Человек Из Толпы : другие произведения.

Я не могу дышать

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда события нанизываются одно на другое, когда каждая минута ставит тебя перед выбором, когда жизнь и смерть становятся частью игры, пульт от которой - в чужих руках, тогда ты начинаешь действовать так, будто каждая минута - последняя.
  
  ***
   Впервые это произошло 7 апреля 2014 года.
   Я проснулась с невыносимой мигренью, чувством утраты и горечи в душе. Мое состояние было довольно-таки странным. На каждом шагу я предчувствовала страх, словно на меня кто-то охотится. Сердце бесконечно билось в бешеном ритме, сумасшедшая отдышка не давала мне покоя. Закрывая глаза я, чувствовала запах дыма и гари, слышала отдаленные крики людей, звавших на помощь.
   'Это скоро пройдет, не забивай себе голову, все хорошо', - утешала я себя.
   - Ты плохо выглядишь, с тобой все нормально?
   - И тебе доброе утро, мам, - попыталась улыбнуться я, взяв с полки кружку.
   Ранним утром мама вновь что-то готовила, улыбаясь, напевая очередной мотив бодрой песни, делая вид, что у нас в семье все хорошо.
   - Где папа? - спросила я, садясь на подоконник, оглядывая весенний пейзаж Донецка.
   - Опять ушел рано, ничего не сказав, - по безразличному тону матери стало понятно, что она не хочет об этом говорить и она решила сменить тему. - Ты готова к контрольной работе?
   Я глубоко вздохнула.
   - Да, надеюсь, что Татьяна Дмитриевна пожалеет меня.
   - Ты прекрасно знаешь, что этого не произойдет, - с ухмылкой проговорила мама.
   - Спасибо, ты умеешь утешать, - промямлила я.
   - Ты совсем ничего не поешь?
   - Нет, извини, аппетита нет, - сказала я, уходя в ванную комнату.
   - Если ты собираешься садиться на диету, то такими темпами ты не поможешь своему растущему организму! - крикнула мне в спину мама, считая своим долгом напомнить мне это.
   Я улыбнулась и закрыла дверь в ванную.
   По моему отражению в зеркале было видно, что я не выспалась. Усталый вид и мешки под глазами полностью подтверждали это. Воронье гнездо из темно-русых волос так же соответствовали этому состоянию. Кроме одного. Мои зрачки полностью расширились и стали напоминать глаза наркомана со стажем. Зеленые глаза стали похожи на драгоценный камень Хризолит, который при ярком освещении начинает заманчиво сверкать и блистать.
   Я долго всматриваюсь в свое отражение, пока резкий удар головной боли не прерывает меня. Резко схватившись за голову, одной рукой я пытаюсь включить кран с холодной водой. Я попыталась умыть лицо, с надеждой, что это поможет, но все оказалось тщетным.
   Медленно, схватившись за стены, я пробираюсь в свою комнату, ложусь на кровать, устремляя глаза в потолок и замечаю как боль утихает. Спустя несколько минут я слышу короткий рингтон сообщения на своем телефоне. Он лежит на столе и мне несказанно лень подниматься с кровати, чтобы проверить, кто же мне прислал сообщения, хотя я даже догадываюсь кто это.
   Медленно усевшись на кровать и приходя в себя, я вновь слышу рингтон сообщения. Нет, ну теперь я уверена, что это она.
   На экране смартфона появляется 4 СООБЩЕНИЯ ОТ ВАСИЛИСЫ:
   'Ты собираешься в школу или нет?'
   'Долго мне ждать твоего ответа?'
   'СКОЛЬКО МОЖНО?'
   'Я ВОЗЛЕ ТВОЕГО ДОМА, СУЧКА!'
   Я улыбаюсь последнему сообщению и выглядываю в окно. Вася наворачивает круги вокруг небольшой клумбы возле моего подъезда.
   Я пишу ответное сообщение, оповещая о том, что скоро выйду и начинаю собираться.
   - Мам, ты не знаешь, куда у нас подевались таблетки от головной боли? - спрашиваю я, обыскивая аптечку в зале.
   - Что-то случилось? - приходит с кухни мама, вытирая руки об маленькое полотенце. - У тебя болит голова?
   - Да так... пустяки, - соврала я. - На всякий случай, всегда пригодится, особенно перед контрольной по математике.
   Мама смутилась.
   - Кажется, у меня в сумке осталось пара штук...
   - Хорошо, спасибо, - улыбнулась я и принялась копошиться у мамы в сумке.
  
  ***
   - Какого черта? - со странным выражением лица спросила подруга.
   Я улыбнулась и обняла ее.
   - Ты что, Царица, чтобы тебя весь мир ждал? - с ухмылкой сказала она.
   - Да ладно, Вась, все же нормально, я просто немного проспала.
   - Еще раз повторяю, не называй меня так!
   - Похоже, у кого-то сегодня плохое настроение... - пробубнила я.
  
  
  ***
   - И не надейтесь на мою снисходительность! Списать никому из вас не удастся! - кричит Татьяна Дмитриевна, при этом размахивая руками.
   Это выглядит забавно и мы с Василисой начинаем нервно хихикать. Учительница резко обращает внимание на нас, и ее выражение лица изменяется в худшую сторону.
   - Ой-ой... - пролепетала подруга.
   - Шевченко и Гриневская!
   Как по команде, мы с Васей встали.
   - Да, Татьяна Дмитриевна, - сказала подруга.
   - Я смотрю, вас, барышни, совсем не интересует контрольная по алгебре, - медленно проговорила она, сверля взглядом каждую из нас.
   - Нет, Татьяна Дмитриевна, это не так, - промямлила я.
   - Я ставлю вам обеим единицу за контрольную работу, можете выйти из аудитории! Вы совсем не понимаете ценностей выпускного класса!
   Мы с подругой переглянулись с выпученными глазами.
   - Нет, пожалуйста, Татьяна Дмитриевна! - завопила Василиса.
   - Я не желаю ничего слышать, Шевченко! Обе, освободите класс, иначе я пишу на вас докладную, и завтра же вы приходите ко мне со своими родителями.
   О Боже, только не родители. Им сейчас совсем не до этого.
   Вася, оглянув учительницу презренным взглядом, быстро собрала вещи и удалилась, громко хлопнув дверью. С ударом двери я нервно вздрогнула и последовала примеру подруги. Найдя глазами Васю, я подбежала к ней.
   - Что сейчас было? - сглатывая, спросила я.
   - Не знаю, у этой старой маразматички совсем крыша поехала! - закричала она, резко стукнув рукой по стене.
   - Я совсем ее не понимаю, да, возможно, мы и сами виноваты, но...
   - Да ее сам Господь не понимает! - завелась Василиса.
   - Нас же теперь не аттестуют... - прошептала я.
   - У нас еще будет полно таких контрольных! - утешила подруга. - Она постоянно нас ими запугивает.
   - Да, но это контрольная за первый семестр! - напомнила я.
   - Не важно, завтра сюда придет мой отец и нам в конце года еще и красные дипломы о высшем образовании дадут! - засмеялась Вася, обнимая меня.
   - И куда мы сейчас пойдем? - спрашиваю я.
   Вася надула щеки и громко выдохнула. Ее голубые глаза в тусклом освещении кажутся ярко-синими, подстать ее крашеным светлым волосам.
   - Раз это последний урок, то, очевидно, пойдем домой.
  
  ***
   Мы выходим из школы, держась за руки. Настроение у нас неважное, поэтому мы продолжаем молчать.
   - Знаешь что? - сказала Василиса. - Я решила перекрасить волосы в сиреневый.
   У меня чуть челюсть не отпала.
   - Что?
   Нет, я, конечно, знала, что моя подруга экстрималка, но не до такой степени...
   - А что здесь такого? - удивилась она. - В наше время люди любят самовыражаться. И, если я могу без угрызения совести делать безбашенные поступки, то почему бы не выразить это на моей внешности, ведь...
   - Что 'ведь'? - спросила я, пиная небольшой камень.
   - Соня, посмотри вперед...
   Я посмотрела перед собой и удивилась вдвойне.
   - Кажется, это твой отец... - промямлила Вася.
   - Нет, тебе не кажется, - со злостью пробубнила я.
   Да, это действительно был мой отец. Перед нами припарковался черный затонированный 'Volkswagen' со знакомыми номерам. Через секунду из него вышел мой папа в деловом костюме. Он работает адвокатом, так что дорогая тачка для него пустяки. Ему даже плевать на то, что нельзя тонировать машины, потому что ДАИ (Державна Авто Инспекция) не смогут определить, что происходит в данной машине. Я поражаюсь своим отцом и одновременно ненавижу.
   - Здравствуй Василиса, Софья... - произнес он.
   - Здравствуйте Николай Сергеевич, - медленно кивнула Вася.
   - Что ты тут делаешь? - настойчиво спросила я, чувствуя, как головная боль набирает обороты.
   - Мы можем поговорить с тобой наедине? - он сделал жест в сторону моей подруги.
   - Соня, я подожду тебя возле ворот школы, - предупредила Вася.
   Я наблюдаю, как уходит моя подруга.
   - Я пришел серьезно поговорить с тобой.
   - Ну, уж точно не ворон считать, - отвернулась я.
   Он тяжело вздохнул.
   - Послушай, я знаю, что этот разговор тебя только огорчит, но я надеюсь, что ты уже взрослая девочка и примешь все как есть, - он достал из пиджака пачку сигарет и через несколько секунд закурил.
   Я молчу. Не собираюсь смотреть в его глаза, меня это только разозлит. Я всем своим видом показываю, что не хочу с ним разговаривать и вообще, встречаться.
   Тем временем, отец продолжает свой душещипательный разговор.
   - Мы с мамой приняли решение и собираемся разводиться.
   Я развернулась к нему и посмотрела в его наглое лицо.
   - ТЫ! Это ты принял такое... решение!
   - Успокойся, это согласованное решение, - утешает он.
   - Скажи, кто... кто эта женщина, которая разрушает нашу семью?
   - Послушай... - отец взял меня за руку...
   В этот момент мое сознание резко отключилось, глаза смотрят в одну точку, я больше не вижу сырой асфальт и оттаявший снег. Я нахожусь одновременно во дворе школы и одновременно в каком-то другом месте. Ночь. Я вижу своего отца с букетом шикарных цветов, он выходит из машины, которую только что припарковал у какого-то незнакомого подъезда. Вижу, как он поднимается на лифте, четко отображается цифра 11 на стене этажа. Звонит в дверь и через несколько секунд ее открывает женщина. В красном длинном платье с открытым декольте, ее лицо кажется мне необычайно знакомым... Отец дарит ей букет, та широко улыбается и целует его в губы, тот заходит к ней в квартиру...
   - Софья! Софья! Что с тобой? - слышу я голос отца.
   Наконец, мое сознание пришло в норму, и я вновь оказалась в школьном дворе. Мой взгляд фокусируется на отце, он тихонько трясет меня за плечи. У него растерянный вид, будто он боится. ХА!
   В памяти резко всплыли моменты, когда он подарил ей цветы, она целует его...
   - Я тебя ненавижу! - прокричала я, пытаясь вырваться из его рук. - Отпусти меня!
   Он смотрит на меня изумленными глазами.
   Из моих глаз гладом потекли слезы, я прикрываю лицо ладонями.
   - Что... что с тобой? - недоуменно спрашивает отец.
   По крыльцу на огромных каблучищах спускается наша директриса.
   - Что здесь происходит? - спокойным тоном спрашивает она.
   Из школы начали выходить ученики, видимо, последний урок уже закончился. На крыльце собирается приличная толпа народу. Кто-то просто идет домой, а кто-то остановился и смотрит в нашу сторону.
   - У вас все хорошо? - снова спрашивает Зоя Степановна.
   Светлые волосы до плеч, высокие каблуки, серые, накрашенные глаза... В ее лице я узнаю ту женщину, что была с моим отцом.
   Я медленно подхожу к ней, внимательно всматриваясь в лицо.
   - Вы... Как вы смеете...
   - Софья... Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? - спросила директриса.
   Надо же. Она знает мое имя. Какая жалость!
   - Вы... Вы... ПРОСТИТУТКА! Я ненавижу вас! - прокричала я на весь двор.
   Я не видела выражение лица этой женщины после сказанных мной оскорблений. Я быстро побежала к школьным воротам, мимо своего отца. Слезы сыпались с глаз, я не могла управлять своими эмоциями.
   - Софья! А ну вернись на место! Живо! - слышу я строгий голос отца.
   Но для меня он больше не отец. Он потерял свою дочь уже давно, когда только посмел взглянуть на нее.
   И пусть я груба. Зато я сказала этой шлюхе правду.
   - Соня, что произошло? - удивленно спросила Василиса.
   - Неважно, - спокойно проговорила я, вытирая слезы с влажных щек. - Мне нужно отвлечься.
   Мы идем по знакомым улицам Донецка. Холодный ветер обдувает мои влажные щеки, но слезы продолжают медленно скатываться с глаз, проделывая холодный путь по моей гладкой коже.
   - Зайдем в кафе, - сказала Вася.
   Я послушалась. Мы завернули направо, и зашли в небольшое помещение. Оно больше похоже на какое-то подпольное казино, но мне плевать, где я сейчас нахожусь. Я хочу расслабиться и уйти от тех ужасных новостей, которые последовали одна за другой.
   Мы сели за столик возле стены. Передо мной висел небольшой телевизор, который вещал очередные новости Украины.
   - Я сделаю заказ, а ты пока сиди здесь, - сказала подруга.
   Я кивнула ей в ответ, безразлично направив взор на телевизор:
   'Сегодня 7 апреля 2014 года временно исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов объявил о создании антикризисного штаба и о том, что в отношении вооруженных противников украинских властей будут приняты антитеррористические меры'.
   В тот момент я еще не подозревала, что нас ожидает дальше.
  
  
  Глава 2.
  Дома меня встретил приятный запах выпечки.
   - Мам, я дома, - крикнула я, закрывая дверь.
   Она вышла из кухни в грязном переднике. По ее лицу можно было понять, что с ее настроением что-то не ладное.
   - Как прошла контрольная? - без выражения спросила мама. - И почему ты сегодня пришла так поздно, в школе задержа...
   Так, спокойствие, только спокойствие.
   - Мам, почему ты мне ничего не рассказала? - спросила я, чувствуя, как слезы начинают подступать к глазам.
   - Соня... - помедлила мама, - ты выпила?
   - Да, мама, твоя дочь решила немного расслабиться, - медленно проговорила я.
   - Но... зачем? Что-то случилось? - я почувствовала, как мама запаниковала.
   Я молчу. Она крепко обняла меня. Я глубоко вздохнула, вновь почувствовав резко подступающую головную боль.
  
  ***
   Я сижу на кухне, закрыв глаза и прижавшись к стене. Мама сидит напротив, разглядывая мое уставшее тело.
   - Может, ты мне объяснишь, что происходит? - устало проговорила она. - Что-то произошло в школе?
   Я набираюсь смелости сказать ей правду. Но алкоголь в моей крови опережает меня.
   - Папа ходит налево с нашей директрисой, - безразлично говорю я.
   Мама опустила взгляд и выдохнула.
   - Я знаю, - прошептала она.
   Я удивленно уставилась на свою мать.
   - Что? Откуда... Ладно, не важно. Почему ты мне раньше все не рассказала, - я резко встала и замахала руками, но тут же пожалела об этом, мигрень снова резко вернулась ко мне. - А я-то думала, что это папа решил подать на развод, не спросив твоего мнения!
   - Мы долго решали, как сказать тебе это...
   - Ах, вы еще долго решались? Ну, спасибо, дорогие родители, а кто-нибудь спросил моего мнения, хочу я этого или нет?
   Я резко развернулась и направилась в свою комнату, громко закрыв за собой дверь.
   НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!
   Вся злость, которая накопилась за те три года, когда отец встречался с этой проституткой, бушевала во мне и пыталась вырваться из моего организма. Я упала на кровать и закричала в подушку. Крик превратился в безудержные рыдания, которые сотрясали мое тело с каждой секундой.
   Кажется, я поняла, почему мама не заходит ко мне в комнату. Она знает, что мне стоит побыть одной и, если она зайдет ко мне, то я наговорю в ее адрес кучу гадостей и прокляну ее, отца и весь этот мир.
   Слышу рингтон моего телефона, на этот раз я бросила его на кровать и, когда он зазвонил, сразу же вязла трубку. Василиса.
   - Как ты? - тихо спрашивает она.
   - Паршиво, - сказала я.
   - Ты рассказала обо всем маме?
   Василиса обо всем знает уже в подробностях. Я рассказала ей, когда мы были в кафе. После всего этого она заказала два стакана алкогольных коктейлей.
   - Да, но она уже в курсе.
   - Что? В смысле? Как такое возможно?
   - Моя реакция была такой же.
   Она глубоко выдохнула в трубку.
   - Твой отец еще не пришел?
   - Нет. И не придет. С этого дня он по-любому ночует у этой шлюхи. Я не пущу его на порог. Я уверена, мама сделает тоже самое.
   - Да уж. И как ты будешь смотреть в глаза нашей директрисе?
   - Никак. Мне плевать на нее. Для меня проститутки - это не существующие люди. Я не должна обращать на них внимания. И пусть только попробует вызвать маму в школу...
   - Вот и правильно... - поддержала подруга. - Мы сегодня с Максом идем гулять, ты не хочешь составить нам компанию?
   Я закрыла глаза.
   - Нет, воздержусь. Я там буду третьей лишней, впрочем, как и всегда.
   Вася засмеялась в ответ.
   - Прости, уже поздно для прогулки, - пробубнила я.
   - Да, ты права. Макс заедет за мной. Мы вчера не виделись, я соскучилась по нему...
   Я улыбнулась.
   - Скажи ты ему уже...
   - Не могу, Соня, не знаю... Язык не поворачивается.
   - Я уверена, что ты ему не безразлична.
   - Знаешь, мне тоже так кажется, - захихикала Василиса. - Ладно, мне пора собираться. Удачи тебе и не отчаивайся, помни, что я всегда с тобой... Люблю тебя.
   - И я тебя, - выдохнула я и положила трубку.
   Сколько всего навалилось сегодня...
   Я продолжаю вспоминать то странное видение во дворе школы. Я никому не рассказывала об этом. Может, это был короткий сон? Или же я на минуту потеряла сознание.... Если бы это было так, то я бы очнулась на мокром асфальте, а не в руках отца... Господи, как мне все это надоело. Прошел только один день, а я успела возненавидеть родителей и себя.
  
  ***
   15 апреля 2014 года.
   Я вновь просыпаюсь с характерной болью в голове, но постепенно привыкаю к ней. Сегодня вторник, а значит, у нас будут последние два урока физики, которые ведет директриса. Неделю назад за два урока я успела поцапаться с ней шесть раз. С этого момента я возненавидела все будущие вторники.
   Открываю дверь своей комнаты и чувствую посторонний запах. В тоже время, он кажется мне довольно-таки знакомым. Я приползла на кухню и увидела за плитой маму. Ну, наконец-то, все вернулось в прежнее русло. Всю прошлую неделю мама не вставала так рано, чтобы приготовить завтрак и обед. Моя мама домохозяйка. По профессии она учитель русского языка и литературы. Когда-то давно отец запретил ей работать, т.к. 'он и так достаточно зарабатывает, чтобы прокормить нас'. Но теперь я даже не знаю, кто будет содержать нашу семью.
   - Доброе утро, - говорит она безразличным голосом.
   - Не такое уж оно и доброе, - зевая, сказала я.
   Дотянувшись до пульта, я включила небольшой плоский телевизор, висевший на стене. На экране появился канал '1+1'. Время ровно семь часов утра. Мне нравится смотреть новости. Возможно, это прозвучит странно, но смотреть новости - единственное мое развлечение в жизни. Таким образом, я отвлекаюсь от внутренних и внешних проблем.
   - Мам, кто приходил в такую рань? - спросила я, уплетая вишневый пирог.
   - Что? - она развернулась в мою сторону. - Откуда ты знаешь? Ты разве не спала в это время?
   Я резко остановилась, не дожевав пирог. В этот момент я поняла, что не могу ответить на мамин вопрос. Откуда я знаю, что кто-то приходил?
   Мой взор устремился к телевизору, хочу немедленно отвлечься от всего этого.
   Ведущая сообщает очередную новость:
   'Исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов объявил теперь уже о начале силовой фазы антитеррористической операции, ставшей ответом украинских властей на захват вооруженными людьми административных зданий на востоке страны'.
   - Как это понимать? - пробубнила я, мысленно задавая вопрос ведущей новостей.
   Неожиданно я почувствовала резкий поток боли в голове. Обеими руками я взялась за голову и закрыла глаза. Вновь почувствовала запах гари и дыма, какие-то крики людей. Заметила несколько разрушенных зданий и... домов. Прямо передо мной лежит небольшой плюшевый мишка, его ухо и половина лица в крови. Я резко открыла глаза. Сердцебиение участилось. Мне стало страшно от самой себя. Зачем я это представляю?
   - Что? - переспросила мама.
   - Мысли вслух, - попыталась улыбнуться я.
   Через несколько секунд я резко пошла в сторону зала. Меня будто потянуло туда. Я обратила внимание на комод, где стоят наши семейные фотографии. На одной изображены все мы втроем. Здесь наша семья кажется такой дружной и неразрушимой... Усевшись на диван, я вновь почувствовала тот до жути знакомый запах. Только этот запах не похож на адеколон или на запах свежего хлеба. Нет, это что-то иное. Сейчас он мне кажется таким далеким. Дотронувшись до большого шкафа, где хранятся вещи родителей, я вновь погрузилась в какой-то неестественный транс...
   Все расплывчато, вижу все вокруг, словно близорукий человек. Но одно я осознаю точно - я нахожусь в собственной квартире. Вижу, как мама открывает дверь, на пороге стоит мужчина средних лет, по костюму я смогла в нем узнать отца. Происходит какой-то шум в ушах. Я ничего не могу распознать. Слышу, как отец что-то говорит про вещи. Мама одним жестом руки пускает его в квартиру. Как? Не может быть! Отец быстрым шагом заходит в зал, берет свой дорожный чемодан, открывает дверь шкафа и дотрагивается рукой именно там, куда только что притронулась я. Вижу маму, ее поникшие глаза. Она смотрит, как отец собирает свои вещи и уходит от нее...
   'Все! С Меня хватит!', - мысленно кричу я и бегу в свою комнату.
   Как мне все это надоело! Софья, хватит себе придумывать всякие глупости!
   Звонит Василиса. Я осознаю, что мне уже надо выходить в школу и быстро одеваюсь. В прихожей на лету схватываю пальто и быстро надеваю сапоги.
   - Уже уходишь? - спрашивает мама с кухни.
   - Да...
   - Погоди, я хотела тебе сказать, что сегодня я иду...
   Я застегнула пальто и взглянула на маму, которая только что пришла в прихожую.
   - Мам, извини, давай потом ты расскажешь мне, куда ты сегодня идешь, договорились? - я обняла ее и мигом вышла из квартиры.
  
  ***
   - Тема сегодняшнего урока - три этапа в развитии физики элементарных частиц.
   Урок физики. Как же я его не хотела. И не из-за того, что я не сделала домашнее задание . Меня просто блевать тянет, когда я вижу директрису. Сразу представляю рядом с ней папу, и хочется ей хорошенько врезать. Она стоит у доски, объясняя новую тему. Я сижу на последнем ряду, который находится возле двери, анализируя сегодняшние 'видения'. Зоя Степановна то и дело смотрит в мою сторону, считая, что я не замечаю этого. Считая, что я не замечаю ее наглого и сверлящего взгляда, который разрушает меня с каждой секундой.
   - Она уже начинает меня раздражать... - пробубнила Василиса.
   - Не тебя одну, - отозвалась я, не поднимая взгляда.
   Словно услышав наш короткий разговор, директриса продолжила искать жертву. Легко было догадаться, кто ей станет в этот раз.
   - Я вижу одну тройку у Софьи. Так что прошу к доске, - произносит она, держась за очки.
   НЕ ПРОИЗНОСИ МОЕ ИМЯ!
   Я продолжаю, молча и нагло перелистывать тетрадь.
   - Софья Гриневская, к доске! - чувствуется некая напряженность в ее голосе.
   - Я не хочу.
   - То есть, как..? - спросила она,
   - Я сказала, что НЕ ХОЧУ, - громко проговорила я, не удосужившись поднять взгляда.
   На лице учительницы появилась злоба.
   - Гриневская, а ну встань, быстро!
   Я медленно и нехотя поднимаюсь со стула, всем видом показывая, что я не хочу иметь дело с этой женщиной.
   - Как ты разговариваешь с директором? Что ты о себе возомнила? - она медленно направляется в мою сторону. - Если ты не выйдешь к доске, то я буду вынуждена вызвать твою маму.
   - Пожалуйста, зовите, заодно расскажите ей, каково это спать с женатым мужчиной! - крикнула я.
   Директриса онемела. Я почувствовала ее страх, ненависть и растерянность на себе. По классу прошла незаметная волна удивлений . Все смотрят только на нас. Во мне бушуют некие смешанные чувства, но я готова в любой момент вцепиться в эту суку.
   В какой-то момент она резко подняла свое наглое лицо и сменила растерянное выражение лица на стальную решительность.
   - Мы продолжаем урок.
   Я злобно улыбнулась.
   - Неужели нашей любимой директрисе стало стыдно смотреть в глаза своей ученице?
   Я поймала восхищенный взгляд Васи.
   - Так и надо ей! - прошептала подруга.
   - Не срывай мне урок, Гриневская, иначе очень пожалеешь, - пригрозила шлюха.
   - Значит, мне нельзя рушить ваш урок, а семью вы мою рушить можете? - прокричала я на весь кабинет.
   После своих слов я схватила свои вещи и выбежала в коридор.
   Нет, мне не хочется плакать. Я лишь хочу подальше уйти от этого места и никогда не видеть эту проститутку, что рушит мою жизнь. Да, я согласна, что была слишком груба с ней и не имею никакого права так обращаться к директору своей школы. НО ЧЕРТ ВОЗЬМИ. .. Я НЕНАВИЖУ ЕЕ, НЕНАВИЖУ, НЕНАВИЖУ!
   Тяжело дыша, я оперлась на белую стену возле кабинета. Слышу, как внутри происходит некий диалог.
   - Поступая, таким образом, ты более не смеешь, надеется на мою снисходительность! - послышался голос директрисы, когда из кабинета вышла Василиса.
   - Зачем ты вышла? - строго спросила я.
   - Я не могу оставить тебя одну в таком состоянии! - ответила она. - Да и к тому же, я не желаю находиться в одном помещении с человеком, который рушит жизнь моей лучшей подруги!
   - Ты сумасшедшая! - сказала я, обнимая подругу. - Ты можешь нарваться на неприятности из-за моих выходок!
   - Что? Оскорбить и унизить директрису и выставить ее перед всем классом проституткой, неужели это сейчас сделала я? - смеется Вася.
   - Теперь не жди от нее хороших оценок! - засмеялась я.
   - Если уж делать глупости, то вместе! - прокричала подруга, не продолжая смеяться. - Знаешь, что? После этого адреналина в крови во мне проснулось дикое желание покрасить волосы!
   Я закатываю глаза.
   - О Боже, ты еще не передумала?
   - Как я могу передумать? Ты же меня знаешь! - улыбнулась Василиса. - В этот торжественный для меня момент, ты обязательно должна быть рядом со мной.
  
  ***
   Выйдя из школы, мы прямиком направились в салон красоты. Я согласилась на предложение подруги, чтобы хоть как-то забыть случившийся инцидент. Так как, Василиса является там постоянным клиентом, то она знает всех работников салона, вплоть до их личной жизни.
   Заходя в салон, я почувствовала отвратительный запах краски для волос. На самом деле, в этом помещении витал не только этот противный запах, но и куча разных химических отходов, которые прекрасный пол ежедневно может вливать и вмазывать в себя, заплатив за это немалые деньги.
   - Василиса! - радостно завопила секретарша на ресепшене. - Ты все-таки решила покраситься?
   - Привет, Вера, да, я решила внести немного изменений в свою жизнь! - сказала Вася, обнимая девушку.
   - Твоя подруга тоже решила сменить имидж? - спросила она, глядя в мою сторону.
   - Да, ей стоит хоть что-то сменить в жизни, - пробормотала Вася.
   - Что? - переспросила я, - меня устраивает мой естественный цвет волос!
   - Не глупи, Соня, - улыбнулась Вася.
   Действительно, почему бы не сменить свой имидж? Мне надоела моя постоянная головная боль, постоянные ссоры с родителями, в конце концов, я всем сердцем НЕНАВИЖУ свою директрису. Что может быть ужасней для подростка, как скорый развод родителей?
   - Я подумаю...
  
  ***
   - Ну, что будем творить? - спрашивает девушка с короткой стрижкой.
   Нас обеих усадили в огромные голубые кресла.
   Посмотрев весь каталог несколько раз, мы с Василисой не нашли ничего подходящего.
   - Я хочу перекраситься в яркий цвет, - заявила Вася.
   - Вся палитра цветов в этом журнале, - напомнила парикмахерша.
   Мы продолжили рассматривать каталог. Но через несколько секунд я заметила, что подруга отвлеклась и рассматривает небольшой украинский флаг, который висит на стене посреди наших кресел.
   - О, нет, Вася... - пробубнила я.
   - О, да... - улыбнулась подруга.
   -Вы уже определились с выбором? - вновь подошла девушка.
   - Флаг, - уверенно сказала Василиса.
   - Что? - переспросила парикмахерша.
   - Перекрась нас в цвета украинского флага. Они такие красивые...
   - Согласна, но никто, кроме фриков не решится на такие цвета, - предупредила девушка.
   - Нет, - отрезала я.
   Подруга закрывает каталог.
   - Соня, не будь такой занудой! Если тебе не понравится, то ты можешь перекраситься в любой момент, - она повернулась в сторону зеркала и начала перебирать пряди своих волос, - решено, перекрась меня ярко-желтый, а Соню в голубой.
   - Ты что, шутишь? - я резко встала с кресла. - Думаешь, перекрасишься в желтый, и жизнь станет лучше?
   - А почему бы и нет? Я хочу всех шокировать, - улыбнулась она и обратилась к девушке, - Надя, это наше окончательное решение.
   - Ну, хорошо, - парикмахерша бросила странный взгляд в нашу сторону и ушла в другую комнату.
   Я вновь села в кресло, думая, что подруга одумается и вот-вот скажет, что она пошутила, как это обычно бывает.
   - Послушай, это дерьмовая затея, - я погрузилась рукой в свои длинные темно-русые волосы, представляя их в голубом цвете.
   - А по мне так, отличная! - она сделала круг во вращающемся кресле. - Только представь, как на нас все будут смотреть! - она смутилась. - Или ты не патриотка своей страны? Ты не хочешь, чтобы мы были одним целым?
   Я вздохнула.
   - Но это глупо, Вась... Мы и так с тобой одно целое...
   - Нет, надо окончательно это всем доказать!
   Надя возвращается к нам с кучей непонятных тюбиков, кисточек и полотенец.
   - Вы полностью уверены в своем решении?
   - Да! - завопила Василиса. - Скорей начинай, мне уже не терпится!
   Девушка вздохнула.
   - Вам обеим придется обесцветить свои волосы, это не из приятных ощущений.
   - Мы готовы на все, давай же, начинай!
   Я поворачиваюсь в сторону подруги и наблюдаю, как Надя начинает вмазывать какие-то жидкости в ее волосы. Меня до сих пор терзают сомнения в выборе Василисы. Мое мнение разделилось на две конкретные части. Первая желает что-то поменять в моей жизни, а вторая предпочитает оставить волосы в покое и продолжать жить в ожидании неизвестного.
   Но я решила оставить мнение при себе, когда неожиданно в мои волосы впились руки Нади.
   Следующие два часа мы с Василисой сидели неподвижно. Процедура обесцвечивания словно сковала наши конечности. Мы едва сдерживали слезы от противной и ноющей боли.
   - Я тебе припомню это, Шевченко... - сквозь зубы проговорила я, сдерживая поток слез.
   Послышался тонкий и короткий визг подруги, затем последовал смех.
  
  ***
   И, наконец, Надя высушивает мои волосы феном, не давая возможности взглянуть в зеркало. Мы с Васей договорились, что не будем смотреть друг на друга, пока не закончим все процедуры.
   - Ну... что, готовы? - неуверенно спросила Надя.
   - Всегда готовы! - подхватила подруга.
   В этот момент мы развернули свои кресла и взглянули друг на друга.
   - Очуметь! - воскликнула Василиса.
   Уголки моего рта самопроизвольно поднялись вверх, когда я увидела ярко-желтый оттенок волос своей подруги.
   - Вася... ты... ты больная! - засмеялась я.
   Подруга начала заливаться смехом, и мы осмелились посмотреть в зеркала.
   Я разворачиваю кресло и в зеркале обнаруживаю совершенно иную девушку. Блестящие зеленые глаза с огромными зрачками, которые походят на глаза наркомана совершено не сочетаются с моим новым цветом волос. Они ярко-голубые, мягкие и длинной волной скатываются по прямой спине. Я подхватываю затею Василисы и начинаю безудержно смеяться.
   Повернувшись лицом друг к другу, мы продолжаем смеяться над собой.
   - Я тебя ненавижу, Шевченко! - смеюсь я.
   - Ты будешь помнить меня всю свою жизнь! - заливается очередным потоком смеха Василиса.
  
  
  ***
   Выходя из салона, мы продолжаем смотреть друг на друга, как на неадекватных личностей. Странные и осужденные взгляды прохожих только забавляют нас. Смеясь, мы берем друг друга за руки, словно изображая национальный украинский флаг.
   - Родители меня убьют, - проговорила я, не снимая с лица улыбку.
   - Да ладно тебе, забей на них, как и они забили на тебя, - отозвалась Вася, наблюдая за облаками, - совсем скоро наступит время, когда ты будешь жить самостоятельно. Ведь это твоя жизнь, а не жизнь твоих родителей.
   Я нахмурилась. Вася права, до моего совершеннолетия остался всего один месяц, но я не уверена, что после дня рождения я полностью избавлюсь от опеки родителей. Звучит как бред.
   Мы проходим мимо нашей школы. Подруга бросает грустный взгляд в сторону скучных школьных ворот.
   - А я уже определилась, куда буду поступать! - заявила она.
   - Да? И куда же?
   - Поеду в Киев, к тетушке, она меня уже ждет.
   - А я не знаю, куда поступать... - вздохнула я.
   В этот момент я осознала, что я боюсь жизни. У меня нет никаких планов. Элементарно, я даже не знаю, куда поступать. Я не знаю, кем я хочу стать в этой жизни.
   Подруга странно взглянула на меня.
   - Не поздно ли ты задумалась об этом? Может, поедешь со мной в Киев? Я поговорю с тетушкой, она будет только рада принять нас двоих, - с восторгом проговорила Василиса, - слушай, а может, мы сразу после экзаменов рванем туда на лето, а может и на всю жизнь?!
   - Спасибо, я подумаю, - отозвалась я. - Но летом, скорее всего, я поеду к бабушке в Славянск.
   - Ну-у-у, - протянула подруга, - ну, что там делать все лето?
   - Отдыхать в деревне... - вздохнув, проговорила я. - Я уже скучаю по этому беззаботному отдыху. И по бабушке тоже соскучилась.
   - Ты хочешь, чтобы в деревне противные бабушки по вечерам обсуждали твои голубые волосы? - засмеялась Вася.
   Мы вновь засмеялись и Василиса начала изображать ворчание старушек.
   - О Боже... - протянула я.
   - Что?
   - Смотри, - говорю я, - это моя мать выходит из школы.
   - Что она здесь забыла? - интересуется подруга.
   - Воспитание своей дочери, - сказала я, и Василиса подтолкнула меня локтем, вновь заливаясь очередным потоком смеха.
   - Я сейчас, - говорю я.
   Я подождала пока мама дойдет до главных ворот школы, и встретила ее взглядом.
   - Мам, ты что здесь делала?
   Словно не замечая моего вопроса, мама начала разглядывать мои волосы странным и одновременно мерзким взглядом.
   - Что... это? - продолжая рассматривать мои волосы, она взяла прядь голубых в свою руку.
   - Это мои новые волосы, - спокойно проговорила я.
   - Ты... ты вообще понимаешь, что ты сделала?
   - Да. Это... мое решение и оно не подлежит обсуждению.
   Мама резко натянула прядь моих волос в свою сторону так, что я, от неожиданности, вскрикнула и подалась вперед.
   - Ты понимаешь, что ты натворила? - сквозь зубы проговорила она.
   - Мама, отпусти! - завопила я, продолжая отмахиваться от ее рук.
   - Это все Василиса, да? - спросила мама, но это оказался риторический вопрос, на который не последовало ответа.
   Да, я не ответила. Не посчитала нужным выдавать свою подругу. Она просто подтолкнула меня на этот серьезный и странный шаг в моей жизни. Я ничего не делала против своей воли.
   Мама резко отпустила меня. Осмотрев меня с ног до головы, она замахнулась и дала мне пощечину.
   - Мама... - чувствую, как глаза начинают набухать от набивающихся слез.
   - Пущу на порог только тогда, когда смоешь всю эту гадость, - прошипела она и развернулась.
   - Но это не смыть, мам, пожалуйста... - кричу я вслед, сквозь пелену слез.
   Бесполезно. Я кричу в пустоту.
   Рядом прошла женщина пожилого возраста. Я заметила, как она несколько секунд пристально наблюдала за мной. Она смотрела на меня в упор.
   - Что? - взбесилась я.
   В ответ женщина лишь помотала головой, при этом поучительно цокая.
   Ко мне подбежала Василиса.
   - Уходите, пожалуйста! - крикнула она той женщине.
   Подруга бережно обняла меня, одновременно гладя по спине.
   - Она не пустит меня домой, - прошептала я сквозь слезы. - Я ни разу не видела ее в таком состоянии...
   - Перестань. Это я во всем виновата. Переночуешь ночку, две у меня, - утешила Вася.
   В эти минуты я ненавидела себя. Вся ненависть и злость кипели внутри меня, словно в адовом котле. У меня не было сил подбежать к маме и извиниться перед ней. Потому что я слишком слаба. Я ничтожный человек, который может причинять только разочарование и боль.
  
  Глава 3.
   '6 апреля 2014 года, после очередного митинга участники протестов на Юго-Востоке Украины, перешли к активным действиям, захватив ряд административных зданий в Донецкой, Луганской и Харьковской областях. От предыдущих протестов эта акция в первую очередь отличался тем, что активистам впервые удалось завладеть огнестрельным оружием из арсеналов Службы Безопасности Украины в Донецке и Луганске.
   Уже на следующий день, 7 апреля, в Донецке была провозглашена Донецкая народная республика, на 11 мая было назначено проведение референдума. Вслед за областным центром флаг ДНР подняли в Краматорске, Мариуполе, Славянске. Агрессивные митинги, массовые беспорядки, захваты ключевых объектов и оружия приняли стихийный характер. Ситуация в ряде городов Донецкой области вышла из-под контроля киевских властей.
   После объявления пророссийскими активистами о создании Донецкой (ДНР) и Харьковской (ХНР) Народных Республик, а также о намерении провести 11 мая референдум по крымскому образцу, исполняющий обязанности президента Украины Александр Турчинов объявил 7 апреля 2014 года о начале 'антитеррористической операции', причём не только в Донецкой области, но также в Харьковской и Луганской. В тот же день спецназ СБУ освободил захваченное накануне пророссийскими активистами здание Донецкого управления СБУ.
   8 апреля власти Украины восстановили контроль над Харьковом. Силовые структуры заняли здание областной администрации, задержав там 65 пророссийских активистов. По словам министра внутренних дел Украины Арсена Авакова, операция проводилась без применения огнестрельного оружия.
   10 апреля лидер ДНР Денис Пушилин объявил о создании 'Донецкой народной армии', где командующим армией стал Игорь Какидзянов.
   12 апреля вооружённая группа пророссийских активистов провела успешное наступление на город Славянск, где обозначился один из фронтов Войны на востоке Украины. Сам захват города был бескровным, однако уже на следующий день в перестрелках на выставленных вокруг Славянска блокпостах пролилась первая кровь: погиб офицер СБУ и повстанец из Донбасса. Также повстанцам удалось установить контроль над городами Артёмовск и Краматорск, где над зданиями горсоветов были подняты флаги ДНР. Донецкие милиционеры (в том числе и сотрудники Беркута), повязав георгиевские ленточки, заявили, что отказываются подчиняться своему командованию.
   13 апреля юрисдикцию ДНР признали Енакиево, Макеевка и Мариуполь, где митингующие при поддержке повстанцев и бездействии местной милиции заняли здания городских администраций и подняли флаги ДНР.
   13 апреля и. о. президента Украины Александр Турчинов выдвинул ультиматум митингующим, потребовав от повстанцев покинуть занятые здания госорганов к 09:00 местного времени 14 апреля, пригрозив силовой операцией. Ультиматум был отвергнут.
   14 апреля под контроль сил ДНР перешла Горловка, Харцызск, Ждановка и Кировское.
   15 апреля украинские военные вернули контроль над аэропортом в районе городов Славянск и Краматорск. Утром 16 апреля украинская боевая техника вступила в город, где шесть боевых машин десанта вместе с экипажем перешли на сторону повстанцев Донбасса, проехав по городу с поднятыми российскими флагами. В тот же день обострилась ситуация в Мариуполе, когда провалилась попытка штурма части внутренних войск ? 3057, а повстанцы потеряли 3 человек убитыми и 63 попали в плен.
   16 апреля флаг ДНР поднял город Новоазовск. 18 апреля - Северск, 19 апреля - Комсомольское и посёлок Старобешево, а 1 мая - Красноармейск и Родинское', - сообщает ведущая новостей на канале 'Россия 24'.
   Я выключила телевизор, чтобы не расстраиваться и не погружаться с головой в то, что творится в моей стране. Честно говоря, я сильно переживаю за бабушку. В Славянске и Краматорске сейчас неспокойно. В любой момент может начаться что угодно. Я до конца не могу себе вообразить, что наше правительство угрожает своему народу.
   - Зачем так рано встала? - в дверном проеме появилась зевающая Вася.
   - Мне не спится, да и к тому же, уже двенадцать часов дня, - устало проговорила я, лежа на диване.
   - Все переживаешь за маму? - спросила она, усевшись на край дивана.
   - Она не звонит уже две недели, что мне еще думать?
   - ...Ладно, пойдем, я поставлю чайник, - сказала подруга, направляясь на кухню.
   Пятница. Сегодня мы не пошли в школу, так как директриса не переносит нас двоих после того случая со срыва урока. Как только она нас видит в коридоре, то сразу начинает читать нам нотации по поводу внешнего вида, осанки, поведения, успеваемости и т.д. Сегодня мы решили не попадаться ей на глаза и отдохнуть три дня подряд.
   - Я решила вернуться домой, - тихо сказала я, запивая чай.
   - Что? - с удивлением спросила подруга, не дожевав бутерброд.
   - Рано или поздно это должно случиться, я должна извиниться перед мамой за свое поведение.
   - Соня, ты чего? - Вася резко и с характерным звуком поставила кружку на стол. - Она тебе столько всего наговорила у всех на глазах, и ты еще хочешь перед ней извиниться? У тебя вообще гордость есть?
   - Это не имеет значения - она моя мама. Я уверена, что все это она наговорила сгоряча.
   Подруга неодобрительно покачала головой.
   - И все-таки новый цвет волос на тебя как-то странно подействовал...
  
  ***
   Двери лифта с громким скрипом открываются, и я оказываюсь на своем этаже. Я волнуюсь. Я боюсь, что мама, увидев мои волосы, вновь расстроится и разочаруется во мне. С минуту я смотрела на свою дверь, настраиваясь на сложный разговор, который нам предстоит. Решительно зажимаю кнопку звонка.
   - Здравствуйте, - говорит мужчина лет тридцати пяти, открывая дверь нашей квартиры.
   Я бы не назвала его мужчиной средних лет. Он выглядит вполне молодо, но уже в районе уголков глаз скопились маленькие морщинки. У него темно-русые коротко подстриженные волосы и карие глаза. На щеках немного выделяется щетина.
   Я онемела от ужаса.
   - Э-э...
   Я точно позвонила в свою квартиру? Заглядывая внутрь, я убеждаюсь, что позвонила по адресу. В прихожей осталась моя черная легкая куртка.
   - Вы что-то хотели? - с доброжелательной улыбкой спрашивает мужчина, оглядывая мои волосы.
   Я хмурюсь.
   - А вы не подскажете, где хозяйка этой квартиры? - неуверенно задаю вопрос я.
   - Увы, но я не знаю, где сейчас находится ваша хозяйка, - приветливо отвечает мужчина.
   Раз он не хочет отвечать, то я пойду другим путем.
   - А кто проживает в этой квартире?
   - Ольга Гриневская и ее квартирантка... К сожалению, не могу назвать ее имя и фамилию, запамятовал, вы уж извините, - вновь улыбнулся он.
   КВАРТИРАНТКА ЗНАЧИТ?
   - Понятно... Не подскажете, где сейчас Ольга Гриневская? - я попыталась изобразить вежливую девочку.
   - Конечно, она сейчас на работе. Ольга работает учителем в 32 школе, - пояснил мужчина.
   - Спасибо, до свидания...
   - Счастливо!
   Передо мной закрыли собственную дверь. Я долго всматриваюсь в ее знакомые очертания, находясь в полнейшем шоке.
   Какого черта я оказываюсь квартиранткой? Когда мама успела устроиться учителем в мою школу? Во мне вновь скапливается комок злости от непонимания и обиды.
   Выходя из подъезда, я решительно направляюсь в сторону своей школы. На этот раз только для того, чтобы посмотреть в глаза матери и потребовать объяснений произошедшего.
   Я резко врываюсь в школьные двери. Ученики ходят по школе, направляясь к кабинетам. Я посчитала, что перемена - лучший способ для разговора с матерью.
   Я направляюсь на второй этаж, где находится расписание учителей. Все взгляды вновь обращены ко мне. Но мне плевать. Я еще две недели назад послала к черту людей, которые бесцеремонно пялятся на меня, как на дьявола, собираясь перекреститься. Наконец, я нашла фамилию своей матери, которую только недавно карандашом поместили в конец списка учителей. Запомнив кабинет, я решительно пошла на третий этаж, чтобы успеть застать ее в аудитории.
   Резко прозвенел звонок на последний урок, но я не теряю уверенности и быстрым шагом продолжаю свой путь. Пробежав по лестнице, у меня начинается отдышка, но я стараюсь не обращать на нее внимания. Дойдя до нужного кабинета, я резко открываю дверь.
   - ...лирика. Сергей Александрович Есенин был простым... - мама стоит у доски, объясняя новую тему по литературе, но с моим приходом, она остановилась.
   - А, Гриневская... присаживайтесь, - сказала мама, сделав вид, что не заметила меня.
   Весь кабинет уставился на меня как на женщину легкого поведения. Я узнала до жути знакомые лица. Ну, конечно, это же мой класс! И почему я не удосужилась посмотреть, что у мамы в расписании последним уроком стоит литература у 11 'В'.
   - Ольга Николаевна... я пришла не за этим, - неуверенно начала я.
   - Как это понимать, Софья? - наигранно спросила мама.
   Класс начал перешептываться, конечно, ведь они прекрасно знают, что у доски стоит моя мать.
   - Можно вас на пару слов? - наконец, уверенно сказала я. В моем голове почувствовалась нотка наглости и сарказма.
   - Класс, минуту внимания, - она похлопала в ладоши, - я отойду на несколько минут, а за время моего отсутствия вы должны найти ответ на вопрос: 'Почему Сергея Александровича Есенина называют народным поэтом?'.
   Я вышла за дверь, дослушивая последние мамины указания классу.
   - Почему тебя не было в школе? - строгим голосом спросила она.
   - А ты не хочешь мне кое-что объяснить? - я важно сложила руки на груди.
   - Объяснять ты мне будешь все в кабинете директора! - приказала мама. - Какое ты имеешь право прогуливать уроки и дерзить учителям, тем более, директору?
   - Мама, выслушай меня! - крикнула я, когда она схватила меня за руку и силком потащила в коридор.
   В этот момент я вновь почувствовала уже знакомую головную боль. За прошедшие две недели она не беспокоила меня. Но сейчас она вернулась с новой силой. Я зажмурилась и вдруг, откуда не возьмись, послышался крик новорожденного младенца. Мне хочется улыбаться до потери пульса и радоваться жизни. На плечи навалилось необычайное счастье, которое не описать словами. Перед глазами снова появилась искаженная картинка. Я вижу маму в больничной одежде. Господи, что с ней? Ее лицо бледное и уставшее. В руки ей суют какой-то маленький комок, который истерически кричит и бьется в конвульсиях. На ее лице появляется уставшая, но довольная улыбка...
   Снова суровая реальность. Открывая глаза, я обнаруживаю маму, которая смотрит на меня странным взглядом.
   - Что? - нервно спрашиваю я.
   - Ничего, - растерянно проговаривает она, - ничего...
   Несколько секунд мы смотрим друг на друга, будто незнакомые люди. Мама медленно отпустила меня, продолжая странным образом оглядывать меня.
   - Мам, что за мужчина в нашей квартире? - тихо спрашиваю я .
   - Что?.. - рассеянно переспросила она. - Ах, ты про это?! Это Михаил, мы с ним... живем вместе.
   - Живете вместе? - взбесилась я. - Какого черта ты так спокойно об этом говоришь? А как же я? Ты спросила моего мнения?
   - Соня, это... это долгая история, которая ни коим образом к тебе не относится, - тихо констатировала мама.
   - А, ну, конечно, я же квартирантка! - крикнула я, размахивая руками.
   - Соня, послушай, да, нам нужно серьезно поговорить на эту тему, но школа не то место, где обсуждают личные проблемы. А теперь ступай в класс и благодарно отсиди минуты, которые тебе дает государство на учебу.
   Я попятилась. В последний раз словосочетание 'серьезный разговор' упоминал мой отец и закончилось это не очень благоприятно.
   - Я никуда не...
   - Здравствуйте, Ольга Николаевна... - раздался позади противный голос директрисы.
   - Здравствуйте, Зоя Степановна, - вежливо проговорила мама.
   Я ухмыльнулась. Как она может сдерживать непоколебимое спокойствие в присутвии этой женщины, которая разрушает ее семью?
   - Гриневская... - обратилась ко мне проститутка, - я давно хотела с тобой серьезно поговорить.
   Что-то многовато мне предстоит серьезных разговоров. А вообще существуют в моей жизни несерьезные разговоры?
   Я развернулась.
   - Правда? А я думала, вы разговариваете исключительно персонально с отцами собственных учеников... - с сарказмом и ухмылкой проговорила я.
   - Софья! - резко крикнула мама.
   - Ничего, ничего, Ольга Николаевна, мы исправим неблагодарное поведение нашей ученицы, не правда ли? - сардонически добавила тварь, направив четыре глаза в мою сторону.
   Я продолжаю сверлить ее взглядом. На секунду мне показалось, что ее забавляет мой сарказм и непослушание. Во всяком случае, у нее нашелся повод меня наказать.
   - Ольга Николаевна, ступайте к старшеклассникам на урок, а мы с Гриневской обсудим все в моем кабинете, - утешила проститутка, одной рукой обнимая меня за плечи.
   Мама пустила на меня очередной поучительный взгляд и хлопнула дверью кабинета. Я попыталась отстраниться от 'коварных объятий' этой шлюхи. Впервые за месяц мы остались наедине.
   - Ты немедленно последуешь в мой кабинет, иначе я буду обязана...
   - Правда? Как интересно... Ну, и что ты мне сделаешь? Ты меня и так уже наказала. Я ненавижу ТЕБЯ! Что тебе еще от меня надо? - крикнула я на весь коридор.
   Последние слова отозвались эхом в узком коридоре. Я продолжаю смотреть на нее мерзким и злобным, полным ненависти и обиды нескончаемым взглядом. Я словно смотрю в ее душу. Я вижу, как она испытывает жалость ко мне, как к трудному подростку. В глубине души она винит себя во всем содеянном. Она меня жалеет, да... Ей действительно меня жаль. Ей больше нечего сказать в свое оправдание.
   По щекам вновь начали скатываться слезы, медленным и теплым ручьем. Я плачу не от боли в моей душе, а от жалости к самой себе. В последнее время для меня это вполне нормально.
   Я не могу больше находиться в этом душном, мерзком, помещении, пропитанном обидой и злостью. Мне нужен свежий воздух. Мне нужен кислород. Я нуждаюсь в нем, как в нормальной среднестатистической семье, в которой царит мир, любовь и поддержка.
   Через несколько минут я оказываюсь на улице, вдыхая свежий весенний аромат родного Донецка. Ветер обдувает мои влажные щеки, и я начинаю смеяться. Да, у меня начинается истерика. Я смеюсь над своими проблемами. Да их даже проблемами назвать трудно.
   Продолжаю смеяться и плакать. Я ощущаю себя маленьким и беззащитным желтым листиком, которого родные корни затоптали в грязь.
  
  ***
   - Это дерьмово, я тебе скажу, - говорит Вася, лежа на кровати. - Выгнала из дому свою дочь и замутила с каким-то левым чуваком.
   Я тяжело вздохнула, наконец, угомонившись от рыданий.
   - Еще... мне показалось, что она беременна.
   Подруга резко села на кровать.
   - Что ты сказала? - переспросила она. - Как ты это узнала? Неужели... О, Боже, у нее уже появился животик?
   - Вроде нет... Я особо не рассматривала, - тихо проговорила я.
   - Стоп, а как ты тогда узнала? - нахмурившись, спросила Василиса.
   - Я... - помедлив с ответом, я вдруг поняла, что мне нечем ответить на вопрос подруги. Как я это почувствовала? Вновь представила себе какую-то фигню? - Просто мне так кажется.
   Вася засмеялась.
   - Просто чутья недостаточно. Так обычно определяют беременность либо врачи, либо... ну, не знаю, экстрасенсы, к примеру.
   Я улыбнулась.
   - Ну, какой из меня врач и уж тем более, экстрасенс?
   - Все может быть, подруга! - вновь засмеялась Вася и похлопала меня по плечу.
   '2 мая 2014 года в 15:00 сторонники Евромайдана совместно с болельщиками футбольных клубов 'Черноморец' и 'Металлист' собирались организовать марш 'За единство Украины', для чего собирались в центре города на Соборной площади...
   - Ты слышала это? - прошептала я.
   - Что?
   - Новости, там опять что-то произошло, - сказала я, направившись в зал, где мама Василисы гладит белье, одновременно слушая новости.
   - Ужас, что творится в последнее время... - проворчала Татьяна Александровна.
   Усевшись на диване, мы с Васей принялись смотреть новости на канале 'Россия 24'. Тем временем, ведущая продолжала:
   Также присутствовали вооружённые битами и цепями, многие с закрытыми масками лицами, экипированные касками и щитами представители Самообороны Майдана. Помимо лозунгов 'За единую Украину' и 'Слава Украине!' присутствовали лозунги 'Смерть врагам', 'Москалей на ножи'. Кроме того, представители 'Правого сектора' и Самообороны Майдана были вооружены топорами, деревянными и металлическими палками, а также огнестрельным оружием.
   В событиях также принимали участие боевики праворадикальных организаций из других городов Украины: Николаева, Днепропетровска, Винницы, Житомира, Херсона, Донецка. Всего, по данным, сообщённым новостным агентством Odessit.ua, в Одессу накануне событий прибыло 15 автобусов с евромайдановскими активистам. Общее количество завезённых в Одессу боевиков журналисты информационного агентства 'Таймер' оценили от 300 до 700 человек.
   К 19 часам сторонники Евромайдана добрались до площади Куликово поле, где разгромили и сожгли расположенный возле Дома Профсоюзов антимайдановский палаточный лагерь. В ходе противостояния со стороны сторонников Евромайдана применялись бутылки с зажигательной смесью, булыжники, были слышны выстрелы.
   Вытесненные с Куликова Поля антимайдановцы скрылись в находящемся за лагерем Доме профсоюзов. По сообщениям очевидцев, в Доме Профсоюзов не было ни иностранцев, ни вооружённых огнестрельным оружием людей, последнее подтвердилось впоследствии следователями - по их данным, в здании огнестрельного оружия не было, только травматическое. Евромайдановцы забрасывали здание бутылками с зажигательной смесью, вели по окнам здания стрельбу. Находившиеся на крыше люди также забрасывали нападающих камнями и бутылками с зажигательной смесью, оттуда же, возможно, велась стрельба. Нападавшие подожгли центральные двери здания, откуда огонь распространился в холл первого этажа, а потом пошёл вверх по этажам, чему способствовало слишком позднее прибытие пожарных расчётов. По воспоминаниям спасшихся, огонь пошёл снизу, с первых этажей. Согласно некоторым сообщениям, ещё до начала пожара нападавшие смогли прорваться в здание с чёрного хода, расположенного с тыльной стороны здания, и овладеть боковыми коридорами на этажах.
   Как утверждает руководитель главного управления ГСЧС Украины в Одесской области В. Р. Боделан, сильный пожар в холле здания начался после того, как нападавшим удалось закинуть туда несколько горящих автомобильных покрышек. По словам Боделана, в спасении людей из здания участвовало пятьдесят сотрудников ГСЧС, которым удалось вывести из здания 350 человек. Боделан утверждал, что пожарные расчёты прибыли на площадь вовремя, но толпа людей на площади не пропускала машины к зданию и препятствовала пожарным в их работе, пытаясь захватить машину.
   Часть активистов Евромайдана препятствовала тушению пожара в здании, и до прибытия пожарных они не давали укрывшимся в здании покинуть его, вынуждая выпрыгивать из окон, стреляли по окнам здания и по пожарным лестницам, не давая эвакуироваться, а также избивали тех, кто пытался убежать. Согласно описанию, опубликованному BBC News cо ссылкой на интервью очевидца российскому каналу RT: 'Некоторые люди кричали 'Умри!', когда люди падали вниз'. По воспоминаниям очевидцев, ворвавшись в Дом профсоюзов, нападавшие убивали людей, как из огнестрельного оружия, так и палками, сжигали заживо, душили. С другой стороны, согласно результатам судебно-медицинской экспертизы причинами смерти погибших в Доме профсоюзов не выступали ни огнестрельные ранения, ни удары тяжёлыми предметами, ни удушения. Как отмечал глава Главного управления ГСЧС Украины в Одесской области Владимир Боделан, евромайдановцы так избивали спасённых людей, что ещё остававшиеся в здании отказывались выходить оттуда. Пожарные были вынуждены, рискуя жизнью, прикрывать собой людей от агрессивной толпы.
   В то же время другие евромайдановцы пытались спасти от огня находящихся в Доме профсоюзов с помощью верёвок и импровизированных строительных лесов, помогая тем самым спасателям и пожарным. Так, в уже упомянутой статье BBC News со ссылкой на украинскую газету 'Kyiv Post' писалось: 'Проукраинские активисты спасли десятки людей из горящего здания'.
   В итоге оставшиеся в живых пророссийские активисты покинули здание, были собраны проукраинской стороной, избиты и сданы милиции. То, что евромайдановцы делали с выведенными из здания, привело к тому, что часть людей, остававшихся в здании, отказывались выходить из него.
   После произошедших событий в интернете представители 'Антимайдана' начали выкладывать фотографии, домашние адреса, номера телефонов и информацию о близких жителей Одессы, участвовавших в евромайдановских акциях. Этих людей называют 'боевиками 'Правого сектора'' и 'фашистами', также размещаются призывы к мести за погибших во время пожара.
  
  Глава 4.
   - '24-25 апреля вновь разгорелись ожесточённые бои за Славянск, в ходе которых повстанцы потеряли ряд блокпостов, но в ходе контратак уничтожили первый вертолёт противника. Потерпев неудачу, украинские силовики решили блокировать город.
   Однако 2 мая штурм города украинскими силовиками возобновился. Силовики потеряли три вертолёта, но им удалось закрепиться на горе Карачун. Бои продолжались до 5 мая, после чего украинские войска начали практиковать 'тревожащий огонь' по городу'.
   - Выключай телевизор, - сказала Вася, заходя в зал. - Не стоит расстраиваться.
   - Знаю, - прошептала я. - В Славянске бабушка одна. Я переживаю за нее.
   Василиса присела на диван, обнимая меня.
   - Мы позвоним ей сегодня вечером, а сейчас нам пора в школу, иначе нас
  точно исключат за прогулы. Ну, или, в крайнем случае, не допустят к экзаменам.
   - Да, ты права, - вздохнула я. - Вот черт! Сегодня же физра и литература! Ох, как я не хочу идти...
   - Но нам нужно... - протянула Вася, схватившись за мою руку и вытаскивая меня из комнаты.
   Мы вошли в школу, когда уже прозвенел звонок на первый урок.
   - Чего опаздываем? - строго проговорила вахтерша, шурша целлофановыми пакетиками у себя в будке.
   Проигнорировав ее вопрос, мы направились к спортзалу, где должна проходить физкультура у нашего класса.
   - Вечно она всем недовольна... - проворчала Вася.
   Зайдя в раздевалку, мы быстро переоделись и вошли в спортзал. Эхом раздавались команды физрука .
   - Будет чудо, если он нас не заметит, - тихо проговорила я.
   В этом момент, как назло, Евгений Сергеевич повернулся в нашу сторону и послышался резкий и громкий звук свитка.
   - Шевченко, Гриневская! Быстро назвали мне причину вашего опоздания и рухнули на пол отжиматься! - прокричал он.
   - Ага, как же... - простонала Василиса. - Мы проспали, Евгений Сергеевич.
   - Во взрослой жизни вам придется отвечать за свои поступки! - прокричал он свою любимую фразу.
   Резким движением руки и стальным выражением лица физрук живо показал нам на пол, где мы должны отрабатывать 'свои поступки'.
   Я медленно приняла упор лежа и приготовилась отжиматься. Василиса последовала моему примеру.
  
  ***
   - Ненавижу физру, - проворчала Вася, сидя на скамейке, снимая кроссовки.
   - Согласна. У меня уже болит все тело, - ответила я, снимая олимпийку, - не представляю, что будет с мышцами завтра.
   - Эй, вы выучили свое любимое стихотворение на литературу? - спросила Вика, переодевая обувь.
   В моем теле, словно все перевернулось к чертям, когда я услышала этот предмет.
   - Да, - сглатывая, ответила я.
   - Нет, - равнодушно сказала Вася. - К черту стихи, к черту прозу.
   Одноклассницы засмеялись, прекрасно понимая, что разговор об этом давит мне на нервы.
   - Вась, тебе вообще плевать на свой аттестат? - спросила Настя.
   - После того, как эти две покрасили волосы, им вообще на все стало плевать, лишь бы только выпендриваться, показывая, какие они крутые... - проворчала Маша, уходя из раздевалки.
   Я увидела в глазах подруги опасную искорку.
   - Вася, нет, - отрезала я.
   - Извини, подруга, но кое-кто когда-нибудь должен ответить за свои слова, - громко сказала Василиса, смотря в сторону ушедшей Маши. - Мы ведь вступаем во взрослую жизнь...
   Подруга быстро вышла из раздевалки, явно не с добрыми намерениями.
   Оставив наши вещи без присмотра, я последовала вслед за Василисой.
   - Вась, стой! - крикнула я. - Она не стоит того...
   - Еще как стоит! - сказала подруга, не оглядываясь в мою сторону.
   Я начинаю догонять Василису.
   - Не стоит обращать внимания на ее слова!
   - Да сколько можно это терпеть? - прокричала Василиса.
   Заметив в толпе одноклассников Машу, она решительно направилась к ней. Резко схватив ее за волосы, подруга мигом оттащила одноклассницу из толпы.
   - Ты че творишь? - закричала та, морщась от боли.
   - Сейчас будешь отвечать за свои слова, - спокойно проговорила Вася.
   Я мигом подбежала к подруге, пытаясь оторвать ее от Маши. Толпа одноклассников быстро окружила происходящее.
   - Софья, что она делает? - спросила Маша.
   - Вася, стой, подожди, не надо... - у меня началась паника. Я знаю, на что способна моя подруга. Это я проверяла на собственном опыте.
   Василиса резким движением руки ударила Машу головой об стену. Та закричала от сильной боли, ударившей в голову.
   - Василиса! - закричала я.
   Боковым зрением я заметила, как несколько человек начали снимать происходящее на телефоны.
   - Что вы снимаете? - прокричала я. - Их нужно разнять!
   Несколько одноклассников отошли в сторону, зная, что будут замешаны в этом деле, если влезут в драку.
   Но я чувствую, что боятся они вовсе не этого. Они боятся Василису, которая сейчас вся на нервах и может врезать любому, кто встанет на ее пути.
   - Что, больно? - нагло спросила Вася.
   - Да пошла ты! - крикнула Мария, набросившись на причину ее страданий.
   Девушки вцепились друг в друга и продолжили свою борьбу на холодном кафеле.
   - Стойте, нет, не надо! - кричу я.
   Василиса села на живот своей одноклассницы и начала лупить и царапать ее по лицу. Я попыталась остановить Васю, схватив за правую руку, но вдруг меня пронзила вся злость и ненависть, которую испытывает подруга. Мне уже не хочется остановить драку, напротив, мне хочется избить Марию до полусмерти. Но я пытаюсь контролировать свои эмоции...
   - Хватит! Стой! - кричу я вновь, наблюдая, как Маша щурится от боли.
   Василиса останавливается и медленно встает. Немного уложив свои волосы, она бросает взгляд в мою сторону и уходит.
   - Что, ушла твоя подруга? - ехидно спрашивает одноклассница, убирая каплю крови с уголка рта.
   - Это ты ее довела, ясно тебе? - говорю я.
   Мария медленно встает и направляется в мою сторону.
   - Думаешь, это ты ее остановила? - злобно спрашивает она. - Да ты такая же стерва! Только пытаешься казаться милой и ранимой девочкой!
   Я чувствую, как злость медленно начинает покрывать меня.
   - Закрой свой рот! - кричу я.
   - Некая тихоня, которая пытается всем угодить! - продолжает та.
   На глазах появляются первые слезы, которые не подчиняются моей воле.
   - Думаешь, ты у нас одна с семейными проблемами?
   - Заткнись! - Я сжала кулаки, почувствовав, как длинные ногти впиваются во влажную ладонь.
   - Да ты просто малолетка, которая только и ноет о своей ничтожной жизни!
   Не выдержав ее поганых слов, я набросилась на одноклассницу, схватив ее за шею. Та, одурманенная своей победой надо мной, не перестает улыбаться. Но немного погодя, она медленно подносит кисти рук к моему лицу. Почувствовав, как ее длинные наманикюренные ногти впились в мою плоть, я сморщилась от настигнувшей боли. Она начала медленно водить своими когтями по моему лицу, будто ножом по маслу.
   Ненавижу это чувство, когда у тебя ком в горле застрял, ты пытаешься что-то сказать, но хочется просто плакать.
   - Ты плачешь? - с сарказмом спросила Мария.
   - Нет! - крикнула я, сильнее сжав небольшую шею одноклассницы. - Я изображаю фонтан!
   - Да неужели? - засмеялась та, прокашлявшись от нехватки кислорода. - Плачут только слабые.
   - Я не могу быть идеальной. Мне жаль, - сказала я, почувствовав, как слезы градом скатываются с моих глаз.
   - Ты слишком умна и чувствительна, чтобы жить в мире, подобном нашему, - заметила Маша, краснея от медленного удушья.
   Я опустила руки, анализируя ее слова.
   - Самостоятельные дети сами доводят себя до депрессии, - проговорила та и медленно ушла в противоположную сторону.
   Чувствую, как мое лицо изнывает от ран. Я не знаю точно, сколько царапин у меня на лице, но ощущение такое, будто изрезали всю плоть.
   Толпа, окружающая все происходящее, начала медленно расходиться, бросая странные взгляды в мою сторону.
   Я чувствую, как меня втоптали в грязь.
   Школа научила меня 1000 и одному способу быть униженным.
   Я не знаю, что именно пошло не так, но это как всегда по моей вине.
  
  ***
   - Здравствуйте, - сказала Ольга Николаевна, приветствуя учеников стоя. Ее взгляд пал на меня и Василису, осматривая наши царапины и синяки. - Присаживайтесь, пожалуйста.
   - Какого черта? - прошептала Василиса, садясь на стул. - Что у тебя с лицом?
   - То же самое я могу спросить у тебя на счет синяков, - ответила я.
   Я почувствовала взгляд матери.
   - Шевченко, Гриневская, - обратилась она, - вы хотите прочитать первыми свои любимые стихотворения малоизвестных авторов, которые вы, конечно же, подготовили к нашему уроку?
   - А вы спросите у Шевченко, куда она послала ваши стихи, - с сарказмом проговорила Маша.
   По классу прокатилась волна усмешек.
   - Вот сука... - проворчала Василиса, сжав кулаки.
   - Прошу тишины! - постучала по столу учительница. -Ну, а вы, Софья, может, расскажете нам свое любимое стихотворение?
   Я встала из-за парты и решительно направилась в сторону доски, сопровождая усмешки и шепот одноклассников.
   Набравшись терпения и сжав кулаки, я начала рассказывать стихотворение, не дожидаясь тишины, немного повысив голос:
   - Автор: Ирина Астахова...
  
  Меня тошнит от вас от всех!
  Простите, слишком откровенно?
  Ваш жалкий и притворный смех
  Больней, чем кипяток по венам...
  
  Мне неприятны ваши сны,
  Которые полны разврата...
  Когда в преддверии весны
  Вы без стыда визжите матом...
  
  Берете что попало в рот,
  И нажираетесь до рвоты...
  Для вас, тупоголовый сброд,
  Вся жизнь - веселая суббота...
  
  Что не поступок - новый грех,
  Что не любовь, то вновь измена...
  Меня тошнит от вас от всех,
  Простите, слишком откровенно?
  
   Класс затих после первых строчек стихотворения. Мне понравилась эта тишина. Я посчитала ее хорошим признаком того, что я рассказала стихотворение на 'двенадцать'.
   - Что ж, - протянула Ольга Николаевна, оглядывая меня, но я пытаюсь не обращать на это внимание, - немного неожиданно для вас, Софья. Вы молодец, садитесь, ставлю вам 'двенадцать'.
   Садясь за парту, я поймала удивленную улыбку подруги.
   - Я горжусь тобой, - засмеялась она.
   Весь урок нам пришлось выслушивать выступления остальных учеников. Но, как выразилась Василиса - 'с тобой никто не сравнится!'. Мне было приятно. Это заявление вызвало во мне улыбку.
   Наконец, прозвенел звонок и я начала собирать все учебные принадлежности в рюкзак.
   - Гриневская, останьтесь, пожалуйста, - уловила я голос матери.
   - Подожди меня на улице, - обратилась я к Васе.
   Она кивнула и последняя вышла из аудитории.
   Я медленно подошла к маме.
   - Ты что-то хотела? - безразлично проговорила я, натягивая рюкзак на спину.
   - Да... Софья, присядь, пожалуйста.
   Я послушалась и покорно присела напротив матери. Вновь уловила беспокойство в ее глазах.
   - Возвращайся домой, - ласково сказала она, смотря мне в глаза.
   - Я не приду домой до тех пор, пока там живет этот мужик, - отрезала я, важно сложив руки на груди.
   Мама глубоко вздохнула.
   - Послушай, Софья, ты причиняешь неудобство другим людям, они просто не могут сказать тебе об этом.
   Я решила промолчать этому заявлению. Мне стало не по себе. Я давно уже подозревала об этом, но Василиса говорит, что мне в их квартире всегда рады.
   - Ты живешь у них уже месяц, - продолжила мама, но когда наткнулась на мою 'стену молчания', решила не ждать ответа. - Посмотри на кого ты стала похожа... Синяки под глазами, царапины на все лицо, прогуливаешь уроки, да еще и эти голубые волосы...
   - Мама, - я встала из-за парты, наклонившись на обе руки, - со мной все нормально. Просто... отвали, пожалуйста...
   Я резко подорвалась и вышла из кабинета. Почему я так с ней разговариваю? Моя совесть не позволяет, но все же... Какой-то непонятный и душевный комок обиды управляет мной.
   Вновь я почувствовала ту ужасную и нарастающую головную боль. Я пытаюсь контролировать ее, стиснув зубы и сжав кулаки, но все бесполезно. Я уже сдалась ей, давно.
  
  ***
   - Опять разругались? - спросила Василиса, встречая меня у школьного крыльца.
   - Нет, на этот раз я сказала, чтобы она отвалила от меня, - ответила я, пряча руки в карманы.
   - О-о, не слишком ли жестоко?
   - Я не знаю... - прошептала я.
   У Василисы дома никого не оказалось. Первым делом, придя домой, я прошла в зал и включила новости на канале 'Россия24'.
   - Может, уже хватит смотреть новости? Они тебя сведут с ума, - сказала Вася, придя в зал в расстегнутой куртке и с яблоком в руках.
   - 'В 5 часов утра 2 мая внутренние войска и национальная гвардия при поддержке бронетехники и вертолётов вооружённых сил Украины атаковали блокпосты на подступах к Славянску, начался новый штурм. Почти сразу военными был занят блокпост в пгт. Былбасовка, а позднее - телецентр Славянска на горе Карачун. Эта фаза силовой операции афишировалась днём ранее, командование ею было передано от МВД главе СБУ Валентину Наливайченко.
   В частности, СМИ сообщили о перестрелках на блокпостах и в районе железнодорожного вокзала. В районе комбикормового завода повстанцами был обстрелян вертолёт МЧС, с бригадой медиков, один из них был ранен. Украинским военным удалось установить контроль над Телебашней на горе Карачун и отключить телевидение в городе, они окружили город и отбили 10 блокпостов, оттеснив сторонников Пономарёва к центру, где те начали возводить баррикады. В конце дня повстанцы заявили, что им в очередной раз удалось отстоять город.
   Украинские СМИ со ссылкой на Минобороны сообщили о потере двух вертолётов огневой поддержки Ми-2 и повреждении десантного вертолёта Ми-8. Из двух экипажей вертолётов Ми-24 погибло пятеро. Шестой вертолётчик раненым был подобран повстанцами и доставлен в городскую больницу. Со стороны повстанцев 1 убитый и десятки раненых.
   МВД Украины огласила требования к жителям Славянска, заключающиеся в сдаче оружия, освобождении всех заложников (сотрудников миссии ОБСЕ, журналистов, бывшего городского главы Славянска Нелли Штепы и других людей) и захваченных административных зданий, прекращении беспорядков и погромов. Власти сообщили о готовности амнистировать участников противостояния и захвата зданий, не совершивших тяжких преступлений.
   В ночь на 3 мая штурм возобновился. Перестрелка шла в районе посёлка Ясногорка, где невооружённой толпой и повстанцами была заблокирована колонна из БТР и военной техники украинской армии, а также посёлка Андреевка. Со стороны силовиков участвовала 95-я отдельная воздушно-десантная бригада. В результате ночного боя погибло 2 силовика и 10 повстанцев.
   К вечеру 3 мая повстанцы заявили о том, что под их контролем остался лишь центр Краматорска, их штаб теперь контролируют бойцы Нацгвардии Украины, также было освобождено управление СБУ. Местная пресса сообщает о том, что правительственные войска заняли все блокпосты вокруг города, аэропорт и телецентр, где было восстановлено вещание украинских каналов'.
   - Где говоришь, у тебя бабушка живет? - медленно спросила Василиса.
   - Ясногорка, - прошептала я и тут же бросилась к телефону.
   Судорожно набрав номер, я приложила трубку к уху, ожидая медленных гудков, но вместо этого услышала: 'Абонент временно недоступен, пожалуйста, позвоните позднее'.
   По моему странному взгляду Вася поняла, что что-то не так.
   - Не берет трубку? - спросила она.
   - Хуже: либо там нет сети, либо... - мои глаза засверкали от слез. - Господи, что делать?
   - Успокойся, может, она просто выключила телефон, - утешила подруга.
   - Ага, если бы она знала, как его выключать! - нервно прокричала я.
   Быстрыми шагами я начала ходить по залу, обдумывая, как нужно начать действовать.
   - Дай я позвоню, - сказала Василиса и выхватила телефон из моих рук.
   Нажав на кнопку, она быстро приложила его к уху.
   - Ну, что? - судорожно спрашиваю я.
   - Абонент...
   - Черт возьми! Что теперь делать? - перебиваю я.
   - Позвони... своей матери, - предложила подруга.
   - Нет, я не хочу ее расстраивать, - отмахнулась я. - Это плохая идея.
   Нервно сглатывая, я продолжаю быстрыми шагами ходить по большому залу. Ведущая новостей продолжает что-то говорить, но я не понимаю о чем. Мои мысли настолько ужасны, что я не понимаю, что происходит здесь и сейчас.
   - Значит так, - начала я, - сейчас я иду домой, собираю вещи и сажусь на автобус. Дорога займет час и двадцать минут пути от Донецка. Я успею, чтобы...
   - Что? Ты, наверное, с ума сошла? - перебила Вася. - Какая дорога? Какой автобус? - закричала она.
   - Ты не понимаешь, там ведь идут бои уже почти месяц! - кричу я, сквозь слезы.
   Подруга схватила меня за плечи.
   - Вот именно! Бои! - напомнила она. - А ты собираешься поехать, черт знает куда!
   Мои переживания вмиг превратились в истерику.
   - Бабушка там совсем одна!
   Я вырвалась из рук Василисы и направилась в ее комнату, чтобы собрать необходимые вещи.
   - Гриневская! - прокричала подруга, зайдя в комнату вслед за мной. - Одумайся, наконец!
   Не обращая внимания на ее крики, всхлипывая, я достаю свой разноцветный рюкзак.
   - Приди в себя и пойми, на что ты собираешься пойти! - кричит она. - Подумай, что скажет твоя мама, когда узнает, что ты поехала туда! - добавила подруга. - А как же школа? Экзамены?
   Я остановилась, взглянув на подругу.
   - Я поеду только для того, чтобы привезти сюда бабушку. Ей там опасно находиться, - сказала я и продолжила складывать вещи.
   Закрыв рюкзак, я направилась к выходу, но меня остановила Василиса.
   - Тогда я поеду с тобой, - спокойно проговорила она, сложив руки на груди.
   - Что? Нет, это не обсуждается! - сказала я. - Тебе там нечего делать. И...тебе родители не разрешат...
   - За родителей не волнуйся, отцу вообще плевать на меня. А маме я скажу, что мы пошли ночевать к тебе, - утешила она. - Мы ведь там недолго пробудем, да?
   - Возможно. Поездка туда и обратно займет два с половиной часа. Да, и дом бабушки мы быстро найдем.
   - Отлично, - улыбнулась подруга и начала собирать сумку.
  
  ***
   - Я тут прогуглила и узнала, что нам предстоит проехать через Спартак, Авдеевку, Константиновку, Алексеево-Дружковку, Дружковку и Крамоторск, - сообщила Василиса, держа в руках планшет. - Там, случайно, не идут бои?
   - Не знаю, - выдохнула я. - Но даже, если идут, то меня это не остановит.
   Послышался смех подруги.
   - Что смешного я сказала? - спросила я, открывая дверь своего подъезда.
   - Ничего, просто в последнее время ты так изменилась... Пристрастилась к истерикам , голубым волосам и бледной коже, - засмеялась Вася и ее смех раздался эхом по первому этажу подъезда.
  
  ***
   - Соня? - недоуменно спросила мама, открыв дверь.
   - Привет, мне нужно забрать некоторые вещи, - сказала я и направилась в сторону своей комнаты.
   На пути мне попался тот самый Михаил, он только что вышел из кухни.
   - Здравствуйте, - поприветствовал он, но я проигнорировала его, обойдя стороной.
   Зайдя в свою родную комнату, я чуть не расплакалась. Но сейчас не время для сантиментов. Слышу, как Михаил приглашает Василису пройти на кухню и что-то начинает ей рассказывать. Меня в дрожь берет, когда я представляю, что они тут делают с мамой, когда никого нет. Хватит об этом думать, Софья!
   Я взяла свои документы, необходимые для покупки билета. Из-под шкафа достала небольшую пачку денег, которые копила уже не первый год на ноутбук. Мне ни сколько не жалко этих денег. Сейчас у меня совсем иные ценности.
   Выходя из комнаты, я направилась на кухню.
   - Вася, нам пора, - строго сказала я.
   - Как, уже? - спросила мама. - А как же чай? Я ведь уже заварила его.
   - Мам, нам некогда чаи распивать... - проговорила я и ушла в сторону прихожей, чтобы надеть верхнюю одежду.
   - Извините, Михаил Александрович, расскажете мне эту захватывающую истории как-нибудь в другой раз, - сказала подруга и вышла в коридор, закатив глаза.
   Из кухни резко выбегает мама, приложив ко рту кисть руки, направляясь в туалет. Я слышу, как она опустошает свой желудок.
   В моем сознании вновь всплыли мысли о беременности матери.
   - Наконец-то, - проворчала она, надевая куртку. Я уж думала, что засну, пока он мне рассказывает с чего началась Первая Мировая. - И, кстати, никакого животика у твоей мамы нет, - тихо добавила она.
   Ухмыльнувшись, я открываю дверь.
  
  ***
   - Два билета до Славянска, пожалуйста, - говорю я кассирше на автостанции.
   - Выбирайте время, - противным голосом пропищала она, оглядывая голубые волосы и царапины на моем лице.
   - 17:30, - сказала я, протянув деньги.
   - Пожалуйста, два билета Донецк-Славянск, - сказала женщина. - Прошу акцентировать ваше внимание на том, что если что-либо произойдет в дороге, администрация за это ответственности не несет.
   - Хорошо, спасибо, - я взяла билеты.
   - Ну, что, в добрый путь? - с сарказмом проговорила подруга.
   - Ага...
  
  Глава 5.
   - Софья, Софья, просыпайся! - сквозь сон послышался голос Василисы.
   С трудом открыв глаза, нахмурившись, я смотрю на подругу.
   - Что ты кричишь? Что случилось?
   - Ты слышишь это? - с паникой в голосе, проговорила она.
   Сначала я ничего не понимаю, но прислушавшись, я отчетливо замечаю приближенные звуки канонад и выстрелов. Во всем автобусе поселилась паника.
   - Соня... - прошептала Вася.
   - Успокойся, - я взглянула в окно, - мы едем примерно, сорок минут, значит, сейчас мы проезжаем Константиновку.
   - И что? - спросила подруга. - Это что-то меняет?
   Я вздохнула.
   - Мы же не в саму Константиновку едем, а только объезжаем ее, как и другие поселки.
   Василиса нервно сглотнула и опустилась на сиденье, закрывая глаза.
   Послышался более громкий пушечный выстрел, и подруга вздрогнула, резко открыв глаза.
   - Господи...
   - Не волнуйся, солнышко, - послышалось с заднего сиденья, - я спасу тебя.
   Василиса повернулась назад и столкнулась с молодым парнем, который улыбался до ушей.
   - Спаси-бо, - медленно проговорила она с надменной улыбкой и развернулась обратно.
   - Меня Рома, кстати, зовут, - продолжил парень.
   Не понятно, то ли он хочет познакомиться, то ли разрядить обстановку. Хотя, если бы он хотел познакомиться, то сделал бы это уже давно.
   - Василиса, - она вновь развернулась к парню, - а это Софья.
   - Приятно познакомиться, - улыбнулся тот.
   - Да... - протянула Василиса, в ее голосе чувствуется нотка страха.
   Я уселась поудобнее, закрыла глаза и приготовилась ко сну.
   - А вы из Донецка или из Славянска? - спросил Роман.
   - Из Донецка, а ты? - ответила подруга...
  
  ***
   - Смотри, если их соединить, то получится украинский флаг, - послышалась ухмылка в мужском голосе.
   - Да, сейчас самое время для твоих интеллектуальных шуточек, - безразлично ответил другой голос.
   Моя голова трещит по швам. Вокруг какие-то посторонние голоса. Мне совершенно не хочется открывать глаза. Как я оказалась среди чужих?
   Тяжело дыша, я медленно открываю глаза и оказываюсь в... лесу.
   - Какого черта? - прокашлявшись, хрипло говорю я.
   Я лежу, прижавшись головой к дереву. Посреди небольшой опушки горит слабый костер. Возле меня лежит Василиса, со значительными ранами на лице. Ко мне резко подошли двое парней в армейской форме. У меня началась паника.
   - Как ты себя чувствуешь? - спросил один из них. Его яркие голубые глаза впились в мои. - Голова не кружится?
   На вид, ему лет двадцать. На лице уже заметная щетина. Волосы слегка подстрижены. Серьезный взгляд, ноль эмоций. Обычно такие снимаются в кино в роли 'плохих парней'...
   - Все нормально, - прохрипела я.
   - Что у тебя болит? - спросил другой. - Помнишь, что случилось?
   Я быстро прокрутила в голове последние моменты жизни.
   - Последнее, что я помню, как мы с Василисой едем в автобусе. Были слышны выстрелы и канонады. Потом... с нами начал знакомиться какой-то парень... Рома что ли, его зовут?!
   Я посмотрела на парней.
   - ...И все. Больше ничего, - прокашлявшись, проговорила я. - Как я здесь оказалась?
   Парень с голубыми глазами посмотрел на своего друга и нахмурился.
   - Возле вашего автобуса взорвался снаряд установки 'Град'. Из сорока человек выжили только несколько, - сообщил он. - Давно бы уже закрыли эти автобусные рейсы, мало им жертв... - он опустил глаза.
   - Что с Василисой?
   - Она... без сознания, - сообщил блондин.
   Он - противоположная личность своего друга. Волосы цвета пшеницы, чуть длиннее. Не серьезный взгляд, черные пленительные глаза. Я бы назвала его бабником, но ведь я совсем не знаю его.
   - Она жива? - Я попыталась встать, опершись на левую руку, но она чертовски заболела в области локтя. Я вскрикнула.
   - У тебя перелом, - констатирует факт голубоглазый, ощупывая мою руку.
   - Вася жива? - сквозь боль, проговариваю я.
   - Да, - безразлично сказал парень, опустив глаза, - у нее есть пульс.
   Я смотрю на свою руку и не понимаю, почему она так сильно болит. Ведь у меня уже был перелом, и рука болела не с такой ужасающей силой, как сейчас.
   Парень со светлыми волосами закурил. Почувствовав запах сигарет, я начинаю кашлять. Дыхание начинает затрудняться, переходя в хрип.
   - Ты издеваешься? - проговорил парень с голубыми глазами.
   - Что? - ответил блондин.
   - У нее аллергия на никотин, не видишь?
   Закатив глаза, парень бросил сигарету в догорающий костер.
   - Нет. У меня нет аллергии на никотин, - хриплым голосом проговорила я.
   - Правда? А что это сейчас было? Просто решила задохнуться? - саркастически спросил голубоглазый, протягивая мне термос с водой.
   Немного отпив, я оглядываю местность, в которой оказалась. Мой взгляд поймали два больших походных рюкзака. Слепой бы заметил, что они набиты чем-то тяжелым. С ужасом для себя, я обнаружила, что из одного рюкзака торчат два автомата. У меня началась паника. Мало того, что у меня чертовски болит голова, левая рука, лицо и бровь иссечены непонятными порезами, вчерашняя физра отозвалась в мышцах, так еще и я не знаю, где нахожусь и что это за парни.
   - Тебе стоит перебинтовать руку тугой повязкой, - отозвался голубоглазый, копошась в рюкзаке.
   Я сглотнула.
   - А еще у тебя бровь рассечена, - добавил блондин, держа руки в карманах и смотря на Василису, - и эти царапины... они не кровоточат, значит, они появились гораздо раньше?
   - Да... - прохрипела я. - Был случай в школе.
   - Хм... Так, вы школьницы? - спросил парень с голубыми глазами, перебинтовывая мне руку.
   Я закрыла глаза, пытаясь перетерпеть секундную боль.
   Блондин засмеялся.
   - Школьные драки... круто.
   Закончив перевязку, парень встал и направился осматривать Василису.
   - Мне нужно отойти, - сказала я, аккуратно вставая с травы. Чувствую боль каждой клеточкой тела. Это чертовски неприятно.
   - Куда? - задал вопрос светловолосый, но я сделала вид, что не слышу его.
   Я забрела в какую-то густую чащу леса. Мне хочется поскорее уйти от того места. Хочется просто сбежать. Но ведь я даже не знаю, где нахожусь. Никогда еще неизвестность так сильно не пугала меня. Но даже это здесь не причем. Меня удерживает лишь Василиса. Если бы она не поехала со мной, с ней бы ничего не произошло, и я бы спокойно сбежала...
   Нет! Она поехала со мной и с ней сейчас творится что-то непонятное! Хоть бы она поскорее очнулась, тогда мы сможем сбежать вместе...
   Вдруг из ниоткуда послышался взрыв. Испугавшись, я облокотилась об дерево, тяжело дыша. Послышались выстрелы. В панике, я начала смотреть вверх, не понимая, как дальше действовать. В непонимании всего хочется взвыть.
   Я не могу дышать.
   Чья-то рука зажала мне рот, другая стиснула плечо, вырывая из той чащи, куда я забрела. За один удар сердца в голове промелькнуло тысячи отчаянных мыслей.
   - Далеко собралась? - послышался уже ставшим знакомый голос, сквозь взрывы и канонады.
   Я стиснула зубы, продолжая тяжело дышать.
   Это тот парень, который перебинтовывал мне руку. Хорошо это или плохо, что он пришел за мной?
  
  
  
  ***
   Через несколько минут я вновь оказалась на знакомой опушке.
   - Соня, - пролепетала Василиса.
   Она все так же лежит на земле, устало улыбаясь происходящему, только в более живом состоянии.
   Я резко подбежала к подруге, чтобы обнять ее.
   - Как ты? - прошептала я.
   - Как это ни странно, она отделалась лишь ушибами и царапинами, - сообщил голубоглазый.
   Я нахмурилась. Не хочу, чтобы эти парни вмешивались в нашу жизнь, пусть даже они и спасли нас. Я все равно им не доверяю.
   - Ты порвала мои любимые джинсы, сучка, - устало улыбнулась подруга.
   Я засмеялась. И в правду, я даже не заметила, как на моей коленке образовалась небольшая дырка. Осмотрев ногу, я заметила, что под дырой оказался небольшая ссадина. С моей неуклюжестью я не удивлена.
   - Значит, с сегодняшнего дня я наконец-то, в тренде с порванными джинсами, - с улыбкой проговорила я.
   - Кстати, кто эти симпатичные парни? - Она подняла левую бровь.
   Я оглянулась назад, где ребята ходили по небольшой поляне, разговаривая о взрывав, которые усилились со вчерашнего дня.
   - Не знаю, я очнулась здесь с такими же вопросами.
   - Зато я узнала, что у того голубоглазого позывной 'Князь'. С чего бы это? - спросила она.
   - Может, он какой-то главный или что-то типа того? - Я исказила гримасу, пытаясь найти правильный ответ.
   - Тогда почему не 'Царь'? - засмеялась подруга.
   - Потому что этот позывной занят?! - сказала я.
   - Откуда ты знаешь? - недоуменно спросила Вася.
   - Просто догадываюсь...
   - Что-то часто ты начала догадываться... - подозрительно сощурилась подруга и тут же улыбнулась.
   К нам подошел тот самый 'Князь'.
   - Нам нужно поторапливаться, взрывы стали учащаться, - сообщил он.
   - Куда мы пойдем? - спросила я, стараясь не смотреть парню в глаза.
   - В лагерь, - не задумываясь, ответил тот.
   - В лагерь ополченцев? - задала вопрос я, надеясь, что он замешкается с ответом, потому что чувствую, как парень лжет.
   Князь помедлили с ответом, но, тем не менее, ответил почти сразу.
   - Да.
   Я ухмыльнулась.
   - А далеко туда идти? - спросила подруга.
   - По времени, примерно, час, - ответил парень и направился в сторону костра.
   С моей помощью, Василиса медленно встала с земли и посмотрела на меня с благодарностью.
   - Мы ведь даже не знаем, как вас зовут, - обратилась она к ребятам.
   Парень со светлыми волосами продолжил копаться в рюкзаке, не обращая на нас никакого внимания.
   - Значит так, - начал голубоглазый, закончив тушить костер, - называть нас строго по позывным, никуда не убегать, - в этот момент он посмотрел на меня, - никому не сдаваться и не кричать. Большой костер не разжигать, если, конечно, не хотите, чтобы на вас не кинули пару снарядов...
   - Ну, и как нам вас называть? - нахмурилась я.
   Парень взглянул на меня, будто сделав одолжение.
   - Князь, - отчеканил он и показал рукой на блондина, - это Питер.
   - Питер - город такой, - уточнила Василиса.
   Я улыбнулась.
   - Свой высокий интеллект покажешь нам в лагере, - с ухмылкой добавил Князь. - Нам нужны добровольцы, чтобы делать бутерброды.
   Подруга возмущенно открыла рот. Меня окотила волна смеха.
   - Да не волнуйся, не будешь ты бутерброды делать, - утешила я, но тут же шепотом добавила, - мы сбежим от них.
   - Что? Куда? - спросила Вася.
   - Когда они приведут нас в так называемый лагерь, мы сделаем вид, что бесконечно рады нашему спасению, а потом по-тихому смоемся.
   - Ты с ума сошла? Куда мы смоемся? - Она вскинула руки. - Хочешь, чтобы нас танк переехал?
   - Хватит трепаться, - сказал Князь, натягивая рюкзак на спину. - Скоро стемнеет, нужно торопиться.
   - Чувствую себя в каком-то боевике, - усмехнулась подруга, поднимая свою сумку с земли.
  
  ***
   Мы идем друг за другом. Потихоньку начинает темнеть. Ветер задувает все больше и больше. Огромные сосны качаются в разные стороны, словно угрожая нам своей опасностью. Каждую секунду я натыкаюсь на колючие ветки, которые нагло царапаются и впиваются в кожу. Где-то вдалеке слышны взрывы и канонады.
   Впереди всех идет Князь, заканчивает наше шествие Питер. За мной идет Василиса. Мне даже не нужно видеть ее, чтобы знать, как она нервно вздрагивает и морщится при очередном выстреле.
   - Как вы нашли нас? - спрашиваю я, убирая очередную ветку с лица.
   - Мы вышли из лагеря на разведку на какое-то время и услышали взрыв неподалеку. Решили выйти на него и заметили горящий автобус, - без энтузиазма ответил Князь.
   - А где же остальные? - вновь задала вопрос я.
   - Да, я помню какого-то парня, который познакомился с нами, он был милым, - добавила Василиса.
   - Он познакомился с тобой, Вась, - я закатила глаза.
   - Остальных завалило либо землей, либо обломками от автобуса, - ответил Питер.
   Я почувствовала, как Василисе стало не по себе. Она задается вопросом: как такое может быть? Вот ты только недавно общался с человеком, а сейчас его уже нет в живых...
   - И что, вы не стали их спасать? Почему спасли именно нас? - спросила я, перешагивая огромную яму. - Осторожно, - тихо говорю я подруге.
   - Очевидно, вас выбросило взрывной волной на три метра от дороги и поэтому вы отделались ушибами и царапинами, - говорит Питер.
   - Жесть какая, - тихо добавила Василиса. - Я никогда не попадала в аварии, а тут еще и такое...
   - Вот только я не могу понять, что вас принесло сюда? Зачем вы поехали? - спрашивает Князь, перешагивая через упавшую сосну.
   - У меня бабушка в Славянске... совсем одна, то есть не совсем там, а рядом в поселке городского типа... - говорю я. - Я не могла не поехать.
   - Где она живет? - сразу же задает вопрос голубоглазый.
   - В Ясногорке, - сообщаю я.
   В ответ последовала тишина. Я посчитала ее плохим знаком. Чувствую, что этот парень что-то недоговаривает.
   - Нам еще долго идти? - стонет Вася.
   - Примерно, минут пятнадцать, - отвечает Питер. - Что, солнце, устала топать? - с сарказмом спрашивает он.
   Подруга ухмыляется.
   - Не кокетничай со мной! - возмущается она.
   - Боже... началось, - вздыхаю я.
   Послышалась усмешка со стороны блондина.
   - Питер, отвали от нее, - доносится голос Князя.
   Откуда-то снизу послышались голоса людей. В глубине души я вздохнула с облегчением. Мы не одни. Нас не обманули!
   Выстрелы и канонады остались позади. Я чувствую, как Вася успокоилась. Рада, что теперь она не на нервах.
   Князь повернул направо и пошел по крутому спуску, аккуратно цепляясь за ветки.
   - Стойте! - Запищала Вася, - мы что, пойдем вниз по этому спуску?
   - А у тебя есть какой-то другой маршрут? - сказал Питер, поднимая брови. - Давай помогу, - он протянул ей руку и аккуратно повел вниз.
   - Спасибо, я как-нибудь сама, - пробубнила я, - цепляясь за первую сосну.
   Внизу нас ждал Князь, оглядывая местность. Дело идет к вечеру и уже заметно стемнело. Тем временем, голоса людей стали слышны все ближе.
   Спустившись вниз, я ожидала увидеть здесь какую-нибудь небольшую речку или родник, но это оказался лишь простой спуск, где скопилось большое количество камней, веток и земли. Напротив всей этой массы вновь расположился лес, откуда были слышны голоса.
   - Отлично, снова лес, - проворчала я.
   Князь повел нас в самую гущу. Я почувствовала запах костра и сквозь деревья и листья смогла разглядеть перебегающий цвет пламени.
   - Мы и пришли, - устало проговорил Князь, убирая перед лицом ветки, словно заглядывая в лагерь.
   Я последовала его примеру и вступила на территорию лагеря.
   Передо мной открылась большая опушка. Было заметно, что ее специально расчистили, срубая деревья и травы, оставляя аккуратные пеньки. Посреди небольшой костер, который контролирует мужчина средних лет в военной форме. Вокруг костра расположились несколько человек, среди них есть женщины и мужчины. Осмотрев опушку полностью, в глаза бросились несколько палаток и две машины, одна из которых небольшой черный фургон. Возле легковой машины собралось несколько ребят, примерно, такого же возраста, что и Князь с Питером. Багажник машины открыт вверх и двое девушек расположились под ним. Все внимание окружающих было приковано к нам.
   - Дима, Леша, ну, наконец-то! - воскликнула одна из девушек и спрыгнула с багажника, направляясь к парням. На ней надеты джемпер болотного цвета и короткие джинсовые бриджи.
   Она подбежала к Питеру, который в это время помогал пройти Василисе через ветки, и обвила его шею своими тонкими ручками. Вася отошла в сторону, скорчив гримасу.
   - Что это за сучка? - прошептала она, подойдя ко мне, важно сложив руки на груди.
   - Вася, будь тише, мы не знаем этих людей, мало ли... - предупредила я.
   - Ну, как обстановка? - спросил мужчина у костра.
   - С каждым часом все ближе и чаще, - констатирует Князь, снимая рюкзак, - нам не удалось их вычислить. Неподалеку от нас раздался взрыв, мы вышли на него. 'Град' попал в сторону дороги, по которой ехал автобус с гражданскими. Нам удалось спасти только их.
   - Рейсы в Славянск еще не отменили? - поинтересовалась женщина средних лет, сидящая возле костра.
   - А кто их отменит? - проворчал мужчина в форме, чем-то размахивая над костром, - деньги всем нужны.
   Я дернула Князя за рукав, он молча повернулся в мою сторону.
   - Мы не можем здесь оставаться, нам нужно в Славянск, - тихо говорю я, смотря в глаза парню.
   - Там... слишком опасно находиться, - он сомнительно почесал затылок, - украинская армия обстреливает все дороги и окраины города.
   - Мне плевать, я должна забрать бабушку оттуда, - на моих глазах выступают слезы, но я продолжаю смотреть на Князя.
   Он глубоко вздохнул.
   - Мы поможем вам добраться туда, потому что одни вы можете запросто погибнуть, - тихо добавил он. - А сейчас пока располагайтесь тут. Вам нужно поесть, вы совсем выбились из сил.
   Он прав. В последний раз я ела третьего мая утром, перед тем, как мы отправились в школу. С тех пор мой желудок не видел ничего вкусного и полезного.
   - Я не хочу здесь оставаться, - сказала Вася, осматривая людей.
   - У нас нет выбора... - говорю я, снимая рюкзак, - потерпи немного.
  
  Глава 6.
   - Девочки, ну, что же вы как не родные, проходите, - сказала женщина средних лет, вставая с пенька.
   - Спасибо, - говорю я.
   Мы медленно прошли к костру, и присели на один большой пенек.
   - Петрович, - скомандовала она, - хватит костер сторожить, ужинать пора!
   В темноте я успела уловить ее красную куртку и густые черные волосы. На вид я бы дала ей лет пятьдесят.
   Женщина проследовала к небольшому самодельному столику, на котором располагаются немого прозрачных чашек и одноразовых тарелок. Посреди стола находятся целлофановые пакетики с какой-то едой, похожую на салаты.
   - Проходите сюда, мои хорошие, - говорит она, - берите что хотите, не стесняйтесь.
   Мой желудок немедленно заурчал, при виде еды на столе.
   - Вот хлебушек, - она показала на небольшую миску, - скоро будет готова жареная рыбка, настоящая, на костре! - Женщина улыбнулась, показывая сжатый кулак.
   - Спасибо, - сказала я, взяв одноразовую тарелку, - но мы немного поедим.
   - Что значит, немного? - отозвалась другая женщина, расставляя еду на столе. - Если уж кушать, то побольше!
   Небольшой свет от костра показывает ее светлые крашеные волосы и морщинки вокруг глаз.
   - Вы ешьте, ешьте, а я позову всех к столу, - сказала брюнетка, - там и знакомиться будем.
   - О Боже... - простонала Вася.
   - Согласна, - прошептала я, откусывая кусок хлеба.
   Не люблю знакомства. Наверное, потому что не люблю людей. Знаете, как говорят: 'Все люди братья!'. Так вот, я считаю всех двоюродными братьями, если не троюродными.
   - Эй, молодежь! - Кричит женщина ребятам у машины. - Все к столу!
   - Ну, наконец-то, - послышались стоны парней.
   Несколько молодых людей сразу же прибежали к столу. Двое парней уселись напротив, две девушки по бокам. Князь и Питер присели возле нас. Две женщины и мужчина приставили к столу три небольших стула для пикника. Мужчина в форме стал раздавать каждому по небольшому кусочку жареной рыбы с какой-то старой, черной протвени.
   - Спасибо, мы не будем, - отказалась Василиса.
   - Накладывай им, Петрович, еще как будут, - сказал Питер, сидящий рядом с подругой.
   - Нет, я же сказала, что... - но не успела Вася договорить, как Петрович наложил ей в тарелку небольшой кусок рыбы. Последовала моя очередь.
   - Спасибо, - улыбнувшись, говорю я.
   Наконец, все уселись за стол и принялись трапезничать.
   - Расскажите нам, девочки, как вас зовут, зачем поехали в Славянск, - начала женщина со светлыми волосами, вытирая губы салфеткой.
   - Меня Софья зовут, мою подругу Василиса, - сообщила я, аккуратно зацепив одноразовой вилкой кусочек рыбы.
   - У Сони бабушка в Славянске живет, она решила поехать за ней. Я не смогла ее уговорить и вот мы здесь, - говорит Вася.
   Женщины серьезно переглянулись. Я понимаю, что они что-то недоговаривают, точнее, чувствую.
   - Приятно познакомиться, - сказала женщина со светлыми волосами, - меня Валентина зовут, - она улыбнулась и показала рукой на юную девушку, можно даже сказать девочку, - это моя дочь Аня.
   - Взаимно, - отозвалась я.
   - А меня Любовь, но можно просто Люба, - говорит брюнетка, - рядом с Аней сидит моя дочь Катя, а рядом с Василисой мой сын Дима.
   - Мама, блин, ты спалила всю нашу контору! - вскинул руки Питер.
   Послышался смех всех сидящих.
   - А что я такого сказала? - со смехом проговорила она. - Вы не сказали девочкам свои имена?
   - Мы назвали им свои позывные, на случай, если произойдет утечка информации, - говорит Дмитрий.
   - Ну, посмотри на этих девочек! - улыбаясь, сказала Валентина. - Ну, кому они могут доложить о нас?
   Питер закатил глаза, и продолжить ужинать.
   - Это наш главарь! - Пропарировала Люба, - Иван Петрович, но все его называют, как вы уже успели заметить, просто Петрович. Рядом с девочками сидят двое наших журналистов, Денис и Роман, - она показала на двух молодых людей, которые одеты в жилеты 'PRESS'.
   Я почувствовала, как Вася вздрогнула, услышав имя Роман. Но это лишь секундная слабость. Она прекрасно понимает, что тот Роман, с которым она познакомилась - мертв.
   - Это типа украинского флага? - спросила Аня.
   - Аня... - укоризненно прошептала Валентина.
   - Да, - уверенно сказала Василиса, смотря девочке в глаза.
   - Круто, - кивнула Анна, - а я хочу перекраситься в красный.
   Мать обреченно вздохнула.
   Василиса надменно ухмыльнулась. Стало ясно, что с этой девочкой она не сдружится.
   Наступило молчание. Все продолжили трапезничать. Я начала осматривать людей, с которыми только что познакомилась. Иван Петрович, с виду ему дашь не меньше пятидесяти лет, но он прекрасно сохранился для своего возраста. Волосы коротко острижены, через мелькающий свет костра, я рассмотрела виднеющуюся седину. На нем надета камуфляжная форма, как и на Князе с Питером. Рядом с Петровичем сидит Любовь в темно-красной куртке. У нее черные густые волосы. Вокруг глаз огромные мешки, руки и лицо покрылись морщинками. Я знакома с ней всего час, но уже могу смело предположить, что только благодаря этой милой и гостеприимной женщине держится все хозяйство в этом небольшом лагере. Валентина в меру упитанная женщина средних лет. Светлые крашеные волосы слегка растрепаны, вокруг глаз собрались морщинки, особенно они видны, когда женщина улыбается. Она одета в длинный синий пуховик, который только что расстегнула из-за тепла, исходящего от костра. Рядом сидит ее дочь - Аня. Аня - девочка лет шестнадцати со светлыми белокурыми волосами и карими глазками. У нее слишком уверенный взгляд и гордая походка. Девочка пялится на нас с Васей уже довольно долго, прищуривая свои милые глазки. На ней надет черный полувер, а поверх него накинута толстая темно-розовая жилетка. Далее сидит полная противоположность Анны - Екатерина. Это совершенно легко распознать по ее бесконечной улыбке и несерьезному взгляду. Это девушка лет двадцати. Черные густые волосы ниспадают до талии, примерно, на три сантиметра длиннее моих. Когда мы только пришли, на ней были надеты только джемпер болотного цвета и короткие джинсовые бриджи, но сейчас поверх джемпера она надела легкую черную куртку. Бросается в глаза ее тощее телосложением. Сначала в моей голове промелькнула мысль о том, что она страдает анорексией, но я сразу же отбросила эти мысли. Настала очередь журналистов. На вид им, примерно, лет двадцать пять. У Романа темно-русые длинные волосы, которые достают до ушей. Денис немного скромен и отличается от своего коллеги. У него простая мужская прическа, примерно, чем-то схожая со стрижкой Князя. Волосы чуть светлее моих родных. На шее у него висит раритетный фотоаппарат, которому уже есть лет двадцать пять точно.
   Внезапно, у меня сильно разболелась голова. Причем, это необычная боль, которая за последний месяц стала для меня привычной. Нет. Обычно головная боль у человека постепенно нарастает, но никак не появляется сразу с такой силой.
   Схватившись за голову, я постаралась проконтролировать эту боль, которая сдавливает мне весь череп, не привлекая к себе внимания.
   - Спасибо, я наелась, было очень вкусно, - сказала я и встала с пенька, направляясь дальше к машинам.
   После моего ухода послышались голоса сидящих за столом, но я не обращаю на них внимания. Боль сковала все мое сознание. Облокотившись на сосну, стоящую рядом с фургоном, я замечаю небольшой обрыв, где далее находится журчащая река. Подойдя к обрыву, я сажусь на землю, опуская ноги вниз. Полной грудью вдыхая запах леса и сырости, я закрываю глаза.
   Я понимаю, что находясь здесь, я убиваю время зря. Обстрелять бабушкин поселок могут в любое время дня и ночи. Представляя эту картину, я крепко зажмуриваюсь, чтобы сдержать очередной поток слез.
   До моего плеча кто-то дотрагивается. Я нервно вздрагиваю.
   - Свои, - послышался голос Князя.
   Громко выдыхаю.
   - Почему так быстро ушла, не доев свой ужин? - спрашивает он, садясь на обрыв возле меня.
   - Голова разболелась, - тихо говорю я, поглаживая бинт на покалеченной руке.
   - И часто у тебя такое? - Он смотрит вдаль.
   - За последний месяц часто. Не могу ее предугадать или контролировать, - я облокотилась на дерево.
   - Нужно готовиться ко сну, - предупредил парень.
   Вдалеке послышался мощный взрыв. Я на секунду закрыла глаза.
   - Хорошо, - говорю я, вставая с холодной и твердой земли, не замечая, как головная боль прошла.
   Я подхожу к подруге, которая сидит возле теплого костра, подставляя руки, чтобы согреться.
   - Что ты там делала с ним? - спросила она, не посмотрев в мою сторону.
   - Он сам ко мне подошел, - говорю я, присаживаясь рядом.
   - Анна, сейчас же иди в палатку, пора спать! - крикнула Валентина своей дочери.
   Девочка отшивается возле Питера, кривляясь и улыбаясь перед ним. Тот стоит с надменной улыбкой, облокотившись на легковую машину. Кажется, ему нравится, когда девчонки скачут перед ним. Да, я не ошиблась он - бабник.
   Не обращая внимания на крики своей матери, девушка обняла парня.
   - Что происходит? - недоуменно спросила Вася, смотря на ребят.
   Я засмеялась.
   - Боже, как я ненавижу этих выскочек... - проворчала подруга.
   - Анна Андреевна, кому сказала! - вновь крикнула мать.
   Девочка оторвалась от 'жарких' объятий и посмотрела на мать.
   - Я малолетняя дочь, убери руки прочь! - тонким голосом запела она. - Меня все это парит, я убегу в ночь... - она вскинула руки. - Собери по частям, закрой мне рот скотчем... Я непослушная очень, смущаться не зачем! - Она засмеялась и направилась в сторону Князя. Подойдя к нему, она присела на краешек земли и обняла его своими тонкими и короткими ручками.
   - Даже я так себя не веду, - покачав головой, проворчала Василиса.
   - Она поет это каждый раз, когда мать заставляет ее что-то делать, - заметила я.
   - Каждый раз одно и то же... - вскинула руки мать.
   - Что? - нахмурившись, спросила Вася. - Софья, прекрати это делать!
   - Что делать? - недоуменно спрашиваю я.
   - Говорить правду! - громко говорит она.
   - По-моему, я говорю очевидные вещи... - тихо добавляю я.
   - Да, но каким-то образом, эти вещи оказываются правдой! Как ты это делаешь?
   - Я просто... знаю это, вот и все.
   Подруга продолжила меня осматривать странным взглядом. Будто оценивая что-то.
   - Скажи, я звонила своей маме, чтобы предупредить, что якобы мы ночуем у тебя? - спросила она, продолжая подозрительно щуриться.
   - Нет, не звонила, - спокойно говорю я.
   - Нет, я звонила!
   - Ты врешь, - настойчиво говорю я.
   - Как ты узнала, что я вру? - важно сложив руки на груди, спросила Вася.
   - Ну, э-э...
   Я задумалась. Какого черта?! Что вообще происходит?
   - Вот видишь! - воскликнула она. - Ты как-то чувствуешь людей. Чувствуешь, когда они лгут и так далее. Наверное, ты просто думаешь, что это обыденно и не обращаешь на это внимания, но это не так! Обычный человек не может разузнать, что люди лгут. Нет, конечно, некоторые могут определить лжеца, если только он не правдоподобно лжет. Но ты так же говоришь и какие-то факты, - протороторила она. - Примером этого может быть то, что ты сейчас сказала про Аню и через несколько секунд ее мать подтвердила это.
   - Стоп, - я вскинула руки, показывая, что сдаюсь. - Я не понимаю о чем ты...
   - Да что тут непонятного? Эти постоянные головные боли тебе ни о чем не говорят?
   - Что мне нужно сделать МРТ? - с сомнением спросила я.
   Подруга вздохнула, закатив глаза.
   - Может, у тебя были какие-то видения? - тихо спросила подруга, оглядываясь по сторонам.
   Мое сознание начало прокручивать все странные 'сны', которые произошли со мной за последний месяц: измена отца, его уход из дома, резкий запах дыма и гари с окровавленным плюшевым медвежонком, беременность матери...
   Я нервно сглатываю.
   - Да... - шепчу я.
   От удивления подруга раскрыла рот.
   - Девочки, вы переночуете в этой палатке с Аней, - сообщила Люба.
   Мы молча кивнули, все еще находясь в шоке.
  
  ***
   Я открыла глаза. Мой взгляд поймал удлиненный бардовый верх палатки. Возле меня лежит Василиса, ее желтые волосы касаются лица Ани. Почти всю ночь я не смогла сомкнуть глаз. Мне не давал покоя вчерашний разговор с Васей. Не могу поверить, что возможно, это может оказаться правдой.
   Судя по всему, уже довольно-таки светло. Пернатые жители леса уже давно проснулись и напевают свои мотивы. Мне совсем не хочется спать, напротив, я хочу выйти из этой палатки.
   Пытаясь пробраться к выходу, рукой я нечаянно задела ногу подруги, та взвыла.
   - Твою мать, Соня...
   - Прости, - улыбнувшись, говорю я.
   Наконец, я оказалась в открытой местности. Свежий воздух ударил в мои легкие. Вскинув руки вверх, я подтянулась; в этой палатке совсем неудобно лежать. Осмотрев лагерь, я пришла к выводу, что утром он кажется значительно больше, нежели ночью. От костра остался лишь пепел, который сдувает очередной поток ветра. Стало прохладно, и я покрепче закуталась в свою куртку.
   Возле легковушки я заметила Князя. Он что-то делает с пулями, держа в руках автомат. Я попятилась.
   - Доброе утро, - заметив меня, проговорил он. - Не бойся, не убью.
   - Доброе, спасибо, что утешил, - я криво улыбаюсь. - Сколько время?
   - Восемь утра, - он взглянул на меня, - ты готова?
   - Готова к чему? - недоуменно спрашиваю я.
   - Забрать бабушку, не припоминаешь? - Он засунул пули в магазин автомата и аккуратно положил его в багажник автомобиля.
   - К-конечно, готова, - промямлила я.
   - Ну, тогда быстро садись в машину, - скомандовал парень. - Никто не должен узнать, что мы отъехали.
   - Мы поедем одни? - спросила я, садясь на переднее сиденье и закрывая дверь машины.
   - А тебе нужен еще кто-то? - подозрительно спросил он, заводя автомобиль.
   Я промолчала, вглядываясь в лобовое стекло. Странное общение. То ли я такой плохой собеседник...
   На дороге пусто. Машины совсем нет. Полностью облокотившись об сиденье, я смотрю на боковое зеркало. В нем отражается молодая девушка с огромными царапинами на лице, голубыми волосами и уставшими и опухшими глазами. Что я с собой сделала? Какая же я дура.
   Взрывы, которые совсем недавно были слышны вдалеке, сейчас будто приближаются с каждой минутой. Мне становится страшно. Я смотрю на водителя. Стальное выражение лица не выдает его страх, который я чувствую; оно излучает уверенность и непоколебимую решимость. Вот только он боится не за себя... Он понимает, что взял ответственность на себя в виде маленькой глупой девочки с голубыми волосами.
   - Что, если в нас попадет снаряд? - тихо спрашиваю я.
   - Не попадет, - уверенно говорит парень.
   У меня возникает плохое предчувствие. Я складываю руки в замок и локтями упираюсь в колени.
   - Где мы едем? - задаю вопрос я.
   - Подъезжаем к Славянску, - говорит он, сквозь разрывающийся поблизости снаряд. - Нам придется выйти из машины и дальше идти пешком.
   Я громко вздыхаю.
   Князь припарковывается в паре метров от дороги. Мы одновременно выходим из машины. Парень открывает багажник, доставая от туда пистолет. Зарядив его, он протягивает оружие мне.
   - Что? - Недоуменно спрашиваю я. - Нет! - Я вскинула руки.
   - Не ломайся, возьми на всякий случай. Он всегда пригодится, - спокойным тоном говорит парень. - Это пистолет Макарова 90-го года выпуска.
   Я беру оружие в руки, аккуратно осматривая его. На рукоятке пистолета вырисовывается символ Советской власти - красная звезда, обведенная в круг.
   Он достает кобуру для пистолета из багажника машины.
   - Подними куртку, - говорит он, я следую его указанию, и парень проводит черед петельки моих джинсов кобуру. Проведя до конца, он закрепляет ее и оставляет 'карман' для оружия возле правого бока.
   - Клади пистолет туда и скрой его курткой. Помни, что он заряжен и бери его только в крайних случаях. Это понятно? - Он смотрит мне в глаза.
   - Да, - тихо отвечаю я, упаковывая оружие и опуская куртку.
   - Знай, что я никогда бы не сделал этого, не будь это так важно, - сказал он и закрыл багажник автомобиля.
   - Куда мы пойдем? - спрашиваю я, стараясь скрыть волнение от того, что к моему телу прижато заряженное огнестрельное оружие.
   Прогремел мощный взрыв. Ощущение, будто что-то взорвалось под моими ногами. Земля на секунду затряслась. В испуге, я схватилась здоровой рукой за Князя, который ни капельки не вздрогнул. У меня началась паника. Ноги, будто стали ватными.
   - Нам нужно поторопиться, - заметил парень, - держись позади меня и не отставай.
   - Ага, - промямлила я.
   Дыхание участилось. Сердце бешено колотится в груди. 'Все хорошо. Все хорошо', - успокаиваю я себя.
   Сквозь артиллерийские удары, Князь вновь ведет меня через лес. Я не смотрю под ноги, как раньше. Все мои мысли сейчас только о том, как поскорее добраться до дома моей бабушки. При каждом взрыве я нервно вздрагиваю и на секунду закрываю глаза.
   Наконец, через лес мы вышли в какой-то поселок. Я чувствую запах дыма и гари. Мы проходим несколько метров по слякоти и грязи и замечаем, что пол поселка развалено к чертям.
   - Что мы тут делаем? - спрашиваю я. - Пошли отсюда.
   - Нет, - говорит Князь.
   - Почему?
   - Потому что это Ясногорка - поселок городского типа. Население - 8576 человек, - спокойно проговаривает он. - Помятую табличку видишь?
   Я оглядываюсь по сторонам, в поисках того, что запомнила с последнего поселения поселка, но нахожу только разрушенные дома.
   - Твою мать... - тихо выругалась я, приложив здоровую руку ко лбу, - не может быть...
   - Пошли, будем искать дом.
   Я не могу поверить в происходящее, но глаза говорят об обратном. Не смотря на это, я подаюсь вперед, чтобы найти знакомый деревянный дом, обшитый бежевым сайдингом. Взрывы слышны уже с двух сторон, словно окружая нас. Постепенно, я привыкаю к канонадам и выстрелам, сосредоточившись на поиске нужного дома. Каждый раз, вступая в грязь, я чувствую, как жидкость постепенно проникает в мои кроссовки.
   Пройдя пару разрушенных домов, мы встречаем хромого старика, который молча сидит на скамейке, очевидно, возле своего дома. Он бормочет что-то невнятное. Я не могу пройти мимо него, но обстоятельства не задерживают меня.
   Откуда-то послышался плач. Плач взрослой женщины. По инерции, я быстрым шагом последовала за ним, но Князь остановил меня.
   - Нет, - отрезал он.
   Я набрала воздуха и громко выдохнула, пытаясь сосредоточиться. Пройдя несколько метров, я узнала знакомый фасад здания.
   - Это парламент, значит, дом бабушки находится на противоположной улице, - заметила я.
   Разрушенные здания, разваленные дома, искалеченные автомобили - это все, что осталось от поселка. У того большого пятиэтажного дома выбиты все стекла и двери. Детская площадка превратилась в груду 'цветного' металла. Почти у всех частных, одноэтажных домов отсутствует крыша и окна.
   Я нервно сглотнула и остановилась. Мы пришли на знакомую улицу.
   - Вот он, - дрожащим голосом говорю я, показывая на разваленный участок, который теперь сложно назвать домом. Забора нет. Остались стены, с некоторых слетел белый сайдинг, оставляя только голый бетон. Крышу
  снесло взрывной волной. Вокруг дома лежит шифер, придавая дому угрожающую опасность.
   Я закрыла лицо руками. Мне стало страшно от увиденного. Я словно маленький ребенок, прячусь в свой собственный мир, чтобы скрыться от реальности. С этого момента я не могу больше сдерживать своих эмоций.
   - Нужно осмотреть дом, - спокойно говорит Князь.
   Он еще с надеждой в мыслях смотрит на эти развалины.
   - Не надо, - сквозь слезы говорю я. - Все и так понятно.
   - Ты уверена? - с сомнением спрашивает он.
   - Более чем...
   Мимо проходит старушка, бормоча что-то себе под нос. Проходя мимо дома моего детства, она крестится.
   Я раскрываю глаза. Слезы градом начинают скатываться по щекам. Я чувствую, как они проникают в царапины на лице. Нет! Не может быть!
   - В этом доме Петровна жила, Царствие ей небесное, - бабушка вновь крестится, - вчера снаряд в соседний дом попал, а ее волной то и накрыло. И ее, и дом, - она глубоко вздохнула . - Ой, что творится... что творится?! Росла в войне и умираю в войне...- проговорила старушка и медленно пошла дальше.
   Я повернулась к парню, закрыв рот ладонью.
   - Вчера... - прошептала я.
   - Ты не виновата в ее смерти, - говорит он.
   - Вчера... - вновь повторяю я. - Ты не понимаешь, я могла успеть!
   Князь обнял меня, тем самым, пытаясь успокоить.
   - Если бы не этот чертов снаряд, из-за которого я опоздала... Да лучше бы я там погибла! - крикнула я.
   - Не говори так. У тебя начинается истерика, - тихо добавляет он.
   - Нет! - Я оттолкнула его. Из-за того, что он выше меня, мне приходится запрокинуть голову. - Ты не знаешь, что такое терять! - Разразилась я и быстрым шагом пошла в сторону парламента.
   Я чертовски глупа. Ведь я знаю, что у него в автокатастрофе погибла сестра. Зачем я это сказала? Зачем? На его месте, я бы ударила себя.
   Я перешагиваю через остатки крыльца и захожу в то, что осталось от парламента. Дверь здесь хоть и цела, но еле держится. Не знаю, почему я захожу сюда. Оглядываюсь - никого. Послышался взрыв на соседней улице. Повторно услышав большой взрыв, от взрывной волны которого почувствовала вибрацию в здании, я направилась в самую глубь, дошла до вершины, присела на холодную лестницу, наблюдая через выбитые окна то, что происходит на улице. Да, я отчетливо понимаю, что в такой ситуации находиться в здании опасно, но мне плевать. Сердце колотится, словно выбиваясь из груди. Инстинкт самосохранения по-прежнему пытается овладеть мной.
   Мощный взрыв. Сильная вибрация в здании. Меня оглушило.
   Я не понимаю, как меня отбросило на пару метров от лестницы, но я совершенно точно почувствовала удар головы об стену. Непонимание происходящего плавно перерастает в окопный синдром - руки начинают медленно трястись.
   Я пытаюсь встать, одновременно облокачиваясь об стену. Левая рука заныла еще сильнее, чем прежде. На секунду я жмурюсь, пытаясь наладить головокружение. Появилось чувство, будто я ничего не слышу. Вибрации в здании. Я чувствую только вибрации. Страх одолевает меня новой волной. Я быстро спускаюсь по лестнице, держась за поручни.
   - Какого черта ты тут делаешь? - где-то вдалеке послышался голос Князя.
   Взглянув на вход, я заметила парня, который машет мне рукой, чтобы я поторапливалась. Он сшибает ногой дряхлую дверь и, держа меня под руку, выводит из здания.
   - Открой рот и закрой уши! - кричит Князь, но его слова доносятся до меня слишком поздно.
   В этот момент я понимаю, что меня оглушило. Я слышу отдаленные крики людей, осознавая, что это все происходит именно здесь. В ушах господствует какой-то звон. Голова безумно раскалывается, я не понимаю, что происходит. Словно все происходящее - ужасный сон. В какой-то момент, я замечаю три фигуры в пожарной форме. Голоса. Голоса. Голоса. Князь о чем-то спрашивает их. И вновь меня окружают непонятные голоса. Один из пожарных показывает на него, все остальные последовали его примеру и бросились на землю. В небе я увидела несколько небольших огоньков, летящих с сторону поселка. Один из них резко взорвал машину в паре километров от меня. Раздался оглушительный взрыв. Я закрыла уши и зажмурилась, продолжая слышать отдаленные крики мирных жителей.
  Снова взрыв, только на этот раз я слышу его не так, как прежде, но отчетливо чувствую, что асфальт под моими ногами начинает трескаться. Об мой кроссовок больно приземлился небольшой осколок. С какой-то непонятной силой притяжения я потянулась к нему. Дотронувшись до него пальцами левой руки, я осмотрела его. Но спустя мгновение, я ощутила невыносимую боль, пронзившую мою плоть. Этой болью оказался сильный ожог. В испуге, я нервно отбросила неизвестный осколок, 'расплавивший' мои пальцы.
  Вновь взглянув на небо и увидев небольшие огоньки, я попятилась.
   - Это кометы? - с недоумением спросила я у самой себя.
   - Да, кометы... твою дивизию... - послышался крик Князя, - быстро в укрытие!
   Он схватил меня за руку, и мы побежали в сторону полуразрушенного пятиэтажного дома. Открыв железную дверь подвала, мы быстро последовали по лестнице вниз на отдаленный мрачный свет. Взрывы в данном помещении кажутся не такими страшными, как снаружи.
   Резко остановившись, Князь обхватил мое лицо ладонями.
   - Ты слышишь меня? - тяжело дыша, спрашивает он.
   - Кажется, да... - выдохнула я. - Теперь да.
   - Тебя оглушило, - констатирует парень.
   Послышались взволнованные голоса и плач детей.
   - Пошли, - он взял меня за руку и повел на тусклый свет.
   Мы зашли в небольшую душную комнату, где несколько человек, сидящих на старых потрепанных матрасах, испуганно уставились на нас.
   - Что там происходит? - с паникой в голосе спросила женщина, держащая на руках плачущего годовалого ребенка.
   - Артобстрел , - говорит Князь.
   - Как вы еще остались живы... - тихо добавил мужчина.
  
  ***
   Прошло, примерно, около трех часов наших 'посиделок' в подвале. Я сижу, облокотившись об холодную стену. Я больше не могу здесь находиться. Меня душит эта обстановка паники и страха.
   Кисть левой руки очень сильно беспокоит меня. Указательный, средний и большой пальцы чрезмерно покраснели. Я с отвращением осматриваю руку и жмурюсь от боли, стараясь хоть как-то отвлечь себя.
   Князь смотрит в мою сторону. Он уже давно заметил этот ожог. Я понимаю, что он хочет сделать, но, к сожалению, здесь нет ничего холодного, чем бы я смогла утихомирить боль.
   - Нам пора, - говорит Князь, посмотрев на меня.
   - Взрывы стали утихать, - заметил мужчина.
   Я устало киваю и медленно встаю с холодного бетона.
   Выходя из душного подвала, я вдыхаю запах пыли и гари. Мы быстрым шагом направились к той улице, на которую пришли. Пройдя через остатки парламента, под ногами я заметила окровавленного плюшевого медведя. Того самого, что снился мне в видениях... Я резко останавливаюсь посреди улицы, всматриваясь в детскую игрушку.
   - Не может быть... - тихо проговорила я.
   - Быстрее! - крикнул Князь в паре метров от меня.
   Неподалеку раздался взрыв снаряда. Вновь почувствовала небольшую вибрацию земли. Придя в себя, я догнала парня, и мы поспешили как можно быстрее добраться до машины.
  ***
   Мы едем в полном молчании. Тишину лишь прерывает звук вопящего мотора. Я устало откинулась на сиденье, прикрывая глаза. Позади доносятся взрывы, которые с каждой минутой становятся все дальше и дальше...
   Стараюсь избегать зеркало заднего вида, чтобы не наткнуться на страшную и испуганную девочку. Я хочу забыть обо всем, обо всем...
   - Соня, какого черта ты уехала без меня? - доносится ворчание Василисы, которая мигом прискакала к машине, сложив руки на груди. - О, выглядишь так, будто не живешь уже неделю...
   Удивительно, подруга, но так и есть.
   - Вася, не сейчас, - мямлю я, закрывая дверь машины, замечая, как кисти рук нервно трясутся.
   - Вы даже не позавтракали! - воскликнула Валентина.
   - Леш, почему ты не взял меня с собой? - детским голоском спрашивает Аня у Князя, садясь на капот машины.
   - Леша, значит, - пробубнила я, удивленно подняв брови.
   - Вырастешь - возьму, - безразлично отвечает он, закрывая дверь автомобиля.
   - Это не лучшая мотивация, знаешь ли, - простонала Аня.
   - Что это у тебя? - спросила подруга, оглядывая пальцы левой руки.
   Я подняла руку, взглянув на ожог. Кожа покрылась небольшими волдырями и сильно покраснела.
   - Термический ожог второй степени, - констатирует Алексей, подходя к нам.
   - Боже мой, так нужна холодная вода, - проговорила Валентина. - Пойдем скорее к речке.
   - Нет, уже поздно, - говорит Князь. - Появились волдыри, а окунув пальцы в реку, можно с легкостью получить заражение.
   - Ну, и что ты посоветуешь, док? - спрашивает Василиса, уперев руки в боки.
   - Удаление отслоившегося эпидермиса и лечение под повязками, - говорит он, осматривая мою кисть.
   Да, для того, у кого родители владеют скальпелем, ожог второй степени - чушь.
   - Ты, что, клятву Гиппократа давал? - Вася вопросительно изогнула бровь, с подозрением смотря на парня.
   - Почти, окончил медицинский, - сказал он и ушел за нужными медикаментами.
   И сестра тоже...
  
  ***
   После того, как мы отужинали, заметно стемнело. Князь удалил мне несколько небольших волдырей на пальцах и перебинтовал их. Вся левая рука оказалась в переломах и ожогах. Чудненько.
   Вдоволь насидевшись у костра и наслушавшись 'интересных' историй от Ани, Василисы, Кати и армейских шуточек Ивана Петровича, я решила отойти на время от окружающей суеты. За все время этих посиделок я и Князь не промолвили ни слова, молча вглядываясь в костер.
   Я нахожусь в этом лагере всего один день и одну ночь, но уже нашла свое любимое место, где меня никто не сможет побеспокоить. Присев на корточки, я облокотилась об сосну и закрыла глаза, вспоминая в деталях весь сегодняшний день. Могу честно и с уверенностью сказать, что это был самый худший день в моей жизни.
   До сих пор не могу поверить, что моя бабушка погибла. Нет, это не честно! Это не должно было случиться, я должна была успеть...
   Я обреченно вздыхаю. Кого я обманываю?!
   Господи, кто бы знал, как мне противна моя жизнь. Да ведь она только начинается! Почему я должна все это терпеть? Почему отец изменяет матери, а взамен мама нашла себе 'интеллигентного' любовника? Почему так получилось, что снаряд попал именно на улицу бабушки, а не на соседнюю улицу? Господи, почему?
   Открыв глаза, я зажимаю рукой рот, чтобы не взвыть от боли. Чувствую, как душа разрывается на мелкие кусочки, которые никто не в силах собрать. По щекам медленно скатываются слезы, упираясь и проникая в ссадины на лице.
   Я не хочу так жить. Я не желаю так дальше жить.
   Мои легкие затуманены ненавистью к себе, и я не могу дышать... Никто не может спасти меня сейчас.
   Мысленно вспомнив про пистолет, который вручил мне Князь, я медленно опускаю руку в куртку и нащупываю оружие. Нет, я не могу этого сделать. Я слишком слаба для этого. 'Сильные не плачут', - как назло прозвучали слова Маши в сознании. Останавливаюсь, продолжая держать руку, чувствуя оружие всем ладонью. Через пару секунд резко достаю пистолет из кобуры, теперь уже не только ощущая его, но и вижу перед собой. Несколько секунд правая рука трясется от страха и волнения, крепко зажимая холодное и твердое оружие. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить все измены отца и матери, те ужасные, разваленные дома, разрушенный дом бабушки, плюшевого медвежонка в каплях детской крови... Рука медленно и неуверенно поднялась на уровне правого виска.
   - Стреляй в рот, так будет меньше крови, - послышалась саркастическая усмешка Алексея.
   Я нервно вздрогнула, на мгновение, зажмурив глаза.
   - Черт бы тебя побрал... - проворчала я. - Я ведь могла выстрелить!
   - Не это ли ты сейчас хотела сделать? - С фальшивой удивленностью заметил парень, забирая с моей руки пистолет и засовывая его в свою кобуру.
   - И давно ты следишь за мной? - спрашиваю я.
   - С того момента, как ты отошла от костра и пошла в сторону обрыва, - сказал он, садясь напротив меня, облокотившись на сосну.
   Я глубоко вздохнула, направляя взор вдаль.
   - Прости... Прости меня за то, что я такая скучная. И что я никогда не знаю, что нужно делать и говорить, - нервно сглатываю. - Прости, что оттолкнула тебя тогда. Это потому что я такое дерьмо, и я не знаю, как помочь себе. Наверное, мне просто нужно время и пространство, чтобы побороть все это. Я ненавижу себя. Прости меня.
   Я чувствую, как он смотрит на меня. Изо всех сил стараюсь не смотреть ему в глаза.
   - Ты должна оставаться сильной, - тихо говорит он, - даже в такой непростой ситуации. И даже не смей думать, что ты можешь не выдержать.
   Теплая слеза скатывается по моей щеке, задевая засохшую кровь. Я морщусь от неприятной боли.
   - Иногда это правда, сложно - оставаться сильной, - вздыхаю я, поглаживая забинтованную руку.
   - Твоя жизнь может измениться за ночь. Или за один миг. Ты не можешь предсказать этого, но ты всегда можешь управлять судьбой, - он смотрит вдаль, одной рукой 'играясь' с небольшим ножом.
   - Как я вообще могу управлять жизнью, если даже не могу управлять собственными волосами? - Удивляюсь я, касаясь кистью руки голубых волос.
   Послышалась очередная усмешка со стороны Князя. Как это ни странно, я уже привыкла к ним. В ответ я вяло улыбаюсь.
   - Знаешь, за эти дна дня, проведенные с тобой, я ни разу не видела твоих эмоций, чувств, - я рассматриваю его улыбку. - Куда ты их прячешь?
   - Я не прячу эмоции, я убиваю их.
   Его улыбкой можно вскрыть вены на запястьях.
   Я ухмыльнулась.
   - И как распознать тебя настоящего? Сколько у тебя обличий?
   - Ровно столько, чтобы каждый сомневался, что видит настоящее, - уверенно проговаривает он, резко воткнув нож в землю. - У меня нет чувств, ну, или эмоций, только сарказм, текущий по моим венам.
   В этот момент я решилась взглянуть ему в глаза, чтобы узреть его душу...
   Окружающий мир познан им до конца. И он смотрел на него мрачно, не питая по отношению к нему никаких иллюзий. Мир этот был суров и жесток. В нем не существовало ни тепла, ни ласки, ни привязанностей.
   - Да о таких как ты снимают фильмы, - смеюсь я.
   - А о таких как ты, читают в книгах... - Он задумался. - Ты.. такая тихая.
   Я улыбнулась.
   - Никто не планирует убийство громко.
   Я наклонила голову, анализируя информацию, полученную из ниоткуда.
   - Скажи, кого я тебе напоминаю? - спрашиваю я.
   Парень растерялся. Естественно, он никак не ожидал такого вопроса с моей стороны.
   - Мою сестру, - немного помедлив, тихо ответил он.
   - Она была такая же, как и я? - наивно задаю вопрос я.
   - Да, - Алексей ухмыльнулся, - такая же глупая и сильная.
   Сильная? Что ж, интересная ситуация.
   Наступила тишина. Я смотрю на парня, анализируя его проблемы и переживания. Он с фальшивой подозрительностью осматривает меня.
   - Не вини себя, - тихо говорю я.
   - В чем? - удивляется он.
   - В ее гибели.
   Выражение его лица резко изменилось. Он быстро провел рукой по волосам и схватился за рукоятку ножа.
   - Я не хочу об этом говорить.
   - Эй, что вы тут делаете? - пропищала Аня, вопросительно изогнув бровь и важно сложив руки на груди.
  
  Глава 7.
   - Обсуждаем фильм, - говорю я, в темноте пытаясь разглядеть лицо девушки.
   - Снятый по книге, - подхватывает Князь и резко вырывает нож из земли.
   Я ухмыляюсь. Да, он был прав на счет сарказма, текущего в его венах.
   - Ммм... - протягивает Аня. - Тебя, кстати, Василиса зовет, - она смотрит на меня.
   Я медленно встаю с земли, тыльной стороной ладони вытирая слезы с влажных щек.
   - Ты меня звала? - тихо спрашиваю я у подруги, которая что-то бурно обсуждает с Питером, Катей и журналистами.
   - А? Ты о чем? - удивляется она, поворачиваясь ко мне.
   Я закатываю глаза.
   Меня обвели вокруг носа. Ясненько.
   - Слушай, тебе нужно расслабиться, - говорит Василиса.
   - Как ты себе это представляешь? - ворчу я, садясь на пенек, показывая подруге перебинтованную руку.
   - Может, сыграем в игру 'Я никогда не...'? - спрашивает она, обращаясь ко всем ребятам.
   - Почему бы и нет, - пожимает плечами Катя.
   В этот момент вдалеке прогремел взрыв. Я нервно вздрогнула, зажмурив глаза, вспоминая те ужасные моменты бомбежки. Ощущаю, как руки снова начинают трястись. Этот взрыв будто никто не заметил. Никто, кроме меня.
   К нам подошли Аня и Князь. Они сели напротив нас с подругой.
   - Василиса предложила игру 'Я никогда не...', будете играть? - спросила Екатерина.
   - Конечно! - воскликнула Аня.
   - Хм, жестокая игра... - ухмыльнулся Алексей.
   - Что ж, все здесь, пожалуй, начнем! - пропарировала Вася. - Правила таковы: кто зажмет все десять пальцев на руках, тот проиграл и мы все дружно придумываем ему желание, которое он обязательно должен выполнить.
   До меня доносятся разговоры Валентины и Любы, которые сидят в рядом стоящей палатке. Иван Петрович копается в огромных походных рюкзаках, бормоча что-то невнятное.
   Я подальше отстранилась от костра, который обдает теплым воздухом.
   - Начнем с меня, - говорит Вася. - Я никогда не пробовала курить.
   Все ребята, кроме меня загибают один палец.
   Я вопросительно поднимаю брови, обводя всех взглядом.
   - Теперь твоя очередь, Соня, - подталкивает меня локтем подруга.
   - Я никогда не стреляла, - говорю я.
   Князь, Питер и Катя загибают пальцы.
   - Я никогда не красила волосы, - говорит Катя.
   Я, Василиса и Аня загибаем пальцы.
   - Я никогда не прогуливал ни одного урока и ни одной пары, - говорит Роман.
   Все, кроме Ромы загибают пальцы.
   - Ну, ты зубрила, - ухмыляется Дима.
   - Я никогда не держал в руках оружие, - говорит Денис.
   Князь, Питер и Катя загибают пальцы. Алексей смотрит в мою сторону. Вздыхая, я следую их примеру.
   - Не поняла, - вопросительно изогнув бровь, говорит Вася.
   - Потом все объясню, - шепчу я.
   - Я... никогда не пыталась покончить с собой, - проговорила Аня.
   Князь вновь направил взгляд в мою сторону. Черт! Он знает меня больше, чем лучшая подруга! Да, он прав, это весьма жестокая игра.
   Я нервно сглатываю, озираясь по сторонам и... загибаю палец.
   - Слушай, - обратилась Василиса. - Может, я чего-то не знаю?
   - Я никогда не любил, - перебивает Князь.
   Тишина. Слышно, как потрескивают дрова в костре.
   Денис и Рома загибают пальцы. Остальные сидят в недоумении происходящего.
   - Я никогда не бухала по-настоящему, - говорит Василиса, широко улыбаясь.
   - Ну, ты даешь, солнышко, - смеется Питер, загибая палец.
   Денис и Князь тоже загибают пальцы.
   - Я не убивала людей, - говорю я.
   Князь и Питер вновь загибают пальцы.
   Я с удивлением посмотрела в их сторону.
   - Что? - спрашивает Василиса. - Это... правда?
   - Оглянись вокруг, это война, детка, - тихо отвечает Питер, наклоняясь к костру.
   - Я никогда не была в Европе, - говорит Катя.
   Журналисты загибают пальцы.
   - Я никогда не... дрался, - говорит Роман.
   Все, кроме Ромы загибают пальцы.
   - Я никогда не имел серьезных отношений, - говорит Денис.
   Вася, Аня, Катя и Рома загибают пальцы.
   - Да ладно, Дима? - удивленно спрашивает Василиса. - У тебя никогда не было отношений? И у тебя, Леш?
   - Только интрижки, ничего больше, - похотливо изогнув бровь, сообщает он.
   Алексей ухмыляется.
   'Не ври, Князь', - проговаривает мое сознание.
   - А у тебя, Соня, тоже никого не было? - спрашивает Анна.
   - Не было, - устало говорю я, опустив глаза вниз. - Зачем мне лишние проблемы?
   - Полностью согласна! - восклицает Катя.
   - Так ты же загнула палец, - замечает Князь.
   - Ну, речь же шла о серьезных отношениях, были они или нет. У меня они когда-то были, - вспоминает Екатерина.
   - Та-ак, - мычит Аня. - Я никогда не целовалась на первом свидании.
   Неужели?
   Питер загибает палец.
   - Не понял, - он тычет в друга. - Леха, ты че? А как же та Вероника?
   - Тот раз не считается, я был пьян, - отвечает тот.
   - Еще как считается! Там было много страсти! - смеется Питер.
   - Да пошел ты, - улыбается Князь. - Я никогда не... видел своего отца.
   'Повезло', - проносится в моей голове.
   Все загибают пальцы, кроме Князя.
   Питер показывает обе руки, на которых загнуты все десять пальцев.
   - Я проиграл, мать вашу! - кричит он.
   - Я не удивлена, - спокойно говорит Катя.
   - Так, что бы ему такое придумать... - рассуждает Василиса.
   - Станцуй медленный танец с девушкой! - воскликнула Аня. - С какой хочешь.
   Наивная девочка.
   - Пф, легко, - отмахнулся парень и, обойдя костер, протянул свою руку Василисе.
   Та от неожиданности раскрыла глаза, но через пару мгновений вложила свою кисть в ладонь парня.
   Сложив руки на груди, Аня надула губы.
   Пара вышла из нашего круга возле костра и закружилась в медленном танце.
   - Где ты научился так танцевать? - удивляется Вася.
   - На выпускном кого хочешь, научат, - говорит Питер.
   - Эй, красавчик, - обращается к Денису Катя. - Покажем этим двум, как надо танцевать?
   - Ну, вообще-то, я никогда не...
   - Пошли, кому сказала! - воскликнула Екатерина, схватив за руку своего кавалера.
   Я улыбаюсь, смотря на это забавное зрелище.
   - Леша, пошли потанцуем?! - говорит Аня, держа Князя за руку.
   - Я не танцую, - отмахивается тот.
   - Ну-у, - ноет подросток.
   'Аня, ты безнадежна', - проскальзывает в мыслях.
   К девушке подходит Роман.
   - Может, со мной станцуешь? - говорит он.
   Еще раз, бросив взгляд на Князя, девушка по-детски хмурится и молча уходит с журналистом за руку.
   Алексей смотрит в мою сторону.
   - Я надеюсь, ты не хочешь пригласить меня на танец? - спрашивает он, вопросительно изогнув бровь.
   В ответ и искосила лицо.
   - Посмотри на эту руку, разве я похожа на танцовщицу?
   - Ну, да, - улыбается он.
  
  ***
   - Просыпайся, сучка. Мы отправляемся навстречу приключениям! - послышался громкий голос Василисы, разбудивший меня.
   - Ну, Вася... - простонала я, свернувшись калачиком.
   - Подъем! - кричит она, одновременно стягивая с меня одеяло. - Завтрак уже готов, а ты все дрыхнешь!
   Еще одно ужасное утро. Еще один день в этом дерьмовом мире. С подобными мыслями я просыпаюсь уже неделю.
   - Утро доброе! - поприветствовала Люба, поднося мне одноразовую тарелку с яичницей.
   - Спасибо, - тихо проговариваю я, усаживаясь на пенек поближе к теплому костру.
   - У нас почти закончилась еда, - заметил Иван Петрович.
   - Ну, ясное дело, мы запасались только на две недели, а не на год! - кричит Валентина.
   - Вы живете здесь две недели? - спрашивает Василиса. - Я думала уже, примерно, месяц.
   Прогремел мощный взрыв. Я вздрогнула, зажмурив глаза.
   - Почему уже так близко? - яростно спрашивает Питер.
   - Эти ублюдки за ночь успели продвинуться на несколько километров, - констатирует Князь. - Нам нужно искать новое укрытие.
   - Что?.. Что? - переспрашивает Катя. - Ты шутишь? Мы еле нашли эту опушку, тогда она казалась нам совершенно безопасной!
   Я быстро наклоняюсь к Василисе.
   - Я долго об этом думала, но мне кажется, что нам нужно поехать обратно домой, - шепчу я.
   - Что? Ты чего? - удивляется она. - Нет, я никуда не поеду.
   - Не поняла. Я думала, ты первая мне скажешь, что тебе тут плохо, и ты хочешь домой, потому что здесь негде зарядить айфон и нормально накраситься.
   Подруга закатила глаза.
   - Для меня это больше ничего не значит. Мне сказали, что я красива и без этой фигни, - мечтательным голосом проговорила она, смотря в сторону парней.
   - Вася, что за чушь ты несешь? - недоуменно спрашиваю я. - Что тебя здесь держит?
   - Ты прекрасно знаешь, что назад нам дороги нет, - сказала она, повернувшись в мою сторону.
   - Чепуха, мы как-нибудь объедем это дерьмо, - отмахнулась я, почувствовав как сердце начало биться в конвульсиях.
   - Соня, хватит притворяться, что все хорошо, - тихо проговорила подруга.
   - Кажется... я поняла, что тебя тут держит. Точнее, кто, - прищурилась я.
   Глаза подруги быстро забегали по сторонам. Она знает, что я догадываюсь.
   - Это Дима, да? - со злостью прошептала я.
   Василиса опустила глаза.
   - Вась, это не серьезно, понимаешь? - говорю я. - Знаешь, сколько у него было девушек до тебя?
   - Нет, не правда, ты мне завидуешь! - Она оттолкнула меня.
   - Что? - удивилась я. - Завидую?
   - Да у тебя за все семнадцать лет не было никого! - прокричала она.
   - Да потому что мне никто не нужен! - сквозь зубы проговорила я.
   - Ты только взгляни на себя. Ты всех мужчин презираешь, и исключение сделаешь лишь для того, кто будет тебя мучить. Тогда ты будешь страдать, терзаться, кусать губы. Чувство, которое ты при этом испытаешь, это и есть твоя любовь. Понимаешь?
   Я с недоумением уставилась на подругу, пытаясь контролировать свои эмоции.
   - А как же твой Макс? - удивленно спрашиваю я, раскинув руки в стороны. Таким образом, пытаясь перевести тему.
   - А Макс... - Ее глаза поблестели от набивающихся слез. - Макс в прошлом, его здесь нет.
   - Как ты можешь такое...
   Прогремел ужасающий взрыв в нескольких километрах от лагеря. На мгновение земля под ногами затряслась. Послышался секундный крик девушек.
   - Быстро все по машинам! - скомандовал Князь, укладывая рюкзак.
   Началась паника. Все в лагере быстро закопошились в вещах, закидывая их в фургон. Я стою на месте, продолжая слышать разрывающиеся снаряды.
   - Соня, лови! - кричит Катя, кидая в руки мой рюкзак.
   - Все дети поедут в фургоне! - послышалась команда Валентины.
   Я быстро направляюсь в машину, спотыкаясь о камни.
   - Давай, давай! - кричит Питер, стоя перед закрытой дверью фургона.
   - Дверь заклинило, твою дивизию, - говорит Князь.
   Мы все собрались возле машины, ожидая, что дверь вот-вот откроется, и мы войдем во внутрь. Я наблюдаю, как легковой автомобиль с Петровичем, Любой и Валентиной медленно отъезжает и пропадает в густых зарослях леса.
   Вновь раздался мощный взрыв. Я по инерции зажмурилась, ожидая пока этот ужасный звук в моей голове исчезнет.
   - Да почему всегда все через задницу?! - кричит Дима.
   - Наконец-то. Быстро все запрыгиваем, - командует Алексей, и дверь фургона автоматически открывается у нас на глазах. Зайдя в машину, я обнаруживаю, что салон автомобиля удивительно точно похож на салон обыкновенной маршрутки; об этом свидетельствуют сиденья, расположенные точь-в-точь как в газели.
   Мы едем по лесным кочкам, словно по пустыне. В салоне по-прежнему сохраняется паническое молчание.
   - Куда они выехали? - спрашивает Питер сквозь канонады.
   - Возможно в сторону Славянска, - предполагает Князь.
   Организм, привыкший к кочкам, не может воспринять всерьез ровную и гладкую автомобильную дорогу.
   - Ты их видишь? Где они? - Питер оглядывается по сторонам. - Стой!
   Благодаря резкому торможению машины, мы все соскочили с мест, чуть ли не врезавшись друг в друга.
   - Быстро, открыли рот - закрыли уши! - прокричал Князь.
   Послышался грохот, от взрывной волны которого содрогаются стекла. Я чувствую вибрацию, которая исходит от фургона. К счастью, мы все успели последовать указаниям Князя.
   Снова взрыв. Но он произошел без помощи снаряда. Какой-то осколок приземлился напротив моего окна. Через мгновение до меня дошло, что этим темным осколком является часть легковой машины.
   - Твою мать, а! - разозлился Питер. - Да как так?!
   - Что? Нет! - кричит Аня, заливаясь слезами.
   Ее лицо искажается в истерике. Она резко падает на колени, упираясь ладонями в пол фургона.
   - Что произошло? - спрашиваю я, вставая с сидения.
   Но мне никто не ответил. Я почти сдерживаю крик, смотря на то, что осталось от машины, на которой ехали матери Ани, Димы и Кати. Огромный дым охватил автомобиль. На некоторых участках огонь по-прежнему поглощает остатки машины.
   Странно осознавать, что лишь за долю секунды ты можешь стать просто воспоминанием...
   - Нет... Не может быть! - кричит Аня, ладонью прикрывая лицо.
   - Что... что теперь делать? - неуверенно спрашивает Василиса.
   Катя медленно прикрыла лицо руками. Денис тут же обвивает ее плечи.
   - Документы у нас с собой... Бензин есть, - проговорил Князь.
   - Леха, ты... ты понимаешь, что ты говоришь? - со странным выражением лица спросил Питер, поворачиваясь к водителю.
   - Я знаю, Димас, я знаю. Но другого выхода у нас нет, - тихо сказал Князь, развернув руль и отъехав на пару метров назад.
   Через несколько секунд мы вновь оказались в лесу, подскакивая на каждом камне и кочке.
   - Здесь есть лесная дорога, она параллельна той дороге, по которой мы сейчас ехали, - сообщил Алексей. - Возможно, успеем доехать до города, а если нет, то заночуем в фургоне.
   - Останови! - кричит Аня, пытаясь подобраться к водителю, но на очередной кочке плюхается на первое попавшееся сиденье.
   В ответ Алексей лишь прибавил скорость.
   - Успокойся, - медленно проговаривает Василиса.
   Подросток резко переметнула взгляд в сторону Васи.
   - Успокоиться?! - отчаянно прохрипела она. - Да ты хоть представляешь, что я сейчас стала сиротой? - Девушка угрожающе поднимает руки вверх, предавая своим словам серьезность и эмоциональность.
   Не могу больше этого терпеть.
   Я медленно подвинулась к Ане.
   - Все будет нормально, поверь мне, - прошептала я.
   - Хватит кормить меня обещаниями! Я понимаю, что все хреново, я уже не маленькая девочка, за которую вы меня все принимаете! - кричит она.
   - Сохраняй спокойствие, мы все тоже...
   Поблизости прогремел взрыв. По привычке я на мгновение прикрыла глаза.
   - Не нужно меня утешать!
   Я сжала зубы, чтобы не накричать на Аню.
   - Ты вообще здесь лишняя! Тебя не должно здесь быть, ты должна была погибнуть в этом чертовом автобусе!
   Но ее слова стали последней каплей моего терпения.
   С размаху, я резко дала пощечину девушке, чувствуя, как кисть руки нервно пульсирует от удара. От неожиданности Анна раскрыла рот и схватилась за левую щеку.
   - Ах ты тварь! - громко проговорила подросток, набросившись на меня с кулаками.
   Через мгновение мы очутились на пустом сидении фургона, вцепившись друг в друга.
   - Эй, эй, спокойно... - проговорил Рома.
   - Все, стоп, хватит! - прокричал Питер. - Аня, забей, кому говорят!
   - Да пошла ты, сучка, - гаркнула она мне в лицо, отходя в перед к парням.
   Я посмотрела в сторону Василисы, приходя в себя. Чувствую, что она до сих пор в обиде на меня. Ведь она даже не остановила Аню. Да, Вася специально смотрит в окно, чтобы не поймать мой взгляд.
   Глубоко вздыхая, я медленно ухожу в дальнее место салона, опираясь на сиденья.
  
  ***
   Не знаю точно, сколько мы уже движемся по каменистой лесной дороге. Где-то вдалеке по-прежнему слышны разбивающиеся о землю снаряды. Длинные и острые ветки деревьев каждую секунду впиваются в стекло и царапают его поверхность. Я чувствую, как от непрестанных качек мой желудок хочет выплеснуть все наружу. Ледяные пальцы рук я закутала в легкую куртку, таким образом, пытаясь отогреть их. За неделю, проведенную в лагере, ожог на пальцах почти зажил; только изредка чешется под бинтом. Сломанная левая рука уже не болит при каждом напряжении, но по-прежнему доставляет дискомфорт.
   В салоне фургона царствует тишина. Никто до сих пор не может отойти от произошедшего. Сквозь спинки кресел я вижу Василису, которая сидит на первых сиденьях, откинув голову назад. Я всем сердцем чувствую, как ей сейчас одиноко, без меня... Аня сидит впереди, положив голову на плечо Димы. Катя с Денисом сидят рядом, за два кресла от меня. Рома расположился на противоположной стороне от моего сиденья, копаясь в своем ретро-фотоаппарате.
   Машина резко останавливается.
   - Скоро начнет темнеть, так что мы переночуем здесь, - тихо констатирует Князь, выходя из фургона.
   - Что происходит? - спросонья спрашивает Катя, вставая с сиденья.
   Все потихоньку начали выходить из автомобиля. Я не сдвинулась с места.
   - Ты выходишь? - обратился ко мне Алексей.
   - А это обязательно? - морщусь я, пряча половину лица под курткой.
   Не хочу никого видеть и уж тем более разговаривать.
   - Тебе нужно поесть, - отвечает он.
   Обреченно вздохнув, я прохожу через салон фургона и спускаюсь на землю. Почувствовав холод, я еще крепче засовываю руки в карманы, направляясь к остальным.
   Мы остановились на маленькой опушке возле лесной дороги. Она совсем не напоминала ту, на которой мы жили целую неделю. С первого взгляда ясно, что мы находимся в глуши, куда, возможно, не ступала нога человека.
   - Прохладно тут, - говорит Питер, потирая ладони, - надо костер разжечь.
   Денис и Рома достают из фургона небольшие стульчики для рыбалки, расставляя их вокруг огня.
   - Что будем есть? - спрашивает Катя.
   - Надо посмотреть, что осталось в рюкзаках, - отвечает Князь.
   Я присела на стульчик, смотря на то, как каждый из ребят готовится к ужину.
   - У нас остались только консервы, - говорит Катя, копаясь в рюкзаке.
   - Доставай вилки, - говорит Питер, контролируя небольшой огонек.
   Я поражаюсь над ними.
   Их мать погибла на глазах всего несколько часов назад, а они заботятся о каком-то ужине! Да, я согласна, что жизнь продолжается дальше, но ведь...так нельзя.
   - Здесь только один термос с чаем, куда делся другой? - спрашивает Аня.
   - Он остался в лагере, - говорит Князь, копошась в багажнике фургона.
   - Да... Скорей бы очутиться в городе, - вздыхает Василиса.
   Она сидит на противоположной стороне от меня, оглядывая костер. Всеми силами стараясь не поднимать взгляда в мою сторону.
   - У нас точно хватит бензина, чтобы добраться до города? - спрашивает Питер.
   - Должно хватить, - отвечает Князь, - фургоном две недели никто не пользовался, а перед тем, как приехать в лагерь мы заправились.
  
  ***
   За ужином все молчат, жадно поедая свою порцию. Мой желудок воет от голода, но я совершенно не хочу есть. Копаясь одноразовой вилкой открытой консервы, я вздыхаю.
   - Почему не ешь? - обращается Катя, поедая кусок хлеба.
   - Аппетита нет, - выговариваю я.
   - Ты уверена? - спрашивает Питер. - Завтрака у нас уже не будет и придется терпеть до города.
   Убедившись, что без еды я могу потерять сознание, что точно в данной ситуации не нужно всем остальным, вилкой я зацепляю содержимое в консервы.
   - Ну, что, будем рассказывать друг другу очередные страшные истории? - с сарказмом спрашивает Питер, закончив с ужином.
   - Хватит уже на сегодня страшных историй, - отвечает его сестра.
   Еще не стемнело, как ожидалось ранее. Да, погода перестраивается на летний режим.
   - Софья, иди сюда, - я слышу голос Князя, который копается в багажнике автомобиля. - Стрелять умеешь?
   - Ты шутишь? - спрашиваю я, подходя к нему. - Разве я похожа на ту, которая убивала?
   Он полностью окинул меня взглядом.
   - Иди за мной.
   Мы отошли на несколько метров от остальных ребят.
   - Смотри, - он показывает на сосну небольшой толщины, стоящую в пяти метрах от нас. - Это человек, которого тебе нужно убить, ну, или, по крайней мере, ранить.
   Князь встает в позицию, в его руках орудует ноганно. Не прицеливаясь, он стреляет прямо в цель. Я вздрагиваю от громкого выстрела.
   - Я попал ему прямо в сердце, - парень протягивает мне пистолет.
   - Не думаю, что у меня...
   - Это не школа, здесь не нужно думать, - перебивает меня он.
   Я неуверенно беру наганно, долгое время пытаюсь встать в ту же позицию, что и Князь.
   - Я должна попасть этому дереву прямо в сердце?
   - Ты должна напугать жертву. Крепко зажми рукоятку и выбери цель.
   Я внимательно осматриваю дерево и концентрируюсь на одной точке.
   - Опусти оружие на два сантиметра вниз, - я следую его указанию, - спусти курок, - раздается раздражающий звук, - и плавно жми на спусковой крючок.
   Мои руки дрожат, но, не смотря на это, раздается громкий оглушающий выстрел. От неожиданности и с непривычки, я роняю оружие.
   - Не опускай руки, - говорит Князь, - ты должна научиться.
   Вдохнув аромат леса, я поднимаю с земли пистолет и вновь прокручиваю в мыслях все замечания и указания Князя. Стреляю снова - мимо.
   - Я тебя не отпущу, пока ты не попадешь в цель.
   Он отходит в сторону. Я продолжаю испепелять дерево взглядом, пытаясь представить, что оно - человек.
   Воспоминания начинают поглощать меня с каждой секундой. Измена отца... Боже, как ненавижу шлюху. Разрушенный дом моей бабушки. Я любила ее, я люблю ее до сих пор. Как они могли? Эта страна хочет убить нас. Убить тех, кто здесь родился, кто здесь живет. Как это случилось? С чего все началось? Страх смешивается с яростью и желанием отомстить. Руки жутко трясутся. Волнение и переживание переходят в состояние безысходности и страха. Я чувствую, как по щеке скатываются первые слезы. Нервно сглатываю, закрываю глаза, нажимаю на курок и стреляю, потом еще и еще.
   Открыв глаза, я обнаруживаю, что на дереве образовались несколько светлых отметин. Князь подошел к дереву и осмотрел его.
   - Хороший результат для нов... - что-то не так?
   Тыльной стороной ладони я вытираю слезы, одной рукой держа наганно.
   - Все хорошо, - тихо говорю я, - просто девочка со сломанной рукой, голубыми волосами и царапинами на лице вспомнила свое прошлое.
   Князь берет у меня пистолет.
   - Что произошло у вас с Василисой? - спрашивает он, засовывая оружие в кобуру.
   Я очень хочу поговорить о своих мыслях, чувствах, но я не могу...
   - Она просто... - я уловила какой-то шорох в кустах.
   Резко обернувшись, я никого не обнаруживаю. От неизвестности и страха пульс начал учащаться, появилась отдышка. Я схватилась за руку Князя.
   - Что случилось? - недоуменно спрашивает он.
   - Ты слышал это? - я посмотрела не него с бешеными глазами.
   - Нет, - спокойно отвечает он.
   - Как не слышал? - воскликнула я. - Там что-то шевелилось!
   Парень медленно оглянулся.
   - Там нет ничего, у тебя просто паранойя.
   - Да нет же, я не сумасшедшая! - кричу я.
   Вновь раздался шорох совершенно в другом месте.
   - Вот опять! - я показала пальцем в то место.
   Князь быстро направился в ту сторону и развел кусты руками.
   - Неужели?! - говорит он. - Здесь кто-то есть?
   - Твой сарказм тут неуместен! - восклицаю я. - Там, правда, что-то было!
   - Пошли, - он берет меня за локоть, ведя в машине, - нужно готовиться ко сну.
   По пути я несколько раз оглядываюсь, все еще не оправившись после этих странных шорохов.
   - Что у вас там произошло? - спрашивает Катя.
   - Мы уж подумали, что вы друг друга поубивали, - добавляет Питер.
   - Еще чуть-чуть и это бы точно случилось, - бормочет Князь, отходя к машине.
  
  
  
  Глава 8.
   Я слышу стрекотание сверчков. Откуда-то издали доносится щебет неизвестных мне птиц. Открыв глаза, я понимаю, что мне совсем не хочется спать. Лунный свет проникает в окошко автомобиля, освещая мою черную куртку.
   Так как мы не успели захватить с собой палатки, а точнее, мы не знали, что Украинская Армия за два дня приблизится так близко к нашему лагерю, то нам пришлось на одну ночь устроиться в фургоне. Да, это совсем неудобно; приходится спать почти сидя.
   Через мое окошко проскочил силуэт, точнее - тень. Я успокаиваю себя тем, что это может быть кто-то из ребят. Но я не сплю уже, примерно, с час и сразу же смогла бы узнать, кто покинул фургон.
   Немного приподняв голову, я считаю, сколько здесь человек. Все на месте. В этот момент мое дыхание учащается, страх, словно поселяется в груди.
   'Все нормально, Софья. Ты снова паникуешь по пустякам'.
   Через мгновение тень снова прошла уже на противоположной стороне фургона. Я пытаюсь сохранять спокойствие. Мне совершенно не хочется будить кого-то только из-за своего сумасшествия.
   Не знаю, что повелевает мной, но я медленно поднимаюсь с сиденья, стараясь никого не задеть. Скорее всего, я просто хочу удостовериться, что паникую по пустякам; словно посмотреть в глаза своему страху.
   Собравшись с силами, я медленно и бесшумно открываю раздвижную дверь фургона. Ощутив под ногами землю, я вдыхаю холодный лесной воздух и закрываю дверь машины.
   Продолжая стоять на месте, я быстро застегиваю куртку. Страх оковывает мои движения с каждой секундой все сильнее и сильнее. Но, тем не менее, я обхожу машину, останавливаясь перед догорающим костром. Внимательно осматриваю окрестности - никого.
   - Скажи ему... что я любил его... - эхом раздалось позади.
   Я широко раскрываю глаза. От страха мне хочется кричать. Стало необычайно холодно, я вся продрогла. Мне страшно поворачиваться назад.
   - Не бойся, - вновь раздался мужской голос.
   - Господи... - тихо выговариваю я; слова сопровождаются белым паром из-за низкой температуры.
   Я медленно разворачиваюсь и вижу перед собой мужчину средних лет. В его волосах просвечивается редкая седина. Вокруг глаз сложились морщинки. На шее видна татуировка в виде какого-то комплекта букв. Он удивительно похож на того, кого я знаю.
   Из меня вырывается крик. Я истошно кричу, смотря на мужчину. У него не появляется ни эмоций, ничего. Он просто смотрит мне в глаза и меня выворачивает от этого. Сердце бьется в бешеном ритме. Мне страшно. Этот страх, как вода в моих легких. Ладонью я зажимаю лицо, чтобы прекратить вопить.
   - Какого черта ты кричишь? - прибегает Князь.
   - Там, там... - я тычу пальцем в сторону мужчины.
   Алексей смотрит в указанное место.
   - Там никого нет, что с тобой? - спрашивает он, подходя ко мне.
   - Я не знаю... Мне страшно! - кричу я, смотря на мужчину.
   - На меня смотри! - кричит парень, схватившись за мои плечи. - Смотри на меня!
   Я следую его указаниям и с трудом отрываю взгляд от мужчины.
   - Что с тобой творится? - недоуменно спрашивает он.
   - Я не знаю, не знаю...
   Я чувствую, как по щекам начинают скатываться первые слезы. Лицо становится влажным, холодный ветер обдувает щеки и по всему телу пробегают мурашки.
  
  ***
   - Так, значит, ты у нас сошла с ума? - с сарказмом замечает Питер, разжигая костер.
   - Это у нее уже давно, - отзывается Василиса.
   - И кто же тебе там привиделся? - с подозрением спрашивает Катя.
   - Ты так орала, будто приведение увидела, - добавляет Аня.
   Я вспоминаю те ужасные ночные моменты и замечаю, как по коже пробегают мурашки. Зажмурив глаза, я пытаюсь сосредоточиться на силуэте.
   - Это был мужчина, - говорю я. - На вид ему было, примерно, лет пятьдесят. Волосы почти седые. На шее была видна какая-то странная татуировка из букв, я не рассматрела. Еще... он был так подозрительно похож на того, кого я знаю.
   - Там никого не было, - добавляет Князь. - У нее галлюцинации.
   - По-твоему, я сумасшедшая? - недоуменно спрашиваю я.
   - Не знаю, галлюцинации так просто не возникают.
   - И что делал этот мужчина здесь, в лесу? - осторожно спрашивает Вася.
   - Не знаю, - я пожала плечами, удивляясь тому, что подруга вообще со мной заговорила.
   - Мой дядя постоянно твердил, что видит какие-то фантомы, - говорит Денис.
   - Твой дядя почти всю жизнь провел в психушке, - смеется Рома, тыкая локтем в журналиста.
   Денис закатывает глаза.
   Я сама не знаю, что со мной происходит, как я мог объяснить это другим?
   - Ладно, оставим эти пустяки на потом, - говорит Князь, - сейчас нам нужно провести небольшой инструктаж, потому как мы направляемся в город, вокруг которого ведутся активные боевые действия и в любую минуту может произойти все, что угодно.
   - О-о... - простонала Аня. - Может, перенесем эту лекцию на саму дорогу?
   - Нет, во время дороги может случиться что угодно, - ответил Питер.
   - Итак, наше мнение, что ознакомиться с этим должен каждый. Так как - это самый вероятный курс развития событий. И перед тем как начинать партизанскую деятельность, нужно добраться до леса, убежища, безопасного места, покинув город, - начинает Князь.
   - Мы начинаем сваливать из города, - подхватывает Питер. - Проблема заключается в следующем: либо город перекрыт, либо в нем идут бои. Если вы, прозевали момент начала активных боев - это очень плохо, но еще не значит, что вы обречены. Выйти из города можно всегда. Тут, независимо от ситуации, есть два момента. Первый: движение по городу, второй: проход через оцепление. Вокруг крупных населенных пунктов есть кольцевые дороги - это основная проблема.
   Князь сел напротив меня.
   - В машину не садиться, - говорит он. - Любой транспорт в городе будет обстрелян на сто процентов.
   - Итак, у нас с собой есть рюкзак с хабаром нужным для выживания, в идеале, малогабаритное оружие и еще одна небольшая сумка, дублирующая основной рюкзак, только в гораздо более скромных масштабах. Сумку ближе к телу, и не снимать. Очень важно взять с собой отдельно, хоть в трусах несите, все ювелирные украшения, что найдете, - констатирует Питер, копаясь в багажнике фургона.
   - Рюкзак накрываете белой простыней. Это нужно для того, чтобы любой вояка, засекший видел, что вы гражданский и не принял решение 'открыть' свою позицию ради вас. Вас сопроводят в прицеле, и вы пойдете дальше, - говорит Князь, осматривая свою аудиторию слушателей.
   - И конечно же, вы не маршем идете по главному проспекту, но не надо обмазавшись грязью, типа Шварценеггера - вас выпасут и пристрелят, потому что не поймут кто вы и что вы. Соответственно камуфляжа на вас нет, - с сарказмом добавляет Питер.
   - Вы - гражданский и должны выглядеть как гражданский, с белым рюкзаком, как с белым флагом, иначе пристрелят. Вы всем своим видом должны показывать, что не представляете интереса, вы просто сваливаете. Разумеется, оружие при себе, только не над головой его несете, а прячете. Пистолет в карман. Патрон в патроннике, разумеется, - говорит Князь, посмотрев в мою сторону.
   - Про скорость передвижения, если вы будите проходить по городу 10-15 километров день, то это отличная скорость. Помните, что вы пойдете не прямо, а будите петлять по микрорайонам, так как будут идти местные бои. Идете днем. Обычно двигаются ночью, но любой дебил, который в ночи пойдет - 10 из 10 получит пулю. Мы идем днем с белой простыней, мы сдаемся, будем прятаться - будем собирать на себя огонь, - констатирует Питер, подходя к нам.
   - По дороге вы сто процентов потеряете почти весь хабар и все оружие, потратив на смешное расстояние 1-2 дня пути. Это нормально. Город, взятый в кольцо, это огромный лагерь пленных. Отдать можно всю что угодно, лишь бы выйти. Потому что внутри начнется голод и достаточно скоро, - добавляет Князь.
   - Зачем нам это? - удивляется Аня.
   - Это должен знать каждый, - отвечает Князь. - Каждый из вас, на всякий случай.
   - Мы можем разъединиться, и тогда вы вспомните наши указания, - говорит Питер, сложив руки на груди. - Так, на чем мы остановились? Ах, да... Обычные арахисовые сникерсы очень питательны. Греть еду может и не выйдет. Сникерсы - это конечно не шведский стол, но война идет, не привередничайте в плане еды. Тема со сникерсами честно, украдена у чеченов. Они на них воюют. Можно прямо по дороге перекусить, очень хорошая тема, с сахаром, а глюкоза настроение поднимает.
   - Главное - это понимать, что ребята с автоматами очень напряжены, по ним стреляют. Дать им повод, пострелять в вас, очень легко. Так что осторожно и не выпендриваться. Морду попроще, на все соглашаться, - твердо говорит Князь.
   - Ты имеешь в виду ополченцев? - спрашивает Василиса.
   Князь кивает, тем временем, Питер продолжает.
   - Итак, теперь очень кратко расскажу, куда и зачем надо сваливать. Помните, до этого момента мы специально разбирали самые жестокие сценарии. Сейчас мы поступим так же, - говорит Дмитрий. - Итак, самый плохой вариант: мы почти без еды и оружия оказались вне города. В идеале каждый из вас должен взять, заранее, карту и накидать по карте несколько мест, куда можно отступать. Никаких геройств. Дайте сойти пене, а там уже будете разбираться, где и чего происходит. Вы должны выбрать места по направлению сторон света.
   - Помните, что нельзя приближаться к военным объектам. Мысль о том, что 'свои солдатики' на базе примут и накормят - это глупость, - добавляет Алексей, - в лучшем случае вас пошлют, им не до вас, это не пункт приема беженцев. Но помните - все люди. Военные так же переживают, нервничают и психуют, как и все обычные люди, но они делают это с оружием в руках. Так, что идея 'солдатики помогут' не самая хорошая.
   - Разумеется, никакого общественного транспорта уже не существует. Нам в плюс идет то, что теперь можно сесть в машину. Машину можно 'приватизировать' или найти брошенной. Брошенную машину с пустым баком трогать не надо, - сообщает Питер. - Двигаться надо медленно! 50-60 км/ч. Сделано это по одной простой причине: на трассе могут идти ленточки с военными, если на них быстро ехать, какой-нибудь 'Иван' точно стрельнет 'на всякий случай'. Любые гражданские, которые хотят вас остановить - не котируются - газуйте. Если ленточка или отдельная коробка - тормозите на обочине и высовываете, вверх, в окно или приоткрытую дверь, руки. Выходить из машины не надо. Спокойно и без нервов сидите и про себя молитесь. 'Прожигать' ребят взглядом - не советую, смотрите в пол или вперед.
   - Сейчас немного цинизма, - ухмыльнулся Князь. - Если у вас собой обоз из семьи - вы покойник. Если у вас есть семья, то вы должны покинуть город и оказаться на даче в первые же секунды. Главное подумайте о них заранее, потом будет поздно. Все что мы до этого момента рассказывали - это все для 'одиночек', которым нечего терять. Если есть семья - приготовьтесь заранее. Как показала история - семья дороже Родины, на первом этапе как минимум, - он выдохнул. - Надеюсь, главную мысль мы вам вдолбили.
   - А откуда вы все это знаете? - спросила Василиса.
   - Меньше знаешь, крепче спишь, солнышко, - с улыбкой отвечает Питер.
   Все вокруг начали собираться в дорогу. Питер тушит костер, Князь копается в машине. Девушки собирают вещи в рюкзаки, искоса посматривая на меня. Понимаю, теперь в их глазах я выгляжу сумасшедшей. Я вздыхаю, неуверенно сложив руки на груди и откинув голову к небу.
   Пытаясь восстановить дыхание, вызванное очередным воспоминанием об этой странной ночи, я медленно прохожу мимо Князя, который возится в капоте машины, чтобы сесть в фургон.
   - Стой, - тихо говорит он, обращаясь ко мне.
   Я резко останавливаюсь, повернувшись к нему лицом. Он выглядит обеспокоенным. Его взгляд блуждает, словно избегая меня.
   - Я не знаю, что происходит с тобой сейчас, поэтому возьми это на всякий случай, - он достает из легкой куртки небольшой складной нож. - Лучше иметь оружие под рукой и не нуждаться в нем.
   Я подозрительно прищуриваю глаза.
   - Ты уверен? - спрашиваю я.
   Несколько секунд он колеблется, словно не зная, что мне ответить. Глубоко вздохнув, парень протягивает мне оружие; я с опаской беру его в руку.
   - Едем, - командует он.
  
  ***
   - ...Не знаю, наверное, мне показалось, но ты как-то странно среагировал, когда она рассказала про того мужика с татухой, - послышался голос Питера.
   Я просыпаюсь, медленно открывая глаза. Меня уже больше не укачивает от различных трясок, значит, мы выехали на автомобильную дорогу. Нескончаемые бомбежки продолжались где-то вдалеке. Оглянув салон одним взглядом, я убедилась, что почти все спят, кроме Князя и Питера, сидящих впереди.
   - Это... - неуверенно начинает Князь, - это все так сложно и непонятно и покажется бредом, но мама как-то говорила мне, что у моего отца была татуировка на шее. Что там было написано, я не припомню, а вот буквы... они точно там были. Это были русские буквы, не украинские.
   - По-любому наподобие 'ВДВ' или 'ВМФ', - ухмыляется Питер.
   - Он был разведчиком, - констатирует Алексей.
   - Да ты, я смотрю, пошел по его стопам, - говорит Дима.
   Князь вздыхает.
   - И вообще, с Софьей творится что-то странное...
   - Точняк! - вырывается у Питера. - Ты замечал, как она порой смотрит на людей? Как будто изучает. Иногда говорит совершенно правильные вещи про человека и еще всякую хрень. Может, это первые признаки шизофрении? - ухмыляется он.
   - Нет, - смеется Князь. - Это что-то другое.
   - Думаешь отдать ее в больницу к психиатру, когда мы приедем, или к кому там надо?
   Последовала секунда молчания. Я затаила дыхание. Да, нелегко подслушивать людей, когда они говорят о тебе.
   - Не знаю, - с сомнением произносит Князь. - Они сразу направят ее в ПНД, когда она расскажет о своих 'видениях'. Это Славянск, где может произойти все что угодно и нам лучше держаться вместе.
   - Ну, а вдруг это снова повторится? - спрашивает Питер. - Вдруг она снова посреди ночи вскачет, и будет орать?
   В окнах начали мелькать серые и тусклые здания. Мы уже въехали в город, значит, скоро остановимся у ближайшей гостиницы. Надеюсь, они работают.
   - Просыпаемся! - смеясь, кричит Питер, нажимая на гудок. - Выспитесь еще.
  
  
  
  ***
   - Пожалуйста, вот ваши ключи от двух четырехместных номеров, - улыбается девушка, стоящая за ресепшеном гостиницы.
   На самом деле, в гостинице не так уж и много рабочего персонала, наверное, все разъехались... и правильно сделали.
   Молодой человек, очевидно, работающий здесь, стоит рядом с нами, осматривая всех прибывших подозрительным взглядом. Князь и Питер в камуфляжной форме, с берцами на ногах. Мы с Васей смотрим на работника в упор совершенно серьезным взглядом, пока он осматривает наши волосы, мою руку и небольшие шрамы на лице. Подруга ухмыляется и расплывается в улыбке.
   Он понял, откуда мы прибыли.
   - Ну, что, расходимся по номерам? - спрашивает Василиса.
   - Девочки в одну сторону, мальчики в другую, эх, жалко, что не в одну, - похотливо изогнув бровь, поговаривает Питер.
   - Пошли уже, - ворчит Князь, бросая последний взгляд в нашу сторону.
   Катя открывает дверь в наш номер.
   - Мда... - выдыхает Вася, закинув свой рюкзак на кровать, - номер не ахти.
   - А что ты хотела за 150 гривен? - ухмыляется Катя.
   Посреди номера располагается большой темно-зеленый ковер. Две двухъярусные кровати, покрытые светлым покрывалом с веселыми пчелками, стоят рядом друг с другом, опираясь на стену. Занавески темно-серые, будто от них исходит какой-то мрак. Заглянув глубже в номер, я заметила небольшой шкаф цвета слоновой кости. Но на самом деле, я ищу в этом номере уборную и очень расстраиваюсь, когда не нахожу ее.
   - Ну, хоть шкаф имеется, - тоскливо бормочет Аня, дергая за ручки шкафа.
   Мне ужасно хочется уединиться. Нет, не так, мне не хочется уединиться, я требую одиночества. Атмосфера этого номера, словно душит меня, перекрывает воздух. Посмотрев в овальное зеркало, которое располагается на стене, я замечаю то, что творится у меня на голове: волосы, ставшие темно-голубыми, непослушно превратились в не расчесанные комки, словно неделю живя отдельно от меня. Царапины на лице превратились в небольшие полоски. Остатки туши расплывчато легли на нижнее веко. Кожа бледная, как у покойника, губы под стать ей - бледно-голубого цвета. Зеленые глаза при тусклом освещении кажутся черными. От всего этого зрелища меня тянет блевать.
   - Да, выглядишь жутко, - замечает Аня, проходя мимо меня.
   Я прикрываю глаза, не обращая внимания на эту стерву.
   Через несколько секунд я направляюсь к двери, нащупывая в кармане куртки складной нож. Закидывая рюкзак на спину, я закрываю дверь, выходя в коридор. Моего ухода никто не заметил, замечательно.
   Иду по коридору, в поисках уборной. Пройдя несколько метров, не нахожу ничего подобного с табличкой на двери.
   - Какого черта? - тихо ругаюсь я и направляюсь в сторону первого этажа к ресепшену.
   В конце большого коридора я замечаю Князя, идущего мне навстречу. Видимо, он был на ресепшене. Пока он не замечает меня, я разворачиваюсь и таким же темпом, шагаю обратно, чтобы не привлечь внимания.
   - Стой! - кричит он.
   - Черт, - я зажимаю кулаки и поворачиваюсь лицом к парню, поджимая губы.
   - Куда собралась? - спрашивает он, подходя ко мне.
   - Я... - беглым взглядом обыскиваю узкий коридор, надеясь придумать что-то правдоподобное. - Никуда.
   - Не ври мне, - серьезно говорит он, смотря мне в глаза.
   - Мне нужно в туалет, - признаюсь я.
   Он подозрительно сощурился, будто предполагал более серьезного ответа с моей стороны.
   - По коридору налево, - говорит Князь.
   Я благодарно киваю и направляюсь по указанию, все еще чувствуя, как он прожигает своим взглядом мою спину. И как он постоянно умудряется палить меня? Через несколько секунд я скрываюсь за поворотом. Первым делом, зайдя в туалет, проверяю его на наличие посторонних людей. Никого.
  Сразу же падаю на грязный кафель, облокачиваясь об небольшие светлые тумбочки из-под раковин, швыряя рюкзак.
   Громко выдыхаю, направив взгляд в потолок. В глаза бросается яркий свет флуоресцентных ламп. В кармане куртки нащупываю холодную рукоятку ножа, немного помедлив, я достаю его. Сразу же раскладываю холодное оружие. Интересно, для чего он мне его дал? Наверное, думает, что я пырну им кого-нибудь для самозащиты. Хотя, навряд ли.
   Указательным пальцем прохожу по холодному лезвию. Странно, нож казался мне намного больше.
   В помещении становится жарко, и я медленно снимаю свою куртку, бросая ее в сторону к рюкзаку. Закатив рукав правой руки, я внимательно рассматриваю ее. Шрамов не осталось.
   Вспоминаю, как впервые сделала это.
   Тогда мне было всего пятнадцать. Родители очень часто ссорились. Целыми днями, приходя из школы, я выслушивала их скандалы, интриги и ложь. Как-то раз в очередной ссоре папа упомянул о намерении подать на развод; только сейчас до меня дошло, что уже в то время он тайно встречался с нашей директрисой. Родители были настолько 'увлечены' своими скандалами, что мне даже не пришлось запирать дверь своей комнаты. Я очень отчетливо помню тот день: придя из школы, я тут же помчалась на кухню за маленьким кухонным ножом, родители вновь что-то бурно обсуждали, не обращая на меня никакого внимания. Воспользовавшись случаем, я быстро прокралась в комнату, закрыв за собой дверь (решила не запирать ее, какой в этом смысл?!). Усевшись на полу, не раздумывая, я провела ножом линию на запястье. Получилось неглубоко, но боль проявила себя во всей красе. Я долго смотрела, как первая капелька крови стекает мне на джинсы. В этот момент мне совершенно стало плевать на боль. Одним махом я вновь провела холодным лезвием ножа по руке, уже глубже. В первые секунды я почувствовала некую эйфорию, затем притупляющую боль... я забыла свои чувства, эмоции, не слышала крики родителей за соседней стенкой. Существовали только я и кровь. Я опьянено смотрела на стекающие капли. Одна медленно стекает, делая полукруг на запястье; другая быстро спадает на джинсы.
   Нет, у меня не было суицидальных наклонностей. Просто, когда я не могу справиться с эмоциями, эти порезы возвращают меня на землю. Я делала маленький порез, иногда несколько, они быстро заживали...
   После того случая, родители стали чрезмерно опекать меня: не оставлять по близости колющие и режущие предметы, надолго не оставлять одну в комнате, по несколько раз на дню звонить и спрашивать как я себя чувствую...
   Я продолжаю держать в руках нож.
   Странное состояние, мне стало совершенно все равно на всю мою жизнь.
   Решительно и медленно провожу маленьким и холодным лезвием ножа по руке. Чувствую, как лезвие проникает в руку. Через секунду, я вновь ощущаю знакомую притупляющую боль. Несколько раз моргнув, я смотрю на порез. В этот раз кровь стекает очень быстро, мелкими каплями разбиваясь о белый кафель. Подношу левую руку с ножом и вновь делаю несколько небольших порезов. Вот дерьмо. Я в прямом смысле слова кусаю себя за губы, стараясь не завопить, или не заплакать, или не рассмеяться, или не сблевать, или все сразу. Я боюсь пошевелиться.
   Я даже не знаю, как это все объяснить....
   Ты как будто чувствуешь власть над своим телом. Я не люблю боль, но то состояние, когда по твоей руке нежно и медленно стекает капля крови, оно... незаменимо. Я не пытаюсь убить себя, не поклоняюсь дьяволу и не приношу в жертву кошек. Но... это так восхитительно, когда лезвие вонзается в твою бледную кожу и она начинает заполняться ярким цветом, под банальные мысли о жизни и смерти.
   Почему я режу себя? Не знаю, может, потому, что это единственный способ хоть как-то ослабить натяжение той петли, которая душит мое сердце. Каждый сходит с ума по-разному в своей собственной психической реальности.
   Опять же, стоит тебе вернуться в этот мир, где ты никому не нужен, где в затылок тебе каждую минуту дышит одиночество - боль снова расправляет свои крылья... и ты снова начинаешь резать себя! Нет, я не считаю себя мазохистом. Просто у меня нет другого средства от этого удушья. Мое тело - это летопись боли...
   Почему? ..
   Потому что иногда так нестерпимо больно, а лезвие так блестит в руках... и кажется, что настолько все это гадко и противно... В такие моменты ты до жути себя ненавидишь, за то, что собираешься сделать. Сначала шутя, проводишь по коже. Больно... потом сильнее, резче и боль притупляется... и ты видишь первые капли крови. Дальше становится очень трудно... это рефлекс. Смотришь в зеркало, а руки дрожат и дрожат еще очень долго... и каждый день, смотря на них, ты вновь ощущаешь каждый порез ... Так противно и больно, понимать, что убиваешь сам себя. Все заживает, и ты смотришь, как это заживает и... хочется повторить все вновь и вновь. Вот тогда тебе становится по-настоящему страшно...
   - Порезы на ее запястьях... Улыбка на ее губах... - прозвучал мечтательный голос. - Я тоже любил резать себя. Душевная боль сразу заглушается, и ты забываешь обо всем...
   Передо мной появился парень, примерно, моего возраста. У него необычайно бледная кожа. Волосы темно-русые, наполовину прикрывают уши. На нем надеты сине-зеленая рубашка в клетку и простые джинсы, порванные под коленом.
   - Что ты тут делаешь? - в испуге, спрашиваю я, отодвигаясь от него. - Это женский туалет.
   Он с улыбкой пожимает плечами.
   - Какая разница?
   - Как... как ты здесь оказался? - задаю вопрос я, крепко сжимая в руках нож.
   Чувствую, как с руки скатывается очередная капля крови, бесшумно разбиваясь об белую плитку.
   - О, тебя интересуют такие мелочи? - встречно задает вопрос парень, присаживаясь рядом со мной. - Раз, два, три, четыре, пять...
   - Что ты делаешь? - я отдернула руку.
   - Считаю, сколько раз тебя обидели по твоим порезам, - спокойно отвечает он.
   - Это не твое дело, - огрызаюсь я, чувствуя, как порезы дали о себе знать.
   Стиснув зубы, я продолжаю смотреть на руку. Через секунду мой взгляд падает на кафель. Я даже не заметила, сколько крови после меня осталось. Черт! Надо быстро сваливать отсюда.
   Мне становится не по себе. В глазах рябит, в ушах появляется непонятный звон. В коридоре я слышу знакомые голоса. Чувствую, как шаги приближаются с каждой секундой...
   - Какие предпочитаешь книги, грустные или веселые? - как ни в чем не бывало, спрашивает парень, устремив взгляд в противоположную стену.
   - Слушай, - мямлю я, - я не понимаю, что тебе от меня нужно, поэтому давай просто...
   Дверь уборной резко распахнулась.
   - Какого... с кем ты разговариваешь? - послышался недоуменный вопрос Князя.
   От неожиданности, я роняю нож; с характерным звуком он падает на плитку. Князь быстрым шагом подходит ко мне, осматривая красный кафель. Я повернула голову в сторону того бледного парня, но... его не оказалось рядом.
   - Что ты делаешь? - тихо спрашивает он, держа мою окровавленную руку.
   Я молчу, с опьянением смотря на него.
   - Не понял, - говорит Питер, появляясь в проеме дверей.
   - Молодые люди, что здесь проис... - недоговаривает женщина в форме сотрудника гостиницы, заходя в уборную.
   Питер медленно кладет руки на ее плечи, тем самым, уводя ее отсюда.
   - Мы сами во всем разберемся, - заботливо говорит он.
   - Но у нас есть аптечка, мы можем предложить...
   - Спасибо, но нам не требуется ваша помощь, - перебивает женщину Дмитрий, уводя ее в коридор.
  
  ***
   - О чем ты вообще думала? - нервно вскидывает руки Василиса.
   - О себе, - хладно говорит Аня.
   Я лежу на крохотной кровати в нашем номере, осматривая забинтованное запястье. Сквозь чисто-белый бинт пробивается большая капля крови, словно вырываясь на свободу.
   - Да отстаньте вы от нее, не видите? У нее депрессия, - говорит Катя, облокотившись о шкаф. - Ей сейчас совершенно наплевать, что вы ей тут говорите.
   Я улыбаюсь.
   - С кем ты там разговаривала? - со стальным выражением лица спрашивает Князь, сложив руки на груди.
   Я нахмурилась.
   - С каким-то парнем, - спокойно выговариваю я.
   Аня ухмыльнулась.
   - С парнем в женском туалете?
   - Да, - безразлично отвечаю я.
   - Ну, и о чем вы там разговаривали? - спрашивает она.
   - Не твоего ума дело, - огрызаюсь я.
   Девушка закатывает глаза.
   - Да вы посмотрите на нее! - восклицает она. - Это способ привлечь внимание. А что касается депрессии, то она у всех нас, мы на войне, блин!
   Она глубоко вздыхает.
   - Я потеряла маму, и что мне теперь, пойти вскрывать себе вены?
   Я резко встаю. Мир вокруг пошатнулся, но я успеваю ухватиться за поручень двухъярусной кровати.
   - Способ привлечь внимание, говоришь? - кричу я. - Да если бы я хотела привлечь к себе внимание, то вешалась бы на шею к каждой особи мужского пола!
   Девушка удивленно раскрыла рот.
   - И что ты хочешь этим сказать?! Что я шлюха?
   - Я не говорю, что ты шлюха, но если бы ты была падежом, то была бы дательным! - кричу я, чувствуя, как начинаю заводиться.
   - Вот ты сука, - проговаривает она и открывает какую-то дверь.
   Позже оказалось, что это душевая.
   - Может, тебе стоит жрать косметику, чтобы быть милой внутри, стерва? - кричу я, тут же прокашлявшись.
   - Все, накричались? - спокойно спрашивает Князь.
   Я закатываю глаза и вновь ложусь на нижний ярус кровати, сгибаясь пополам.
   - Дим, проверь, вдруг, еще одна пошла себе вены вскрывать, - кивает Катя в сторону душевой.
   - Дурдом, - бормочет Вася, направляясь к двери, - я обедать, кто со мной?
   - Я иду, Рома с Денисом уже заждались нас, - говорит Катя и через несколько секунд девушки выходят из номера.
   - Выходи уже, - говорит Питер, стучась в дверь ванной комнаты.
   - Отвали! - кричит Аня, включая воду.
   - Иди обедать, - говорю я Князю, - я как-нибудь тут сама.
   - Ага, - ухмыляется он, - оставишь тебя одну...
   - Не надо меня опекать! - взбесилась я.
   - Тебе тоже нужно поесть, - констатирует разведчик, - ты теряешь вес.
   - Ну, и замечательно, - бубню я, - всегда мечтала похудеть.
   Парень смеется.
   - И что я смешного сказала? - я уселась на кровати.
   - Ничего, - улыбается он. - Ты любишь поворчать.
   Я фальшиво изображаю улыбку на лице.
   - А теперь забирайте свою Аню и валите обедать!
   - Легко сказать, - говорит Питер, опираясь на дверь.
   - На твоем месте я бы не обращал внимания на ее выходки, - сказал Князь.
   - Если бы ты был на моем месте, то уже давно убил бы ее, - я закатываю глаза.
   - Я не хочу выламывать дверь! - кричит Питер.
   Через несколько секунд вода в ванной прекращает литься и дверь медленно открывается.
   - Ну, набесилась? - спрашивает Питер, одной рукой облокотившись о дверной проем.
   Девушка бросает косой взгляд в мою сторону и выходит из номера. Выдохнув, Питер направляется за ней.
   Я смотрю на Князя.
   - Теперь твоя очередь сваливать, - говорю я, плюхаясь в кровать.
   - Я не голоден, - безразлично отвечает он.
   Я громко вздыхаю.
   - Я хочу побыть одна и...
   - Что говорил тот мужчина? - перебил меня разведчик.
   - Что? - переспрашиваю я.
   - Ну, помнишь, тот случай в лесу...
   На секунду я задумалась.
   - Так ты же не веришь мне, - подозрительно говорю я.
   - Допустим, сейчас поверил, - сказал он.
   Я почесала затылок, через несколько секунд схватилась за порезанную руку.
   - Ну, он говорил, чтобы я не боялась его, - тихо вспоминаю я. - Потом... просил передать кому-то, что он любит его и все.
   Князь нахмурился.
   - Знаю, это звучит как бред, - говорю я.
   - Согласен.
   До меня, наконец, дошло, чего он добивается узнать.
   - Думаешь, это был твой отец?
   - Чушь, мой отец мертв, - спокойно произнес он.
   Я нахмурилась.
   - А, ну, ясно.
   Парень присел на противоположную кровать, тяжело вздохнув.
   - Как... объясни мне, как ты умудряешься использовать против себя то, что я даю тебе для твоей самозащиты?
   - Не хочу об этом говорить.
   Я закатываю глаза.
   - Ладно, пойдем уже обедать, - говорю я, потому что не желаю, чтобы меня вновь начали опекать.
   Мы заходим в столовую. Меня сразу напрягает это помещение без окон. Серые стены, скудный запах пищи, мрачные небольшие столики. Все это напоминает начало какого-нибудь американского триллера. Окинув столовую взглядом, я замечаю, что здесь находятся только наши ребята, бурно обсуждая какое-то известие. Взяв по подносу, мы с Князем направились в сторону кассы, выбирая обеденное блюдо.
   Возле кассы я замечаю небольшой телевизор, весящий на серой стене. В правом верхнем углу мелькает табличка 'Россия24', чуть ниже, 'прямой эфир'. Ведущий, мужчина средних лет начинает рассказывать очередные новости: 'Ожесточенные бои на Востоке Украины, более десяти погибших, десятки раненых; российские журналисты в плену, Киев до сих пор не раскрыл их местонахождение; и подпольная агитация: противники 'Майдана' расклеивают листовки по ночам...'
   - Какое сегодня число? - спрашиваю я, не отрываясь от маленького экрана телевизора.
   - Двадцать второе мая, - отвечает Князь.
   - Сколько мы пробыли в том лагере? - удивленно спрашиваю я.
   Кассирша странно покосилась в мою сторону, выбивая чек.
   - Почти две недели, - говорит парень, поставив на поднос тарелку с супом.
   - Так у меня же экзамены скоро... - тихо проговариваю я.
   - 'Сегодня Киев снова обещал финальный штурм и предпринял попытку подавить сопротивление на Востоке. Одной только бронетехники по данным ополченцев непосредственной близости от Славянска скопилось двести пятьдесят единиц. Накануне Турчинов обещал зачистить непокорный город к выходным, однако, пока украинские войска лишь трусливо обстреливают живые кварталы. Наш военный корреспондент Е...* провел ночь под артиллерийским огнем'.
   Картинка внезапно меняется, и на экране маленького телевизора появляются небольшие заборы и люди в камуфляжных формах. Корреспондент, тем временем, начинает сообщать: 'На позициях ополчения в Семеновке уже вечером напряженное ожидание. Стреляют здесь каждую ночь, вот и сегодня без неожиданностей: несколько залпов из миномета, залпы с гаубицы... взрывы хорошо слышно. Украинские военные промахнулись: снаряд ушел в сторону жилых домов. На рубеже, который занимает самооборона Славянска тихо и темно. Ответный огонь пока не открывают, чтобы не выдавать позицию'.
   Оплатив обед, я подняла поднос, чтобы унести его и тут же почувствовала резкую боль в левой руке. Господи, да когда же она пройдет?
   Усевшись рядом с Васей, я неохотно начала трапезничать.
   - А давайте сегодня прогуляемся по городу, - мечтательным голосом предложила Аня.
   - Ага, - ухмыльнулся Питер, - на фургоне.
   - А что, неплохая идея, - подхватила Василиса.
   Я закатила глаза.
   - Вы еще не поняли? - спрашивает Князь. - Мы находимся в самой опасной части города. В любое время может начаться обстрел, а вы в это время будете шарахаться по магазинам?
   - Ты просто не умеешь веселиться, - пробубнила Аня.
   'А ты за свои шестнадцать, я гляжу, повеселилась на славу'.
   - Да ладно вам,- обратилась к парням Катя, - это же ненадолго, - она взглянула на меня, - и Соня пойдет с нами, развеется немного.
   - Да, - согласилась Вася, - ей это пойдет только на пользу.
   - Нет, - отрезал Князь. - Она никуда не пойдет.
   Я раздраженно вздохнула.
   - С каких это пор ты решаешь за нее? - возмутилась Аня, упорно сложив руки на груди.
   - А ничего, что я здесь? - проговорила я, смотря на ребят.
   - Аня, ты хочешь прогуляться по городу? - спросила Катя, с надеждой взглянув на меня.
   Я пожала плечами.
   - Мне плевать, - сказала я, не поднимая взгляда.
   - Вот видишь! - воскликнула Аня. - Значит, она пойдет с нами!
   Питер засмеялся.
   - Женская логика, ее либо не понимаешь, либо ты женщина.
   Парни засмеялись в ответ.
   Мне действительно плевать, где именно морально убивать себя.
  
  ***
   - Как думаешь, мне надеть черное платье или тунику с лосинами? - спрашивает Аня у Василисы, держа в руках черное платье со стразами.
   Вася мотает головой.
   - Туника с лосинами слишком просто смотрятся.
   Я закатываю глаза.
   Из душа выходит Катя в белом полотенце, наматывая небольшое розовое полотенце на голову.
   - Моя очередь! - восклицает Аня и закрывает дверь уборной.
   Я лежу на кровати, закинув ногу на ногу.
   - Соня, тебе тоже стоит принять душ, - замечает Вася.
   - Угу, - мямлю я.
   - Я думаю надеть светлые бриджи с белой футболкой, - говорит Катя. - А ты что хочешь надеть? - она смотрит в мою сторону.
   - Я почти не взяла одежду, - говорю я, - пойду так.
   - Ты что, с ума сошла? - удивляется Катя. - Нельзя показываться людям в таком виде, они примут тебя за бездомную.
   - Так и есть, - безразлично говорю я.
   - Значит так, - Катя упирает руки в боки, - у меня есть джемпер мятного цвета, думаю, тебе он подойдет. Тебе нужно скрыть свои порезы.
   - Спасибо, - тихо проговариваю я.
   Она начинает рыться в шкафу и через несколько секунд достает мятный джемпер с белым воротом.
   - Вот, - она протягивает его мне, - а джинсы можешь эти оставить, только кроссовки немного почисти, - она морщится, и я смеюсь.
   Приняв душ, я выхожу из ванной комнаты и обращаю внимание на время - ровно пять часов вечера.
   Аня и Вася крутятся вокруг зеркала, приводя лицо в порядок с помощью косметики.
   - Нет, тебе не пойдет этот тон, твоя кожа светлее, - замечает Вася, нанося тональную основу на лицо.
   - А этот тон слишком светлый для меня! - восклицает Аня.
   - Ну, вот совсем другое дело, - улыбается Катя, замечая меня. - Будто заново родилась.
   Я улыбаюсь в ответ, приступая копаться в своих вещах, отыскивая джинсы с джемпером.
   - Кто-нибудь знает, куда мы пойдем? - спрашивает Аня, изогнув лицо, нанося туш на ресницы.
   - Я знаю один клуб, - отвечает Василиса, - он здесь недалеко.
   - Клуб? - спрашивает Катя. - Я думала, мы просто погуляем по городу.
   - Кать, это для мальчиков мы гуляем по городу, - кокетливо проговорила Вася, - а на самом деле...
   - Ты думаешь, для чего мы так наряжаемся? - говорит Аня.
   Катя поворачивается в мою сторону, удивленно изогнув брови. Я смеюсь ей в ответ.
   Надев на себя одежду, я приступила расчесывать влажные волосы.
   - Хочешь, я сделаю тебе прическу? - спрашивает Катя, подходя ко мне.
   Я пожимаю плечами.
   - Ну, давай.
   Через несколько минут на моей голове образовалась объемная косичка-колосок из голубых волос.
   - Мило, спасибо, - говорю я.
   - Господи, ты еще не накрасилась? - с ужасом замечает Василиса.
   Я поморщилась.
   - Я не хотела кра...
   - Как так? Не может быть такого! - восклицает она, открывая свою косметичку.
   Я закатываю глаза и вздыхаю. Прекрасно понимаю, что все это делается ради того, чтобы ободрить меня, внушить, что жизнь прекрасна. Господи, какая чушь.
   - Ну, все готовы? Время уже восемь, нам нельзя опаздывать, - констатирует Вася.
   Выходя из номера, мы прямиком направляемся на третий этаж.
   - Разве выход не на первом этаже? - спрашиваю я.
   - Нам нужно предупредить их, что мы уходим, - отвечает Катя.
   - А можно я подожду у выхода? - я останавливаюсь на полпути.
   - Нет, - Катя хватает меня за руку, - убежишь еще от нас.
   Я делаю безразличное лицо и нехотя следую за девушками. Не хочу, чтобы меня видел кто-нибудь еще в таком виде.
   Василиса открывает дверь номера, она оказалось незапертая.
   - Эй, здесь кто-нибудь есть? - медленно спрашивает она.
   - Нет, - отвечает Питер, валяясь на диване.
   - Эй, что за дискриминация? - возмущается Аня. - У вас есть холодильник в номере, а у нас нет!
   Я остаюсь в коридоре одна, облокотившись об стену, смотря на открытую дверь номера.
   - Не заслужили, - с сарказмом отвечает Питер.
   - У вас номер больше, чем наш, - замечает Катя.
   - С чего это вы такие нарядные? - послышался голос Князя.
   - Гулять пошли, - радостно отвечает Аня.
   - А где...
   - Софья стоит в коридоре, - нудно говорит подросток, не давая договорить Князю.
   - Почему не заходит? - удивляется Рома.
   - Эй, что ты там встала? - спрашивает Аня, подходя к двери.
   - У меня депрессия, - специально громко произношу я.
   Девушка раздражительно цокает и берет меня за руку, ведя в номер. Я нехотя захожу, фальшиво натягивая улыбку.
   - Что с твоим лицом? - спрашивает Питер.
   - Что с ним не так? - без эмоций спрашиваю я.
   - Это косметика? Ты можешь быть красоткой? - смеется парень.
   - Да пошел ты, - огрызаюсь я, показывая средний палец.
   Самовлюбленный кретин.
   Именно поэтому я не хотела идти сюда.
   - Ну, мы пошли, - говорит Вася.
   Я обратила внимание на Князя. Он смотрит на меня не так, как на самоубийцу, а как на... девушку? Господи, я хочу выйти отсюда.
   - Чтобы в одиннадцать были здесь! - командует Питер.
   - Посмотрим, - подмигивает Вася, выходя из номера.
  
  ***
   - Вы уверены, что клубы сейчас работают? - с сомнением спрашиваю я.
   - А с чего это они должны не работать? - задает встречный вопрос Василиса.
   - Ну, город обстреливают.
   - Обстреливают не город, а его окрестности, - уверенно говорит она.
   Вася заводит нас в известный мне клуб. Музыку из помещения слышно на другой стороне улицы. Я прекрасно знаю, что это пользующийся дурной славой район города, что, надо полагать, делает клуб еще более привлекательным. Сюда стекается множество молодых людей.
   В забитом до отказа народом помещении темно, если не считать резких вспышек светомузыки, которая действует слегка раздражающе на глаза. Только они приспособятся к темноте, как вспыхивает дурацкий свет и путает все карты. Но прежде всего меня неприятно обеспокоил запах - огромное сборище людей выделяло слишком много пота. Мы с Катей обменялись взглядами и сморщили носы, не нуждаясь в словах, чтобы выразить свои впечатления.
   - Э-э, что это за хрень? - кричу я сквозь грохочущую музыку.
   - Закинься чем-нибудь, пока крыша не съехала, - сказала Аня, направляясь к Василисе в сторону бара.
   Вот черт. И что мне тут делать?
   Я направляюсь за Катей и усаживаюсь на высокий стул, облокотившись об барную стойку.
   - Можно два стакана 'Отвертки' , - сквозь музыку кричит она бармену.
   Тот кивает и через несколько секунд подает два прозрачных стакана с оранжевой жидкостью, украшенной долькой апельсина.
   - Попробуй, - говорит Катя, пододвигая один стакан ко мне.
   Не думая, я решилась взять стакан в руки и глотнула содержимое.
   - Фу, - я поморщилась, - на вкус как водка.
   - Это и есть водка с апельсиновым соком, - улыбается она.
   - А мне можно 'Мохито', - говорит Вася, обращаясь к бармену, постукивая ногтями по столу.
   Через несколько минут подруга уже уверенно держала в руках большой прозрачный стакан с кубиками льда, дольками лимона и мяты.
   - Эй, девчонки, не хотите повеселиться? - раздался голос поблизости.
   Двое парней в темных джинсовых куртках подошли к нам и сели по краям.
   - Например, - говорит Вася, отпивая коктейль, - у вас есть варианты?
   Я не доверяю этим ребятам. Пристально наблюдаю за их движениями.
   - Например? - говорит один из них, - выпьем за наших ополченцев.
   Бред.
   Я улавливаю, как второй парень резко отодвинул от себя стакан 'Отвертки', из которого пила Катя.
   - Эй, что это было? - спрашиваю я.
   - Что было? - удивляется он.
   - Ты что-то подсыпал ей, - говорю я.
   - Что за хрень ты несешь? - спрашивает он. - Вот, смотри, - он поднимает стакан, - там ничего нет.
   Я подозрительно прищурилась, нахмурив брови.
   - Ну-ну.
   - Ну, так что? - как ни в чем не бывало, спросил другой парень.
   - Мы не против! - восклицает Аня.
   - Э-э... - протянула я.
   - Расслабься, - утешает Вася, - просто выпей и все.
   У меня плохое предчувствие. А, как известно, оно меня еще никогда не подводило.
   Я делаю несколько глотков противного апельсинового напитка, у которого явно изменился вкус. Выпиваю все до дна, заказывая еще один коктейль.
   Голова слегка закружилась, но я не обращаю на это внимание, поглощая еще один напиток.
   - Может, хватит? - говорит Катя, смотря на то, как я допиваю коктейль.
   Я чувствую невероятный прилив энергии. Смотрю наверх и замечаю странные яркие огни, и чем они ярче, тем сильнее мне хочется смеяться.
   - Какого хрена? Что вы ей подсыпали? - спрашивает Василиса.
   - Дайте нам тоже! - кричит Аня, смотря в мою сторону.
   Но парни уже ушли в другую часть клуба, не слыша просьб девушек.
   - Вот черт! - воскликнула Вася. - И что нам с ней делать?
  
  ***
   Я постепенно забываю, где я, кто я и что вообще происходит. Единственное, что я хочу - это танцевать под эту нереально громкую музыку. Я разговариваю и смеюсь сама с собой, при этом, не переставая танцевать.
   Мне хорошо. Я закрываю глаза и не обращаю внимания на толпу людей, на которых натыкаюсь каждую секунду. Я хочу раствориться в воздухе. Окружающее, словно уплыло, все тело стало легким.
   - Кать! - послышался голос из ниоткуда. - Звони брату или еще кому-нибудь!
   - Нужно вывести ее на улицу.
   - Вытащи ее оттуда, чтобы увести!
   Кто-то резко хватает меня за руку. В глазах все расплывается, но я постепенно узнаю знакомые очертания лица Василисы.
   Чувствую, как холодный воздух ударил в мои легкие. Огни. Как много ярких огней. Я начинаю кружиться вокруг своей оси и заливаться смехом.
   Протираю глаза, но все равно ничего не вижу. Какие-то блики и произвольные лучи. Я чувствую, как кто-то толкает меня, и я ударяюсь обо что-то мягкое, не похожее на стену. Я понимаю, что столкнулась с ней спиной, но она не ощущается твердой. Я полностью погружена в мягкую губкообразную субстанцию.
   Согласно моему восприятию расстояния, передо мной находится столб, примерно, в полутора метрах. Протянув руки, я изо всех сил бросилась на него. Ощущение такое же: я прошла сквозь столб, но на этот раз грохнулась на пол. Через несколько секунд я с легкостью встала. Это было, пожалуй, наиболее необычным из всех моих действий, которые я делала прежде. Я подняла себя мыслью! Для того чтобы встать, я не воспользовалась мышцами и скелетной основой.
   Через несколько мгновений передо мной появляется Джек. Да это же тот самый Джек из 'Титаника'! Вдруг я резко почувствовала, что я и есть та самая Роза, которую он ищет. Улыбаясь, я сделала шаг к нему, но вместо того, чтобы двигаться вперед, я качнулась назад и вновь упала на стену.
   Он что-то говорит. По его лицу я осознаю, что ему что-то не нравится. Я пытаюсь встать и бегом направляюсь к нему, внезапно столкнувшись с ним.
   - Чем вы ее накачали? - спрашивает он, и я чувствую, как его крепкие руки решительно обхватили мои запястья.
   - Это не мы! - восклицает какая-то девушка.
   - ... хорошо, что ты здесь, я так скучала по тебе! - кричу я, распахнув глаза, пытаясь обнять Джека, но он удерживает меня.
   Послышался мужской смех с левой стороны.
   - Господи, что у нее со зрачками? - послышался женский голос.
   - Джек... я должна тебе кое-что сказать! - восклицаю я.
   Он отпускает мои руки, отходя назад.
   - Нет, не уходи! Не уходи от меня, твою мать! - кричу я, размахивая руками, направляясь к нему.
   - Я готов смотреть на это вечно, - смеется кто-то издалека. - Подыграй ей.
   - Прости меня. Прости меня за то, что я ушла... Я люблю тебя, слышишь?
   - Ее конкретно накрыло, - говорит Джек, обращаясь к кому-то.
   - Она выпила несколько стаканов водки с апельсиновым соком, - говорит женский голос. - Мы не понимаем, почему ее унесло.
   - Ей что-то подсыпали туда, - говорит Джек.
   Я резко подбегаю и набрасываюсь на него, крепко обняв.
   - Нет, Джек, не уходи от меня, не уходи, - тихо повторяю я.
   - Я не Джек! - кричит он. - Ты меня слышишь? - я чувствую, как он обхватил мое лицо ладонями.
   Смотря в его голубые глаза, мое сознание потихоньку начинает проясняться. Отцепившись от него, я протираю глаза и вижу, что на самом деле передо мной стоит Князь.
   Я открываю рот.
   - Что... происходит?! - говорю я.
   Князь начинает сосредоточенно смотреть на меня. В его взгляде присутствует некое беспокойство.
   - Что? Уже отпустило? - смеется Питер. - А где же Джек и Роза?
   - Иди к черту, Дим, - говорит Катя, сложив руки на груди.
  
  Глава 9.
   Я иду за остальными ребятами по узкому коридору гостиницы. Не чувствую, что я нахожусь в трезвом состоянии, я будто бы пьяна. Мир вокруг немного пошатывается, поэтому я облокачиваюсь о светлые стены, при этом умудряясь лениво улыбаться.
   Сквозь пелену пространства, я узнаю знакомые очертания туалета, в котором резала руки. Вспоминаю, какой кайф я получала от этого. Я хочу еще, я хочу снова порезать себя. Подходя к двери уборной, я слышу женский смех, который сопровождается шепотом.
   Открыв дверь, я обнаруживаю знакомые очертания двух фигур. Немного сощурившись, я опознаю Василису и Питера, целующихся возле кабинки туалета. Невольно я начинаю хмуриться.
   - О, Роза! - смеется Питер, оторвавшись от Василисы.
   Словно в опьянении, я закрываю дверь уборной.
   Что это было? Очередная галлюцинация? Хоть бы это было так.
   Медленным шагом я ковыляю до нашего номера, мечтая о том, как я эпично упаду в кровать и ничего подобного более не повторится.
   Открываю дверь - никого. На радостях, я подбираюсь к зеркалу и замечаю улыбчивую девушку, с гнездом на голове.
   - Мило, - говорю я самой себе.
   Дверь резко открывается и в номер заходит Князь.
   Я широко улыбаюсь.
   - Привет, - радостно восклицаю я.
   - Ага, - безразлично отвечает он, оглядывая меня с ног до головы. - Питер здесь?
   - Нет, - говорю я, - он лапает Василису в соседнем туалете.
   Парень вопросительно изогнул бровь.
   - Ясно... - проговаривает он. - Ты... с тобой все нормально?
   - Да, - улыбаюсь я.
   - Я больше не Джек? Ты меня больше не любишь?
   - Нет, к сожалению, - сквозь смех говорю я.
   - К сожалению? - с улыбкой спрашивает он.
   В одной книге я прочла такую фразу: 'Чтобы обо всем забыть, нужно сделать безбашенный поступок'.
   Сегодня это должно случиться...
   Продолжая улыбаться, я медленно подхожу к парню, обвивая руками его шею. Максимально приблизившись, я целую его. Чувствую его крепкие губы, которые через несколько секунд перестают сопротивляться. К моему удивлению, он не отталкивает меня, а наоборот еще сильнее прижимает к себе. Наш мимолетный поцелуй мгновенно перерастает в страстный. Мы отходим на несколько сантиметров назад, я сажусь на комод. Через несколько секунд я начинаю снимать с него футболку, но внезапно он останавливается, прижимаясь лбом к моему, не переставая тяжело дышать.
   - Нет... я не могу, - говорит он.
   Князь отходит от меня, я продолжаю сидеть на комоде. В моем теле все бурлит, сердце продолжает бешено колотиться в груди.
   - Почему? - тихо спрашиваю я.
   - Ты... - он поворачивается ко мне, и мы встречаемся взглядами. - Ты под наркотой, да и к тому же, ты пьяна. Я не могу этим воспользоваться.
   Я спускаюсь с комода, чувствуя, что он лжет.
   - Нет, не правда! - говорю я. - Не из-за этого!
   Он тяжело вздыхает, опуская взгляд.
   - Да, ты права... Мне пора.
   Он быстрым шагом направляется к выходу и через несколько секунд дверь закрывается. Я по инерции делаю несколько шагов в его сторону, правой рукой зарываясь в волосы.
   - Твою мать! - кричу я.
   Я со всей силы ударяю кулаком в стену.
   Боль растекается по всей руке. Я крепко сжимаю зубы, пытаясь стерпеть эту боль.
   - Дура! - вновь кричу я.
   Голова резко закружилась, и я быстро падаю на кровать.
  
  ***
   Состояние такое, будто по мне несколько раз проехал грузовик. Кажется, что все мои кости переломаны, иначе я не знаю, как объяснить эту невыносимую боль. Открываю глаза: Катя лежит на противоположной кровати снизу, сверху никого нет. Она так крепко спит, что мне не хочется будить ее. Через несколько секунд я встаю с кровати, сопровождаемая невыносимой болью в костях и мышцах. Оглянув свою двухъярусную кровать, я никого не обнаруживаю наверху. Ни Василисы, ни Ани. Вопросительно изогнув брови, я чувствую противный зов природы. Быстро бегу в ванную и из моего организма выходят последние остатки вчерашнего 'веселья'.
   Принимая душ, я вспоминаю моменты вчерашнего дня, они словно кадры из фильма, проскальзывают в моем сознании: пользующийся дурной славой клуб, подозрительные парни, алкогольное опьянение, сопровождающееся наркотической эйфорией, поцелуй Питера и Василисы в туалете и... Князь... Господи, я вела себя как последняя шлюха. Мне противно быть мной.
   Выходя из душа, я прямиком направляюсь на небольшой балкончик, который расположен на втором этаже. Открывая дверь, я замечаю, что на балконе кто-то курит. Узнав в незнакомце Князя, я резко разворачиваюсь, с распахнутыми от удивления глазами.
   - Стой, - спокойно говорит он, вставая с небольшого диванчика, продолжая держать в руках сигарету.
   - Я... зайду попозже, - говорю я, но вдруг чувствую, как он берет меня за руку, тем самым, останавливая мой ход.
   Я захожу на балкон, закрывая за собой дверь.
   - Нам надо поговорить на счет вчерашнего... - он затянулся сигаретой и, подняв голову, выдохнул.
   - И давно ты начал курить? - спрашиваю я, пытаясь сменить тему.
   - Последний раз курил перед армией, - отвечает он, смотря мне в глаза.
   - Дай сюда, - говорю я и выхватываю сигарету из его рук.
   Сделав затяжку, я начинаю бесконечно кашлять, почти задыхаясь.
   - У тебя же аллергия на никотин, не помнишь? - напоминает он.
   - Ерунда, я вчера находилась в прокуренном и загаженном помещении, и если я осталась жива, то у меня нет никакой аллергии на никотин, - я вновь затягиваюсь, при этом мне уже не хочется задыхаться.
   Наступила тишина. Мне становится неловко. Я закрываю глаза, представляя вчерашний поцелуй... Сердце начинает колотиться в бешеном ритме...
   - Вчера ты была под воздействием MDMA, - констатирует Алексей, забирая у меня сигарету.
   - Под воздействием чего? - переспрашиваю я.
   - MDMA - психоактивное соединение амфетаминового ряда.
   - Слушай, давай уже без этих непонятных терминов, - нахмурилась я.
   - Короче, это был экстази. Он вызывает чувство эйфории, ...близости и доверия по отношению к другим людям, снижает чувство страха и беспокойства, - он кладет сигарету в пепельницу. - Поэтому произошло то, что... произошло.
   - Ну, да... - я пытаюсь изобразить улыбку, облокачиваясь об перила балкона.
   - Сейчас же я не Джек и ты не Роза, верно? - спрашивает он, с сардонической усмешкой.
   Я киваю в ответ, чувствуя, как заливаюсь краской.
   - Это было типа: 'Я смотрела в твои глаза и видела космические просторы. Ты смотрел в мои глаза и видел, что я обдолбанная'.
   Он засмеялся. Я впервые услышала его смех.
   - Не кури больше, - через несколько секунд говорит он.
   - В последний раз я курила... сегодня, - сказала я, открывая дверь балкона.
  
  ***
   - Ну, как, выспалась сегодня? - спрашивает Катя, доедая булочку с маком. - Когда я пришла ты была полностью в отрубе.
   Я кивнула.
   - Мне хреново. Голова чертовски раскалывается.
   - Это похмелье, - подтверждает девушка.
   - А где Аня с Васей ночевали? - спрашиваю я, допивая чай.
   Катя опустила взгляд.
   - Не знаю.
   Ну, конечно же, она лжет.
   - Ты курила? - нахмурилась девушка.
   Послышался женский смех и какие-то разговоры, отдающиеся эхом в коридоре. Через несколько секунд в столовую заходят Василиса в обнимку с Питером, сзади плетутся Аня, Рома и Денис, самым последним заходит Князь.
   Будет прекрасно, если мои опасения не оправдаются.
   - Доброе утро! - восклицает Вася, присаживаясь напротив меня.
   - Да, доброе, Рози, - с усмешкой говорит Питер, изогнув бровь.
   Я закатываю глаза.
   Алексей и Аня присаживаются рядом со мной по бокам.
   Какое-то неприятное ощущение появилось у меня внутри. Я не могу понять что это. Я будто чувствую некое предательство по отношению к себе.
   - Ну, Соня, похмелье не мучает? - улыбнувшись, спрашивает Василиса.
   Я рnbsp; - Почему? - тихо спрашиваю я.
езко встаю, скрипя стулом.
   - Вася... Как ты могла так поступить? - говорю я.
   - Что? - удивляется она. - Ты о чем?
   Я подрываюсь и быстрым шагом выхожу из столовой, направляясь к номеру. Мне противно видеть это, чувствовать...
   Дверь оказывается открытой. Заходя в номер, я закрываю дверь, опираясь на нее спиной. Тяжело вздыхаю, пытаясь не закрывать глаза.
   - Меня иногда пугает пустота, которую я вижу в твоих глазах, - послышался голос из номера.
   Медленно заходя в спальню, я обнаруживаю того самого парня, которого встретила в туалете. Но он тогда... исчез, как он здесь оказался?
   - Что... - я нервно сглотнула. - Что ты тут делаешь?
   Парень поморщился, давая понять, что не хочет говорить об этом.
   - Почему ты грустишь? - спрашивает он.
   - Я не грущу, просто у меня такое лицо.
   Я нахожусь в напряжении. Какого черта он здесь делает?
   - Прекрати смотреть на меня, - я сощурилась.
   Парень наклонил голову в сторону, словно изучая меня.
   - Он считает тебя... красивой.
   - Что? - взбесилась я. - Что ты несешь вообще? - я начала нервно расхаживать по комнате. - Как ты здесь оказался и как сумел исчезнуть в туалете?
   - В глубине твоего сознания, ты знаешь все ответы на эти вопросы, - он улыбнулся.
   - Какого сознания..? - я вскинула руки. - Что вообще происходит?
   - Мои зрачки шире твоих возможностей, - говорит он. - В прямом смысле.
   Я подозрительно нахмурилась и присмотрелась к его зрачкам.
   - Ты наркоман, что ли? - я уперла руки в бока.
   - Что ж, я бы с удовольствием остался и поговорил, но ты полная сука, - сказал он, улыбнувшись.
   - Прочь из моей головы! - кричу я, схватившись за голову, прикрыв глаза.
   ...И через секунду в номер вошли девушки.
   - Что? - сорвалось с моих уст.
   Я в изумлении уставилась на то место, где только что стоял тот парень. Он... исчез! Я схожу с ума?
   Сознание, что ты делаешь со мной?
   - Соня, что за спектакль ты устроила? - недоуменно спрашивает Вася, сложив руки на груди.
   - Я просто не думала, что ты опустишься до такого уровня, - спокойно проговорила я, повернувшись к ней лицом.
   - Ты о чем вообще? - удивляется она.
   - Только не надо здесь строить из себя саму невинность! - взбесилась я.
   - Вы чего разорались то? - спрашивает Катя, заходя в номер.
   - Это ты у нее спроси, - кивает в мою сторону Василиса.
   - Как ты могла переспать с этим... - я пытаюсь подобрать нужное слово для этого урода.
   Подруга в изумлении уставилась на меня. В ее глазах я прочла удивление и одновременно стыд за свой поступок.
   - Что... как ты..? - еле проговорила она.
   - Так, я одна не понимаю, что здесь происходит? - важно сказала Аня. - С кем ты там переспала? - сложив руки на груди, обратилась она к Васе.
   - Кто с кем переспал? - с улыбкой на лице спрашивает Питер, заходя в наш номер вместе с Князем.
   Я устремляю взгляд сначала на Васю, затем на него.
   - Что за разборки... опять? - безразлично говорит Князь, облокотившись об стену.
   - Какого хрена, Вася? - вскидывает руки Аня.
   - Что? - удивленно спрашивает она.
   - Ты переспала с Питером? - медленно проговорила девушка, показывая пальцем на парня.
   Василиса растерялась. Ее глаза начали блуждать по знакомым лицам. В том числе оказалась и я. Она не знает, что говорить, но уверена, что я знаю всю правду.
   - Вот это поворот, - удивился Рома.
   - У-у... - промычал Денис, - я лучше пойду отсюда.
   Через несколько секунд оба парня, в том числе и Катя, окинувшая разочарованным взглядом Васю, покинули номер.
   - Стоп, - вскинул руки Князь, - что за 'Дом-2' вы здесь устроили?
   - Ну, ты и... шлюха, - мерзким голосом проговорила Аня, обратившись к Васе.
   - Да пошла ты! - крикнула та ей вслед.
   Через пару секунд дверь захлопнулась, и в номере остались только Питер, Вася, я и Князь.
   - Как ты узнала, Блум? - важно спросил Питер, обращаясь ко мне.
   - Я знаю про тебя все, Бред Пит, - спокойно проговорила я, угрожающе направляясь к нему.
   - Это правда, - выдохнула Василиса.
   - Не понял, - он вопросительно изогнул бровь, - ну-ка, продемонстрируй.
   - Я... - я тяжело вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. - Я хочу, чтобы мысли остановились, - я покачала головой. - Не могу больше видеть и чувствовать этот нескончаемый поток информации. Я чувствую все ваши желания, эмоции, страхи. Это... чертовски напрягает, когда ты уже предугадываешь, что скажет человек. Да, о чем речь! - я подняла взгляд, посмотрев на Питера. - Я даже вижу с кем ты потерял девственность... Это было... странно.
   - Странно, но круто, - с ухмылкой проговорил он.
   - Значит, я была права, - тихо сказала Вася.
   - Ну, какой это диагноз, док, шизофрения? - спросил Питер, обращаясь к Князю. - Депрессия, алкоголизм и наркомания, повышенный риск самоубийства - все сходится.
   - Да ты сейчас описал состояние среднестатистического подростка! - заметила Вася.
   - Да, твою мать, я шизофреник! - взбесилась я. - Я не сумасшедшая, моя реальность просто отличается от вашей!
   - Все возможно... - задумчиво проговорил Князь.
   Я тяжело вздыхаю, вспоминая все галлюцинации, что привиделись мне: тот странный парень, мужчина с татуировкой на шее... Мозг, что ты делаешь со мной?
   - Боже мой, - выдыхаю я, приложив руку ко лбу.
   - Вспомнила что-то? - вдруг спрашивает Князь.
   - Здесь никто не умирал? - я усаживаюсь на кровать, закрывая ладонями лицо.
   - Что? - неуверенно спрашивает Василиса.
   - Как ты... Какого хрена? - переспрашивает Питер, нервно проводя рукой по волосам. - Когда мы нашли тебя в том туалете, та женщина, которую я повел в коридор, она рассказала мне, что три недели назад в этом номере нашли какого-то парня, у него был передоз.
   Я зажала рот ладонью.
   - Да ладно? - говорит Василиса, прикрывая лицо.
   - Господи, как так то? - растерянно спрашиваю я.
   - То есть, ты хочешь сказать, что видела этого парня? - медленно спрашивает Вася, с ужасом в глазах.
   - Да, нет, то есть... я не уверена...
   - О Боже, мне нужен кислород, - выдыхает она.
   - Так ты типа с ним разговаривала тогда в туалете? - нахмурившись, спокойно спрашивает Князь.
   - Не знаю, там был какой-то парень, - говорю я. - Я спросила его, как он здесь оказался, а он ответил как-то уклончиво.... А сегодня он снова оказался здесь, прямо перед вами.
   - Ну, и что он сказал на этот раз? - продолжает расспрашивать Алексей.
   Я зажмурилась.
   - Он долго смотрел на меня и вдруг проговорил, что кто-то считает меня красивой... - я подняла взгляд. - Я знаю, это бред, но это правда!
   Князь выдохнул.
   - И это все, что он тебе наговорил?
   - Он намекнул, что он... наркоман, я заметила его широкие зрачки.
   - Ну, все! - воскликнул Питер. - Я не могу больше это выслушивать, пошли, - он обратился к Васе и через несколько секунд они оба вышли из номера.
   Я почувствовала взгляд Князя.
   - Не веришь мне, да? - спокойно говорю я.
   - Странно все это, - сказал он. - С твоим сознанием что-то творится, - он пожал плечами, - и я даже не предполагаю что именно.
   - Я не отрицаю, что я сумасшедшая, потому что то, что я видела... после этого невозможно чувствовать себя нормальным человеком.
   - Возможно, на тебя подействовал экстази, - предполагает он.
   - А как ты объяснишь то, что я видела того парня задолго до клуба? И того мужчину в лесу...
   - Ты права...
   Я опустила взгляд.
   - Теперь я догадываюсь, почему той ночью ты...
   Князь подозрительно сощурился.
   - Ну, давай, высказывай свои предположения, экстрасенс, - сложив руки на груди, спокойно проговорил он.
   Я ухмыльнулась.
   - Я напоминаю тебе твою погибшую сестру. Ты будто считаешь меня ей.
   Парень улыбнулся, медленно покачав головой.
   - Бред.
   - Нет, это правда! - восклицаю я.
   - Если во время общения с тобой я употребляю много сарказма, то, возможно, что я флиртую с тобой или же ты меня серьезно раздражаешь, и я не могу выдержать этот поток дерьма, - говорит он, подходя ко мне. - Развлекайся, догадываясь, что из этого относится к тебе, - он фальшиво улыбнулся.
   Пройдя мимо меня, он покинул номер гостиницы, оставив меня в недоумении. И что это сейчас было? Мне стоит беспокоиться или как? Неужели я его раздражаю?
   - Не показывай ему, насколько ты сумасшедшая, - послышался знакомый голос.
   Я подняла голову, уловив знакомую фигуру.
   - Опять ты? - раздраженно воскликнула я. - Что тебе нужно? Хочешь добить меня?
   - Оу, сколько вопросов сразу, - он вскинул руки, словно сдаваясь.
   Я покачала головой.
   - Теперь все они будут презирать меня, считая больной, - проговорила я голосом, в котором чувствовалась грусть.
   - Ты сама презираешь себя, - напомнил он.
   - Зачем ты являешься сюда? - спокойно спрашиваю я.
   - Я почувствовал, что тебе нужна поддержка, - улыбнулся он.
   - И... как ты это узнал? - с сомнением спросила я.
   - Тот, кто одинок, чувствует своих, - проговорил он, начиная расхаживать из стороны в сторону. - Знаешь, иногда лучший способ помочь кому-то - просто быть рядом.
   - Ха, да ты прям философ, - ухмыльнулась я.
   - Ты всегда такая грубая? - удивился он, сощурившись.
   - Вообще-то, это я такая добрая.
   - Ну-ну, - недоверчиво проговорил парень.
   - Кто бы говорил! Ты назвал меня сукой! - воскликнула я.
   - Приятно познакомиться, меня зовут Макс, - он непринужденно улыбнулся, словно маленький ребенок, но я успела заметить его огромные зрачки на фоне серых глаз...
   - Эм...
  
  ***
   - Соня, Соня! - послышался голос Ани. - Я знаю твой секрет!
   Спустя секунду, в ванную врывается девушка с будораженными и возбужденными глазами.
   - Что ради всего святого ты тут делаешь? - сквозь шум воды, прокричала я, приоткрыв душевую шторку.
   - Ты сделаешь мне предсказание? - детским голосочком проговорила она.
   - Какое еще предсказание? Я не пророк божий, - огрызаюсь я. - А теперь сваливай отсюда.
   - Ну-у, пожалуйста...
   Я раздраженно закатываю глаза.
   - Ладно, только проваливай отсюда! - прокричала я и мгновенно уловила звук закрываемой двери.
   Выходя из душа, я замечаю Васю, которая снова крутиться вокруг зеркала в поисках новых прыщей на лице. На кровати лежит Аня, играя в телефоне.
   - Мои губы являются худшей частью моего лица, - проговорила Василиса, делая губы как у уточки.
   - Мое лицо - это худшая часть моего лица, - отрезала я.
   - О, ну, наконец-то! - воскликнула Аня, вставая с кровати. - Ты помнишь про предсказание?
   Послышалась ухмылка Василисы.
   - Да, конечно:
   'Была Анюта хороша.
   Была добра ее душа.
   Кормила уточек, собак,
   Но позже все пошло не так:
  
   Доверив жизнь друзьям своим,
   Пустила в вену героин.
   Хоть плохо год затем прошел,
   О мертвых только хорошо...'
   - Эй, что это за бред? - Аня надула губы.
   - Бред - это то, что ты пытаешься добиться от меня какого-то нахрен, предсказания, - отвечаю я.
   - Но ведь Вася сказала, что ты можешь...
   - Ах, Вася сказала, значит... - я переметнула взгляд в сторону подруги.
   - Что? - удивилась она, пожав плечами. - Так, взболтнула нечаянно.
   Спустя три дня после нашего разговора, все ребята ведут со мной опасную игру, словно пытаясь скрыться от меня; скрыть свои мысли, чувства, эмоции... страхи, но я вижу их насквозь. Я чувствую, что они боятся меня.
   - Сегодня ребята куда-то уходят, даже не говорят куда, - говорит Василиса.
   - И что ты хочешь этим сказать? - безразлично спрашиваю я, вставляя зарядку в свой разбитый телефон.
   - Может, ты узнаешь, куда они пошли? - говорит она, пытаясь сделать тонкий намек, подняв брови.
   Я закатываю глаза.
   - Нет, Вася, я не буду этого делать, - говорю я, включая телефон. - Это их решение.
   Яркая заставка телефона резко бросилась мне в глаза. За две недели, проведенные в лагере, я ни разу не включала свой телефон, который повредился в аварии на автобусе. На новом сенсорном экране появились неглубокие царапины, на нем не осталось живого места, но он по-прежнему продолжает работать, как ни в чем не бывало.
   Прозвучала громкая заставка и на экране высветились звонки: '18 пропущенных от Мама'. Я уже боюсь представить, в каком состоянии она находится эти две недели.
   - Кстати, ну, и как там у вас с Питером? Любовь? - с сарказмом спрашивает Аня.
   - Мой жир крепче, чем ваша любовь, - безразлично отвечаю я, вглядываясь в телефон.
   - Идите к черту, - огрызается Василиса, закатив глаза.
   В номер резко врываются Князь и Питер. От неожиданности, я выронила телефон, и за считанные секунды он оказался на старом ковролине.
   - Быстро, включайте телевизор! - говорит Князь.
   Вася немедленно потянулась за пультом, нажимая на кнопку.
   Через несколько секунд на экране появляется корреспондент канала 'Россия24'.
   - 'В Москве семнадцать часов, это 'Россия24', мы продолжаем следить за главными событиями этого вторника двадцать седьмого мая, с вами, здравствуйте.
   Представители самопровозглашенной Донецкой Народной республики сообщают уже о десятках погибших с начала силовой операции в Донецке. Цифры называют от сорока до двухсот человек, но украинские силовики отводить войска и не собираются. Более того, выдвинули ультиматум ополченцам: или они сдадутся или будут уничтожены из высокоточного оружия. Об этом заявил пресс-секретарь, так называемой, антитеррористической спецоперации Владислав Селезнев. Город ждет начала штурма в любую минуту. Сегодня днем в небе над Донецком вновь появилась боевая авиация украинской армии. Сообщается, что жителям дали всего три часа, чтобы уехать. Тем временем представители ОБСЕ говорят, что потеряли связь со своими наблюдателями в Донецке'.
   Через несколько секунд экран прекращает показывать раненых ополченцев и окраины Донецка. Мгновенно на экране появляется другой корреспондент, в данный момент, находящийся в самом Донецке:
   - 'Нужно сказать, что сейчас люди, проживающие в Донецке, настолько озабочены своей безопасностью и пытаются в спешном порядке как-то покинуть город и вывести детей. Но вот уже новая информация от украинских силовиков, поэтому сейчас в городе царит такая мрачная и тревожная обстановка. Несмотря на самый разгар рабочего дня, в городе достаточно тихо. Да, действительно, ультиматум был сегодня объявлен: либо сдаться, либо быть уничтоженным. Ранее, подчеркивается, руководство спецоперации предложило ополченцам, отстаивающим независимость ДНР - капитулировать. И тем, кто готов сложить оружие руководство этой операции гарантировало безопасность. 'Однако, ополченцы', - сказал пресс-секретарь, - не приняли условия руководства спецоперации'. Сейчас будет выдвинут еще один ультиматум, в случае, если ополченцы не сдадутся, то по контролируемым им объектам будет нанесен удар высокоточного специального оружия.
   До президентских выборов артиллерийских обстрелов такой высокой интенсивности здесь не было, а накануне украинские силовики стреляли по позициям бойцов народной самообороны в населенном пункте Семеновка, вели огонь из самоходных артиллерийских установок. Надо сказать, что в результате обстрела пять бойцов народной самообороны получили тяжелые ранения. Обстрел возобновился, и сегодня рано утром и длился недолго. Вообще, ситуация в Славянске стала более напряженной. Народная самооборона также отвечает огнем на огонь. Обстреливают позиции украинских силовиков на господствующей высоте 'Карачун', а на блокпостах вокруг Славянска, я напомню, блокада города украинскими военным, бойцами национальной гвардии и силами СБУ продолжается уже несколько недель. Бои ведутся в непосредственной близости от города, но вот теперь здесь жители не могут чувствовать себя в безопасности. Также накануне ночью один из минометных снарядов попал, непосредственно, в центр города, на центральной площади произошел взрыв. Никто не пострадал, в силу того, что уже действовал режим комендантского часа, жителей просто на улицах не было'.
   - Господи, что же делать то, - я схватилась за голову.
   - Донецк обстреливают? - недоуменно спросила Вася. - Да как они... Вот твари!
   - Сегодня ночью я слышал отдаленные взрывы, - говорит Питер. - Наверное, это был тот самый снаряд.
   - Надо сваливать отсюда, - констатирует Аня.
   - Нам надо в Донецк! - восклицаю я. - У меня там мама с...
   - Город в блокаде, - напоминает Князь, - надо как-то выбираться отсюда.
   - Я слышал от секретарши на ресепшене, что в Донецке формируются небольшие поселения для беженцев, которых потом отправляют в Россию, - говорит Питер.
   - До Донецка надо еще добраться, - отвечает Князь.
   - Нам обязательно нужно туда...
   Я перестаю говорить.
   Свет в номере резко выключается. От неожиданности, я мгновенно хватаюсь за железный поручень двухъярусной кровати. На улице еще светло, поэтому дневной свет чуть заметно пробивается сквозь светлые шторки.
   - Это что еще за хрень? - отзывается Вася.
   - Электричество вырубили во всей гостинице, - констатирует Князь, заглядывая в окно.
   - И что нам теперь делать? - спрашивает Аня.
   - Валить отсюда, - отвечает Питер.
   - Так, собираем все свои вещи и встречаемся возле фургона, - отдает команду Князь, выходя из номера вместе с Питером.
  
  ***
   Я аккуратно упаковываю рюкзак. В номере господствует тишина, все находятся в шоке от свежих новостей. Зайдя в номер, Катя не проронила ни слова. Даже Аня старается не задавать лишних вопросов. Благодаря раздвинутым шторам, я нахожу свой выброшенный телефон, он ни черта не зарядился. Я обреченно вздыхаю и засовываю его в карман своих джинс.
   Выходя из номера, я трогаю на ощупь стены, пытаясь вспомнить в какой стороне находится выход. В узком коридоре темно, поэтому я иду медленно, крепко прижав рюкзак к спине. Спускаясь по лестнице, нащупываю ногой каждую ступеньку, перед тем как наступить. Вот я уже оказываюсь на первом этаже, в конце коридора обнаруживаю ресепшн, который освещен улицей, благодаря прозрачным входным дверям.
   Я слышу отдаленные шаги, которые приближаются в мою сторону с каждой секундой. Останавливаюсь, в темноте пытаясь распознать человека. Кто-то резко хватает меня за локоть. Я мгновенно набираю ртом воздух, пытаясь успокоиться.
   - Почему ходишь одна? - отзывается Князь, ведя меня вперед.
   - Ты... испугал меня! - огрызаюсь я.
   - Тихо, - он резко останавливается на полпути к ресепшену, - слышишь?
   Я начинаю прислушиваться и через несколько секунд обнаруживаю отдаленные взрывы и канонады.
   - И что нам теперь делать? - в испуге шепотом спрашиваю я.
   - Бежать отсюда, как можно быстрее, - говорит он, продолжая путь, - я подозреваю о том, что электричество вырубили практически во всем городе.
   Проходя ресепшн, мы никого не обнаруживаем из рабочего персонала. Выходя на улицу, мы продолжаем свой путь в сторону фургона. Быстро проведя взглядом улицу, я обнаруживаю грязную георгиевскую ленточку, которую, очевидно, кто-то выронил.
   - Ты иди пока к фургону, - говорю я, поднимая ленточку.
   Осмотрев меня странным взглядом, парень направился к машине.
   Я пытаюсь отряхнуть пыль с ленточки. Резко почувствовала, что будто теряю сознание, но это уже знакомое мне чувство. Я приготовилась к новому 'видению': вновь вижу того парня-наркомана, он хочет зайти в эту гостиницу, на его рюкзаке зацеплена георгиевская ленточка, я чувствую как его трясет, у него ломка. Он прижимается к стене рюкзаком, ленточка отцепляется и падает на пыльный асфальт...
   - Что, черт возьми, с твоими глазами? - недоуменно спрашивает Василиса, вставая передо мной.
   Я вновь прихожу в себя, пытаясь отогнать это видение подальше от своего сознания. Замечаю, что меня продолжает трясти как Макса. Продолжаю держать ленточку в руках, на ней есть несколько следов от автомобиля; пальцами я пытаюсь стряхнуть их.
   - Они у тебя были как будто стеклянные, - удивляется Катя.
   - Забейте, - отмахиваюсь я, прикрепляя георгиевскую ленточку на свой рюкзак.
   - Вы идете, нет? - кричит Князь, открыв дверь фургона.
  
  ***
   - Где все люди? - тихо спрашивает Вася, вглядываясь в окно.
   - Либо уехали из города, либо прячутся в подвалах, - констатирует Князь.
   Поблизости послышался ужасающей мощности взрыв. Окна фургона нервно задрожали, у ближайших машин сработала сигнализация.
   - Вот гады а, - сквозь зубы проговорил Питер.
   - Стой! - кричит Катя, сидящая на переднем сидении.
   - Помогите, пожалуйста! - послышался жалобный крик женщины.
   Я оглянулась, посмотрев в лобовое стекло. Посреди дороги стоит женщина с двухлетним ребенком на руках. Рядом с ней стоит какой-то парень с огромной черной сумкой, походящей на дорожную. Он одет весьма странно: голубая рубашка и черные слаксы. На вид, его одежда стоит недешево.
   - Помогите, нам больше некуда идти, здесь никого нет! - нервно говорит женщина, чуть ли не плача. - Этот молодой человек помог нам выбраться из нашего разрушенного подъезда.
   - Что думаешь? - тихо спрашивает Питер, смотря в сторону Князя.
   - Что тут думать? Открывай дверь, у нее маленький ребенок! - кричит Катя.
   Князь беспрекословно нажал на кнопку, через секунду черная автоматическая дверь открылась, и люди вошли в фургон. Женщина с ребенком села напротив Василисы, парень поставил сумку на пол и сел рядом с ней напротив меня.
   Едем уже, примерно, с час. Мы с Васей продолжаем пялиться на наших новых 'знакомых'. Ребенок мило улыбается, в ответ на наши взгляды.
   - Куда вы направляетесь? - спрашивает молодой человек.
   - В сторону Донецка, - отвечает Катя, не поворачиваясь в нашу сторону.
   - А вы откуда? - оживленно задает вопрос Аня, присаживаясь на сиденье возле двери, чтобы видеть всех новичков.
   - Мы отсюда, - отвечает женщина, поднимая свое дитя.
   В этот момент раздался мощный взрыв. Я мгновенно схватилась за голову, прикрыв глаза. Послышался плачь ребенка.
   - Тихо, тихо, - успокаивает его мать.
   Открыв глаза, на меня нахлынули воспоминания о своей матери, о своем детстве.
   Детские воспоминания - это самые добрые и светлые воспоминания, которые пропитаны яркими красками и теплотой; от них ты ощущаешь нежность и добро. Воспоминания... они возвращают нас в беззаботное детство, где мы шлепали по теплым лужам босыми ногами, радовались солнечному свету, вообще, во всем видели радость. Умели мечтать, и верить в чудо, в волшебство. Что может быть прекрасней того, как каждый день для тебя казался новым?! Детство - время, в котором все родные и близкие тебе люди живы; они, так же как и ты смеялись и были счастливы...
   ... И ты, тогда и ты был искренне счастлив и, черт возьми, тебе ничего для этого не требовалось! Совсем ничего. И ты любил кого-то, и тебя любили не за что-то, а просто потому, что ты есть, какой-то своей, понятной только тебе детской любовью.
   Я никогда не забуду тепло маминой руки, которая забирала меня каждый вечер из детского садика и вела домой. А под ногами искрился и хрустел белоснежный снег. Меня всегда поздно забирали из садика, потому как в то время мама еще работала в школе. Особенно это ощущалось зимой, когда день быстро заканчивался, и темнело достаточно рано. Бывало, что во всем саду я оставалась одна вместе с воспитателем и сторожем. Мама не могла прийти раньше и воспитатели это прекрасно знали. Помню, это было весной и на асфальте было достаточно луж. В этот момент мы с воспитателями гуляли на улице, на ногах у меня были резиновые сапожки и со злости, от того, что почти всех ребят забрали мамы, а меня нет - я стала бегать по огромным лужам. Воспитатели стали меня ругать, так как запрещали детям бегать по лужам. Через какое-то время возле небольших ворот я увидела стоящую маму. Остановившись на мгновение, я заметила на ее лице улыбку и резко подбежала к ней. Мы крепко обнялись; эти объятия были несравнимы ни с чем...
   Жаль, что мы так быстро взрослеем...
   - Как зовут вашего малыша? - милым голосочком спросила Василиса.
   - Александр, Саша, - улыбнулась женщина.
   - А вас как зовут? - спрашивает Аня.
   - Татьяна, - говорит женщина, посадив ребенка на колени. - Вас как звать?
   - Я Василиса, это Софья, вот Аня, - она указала рукой в сторону девушки, - дальше сидят Роман и Денис, - ребята помахали рукой, - а впереди сидят Катя и...
   Она запнулась. Сомневается, назвать их настоящие имена или позывные.
   - Питер и Князь, - добавляю я, - это их позывные.
   - А тебя как зовут? - улыбается Аня, задавая вопрос молодому человеку.
   - Егор, - спокойно отвечает он.
   Я чувствую, как он нервничает.
   - Понятно, - натянуто говорит она.
   Снова раздался взрыв, но в этот раз уже позади нас. Его не так слышно, как предыдущие мощные взрывы. Город находится в серьезной опасности. Но мы уже полностью выехали из Славянска, об этом свидетельствует неравномерная дорога.
   - Думаешь, это они? - тихо спрашивает Питер.
   - Возможно, надо рискнуть, - отвечает Князь.
   Раздается звук свистка, сразу вспоминается школьная физкультура. Машина резко тормозит. Нас окружают какие-то мужчины в камуфляжной форме.
   - Что происходит? - спрашивает Татьяна.
   - Это нац-гвардия? - неуверенно задает вопрос Катя.
   - Мы в дерьме, - констатирует Питер.
   - Что? - недоуменно спрашивает Вася.
   По большой раздвижной двери кто-то резко постучал.
   - Открывай! - послышался громкий мужской голос.
   - Спокойно, сейчас мы все решим, - успокаивает Князь, - берите все свои вещи и выходите из машины, - говорит он, открывая дверь.
   Я первая выхожу из фургона, наступая на сырую землю.
   - Руки за голову! - командует мужчина в полузакрытой маске, держа в руках автомат.
   Я медленно поднимаю руки, складывая их в замок.
   - Пожалуйста, уберите оружие! - восклицает Татьяна, выходя из автобуса.
   - Здесь одиннадцать человек, включая ребенка, - констатирует другой мужчина, держа в руках рацию.
   - Куда направляемся? - спрашивает мужчина с рацией, в его руках нет оружия, чего, к сожалению, не скажешь о других.
   - Вы объявили ультиматум, - начинает Князь, держа руки за головой, - вот мы и валим из города.
   - То есть, вы сдаетесь? - спрашивает он.
   - Да, - спустя несколько секунд, отвечает Алексей.
   - Все прижались к фургону, кроме женщины, - скомандовал мужчина с оружием.
   - Что происходит? - растерянно спрашивает Аня, подходя к машине.
   - Стой, не шевелись, - прошептал Князь, обращаясь ко мне.
   - Почему? - тихо отвечаю я.
   - Быстро! - кричит мужчина.
   - Давайте договоримся! - влезает Питер, но к его груди резко прижимают автомат.
   - Ладно, - ухмыляется он.
   - Оболенский найден, - сообщает по рации мужчина. - Прикажете доставить?
   - Что еще за тип? - тихо спрашивает Катя.
   - Я его морду сразу узнал, - ворчит Питер.
   - Быстро к машине! - кричит мужчина, угрожая мне автоматом.
   - Нет! - говорит Князь. - Не поворачивайся.
   - Кому сказал! - разразился он, прижимая к моей груди автомат.
   Мое сердце бешено заколотилось. От страха словно сковало ноги, я не могу пошевелиться.
   - Тебе помочь? - грозно спрашивает он.
   Я медленно поворачиваюсь к машине и прижимаюсь щекой к стеклу.
   - Это что еще за хрень? - удивляется другой солдат.
   - Я же говорил, - сквозь зубы сказал Князь, смотря мне в глаза.
   - Вот это поворот, москали! - смеется мужчина с автоматом. - Какая честь!
   Я не понимаю, что происходит. Перед глазами появляются какие-то непонятные звездочки. Мир вокруг немного плывет.
   - Снимай, - говорит солдат.
   Я чувствую, как холодный автомат приблизился к моему затылку.
   - Оглохла? - повторяет он.
   - Соня, убери ее, - шепчет Вася.
   - Я не понимаю, - говорю я.
   Кто-то резко схватил меня за шею. Мое дыхание участилось, сердце, словно вырывается из груди. Я не понимаю, что им от меня надо.
   - Будешь сжигать? - спрашивает тот, кто меня схватил.
   - Отвалите от нее, вам ведь нужен я, - говорит Егор.
   - А с тобой, мажорик, мы отдельно поговорим, - сказал другой солдат, угрожая парню автоматом.
   - Хватит! - кричу я, сквозь слезы. - Что вам нужно от меня?
   - Убери ленту, твою мать, - медленно проговорил мужчина, еще сильнее сжимая мою шею.
   - Нет, - прохрипела я.
   - Белый, ты чего тут устроил? - подошел мужчина средних лет. К моему удивлению, на нем не оказалось ни маски, ни оружия.
   - Так это... допрос, - отвечает Белый, потихоньку разжимая мою шею.
   - А, ну, отставить! - крикнул мужчина. - Напугали бедных девушек.
   Солдаты медленно и неохотно опустили оружие.
   - Оболенский, живо ко мне, - скомандовал он. - Куда путь держите?
   - Мы просто убираемся из города, - отвечает Князь.
   - Если убираетесь из города, то в залог оставляете несколько человек, чтобы мы убедились, что вы не угрожаете нам.
   - Мы своих не оставляем, - говорит Князь, - не знаем как у вас...
   - Уж лучше, чем у вас, - пригрозил солдат.
   - Отставить, рядовой! - крикнул командир. - Оставляете двух журналистов и мать, ребенок едет с вами.
   - Что? - переспрашивает Татьяна. - Ни за что!
   - Спокойно, гражданочка, - проговорил командир, - задержать их.
   - Нет! - прокричала Катя. - Тогда и я остаюсь.
   - Ну, и замечательно, вместе веселей! - улыбнулся мужчина.
   - Эй, эй, она едет с нами, - сказал Питер.
   - А вот это уже нам решать, - кивнул командир.
   Несколько солдат задерживают журналистов и девушку. Татьяна крепко зажимает своего сына, успокаивая скорее себя, чем малыша.
   - Живо! - разразился солдат, смотря на мать.
   Она медленно передает ребенка мне в руки, я аккуратно беру его, прижимая к себе. Черную сумку Татьяна передает Василисе, та со слезами на глазах принимает ее. Женщину резко хватают за руки, тем самым, задерживая, словно преступницу.
   Солдат приблизился к Оболенскому, тот воспротивился задержанию.
   - Да пошел ты! - крикнул Егор и, замахнувшись, резко ударил своего противника в челюсть.
   Князь и Питер, не теряя времени, так же накинулись на нескольких солдат. Мы с Васей заметили, как Аня забежала за фургон, и последовали ее примеру. Я пытаюсь успокоить ребенка, прижимая его к себе, но все бесполезно. Мы выбежали в лес, спрятавшись за огромными деревьями. Аня пытается незаметно оглядываться назад, пытаясь распознать оставшихся ребят.
   - Где они? - шепчет она.
   - Как успокоить ребенка? - спрашивает Василиса.
   - Я не знаю, - говорю я, пытаясь на руках качать мальчика.
   Послышался выстрел. Я нервно вздрогнула, успокаивая не только себя, но и малыша.
   - Что это было? - недоуменно спрашивает Аня с распахнутыми от страха глазами.
   - Господи... - шепчет Вася, все сильнее прижимаясь спиной к дереву.
   - Эй, - послышался человеческий свист, - а ну-ка, выходите.
   - Что нам делать? - дрожащим голосом спрашивает Василиса.
   - Раз, два, три, четыре, пять, вышел москаль погулять, - пропел мужчина и выстрелил вверх.
   Мальчик вновь начал плакать, на этот раз его уже не успокоишь. Я пытаюсь ладонью прикрыть ему рот, чтобы хоть как-то приглушить его рыдания.
   - Он идет сюда, - шепчет Аня, оглянувшись.
   Послышался рев мотора, и какая-то машина уехала прочь от этого места.
   - Эй, укроп! - крикнул Питер. - Иди сюда.
   - Да пошел ты, москалюга! - ответил солдат. - Сейчас ты у меня приползешь.
   Он выстрелил в сторону Питера, но промазал. Василиса закусила губу, пытаясь сдерживать себя.
   - Вася, нет, - тихо говорю я.
   - Он ведь убъет его! - добавляет она.
   - Поверь мне, у Питера тоже имеется оружие, - сказала я, и через несколько секунд прозвучал выстрел в нашу сторону.
   Все затихло.
   Что-то тяжелое упало в листву. Послышался истошный стон.
   - Он убил его! - воскликнула Аня, прикрыв лицо ладонью.
   - Кто? Кого убили? - со страхом в голосе спрашивает Вася.
   - Ну, долго вы там будете стоять? - раздался голос Питера.
   Мы медленно, в недоумении выходим из-за деревьев. Питер непоколебимо стоит посреди леса, засовывая пистолет в свою кобуру.
   - Он... он умер? - спрашивает Аня.
   - Ты еще спрашиваешь? - отвечает он, приподняв бровь.
   - Что у тебя с лицом? - задает вопрос Василиса, подходя к нему.
   - За вас дрался, - улыбнулся он.
   - Ну, спасибо, - отвечаю я, - где все остальные?
  
  Глава 10.
   Мы подходим к фургону, который расположился посреди дороги, достаточно далеко от нас. На самой дороге лежат двое человек, я думаю, что они просто без сознания... или мне хочется так думать.
   - Какого черта ты так далеко уехал? - ворчит Питер, залезая на переднее сиденье.
   - На случай, если они очнуться, - отвечает Князь, заводя автомобиль.
   В салоне сидит только тот самый Егор, он держится за свое правое плечо, сквозь его пальцы проникает кровь.
   - Мажора ранили, огнестрел, - констатирует Князь.
   - Серьезно или так, задели? - спрашивает Дмитрий.
   - Похоже, что серьезно, - отвечает Алексей.
   - А где остальные? - недоуменно спрашивает Вася, усаживаясь на прежнее место.
   - Их увезли, - говорит Питер.
   - Что? В смысле? Куда? - переспрашиваю я. - Как же его мама, он ведь...
   - Да, - говорит Князь, - но мы не знаем, куда их увезли.
   - Но их надо найти! - восклицаю я.
   Ответа не последовало. Мы вновь едем в том же направлении, что и прежде. Те же кочки, тот же пейзаж за стеклом.
   - Почему ты не сняла георгиевскую ленточку? - спрашивает Князь.
   - Я... не хотела, - отвечаю я.
   - Не хотела, потому что так предана Родине или у тебя есть какие-то другие причины? - вновь спрашивает он.
   - Может, поговорим о другом? - сквозь зубы проговорил Егор, зажимая рукой свою рану.
   - Софья, перевяжи его, иначе весь салон кровью затечет, - безразлично проговорил Князь.
   Я передала мальчика Василисе в руки и подошла к большим рюкзакам, разыскивая бинты. Наткнувшись рукой на оружие, я морщусь и вновь вспоминаю, как автомат был приставлен к моей макушке. Сердце бешено заколотилось. Я пытаюсь успокоиться, снова повторяя вдох и выдох. Подойдя к парню с пачкой бинтов, я приступила к перевязке.
   - Я сейчас блевану, - тихо проговорила я, заматывая бинт.
   - Да ладно, - говорит Егор, - не уж так и страшно.
   - Ага, - кивает головой Вася, - я уже вижу куски мяса.
   - Фу, да это не мясо, - отворачивается Аня.
   - Нам надо найти какой-нибудь населенный пункт, - напоминает Князь.
   - С ребенком нас везде примут, - говорит Питер.
   - Ты что, решил воспользоваться ребенком? - недоумевает Василиса, поворачиваясь к нему.
   - Почему бы и нет, - парень пожимает плечами.
   - Ты все? - стонет Оболенский.
   - Да, - говорю я, завязывая бинт на узел.
   - Что ты за человек такой, за которым охотились? - спрашивает Вася, играя с малышом.
   - Местный олигарх, - безразлично говорит Питер.
   - Я не олигарх, - не соглашается Егор, натягивая на себя рубашку окровавленную рубашку. - Мой отец олигарх.
   - Круто, - кивает Аня.
   - Ничего крутого в этом нет, - замечает парень.
   Сейчас, сидя напротив Егора, я заметила его зеленые глаза. Волосы коротко острижены, на левой руке имеются знаменитые золотые швейцарские часы. Когда он расправлял воротник рубашки, я заметила небольшую татуировку на шее, в виде какого-то слова на английском языке. Словом, богатенький сынок.
   - Где твои вещи? - спрашиваю я, вытирая кровь с рук об полотенце.
   Парень достает из карманов слаксов бумажник и айфон.
   - Вот мои вещи, - говорит он, - в этом кошельке столько бабла, сколько ты за всю свою жизнь не видела.
   - Эм... ясно, - я отворачиваюсь к Василисе и смотрю на маленького Сашу.
   - Стой, смотри, там какай-то пункт, видишь огни? - говорит Питер, показывая пальцем перед собой.
   - Возможно, они именно туда завезли наших, - предполагаю я.
   - Нет, - отрезал Князь, заворачивая в населенный пункт.
   - Почему нет? - взбесилась я. - Мы в любом случае должны их отыскать!
   - Да, как ты не поймешь, их уже не вернуть! - прокричал Князь.
   Я поймала запуганный взгляд Василисы. Ее беспокойство я ощущаю каждой клеточкой тела...
  
  ***
   Князь завернул в какой-то небольшой проулок и остановился возле огромного сарая. Я огляделась через окно фургона и обнаружила, что вся деревня совершенно пуста. На улице уже довольно стемнело и каждый из нас уже более чем опасается покидать машину.
   - Ты уверен, что здесь никого нет? - спрашивает Егор, левой рукой держась за плечо.
   - Нет, - безразлично отвечает Князь, выходя из фургона, - при себе нужно всегда иметь оружие.
   Первой спускается Василиса, держа на руках маленького Сашу, следом идет Аня, далее я, с огромной черной сумкой в руках и рюкзаком на спине. Мальчик начинает плакать, Вася пытается успокоить ребенка, аккуратно качая его на руках.
   - Он хочет спать, поэтому капризничает, - констатирую я.
   - О-о, - ноет Аня, - мой желудок уже ест сам себя.
   Действительно, с самого утра в гостинице я ничего не ела, как и сейчас тогда у меня совершенно не было аппетита.
   - Поужинать нам, скорее всего не удастся, - замечает Князь, включая фонарик.
   Питер выходит из фургона, натягивая на спину огромный болотного цвета рюкзак.
   - И куда мы пойдем? - спрашивает Егор.
   Питер и Князь оглянули его безразличным взглядом.
   - Тебе там точно не понравится, - отвечает Питер, отходя к сараю.
   - Мы будем ночевать там? - удивленно спрашивает Аня, идя вслед за парнем.
   - Есть идея, - говорит Князь, поставив второй рюкзак на землю, закрывая фургон. - Питер, за мной.
   Мы с Васей и Егором остались стоять на месте, смотря вслед парням. Освещая дорогу фонариком, быстрым шагом они подошли к ближайшему дому. Дверь дома подозрительно оказалось открытой. Первым зашел Князь, достав пистолет из кобуры и держа перед собой. Прошло несколько минут, слышны голоса ребят и звуки падающей мебели.
   - Откуда у них оружие? - недоуменно спрашивает Оболенский.
   - Кто бы знал... - отвечает Аня.
   - Сильно болит? - спрашивает Вася.
   Прищурившись, парень кивает.
   Выйдя на крыльцо дома, Питер делает жест руки, тем самым показывая, что дом чист. Я даю Ане черную сумку и приступаю тащить по земле второй большой рюкзак, который Князь оставил подле фургона.
   - Давай помогу, - говорит Егор.
   - Нет, спасибо, - грустно улыбаюсь я, - ты ранен.
   Словно не замечая моего отказа, здоровой рукой парень хватается за рюкзак, как это сделала я. Теперь я узнала его характер, упертый и непоколебимый.
   За считанные секунды мы дотащили тяжелый груз до крыльца, остальные ребята уже находятся в доме, судя по доносящимся голосам. Зайдя в помещение, я ощущаю себя не в своей тарелке. Мы обнаруживаем, что дом совсем не богат на вкус и цвет, некоторая мебель валяется по углам, света в помещении нет, остается только надеяться на свое ориентирование в пространстве.
   Я чувствую, что не должна здесь находиться. Энергетика дома выворачивает меня наизнанку. Становится трудно дышать, но я стараюсь игнорировать это состояние, чтобы не вызвать подозрение у остальных ребят.
   - За то вода есть, - говорит Князь, включая воду в кране.
   - Сколько здесь комнат? - спрашивает Вася, пытаясь успокоить малыша.
   - Три: зал, кухня и спальня, - отвечает Питер.
   - На одну ночь хватит, - замечает Князь.
  
  ***
   Спустя почти час наших посиделок в доме, я продолжаю чувствовать дискомфорт. Хватаясь за голову, пытаюсь избавиться от этого чувства всеми силами. Никто из ребят не заметил моего состояния. Пока все увлечены разговором на счет ребенка, я быстро выхожу из дома, замечая на крыльце Князя.
   - Когда ты вытащишь у него эту пулю? - тихо спрашиваю я, выходя на крыльцо, закрывая за собой дверь.
   Он ухмыльнулся, вглядываясь в окна других домов, находящихся на противоположной стороне.
   - Я не обязан это делать.
   - То есть как? - возмутилась я.
   - А тебе понравилось, как тебе тыкали автоматом в макушку? - он, наконец, взглянул в мою сторону.
   - Это из-за того, что я не снимала ленточку, причем здесь Егор? - я вскинула руки.
   - Это все из-за него, - безразлично ответил он.
   - Что? - недоуменно сказала я. - Что ты несешь? Нас остановили бы, даже если бы его не было с нами!
   - Они искали мажора, после того случая они не оставят нас в покое, - он продолжает излучать непоколебимое спокойствие.
   - И из-за этого ты не хочешь удалять у него пулю? - взбесилась я. - Если бы на его месте был Питер, то он бы давно уже лежал с перебинтованной рукой без пули.
   - Питер не был бы на его месте, никогда, - добавил он.
   - Посмотри мне в глаза, - сквозь зубы прошипела я.
   Через несколько секунд Князь не охотливо посмотрел в мою сторону. Я чувствую, что он что-то скрывает, но это что-то я не должна знать. От этого запрета во мне проснулась жажда немедленно узнать. Запретный плод сладок.
   - Ты...- язык заплетается, я не могу выговорить свои мысли, - зачем ты это сделал?
   - Чтобы отвлечь внимание, - спокойно говорит он.
   - Да как ты можешь так спокойно об этом говорить! - кричу я, хватаясь за его руки, устремив взгляд в его глаза.
   - Отец ищет его, а значит, его ищет вся Украина, все силовики, - он перехватил мои руки. - Они прочесывают все местности.
   - Да мне плевать, ты выстрелил в него! - взбесилась я.
   - У него перелом, пулю надо доставать в совершенно других условиях, - спокойно констатирует Князь. - И что его так защищаешь? Ты совсем не знаешь его.
   - Это ты меня не знаешь!
   Со злостным рыком я вырываюсь из его рук и решительно направляюсь в дом. Пытаясь найти нужный рюкзак, я щеголяю из комнаты в комнату, наконец, обнаружив один из них, я приступаю выкладывать оттуда все медицинские принадлежности. Пинцет, бинт и спирт, больше ничего не потребуется.
   Подойдя к Егору, я кладу набор на старый диван, пытаясь размотать на левой руке эластичный бинт, рука уже практически не болит.
   - Не понял, - говорит Питер, вопросительно подняв брови.
   - Отвали, - огрызаюсь я. - Снимай рубашку.
   - Вот так сразу? - ухмыляется Егор, но проследив за моим взглядом, тут же начал расстегивать пуговицы.
   - Но тут темно, Соня, - замечает Вася, держа на руках Сашу.
   - Верно, - говорю я, обращая внимания на то, как в дом заходит Князь, - а теперь Алексей поделится с нами фонариком. Он слегка подозрительно прищурился и через несколько секунд бросил мне в руки небольшой карманный фонарик.
   Быстро убрав волосы назад, я включила фонарик, предварительно вложив его в зубы, чтобы было достаточно света, и приступила разматывать окровавленный бинт. Наконец, дойдя до самой раны, я поморщилась, но попыталась сдержать прежнее самообладание. С помощью достаточного света, который дает фонарик, я смогла рассмотреть небольшую серую пулю, сквозь рубцы на коже.
   - Она совсем не глубоко, - тихо проговариваю я.
   - Спокойно, доктор Хаус, ты сделаешь только хуже, - говорит Питер.
   - У него перелом, ты сможешь задеть...
   - Отвалите! - кричу я, не убирая фонарик изо рта, не дав договорить Князю.
   Предварительно обработав пинцет спиртом, я глубоко выдыхаю и медленно приступаю доставать причину страданий Оболенского. Я чувствую, как все его мышцы на теле напряглись, но он пытается не издать ни звука, крепко сжав зубы.
   - Прости, - мямлю я, - обезболивающего нет.
   Он вяло улыбается, продолжая напрягаться.
   Я аккуратно стараюсь зацепить пулю пинцетом, почти не дыша, но она резко соскальзывает и парень издает истошный стон.
   - Прости, прости, прости, - словно молитву тихо повторяю я.
   - Да ладно, - закатывает глаза Питер, - ничего из этого не выйдет.
   Я стараюсь не обращать внимания на энергетику Питера, пытаясь сосредоточиться на пуле. Уверенно зацепив пинцетом, я резко вырываю ее из раны. Егор громко выдыхает. Рана продолжает кровоточить, я чувствую, как мои пальцы утопают в крови, чувствую, как она проникает под ногти, но уверенно продолжаю держать пулю в пинцете. Я вяло улыбаюсь.
   - Да неужели, Блум, ты справилась? - с сарказмом замечает Питер.
   - Ого, - протягивает Аня, - дай посмотреть на пулю.
   - Спасибо, - промямлил сквозь боль Егор.
   Я сразу же приступаю перевязывать рану бинтом.
   - Зачем ты сняла с руки эластичный бинт? - спрашивает Князь, сложив руки на груди.
   - Моя рука зажила, - без энтузиазма отвечаю я.
   - У тебя перелом, - констатирует он, - перелом не заживает за две недели.
   - А у меня зажил! - повысила голос я, - и тем более, он пригодится Егору, ведь у него тоже перелом, не так ли?!
   Князь продолжает смотреть на меня, я продолжаю прожигать взглядом его. Он хмурится, ему не нравится мой тон. Что он хочет от меня? Чего добивается? Пытается вывести меня из себя? Так это у него уже получилось. За несколько секунд тысячи мыслей пронеслись в моей голове. Я не хочу, чтобы мои догадки оказались реальностью, но, вполне возможно, это просто лесть самой себе.
   Мы начинаем готовиться ко сну. Василиса ищет какую-нибудь книжку, чтобы прочитать на ночь ребенку. Несколько минут она копается в небольшой коричневой тумбочке возле кровати, пытаясь отыскать что-нибудь стоящее. Егор и Питер расположились на полу подле кровати, на которой расположились мы с Василисой и Сашей. Но нам повезло, ребята быстро заснули. Князь остался в зале, дежурить возле двери. Аня последовала его примеру и расположилась на диване.
   - О, нашла, - тихо проговорила Вася, усаживаясь на кровать.
   - Надеюсь, это не очередной неудачный детектив? - с сарказмом говорю я, лежа на кровати, устремив взгляд в потолок.
   Саша играется с небольшой игрушкой, похожей на какое-то фиолетовое колесо, сидя на кровати. Я откопала эту игрушку в той большой черной сумке; еще там оказалось достаточное количество подгузников, игрушек и детского питания; в закрытом кармашке я отыскала документы Татьяны и ее сына. Удивительно, что сумку Татьяна собрала исключительно для своего сына. Я не отыскала ни взрослой одежды, ни женских принадлежностей, ничего, что свидетельствует о взрослом человеке, кроме документов.
   - Ее пышная грудь вздымалась каждый раз, когда Алексей смотрел в ее сторону, - прочла Василиса писклявым голосом, смотря в книгу. - Ну, что за бред?
   В мыслях мгновенно всплыл образ Князя. Я сразу вспомнила, как полчаса назад он смотрел в мою сторону. В тот момент меня обуревали множество непонятных мыслей. Неужели в ту минуту он...
   - Соня, ты не уснула? - прошептала Вася, коснувшись моей руки.
   - Нет, - отзываюсь я, не поворачиваясь в ее сторону.
   - Я говорю, что привлекательного парни находят в титьках? Это, буквально, шарики жира у женщин. Типа если ты можешь любить меня за жир на груди, то почему ты не любишь меня за жир на животе?
   - Ты просто ничего не понимаешь... - медленно промямлил Питер, не открывая глаз.
   В ту же секунду послышался смешок со стороны Егора. Мы мгновенно улыбнулись, покачав головой. Следующие несколько минут Василиса пыталась уложить спать малыша. Одновременно подпевая детскую песенку, она обратилась ко мне.
   - Соня, - прошептала она, - ты соскучилась по дому?
   - Да, наверное, - отозвалась я, не открывая глаз.
   - Кто знает, когда мы доберемся до дома... и останется ли от него что-нибудь, - с грустью в голосе шепчет подруга.
   - Кажется, я уже ничему не удивлюсь, - тихо добавляю я.
   Последовало долгое молчание. Через несколько минут, поглаживая животик спящего Саши, Вася вновь спросила.
   - Питер серьезно переживает за Катю, он не хочет ее потерять, как потерял маму.
   - По нему это видно, - с сарказмом замечаю я.
   - Соня! - тихо добавила она. - Я серьезно. Ты разве не видишь, как ему плохо?
   - Вижу, нам всем плохо, Вась.
   - Зачем ты достала пулю у Егора? - перевела тему разговора подруга, делая голос все тише и тише. - Я думала, Князь сделает это.
   - Я тоже так думала, - вздохнула я. - Но потом догадалась, что он не собирается этого делать и сделала все сама.
   - Наверное, если бы ты не достала эту чертову пулю, я сама бы принялась доставать ее, потому что не смогла бы смотреть на страдания этого парня, - призналась она.
   - Хоть кто-то меня понимает...
   - Знаешь, я так испугалась, когда мы стояли за теми огромными деревьями и прозвучал выстрел! Я знала, что там стоит Дима... и эти короткие секунды тишины мне показались вечностью, - она выдохнула. - Я вдруг представила, то я потеряю его... это было ужасно, понимаешь? Соня, ты спишь? - она развернула голову в мою сторону. - Эх, вот бы и тебе почувствовать то же самое...
  ***
   Я просыпаюсь от мучительных болей, которые сковывают мое тело. Взглядом ловлю белый потолок. Сквозь окошко проникает утренний свет. Чувствую, как каждую клеточку тела сводит, словно выворачивает изнутри. Я пытаюсь сдержать крик, стиснув зубы. Почувствовав на себе чужой холодный взгляд, я опускаю глаза и в углу замечаю старую женщину; длинные седые волосы, которые не расчесывали уже очень давно, бледная, дряхлая кожа, тонкое тело, одетое в белую старую ночную рубашку, достающую до пола. Я не могу оторвать взгляд от ее глаз, пропитанных яростью и злостью. Она просто стоит, прожигая меня этим взглядом. Через мгновение ее голова медленно опускается в левую сторону, указывая на дверь. Мое тело сковано, словно в цепи, я не могу пошевелиться. Изо рта вырывается истошный крик, сердце бьется в учащенном ритме, я не могу дышать...
   Послышался детский плач, звук открываемой двери.
   - Что происходит? - недоуменно спрашивает Князь, ворвавшись в комнату с пистолетом в руках.
   - Соня, что ты кричишь, ты разбудила Сашу! - говорит Вася, успокаивая ребенка.
   - Какого черта?! - стонет Питер, поднимаясь с пола.
   Я продолжаю с распахнутыми глазами смотреть на то место, где только что стояла та страшная бабушка. Прикрывая рот ладонью, я не замечаю, как глаза покрываются пеленою слез. Не могу здесь больше находиться. Эта атмосфера дома давит на меня.
   - Что случилось? - подходит Князь, убирая пистолет в кобуру.
   С испуганными глазами я продолжаю смотреть на него. Он решительно хватает меня за плечи, повторяя свой вопрос. Не отвечая, я медленно качаю головой.
   - Не могу здесь больше находиться... - шепчу я. - Не могу...
   Я мигом срываюсь с кровати, распахнув закрывшуюся дверь спальни. Живо преодолев весь зал, я оказываюсь посреди крыльца, вдыхая утренний аромат деревни. Прикрыв глаза, я облокачиваюсь о деревянную стену.
   - Руки за голову, - послышался мужской голос вблизи.
   Открыв глаза, я почувствовала, как прежний страх вновь одолел все тело. Снова представляю, как сейчас к моему затылку приставят холодный автомат. Но этого не случилось. Напротив себя я обнаруживаю четверо мужчин в возрасте, двое из них с ножами, один с небольшим пистолетом в руках; я посчитала, что он является главным в этой компании. Медленно я поднимаю руки вверх, тем самым, показывая, что я сдаюсь.
   В эту же секунду из дому вышел Князь, и, как назло, без оружия в руках.
   - Кто вы такие? - резко спросил он, дотрагиваясь до кобуры.
   - Руки, - кивнул другой мужчина с бородой.
   - Этот вопрос должны задать мы вам, - сказал мужчина с пистолетом в руках.
   Князь медленно поднял руки вверх, кончиком ноги открывая дверь.
   - Мы едем в Донецк, - говорит он.
   - Сколько вас? - спрашивает бородатый.
   - Шесть человек, не считая ребенка, - продолжает отвечать Князь.
   - Скажи, чтобы все вышли, - сказал мужчина, тыкая пистолетом в дверь.
   Первым выходит Питер, далее Вася с ребенком на руках, потом следует Аня и завершает шествие Егор.
   - Руки, - предупреждает бородатый, смотря на Егора.
   - Он не может поднять руки, у него огнестрел и перелом, - говорю я.
   - Серьезно, парни, вы пытаетесь запугать нас этими зубочистками? - ухмыляется Питер, спускаясь с крыльца.
   - Все спускаемся, живо! - крикнул мужчина с пистолетом.
   - Отвлеки кого-нибудь, - незаметно прошептал мне Князь, спускаясь за мной по лестнице. Я мгновенно сообразила, что он имеет в виду.
   Через пару секунд мы вшестером стоим ровной шеренгой, словно приготавливаясь к расстрелу. Я сжимаю челюсть, пытаясь прожигать взглядом мужчину, который стоит напротив меня.
   - Чего уставилась? - бросил он, нахмурив брови.
   - Что с вами? - серьезно спрашиваю я. - У вас кто-то умер?
   Мужчина нервно сглотнул, пытаясь не терять самообладание.
   - Хватит нести чушь! - рявкнул мужчина с пистолетом.
   Словно не услышав его замечание, я продолжила.
   - Она стоит возле вас, - говорю я. - Это ваша мама?
   - Прекрати, - сквозь зубы прошипел он.
   - Ты не поняла с первого раза? - прогремел мужчина, приставив небольшой пистолет к моему лицу.
   Мои глаза расширились, дыхание участилось...
   Резким движением руки, Князь заставил мужчину опустить оружие, но тот успел нажать на курок и прозвучал глухой выстрел. Послышался плачь ребенка, мне понадобились несколько секунд, чтобы сообразить, что произошло в данный момент. Рядом стоящая Аня, медленным движением руки схватилась за свое туловище в области солнечного сплетения. Ее длинная футболка цвета слоновой кости окрасилась в алый цвет рядом с солнечным сплетением.
   Ребята, не теряя времени, принялись обезвреживать мужчин с оружием и через несколько секунд все ножи, и пистолет мирно лежали на земле.
   У девушки шок. Она еще не чувствует той невыносимой боли. Она медленно опускается на колени, двумя руками обхватив себя за рану, продолжая смотреть на меня распахнутыми, невинными глазами.
   - Господи... Господи, - проговаривает сквозь слезы Вася, отворачиваясь от всего происходящего.
   - Аня... - шепчу я, не в силах сообразить, что делать. Я вместе с ней опускаюсь на колени, пытаясь придержать ее туловище правой рукой.
   - Что ты наделал? - кричу я, обращаясь к мужчине. Его руки сзади крепко удерживает Князь.
   - Я... не хотел, - промямлил он.
   Послышались голоса и через мгновение возле дома начали собираться люди. Я уже сбилась со счету, но в основном это дети и женщины. Несколько женщин подошли к четырем мужчинам, что грозились напасть на нас.
   - Убили! - послышался женский крик из толпы.
   - Господи, убили! - подхватил второй голос.
   - Аня, не слушай их, - говорю я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Я продолжаю гладить ее волосы. Она смотрит на меня остекленевшими глазами, не пытаясь выговорить ни слова. Она словно угасает у меня на глазах...
   - Ее нужно в дом, живо! - командует Князь.
   - Она умирает, ей уже ничем не поможешь, - констатирует Питер, хватаясь за голову.
   - Твою мать, это был всего лишь пневмат! - кричит Князь.
   Быстрым шагом он подходит к тому мужчине, рядом с ним сейчас стоит пожилая женщина, нежно обнимая его. Я сразу же понимаю намерения парня.
   - Не надо! - кричу я изо всех сил, сквозь слезы.
   Князь останавливается, всматриваясь в лицо убийцы.
   - Ты уже наказан, - сощурившись, говорит он.
   - Подождите, - подбегает женщина в разноцветной куртке, запыхавшись,- подождите, я знаю, куда ее нести, пойдемте.
   Быстро переглянувшись с Егором и Князем, я отпускаю Аню и медленно встаю с колен, обнаружив, что левая рука запачкана в крови. Питер аккуратно берет девушку на руки, ее голова безжизненно свисает вниз, руки невольно продолжают болтаться, вся длинная футболка слоновой кости пропитана алой кровью. Женщина продолжает вести нас в каком-то неопределенном направлении. Я иду позади всех наравне с Егором, стараясь сдерживать самообладание. Меня начинает трясти, руки непроизвольно дрожат; тыльной стороной ладони я пытаюсь вытереть слезы, но я не в состоянии контролировать их ход. Замечая мое состояние, здоровой рукой Егор медленно обнял меня за плечи, тем самым, стараясь подбодрить. Я грустно улыбаюсь, продолжая свой ход.
   Мы резко останавливаемся у необычного дома. Окна, ставни и забор дома окрашены в черный цвет; занавески, что видны из окон, имеют серые оттенки.
   - Рита, у нас тут проблема, открывай! - кричит бабушка, стучась с дверь.
   Мы только что прошли через забор; закрыв за собой калитку, я вдруг почувствовала некий мандраж, притронувшись к ней. Меня словно одолело током.
   На небольшое деревянное крыльцо вышла женщина в возрасте, окутавшись в черный платок. Ее рыжие кудри свисают с плеч, цвет зеленых глаз так и завораживает своим оттенком, губы у нее совсем бледные; она похожа на живого мертвеца. Спустя мгновение, я уловила себя на мысли, что опасаюсь ее. Просканировав всех взглядом, она остановилась на мне. Мое сердце забилось в бешеном ритме, я нервно сглатываю.
   - Совсем молоденькая... - шепчет она и тут же сразу добавляет, - заноси ее.
   Послушавшись ее команды, Питер преступил порог дома с Аней на руках.
   - А ты, - она указала пальцем на меня, - идешь со мной.
   Я невольно вздрогнула, Егор это почувствовал и крепче сжал мои плечи. Через несколько секунд я делаю пару шагов в сторону дома и оглядываюсь на остальных ребят.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"