Чеплыгин Владимир Николаевич : другие произведения.

Босс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    юмористический роман не для каждого, о нападении демократии на мою беззащитную Родину

  
  
  
  
  
  
  
  
   Владимир Чеплыгин
  

Посвящается любителям мелочей жизни своей страны

   ...и многим другим, кого задел, облил грязью, оболгал и выставил в худшем свете. Признаюсь, как на духу, сделал сие намеренно, осознавая, что делаю. Сделал я это ради денег и суетной славы. Сказано мною от чистого сердца. Выставляет не в лучшем свете, но зато всё-таки, не отрицайте, честно.
   Мнение автора может не совпадать с мнением современности, властей, а также присутствующих в ней: демократствующего гнуса, либерастов, демосратов, пиндосов, вождей племени кремлинов, их кремлядей, олигархов, и пресловутых отечественных бандитов, и прочих, прочих врагов и моих, и моей страны...
   Несовпадением мнений с ними автор несказанно гордится.

Автор

Б О С С

   ...книга безжалостная и многих обидевшая
  
   Классик не из самых добрых
  
  
   ... те, кто себя узнает в этом зеркале, ужасаются, потому что боятся правды. Это нормально. Это банально. И это больно.
  
   Андрей Макаревич, совпевец - еврей, 2010 г.
  
  

  
  

Часть первая

Дозволено уцелеть?

  
   Это отнюдь не сказка про белого бычка, про попову собаку или про мочало на столбе. И отнюдь не покушение автора на злую иронию. Это история...Может ли быть она другой, когда все её герои имеют только одну ограниченную и пошлую цель - возвеличивание и благо своей личности.
  
  
   Валентин Иванов, сов. пис., "Повесть древних лет"
  
  
  
  
   Нереальная реальность
  
   ...Я ещё не решил фатального вопроса: то, что мы сегодня видим вокруг, есть реальность? Или это сон истории, морок природы, заскок бытия? Бытие сегодня - это что? Это где? Почему? Зачем? Я не знаю.
   ...Бытие - вне бытия, помимо бытия, поверх бытия, в базарный обход бытия...Какая неодолимая, мощная, беспросветная власть иллюзии навалилась на реальность! Какой туман мнимого всезнайства! Какое неотвратимое коллективное бессознательное! Какое бесовски двоящееся дно человеческой природы! Нет, тут я бессилен...
  
   Лев Анненский, росс. литератор, еврей, авг. 2011 г.
  
   Усечённая и обглоданная Россия. Где-то в ваших краях. Вскоре после вероломного нападения и подлого налёта ихней демократии на мою родную страну, Мирная жизнь закончилась, так начинаются военные беды и страдания, внезапно и без объявления войны.
   Эпоха пейджеров и тинейджеров ещё толком не началась, а эпоха юных пионеров, "всегда готовых к борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза", уже была оборвана Мусор Сергеичем Горбачём, неким минеральным секретарём, сельским свинопасом и свинорезом.
   В одно рядовое, обычное утро, когда простые, нормальные граждане ещё просыпаться не должны. Вокруг пока тихо. На улицах и площадях...В учреждениях и подъездах...Заводы и фабрики по городам и весям убогого обломка великой державы затихли давным-давно и навсегда. Они не шумят, как бывало и как положено в обычной и нормальной стране. Торговые ряды барыг и спекулянтов, кровососов и мироедов, живоглотов и живодёров ещё не взорвались истеричным гамом и завывающими криками.
   Скромно льёт дождь. Странно. Для северной страны больше подошёл бы снег, если уж потеплело до минус двадцати. Снег слышно, как падает, дождь, он - невнятен. И всё-таки согласимся, идёт себе дождь и идёт. Вот уже видны фигуры, облитые дождём. Вызывают жалость...Но дождь нам не остановить, любые протесты и митинги бессильны. Что-то невесело...А кругом, откуда-то снизу нарастающий и теперь никогда несмолкаемый гул: тревога, олигархи, катастрофа, большие деньги, паника, исчезающая Россия, ужас...Слова так нужные простым людям. Что ж, послушаем...
   Я уже не сплю. Я давно ночами не сплю. Короткое, неспокойное и недолгое забвение, когда не спишь, а как бы отключаешься от реальности, будто окунаешься в небытие и вдруг, неизвестно от чего опять внезапно выныриваешь из одной жуткой потусторонней нереальности в другую реальную нереальность. Тревожно и мучительно ворочаешься с боку на бок...Мелькают какие-то обрывки картинок...Понятно, это не сон...
   А сон чаще всего приходит в полубреду только один: я, бог весть куда бредущий, один, в поле и под дождём...Снова и снова возникает нескончаемое поле, я всё слабею и слабею, идти становится труднее и труднее, вокруг что-то тревожное и какое-то недосягаемое, и я беспомощнее и беспомощнее...Яркий ослепляющий свет, который настораживает и пугает...Он неземной и нереальный...
   И песня...В бреду она звучит особенно трагично, и слова становятся не просто словами, а чем-то пророческим. Песня выдавливает слёзы и они непроизвольно текут по щекам.
  
   До свиданья, Афган, этот призрачный мир.
Не пристало добром поминать тебя вроде,
Но о чем-то грустит боевой командир:
Мы уходим, уходим, уходим, уходим...
  
   Мы уходим не откуда-то, мы исчезаем из этой непонятной для нас и ненужной нам жизни. Мы, оскорблённые, униженные, ограбленные, загнанные в нищету, обманутые, забытые и оплёванные, просто перестаём быть среди живых. Потери, как в яростных атаках того, страшного сорок первого года.
   Страх? Нет, сильного завораживающего страха вроде бы нет, только я, невероятно одинокий и забытый, не хочу обессиленным возвращаться в пугающую реальность. Забытость изматывает с каждым разом сильнее и сильнее. Выныриваешь из бреда с одной мыслью - полный тупик... и помощи ждать не откуда...тебе никто ничего не должен, и ты как был один, так и останешься в одиночестве, вызывающим озноб и отчаяние...
   Как бы я хотел спокойно уснуть, видеть сны, а утром воплотить сновидения в реальность. Чтобы не было вокруг ужасающей жути, гнусности, подлости, вранья, предательств. Вчера этот алкоголик - клоун, именуемый Всенародно избранным, гарантом Конституции, обещал лечь на рельсы. На рельсы? Какие рельсы? Он туда не доползёт, пьянь подзаборная. Его только и хватит, чтобы в скотском состоянии, накачанный водярой, завалиться под стол. Руководитель великой державы! И тошно, и противно...Блекло... Это не жизнь.
   Чего эта незначительная посредственность может кому-то гарантировать? Мне жизнь гарантировала Конституция Великой Державы! И что этот убогий пьяница с ней сотворил? И со страной, и с Конституцией, и с моей жизнью? Новая, аляповатая картина дикого и паршивого мира меня в своей полезности не убеждает.
   Может, я болен, может, мне отчего-то недомогается, а оттого и крутишься как в полубреду? Может, всё-таки болен? Что-то частенько я стал опять задавать себе этот вопрос. Старость давит непредсказуемостью недугов? Нет-нет, организм беспокоит меня нынче ещё не слишком, а вот душа в смятении и давно чувствую неподъёмную тяжесть на сердце.
   Сердце. Оно не болит, оно уже не ноет. Оно затаилось в тревоге. Сам себя я сейчас, наверное, и защитить-то не смогу. Был когда-то громадиной, а сегодня сердце этой "громадины" стонет, корчится и душа по-детски беззащитна. Одиночество, не прикрытое милыми улыбками, голое, откровенное, кровоточащее. Устаёшь от одиночества......Да, мы из эпохи "как закалялась сталь", но даже сталь от напряжения со временем "устаёт" и начинает крошиться...
   Отношение к старикам новоявленной демократической власти можно назвать одним обычным словом - "отцеубийство". Фишка в том, что виноватых нет. Никто из говнюков-демосратов горбачёвско-ельцинского разлива даже близко не признается в своей погано-предательской роли в уничтожении страны, которое довело нас, простых тружеников до скотского состояния. А мы... Нас воодушевляют надежды, будто будущее вознаградит нас за наше прошлое? Благодарность оказывается редкостью, над нашим прошлым издеваются, наши заслуги вызывают смех и презрение. Наши ордена презрительно называют бляшками и висюльками.
   Я, после демократической бомбёжки моей любимой Родины, как бы раздвоился. Один я - смелый и отважный человек, который прожил значительную часть своей жизни красиво, честно и увлекательно. Меня уважали коллеги, боевые соратники, у меня была масса приятелей, имелись друзья. У меня была любимая, великая и могучая Родина, хорошее воспитание и отличное образование, крепкая семья, интересная работа, заботы, мечты и желания...У меня была жизнь!
   Когда я жил в Советском Союзе, мне почти некогда было дышать, время расписывал по секундам, еле успевал добежать до очередного интересного и захватывающего события. Где уж было дышать! Теперь дышать не хочется, кругом нестерпимая вонь, тянет падалью. Я так и остался жить в той стране, в Советском Союзе, в том большом, ярком мире, где есть моя любимая природа, святыни, идеалы, любовь, преданность, честность и остальные необходимые для жизни нормального человека основы. В том мире, где есть мой Всевышний.
   Но постепенно, моя уверенность, будто в жизни, среди людей, я замещаю серьёзную позицию - мудрый и надёжный мужик, несколько пошатнулась. Смутные русские времена, которые требуют стойких русских мужиков, на громадный перечень. А вместе с надёжным, скалистым мужиком, появился второй я - Никто и звать меня Никак. Некий гражданин средней дебильности, без Родины, чести и флага. Потрёпанный, перепуганный мужичонка. Противный самому себе до отчаяния. Возможно ли, что я вдруг, неожиданно для всех, а тем более для себя, стал серенькой посредственностью, потасканной и ожесточившейся, озлобленной и замкнутой, как улитка, спрятавшаяся в своей раковине. Я не спился, не заболел неизлечимой болезнью, не попал в плен, не стал жертвой злой и завистливой жены, подлых и коварных родственников. Меня загнали жить в страну дерьмократии... Два моих Я - Достойный и Никто позорное.
   У меня никогда не было заблуждений на счёт конкретных людей и человечества в целом. Понятно, слаб человек, порочен, убог и невыразителен. Каждый меж тем, живёт как умеет, а умеет довольно скудно и некрасиво. В нашу тогдашнюю непростую жизнь можно было надеяться, со временем он как-то научится, приспособится, на пристроившихся посмотрит. Глядишь, что-то и получаться начнёт. Для себя же, по жизни, я строгие рамки установил, повторяя некоего философа Канта. Ему две вещи не давали покоя: звёздное небо над головой (откуда и кто?) и железный закон порядочности внутри себя (не делай никому ничего, чего не хочешь себе).
   И вдруг я оказался на положении "никто и ниоткуда". Если бы я запивался вусмерть, от удара по голове потерял память и прочие богатства, то как-то положение понять ещё можно. Однако жив - здоров, чего и вам желаю, просто без всякой причины стал "никем" и получилось, что звать меня "никак". А былая удаль, а твёрдость, а безудержное великодушие сильного и уверенного в себе? Как будто и не было жизни, которая нравилась, била через край, по которой летел, как на крыльях.
   Тесно мне на свете стало, одиноко, и от того тоскливо. Не в своей реке плавать неуютно. Под резкими ударами жизни и на крутых поворотах я уже не различал, какой я теперь, но в любом случая хвост поднимать не решался. Мы все стали осмотрительнее, душа-то была сильно истоптана чужими, грязными калошами. Сперва было как-то стеснительно именовать себя - Мы. Я - Прежний, смелый и великодушный, и я - Перепуганный и настрадавшийся, долго не могли столковаться, приползти, каждый из своего окопа, к единству взглядов и мнений на то или иное паскудство нового времени. Один указывал, гляди - люди тычут в непотребное и кричат: вот, проклятые совки, ваше наследство. Другой говорил - а эти вот возражают: вы, треклятые буржуи возродили проституток, киллеров - убийц, живодёров, живоглотов и предателей. И нищие вновь из-за вас появились, бездомные - ваше достижение, беспризорные дети - от вас. Поостыв, оба стали во многом соглашаться: судьёй и обвинителем быть легче всего. Кивать на гнусность и несовершенство мерзкого мира могли оба. И оказалось, что ненавидеть мир удобнее в организованной группе, ведь двое - уже группа. Так я - тот и я - другой стали - Мы. И мы возопили! По жизни пошёл человек, и в душе, и в сердце, в разуме которое ежеминутно боролись два Я, совершенно разные по духу, стремлениям и надеждам. Два моих разных - Я. Не приходя к согласию, на отдельных поворотах судьбы, человек во мне становился - МЫ.
  
   Я из потерянного племени стариков
  
   ...у всех его новых знакомых, несмотря на разницу лет и характеров, было одно общее, делавшее их похожими друг на друга: все они были люди с прекрасным прошлым и очень нехорошим настоящим; о своём прошлом они, все до одного, говорили с восторгом, к настоящему относились почти с презрением. Русский человек любит вспоминать, но не любит жить...
   А.П. Чехов, тот самый, "Степь", 1888 г.
  
   Про контору, куда мы, одурелые от свалившейся дерьмократии, сможем втереться для получения жалования, нам сказала старушка, Прасковья Филимоновна, соседка по дому. Несколько лет, после нашего переезда сюда, в этот дом, мы с ней раскланивались при встречах, как, впрочем, и с некоторыми другими примелькавшимися жильцами. Иногда сообщали друг другу какие-то мелочи, мы всегда были набегу, то опаздывали на службу, то летели в магазин за срочными покупками, то мчались домой с работы - вот-вот должен был начаться, когда футбол, когда хоккей. Представьте, занятость была по горло и выше, естественно, крыши.
   Старушка, вроде бы, нам казалось, никуда не спешила, хотя мы слышали стороной и мимоходом, от соседки, нашей старшей по подъезду Фёклы Нейлоновны, будто вот та, суровая и довольно крепенькая и бодрая старушенция, по имени Прасковья Филимоновна, много лет работала в нашем ЖЭКе уборщицей домовых подъездов, а потом из-за каких-то интриг и происков злопыхателей, ушла оттуда, и теперь трудится в какой-то конторе уборщицей.
   Представляете, интриги и происки во вшивом ЖЭКе! Злопыхатели ведут подкоп под поломойку! Кто-то не жалея сил рвётся занять место уборщицы домовых подъездов! Страсти почище и напряжённой, чем у нашего дорогого Льва, тот, что Толстой, и который у нас - "Война и мир" с "Анной Карениной". О поломоечных перипетиях в ЖЭКе мы подробнее изложим вам в другой раз, сегодня же у нас в программе история о нас любимых.
   Как-то выходило, что встречали мы старушку у дома частенько, но толком и серьёзно перемолвиться не удавалось - спешка наша, постоянная спешка.
   Потом случился обвал... И у нас и у всей страны...Это когда демократия подло напала на нас. Не стало работы, по телеку митинговали, прилюдно жгли партбилеты и разоблачали проклятых тоталитаристов, в хоккей играть разучились, остатние, кто ещё отличал клюшку от костыля, сбежали в иностранные палестины, в футбол нас не обыгрывали только монголы, да и то потому, что они не знали, что такое игра футбол. Появилась биржа труда, но и там труда не предлагали. С каждым днём я всё больше удалялся от условностей цивилизованного общества - жизнь была незамысловатая и не требующая больших расходов. Стало голодно, противно и гнусно. Обидно было не то, что вокруг погано, а то, что уже равнодушно к этому относишься и считаешь себя, здорового, грамотного и сильного мужика, списанным с корабля современности, никому ненужным, паршивым субъектом.
   Тогда у нас, кто-то и почему-то с самого раннего с утра в стране ввёл капитализм, то есть назначил, что с восьми по нулям московского времени в стране объявляется демократия, назначаются рыночные отношения на всё, и чтоб от этого немедленно и повсеместно наступил капитализм, а вот все будто ничего не поняли и со сранья, как обычно, потащились на службу. Мы думаем, спросонок никто ничего толком и не сообразил, кругом началась частная собственность, создали рыночные отношения, а мы, значит, так и работай за советское жалование, которое почему-то сразу и платить-то перестали. Так и ходили все гурьбой покорно на службу, как было принято в ранешное, в то ещё советское бытие, хотя некоторые надеялись на чудо, и загадывали, что появятся новые баре - и осчастливят, может быть, зажиточной жизнью.
   Ох уж эта чудотворная демократия! При ней у некоторых, строго говоря, членов общества, почему-то стало больше возможностей пользоваться материальными благами, причем, прежде всего, теми богатствами и, которые раньше были общими, и не побоюсь сказать, общенародными. Прильнули они к общенародной и, глядь, у нас имеются новые баре...
   Появились баре - и что? Многие так и дальше не уловили, что случилось в стране. Вроде бы был какой-то шум, у соседей или ваза со стола грохнулась, или шкаф с посудой опрокинулся. Ну и что? Никто же кроме соседки, дуры, крупно не пострадал.
   Происшествие, конечно, имеется, но впечатление - не сильное. Дома-то ещё не все рухнули и трамваи ходят. Голытьба несчастная, мы тогда еще не осознали в самой полной мере выгод демократии полностью и ждали какого-то порядка и осмысленности бытия. Жизнь-то, наоборот, началась голодноватая и неестественная для человека. Но тогда ещё просто немного голодали, отчаянно вымирать стали позднее.
   Нам объясняли, что это демократия. Да, соглашались мы, возможно, и демократия, но почему-то люди стали в России умирать чаще. До того мы жили себе нормально, спокойно, чего-то хотелось впереди и многое моглось. Люди - кругом, все заняты чем-то серьёзным. Кто строит, кто книги сочиняет, некоторые даже имеются рассудительные и разумные. И радостно, безмятежно, всего невпроворот и забот, и задумок. Своя страна, своя Родина. Могу гордиться, а могу и уважать.
   Жизнь вообще-то вещь достаточно смешная. Местами. И не для нас она. Столько глупости и дури мы встретили за жизнь - никогда бы не подумали, что сможем такого повстречать. Много непонятного, необъяснимого и непостижимого мне довелось видеть на своём веку, но мы не ожидали воочию встретиться со всеобщей нищетой, голодом и страшной несправедливостью. Кто-то может хоть как-то внятно объяснить, откуда они взялись, почему свалились на наши головы и души? Невероятная загадка! Мы вкатились в новый мир, точнее, нас вкатили. Новую жизнь свалили нам на головы, как хороший сугроб с крыши, на некоторых скинули и сосульку.
   Темнота вдруг, на мгновение - это, оказывается, демократия напала, и прояснилось потом будто, а страна-то в корне другая. А люди? Кто куда и откуда? Нормальные стремительно исчезают, будто в мираже. И умных - почти не видно, и рассудительных, и разумных всё меньше. Жадных полно, хапуг, дебилов, упырей - из ничего вроде бы появились, раньше-то они были незаметны. Умненькие мелькают, но это совсем не то - нелюди, недочеловеки, чего-то у них не хватает, мыслишки мелочные - или о куске хлеба, или о наваре. Редко с кем хочется поговорить, выслушать кого-то. Заранее видно - или хвастовство будет, или жалобы польются. А ты наотрез молчи - ничего никому о себе, никаких откровений, даже безобидных, понял уже как молитву - сейчас лишнее слово - твоя погибель. В том, что известно тебе - твоя сила, твоё преимущество, чтобы выжить.
   Мы сказали себе - в вашей стране мы отныне и навсегда безбилетники. При малейшей возможности проедем на халяву или стащим, что недостаточно аккуратно сложили. Вы, господа, украли до нас столько...Теперь расплачивайтесь.
   Вначале, у нас было легкомысленное отношение к быстро меняющейся реальности, мол, устаканится всё по мере проживания. Резкие удары по голове и другим органам личного тела избавили нас от глупостей, и мы считаем всё же, что нам исключительно повезло - многие так и не встали после теплой встречи с действительностью.
   Смеёмся только пока плохо: вывихов челюсти от хохота не было давно, забыли и о коликах в животе от смеха, тихонечко подхихикиваю, если дозволяют.
  

Я возвращаюсь к людям

   - Может быть, из тебя ездовую собаку сделать?
   - Делайте что хотите, я махнул на себя рукой...
  
   Милый мультфильм
  
   Как вам нравятся фразочки, порхающие вокруг: "в наши суровые времена...", "в наши тяжёлые времена"? Нас они греют... Когда мы слышим - "в наши суровые времена не все сумели приспособиться к новым веяниям жизни", то слёзы раскаяния и умиления охватывают нас...Раскаяния - да, вот мы не сумели и не успели, простите негодника...
   А слезинки умиления у нас, оттого что отчасти приятно, всё-таки кое-кто сумел выжить в наши тяжёлые времена...Если говорят - "в наши суровые времена не все перемены пошли на пользу населению", то скажу вам откровенно, нам - ой, как не пошли перемены, ой, как не пошли.... Просто ни одна перемена не пошла на пользу...Больше того, они встали поперёк горла - и всё тут, чёрт бы их побрал...
   Жизнь у нас после них началась до того совершенно хреновая, и человеком мы теперь можем только числиться в каких-то там государственных бумагах, что в переписи населения, что в документах на прописку в паспортном столе. В новые поганые времена ни образование, ни опыт, ни сложившаяся раньше биография не понадобились... А что было делать, как кормиться? Вы не делили последний кусок хлеба своим ребятишкам, не зная, где и как на обед возьмёте другой? У вас не было такого, когда не хочется просыпаться по утрам? Вам не знакомо ощущения себя быдлом, презренным и подлым?
   Для себя, мы чувствуем, больше никогда не станем уважаемым и достойным гражданином - навечно останемся голодным, униженным и растоптанным...То есть - неприспособившимся к новой жизни...
   Теоретически мы умеем делать всё, но когда доходит до дела...Оказывается, к сожалению, мы не умеем ничего. Не умеем торговать, если торговлей называют впаривание тухлятины, бодяжной водки, китайской фальшивки, и гадостей под названием "продукты питания", даже бандитом, самой модной и востребованной сегодня специальности, стать у нас не получится, и оружие, что огнестрельное, что наихолодное вызывает у нас теперь аллергию, и слёзы жертв доводят до потери сознания, а если попытаемся чего-то стащить, то нас, мы заранее предчувствуем, начнёт бить лихоманка, горячка и крупная дрожь, в таком нервном состоянии не только не воруют, такие записные ворюги отсиживаются дома, не претендуя ни на какие добычи...
   "До чего вы человек, совершенно оторванный от реальности!" - сказали как-то нам, и мы согласились - да вот такой, конченный для окружающей действительности субъект, необычайно лишний для современности. Но, согласитесь, не стрелять же нас из-за того... Правильно, скажите вы, для таких достаточно недоедания и голодных обмороков...И будут они ещё, ведь работы, а с ней и средств к существованию, в обозримом будущем у нас не просматривалось...
   Направляясь каждый раз искать себе какую-нибудь работёнку, нам очень хотелось застрять в какой-нибудь многочасовой пробке, заблудиться в городской подворотне или, на худой конец, пропасть без вести, чёрт знает где, да где угодно.... В общем, судьба должна была подкинуть некую откоряку и сделать все, чтобы глаза наши не видели этой новорусской гадости...
   Не проклинаем свою судьбу, какая досталась, такая досталась, не многое зависело от нас лично и от Всевышнего, многое, как мы поняли - от злобы и зависти окружающих. Нам , старику, поздно подыскивать себе новую профессию и работу, но мы знаем, где это придётся делать. Прельщают нас уже должности истопника, кочегара, грузчика - труд мужественный и конкретный, тем более, мы человек по национальности русский и образование у нас как раз по профилю грузо-погрузочных работ - высшее гуманитарное, таких, как мы, с университетским образованием охотно берут на такую конкретную работу.
   Вот посуду мыть мы не сможем, фантазии и воображения многовато - не сосредоточены мы на вещественных предметах, а для посуды это плохо. Лакея из нас не получится, грубы и нелояльны к толстосумам. Официант из нас аховый, как бармен мы ценности вообще не представляем. Современная торговля лавочников - не наша стезя. Наверное, мы стеснительный человек, стесняемся дерьмо людям всучивать, а иного сейчас в торговле не встретишь. Но это мы так думаем сейчас, пока мы ещё не слишком голодали, не окончно тто есть...
   Нас как-то уверяли, что если мы захотим стать дворником или сантехником, то у нас напрочь ничего не получится. Что ж, долго голодать не слишком приятно, нам придётся трудиться над собой, чтобы заполучить такие привлекательные и заманчивые для гуманитария с дипломом занятия. От судьбы, как полагается, не уйдешь, не расстраиваться же по пустякам.
   Подбадриваемый надеждой, что вокруг не всё так плохо, мы с остервенением стали искать любую работу, которая бы, черт с ней, пусть не подняла заметно наш уровень жизни, а хотя бы позволила иметь кусок хлеба... Нацарапал от руки с десяток писулек и расклеил неподалёку от дома. О себе мы написали честно и откровенно, ничего не скрывая: "Ищем работу. Двое крайне немолодых безработных интеллигента в третьем поколении, хозяйственных, но с вредными привычками, наполовину русские, наполовину коммунисты и бывшие большевики, с постоянной городской пропиской, отягощенные всевозможными заботами, вплоть до голода, рассмотрят любые предложения и будут думать над своей дальнейшей жизнью. Уголовные преступления и малозначительное воровство не предлагать. Порядочность и чистоплотность гарантируем. Примите по одиночке - согласимся".
   И что вы думаете? Нас ждал облом, крутой облом...Работы не было никакой, до чего дошло, и должности ассенизатора нам никто не предлагал! Чего там работа! В многодневных поисках мы ни разу не встретили и раздачи бесплатного супика...А ведь его на каждых углах наливали от пуза безработным в рекламных роликах о проклятом Западе. Какой бесплатный суп в стране всеобщего воровства! Вы о чём? И запаха его не чувствовалось...
   Однажды мы, унылый, отощавший и отчаявшийся, и встретили старушку-соседку Прасковья Филимоновну. Теперь спешила она, а нам и торопиться было уже некуда... Старушка нас и огорошила:
   - Давно вижу тебя родимый, скучающим и бедствующим...Не ты видать работу забросил, а она тебя...Непорядок это по жизни...
   Грустно отшучиваемся:
   - А кому сейчас легко...
   - Погано, видать, нынче стало всем.. А если ещё и на работу не ходишь, совсем пропадёшь от мыслей печальных! Я тут в одной конторке пола мою, там краем уха я от кадровички слыхала, требуется им работник для всяких надобностей, чтоб вроде бы и умный был, но в тоже время для всяких посылок, туда беги, то подай, это доставь... Срочно им такой - "туда-сюда" надобен... Сходил бы ты к ним, небось сгодишься...Сам-то не побрезгуешь на посылках мальчонкой бегать?
   Боже Всемогущий! У нас просто дух захватило от открывшей от перспективы - мы будем работать! Мы совсем уже решили станцевать чего-нибудь современное, вот до чего натосковались по походам к окошечку кассы...
   Не до жиру нам, не до жиру. Нам не до романтики, не до упоения в бою, уже не требуется захватывающей и привлекательной работы, прошло время, когда с гордостью заявлял - у нас, мол, интересная, работа, полезная для человечества. Нам какая разница теперь, где числиться на службе, лишь бы она давала хоть какой-нибудь прокорм. Вы знаете, в отличие от многих, на лицо у нас всегда была крупная человеческая слабость, как никто другой мы обожаем получать зарплату, путь к кассе самый наша самая любимая дорога в любой профессиональной деятельности...
   Старушка ещё добавила:
   - В конторе там, я тебе открою... Суетятся они, елозят да гулеванят...С надрывом, чтоб вроде и веселье, но закладывают сильно за воротник... Не мёд, то есть, у них служба. Хотя и не перерабатывают... Корзинки - то по кабинетам пустые, мусора не видать, а чего ты день творил, если мятой бумажки на мусор не выбрасываешь? Я три десятка лет в уборщицах, у меня глаз намётанный. И тоскливо...Без войны на войне живут. Но и у тебя выбор-то не велик. Попробуй...Авось пристроишься, при хлебе всегда сытнее...
   Звонок в конторские кадры по телефону, что назвала Прасковья Филимоновна, расспрашиваю, как и что, зачем... Ненавязчиво, боюсь спугнуть, интересуюсь - не пригодимся ли, о себе вкратце - скромно выдаём некоторые свои тактико-технические данные. После долгого молчания - осмысливают мою пригодность для ведения боевых действий в режиме "туда-сюда сбегай и принеси", слышен большой и грустный вздох. Ладно, что делать, вздыхают в трубку горько-горько, подходите уж в контору. Напоследок позволяем нескромный вопрос, в душе-то клокочет, не успокоимся, если не узнаем: "Не буду я откровенным наглецом, если разрешу себе осведомиться о зарплате?" Каков мы, прирождённый дипломат? И другим советуем - при первом знакомстве представляйте себя необыкновенно воспитанным и предупредительным гражданином. Мат разрешается применять только после победы...
   В ответ на свои расшаркивания мы получили сухое и отрывистое: "Начисление зарплаты гарантируем..." Чёрт с ней, с сухостью и официальщиной! Не дали же по морде и не пнули, а это уже залог, что наверняка у нас вскоре будет работа. Песня! Оратория на израненные нервы! Мусоргский и Свиридов вместе взятые! Чуть не заплакали - Господи, кто-то хоть что-то гарантирует при жизни, даже при этой поганой. Пусть и не платят, как везде не платят, но душу-то греет, что идет начисление, идёт родименькое, и когда-нибудь, возможно, и чего-то и заплатят. Оставаться без получения заработной платы не самое моё любимое занятие, но Держава решила иначе. Не дают и всё тут, итак уже много лет. А хочешь, не хочешь - терпи. Деваться некуда - взять топор и выйти на большую дорогу - ещё менее любимей нами.
   Пойдём-пойдём к ним, в эту богоданную нам конторку, если примут, конечно, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить...А после... Может, хоть поедим кое-каких съедобных продуктов питания, как бывало раньше, в пресловутое советское прошлое. Соточка опять же хороша с устатку, за удачу... И второй стопарь не лишний - гулять так гулять...Чувствуете в какие небесные мыслительные дали нас занесло? Как мы раздухарились в мечтах-то? Ах, люди, люди, дай вам повод, о несбыточном тут же размечтаетесь... А не мечты ли это приговорённого к сожжению, повеситься? Поживём, ребята, увидим!
   Каким чудом подвернулась нам эта природоохранная контора! Мы долго поверить не могли, что и на нас снизошла божья благодать! Ох, уж эта чудесная старушка, божественная Прасковья Филимоновна.! Долгих ей лет жизни... Принимают нас в эту конторенцию - немедленно бежим свечку ставить в церковь, спасибо, Господи, что сжалился... Даёшь страдания - дай и силы их вынести... И за бабулечку свечечку поставим - во здравие... Не такой уж мы пока богомольный, но чудесное избавление отметить не грех... И пускай зарплату тоже не платят, как по всей стране, нам же этого и не обещали, но душу греет и питает надежды уже гарантированное начисление жалования. Пусть начисляют, когда-нибудь ведь хоть что-то получим! А это уже вера в будущее, теперь нам стало доподлинно известно - в небытие не канем - а помрем согласно судьбы и, причем, естественно, с начисленной зарплатой! Не поверите, так воспрянули духом, так воспарили от появившейся хоть какой-то определенности...
  
   Моё первое восхищение конторой
  
   Если это не театр, то я ничего не смыслю в системе Станиславского...
  
   Классик, май 2008г.
  
   Утром я подскочил с постели, что называется, не свет, ни заря, как первоклашка второго сентября. Первый день в школе стал для него незабываемым праздником, и он вновь спешил в радостную школьную жизнь, не подозревая, что праздник завершён, а начались скучные и тягучие и будни. За долгие годы жизни выяснилось, я, оказывается, люблю раннюю побудку. Тем более, что знатоки убедили меня, будто жизнь улучшается, если с утра почаще включать голову в мыслительный процесс, и чем раньше, тем полезнее. Разные полушария за день надо включать раз десять. Не всем и не всегда удаётся. Если вам мысль о подключении головы к мыслительному действию приглянулась, сделайте так: найдите у себя участок мозга, отвечающий за разум, и попробуйте разбудить его. Что бы быть умным, всё-таки надо, наряду с другими вещами, чаще думать. Если мозги ваши девственно чисты, о чём вы можете мямлить?
   Чувствовал я себя неважно, не выспался, в боку покалывало, что-то отдавало в лопатку, бил противный кашель, ощущалась боль в колене. Старость непредсказуема недугами. Но, несмотря на болячки, идти наниматься на службу необходимо - недостаток в финансах не может быть постоянным. Кстати, просыпался я пока в единственном числе, но окунувшись в действительность после пробуждения, встретился со своим вторым "Я". "Ну, друзья, начнём свершение и подвиги?" - спросил я. Обе личности ответили: "Готовы!" Которая забитая и потерянная, мне показалась, не очень охотно откликнулась на призыв доблестно потрудиться. Чего с неё возьмёшь - конченный пессимизм. И ещё, кстати, медицина утверждает, что желание думать, хорошо действует на развитие клеток головного мозга, и прокладывает массу новых извилин. Мы это давно слышали от неплохого врача, поэтому открыто делимся мудростью с вами. А работать все-таки нужно с использованием мозга. И своего тоже. Больше работайте головой, а не печенью.
   Пустой чаёк, мечты о приличном завтраке, и мы намылились в путь. Говорят, у великих творцов гениальные произведения рождаются именно на голодный желудок. Серьёзное чувство голода у нас давно имелось в наличии, но ничего гениального не заводилось, ни в башке, ни в других жизненно важных органах. Впрочем, какого там гениального...В голове билась одна тупая мысль - хоть бы взяли, взяли на эту поганую службу, вот тогда будет возможность гениально нажраться.
   Мы всегда точны в своих воспоминаниях: наш первый поход в контору начался около шести по московскому времени, то есть десять по-летнему у нас и декретному у них. Мы не станем скрывать, по старорежимному - на ходиках пробило пять по Москве и четыре по местному. Вам же нужны такие подробности? Если вы интересуетесь точной датой, то вот вам и мелкие детали - был месяц май!
   Мы подумали и о тех, кто родился и воспитался при демократах, для них по репродуктору горсети пропикало девять. Среднеевропейское время давало около десяти...Заметьте, мы не бездумно разводим болтовню о времени. Мы хотим подчеркнуть: как не просто жить в России, у нас никогда и ни с кем не совпадает время. Ни с теми, ни с другими...Варианты приходится указывать в скобочках.
   ...Утро было серое, сумрачное и противное, как и вся безрадостная жизнь вокруг. Пыльно. Неуютно. Погода мерзкая, пронзительная неустойчивостью. Солнце то коряво выглядывало из-за грязных крыш, то стыдливо пряталось за несуразными небоскрёбами, наспех недавно сварганенными в стиле а-ля Америка среди сталинских полногабариток. Отовсюду пёр угарный газ от иномарок. От него першило в горле, было неприятно дышать.
   Тащишься по улицам, а идти противно. Себя мы городской достопримечательностью не считаем, обычный человечек с третьего этажа стандартной пятиэтажки. Только более запуганный жизненной травлей и брючата помятей, чем у многих...Журчит в животе от голода погромче, в глазах тоска...Но это всё от того же голода. Мы о нём уже упоминали.
   К чему мы о достопримечательностях? В голову пришло...Иду, а нас никто не замечает, все на скорости мимо следуют по своим маршрутам, толкнуть лишний раз не соберутся, а уж на ногу наступить - ни боже мой. Что за люди! Мы есть или нас нет на этом белом свете?
   Нам вот все интересны, хотя рожи унылые и потасканные. Любопытство не угасло в простреленной душе...Вон девица. Юркнула в какой-то офис, вертлявая. Мы рады, что вокруг жизнь ещё теплится, ещё кто-то подпрыгивает, суетится...Нам давно уже не хочется прыгать и суматошно бежать вдогонку за чем-то несбыточным...
   А вот харя...Боже мой, с утра нацепить такое! Нет, с немытыми, вконец пропитыми харями на центральные проспекты мы бы не запускали. На душе окончательно пакостно становится, увидишь такую харю. Откуда они берутся? Мне же возрадоваться положено - иду пристраиваться на службу...Возрадуешься среди харь и рож.
   Это кто прётся? Женщина? Вроде бы, тётка...Но вес! Но объём! Два центнера! Вчетвером не обхватишь! И зачем нам в городе непосредственно данный женский субъект? Громкие голоса и дикий выкрики нас уже пугают, Любое появление Всенародно избранного приводит в дрожь, опять пообещает какой несусветный ужас. То норовит на рельсы лечь, то демократию расширить...Ещё теперь и монстры! Нельзя же держать человека в состоянии страха, по улицам не пройди.
   Бумажка с адресом вывела нас на тупичок, где, нам показалось, и была та самая контора. Здание конторы - неприветливое, обшарпанное до изнеможения, облупившаяся штукатурка и корявый кирпич. Ветерок откуда-то подавал вонизмы общественного сортира, обычно обозначаемого на местности, как говаривал классик, буквами "Мы" и "Жо".
   Особые приметы имелись: крупная дворняжка с озабоченной мордой трусила к базарчику на углу, а кошка, сидевшая на краю крыши, загадочно улыбалась, разглядывая сумрачно-похмельных прохожих. Голуби на пыльном пятачке тоскливо гоняли закаменевшую горбушку, доброхотами брошенную им, видимо, еще при Советской власти. На углу этого довольно обветшалого здания, в глаза бросилось криво налепленное объявление: "Контора федерального масштаба по защите природы от всяких ненужных природных происков и недоразумений приглашает на работу". Заголовок был обведён чёрным фломастером, как некролог, но при чтении текста, слов о смертности не встречалось. Она читалась, как и всё прочее в обновлённой России, между строк. Понятно, происки никому не нужны, а тем более природные. Недоразумения, безусловно, никого не красят. И если природа возьмётся за происки, то недоразумения у всех возникнут самые серьёзные, вплоть до...По себе знаем. У нас в доме одна дамочка, упившись в сиську, пошла на тесное общение с природой - решила поцеловать в морду соседского ротвейлера. Полезла к нему с поцелуями, а пёс отчаянно не переносил запах спиртного и тут же оттяпал гражданочке нос. Вот вам и недоразумение. Вот вам и природа.
   Судя по прочитанным в объявлении словам, на работу по защите от недоразумений, брали мужчин в возрасте до 45 лет, и даже женщин до 60 лет, которых не выгнали в своё время из школы, которые терпеливо высидели пять лет на институтских скамейках, которые умеют любить и жалеть птичек, зайчиков и прочую живую тварь, а также отличают водяные ресурсы от водных и видят скрытые там и сям природные богатства страны. И которые, на то указывалось совершенно отдельно, хотели бы получать госжалование и массу надбавок: суммы надбавок были подробно перечислены ниже. Начисление жалования и надбавок гарантировалось. Гарантия начисления у нас, если честно, вновь вызвала некоторую радость. Старушка уборщица о ней упоминала, по телефону согласились, а тут неплохая задумка про гарантию ещё и официально, заметьте, письменно, подтверждалась. Чудненько!
   Про выплаты почему-то не сообщалось, но даже так, все до одной полоски с телефонами, по которым будущие конторский служащие могли позвонить, оказались сорваны. Бумажка была подписана 1995 годом и солидно пожелтела от влияния погодных условий. Ого, естественно, подумалось мне, столько лет гоняются за желающими служить природе, а воз, как видите, и ныне там - требуются и требуются. Возможно, претендентов и назначенных защитников отстреливают кому следует, что не мудрено, обстановку в стране сами знаете - пиковая. Может, сами кончаются от переживаний за окружающую среду, или спиваются от горя за природные беды, и такой вариант не надо исключать. Он, кстати, из всех мне самый дорогой, я, сказал классик, хотел бы жить и умереть в Париже, если б не было такой страны... Тонко сказано, я ведь восторженный поклонник и классика, и страны, где не жалко умереть...
   Подробно прочитав и хорошо обдумав прочитанное, я вздохнул с некоторым облегчением, то, что мне на сегодня нужно - именно здесь. И сразу увидел выше объявления на стене название тупичка и номер дома. Всё в точку, мы там, где мечталось!
   Не торопясь, я изучил длинное, от крыши до фундамента, слегка потрёпанное и выцветшее, рекламное полотнище на другой стене конторы. Крупной вязью сообщалось: "Вислоухинскому бронетанковому заводу - 108 лет! (город Твёрдогранитовск, Урал)". Ниже причудливым текстом, напоминающим следы танковых гусениц, среди товаров первой необходимости предлагались сенокосилки, танки, бороны, экскаваторы, бронемашины и сепараторы для переработки молока в домашних условиях. В честь юбилея завод проводил акцию: "Покупателю двух шагающих экскаваторов, третий шагающий экскаватор в подарок!" В самом низу рекламы, хорошо заметными буквами доводилось до сведения покупателей шагающих экскаваторов и танков, что "Пенсионеры обслуживаются вне очереди".
   Нам, лично, в принципе, сегодня шагающие экскаваторы отечественного, бронетанкового производства пока не требовались. Не нуждались мы в танковой технике, мало применимой в бытовых условиях. Но грело душу, что став пенсионером, нас шагающе-погрузочной техникой обслужат вне очереди. При Советской власти такого уровня сервиса мы не ведали. И наконец-то подарочная благодать свалилась и на нас. Мы встали в строй цивилизованных стран. Запишем-ка телефончик на всякий случай...
   Первыми, кого мы встретили у входа в контору, были Владимир Ильич Ленин и нищий- попрошайка. Ленин в качестве памятника стоял напротив конторских дверей, и на что-то важное, как и положено, указывал левой рукой, а нищий в своём откровенно попрошайническом виде расположился непосредственно у ног вождя мирового пролетариата. Он клянчил у прохожих милостыню. Поясним сразу, милостыню просил не Ленин и не пролетариат, а пока только нищий, для пролетариата просить подаяние, я знаю совершенно точно - ещё предстоит. Относительно памятника Ленину - тут мы теряемся в догадках, хотя в этой стране ничего нельзя предугадать загодя. Ленин сжимал в правой руке кепку и был одет в свой лучший пиджак и любимые брюки, чего не скажешь о нищем. Его одежда требовала гениальной кисти выдающихся русских художников-передвижников. Всех сразу, а лучше, именно из числа "Могучей кучки". Только самобытный мазок могучей кучки смог бы художественно передать на полотне вонь огромной мусорной кучи на углу конторы и стихийного рыночка по продаже китайского ширпотреба, так сказать, выставки достижений китайской промышленности, а и даров щедрой азербайджанской земли.
   Вонь удачно дополняла лохмотья нищего у подножия бывшего вождя на сегодня исчезнувшего пролетариата, а так же истошные вопли базарных баб на угловом стихийном рыночке.
   Вспоминался недавний лозунг Гайдарки-внучка: "Рынок всё расставит по своим местам!". Судя по обширной и остервенелой драке, кипевшей на торговой точке, базарные торговки претворяли лозунг в жизнь и всех расставляли куда следует. Именно эти базарные бабы были рождены сказку Гайдарки-внучка сделать былью. Для чего был рождён Гайдарка-внучок, поганец, оставалось неясным не только для нас, но для большей части электората. Понимаем мы так, святые идеи своего деда он забыл или даже, видимо, не знал вообще. А был он, нам говорили, то ли врид чего-то, то ли сразу непосредственный вредитель, точно назвать должность не рискну, но его уже в том времени крупно ненавидели в широких массах населения. Наше недостаточное знакомство с должностями и профессиями демократов в верхних эшелонах власти было связано со скудной пищей, что мы получали из существующей прессы. Пресса давно уже не входит в наш ежедневный и довольно жиденький рацион пищи для ума. Отдельные витамины мы получаем из анекдотов, а грубый белок - сплошной мат в адрес демократов и либерастов. Такое зачерпнёшь, порой и борща наваристого для получения полноценного питания не требуется. На сладкое у нас - свои ругательства о проклятой жизни...Тем и сыты, а пресса нам не по карману, телик не по глазам, речи политиков - не по уму. Мечемся впроголодь об истинной правде. Но давайте подробно о политике после...
   С изобразительной точки зрения сама контора ничего монументального не представляла, серая, длиннющая одноэтажка с колоннами у дверей, то ли ранг не тот, чтобы олицетворять какой-нибудь стиль в архитектуре, то ли неизгладимый итог удара всепроникающих реформ.
   ...Нищий у ленинских ног выглядел невзрачным мужичонкой изысканно-непринуждённого стиля - на голове у него торчала потасканная фетровая шляпа, выброшенная на мусор из пыльного чулана после десятилетнего заточения. Его наружный туалет другой экзотики не содержал - обычное дешевенькое, затёртое, серенькое пальтецо советской ещё постройки.
   Рядом с ним что-то мерзкое покуривал мужик в несвежем пальто и на босу ногу надетых отсталых штиблетах без шнурков, изрядно громадного размера. Изредка указанный мужик доставал голую ногу из штиблета и чесал ею другую конечность. Несвежий господин состоял, вероятно, где-то дворником, но руку, в которой он держал метлу, кто-то ему весьма небрежно забинтовал. Бинт, в общем-то, казался белым. Многие прохожие недоумённо поглядывали на этого дистрофика чахоточно-попрошайнического вида, а вот нищий у ленинских монументальных ног, нам показалось, был для них явно более родней. Да и сам дворник вроде бы глядел на нищего с завистью...
   - Соседский труженик метлы и лопаты... - проинформировал меня нищий, указывая на качающийся дворницкий монумент с метлой. - Теодор Миляга, по национальности - дворник, по жизни алкаш, по взглядам пугливо-пассивный русофоб. Глубокий политик. Эдакий на вид Ипполит Синусоидыч. Приходит сюда покурить и высказаться по русскому вопросу.
   - А что и такой вопрос уже возник? - удивился мы. - И каков наш ответ?
   Дворник-русофоб, дыхнул на нас застоявшимся перегаром плодово-ягодного спиртосодержащего напитка, навалился на метлу, с трудом выплюнул чинарик и, еле разлепив губы, протяжно выдохнул:
   - Всем капец... Полный...Чуешь беду?
   - Мировоззрение зашкаливает! Философ чувствуется. Но, слегка нетрезв. Объективности не хватает...- хмыкнули мы. - Пусть его! Разнообразит политический климат.
   - Я же говорю, некий Ипполит Синусоидыч. Скрывается от школы с третьего класса. Но русофоб, - подтвердил нищий.
   - Капец...И не спорьте, - стоял на своём пугливо-пассивный русофоб. - И мы скоро... фьюить... испаримся... Как класс...Одне азиаты заметут листья..
   Русофоб икнул, покачнулся, но, удержавшись, опираясь на метлу, хрипло затянул:
   - Листья жёлтые над городом кружатся...
   Кое-какая мелочишка в кармане у меня звенела, её-то я сыпанул в картонную коробку, которую бдительно охранял попрошайка. Как не поддержать коллегу по несчастью...
   - Хлебное место? - спросили мы. - Денежный народец просматривается кругом или всё бессребреники, что отдают последнюю рубашку?
   - Не густо подают, но выбор места продиктован жизнью...- отозвался попрошайка.
   Он ответил нам таким голосом, что его действительно хотелось накормить. Гамлет и кипение страстей! Несколько голодный, но каков исполнитель! Нам, похоже, таких вершин мастерства не достичь, свои тактико-технические данные знаем отлично, не попрошайка мы уж точно, нам Христа ради не подадут. И ведь в своё время убеждал нас уважаемый нами старшина Барабулька: "Учите матчасть, хлопцы! В жизнь кажный болт пригодится!" Мы вздохнули и переспросили для порядка:
   - Неужели бендеровская Конвенция действует и для нищих?
   - Не конвенция, а осознанная необходимость. Понял, чо я сказал или пролетело мимо? - весело брякнул нищий. - Надеюсь, у тебя высшее образование за плечами? Кстати, тружусь я в этой конторе, поэтому далеко от службы не убежишь... Хотя тут неподалёку есть такие заманчивые поляны...Видишь, рынок блошиный на углу? Там конкуренты лопатой бабки гребут... А я на шаг не отойди от службы, вдруг кто спохватится, где, мол, Малолеткин...
   Нищий встал и подал нам руку:
   - Кстати... Малолеткин - это я, будем знакомы...Обращайтесь запросто, Стёпа...Числюсь в богоданной природоохранной конторе спецом в отделе водопотребления и водоотведения обратно... Начинают искать меня - приходится бросать совместительство и мчаться за свой стол...
   - А что и чинуш госслужба доводит до нищенства? Вот это номер, - ахнули мы. - А мне говорили - начисление гарантируем... Я и намылился сюда пристроиться, вроде бы имеется местечко... Отсоветуете?
   - Я сразу смекнул, про твои планы... - заулыбался Малолеткин. - Сытые Ленина просящим взглядом терзать не станут.. А что контора? Кантоваться тут можно, хотя окладишки хиленькие...Только вот платить, сам понимаешь, не платят...Уже лет десять, как маемся. Хотя сейчас везде про зарплату только слухи хотят...А жить людям?
   - То есть, если примут, всё-таки советуешь соглашаться? - кашлянули мы. - Скажу откровенно, как-то мучительно быть безработным...
   - Обычная бодяга, мы все тут такие же хироманты, как повсюду - солдат спит - служба идёт...- махнул руколй ьМалолеткин. - Оформляйтесь, я уже не раз слышал уже, что безработица - не сахар...Хотя, тьфу-тьфу, не доводилось припадать к источникам... А возьмут - вместе покантуемся, кстати, и в график тебя вставят...
   - А что за график?
   - Как что? Милостыню просить...Все по графику один день в месяц сюда садятся и бабки заколачивают...Если честно, сыпят не густо, кругом народишко трётся бедноватый, ему самому бы прокормиться...Самый выгодный день - пятница, её у нас только на спичках тянут... Кстати, табачком не богат? Может, курнём? У меня пока на подаяния ноль...
   - Вам удивительно идёт часть этой грязной и обшарпанной стены, - польстили мы. - Специально создавали декорацию для прилива жалости или поставлен сюда волей родного коллектива?
   - Ты ещё не был внутри конторы. Разруха без бомбёжки...
   Мы уселись на скамейку и задымили бывшей советской "Примой".
   - Ты, ежели примут, наших конторских, я тебя умоляю, не воспринимай серьёзно...- сказал Малолеткин. - Образование наше, сам понимаешь, воздухоплавание и космонавтика...
   - Да, ну? Таки космос и авиация? А я-то предполагал...
   - Образно, образно... про космос. Это мы так водоснабжение и канализацию расшифровываем для непосвященных... В и К. А сам понимаешь, если таскаешь дерьмо, то весь мир - дерьмо... Ещё и нищенствовать...
   - Оклад окладом, а приработок всегда разумен, - рассудительно сказали мы. Малолеткин со смешком согласился:
   - На голом окладе с голым задом...Так ведь и того не выдают! Как бы за идею тужимся за столом...Идея! И её-то - тю-тю...
   Он задорно загоготал. Малолеткин не успел нагоготаться всласть, как из-за входной двери конторы высунулся какой-то мужичок и кивнул конторскому христораднику:
   - Костян, тебя до Хамоватого требуют...Срочно. Науке цифры нужны: забор воды из сельских колодцев за 1913 год... Как там... А, в разрезе, сёл, поселений, деревень и уездов...Тьфу-ты... И ещё... Кажись, объёмы потребления минералки в 1980 году в кафе и ресторанах города... Мы у тебя всё обыскались... Ищи сам..
   - Спасибо, Олежка, бегу переодеваться... А данные, будь другом, найди, в шкафу на второй полке, серая папка номер 22 тысячи 697 ... Это по колодцам в уездах...
   Малолеткин кинулся к двери, на ходу крикнув нам:
   - Коробку с подаяниями покараульте... Я скоро.
   - Я не спешу. При мне милостыня будет в сохранности, - сказала Пелагея Карповна. - Чай при Советской власти выросла, мне за того парня и понищенствовать не грех.
  

Я захожу в контору

   Прежде чем определить своё место в этом изменяющемся мире, я должен приучить себя рассматривать его в новом виде.
   Классик
   Перед входом одно моё Я, забитая и загнанная личность, смиренно сказала: "Я ненадолго тебя, покину, мой гордый и уверенный дружочек. При найме на работу лучше выглядеть достойным и крепким мужчиной! Вперёд, мой друг, на подвиги!" По жизни во мне умещаются два моих Я, стали вечно спорить, иронизировать друг над другом, подкалывать друг друга, ссориться...но когда мне предстоит начать работу, то просыпается и третья личность: одна пытается захватить мир, вторая уже владеет миром, а третья, устав от борьбы с первыми двумя пытается вспомнить телефон психушки.
   ...Входная дверь в контору, громыхнув, затворилась за мною. Я вступил на территорию государственного режимного объекта! Сразу насторожило отсутствие запаха хлорки, вечно ползущий от туалетов добротной бюрократической конторы. Но ничего страшного пока не произошло, просто воняло прокисшей капустой. В вестибюле, кроме того, резко несло чесноком, лежалой тухлятиной, но всё перебивал густой аромат вконец испорченной квашеной капусты. Интересно, так положено на режимных объектах демократического государства или каждому назначается своя вонь? Кому-то назначают тухлую рыбу, а наиболее секретным - запах гнилого лука. Вонь - она бодрит и не позволяет беспечно расслабляться, дабы неприятель....Ну, остальное понятно без слов...
   Давила гнетущая тишина, не похожая на деловой ритм государственной службы, если таковая предполагала ритм и деловитость.
   "Московское время шесть часов. Вы слушаете "Маяк", - неожиданно заявил репродуктор на стене в углу вестибюля.
   - Я точен как всегда. Секунду в секунду... - громко и внятно сказал я. Никто не отозвался, а диктор по радио продолжал вещать, тоже не обратив на моё появление никакого внимания.
   "Передаём последние известия, - донеслось из репродуктора.- Наш корреспондент сообщает из Тверской области. Народный умелец из деревни Окаянные пни Среднегрязевского района Федот Репейников оборудовал из своего личного легкового автомобиля "Запорожец - 968" тридцати тонный грузовик "БЕЛАЗ". "Как нам теперя дадены свобода и демократия, мы еще не того склепаем, - заявил нашему спецкору мастер - "золотые руки" Репейников. После сооружения "БЕЛАЗА" в планах мастера перестроить кофейник советского производства марки "Мечта" в трёхступенчатый космический корабль "Союз". Мастер мечтает запустить на космическом корабле на околоземную орбиту свою соседку, помощника агронома Евдокию Веселухину для наблюдения за озимыми посевами. Президент России Борис Николаевич Ельцин направил изобретателю поздравительную телеграмму".
   Выдав свежую новость, репродуктор почему-то замолчал.
   - Мир полон звуков, - философски выдал я и добавил деловито: - Как восхищают вести с полей! Обливаешься...гордостью...за родину. Зовёт к творчеству...Может и мне из электробритвы "Бердск" создать атомную подводную лодку? "Если дадены свобода и демократия?"
   Кроме запоминающихся вестей по радио других звуков вокруг пока не слышалось. Вонь не проходила...Кругом серо, обшарпано, убого, азарт трудовых буден не ощутим. Кстати, а мне он нужен? Скромнее будьте, гражданин, скромнее, даже в мыслях. Вы пока жалкий проситель без роду и племени, без Родины и флага, и не больше. Погонят поганой метлой, тогда азарт ощутите полной грудью и всеми остальными частями тела. Несмотря на капустно-чесночную вонь.
   - Атмосфера, что надо, - объявил я не столько громко, сколько отчётливо. - Русский дух присутствует по- настоящему. С первого шага следует подавать себя, как вменяемого, и, в тоже время, тонко чувствующего окружающую действительность человека. Моё официальное, но полное дружеских намерений заявление почему-то не заинтересовало широкие массы, их вокруг меня почти не было. Ни встречающих, ни провожающих. Из моего "почти" чуть вдалеке присутствовал только некий дылда - швейцар, торчавший у входа слева и монумент чему-то неизвестному мне справа.
   Конечно, и швейцар выглядел монументальной фигурой, хотя и в необычной для своего поста ливрее - в телогрейке, но с положенным серебристым позументом, в штаны с широким красным лампасом, а также при галстуке - бабочке и в кирзовых сапогах. Другой монумент, на высоком постаменте смотрелся менее значительно, он представлял из себя некоторую закорючку средних размеров. Видимо, какая-то неизвестная мне демократическая мода. Судя по швейцару, не стоило удивлять и тому, если Жириновский, который сын юриста, обуется в лапти. Потом почитание народных обычаев потребует от Вольфыча желания ходить в кальсонах. А уж после... Российскую армию обуют в пуанты, непривычно, но занимательно будет наблюдать за боем спецназовцев в пуантах. Мода демократии...
   Швейцар и монумент справа, стоя почти рядом, внимательно взирали на меня, почему-то не определяя во мне тонко чувствующего человека с лёгкоранимой душой. Пришлось демонстрировать свою вменяемость еще раз.
   - Из столовки летит благовоние? - спросил я у швейцара, неопределённо поведя головой и фыркнув. - Или общепит вас навсегда покинул и вы на подножном корму? Судя по ароматам...
   Экземпляр, стоявший на посту, по моему разумению, большую часть жизни олицетворял роскошь у входа в советский ресторан высшего разряда, а ныне списан за ненадобностью, так как ни ресторанов люксового пошиба, ни, что ещё печальнее, ничего советского в жизни почти не осталось. Также мне показалось, очень любезный и лучащийся отличным настроением швейцар мне почему-то обрадовался. Или я слишком много о себе представляю. Кто и когда радовался, лицезрев меня? Понятно, мама, отец...Жена в день выдачи зарплаты... И райвоенкомат при призыве в армию...Так это же когда случилось! В средние века. В эпоху Возрождения...После названных древних и весьма забытых ныне событий мой вид ни у кого не вызывал радости.
   - Отнюдь, сэр, - учтиво ответствовал бывший советский ресторанный вышибала и опять многозначительно замолчал, по-прежнему излучая дружелюбие. Густой, хорошо поставленный, пароходного типа бас швейцара вызвал восхищение. Какая прелесть, голос-то точно густой и сочный. Сказано одно слово, а как произнесено, а сколько впечатлений...Вот это выучка, позавидовал я, даже не выучка, такое даётся только природой. Швейцару не слоняться бы у замызганный дверей занюханной конторы, а зачитывать бы по Всесоюзному радио: "Говорит Москва! Говорит Москва! Работают все ..." и далее по официальному тексту. Чистейший Юрий Левитан с его громовым: "От Советского Информбюро!"
   Кстати, голос и у меня тоже - не "скрип двери". Услышав меня, вы обязательно отметите, мой хорошо поставленный голос. Вашей похвалой я, несомненно, останусь доволен. У меня действительно мужской, бархатистый, волнующий баритон, Такой твердый, иногда с хрипотцой, мужской голос - мечта многих. Мне он достался просто так и даром. Чего только не бывает в жизни!
   А вот этот гражданин с левитановским голосом, швейцар он или привратник? Вопрос вопросов...Если швейцар, то я напоролся на дёшёвую забегаловку, если привратник...
   - Разрешите представиться, сэр, английский лорд...в десятом поколении, - неожиданно, прервав мои размышления, огорошил меня швейцар-привратник. - Ныне служу дворником второго разряда, сэр, данного учреждения, сэр. Тони Дибаланс, сэр! Прошу любить и жаловать, сэр!
   Лорд, стоящий на страже при входе...Лорд - дворник, да к тому же второго разряда! Причём - английский лорд и в десятом поколении. Не хухры-мухры. Это вам не грузовик "БЕЛАЗ", собранный из "Запорожца" по причине свободы и демократии. И не космический корабль "Союз" из кофейника, отмеченный Президентом. Лорд в Мелкобритании - основа основ, а уж в демократической России... Может, политэмигрант? Вырвался на свободу из застенков английской монархии?
   Я оглянулся по сторонам, ни души, только звенящая тишина. Спокойно, спокойно, так начал беседу я сам с собой. Главное - не дёргаться и не паниковать. Ты вернулся к людям, пришёл в новый и передовой мир. Какой он, и как себя в нём вести, пока не совсем ясно. Понятно - "трудно быть богом"...Мир тебе незнаком, но в нём давным-давно обретаются: всё цивилизованное человечество, продвинутые вперёд страны и бомбардировщики НАТО. Среда обитания тебе тоже незнакомая. Возможно, чужды их правила, законы, понятия, вкусы, идеалы. Вполне может быть, для тебя здесь будет скорее каторга или тюрьма, но до поры до времени, не буди лихо, пока оно тихо. Независимо, освою я свой путь в новой жизни или нет - жить придётся.
   Я уж говорил, по жизни во мне умещаются два моих Я. Они с недавних пор кинулись в длительные споры, позволяли себе иронизировать друг над другом, подкалывать друг друга, ссориться. Но когда мне предстоит начать работу, то просыпается и третья личность: одна пытается захватить мир, вторая уже владеет миром, а третья, устав от борьбы с первыми двумя, пытается вспомнить телефон психушки. Может и я - того? Настал момент вспоминать номер или нет?
   А вдруг этот незнакомец пока ещё не псих, не эмигрант, какая, к чёрту, у нас свобода политзэкам, а, может, он - рядовой гастарбайтер на заработках в хлебной России? Не всё же Ташкенту быть хлебным! И этот щвецар-привратник-дворник приехал подкормиться и снабдить дёньгами, оставшуюся на сирой Лондощине лордиху? Или, как их там кличут, жён лордов женского пола? Леди или миледи? Что-то припоминается из классики...Гюго, кажется, их неплохо отделал...
   А почему, собственно, мы должны сказать лорду - нет? Таджик, значит, может быть гастарбайтером, поляку, если позволите, разрешено стать европейским сантехником, узбеки из "хлебного Ташкента" метут российские тротуары, чем хуже английский лорд в демократической России? Возможно, и он на наши хлеба неплохо проживается. Не нам отбирать у оголодавших английских лордов краюху русского каравая.
   "Так что, хлопчик, мужайся! - приказал я себе. - Не ты первый, видимо, влетаешь в дикую ловушку". Меня, охватило некоторое недоумение, а не перепутал я двери. Вы же представляете, необычность явления? Ясно, в нынешнее время, когда вся страна - одна большая и загадочная психушка, а почти все кругом Президенты и Министры, даже приличных Наполеонов и Александров Македонских не сыщешь, не мудрено нарваться и спецдурдом, где не протолкнёшься среди неистовых Демократов и подлинных Либералов, а уж про Лордов в десятом поколении...Не дай бог, вам даже по ошибке забрести туда, где, и мы обоснованно считаем, любому побывавшему гарантирован обязательный вывих мозга. Прошу вас, не попадайте в мир Либералов и истинных Демократов!
   "Стоять!", сказал я своему организму, и добавил грозное: "Смирно! Отставить испуг от появления свихнувшегося!" Хочет быть Лордом, пускай его. Нынче каждый имеет право на самоопределение. Если Ельцин - Всенародно избранный Президент, то почему данный паренёк - не Лорд? Если Узбекистан - государство, то почему палата Лордов в Мелкобритании - не дурдом? Если у латышат - независимость, то почему папуасы не объявят об отделении от джунглей? Не стоит выпячивать собственное мнение. Оно всегда ошибочно и расходится с демократическими принципами.
   Предположим, я попал в сумасшедший дом усиленного режима. Ничего себе домик для умалишенных! Крупноват. Неужели в стране так резко подскочили цифры легкораненых в голову? И что, охрану буйных, доверяют самим психам?
   Демократия в стране - демократией, но не до такого же идиотизма! Не стыкуется логика, весь медперсонал не может быть психически больным, кого-то же они вылечивают. Уже относительно здоровый догадается, в охрану ставить несколько более вменяемых, а иначе Демократы и Либералы смешаются с толпой, и попробуй, отличи их среди прилично одетых, то есть, других, ещё не совсем психов.
   Но я на входе ошибиться, вроде бы, не должен был, несмотря на сложности с моим восприятием демократии. Даже при моём недоверии к достижениям демократов, мне лично в психбольницу ещё рановато. Кроме того, в мою пользу, исключающую ошибку дверями, были и вывеска на стене - "Природоохранная контора", и разговор на крыльце с нищим, природным охранником Малолеткиным и бывшей заведующей столовой Карповной. Оба, если и дурковали, то не слишком. Конечно, за смятение в умах говорил советский герб на вывеске конторы и слова, там же - "Министерство сельского хозяйства СССР". С какого бока, к примеру, сельское хозяйство у нас охраняет природу? Сколько помнится, лозунг прежнего Минсельхоза был: "Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их наша задача!"
   Правда, где теперь тот, указанный в надписи, СССР, и почему на вывеску не помещен модный ныне двуглавый цыплёнок - табака, неопровержимый мутант? Вероятно, везде имеются пока отдельные издержки, но станем надеяться, что демократия, наконец-то, залезет на свои завоеванные рубежи, и вскорости и вывеску намалюют на американском языке, и цыплёнка поджаренного оформят символом, где полагается. Только вот, неувязочка, видимо, при всеобщем торжестве демократии недопустимо будет держать английского лорда швейцаром при входе?
   Конечно, может, он взял и персонально скапустился от трудностей службы на своей Англичанщине, вообразив о себе невообразимое? То есть, возомнил себя, не как обычно бывает у свихнувшихся - Демократом, а пошёл выше, посягнув на звание Лорда? Быстро прокрутив обстановку, я определил для себя, не буду напрасно никого разубеждать в мании величия, как бы тут не ошибиться в диагнозе, и вообще, не моё это сегодня дело, кто английский лорд, кто не английский. Кто Лорд, а кто - не очень. Под ложечкой засосало. Чувствовался реальный голод, а при нём, вы понимаете, не до разборок с психами и гастарбайтарами.
  

Стараюсь вписаться в новую жизнь

   Как схватить судьбу за бороду...
  
   Бетховен
   - Не сильно ли мы разбрасываемся кадрами? - осторожно спросил я английского аристократа.- Конечно, дворники всегда требуются. Должность, несомненно, завидная, денежная. Но Палата лордов так может вскоре крайне опустеть. Пэров, как я понимаю, не густо?
   - Это мой личный выбор, сэр. Пэр имеет право на собственное мнение, сэр.
   - Ради бога, ради бога, ваша милость. Но потомственных английских аристократов на денежных работах у нас в России пока не густо. Вы не знаете почему?
   - По моим предположениям, сэр, дело времени, - с достоинством ответил лорд.
   - Ах, вот даже так? - я переждал мгновение, ожидая его улыбки или смеха, однако лорд был невозмутим. Я осторожно прощупал почву на предмет шизофрении:
   - Мне доводилось встречать знаменитостей, народ они, довольно приятный в общении. Выглядят достойно. Некоторых и лечить совершенно не нужно.
   - Сэр, я рад верной оценке моих способностей! У вас прекрасное зрение, сэр, чтобы верно оценить мои достоинства, сэр.
   - Скажем проще, у меня хороший слух, чтобы увидеть всё своими глазами, дружище лорд.
   Мы рассмеялись вместе. Он новому званию - дружище. Я...Наверное, я надолго вернулся к людям.
   Я постарался церемонно поклониться лорду, вроде бы, хорошими тоном принято лёгким поклоном отвечать на благодарность, мол, знай наших, мы тоже всё понимаем и умеем. Получилось не ахти, ну да ладно, после туловище вспомнит, что и как.
   Не знаю, как вам, я для себя решил, лорд так лорд. Пусть будет и лорд на службе России. Кто только за долгую историю у нас не обретался! И арапы Петра Великого. И какие арапы! Один столько насочинял на весь русский язык, что стал нашим русским всем-всем. И князья грузинские толпились, и черногорские, и сербские...Случались и промашки. Домбровского учили, восстание нам устроил, Маннергейма научили, такую линию забабахал...Дудаева аж генералом сделали... Всё на свою головушку. Учёные нами нам и врезали...
   Пальцев не хватит считать, кого мы пригрели у себя... И испанские дети, и разведчики всех мастей, и знаменитые безработные, и отчаянные борцы за мир, и свободолюбивые певцы, и неистовые революционеры, и непоколебимые коммунисты...Нам ведь и не жалко, лордом больше, лордом меньше...
   Позывы к общению с человечеством у меня прекратились лет через пять, как я его узнал. Человечество такие позывы и желания мучили ещё меньше. Может, конечно, я не умею относить себя к человечеству, я из другого мира и даже из другой вселенной? Сегодня этот мир для меня - пустой, неинтересный и кровожадный, разговаривать с ним себе дороже, его бескрайность только вызывает страх.
   Многие граждане начинают с требований к миру, я, лично, ничего от него не требую, когда знаешь и понимаешь, что к чему в мире, то любой пакости не сильно и ужасаешься. С одной стороны, окружающее вас человечество не обязано дарить вам свою любовь, оно чаще всего и не замечает вас. А с другой - с человечеством теперь я пересекаюсь крайне редко, век бы его не знать, несовершенство человечества меня не уязвляет, пугает одичание. Я обладатель обширных знаний, и мог бы призвать людей проявлять аккуратность при пользовании унитазами, научить как можно чаще пользоваться при общении друг с другом русским языком, не заниматься шопингом - халявы просто не осталось. Можно было бы поучить людское население многому из приличного, но с таким же успехом ряд недоумков продолжает бороться с приватизацией в стране. Нравственный переворот в обществе, о котором мечтал Гоголь, сейчас не совершишь, мир на пути в пропасть. Сегодня не мне одному прекрасно видно, что старинные русские понятия - угрызения совести и сострадание к слабому - отменены, как предполагаю, навсегда.
   Человечество надо терпеть не потому, что оно хорошее, а потому, что другого под рукой пока не видно, но мой ресурс общения с обществом выработался до нуля. Остаётся гавкаться, а раньше я вежливо перемигивался. Общество же всегда равнодушно на меня плевало. Кто же я, в конце концов? А оно? Мне ничто не помешает попросту покрутить пальцем у виска, знающий поймет, чего я хотел сказать.
   Вокруг, в обозримом пространстве, люди кажутся хорошими, без конфликтов в голове. На худой конец, несколько талантливые и почти бесподобные... Или, это только мне кажется, как мираж? Не думайте о людях дурно, хуже, чем они есть, вы их не представите. Они намного глупей, тупей и примитивней, чем вы думаете. Не надо наживать себе врагов, главное - быть в мире с собой и людьми. Они, конечно, сволочи и подонки, в большинстве своём, но других-то нет, люби всё человечество, даже если живёшь с битой мордой, не спасай и не защищай человечество - погубишь. Более глупого животного - человечество, природе было придумать сложно. Любить? Увольте...Мой принцип - не мешай человеку, он сам или будет жить, как умеет, или уйдет, как сможет. Не мне улучшать мир и делать его совершенным, есть задачи и поважнее, и посрочнее, например, выпить с друзьями, но за что я благодарен человечеству - за изобретение похмелья. Теперь, когда оно есть - так начинаешь ценить жизнь.
   Как оголодавшийся человек набрасывается на еду, меня потянуло на болтливость сначала в мыслях...Заметили какой полет? После болтливость пошла озвученная, сам не пойму, что откуда взялось. Раньше, поверьте, болтливость не числилась в моих достоинствах, но, видимо, изголодался я не только едоцки, голод обнаружился и в плане общительности. Возможно, и не стоило так растекаться, но, поверьте, только открыл рот и не могу остановится. Вы не поверите, как приятно болтать ни о чём. Намолчался я в часы вынужденного одиночества, тянуло к людям, вот и дорвался.
   - Звание лорда впечатляет! Лорд - круто, даже по современным мерками. А на должности дворника лорд - завораживает, - теперь уже во весь голос восхитился я. - И правильно, что вышли меня встречать. Цивилизованные народы обычно в мою честь дают Салют Наций. Сегодня не дождусь? С финансами туго? Или страна забывает героев?
   - Сэр, я думаю сообщение о вашем прибытии запоздало. Не успели подготовить Салют Наций, сэр! - невозмутимо ответил лорд.
   - Хорошо, объяснения по поводу Салюта приняты, - сказал я тоном опытного дипломата.
   Я осмотрел вестибюль, всё как полагается, статуй посередине, дальше вертушка для прохода и вахтёрская будочка с надписью крупными буквами "Пропуск предъявлять охране в развёрнутом виде, держа его в левой руке!"
   Пост охраны внушал уважение и, в то же время, вызывал ностальгическую боль по прекрасной почему-то покинувшей нас эпохе, кроме того, мне показалось, он всеял кое-какие надежды. На стене конторки подавлял величием портрет вождя и учителя всех пролетариев мира, отца народов - Иосифа Виссарионовича Сталина. С обеих сторон портрета алели два громадных советских флага со звездой, серпом и молотом. Вождь на картине был в форме генералиссимуса и призывал к движению вперёд, указывая рукой на необозримые дали коммунизма. О достигнутых свершениях и совершённых достижениях кричали два алых вымпела, один - "За победу в социалистическом соревновании в третьем квартале 1978 года", второй - "За участие во Всероссийском коммунистическом субботнике 1982 года". При виде подзабытого антуража хотелось петь "Интернационал" и советский гимн попеременно, выдвигать грандиозные планы и вспоминать о прекрасном прошлом.
   Будочка была пуста, ни вахтёра, ни охранника. Значит, мы ждём появления кого-либо, кроме дворника. Подождём, и пока затянем беседу с лордом. Я сказал:
   - Есть ещё один наш вековой обычай, вам возможно ещё не знакомый... На Руси принято так: нас, великих людей, прежде всего, встречает дворник. Скажем, некоего Остапа встречал некий дворник Тихон. И дворник получил рубль на водку...Слышали про такое?
   - Не довелось, сэр, - опять голосом под Левитана выговорил Тони Дибаланс. - К сожалению. Многие стороны жизни страны и знаменательные события пока для меня загадка, сэр.
   - Рубль, возможно, маловато, но ведь у него даже медали за дворницкую службу не было, - стал размышлять я. - А у вас? Такие достоинства, дворник конторы, второй разряд, голос - заслушаешься...И вдобавок английский лорд. Много подают на водочку?
   - Чаще - ссылки на трудные времена, сэр. Кто сейчас дворников уважает, сэр? Вот на Англии...
   Дворник - лорд - швейцар печально вздохнул, но после, изобразив на лице радость и излучение счастья, сказал, указав на будку вахтёра с небольшим окошечком:
   - Будь ласка, сюда и проходьте. Тама далее вам всё и объяснят, гражданин хороший. Тiльки... Тiльки погромче, питання спрашувайте...А вахтёр притащится попозже. Будку охраняю пока я. Он нижайше попросил.
   Нет, жмеринский акцент уже неистребим! Бандера всегда останется в Жмеринке героем, евреев после него не видно. То нормальный говор, то местечковые обороты. Потребуются годы, пока незалежность выветрится из головы. Только откуда он у английского лорда? Впрочем, для того и жизнь, чтоб подбрасывать нам загадки!
   Для убедительности я сконструировал на лице мину всезнающего философа. Правда, для полноты образа пришлось отставить назад левую ногу, на ботинке зияла дыра, портить лорду настроение не хотелось, да и звание приличного и знатока уже обязывало соответствовать. Чтобы отвлечь лорда - дворника от моего непрезентабельного вида, я спросил
   В это время в щель входной двери просунулась растрепанная голова и настороженно осмотрела вестибюль. Не заметив, видимо, ничего для себя угрожающего, произнесла:
   - Не лаются ещё на меня? Эти-то, стервозины? Начканц не свиристел, где мол, вахта вместо Иваныча?
   Лорд-дворник сделал успокоительный жест рукой и поклонился.
   - Ну чо там... - зачастила голова, - спасибо, что подменил... Теперь сам заступаю. Как вызвали меня, пришлось бежать со всех ног. А тут живот, как на грех...В сортире отсиживался. Водка опять попалась палёная...
   Голова ещё раз всмотрелась в коридор и сплюнула:
   - Вот дожили, лекарством травимся! Ты на участок? Освободишься, заходи чайком побалуемся...
   Владельцем растрепанной головы оказался плотненький старичок в кавалерийских галифе и белой застиранной гимнастёрке. Он вытащился из-за двери и остановился возле нас. Галифе прислушался к внутреннему состоянию собственного организма, приговаривая: "Ты смотри что вытворяют, подлецы! На пустом месте травимся! Докатились!" Отчётливо чувствовалось, что хозяин галифе вчера опился не нарзаном... Оглядев меня несколько мутным взглядом, старикан поинтересовался у лорда-дворника:
   - С кем это балакаешь, Тони?
   Лорд важно ответил:
   - С хорошим человеком, сэр. К нам давно не заходили хорошие люди...
   - Хорошие пусть заходят. Допустимо. Нам хорошие ужас как надобны...Не всё же конторскими придурками любоваться...
   Лорд церемонно представил мне старичка с взъерошенными волосами:
   - Конторский вахтёр Иван Нефёдович, сэр. Прошу уважительного отношения, сэр. Человек честный, прямой и без обязательных вредных привычек, положенных по своей должности, сэр.
   - Скажите, пожалуйста, какие редкие люди в конторе, - восхитился я. - Даже не употребляем русского мата на службе уважаемый, Иван Нефёдович?
   Старичок оторвался от обследования собственного организма, перегнулся в конторку и достал вохровскую фуражку предвоенного образца с жестяной эмблемой тогдашнего МПС. Напялив важный элемент вахтёрского обмундирования на голову, он добродушно пояснил:
   - Малёхо Тони меня перехваливает, дело вестимое. Всяко в жизни случается. С конторскими оглоедами такое припечатаешь - рты разевают в удивлении.
   - Опыт! Знания! - согласился я. - Мат - первое оружие вахтера.
   Лорд-щвейцар-дворник почтительно поклонился мне:
   - У нас в будущем ещё найдётся время для беседы, сэр? Не теряю надежды, сэр.
   В ответ раскланялся и я, мы тоже, вы понимаете, не с печки слезли:
   - Непременно. Чего у меня с избытком, так это времени для беседы. А мыслей для неё еще больше. До встречи! Да чуть не забыл... Простите мою неграмотность. Не силен в фасонах одежды. Вы сейчас, как положено лорду, во фраке или в рабочее время предпочитатет смокинг?
   - Работаю я чаще в обычной фуфайке, сэр. Ловчее выходит, сэр.
   - Ах, так это не смокинг...То-то я смотрю, как к вашему наряду идут кирзачи. К смокингу кирзовые сапоги подобрать было бы труднее... Ну, удачи вам с метлой!
   - Спасибо, ещё раз тебе, Тони, - кинул дворнику вахтёр и опять застыл, прислушиваясь к процессам в организме.
   Лорд-дворник исчез за входной дверью, а я с удовольствием задумался о нём. Наверное, он не совсем сумасшедший, а действительно обычный английский лорд. Как эти лорды-милорды умеют вертеть подданными, так и хочется склоняться перед ними в почтительном поклоне. А что - порода, голос, манеры, стать, весь английский королевский флот за спиной. Не понравишься, он вам и устроит "севастопольские рассказы" под Балаклавой. Не лорд, понятно, а флот, по ихнему приказу. Расслабиться не даст, мгновенно и ковровая бомбёжка всего и вся. Англичанка на подлости горазда!
   А так, если по-человечески, мало ли кого в наши неласковые палестины судьба забрасывает. Если приглянулось, пусть и трудится, хотя бы и дворником. Может человек всю жизнь мечтал метлой орудовать, а в английских просторах всё чего-то не срасталось. Нашёл своё счастье и порадуемся за него, не каждому удаётся счастливо прожить и один день.
   Перед будкой вахтера красовался большой стенд "Наши передовики капиталистического труда". На стенде приколоченная толстенными гвоздями одиноко висела фотография. Чахлого вида передовик каптруда в потасканной рубашке и мятым галстуком затравлено смотрел в объектив. Подпись под фото информировала: "В.В. Бухало, передовик". Других передовиков в конторе, судя по всему, пока не воспитали.
   - Ишь, как ты насупился и загордился перед нами, непередовиками, - укорил я чахлого на портрете. - Но ничего, будь спокоен. И мы будем достойны высоких рубежей. Гурьбой даванём вслед за вами получать заслуженной премии.
  

Вахтёр Нефёдыч

   Внесём в нашу беседу частичку радости, и крошечку, если можно так сказать - бодрости. Не лишние они в годы гнусности и подлости.
  
   Я проследил, как гражданин с растрёпанной головой на цыпочках, стараясь не шуметь, проследовал в вахтёрскую будочку и, когда высунувшись уже оттуда через окошечко, напялив фуражку с каким-то замысловатым знаком, спросил:
   - И кого вам хотелось бы видеть?
   Я выдал информацию к размышлению:
   - Как сказать... Вообще-то повсюду расклеены объявления, что идет набор на службу в вашу контору... Я и прибыл, то есть, я и есть искомая персона для нелёгкой службы!
   Вахтёр почему-то вылез из своей будочки, остановился рядом со мной и вновь прислушался к своему организму. Итоги употребления палёнки, видимо, ещё давали себя знать, поэтому он несколько болезненно поморщился, но вновь встав в строй вахтерской службы, безрадостно сказал:
   - Ну и что? Извините, товарищ, я не всё понял.
   - Когда в одной сказке медведь прибыл в терем-теремок, - доверительно начал рассказ я, - где жили мышка-норушка, зайчик - побегайчик там, и прочая сказочная живность, волк тоже сказал: " Ну и что?" А как дело с теремком обернулось? Раздавил Мишка теремок-то. Каково?
   - Занятно про медведя, - одобрительно высказался оживившийся вахтёр. - Я читал эту сказку в детстве, кое- что помню. Вы - медведь, что ли?
   - Фамилия на сей раз у меня другая, - успокоил я вахтера. - Дубакин Вы Ны. Раз идет набор на службу в вашу контору, то я и прибыл по указанному адресу. То есть, я и есть искомая персона для нелёгкой службы...Теремок пока давить не будем.
   - Ах, так вы, товарищ, в кадры. Счас поясню...Ну-ка погоди, мил человек!
   К проходной, хлопнув дверью, шаркая и запинаясь, придвинулся некий гражданин с черным, весьма потертым портфелем, старорежимного конторского образца. Лицо кислое, недовольное, не иначе - государственный гражданский служащий, прибывший к началу трудового дня на место постоянной дислокации. Я отошёл в сторону, чтобы не мешать власти осуществлять власть.
   Гражданин, мне показалось, как-то робко и неуверенно попытался просочиться через турникет, однако был остановлен бдительной охраной. Вахтёр сурово произнёс:
   - Прекратить наглость! Рази можно так? Нахальство перед охраной не допустимо! - рявкнул вахтёр и турникет, с лязгом закрылся. Гражданин с испугу отлетел в сторону, и, показалось, больно впечатался в стену. Портфель выпал из рук и с грохотом обрушился на пол.
   - Я требую предъявить удостоверение в развёрнутом виде согласно Инструкции! - не унимался грозный вахтёр. - Или паспорт гражданина надлежащего образца в левой руке. Требования понятны? До выполнения требований прошу очистить служебное имущество! Сдай назад, нарушитель!
   Гражданин прекратил наглость, отлепился от стены и сдал назад из турникета. Подняв с пола портфель, он жалобно протянул:
   - Я же Замогильный...Абрам, разве вы не видите, Шамуэльевич...Старший специалист из отдела мелких обособленных водных объектов...Вы меня не узнали? У меня же ещё и язва желудка...Помните?
   - Как это не узнал? - строго спросил вахтёр и жестко пояснил:
   - Мы ещё и не таких жуликов в лицо знаем.
   Он служебно кашлянул и погрозил гражданину пальцем:
   - У меня глаз намётан. И язву вашу помню...Чего её скрывать...Но порядок должон быть повсюду. Положено удостоверение в развёрнутом виде? Будьте любезны выполнять! А так, зачем мы в будке торчим?
   Гражданин Замогильный принялся что-то искать, видимо, требуемый документ. Были обшарены карманы плаща, брюк, пиджака...Оттуда доставались различные бумажки и тщательно просматривались на предмет не являются ли они тем самым удостоверением, которое хорошо в развёрнутом виде. Бумажки на роль документа никак не тянули...Вынимались какие-то удостоверения, на лице Абрама Шамуэльевича появлялась радость от находки, эти корочки протягивались вахтёру в не менее развёрнутом виде....Вахтер, осмотрев предъявленное, делал заключение:
   - По месячному трамвайному абонементу на режимный объект категории "три Тэ" пускать не имею права!
   - Я понимаю, - жалобно откликнулся Замогильный и протянул следующий документ, который, как тут же оказалось, так же неудачно удостоверял его личность.
   Бегло глянув на предъявленную бумагу, й вахтер огласил приговор:
   - Талонной книжкой на получение льготного молока за вредность личность не удостоверяют!
   Миленькое развлечение. Вахтёр, несмотря на служебно-сосредоточенное выражение лица, сияет от удовольствия... А в ухо врезать не пробовал? Боль та же, но резче и нагляднее...Когда же этот растяпа с язвой желудка оставил у вахтёра пропуск? Мы непроизвольно шагнули вперёд, армейская привычка, когда не знаешь, что в конкретной обстановке делать - шагни вперёд. Что делать, мы и сейчас ещё не знали, но справедливость...Эй, эй, господин хороший! Господин, товарищ, барин...Стоять смирно! Всё осуждаем, иронизируем, сражаемся, настроены саркастически? С утра обожрались бутербродов с красной икрой и позволяете себе морали, язвительные колкости и героические поступки? Животик от обжорства пучит? Признаемся - пучит...От недоедания...Вот и отскочи, судья грёбанный, защитничек обездоленных...Ваша должность - не Иисус Христос? По призванию вы не всеобщий Спаситель? К ноге, пёс сторожевой! Вы на цепи, давно и надолго!
   - И это явно не пропуск для прохода на служебную территории, - прервал нашу задумчивость вахтер. - Это квитанция на оплату страховки от укуса энцефалитного клеща...На два лица, по шесть укусов...Что же получается? Как укус то мы предвидим...И как при капитализме жить, Абрам Шамуэльевич - тут как тут! А как пропуск в развёрнутом виде предъявить, так Абрама Шамуэльевича не хватает?
   Охранник вопросительно замер и вдруг грохнул во всю мощь:
   - Ага, поджилки затряслись? Вам бы только нарушать! Плевать на пропускной режим все мастера? Так вас понимать? А при капитализме собрались жить! Собрались?
   Гражданин Замогильный, сознался, что готов жить при капитализме, но плевать на пропускной режим при этом не собирался. Он сгорбился, втянул голову в плечи и пал духом, и, тяжело дыша, стал рыться в портфеле гораздо прилежнее и глубже. Из портфеля по частям им доставался будущий обед, в виде супа помещённый в литровой, стеклянной баночке, закрытой кокетливой оранжевой крышкой и пара сизых, паровых, явно "диэтических" котлеток в прозрачном пакетике. Бутерброды в целлофане выглядели объёмными, но были намазаны скромным слоем маргарина...Удостоверение, необходимое для прохода на служебное место ни среди первого , ни среди второго блюда не обнаруживалось. В десерте, двух небольших песочных печенюшках, его тоже не было.
   - Что же мне делать? - чуть не плача, потеряно спросил нарушитель. - Я же должен быть на рабочем месте. Мне требуется включить компьютер...
   - Не нарушать порядок и Главную Инструкцию по поведению гражданских служащих! - тыкнул Замогильного неумолимый вахтёр.
   Он отвернулся и важно замер в молчаливой величественности. Какая же сила им дадена, привратникам от бога! Совершенный апостол Петр на вратах у рая. Или не менее апостол Павел на той же проходной. А не важно! Стоит себе на вратах данное апостольское лицо Петропавел и общается божественным голосом приходящими. Общение только по долгу возложенной на него власти: "А подойди-ка сын мой, под мои очи...Произвёдём - ка досмотр приносимых тобой вещей...Не дозволенного и в рай не тащат. А какой, кстати, пропуск установленного богом образца для прохождения в рай имеете?"
   Смутишься, как за руку пойманный с поличным жулик, заволнуешься, шпионом и скрытым диверсантом себя почувствуешь под разоблачительным оком Пертропавлов. Преступным путем хотел проникнуть на строго охраняемый режимный объект - в райские кущи. Останется лишь сдаться божественным властям и покаяться, как хотел испакостить райское наслаждение.
   Праздник им учредили, что ли? В честь верной их пропускной службы. Какой-нибудь День Петра и Павла, бдительных вахтеров, в последнее воскресенье июня. Мы бы в первых рядах мчались поздравлять ниппельно-режимную службу.
   И вдруг вахтёр почему-то подобрел и расцвёл. Не иначе наши божественные мечты достучались и до его инструктивно - разрешительного рассудка. Вахтер сказал загадочно улыбаясь:
   - Служебное удостоверение, уважаемый Абрам Шамуэльвич, вы вчера оставили здесь у нас! Мы, как бдительная и внимательная охрана, возвращаем его вам. И напоминаем лишний раз, со служебным имуществом обращайтесь бережно! .
   Вахтёр картинно протянул маленькую книжечку Замогильному, так в кинофильмах вручают ордена героям. Замогильный, видимо, ослаб от поисков пропажи, было видно, от волнения у него подкосись ноги и он покачнулся.
   - Вы меня спасли...Благодетель...милый вы мой...я уже сам не свой... такие переживания...а у меня язва...- забормотал Замогильный и стал вновь протискиваться через турникет.
   - Минуточку! - остановил его вахтёр. - Ещё не всё! Отклик требуется на мою заботу и внимание к вам. Письменный! Вам даётся книга для предложений охране, куда вам следует занести благодарность охране за проявленную бдительность и добросовестное несение службы. Записывайте, пожалуйста, сколько хотите ваше спасибо мне!
   - Я обязательно запишу....Длинную благодарность...Служите голубчик...- покорно сказал Замогильный и взял протянутый огромный том. Он пристроил талмуд под мышку и заковылял по коридору....
   - Вручаю Книгу предложений и благодарностей охране, - объявил вахтёр и добавил:
   - Ваша благодарность займёт целую страницу! Уловили или повторить?
   Вахтёр выжидающе посмотрел на Замогильного и строго произнёс:
   - Не задерживайте, книгу ожидают другие благодарные нам! Даю полчаса!
   - Нет повторяйте...Как приду на место...Своими словами... - жалобно согласился Замогильный и взял протянутый огромный том.
   - Не своими словами, а похвальными...- гаркнул вахтёр. - Знаем мы вас, спасибо лишний раз трудно сказать...
   - Что вы, что вы... Пишем длинную благодарность...Спасибо...Служите голубчик...
   Замогильный Абрам Шамуэльевич, старший специалист отдела мелких обособленных водных объектов, обладатель язвы желудка, пристроил талмуд под мышку и заковылял по коридору...
   - Хорош субчик! - сказал мне вахтёр. - Мы за всем доглядывай, а они всё теряй...
   Тут он скривился и вслушался в происходящее в организме. Там что-то громко бурлило.
   - Вот она палёнка...Черт бы её побрал... - болезненно пробормотал он.
   Но живот у него, очевидно, побесновался на этот раз недолго и вахтёр несколько отвлёкся от желудочных проблем. Увидев моё удивлённое лицо, он назидательно сказал:
   - Я тебе скажу, дорогой товарищ незнакомец. Если этих конторских не брать за горло, черта лысого увидишь, а не премию! Нашу вахтёрскую доблесть подтверждают спасённые!
   От упоминания премии он повеселел и добродушно завязал со мной разговор:
   - Ну, что ж...Прибыли по адресу. И кем у нас собираетесь служить?
   - Образно говоря, для меня все работы хороши. Вас, простите, как приятели и друзья зовут-величают?
   - Ну, по служебному, вы слышали - Иван Нефёдыч. А понимающие называют просто, - Нефёдыч. В связи с возрастом очень уважительно.
   - Рад знакомству, Иван Нефёдыч.
   Вдруг Нефёдыч взволновался:
   - О, Господи, опять живот...В сортир надо... А то не добегу...И подменить некому...Тони метёт за стеной справа, а к сортиру налево...Выручай мил человек, сторожи, я побёг на очко...
   Он на рысях умчался, отчаянно хлопнув дверьми. А я остался при деле, принял пост - обеспечивать пропускной режим и сохранность, как говаривалось раньше - социалистической собственности. Впрочем, какая она теперь социалистическая? Даже не общенародная...Как бы бесхозяйная....
   Я прошёлся охранным шагом мимо вахтёрской будочки. Стояла гробовая тишина, только где-то в глубоких недрах конторы кто-то методично стучал молотком. Еле слышно, били хоть и медленно, но, не переставая, и всё равно на напряжённый трудовой ритм этот стук не тянул.
   Я вернулся к входу, погладил символ природы на постаменте. Символ слепили из гипса, но каким-то не привлекательным, дешёвенький такой символ. Корявый и аляповатый комар величиной с приличную ворону. Мне стало жаль природу, она заслуживает более дорогих символов, на крайний случай - бронзовых...
   Зорким глазом опытного охранника я оглядел порученную территорию, хотелось отличиться при несении службы, чтобы иметь жирный козырь при приёме на работу. К сожалению, пропускной режим никто нарушать не собирался. Противно завоняло, я насторожился и принюхался. Если раньше в конторской атмосфере стоял запах чеснока и густой аромат прокисшей капусты, то теперь откуда - то потянуло жареной и явно протухшей рыбой. Возможно, это был какой-то непонятный именно мне знак, но при этом покушений на незаконное присвоение собственности в обозримом мною месте не наблюдалось. Выходит, моё присутствие отпугнуло всех потенциальных нарушителей и расхитителей, а значит, я доблестно нёс службу и мог быть чем-то и кем-то поощрён.
   Появился растрепанный, но успокоенный Нефёдыч:
   - Ну, чо тут? На границе тучи ходят хмуро? Никого нечистая не приносила?
   - Чужие не подползали, - доложил я. - Только запах какой-то противный возник. Он не предвестник чего-то ужасного?
   - А, рыба-то протухшая? - принюхался Нефёдыч. - В биоресурсах жарят. Они с утра рыбкой балуются. Только она почему-то у них завсегда тухлая. Им на анализ привозят тоннами, а хранить толком негде...
   - Может вкусы такие?
   - Может и вкусы, в конторе много чудиков.
   С запахами и питанием у меня были особые отношения. Работал я в своё время в некотором учреждении. Платили не скудно, народ весёлый, работёнка интересная. Тогда ещё социализм на дворе стоял, то есть, применялись для людей профсоюзные собрания, производственная гимнастика в рабочий полдень, поощрительные путёвки в профилакторий. И повсеместные буфеты и столовые для питания коллектива. Политика такая присутствовала, чтоб каждый трудящийся в обеденный перерыв регулярно поедал добротную и полезную пищу, приготовленную обученными профессионалами кулинарных профессий. Это не то, что нынче, когда каждый таскает из дома баночки с со вчерашним супчиком и в обед, среди канцелярских скрепок и дыроколов на своём служебном столе, давится совершенно неполезным для организма варевом. Зря рабочие столовки позакрывались, какая ни какая, а продуманность в них была.
   Конечно, справедливо сказать, перебарщивали столовки со всякими выкрутасами. То дни национальной кухни объявят, и хлебай за еврейскую национальную особенность гороховый взварчик, то ещё какую кулинарную заботу учудят.
   В нашей, тамошней столовке весьма норовистые тётки осуществляли операции с борщами и разными кашами. Слова им не скажи, вопроса не задай - облают мигом, не задержатся. Ну, совсем как бабы базарные, если кто понимает базарный характер. Вот они нас как-то целый месяц одной капустой травили. Примчишься перекусить, а в меню опять капустные щи и капуста в бигосе. Я-то уже через пару недель капустный запах на дух переносить не мог, а при виде капусты в любом виде нервно гоготал и просился по бюллетеню.
   Большинство оказалось более терпеливым, но, в конце концов, и остальной народ взвыл: "Мы что, козлы одну капусту жрать?" "Нет, отвечают им имеющиеся в каждом коллективе люди с активной жизненной позицией, мы все, несомненно, строители коммунизма, и нам представляется, что на одной капусте мы до светлого будущего не доковыляем!"
   Короче, улетела жалоба в наш профком с вопросом: "Доколе?" Профком жалобу мусолить не стал, профсоюзные активисты ворвались в столовую для проверки организованно и многочисленно, но выявленный капустный перебор вызвал у проверяющей комиссии неоднозначные мнения. Споры укатились до немыслимых международных высот и крайне глубоких научных выводов.
   Один комиссионщик высказывается: "В соответствие с Международной конвенцией от девятьсот десятого года такая питания есть натуральная пытка со всеми вытекающими угрожающими последствиями! Позволить пытки над советским народом ни одно государство не имеет права!"
   "Грамотный ты, какой, международный! - возражают ему истошным воплем базарные бабы. - Ты ещё императора вспомни! На русскую капусту замахиваешься? На неистощимый кладезь витамина С? А не враг ли ты народа?"
   Их поддерживает и ретивая комиссионка: "Совершенно верно! Трудящийся имеет полную праву получать в организм в достаточном количестве все витамины! И происки империалистических воротил с их кабальными договорами нам не указ!""
   Некий ветеран в комиссии обосновано выдвигает критику: "Витамины для пролетариата, безусловно, должны быть доступны! Мы не зря Зимний штурмовали! Это ещё Ленин говорил... Но почему поварским составом припрятано в дальней кладовой сорок семь кг лососёвой икры? Напомню, подсудное дело! При Сталине бы вас..."
   "Икорка не припрятана, а сохранена. Ты, старикан заслуженный, а не берёшь в расчет - ласково шипят на него столовские мегеры, - ведь, когда настанет День Победы, и мы икоркой угостим вас, победителей...Радостно всем станет: вы в почете, мы - помним ваш достойный подвиг!"
   Собачились долго. Кто-то упирает на необходимость соблюдения диеты, капуста при ней самый раз, кто-то тычет в научный подход к питанию славного рабочего класса и требует выдерживать уровень калорий, а завстоловой приводит убийственный довод - фондированные продукты. Она жалуется на связанные руки, что торг Общепита выделит из продуктов столовой по нарядам, то и появляется в котле. Пусть комиссия знает, с капустой теперь дело решённое, она, как заведующая, поставила в торге вопрос. Про капусту можно забыть, её столовая по фондам выбрала до будущего года и уже всю скормила... На следующий месяц столовой фондирована рыба хек. Тридцать дней трудящиеся будут иметь возможность наслаждаться рыбной кухней! На третий квартал начнутся поставки сосисек...
   Был социализм. Забота была. Научный подход. Питание было организовано. А теперь - в убогих баночках носят из дома себе убогие обеды государственные чиновники или ипожирают гадостно вредные фаст-фуды из грязных киосков.
   Нефёдыч завернул "козью ножку" протянул кисет мне, но я отрицательно покачал головой.
   - Ну, как хочешь, - сказал Нефёдыч. - А в кадры пока не спеши. Чо у дверей тереться задаром? У них ещё оперативка не завершилась. По часу бывает сусолят. Сёдни Босс попозже прибудет. Начканц проводит оперативку-то, Заливайко! Так вы попадёте в кадры, не пугайтесь сразу.
   - Пытают или прежде расстреливают? - пошутил я.
   - У-у-у, эти стервозины не задумаются - пальнут с автомата в кого хошь. И вонища от них несусветная... Французский пуем называются духи... В кадрах две гадюки, и завоняли всё духами, и мимо не пройди, тебе же страх, пропахнешь ихним пуемом... Супружница дома скалку хватает, ты на кого деньги тратишь...
   - Дикие нравы при этой демократии, - посочувствовал я. - Скалка - это даже не убийство, а факт крупного терроризма. С отягчающими последствиями. Мне знакомый юрист намекал...Даже за водку так не колотит?
   - Господи, за водку моя давно на меня рукой махнула...Воспитал за долгие годы советской власти. Ты сам подумай, как серьёзному мужику не выпивать положенное. Предками, так сказать, установленное? Но не напиваться...
   - И разговоров быть не может. И спорить не о чём. Вековые обычаи. Пили, пьём и будем пить. Это не лозунг, это - жизнь.
   - Видишь, и ты мыслишь верно и понятно. Радости у мужика имеются? На лицо причина поднять градус. Одолели тяготы - как не приободриться? Установи меру и употребляй.
   - Философия, - согласился я. - Даже больше - диалектика. На все времена. Что социализм, что демократия.
   - Вот и я свою убеждаю, чего ты кипятишься понапрасну? Смотри - демократия наступила. Чтоб её нелегкая забрала. Как тут не напиться по-крупному.
   - Спору нет, при демократии самое то, только напиваться.
   - Моя-то меня кое когда поругивает в этом смысле, но вот демократию кроет на чём свет стоит. Ты, поганец, говорит, теперь попался, допьешься. Не социализм нынче, партком за тебя бороться не станет, и профкома нет уговаривать, или утонешь в этой водочке, или сгоришь, выбирай.
   - Политически грамотная гражданочка. Рассудительная, - похвалил я. - Передайте, Иван Нефёдыч супруге пламенную награду. Я - уполномочен награждать. Вынужден объявить категорическую благодарность от имени командования, но без материального премирования. Блага от власти посыплются чуть позже. Вам обещано, ожидайте. А пока ты не жалуйся на разумную женщину.
   - Про награду передам...Чего мне на жену жаловаться? Поздно. Три десятка вместе воюем. Привыкшие. А эти две, наши, что в кадрах - ещё и голяком ходят. Мода, говоря, такая....Срам один, а стервозины они, конченные... Устоять бы тебе там со своим весельем...
   - Я тебе так скажу, мы всякие города брали... И ни одна дамочка от нас не ускользала. При духах и без, - я хвастанул было, но в груди что-то тревожно ёкнуло.
   - Герой! - удовлетворённо замотал головой вахтёр. - Вылитое Верховное командование. Тогда шуруй с богом, дуй в кадры. Будет времечко, забегай, поболтаем, перекурим. Кадры там...Завернёшь налево, прямо по коридору, седьмая дверь... Не ошибёсся - это и есть кадры!
  

Меня провожает лорд

  
   Я уж прошёл турникет, как в вестибюле опять появился лорд-дворник Тони Дибаланс. Когда он вошёл, дверь закрылась не полностью, оставив солидную щель, через которую в вестибюль попыталась протиснуться пятнистая лохматая дворняга. Пёс просунул голову и осмотрелся, втянув носом запахи. Внутриконторский аромат его, как и ранее меня, не впечатлил, а насторожил. Теперь воняло плесенью.
   Лорд обернулся и, увидев псину, негромко скомандовал:
   - Тутанхамон, геть до сэбе! Сюды не треба тоби.
   Дворняга укоризненно вздохнула, но с приказ выполнила - собачья морда исчезла.
   - Мне послышалась украинска мова? - спросил я.
   - Я несколько знаком с этим наречием, сэр.
   - Украинска мова - велика и могуча. Скоро вытеснит английский, - сказал я. - Будет вторым международным.
   - Любое мнение оправданно, сэр. Но позвольте спросить о первом международном, сэр?
   - Язык африканских папуасов, - уверенно ответил я. - По распространенности не уступает украинской мове.
   - Интересная мысль, сэр, - сказал мне лорд-дворник и повернулся к Нефёдычу:
   - Марфута Пудовна из окна машет, зовет зачем-то. Пришлось свою работу бросать на полпути...
   - Пылищу, наверное, развёл на всю улицу. Марфута-конвойщица тебе сейчас и вольет, - усмехнулся Нефёдыч.
   - Аккуратность - вежливость королей, сэр, - с достоинством ответил лорд. - Я постоянно вежлив, сэр.
   - Марфута тебя по-королевски и нагнёт, - не переставая улыбался Нефёдыч. - Да, кстати, Тони, проводи до поворота человека. Ему в кадры, это налево. И после помчишься к завхозхе.
   Мы зашагали с лордом-дворником по коридору. Я продолжил беседу и поинтересовался:
   - И что там, на Англии сегодня? Какие приходят вести с полей? Продолжаете сев озимых или по-прежнему властвует королева?
   - Склонен думать, что вы отчасти правы, сэр. Но Её королевское Величество, королева Елизавета во здравии, сэр, - зазвенело звучное левитановское.
   - Ну, слава богу, а то я уж было заволновался...- включился я светскую беседу. Вроде бы, так у англичан принято, не будем далеко забывать традиции.
   - Население также в спокойствии, беспорядки не отмечены?
   - По официальным сообщениям, полное благодушие и наслаждение жизнью, сэр.
   - Ну а как там, позвольте поинтересоваться, там, за океаном, у штатовцев, у ваших лучших друзей Англии? По-прежнему наглая демократия или уже придумали что-то пикантнее и изощрённей? Права человека на основе кокаина, скажем?
   - Северная Америка, по моим наблюдениям, на своем прежнем географическом месте, сэр. И продолжает губить мировое сообщество... Кокаин не последняя их находка, сэр...
   Швейцар - дворник церемонно поклонился и продолжил рассыпать во все стороны жизнелюбие. Он со вкусом улыбнулся и со вкусом подвёл итог:
   - Всё тип-топ, сэр, вау, и ол,райт!
   - Пардон, а что в России английский уже второй государственный язык? Или даже первый? Я, видимо, отстал от взрослой жизни. В мире тоже много неясного.
   - И в России куролесят по-своему, сэр. И тут...В конторе...Но должен отметить...Наконец-то вы пришли! Двадцать лет уже работаю, и никто из приличных людей не приходил. Така гарна людына! С приходом вас!
   Меня довольно часто посещали несбыточные мечты, знаю, что многое не сбудется никогда, но мечтаю себе и мечтаю. Одна из них, из этих мечт - как мне хотелось быть расторопным и сообразительным: в два счета сварить вкусную гречневую кашу, элегантно вынести ведро с мусором на помойку. Или хотя бы, не быть оплеванным в трамвае. Не получается. Не умею я делать дела, как иные, с необычайной лёгкостью, непринуждённо, будто ненароком. Как тяжеловес-битюг тащу ношу неуклюже, надрываясь, задыхаясь и безмерно уставая. Не скакун, то есть.
   До стона завидую находчивым и проницательным. Люблю, когда меня считают проворным - льстит отчаянно. А если указывают на мой врождённый дар привлекать к себе людей своей непринуждённостью, тут вообще устоять не могу - заносит.
   И вдруг неожиданный лечебный бальзам на израненную душу... Я в рядах приличных людей. Пусть авансом, возможно, не учтены все мои недостатки, но... Кстати, лорд - и опять украинское "Гарна людына". Откуда что пошло? Как бы, между прочим, не давя на психику, я поинтересовался:
   - Милорд, откуда это у вас жмеринский акцент? Откуда - "гарна людына"? Откуда, так сказать у хлопца испанская грусть? Хохляцкая, если точнее...
   - До русского языка, сэр, путешествуя по Украине, я осваивал великую и могучую украинскую мову, сэр.
   - Удалось? Или так, запомнились отдельные мелочи?
   - Я даже сдал экзамен на знание великой и могучей украинской мовы, сэр. Первое требование, сэр, к экзаменующемуся, как по-украински звучит - Кащей Бессмертный. Ви розумiєте українську, сэр?
   - Увы, я в этом смысле человек дремучий. А вам искренне звидую, у меня в знаниях языка приверженцев сала некоторые пробелы. А ведь довелось в своё время пожить в тех палестинах. И что же с Кащеем? Поразите меткостью хохляцкой мовы.
   - По-украински он называется - Чахлик Неумеручий, сэр.
   - Да вы что? Оригинально и круто! Хохлы - они люди забавные...Если не сказать большего...Я бывал там, на месте.
   - Не смею возразить, сэр. Дякую, сэр. Вами найдено абсолютно верное определение указанного населения, сэр. Вновь восхищён вами, сэр!
   Я церемонно поклонился и посоветовал:
   - Знать особенности хохлов мне помогли - мой острый ум и свежая украинская русскоязычная пресса. В ней такое про нас сочиняют! И вам посоветую, не читайте на ночь газету "Вечерний Бердичев". Зачем вам кошмары во сне? "Жмеринка трибьюн" успокоительнее...
   За приятным разговором Мы дошагали до развилки. Тони поклонился и сказал:
   - Вам сэр, налево, Еще два поворота, несколько десятков футов и - кабинет кадровой службы сэр. Рад нашему знакомству.
   Мы пожали руки и простились. Я остановился за первым поворотом коридора. Пустынно и тихо. Постоять требуется чуток, прийти в себя... Апнутся, как говорила покойная моя бабушка Зоя Ефимовна, царство ей небесное...
   До чего нас опустила грёбанная демократия! Кому-то так не хватало свободы? И натворили ради этой долбанной свободы! Да вот она свободушка, греби её лопатами, черт бы её побрал! Ползу наниматься на службу, а в мыслях и нет - я на новой работе, ура, я стану приносить пользу людям, я выбираю путь служения Родине. Куда там! Отрыжки, что остались в далёком прошлом. И не только, наверное, у меня. Бьётся одна жуткая мыслишка - а заплатят ли мне деньги? Даже не вопрос, а сколько я буду получать? Не зарабатывать, а получить, как милостыню. Дайте хоть сколько-нибудь...Голодать устал, силёнки тают. В какого побитого пса ты, дорогой дружок, превратился! И это мы, стойкие коммунисты и несгибаемые комсомольцы... Вспоминая, что сотворила с нами ихняя дерьмократия, ощущаешь себя скорее индейцем в прериях, последним из могикан, чем смелым и отважным русским. Увы. Не просто стыдно. Тошно до слёз...Но держись, дружок, изменить ничего невозможно. Вперёд, на штурм, где наша не пропадала...
   Я вздохнул тяжко и зашагал по конторе... За первым же поворотом принюхался, Францией не пахло, а отдавало прокисшей брагой и затхлыми бочковыми огурцами. Французский шарм имел, насколько мне известно, другой запах. Организм мой напрягся и сделал вывод, прокисшая брага противно. Ну-ну, одёрнул его я, первые шаги, а ты в панику, будто неженка или перепуганная девушка среднепсихованных лет. Привыкнем, если потребуется, не такое проходили. А за ущерб, дорогой мой организм, начал обещать я, вместе со своим любимым туловищем я стану поощрять тебя на выбор кружечкой пивка или мороженным эскимо на палочке. Организм тут же выдвинул условия: "Ты теперь опять будешь при зарплате. Может, предпочтём сто водочки? Потянем расходы?". Я возмутился: "Отставит эскимо. И всё прочее тоже. Не люблю противоречий своим решениям. Не успели намылиться в работники, а уже размечтались, за небольшую вонь требуем водочку. Наглец. Торопыга. Поверженные города и покорённые красавицы от нас не уйдут. Дай только срок и битва - за нами! Пока же идём на бреющем". Заметили, какие мы с организмом неуёмные мечтатели, стоит нам увидеть монетку и краешек женской юбочки, и мы уже в победителях. Аппарат искусственный, да разве он заменит чудо?
   Мы бьёмся с кадровиками
  
   Поместить в такую психушку всю страну - это надо
   очень не любить свой народ.
  
   Сергей Казарновский, дир. московск. школы "Класс-центр". "Нов.газ." июль 2008г.
   - Разгильдяй! - вынесла приговор мне тётенька средних лет в черных бесформенных очках, которой я подал пачку своих документов, потому что на её столе увидел табличку "Кадры". Данная служебное лицо, то есть, вроде бы специалист по кадрам, повторяя слишком уж приглянувшееся ей "разгильдяй", приступила тщательному изучению каждой моей бумаженции и, цепко просмотрев очередную, передавала её некоей девице, что с воинственным видом стояла у ихнего стола. Кадровичка больше напоминала овчарку, чем компетентного представителя официальной власти, девица выглядела, как проститутка самого низкого разбора. Значит, это и есть та парочка стерв, о которой твердил вахтёр. Неплохие гестаповки, с жутью в глазах! Интересно парочку неисправимых стерв вижу, а французских ароматов от них я пока не учуял.
   Из запахов по комнате стелилась сатанинская жуть. Если хотите - сера, как от ведьмачек...Для начала - недурно, но маловато для меня, чтобы выжить... Перед тем, как постучаться и войти возник спор, кто кем предстать в кадрах. Запуганный промялил: "В кадрах твёрдость потребна. На экивоках и слабеньком - "мы подумали", не пролезешь. Я умываю руки. Бейся!" В кадры я вошёл твёрдым и непоколебимым.
   ...Проглядев на свет первый листочек, и пытаясь, видимо, найти на нём следы подчисток, исправлений и других попыток, с моей стороны, ввести в заблуждение государственные органы в их лице, стоявшая стерва объявила:
   - Для меня всё понятно. Перед нами - летун и скрытый нарушитель дисциплины!
   Внимательно, в упор, не моргая, рассмотрев и меня, не только на предмет подчисток и исправлений, а и других не менее страшных попыток подделки, она, долго недоверчиво выглядывалась в мою фотографию в паспорте, как бы не решаясь поверить, что я живьём и есть я - на фото. Потом с легкой досадой вдохнув, будто сожалея, что пока во мне не удалось обнаружить ещё более какого-нибудь крупного воротилу преступного мира, она отрезала с не меньшим удовлетворением:
   - Не выявленный, то есть, до конца не пойманный нарушитель!
   Я внимательно осмотрел себя, вроде бы тот же самый, что и прибыл в контору. Некоторые соискатели должностей, пытаясь произвести впечатление на будущего работодателя, дескать, встречают-то по одёжке, одеваются неосмотрительно вычурно. Галстук им подавай под цвет носков, рубашка расцветки, любимой всенародно избранным Президентом, трусы, чтоб с фиолетовым отливом, лапсердак только малиновый с розочкой в петличке...
   Я давно не верю в правильность многих русских поговорок, пословиц и присказок. Во-первых, они без зазрения совести отброшены современными, российскими властям и прежде всего элитой. Во-вторых, демократы, что поналезли во власть, откровенно их игнорируют и презирают. В третьих, олигархи, захватившие всё, что было в стране в свои грязные лапищи, сразу доказали, что бывшее ранее беленьким, теперь является черным, а все остальное, только в их пользу.
   Ну и куда теперь в таких жутких условиях с этими пословицами? Например: "Трудом праведным не наживёшь палат каменных"? Мне доподлинно известно, что один отважный гражданин высказал эту вековую русскую мудрость некоему БАБу. Зря этот смельчак в указании на народный русский ум так погорячился, потому что на следующий день героя нашли совершенно лишившемся жизни. Признано, что гражданин самостоятельно раздумал дальше быть живым, и ушёл от нас в мир, естественно, иной.
   Так вот, на счёт одёжи для представительства я не затруднялся, натянул на себя кримпленовый костюм, который для меня был как бы счастливым. В этом костюмчике, в далёком, но незабываемом 1975 году я защищал в универе диплом и защитил, как вы понимаете, весьма успешно. Костюм тогда был сверхмодным, мне многие однокурсники, у которых не было кримплена, завидовали, а однокурсницы заглядывались на меня. Вы недоверчиво сморщились? Ей богу, не вру...Так оно и тогда происходило!
   Представая перед конторской братией в кримплене, я хотел подчеркнуть свою приверженность консерватизму в моде, скромность и непритязательность в быту. Конечно, входя весь такой в кримплене, я выставил на лице выражение страстного желания поскорее влиться в доблестный коллектив конторы. Естественно, зажег блеск в глазах, и сделал улыбку мудрого и классного профессионала.
   Кадровый кабинет, куда я скромно зашёл, открыв две, почему-то расположенные одна за другой, одинаковые двери, был прямо-таки наполнен непередаваемой важностью и каким-то жутким недоверием. На мои соображения о приверженности чему-либо никто даже и ухом не повёл, кримплен оценён не был. Важность, недоверие, жуть и равнодушие к моим думам беспокоили. Стало не по себе. Мне так сразу показалось. И еще он был буквально набит теплом... Кабинете был отлично натоплен. Это в наши-то годы безвременья и проживания без отопления! А тепло я обожаю. И давно. С раннего детства.
   Преодолевая свои сомнения и страхи, я дружелюбно сказал:
   - Здравствуйте! Я Дубакин, Вы Ны. Насчёт работы. Мы говорили с вами по телефону.
   И подал пачку своих документов.
   В ответ я услышал равнодушное:
   - Дубакин? И что? Много вас тут ходит - бродит. И по телефону надоедают...
   - Как у вас жарко! - тут же продолжил я.
   - А тебе, что, мил человек, нравится, когда холодно?- спросил меня старичок, сидевший напротив двери, у окна.
   - Не всегда, - честно признался я. - В основном, холод не по мне. А что вы хотите от меня услышать? У кадровиков, я считаю, всегда признавайтесь честно, в чём угодно...Вам же лучше будет.
   Зайдя в кабинет, мне удалось, я предполагаю, достаточно учтиво поздороваться, хотя со мной поздоровался только старичок, который за столиком в углу у окна вкусно и с аппетитом пил чай, и, судя по ароматам, закусывая калачиком с мёдом...Такой, если угодно, замшелый пень, обломок советского - "старикам везде у нас почёт", археологическая находка времен второго пришествия большевиков- ленинцев. Мне он приглянулся, обожаю верных ленинцев - сталинцев, ветра у них в голове немного, убеждения каменные, заслуги огромные. Перед ними хочется встать смирно и рапортовать о допущенных победах и законченных свершениях. А он явно из таковских, тут у меня глаз набит. Но от чайку с мёдиком на калачике я бы сейчас не отказался...
   В этом уголке сатанинская жуть не унюхивалась . Зато какой бил прелестный аромат, какие соблазнительные запахи запахи, а какое у меня появилось слюноотделение! Никакой Франции мне не требуется, если вокруг вьётся божественное - душистый мёд и свежий хлеб. Что там французский парфюм...Его для торговли в осколках бывшего СССР, как давно известно всему образованному миру, мастрячат уже даже не в Одессе, на Малой Арнаутской, а в повалах грязных сараев польской деревни Лохужково - для - идиотов. В соседнем подвале, не менее грязном, польские умельцы разливают коньяк "Наполеон", да-да, дебильную и паскудную подделку того знаменитого французского. Это основные и есть самые выдающиеся достижения польской промышленности, не считая поставок польских сантехников на европейский рынок...
   Чего это меня опять потащило в философию, ведь угрозы-то ещё не исчезли... Это от голода, некий предобморочный бред...Вот они, две стервозины...А вот я, мечтатель, мыслитель хренов...Соберись, хлопчик, а не то...На жалость или разумные мысли их не возьмёшь. Одна набычилась, мужиков, как пить дать, ненавидит как первых и главных врагов. Эту муж лупцует, почём зря, потому у неё и такая ярость. Другая, с безумным и яростным взглядом закоренелой эсэссовки, пытать станет до потери пульса. Пусть даже своего, но, значит, долго. Идём в дурака, дураку всегда легче.
   Кадровичку я увидел второй после старикана, когда я влез в кабинет, она восседала в дальнем углу за деревянной загородкой и была одета в что-то крайне невообразимое из моды ранних Песняров с песней "Вологда". Было видно, она цепко держала в руках какой-то приказ с печатью. Молча изучив мою физиономию и оглядев меня с ног до головы, она стащила с носа громадные бесформенные, черные очки и задала меткий вопрос:
   - Значит прибыли? Ага? Проситель. Соискатель. На счёт работы. У нас служат... Государственная служба. Разницу улавливаете?
   Отсутствие очков, открыло симпатичный синячок под левым глазом у труженицы кадрового аппарата. Неужели прикладывает муж? Не мудрено в стиле восточных сатрапов, всё-таки что-то проглядывает в ней от освобождённой женщины Востока. Заметив некоторое моё недоумение, кадровичка напялила черные очки на место, и больше до конца беседы не снимала их.
   - Не смею возражать, - скромно ответил я.- Но разницы пока не улавливаю, я пока не слишком большой спец в госслужбе.
   - Мы тута, в конторе, значит, трудимся ежедневно, почти круглосуточно...- прокашлялась кадровичка. - А некоторые откормленные буйволы, не побоюсь сказать, морды, тунеядствуют и жируют. Все наши государственные служащие несут, значит, ответственность, работают на своих служебных местах... А этот поглядите... Мы недоумеваем...Тогда вот что... Будем ставить перед вами, значит, вопросы и ожидать на них ответы...
   - Я могу работать кем угодно, - немедленно заявил я, - даже защищать воробьёв от недокорма или от низколетящих, боевых истребителей... Природа - моя давняя страсть.
   - Да вы что?
   - И ни как иначе! Как говорил уважаемый мной старшина Барабулька: "В любой работе главное - знать, как защитить воробьёв от боевых истребителей".
   - Старшина? Вы это к чему? - хмуро спросила кадровичка.
   - Удивительно последовательный человек. Знаток жизненных течений. Наставник на всю жизнь!
   - Ну-ну...То же мне, защитник воробьёв нашёлся! - с сарказмом протянула кадровичка.
   Забавная дамочка, прирождённая ясновидящая...Точно, точно, дома регулярно её поколачивает пьяный муж, уж больна наштукатурена, таким слоем замазки скрываются синяки и кровоподтёки. Раз мужик лупит, то, и я вижу, есть за что - а не будь самовлюблённой дурой.
   Когда я собирался в контору, то один из волнующих вопросов был - как себя вести в кадрах? Потому что, не смотря на мои неоднократные столкновения с ранешней кадровой службой дали мне некоторый опыт общения, а вот, что интересного демократия внесла в кадровый вопрос, я пока не ведал.
   Это раньше, гражданин, желающий получить рабочее место, приходил в отдел кадров наняться уборщиком мусора в производственных помещениях телегостроительного завода, где составлял заявление: "Прошу принять...", подавал трудовую книжку и паспорт. После чего и начиналась проверочка соискателя "на вшивость".
   Молодёжь уже не знает и не помнит те сладостные для нас минуты заполнения анкет, собственноручного написания автобиографии в трёх экземплярах. Только крепкие духом и документами могли пройти без сучка и задоринки биографические проверки. Как обидно было споткнуться "по мелочам", записав в автобиографии: "В августе 1958 года я был принят в первый класс "г" средней школы N 2...". Немедленно шло упрекающее: "В советскую школу принимали с 1 сентября! Вас приняли в советскую школу? Вы не путаете?" И спорить было бесполезно, кадры всё знали лучше! Приходилось поспешно добавлять "во избежание недостоверности": "...школы N 2 посёлка имени Хрущёва Новогеоргиевского района Кировоградской области Украинской ССР". Кадры тут же выражали неопровергаемое подозрение: " И чего это вам понадобилось в Украинской ССР? С какой целью, вы, родившийся на разъезде Первопутка Кагановического района Западно-Сибирского края, оказались на берегах Днепра? Кто планировал диверсию?" Оставалось поднять руки и сдаться властям...
   Заскорузлый дед, из отставных вояк, подробно, тщательно и не торопясь, записывал в анкету нового работника малейшие извивы его судьбы, и сведения о таких дальних родственниках, что троюродный внучатый племянник шурина дяди второй сестры мужа соседки по улице свояка представлялся родным до слёз, и хотелось немедленно крепко обнять вновь обнаруженного близкого человека.
   Важным, вплоть до обвинения в измене Родине, оставался вопрос анкеты, а имеешь ли родственников за границей и колебался ли вместе с линией партии в борьбе с троцкистами. Внимательно рассматривалось каждое твоё посещение заграницы, где бывал, с какого по какое, с какой целью, имел ли контакты с представителями загнивающей буржуазии, почему вернулся обратно в социалистически лагерь.
   Твердо и однозначно кадры хотели знать социальное происхождение: не из поповского ли отродья, не купеческий ли выродок, не дворянских кровей. Спасало, если мог заявить - из мещан, из рабоче-крестьянской семьи, сын трудовой интеллигенции.
   Много лет в анкете был страшный, для кое-кого пункт: "Чем занимались до 1917 года?"
   На этом пунктике скопытилось немало "двурушников и приспособленцев", а то и нераскрытых, замаскированных врагов Соввласти. Как-то в анкете старого образца пункт попался и нам. Мы весело улыбнулись и ткнули пальцем в явно, для нас устаревшее требование, мы родились через тридцать четыре года после 1917 года. Мы оживлённо заёрзали и попросили анкету новейшего типа. Кадровик хмуро и неодобрительно тяжёлым взглядом посмотрел на наше веселье, и жестко сказал: "Неоправданное веселье. Легкомысленно относитесь к положениям биографической анкеты. Вид анкеты установлен правительством и решения власти не подвергаются сомнению. На все пункты даются развёрнутые ответы. Прочерки и незаполненные графы не допускаются".
   Мы прекратили беспечное веселье, оставили в покое ерзанье по стулу, и дисциплинированно вписали в пункт: "До 1917 года собирались родиться". Кадровик прочитал нашу информацию о себе до 1917 года и кивнул: "То-то и оно. Так и полагается. Вопрос - ответ. Мотивированный и документально подтверждённый!"
   Мы несколько успокоенные уже хотели расслабиться, но последовал быстрый, как выстрел, вопрос: "Каким документом подтвердите указанное в данном пункте?" Мы навсегда усвоили, что заполнение анкеты важнейшая обязанность советского человека, во время которой недопустимы вольности, неоправданное веселье и ерзанье на стуле, а также отсутствие бумажек подтверждающих вашу невиновность во всём.
   Из личных, интимных подробностей, обязательно требовалось документально опровергнуть обвинение в секретной службе провокатором в пользу кровавого царского режима и тайной охранки. Пугающими были пункты и о враждебной и подрывной деятельности на благо мирового империализма: служил ли в белогвардейских войсках, в каком чине был б/г офицером, являлся ли карателем, оказывал ли помощь полицаям, не признавался ли ранее властями каэром. Вопрос: "Когда попал в число белогвардейских сволочей?" - прошибал холодным потом сотни тысяч сомневающихся. А графа: "Почему оказался власовским подонком?" - доводила до истерики и могучих, стальных мужиков, из ответов было всего два варианта - Да-Нет. Вы бы что выбрали?
   Допрос об имеющихся судимостях шёл на повышенных тонах, несудимых в стране быть не могло - Родина всё слышит, Родина всё знает, дело оказывалось в мелких уточняющих деталях, по какой статье проходил и сколько дали. Кадры хотели также чётко и обоснованно обозначить в документах, почему судился по бытовухе, а не по знаменитой 58-й статье, почему мало получил, изворачивался, двурушничал, был неискренен или чистосердечно признался, занесено ли в приговор поражение в правах. Диверсанты, шпионы, террористы и прочие антисоветские отбросы после обстоятельной беседы с кадровиком, покорно поднимали руки вверх, сдавались тут же властям, и на место чернорабочего землекопа на постройке районной бани претендовать, естественно, не могли. В славные трудовые коллективы телегостроительной промышленности сомнительный элемент кадровой службой тем более ни каким боком не допускался.
   Я-то предполагал, вот сегодня появляюсь в отделе кадров, за столом мается заторканный кадровик, на лицо суровый, но в основном, добродушный дядечка-буквоед, начинается обычная тягомотина: банальный вопрос - убогий ответ: "не был", "не состоял", "не имею". Видали мы таких, перевидали. Службист, трудяга, но всё поймёт, успокоит, сердечно произнесёт, дескать, ты вот, натерпелся, бедолага, как хорошо, что теперь появилась у нас возможность и тебе помочь, залечить твои израненные раны, зарубцевать незаслуженные шрамы. Остывай, дорогой товарищ, от отчаяния, возвращайся к людям обычным, добросовестным работягой.
   Ох уж, эти сладкие, завораживающие мечты...Забылось дружок, недавнее прошлое, ужас случившегося с тобой, грязь, обман, подлость, предательство... Другая жизнь, иная страна, наглые, непуганые, ничего не боящаяся сволочи, а ты, мил друг, с чего это размечтался...
   В суровую жизнь я вернулся быстро... Итак, с этого времени моя судьба, что еле ковыляла, спотыкаясь, и охая от рытвин и ухабов, вновь понеслась бурным потоком. Я дже ухватился за борта, чтоб уцелеть на стремнинах. И когда меня вплотную стали обвинять, мне было уже всё равно... Я и не пошевелился, плотненько вцепившись в выделенную мне табуретку, пусть, думаю, говорят чего угодно, обзывают, как ни попадя...В таком случае, прикидываю, мне, собственно, терять теперь почти нечего: дамочки - видать, прожженные кадровые ищейки и если чего обнаружили, неведомое мне, то или суд за шпионаж в пользу неустановленной Родины, или неоднократный расстрел за измену какой-нибудь стране. И не менее... Какой - не ясно, то ли той что была, то ли той, что ещё будет...На выбор, видимо, Так что, сижу себе, и как бы делаю вид, то ли я обкуренный, то ли в лапти одет, эдакий деревенский простак... Пролетариату давно нечего терять...
  

Допрос крепчает

  
   - А какая у вас, интересно бы знать, мотивация трудиться у нас в конторе? - резко мне бросила стоявшая у стола гражданочка. Ого, что-то новенькое - мотивация, раньше образование требовалось и знания, теперь - а хочешь ли ты вообще работать или просто станешь бить баклуши... Тут теряться нельзя, и я мгновенно ответил:
   - Самая надёжная! Таких мотиваций, как сегодня у меня, редко встретишь, не беспокойтесь. Посмотрите...Я в душе неутомимый труженик, только дайте лопату - переверну шар земной...А сколько у меня достоинств! Моя невероятная честность бросается в глаза, о моём миролюбии не знают только за океаном...
   Я встал и эффектно поклонился:
   Идя к вам, я же четко предполагал, какого работника дано задание подыскать вам, опытным кадровикам. Вот он - я. Сверхтронутый миротворец, весь в ответе за всех и вся. Буйвол по переноске тяжестей, любить таскать навоз, умелец поясного поклона начальству, мальчик для битья для всех вышесидящих, чтобы ни произошло, чтобы не случилось. Луна там, грохнулась - виноват, солнце неяркое - подлец, водка тёплая - обормот, премии ненароком лишили - паскуда. Эдакий отморозок, мастер на все руки...Огненный коктейль, говоря на американском языке - я умею всё, всегда и во всём. При этом люблю носить начальство на руках и наслаждаюсь питаться голой, убогой косточкой, доставшейся мне после любого...
   Я выпалил это на одном дыхании, выдохнул и спросил с надеждой:
   - Вам такой специалист походит?
   Старичок за столом, мне кажется, от моих выпадов подавился калачиком, потому что долго не мог прокашляться...Стоявшая гражданочка неодобрительно скривилась:
   - Странно, странно...Скользкий какой-то...И ответы на вопросы какие-то не наши, округлые... Сомнительные, то есть...Правдивости не чувствуется... Уж поверьте мне...
   - Кошмарный кошмар! - не прекращала стенания кадровичка.- Мне несколько плохо...
   - Ужасный ужас! - поддержала её стоявшая у стола особа, ещё раз просвечивая мои бумажонки на просвет.
   В дальнем углу кабинета, за невысокой загородочкой, что-то захрюкало. Я слегка приподнялся, чтобы разглядеть хрюкающих. В загончике суетились пять поросят, забавные и розовые. Прелестные толстячки- кабанчики.
   - Извините...- замялся я. - Поросята вон там у вас... Подопытные мыши? Контора по контролю за природой. Проверяете новую сыворотку правды? Какую тайну они открыли? Мечту кабанчика стать вкусной сарделькой?
   - Для поисков истины у нас имеются другие методы! - отвергла мои поползновения стриптизёршаа.
   - Выходит, подсобное хозяйство держите? Решение продовольственной проблемы? Чужим хлебом сыт не будешь?
   - Фу! Мясник! - фыркнула кадровичка.- Только бы пузо набить...А возвышенное? А романтика? А красота природы?
   - Нет, ну...Наши аппетитные друзья...К Рождеству колоть собираетесь?
   - Темнота и полный отстой, - снисходительно отозвалась стриптизёрша. - Ещё вспомните про заготовки сала! Это элитная порода "смайлик энглиш"... Наука доказала, декоративных животных полезно держать на рабочих местах...Всяких рыбок, попугайчиков, морских свинок. Успокаивают и создают особый служебный уют. Братья наши меньшие... Рядом с нами...Понятно?
   - Это ваши братья? - изумился я. - Необычно...Ладно, я же не против, пусть себе в загончике проживают. Чем скотину кормите? Картошкой толчёной кормите или обожают комбикорм?
   - Это хлев, к вашему сведению, - высокомерно глянув на меня, выдала информацию кадровичка. - Вы что и русским языком не владеете? Комбикорм! Знаток! Только фрукты и отборные овощи...Спецкорма из спецветаптеки...Импортные....Элитная порода!
   Я заглянул под стол и оглядел свинское помещение. Выпрямившись и улыбнувшись, я легко согласился:
   - С русским у меня, к сожалению, более-менее...А с хлевом - согласен. Пусть это будет хлев. Именно таким я себе его, возможно, и представлял. Навозом воняет не сильно... Фрукты и спецкорма тоже верное решение, чтоб ни в чём отказа. Это заботливо!
   Старичок в углу с удовольствием засмеялся. Я вздохнул, уж как аппетитно старичок прихлёбывал чаёк, с каким наслаждением лакомился калачиком...Я бы тоже так сумел, только дайте...
   В дело вновь вступила кадровичка, теперь уже хмуро оборвав моё выступление:
   - Отвлекаетесь, гражданин...
   Внушительно помолчав, дав мне осознать своё неприличное поведение в присутственном месте, она язвительно спросила:
   - А гражданство-то российское у вас в наличие?
   - До сих пор мне достаточно было советской прописки в паспорте.
   - Так вы не гражданин?- ахнули стервозины хором.
   - Неуверен, однако. В этом смысле, я, кажется, иду по графе - "население".
   Нас, как человека с давней советской пропиской в красной книжице с серпастым и молоткастым, не прельщает регистрация в России. Во-первых, Россия в теперешнем её виде - ублюдочный осколок великой и могучей державы, а кому осколки и брызги нравятся? Во-вторых, зарегистрировать проживание на грязной помойке для мня нелепо, дорогой почётный статус для многих - БОМЖа и бездомного мне ещё далёк. Но не будешь же перед встречным - поперечным раскрывать сокровенное...
   Кстати, та гражданочка, что стояла, вероятно и гражданка России, но меня несколько озадачила своим видом и одеяниями. На ней красовалось нечто совершенно открытое и сверхкороткое, её платьишко я бы назвал бы лоскутком ткани, который открывал больше, чем скрывал. Демократия - демократией, открытость - открытостью, но наряды государственных гражданских служащих женского пола в рабочей обстановке я представлял себе несколько иначе...А возможно, всё было проще, и она здесь по должности служила стриптизёршей и в её обязанности, кроме банального раздевания, входили допросы и вновь прибывших, и коренных обитателей конторы нетрадиционными методами. Вы же знаете, всё нетрадиционное сейчас как-то быстро стало входить в моду: тут и ориентации в сексе, и направление в мыслях, и воровство неестественное, так называемая приватизация, ваучерная, то есть, егоргайдаровско - чубайсовская. И всё таки, хочешь не хочешь, а дамочка приятно удивила своими природными ресурсами. Здесь я согласен - народ должен иметь право видеть своё природное достояние. Добавлю только одно, она была не той первой молодости, в которой лично меня привлекают особы женского пола, безусловно, кое - чем имелось легонько полюбоваться, женское природное богатство неизменно привлекает взор, но не более того.
   Изобразив на лице умное выражение, я попытался проверить данных тётенек на юмор:
   - Извините, что невпопад выскакиваю со своим мнением, но как вам строчка из характеристики - убьет и глазом не моргнёт? Я вот тоже из таковских...Нахален, дерзок и неуправляем...Порой...
   - Вы, часом не из идиотов?- подозрительно уставилась на меня кадровичка.
   - Кому как. Я не тороплюсь, если вы про излечение. Возможно, что-то и имеется, со стороны виднее. А что? Дополнительное молоко положено?
   - Он ещё и хам... И это в присутствии должностных лиц... - всплеснула руками стриптизёрша. - Хам и юродивый...
   - Нам нужны на службе вежливые, воспитанные люди с тихими голосами, - назидательно произнесла кадровичка. - Я права, Лилианна Адольфовна? А он кричит...Непорядок...
   - Это я невольно, просто от некоторого голода...Понимаете, торопливый завтрак, опасался опоздать...Ещё займут благословенное местечко...
   - Ещё бы! К чему нам в атмосфере учреждения разряды молний и резкие движения...- согласилась стриптизёрша.- Нам чужды злодеи с признаками скандала! Даже если от неудачного завтрака...
   Она к тому же поэтесса, восхитился я. Разряды молний, сверкание глаз... Я не удивлюсь, если она тайком посещает драмкружок...
   - Смотрите, Иван Иванович, какие кадры прут к нам буром...Жуть! Устанешь перечислять пороки и факты неудовлетворительного поведения: разгильдяй, нарушитель...- повернулась кадровичка к старичку, завидно смаковавшему свеженький калачик.
   . Я про себя печально вздохнул. Кадровичка буквально одним словом отрубила моё довольно завидное прошлое от гнусного настоящего, в которое меня она поместила, думается, надолго.
   Старикан-артефакт скосил на меня взгляд. Я невозмутимо разглядывал дальние дали в окно. Тогда он дипломатично отозвался:
   - Я после дежурства, и нахожусь уже на заслуженном отдыхе, и в таком расслабленном состоянии, в ужасы, понятно, вникать не собираюсь. Буду вновь на службе - обращайся, дорогая, вместе покумекаем над падением нравов...А пока бейтесь над вопросами сами...
   - Это не просто ужас...Я в окончательном недоумении...От этой его трудовой книжки у меня сделалось сердцебиение... А ещё и его вызывающее поведение...Убьют - глазом не моргнёт...Фу...- продолжала истерику кадровичка.
   - Редко встречаешь такой исключительный непорядок. А ведь каждый государственный служащий должен иметь нормальную трудовую книжку... Государство, оно я вам скажу... Ого-го-го. И вести себя пристойно, согласно этике госсужащего... - вторила ей полуголая стриптизёрша.
   Я, естественно, несколько сбавил обороты и осторожно изобразил некоторое недоумение.
   - По - моему, - мягко сказал я, - моя трудовая книжка была если не лучше, но и не хуже всяких других...Не особенный-то я и летун, где-то усидчив и добросовестен...Но, видимо, не всегда хватало предусмотрительности...Так что, если возможно сделать скидку, добрая женщина...
   Как бы помявшись, я добавил:
   - Мне не раз говорили, будто я случайно занимаюсь не своим делом. И представляете, я долго не верил.
   Сделав эффектный, благодарственный жест правой рукой, я продолжил:
   - Как вовремя вы открыли мне глаза на очевидное. Разрешите по такому случаю идти восвояси...Придётся топиться в глубокой луже или уехать в Израиль, туда многие, подобные мне уже отбыли, я хоть там буду, как свой в их кругу.
   - Лицемер! - тут же определила кадровичка. - Он - в Израиль! Нужны там такие...Вы анкету заполнять не научились. А туда же, в Израиль!
   Кадровичка встала из-за стола и торжественно объявила:
   - Кадровая анкета... Анкета!!! Вы понимаете? Это документ государственного звучания!!!
   Она склонила голову и благоговейно замолчала в образе государственного поклонения святыне.
   Я тоже встал и постоял молча, выслушав от кадровички про государственное звучание. Полуголая изучающее меня разглядывала. Я виновато склонил голову. Потом кадровика уселась на прежнее место, бросая на меня негодующие взгляды. Присел и я. Кадровичка продолжила:
   - Мне достаточно беглого взгляда на графу "Поощрения, награждения"... И я сразу всё наскрозь проглядываю...Графа чиста, как первый снег в тундре у чукчей...Ни одной награды, ни крохотного поощрения... Это вызывает настороженность... Где вы так трудились?
   - А графа "классные чины".? Пуста...Какой тонкий расчёт! Мол, введём в заблуждение кадровые службы и добьёмся своего... Преступного! - обличающее вставила разоблачать меня полуголая.
   Я выразил сожаление, что в предыдущей деятельности мне не удалось проявить трудовые свершения достойные награды, которую занесли бы в мой послужной список, однако подчеркнул, что коллеги и соратники по предыдущим местам работы были высокого мнения обо мне. Однажды в честь Дня соломотряса меня даже собирались наградить чем-то весомым, но, к сожалению, праздник был отменён каким-то Указом за номером...Номер, к сожалению, припомнить не в силах...Только поэтому меня не смогли отнаградить чем-то аналогично выдающимся.
   - Двурушник! - констатировала кадровичка.- Естественно, скрывался под личиной... Маскировался и делал вид. У нас имеется мнение, что если у работника нет поощрений, то не спроста, такие выкрутасы: это как бы сигнал другим кадровикам - будьте настороже...
   - Верно! - пропела стиптизёрша. - Биография, она, конечно, и есть биография, но если её не отражают в анкете, то она биографией не является. То, что не занесено в официальные документы, является беспорядочным набором незначительных событий...
   Она на мгновение замолчала, но её как будто озарила какая-то внезапная догадка, и она торжествующе ткнула в меня пальцем:
   - Нераскаявшийся коммуняка! Скрытый тоталитарист...То-то я смотрю...Сидит, строит из себя...
   Кадровичка, поддерживая начальницу, льстиво затараторила :
   - И у меня получается с первого взгляда обо всём догадаться, правда же, Лилианна Адольфовна...
   Когда выскочило это - Адольфовна, меня просто в жар бросило... Вот, значит, в какие застенки я попал... Выйдешь ли целым, милый друг, дети Адольфа способны на всякое... Кадровичка же сладостно верещала:
   - Я всю сущность подноготную могу разглядеть, согласитесь, Лилианна Адольфовна... От меня мало кто уходил, ваша школа, Лилианна Адольфовна, у вас училась...Вы и наш дорогой и умнейший Босс, для меня - образцы госслужащих ..
   Облизав вышесидящее руководство, кадровичка по - змеиному язвительно зашипела на меня:
   - А вы... Вы, нет, ты - вражина нерасколотый... Можешь не моргать удивлённо, передо мной чего недоброе спрятать за душой не получиться...
   Идя в контору наниматься на работу, я предполагал, что меня станут расспрашивать о том, что умею, что знаю, какой у меня опыт, какие навыки...Но что меня примутся пытать и ставить по стойке "смирно" за какие-то не так заполненные графы пустейшей для меня бумажки... Так транжирить человеческий ресурс, как говорится разбазаривать кадровый потенциал...С такими кадровиками наша ослабевшая страна мало чего добьётся...
   Я всё-таки мыслил себя в числе разумных и достойных людей, пусть несколько оскорблённых предыдущим кошмаром в стране, а ещё сегодня крайне голодных, но тут стало немного не по себе - будто мне снился какой-то дурной сон про монстров и чудищ, которые измываются на беззащитным ребёнком. Мне стало немного не по себе, не то чтобы растерялся или испугался. Пугаться лично мне было не с руки и не по чину, волноваться тоже давно перестал, только вот неуютно и скучно слушать белиберду, никогда не думал, что в жизни такое может случиться. Было стыдно за себя согнувшегося и притихшего. Дожили, сижу и не вякаю, на открытый мятеж уже не способен. Бунтуют достойные и гордые. Несломленных людей не бывает, или идёт на эшафот, или...Не сломлен, значит, недостаточно ломали..
   А эти две малограмотные стервы, шмакодявки, зассыхи, упивающиеся своей поганой властью... И я - заткнувшийся и прижатый к стене. Словно стою, как перед стволами вражеских винтовок и ...почему-то боюсь...
   Умеют ведь пристроиться безголовые подлючки, демократки хреновы...В своё время их дедушки и папанечки притаившихся буржуев кололи, эти нынче нас, сирых, добивают... Ничего не меняется под луной...Как там у классика: "Белые придут - грабят, красные придут - грабят"... Мне, вроде бы, раньше казалось, красные грабили как-то по-человечески...А кто сейчас красные?
   Моя некоторая задумчивость вызвала настороженность у кадровых болонок, под испепеляющими взглядами этих жутких профессионалок- службисток, пришлось изобразить сильнейшее волнение и как бы грохнуться на колени, мол, готов на любые кары, так как запугали вы меня окончательно... Интересно, что дальше станет делать эта парочка оборзевщих от безнаказанности дебильных сучёнок.
  
   Меня начинают мордовать по-взрослому
  
  
   Как вам звериный оскал капитализма, когда рявкает на тебя даже просто недосягаемый дядя капиталист, а его мелкие шавки? Что делает с людьми голод и страх перед гнусным будущим... Как быстро вы, девицы, на четвереньки присели и подвывать научились. А мне, кто поверит, что я коленопреклонённый от голодухи? Для этих шалав надо сыграть ярко и убедительно, дескать, только вы меня взяли на "понял-понял", то я тут же - забит и запуган... Вы овечье выражение лица видели? Его я изобразил у себя, мол, пугливый ягнёнок и прочее молчание ягнят. После пришлось извиняще и по-идиотски забормотать:
   - Я и не прячу ничего за душой. Даже доброго...Всё истратил. Пусто там, если приглядеться серьёзно. А уж какой нынче из меня коммуняка...Так, мизерный подголосок. Если честно... И то в шутку... Просто помню ту сытую жизнь.
   Стриптизёрша вначале откликнулась на лесть подчинённой, а потом тоже грозно отрезала:
   - Правильно заметили дорогая Изольдушка. Я всегда говорила, тщательнее проходите по графам анкеты. Все шпионские неурядицы и коммунякские прибамбасы скрыты в анкетах... Пробежишь внимательно по анкеточке - и вот он бандюга, перед тобой как на ладони...
   А уж выдав короткий инструктаж, молча и испытывающее, вновь осмотрела меня:
   - Пушистый ягнёночек...Мы и расплакались...Ну, это мы ещё проверим, не таких обламывали и выворачивали наизнанку...Пусто там... Ага... Волчара в овечьей шкуре - не весть чего задумал против законных демократических властей...
   Ну, стервозины догадливые!. Я им ягнёночка подсунул - не купились, подлюки...
   ...Старичок в углу шумно прихлебнул чая из кружки, неторопливо намазал ещё пару калачиков мёдком, встал и предложил мне один, самый крупный и духовитый...Я закрыл глаза и перестал дышать, слюна забила рот...Старикан повернулся к эсэссовкам:
   - Вы уж, девицы, не препятствуйте ему закусить малость...Уж больно голодным взглядом он впился...И слюну, которую уж сглатывает...Чувствуется не торопливость в завтраке, а уж совсем скромный кусочек хлеба, думаю, был...
   Старикан поставил на стол передо мной чай:
   - Угощайся родимый...А то кадры замордуют, в обмороке будешь... Я голодных обмороков и после Гражданской насмотрелся и на фронте в Отечественной...Не раз и не два...И у тебя, гляжу, подкатывает...
   Он вернулся на своё место и сел аккуратно вкусил оный и продолжил:
   - Крутые меры с бухты-барахты не принимаются... Только человек явился и ты сразу - расстрелять! Ты сначала допроси его по всей строгости, выясни принадлежность к шпионско-вредительскому активу, принадлежность к каэрам... И только потом принимай решение о высшей мере социальной защиты. Вот тебе мой рекомендательный совет ветерана борьбы с шпионами и проходимцами, тунеядцами и пьяницами....Сталина на вас нет! И Берии. Лаврентия Павловича, дорогого.
   Девицы, отвлеклись, уставились на старикана. Я вздохнул и, не привлекая внимания, очень негромко сказал:
   - Спасибо добрый человек! Тебе воздастся...
   Мне показалось старичок услышал, он еле заметно кивнул головой, но тётки явно не заметили, ни моего "спасибо", ни его ответного кивка. Тогда я одним махом заглотил калачик, и бесшумно втянул в себя сладкий чай... Забавный старичок, прикинул я, возможно, даже в чём-то умный...Не факт, безусловно, что в понятие умного и честного, а так же доброго человека мы все вкладываем одно и тоже, но любое внимание трогает...Всё-таки он - человек...
   Когда эсэссовки взглянули на меня, я сидел скромненько, перед пустым стаканом... Калачик проглотился моментально...Малюсенький такой...Стриптизёрша неторопливо повернулась к старичку и предупреждающе - зловеще уставилась теперь на него:
   - Какой вы добренький, Иван Иванович...Первого встречного-поперечного готовы обогреть...Несгибаемая жесткость с тунеядцами требуется...И с коммунякским душком у нас на госслужбе покончено. Если где-то и затаился последыш-коммуняка, пусть и голодный, немытый, не бритый... разоблачим и выявим. Возможно, в виду некоторых современных веяний и считается Сталин эффективным менеджером, но мы пока не готовы полностью применять его методы.
   - Красно-коричневым не место в наших стройных и сплочённых рядах... - в свою очередь вякнула кадровичка.
   - А вам скажу, молодые вы наши кадровые тёти, так...Надо будет - и место всем найдём подходящее, потребуется - и допросим по-бериевски и строго спросим по-сталински...А выскажется трудящийся грозно и приговорим как полагается от имени трудящего народа. Тут ведь, я погляжу, и есть уже кого, и есть за что...Буржуев и ихних прихлебателей понавылазило кругом... А нас, большевиков упрекают, будто мы перестреляли всех буржуев...Недобитков ещё море...
   - В кадровой службе дискуссии не допустимы, Иваныч. Сталин не Сталин, стрелять не стрелять...Не наша тема...У нас - параграф, статья, инструкция, подписка о неразглашении, категория секретности, форма допуска - вот наш хлеб...Если ошибся кадровик - катастрофа неминуема, - остановила сталиниста - бериевца стриптизёрща. Потом она вздохнула с сожалением о своей неудачно попытке по поиску затаившегося врага и процедила мне:
   - Для вашей информации...На госслужбу принимают только по конкурсу. Я начальник отдела персонально - воспитательной работы. Так сказать, по работе с такими вот идиотами, - она указала на меня и вздохнула:
   - ... и другими служащими...Я председатель комиссии!
   Она ещё громче вздохнула, поправила на себе что-то из непонятной одежды, тронула рукой волосы и назидательно сказала:
   - Прошу запомнить мою фамилию - Дундукова, ударение на первый слог! Председатель комиссии! Уловили? Дундукова, ещё раз повторяю.. Так вот, лично я и вот наша опытный кадровик Изольда Саидбековна Пенькова, ветеран Седовласов Иван Иваныч... - Адольфовна ткнула в старичка, который встал и вежливо поклонился.
   - Иван Иваныч - опытнейший работник конторы...- тут Адольфовна почему-то скривилась и замолчала, словно подбирая слова, как ещё похвалить ветерана. Слов похвалы явно не обнаружилось, и начотдела скороговоркой завершила речь:
   - Это и есть уважаемая и заслуженная комиссия по проведению конкурса..
   Дундукова, которая с ударением на первом слоге, помахала перед моим носом пальцем, будто пригрозив мне за что-то и добавила:
   - Отводы членам комиссии есть? Отводов, естественно, и быть не может...В конкурсе на должность участвуете вы и....
   Она повернулась к старичку и снисходительно бросила:
   - Спасибо заслуженный вы наш, дорогой ветеран...Ценим ваши отданные конторе года, уважаем опыт... Кадровичка оскалилась и энергично закивала головой, полностью соглашаясь с начальницей.
   - Смотрите мне... - продолжила несколько посуровевшим голосом стриптизёрша. - Чтоб ни-ни...Не расслабляться, дорогой наш ветеран, и не зазнаваться...Трудитесь и дальше на благо нашей демократической Родины!
   - Чего не уважить родную мне контору и не поучаствовать...- приподнялся над столом дорогой наш ветеран. - Мне вряд ли сложно, да и от кипящей жизни отставать кому хочется...А за постами и чинами я давно не гонюсь...Как и за девками...
   Артефакт помолчал горестно и почему-то с надрывом в голосе добавил
   - Отбегал своё, отпрыгал...
   По части девок он был прав неопровержимо, хотя я знавал прецеденты беготни и ёрзанья даже среди девяностолетних образцов. Девки - они такое возбуждающее средство...Не правда ли? А вот информация о каком-то неведомом мне конкурсе неприятно поразила, меня затерзали смутные сомнения, если угодно, некоторое беспокойство, работа-то как-то уплывала почти из рук.. Такой конкурсный конкурс мне может выйти боком. Во-первых конкурент, возможно, и уважаемый старичок, хотя старичье сейчас вряд ли кто уважает, во-вторых мне уже перечислили, какой я гад и пока не разоблачённый агент чужого нам государства, притаившийся и враждебный. С чёрт знает какими документами и пакостной трудовой книжкой...
   Ситуация для меня, похоже, как-то, непонятно мне, обострилась. Я старался смотреть на дамочек и старичка - моховичка, как заяц на укротителя, что заставляет его играть на барабане, взволнованно и преданно. Пусть оценят, хотя игра на барабане совсем не моя музыка. Про гонки с препятствиями меня не предупреждали. Деваться, собственно, некуда и не рассыплюсь. Галоп за нами, но не увлекаться - загнанных лошадей пристреливают, не правда ли? Я понял, надо тихонько подставляться, надо тянуть одеяло на себя, показывая всю свою прыть. Я осторожно стал привлекать к себе внимание бдительных кадровичек - воспитателей:
   - Не приходилось участвовать в подобных мероприятиях. В конкурсах художественной самодеятельности выступал, не скрою, мне тогда удавался гопак...Это такая украинская народная пляска. Даже товарищ Ефтифеев Семён Геннадьевич, как сейчас помню...Вот глядите, отчество мудрёное, а ведь не пропадает из моей памяти. Он отмечал истинную народность моего гопака, а уж товарища Ефтифеева гопаком удивить...Великий человек, если кто помнит...Да и вы его тоже знаете...Точно, точно!
   - Не имели чести слышать такую фамилию! - высокомерно отрезала стриптизёрша.
   - Да что вы! - горячо возразил я. - Про заведующего пивным баром в доме номер пять, про товарища Ефтифеева каждая собака слышала. Заведение в доме номер пять...кто баром называет, кто пивнушкой, вывеску-то мужики по пьяному делу расколошматили. Некоторые ушлые зовут "Намаево побоище на пиве" Для балдежа, то есть. Неплохо у них в пивнушке. Ленка, пивница, ужас, какая проворная бабёнка! Никогда отстоя пива не дожидается! Дом себе отгрохала...
   Кадровичка смотрела на меня обадело, как белый медведь на полярника, бегающего по льдине босиком в адидасовских трусах. Старичок от смеха подавился калачиком.
   - А я...как начну в зале у них...возле музыкального автомата...гопак отплясывать...- не останавливался я. - Семён Геннадьевич из своего служебного кабинета выходит... Кабинет в закутке, слева у сортира. Семён Геннадьевич всегда одобряет мою народность в танце! Человек занятой по горло, но в народ выходит!
   - Пивной бар! Пивнушка! - фыркнула стриптизёрша. - Мы не расхаживаем по злачным местам и забегаловкам.
   - Оно далеко не злачное, - не согласился я. - Не дорого дерут у них в пивбаре. Сотка водки - пятихатка! Разумно, согласитесь? И посетитель кругом дружелюбный. То есть, драки не каждый день. Вам понравиться и я порой там танчик выдаю! У меня и припевка имеется... "Хоть по званью он был старшиною, а по сердцу - народный артист!" Это песня Утёсова. Леонида... Его-то вы опять же знаете. Который из "Весёлых ребят". Если сейчас на конкурсе предстоит петьи плясать...Знать бы загодя, я бы хоть чуточку порепетировал...Иногда мне вприсядку не так удаётся! Но могу исполнить и с листа...Позволите?
   Кадровичка вообще вытаращила глаза и почему-то открыла рот. Старичок со стула сполз на пол.
   Стриптизёрша гневно сказала:
   - Разговорился! Пивная...Петь, плясать! Народный артист! Весёлые ребята! Не танцульки у нас! По указаниям из Москвы на конкурсе оцениваются профкачества и подготовка кандидата к особым условиям гражданской службы. Это вам не гопак! Иностранный! И тем более не народные!
   Мне пришлось учтиво продолжить разговор:
   - С Москвой спорить не резон...Москва она есть Москва, она для того и создана. Она, говорят, чтобы указывать нижесидящим на недостатки.. Я вот даже телепередачу видел, как в Москве открывали памятник неизвестному Чубайсу. Величественно и впечатляет. Уж Чубайс-то знавал, какие указания из Москвы давать, потому ему, неизвестному, и памятник взгромоздили... Хоть из пенопласта, но ведь монумент...
   - Вы что это про Чубайса? Это к чему? - встрепенулась кадровичка.
   - Достойный гражданин. Государственный деятель...Все как один, должны равняться и брать в чём-то пример! - отработал я назад и скромно улыбнулся.
   Она пристально посмотрела на меня изучающим взглядом, но промолчала.
   - В конкурсе принимаете участие вы и второй претендент на должность государственного гражданского служащего... Изольда Саидбековна, будьте добры, пригласите кандидата...
   Кадровичка вышла из кабинете и скоро завела моего соперника. Кандидат зашёл, бухая двумя костылями, и я его сразу опознал. Мы с ним как-то поднимали чуждую нам валюту - доллар, с тротуара на улице Советской. Будет время, я расскажу эту чудную историю, но тогда, в деле, он мне понравился спокойствием и непередаваемой заторможенностью. Он и сейчас перепугано переводил взгляд то на одного, то на другого. Он часто моргал глазами и на лбу у него, заметно выступил пот. Одежда та же - потертая и грязноватая кепчонка, которую он, войдя в кабинет, неловко стащил с головы и сунул в карман, кургузый пиджачок, похоже костюмчик куплен на выпускной вечер в ПТУ надомников- жестянщиков. Мышиного цвета рубашонка с застиранным воротником, свалявшиеся шаровары от лыжного костюма, и рыжие кирзачи, видок бывалого бомжа. Но и я, в своем кримплене, выгляжу, дай бог как, не более импозантно, хотя потасканности во мне меньше. Волна пахучего перегара от инвалида намекала на употребление медицинской настойки боярышника. В любой аптеке две сотни за пузырёк. В предыдущую нашу встречу сч инвалидом, чувствовался перегар от портвейна.
   - Чушко Алексей Филимонович, тысяча девитисотписитпитиго года, русский, образование - в селе Крохоборы Неприязненного района Тюхменской области окончил сельское профтехучилище имени 14 февраля, по специальности "рыбоводство карповых - карасёвых", семейное положение - разведён...
   - Простите, что перебиваю, - вклинился я, - профтехучилище имени чего? Не расслышал... Ещё раз извините...
   Инвалид задёргался, прокашлялся и захрипел;
   - День рождения...эта... нашего эта...директора... ремеслухи...14 февраля...Кузьмы Порфирьевича, шебутной дядька...Он грит... теперя слобода...Эта...Всё переименовывают... Если хочут... Эта. И мы в струю...Эта... чево согласовывать...он грит... эта...в райкоме...Он грит, чо-та... эта...надо придумать, твою мать...Что ба училище эта...ну...гремело...
   - Славный обычай для профтехобразования в эпоху демократии, - удовлетворённо высказался я. - Достойный подражания! Фазанка имени дня рождения шебутного директора! Поистине наступила "слобода"! Гремело, училище-то? А гопака он не учил вас танцевать?
   - Не...- осклабился инвалид.- Кузьма Порфирьевич чуть чево...эта... матом нас посылал...
   - Зря! - наставительно сказал я. - Умение давать гопака несравнимо ни с чем в мире. Он же украинский! Это не мат!
   - Прекратить неслужебные прения! - скомандовала уже пришедшая в себя и не выдержавшая нашей трепотни кадровичка. - Я же права Лилиана Адольфовна? А то ишь... разболтались как бабы на базаре...
   Мой соперник сел на стул и отставил к стене костыли. Он неторопливо вытащил из кармана краюху хлеба, обдул её, и откусив солидный кус, смачно захрустел. Заметив, что все удивленно уставились на него, сипло, с набитым хлебом ртом, прошамкал:
   - Диабет...Эта...Как сахар подскочит...Эта...Трясусь от голода...Врач, твою мать, сказал...Эта...Хоть кусочек хлебушка тада зажуй...
   Жевал он громко, с причмокиванием...У меня рот забило слюной и я стал смотреть в окно. Дедов калачик был неплох, но уж очень мал.
   - Так и ты, сердешный, ещё калачиком угостись, - тут же отозвался старикан Седовласов. Он встал и поднёс мне второй калачик. Я успел благодарно кивнуть и закинул калачишко в рот. Видели, как дворняга на лету ловит брошенный ей кусочек мяса? Ловит и мгновенно проглатывает, даже не прожевал. Как бездомный пёс, калачик проглотил и я.
   - Что вытворяют! - опять возмутилась кадровичка. - Иван Иваныч! И вы потакаете! То базар устроили...Пивная с Утёсовым! Теперь закусочная...Так мы и до вечера не управимся.
   - Дубакин! - указала на дверь мне стриптизёрша. - Ожидайте в коридоре... Сначала комиссия побеседует с кандидатом Чушко.
   Я отправился в коридор и стал ожидать. Настроение хуже социального. Не добил я их товарищем Ефтифеевым...И гопак их не впечатлил... Неужели служба пронесётся мимо? Не хотелось бы. Уж больно запахи мне здешние приглянулись. Сейчас противно воняло подгоревшим луком.
  
   Конкурс
  
   Мы живем в мире полуобразованных людей. Образованных - очень немного.
  
   Виталий Яковлевич Вульф, телеведущий
  
   Минут пятнадцать за дверью неразборчиво громыхали. Затем дверь резко отворилась и, стуча костылями, вышел инвалид Чушко. Выйдя он, мне показалось, матюкнулся и плюнул в дверь. Эмоциональный ответ стервозинам! Он приостановился, напялил на голову кепку и, почему-то не глядя на меня, заковылял к выходу.
   - Эй, друг, что случилось? - бросил я ему вслед.
   Но он не остановился, даже не обернулся, а только понуро ковылял по коридору. Странно...Я вроде ничем его не обидел, а он - вот так! Когда мы с ним поднимали доллар, он показался мне нормальным мужиком.
   Выглянула кадровичка.
   - Заходите!
   Я ещё только закрывал дверь, как стриптизёрша резко бросила мне:
   - Для проверки на вшивость...Ну-ка, быстро объяснили неясность по графе вашей анкеты - "семейное положение"...
   Я бодро отрапортовал:
   - Графа анкеты "семейное положение". Записано чётко и ясно - положение нормальное. А у вас, простите?
   - Здесь вопросы задаем мы! Комиссия! Решается вопрос по вам! - тоном заядлого прокурора гавкнула с чего-то не на шутку разошедшаяся стриптизёрша. - Серьёзность от вас требуется! Ещё один вопрос. Ваше отношение к алкоголю? Отвечать! Не сметь скрывать истинное положение от должностных лиц!
   - С алкоголем я в традиционной ориентации, если вас интересует...
   - Приехали! Пожалуйста! И этот над комиссией издевается! - воздела руки стриптизёрша.- Что мы слепые? На лице у него следы запойного алкоголизма, а он нам очки втирает...Ориентатор нашёлся!
   Что за истеричка? Разве так вопят на мужика, если даже он пьёт водяру из горла. Ты узнай сначала вековые русские национальные традиции, усвой их, изучи причины, а потом уж, если окончательная дура - вопи!
   Вдруг подскочила кадровичка, она, пока меня допрашивала стриптизёрша, шипела по змеиному, а сейчас стала тыкать в мою трудовую книжку:
   - Лилианна Адольфовна! Смотрите! Странная запись в трудовой...Находился в рядах ...Вы Сы... Буквы большие - " В" и "С"... Вы Сы... эС-эС-эС-Ре. Срок солидный...Это как поясните, кандидат?
   - Организация такая. Работал я там...- со смущенным видом ответил я. - Вэ-Эс...Вошебойные Странники называется. Со вшами боролись...Ну, как с крысами борются...Не повезло мне. Способностей не хватило, скажу честно. Каждый раз как на второй год оставался, вот и тут долго и держали...Почти ничему не научился...Стыдно признаваться...Но в дальнейшем...Я вынес хороший урок...
   - Ага! Хороший урок! И в дальнейшем...- торжествующе произнесла кадровичка. - Смотрите, Лилианна Адольфовна... Ещё какая-то сомнительная запись...Корявая и не соответствует... Разбираю с трудом...Мехмед Терпикуланхан-заде-оглы и С...Не пойму...Юрфирма или физлицо?
   - Частный бизнес, - с удовольствием пояснил я. - Предприниматель Мехмед и с ним буква эС.. Которая означает: по иностранному - компания, так сказать - Компани, по-ихнему - собутыльники. Восточный юмор на базаре...Что вы от гастарбайтеров хотите.? Я у них трудился оператором ручного труда... Проще говоря, таскал мешки с картошкой... Запись чуть ниже...
   - Собутыльники! Вот, вот...- зловеще констатировала кадровичка. - То вошебойники со вторым годом, то собутыльники...То Странники непонятные.. Вы Сы...Голова кругом идет! Он ещё и в сомнительные компании пристраивался... Тунеядец!
   Кадровичка многозначительно помолчала в ответ на мою улыбочку и вдруг в упор выпалила:
   - С предыдущего места работы, по какой причине были уволены? Ответ должен быть конкретным! Потому что в вашей трудовой книжке запись туманная и вызывает большие вопросы у кадровой службы.
   Я ответил конкретно:
   - С предыдущего места работы был уволен по причине полного исчезновения этого места работы. Было место работы, как таковое и внезапно исчезло. Всё испарилось и место, работа, и кадровики, и начальство, и зарплата...Даже корпуса заводские снесли... Вместо него образовалась чёрная дыра... О чём, мне было сказано откровенно, и внесена запись: уволен в связи с исчезновением... Какая статья, не уточнили...Но явно не тридцать третья, клянусь...
   - Согласиться с данной версией не имею права...- пропищала кадровичка.
   - И я, как специалист персональной воспитательной работы вижу в объяснении попытку ускользнуть... Видели мы таких, исчезнувших наряду... с местом работы... Разоблачали их толпами! - добавила стриптизёрша.
   - Чего вы, наша дорогая кадровая служба, напрасно человека мучаете...- подал голос старичок - чаёвник. - Тут целая страна у всех внезапно исчезла. Спать ложились вечером - страна была. Проснулись утром, ядрёна корень, страны нет и больше не будет...А вы - место работы не может исчезнуть...Всё может быть, и бык поёт, и соловей танцует, и демократия бывает - счастье для всех неописуемое...За такое ещё не расстреливают!
   - Ещё как расстреливают... Я бы таких скрывающих своё истинное и подлое лицо пристреливала незамедлительно... И по несколько раз, чтоб неповадно было...Бах-бах-бах! - выпалила профессионалка стриптиза.
   Я скромно поперхнулся, чтобы не навлекать лишних подозрений, быть пристреленным несколько раз, мне как-то не улыбалось. Конечно, отчасти, не смотря на два поглощенных калачика, мучил голод, но и расстрел был не лучшим выходом из голодного состояния.
   Стриптизёрша тяжелым, подозрительным взглядом осмотрела меня, поперхнувшегося, и выпалила:
   - Как у вас с разумностью? Отвечать! И не портить впечатление неуместным хвастовством... Говорить прямо и коротко "да" - "нет" !
   - Да.
   - Что, да?
   - Допустимо разумен и вменяем в пределах разумного.
   - Уже неплохо, хотя сомнения есть. Какие перспективы на наличие здоровья? Не отпирайтесь. Я фиксирую документально.
   - Кашляю редко... Костыли почти не использую.... - осторожно признался я.
   - Я спрашиваю о внутренних органах и хронических противопоказаниях, - уточнила полуголая, сверяясь с каким-то листочком бумаги.
   - Внутренние, как бы поточнее определить... Внутренние пока не сигнализировали об опасности...А хронически только не высыпаюсь, мысли мелькают, знаете... Имеются в тот момент, разные...
   - Причина возникновения мыслей установлена? И разных, в том числе?
   - Более - менее. Размышляю о судьбах мира и прогресса, в следствие чего подкатывает волнение и нетерпение, Итог - плохой сон. Но обязуюсь исправиться. Ну, его к шуту и мир, и безусловно, прогресс...
   - Настораживает, - сделала вывод кадровичка и что-то черкнула в моих бумагах и опять подозрительно посмотрела на меня. Со своего лица я убрал намёки на всякие "хиханьки" и оставил страстное желание поскорее влиться в славный коллектив конторы. Были добавлены - трудовой блеск в глазах и улыбка мудрого и высококвалифицированного профессионала...
   Дед-чаёвник во время блиц-допроса всё также с аппетитом поглощал калачики, а я периодически сглатывал голодную слюну, стараясь не глядеть в строну вкусного чавканья и прихлёбывания. Кстати, а вы не задумывались, сколько вы сможете просидеть на голодном пайке? Ради опыта потренируйтесь, вычислите свой порог, хотя бы в часах, о днях я не говорю, таких героев я встречал мало...
   Неожиданно, мне показалось, ни с того ни с сего, Адольфовна нервно зарыдала. Она всхлипывала и стонала:
   - Какая шваль лезет в святое святых...Чушко, пропоица...Этот о судьбах мира...Какие хамы...Бедная госслужба...Бедная наша контора...Аж противно...Если бы не срочное задание!
   Я оглянулся по кабинету, графина с водой не видно... Внезапно истерические рыдания прекратились и она выкрикнула яростно:
   - Ну-ка, быстро, не задумываясь! Кто сейчас Президент России? Отвечать!
   Я встал и замычал Гимн России...Понятно, мычать пришлось без слов... Помычав мелодию с куплет, я объявил:
   - Свободную и демократическую Российскую Федерацию возглавляет Всенародно избранный Президент России, гарант нашей Конституции...Долгие годы ему работы над документами! Ура! Ура! Ура!
   Сел и опять продолжил мычать Гимн. Старичок от души захохотал. Кадровичка в испуге закрыла глаза, а Адольфовна возмущенно развела руками:
   - Клоун!
   - П-а-а-а-а-а-прашу! Без намеков на царствующий дом!  - высокомерно оборвал я и встал, повернувшись лицом к фотографии Ельцина Б.Н., что поблёскивала над столом, стоявшим у противоположной стены. Старичок за дальним столом отложил калачик, взял булочку, осмотрел её, но есть не стал, а увлёкся бутербродом с сыром и солёным огурцом. Я некоторое время постоял по стойке "Смирно! Руки по швам!", изобразив уважительный взгляд. Затем я мычанием исполнил несколько аккордов Гимна России, на музыку Глинки(без слов). Кадровичка и стриптизёрша наблюдали за мной с презрительными улыбками на лице.
   - Что за улыбки при отдании почестей Гаранту Конституции! - возмутился я и торжественно заявил:
   - Всенародно избранный Президент - не клоун! Он - Борис Николаевич! И оскорблять при себе не позволю!
   Адольфовна отмахнулась:
   - Вы клоун! Вы! Да ещё какой!
   - Оригинальная мысль кадровика, - ядовито заметил я. - Исполнять государственный гимн, значит, быть клоуном? Куда это мы приехали, говорите?
   - О, господи! - спохватилась Адольфовна. - Замнём острую тему. Речь о вас...
   - Вы уж больно разошлись, милочки, - прервал на этом мою экзекуцию старикан - чаёвник, который опять спокойно почавкивал себе в уголочке. - Я с вами словно в колчаковскую контрразведку попал, не к ночи Колчак будет упомянут. Ельцин вам не то, другое - не это... Вы и на гражданина новичка скажите ещё - оппортунист, вредитель и саботажник. Не думаю, что он на сегодня - враг народа... Те, другие, они и были врагами, я их повидал...Тихие, все в наградах, ко всем торжественным датам поощренные...Поди, раскуси таких ...А как вредили, как вредили! И было любо - дорого арестовать, подлецов! И стрелять таких не зазорно. А он обычный, я смотрю, мужик, отощавший только и малость запуганный... А так... Кому сейчас легко? Что теперь награды? Вот у меня пять орденов и семнадцать медалей, не считая почетных званий и знаков...Все проведены через анкеты и вписаны в соответствующие графы... И что? На руках меня носят? Хамоватый только и трындит - выброси свои бляшки... А если я бляшки выброшу, кто я буду? Ноль безденежный...Маргинал, как модно сейчас называть...
   - Насколько вы знакомы с прихотями окружающей нас экологии? - вдруг влепила мне стриптизёрша. - Раз поступаете в природоохранную структуру, то и должны объяснить свои взгляды на защиту этой природы от пошляков и изуверов.
   Я встал со стула и торжественно, периодически выпуская из глаза скупую мужскую слезу на левую часть своего лица, объявил:
   - Обо мне всякий скажет - это есть человек с поразительно гуманным взглядом на природу, большой друг зверей и животных, а также собачек и кошечек. Естественно, я - лицо с безупречным экологическим прошлым... А уж как любит меня вся окружающая природа, она своё, если потребуется, ещё скажет...
   Старичок с калачиком тоже встал после таких моих слов и солидарно всплакнул... Он плакал искренне и долго, всхлипывая, он приговаривал:
   - Верно сказано... Был бы жив... товарищ Сталин... А ведь некому так беречь... нашу любимую природу... Загадили сволочи... Сталина на вас нет...
   Сталина старичку не доставало, как я понял, на всех и практически во всех случаях. Для чего требовался Сталин пока было не ясно, то ли стрелять недобитых в своё время буржуев, то ли начинать отстреливать возникших снова уже в наши поганые времена живодёров-живоглотов. Как при этом спасётся многострадальная природа приходилось только гадать, потому что увеличение сталинского призыва бизнесменов на лесоповал явно не давало шансов на спасение ни природе как таковой, ни бизнесменам, как врагам трудового народа.
   Кадровичка недоумённо вертела головой, явно не понимая, каких кошечек я собрался защищать. И только стриптизёрша, недоверчиво хмыкнула, но видя поддержку мне со стороны старичка, не рискнула ещё раз на меня наехать в порыве своей подозрительности.
   ...Вырвался я из кадрово-допросного кабинета, где бдительно перетрясли и проверили такую уйму всяческих моих документов, будто меня готовили или к полёту в космос, или к службе нелегальным шпионом в какой-нибудь недоразвитой банановой республике. Каждую печать рассмотрели на свет, а некоторые - кадровые дамы просто чуть ли не языком лизнули... Я написал столько заявлений, объяснений, пояснений, подтверждений и расписок, чего не сочинял за прежнюю жизнь и всю мою трудовую деятельность. Признаюсь честно, откровенно бить - не били, хотя от расстрела, пожалуй, был недалеко. Тут, кстати, скажу вам, а чего вы хотите в наши смутные времена? В стране аршинная поступь капитализма, и вдруг пробирается враг в самое сердце государства - в госслужбу и подрывает всё к чёртовой матери, напрочь. Нет господам капиталистам и остальным буржуям новоявленной демократической страны лучше перебдеть, нежели недобдеть для своей пользы.
   Победил же я в пресловутом конкурсе или победу никому не присудили, то мне осталось неведомо, и, наверное, не моего ума дело, но раз мне объявили, чтоб я шёл и работал, а не прогнали прочь, то, видимо, чем - то я этих эсэсовок устроил... Точно эсэсовки, и садистки. Вот садистки так садистки, а ещё говорят - Гитлер, мол, был садист и палач... Несомненно, он был крутой садист, но эти... Они ему сто очков вперёд дадут, пацан он против них...
   В принципе, когда бежал с поля боя инвалид, что-то подсказало мне, что надежда есть. Добил я их товарищем Ефтифеевым и гопаком с Утёсовым! Куда там шебутному Кузьме Порфирьевичу с его матерным профтехучилищем имени 14 февраля! Ещё мне померещилось, что тетки отстали от меня, когда меня поглотила пучина беспросветной меланхолии, как сказали бы наши китайские друзья, и я безнадёжно поднял руки и пробормотал:
   - Я погружён в безмерное отчаяние и не заслуживаю вашего снисхождения... Расстреливайте у любой стены, я готов...
   Или они устали...Повозись с таким жлобом, как я...
   В общем, выходит, взяли меня хотя и на госслужбу, но тут закавыка, приняли с какими-то не ясными и туманными обязанностями, вроде бы оказать помощь в подготовке. Чего-то нужно, но мне непонятно. А я что - молчу-помалкиваю, соглашаюсь, мне что в чём-то помогать, что подготовить, всё любо-дорого. Поэтому и сидел у кадрового стола, а чувство - хоть пляши: мне позволено вернуться в мир ...А ведь я давно одичал без денег, людей два года не видел, вместо них - - продавщицы-мегеры в ларьках и хамки- кондуктора в трамваях... В магазины и автобусы лезть было не по моим финансам, мне в них даже ходу нет, товары в супермаркетах с улицы через витрину разглядываю, а свои полёты на самолёте вспоминаю с удивлением, их как бы и не было, не летал, в по железной дороге не ездил - вся прошлая жизнь - сплошные невероятные события , которые и случились не со мной...
   Наконец, со вздохом глубочайшего сожаления, дамочки процедили мне, что я принят, но чтоб радовался не особенно, так как мне даден испытательный срок и государство ещё оценит, действительно я способен, хоть как-то соответствовать возложенным на меня высоким обязанностям или пытаюсь разными способами обмануть высокое доверие нашего родной Отчизны. С первого моего шага в своём кабинете обе эсэсовки так подозрительно зырили на меня, что, выйдя из кабинета, я всё-таки стал чувствовать себя прожженным махинатором, мошенником и прохиндеем, который только и мечтает, как бы нанести колоссальный вред всему народному хозяйству доверенной эти тётенькам страны.
   Вдогонку мне было крикнуто: "И чтоб медсправку к завтрему! По установленной форме...Что не дурак!"
   Утверждают, будто человек бюрократом не рождается. И чиновником он, якобы, не рождается, и чинушей, и клерком, понятно, и дураком не рождается. Я хотел бы в это верить, но не могу. История и жизнь показывают нам, что рождаются люди не только мальчиками и девочками, а даже сразу мальчиками-клерками и девочками-дурами. И цель жизни любого умного человека, он тоже сразу рождён умным, так вот, его цель - суметь обойти ту девочку-дуру, которая подросла, и дурит уже по-взрослому, и сберечься от мальчика-чинуши, для которого ты - мелкое и пакостливое пресмыкающееся...Это самое трудное дело в жизни - спастись от идиотов. Ведь жертв от дур, дураков, клерков и чинуш ни сколько не меньше, чем жертв от бандитов, воров, грабителей и пьяных автомобилистов. Учитесь спасаться...
   И ещё. Только много позже я понял, что любовь к госслужбе как заболевание - больной бредит, у него постоянные галлюцинации, расстройство стула, сопли, слёза и прочие неудобства для нормального человека. Вот вам и кадровички до фанатизма влюблённые в госслужбу... Недержание, она же диарея, кого хочешь с ума сведёт...
   Кстати, не забыть отблагодарить внимательного старика! Остаться человеком среди диких ков почти невозможно...Что-то в душе ему помогло...
  

Первый поход по конторе

  
   Были бы черти, как известно из русской жизни, а в болото мы их сами посадим
  
   Русская мудрость, пока недооценённая, кстати
  
   Я себя ухарем - острословом не считаю, пытаюсь конечно, тянуться, напрягаюсь, что-то выдумываю, выходит неуклюже, щегольства не видно, элегантность отсутствует. И что же, мне теперь удавиться собственноручно? Мало кто изучает себя для самопознания, а он ведь самый верный путь создания человека, без которого нет будущего всей цивилизации, поэтому смело ступайте на тропу самоизучения - почаще, пусть даже глубоко внутри и для себя, признавайте себя недоумком и неким дурачком. Честность, хотя бы перед самим собой, избавляет от заблуждений и излишнего самомнения.
   И сейчас огромными усилиями, сумев кое-как, но всё-таки втереться в доверие неподкупным кадровым органам и став государственным служащим на три месяца - мой испытательный срок, я сказал себе честно, твоя цель не карьера, тебе трудиться на благо Родины не имеет смысла, Родина - явно не та. Тебе бы мал-мало прибарахлиться, зализать раны и подкормиться. Будь тише воды и ниже травы - не высовывайся. Есть японская присказка: "Сильнее бьют по шляпкам торчащих гвоздей!"
   Испуганный жизнью человек - уже не человек, он боится страданий, страшится потерь, и он только в себе, только о себе... Выжить, уцелеть, спастись любой ценой. Бунтуют и идут на баррикады только достойные...
   Вроде бы настропалил себя на смирение, но какой-то червячок внутри крутится - ведь опять не сдержишься, шельма...
   Вздохнув печально и горько, я двинулся по конторе осваивать будущие мои родные, служебные просторы - ТВД, так сказать. Театр военных действий, если кто затрудняется понять.
   Как пробраться к своему служебному месту, мне было подробно разъяснено - "по коридору прямо, направо, налево, не сворачивать, опять прямо, чуть вбок, обернуться и наискосок увидите дверь кабинета, где вам предстоит тянуть служебную лямку"... Там должна меня ждать конторская завхозиха, чтобы предоставить мне служебный стол, за коим мне предстояло трудиться, комп, что должен был стать моим соратником в борьбе по добыванию пропитания, авторучку, коей я буду записывать руководящие указания и бумагу, на которой эти ЦУ и РУ будут храниться.
   Иду и ликую, скоро-скоро, мой любимый друг ты насытишься, поставишь питание собственного организма различными, съедобными припасами на первое место. Господи, боже мой, прожил полвека и никогда не думал, что когда-нибудь стану впадать в такую радость только мысли про избавление от голода. Был уважаемым работником, ценным и незаменимым, авторитетным и достойным, а сегодня припрыгиваю от счастья, что взяли в какую-то замухрышную, задрипанную контору служить сто пятым колесом в скрипящей телеге, мельчайшим винтиком с клопиным жалованием.
   Никогда бы не поверил в своё предназначение стать безгласным и бессловесным быдлом, так ведь заставили. Клянусь всем дорогим для меня, я, оказывается, не представлял себе нищеты и нищих. Описанная в стародавних книгах нищета, показанная в театре и кино - раньше она вызывала некоторые сомнения картинностью и неправдоподобностью. Про те давние годы нищенства и жизни впроголодь простого люду, у меня всё время крутился вопрос - почему они голодают? Отчего ходят в обносках? Зачем живут в лачугах? Почему униженно и подобострастно гнутся перед наглецами и хамами с карманами набитыми деньгами? Шли бы работать - и порядок... В остальном современном мире, но где-то за бугром, я и прежде предполагал наличие нищеты, но не воспринимал её натурально, она тоже казалась какой-то киношной и условной, мол, вот я нищий и убогий, но ещё немного похиппую и буду жить нормально. Я всерьёз о нищете, даже забугорной, и не думал, так как размышлять о ней было нечего, она нам в родной советской стране не грозила. Тогда, казалось, на веки не грозила. Теперь я хорошо знаю, что такое настоящая нищета и ужасный голод, что такое истинная демократия...
   И ведь что знаменательно, за все годы своей предыдущей жизни не испытывал нужды в тесном знакомстве с прелестями такой демократии. Теперь основательно понял - демократия без нищих, что праздничный стол без тамады.
   Достойная наступила новая эпоха, оставалось плюнуть себе в душу только собственноручно, посторонние там не только вытерли свои грязные сандалии, но и, с превеликим удовольствием, нагадили. Всё иное уже не имело смысла - обобранный, нищий и голодный, зажав в руке единственный документ, который ещё мог удостоверить твою личность - ваучер Чубайса, ты стоял униженно перед самодовольным, жирным гадом, который, с нерусским акцентом, втолковывал тебе, что ты - оболваненный тоталитаристами урод, а теперь полностью свободен и имеешь возможность пойти на все четыре стороны, хоть голым в Африку.
   Удивительная пришла жизнь, где пришлось ходить по краю пропасти, а за каждым углом ждало несчастье. Я ошеломлённо глядел по сторонам, честное слово, ведь на этом месте была раньше нормальная страна, а теперь такое ощущение, что я либо окончательно помер и направлен вторично в ад, либо на другой планете очутился. Как там - на планете обезьян, то бишь, демократов. А где же люди и сама страна? Веков русской культуры, как и не существовало. Кто не понимает, поясню - русская каша варится в горшке, а человек в своей стране...
   Под размышления о бренностях нашего мира, и по запутанному коридору продвигаться, вроде бы, не так скучно. Как-то сразу отмечаешь - лишнего люду по коридору не болтается. Мелькнет ненароком кто-то вдали и мгновенно исчезнет, как и не было. Пустынно несколько. Захочешь "Караул!" крикнут или "Помогите!", а не кому. Которые по кабинетам, вдруг не захотят услышать, так и останешься без помощи...
   Имеется и хорошее - по душам можно побеседовать, ни помех, ни любопытствующих, хотя, возможно, не исключено, подслушивают. А где нынче нас не пасут конкуренты и завистники?
   Насчёт грабежей в пустынной местности пока не скажу, опыт нужен. Пару раз грабанут, возьмусь за ум. Но чего с бедного госслужащего взять? Пару скрепок, да несколько листов бумаги, ту же авторучку... Нет, грабежи, на мой взгляд исключены. Разве бандитизм пошаливает, но это другая история...
   И к тому же...Но нет, коридор раздваивается, прямо по курсу две арки, на левой - крупно, "Левая", а чуть ниже - рекламный щит: "Загадочная шаманка Охренильга (из Южной Чукотки). Пророчества, предсказания, привороты, отвороты, навороты, завороты. Инд. астропрогноз - час, сутки, неделя. Обращаться в кабинет 428-а (бис-левый) к старшему специалисту первого разряда Саре Соломоновне Зундертюнинг (в девичестве - Клара Марковна Шушли). Цены умеренные. Для атеистов скидки".
   Неплохо, согласитесь, иметь свежую информацию из первых чудодейственных рук. Захотел бегло просмотреть своё ближайшее будущее - взял и обратился к данной Саре Соломоновне - Кларе Марковне. За умеренные деньги сразу узнаешь: когда выговор объявят, а если требуется, то и конкретную дату и номер приказа о вознаграждении за беспорочную службу выложит. Сумму прописью она, наверное, с точностью не более рубля угадывает, но, в любом случае, южно-чукотская шаманка трепаться напрасно не станет. Надо бы, как определюсь с местом и служебными тяготами, заглянуть к шаманке, осведомиться о собственной перспективе, хотя бы на недельку, дальше загадывать не стоит, да и финансов не хватит, при всех её умеренно - шаманских ценах.
   На правой арке надпись - "Правая", чтоб уж точно отличили её от левой и не запутались при движении по эшелонам власти, а под надписью - лепнина золотом: "Департамент борьбы с водными ресурсами". Мне, видимо, следует двигаться именно по этому курсу, в эдакую коварную стремнину борьбы с неведомыми водными стихиями, то бишь, водными ресурсами. Кстати, поинтересуюсь погодя по разным энциклопедиям- пособиям, а что это такое, этот самый, ресурс на воде.? Кофе на молоке, знаю, коктейль на вермуте употреблял, а вот водный ресурс предстоит освоить, пока, чего не понимаю, того не понимаю...Но научат, думается.
   ...Вдруг в притаившемся коридоре послышались тяжёлые, шаркающие шаги, теперь они приближались из глубины конторы. Мне навстречу, напряжённо дыша, шагал пожилой гражданин, франтовато одетый. В крупных роговых очках он показался нам важным и матёрым ученым.
   С выдающимися академиками и небожителями - членкорами нам не так часто доводилось близко общаться, за их манеры болтать не станем. Матёрая учёная вершина для нас, прежде всего, всегда в образе грозного экзаменатора. Уж мы-то поздавали в своё время экзаменов, будьте любезны, и экзаменаторов повидали несчётное количество. Эти замшелые грузди по любому билету мурыжат-мурыжат, пытают-допытывают, духом не раз упадёшь от замаячившего впереди неуда, но, в конце концов, погибнуть не дают, на трояк расщедрятся. Проходя мимо, маститое светило остановилось и дружелюбно подало руку:
   - Весьма рад приветствовать. Весть о вас уже пронеслась по нашему богоугодному заведению. Если нет настоящей пищи, судачат обо всём услышанном и увиденном. Гудят по кабинетам - "он отбился от стервозин и дал им, паскудам, прикурить". Вы - именно тот, кто устоял. Попивают кровушки веды в кадрах?
   Мы немедленно для себя определили, понимающий дядька, пусть и смахивает на учёного, он не станет пытать на экзамене. Впрочем, какой экзамен, давненько отэкзаменовались мы.
   Ладно, мы, в смысле гениальных научных догадок, всегда - только серенькие мы, а он, сразу заметно, всё-таки из серьёзных научных кругов, в пытливых глазах видна масса умных мыслей. И как все настоящие учёные - человек, несомненно, необычайной деликатности.
   Мы таких мастодонтов отечественной науки не раз видели в кино. Рука интеллигентно время от времени поправляет очки...Он, как настоящий учёный, периодически снимает их, достаёт из карманчика тряпочку, долго и тщательно протирает стёкла. Нацепив очки, изучающее вглядывается в собеседника и, нахмурив брови, начинает:
   - Я...как настоящий учёный ...батенька вы мой...Я могу сказать вам...Да, да... Думайте...Больше размышляйте! Лучше на свежем воздухе! На прогулке! В лесной чащобе...В полях...И удача не минует вас!
   Лицо строгое, глаза - исследователя и покорителя природы, губы красиво поджаты, рука устало снимает очки...Научный авторитет мирового масштаба! Простим учёным мужам их маленькие слабости.
   Мы заскромничали перед светилом:
   - Громко сказано, он - устоял...Они не кровь сосут! Они головы откусывают! Назовём так, он отгавкался от стервозин из последних сил. В дни моей юности, уважаемый мной старшина Барабулька учил: "Язвительность- не твой профиль. Учись отлаиваться на сволочей!" Меня ведь и прежде не раз гоняли, как сивку. Доставалось, всяким я бывал. Теперь и я говорю, давайте уважать друг друга хотя бы за слабости.
   - Слабости огорчают, но возраст прощает и слабости...По возрасту имею право называть тебя на "ты". Сам я - Заплакич Исидор Игнатьевич. Обычный конторский служащий. И давно. Считаю себя настоящим учёным. Кто не хочет считать меня таков? Это дело вкуса и знаний. По характеру - нацмен...Впрочем, какой я нацмен, я из тех, кто не устоял. Прошу жаловать, любить-то меня, оказывается нынче, не за что...
   - Позволю себе, с вашего разрешения, пошутить, - вежливо сказали мы. - Видите ли, чтобы носить очки, мало быть умным, надо ещё и плохо видеть. Вы в очках, что, плохо видите надвигающиеся ужасы?
   Как всё понимающий с полуслова учёный, Исидор Игнатьевич мило засмеялся:
   - Люблю резвых...и посмеется над тобой, но и польстит...А ужасы надвинулись давненько, и уже не пугают, а раздражают...
   Засмеялись и мы:
   - А у меня, заметили, Исидор Игнатьевич, лысина...Чтобы иметь лысину мало быть мужиком. Лысину носят или отважные, или отчаявшиеся. И раздражённые больные...Значит, я с вами в строю....
   - Лысина это не страшно, главное быть интересным человеком. Люблю и резких...Тех, кто рядом...Уважать друг друга согласен, - продолжил с улыбкой Исидор Игнатьевич и ещё раз пожал мне руку. - Но скажу тебе, как человек научного склада ума, случай химически чистый: человек равен своему месту в государственной иерархии. Противоположный вариант - лишний человек. Как себя определишь, так на тебя смотреть и будут. Когито ерго сумм!
   Приятный старикан, чувствуется какая-то внутренняя притягательность и духовная сила. В латыне петрит. По когтям узнаётся лев! Какой я - лев? Да и он если лев, то слишком облезлый и затравленный. Смотрит на меня потерянными глазами, такой взгляд у людей, потерявших последнюю надежду в жизни на всё... Он горько добавил:
   - А у тебя открытый и смелый взгляд. Такие не обманывают и таких не обманывают. Завидую. Я в своё время, кажется, только таких и встречал, с такими вместе работал...И великие люди нашего, тогдашнего времени были авторитетами, люди порядочные и умные. У них я учился честности, самоотверженности, любви к Родине...Эти люди были частью моего мира и частью мира огромного количества живущих в нашей стране людей...Забыли о них. Они не нужны нынешнему миру с его растащиловкой, грабежом, мошенничеством обманом...
   Мы неловко улыбнулись и сказали:
   - Спасибо за похвалу, редко хвалить меня что-то стали... За доверие тоже спасибо. Про сволочей, что выплыли невесть откуда, согласен...А великие...У великих нашего мира и я учился...И ещё, в принципе я рад познакомиться с мыслящим человеком...
   - Ах, господи! Это я всё думал, я - мудрый, понавидался всякого, меня не проведёшь. Получилось-то что? Сколько раз я обманывался, проклятый осёл, в этой демократической мути! Только чуть-чуть зазеваешься, доверишься, глядь - разули и раздели. Без стеснения и жалости. Откуда вылезла эта шпана? Почему наверх всплыли людишки, место которым на нарах, которых необходимо лечить? А мы не нужны этому миру...А зачем мне такой мир, в котором я не нужен, где я - лишний?
   - А кто сегодня не лишний? Эти, которые успели хапнуть? Нам хоть есть чему радоваться, мы остались честными и порядочными...
   - Чего радоваться? Я вот - крупно морально израненный человек. На мне места живого не найдёшь. За коммунякское прошлое гоняли, красно-коричневым обзывали, на недемократизм пеняли...Мы, истинные патриоты, все такие. Но всё в прошлом. Современная жизнь меня не привлекает и не интересует. Сегодняшний мир меня не знает, не хочет знать, но и я не хочу знать его. Насколько хватает моих старческих сил, я стараюсь защищать своё прошлое, свою историю и жизнь моей великой страны. Уйдём мы, с нами уйдёт и она. Ныне, как видите, я потасканный, сломленный и слишком пожилой старичок. Испуганный и забитый... Всего боюсь...Из политики - интересен женский вопрос и не более.
   Мы печально посочувствовали:
   - Вернулся он из демократии духовно сломленным. Кадровики вписали в его личное дело - "слишком независим и малоуправляем". Эх, Исидор Игнатьевич, у всех душа кровоточит и болит сердце...А оно постоянно болеть не может - взорвётся...
   Исидор Игнатьевич выслушал меня, согласно кивая головой, и добавил:
   - Вам, русским проще, у вас есть национальный напиток, спасенье на все случаи жизни...У нас, нацменов, его нет...Мы тянем слабенькое винцо...Хотя какой я нацмен, это в мыслях у меня другая национальность, которую все забыли. Я - в первую очередь
   - Я и сам порой чувствую себя раздобревшим леопардом, который своё отбегал и навсегда опустил хвост...
   - Вот, вот...Я смотрю на себя как бы со стороны - остался старикан, у которого, всё-всё в прошлом...А-а-а...Сколько было желаний, задумок, фантазий...Несломленных людей сейчас не бывает. Не сломали - значит плохо ломали...Почему и позавидовал тебе, тебе удалось устоять...
   - Льстите...Вам помочь чем-нибудь могу? Ведь вы правы, ничто не вызывает у нас такой гордости за отчизну, как национальный напиток. Предъявите равное... и напьёмся вместе.
   - Господи, нашёл питуха...Сколько сейчас я смогу принять на грудь? Видел бы ты меня лет двадцать назад! Орёл! Пить - пожалуйста. К тому же неиссякаемый поток красноречия... Заслушивались, кто любил... Ворьё боялось дерзких уколов...Начальство сразу закатывало в ужасе глаза, когда начинал критиковать...А какой энциклопедический ум! И не хвастаюсь, так было! В те времена я славился своей прямотой. Ничего хорошего это мне не принесло. Напротив. Но и не научило, похоже. Увы, превратился в молчуна. Забили, затоптали...Молчу нынче. И с теми, кто не поймёт, и с теми, кто поймёт не так...Порой тянет выступить, а уже и страшно, и способности растерял...Но бывает зацепит, кидаюсь, как бык на красную тряпочку, хотя пора утихомириться...
   - Возможно, мы с вами из маленькой социальной группы, которую нелепо и неточно именуют "мыслящие люди". Мы, все-все, ещё увидим лучшее...Должны... Не имеем права не увидеть... Я хоть и конченый пессимист, но где-то глубоко-глубоко тлеет надеждишка...
   Заплакич почему-то обречённо вздохнул и сказал:
   - Старость перечёркивает все надежды. Она пугает непредсказуемостью болезней. Вот, одышка...Вот болит голова...Сначала колет в боку, затем внезапно ломит поясницу, завтра скачет давление, потом скрючит левую ногу...Никогда бы бы не подумал, что свой организм, которым гордился, может так подводить... Не обращай внимание на моё старческое нытьё, но тебе тоже оно недалеко... Внимай и учись!
   - На мою долю уже тоже, болячек хватает. Пока терплю...
   - Ещё побеседуем, наговоримся. Люблю делиться опытом и мудростью. Единственное, что есть нажитое... Сам - то ты поклонник свежей и живой плоти?
   - Не крупный знаток. Простой пользователь, как и на компютере. Скажем так, люблю молоденьких девиц и представительных дам...
   Заплакич мечтательно закатил глаза:
   - Как было принято и сказано в Писании - ни кусочка плоти не соблазнят напрасно, если не собираешься рожать! Поклонение женской плоти у нас национальное...Хотя какой...
   Я с интересом втянулся в обсуждение трепещущего, и всегда важного для меня женского вопроса:
   - В каком Писании сказано? Не встречал...
   - Вы спросили настоящего учёного, мой юный друг! Во всяком, писании, отвечу я вам! - с чувством сказал Исидор Игнатьевич. - В том, что написано раньше. До эпохи вседозволенности.
   - Обидные, однако, бывали времена в те эпохи. Я люблю жить во времена обожания женщин и обожаю всяко их обожать. Платонически, пожалуйста, а главное, ещё восторгаюсь контактными видами борьбы. Не буду скромничать, пока получается...
   - И тут завидую...Я только издали, хотя был большой фанат этого занятия. Но теперь, по прошествии стольких лет... С нашими нервами и недугами в первую очередь следует поберечь себя. О, тут я непревзойдённый мыслитель. Безумства и порочные страсти? Хотелось бы, но отставить! Какие новости по телевизору? Ужасы! Пожалеем себя. Овсянка, диван, негромкая лёгкая музычка и богоугодный образ мыслей... Убеждает? Я давно скатился в обывательщину, там оказалось уютно. Ещё бы сытости побольше и я бы нашёл свой рай.
   - Наговариваете на себя, - возразил я. - Грех это. Покарают, те самые сумасбродки, о которых мечтается...
   - Да что ты! У нас уже иной образ жизни...Мы не замечаем мини-юбок, соблазнительно расстегнутых пуговок на кофточках, не страшит нас пулемётный огонь прелестных глазок. И это я ещё не все перечислил. Мы отвергаем и вино-водочные соблазны. Каждая калория у нас на счету. Мы слились с природой и любим дышать свежим воздухом. Ну, не пример ли мы для подражания...Как тебе наша старческая философия?
   - Не впечатляет. И об этом мы с вами ещё не раз проведём горячие дискуссии.
   - Абсолютно не возражаю...Нас ждут бои! А сейчас вынужден откланяться, спешу...Начальством послан выполнять очередное дурацкое задание. Кто нами руководит! Скажем, наш Босс...Вы ещё столкнётесь с ним...Я, как старый сантехник, выскажусь определённо: поменять вантуз на начальственный рык? Обормот! Не подлежащий уважению! Лучше не задумываться. Серость, тупость и малограмотность...
   - Уж кто остался на хозяйстве. На развалинах, - пожал я плечами. - Умные растерялись. Слишком уж силён был напор грязи и пакости. Они ушли в тень. Многих обидели, обзывая и оскорбляя. Вроде как, не ту страну строили, не о том народе заботились. Уничтожали миллионами, репрессировали...Когда у тебя на глазах жгут партбилеты те, кто призывал нас создавать светлое будущее...
   - Чего говорить... События, пачкающие душу. Пугающие предательством и подлостью, - погрустнел Исидор Игнатьевич.- Не нам нацменам говорить, но в последние тридцать лет русские - это невнятное стадо эгоистов...А где былой наш старший брат, могучий и всесильный? Остались только люди, якобы, думающие только о колбасе. Заодно просравшие свою сверхдержаву в обмен на супермаркеты и суши из протухшей рыбы.
   Он помолчал, нахмурившись, но, несколько оживившись, убеждённо проговорил:
   - Но, по моему, даже в конторе остались умные люди. Конюхов тот же, Борис Михайлович. Его приятели, как их называют, интеллектуальная банда. Я, хоть и запуган, и загнан, питаю к ним уважение...И не банда они, не наглеют, не разбойничают, скорее, ватага русская, сволочей зарвавшихся быстро и умело одёргивают и топчут... Кроме них, у всех в глазах не огонь или пламя, а усталость и надрыв. Глаза равнодушных ко всему людей. У них же, как бы хиханьки, хаханьки, а стержень несгибаемый, мысли государственные... Не знаю, кого они ненавидят, но всегда умеют настоять на своём. Убеждения, а не хухры-мухры. К ним и тянутся, кто чуточку поумней и порядочней... Кто не хочет оставаться быдлом и скотом.
   Исидор Игнатьевич тронул нас за плечо и добавил:
   - И ты, к ним в ватагу пойдёшь. У тебя глаза неприлично независимого человека...Уму необходимы равные. Судя по конторским слухам...
   - Какие тут слухи...- улыбнулись мы. - Сам себе часто повторяю, Владимир, не говори умно при людях...Собирается толпа любопытных, многие плюются и питают ненависть. Сами знаете, даже откровенно пьяному человеку люди чаще прощают безумства. Ум не всегда подарок...
   - Вот-вот... И не умничай, - погрозил пальцем Исидор Игнатьевич.- Впрочем, заболтался...Бегу, ждут великие дела...Увидимся ещё на служебном поле...
   Так же тяжело дыша и прихрамывая, Заплакич двинулся к выходу.
  

Осторожно - Церковь!

  
   Наш народ, воспитанный в советское время, полностью утратил внутренне благородство, стал подобным библейскому хаму! Наши люди потеряли почтение ко всякой власти, к тем, кто выше их!
   Епископ Пантелеймон, май 2012 года
  
   Сразу за очередным поворотом возле открытой двери стоял некий длинноволосый тип. В руках он держал большой и увесистый сияющий крест, а сам неистово крестился. А, внучонок "отца Фёдора", который "токмо волей пославшей мя жены", подумалось нам. А и, того чище - местный какой-нибудь священник. Чего не случается во время обвального нападения демократии. Может, в конторе уже в штатное расписание вместо ранешнего замполита, прошлого секретаря парткома, по новомодному ввели священнослужителя, и он теперь окормляет паству на законных, оплачиваемых основаниях. Со святыми отцами, в свете последних событий и веяний, нужно держать себя осторожно и по возможности предупредительно. Не даром же Всенародно избранный царь Бориска ныне разрешил Церкви беспошлинно и безакцизно завозить в свою страну спиртное и табачное и торговать им на благо укрепления церковного Православия. Ведь нам же он не дозволил нажиться на безбрежном торгашестве водочкой. Впрочем, о чем это мы? Мы и не просили. Кто мы, а кто Церковь?
   Внутри у меня началась борьба. "И как будем, - спросил заполошный, - Мы или Я?". "В Церкви с Богом общаются напрямую, без посредников. Розница человеку ближе, чем оптовые поставки! - резонно ответил достойный". Значит - "Я" - согласились оба.
   - Производите помощь желающим в общении со Всевышним? - приветливо спросил я.- Бог в помощь, так, кажется, говорится?
   - Во имя Отца и Сына и Святаго духа... - затянул священник.
   Гражданин с большим, сияющим крестом, эдакий попрыгунчик - пузанчик в церковном одеянии, смотрелся, просим прощения за неосторожное сравнение, как вылитая некая Парася Никаноровна в затрапезном халате. Я её знавал в разные периоды жизни, и всегда она была заядлая скандалистка, интриганка и конченая баба базарная.
   И чевой-то у него глазки бегают, то ли к тебе в душу залезть норовит, то ли из своей убежать рвётся. Которые с крестами поверх одеяния - бывают вальяжнее, величественней и торжественны. "Отче наш" не поют под мелодии Шевчука, при всей его патриотичности с песней "Родина-уродина".
   Запашок имелся, в простонародье называемый - сивушный перегар. Что ж, допустимо! Общаться со Всевышним не "Мерседесом" управлять, водительское удостоверение не требуется и не штрафуют за пьяную езду.
   На наш осторожно-опасливый взгляд, перед нами выступал не типичный священнослужительный чин. Он удачнее был бы к месту на посту тренера любой кавказской футбольной команды. Попрыгал - побегал и приказал своим подопечным, форвардам - полузащитникам, молотить противника наотмашь - не в тот футбол играют неверные.
   - Выражусь и так, дорогой гражданин... Слава Богу, которого долго не было в нашей жизни. Теперь он вновь, к вашей радости, он разрешен к употреблению и взыванию, - дружелюбно и с ласковой улыбкой произнёс я. - То есть, я о чем хочу сказать...Опять признано Бог есть, сказано на самом верху, и он - Всевышний и Всеблагой. Поздравляю вас! Имеется с чем.
   - Спасибо, прихожанин, - как-то по не доброму, елейно-приторно, данный попрыгунчик ответствовал мне. Я как можно радостнее принялся убеждать вышеуказанного пузанчика в рясе в своём искреннем миролюбии:
   - Вы не представляете, как я рад, что у каждого теперь есть пусть своё, пусть маленькое, но занятие по душе. Если по импортному - хобби, а по-нашему - длостойное увлепчение. Не может гражданин двадцать четыре часа в сутки иводку квасить, пусть хоть займётся ещё чем нибудь полезным. Вот вы с Богом решили общаться! Всех благ! Священнодействуйте на здоровье! Меня пока увольте. Отчасти не готов, отчасти не достоин...Или вы шагаете под лозунгом: "Кто не с нами, тот против нас"?
   - Если ты крестился в ясном сознании и добровольно, то милость Божия через святое таинство Крещения могла избавить тебя... - недоброта пузанчика меня несколько настораживала. Хочется, если не всех любить, то уж, по крайней мере, ни с кем не спорить. И наоборот, пусть уж и не любят, но желательно чтоб по голове мутузили пореже. Но он резко стоял на своём:
   - По вере вашей да будет вам...От всех прежних содеянных грехов и запечатленных словом и делом заблуждений. Покаяние и принятие человеком Христа - великая тайна, и к ней всем нам должно относиться с неложным благоговением и трепетом.
   - Какое в неразумном младенце ясное сознание...- пояснил я. - Моя бабушка. Царство ей небесное! Пусть земля будет пухом! Она однажды в моём младенчестве отнесла меня в Храм для святого таинства добровольно. Ничего не скажу против. Моя бабушка и после не раз малышом водила меня в храм на  причастие, и это в то время, когда многие храмы были закрыты, а о Вере говорили преимущественно в пренебрежительном тоне, с насмешкой. Я же всегда с большим уважением относился к Церкви и церковной жизни. У каждого человека должен быть выбор...
   - Благочестивая и богоугодная старушка...Не забывай кланяться в память ея и свечечки в Храме за упокой не лишние. Время от времени...
   - Вы уж не сочтите за труд, прошу вас,  помолитесь за рабу Божию Зою Ефимовну. Ей было бы приятно, как истинно верующей.
   - Непременно, непременно....
   - И ещё скажу... Содеянных грехов и заблуждений я лично тогда до Крещения ещё не нажил...- честно открылся я. - Поинтересуюсь, кстати... Почему верующий человек исповедуется, причащается, но спустя время снова начинает грешить? Куда все девается?
   Священнослужительный чин неторопливо перекрестил меня и сладкоголосо произнёс:
   - Эх, ты, раб божий, человече неразумный...Это никуда не может уйти, это отлагается в глубинах сердца. Проходит время, может быть, годы и десятилетия, и наступает наконец момент, когда благодать эта расцветает пышным цветом"
   - А тогда ещё поинтересуюсь, темен я в хитросплетениях...А вот в предварительное отпущение грехи и заблуждения не идут? То есть, представить так: заранее посвящён в таинство, и имею кредит на отпущение энного количества грехов и заблуждений. Разок-другой сгреховодничал - а у меня есть десяток отпущений имеется на руках. Пару раз заблужднулся, не страшно - отпущено загодя два десятка.
   - Как это загодя?
   - Как по кредитной карточке. На электронку страна будет переходить, чипы всякие, дисконтные карточки, и церкви, я считаю, негоже отставать. Банкоматы можно при храмах открыть. В местах массового скопления граждан и верующих. Отгрешился и скорее к грешильному банкомату. Подошёл к банкомату, сунул карточку, первым делом перекрестился, это как бы вроде пин-код набрал, и получи - отпущено энное количество грехов...Набрал на дисплее другую услугу - отпущено энное количество заблуждений...
   Божий слуга, мне показалось, несколько опешил, но, приняв крестное знамение, собрался:
   - Кощунственная аналогия...Конечно, дьявол может нашептать человеку изнутри что угодно, это общеизвестный факт для любого православного человека...
   Я бы, откровенно говоря, в богословские споры не полез бы ни в коем случае, сторонюсь я этих скользких и непроверенных тем. К тому же на голодный желудок рассуждать о райских кущах довольно нелепо, вы же понимаете, дедов калачик очень далек от моей предельной нормы насыщения, но длинноволосый заученным движением оттеснил меня в угол, к окну, и припер к стене крестом в грудь. Надо было как-нибудь выпутываться из неловкого положения, то есть, хочешь, не хочешь, но отбиваться.
   Понятно, что религия, что идеология для народа потребны, ибо все убедились, какой ни какой Бог проснувшемуся населению потребовался. Не зря рясы шить уже не успевают, на церквушки восстановленные и храмы, уже ново сооружённые, икон не хватает...Иконописцы не разгибаясь малюют их во славу единого нашего православного Всевышнего...А сколько икон стародавних из-за границы поперли! В своё время пораспродали на сувениры, теперь опять святость решили на место вернуть... Дай-то Бог. Многие уже не могут толком заниматься своим делом, но мысли совсем не о работе, а о храме. Какие могут быть проекты, если сегодня Церковь празднует день памяти преподобного Серафима Саровского, а завтра - пророка Илии, а послезавтра - пророка Иезекиля, а на следующий день после этого - равноапостольной Марии Магдалины!? И так круглый год!
   Выходит свершилось Второе пришествие-то, атеисты-то записные, как зачумленные теперь средь народа бродят... Полагаю, пока человека ничто не заботит, ни поиск смысла жизни, ни окружающий мир, ни здоровье - Всевышний ему как бы не нужен. Люди многие больны, и уверены, что им нужны лекарства и витамины...Они не понимают своей болезни.
   Вот и получилось, от всеподавляющего атеизма нынешние властители и толстосумы ринулись к Церкви. То, что было нормальным для обычных людей, сегодня стало подлостью. Гляньте, как на телекартинках смотрятся церковники с бывшими атеистами, предателями своей партии. Эти - велеречивы, те - неумело крестятся, прикладываются к "ручке" и церковной утвари, благоговейно, но, явно не искренне, бьют поклоны. Ясно видно - фальшивят, и когда крестятся, и когда ставят свечи и берут у священнослужителей благословение. благословение. Порой не понять, идёт ли богослужение или выездное заседание правительства совместно с парой палат парламента в божьем храме, столько власть предержащих толпится со свечками. Евреи-демократы стоят, мусульмане, буддисты... Начальство - народец религии не приверженный, но крестится на людях в соборах нынче стало модно. Но троеперстие у них выходит неловкое и стыдливое, и не убеждает в искренности - ни благоговения, ни очищения, ни духовной радости на лицах не видишь. Не красит клятвопреступление вновь коленопреклонённых, а церковь разочаровывает своим окроплением их. Все теперь податливы на искушения - ни запретов, ни тормозов. Дозволено всё. Моё представление о жизни не позволяет мне понять Церковь. Она считает, что хотя воровские деньги не могут быть жертвованы на Храм, но пойдут у Церкви на иное благое дело. Приносит деньги жертвователь, а его вопрошают: "Чем вы занимаетесь?" Бритый шкаф смиренно отвечает: "Нам люди сами деньги приносят..." Всем понятно - нечестно нажитые деньги. Но их берут, якобы, на богоугодные дела...
   Я попытался ускользнуть от направленного мне в живот острого креста:
   - Вы относитесь ко мне предвзято. Мне кажется, я не заслуживаю столь сурового отношения...осторожнее, ещё пронзите меня крестом, он великоват для меня. А я не хочу быть случайной жертвой, и не заслуживаю такой печальной участи. Если вам что-то обо мне наговорили. Это страшные сплетни. Непроверенные слухи, так сказать...
   Священнослужитель внимательно посмотрел на своё увесистое орудие производства, затем почесал им свою спину и задумчиво осмотрел меня. Опять почесал спину, и взгляд на меня у него стал вопросительный. Никакого вопроса он почему-то не задал, крест вновь уперся мне в живот, а церковный чин ласково утешил меня:
   - Это демонов немощные дерзости. Если клевещут - у тебя на душе чище...А ты страшно - сплетни...
   Священнослужитель опять задумчиво помолчал и вдруг сказал:
   - Я тебе свой путь поведаю...Однажды меня осенило и я понял, что если Господь зовет меня войти в эту Реку, то не нужно долго размышлять, а нужно смело вступать в Нее.   Конечно, решение начать другую жизнь пришло ко мне не вдруг, как это может показаться      И тут у нас, в пригородном посёлке открывается старинный чудный храм, и я постепенно прирос к нему всем сердцем, всей душой.     Сначала я плотничал, затем столярничал, потом пономарил, начал петь на клиросе. И по истечении некоторого времени неожиданно открываю в себе: мне нечего в этой жизни противопоставить тому чуду, которое меня здесь, в Церкви Христовой, окружает. Больше того, мне даже страшно представить себе, что я могу хотя бы на мгновение оказаться не просто вне Церкви, а вне этой церковной ограды. И даже сейчас я содрогаюсь от мысли о том, как я жил без Причастия? Люди учатся, работают, разрабатывают какие-то проекты, копят на строительство дома, покупают квартиры, дачи, машины. Думают, что они живут. А они не живут! Потому что настоящая жизнь может быть только в Боге. Я никого не хочу обидеть. Но сегодня всю человеческую деятельность вне Бога я воспринимаю именно так и никак иначе. Конечно, это совсем не значит, что все должны идти работать в храмы. Нет! Макарий Великий сказал: "Аз есмь грешный человек, и я имею задание от Бога". Все мы имеем задание от Бога. Каждый - свое. И царь, и князь, и домохозяйка. Каждый человек, где бы и кем бы он не работал, должен трудиться во Славу Божию. Когда я издавал православные книжки, то искренне думал тем самим приобщить к Вере как можно большее число людей. Но то были другие времена. А сейчас все храмы открыты! Идите в храмы, потому что именно в храмах должно слышать Благую Весть.    Самый высочайший дар - это Вера. И ею нужно так дорожить! А все остальное абсолютно неважно. Сказано: "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его", а остальное приложится. Я бесконечно благодарен Богу за то, что он принял меня - самого грешного из всех людей. Я не кокетничаю перед тобой прихожанин... Я - недостойнейший! Мне говорят, проси Бога о том-то и о том-то, Но я не дерзаю просить у Бога ничего, кроме одного - чтобы Он не гнал меня, самого грешного, от Себя. Без лучей Его любви, чудеснейшим образом проявляющейся каждый день, без Его бесконечного милосердия ко мне, которое я постоянно чувствую я не смогу жить - физически не смогу.   Я точно знаю, что Бог есть Жизнь. И тех радостей, которые ждут человека, уверившего в Господа, еще здесь, на земле, - их не перечислить! Каждый день превращается в праздник
  

Мы размышляем о церкви

   Господи, дай обогреться. Не обогрей, а позволь отогреться...Стужа в сердце - страшней сибирских морозов..
   Из молитвы
  
   ... истинный долг христианина в том, чтобы было меньше большевиков!
  
   Современный российский священнослужитель господин Чаплин, 2011 год
  
   Заставил задуматься нас священнослужитель...Потому мы не можем не поделиться с вами размышлизмами о церкви, раз уж у нас завязалась о ней беседа. Мы всегда восхищались красотой православия, которое две тысячи лет хранит учение Христа в неповреждённой чистоте и целостности. Прежде всего, из него нам стало ясно, что такое история человечества, во имя чего приносились наши жертвы, оно открыло мне подлинный смысл жизни, загадка смерти и бессмертия. Но мы убеждённые и глубокие атеисты, для нас нет религии, Церкви, молитвенных храмов, почитаемых святых, массовых обрядов и ритуалов. Что может означать - пришел к Богу бывший атеист? Когда Эйнштейна спросили, верите ли вы в Бога, он ответил, что верит в Бога Спинозы, который отвечает за всё, но не верит в Бога, который управляет делами людей. Что отличает религию, которую поддерживает Церковь?
   В чём её стержень? Вера в чудеса. Но ведь чудо противоречит науке. Мы для себя определили - не клянись богами, не преклоняйся кумирам. Завтра, как обычно, их объявят фальшивыми и подделками, а ещё печальнее просто напросто забудут... Есть всеобъемлющая вера во Всевышнего, а есть мелкие, подсобные божки. Уж часто их, на наш взгляд, меняют. Мы всегда интересуемся - вы - поп или просто служите панихиду? Мы-то не сильны в официальных отношениях с Богом. Для нас хвост - не документ, ряса - не мандат. Нам не предъявляли дипломов и документов, даже лицензий на право священнодействия мужчины, представляющиеся посланцами небес. Для нас они - самозванцы, не иначе. Может они священнослужители, а вот для меня они всего лишь работники церкви, их посвящению во что-то недоступное нам, мы как-то не доверяем.
   Как говаривал огорченный классик: "Церковь меня настораживает. Пышная она такая - не сможет указывать путь на небеса. Ей и здесь не хило". Теперь и в Церкви вводятся компьютеры, что угодно, видимо, Богу - и связь немедленная с небесами и восторг человеческого духа виден наглядно, и возросшее благосостояние показывает благорасположение Всевышнего. Электричество же, как мы знаем, угодно Божьему промыслу стало ранее.
   Саму же Церковь мы не воспринимаем, и не гордыней своей перед ней, а разумом и всей жизнью. А религия в нынешнем понимании и ее приземленности создана для управления массами. Что есть сегодня Церковь? Дом, общность, с мощным общим биополем, что ли.. Но преследуются интересы малой кучки людей, "служителей Бога".
   Церковь говорит о Христе, а поклоняется мамоне, призывает к согласию и единству, хулит инакомыслящих. Цинизм бесовщины. Не дело Церкви обозначать своё место в светской политической жизни, если уж она собирается обогатить духовность человека. Нынешний Церковный российский патриарх в 1991 году выступил против коммунистов, два года спустя, полез в свару Ельцина с Верховным Советом.
   Дело ли это церковное? Мы скажем так - слёзы стариков не утереть церковным платом, в утешении духовных наставников нуждаются немногие. Истинное слово к своей пастве, наставление на путь истинный - вот её сила. Долг попа быть верным в общении с Богом, а не выставлять себя судьей в мирских делах.
   Единственное, за что хотим Церковь благодарить - за сохранение славянского языка. Только на нём можно передать всё богатство жизни, природы, чувств... В славянском языке, кто понимает, возможностей выражения чувств намного больше, даже чем в русском. В нём сохранился огромный набор средств, помогающий наиболее точно выразить смысл любого явления. В этом Церковь дает неподдельное просвещение - просвещение Светом Истины Христовой, сделавшей славянские племена русским народом.
   Мы завидуем истинно церковным верующим. С верой в сердце жить легче. Мы стали старыми, и нас достали болезни. Верующему с ними легче смириться, как и примириться с другими трудностями жизни. Но остальное...Нам трудно согласиться, что существует воскресение из мёртвых. Не постижимые дела. Кто-то, возможно, и согласится... К Храму ведёт дорога, к Церкви - ступени, но к Всевышнему поднимаются душой...Но зачем дорога, если она не ведёт к Храму?
   Храм, по-нашему, такое место - где собираются люди, которые веруют одному, служат одному и ищут ЕГО. Мы уважаем их выбор. Даже по дороге, которая ведёт к Храму следует идти дальше и дальше, на ней не останавливаются и не топчут своих тропинок. В жизни - да, важна своя тропочка, своя дорога. К Храму идут все вместе. Но почему надо верить в одно и тоже? У каждого, по-нашему, свой Всевышний и своё кредо - по латыни это вера.
   Русская религия - православие, и оно лишь препятствует появлению глупых мыслей в башке, заботится, чтобы к нам туда приходили только блаженные мысли. Мы не предполагаем, а точно знаем: Бог есть! Для вас-то, тех, кто погряз в чистогане и алчности, необходимо верить во что-то сверхъестественное, чтобы выжить в этом гнусном мире. Без веры даже святые заповеди предстают малоубедительными инструкциями.
   А мы, для себя, верим в таинство Всевышнего: как и зачем верим - дело наше. Но оно делает нас сильнее, а мир для нас сноснее, не таким гадким. Мы - страстотерпцы. Вам такое не удастся, для вас все - деньги. Мы знаем, как жить, а ваше знание - бесовское. Когда явственно ощущаешь присутствие Всевышнего везде, когда осознаёшь, что православие единственная истинная религия, то все поиски теряют смысл...Православие есть вера, что между жизнью, реальностью, свободой и человеком есть только один посредник - Всевышний.
   Ум и вера - разные способы познания мира, вера не доказывается, а хранится и лучше всего в сердце, отсутствие веры не позволит понять цель и смысл жизни. Есть абсолютные ценности для всех людей без исключения, одна из них - Всевышний в душе, твой провидец в судьбе, указывающий путь в юдоли человеческой, царство Небесное, оно не где-то за облаками, оно внутри нас.
   В космосе, на облаках, в книгах и иных малодоступных местах Всевышнего искать бесполезно, он - в сердце. Бесспорно для нас Всевышний, хвала ему, существует, пусть в душах, а это уже ощутимо. Кто для нас Всевышний? Надёжнейшая опора. Высшая справедливость, неизбежная и неумолимая. Понимающая и всесильная.
   Есть наш Всевышний, для нас - ОН и только ОН, мы не готовы ответить про веру в Бога, но спорить со Всевышним мы не имеем права, вера во Всевышнего неотделима от жизни...
   Врать можно всем и обмануть можно всех, нельзя только себя обмануть и Всевышнего Подойдите к намоленой веками иконе и глаза в глаза, с образами, скажите, я не ворую, не прелюбодействую, не вру! Постойте и подумайте, кого вы обманули, ЕГО или себя. Всевышний - не микишка,о н всё видит. Начинать нужно всегда себя, есть заповеди. Да и трезвый ум иметь и не слушать фарисеев, сулящих блага ниоткуда.
   - Мне Христос Иосифович отчасти знаком, - доверчиво пояснил я священнику. Он резко поперхнулся.
   - Какой Христос Иосифович? Богохульствуете? Так обозначить Всевышнего! Господа Бога Нашего!
   - Возможно, промашка вышла. Я в ваших наименованиях не шибко разбираюсь, - смущенно кашлянул я. - Вот вы...Простите, что нахально интересуюсь... Вы на какую кличку отзываетесь? Извините ещё раз, если что не впопад. Ну, я имею ввиду, по церковным каналам вам какой псевдоним присвоили? Прошу прощения, если что-то ляпнул не так, я просто не в теме по поводу святых чинов и названий...
   Длинноволосый огорчённо крякнул, но ответил пока вполне, на мой взгляд, толерантно:
   - Эх, вы святая простота...Как на Руси утеряно знание! Сами себя не понимаем...Но, понимаю, понимаю, беды духовного сознания. Прихожане жалуют меня наречённым именем отец Гермоген.
   Я забормотал:
   - Ну, положим, вы для меня такой же отец, как и олигарх Березовский... для мня по- отечески заботливый папаша. В классических книжках такие имена пишут так: О, точка, Гермоген...Насколько мне помнится...Не возражаете, если и я за вами оставлю указанное? Для меня вы будете - О-точка-Гермоген? По совести? Не против шерсти?
   Выглядел я несколько растерянным, но взгляд и улыбка были извиняющиеся, где-то даже уважительные.
   - Я почему про Христа Иосифовича спросил? Вы не помните, он же на простом, еврейским паству окормлял или тогда уже в ходу был иврит? Я, почему интересуюсь, к вечным ценностям потянуло, а они все, как утверждают, в Израиле. Как постигнуть?
   О - точка - Гермоген крякнул ещё огорчённей, но санкции против меня применять будто бы не стал. Он всего лишь ткнул меня в грудь крестом несколько, как мне представилось, дружески и сказал:
   - Что с вами неразумными поделаешь? Чада несмышлёные... Легче тебе так будет от моего названия? Называй! Вообще-то я - Псой Захребетников...Не легче понимать?
   Я огорчился и горячо высказал свою обиду:
   - Вас, внучат... "отца федора", не поймешь. То клички имеете, то вдруг по имени фамилии представляетесь. Чего заигрываете с православными?
   - В чужой монастырь со своим уставом не ходят! - сурово высказал старинную народную мудрость церковный чин и обдал меня ароматистым запашком. Как в народе называют сей запашок, я пояснял...
   - О душе надо думать, о-точка--Гермоген, о душе...А не о бренном теле, - обозначил я свою точку зрения. - Это нам, атеистам, можно, а вам - нехорошо...Некрасиво...Небогоугодно... Простите, что вмешиваюсь в ваше воспитание... Кому то явно надо меньше пить и больше закусывать, оно как то православней образуется... 
   - Глумитьесь над святым? - обиделся церковный чин.
   Тут уж я с полным правом и достойно ответил:
   - Не глумлюсь я, гражданин священнослужитель, прошу прощения, о - точка - Гермоген, над святынями, но прогресс неудержим. Вот, скажем, банкоматы...Они - неизбежность, будут они отпускать грехи, не будут, но у церквей их поставят... Помяните моё слово...
   - Понятное дело, зацикленные на виртуальных соблазнах, в силу своего греховерчения, отстоят от Церкви так же далеко, как какая-нибудь галактика в созвездии Рыб от Земли...- горестно произнёс о-точка-Гермоген, и как мне показалось, пригорюнился. Его, огорчённого и подавленного моим непослушанием, я немедленно решил подержать. Заметьте на будущее, даже отчаянным атеистам, следует поддерживать всё и всех, кто спасает человека от скотства...Вам же лучше будет...
   - У каждого свои цели, свои пути в достижении...- скромно сказал я.
   - Только в Церкви - духовная дисциплина, контроль через Таинство Исповеди за духовной жизнью человека...И ещё...Обязательная молитва, вместе с участием в церковной службе, принятием поста, телесной чистотой, целомудрием и деятельной любовью к ближнему...- печально, но с нарастающим воодушевлением сказал о-точка-Гермоген.
   - У меня в душе свой Всевышний, которого почитаю, в которого верю...- пытался отговориться я.
   - Не ты первый, не ты последний, раб Божий, - сделал вывод, укоряющий нас, неразумных, священнослужитель. - Рискованные слова "Бог в душе", которые чаще исповедуют путано и просто как фразу...
   Он опять ткнул в меня довольно ощутимо крестом и как бы воспел:
   - Такие люди ни в какого Бога не веруют и над Ним откровенно смеются. Удобно прикрываться ей, безответственно относиться к религии и Богу, жить как хочешь, не отказывая себе при этом ни в каких страстях и греховных удовольствиях...
   - Мне думается, пороками не страдаю, бесовские наваждения не проповедую...- оборонялся я . - Обычная жизнь без истерик и фанатизма...Я остался в той стране, в моей любимой и дорогой Родине...Я остался в Советском Союзе...Не самом, кстати, греховном государстве...О нём печаль моя, без него и боль моя...
   - Мы по-разному смотрим на мир...- вздохнул, не оставляя печали, о-точка-Гермоген. - По-нашему, по православному, была Трагедия России... Красное Колесо революции нанесло людям страшные незаживающие раны...Люди жили под тяжким воздействием богоборческого и человеконенавистнического социализма, который спутал и извратил все традиционные нравственные императивы...Оболгал прошлое и настоящее, изуродовал и нивелировал личность, низведя её до рабского биологического начала и пресловутых сталинских "винтиков".
   - Злоба никогда не было спутником справедливости. Фанатизм не приводит к согласию, - возразил я, ёрзая перед уткнувшимся в меня крестом. - Как сказано классиком - нахватанность пророчеств не сулит...Понимание истории и жизни общества - не только тяжкий труд, но умение мыслить, иметь образование и подготовку для того. Вы как ребёнок, которому больно, но он не может понять, отчего больно, где больно, и как излечить боль. Малограмотные мракобесы и пещёрные антикоммунисты всегда передёргивают факты, сумбурно и абсурдно смотрят на прошлое, настоящее и заблуждаются о будущем...Вас Всевышний в ваших заблуждениях не наказывал?
   - А не был ли СССР тюрьмой народов? Тюрьмой была большевистская христоненавистническая идеология, на которой основан был социалистический режим и нацеленная на истребление православных. Большевики шли на расчленение государства на зоны влияния международных финансовых и идеологических кланов.
   - Неплохие тюрьмы были в наше-то время...А теперь бывшим зекам просьба не возвращаться? Помучались, пусть хоть на свободе поживут? Мне кажется, вы о каких-то мифических большевиках говорите. Где вы таких встречали...Расчленение государства...Не бредите, прошу прощения?
   - Отнюдь. Сами же народы России только при Монархии и жили мирно, пользуясь братской помощью православного русского населения для обеспечения собственной сохранности и развития местных национальных культур...
   - Благостная картина власти монарха нашего Николая Второго...И ранее много хорошего при самодержцах случалось ...Пугачёв с восставшими башкирами...И про помощь черносотенцев сказано правдиво, и Кровавое воскресенье, и Ленский расстрел...Цусиму зря не вспомнили, Порт-Артур, призыв - "Завоюем проливы!", Брусиловский прорыв...О них вы слышали что-нибудь, хоть краем уха?
   О - точка - Гермоген ткнул меня крестом так сильно, что я чуть не задохнулся. Из всех до сих пор встречавшихся мне аргументов, крест "посильнее Фауста будет". Он возопил:
   - Дореволюционная история государства келейно была переписана лживыми идеологами... Так и не иначе! Они лгали в своих несусветных выводах! Давали насквозь лживые "факты" о "зверином и человеконенавистническом лике" русского православного царизма. Оболгали истинных его сторонников. Уже тогда аристократы...У-у-у, нелюди! Культурное российское общество! Как же...Оно уже тогда отошло от Бога! И это накануне революции! Уже в девятьсот семнадцатом считалось некультурным говорить о косных, злобных и ничего не понимающих в прогрессе обывателях - монархистах и черносотенцах.
   Я вдавился в стену, но О-точка-Гермоген насаживал меня на крест как бабочку на иголку. Изо всех сил я сопротивлялся, но разума пока не терял:
   - Аристократов злобствовать тогда заставили большевики? Только они, и, прежде всего! Монарх, богопомазанник! Но царя-то скинули не большевики. Их тогда и был-то, какая-то сотня тысяч на многомиллионную страну. Не большевики в хаос ввергли страну, с её хлебными хвостами у магазинов, с армией, которая устала от воровства и предательства, и не хотела сражаться с тевтонами...
   - Идеологи воспитывали советскую молодёжь в презрении к дореволюционному прошлому в образах "Николая Палкина", "столыпинских галстуков", "кровавого воскресенья".- зашипел Гермоген. - Оно было полностью спровоцировано рволюционными боевиками, скрывавшимися за спинами демонстрантов и стрелявшими из-за их спин по войскам. А черносотенцы? Только с их помощью только и была преодолена революционная вакханалия девятьсот пятого года...
   - На восстание народ идет не по чьиму-то приказу, а от невыносимой жизни...- покачал головой я. - Палкин был хорош...Чего он, японцам войну так бездарно проиграл? А Распутина, чудотворца и блудника, тоже большевики придумали? А предательство во время войны со стороны императрицы, немки по происхождению?
   - Гражданин священник, молились бы сами себе вдосталь. Окормляли бы ограниченный контингент желающих. Да и злобствовали бы поменьше, пена изо рта выдаёт неистового фанатика. Очень боитесь заголодать? Оскал звериный уберите. Слова "злобный атеизм", "красно-коричневая чума", "человеконенавистнический" и "палаческий" забудьте. Где обычай смирения и подставлять левую щеку? Кое-какой народ приблудиться и будет слушать про спасение души, и разные Таинства...Но История выше вашего убогого пещерного понимания...Врагов искать - мы в стране никогда не придём к согласию, и не будет у нас общей страны. Мы с вами должны искать то, что нас объединяет, а не ковырять ржавым гвоздиком в кровоточащей ране...Есть желание повоевать? Поверьте, большевики умеют это делать намного лучше вас. История не убедила?
   - Из Священного Писания известно, что праведник никогда не умирает с голоду... Господь всегда питает его и надёжно защищает от всякого злого недуга, тяжёлых обстоятельств и смертельной опасности...- упорствовал святой отец.
   - Господи, боже мой...- развёл руками я. - Скажу проще...Комнатёнку под службу вам нашли. Крест в руках, милость Божья...Благолепно. Не нарывались бы на рожон, святой отец...Православие должны поддерживать не только старушки - божьи одуванчики и заблудшие тётеньки. Сила его - в крепких и умных мужиках. Злобой и проклятиями до них вы не достучитесь. А тем более ложью и обманом. Они многое знают по лучше вас...Каждый из нас борется со свои дьяволом...
   - Человек, решивший разными средствами, в том числе и запретными, бороться с дьяволом в одиночку, на свой страх и риск, неизбежно навлекает непредсказуемые искушения...
   - Я думаю, если Всевышний даровал тебе возможность дышать и ходить на двух ногах - живи... Умствования и философствования о смысле жизни - нелепы и неубедительны. Человеческое поведение человека идёт от его духовного знания, от души исполненной любовью к НЕМУ и любовью ЕГО к нам... Мне кажется, не важно - верим ли мы во Всевышнего, важно - верит ли он в нас.
   - Русь святая - страна религиозная... - воскликнул о.Гермоген. - Народ пред Всевышним, Господом нашим Богом, раболепно стоит на коленях...Миллионы и миллионы...
   - Религиозная страна? Не без косячков... - вздохнул я. - Хе-хе - это вы по чему о религиозности судите? Ласковый вы наш...На самом деле сейчас народ куда агрессивнее против любых попов настроен...Агрессивней, агрессивней...Даже чем в любой период отечественной истории с начала века до взрыва Храма Христа спасителя... Да и до того неграмотность и забитость списывали на религиозность... Рушили церкви...Чего же религиозный от природы народ её не защитил? Сейчас-то вы видите, что идёт в стране? Три процента "православных", что имеется по всей Руси святой...Кстати и ещё меньшее количество "мусульман"....Они никому не помогут в случае чего...Поймите это! Сколько бы попы не трепались и не заблуждались, рассказывая про триллионы верующих и про православие "неотъемлемую часть культуры". До вас, лично, это не дошло?
   Не отвечая мне, О-точка-Гермоген неожиданно запел, что-то умильное о единении с Господином Нашим, Верховным Правителем на небеси... Когда он запел, а пел он исключительно противным голосом, я буквально присел вниз и грохнулся бы на пол, если бы меня не кнопил к стене крест. Затем я всё-таки смог выпрямиться и зауважал Оточка Гермогена: чтобы так фальшиво и противно петь надо быть отчаянным человеком. Людей, которые ноту "ля" не отличают от ноты "до", следует относить к губителям родной культуры. Не так? А к кому прикажет их относить?
  

Мне помогает Исидор Игнатьевич

  
   В коридоре послышались старческие шаркающие шаги. Я оглянулся, это возвращался из поездки Исидор Игнатьевич. Увидев меня, которого священнослужитель по-новому, хотя и несколько по-иному, чем Христа, решил распять на кресте. Исидор воскликнул:
   - Батюшка, нам не требуется новый Христос, мы ещё старого не совсем познали...Оставьте этого гражданина в покое, я ручаюсь, если и благости в нём недостаточно, то и ереси у него практически нет. Пусть, к чертям собачьим живёт, атеист ненасытный...
   - Жаль, жаль, не успел я ввести этого грешника в лоно церкви...- огорчился Отец-точка- Гермоген. - Как в старину хорощо бывало, поговоришь с отступником и вразумишь его словом и делом...
   Исидор, усмехнулся и сказал:
   - Сколько вам говорено мной, как настоящим учёным! Вы, батюшка, всё хотите вернуть назад? В прошлое возвратиться? В средневековье? В пещеры? Толстого ещё раз анафеме предадим? А чего, не помешает второй разочек припереть к стене эту сволочь за вольнодумие! И благостно станет...Церквушки с молельнями, у каждого помещика. В любой хатенке или избёнке киот весь в образах в красном углу... Вернём и Ваше превосходительство, вспомним Ваше благородие? И полстраны неграмотной вернём? Давайте "Боже, царя храни!" вернем! Разживёмся новым старым гимном. Встанем и затянем фальцетом или дискантом... Некоторым разрешим реветь сивым басом: "Боже царя храни, властвуй на славу, на славу...! И кому от этого станет легче? Как вы предполагаете? Ротмистров и поручиков - в армию, "Ваше благородие" - в разговор, "Ваше превосходительство" - в обращение. Шапки станем ломать перед столоначальниками, перед барами, юлианский календарь - непременно, долуначарскую азбуку с ятями - обязательно...
   Мы обязательно согласимся с уважаемым Исидором Игнатьевичем, хотя познакомились с ним недавно. Не нам звать в прошлое. В одну воду дважды не войдешь, и возродить невозможно ни сталинизм, ни развитой брежневский социализм, ни "поздний совок" - ни, кстати, царскую Россию. Все, паровозик ту-ту, даже скрылся за поворотом, помашем ему синим платочком, и вернемся к нашим баранам.
   Подумай сам, уважаемый читатель, когда разрушили Советский Союз, то борзые либералы растрезвонили, что теперь электорат не любит всё, с ним связанное, и по принципу от обратного, нам заявили, что мы нынче любим всё, что Советский Союз отрицал. В частности, всем попытались привить любить проклятый царизм, объявляя его светлым прошлым. И ненавидеть борцов с царизмом, объявляя их злыми и тёмными силами. Мы, наконец, помянули бесов Достоевского и объявили бесами совершенно всех, кто был упомянутым царизмом недоволен. На самом деле так никогда не бывает, чтобы всё было покрашено одним цветом. И если мы вернёмся к реформам 1861 года, то увидим, что реформы эти принесли массу несчастий массе народу. Крестьяне были освобождены, но - без земли, и по стране пошли крестьянские бунты. Десятки и сотни. Бунты эти усмирялись войсками. И военно-полевые тройки или вешали тех, кого сочли зачинщиками, или пропускали их сквозь строй. И после сотен и тысяч палок кресть­яне умирали точно так же, как если были бы повешены, только более мучительной смертью.
   Исидор Игнатьевич горестно вздохнул:
   - Нам до скончания света, видимо, не уйти от выяснения отношений... Общеизвестно, хочешь поссорить людей - начни спор о Боге, хочешь развязать войну - заведи спор о пророках...Злоба людская. А ведь ещё в Писании сказано: "В испытании пусть никто не говорит: "Меня испытывает Бог", потому что Бога невозможно испытать злом и он сам никого не испытывает злом.
   Исидор Игнатьевич, как настоящий учёный, а мы и не отрицаем данного абсолютно очевидного факта, всё, видимо, любит расставить на свои места, чтобы любая мысль вскегда находилась в шаговой доступности. Он начал наставительно нам и священнослужителю, объяснять, почти на пальцах, что есть сам Всевышний. Исидор Игнатьевич авторитетно сообщил, что верующие христиане часто совершают ошибку, начиная доказывать атеистам, что Бог есть. И здесь они остаются побежденными. Все потому, что доказать, что Бог есть, невозможно. Бог Существо трансцендентное, т.е. превосходящее этот мир, выходящее за его рамки. Бог лишь соприкасается с нашим миром, постоянно действует в нем - но Он не является его частью, Он совершенно от мира отличен. Человек может видеть следы присутствия Бога, может сам испытывать Его действие. Однако этого недостаточно для построения доказательства. Точно также мы можем чувствовать поток воздуха, но одного этого чувства недостаточно для представления об устройстве вентилятора. Любой верующий человек знает, что Бог сам открылся людям, в своем Предании, а позже - Писании. По этому мы именно верим в Бога, а не имеем знание о Боге. Да и вряд ли кто-то пришел к вере путем логических доказательств. Здесь в первую роль играет не интеллект, а другие механизмы. Можно забить атеиста аргументами, но он от этого не придет к вере.
   - Как сказал один умный человек: "Прежде искали доказательства существования Бога, ныне приходится искать доказательства существования человека". Вот, что я называю наукой, - завершил лекцию Исидор Игнатьевич. - Все остальное - "собирание марок" или мракобесие. В детстве вы верили в Деда Мороза, а теперь кинулись верить в Царя Небесного, Вседержителя, в Бога. Образование у многих, видимо, прошло мимо. А разговаривать в стиле - сам дурак, или вы - оболваненный тоталитарист - беспредметно. Проще наладить "по шеям", что, к сожалению, не интеллигентно...
   - Разрешите мне? - вмешался я. - У меня получится...Я интеллигентностью не страдаю...
   - Рановато...Хотя...- засомневался Исидор. - Прежде чем затевать споры о Всевышнем...Впрочем, попробуем достучаться до разума... Вы, гражданин служитель культа, по своей малограмотности и крайней озлобленности можете меня и не услышать...Или стараться не понимать...Кого простите большевики свергли в семнадцатом? Двести шестьдесят тысяч большевиков на всю Россию! Священнослужителей по империи раз в пять больше! В каждой воинской части - свой поп. Тысячи храмов. На каждом углу! В каждой деревне! В Москве - сорок сороков! Сотни монастырей, монахов под миллион... Перезвон церковный от края до края, сутками не смолкает над Россией - матушкой...Чего ж священники с амвонов не били тревогу? Чего не проклинали ненавистное? Или народ вас не хотел слушаться?
   - Я уже приводил подобные примеры, но... - вставил я. - Не желающий понимать ничего не поймёт... До революции столько болячек виделось в церковной жизни - весьма и весьма серьёзных. Сама установка нынешних церковников - вернуть в Церковь всё, что было до революции, - может обернуться теми же последствиями
   - Стадо не разумное, - произнёс о.Гермоген, - сбилось с пути истинного...
   - Миллионы священников? Миллион монахов? Одновременно свихнулись? - ахнул Исидор. - Их распропагандировали большевики?
   - А за батюшку-царя, императора Николая? Чего Церковь глас не подняла? - вставил я. - Как это так, взял и отрёкся.... Захотел - и отречение подмахнул...Он помазанник Божий ..И вдруг плюнул на божью помазанность и кинул страну? Значит, богохульничал? А вы его анафеме, богохульника, богопротивника почему не предали?
   - Не было власти в октябре семнадцатого...- вздохнул Исидор. - Так, ошмётки...Армия драпает, бабы в очередях за куском хлеба...Николай Романов дрова пилит, книжки читает...Временное правительство? Ежедневно министры менялись. Керенский только на митингах вопит... Казаки митингуют! Приехали! Казаки, набожные и просветлённые, опора престола...И на митингах! Их большевики на митинги загоняли? Опору царя? Надежду богатеев?
   - Не было в державе власти...- поддержал Исидора я. - Власть в грязи валялась и большевики страну развалить не дали...Россию не дали уничтожить. Так или не так? А вот болячки сегодняшней церкви...Как бы вернее сказать... Это - упоение земным могуществом или оправдание насилия в церковном пастырстве. Не бывает, одно насилие - катастрофа, а другое - оправдано! Кто сжигал староверов? Кто сжёг протопопа Авакума? Церковь назвала их - раскольники. Так в семнадцатом году и получила Церковь всё за прошлое... Церкви отозвались слёзы сожжённых староверов семнадцатого века. Что же не помог крест животворящий?
   Исидор Игнатьевич со своей глубокой научной подготовкой начал просто задавать вопросы, на которые, возможно, нет однозначных ответов, но вопросы, отметающие "двойные стандарты". Приводились слова один церковных иерархов, который призвал сажать "этих красно-коричневых коммуняк", сталинистов в лагеря. Но почему сталинисты-коммуняки сегодня не устраивают саботажа на заводах, нет фактов вредительства на фабриках? А монархисты и прочие антисоветчики устраивали в тридцатых годах саботаж. Что вредителей не ловили за руку? Мироеды гробили железную дорогу, гноили зерно. Устраивали теракты. Вели саботаж на предприятиях. Попы вели антисоветскую пропаганду, призывая к вооруженному восстанию. Всё факты-то известные и сними согласны и сами антисоветчики. Значит, танки ГКЧП в Москве в 1991 году - это плохо. А расстрел и ельцинский антиконституционный военный переворот в 93-м - это хорошо. Тысячи изнасилованных на улицах и подворотнях женщин и детей во время беспредела в 90-х годах - это хорошо. А ваши уничтоженные деды-мироеды - это плохо. Расстрелянные в кровавое воскресение в девятьсот пятом - быдло. А расстрелянные попы - это люди. Не кажется ли , что нынешняя диктатура олигархов поганее уже потому, что удовлетворяет лищь их сугубо личные интересы. От сталинской диктатуры была хотя бы выгода простым людям. От нынешнего воровства и прихватизации, нам обычным людям - один убыток. Где ваш крест животворящий, если вымирает Россия?
   Тут священнослужитель вспомнил евангельскую историю о двух разбойниках, распятых вместе с Христом. Один из приговоренных к смерти через распятие, на кресте признал Христа как Бога, заявил о-точка Гермоген, тем самым получил Его прощение и попал в рай. А второй разбойник, как и римские воины на Голгофе, видел в распятом Спасителе только униженного и беспомощного человека. Вот и сегодня очень многие, горько вздохнул данный церковный деятель, взирая на крест Христов, ничего не видят, кроме того, что кто-то о кресте рассказывает как о некой сказке, о заблуждении или о том, что крест ничего не принес миру и что Церковь, которая призвана проповедовать о кресте миру, не соответствует этой проповеди, и священники плохие, и не на таких машинах ездят, и не то делают. И сколько всего говорится, чтобы человек отвернул свой взгляд от креста Господня, чтобы сказал в лучшем случае "Я не знаю, что означает крест", а в худшем - "И знать не хочу"... согласно Евангелию крест - это не "знак суда", а "символ спасения", символ торжества Божьей правды. Каждый, кто принимает крест, методично бил по нам оратор, как мерило правды и принимает в сердце свое подвиг Христа Спасителя, тот вместе с разбойником, с тем, что был распят справа, имеет великую надежду услышать от Господа "со Мною будешь в раю".
   О-точка-Гермоген дотянул последнее: "Аминь!" и перекрестил меня.
   - Надеюсь услуга бесплатная? - невинно спросил я. - В наши годы владычества мамоны хочется точно знать - насколько влетел, в зеленёньких...И чем станут пытать, если не отдаёшь. Из электронагревателей я бы выбрал что-нибудь китайское. Сломается при первых прикосновениях...
   Что хотел ответить мне О-точка-Гермоген осталось тайной, потому что он отвернулся от меня и устало пошатываясь, двинулся куда-то в губь коридора. Мне кажется послышалось: "Сгинь, нечистая!" Неужели, такой светский лёгонький разговорчик утомил закалённого бойца?
   Мы, как заинтересованные в этой истории рассказчики, обязательно должны сказать что-нибудь по волнующему всех религиозному вопросу. Глядя на себя со стороны, мы склонны считать, что по своим религиозным убеждениям мы можем быть только русским человеком. Наше основное убеждение для всех - дам в лоб. Или по лбу. Весомо и чисто по-русски убеждает. Ибо умным человеком сказано, как отрезано: "Бога нет, но наказать он может...".
   Причём, мы авторитетно заявляем, Христос, тот самый, знаменитый, вы понимаете о ком речь, призывал нас всех возлюбить ближнего как самого себя. Пожалуйста, мы готовы возлюбить. Но не совсем догадлив был Всемогущий - многие и себя-то любить не умеют и не любят...Где уж им до ближнего дело! Не говоря о любви.
  

Он уже не пролетариат...

   Самая главная задача дьявола - доказать заблудшим, что дьявола нет. Только так можно заполучить их души.
  
   В. Суворов.
   ...Продвигаясь по левой ветке коридора и обдумывая богословскую перепалку, я чуть не налетел на старикашечку, менявшего вывеску на какой-то двери, кажется, служебного кабинета. В последний момент, я вдарил по тормозам, и задел его лишь слегка локтём. Извинялся долго, как паршивый кот перед хозяином за не пойманную мышку. Тут было - и "простите", и "извините", и "я не хотел", и "куда мои глаза глядели", и " ах, какой я неуклюжий", вплоть до - "не резон истреблять ведущие кадры славной конторы!" Мне довольно сложно обидеть человека, но со вкусом я это умею, не сомневайтесь, а вот убедить его в своём дружелюбии, по себе знаю, ой, как не просто, повертишься на славу, обнажая свои манеры глубоко вежливого простака.
   - Да чего уж там... - буркнул старикашечка. - Свои, знаете, люди, сочтёмся не раз. Сегодня вы мне в ухо - локтём, завтра я вас молотком дюбну по затылку...Кто может предсказать будущее...
   Итак, вижу, передо мной не последняя спица в колесе, а пролетариат, пусть даже в цепях капитализма. Не пренебрегайте пролетариями, общение с ними приводит порой к серьёзнейшим догадкам, как и что следует поделить, что и где плохо лежит. Я немедленно стал завоёвывать пролетарское уважение:
   - Совершенно правы. Вас как по имени, отчеству, уважаемый?
   - Николай Николаич, мы,- неотзывчиво пробормотал старикан и хмуро добавил:
   - А если хочешь толком знать, хорошие люди кличут - Колян Коляныч, мы - по простому привыкли, мы - здешний столяр и плотник. По самому высшему рангу. Уже сорок пять лет, без продыху.
   - Очень рад хорошему знакомству, Николай Николаевич. Меня величают Владимир Николаевич. Я протянул руку старикану. Старичок пожал меня руку в честь знакомства и сказал:
   - А меня не навеличивай. Привык я уже. Колян Коляныч...Даже занравилось.
   - Да нет вопросов...Как скажете, - отозвался я. - Вот вы упомянули, мол, дюбнут...Я вам скажу, как доброму другу, угадать, дюбнут или не дюбнут, с одной стороны не сложно. Дюбнут-дюбнут, не переживайте, и время благоприятствует, и страна подходящая, С другой стороны, во сколько дюбнут, и сильно дюбнут или не очень., это уже непознаваемое будущее. Понимаете?
   - Чего уж не понять. Эвон кода моему свояку нынешней весной, прямо у ихнего подъезда в рыло заехали... по морде дали... и тулупчик сняли. А соседа на остановке по голове бабахнули... и до сих пор не помнит, где зарплата, что домой нёс...
   Я вежливо посочувствовал:
   - Демократия, что вы хотите. Сервис, по-научному говоря, возрос...Убивают прямо на дому.
   Старикан погрозил кому-то неведомому кулаком:
   - Моя б воля, я бы им показал демократию!
   Я поинтересовался:
   - Если присяду тут, рядышком, не отвлеку от важных забот? Разговор серьёзный у нас завязался, я знающих людей с первого взгляда отличаю. Парой слов перебросимся, перекурим. Не затруднит? Что-то колотили на двери, я своим локтём вас отвлёк.
   - А куда спешить, мне успеется, - уже достаточно миролюбиво ответил столяр. - А с серьёзным человеком за жизнь поговорить не всегда удаётся. Нынче здесь в конторе, токо пару слов кому скажешь, тебе в ответ - ты бы, Колян Коляныч, не мешался со своими пустяками...
   - В жизни нет пустяков! - авторитетно заявил я. - Тем более, когда говорит заслуженный ветеран!
   - Чо для их ветераны? В конторе все сами таки грамотны... Слова лишнего не скажут... Зашуганные, вот тебе моя мнения. Но я полагаю и к столяру надо уважение иметь! Он - не последний человек... а мы самый настоящий специалист. Вот, ты правильно поступаешь... почему бы нам, умным людям беседу не завязать.
   Я присел на стул, достал пачку, предложил старичку сигарету, и мы со вкусом задымили. На привольную беседу я размахнулся широко, даже вальяжно закинув ногу на ногу:
   - Не наорут, что мы не в курилке табачком балуемся?
   Старикан махнул рукой:
   - Везде покуриваем...Не строжатся...
   - Ну ладушки, - согласился я и спросил:
   - Вы я, так понял, потомственный пролетарий? Как бывалоча говорили, пролетарию нечего терять кроме...
   Старикан настороженно прислушался к шорохам в коридоре, боязливо осмотрел двери ближайших кабинетов.
   - Пусто, - беспечно сказал я. - Нет никого.
   - Ну да, пусто, - негромко возразил старикан. - Как же, нет никого. Не бывает в конторе, чтоб хмыкнуть в одиночестве. Полночь - за полночь кашлянёшь, и вскорости к начальству тащат, прихварываешь что-то, Колян Коляныч, не пора ли быстренько... на заслуженный отдых... Кашель, мол, у тебя, противоправительственный.
   - Донимают Вас,- посочувствовал я - Извини, старина, тогда за пролетария. Обидеть не хотел.
   - Я тебе умнее скажу, - прорвало старикана, - каждое слово услышано, обсосано и доложено. Ты на пустынность не смотри. В конторе правило тюремное, слыхал, поди, "Не хочешь стучать - будешь перестукиваться". Ты вот из кадров только в коридор вышел, а всей конторе разговорчики твои с стервозинами до последней буковки известны. Даже к нам в столярку прибежали распространять. Выделены угрозы - убьет и глазом не моргнёт. Ты, конечно, пошутил, но кто в конторе шутки понимает? Ты да я, да мы с тобой...
   - Даже так строго? - поразился я. - Давненько я в реальной жизни не бывал. За время моего отсутствия на месте мирных лужаек выросли дикие джунгли с кровожадными хищниками. Ещё раз прости мою болтливость.
   Старичок энергично принялся отнекиваться:
   - Чего из меня теперя пролетарий? Строгаю, пилю себе, пиломатериал сколачиваю. Когда другие поручения...И где ты пролетарского, прости Господи, увидел?
   Бывший пролетарий приподнялся со стула и очень громко, почти крича, сказал на весь коридор:
   - Нам власти нравятся. Всякие. Ельцин, к примеру. А чего? Президент! И демократия, туда её, тоже по нам. А чего? Пущай стоит.
   Так, старичок уже "замучен тяжёлой неволей". Как там у поэта, "запуганность пророчеств не сулит", а ежели свобода полнейшая - не дай бог, вякнешь лишнее, и - колбаской по малой Спасской. Выходит, осторожные людишки без лишних напоминаний поняли, пролетарием нынче быть опасно, так сказать, не прибыльно. И мнения свои лучше заткнуть куда подальше. Проживёшь дольше. С позволения власть предержащих. Сколько их, таких "зашуганных" в конторе? А с другой стороны, у тебя самого половинка - не меньше запугана и подняла лапки вверх, берите нас тёпленькими, только не мучайте уж слишком. Чего-то я резко расслабился, ведь только что дубасили почём зря две падлюки, а ты, что, думал - они балуются? Они шутять. А оккупантов, жестоких и кровожадных не хочешь? Вон старичок по мелочам власти хвалить криком не станет, давят выходят, не согласных из последних сил. Видимо, и мне не резон грубить старшим, я ведь здесь на честном слове держусь. Не замедлят, выпихнут вольнодумца, если что.
   - А вот вы, как бывший пролетарий и пожилой умудрённый человек, - сказал я тихо-тихо, наклонившись к старичку, - знаете, что почти девяносто девять процентов людей в России, никогда не слышали, как лошадь жуёт овёс?
   - Ага? - изумился тут старичок. - Не слышали, как жуёт лошадь? Да ты чо?
   - Они и живую-то лошадь не видели. Только по телевизору или на картинке!
   - Во дожили! - ахнул мой собеседник. - Вот тебе и демократия! Туда её, грёбаную в качель!
   - Всё в прошлом. И лошади в России, и пролетарии, и хорошая жизнь! - вздохнул я и надолго задумался. Старикан тоже задумчиво замолчал.
   - Было хорошее, кто спорит! - негромко первым отозвался старикан. Он вывел меня из задумчивости и я согласился:
   - Это точно! Это факт!
   - Но и сегодня надо жить, - сказал он. - Прошлое отгремело. Хорошее, плохое... Нет его. Проснулся утром, радость ещё денёк протянешь. Я и не загадываю дальше завтрака. Кто может знать будущее... Только Всевышний.
   - Туманное будущее...По-моему тоже, загадка из загадок, - согласился я со стариканом. - Но прошлое лучше не забывать... Бывает, за ним не уследишь, чего же тогда твориться с нашим будущим. Приведу вызывающий пример, скажем, Ленин. Он был в прошлом известный деятель, вполне описан в учебниках, кино про него не раз снимали, мемуаров исписано и воспоминаний - каждую спичку пересчитали, которую он зажёг. И всё равно, путаница идёт оглушительная...
   Я сделал паузу, старичок отложив инструмент на стоявший рядом стул и замерев, смотрел на меня, не мигая и раскрыв рот. Пришлось чуток его завести, и я заинтересованно спросил:
   - Вас интересует прошлое или вы натощак водку любите?
   - Водку? - растерялся старичок, - Когда? Сейчас? Или в прошлом?
   - У нас с вами всё в прошлом... И водка, и натощак, и прочие радости... А Ленин и сегодня Ленин!
   Я хотел продолжить, но старичок, меня уже видимо, не слушал, он ушёл в размышления и вывести его из этого ступора было трудновато. Он начал мыслить, что, как можно было бы догадаться, с ним бывало редко. Озвученные мысли вызвали у него некоторый интерес своими причудливыми петлями:
   - Водку, если чо, ну чтобы разобраться, я люблю всегда. Она не будет в прошлом. Натощак или нет? Натощак, мил друг, много не выпьешь. А зачем натощак? Ленин водку не пил. В будущем. Или в прошлом, а мы будем. Как завещал великий Ленин. И в будущем и в прошлом.
   Я терпеливо выслушал стариковские выводы. Он хотел добавить ещё кое-какие обоснования, но я прервал его мировоззренческие догадки:
   - Водка - это вы правильно. Самое важное нынче с водкой разобраться. Я лично, в этой стране уже ничему не верю... Вы только , Колян Коляныч, представьте себе, это мы, русские придумали водку! И вдруг, что происходит? На родине, будем говорить прямо, изобретения водки! Крендель нам вогнали , а мы и не ждали. Неожиданно и больно. Вы-то заметили, что этой самой водки, нашей любимой! Настоящей и непалёной, днём с огнём не сыскать? Точно ведь?
   - Это как пить дать! - согласился старичок, - Голимая правда. Я вот, давеча...
   Я был в ударе, я был в запале, я мчался, что твой наскипидаренный пёс, накал страстей нельзя снижать:
   - И этой настоящей водки больше не существует и не будет! Страшно? Ужас, видеть и знать такое! Хочется возопить всем миром - долой поругание святынь! И кто позволил? Испоганить святое для русских...Новым буржуям я, опять же лично, такого не прощу!
   - Лично, только лично...Истинно излагаешь. В дрожь бросает святотатство, - поддержал старичок.
   Мы бросили окурки в какое-то ведёрко и я сказал, уже спокойнее:
   - Продолжу про Ленина? Вы вошли в тему?
   - Я уважаю беседы и о прошлом, и о будущее, . - пришёл в себя старичок. - Нам рабочему классу трудящихся всё касаемо Ленина, пользительно. Как мы с тобой про водку разобрали! И всё стало ясно и понятно, кругом ужас, а не водка. У нас намедни...
   Я ораторствовал . не обращая на реплики:
   - Вернёмся к Ленину, как деятелю. Помните, как всё начиналось? Сперва, как известно, он был революционер и его царь недолюбливал. Слыхали?
   - Про царя? Понятно. А чего царю всех подряд любить? Да хоть и Ленина.
   - Нет, персонально царю ни до кого дела не было. А Ленину - было, он любил всех, потому и был революционером.
   - Гляди-ка, всё просто получается. А я ещё в школе понять не мог, чего Ленин стал Лениным и пошёл в революционеры. Объяснили бы сразу, мол, царь его не того, и он за это сразу - того.
   - Дальше ещё запутаннее, Ленина объявили немецким шпионом, и многие его перестали любить и жаловать. Оно и правильно, кто нам немецкие шпионы, чтобы их налюбливать?
   - От это от души, я согласен. Головой думай и никогда не ходи в немецкие шпионы.
   - Это точно. А потом, вдруг все вместе перестали считать Ленина шпионом, и он стал вождём пролетариата, причём даже мирового. Я спрашивал у пролетариата. Он был не против.
   - Ну, кто будет против Ленина. И ёжику всё ясно. Раз нужен вождь, так и назначьте. И Ленин даже совсем неплох. И в прошлом, и в будущем.
   - Э, нет. - возразил я. - Будущее у нас впереди. А тогда не всё пошло обычным путём. Побыл Ленин вождём, а затем стал живёё всех живых.
   - А зачем ему, елки-палки, меняться, ни с того ни с сего? Недопонимаю. Если ты - вождь и сиди себе вождём.
   Я уселся поудобнее, и мы снова закурили. Старичок всё хмыкал:
   - Гляди-ка, как всё обернулось! Во какую правду скрывали... ни за что не догадался бы. Водка - дерьмо, народ - травят...И про Ленина пора всю правду узнать. Я так думаю. Можм мы и про будущее с тобой чего скумекаем.
   - А вы не гадаете на кофейной гуще? Напрасно, Колян Коляныч, такие удивительные сообщения приходят от этих забавных рисунков, вплоть до конца света. Прикольно, не правда ли? Но уже мало кто понимает, что к чему. Так и хочется кричать караул от впадения страны в окончательную дикость. Вы представляете, даже в гадании на кофейной гуще по всей Руси умельцев не осталось! Куда катимся? Вот вы, Колян Коляныч, как считаете?
   - Положительно мы считаем. Котимся не туда, - согласился со мной старикан. - Доке6да такое может тянуться? Намедни пошёл я ...
   Дослушивать куда и зачем двинулся старичок намедни я не стал и гнул своё:
   - Старики отвыкают пить кофе, им он не по карману, а юношество поклоняется фаст-фудам и кока-коле. Вам известны эти слова? На фаст-фуде много не погадаешь. Сами авторы, которые живут в Штатах,через кока-колу ничего путного разгадать не могут. Ещё немного времени и позабываем и все остальные народные русские обычаи,.. Это страшно! Никто и сказать не сможет, что означает, например, фига из трёх пальцев. Теряем святое, ой, теряем.
   - Эвон чо вытворяют! - ахнул Коляныч. - То, что молчим в тряпочку, ладно, жизнь кручёная и опасная. Но уже и фигу в кармане никому не покажи. Я давно приметил, этих прорабов перестройки, начали они с Ленина, а пришли к тому, чтобы и фиги нам запретить.
   - О прорабах этой перестройки я вам, Колян Коляныч, больше скажу, - понизил я голос до шепота.- Мне по секрету знакомый рассказывал. В Москве установили памятник неизвестному Чубайсу. Другим героям ставят памятники на Поклонной горе, а неизвестного Чубайса утащили на Вшивое болото. Монумент обозвали Ржавый Толик.
   - От, ёлки-палки, страсти-то какие, - искренне поразился Коляныч.- Я бы известил этого неизвестного Чубайса.
   - Абсолютно в точку, - подхватил я. - При монументе поставлена специальная бочка, чтобы проходящие мимо граждане имели возможность плюнуть на Ржавого Толика.
   - Как бы я плюнул в морду этой гадине...
   - Сам памятник давно заплёван, не различишь, что за сволочь там, под морем плевков, - остановил Коляныча я. - И потому власти пока больше не дозволяют в морду ему плевать. Об иностранных туристах заботятся, те любят на фоне неизвестного Чубайса фотаться. Нашим разрешено плевать только в бочку. Её каждый час меняют, быстро наполняется плевками. Не зарастает народная тропа, сказал мой знакомый, хотя идти Ржавому Толику приходится по колено в болотной жиже.
   - Я бы всяко дошёл...- пригрозил Коляныч и спросил:
   - Но чего это о людях-то простых не думают, нашли бы место, куда человеку проще добраться, ведь, поди, со всего Союза едут плюнуть на паскуду...
   - И это-то место еле-еле выпросили, - сообщил я. - Деньги-то на памятник не власти дали. Как же станут власти доставлять народу радость - водрузить змеюку для людских плевков!
   - Я бы знал о сборе денег на такое дело, последний рубль отдал бы, - заявил Коляныч.
   - И никто не знал. Деньги собрали у себя чукчи. Им уже терять не чего. Они даже не пролетариат и цепей не имеют.
   - Слыш-ка! - изумился Коляныч. - А тундра с оленями?
   - Тю-тю у чукчей тундры. Её Чубайс прихватизировал и отдал еврею Абрамовичу. Вместо тундры чукчам дадены ваучеры. По одному на рыло.
   - Я чего-то такое слышал. Мол, какой-то Абрамович будет начальником Чукотки. А как у него фамилия?
   - Ему она не нужна. Он только скажет, здравствуйте, я - еврей и его сразу узнают. Или приходит и говорит, привет, я - олигарх. И достаточно. Фамилия при этом к чему? Имей кто-нибудь в собственности всю чукотскую тундру и его бы всякий узнавал без фамилии. Это вам, Колян Коляныч, фамилия требуется, в ведомости за жалование против неё, скажем, расписаться. Олигарху ведомости без надобностей, деньги в мешках ему тащат. Без росписи...
   - И ведь толково говоришь. Когда кто-то еврей, фамилии не потребуют, - покачал головой Коляныч. - Вместо фамилии бумажник и остальное такое прочее... Ты вот назвал - олигарх, как по-нашему, по-русски, слово переводится?
   - Значений много. Кто переводит, просто - вор, а кто-то - бандит с большой дороги. Некоторые утверждают, правильнее будет - сволочь и живоглот. Выбирай на вкус. Силён русский язык на клички...
   - Вор-то вор, но чукчей мне жалко. Как они без тундры проживут?
   - У них ваучеры имеются. Теперь у чукчей новая национальная одежда: у женщин ваучер на лбу налеплен, а у мужиков сзади, вместо хвоста. Абрамович пообещал им пальмы завести из Африки. На пальмах будут сидеть и хвостами крутить. Прелестно!
   - Гляди- ка ты, - озадаченно сказал столяр. - И это жизнь? Помереть проще.
   - Надо быть бдительными. Так нас учила наша родная партия и товарищ Сталин.
   - Эх, верно говоришь, Сталина на них нет...
  

Какое-то важное явление

Воздушные шарики мы надуваем сами...

Классик

   Отошли мы от плотника-столяра буквально два поворота. И вдруг, где-то, далеко позади, шарахнула дверь, судя по раскатистому грохоту, входная, и немедленно за этим, по нарастающей, по коридору пошёл гул, что-то вызывающе громко захлопало. Видимо, открывались двери кабинетов, оттуда высыпал служивый люд и по коридору пошла волна каких-то, судя по выкрикам, взволнованно-радостных приветствий. Всё ближе доносилось, как кого-то обрадовано приветствовали, за что-то благодарили, слышались переливы аплодисментов, выкрики "Ура!".
   - Босс! Босс! - понеслось от двери до двери, от кабинета к кабинету, от поворота к повороту...- Идёт сам Босс! Ура! Как хорошо, что нас возглавляет Босс!
   Буквально всенародное ликование, совершенно неподъёмное.
   Стремительно несущаяся и подпрыгивающая от волнения толпа оттеснила и прижала меня к стене. Мимо, шаркая и тяжело ступая, косолапо загребая ногами, проследовал бесформенный толстяк в жутко сером безобразном плаще и сиреневой фетровой шляпе. Кроме этих запоминающихся предметов одежды, мне удалось разглядеть оранжевые джинсы с лейблом "СуперЛи" и белёсые, давно нечищеные кирзовые сапоги... Вид его говорил, кажется, об одном: "Россия -- для русских!" Ну, или, в крайнем случае, "Контора для госслужащих!".
   "Опа, что это за вселенский переполох?" - естественно удивились мы. Из интересного и увлекательного на ум пришли догадки о конце света, о всемирном потопе, о втором явлении Христа. Неужели электорат так возбуждён известиями о том, что внезапно и неожиданно начался новый всемирный потоп или загодя следует готовиться к концу света? А может быть, действительно случилось второе пришествие Христа-спасителя? Уж больно шумно восторгаются и ликуют граждане обоего пола и разной степени опьянения. Но признаемся, толстячок в профиль и по повадкам на Христа-спасителя не тянул.
   Про всемирный потоп, сколько мы помним, российское всезнающее телевидение с утра точно не объявляло. Мы сами, глотая пустой чаёк, принимали с телеэкрана очередную дозу внушения о счастливой демократической жизни по всей стране, и не пропустили бы столь необходимого события, а раз телек молчал о потопе, то кто бы позволил ему начаться без прямой телетрансляции.
   О конце света, мудрое и заботливое, уж и не помним которое по счёту за месяц, российское правительство постановлений для населения также не принимало. Вчера, когда мы проходили мимо помойки, нам посчастливилось поднять там свежую, и почти не загаженную газетёнку, где среди прочих радостных новостей конец света не фигурировал. Об этом мы скажем так, если относительно русскоязычное печатное издание, пусть и чуток засранное, не обнародовало очередное умничание правительства, то, выходит, и не было его отродясь.
   Так и не разгадав сходу причину волнений, нам пришлось прижаться к стене, чтоб взволнованное население не стоптало нас ненароком и остаться в недоумении.
   ...Ни кого не глядя, сгорбясь и помахивая несуразными руками, толстяк с опухшей, видимо, от перепою мордой, таранил коридор, отрывисто выговаривая неизвестно кому:
   - Драсте. Драсте. Драсте...
   В одной руке толстяк держал пяток дешёвеньких, штампованных из пластмассы хиленьких цветочков. Такие аляповатые изделия пожилые старушки носят к могилкам родственников на кладбище.
   Когда мимо нас просеменил толстяк, к искусным благовониям конторы мгновенно добавился чудовищный перегар самой паскудной картофельной самогонки, который, сопя, изрыгал толстячок. Его стойкая вонь перебила всё остальное и норовила непосвященного свалить с ног.
   Перед косолапым вприпрыжку мчались две мои мучительницы - стервозины, кадровичка и стриптизёрша. Наперебой они что-то кричали толстяку. Сквозь общий гул доносилось:
   - Всё готово...Наша работа...Мы еще докажем...Подведены итоги...Всё великолепно! Добыты успехи! В русле ваших указаний... Продвигаемся вперёд...
   Между ними мелькал мужик с сизым носом и заплетающимися ногами. Выделывая кренделя и чуть не падая, он ухитрялся тоже вставлять в промежутки между выкриками стервозин:
   - Как положено... Налито и нолито... Охлаждено, как вы любите...Жду дальнейших указаний. Не смею подвести обожаемого вождя...
   Сбоку, у левой стены, повизгивая и похрюкивая, мчался пяток розовеньких поросят декоративной породы "Смайлик Энглиш энд Америкэн" из кабинета кадровичек. Поросята шли на хорошей рыси, тренированно, плотным табунчиком, не отставая, вровень с толстяком, не путаясь под ногами у бегущих, и не мешая основной орущей массе. В коридоре, безусловно, успокаивать было кого...
   За толстяком перла плотная толпа, возбуждённо жужжавшая:
   - Как мы рады! Это историческая встреча! Просто счастье! Надо же! Удалось лицезреть!
   Жужжание и отчаянные выкрики прерывались неожиданным:
   - Ура! Боссу слава! Ура! Здоровья! Желаем! Ура!
   Сбоку несколько раз протискивался заплаканный гражданин, он снова и снова наступал толстяку на ногу, и ту же всхлипывая и утирая слёзы, повторял:
   - Смею ли я? Не дано припасть к стопам.. Разрешите выразить...
   Мы были немножечко удивлёны. Когда мы уходили из большого спорта, большой политики и большой жизни, взрывы обожания выглядели скромнее и были направлены на совсем других людей, нежели пьяное начальство. Данное пролетевшее мимо лицо звездой эстрады быть не могло, среди морд телешутов указанной рожи нам не встречалось, на трибунах с призывами освободиться от коварных красно-коричневых оно не мелькало. Оставался вариант - начальство. И, судя по всеобщим, несмолкаемым восторгам, немыслимо авторитетный руководитель. Обожаемый массами и почитаемый до кончиков ногтей. Ногти на руках, я заметил, к сожалению, были забиты грязью. Да и общий видок вождя был далёк от совершенства, он как бы подкачал, если честно. Но не внешний образ красит небожителя, а регулярная выплата подчинённым жалования. Вот она, единственная и неповторимая чиновничья Истина! И попробуйте её опровергнуть!
   У окна стояла чудесная, на наш, естественно, просвещённый и опытный в сердечных делах, взгляд, женщина с фигурой, похожей на любимый правозащитниками древности африканский континент. Впрочем, сбоку посмотреть - совсем не Африка, нет, не Африка, африканские формы так полнят женщин. Это - Европа, похищенная быком! Многие припоминают сие незабвенное действо, глядя на достойных похищения красавиц.
   Раз уж мы совсем доверчиво и откровенно заговорили об сокровенном...Выскажемся интимно. Случилось нам долгое время обожать одну особу женского полу с прелестными женскими формам, в точь-в-точь - Латинская Америка. Вы в непонятках, чем мол, извините, особа с фигурой Черного континента отличается от выпуклостей Южной Америки? Неосведомлённые вы наши, отличий не перечесть! Вы можете оценить фигуристую женщину, когда талия в Бразилии? А талия и некие соблазнительные выпуклости, как, к примеру, географически в Эфиопии? Удовольствия разные, попробуйте и вы поймёте...
   Южно-американский вариант завершается банально, - пресная и неумело - резвая толстушка, пусть и с пышными бёдрами, эфиопское направление обещает более изысканные чувства. Женщина нашей мечты - прямые линии отсутствуют, под рукой только соблазнительные изгибы, чаще средне - русского местоположения: равнина, равнина, и вдруг - неожиданные холмы, впадины, неясные, влекущие очертания, достойная наполненность, зовущие пещеры....
   Мы истинные патриоты, но не идиоты, мы всегда готовы увлечься иномарками с продвинутым дизайном и широкими тактико-техническими данными. Образы географических континентов нам близки и понятны, вы представляете, любить предмет с формами что-то вроде Австралии, совсем не то же самое - быть влюблённым в Италию. Фигуры, настроение и удовольствия разное...
   Цельная натура красавицы, ударились мы в свою любимую науку - философию, просматривалась во всём: от породы во взгляде и манерах до усталой назидательности в голосе. Она что-то говорила, до нас из-за галдежа кругом доносились небольшие отрывки, но и они звучали непередаваемой музыкой. Прелестница у окна была вся в ореоле женственности и непреодолимого чарующего обаяния...Куда там девочке с персиками! Русые со сверкающей искоркой волосы... Самые те волосы, что бывают у женщин, для нас привлекательных.
   Нет-нет, такого чуда - женских особ такой модели и таких марок сегодня отечественные роддома не производят, детсады и школы не воспитывают, а институты не шлифуют... Технология, похоже, утеряна на века... И страна тем самым потеряла часть своего золотого фонда...Лучшую часть, уж поверьте нам, знатокам прелестных женщин...
   Она была одета во что-то вкусное и съедобное. Платье неземного цвета струилось вокруг величавой фигуры, а властный поворот головы указывал на королевской происхождение. И не иначе! Захотелось подарить ей шикарный букет роз и, теряя голову, спеть какой-нибудь лирический напев. И у вас при виде красавиц текут слюнки?
   Когда мы видим рядом женщину, всё остальное для нас уже не представляет интереса. Сколько в них, в этих созданиях женского полу, притягательного, волнующего, загадочного, часами бы любовались и любовались, не отрываясь...
   По-настоящему красивых женщин в дикой природе весьма и весьма немного. И большая удача, если встретишь такую...Нам постоянно везёт, почти каждый день везёт, а вам?
   Насколько мы понимаем себя, в состоянии постоянной влюблённости нам существовать удобнее всего. Только она ещё как-то примирят с гнусной жизнью. Только страсть открывает глаза на красоту мира...
   Элегантная до аристократизма незнакомка, других определений не приходило в голову, с некоторой иронией, нам показалось, наблюдала за шествием богов. Она по-королевски повела головой в нашу сторону, будто всю жизнь сидела на королевском троне и внезапно решила именно нас сделать почётным витязем...Что-то от императрицы, то ли великой Екатерины, то ли не менее великой Елизаветы, мы лично с ними не знакомы, так, шапочно и портретно, можем и напутать, но нечто явно незаконное просматривается, обе с военной силой залезли на русский престол. Эта царствующая красавица не станет брать власть силой, ей любую власть и так отдадут безропотно...
   Хотя о чём это мы? Императрица, королева, царица, принцесса...Вроде, прошу прощения, попёрлись в демократию, откуда же такая тяга к монархии? Но так порой хочется впасть в рабство к очаровательной королеве!
   Неужели нас заметила? Мы приосанились...Чем мы не Богатырь? Чем мы не преданный Витязь? Говорят, было и такое звание в древности - Витязь Прекрасной Дамы... Нам звание понравилось, королев же на троне мы до сих видели немного...Так вот они какие, царствующие особы! Изумительно! Или мы давненько не бываил среди людей?
   Когда мимо протащился с гвалтом и шумом непонятный клубок, она мелодичным голосом, но насмешливо сказала:
   - Что натворила весна!
   Томный взгляд ласковых глаз. Будоражит...Только такой взгляд заставляет кипеть в нас кровь. А женщины именно с таким размером фигуры нам и нравятся. Мы настаиваем, только фигуры нашего вкусового пристрастия имеют право ублажать глаз опытного профессионала женского обаяния. В быту объёмные женщины - мягки и доверчивы, а в служебное время - понятливы и отзывчивы.
   Но странным показалось нам её восклицание. Время, отпущенное природой весне, насколько мы понимаем, прошло. Не исключено, защитники природы по-своему трактуют времена года, и сейчас на их календаре самый разгар весенних обострений. Служа по природоохранному ведомству, нам, видимо, ещё предстоит узнать много неожиданного. А вот чего такого натворила весна? Возможно, гражданин, промчавшийся мимо под вопли толпы, до сих пор не пришёл в себя?
   Какой-то несуразный гражданин из серии "Неадекват", то ли посетитель, то ли жалобщик, прижавшийся к стеночке, чтоб не затоптали ненароком, удивлёно произнёс:
   - Смотри, какую производственную гимнастику придумали! Прямо "рабочий полдень", не иначе.
   Процессия пролетела по коридору, и, топоча, скрылась за поворотом, откуда донёсся чей-то язвительный смешок:
   - Явление Христа народу! Картина известного художника... Только Христос-спаситель почему-то оказался жирным, наглым и пьяным! Точно, не Христос. Или не тот Христос...Демократ, поди, чёрт бы его побрал...Этот грехи отпускать не станет... Не говоря про спасение...
   - Не, ты сёни не разглядел. Он сени тверёзый...Хоть и демократ. Чо с им случилось? Беда, что ль какая приключилась, не дай бог? Он - и тверёзый.
   Ещё кто-то, там же, откровенно заржал:
   - Га-га-га... Будь я каким-нибудь иностранным Пикассо или нашим Шишкиным...Я бы с этой толпы намалевал полотно "Демократия на марше. Вперёд в психушку!"
   - Ты, Пикассо? Охренеть, гений ты наш зарубежный! - удивился другой голос, явно с утра перебравшего крепких алкогольных напитков гражданина. - Так, он же, Пикассо, вроде, голубков рисовал? А Шишкин, кажись, медведей. Во, ядрёна корень, нашёл ты себе демократию!
   - Да какая разница...Там голуби с медведями, тут - бараны со свиньями...
   В ответ послышалось:
   - Че прошли уже? Ну, ё-мое, а мы тут столы собирались накрыть, поздравиться,, а они мимо...Какая отрыжка...
   За каким-то очередным поворотом гул неожиданно смолк, послышались рыдания, и выкрики. Различить, о чем кричал рыдавший было невозможно.. Доносилось только: "Вы.... Вы, Вы..." Всякие там "вы, вы, вы", нам не о чем не говорили. Позволив отрыдать кому-то невидимому, топот возобновился, опять послышались приветственное хоровое скандирование "Да здравствует...Слава...Ура!"
   В коридоре установилась неестественная тишина, такой в мире не бывает и не должно быть, жизнь должна шуметь и греметь.
   Забавно... Потом оказалось, что это было моё первое видение мифического Босса.
   Женщина с королевскими повадками и фигурой, в виде африканского континента , тоже внезапно где-то растворилась. Странные у них тут манеры, появляются неожиданно и также внезапно пропадают... Как и наша страна...Была и нет. Вновь появилась и опять исчезла...А как же мы? Если мы хотим в ту, исчезнувшую... Или нам уже нельзя?
   И ещё. Как мы оказались прозорливы в оценке обстановки в стране! Потоп, естественно, как мы и предполагали, не предвиделся, телек ещё не был готов давать столь масштабное по жертвам событие, это вам не обстрел танками Белого дома по приказу пьяного царя Бориски. Конец света, не вам говорить, был перенесён на более позднее время, так как суммы затрат правительства на данное мероприятие были в начале обсуждений и дебатов. Явление Христа - спасителя не состоялось по причине отсутствия оной фигуры. Оцените нашу проницательность! Из хорошего было: сказочное видение прелестницы и пробег по коридору под одобрительные крики жуткого мужика. С мужиком мы ещё разберёмся...
   Но, сказали мы себе, не торопись судить и не судимы будете. Есть древняя военная русская мудрость, которую нам передал уважаемый нами старшина Барабулька "Не суди по гарнизону по первому встречному плохо одетому барабанщику!" Конечно, мужик не барабанщик, судя по восторженным крикам, но и толпа - не весь гарнизон. Знакомство с гарнизоном ещё предстоит!
  
   Меня уже "где-то" видели
  
  
   Толпа промчалась и мгновенно рассеялась. Как-то незаметно исчезла женщина, с фигурой, которая так устраивала меня. Затихли смешки за поворотом. Коридор опять оказался пустынным и притихшим.
   Перед первым поворотом мы постояли, размышляя в какую сторону двинуться. Соображений было немного, всё-таки - направо или, как положено настоящему мужику, пойти "налево". Мы бы провёли скоротечную разведку боем - куда пробиваться дальше, однако противник давно оставил не только господствующие высоты, он отошёл из укреплений первого эшелона, отдав ТВД на милость победителя. Победителем мы себя не считали, скорее чувствоваил себя заблудившимся путником - ни огонька во тьме, ни спасительного колокола в тумане. В коридоре никого и полная, равнодушная ко всему тишина. Но почему-то в конторе у тебя постоянное ощущение, ты не один в коридоре, хотя никого другого не видно. Кто-то точно рядом присутствует, следит за тобой и неотрывно наблюдает. Странные покашливания за углом, еле слышный смешок, неразборчивое бормотание... Манией преследования мы никогда не мучились, но сейчас чувствуем чужого за спиной отчётливо и постоянно.
   Так и есть! Незнакомец возник ниоткуда и пугающе внезапно. Откуда сбоку бесшумно вынырнул гражданин с бесцветными глазами и в упор впился в меня. Опять некая фигура, доселе явно неизвестная мне. Из приметного на гражданине были старомодные сандалеты, надетые на босу ногу, потасканная майка с буквами "СССР" и знаменитые "треники" с вытянутыми на коленях пузырями, штаны модные у запойных алкоголиков. Пролетарий на отдыхе! Фигура загадочно и таинственно улыбалась, пару раз многозначительно кашлянула. Пришлось несколько раз оглянуться, осмотреть коридор, больше никого, только этот "на босу ногу" перед нами. Вместе вертелся и незнакомец, тоже с любопытством оглядывая коридор, старясь, видимо, понять, чего нас заинтересовало в пустоте.
   Минут пять - семь он, молча и цепко, вглядывался в наше лицо, и осматривал нас со всех сторон. Мы спокойно молчали. Наконец гражданин хлопнул рукой об руку и произнёс:
   - Иду мимо. И от тебе на, знакомый. Пригляделся...Точно, встречались! Надо, блин, подойти. Чево знакомых не признавать?
   Вот тебе и на! Интересно, где это он шёл мимо, мы что-то не слышали шагов, не слышали и видели, как он подошёл. Не по потолку же он проходил. А может, тайными ходами под землёй? Загадка! Но в трениках и сандалетах - колоритный типаж. Мы всегда уважали элегантных мужчин.
   - Вы не домовёнок Кузя? - сдержанно спросили мы. - Шалости, проказы, кража домашних тапок? Ваших рук дело? При вашей-то элегантности в одежде?
   - Пока нет, - смутился от нашего вопроса "в лоб" незнакомец. - Не домовёнок...Не Кузя.
   - Хорошо, вы не Кузя. Вы - гражданин ниоткуда...- терпеливо согласились мы.
   - И не гражданин... Я Петя из отдела охлаждающих агрегатов. Отдел в конторе типа есть, а агрегаты типа отсутствуют. Ждём.
   Он под моим строгим наблюдением осмотрел себя и, видимо, не нашел чего-то предосудительного.
   - Одет нормально. Чего тут... элегантности? Не бомжатник ведь, какой-то? - сказал Петя
   - Если Петя из охлаждающих, то про элегантность отставить! Это к слову пришлось...Хотелось польстить...- извинились мы. - С агрегатами дело другое...Понимаем. Это как обычно, появятся агрегаты, начнёте искать, чтобы такое охладить...Песня надолго.
   - Ага, - согласился с нами Петя. - Эт я понимаю.
   - Если вы не домовёнок, то есть если вы не Кузя, тогда вы барабашка. Подножки исподтишка, неловкое битье посуды, щекотка...
   - Ну, нет...- возразил названный Петя. - От шалостей меня типа отучили... Отучили задолго до конторы.
   Гражданин поёжился, вспоминая воспитательный процесс, которым его отучили от шалостей, изобразил длительный мыслительный процесс и как бы спросил сам вроде бы себя, но обращаясь ко мне:
   - А вас я уже где-то видел! Память на лица у меня фотографическая. Раз увижу и на всю жизнь, как в госархиве. Где же, где? Лицо знакомое. Фигура и повадки - уже встречались.
   Мы пожали плечами:
   - Мы все где-то встречались на этой земле...А раз вы не барабашка, то простите, кто такой будете? Не по должности в конторе, а...Скажем осторожно, по душе? Вы особист? Не будем громко тыкать, но за таким лицом ясно виден "Смерш"...
   Гражданин сморщился:
   - Куда там, особист...Я - друг людей... Приятель, если точнее. Помотало меня за жизнь по стране, кто бы мог представить...Мало кому довелось! От Кушки до наркушки...Догадались или я вам уже говорил?
   Мы склонились к гражданину и прошептали:
   - Не темните. Я тоже бывал на самой сверхсекретной работе. Мне доверялись такие тайны, что половина разведок мира задохнулись бы от зависти. Так что... Явки и пароли называть станете? Уже доверяете? Или ещё идет проверка?
   Гражданин взял нас за пуговицу на куртке и огорчённо махнул другой рукой:
   - Боже мой! Какой из меня разведчик! А ещё и секретный...Помру со страху...Вот где-то мы с вами встречались. Это точно, но пока на могу сосредоточиться...Так...Так.... Вас не осенило?
   ...Числился когда-то, очень давно, у нас в приятелях один весьма своеобразный парень. Бывало, встретит тебя на улице, остановит и ну давай разговоры говорить. О том, о сем, о политике, о бабах, о погоде, о пришельцах... У тебя времени в обрез, а он терзает и терзает ерундой на постном масле, не отмахнёшься, потому что, чтобы ты не убежал, он тебя все время крепко за пуговицу держит. Причём, все его долгие переливания из пустого в порожнее всегда заканчивались одинаково: "Дай червонец до получки?" Этот не из таковых, случаем?
   . - Не могу сообразить, - застонал Петя, - почему вы всё время мне кажетесь знакомым. Видел вас, видел уже...Знакомился...Хоть застрели.
   - Это так важно для вас опознать меня?- строго спросил я. - Вы, что видели убийство и я там главный убийца? Я в розыске? Поймать меня первейшая задача?
   - Какое убийство?! Я не свидетель кошмаров! Но вас уже встречал...Ей Богу!
   Из-за поворота показалась наша соседка по дому, спасительница Прасковья Филимоновна. Она занималась стоящим делом, мыла пол. Прасковья Филимоновна прошлась шваброй по полу неподалеку от нас.
   - Соседушка! - увидев нас, обрадовалась старушка. - С добрым здравием тебя! Определился, стало быть, к нам контору. И, слава Богу, а то, как неприкаянный бродил.
   Мы мгновенно повернулись и поклонились старушке-соседке.
   - Да что вы, Прасковья Филимоновна, уважаемая...Здравствуйте, здравствуйте! Мне и вам только благодарить...От всей души! Если бы не вы...
   - Нешто человек человеку не подмогнёт в бедствии? - улыбнулась Прасковья Филимоновна. - Не по нашему, не по-людски!
   Мы вздохнули и не стали разубеждать добрую старушку, что доброта при демократии давно не в моде и не в почёте. Какая к шуту доброта и помощь, если открыто объявлено - человек человеку не как раньше - друг, товарищ и брат, а шакал, гиена, взбесившаяся собака и волк позорный. В жестокой гонке побеждают хваткие и умеющие обойти всех на повороте, растолкать замешкавшихся, отпихнуть и сбить с ног, при случае, ударом в спину. Мы решили, не стоит пугать старушку, воспитанную ещё правильно, по-советски.
   Старушка сполоснула в ведре тряпку и, показав мне на незнакомца, сказала:
   - Ты его, этого Петро, не слишком ругай...
   - С чего мне его ругать-то? Только знакомимся мы с ним, Прасковья Филимоновна. Я ж трудится сюда пришёл, к кому мне обращаться, как к ветеранам?
   - Так и трудись, соседушка...Служи, авось и понравится туточки в конторе...А етого не кляни, доля у его такая, всё вспоминать! У его память только слабо развитая, а сам по себе мужчина спокойный, не скандальный...Не мусорит лишний раз...Уж я-то знаю...
   - Вы наговорите...- обиделся названный Петя. - Память у меня надёжней компьютерной. Кого я увидел - на всю жизнь запомнил...Никто не обижался, кого я опознал через много лет!
   Мы спасли свою пуговицу из лап гражданина и почесали в затылке, припоминая возможные наши с ним встречи...
   Прасковья Филимоновна поставила швабру к стене и перенесла ведро с водой подальше. Вернувшись к нам, сказала:
   - Говоришь, не обижался никто? Забывать, милок, стал...А сам Босс?
   Шутливо погрозив Пете пальцем, старушка поведало историю его появления в конторе. В позапрошлом году, только устроившись на работу в отдел охлаждающих агрегатов, он сходу опознал Босса. Твердит направо и налево, мол, Босса я уже видел. Клянусь, говорит, чем хотите, видел! Народ, как есть, сомневается. Но Петя как скала стоит на своём, бьётся до хрипоты. Помню, говорит, встречал Босса ранее, до конторы, и всё тут. Где, как, спрашивают? Он и стал божиться, будто три года назад в городе Армавире видел Босса в гробу и в белых тапках! Вон как обернулось... Как есть, талдычит, в гробу и в белых тапках!
   Старушка старорежимно перекрестилась и зашептала, видимо, опасаясь чужих, недобрых ушей:
   - Свят, свят! Что было! Как Боссу передали про тапки и гроб...
   - Верю...Я верю...- остановили мы старушку.- Лихо, Петя! Это поступок! Достойный мужчины! Заявить вышестоящему руководству, видал вас, мол, в гробу и белых тапках! Во-первых, отважно...Во-вторых, отчаянно! Смельчак, завидую... Сам-то тогда сильно пил, или по простоте душевной ляпнул, не подумав? В Армавире-то почему именно?
   - Чего я пил? Разве так пьют? Вот у нас в рэфе ездил Семёныч...Не просыхал...Четыре поллитровки выдует и хоть бы хны - спит себе...А сказал я так, видел потому что!- напористо отозвался Петя. - Да, в Армавире...Мы там новый состав рэфов брали, день до отправления свободный. Ну, выпили, конечно, с мужиками, пару литров-то всего. Как есть, помню, закусили. Картошка была и огурцы солёные. У Вовки жена классные огурцы маринует. Я говорю, мужики, я пройдусь, хоть город гляну. А они - может ещё? Ну, нет, говорю, я всё люблю трезвыми глазами видеть. Вовка тоже пошёл, он подтвердит. Идём от вокзала. Похороны шли...Оркестр играет...Несут гроб...Мы стоим на тротуаре, смотрим, хоронют какого-то важного чёрта. Даже сейчас вспоминаю, как живой перед глазами стоит...
   - Кто, как живой перед глазами? - переспросили мы. - Кто стоит-то? Покойник? Или Босс?
   - Да лежит, он чего там... В гробу, - отозвался Петя. - Не стоит...Конечно...И не живой...А вылитый Босс в натуре, ещё и в белых тапочках... Здесь в конторе Босса увидел - он! Ни кто иной, а он!
   - Я лично, - откровенно сказали мы, - в это верю! Два литра, под огурцы... Вовкиной женой маринованные...И в гроб верю, и в белые тапочки, и во встречу в Армавире. Ошибка в другом...Вы зачем, Петя, позволили Боссу вылезти из гроба?
   - А меня спрашивали? Я что видел, про то рассказал, как на духу...Знаете, как все в конторе тогда обрадовались?
   - Догадываюсь... - подтвердили мы. - Раз глупость совершил, отвечай! Про наказание ничего не могу придумать. И что вам прилетело за гроб и белые тапочки на руководстве?
   - А-а-а - отмахнулся Петя...- Несуразность! Раз в жизни ошибся и, на тебе...
   - Босс, как про белый тапочки узнал, неделю пил, не просыхая...- вмешалась старушка. - неделю пил, не просыхая. Это перст судьбы, стонет, что заведённый...После, как чертиков в кабинете увидел, больничный себе в полуклинике соорудил и на даче отсиживался. Ну, ладно, пойду убираться. Гутарьте. Мне воду менять...
   Мы поклонились уходящей Прасковье Филимоновне... Петя почему-то встревожено посмотрел ей вслед, и сказал:
   - И ведь тоже где-то встречал бабульку! Надо вспоминать...Ещё тот раз, меня как толкнуло...Где-то видел! Она моет пол, а у меня память, как компьютер включилась и проматывает события...Наверняка видел!
   Мы покачали головой.
   - Ну и дотошный вы человечище...Всё чтоб по полочкам! Этого видел в гробу, а старушку - на рынке. Торговала укропом. Перед первой мировой войной.
   Петя задумался, а затем возразил:
   - В гробу-то Босса видел точно. Начет первой мировой...И когда это случилось?
   - Войнушка-то? Не берите в голову, была война и достаточно. А старушку видел. Как и меня где-то?
   Он пожал плечами, а мы сказали:
   - Гроб и белые тапочки в Армавире, Петро, кого угодно загонят на больничный...Но наши с вами, знакомый незнакомец, встречи мне как-то не припоминаются...
   - А я вспомнил! Ого-го! Про вас! - обрадовано подпрыгнул он. - Кайф! Как в кино вижу! 1991 год. Люберцы! Оно?
   Я пожал плечами, сделав непонимающий взгляд.
   - Ну-ну! Суд над мошенником - наперсточником...- взвился Петя. - Зал битком, тогда ещё в новинку - напёрсточники. Мы с мужиками мимо проходили...Семёныча в сортир срочно потянуло, ничего ближе не найдёшь, вот и зашли в районный суд...А там это...Судят напёрсточника...Люберцы, Люберцы...девяносто первый год. Вы подсудимый... Шикарные кудри, чёрные очки, тягучая речь, скользкая зловещая улыбочка. Какой-то штраф судья влепил, как счас помню!
   - Что вы, дорогой былинник, - отмахнулись мы. - Взгляните на мою лысину...На остатки невнятных волосёнок. Какие кудри, какие наперстки, что за суд! В Люберцах я бы побывал, наслышан о сем граде. Криминальная колыбельная многих добрых начинаний юной демократии новой России...Рэкет, банды первые, люберецкие...Но, так сказать, увы, пока не довелось. В девяносто первом, как все прочие, заботился о чёрством кусочке хлеба...Но по месту постоянной прописки...Имеются неопровержимые доказательства...Могу представить свидетелей...Куда их приводить?
   - Какие свидетели...Сам догадался...- огорченно протянул Петя. - По виду, понятное дело. Тот паршивый мужичонка, счас сравниваю, а вы...Видимо, люберецкий вариант отпадает...
   Петя призадумался. Мы терпеливо ждали, время было...Интересно, кого из нашего Мы он опознает, зашуганного и ослабевшего, или гордого и уважаемого? Петя надолго ушёл в себя, затих, и, похоже, изо всех сил напряг память. Он изредка оживлялся и снова принимался изучать мою физиономию. Мы несколько раз поворачивались туда-сюда, чтобы улучшить ему обзор своих особенностей...
   Гражданин вдруг прислушался к чему-то внутри организма, затем удивленно уставился на что-то за моей спиной...Я обернулся полюбопытствовать. Ничего и никого не было. Когда повернулся обратно. Пети уже исчез, также внезапно, как и появился...
   ...Я ещё раз внимательно пересмотрел указатели и двинулся по правому рукаву. Иду себе я, повороты считаю, к маленьким вывескам приглядываюсь, фамилии сотрудников, моих нынешних коллег, пытаюсь прочитать и запомнить...Темновато, конечно, в коридорчике, но скажите, а кому сейчас легко? Тяготы жизни положены нам, как солдату страдания на поле битвы.
   Привлекли внимание некие художественные произведения на стенах. Искусство активно шло в массы. В коридоре были развешаны какие-то блёко-тусклые картины созданные неизвестными художниками в свойственной им манере. Не отрицаю, некоторые рисовались маслом, другие воплощали идею акварелью. Все высокохудожественные произведения в богатых рамах несли зрителю правду о подвигах в деле спасения природы: то двое заморённых и голодных мужика впихивали в землю чахлое деревцо, на другом полотне - видна была протекающая свирепо зелёного цвета речка и, на одном берегу - толпа школьников, выпучив глаза, с ужасом разглядывала данный водоём, на третьей - загнанного вида птицы клевали на земле какой-то корм, который им сыпала гражданка в мерзком пальто и платке для первичных психбольных. Несколько выделялся из стройного ряда унылости и обречённости картон, на котором автор изобразил приличных размеров банду из двух десятков пьяных взрызг охотников, один из которых прижал к земле не то ошалелую лисицу, не то до смерти перепуганную дворняжку. Подпись обнадёживала на какой-нибудь неожиданный для зверька исходе - "Пришло спасение!"
   Был сюжет, где полупьяный и страшно худосочный дядька, с лицом серийного убийцы держал на руках зайца, не исключено, автором предполагался кролик, только почему-то гнусно-жёлтого цвета. Зэковская фуфайка гражданина, брезентовые штаны и разбитые кирзачи намекали на рецидивисткую сущность дядьки, а подпись под картиной - "На волю" давала большой простор для догадок. Отпускали на волю, возможно, именно гражданина, кролико-заяц, думается нам, готовился к съедению.
   На одной из картин группа детей - переростков тащила всем гамузом изодранный мешок, по-видимому, с мусором, а две бабки ошалело уставившись на юных спасателей, умиленно били в ладоши...Несомненно, изображённые мрачными и грязными красками попытки героизма вызывали стойкое опасение за будущее родной природы, на что, безусловно, и рассчитывали авторы. Ну что ж, каждый творец имеет право на творческие неудачи...
  

Выставка достижений китайской промышленности

   Предлагаю установить памятник братскому китайскому пролетариату, освободившему россиян от необходимости что-либо производить.
  
   КП, 12 мая 2011
   ...Вдруг - раз, и возле одной из дверей кабинетов мы замечаем некий прилавочек, такой аккуратненький торговый приступочек, товар разложен, цены обозначены. Смотри-ка ты, удивляемся мы, два шага по зачуханной конторе шагнули и нарвались на яркие ростки возрождающегося купечества, буфет - не буфет, но как ни как - всё-таки торговая, судя по всему, точка. Торговля, торговля, всё как полагается - сигареты, спички, зажигалки, кое-какая мелочь ещё, вроде бы, вон и предметы контрацепции усматриваю, логично, контрацепция - самая необходимость в органе государственной службы... Цены вижу крупно прописаны, и пьяному есть возможно разглядеть...
   Продавца не видно, но дверь-то рядом распахнута, в глубине кабинета за столами белеют сосредоточенные лица, все уставились в мониторы, некоторые даже - не спят. Только мы остановились прицениться, осмотреться, из кабинета вылетает энергичный старичок...
   Никогда не думали, что госслужащий может носить пошлую старорежимную бороду и тапочки "прощай молодость". В годы нашего крайнего детства под такой маркой носили боты граждане старческого образа мыслей. Кроме того на старце имелась толстовка образца времён сталинской реконструкции, если кто не помнит по годам, то это было так давно, что придётся напомнить, тогда сажали но ещё не слишком упорно... Сажали ли старичка мы не знаем, но судя по сохранившейся толстовке, не очень, то есть не до конца. Такие тоже встречаются ещё. А у тех, которых сажали всерьёз и надолго, больше сохранились ватники. Но судя по археологическим тапочкам, поповской бороде и ископаемой толстовке старичок знавал ещё те купеческие времена и имел соображение о лабазной торговле. Знаток и хранитель обрядов частной торговле...А мы-то думали их всех повывели давно, ан нет, оказывается, живучи страе тараканы...Так глядишь и маркитантки объявятся...А, кстати, чем они были плохи?
   Не до конца посаженный старичок кинулся ко нам с вопросом: "Интересуетесь чем? Подсказать что-то? Я, позвольте представиться, Неначатый...Распорядитель, так сказать, данного объекта торговли...Удовлетворяем, прощу прощения, некоторые нужды населения..." Скучает поди, подумалось, ведь особого наплыва покупателей в конторе явно быть не может...Шушера мелкотравчатая, как и везде нынче, а не серьезный и денежный клиент.
   Мы ответствуем, что интересуемся ассортиментом данного торгового предприятия, но добавляем, что пока в упор не улавливаем среди табачного разнообразия своего обычного "Беломора"...
   Старина понятливо кивает головой:
   - Одобряю, одобряю...Привычки не резон менять...Возраст не простит. Кстати, "Беломор" крайне популярен и у нас, в конторских курительных кругах..."
   Вмешиваемся в поток информации и провозглашаем модный лозунг:
   - Рад слышать обнадёживающие вести...Не дрогнув, скажу: кури и покупай отечественное!
   - Увы-увы, - сожалеет продавец, - "Беломор" - давно не отечественное...Он теперь и не ленинградский, и не питерский Из табаков, отечественного ничего не осталось...Ни сигарет, ни папирос...А уж сигары, сами понимаете...
   - И русская махорка?
   - Всю русскую махорку, если хотите знать, производят теперь в Китае...И самосад оттуда же... Как ни печально...
   - Знать, конечно, не хочу, но не надо печалится, - бодро заявили мы, - не беда, что приходится курить китайское...Мы давайте тогда сменим призыв, и всё наладится. Выдвинем такое: покупай у отечественного! Призыв зовёт в правильном направлении, а мы тем самым помогаем своим, как бы русским, как бы российским...На худой конец и армянским...
   - Если бы я был русским...- не менее печально произнёс Неначатый, - Или российским...Неначатый - эту фамилию я взял себе по фамилии жены. Вы указали на армян?
   - Ну что вы...- отработали мы назад. - Это образно, в общем... Я же не националист...Пусть даже и грузин, что ли...
   Почему я вспомнил армян? Глупосьян - это от моей мамаши, - не менее тоскливо продолжил Неначатый. - Фамилия армянская, если заметили, хотя родная её девичья фамилия, Медведидзе, мамаша из грузинских иудеев...
   - Ого! - осторожно порадовались мы, - Вот видите, как прелестненько...Тем более без проблем. Не будем вдаваться в глубокие розыски, скажем так...Русский и армянин - братья навеки! Пусть и дети разных народов...Грузин и русский - тоже братья...Кажется, двоюродные, по бабушке...Еврейке. По поводу навеки...А ну их... Нам и так хорошо, правда же?
   - Я не армянин, - продолжил печалиться Неначатый, - и не грузин... Нация моя - по отцу, а он Филькинпупштейн...Американский еврей из крымских колонистов, куда приехал из под Гомеля...Мамаша фамилию Глупосян оставила себе от первого мужа, а мой папаша Филькинпупштейн был вторым мужем моей мамаши, но, сами догадываетесь, в свет выходить Филькинпупштейном или Медведидзе, а даже Глупосьяном было рискованно...Знаете почему?
   Мы сделали большие глаза, оглядели углы на потолке, бросили взгляд на радиатор отопления и после осмотра понимающе икнули.
   - Да-да, именно так...Вы правы... - вздохнул Неначатый. - Поэтому на семейном совете решили оставить мне для взрослой жизни фамилию третьего мужа моей мамаши - польского еврея Моисея Марковича Белибердасона. Ну, чтоб он меня усыновил, был мне отчимом, и я стал Белибердасоном...
   Ну, едрит твою налево, влетели мы! Ввязались мы буровить комплименты, на свою голову, видать всё-таки давненько не бывали мы в приличном обществе, прицел сбитым оказался, из-за того в глубокий тупик попали, отвылик льстить в разговоре. Остаётся выныривать, потому и успокаиваем торговца:
   - И Белибердасон - не так уж коряво...Главное - многозначително и перспективно...Кто бы сомневался в великих евреях...Только не мы...Ай, какие фамилии звучат: Иисус Христос, Эйнштейн, Троцкий, Каганович, Ботвинник, Жванецкий, Карцев, Высоцкий, Гурченко Людмила Марковна, Кобзон, это из артистов...Кинорежиссёр Лиознова, которая, знаете ли, Штирлиц...Ну, вы меня понимаете...
   - Первое время неплохо, - огорчённо возразил Неначатый. - Пока была дружба народов, если помните. Когда дружбу народов заменили на выезд на историческую родину, стало несколько неудобно...Белибердасонов в Америку ещё не выпускали, только в Израиль...Но туда для меня было не совмсем удобно...Мой папа Филькинпупштейн ещё понимал на идиш, но почти не говорил, на идиш изъяснялся отчим Белибердасон, но застенчиво и только в семье. Мамаша уже пошла учиться на русском...Заметьте, не на армянском, даже на грузинсоим, или уже на идиш...Веяние времени, не вами говорить...
   - Господи, - всплеснули руками мы. - Какие проблемы! Великий и могучий - он и в Израиле - великий и могучий. И даже в Северной Америке, в общественных туалетах, как говаривал Высоцкий, есть надписи на русском языке...
   - Высоцкий...я вас умоляю, - поправил меня Неначатый, - пел о русских надписях в общественных парижских туалетах...
   - Поправку принимаю. Даже и так, - охотно согласились мы. - Ехали бы в Париж, на доисторическую родину...Приятно ведь в сортире увидеть что-то близкое по духу, по воспоминаниям...А русские матерки встречаются и в нью-йоркских сортирах...Многие меня в этом уверяли...Только Высоцкому в Нью-Йорке было не общественных сортиров, потому и не отразил в своём еврейском творчестве...
   - Я сначала, несколько растерявшись, взял было фамилию своей первой жены. Она была родом из-под Мелитополя, родила мне двух дочерей. И для всех я стал как бы давний немецкий потомок - Хренобаум Вильгельм Оттович. В то время немцем быть стало престижно и благородно, они всё отчасти искупили, их во многом простили...Но и немцы потянулись на историческую родину, но такой выход был не для меня, жить в Баварии отчаянно не тянуло, всё-таки во мне бродил иудейский дух папы Филькинпупштейна и воспитание отчима Белибердасона. Сейчас я - Ксенофонт Писеевич Неначатый, потомственный белорус, с фамилией третьей жены. И дети мои от всех жён на идиш говорить не хотят. Некоторых и русский уже не устраивает, им потребовался космополитичный, международный...Вы догадываетесь о чём я... Но я с одного взгляда, не важно на каком языке ко мне обращаются, я итак на слух могу определить, кто передо мной, хороший еврейский мальчик или обормот... Но дети мои, несмотря на знание языков обормотов не различают... К сожалению...
   В генеалогическом Древе Медведидзе - Глупосьян - Филькинпупштейн - Белибердасон - Хренобаум - Неначатый я затупил несказанно. Отличить хорошего еврейского мальчика от обормота я бы не сумел...Кстати, каких кровей оказался в конечном счёте Неначатый нам было уже неважно и мы невнятно пробормотали:
   - А говорят ещё, поскреби русского...
   - И отыщешь еврея или армянина, грузина, азиата, немца, еврея... - завершил высказанную мной русскую вековую мудрость Неначатый. - Кому оно сегодня, в голодные времена нужно? Разборки начнутся позже, я вас уверяю, с приходом сытости и богатств. Вот тогда так заиграет национальное...Но мы слегка уклонились от темы. И даже нерусский "Беломор", скажу я вам, к сожалению, поставщики дают в ограниченных количествах... По-прежнему крепок и заборист... Дёшев, что немало важно для основной массы...Разбирают сотнями пачек. Кстати, свежее поступление, не исключаю, будет завтра. Но...
   Представившийся многонациональным Неначатым, приветливо оглядел нас и взял под локоть: "Смею в связи с "Беломором" кое-что посоветовать...В порядке информированности и одолжения, если позволите... Как знатоку и думающему человеку, предложу широкую сигаретную линейку. Вкусовой разнотык, обостряет ощущения...Необычный букет армавирской "Примы" напомнит беломорский аромат, но в тоже время даст почувствовать некоторые другие нюансы южных табаков, которые станут открытием и для опытного курильщика. С каким курительным стажем мы подошли к сегодняшнему дню?
   Мы заверили взгрустнувшего продавца в глубокой давности своего пристрастия и при этом подчеркнул, что и вкусовые разнотыкинам давно по плечу.
   - В чём же дело?- искренне обрадовался старичок. - Покупайте на сегодня "Приму", а завтра подоспеет и привычный "Беломор".
   Пришлось показать обворожительному в своей настойчивости Неначатому почти полную пачку своего "Беломора" и пообещать на будущее стать его постоянным покупателем, так как нас только что влили в славный, судя по всему, коллектив конторы. Моё обещание, видимо, пришлось по душе старикану и он развернул передо мной свой путь на нелегкой ниве частного торговца.
   В конторе, как нам было сказано Неначатым, жизнь полегонечку крутится, и мы ещё сможем, естественно, оценить, как народ суетится, крутится, вертится, голодные пока не всё, суп из ботинок не варят, некоторые картошку мёрзлую едят не часто. А надежды на предстоящие хоть когда-то выплаты жалования, дают проглядывать и некоторым сторонам бизнеса, к которому руководство благожелательно. Сам Неначатый, позвольте продолжить знакомство с вами, нашим новым сотрудником конторы, благожелательно было сказано нам, Ксенофонт Писеевич, с тех, помните, наверное, благословенных советских времён состоит начальником отдела разумного отвода фекалий по заранее проложенным коллекторным сетям.
   Направление деятельности архиважное для широких масс населения, важнючее для конторы и в целом для благосостояния страны. Однако, "в наши тяжёлые времена кое-где в народном хозяйстве, вы, видимо, заметили имеются сбои и возникают проблемы с выплатами и оплатами труда... Как средство поддержания личной финансовой стабильности пришлось осваивать путь торговых операций создать некую лавчонку по продаже некоторого мелкого товара. Пусть эдакий, крохотный и незначительный прилавочек, а всё-торговля.
   Как мы поняли из пространных разглагольствований Писеевича, его торговый расчёт был прост, как советский пятак. Это при власти проклятых коммунистах среди конторских делом чести и доблести считалось стрельнуть у сослуживцев сигаретку или папироску. Ловкачи запросто приходили в курилку и живо интересовались, кто, мол, даст закурить. И, знаете ли, доброхоты всегда находились! Неначатый даже назвал персонально одного ихнего ферта, который курил уже лет пятнадцать, а ни разу в жизни сам не покупал табачку.
   Как мы согласны с оратором! Ох, это халявное, советское времечко! И что же имеем теперь? Отошла нынче этим котам та мелкая, даровая масленица. Стрельни, попробуй сейчас цигарку, хоть у кого-нибудь, таким косым взглядом на стрелка зыркнут, и не повернув головы кочан, и чувств никаких не изведав, ответом не удостоят. А что - рынок, господа! Бизнес, если позволите, клювом щёлкать не даёт...
   Бизнес - чудеснейшее занятие! Он даёт тебе неограниченную свободу! Сво-бо-ду, если кто недослышит! Ты свободен, как тысяча чертей вместе. Ты - хозяин своей судьбы! Ну, может, не только ты, но и чуточку Китай, откуда везут одноразовое дерьмо, которое ты впариваешь лохам...Но ты свободен, как птица в полетё, как независимый хозяин...Блин, ладно, не скроем, немного хозяин судьбы и Турция, что поставляет тоже немало гадостей, которые ты должен ловко толкануть лопухам. Но представляешь, как приятно распоряжаться...Хрен с вами, самую малость хозяйничает и Польша, чью чушь и подделку ты выдаёшь за французский "Наполеон" и косметику "Шанель". Но ведь ты и сам гордо держишь руку на пульсе своей судьбы...Чёрт возьми, хорошо, не отрицаем, что гастарбайтеры - узбеки в московских подвалах тоже уцепились за твой пульс. Они шьют "Версаче" и "Хуго Босс", а ты клянешься покупателям мамой, мол, сам лично Хуго Босс тебе на вес отпускал эти штаны, берите не прогадаете. Могу и привет от вас передать Хуго, когда за майками завтра к нему поеду! Дружим с Хуго семьями...Хозяин, хозяин именно ты, разве Вася Дуроглазов из деревни Верхнее Охламоново разбирается, что шил "Хуго Босс", а что - его настырные помощники, московские узбеки? Чудо - вот, что такое бизнес, без всяких оговорок.
   Когда рынок навалился круто и неопровержимо, Писеевич осторожно шагнул в непознанное, полез в бизнес, потихоньку принялся приторговывать табачком для курильщиков, тем, кто не успел перед трудовым днём запастись цигарками. Продавал и в рассыпную, денег у народа, сами понимаете, не ахти, у многих на пачку зачастую и не набирается, потому и берут на перекур сигаретками. Причём, Неначатый, как опытный фекальный спец, отказал раз и навсегда в табачном кредите кому бы то ни было. "На унитаз, дорогуша моя, ты ведь присаживаешься для сегодняшнего дела и не убеждаешь канализацию, что в следующий раз, мол, отдам всё сполна, а нынче только посижу-подумаю? Естественные человеческие потребности не подлежат кредитованию! Запомни, и проститутка по кредиту не даёт!" - выговаривал он канючившим просителям. При этих словах я аж развеселился - как глубоко прав шельма, старина Неначатый! Это же надо проституток свести с унитазами!
   За сигаретами на торговом подиуме Писеевича появились сладости, печенюшки всякие импортные для дамского пола, сухарики, чипсы, орешки... Ассортимент прирастал постепенно, но неизменно. Пошли и мелкие предметы широкого потребления - колготки, макияж, бижутерия, напитки. Неначатый, по его клятвенному заверению, долго сторонился поставок слабоалкогольного, пивного и алкогольно-насыщенного ассортимента, но спрос вынудил и его вступить на стезю снабжения конторских покупателей спиртосодержащей влагой. По разделу спиртовой продукции, говорят, Писеевич вступил в кооперацию с механиком мастерских Прометеем Твёрдоугольным. Прометей обязался организовать поставки самогона в различной расфасовке, а реализация была за Неначатым. Там в мастерских они все свихнулись на выгонке своего самопала, а прямо в подсобке у них в огнетушителях вызревала брага. Самогон гнали с утра и до вечера, некоторые не выключали аппараты и ночью, работая круглосуточно. Партнёров охватили радужные мечты, Прометей для покупки приглядел рыболовную плоскодонку, спиннинг и высокие болотные сапоги. Писеевич два раза осматривал соседский "Москвич" с целью приобретения на ожидаемые крупные доходы. Читатель улыбнётся над скромностью мечт нарождающейся буржуазии, но так оно было, не убавить, не прибавить...
  
   Мы углубляемся в дебри
   Красавица, не трать ты времени напрасно
И знай, что без любви все в свете суета...
Г. Р. Державин
  
   ...Где-то видевший нас Петя из охлаждающих агрегатов возник вновь ниоткуда и опять-таки бесшумно. По-прежнему он оставался в сандалиях на босу ногу, но вместо "треников" с вытянутыми коленками на нём ярко сияли оранжевые, но ветхие и мятые шорты. Вместо майки с "СССР" - застиранная рубашка. Он просто давился от нетерпения что-то выпалить мне про очередное место, где "он меня встречал". Возбуждённых информаторов всегда успокаивают...
   - Как-то не по сезону переоделся...На май полагаться нельзя, - заметили мы.
   - А сейчас май? - удивился Петя и запрыгал на месте от нетерпения.
   - Что за споры? Я указал на два факта, - рассудительно сказали мы и стали объяснять свою мысль:
   - Один факт - "на май полагаться нельзя" и второй - "ты одет не по сезону"! Почему ты связываешь эти два факта так близко?
   - Я ни чё не связываю... - пробурчал он. - Как встречу вас...Начинаю вспоминать, где видел...
   - Сейчас июнь... Ты меня видел в июне?
   - А должен?
   - Судя по нетребовательности в одежде, навряд ли!
   - Вы про шорты? Спецодежда. Переоделся в рабочее...У нас планово-профилактические работы...Что не испачкаться...
   - И что профилактируете? - поинтересовались мы. - Охлаждающие агрегаты?
   - Не...- отмахнулся Петя. - Их же ещё не завезли...Столы драим. Письменные...Свои, то есть!
   Он ткнул в нас своим пальцем с грязным ногтем и выстрелил:
   - Неужели вы думали, что не вспомню? А вот и вспомнил! В цвет! Колония особо опасных...Ага? Полосатики...Точно? Номер УФ 11/45. Как счас помню! Сибирь... Деревня Убинское... Шестьдесят восьмой год...Май... Вы под конвоем, в наручниках. По платформе от автозака конвой ведёт вас в спецвагон. Голова опущена, обрит наголо. Взгляд наглый, зверский...
   После петиной вести о нас в колонии для особо опасных, в коридоре кто-то кашлянул и сказал:
   - Эге-ге...Вона как всё вынырнуло...
   Мы резко обернулись и осмотрелись. В коридоре - пустота ни единого живого существа., ни шороха, ни скрипа. Двери всех кабинетов плотно закрыты. Мистика? Тогда мы весело рассмеялись:
   - Меня вы видели в наручниках? Шестьдесят восьмой? Я - еще на выпускном вечере...Школа, вальс, первое шампанское. Девчонки - ласточки, все красавицы...Всё и великое, и печальное - предстоит.
   - Оправдано...- хмыкнул гражданин Петя. - В шестьдесят восьмом... вам быть полосатиком рановато.
   Он завертелся, но не успокаивался. В мозгах у него явно что-то заскрипело.
   - А-а-а. Так и есть! - обрадовался он и всплеснул руками. - Сочи. Лето. Девяносто третий год. Вас на привокзальной площади поймали за руку прохожие. Из сумочки у некой дамочки вы утащили кошелёк. Обознался или не мог? Костюм с отливом, шляпа и оранжевый платочек в нагрудном карманчике. Вы дерзко материтесь...
   - Ты мне льстишь. Я в Сочи? Летом? Костюм с отливом в девяносто третьем? В тот год я в рванье на Центральном базаре нашего населённого пункта таскаю мешки с киргизским луком. Голодно, подрабатываю, калымлю...Не только чурки - торгаши, но все дворняжки-собачонки с базара помнят мои анекдоты, что я травил на перекурах...
   Гражданин напрягся:
   - Помнят анекдоты? Вы их знаете? Вы умеете их рассказывать? Точно...Как же я упустил! Теперь в точку! Девяносто пятый год. Владивосток. Станция "Океанская"...Я только что купил у бабки по платформе стакан сушёных чилимов...Вы мимо спасаетесь бегством, продав какому-то лоху краденую иномарку. На вас синяя куртка "Монтана" и серые адидасы. В руке коричневый портфель. Седые волосы...Лох уверят ментов, что вы отвлекли его анекдотами...
   - Слушаю вас, памятливый Петя, и упиваюсь реализмом...Картины рисуешь широкими мазками, сочно, ярко. Утро стрелецкой казни, художник Васнецов...Войну и мир сочинять не пробовал?
   - Какие войны с мирами, какие утры... Память, видишь, как подводит...
   - Печально, но сообщу по секрету, восточные окраины страны меня давно не прельщают. Девяносто пятый? После операции на желудке, я в реанимации не менее двух недель. После выкарабкиваюсь еще почти год...
   - Но откуда-то я вас помню...Лицо, разговор, намёки...
   - Извините, что я так напрямик, - осторожно вставил я. - А что это воспоминания у тебя, друг Петя, сплошь бандитские? Суд, колония, полосатики? Мошенник, краденая иномарка, кошелёк у дамочки...Отбывал срок, грешки молодости?
   - Какой срок? Я и бандиты? Рядом не стояли. Но кое-что видеть приходилось. Самое яркое и припоминается. Остальное - серость и убогость. Тягомотная работа, садовый участок, поездка к теще в деревню. Пьянки.
   - Из яркости у вас в жизни - сплошной криминал. Мечтал о подвигах?
   - С десяток лет работал рэфом на железной дороге. Сопровождал грузы в рефрижераторных вагонах - холодильниках. Там подвигов не случается. Туда везёшь капусту, обратно баранину. Сутками спишь. Лиц на станциях встречается масса. Слово с одним, вопрос другому. Кажется, врезалось в память. Ан нет... Вот кража кошелька и запоминается.
   - С годами, к сожалению, на лица у меня память плоховата.... Впрочем, многие знакомые ушли навсегда...Рад бы встретить, но теперь только в другом месте...Приятелей почти не осталось...Друзья на перечёт...Не повезло...Времена на нас пришли такие...И вам сочувствую, но помощь от меня небольшая, орбиты наши не пересекаются...
   - Орбиты? - насторожился бывший холодильщик. - Да, что ж я! Так и есть! Рига! Вспомнил! Рига, как есть! Рынок. Он рядом с вокзалом. Семьдесят второй год. Июль. Вы схватили у торговки с прилавка букет роз и бросились бежать. Спортивный костюм, модная синяя "олимпийка", белые, китайские кеды "Три слона"...Кто-то подставил подножку. Падение, разбитый нос. Драка.
   - Крутой детектив. Драка с разбитым носом впечатляет. Китайские кеды к месту, тогда модные были...Но не мог, простите, воровать розы у торговки в Риге. Май семьдесят второго - меня призвали в строй, в июле я, новобранец, в армейском карантине, хотя и в Европе, но в тысяче километров от Риги. Чтоб понятнее тебе представилось...Я в центре Европы, недалеко от ряда столиц... Берлина, Праги, Варшавы, Братиславы, Вены...Пою...Во всю глотку ору песни...
   - Ух, ты! Даёте концерты? - заинтересованно воспрянул он. - Какой эстрадный коллектив? Не "Весёлые ребята"? Я с них тащусь...
   - Ребята-то были весёлые... Но не те... Коллектив наш - спецрота спецчастей ЦГВ...Группа войск Центральная, голубые дали...Мы такие дали ...там-то и там-то видали...Чтоб в рифму и патриотично...А поём в строю... Кажется недурно и слаженно...Песни неплохие...Не плач девчонка, пройдут дожди, солдат вернётся, ты только жди...Но, говорят , не всем нравилось...
   - Да вы чо? - удился он. - Я их по телеку слышал. Нормальные песнюги...Может, вы мотив не тот давали?
   - Понимаешь, песни по Калашникова в центре Европы, это не песни на привале у костра на берегу Оби под гитару, - ответил я.
   - Мне бы понравилось, Сам грешен, балуюсь музыкой.....Жаль вас не слышал..
   - Не многие жалеют, не переживай, - успокоил я незнакомца. - Наши коллективы потому из Европы и выкинули. Напрочь, с песнями, с прыжками и радостными пританцовками...
   - Выходит, в семьдесят втором...Не Рига, да? Сам вижу, не сходится...- огорчился гражданин. - Но где-то я вас встречал...Не может быть, чтобы я обознался...У меня память...
   Он постучал кулачком по голове, а когда я отвлёкся, изчез также внезапно, как и появился. В никуда и бесшумно. Дают здешние ребята дрозда, подумалось мне. А вот где я его встречал? Москва, восемьдесят седьмой...Или нет, Таллин, восемьдесят восьмой...Или...Я расхохотался...Не знаю, как они тут могут работать, но с ума сводить умеют. Опа! А где Петя на "босу ногу"? Исчез также бесшумно, как и появился...
   ...Буквально в двух шагах от табачно-мелочной лавчонки, тут же в коридоре я наткнулся и на серьёзный сельский прилавок, ахнувший на меня крепким чесночным духом сальца, разнотравьем копченостей и ароматом домашнего приготовления мясца. На моё удивлённое: "Ну, надо же, какое изобилие! Невозможно стерпеть вкуснотищу запахов!" из кабинета выплыла пышненькая девица и томно спросила: "Чего из предложенного вам взвесить, молодой человек?" Господи, и тут потрафила! Меня всякий раз охватывает такое блаженство, когда меня, старичка застарело-престарелого, именуют молодым...
   Вы, отмечу я, ещё не дожили до того возраста, когда слово молодой ласкает слух, вам всей прелести не оценить. А тут такое чудное юное создание видит тебя активным бойцом, место которого пока ещё в строю. И видит тебя таким мужественным исполнителем мужских трюков девица, вся из себя пышненькая - пышненькая, совсем мой обожаемый размер, гладкая, упитанная и практически созданная для единственно возможного применения - неземных наслаждений. А возле неё неописуемый для меня оголодавшего вконец, шикарный развал всяких деревенских вкусностей. Добавьте восхитительный аромат от деликатесов и мясных копчёно-вяленых прибамбасов, и вы сможете представить меня тающего по всем фронтам и перед прилавком, и перед девицей. "Неужели и вы согласились трудится на благо этого крайне затрапезного заведения? - ляпнул я первое, что заползло на язык. "Старший специалист третьего разряда отдела транспорта, связи, проблематики и нерешенных вопросов" - кокетливо представилась девица. По имени девица оказалась Агнессой Сухариковой, двадцать шесть лет, и вы не поверите, ой-ёй-ёй, это мой самый любимый женский возраст. Мясное разнообразие, которым она приторговывает, привозит отец из деревни, где живут её родители и откуда она вырвалась на оперативный простор для улучшения своей жизни. Активно ведя наступление на поле сражения с учётом преимуществ городского оперативного простора, она уже почти два года ведёт яростный огонь по всем направлениям, но достойных соискателей в качестве спутника жизни не обнаруживается. То ли калибр обстрела крупноват, то ли мельчают мишени...Ей бы хотелось, чтобы у избранника была трехкомнатная, желательно в центре, из автомобилей - непременно "Мерс" или "Бумер", и зарплата от тысячи баксов. Рост ей подходит метр восемьдесят, а плечи у него чтобы метр двадцать... Быть за надежной спиной мужа - давний моя мечта, скромно сказала Агнесса. И я поверил...
   Пока я беседовал с аппетитной Агнессой, то особо не вглядывался развалы деликатесов на прилавке, но когда симпатичная продавщица предложила мне совершить покупку, то я загорелся приобрести себе что-нибудь из вкусно-мясницкого, тем более, что одуряющий аромат давно вызвал у меня слюнки, а при этом основания, даже учитывая мою длительную и беспросветную безработицу, для покупки у меня были - кое-какая финансовая сумма в кармане имелась. Намедни на базаре я порядился разгрузить грузовик фруктов у смуглого гостя нашей Родины из солнечно-горной, но бывшей советской республики. Кочевряжиться мне было не по чину, когда подтягивает животишко и глаза начинают блестеть голодным блеском - не до выбора, соглашаешься на любых условиях. За самоотверженный труд по поднятию тяжестей мне было дадено: слегка подпорченная дыня, вяловатый арбуз, четыре кило подозрительно алых перцев, ящик помидор, половина из которых оказалась гнилыми, коробка яблок китайской сельхозпромышленности, понятно, практически несъедобных, кулёк изюму, добросовестно перемешанному со щебёнкой, пяток исключительно помятых купюр разного достоинства, одна из которых была казахской валютой. Некоторые фрукто-овощи азиатской производства мне удалось в целом удачно толкнуть другим не менее смуглым гостям нашей отчаянно хлебосольной отчизны, правда, по ценам далёким от рыночных, но на убытки в бизнесе пришлось согласиться - ящик полугнилых томатов мне был совершенно ни к чему, щебёнка в изюме аппетиту не добавляла, а в следствии торговой операции, я получил некоторые свободные средства, и к счастью, среди полученных, также тщательно смятых, денежек, было всего лишь две нерусского происхождения, тут я предполагаю, мне всучили туркменские деньги. Ничего не попишешь, рынок есть рынок, и он всё расставляет, утверждают приверженцы штатовской демократии, на свои места, моё же место на рынке, судя по достигнутому, было там же - как говориться, "у параши".
   Но при всех обломах, я располагал суммой, достаточной, чтобы вкусить мясных изделий, как мне было сообщено, деревенского производства. Я стал присматриваться и прицениваться, приглянулось какое-то чудо, остро пахнувшее чесночком и ещё чем-то пряным.
   - Копчёные свиные косточки, - пояснила торговка.- два процента мяса. А это бараньи лыточки, процент мяса - полтора...Тут, советую, говяжьи сахарные косточки, есть что погрызть, мяса два с половиной процента...
   - Не-е-е, - опечалился я, - кости для меня тяжеловато, не угрызу, такой процент мяса не укусишь...А что-нибудь без костей? Скажем, свободный от костей оковалок мяса? Или копчёное сальце?
   - У нас такого не бывает - пожала плечами Агнесса. - Коптим и маринуем только пищевую кость. Мясо и сало всё уходит на домашние нужды, мы и сами не дураки поесть...
   - Славная торговля, такую я уже встречал, ранее уж был советский общепит, столовки-тошниловки, где существовали мясные котлеты из хлеба...Хотя в целом, логично, дом и семья - прежде всего, - согласился я. - Но я-то, как ни крути, на собачью пищу пока не перешёл. Так что... Покупки мои у вас в другой раз...Когда кость снимете с производства...
   Я покрутился у прилавка, аромат проистекал просто одуряющий, и как тут собачонку-дворняжку отогнать от источники запахов меня было невозможно:
   - А, скажем, данное колбасное изделие? Я бы прикупил солидны кусочек...
   - Это не наше, деревенское производство, - вяло отреагировала Агнесса.- Микояновская, если вы петрите о чём я. Поставщики всучили, куда денешься, бартер, мы им кость, они нам колбасу.
   - Штамповка. Пластмасса, - сказал кто-то у меня за спиной.- И менее ценные люди гибли прямо на глазах, только вкусив малую дозу. К сожалению, подделка. Настоящего сейчас никто не выпускает. Даже Микоян.
   - Вы сами пробовали или вам кто-то сказал? - повернулся я к информатору. Позади стоял измождённый гражданин, таким голодным блеском в глазах, что я тут же нашарил в кармане пару карамелек, мой неприкосновенный запас, грозная закусь на случай неожиданной выпивки, и протянул страждущему.
   - Подкрепитесь, мой друг. Наши уже близко, вас спасут. Чапай на подлёте!
   - Теперь уже никого не спасут. Да и чёрт с ним. Не мучили бы дальше, - безнадёжно махнул рукой колбасный критик, шумно посасывая конфетку. - А колбасу не берите даже в руки, хотя некоторых смельчаков спасали, но руки приходилось ампутировать.
   - Да-да, мне краем уха приходилось слышать о катастрофах, - скорбно опечалился я. - Надо же, продукт питания, а такие трагедии.
   - Какие теперь продукты питания, дерьмо и только. Станет тебе частник продукт питания выпускать. Его интересует навар, а что в колбасе или в консервах - минное поле. Порой выживают вкусившие, но чаще - царство им небесное, смельчакам...
   - Я знавал одну отважную девицу, она взяла и убила олигарха, спекулянта, если угодно... Причём, из первостатейных грабителей. Некая ворошиловская стрельчиха...
   - Убийство? А зачем ей, этой гражданочке было нужно его убивать? Не самый первый способ избавиться от грабителей и бандитов.
   - Бог её знает. Очень молодая особа, из нынешних продвинутых, но малограмотных. Слабо, я думаю, разбирается в вопросах классовой борьбы. Но колбаса, которую штамповал из пластмассы олигарх отравила её маму. Рядовой житейский сегодня случай, как вы сами сказали, травятся от колбасы, от самопальный водки, от протухших кур... Бизнес...Но что-то ведь надо делать, как-то спасать людей...
   - Резонный повод. То есть вы хотите сказать, если каждого олигарха за колбасу, или скажем за самопал...А вы как считаете, колбаса была бы съедобнее?
   - В рыночных условиях все штампуют колбасу из пластмассы...Но если взять за пример действие этой особы, олигархов стало бы меньше, а воздух, несомненно, чище. Согласитесь, цель благородная..
   За ещё одним из поворотов, в некотором тупичке, громкоголосая тётка в цветастом сатиновом платье таскала гору женского нижнего белья. Кружа по тупику, на который выходили двери пяти кабинетов, она орала зычным ефрейторским голосом: "Французский трикотаж, французский трикотаж...Покупайте бельё, покупайте бельё... Доставлено с елисеевских полей...Прямой рейс из Парижа...Пенсионерам скидки..." Между основными рекламными выкриками, тётка пинала ногой в валенке, двери кабинетов и со злостью орала: "А ну, выходи, сволочь, за покупками! Чего попрятались, жлобы несчастные!" За дверями слышался женский визг, который перерывался нестройным хоровым рёвом: "Челночница конченная! Не выйдем! У тебя сплошь китайское дерьмо!" Во французости ширпотреба и я тут же засомневался: от трикотажа, несомненно, даже на мой непросвещенный нюх, воняло китайской подделкой, а может даже где-то и грубой фальшивкой из швейных мастерских китайских гастрабайтеров, строчивших французское в подвалах родного города.
   Я вежливо обратился к владелеце китайского дряньпотреба:
   - Извините, не подскажете, а я правильно двигаюсь...
   Договорить я не успел. Бабёнка, не отойдя от переживаний, случившихся в битве с несогласными, угрюмо, голосом запойного алкаша, отрезала.
   - Да пошёл ты...Чёрт старый...Я тебе чего, болтаюсь тут, как справочное? У меня бизнес! Лучше купи чего-нибудь ...
   Я не люблю хамить с бухты-барахты, как бы, не с чего. Моё хамство, а хамлю я искусно и изощрённо, ещё заслужить надо. Поэтому я пропустил пока мимо ушей "старого хрена", не воспользовался эротическим адресом, куда послала меня запойная алкашка и, изобразив радость дебильного олигофрена, ласково спросил:
   - Валенки применяете от холода или стараетесь ногу об двери не отбить? Служите здесь в конторе или приходящая? Не гонят ещё поганой-то метлой?
   Тётка, с сопением магистрального паровоза, застыла на месте, только дикими глазами уставилась на меня.
   - Смотрите, смотрите, - поощрил гражданочку я, - Мужчина я видный, определим даже так, мужчина - хоть куда! Пусть все сегодня мной любуются, я долгое время был в изгнании, а страна должна иметь возможность видеть своё богатство - умное и красивое.
   Видимо, до торговки смысл слов доходил как-то по-своему, или мужские красота и мой острый ум её уже не волновали. У предпринимательниц такое случается, порой из мужского для них важен господин Навар. Отдышавшись, она неожиданно жалобно заскулила:
   - Мущщина, ну вправду, купите у меня хоть что-нибудь! Неделю уже ничего не могу толкануть... У-у-у стервы проклятые...- она в сердцах опять пнула одну их дверей, и вдруг без перерыва опять взревела - Свободу частному предпринимательству!
   Я выбрал из горы белья розовый бюстгальтер, внимательно его оглядел, посмотрел сквозь ткань на свет, примерил вещицу на себе, проверил на прочность, для чего несколько раз подёргал за лямки. Тётка затихла, и, не понимая, видимо, чего вытворяю я, только молча и в лёгком ступоре наблюдала за моими упражнениями. Стихло и за дверями, там, очевидно, прислушивались к происходящему в коридоре.
   - Нет, - огорчённо сказал я, закончив трепать предмет женской интимности. - Явно не мой размер. Более того, некоторые особенности фигуры... Вынужден огорчить. Эта вещь, мне думается, предназначена для женщин. Вы не находите? И, к сожалению, у меня нет никого на примете, кому я мог бы подарить данный аксессуар без риска за своё здоровьё. Пришибут напрочь и безусловно. Согласны?
   Продавщица заворожено кивнула. За дверью послышались оскорбительные смешки. Я поклонился двери:
   - Женщин я уважаю, ценю и, кажется, порой люблю. Угробить их красоту и здоровье данным предметом туалета было бы непростительно. Оригинально, не правда ли? Меняйте гражданочка производителей и поставщиков . Китайский путь в промышленности пока мне не представляется перспективным. Китайский дерьмопотреб тупиковая ветвь в развитии цивилизации. Я понятен?
   Продавщица стояла с ошеломленным видом, не снимая отупелого выражения со своего лица. Такое я уже замечал не раз, почему-то многие через пару минут общения со мной тупеют и шалеют буквально на глазах. Краем
   В этот момент над нашими головами, на потолке что-то затрещало, посыпалась извёстка, и я краем глаза заметил, что отваливается крупный кусок штукатурки. Я подал команду: "Воздух! Ложись!" и втиснулся в закуток сзади себя. Торговка к немедленному и беспрекословному выполнению приказов оказалась не приучена, она лишь растерянно завертелась на месте, раскидывая товар. Довольно солидным обломком её долбануло по голове и она уселась на пол, мне показалось, относительно живая и невредимая. Я кинулся спасать торговку, одновременно обозревая потолок. Вроде бы, больше готовящихся рухнуть обломков не наблюдалось.
   - Живы? Ничего не повредили? - спросил я, помогая женщине подниматься.
   Поднявшись, топнув ногой и помотав головой, она неожиданно запричитала:
   - Вот жабы! Вот подлючки! Камнями кидаются...Только бы ничего не покупать! Ну, я вам, сучки покажу!
   Тут скрипнула одна из дверей ближайшего к нам кабинета и приоткрылась. Из-за двери показалась женская головка. В кабинете явно хотели понять, что случился за шум, и о чём вопит торговка. Обычное женское любопытство.
   Тётка мгновенно, подхватив с пола товар, по кошачьи бесшумно, но броском бывалого спецназовца, кинулась в щель приоткрытой двери. Мгновенье и торговка бушевала внутри кабинета... Было слышно, как она сшибла пару любопытствующих конторских женщин у двери на пол и сумела с грохотом, под всеобщий визг, смерчем пройтись по кабинету. Судя по отчаянным крикам, в кабинете разгоралась затяжная битва...
   - А-а-а, мандавошки, вы у меня сейчас за всё получите, - истошно орала торговка.
   - Необычный маркетинговый ход, - сказал я сам себе вслух.
   - Не дождётся, идиотка хренова, - отчётливо произнёс кто-то. Я резко повернулся, вокруг никого не было. Мистика, в чём, убеждаюсь снова и снова, и набита ею вся контора.
  

Умная ватага конторы

  
   Оставив поле торговой войны и с магистральной дороги свернув в один из поворотов, я наткнулся явно на местечко для курящих - тройка граждан, двое из них с упоением дымили чем-то вонюче-пакостным. Интеллигентный, как показалось, скромный и воспитанный гражданин и двое молодых, один, серьёзный качок, постарше, тот который не курил, и щупленький улыбчивый паренёк, похож на оживлённого голубка.
   Я вежливо поинтересовался:
   - Здешние обитатели?
   Тройка достаточно вежливо кивнула и заинтересованно уставилась на меня.
   - Вот вы какие, уставшие от конторской духоты чиновники...- сказал я. - Я не ошибся?
   - Как модно сейчас говорить, офисный планктон конторы на отдыхе, - ответил молодой фыркающий паренёк.
   Тогда я искренне и сердечно приветствовал собравшихся:
   - Ну, что ж, тогда здравствуйте русскоговорящее население Земли! Надеюсь, своим присутствием я не испорчу общий вид жизни для остальных? Докладываю голосом! Прибыл для несения государственной гражданской службы! Не ошибся?
   - Попал в десятку!- улыбнулся длинный и худощавый мужчина, по всем приметам - местный умный пахарь на всё и за всех. Он до того курил молча, только слушая наш обмен любезностями и слегка улыбаясь.
   - В нашей конторе испортить уже ничего невозможно. - всё также дружелюбно улыбаясь, продолжил он. - Всё давно испорчено! Будем знакомиться? Я вот - Конюхов, коренной здешний абориген, кручусь здесь с одна тысяча девятьсот лохматого года...
   Конюхов по-дружески протянул мне руку, которую я крепко даванул.
   - Есть желание повеличаться, - сказал Конюхов, - то я - Борис Михайлович... Твои позывные уже в конторе известны. Слух пронёсся...
   Я тоже изобразил милую улыбку и как бы невзначай, огласил своё мнение:
   - Как благоухает наш свежий воздух вонючим дымом ваших сигарет...Презираете местную лавочную торговлю? Или этот божественный аромат именно её достижение?
   - С табачком вы угадали. Прима от Писеевича...- ответил молодой.
   - Вместо табака, естественно, навоз... - вступил в разговор крупный здоровяк, энергичный крепыш, видимо, точно серьёзный качок, с объёмной бычьей шеей, широченной грудью, необхватными плечами и розовыми щёками. Морда до невозможности русская и с веснушками. Он протянул руку:
   - Трофим...Громадин. Брат, как говорится, десантника! Я не курю, но вишь - травят...А компанию бросить - неисправимый грех! У Писеевича весь табак, как говорится, китайская зараза, Но дёшево. Вы - тот новенький, что наши стервы пытали у себя в логове? Искренне сочувствую. Вот ведь, как говорится, те ещё паскуды.
   - Брат десантника? Восхищен! Искренне! И навсегда! - пожал я протянутую руку. - У десантников в братьях слабаков не бывает.
   Молодой паренёк тоже протянул руку:
   - Наш пламенный привет русскоязычному! Я - Егор...Гулькин... Современная молодежь...Но с умом!
   - Рад видеть и среди молодёжи умных! - пожал руку Егора я. - Редкость, прошу прощения.
   - Вы курите Беломор? Значит, люди образованные. Если ещё скажите, что пьёте самогон, я вас вообще конченными интеллигентами буду считать, - сделал лёгкий поклон я.
   - Как говорится, спасибо за поздравление, - ответил Трофим Громадин. - И вам того же. Как говорится, от нашего стола - вашему.
   - Вы, если не секрет, кто по профессии?- спросил Егор.
   - Если я скажу Дед Мороз - вы изумитесь...- рассудительно сказал я. - Если назову профессию - Санта Клаус - вы позавидуете...А так я грузчик! Звучит гордо...Заманчиво? Говорите прямо, я могу научить навыкам...Согласны!? Готовьтесь к учебным упражнениям!
   - Откровенно сказано. Мы тоже все почти грузчики...Грузим всех своими проблемами, - сказал Борис Михайлович. Мне он показался вменяемым человеком. Посмотрим, что покажет будущее.
   Я улыбнулся:
   - Беседа на высоком международном уровне. А на счёт китайской заразы... Я лично считаю - русский дух неистребим. ...И не китайчатам с ним справиться....
   Мужики согласно закивали головами.
   - А что до меня персонально......- улыбнулся я. - Признаюсь откровенно... Осуждённый Дубакин Вы Ны к месту заключения доставлен. Прежние места лишения свободы меня не впечатлили...Так же как и раньше - пыльно, душно, противно и пахнет ненужными для меня вонизмами... И у вас, я смотрю, ни люксом и многозвёдочностью не пахнет Понятно, шизо не должно нравится наказанным...Турма славится гадостями...Никогда не садитесь в турьму, оно вам надо?
   - Нет, нам в турму пока нет надобности, как говорится, здешнего карцера хватает... - улыбнулся Трофим. - Располагайся здесь и ты, значит...
   - Ещё Горький, Алексей наш Максимыч мудро говаривал, высоко в гору вполз уж, и лёг там в сыром ущелье...И я из-за застенков вырвался без потерь...- сообщил я. - Теперь считать мы стали раны...Но и вас травят, я посмотрю, без зазрения совести...
   - Приходится мучиться, а какой может быть бизнес без дерьма? Какие кадровики не эсэссовцы?...- вступил в разговор фыркающий паренёк. - Но нас редко чем прошибёшь...
   - По поводу эсэсовцев...- негромко сказал я. - Говорю сразу, я известный русопят, а не русскоязычный. Никому ни слова. Вам лишние заморочки ни к чему, и я тоже люблю жизнь. В нынешней России общаться с русским нацменом уже преступление. Русский нацмен - он же скинхед. И красно- коричневый.
   - Мы сами кого хошь обвиним. - отозвался Конюхов. - Хочешь быть русским - будь им!
   Симпатичные мужики. У Конюхова - ясный голос, приятное умное лицо, такое необыкновенно приветливое и открытое, честное русское лицо, проницательно доверчивые глаза с искорками лукавства, живые отточенные жесты. Думается, человек настоящих русских кровей.
   Улыбка почти не покидает лица - не иначе из партийных активистов, я их повидал, у них шутливый тон всегда изучает теплоту и доброту. Такому не научишь, такими рождаются. Молодой Егорка - весёлые, голубые глаза, сосредоточенный взгляд, Трофим, чего тут скажешь - кряжистый и плотный парнюган, эдакий сибирский увалень с немереной силой. Неохватные плечи говорили о способности пробить дорогу в любой обстановке. Кулаки штангиста- тяжеловеса добавляли уверенности в убедительности таланта. Одежда, конечно...Сразу и не определишь, это - определённая небрежность или подчеркнутая скромность. Хотя после завихрений и консенсуса Горбача Мусор Сергеича мы все более чем в нищете...
   - Мне не хотелось бы нарушать привычный ритм вашей службы, - раскланялся я.- Но я прибыл сообщить, что на поверхности земного шара, и даже вокруг нас, остались ещё приличные и порядочные люди. Их мало... Но важно, чтобы мы были...
   - Ты его и не нарушаешь, - ухмыльнулся Громадин. - Ритм, этот самый...И порядочные люди, как говорится, нам ко двору. Шайтанов, ой как много понавылазило изо всех щелей, куда не взглянешь...
   - Что так?
   - Про какой-то служебный ритм в конторе давненько не слышали. Причём, как говорится, давненько. Служба не танец, ритм ей вреден. Служба, как говорится, полезна отдыхом. Ты, собственно, чего делаешь в качестве работы?
   - Не поверите, сегодня я хорош в роли бездельника...Станете уважать или обольёте завистью?
   Конюхов протянул мне пачку с сигаретами:
   - Закуривай и не удивляйся...Такие люди нам позарез нужны...Служба -вообще-то не в тягость, баклуши бить тяжелее...А если прислуживаться нам тошно, так о том ещё стародавний классик намекнул...Припоминаешь? А на счёт отравы... Ты ещё самогон у Писеевича не нюхал...ДДТ на колхозном поле...А ведь попиваем...И здоровье пока, слава богу...
   Я добродушно хмыкнул:
   - И меня бог здоровьем не обидел. Слежу за собой... Я свой в большом спорте! Шашки, бег в мешках, карты...Соперничать не советую...Противников рву как Тузик кепку!
   - Что ты, что ты, на километр не подойдём...- успокоил меня Трофим, - Как говорится, нацмен нацмена не обидит...
   - Про русских вы поняли? Проверка на дорогах! Но от вас, чую, ещё несёт самопальной водкой. Или другим каким, прошу прощения, алкоголем сомнительного качества. Примите моё восхищение вашим мужеством. Добровольно урезаете свою жизнь или чего не сделаешь за компанию?
   - Он - новый комик. Таких у нас мало, - сделал вывод - Конюхов.- С прибытием на большую землю, дорогой фройнд.
   - Спасибо за тёплую и радостную встречу! Я будто вернулся к людям после амнистии...Последней, ельцинской, в честь Всероссийского Дня гранёного стакана. Польщён! - поблагодарил я.
   - Да, пожалуйста, - засмеялся Конюхов. - Но напрасно на Ельцина рассчитываешь...Он милует только олигархов и свою Семью. А у тебя вид потрёпанного зэка после десятилетней отсидки.
   - Амнистия мне ближе, меня народ помилует, в случае чего. А на счёт комика, громко сказано, - скромно возразил я. - Мы, знатоки, образно говоря, люди искусства, расцветаем от похвал. Я рад, что наконец-то встретился с душевными людьми. Раньше у меня были меяты... Теперь даже и не помню о чём мечтал...Сейчас мечтаю о куске хлеба...Заманчиво, верно?
   - Дерьмом многие себя нынче ощущают... - кивнул Конюхов.- Один мой друг говорит так: "В СССР не все было хорошо, жили скромно, было много лишений, но я никогда не чувствовал себя таким говном как сейчас."
   С печалью в голосе я согласился:
   - Так точно. Но... Докладываю о себе голосом! Жил и радовался...Два образования - одна профессия, скромная, но гордился...Одна жена и одна Родина, одна присяга и одна любовь...Уважали и ценили, старался быть достойным...Но...И у меня давно судьба - под откос, случился общий тупик и тьма беспросветная...Блужданье во тьме приводит в отчаяние... Вот со своей разбитой судьбой я притащился в вашу контору. Хожу, лялякаю невесть о чём, со всеми подряд... Не много ли пакостей я совершил?
   - И у нас света не так много, - объяснил Конюхов. - Ровно вполовину от требуемого. А лялякать нам, знаешь ли, давно уже скучно...Так что, пакости и дальше, пригодится...
   - Чувствуется...- согласился я. - Вы весёлого мало в жизни видели. Я прибыл, начнём исправлять и восполнять недостачу... Так что...Продолжим рыдать над несовершенством мира или...?
   - Рыдать или напьёмся, как говорится, в сиську? - вступил в разговор Трофим и улыбнулся.
   - В рабочее время пьянка? Вот те раз...Но...Это как раз богоугодное дело... - уколол я Трофима. - Тут, как говорится, либо крестик снимите, либо трусы наденьте. Или того чище - напейся. Одно из двух!
   Улыбки у курильщиков постепенно перешли в лёгкие смешки, но и это для меня был не предел. Никто без юмора не сможет. Я-то вообще без многого не могу, а юмор моя стихия, как рыбе вода, как борщу кастрюля, как мыслям голова...Вызвать гомерический смех мой фирменный конёк. Потому я и продолжил знакомить душевных людей с собой:
   - Фамилию мою, значит, вы слышали...Докладываю голосом подробнее! Я известен широким массам под именем Владимир Большой УМ. Отчество Николаевич мало что добавляет к моим способностям, но говорит об уважении ко мне. Кто не верит, готов к проверкам.
   Я остановил поток информации и деловито спросил:
   - Не утомляю? Напор не резок? Сказать по совести, человек я стеснительный и застенчивый, но стараюсь преодолеть свои слабости.
   - Трави, как говорится, дальше. Преодолевай чего хочешь.
   - Человек я необычный. Если у кого осталось что-то по-человечески золотое, так это у меня. У меня, вам по секрету, золотое сердце и ничего поделать не могу...
   - Золото мы заметили сразу. Бешеный ритм золотого сердца услышали издалека, - согласился Конюхов.
   - И работник я выдающийся ровно на оклад своего жалования. Сверх оклада жалования у меня недостаток гениальности. У вас тоже талант или работаете в меру упитанности?
   - Кто-то из великих, пока не установленный, выдал мудрость: я не обладаю даром писать даром... - с пафосом сказал розовощёкий. - И все мужики наши не из серии коренных в тройке.
   - Для молодого юноши, образно подмечено, - пришлось выдать похвалу молодому поколению за знание великих соотечественников. - Эх, молодость, но пожелать хочется, наш юный друг, пусть у тебя будет путь к должности достойной твоего благородного имени.
   - Угарно, - развеселился юный друг. - И прикольно.
   - Жаль, я отчасти разучился на людях показывать фокусы. Хотелось бы удивить...Но на всякий случай, посмотрите...В руках у меня пусто, карманы пустые... Достать кролика или на слово поверите, что смогу достать?
   - А если достать? - ехидно подколол Егор.
   - Могу. Но он же живой? Воспитывать и кормить будешь его ты. Поселишь в кабинете под столом, а будем его навещать... Трофим, подержите мою сигарету...Раз, два...
   - Хорошо, хорошо, верим, - остановил меня Егор. - Фокус удался.
   - Это называется шантаж, - улыбнулся Конюхов, - Высший пилотаж. Уважаю отчаянных.
   - Палец ему в рот, как говорится, не клади, - согласился Трофим.- Ну, мы тоже, как говорится, не валенки. Я, к примеру, брат десантника. Горжусь. Сам не промах, и ещё брат у меня десантник.
   - Быть братом воздушно-десантного бойца - не каждому дано. Высоко несите Трофим, заслуженное звание, и мы будем вам завидовать, - одобрил я. - Но как вы говорите, палец в рот не клади? Занятно. А что вы предлагаете класть в рот?
   - Достойно! - засмеялся Конюхов.
   - Будь проще, и люди тебе оттянутся, говаривал один мой знакомый...- привел я пример. - Кстати, большой души человечек. Но о нём после...Речь обо мне.
   Рассмеялись все.
   - Рад вашему веселью, - улыбнулся я. - Но продолжу о себе, по жизни я чрезвычайно общительный человек. Вас ещё утомит моё ликование жизнью. Мне не раз намекали. Чтоб вы знали, я некрупный, но неунывающий герой. На людях я излучаю веселье, бодрость духа и веру в лучше... Как болит душа, всем знать не обязательно. Весельчак и всё тут! А сейчас я принёс вам ободряющие известия: на воле ещё сохранились остатки жизни. Пользуйтесь!
   - За известия - спасибо. Не чаяли. Общительность тоже себя покажет, поживём - увидим, - ухмыльнулся Конюхов. - Хорошие люди нам нужны. А это, знакомься , Егорка Гулькин. Заметь, рослый мальчуган для своих лет, хотя и молод, но не лишен юмора,
   Мальчуган, розовощёкий здоровяк, Егорка заразительно захохотал, вызвав смех и у нас. Конюхов добавил:
   - Шустрый паренёк, весьма хорош собой и не по годам талантлив. Это скоро пройдёт. Пока не комик, но плюёт на все святыни. Похоже, доплюётся. Про Тимоху Краплёного скажу только хорошее - безотказный спец по переноске тяжестей. Как видишь, у каждого своя роль в этой кинокомедии. Рады, что с юмором вливаешься в славные ряды, тебе тоже найдётся занятие по душе.
   - Я пришёл к вам с радостью, а у вас, смотрю, на удивление противная обстановочка, - убрал улыбку я.
   - Что делать, каждому даётся по заслугам, - развёл руками Конюхов. - Так что, с приходом тебя в наш слаженный, убойный коллектив. Крепись, если ничего лучшего нет под рукой.
   - Попробую, поскриплю зубами. Это лучше, чем ими стучать с голодухи... - махнул и я рукой. - Давайте будем улыбаться. Для первого знакомства расскажу кое-что о себе. Чтоб и вы знали, и другим обо мне намекнули. Так, мол, и так, тронутый умишком, особо не лезьте.
   - Идёт, - согласился Громадин, - Наших напугать, как говорится, что два пальца обмочить... Пуганём, никто не подойдёт зазря.
   - Ещё признаюсь честно, с техникой я не на вы, у меня с ней не прекращающиеся боевые действия. Как скрыть в такой научно-технической конторе?
   - И за это не тревожься... - махнул рукой Конюхов. - В конторе самый сложный аппарат сантехнический вантуз...Мы тебя научим, за пару минут, хотя всё тутошние пять лет на факультете ВиК его изучали...
   - Это что за зверь?
   - Воздухоплавание и космонавтика, - засмеялся Егор. - Ели по научному - водоснабжение и канализация...Здесь почти все сантехники...Вливайся, нам не жалко...
   - Сантехник так сантехник...Влиться я могу куда уголдно... Не вылили бы ненароком...
   Опять послышались сочувственные смешки и я преподнёс свою эпопею:
   - Я и сам по натуре человек не жадный в подарочном смысле... Подарки от меня, бывало, налево и направо. Как-то возникла мечта - подарить бы нашему местному зоопарку кенгуру. Я новости про зоопарк знаю из первых рук. А чего, кенгуру так кенгуру, мечта как мечта? Другие мечтают на Луну взобраться, а я скромно, задарить дорогому населённому пункту любимую мной такую животину, что обретается только в Австралии. Мал-мало деньжонок подсуропил, возможности ещё были, вроде хватает на авиадоставку этой кенгуры, хоть и впритык, но хватает. И вдруг, узнаю - крутой облом. Вы не поверите, и самолет для них не приспособишь, а ещё, гадство, убеждают меня ветеринары, кенгуру боятся летать самолётами...
   Мужики засмеялись, а Егорка полез с вопросом, чувствую, явно подколоть хочет...Захватываю инициативу:
   - Не, погоди Егор. Я у них спрашивал, чего это вы церемонничаете? Ну, спрашивал, у этих кенгуру. По межгороду звонил, к трубке кое-кого из них подзывали из австралийских просторов, А они отвечают, не желаем, и абзац, и хоть разбейся. А как ты их иначе в наши суровые края доставишь с их исконного континента? Оплатить проезд кенгуры на пароходе? На подобный подвиг моих крайне ограниченных финансов явно недостаточно, не олигарх я какой, грёбанный. Жалко, сорвалось, пока наш зоопарк вынужден обходится без демонстрации австралийского прыгающего чуда. Где-то, говорят, в Москве, кенгуров по морю привезли, но опять пролёт для нас, рожают они слабовато, то ли раз в пять лет, то ли вообще, в десять, кенгурёнков в таком раз не дождёшься. Ребятишкам, что обидно, зверя дают лишь по телеку...
   Смеялись долго.
   - У вас глаза на лбу, - подвёл предварительный итог я. - Негоже так удивляться общительности добродушного человека, а ведь я ещё и не то умею. Где тогда ваши глаза искать? Вы отметили, я люблю нести околесицу, она так умело скрывает ваши чувства и мысли.
   - Я же говорил, комик, - прокашлялся после смеха Конюхов. - И работает в нашей системе координат, поправки на ветер не требуются. Забойные люди в нашем застое нам нужны. Чтоб с тоски окончательно не сдохнуть.
   - Лихие вы ребята, - тактично вставил я. - Но... Укажу и на свои недостатки... Почти не кусаюсь. Вдумались? Сможете оповестить коллектив? Не забудьте про "почти".
   - Делай чего желаешь... Тут видали всяких... И кусачих и бодучих.. - улыбнулся Конюхов. - Живи. Трудись...
   - Вы вызываете во мне зависть своей компетентностью, - польстил я мужикам. - Вас, чувствуется, тоже колошматила жизнь. Признаюсь честно, с техникой я не на вы, у меня с ней не прекращающиеся боевые действия. Как скрыть в такой научно-технической конторе?
   - Всяко бывало. И ты не переживай. Мы тебе тоже сейчас, как говорится, жизненный анекдот представим, - вмешался Трофим и крикнул куда-то в сторону. - Помаркин, чего залёг в берлоге, революция ещё не кончилась, ходи на наша сторона... Собрались приличные люди. Табачком задарма, как говорится, отравим...
   С диким скрипом открылась крашенная серой краской, металлическая дверь с надписью "Мужской туалет" и оттуда вышел коренастый паренёк с деревенской мордой простодыры и с потухшими глазами. Из достопримечательностей организма у него были громадные уши. Просто локаторы передвижного армейского пеленгатора системы "Бук", эдакие лопухи на колхозном, унавоженном поле...
   - Угостите табачком? Я-то, блин, давно в пролёте...- с надеждой спросил коренастый.
   - Да куда от тебя денешься. Спасти человека, как говорится, наш исконный долг... - хмыкнул Трофим. - Кури. Как разбогатеешь, поить будешь, соточками берём. Любим сельский самогон. Егор, достань...
   - Знакомьтесь, Владимир Николаевич, перед вами бывший прапорщик Советской Армии Леонид Помаркин, - представил коренастого Конюхов. - Человек незаурядной, но напряжённой судьбы. В меру сил поддерживаем и материально, и духовно.
   - Только не забудь, Лёня, нашу исключительную доброту, - добавил Егор доставая пачку, - Рыночные отношения она называется...
   - Феерично! Чего это он - из унитазного заведения?- указал я на дверь с надписью. - А меня строжили быть аккуратным с естественными надобностями. Мол, рассчитывайте свои силы, туалеты в конторе не функционируют и по своим надобностям граждане и гражданки бегут в сортир на дворе. А тут... Неужели мы видим первое достижение демократии - торжественное открытие ранее угробленного?
   - Счас прямо...- саркастически начал Егорка. - Демократия, если чего угробила, того не поднимешь из руин...Обгадилась без нас... А клозеты в конторе прикрыты надолго и давно используются по параллельному назначению. В этом, к примеру, кукует бывший прапор Помаркин. Не тесно тебе, Лёня, в клозетной забегаловке обретаться?
   - Тесно не тесно, а куда, блин, денешься? - мрачно ответил лопоухий. - Короче, уж я скоко раз расшаркиваося...Короче, скока раз от меня спасибо от меня Боссу и Панасу. Хотя бы здесь пристроили. Короче, я в полном улёте был...Короче, ложись среди улицы и загибайся, никаких других, блин, надежд.
   - А в деревню-колхозницу вернуться? - ухмыльнулся Громадин.- Здравствуйте, мол, мама с папанечкой, вернулся ваш доблестный воин, гол как сокол...
   - Ага. Как же? Чтоб все соседские бабки, блин, надо мной ржали, как кони...Чего моих-то стариков по деревне позорить на старости лет...Они ни при чём.
   - Бабёнки ржут, чтоб ты знал, как кобылы. Сказал тоже, деревня. Как кони ржут мужики, - вставил Конюхов. - Уж я -то знаю, поверь.
   - Это у нормальных людей, - отмахнулся Помаркин. - А для меня все бабы теперь, ржут как кони, блин.
   - А ты бы опять в армейцы завербовался, - подколол Помаркина Егорка. - В другую теперь армию. Российскую. Вон, контрактников просто силком на верёвках в эту самую славную армию тянут...Вытянуть не могут.
   - Не-е-е... - угрюмо замотал головой Помаркин. - В эту армию, блин, я не ходок. Короче, там уже тю-тю, не украсть, ни покараулить... Что можно украсть - украдено, и караулить, блин, нечего... Чего в той нищете и говне делать...
   - Так ты итак среди говна проживаешь...
   - Это говно прошлое, тут на чего-то рассчитывать можно, вдруг и вылезешь, а там - и надеяться отставь, уж я-то блин, насмотрелся.
   - У Помаркина история похожая, как говорится, на сказку, - повернулся ко мне Трофим.- Сколько рассказывает, столько и плачем, как говорится, горючими слезами. Это надо же лопухнуться, как говорится, по самое не могу!
   Вдруг в приоткрытую дверь клозета, откуда шагнул к нам Помаркин, ковыляя и переваливаясь с боку на бок, вышел...пингвин. Забавный и неуклюжий. Приземистый пингвинишко, с полметра ростиком, не более. Вид, кстати, совершенно пингвиний - перепончатые лапы, короткий хвост, ласты покрыты чешуйками перьев, спинка чёрная, животик серый. Таких в кино показывают, как они важно "чистят льдины" в Антарктиде. Все с любопытством, мне показалось, посмотрели на меня, ожидая невероятного удивления. Так, пингвин, сказал я себе, постарайся не хлопать ушами, если пингвин попросит закурить. Интересно, какой табачок у него в моде? Я сделал большие глаза и промолчал. Всё-таки пришёл я в природоохранную контору, в ней, на счёт природных организмов, невозможного нет - опыты с мышами, коровами и бациллами. У кадровичек - свиной романтизм, здесь, может быть, подопытный зоопарк содержится. Шакалы всякие, тушканчики, выдры...Испытывают на них прелести современности и смотрят - выживут или сдохнут, как нынче для всех полагается.
   - Здорово Абросим, - с улыбкой приветствовал пингвина Егорка. - Как жизнь? Здоровье не беспокоит?
   Птица заклекотала что-то неразборчивое и своей пингвиньей походкой прошлась по коридору.
   - Далеко не ходи, Абросим, - бросил пингвину Помаркин. - Скоро пойдём гулять. Купаться будешь...
   - Простите, что я изумлён, - с некоторой ноткой удивления сказал я. - Не глюки у меня? Точно вижу пингвина?
   - Галапагосский вид, - ответил Конюхов. - Наши охотоведы и зоологи установили. Воспитанник Помаркина и любимец всей конторы.
   - Остатки Советской Армии? Отряд боевых пингвинов для атаки на дико-вражеские подводные лодки?
   - Да ну...Он типа того, не из армии...Короче, как-то я в прошлом годе... - стал пояснять Помаркин. - Крепко, значит, типа того, налимонился. Встречу отметили с дружбанами...Короче, они проездом на Дальний Восток эшелоном шли, передислокация... В натуре, типа того, нашли меня.
   Пингвин доковылял до поворота, и, оглянувшись на нас, опять возмущенно заклекотал по- своему.
   - Щас, иду, Абросим, не сердись, - отозвался Помаркин и заторопился:
   - Короче, канаю поздно ночью в контору, а по тротуару навстречу этот...Идёт себе, покачивается. Всё, Лёня, прикидываю, приехали! Крышу сносит! Кому-то в белочку черти приходят, а мне - пингвин. Шарахнулся от него, а он за мной...Короче, ковыляет. Так и пришли в контору. Короче, Иваныч дежурил, удивился, но пропустил. Абросимом я птицу назвал, не выбрасывать же животину...
   - И как пингвин живёт в отсутствии Антарктиды? - не удержался я. - Без Родины, если хотите...
   - Ха! В отсутствии... Как говорится....- отозвался Трофим. - Мы же как-то колобродим в отсутствии Советского Союза. Мученье, как говорится, под стать...Без той же Родины, хотим или не хотим...
   Помаркин помчался за пингвином, крикнув:
   - Ну, побежал я, мужики, ждёт же, торопыга...
   И они с пингвином скрылись за поворотом.
   - В зоопарк мы обращались...- добавил Егор. - Просили, взять...Кого там,! Угробили демократы зоопарк! Они там сами не знают, чем зверьё кормить...Разруха. Может и Абросим оттуда с голода убег, кто его знает.
   - Абросим креветок обожает, - сказал Трофим, - и, как говорится, скумбрию...
   - У кадровичек поросята на постое, здесь пингвин...- спросил я. - Чем ещё удивите?
   - В экспертизе - попугай, - засмеялся Егор. - Не умолкает ни на минуту. Разговорчивый. Боссом окрестили. Но не пьёт, ни водку, ни коньяк...Вопилкин давал, попка отказался наотрез.
   - В мехцехе карась в бывшем фонтанчике живёт. Кузя, как говорится, - поддержал Егора Трофим.- Фонтанчик давно засорился, механики иногда, как говорится, набегу руки в нем моют. Так что, мазутные пятна плавают. А карась живёт, как говорится, ему на нефть наплевать.
   Я высказался в пользу поддержки животного мира, особенно который умеет жить в сортирах и нефтяных жидкостях, отметив, что сам лично не силён в общении с дикой природой. Названия Абросим, Кузя и поименованный Боссом попугай меня умиляют. Значит, мы верно поступаем, когда хотим всем зооорганизмам и бациллам наши звонкие дать имена! Бацилла Нюша, амёба Степанида, вирус Федот, гиена Саввишна...Но мы не впадаем ли в некоторую фамильярность? В национальную ограниченность? Не допустить ли и международную общественность к раздаче? Эпидемию, к примеру, назвать по-американски - Хавроньей? Микроб - Кеннеди, шакал - Джон, скунс - Трумэн. Сразу станет ясно, ху ис ху. Не надо лакировать недостатков природы, давайте покажем её в натуральном, естественном виде, а не шашлыком сорта гриль.
   Мне кажется, мужики давно так весело не смеялись.
   Откуда-то вывернулся вертлявый гражданин, крайне похожий на всеобщего кореша. От него несло прокопьевскими папиросами "Шахтёрские". Их ещё выпускали, но советский табак явно был на исходе. "Шахтёрские" в торговле скоро заменят "Кэмелом", в котором табак был с добавлением верблюжьего навоза. "Кэмел" объявили высшим достижением демократии США, а потому "Шахтёрские", как недемократический сорт, просоветски настроенный, должен быть уничтожен.
   - Здорово мужики! Чо, ржём? Лёня Абросима выгуливать повёл? Прикольно! Я мимо зоологинь бежал, говорят, рыбёшки сегодня уже ему привезли...
   Он достал сигареты и предложил:
   - По случаю угощаю! Вот когда мы приехали с супругой в Великие Луки...К её тётке...
   Все потянулись к открытой вертлявым пачке, а Конюхов, закурив, показал мне на вертлявого и сказал:
   - Отставить про Великие Луки! Это, Простушкин. Но с этим Сан Санычем подробно не знакомлю, никак он этого недостоин. Он постоянно травит бородатые анекдоты, новости плохие таскает, и от того скоро тоже погибнет. Его пришьёт кусок штукатурки, чтоб не измывался над людьми. На похоронах и познакомитесь. Там про него много хорошего скажут...А ведь ещё и бизнесмен...Барон самогонный...
   - Про убийство подробнее, пожалуйста, - озаботился я. - Убийства, как таковые, бодрят... А то живу себе скромно в уголке и не знаю... Ну, анекдотов, конечно, маловато стало. Новости в стране не радуют...Понятно. Ещё на что святое покусились? Убивать до смерти требуется за дело.
   - Табак он готовится, как говорится, в самогонку добавлять, - улыбнулся Трофим. - Хорошо не для своих, а, как говорится, на продажу алкоголикам. Сам лыбится! Сдуреешь от табачного настоя, и, как говорится, захочется работать... Побочный эффект называется. Ну, не гад ли.
   Я суровым взглядом посмотрел на Сашку и заявил:
   - Безусловно, человек в конторе я новый, но будет мне позволено сказать...Кстати, от служебных дел не сильно отвлекаю?
   - Говори, говори, - успокоил меня Конюхов, - правду жизни не скроешь, а служба от нас не убежит.
   - Я знаю точно, если человек не в ладах с анекдотом, - чеканно выговорил я, - то нет ему нет достойного места среди людей...Которые в ладах с анекдотом. А кто с табаком в самогоне к нам придет, того... Сурово, но оправдано. Суровость воспитания ещё никому не вредила.
   - Понял, Простушкин? - начал вынесение приговора Трофим. - Брысь, как говорится, под лавку. Он расскажет про Великие Луки...Тоже мне, как говорится, юморист. Ваша фамилия Петросян? Евгений Ваганыч? Это вы? Нет?
   Все опять рассмеялись. И тут, откуда ни возьмись, появилась девица. Чудеса. .Я даже оглянулся, после посмотрел на курильщиков, они-то заметили в появлении что-нибудь необычное? Нет, стоят спокойно покуривают ...Обычное дело, видимо, внезапные появления ниоткуда...
   - Что, Клавдия, маков цвет, - спросил Трофим. - Какие, как говорится, вести у тебя на этот раз? Непротивные, как говорится?
   - Рады видеть прекрасное лицо....- добавил Егорка. - Как там канцелярия?
   - Раскланиваться мне тут с вами... - сурово ощетинилась девица. - Работы выше крыши... Кто здесь Дубакин Вы Ны?
   - Разрешите доложить, именно так именуют меня, - скромно сказал я. - Всё правильно. Слушаю вас...
   - Просили вам сказать...Поторопить, то есть... В кабинете Марфута Пудовна вас дожидается ...Рабочее место предоставить...
   Я не успел что-либо сказать, как девица исчезла....Неизвестно как и непонятно куда...И опять никто не удивился....Неужели, привычное дело? Чёрная дыра Вселенной - эта контора, планеты исчезнут, никто не ахнет, чего говорить о мелком...
   Я тепло попрощался с мужиками, высказав намерение в самое ближайшее время встретиться в более неформальной обстановке, и отбыл в направлении своего служебного места.
   Шагаю я по конторе...И вдруг осенила некая мыслишка: Не слишком я обременён знакомствами в первые дни службы? Шаг шагнёшь, возникает новый знакомый. Ещё парочку дней и слух обо мне пойдёт по всей Руси Великой. Зачем только? Они в конторе, видимо, осточертели друг другу... А тут я, на новенького! Оно мне надо? Другой смысл ускользает.
  
   Наша история о правильности человеческих поступков
  
   Дорогу к пивной может показать даже городской сумасшедший
  
   Китайская пословица
  
   Вы заметили, у меня много чего за душой и на душе. Терзающие душу истории о личной судьбе и собственной биографии я изложу попозже, ведь не по канавам же я валялся всю жизнь, то есть рассказ о том, как лично меня и всех остальных нас довели до жизни такой, ждёт вас впереди.
   Вообще-то, на первый взгляд, я прост как трёхкопеечный пряник, как русский топор или маленький лучик солнца. То, что раздваиваюсь и начинаю "тихо сам с собою вести беседу", у кого нет своих особенных заморочек. А приглядевшись ко мне вы отметите, как обманчиво такое впечатление от меня, я предстану перед вами дышащим страстями вулканом, драгоценным сосудом, полным мудрости, и естественно, известным своим коварством и, конечно, кто-то ещё необычайно занятный... Каково? Если, кто я такой, вам отчасти понятно, а вот чего я умею в писательских сферах, вы пока не догадываетесь.
   Я начал уже рассказывать свою жизненную историю барахтанья в гнусных демократических волнах, а ещё не представил вам своё умение. Зная-то меня, как рассказчика, вам интереснее будет пробегать глазами по листочку, чего там я такого сбрешу. Придётся для затравочки представить вашему вниманию крохотный фельетончик, типа " а сейчас, о себе любимом"...
   ...Что-то навело меня на невесёлые мысли, нудные и недостойные великого человека. Ах да, сообщу вам, что я уже вписал своё имя в историю России: драка на майские праздники в нашей пивнушке, за углом, дом номер пять, навсегда теперь в памяти народной. Пивнушку завсегдатаи так и зовут - Намаево побоище на пиве. А пятый дом вы легко найдёте, только появится потребность в общении за кружечкой пивка, дорогу вам тут же подскажут наши добрые и внимательные люди, мы ведь городская окраина - цивилизованностью и демократией ещё не так испорчены. Ох, уж этот мир окраин и подворотен! Скольким ты дал путёвку в жизнь! А скольких эта путёвка привела на нары...
   Только не считайте нашу пивнушку обычной забегаловкой на бойком месте. Во-первых, "а бы чем" не стал бы руководить Великий человек, товарищ Семён Геннадьевич. Ефтифеев. Все ценители алкоголя в любых дозах наизусть выучили лозунги, сочинённые товарищем Ефтифеевым. Тексты, созданные ефтифеевским разумом, художественно оформлены, помещены в застеклённые таблички и развешаны по стенам пивной. Они радуют глаз и дают пищу для нетрезвого ума. Хотелось бы и вас приобщить к великому и святому. Приобщайтесь, вот эти строки, берущие за сердце любого посетителя: "Водки к обеду в меру бери! Печень свою ты береги! Ей водка не в меру немножко вредит!"
   Во-вторых, наш родной выпивоха, хоть и простой, обычный гражданин, но и не сосунок сопливый, чтоб глотать пойло из бутылок в подворотне. Солидному человеку требуется присесть, освоиться за столом, помолчать солидно и благоговейно, держа кружку пива в руке. Да, хорошо бы взять кружку в руку, но уходит из нашей жизни обычай пивных кружек. Буфетчица Ленка уже теперь суёт стаканчик пластиковый, но мы ещё держимся обычаев- и пивко живое, как встарь, как приучены отцами, и стопка-прицеп к водочке, и рыбёшку пошелушить возможность имеется...
   Еще добавлю к высказанному, в последние годы я просто обязан поддерживать силы в своём организме всеми доступными способами, включая утреннюю гимнастику, и, несомненно, кружку пива по вечерам. Одну-другую, третью, в борьбе за организм и за здоровье - не мелочатся, а кружечка благородного пенистого мне весьма не лишняя, так намекал наш участковый терапевт из госпиталя. Медицина для меня - авторитет непререкаемый...
   А поговорить? Самое святое под пивко...В подворотне не пофилософствуешь и власть не раздраконишь - на бегу серьёзное не получается. Но в пивнушке принято, чтоб всяк сам по себе, на выводы и пожелания не напрашивался, сюда не просто забегают пивка глотнуть - и у трудящего человека время для раздумий случается порой.
   Это же в радость, когда буфетчица с порога, как закадычным завсегдатаям жизнерадостно сообщает, что вечерами тут "бывают дебоши" -- явно предлагая принять как-нибудь участие в очередном мероприятии этого формата. Я, понятно, буфетчицу Ленку всегда начинаю расспрашивать о подробностях. Мол, что за недоразумения случились тут у вас намедни? Небольшая драчка? Без кровушки? Тогда несерьёзное дело, детский утренник.
   Мелкие стычки как-то не впечатляют, но при этом пивнушка в целом приличная. Здесь не бодяжат хмельной напиток, и готовы к дебошам, а не это ли самое ценное, в отношении к жизни. В других простецких и бесхитростных пивнушках с таким трепетом и уважением к обычаям не относятся, сколько раз проверял, а лёгкости там мыслей не замечено, бодяжат чище прежнего.
   Кое-кто называет пивнушку - кабаком...Вот тебе приехали, прости Господи! Это ресторации нынешние, в эпоху штатовской демократии - пошлые и убогие кабаки, а пивнушка наша, дорогая, да ещё во главе с товарищем Ефтифеевым, осталась ещё прибежищем настоящего русского духа, пусть и слегка подвыпившего. А скажите, уважаемые, какой может быть русский дух без перегара?
   К тому же, не многие помнят стародавний дедовский обычай - в приличной пивнушке требуется "сделать лицо попроще", дабы быть понятным широкой публике.
   Только порой нынче и забредать в пивнушку не тянет, так как шушера и мелочь всякая, несолидная стала там обретаться, подлец к подлецу, подонок к подонку, сволочь к сволочи, будто на подбор... Да вот не задается с солидарностью нас всех друг с другом, потому что, как раз тошнит. То - друг от друга, то - всех вместе от остальных...То от похмелья... Прекрасная страна стала, не правда ли?
   Кстати, два слова о трудовом коллективе нашего пивбара. Забегаловка с подачей пива располагалась на данном месте ещё с прошлого века, времён отмены крепостного права. Уже при Соввласти халабуду снесли, поставив вместо неё типовую пятиэтажку, но сохранили пивную направленность заведения общепита на первом этаже. Ворвавшись в рыночные отношения и, попав неизвестно как, в сеть частных пивных "ИП Пивкофф", пивной бар товарища Ефтифеева не утратил былых воспитательных задач, наряду, безусловно, с продажей хмельного и спиртного. У входа, как и прежде, красовались выполненные в художественном стиле поучающие мудрости: "Кто три кружки пива пьёт, никогда не устаёт!", "Выпил пива на обед - сохранил ты свой скелет!" Призывы, по мнению их автора, товарища Ефтифеева, призывали к разумным радостям жизни, без излишеств для организма. Кстати, даже при возобновлении при появлении демократии в стране старинного русского обычая, называть всех хапуг и бандитов-олигархов - господами, заведующий пивной требовал называть себя по-человечески - товарищем Ефтифеевым. Понятно, консерватор и отсталый гражданин, но вызывает уважение.
   Сам товарищ Ефтифеев, с виду, как всякий торгово-общепитовский труженик, выглядел сурово строгим с подведомственным коллективом и улыбчиво приветливым с посетителями. Но завсегдатаи знали, улыбчивость товарища Ефтифеева была приветливостью станкового пулемёта. Кто осваивал пулеметную деятельность, понимает, о чём речь, а незнакомым с пулемётной матчастью предлагаем посетить пивбар, и ознакомиться на местности с приветливостью товарища Ефтифеева. Один только вид товарища Ефтифеева вызывал потребность говорить с ним о выполнении финансовых заданий, о повышении качества обслуживания постоянного едока и неорганизованного клиентаЈ а также о недопустимости в имеющейся стране повального пьянства.
   Товарищ Ефтифеев нередко появлялся из своего служебного кабинета в зале, обходил посетителей и с лукаво-мудрой усмешкой информировал: "Так, так...Объём принятого вовнутрь превысил допустимую норму для вашего возраста и веса!" Научная подготовленность заведующего равнялась его рангу руководителя пивного заведения с подачей одного горячего блюда и не менее шести холодных закусок. Второе горячее блюдо перевело бы пивбар в статус закусочных, а седьмая холодная закуска в меню определила его, как рюмочую. Перспективы роста, как видите, имелись, однако владелец сети частных пивных "ИП Пивкофф", бывший директор общепита номер три Скукожкин Э.А., равно как и многие российские бизисьмены разных масштабов не видел продолжения своего бизнеса в отнчественных простраствах и готовился к отъезду на ПМЖ в пивную столицу Европы город Пльзень. ПМЖ требовало крупных финансов в свободно конвертируемой валюте, к которой наш "деревянный" не относился.
   В пивном баре на шестьдесят три посадочных места в зале приёма пива и семи стояче-посадочных места в сфере общественного пользования писсуарами и унитазами, трудился сплочённый коллектив. Две буфетчицы Ленка и Наташка, повар Анна Пантелеймоновна, грузчик, дворник и основной матершинник Вольдемар Басалаев, посудомойка Капитолина Романова и уборщица Гюльнара дело своё знали и к клиентам относились достаточно миролюбиво. У поварихи Анны Пантелеймоновны основным горячим блюдом считались пельмени машинной лепки сорта "Русские" производства Лебедёвской птицефабрики Утиноозёрского района. Из её холодных закусок можно порекомендовать олюторскую селёдочку с лучком. Случались у Анны Пантелеймоновны и творческие неудачи. Не всегда ей удавались в качестве горячего блюда сосиски выпуска Перетятьковского мясопункта, она их переваривала, а в фаршированных блинчиках (рис, яйца, зеленый лук), изготовленных в цехе полуфабрикатов "ИП Загиб-оболдуев Ф.Ф." недоставало начинки. И лишь завсегдатаи безошибочно выбирали коронное, фирменное блюдо несравненного кулинара Анны Пантелеймоновны - варёное куриное яйцо под майонезом. Вкус постоянный - не убавить, не прибавить!
   С посудомойкой Капой Романовой существовала некоторая таинственность. Намекая на её фамилию, поговаривали будто она, спасшаяся от расстрела дочка "того самого Николая Кровавого". Некоторых смущал ей возраст - девятнадцать лет, для дочки "Кровавого" несколько маловато, но что не вообразишь после третьего стакашка или пятой кружечки, и поговорить есть о чём. Короче, легенда будоражила и манила. Даже лорд Тони, а мы ещё расскажем о нём, посматривал на Капу с интересом и уважением. Видя её, он каждый раз восторженно шептал: "А что-то крулевске вина мае!" Понятно, он монархист заядлый, а для остальных...По крайней мере, в чистоте тарелок и ложек никто не сомневался, особа царствующего дома Романовых до бацилл и сальмонеллеза в пивных условиях не опустится.
   ...Так вот, сижу, в тот памятный донельзя день там, за столиком в уголке, моё любимое местечко, в старости начинаешь ценить мелкие радости, привычный столик в пивнушке, знакомого кондуктора в трамвае, много лет одну и ту же продавщицу в табачном ларьке, перемены, вы же знаете, настораживают, создают ощущение непоправимой потери...
   Пью пивко, а сам размышляю. Мы теряем искусство ведения интеллигентных бесед. Спорили как-то мы в пивнушке пару часов, на девять кружек пива, а драка где? Это ни хорошо, ни плохо - это есть. Нормального мордобоя, взаимовыгодного давненько в пивнушке не случалось, вот до чего дожили...Мелкие оплеухи и зуботычины, а также перестрелки, я в расчёт не беру, не люблю говорить о пакостях.
   Жаль, что так случилось - стали мы по жизни болтать ни о чём. Раньше говорили за жизнь. Но в этот майский денёк пивнушечной интеллигенции повезло - драка на удивление получилась затяжная.
   Начало случилось серенькое, почти рядовое, подходят ко мне два хмыря и заявляют: "Мы чуем, вы из ветеранов движения, а у нас событие, надо обмыть. Мы финансово крепкие. Сбросимся на солидную бадью?"
   Прикидываете, какая беседоприемлемая темочка обозначилась? В русской пивнушке народ разучился себя вести! Вековое правило забыли - тут, в распивочной, никому не должно ни до кого дела быть. Сиди, пей себе, подтанцовка героям не требуется, душа нараспашку удивляет.
   Смотрю на хмырей - эдакие необоснованно смелые типчики, и сомнения у меня в их платёжеспособности закрались, обоснованное такое сомнение в их способности сброситься солидным кушем на что-нибудь, кроме мороженого. И потом, у нас событие никогда не перерастало в пьянку. Наоборот, всегда было, что ни пьянка - то событие.
   Деликатно делюсь с ними своими подозрениями, драка-то не входила в мои планы сегодня. Они огрызаются - у нас, мол, дураков нет и ничего нет.
   Вначале возникла несколько наряжённая обстановка - замелькали ножи и битые стеклянные рюмки. Так случается в любой другой компании - начинают базар про баб, а заканчивают - дракой. Я встаю и говорю: "Я сейчас такое скажу, всё прочее покажется лирическим отступлением...Вот вы, в зеленой кепчонке ...Ваше имя не Дурик Идиотов? Странно, а вас знаю именно под этим названием". Скажете, я пытался хамить? Что вы, я - просто сама любезность и дружелюбие.
   Вижу на лицах хмырей недопонимание текущего момента. Господи, ну не кричать же на всю пивнушку, что при таком президенте как Борис, лучше всего работать над документами, а не выяснять - кто кому Вася.
   Тогда я продолжаю прения и заявляю: "Сейчас буду делать вам непопулярные меры. До этого было всё сплошь популярное. Пускаю мысль на осмысление... Дышите и думайте глубже...Заждались меня, чудики, я - не президент, тянуть с непопулярными мерами не стану!" И вдруг слышу за спиной какие-то философские рассуждения. Так-так, чувствую, обстановочка накаляется. Я навеки по жизни заучил: когда в драке, в пивнушке, начинают цитировать Гегеля - бей без раздумий, уговоры не задавят эрудицию.
   Какой-то оратор в грязной майке, незнакомый мне, а значит, явно приблудный в наших краях, выступил с зажигательной речью. Он влез на стул и высказал залу всё, что думал плохого о людях, и что накопилось у него на душе. На душе, оказалось, накопились хотя и мелкие крошки, но пакостные, а про людей он нёс всякую гнусь. Драться, однако, он не полез, потому как ему врезали тут же, только он сполз со стула. Оно и верно, что ему прилично врезали - не говори о незнакомых людях плохо.
   Дракой ещё не пахло, но за столиками стало шумно, под столиками тоже тишины не стало - многие оттуда уже кричали дурнинушкой. Завсегдатай пивнушки Витя Неслабый быстро проявил и здесь, на людях, свой талант - всё превращать в заурядную драку, будто он на сельской пьяной дискотеке в деревне Докукино.
   Он взял и сперва, стал говорить что-то неразборчивое, он, я знаю, никогда за словом в карман не лезет. Он, опять же, никогда в карманах не шарится, чего ему там искать, они всегда у него пустые, да и слова вслух, кстати напомнить, не его конёк - бьёт без излишних церемоний в торец... А вы - вначале было слово! Не было. Вначале кое-кому начистили ряшку...
   Так вот, Витя Неслабый сказал дословно следующее, я хорошо расслышал, тех двух хмырей метелили невдалеке от витиной трибуны: "Когда вы умрете, а я в это твёрдо верю, не забудьте сказать об этом мне, цветы к изголовью - моё непременное для меня дело".
   Вы же понимаете, большая часть электората приняла заявку на цветы на свой счет и по причине обиды ввязалась, как и положено, с Витей в физическую перепалку.
   Потом к этому процессу - возникновения и проведения драки, приобщились и другие, ранее законопослушные граждане. Толпа вокруг почему-то съёжилась, не толпа будто - а орава, то есть люди самостоятельных суждений о напрасных желаниях. Кто-то из обслуги, кажется уборщица Заиля, визжал: "Прекратите драку!", но прекратить уже не представилось возможным, всем известно, конкретные пацаны не тормозят и заднюю не включают...
   Драку, вы понимаете, не представилось возможным прекратить, потому что вышеуказанное безобразие имело дикий гражданско-правовой оттенок. Бестолковой и глупой драка в пивнушке не бывает. Тут криком "Наших бьют!" - никого не подымешь. В пивнушке ненаших не бывает, все сюда не умываться приходят, пиво и сортир общие на всех...
   Мужик, да ещё русский, солидно глотнувший пивка, устраивает махач по идейным соображениям, у нас всегда привыкли махаться "за" или "против". За что и против кого подыскать несложно - вы, что считаете оправданной эту скотскую демократическую жизнь? Не правда ли, достойный повод помахаться? А за так, тут никто под раздачу или под горячую руку не попадёт, дураков давно всех перетрясли. Вот только массовость начала резко падать...Теряем традиции и обычаи народные, скудеет на развлечения и невинные забавы жизнь...Ой, как теряем народность и соборность...
   Товарищ Ефтифеев Семён Геннадьевич на момент события отсутствовал, а так бы он обязательно вышел из своего служебного кабинета и оценил истинную народность мероприятия.
   В драке дело доходило до исконно русского языка и таскания друг друга за волосы с целью социальных споров - чьё пиво холоднее и кто кому Вася. Условно говоря, в процессе получения повреждений, драка выглядела мельчайшей - выбили зуб, разбили нос, рассекли бровь, со стороны посмотреть - заурядная потасовка, то есть техника в драке подкачала. С технической стороны в целом, наша драка специалистов не привлекла бы, но некоторые приёмы, как апперкот и нокдаун, а также расквашенные одним ударом носы, выглядели довольно прилично.
   Понятно, когда менты подвалили в пивнушку, острота ощущений уже прошла, и, к сожалению, ментов, им своими демократизаторами не пришлось даже помахать со вкусом, народец уже расползался под столами. А инвентарь у ментов нехитрый - пистолет да дубинка-демократизатор, много не навоюешь.
   Ментам, нечего терять кроме нашей всенародной любви, да и та ещё впереди, поэтому своим, нехитрым, казённым инвентарём только лупят, не стесняясь, конечно, и без раздумий. А тут облом - до них всё уже тщательно побито.
   Не покривлю душой, мы-то помахались по-русски - всласть, но, скажем, в злосчастной Америке, где ютятся США, из нашей драки и скандала-то не сделаешь, там крупнее по пустякам метелятся. Янки любят, что называется культурно отдохнуть, до стрельбы и кровопролития всегда дело доходит, мне не раз тамошние алкаши рассказывали, они тоже порой в нашу пивнушку забегают за кружечкой-другой. Вот и смотри - штатовцы, а слышали о вкусе русского пива.
   Добавлю, что позже мы спохватились, а ведь по охвату аудитории наша драка уступает лишь финалу чемпионата мира по футболу. Гордость неимоверная и радость на душе - эпическая ведь состоялась драка, как и всё происходящее на земле русской. Получила наша драка и общественное звучание, у нас в частные махаловки серьёзные мужики сейчас не лезут.
   Мордобитие наше, как всегда закончилось полным взаимным миролюбием. Выйти из затяжной свары сухим, как из воды, надо суметь, немногим удаётся вынырнуть. Но неплохое послевкусие осталось.
   Вот только пресса не особо заинтересовалась событием, нынешней прессе ничем не угодишь. У них всегда так с сенсациями: либо драка чересчур плебейская, либо кругом пьянь и сплошное недоумение махаловкой, либо погода опять подгадит. Ежели, скажем, вдруг дождь, то всё разом паскудно.
   А мужики потом, как всегда, хоть и болтали в пивнушке о драке целыми днями, но по многим позициям допустили враньё, мол, Мишке из седьмухи, как вдарят, он и мешком под стол свалился, следом - Шурке из углового... И - началось...Слушал я, слушал их разглагольствования, но после третьей кружки не выдержал безудержной трепотни. Встаю и официально заявляю: "Вы извините, ребята, порядок поступления ударов был совершенно иной. Вначале прилетело мне, а такое начало, вряд ли кому персонально понравится. Говорю и делаю от души". И опять началось...
   Чего не сделаешь после драки... Даже задумаешься, почесывая репу... Как утверждал не наш знаменитый учёный Лейбниц: "Всё в этом мире имеет достаточное основание!"
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"