Гремит Первая мировая война. Выделим этот день 27 января из десятков дней, во время которых проходила Конференция союзников по Антанте в Российской империи, в столичном тогда городе Петрограде. Официальная работа конференции проходила с 19 января до 8 февраля 1917 года (1 февраля -- 21 февраля).
С российской стороны в работе конференции участвовали министр иностранных дел Николай Покровский, военный министр Михаил Беляев, министр финансов Пётр Барк, великий князь Сергей Михайлович (представлял Ставку Верховного главнокомандующего), морской министр Иван Григорович, начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего Василий Гурко, бывший министр иностранных дел Сергей Сазонов (недавно назначенный посол в Лондоне). Великие и влиятельные на то время люди... Вхожие к Его Императорскому Величеству Николаю Второму. Сейчас практически забытые, даже для буквоедов-историков.
Британская делегация на Конференции возглавлялась членом "Военного кабинета" Англии лордом А. Милнером; кроме того, в неё входили Генри Вильсон, банкир лорд Ревелсток и другие. Французскую делегацию возглавил бывший председатель совета министров, министр колоний Гастон Думег.
Официальная повестка дня включала обсуждение координации планов союзных держав на военную кампанию 1917 года, материально-техническое снабжение России, вопросы урегулирования российской задолженности (в предварительном порядке); члены делегаций также посетили фронт, имели встречи с политиками различных партий.
Негласной целью большинства иностранных делегатов была разведка
внутриполитической обстановки в России в условиях нарастания общей дезорганизации государственного управления и революционных настроений во всех слоях общества, включая генералитет и придворные круги.
Война, голод и революция в мировой истории не раз шли рука об руку. 1917 год не исключение. И здесь, кроме боевых столкновений на фронтах, важнейшим событием стала эта Конференция союзников. Делегации союзников (Великобритания, Франция и Италия) добирались в Петроград кружным путем через Романов-на-Мурмане. Прибыли 16-го января, день отдыхали, а 18-го в Александровском зале Царского села их принял император Николай II.
21 января в Александровском дворце состоялся Высочайший обед в честь делегаций.
А вот именно 27 января 1917 года часть делегатов прибыла из Петрограда в Москву. На "блестящем обеде" в ресторане "Прага" 27 января француз Гастон Думерг в своей речи сказал, в частности:
"<...> С тех пор, как мы приехали в Россию, каждый день, каждый час в нас всё более укрепляется вера в то, что воля русского народа довести войну до победного конца останется непоколебленной <...> Здесь в Москве, эта вера чувствуется ещё крепче. <...> Необходимо, чтобы исторические несправедливости были исправлены, необходимо, чтобы великая Россия, которая, казалось, уже забыла о своей великой мечте -- о свободном выходе к морю, получила его. Необходимо, чтобы турки были изгнаны из Европы, а Константинополь стал бы русским Царьградом. <...> Мы очень близки к цели. <...> наша конференция показала, что мы теперь объединены, как никогда раньше."
Делегации были солидными, в каждую, помимо крупных политиков и военных, о которых мы упомянули, входили и разведчики. Едва ли не главной задачей союзников было оценить положение дел в России, риск революции, а если она все же произойдет, то как это отразиться на их интересах. Вывод был сделан однозначный: Россия на пороге революции, однако, скорее всего, она произойдет все же после окончания войны. Прогноз оказался ошибочным, поэтому после февральских революционных событий в России тогдашний английский премьер Дэвид Ллойд Джордж высказал в адрес своей делегации немало нелицеприятных слов, самое мягкое из которых -- "слепцы". Собственный вывод премьера отражен в его мемуарах: "Союзные делегации только теперь впервые вполне уяснили себе, насколько эгоизм и глупость военного руководства Франции и Англии, настаивавшего на сосредоточении всех усилий на западном фронте, и вытекающее отсюда пренебрежение к затруднениям и лишениям восточного союзника способствовали тому хаосу и разрухе, которые вскоре вызвали окончательный крах России".
Будущий первый нарком труда в Советском правительстве после Октябрьской революции Александр Шляпников, один из немногих крупных большевиков, который в это время находился в Петрограде, вспоминал: "В последние месяцы перед Февральской революцией продовольственный кризис добрался до самой северной столицы. Со столичного рынка и из богатейших магазинов исчезал один продукт за другим. Население некоторое время питалось своими запасами и сокращало потребление хлеба, заменяя его другими видами продуктов. У рабочего же населения эти запасы были чрезвычайно скромны, и семьи пролетариев особенно тяжело переносили этот кризис". Преувеличений здесь нет.
Существует, правда, версия, что нехватка хлеба в Петрограде была результатом заговора, а на самом деле муки хватало. Говорили даже о германской агентуре. Версия, однако, не очень убедительна. Даже если где-то действительно со злым умыслом и притормаживали поставки муки, на фоне общей нехватки продовольствия и растущего недовольства населения решающего значения это уже не имело. Причин, почему не хватало продовольствия, немало.
Отчасти кризис являлся следствием неэффективной работы правительства: критика оппозиции действительно была справедливой. И все же главные беды -- это сама война, которая отобрала у села огромное число работников, и транспортная проблема. Если в начале войны железнодорожный транспорт со своими задачами еще справлялся, то к 1917 году, потеряв немалую часть паровозов и вагонов, он уже был не в состоянии обеспечить доставку всего необходимого ни на фронт, ни в западные губернии.
Мы хотели бы привлечь внимание не к самой Конференции. Что она? Дела давно минувших дней, мало кому теперь интересных.
Мы предлагаем вспомнить российского императора. Вернее, как именовали титулами последнего императора Российской империи в 1917 году, пока он не отрёкся от престола..
В романе известного советского писателя Леонида Соболева "Капитальный ремонт", изданного в 1932 года, то время описывается красочно и образно.
Леонид Сергеевич Соболев (1898 - 1971) - писатель заслуженный, в свое время весьма популярный. Он - Герой Социалистического Труда (1968 год), Лауреат Сталинской премии второй степени по литературе за книгу рассказов "Морская душа" (1943 год), Депутат Верховного Совета СССР с 1958 года по 1971 год.
Читайте из "Капитального ремонта":
"В двенадцати часах езды от столицы Российской империи стоит на голубом граните скал иностранный город, и время в нем - не российское. Российское время - хмурое, царское время - медленно, неверно и томительно: оно спотыкается над огромной империей, завязая в ее просторах, как пьяный в непобедимой грязи сельской улицы. Оно бредет в будущее - ленивое, неверное, подгоняемое петербургской трехцветной палкой российское время, - и кажется, что оно всегда чешет затылок в тупом раздумье:
- Куды гонят?..
И никто не знает, куда его гонят - тысячелетнее бородатое российское время, подхлестываемое самодержавием. Оно бредет из мглы веков, проламывая бердышами головы татар и поляков, подминая соседние ханства и царства под медленный шаг потемкинских армий, под легкие копыта императорской кавалерии, устилая Европу разноцветными мундирами александровской гвардии, Азию белыми рубахами скобелевских отрядов, Восток - черными папахами куропаткинских армий. Приобретая, завоевывая, порабощая, отягощаясь собственной добычей, бредет российское время от войны к войне, и войны торчат верстовыми столбами, меряя тяжкий путь Руси, России, Империи Российской.
Войны и восстания дымятся кровью и пожарами по всей стране, первой в мире по пространству. Размеренный шаг русской армии с равной тяжестью ступает в лужи иностранной и в лужи русской крови. Трехгранные штыки с одинаковой силой втыкаются в турецкие, французские и в мужицкие кишки. Барабаны бьют одинаково ровную дробь перед играющими белыми ногами императорского коня на площади и перед вздрагивающими ногами только что повешенных бунтовщиков.
Российские города равнодушно гордятся своими годами, и блеск одних годов затмевается глухим предвестьем других. Кичится Киев 988 годом, когда голая Русь полезла в святую днепровскую воду, таща за собой Перунов и Даждь-богов. Привычно, как купчиха тысячным перстнем, гордится Москва 1812 годом, - а в перстне играет зловещий отсвет залпов и пожаров кривых улиц Пресни. Ревниво хранит Севастополь пороховую славу одиннадцати месяцев 1855 года, - и с дымом нахимовских бастионов смешивается дым догорающего крейсера "Очаков". На башне царицы Сумбеки хмурым царским орлом застыл год 1552, когда Казань перестала быть ханством, а под башней, выкинутые из лавок и дворцов пугачевскими толпами 1774 года, втоптаны в грязь шелка, товары и животы купцов, камзолы, ордена и пудреные головы дворян. Кавказ подымает к снеговым вершинам десятки годов жестокой и темной истории завоевания его аулов. Иртыш качает в желтых струях год 1582, когда на тундры, тайгу и многоводные сибирские реки легло хмурое и тяжелое слово: "Сибирское царство". Угрюмо хранит Гельсингфорс год 1809, год окончательного присоединения Финляндии "к семье российских народов".
И молчат города, все города Российской империи, смотря сквозь дымные и теплой кровью сочащиеся цифры 1904-1905, - смотря сквозь них вперед, в мутную и неизвестную даль грядущих годов, молчат и идут за российским медлительным временем ленивой, бестолковой, толкающейся толпой, сами не зная, куда гонит их гербовая министерская бумага из Санкт-Петербурга... Они идут покорной толпой - разноязычные, разнолицые, в разное время завоеванные города, княжества и царства: Москва, Киев, Владимир, Новгород, царство Казанское, Астраханское, царство Польское, Сибирское царство, Псковское государство, царство Херсонеса Таврического и Грузинское царство, великое княжество Смоленское, Литовское, Волынское, Подольское, Новагорода низовские земли великое княжество, великое княжество Финляндское, княжество Эстляндское, Курляндское, Лифляндское, Семигальское, Самогитское, Вятское, Югорское, земли иверские, кабардинские и карталинские, область Арменская, государство Туркестанское, - все владения, перечисленные в титуле императора и самодержца всероссийского, царя польского, великого князя финляндского и прочая, и прочая, и прочая. И идет среди них Финляндия, хмурая, как темь ее лесов, твердая, как гранит ее скал, непонятная, как ее язык, и враждебная, как колония. В этой толпе российских княжеств и азиатских царств она идет, ненавидя и молча, твердым финским временем. Не в пример всем им, великое княжество Финляндское, "составляя нераздельную часть государства Российского, во внутренних своих делах управляется особыми установлениями на основании особого законодательства".
Так что напомним - Полный титул российского императора Николая Второго состоял из 113 слов. Полный титул последнего царя России был таким: "Божиею поспешествующею милостию Николай Вторый, император и самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; царь Казанский, царь Астраханский, царь Польский, царь Сибирский, царь Херсонеса Таврического, царь Грузинский; государь Псковский и великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; государь и великий князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя страны повелитель; и государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских князей и иных наследный государь и обладатель, государь Туркестанский; наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая"
В некоторых, законом определенных случаях, употреблялась сокращённая форма: "Божиею поспешествующею милостию, Мы, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсониса Таврического, Царь Грузинский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая".
Географические добавления в титул, как вы понимаете, дело времени - несколько веков, пока строилась и собиралась ВЕЛИКАЯ ДЕРЖАВА, самая огромная в мире.
И титул хозяина этого гиганта создавался не просто, как и не просто его признавали государи других стран. Стать "Императором" - означало стать равным все иным Государям.
К эпохе Ивана III, когда Русь освободилась от татаро-монгольского ига и стала полностью независимым государством, относятся и первые случаи использования великим князем Руси титула "царь" (или "кесарь") в дипломатической переписке, -- пока только в отношениях с мелкими германскими князьями и Ливонским орденом; царский титул начинает широко использоваться в литературных произведениях.
Можно было принять какой угодно титул, но иностранные правители могли его не признать - именно поэтому Иван III и пробует царское звание в дипломатической переписке с более мелкими государствами. В 1489 году посол императора Священной Римской империи Николай Поппель от имени своего сюзерена предложил Ивану III королевский титул. Великий князь отказался, указав, что "мы божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы... а поставления как прежде ни от кого не хотели, так и теперь не хотим". Официально принять на себя царский титул решился только внук Ивана III, Иван Грозный. 16 января 1547 г. великий князь Московский и Всея Руси Иван Васильевич торжественно был увенчан титулом царя. В речи при царском венчании митрополит охарактеризовал высоту полномочий царского сана словами Иосифа Волоцкого: "Слышате царие и разумейте, яко от бога дана бысть держава вам и сила от Вышняго, вас бо Господь в Себе место избра на земле...".
Разумеется, в реляции подданным русского монарха не сообщалось об упразднении не имевших западного аналога царских инсигний "византийского" происхождения: св. креста, венца -- шапки Мономаха и барм (диадемы), представлявших собой оплечье с образами. Во второй половине XV, в XVI и в XVII столетиях эти регалии подчёркивали византийскую преемственность ("передачу царства") и были исключительно важны для русского самосознания.
Не случайно после принятия царского титула Иваном IV в рукописных летописях "Родословце" 1555 г. и "Сказании о князьях Владимирских" появляется рассказ о венчании Владимира Мономаха византийским царским венцом, бармами и скипетром. Введение в общественное сознание этой легенды подтверждало средневековую идею о божественном происхождении государственности и переходе царств (государственности) от народа к народу через передачу каких-либо предметов, символизировавших царское (цесарское) достоинство. Венчался на царство Иван Грозный в 1547 году, но его иностранные коллеги не сразу признали за ним этот титул. Через 7 лет, в 1554 году, безоговорочно признала его Англия. Сложнее стоял вопрос о титуле в католических странах, в которых крепко держалась теория единой "священной империи". В 1576 году император Максимилиан II, желая привлечь Грозного к союзу против Турции, предлагал ему в будущем престол и титул "всходного [восточного] цесаря". Иоанн IV отнесся совершенно равнодушно к "цесарству греческому", но потребовал немедленного признания себя царем "всея Руси", и император уступил в этом важном принципиальном вопросе, тем более, что ещё Максимилиан I признал царский титул за Василием III, именуя его "божиею милостью цесарем и обладателем всероссийским и великим князем".
Гораздо упорнее оказался папский престол, который отстаивал исключительное право пап предоставлять королевский и иные титулы государям, а с другой стороны, не допускал нарушения принципа "единой империи". В этой непримиримой позиции папский престол находил поддержку у польского короля, отлично понимавшего значение притязаний Московского Государя.
Сигизмунд II Август представил папскому престолу записку, в которой предупреждал, что признание папством за Иваном IV титула "Царя всея Руси" приведёт к отторжению от Польши и Литвы земель, населённых родственными московитам "русинами", и привлечёт на его сторону молдаван и валахов.
Со своей стороны Иоанн IV придавал особенное значение признанию его царского титула именно Польско-Литовским государством, но Польша в течение всего XVI века так и не согласилась на его требование. Изучив все формулы титулатуры Лжедмитрия I в иностранной корреспонденции (послания к Папе, польскому королю и вельможам), историки указывали, что с осени 1605 г. в них присутствует однообразная символика названий: "Мы, Пресветлейший и Непобедимейший монарх, Димитрий Иванович, Божиею милостию цесарь и Великий Князь всея России, и всех татарских государств, и прочих многих земель, к монархии Московской принадлежащих государь и король". Все перечисленные титулы претендовали на признание власти Лжедмитрия I наивысшей и наимогущественной среди земных монархов и указывали на ее Божественный аналог -- Царя царей. Как известно, полный царский титул ("Большой титул") включал в себя перечень земель, подвластных царю. В 1645 году, то есть во время кончины первого государя из династии Романовых царя Михаила Федоровича и прихода к власти его сына царя Алексея Михайловича, "Большой титул" звучал следующим образом:
"Божиею милостию, мы, великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович, всея России самодержец, Владимирский, Московский и Новгородский, царь Казанский, царь Астраханский, царь Сибирский, государь Псковский и великий князь Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных, государь и великий князь Новагорода Низовския земли, Рязанский, Ростовский, Ярославский, елоозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский и всея северныя страны повелитель и государь Иверския земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинския земли, Черкаских и Горских Князей и иных многих государств государь и обладатель". Упоминание неподчинённого на тот момент Кавказа и Закавказья в титуле царя может вызвать удивление. В данном случае желаемое выдавалось за действительное. В начале 18 века, благодаря гению Петру I, Россия стремительно ворвалась в число ведущих государств как в Европе, так в мире. Как следствие, возник вопрос о статусе нового игрока на европейской и мировой арене, так как взгляды на это у держав Европы и России существенно расходились. Одни государства еще во время Великого посольства по странам Европы Петра Первого представляли его не иначе как императором России, другие царем варварской Московии. Такое было возможно, когда русское государство не имело еще постоянных дипломатических отношений с другими странами. Но в начале века русские представительства стали появляться во многих государствах Европы, а с ними поднимается и тема о титуловании государя, о чем российская дипломатия периодически заботилась. Полтавская победа и вовсе ускорила этот процесс. Некоторые европейские дипломаты, представленные при русском дворе, все чаще именуют царя императором.
Важной вехой в отстаивании прав России на звание "империя" стала публикация на русском и немецком языках грамоты 1514 г. императора Максимилиана I. Грамота была обнаружена в Москве среди старинных бумаг посольской канцелярии братом П.П. Шафирова, и напечатана указом Петра I в мае 1718 г. тиражом в 310 экз. В тексте грамоты император Священной Римской империи Максимилиан, не один раз именует великого князя Василия III "божиею милостью цесарем и обладателем всероссийским и великим князем", "великим государем цесарем и обладателем всероссийским". Это позволило указать в предисловии к публикации, что цесарское "высокое достоинство за только уже лет всероссийским монархам надлежит". О Грамоте русские вельможи не преминули рассказать европейским послам.
Понятие империя может исходить из нескольких составляющих: влияния того или иного государства в мировой политике, территориального и этнического фактора. В рассматриваемое же время это понятие сводилось больше к личности самого монарха. Сам государь Петр Алексеевич видел преемственную связь русских государей с византийскими императорами. В 1721 году, то к чему так долго готовилось общественное мнение в Европе и самой России свершилось. 30 августа был подписан Ништадский мир со Швецией, триумфально завершивший Северную войну. С 4 сентября начались празднества по случаю окончания войны, кульминацией которых стало собрание 22 октября всех высших сановников государства в Троицком соборе, по случаю празднования Казанской иконы Божьей матери. Впервые вопрос о принятии государем императорского титула обсуждался 18 октября на секретном заседании Священного Синода. Его члены рассмотрели все заслуги, труды и руководящую роль в прошедшей войне и приняли решение просить его величество принять титул "Отца Отечества, Петра Великого, Императора Всероссийского".
Для согласования этого вопроса с сенаторами в Сенат отправился вице-президент Синода Феофан Прокопович. Следующие четыре дня эти два высших органа власти заседали совместно. В процессе этих консультаций обсуждались вопросы церемонии, готовилась речь и заходили споры между духовными и светскими о том, кто будет эту речь произносить. К царю несколько раз с прошением направлялись светлейший князь А. Д. Меншиков, а затем Феофан Прокопович, потому что убедить государя принять на себя такие высокие титулы оказалось очень нелегко. И вот торжественный день наступил. Возле собора выстроены победоносные полки и флотские чины. После проповеди Феофана Прокоповича, к государю обращается канцлер Г. И. Головкин с просьбой о принятии на себя высоких титулов, Петр произносит краткую ответную речь. Затем торжественные залпы орудий и приветственные возгласы всех присутствующих "Виват!". В завершении, молебен главы Синода Стефана Яворского и поздравления произнесенные всеми высокими сановниками государыне царице Екатерине Алексеевне и царевнам Анне и Елизавете с новыми имперскими титулами.
Принято считать, что именно в этот день Российское царство, Московия, официально превратились в Российскую империю и начался отсчёт нового, имперского периода в истории страны. Событие, произошедшее 22 октября, повлекло за собой изменение титулатуры русского монарха, государственной символики (государственных регалий), церемониалов коронационных, траурных и прочих торжеств, церковного возглашения членов правящей фамилии.
Фраза "великий государь, царь всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец" менялась на "Мы, Петр Первый, император и самодержец Всероссийский" или "Мы, Петр Великий, Император Всероссийский", титул "государыня царица и великая княгиня" -- на "ее величество императрица". Приставка "всероссийский" стала продолжением оборота "всея Руси", использовавшегося в титулах русских правителей со времён великих князей владимирских.
В государственной символике (например, в гербе) царская корона над двуглавым орлом была заменена короной имперской, русско-византийские символы: бармы, святой Крест, шапка Мономаха, заменяются на императорскую корону, скипетр и державу.
Как давно это было...И как абсолютно многими забыто...