте. - Ответил на приветствие Михаил, с интересом разглядывая симпатичную женщину.
- Вы один жить будете? - Поинтересовалась она у Михаила.
- Один. - Подтвердил он.
- Холостой что ли?
Михаил промолчал.
- А то, знаете, натерпелись мы тут...- Она бросила укоризненный взгляд на Николая Ивановича.
- Михаил. - Он, как можно легче и галантнее пожал её тонкую руку.
Женщина опустила взгляд, и на щеках выступил легкий румянец.
- Ну, пойду я... - Она быстро вышла из квартиры, смутившись чего-то.
- Ишь. Зарделась. Хм. - Почти шёпотом, но беззлобно, вслед ей кинул дед. - Оно и понятно, мужик-то её, пьёт без просыху. А она-то, взрослая женщина... ну ладно, о чем это я? Ах, да. Вот ключи. - Дед протянул ключ и повернулся уходить. - Если нужно будет чего, - он помедлил, - только ты стучи, а то звонок не работает. - Добавил он от дверей.
Михаил остался один в квартире. Квартира имела весьма неприглядный вид; обои ободраны во многих местах, мебели, почти никакой; койка одна в спальне, да диван старый в зале. Древний шкаф, да стол и пара табуреток вот и все хозяйство. Михаил тяжело вздохнул, почесал затылок, огляделся.
- Ну, с чего начинать-то? - Спросил он сам себя, - пожалуй, начну с уборки, за эту цену прислуга не полагается. - Усмехнулся он.
Михаил, оставшись после развода без крыши над головой, был вынужден снять квартиру, а тех средств, которыми он располагал, хватало вот только, на такое жилье. Мимолетный курортный роман его жены, перерос в любовь.
Миша, долго терпел постоянные задержки жены после работы, плохое самочувствие, скверное настроение, её холодность, потом решил выяснить раз и навсегда.
Выяснил, легче не стало.
Напротив. Чувствовал себя хуже некуда, жить так дальше было нельзя. И он ушёл. Ушёл просто, с одной сумкой, взяв только свои вещи, бельё, телефон, да зубную щетку. Все оставил ей, да двум детям. Он, просто исчез из её жизни. И вот теперь, он вынужден, ютится, в обшарпанной квартирке, в которой притон был.
На приведение квартиры в более-менее, жилой вид ушёл весь остаток долгого летнего дня. Уже ночью, умывшись из-под крана, теплой водой, (Слава Богу, хоть, вода была!). Он лег на скрипучую кровать, взяв предварительно у хозяина матрац да одеяло с подушкой. Он уже дремал, когда из квартиры, что была сверху, на втором этаже, донеслись тяжёлые шаги. Потом, тяжёлые грузные шаги сменились звуком как будто там что-то, волокли по полу большое и тяжёлое. А посреди ночи, загрохотало что-то, как будто там упал кто-то. Но, Михаил был настолько утомлен: трудный день, поиски квартиры, нервы из-за развода с женой, что обращать внимание на шумных соседей как-то не хотелось. Как бы там не было, вскоре, он забылся крепким сном.
Михаил взял на работе отгул на три дня, аванс и приступил к некоторому благоустройству своего жилья. Первым делом, он переклеил обои, с работы дали ему стол и стулья, да постельное белье из гостиницы для командировочных. Через три дня, квартира приобрела вполне жилой вид, хозяин даже телевизор маленький дал, на прокат. В общем, по мнению Михаила, жить в принципе можно было. Вот только соседи сверху, как ночь, так у них начинается. Михаил уже подумал; если они и сегодня там "гонки" устроят, он, поднимется к ним на второй этаж и решительно выскажет им всё... Михаил вынес мусор и уже возвращался обратно, когда на низкой скамейке, что была у входа в подъезд, увидел Марию. Она сидела одна, кутаясь от вечерней прохлады в легкую куртку, и всхлипывала.
- Здравствуйте Мария. - Сказал он, подходя и присаживаясь рядом, спросил:
- Почему вы плачете? Маша, вас кто-то обидел? - Женщина, размазав косметику, обтерла лицо рукой, всхлипнула и подняла на него глаза.
- Да обидели. - Обиженным тоном проговорила Маша.
- Кто? - Михаил заглянул в её лицо.
- Не хочу об этом, ладно? - Зло бросила она.
- Муж? - Михаил спросил осторожно. Мария склонила голову набок и прищурилась, казалось, что из её глаз вот-вот хлынут слёзы. Но, она не заплакала, напротив, усмехнувшись, произнесла:
- А то кто же? - Грустно и обреченно говорила она, - опять нажрался. С утра уже, как шары залил, так и житья от него нет. Всё ревностью своей достаёт. Всё мерещится ему, что я кому улыбнулась или глазками стрельнула. Совсем замучил. Да кому тут глазки-то строить? Иванычу что ли? Или студентам, с четвертого? Чем пить, лучше мной бы занялся. - Она выпалила это в сердцах и, видимо спохватившись, потупила взгляд и покраснела.
- А давайте я вас чаем угощу. - Предложил Михаил, - тем более что квартира рядом совсем, а вы, похоже, замерзли. Вечер-то прохладный, а вы в тонком платье. Михаил ещё раз оглядел её фигуру. На ней было тонкое, простое, светло-розовое платье чуть выше колена. Кожа на руках покрылась крупными мурашками. У женщины была тонкая талия, стройные ноги, в общем, для своих лет, она выглядела очень даже не плохо. "Кстати, сколько ей может быть лет? - Подумал Михаил, - да разве у женщины спрашивают"
- Так что насчет чая то? - Мария на секунду задумалась, потом, на её лице сверкнула лукавая улыбка.
- А, давайте. Честное слово не откажусь, я и правда замерзла, а домой... так неохота.
- Идемте. - Сказал Михаил, вставая и подавая женщине руку та, кокетливо взялась за его ладонь, и они шагнули к его квартире. В квартире Михаил помог ей снять куртку, надетую очевидно, в спешке, прямо на платье и проводил её на кухню.
- Извините за беспорядок, я ремонт затеял.
- Ремонт? - Спросила она несколько удивленно.
- Да, тут же жить невозможно...
- Значит вы к нам надолго? - Спросила она. Михаил вскипятил чайник, положил в стаканы два пакетика чая и залил их кипятком. Только закончив с этими процедурами, он присел на табурет.
- Да как сказать... наверно, навсегда. - Скучным голосом произнес он.
- А откуда вы? - Спросила Мария.
- Да здешний я, в центре раньше жил...
- А сюда-то чего? - Недоумевая, спросила она, - отсюда ж наоборот все в центр рвутся. Тут ведь делать нечего. Пенсионеры вон, одни остались, или как мы, которым податься некуда. Чтоб из центра, да на окраину? - Она сделала удивленное лицо.
- Так вот... - Неопределенно произнес Михаил.
- Наверно причина весомая есть? - Она перехватила его взгляд.
- Да уж. Весомая. Развод. - Михаил хотел сказать это с ироничной ноткой но, не получилось, вышло печально.
- Что, жену бросил? - Как то просто спросила она. Михаил криво усмехнулся.
- А что, бросают только мужья жен? - Немного раздражённо спросил он.
Мария потупилась и промолчала, пряча глаза.
- Любовь у неё приключилась. - Михаил горько хмыкнул.
Мария немного покраснела, видимо, от смущения и спросила:
- Долго прожили?
- Десять лет. - Тихо ответил Михаил.
- Дети есть?
- Да, двое. Старшему, сыну, двенадцать, младшей семь.
- С женой остались?
- Да, кто же отцу-то их отдаст, коли у того и жилья-то нет?
- И что теперь? - Неожиданно спросила она.
- А что? - Не понял Михаил.
- Ну, как жить-то будешь?
Михаил пожал плечами.
- Да как. Не знаю как. Вот квартирку снял, Слава Богу, на работе отнеслись с пониманием, помогли немного с деньгами и так... - Михаил грустно замолчал.
- А чего квартиру-то не разделили? Могли б разменять.
- Да нечего там, особо, делить-то. "Двушка", а у меня сын и дочь. Ну, дочь то ладно, вырастет, замуж выйдет, а вот сыну что останется? - Михаил замолчал. Некоторое время они сидели, молча, пили чай, потом Мария начала:
- А у меня, вот всё бы ничего, да, пьёт паразит. Нет, так-то он, вполне приличный человек, и зарабатывает неплохо, а вот как, напьется... - Она тяжело вздохнула. Потом, встрепенувшись, быстро допила чай и засобиралась.
- Пойду я. Вам, поди-ка, на работу утром?
- Ну, на работу. Ну и что? Могу я с приятным человеком побеседовать. - От его слов, Мария немного смутилась.
- Это что комплимент? - Спросила она с вызовом.
- Нет. Правда. А хотите комплимент? - Михаил смотрел прямо в ее глаза. Она смутилась и, опустив взор, сказала:
- Комплименты всегда приятно. Но, я хочу правду.
- Правду?
- Угу. - Она резко подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Михаил, буквально, провалился в ее огромные серые глаза, на мгновенье он потерял дар речи, ему пришлось кашлянуть и отвести взгляд.
- Хотели правду? Так слушайте; вы очень красивы. - Она вновь спрятала глаза.
- Заигрывать изволите? - Она горько усмехнулась.
- Вы же сами просили правду. - Она, всё ещё смущаясь, встала из-за стола со словами:
- Пойду я. А то сейчас этот мой, проспится..., хотя, до утра, вряд ли он, проспится. Пойду я, дети там... - Смущенно бегая глазами, она, накинув куртку, выскользнула из квартиры...
Глава 2.
Следующие три дня, Михаил, не приходил с работы. На их фабрику, новое оборудование привезли и, рабочим, монтировавшим его, постоянно требовалась консультация опытного инженера. Работы закончили, аккурат, вечером в пятницу. Была уже половина двенадцатого, когда он, устало подходил к дому. Подходя, он заметил Марию, сидящую на лавочке.
- Здравствуйте. - Поприветствовал он женщину. - Она вздрогнула и, подняв на него глаза, ответила:
- А-а. Михаил, это вы? - Она грустно усмехнулась и добавила: - А я как видите, опять сижу тут... - Она смущенно опустила взгляд. Михаил протянул ей руку, Мария, удивленно взглянула на неё.
- Идемте, я вас чаем угощу, я новый купил, листовой, говорят, хороший. А еще, сегодня, девчонки из бухгалтерии, чаепитие устраивали, у них пирожные остались, конфеты, вот Лилька, мне и завернула... - Он тряхнул пакетом, что нёс в руке. - Идемте?
- Да, неудобно как-то. - Она пожала плечами.
- Боитесь что, муж увидит как вы со мной в подъезд вошли?
Мария усмехнулась.
- Нет. Как раз этого-то я и не боюсь. Он сейчас в отключке. Дрыхнет. - Она встала и, оправив подол платья, сама взяла его под руку. - Идемте.
Михаил заварил чай, выложил на стол всё, что Лиля сложила в его пакет. Там, оказалось несколько пирожных, горсть шоколадных конфет и, больше полбутылки красного довольно дорогого вина.
- Нет желания? - Спросил Михаил, доставая вино из пакета. Мария, впала в секундное раздумье, потом, в ее глазах сверкнул странный огонек и она, заговорщицки шепнула:
- А, давай. Не откажусь. - Михаил наполнил два стакана и протянул один ей со словами:
- Извините, фужеров нет. - Она с улыбкой взяла стакан и сказала:
- Ну, мы ж не в ресторане...
- А хотите? - Вдруг спросил Михаил.
Мария став серьезной:
- Вы это к чему?
- В воскресенье вечером, давайте сходим, в какой ни будь. - Несколько неуверенно сказал он.
- Вы что, меня приглашаете? - Удивленно спросила она.
- Да, приглашаю, а почему бы и нет?
- Ой. - Она вдруг растерянно опустила глаза, - я уже сто лет, как в ресторане не была. Моему, даже в кафе меня сводить, некогда, за ЭТИМ делом-то...
Они пили горячий чёрный чай из тех же стаканов, ели пирожные, вспоминали что-то интересное из своей прошлой жизни, они и не заметили как, часы показали три ночи.
- Ой. - Спохватилась Мария, - Бежать мне надо.
- Что, дети?
- Нет. Дети, сегодня у бабушки. Слава Богу, не видели... такой скандал... - Она растерянно встала из-за стола.
- Я провожу. - Михаил довел её до дверей.
- Ну, я пошла. - Грустно произнесла Мария, а в глазах читался крик: "Ну, задержи, не дай мне уйти..."
Михаил притянул её к себе за талию.
- Что вы делаете? - Зашептала она, но, сопротивления он не ощутил.
- Задержитесь. - В ответ шепнул он.
- Зачем? - Едва слышно произнесла она. Михаил не ответил, лишь сильнее прижал её к себе и, почувствовал, как её бьет мелкая дрожь.
- Вам холодно? - Шёпотом поинтересовался он.
- Нет. - Она отрицательно закрутила головой.
- Вы вся дрожите. - Михаил, едва не касался губами её крупных, алых, влажных, горячих губ.
- Это не от холода. - Пряча свое лицо у него на груди, ответила она.
- А, от чего же?
- Я просто... я давно... - Она сильнее уткнулась в его грудь и прошептала, искренне как откровение:
- Я давно не была с мужчиной... - Михаил сжал её в своих объятиях и, подняв её лицо, поцеловал в губы. Всего секунду, растерянно, скорее больше по привычке, она сопротивлялась, потом. Потом, её губы ответили. Они слегка раскрылись и, слились с его губами. Дальнейшее происходило как во сне.
Два взрослых, изголодавшихся по любви и ласке, человека, порывисто, роняя по пути детали одежды, не разнимая губ, двинулись к спальне. Уже на пороге комнаты они оба, были абсолютно нагие. Отдавшись, бешенной страсти, захлестнувшей его, Михаил, подхватил Марию на руки и, отнес её на кровать. Длительное воздержание, сделало их секс безудержным и, по животному диким, но, увы, непродолжительным...
... Усталые, они лежали, на не разобранной кровати, плотно обнявшись. Мария, прижималась к его плечу, и её горячее дыхание обжигало его кожу. Он, погладил её по спине и тихонько шепнул:
- Как давно у меня ничего не было.
- Ты же сказал, что вы на прошлой неделе только развелись.
- Да, развелись-то на прошлой неделе, а секса у нас уже давно не было. - Он провел ладонью по ее талии.
- Почему?
- Наверно, жена полностью удовлетворялась в объятиях другого....
- У них что, серьёзно, любовь была?
- Угу.
- И, ты, так спокойно об этом говоришь?
- Нет. Не спокойно, но что поделаешь? Раз, уж так вышло...
- Мне надо идти. - Вставая, зашептала она. - Вдруг, кто увидит...
Она уже поправляла платье, когда с потолка опять донеслась топотня. Мария вздрогнула и, со страхом в глазах поглядела на потолок.
- Ну вот, опять началось. - Раздосадовано бросил Михаил, - И так, почти каждую ночь.
Мария резко села на кровать и схватила его за руку.
- Ты чего? - Усмехнувшись, спросил он.
- Миша, - не своим голосом произнесла Мария, - что это?
- Очевидно, мои соседи сверху.
Мария сглотнула и с трудом произнесла:
- Миша, у тебя, НЕТ СОСЕДЕЙ СВЕРХУ!
- Как? - Озадаченно уставился на неё Михаил.
- А, так. Старушка, что жила в той квартире умерла две недели назад. Квартира стоит опечатанная, пока полиция ищет родственников.
В наступившей тишине отчетливо были слышны звуки, как будто там, кто-то шёл на костылях.
- Что это а? - Мария передернулась от страха.
- Не знаю. - Тоже шёпотом ответил Михаил, глядя в её лицо.
- Будто на костылях идет кто-то.
- Ага. - Со страхом глядя на потолок, сказала Мария. Звуки затихли прямо над ними.
- Старушка эта, баба Женя, последнее время на костылях ходила, она бедро в том году сломала...
Вдруг с потолка донесся грохот, словно там, рухнуло что-то большое, грузное, как..., как, тело человека.
Мария негромко вскрикнула.
- Я боюсь. - Прошептала она, утыкаясь в грудь Михаила. Он обнял её за плечи, теперь, когда он узнал, ему тоже стало страшно.
- Как она умерла? - Спросил он.
- Её нашли лежащей посреди комнаты, наверно, сердечный приступ. Она упала...
- Не в этой ли комнате? - Михаил указал пальцем на потолок.
Мария пристально поглядела в его глаза и, молча, кивнула.
- Я боюсь. Проводишь меня?
- Оставайся.
- Нет. - Решительно запротестовала она, - нет, я должна быть дома, когда он проснется.
- Идем. - Михаил подал ей руку. За все время, сколько он здесь живет, Михаил еще ни разу не поднимался на второй этаж. Так же, здесь было только две квартиры, двери одной были сломаны, а внутри царил полный разгром, какой бывает в заброшенных, пустых, квартирах. А двери второй, были заперты и, замочная скважина, была наискосок заклеена полоской бумаги.
- Всё, дальше я сама. - Мария слегка приложилась к его щеке и бегом, бросилась на свой этаж. Михаил подождал немного, а потом подошёл и приложил ухо к обивке.
Внутри было тихо.
Михаил оглядел дверь. Глухая, без глазка, с очень старой обивкой. Было видно, что давно уже, никто не делал ремонт. Кнопка звонка была выломана и, даже сами провода отсутствовали. Осторожно, пятясь задом, боясь, повернутся спиной к двери, Михаил спустился на свой этаж
- Ох ё. - Не удержал он испуганного вскрика, когда наткнулся на кого-то.
- Николай Иванович, вы чего? - Испуганно спросил Михаил, узнав соседа.
- Ты, чего по ночам бродишь? - Он подозрительно поглядел на Михаила.
- Да, стучат по потолку, я хотел разобраться, а там... - Михаил замолчал, вглядываясь в лицо Николая Ивановича, но, оно ничего не выражало. - Там опечатано всё. - Чувствуя как, теряется голос, закончил он. Старик взял его под руку и потянул к своей квартире.
- Идем, потолкуем. - Они вошли в квартиру Николая Ивановича, старик усадил Михаила за стол на кухне и налил два стакана остывшего чая, подняв на него глаза, спросил:
- Машку что ли провожал?
- Ай-ай-ай, дядя Коля. Нехорошо подглядывать-то.
- Ну, ты поучи меня ещё. Вот доживешь до моих лет тогда и говори, ясно. - Старик нахмурился. - Машка, баба видная, красивая, а мужик её, дурак-дураком, ему лишь бы шары залить. А она ж, взрослая баба. Ну да ладно. Взрослые уж. Чай не дети. Ваше дело, ты только мужику её на глаза не попадись. Бешенный он. Так-то бешенный, а как напьется, так и вообще... пришибёт еще.
- Ты мне лучше вот что скажи, дядя Коля, что в той квартире-то делается?
- А чего там? - Пряча глаза, с деланным равнодушием спросил дед.
- Да, как, обыкновенно. Как мы все старики помираем то. Сердце прихватило, а она ж одна жила, скорую вызвать некому было вот, и...
- А сколько ей лет было?
- Восемьдесят четыре. Она, на три года старше меня была. - Николай Иванович замолчал, некоторое время они сидели, молча, потом;
- Рассказывали мне как-то, что давно это было, ещё до войны. Когда еще её бабка жива была, а сама она ещё ребенок была, говорили, что на неё, деревенская знахарка слово наложила.
- Слово?
- Да, вроде как оберег свой дала ей, благословила её. Никто этому не верил, тогда ж все коммунисты были. За молитву могли запросто в лагерях сгноить.
- И, чего?
- Никто не верил, конечно, но вот объясни мне факт; когда фашисты деревню заняли, всех детей поубивали, одна только Свиридовна и выжила. Фашисты, как деревню заняли, баб по моложе, да девок, угнали всех, солдатам на потеху. А старух, да детей, согнали к оврагу и положили всех, из "шмайсеров" Свиридовна, тогда сознание от страха потеряла, бабка Матрена, собой как прикрывала девочку-то, так, в овраг они и завалились. Может то её и спасло, что она без чувств была, лежала под бабкой и немцы, те, которые спустились добивать что бы. Её не заметили, а может еще что. Не знаю, только со всей деревни она одна только и осталась. Всех покрошили. А на ней, ну, ни царапины.
Дед секунду молчал потом, продолжил, уже со злостью в голосе:
- Много беды немец, гад наделал. Да, а скажи мне кто тогда, что в двадцать первом веке, под фашисткими флагами по красной площади сопляки, разгуливать будут. Того, удавил бы. - Дед в сердцах сплюнул в угол. Он еще помолчал потом, закончил:
- Вот и думай теперь, выходит, не врала повитуха-то старая. Выходит, подействовал наговор-то, спас оберег-то. Раз всем хана, а на ней, ни царапины. - Глаза Николая Ивановича затуманились, и он впал в раздумья.
- Ладно, пойду я. - Как-то неловко сказал Михаил. Старик поднял глаза и вздохнул.
- Ну, пойди. Только слова мои помни.
- Какие?
- Хм. С Машкой осторожнее будь, муж её, дурак совсем.
- Хорошо дядя Коля...
- Какой я тебе дядя? Уж дед, совсем.
- Спасибо тебе дед, за науку.
- Иди, давай. - Беззлобно, проворчал он, не вставая. - Дверь сам запри...
Михаил опасливо вошёл в свою квартиру и прислушался. Тишина.
Страх понемногу улегся, но, в спальне Михаил всё же, не решился спать. Сняв постель с кровати, постелил ее на полу в зале. Прислушиваясь, и прокручивая в голове рассказ старика, долго не мог уснуть...
Глава 3.
Целую неделю ничего не происходило, даже из квартиры сверху не доносились шаги. В четверг, вечером, возвращаясь с работы, Михаил вновь застал Машу на скамейке. Михаил, молча, присел рядом.
- Что, опять? - Спросил он.
Мария не ответила, лишь печально подняла на него глаза.
- Пойдем чай пить. - Предложил он.
- Нет. Не надо больше чая.
- Да? А что же так?
- Привыкнуть боюсь. - Горько шепнула она.
- К чему?
- К тебе, к чаю, к теплу. - Она спрятала глаза.
Он попытался обнять её за плечи, она вывернулась.
- Прекрати! - Вдруг гневно сказала она.
- Что случилось?
- Думаешь, приласкал один раз, теперь всё? - Её блестящие от слез глаза, бегали. - Думаешь, думаешь... - Она, не окончив, расплакалась и, вскочив со скамейки, бросилась в подъезд.
"Поди разбери, что, у женщины на душе" - Подумал Михаил вздыхая. Придя домой, попив чаю, Михаил расположился спать. Долго прислушивался, но в квартире сверху, всё было тихо. Наконец, успокоившись, он задремал.
Из дрёмы, его вырвал шёпот:
- Колечко, - а потом звук, такой, будто кто скотч отдирает. Михаил приоткрыл один глаз и, замер. В комнату, сквозь неплотные занавески проникал свет от уличного фонаря. На потолке, чуть левее шнура, на котором с потолка свисала лампочка, он увидел белое пятно. Пятно, размером с большое блюдо, и это от него исходил неприятный звук.
Михаил открыл второй глаз.
Пятно, вдруг набухло, и стало вытягиваться вниз, образуя, что-то похожее на каплю. Вытянувшись до предела, секунду повисев на тонкой дрожащей пуповине, белый ком, беззвучно упал за спинку кровати. Михаил так и лежал, скованный страхом, боясь, даже пошевелится, и вдруг...
Над спинкой кровати, медленно, словно вырастая, поднялась голова. Холодок побежал по спине Михаила и, неприятно засаднило в копчике. За спинкой кровати стояла маленькая девочка, лет шести и спокойно смотрела на него.
- Колечко - Вдруг услышал он шёпот, но, стоявшая не раскрывала рта. Потом, вдруг, губы её стали быстро шевелится, словно она говорила что-то очень быстро, но, Михаил, не слышал, ни звука. Губы перестали шевелиться, и призрак просто разглядывал его. Это была маленькая девочка; русые волосы, были собраны в две тугие косички, связанные на концах цветными тонкими ленточками. Личико было совсем бледным, тонкие губы плотно сжаты. Большие глаза печально смотрели из-под густых ресниц.