Чеплыгин Владимир Николаевич. Наш район

Наш знаменитый район

Ни за что на свете я не хотел бы переменить Отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал.

Александр Пушкин,

из письма Петру Чаадаеву

Поставьте памятник деревне на Красной площади в Москве.

Там будут старые деревья, там будут яблоки в траве.

И покосившаяся хата с крыльцом, рассыпавшимся в прах.

И мать убитого солдата с позорной пенсией в руках

Николай Мельников

...хотелось кусать пальцы от боли при виде этой улыбки или свернуть шею самой судьбе за то, что она допустила всё это.

Фазиль Искандер, сов.пис. "Сандро из Чегема", 1991г.

В моём повествовании все герои и персонажи, даже отбросы и хлам общества - толстосумы и бандиты, живодёры и живоглоты, олигархи и быдло, будут жить и жировать, действовать и бездельничать в одном из известных русских уголков, в Пригородном районе Н-ской области. Я его для краткости буду называть - наш район. И чтобы вы поближе узнали этот знаменитейший район, я не могу не рассказать о нем, читайте с наслаждением. Я иначе и не рассказываю, только для удовольствия.

Наш район, да и вся Сибирь, где он обосновался - весьма удивительный и загадочный мир. О Сибири за века сказано и написано немало, а теперь и наш район самолично дождался своего талантливого и дотошного летописца, то есть, естественно, меня.

Наш район покуда в литературах был представлен скромно, в кое-каких книгах о нём упомянуто скользь, даже энциклопедии, особенно современные, нас почти не балуют, два-три предложения, штуки четыре запятых, - вот только такая необширная фактура о нас просочилась в справочниках, получается, словно мы не производим на пишущих лиц впечатления, кроме того, ходят слухи, будто бы во властных коридорчиках гуляет мнение, что в крупную текущую отечественную историю нас, всем нашим районом, запускать рановато, по причине нашей приверженности старине глубокой. Да и Бог с ними, и с властями, и энциклопедиями, они наврут или обидят, и при этом недорого возьмут...Только один я собственноручно расскажу вам всё необходимое, интересное, познавательное о нашем чудесном районе, к тому же поведаю о нём со всеми-всеми подробностями.

История нашего района - личная история каждого из нас, насельника данных местностей, потому что мы очень тонко чувствуем уходящее и приходящее время, и давно видим - ничего хорошего от него, от этого времени, ждать нам уже не приходится.

Я горжусь нашим районом, как основной и главной частью России, но мой рассказ - не путеводитель по достопримечательностям и не прославление достижений своего края, и не откровение. Район - это наша малая сельская Родина. Живём мы так, каждый, хоть порой и в городских апартаментах, но душой там - в тихой, ласковой Родине. Наш район - милые притихшие деревеньки у кротких сибирских, застенчивых речушек с купальными мостками, больше для стирки белья, чем для плескания в воде, со скромными баньками по берегам, бродами и кое-где с запрудами на скорую руку, Мы - это перелески да берёзовые колки, затихшие болотца и тайга с непроходимыми рямами, бескрайняя и настороженная. Мы нашли себе место для жизни безошибочно, лучше нашего района и представить себе невозможно.

Не зная, где мы живём - не поймёшь нас и не оценишь. Район не просто место обитания - это мы сами и есть. Широк и многосторонен наш район среди России, тут мы - в Азии, а тут - в Сибири, а здесь вот - на Востоке, вот и пойми, что у нас за душой. Мы самый азиатский из азиатских районов страны, узкоглазости азиатской у нас только, конечно, маловато. А так - питание и размышления - восточные: едим много, думаем медленно. Сторона сибирская, варнацкая да разбойная, что вы хотите, далёкий закоулок уходящей в небытие великой Российской империи, медвежий угол великого и могучего Советского Союза, где жизнь остановилась в испуганном забытьи, всегда дремучий переулок прогресса, тоскливое, пропащее место, окруженное тайгой с голодными волками и свирепыми медведями.

Мы, если не окраина нашей Галактики, то уж точно конец Вселенной, и мне совершено ясно, Вселенной, прочно забытой кем-то и почему-то утерянной. Напрочь забытой, брошенной и далёкой от чего-то весёлого, нарядного и праздничного. У нас и часы вроде бы идут медленнее, чем везде. Плохо это или хорошо - кое-кому может быть и неясно, но так есть. Заплутали мы в степях да болотах, сбились с пути по урочищам непроломным, таёжным, по буреломам, по чащобам непроходимым.

Чтобы вам было понятно, где географически числится наш район, поясняю - на глобусе он виден справа. Как ни посмотрю на карту, наш район всегда на своём месте, согласно постоянной дислокации: он в России, но чуток сбоку. И всегда соответствует своему названию - Наш.

Мы, если знаете, целиком - Западная Сибирь. Скромно, но видно со всех сторон. Наш район примерно между Уралом и Тихим океаном, чуть ниже нас из примечательного - Индия, а выше Васюганские болота и наш завистливый сосед - Болотнинский район. Неровно он на нас дышит, но на него и мы управу найдём, она никогда не запаздывает, управа-то, у нас на Руси.

Давным-давно геологи, зачем-то для своих, видимо, надобностей сиюминутных, выявили под всей Сибирью, где проживает и наш район, какую-то огромную каменную платформу, глубоко-глубоко под землёй, естественно. Чудовищный, уверяют, пласт, не то гранитный, не то мраморный, тысячи две или три километров в длину, и столько же в ширину. А уж в толщину - не докопаешься! Вот на каком мощном основании воздвигнут наш район, чем мы, несомненно, будем долго гордиться. Заслуг же особых нам такое достижение не принесло, и нас мало знают в продвинутых и денежных странах, сидящих на жиденьких и не глубоких платформочках, но богатеющих почему-то и жирующих.

Десять миллионов лет тому назад на месте нашего района плескалось, утверждают знающие ученые-специалисты, нечто неприличное и неподходящее для проживания человеческого существа. Океан тут бурлил или море, но, понятно, без рыбных запасов ещё, поэтому и не ступала сюда ни нога людская, ни весло, выстроганное.

И сорок тысяч лет назад ещё никто и не помышлял, что здесь построят наш район, хотя океан уже почему-то отсюда убрался. Мамонты, бродя по здешним просторам, просто хохотали над вымыслами, будто вместо их пастбищ тут возникнут наши руинированные домишки. Дохохотались. Мамонтов нет, а развалюшки-избушки - вот уже и стоят. Но если мамонтов ещё отыскивают в вечной мерзлоте, то мы, я думаю, уйдём бесследно, растворившись как дымок...

От того равнодушного мира осталось совсем мало, почти ничего, а жили-то тут вначале, после мамонтов, какие-то пусть дикие, но племена, даже если и не совсем люди.

Люди живут на этом месте, клянутся историки-летописцы, более четырёх тысячи лет. Гомер ещё только сочинял свою Одиссею, а наш район уже существовал, только он назвался, естественно, по-другому. Говорят, смешное название было, потому и досмеялись те людишки, как прежде до них мамонты.

Я тогда была с моим народом,

Там, где мой народ, к несчастью, был

Анна Ахматова. И всё.

Через лет пятьдесят, может чуток раньше, чуток попозже, похоже, досмеёмся и мы, нынешние жители, случится так - никто и не вспомнит, что мы тут были, жили, чего загадывали, о чем-то мечтали.

И тогда спросите себя - зачем всё это здесь было с нами, нашими предками, со всеми русскими? Зачем мучался, выживал и веками прозябал наш район?

Зачем были и ушли в небытие: варвары, дикие кочевники, язычники, самоеды, аборигены, туземцы, ясачники, чернь всякая, блаженные, витязи, княжеские дружинники, землепроходцы, ратники, поселенцы, смерды, быдло, ушкуйники, орочи, шорцы, киргизы, татары, кандальники, холопы, тиуны и толмачи, золотознатцы, кузнецы, медники, гончары, бондари, кожевники, кричники, скотобои, офени, мелкие торговцы, портные, купеческие сидельники, приказчики, гости, священники, попы, чернецы, скинувшие рясы, монахи, послушники, углежоги, звероловы, бортники, дровосеки и лесорубы, прасолы, казаки, арестанты, раскольники, староверы, чалдоны, кержаки, варнаки, хлебопашцы, гречкосеи, разбойники, голытьба, чаерезы, охотники, нигилисты, заключенные, переселенцы, ямщики, крестьяне, каторжане, большевики, колчаковцы, эсеры, кулаки, монархисты, комбедовцы, нацмены, колхозники, активисты, стахановцы, добровольцы, зэки, политические, ссыльные, тунеядцы, целинники, коммунисты, советские люди, демократически настроенные персоны, либералы...

Кто-то на нашем месте обретаться, конечно, будет. Но не мы. Не мы - русские. Вот это я знаю точно, точней не бывает. Если пришло время уходить народу, его ничем не удержишь.

Встречаешь у нас в районе какие-то каменные тысячелетние изваяния, они будто памятники в честь неизвестных теперь побед над неведомыми нам врагами. Это остатки жизни тех людей и племен, уже забытых и неизвестных, а потому и никому не интересных, и в анналах истории ничем не сохранившихся. Неизвестный каменотёс, что высек на горной скале мчащегося лося много тысяч лет назад, был гениален, а кто он и почему вытесал именно лося - забыто напрочь. Толща веков, что дух захватывает, древность завораживает, а когда-то и у развалин наших монументов будут также в задумчивости стоять забывшие нас люди, но уже не наши потомки, и также огорчаться, что ушла бесследно в небытие ещё одна мощная цивилизация. Вернее не ушла, а сама себя погубила...

Вопрос о наших древних предках в районе, о том, на каком языке они говорили, какого были роду племени, пока ещё не может считаться окончательно решенным. Важно, что они не ощущали себя татарами, варварами, монголами, то есть недоумками чингисхановыми. И врагами русских и славян не были.

Заселение земель русскими, нормальными и настоящими жильцами района, началось давно, сначала две-три тысячи лет назад, а потом ещё раз почти 400 лет назад. Именно здесь, свернув на юг с Сибирского затёса, или с Великого Сибирского пути, или с Московского тракта, заблудились переселенцы, да так заплутали, что до сих пор дороги куда надо, толком не найдут. Шли на восток наши предки, в края привольные, дальние, где вдоволь зверя и рыбы, земли и леса, и где привольное житьё людям простого звания. Искали, говорят, землю обетованную. А шли и оседали на этих землях, и прижились тут кое-как. Она - обетованная или нет, нам знать не ведомо, живём себе, поживаем, но настроение и отношение к жизни у нас - задумчивое. А вас, что нынешняя белиберда не вгоняет в задумчивость? Выгляньте в окно, на дворе демократия. Вы или не заметили, или отлучались ненадолго. Или всё-таки дурачка включили, что, естественно, спасает.

Сто лет назад наш район был местом ссылки татей, разбойников, кандальников, лихих людишек, отъявленных каторжников и неисправимых государственных преступников, они лишь преступили закон своей страны и были наказаны. Отчизна всех исправила и перевоспитала - мы, Сибирь, самый миролюбивый край мира. Сравните нас со Штатами, там сброд проходимцев, авантюристов, висельников и преступников всех мастей и со всего мира прибыл завоёвывать земли у индейцев, отнимать чужое. Ни чести, ни порядочности, ни благородства. Вы же знаете сегодняшних янки, чувствуете одно бандитское у них за душой, так что ничего не прошло бесследно, ничего не изменилось.

В древности мы были краем ссылки и каторги, добровольно здесь жили только жёны декабристов и отчаянные первопроходцы, а что вы хотите, мы - знаменитая Сибирь и сибиряки давно превратились в достопримечательности, по всему разумному миру о нас рассказывают увлекательно и пугающе, наряду с медведями, клещами, вечной зимой, трехметровыми снегами и непереносимыми морозами Лето у нас можно признать летом лишь по названиям месяцев, за лето туземцы успевают лишь просушить пимы и насладиться убийством залётных комаров, невнятные для посторонних летние удовольствия.

Мы, то больше к Европе склоняемся, то к Азии. На данном этапе Азия, конечно же, захватывает всё. И Москва мне сейчас больше всего напоминает Бомбей, где на улицах одного квартала можно встретить и нищих, и шикарные автомобили.

Сергей Шнуров, 36-летний лидер скандальных групп "Ленинград" (ушедшей в небытие) и "Рубль" (ныне здравствующей)

Мы ещё цепляемся за жизнь в своём районе, который со всех сторон разлёгся вокруг крупного населённого пункта - Новосибирска. С тех пор, как в конце девятнадцатого века через реку Обь недалеко от устья небольшой речушки Каменки был построен железнодорожный мост и пошла ласкающая слух властей легенда, будто у моста вырос именно город. Это заблуждение.

Сборище казарм и бараков строителей моста и железнодорожной колеи в одном местечке среди леса на берегу реки под названием Гусевка возле рыбачьей хижины рыбака Гусева, стало вначале всего лишь посёлочком Александровским. Потом по смене императора, вследствие безвременной кончины данного Александра, а именно Третьего, поселение стали именовать Новониколаевским при станции железной дороги Обь, теперь уже по имени нового хозяина земли русской, императора Николая Второго, впоследствии народом поименованного Обмановым.

Советская власть в свою очередь отвергла ненавистного ей императора Николашку, прозванного ею уже Кровавым и называла поселок Н-ском. Но городом по научным понятиям, я думаю, он так и не стал, ни тогда, ни после, да и стать не мог... Так - остановка по требованию на Великом Транссибе. Н- ск проезжают, как убогий полустанок на пути к станции назначения, интерес он вызывает только у неразвитых крестьян да освободившихся из заключения арестантов, колодников, каторжников и зэков советского образца.

Называть Н-ск городом - совсем не означает, что он действительно город, со всеми его признаками и отличиями. Самолюбование властей не доводит до хорошего, и сборище вонючих, кривых и грязных домишек никогда городом не станет, как вы их не назовите. Возможно, он некоторое время и пытался стать городом, твёрдо отрицать шаги к городскому образу не посмею, но тут же оговорюсь, если и было такое, то тлишь при Советской власти, но демократия спихнула Н-ск с правильного пути развития в клоаку грязи и ненасытного воровства, а в таких условиях городам не станешь.

Ах, Н-ск, населённый пункт грёз, или простите, вернее - грязи...Кому как нравится. Определить населённый пункт Новосибирск жутким местом, грязным и тоскливым - не так сложно - обширные помойки и мусорки другого наименования не имеют. Какая он общая вонючка, где толкутся гнусные и паскудные людишки.

Не город, а именно населённый пункт среди дикой и пустынной, к тому же на глазах пустеющей и ещё, Сибирской равнины, с выражением "звериной серьёзности", без лёгкости очаровательности и яркости. Настолько серый, кстати, поселок, с серыми буднями, с серыми жизнями, где всё похоже на запылённый, серый холст неудачной, скучной живописи. Бедный, замызганный, донельзя замусоренный посёлочек, в который уже никогда не придёт солнце и радость. Как вздохнул классик: "посёлок дрянный и пыльный".

Какой уж тут двадцать первый век. Людей-то не видно - одни испуганные и безликие тени. Скисшиеся от безнадежности лица, унылые взгляды, сгорбленные фигуры, тусклое небо, растерянное солнце, равнодушные облака, понурые деревья, захандрившая трава, всё сплошь покрытое пылью. И речка-то здесь тусклая, как верно кем-то подмечено, и грязноватая, и пугающая своим металлическим отблеском. На всём печальный налёт времени, неуёмная грусть, неизбывная тоска...И какие-то враждебно-кричащие громадного вида рекламы в иностранных буквах. Они не предлагают или зовут, тем более приглашают, а, угрожая, издеваются. Так и кажется, что дома и проулки этого перевалочного пункта по обслуживанию поездов Транссиба построены для убийств, а не для жилья. В унылых серых коробках проще убить, чем радостно жить. Такие рабочие поселки любит снимать на кино великий режиссёр наших дней - Алексей Герман. После его фильмов непременно хочется повеситься или утопиться, настолько они жизнерадостны. Режиссёр Герман толк в искусстве знает не понаслышке.

... я объездил много стран, познал много городов и городков, более известных, чем город моего детства, познал города, наделённые наукой, культурой богатством. Но моё маленькое местечко осталось для меня единственным и незаменимым.

Залман Рубашов (1889-1974) ( фамилия в Израиле Шазар), третий президент Израиля (1963-1973), из книги "Утренние звёзды"

Я бы рад показать вам радостный, весёлый и деловито-спешащий Н-ск. Но, увы, лакировщик из меня аховый, почти некудышный. Всё, что я вижу в новом демократическом населённом пункте под тем старым названием Н- ск - мокрые и безнвадёжно грязные иулицы, замусоренные до нельзя, тротуары в окурках, остатках импортной жвачки, кругом брошенные жестяные банки из-под пива, пластиковые пакеты, которые гоняет ветер, между столбами он увешен аляповатыми, кричащими что-то на иностранном вывесками, базар, с рядами нищих, просящих милостыню, привычные их ночлежки под открытым небом, люки да колодцы теплотрасс, а главное. Тусклые лица людей, которые давно разучились радоваться. Бездомность и безнадёжность, нищета и убогость... Успешных, тех, кто успел урвать при разделе бывшей общенародной собственности, я не вижу, с хамскими рожами и вороватыми мордами, они для меня нелюди.

Когда из населённого пункта уходит бодрая деловитость, он хиреет и становится убогим. Н- ск уже ощутил свою бесцельность и, сначала едва ощутимая лень с каждым днём давит и давит, и в конце концов задавит его как энергичный и деловой посёлок. Воровство, лакейство и торгашеское живодёрство, укоренившиеся сегодня в нём, будущего не имеют.

Город! Ага! Безликое скопище домов и чадящих автомобилей. Большинство улиц, где не хочется задерживаться - унылые фабричные корпуса, невзрачные домишки типового образца и конвейерной штамповки, разбитый асфальт, запылённые витрины магазинов, провинциальное однообразие. Изношенные, щербатые асфальтовые нагромождения вместо улиц, потасканные, зашорканные тротуары, мусорно-заплёванные, залитые серой грязью автомобильчики, пожухлые автобусы, дребезжащие, разваливающиеся трамвайчики. Да и, посёлок-то больше предстаёт как безобразное, жалкое и отвратительно беспорядочное нагромождение невнятных домов с неописуемой грязью во дворах, с поражающим зловонием, с неустроенностью и запущенностью, сплошная неприметная рухлядь. Убогие блочные коробки, загаженные подъезды, обшарпанные присутственные места. Дома-то предстают какие-то неопрятные и неухоженные, на разной стадии разорения, дряхлости, загрязнённости и ветхости. Подворотни, правда, стали ароматнее - то воняли сортиром, а сейчас пахнут взрывчаткой.

Горе, думается граду тому, в котором и улица, и кабак, безнужно скулят о том, что собственность священна! Наверное, в граде сём имеет произойти неслыханнейшее воровство. Михаил Салтыков-Щедрин

Н- ск - бетонно-штукатурное селение, а жители все - барыги, барахольщики, прислужники лакейского типа, быдло, шушера и шапокляки, ворьё сплошное и недоноски. Другого ему сейчас не дано, нормальный люд к нам в район стремится, только у нас себя человеком чувствуешь, а не букашкой или волком озлобленным, как в этом протухшем Н- ске. У нас в районе - народ с претензиями, но в душе простодушный, некоторые благочестивые деревенщина и глупость. Мы, возможно, и нерасторопны по части прихваток и увёрток, как обалдевшие от жадности и скупости новосибирцы, зато спокойны, дружелюбны и всегда вежливы. И пускай мы - дремучесть и кондовость, мы - русские и нам иначе не с руки. У новосибирских замотанных и затюканных обормотов - пахота от гудка до гудка, от звонка и звонка, в своих офисах и конторах, ни размышлений, ни философии на вольном воздушке. Зоной попахивает, в угрюмость толкает, звероватость, безрадостность и выпивку. Кайло, как всем известно, мысли затормаживает, а лопата - окончательно гробит. Напашутся за день по свои офисам друг дружке дерьмо впаривать, бизнесом своим оттягиваться, вечерком пойлом поддельным обожрутся, а с утречка опять - предприниматели да девелоперы, менеджеры, так сказать. Какие они к шуту бизнесмены - всего лишь убогие лавочники- спекулянты, китайскими дерьмовыми шмотками приторговывать, живодёры, живоглоты и мироеды. Какая тут радость, и удовольствие в таком разе напрочь отсутствует.

И безумно хочется добавить в Н-ск ярких, ослепительных красок, чтобы серые, грязные улицы невнятной и убогой архитектуры засверкали самобытностью, и сибирской, и русской. Новосибирск, по запальчивости, конечно, ещё и по надменности и неоправданной спеси местных властей называют городом. Это по недоразумению. Обычно город - поселение мастеровых и ремесленников, весёлых и знающих себе цену людей, с чувством собственного достоинства, а он посёлок торгашей и лакеев.

По Н-ску любят болтаться без дела крестьянские зеваки из убого-недоразвитых краёв, что наших, что импортных. Толпы туда-сюда снуют немалые, оказалось много убогих развелось у нас по весям разным. Нравится им, зевакам бесцельным, атмосфера не ихняя - бензинчик, пыль стойкая от гудронированных проезжих направлений, зола, духи польской подделки, спиртное вонью иностранной, ароматические помойки, пластит, тротил и динамитик - из новомодных - где ещё такое нюхнешь? У себя в деревне теперь навозец свинячий и не более, тянет к новёньким запашкам.

Если вам нравятся прогулки по безликому и унылому посёлку Н-ску, обожаете его ароматы, то вы не поймёте и не полюбите наш район, человек с таким испорченным навсегда вкусом не сможет оценить богатство жемчужины, наша прелесть создана временем, в нашем районе века, бесконечно развиваясь и сплетаясь, создали неподражаемый и изысканный русский вкус прошедших лет. Прошлое у нас манит, привлекает и создаёт неповторимую атмосферу надёжности, спокойствия и уверенности.

До чего же я люблю ваше исполненное угрюмого очарования уродство! Какими будоражащее горьким юмором окрашена ваша отталкивающая неряшливость! А ещё город называется!

Леопольд Тырманд, польский писатель, "Злой".

У каждого города есть, прежде всего, своё прошлое. Его можно осуждать, но никак нельзя стирать, говаривал классик. У посёлка Н-ск теперь прошлого нет, царское _ грязно и убого, советское обгажено и затоптано, к тому же он стал бандитским притоном и жидовской вотчиной, а для этих существ, бандитов -живоглотов и жидов - живодёров, кроме злата, не существует ничего, а главное - и прошлого.

Н-ск - носитель традиций? И каких, простите? Хранитель исторической памяти? Да в нём улицы раз по пять переименовывали, с приходом каждого нового правителя давая иные названия. Какую память он хранит? Как стреляли русских на его улицах чехи и полячишки остервенелые? Как расстреливали и рубали босых и голодных работяг и пахарей колчаковцы? Как купчишки да золотопромышленники по публичным домам куролесили? Как потом по подвалам чекистским их всех и постреляли? Не знаю, может и поделом живодёров отстреливали... Кто нынче о прочно забытом, вспомнит?

Он - сосредоточие культуры? Обалдеть! Провинциальные нравы, деревенские обычаи. Когда в подворотнях всегда мочой тянет, это, я вас умоляю, не культура. Возможно, он ещё вырастет в город, даже со столичным флёром, но позднее и если дадут вырасти. Сейчас Новосибирск если и какая столица, то пока не городская и слишком крохотная, и неприметная, почти неощущаемая ни кем. И имеем в наличии хаотично разбросанную желдорстанцию, безжизненную в целом и ненатуральную, грязновато-удушливую, если быть до конца честным. Уровень мышления здесь как был сто лет назад примитивным, так и остался - посёлок Новониколаевский, его людишки и сортиры.

Н-ск, как место обитания до безобразия сер и удручающе провинциален, а как место для проживания - вонюче индустриален, а что вы хотите, промышленность в нем решила резко возрождаться - дымят пять котельных и четыре пекарни, они и не дают дышать полной своей грудью. Центральная часть у него - административно противна и скучна, в сероватых, невзрачных коробках домишек имеется большая скученность руководящих голов, что отвращает, потому что головы сплошь бестолковые, а также нагловато-вороватые. А в километре от центра - сортиры с выгребными ямами, вонь, помойки и свалки.

Н-ск, посёлок, населённый пункт... От того, что я люблю все его лужи, ямы, помойки, свалки, грязь, смрад и чад - он не изменится. Я, пожалуй, соглашусь с весьма многочисленными утверждениями, что жить в населённом пункте с очередным названием - Н-ск, практически невозможно.

Если вы полгода выжили в такой дебильной населённой точке, как Н-ск, то смело можете отправляться в любую горячую точку мира с ежедневными бомбёжками с демократических штатовских бомбардировщиков или мелкими междусобойными войнушками подлинных демократов с мнимыми.

Кстати, данный Н-ск - забитый провинциальный и слегка заторможенный населённый пункт, не ровня ещё, конечно, по грабительским прелестям и по количеству деятелей вполне конкретной экономической сферы - досточтимому бандитскому Петербургу гг. Путина и Медведева, или славной вотчине г. Ельцина и уралмашевской ОПГ - Екатеринбургу. Сфера породила деятелей, она их быстро и ныне похоронила. Не достигли пока уголовных вершин сибиряки-недотёпы в бандитстве и убийствах, потому и президентов не доверяют им в сибирских трущобах воспитывать. Но и в Н-ске жизнь всесторонне готовит к демократическому образу жизни и рыночным отношениям всех, кто сумел выжить в этой известнейшей горячей точке российского процветания. Эх, многим быстро о нашей той, прежней советской жизни память отшибло. Враз... Раз так - получите страну бандитского Петербурга, где будто и не было веков русской культуры.

Кстати, в любом солидном городе, как справедливо отмечал классик, есть известная всему городу и приличная пивная, откуда не стыдно и уползти нам карачках. А в Н-ске? Какую забегаловку или тошниловку вы назовёте приличной и где бы можно в компании приличных людей досыта насосаться пивком? Третье тысячелетие на дворе, а этот населённый пункт так и не создал себе знаменитой пивнушки, да и такого не предвидится. И это - город?

Есть в стране края сытые, а есть - насыщенные: памятью, историей, традицией, хорошими и добрыми людьми...

Классик, 2008г.

Наш район, понятно, дикая провинция, но это понятие географическое, а не культурно - эстетическое. На территории района много чего встречается: люди, звери, пейзажи и вторсырьё в ограниченных объёмах. В некоторых справочниках на том месте, где на карте обосновались мы, написано: проживают различные нации, национальности, народности и племена. Из племён сохранились синяки, карпухи, алкоголики и пьяницы, татары и некоторое количество евреев, из наций возвышаются олигархи, остальные - электорат и быдло по народности. Есть ещё бомжи, бродяги, пенсионеры и другие диаспоры с чуждым для нас менталитетом, не буду в них тыкать пальцем и грозить им же - слово "чужой" полезно лишь при дрессировке охранных псов, но не при воспитании людей.

О нашем же районе давайте начнём повествовать подробнее и уважительнее, он заслужил любое наше сочувствие, и некоторое уважение. На первых страницах о районе хотелось написать для вас так: Советский Союз. Конец 20 века. Конец стране. Кирдык нормальной жизни. Наш район - 4 объекта федерального значения, какие - никто и слыхом не слыхивал, вроде бы могилы неких попов, страдальцев за веру, как они страдали и мучились, также доподлинно неизвестно, в народе поговаривают запойные были, за что Всевышний и отдал их на расправу, другие уверяют, пили не больше московских архиреев, а вот верой с большевиками не сошлись, наверное, я так думаю, напрасно, с большевиками не резон спорить, за ними была сила, а за попам - только ряса. Ещё наш район - 49 разных памятников и слабо узнаваемых бюстов с монументами, носы у всех похожие, у кого шапка на голове, а половина - лысые, вот и гадай кто за человек45 изображён, ели вдруг надписи сотрутся. Из цифр имеем - 114 выкопанных колодца, 172 улицы, 251 переулок, 631 тупик, 3742 км от Москвы, столицы вашей Родины, 12547 огородов и приусадебных участков, 37865 орденоносцев, медалевладельцев и других некстати засидевшихся, по мнению властей, в нашей палестине людей.

Не так далеко мы от Москвы, как хотелось бы и как должно быть, и тупиков вместе с тем, что ни говори, на отдельно взятый район многовато. Цифра огородов радует - значит, оставили кой чего разгромленные янками и пьянчугой Ельциным Советы во главе с коммунистами обывателю - будет, где ещё населению приложить трудолюбивые китайские руки. Трудно в одночасье-то разбомбить и разграбить созданное проклятыми коммуняками, даже Ельцину - алкашу не удалось пропить, а уж на что запойный господин случился, прямо зависть берёт некоторых других либерастов с демократами...

Кстати, за среднюю температуру летом у нас принято считать плюс 20, а уж зимой установлено - те же 20, но как понимаете уже со знаком минус. В крайности мы не впадаем, а живём как обычные люди, и погода у нас людская, даром что Сибирь...

Не стану слишком утомлять вас арифметикой, но некоторые из циферок про наш район ещё приведу. Общее население района пока не подсчитано и подсчёту по новым веяниям уже не подлежит, так как если взять и сдуру назвать количество оставшихся после победоносных демократических реформ, то приведённый баланс вызовет неудовольствие вышесидящих демвластей и острую печаль у нас, которые и являются тем уцелевшим населением. Так что на сохранившееся население мы имеем 141 попа, 93 тысячи откормленных морд чиновников и 39 тысяч худосочных рож крайне прожорливых клерков всяких рангов, 1547 воров, грабителей и бандитов, из которых 411, к сожалению, карманники, 322 - закоренелые убивцы, 4392 нищих, а среди них 522 бомжа. Ранее в районе во всю мелькали купцы и купчишки - 649 штук, теперь вместо такого мизера имеем 976 торговых живоглота, 637 живодёра от торговли, 291 барышника, 743 спекулянта, 475 лавочника из унылых торгашей, 1128 челноков, 17 бизнесменов, 9 олигархов и несметное количество безработных. Или не имеющих законно оплачиваемой работы...Я никак не привыкну к вновь созданной демвластями породе людей, которым негде работать - в бытность мою нормальным и думающим человеком, то есть когда я жил в Советском Союзе, такое безобразие отсутствовало как факт и я не готов вам толково объяснить, кто такие безработные и как их кормить, и как их считать... При этом заметьте, число чиновников за многие века только растёт и растет, только вот появись среди народу такое поверье - если хочешь кого-то оскорбить, скажи ему не только обычное - "эх, ты, козёл, вонючий!", а просто новое изобретение - "эх ты, клерк, поганый!". Прибавлять прежнее ругательное - "бюрократ-взяточник" или пугающее "коррупционер" не требуется, всем понятно и так, что дело с поборами со стороны чинодралов - швах и совсем дрянь. И цифры мздоимцев на одну бедную и несчастную душу населения просто запредельные и умопомрачительные. Что вы хотите, вчера сантехник за один показ своей пьяной и неумытой физиономии в дверном проёме входной двери моей квартиры потребовал с лёту пару поллитр. Где это видано! Такие цены! О расценках чиновников я и не говорю, у него раскрыть рот, в условных единицах, стоит две мои месячные зарплаты, а пальцем он шевельнёт - мне голодом сидеть полгода... Ужаснись, незнакомый прохожий, мне твой взгляд ошалевший знаком...

Цифровое изобилие я взял из разных старорежимных справочников для понимания обстановки и утоления вашей любознательности. Про старину вы теперь знаете, а вот нынче нас, то есть уцелевшее от горбачёвской "перестройки- перестрелки", ельцинской "демократизации-либерализации" население, надо заново открывать. Цифрами нас нынче не балуют, чтобы не свихнулись с ума-разума от достигнутых снова успехов, но кое-какие цифровые обрывки я уловил. Сегодня о районе знают по-иному, примерно так: новая разноцветная Россия. Начало 21 века. Пригородный район уже на подъёме, самое в районе процветающее дело - гробоотделочный комбинат: 220 гробов час. Всем районом уже вступили в Союз гробовщиков земного шара, мы - самые уважаемые и завидные его члены. В районе хороним больше единой Европы и Мавритании, вместе взятых. Больше нас отпевают только Чикаго и Китай, но там цивилизация другая, и подсчёт отходящих иной.

Количество новых подсчитанных демократических достижений такое: 319 литров наличного самогона в год на любую районную душу и 499 литров на морду потребляющего, 532 казино и игорных зала, 569 брошенных жилых домов, 764 стриптиз-бара, 1258 бродячих собак различных пород, 2707 беспризорных ребятишек, 4911 бездомных кошек, 5222 наркомана.

С бродячими собаками демвласти, думается, переборщили, не было смысла разрешать псиного перенаселения, про кошек - спорить не буду, животная не обидная, а стриптиз-бары - не убеждают, согласитесь, в них полезного мало - смешивать просмотр голых баб и наипользительное дело, распитие спиртного, в одну кучу, для нормального мужика не позволительного, чего бы мне не намекали про таковские заокеанские нравы. Плох стриптиз или хорош, не готов спорить, но каждый народ имеет право видеть своё красивое, если это он способен оценить и понять. Плох стриптиз или хорош - не важно. Он - в России. Это печально. Говорящей должна быть душа, а не тело. У русских всегда было много иных, более важных и достойных занятий, кроме бесовщины. Хотя сейчас в свете прогрессивных взглядов стриптиз не нарушает представления о прекрасном власть предержащих, и иже с ними депутатствующих особ. Евреи всегда обожали разглядывать голых русских девок. Я у них такую странность давно заприметил, потому что являюсь человеком огромного интеллектуального потенциала, с неистребимым умением анализировать происходящее вокруг.

Получилось так, мы живём одновременно в двух временах: во вчерашнем дне - хорошо жить нам не дают, а в нынешнем - правильно жить мы не научились. Живём, как привыкли, как умеем - суета, беготня, беспорядок, и мысли наши далеки от вечного, как наша деревня Кумышкино от Марса.

После нападения на страну штатовской демократии до расцвета цивилизации вновь как далеко теперь не только нашему району, ещё дальше укатились наши незадачливые соседи, болотнинцы и те, из Бердска, о них обо всех я ещё упомяну не раз и более подробно, но то ли они поселковые жители, то ли деревенские, они уже и сами не знают, кто они и зачем...Недоумение и слёзы на глазах..Что-то у них раньше было, какая-то надежда, какие-то стремления, бодрость и мечты, но нынче напрочь исчезло, а прежде всего радость и упорство...Так и чудится, навсегда эти края покидает жизнь человеческая... Да и судите сами из всей нашей земли, отличной когда-то пашни сейчас двадцать процентов занимают посевы зерновых, невзрачный убогий клинышек, двадцать - частные огороды, четыре - усадьбы и дороги , тридцать два - заросли крапивы, 14 - бурьян и десять мёртвые пустыри...Крапива теперь символ земли российской, а не белая берёзонька, что во поле стояла...

Во многих наших поселениях из прежнего вида на колосившиеся поля и луга с травой по пояс, на перелески и берёзовые колки, сохранились бурьяны во всю былую пашню, а из остальной природы раньше радовавшей глаз - грязные просёлки...На пустынных и притихших улицах - унылые собачонки, грустные курицы и редкие опечаленные гуси...

Утомил я вам цифрой? Что поделаешь, статистика вещь абсолютно скучная, особенно когда радости в ней маловато. А какая радость может быть в цифрах потерь и разорения...

Кто хотя бы однажды видел Италию, и в особенности Рим, тот уже никогда не будет до конца несчастным...

Гёте, вел. нем. поэт

Наш Пригородный район теперь - признанный центр запашистого навоза, сокрушительной бедности, убойного самогона и вечернего, пьяного мордобития.

Улавливаете, как быстро меняется наш район? На глазах одного поколения не стало этого поколения. А от района осталась неприглядная картинка - серо, убого, скучно, пыльно, уныло, плоско, безрадостно, безотрадно, обшарпано. Всё мелкое, случайное, нелепое...Ни навоза толком, ни самогона вволюшку, и мордобой вялый, не задорный. Признаки разумной жизни исчезают в ста метрах от границы нашего района, признаки нормальной, проезжей дороги до неё не доходит, но чтобы понять, в чём сила нашего района и кто в нём выживет и останется жить, зайдем всё же издалека.

Наш район со дня возникновения расположили на Западно-Сибирской низменности, невдалеке от популярных среди диких комаров Васюганских болот, не предусмотрев по проекту ни географически, ни политически ни одной приличной возвышенности, с которой мы могли бы наблюдать за нашими завистниками - Болотнинским районом, где население жадное и больше нас пьющее различные спиртные напитки, и даже самогон.

У нас кулундинская степь переходит в барабинскую лесостепь лишь затем, чтобы вместе упереться в Великое и Бескрайнее Васюганье, которое на тысячу километров на север сплошным болотом создаёт впечатление всемирной катастрофы и фантастических безжизненных катаклизмов. Россия в целом страна, тридцать лет скачи, никуда не доскачешь. Тут не просто расстояние между точками А и Б, от деревни до деревни - сибирская земля, по которой преодолеть тридцать верст не арифметика, а целая жизнь - попробуй пробейся через непроходимую тайгу, бескрайнюю степь или непролазные болота.

Каждая местность влияет на образ жизни, взгляды, веру и характер местных жителей. Горожанин - отчуждённо презрителен, надменен и заносчив, абориген пустыни - замкнут, молчалив и нетороплив, горец - молниеносен, ловок и горяч, мы же, болотные соседи, степняки - таёжники - беззаботные дети природы, доверчивые и наивные, у нас всего много - прошлого и будущего, времени и простора, размаха и неторопливости. Всё есть и никому не завидуем, бескорыстно помогаем, дружелюбны и добродушны. Без возвышенностей мы, конечно, не особо страдаем, так как чуток западнее нашего района, если представляете масштабы и географию, имеется Большой Камень, многие века надежно защищавший наше население от отеческой заботы московских доброхотов. Теперь-то отчетливо видишь, чтобы оградить наши карманы от столичных попечителей, обязательно надо было выдумать такой Большой Камень, да и всё-таки ещё повыше. Со временем Большой Камень переименовали в Уральские горы, после чего спасения нам не стало - московские торбохваты спокойно перелетают над ними на всяких боингах и проезжают их на заграничных джипах, чтобы вплотную заботиться о нефтяных и газовых богатствах Москвы, найденных у нас в Сибири. Для нас, сибиряков это не есть гут, как говорится на некоторых цивилизованных языках. Денежкам-то Москва крылья подрубает, они через Урал не перелетят, а в столицу их спокойно вместо стародавней сибирской дани меховыми шкурками тащат поездом - крайне заботливы к нам москвичи. Через наш район по Транссибу московские хозяева возят к себе всякие богатства, которые они расположили повсюду - лес, газ, нефть и другие деньги. Наши-то товарняки с дровишками, рухлядью и иной мелочью идут с сибирской неспешностью, мы скоромно пропускаем ихние спешащие нефтевозы, стоим на разъездах, полустанках и просто среди тайги или в степи. Кто попрёт против московских? Но наш-то район обошла стороной огромная и бесценная помощь столицы, так как кроме четырёх, пусть и громадных, помоек-свалок мусора, других природных ресурсов нам не доверили. В необеспеченном виде мы мало кому интересны. Недра наши, конечно, неприкосновенны, да в них толком ничего и нет. Но не будем о низменном и грязном, поговорим сразу о подлецах.

При демократии наш район задышал по-другому, сейчас уже хрипит и кашляет, то ли чем несъедобным подавился, то ли предсмертные хрипы. Бог значит, им судья. О нашем дружелюбии и жизнерадостности ходила слава по всей Руси великой, теперь знают о печали и боли. Были у нас души не испорченные подлостью и рабством. И наш черед настал хлебнуть горя. Мы ещё выпьем до дна полную чашу горя собственного.

Сегодня для меня Москва, как и вся жизнь, нечто чужое и малосимпатичное. Другая страна, другие люди, даже те, кого я хорошо знал, изменились.... Сегодня лично для меня много противного. ...меня уверяют в том, дескать всё надо перетерпеть, всё это дескать временно. Но, к сожалению, жизнь человеческая это тоже временно.

Александр Курляндский, сов. Сценарист и писатель, "журн. "Алфавит", N3 2000г.

Москву мы, подданные, устраиваем в одном виде - штаны спущены, зад оголён, наклон вперёд, улыбка добродушна и угодлива, руки поддерживают кальсоны. Полная готовность, чтобы тебя имели без помех и бессчётное число раз. Нам с Москвой перечиться негоже, собачится давно пора, чтобы выжить. Но мы до неё не долаемся.

Москва испокон веков нами руководит, ведёт нас, сирых и убогих, в дали заманчивые. А все её указы коротки, одинаковы и незатейливы: "Сыскав оного неслуха, бить кнутом и денег с него взять!". Древняя русская присказка: "Москва у России под горой, всё в неё катится!". Москва - посёлочек не из шутливых, цепяляют, оглянуться некогда. Предки наши издревле знали своего заступника, и, я думаю, подальше обходили его стороной. Столица для нас выглядит сволочной и загребущей, как ей и полагается по преданьям старины глубокой. Воровство, казнокрадство и мздоимство - к таким московским выкрутасам все подготовлены задолго до встречи с ней вживую. В стране всегда был важен господин с московской пропиской. Этим абсолютно всё сказано - прописанный хозяин жизни ихней и всей нашей. Но москвичи изначально, конечно, не так уж слишком вороваты, заносчивы, высокомерны, просто они так на самом деле, и иначе им нельзя, не выжить в зверских столичных условиях. В другом же, столичные вертопрахи и вертихвостки считают, что за их московской городской окраиной жизнь замирает. Пусть благодарят Бога - есть ещё наш район, мы последняя линия обороны жизни. Устоим мы - выстоит и страна. Мы - некрополь эпохи и усыпальница страны. Голос наш всё глуше и глуше - дряхлеем... Московским благодетелям полюбить нас не просто: неопределённые мы какие-то тюхи и лохи, и не при богатстве. Невостребованные балбесы. Кого тут уважать и ценить! Для московских зверей география и какой-либо познавательный интерес заканчивается на кольцевой дороге и что лежит восточнее - столичному обывателю неведомо, и оттуда все без исключения прочие обязаны доставлять на Москву если не дань или ясак, то деньги уж во всяком случае, много и часто. Мы кладовая ихних московских богатств. И мы больше, похоже, уже не требуемся хозяйчикам: сторожа из нас ненадёжные, а как работяги на добыче ихнего - дороговаты, есть пить просим. Хозяйчик уже подсчитал - черномазых выгоднее на охрану своих богатств поставить, а желтых и узкоглазых - богатства для хозяевов черпать. Но если бы я увидел хоть намёк на стремление московских властителей к собиранию и сохранению русских земель и народа русского, то простил им вороватость, и стяжательство, и алчность.

А фейс-контроль? Это английское выражение москвичи быстро добавили в свой лексикон. Бугай у входа в любую забегаловку сейчас за секунду оценит вашу одежду и лицо. И решит - нет, этому сюда нельзя, запрещено, ты - свободен. И не поможет то, что вы иностранец - мало денег, а в этом городе удовольствие получают только те, кто может себе это позволить, а вы на них не похожи. Заявленное страшно почётное звание "житель города Москвы" - нам никогда не дотянуться до таких достоинств и статей. И пожизненно, и наследственно. Угораздило же некоторых родиться в недосягаемости величия и аристократизма...

Вот такая она, современная Москва. Она оценивает, как вы выглядите, на какой машине ездите, похожа ли ваша спутница на Барби - вот почему бренды здесь любят выставить напоказ. Возможно, однажды, если у вас будет не та одежда и не то лицо, вас и в город этот не пустят.
У нас же люди делятся на тех, кто московских чинодралов не любит и тех, кто их ненавидит, имеются ещё и те, кто не любит их очень сильно за то, что москвичам плевать на Россию, у них и других мест для проживания множество. Мы же, русские, гадов нутром чуем, а жить можем только на святой Руси. Эх, была же Москва когда-то Златоглавою и матушкой, и она сейчас не промах - Дуболомная, казалось бы, дешевле, но страху для нас, забитых провинциалов, больше. В районе не хуже и не лучше, чем в Москве - просто всё по-другому. Воздух иной, атмосфера - а не только навозный душок. Глубинка у нас, глухомань и до столицы, я уже говорил, слава Богу, не ближний свет, а то бы мы ощутили до упора все прелести переходного периода от коммуняк к загогулинам. Если ты не способен переносить чистый воздух и вкусную здоровую пищу, то живёшь в Москве и обожаешь демократию по-ельцински. Не Москва-столица уже стала, а местность, где и зоопарк-то от голода разбежался. В Кремле не то шакалы, не то скунсы вонючие с гиенами импортными оттуда.. Джунгли они есть джунгли. А чем каменные джунгли отличаются от классических? Только низкой температурой.

А наш район богат замечательным, вкусным воздухом, с навозной отдушкой. Дышим чистым, деревенским, его у нас, к счастью, пока не отнимают и не ограничивают нас в потреблении. Так что, вдыхаем полной грудью. Да, у нас воздух, а что осталось у вас - загадка. Но вы тем и дышите, как можете.

Чем отличается наш район от Москвы? Мы - в России. Историей, отношением к жизни, будущим, мы - единственный по-настоящему спокойный и русский район, мы ценим связь времён. И Бог не забывает наш район - глада и мора, необоснованных, у нас почти не было. Вот взаимное ожесточение возникло вновь в неограниченных размерах. В таком бедствии наш район оказался впервые за всю русскую сибирскую историю, почти за пять веков, даже в Гражданскую такой дикой ненависти не видали. Но надежда на лучший исход не покидает души населения. Мы верим: вместо грязи, разрушения и примет упадка - солнце над горизонтом. И пусто, пусто кругом. Наконец-то.

Рядом с нами прозябает небольшой городок Бердск, унылый фабричный городишко, безобразные предместья, зачуханые окраины, убогие дачные посёлочки, не самое тоже приятное для нас соседство, потому что там говорят на своём бердском языке. Что говорят, зачем говорят, с кем говорят - не ясно, но мы знаем, что ничего хорошего на таком языке не скажешь. Так и мучаются в Бердске, бедолаги, а будут на будущее знать, какой язык у себя вводить, какой разучивать. Мне, например, английский и американский ни к чему, мне на них говорить не о чем. Незначительный городок Бердск не стоил бы упоминания в такой чудесной книги, если бы не был нашим соседом, со своим бердским языком, уже непонятным никому...

Какой тут гнус! Бывало, в ладони хлопнешь - на каждой руке слой

битых комаров чуть не в палец толщиной...

Из баек бывалых путешественников по Сибири

Кстати, подлётное время комара от Васюганских болот до нашего района - трое суток. Наши-то местные комарики добродушные животные, а эти - васюганские, прости звери! По кровососу они сравнимы с московскими олигархами, бизнесменами и прочими столичными мироедами, такие же ненасытные, жадные и приставучие. На такого комара, ни какие хвалёные, ни иностранные отпугивающие и губительные средства не действуют. Накомарники он тоже прокусывает с лёту. Вот вы настоящую комариную атаку выдерживали? Комар пикирует на тебя, как истребитель, с воем межпланетного звездолёта. Пытка! На дыбе у Малюты Скуратова спастись ещё можно было, от комариных туч спасения не бывает. Комары едят вас на завтрак, на обед, на ужин, не забывают они вас и на ленч, и на бранч - это по английскому времени, на полдник - по русскому. Они вообще вас не забывают и едят практически живьём. Вы вот улыбаетесь, потому что не знаете их так, как мы, вы не видели атакующий миллион комаров... Мухи мы, может быть, и не обидим, но комара...

Оводы залётные тоже для нас не слишком ценный подарок, они стоять на месте никому не дают, только прыгай. А мошкару - гнуса нам поставляет завистливый и злобный, соседний Болотнинский район. Наша местная мошка - милое и ласковое насекомое, вьётся рядом с тобой для создания природной атмосферы и достаточно. Не пристаёт, не кусается, не нудит - родное просто существо, хотя и безмозглое. Болотнинский гнус, размером с кулак, трех штук достаточно, чтобы человека сбить с ног, а налетает внезапно, без всякого подлётного времени, как штатовские бомбардировщики во время миротворческих, ковровых бомбёжек. Нападает также бандитски, тучами, и как янки, безжалостно губит малых и невиновных, подлюка, одним словом, что и дядя Сэм. Штатовские миротворцы с удовольствием оставляют после себя развалины и ободряющие лунные пейзажи, вот почему мы не любим ни их, ни болотнинского гнуса.

Из-за пакостей, которые творит нам Болотнинский район, по-нашему мнению, вообще одна вонючая конюшня, а пресловутый, недружелюбный Бердск, так и вовсе напоминает большой свинарник. И пусть они останутся такими в наших глазах, недругов всегда хочется видеть большими скотами, чем выглядишь сам.

И пусть соседи скалят зубы на нас и зеленеют от досады, нам их ухмылки только в радость, выходит, только мы правильно живём, по старине прелестной.

С остальной Большой Землёй, гнусной и вороватой, нас связывает лишь железная дорога, известная всем и каждому - Транссиб, больше с ней нас ничего не связывает. Там, далеко от нас - Россия, которую мы потеряли, из того говорухинского бреда - так жить нельзя.

Главные наши беды - вероломно напавшие на нас демократы и, кроме этих сволочей, конечно, завистники из Болотнинского района. Мы-то исторически на своей земле живем, а Болотнинский район был создан в 1911 году высочайшим повелением любимого ими царя-батюшки. Чего хорошего - не построят по царскому повелению, уж нам-то об этом хорошо известно. У них там, в Болотнинском районе посёлочек хоть и древний, его избы и острог рубить да ставить на болоте зачал сразу после похода Ермака-батюшки воевода Пьянь Горыныч Выпивохин, но исторической атмосферы тут не чувствуешь - злоба да зависть неописуемые.

Мы одна надежда Руси святой - когда знаешь, что существует на свете дорожный знак с перечёркнутым наискось красной линией словом "Москва", то надежда оживает в сердце: не всё потеряно, видать, в родной стране, осталось ещё немного настоящей России.

Какие бы дожди и демократии не обрушивались на наш район - в русском алфавите остаётся по-прежнему 33 буквы и это радует, так как три буквы мы всегда для вас найдём в качестве адреса. Знаем кого, и куда посылать в случае чего.

Политики, к нам не часто приезжают: наши унылость и неуют - заразны. Опасаются политические воротилы запачкаться. Заразность нищеты вообще не изучена. Все боялись гриппа, сифилиса и СПИДа. Нищета-то страшнее, от неё вылечиваются реже. У этих московских политиканов обо всём есть собственное мнение, высмотренное по телевидению и прочитанное в кремлёвских циркулярах, и они с этим мнением наезжают на нас в упор. Недоброхоты называют нас чёрной дырой русской демократии, но кто и где эту демократию видел, и не у нас она в дыру гавкнула, до нас она толком и не доползла, слава Богу. Политика, в целом и частями, до нас не долетает - ни блага, ни потрясения, по дороге они лопаются или сдуваются, как пузыри. Всё плохое для нас будто тонет в болоте. Редкие встречи политиков, сдуру попавших к нам, с районным электоратом проходят без излишней сплочённости. Бабульки, наиболее активный наш избиратель, насмотревшись телевизионных трансляций из столичных чертогов, начинают активизироваться помидорами навскидку и майонезом, яйца ещё где-то берут, куриные, но тухлые. Вонючий продукт и в их слабеющих ручонках обладает, оказывается, мощной поражающей силой. Не жизнь политическая под старушечьим прицелом, а престиж и самолюбие - под майонезом. Здесь важно, чем прилетит - просто соком или томатом целиком, вопрос уважения: гнилая помидорка, я думаю, предпочтительнее для рейтинга политикана, чем разбавленный напиток. Нашей местной особенностью стало - использование для поражения политических целей маринованных томатов и соленых огурцов. Слегка обнищал, поймите, народ, политик же - прет в район круглогодично, а где у нас зимой средства для закупки и гноения свежих помидоров - применяем консервированные, причём, тактико-технические данные не хуже. Меткость бабулек поставила в недоумение наши власти: а как удалить политически подкованный объект от народонаселения на расчетную дальность полёта разносолов? Гадают пока.

Почти со всеми краями земного шара можно

познакомиться, уточнив их широту и долготу, изучив

химию их земли, неба и воды, определив их флору и

фауну, - и на этом поставить точку. А есть края, где на

первый план выступают легенды, мифы, предвзятости,

любовь, пристрастия и предубеждения, и это

настолько искажает картину, что вместо трезвой,

объективной оценки погружаешься в какую-то

путаницу суждений, отливающую всеми цветами

радуги.

Джон Стейнбек, писатель США,

"Путешествие с Чарли..."

Наш район, конечно, не сердце Родины, но всё-таки почти её сердцевина. Мы же в глубинке. Оно и неплохо: жуткие политики наверху, так глубоко они не ныряют. Так что, если и денег у нас немного, то и головных болей по менее.

Мы всегда помалкивали о себе, чего нам на глаза было лезть, кто мы - приболотные насельники, суглинистые гречкосеи, нечернозёмные жнецы, глубинка немеряная, молчуны да пахари... Вот и забывают про нас. Затирают, чего, мол, от крестьян неумытых ждать, колхоз они недоразвитый, голь безлошадная, а теперь ещё и безтракторная...Стал наш район уже поле одного из тысяч сражений не местного, а всенародного значения. На нашем фронте без перемен...

Поверьте, в районе живём мы, русские люди, не богато и не бедно, а по-своему. У некоторых даже водятся русские деньги, я знаю очевидцев. Живём мы в той обстановке, которая не приняла демократов и либералов лет двадцать назад, и пускай жизнь у нас не та, что в тропических, счастливых местах, мы - не центр вселенной, но мы - её главная сокровищница и будущее, если доживем до этого самого пресловутого будущего.

В принципе, наш район не обозначен и на самых секретных военных картах. Поэтому янки ничего и не понимают в нашем районе. ЦРУ уже обкакалась дважды, а ФБР обделывается ежедневно, но про нас что-нибудь узнать - хрен вам, милые североамерикашки, а не информация. Нас голой бейсболкой не возьмёшь... Бутылка шнапса для нас не премия...

Мы вспоминаем своё историческое прошлое, чтобы отчётливее видеть настоящее и не опозориться в будущем. Святые отцы, что описывали рай, возможно, имели в виду наш район. Конечно, он был таким раем в далёком-далёком несбыточном будущем, возможно, и был уже рай в нашем районе, но мы не жили в то время. Библия - не наш современный путеводитель, седое прошлое нашего района не безоблачное было.

В районе пытаемся сохранить каждый исторический камешек, бьёмся за спасение каждой древней лужи, и всех болот в целом. Для нас сокровищница любое болото, пусть не богатая, но своя. Пробежимся коротенько по нашей старине: Кривое болото - числится с 11 века, Сердитый камень - обнаружен в начале 14 века, Пустая яма - известна с 15 века, Забытая топь - вторая половина 16 века. Такая глубокая древность, а храним как музейные экспонаты. Для кого-то было и осталось мрачное Средневековье, а для нас - расцвет, лучшие годы для природных памятников. Во мраке Средневековья наш район был светочем добра, маяком в тайге иллюзий. Скоро нагоним к себе туристов, пусть из-за любознательности побегают по нашим топям и болотам - туризм не отдых. Любой может увидеть: из толщи веков пришёл прекрасный для нас наш район.

Про любую нашу деревню, как и про каждую российскую, можно написать: "Лежит деревенька на равнине, возле речки, вдоль Московского тракта, который ведёт на восток либо ещё в какую иную сторону. Деревенька - избушек сто, деревянная церковь и этап. Вдоль русских трактов - иль этапы для ссыльных и каторжных, иль остроги для кандальников. В сёлах - постоялые дворы для путешествующих. Ямщину мужики держат, и ещё, какими другими работами для продвигающихся по тракту занимаются, бабы же хлеба пекут для прокормления оных". Века проходят, а у нас народ тракты только и обслуживает, проезжающих обихаживает. И города-то на Руси строились одинаково - сначала казацкая крепость для прикрытия царства от набега от кочевников, а потом слобода для мещан, что работают на проезжих.

И кто назовёт наш район дырой? Ещё докажите, что Москва - не дыра. Поспорим, кто из нас дырее! Наш район, заявляю вам гордо, лучший край земли русской. А не знаете - не спорьте. Мы самая овинная, медвежья, посконная, дремучая, таёжная и непонятная другим Россия. Может мы и захолустье, но не такое болотное, как кому-то хотелось.

Для меня Москва - просто деревня деревней, заносчивая, крикливая, суетная и замороченная, со своими тёлками и коровами, пастухами и жеребцами, доярками и скотниками. Удои, конечно, повыше, случки - почаще, зато и дерьма - побольше. Не тот это мир, что манит всех и допускает всё. Людей - маловато, личности - вообще наперечёт. Среда обитания в Москве не совместима с жизнью.

Я знаю самые-самые города планеты - самый подлый, самый опасный, самый гнусный, имею я право раздавать медали объяснять, почему именно они выбились в передовики - не сложно, но я не буду делать им рекламу, кому захочется узнать приватно - кто и почему, обращайтесь, я шепну вам на ушко.

По уверениям злых, но весьма осведомлённых языков, с политическими проблемами у нас в районе тишь, гладь, да божья благодать - местных реформаторов почти нет, жизнь и так невыносимая. Так что не надо распалять воображение сладостными картинами народных бедствий. Население живёт, как умеет. Если считать нас рядовым, обычным российским районом, то неплохо бы и зарплаты людям выплачивать. Учителя, я знаю, их ждут с особым нетерпением. Почему бы не порадовать педагогов?

Москвич, житель Москвы - это диагноз. К сожалению неизлечимой,

противной и неприличной болезни. Пусть идут себе с миром...Хотя

бы к черту...

Всеобщее русское мнение.

Что толстосумы знают о стране? Жируют в непонятной для нормального человека Москве, отдыхают заграницей, в курортном логове империализма, награбленные с нашей стране деньги держат в банках западнее российских границ. И то, и другое с жизнью большинства россиян не имеет ничего общего. Дом в Куршевеле и счет в немецком банке не повод быть свободным от назойливого Отечества и любимой деревни Охренеловки. Мы к ним туда наведаемся и спросим при случае...

Пока нам ещё не запрещают жить в одной стране рядом с хозяевами жизни. Иногда, по телевизору мы их видим. Оказывается, они тоже пока люди, с двумя ногами и мы их не совсем раздражаем.

Так и хочется у них, у хозяев и жизни и всех бывших народных богатств поинтересоваться: "Вы кроме Москвы где-нибудь бываете - или сразу - заграницу? В Россию, например, не тянет?".

О сладком угаре московской жизни мы знаем из ихнего меню, согласно прейскуранту, о котором они кричат на всех углах. Кой чего манит, но цены, цены... Не дорасти нам до московских соблазнов финансами. По телевизору нам заявили, что в московских театрах давки, нет отбою от посетителей. Из духовного и вечного дают: жареную осетрину, красную и чёрную икру, ананасы, свежую клубнику и шампанское. Народишко валит, но автор вечного неизвестен.

Москва испокон веков "тянула одеяло" на свою сторону. То, кричит, будто все, до единого, цари русские у них, там обретались, а по сему уважение ко всем столичным штучкам вековое имеется, и выказывать далее его надлежит всеми доступными способами, а лучше, как всегда - деньгами. Пожили немного, и уже объявляют, что Куликовскую битву, вроде бы, у них проводили, хотя и в незапамятные времена. Ишь, нашли олимпийские игры древности, где захотим - там и проведём, были бы финансы. Москвичи - рвачи известные, скоро себе и гибель Помпеи припишут, и окажется, что Тунгусский метеорит у них падал, где-то на Таганке. Гостей столицы на место падения будут возить. Пошляки и мерзавцы. Ради денег на уши встанут.

Одно успокаивает - Ниагарский водопад упёртые янки не дадут им приватизировать и поместить где-нибудь в Химках. Хотя, я как-то не уверен в чрезмерной сообразительности штатовцев, того и гляди, москвичи их сделают... Следите за развитием событий...

Москвичи - они такие теперь сибариты с аристократическим душком. Откуда что пошло, нам они, оказывается, уже неровня. Если кому и требуется неотложная психиатрическая помощь, так столичным мироедам и шкуродёрам. Не отзывчивые москвичи на людскую боль и на человеческие страдания. Столичные вертопрахи - не щеголи для нас, а пустые и надменные зубоскалы.

Новые обычаи белокаменной ошеломляют тех, кто здесь давно не бывал: сильно продвинулась первопрестольная в уважении к трудящимся. Сколько нужного введено в обиход: День специалиста интимных услуг, День демократа первой волны, праздники по указанию отмечаются вместе и непрерывно круглосуточно. Вместо известной библиотеки готовится к воздвижению Памятник известному эмигранту. Библиотеку снесли уже давно, но личность воздвигаемого эмигранта пока не согласовали промеж заинтересованными, и чтоб временно не пустовало место, организована автостоянка с продажей всякой некси-колы. Зато отлита и раздаётся медаль для отъезжающих: "В честь возвращения на исторические родины". Отбывающим на две родины одновременно и евреям разрешено давать в одни руки по две медали или сколько скажут.

А ещё, говорят очевидцы, сам Ельцин награждает непосредственно в Кремле некоторых желающих президентским Почетным знаком "За усердие на банкете", по льготам знак идет между Звездой Героя той страны и медалью "Матери-героине" - этого государства, примерно на четыре кило постной говядины.

Блага по стране распределены неравномерно. Одним: квартира в Москве, особняк на Рублёвке, пиво от пуза, рубашка от Кардена, киллеры, подрывы взрывчаткой. Другим - жизнь в Богом забытой Сибири. И не высовываться, рвань, непотребная.

Живём вроде бы вместе, в одном пока государстве, а чуть что - битые горшки за ваш счёт. Интересная получилась приватизация, страна - на наши изъезженные плечи, а деньги - в бандитские руки барышников.

Извечной бедностью мы никогда не хвалились, жили себе да жили, и никто нам не был указ. А голытьбы в районе всегда хватало.

Как по всем российским городам-весям живётся-можется, говорить не берёмся. В одной деревне и горох вырастает, что картошка, а в других краях - и вор на воре, и совсем в бога верить разучились. Не суди, не обобщай - первые библейские заповеди, не проклинай, опять же. Не держи ответ за всю державу, велика страна, разнолика, отвечай за себя. Кто болтает про две беды русские - сам подлинный дурак, и Отчизны своей знать не желает, да и сбежал уже давно на доисторическую родину.

Всемирно известную русскую спаниельку Муму утопили в Москве-реке, у Крымского моста, вот изверги столичные, всё себе захватили москвичи пресловутые - и казнить, и миловать. У нас бы такую собачку приветили, оставили проживать на всём готовом, а не топили. Скотина у нас бродит привольно, на божьём просторе, нам божье произволение...Но диких у нас в деревнях и посёлках редко встретишь, по всему видно дичают нынче только в Москве, некоей столице вашей родины....

Мы - знатные любители нечеловеческих живых существ. У зверей наших прав значительней, чем у людей. Их скоро и побольше будет, люди-то - за ненадобностью, и отойдут в мир иной, а на зверьё охоту можно устраивать богатеньким, зверь - всегда востребован, а мы теперь быдло и уже лишние.

Наш район может стать местом проживания всяческой и разнообразной дворовой живности: гусей, баранчиков и вкусных овечек шашлычной породы, молочных поросят, курочек-несушек для выпуска диетического яйца в промышленных объёмах и цыпушек на приготовление всемирно знаменитого на наших столах блюда "цыплёнок-табака на гриле", быков - производителей и голосистых коровёнок. Есть задумки разводить всё это в районе для пропитания и поднятия духа отдельных граждан.

Крестьяне наши по-прежнему воспитывают поросят и кроликов на откорм. Заводят на подворье и некрупных собачек. Огромные псы у нас сейчас невыгодны, кормёжки много, а охранять особо нечего, впустую цепь по двору таскает.

У нас в районе полнейшая свобода для фауны - курам позволено прогуливаться без опасения по всем основным магистралям, для гусей и уток сделаны переходы через трассы. Мы права лапчатых и парнокопытных блюдём на уровне мировых стандартов. Не принято у нас кур водить на поводке, для хряков не нужен ошейник.

Это же курам на смех, если мы не сумеем обеспечить права свободолюбивой живности и дать каждой свинье по луже. Будем вставать с петухами, но добьёмся. Но и безобразничать не позволим. Создана штрафстоянка для быков, вытрезвитель для медведей и камеры предварительного заключения для псов.

У наших деревенских дворняжек есть громадная привилегия перед городскими сородичами, эдакая, миленькая собачья привычка, которую мы не ограничиваем и не запрещаем - разлечься в пыли, среди дороги и провожать задумчивым взглядом редкого прохожего. Пусть себе лежат и философствуют на свои собачьи темы, если у кого-то и где-то там, не у нас, зачерствели сердца, то у нас нет места излишней жестокости.

А толстосумы у нас, которых, кстати, не так уж много в наших обедневших донельзя краях, имеют зверей своего круга. Животные они всегда похожи на хозяев. Вот и у денежных мешков - крокодилы, гиены, шакалы, удавы. Сходство полнейшее: и в характерах, и в привычках, и в поступках, и в поведении. Только коровам не положено гулять возле особняков властвующих. Оно и понятно, телок здесь и без них достаточно.

Наши звери и смеются, и улыбаются, и хохочут. Вы не поверите, а я вам скажу, они знают это и умеют этим заниматься. И смеются-то над своими, конечно, шутками, но вот с юмором у них, как ни печально, неважно. Смельчаки наши пробовали поделиться весельем со скотиной... Неудачно. Один хохмач медведю анекдот рассказал - не нашли больше того знатока, или анекдот бородатый был, или со смеху медведь рассказчика и схамкал... Медведи-то у нас по району расхаживают несколько чаще, чем в Париже ли в Карловых Варах...Даже жители наши встречаются теперь реже мудвежьих существ, демография хромает, говорят... А в целом у всех скотиняк манеры хорошие, не нагадят, где ни попадя, цветы на клумбах не жрут. Если и примут от кого в угощенье стаканчик - другой горячительного, то не слишком буянят.

Выпивал у нас в одной деревеньке как-то косолапый и хозяин, он медвежонком Мишку подобрал и делится с ним, чем мог, последним. Бутылку и ту на двоих. Даже в вытрезвитель вместе попадали, в разные, правда, камеры. Так хозяин бывало в буйности пару кроватей - нар вытрезвиловских переломает, а зверь - нет. Залезет под топчан и похрапывает, ощущает медвежья морда внимание правоохранителей, даром что малограмотный и пристально с Конституцией государства не слишком знаком.

Лошадь в вытрезвиловку возчика привозила. Я такую историю уже тысячу раз слышал, то тут то там своего возчика коняга ментам сдавать привозила, но упомяну ещё разочек, потому что сам просто свидетелем был и вся подобную катавасию не раз наблюдал...Наш возчик работал на мясокомбинате, и ему спасли лошадёнку от забоя, чтоб он создал экипаж, телегу собственно говоря, запряжённую одной лошадиной силой и вывозил с территории комбината всякой ненужный мусор. В пределах территории комбината выпивка строго не поощрялась, а возчик увлекался употреблением спиртосодержащих жидкостей, это как мне пояснили одно из доблестей извочничьей службы. А потому, как вырвется зпа проходную, так и к монопольке за казёнкой... И лошадёнку у магазина отановит, она стоит и ждёт своего водителя, который себе берёт шкалик другой себе и горбушку ей. С пяти-шести шкаликов он валится на телегу и впадает в непреодолимый сон. Тут-то менты вытрезвиловские его и ущучивают, им-то тоже свою деятельность для начальства выказать не терпится. Привезут его в вытрезвитель, а лошадь с телегой у ворот привяжут, и начинают все угощать животину горбушками с солью. Понравилось коняге всякий раз лакомиться хлебом с солью, она и сама стала за горбушкой приходить, бывает, как только возчик пьяный свалиться, она, не дожидаясь ментов к вытрезвителю и везёт телегу с возчиком.

Собаки наши ходят по улицам и хохочут; хорошей, ясно, жизни радуются, при плохой-то - не слишком наулыбаешься. Кто-то сомневается: есть ли хохот у собак? Отвечаю - имеется, и если вы не видели, то не приглядывались, и не прислушивались. И куры у нас смеются и коровы болтушки. Весёлая, выходит, местность тут и не нам менять порядки вековые. Зверюги имеют дар счастливого отношения к миру. На наших роскошных экологически чистейших харчах скотина жирует и имеет возможность жить не одну жизнь. Не стремится и в бифштексы даже. Утки живут, где это видано в других краях, по пятьдесят лет. Народ - иное дело, его харчем единым не приманишь, мрёт, только шум стоит, демократия вам не фунт изюма. Медведей и волков у нас не боятся - жизнь сегодняшняя, беспросветная - страшней. Но любители общения со зверьём у нас разочарованы не будут, волки, злые и коварные, в чащобах ждут вас. По сегодняшним меркам - рядовой аттракцион, забавный, но уже не пугающий. Новый русский кровосос по опаснее будет.

У нас считают, что на диких животных охотится хорошо бы осторожно, не вредите себе необоснованной отвагой. Идёшь по зимнему лесу и предполагаешь, что медведь, как согласно исконной традиции впал в спячку, посему медведя не боишься. А он, оказывается, впал в ярость по отношению к тебе и явно не спит. Обидно. Не готовьте себе такой конец славной медвежьей охоты.

Из любопытного по живности - в нашем районе живёт снежный человек. А может и семья снежников. Вам любой у нас об этом скажет. Но мы их не ловим и не ищем, мы к ним не пристаём, их не ловим. А зачем? Пусть себе живут. Мы же живём, и нас пока никто не ловит.

Приятно знать, что наш район не уступает и по громкости коровьего мычания ни Венесуэле, ни Найроби, ни каким-нибудь другим Каннам. Кому-то, понятно, и Сахара - родной и дорогой сердцу уголок. Но наши коровы у нас мычат громче и музыкальнее. Пущай любопытные из своих вашингтонов приедут и убедятся, если на слово не верят. И будут на наших коров в звуке равняться.

Из птичьего племени в изобилии имеем синичек, скворцов, ворон, стервятников. Недостаток ощущается соловьёв и, думается, кур - в смысле покушать. В остальных делах наше куриное поголовье славится. Наш популярный районный петух Федор - красавец и душка, поведение его безупречно, а манеры на заглядение, любимец публики, дамский угодник. Ласковый, симпатичный, очень яркий и крупный петух. Любит всех женщин, независимо от породы. Наш Фёдор ни в чём не ошибается, начинается дождь, а петушок закукарекал, значит - распогодится, хочешь, не хочешь. Стоит зимой на одной ноге, и на тебе - заморозки, никакого метеобюро не требуется. Если же на крыше сарайки распоётся - в ближайшие дни погода не изменится. И что удивительно - никогда не ошибается. Ещё Федя знаменит тем, что регулярно выезжает на различные конкурсы по голосистости. Он - серебряный голос района, платиновый голос области, золотой голос России. Нередко Федя - рекордсмен кукарекает по просьбе Правительства всей державы в Кремле, а в Белом доме он выводит рулады с подпевкой из хохлаток. Кудахтанье особенно умиляет министров силового блока и финансов. Наш Федор - красавец и душка. Любимец публики, дамский угодник. Ласковый, симпатичный, очень яркий и крупный петух. Любит всех женщин, независимо от породы.

Воробьёв в районе, как и по всей стране, привечаем - расплодились до крайности. Он у нас - святая птичка. В каждом крае - своё священное животное, где-то корова, где-то обезьяна, в России - воробей. И на гербе державы нашей - не орел должен присутствовать и олицетворять, а воробушек, маленький, пронырливый, серенький, неприхотливый. В столичных офисах и бутиках ненавидят воробья, и гадит, повсеместно, напропалую, и власть московскую, воровскую не признаёт.

Что мы всё о Москве, да о Москве? После ураганного шквала реформ жизнь уцелела и в других уголках необъятной страны. Ещё сохранились в Сибири русские очаги цивилизации - деревни Буготак, Ирмень, Карпысак, станция Отгонка, городишко Карасук, да и мать наших рек сибирских - Иня. Глухих деревушек и городишек по Руси великой - пруд пруди. Пока демократы - демократствовали, либералы - либеральничали, далеко от Москвы жили люди и это, несомненно, были мы. Многое нам не дано - и попостнее, и визг потише, но жизнь нормальная и человеческая.

По недомыслию и малограмотности отдельные недотёпы не слыхивали сладостных для уха русского имён, названий наших деревенек, сёл и посёлков, речушек. А живут тут не худшие образцы русского люда, но ненужность государству нашего района - вековая, выходит - исчезнем, если сами себя потеряем. Мы не народ перекати - поле, и если живём по всей матушке Руси, то в своём гнезде. Что такое наш район, да и вся Россия, собственно? Что за земля такая - Россия? Страна деревянных избушек-развалюшек, печальных церквей, каменных памятников Ленину, неубывающего снега, тоскливых песен, унылых погостов и усталых людей. Местность, где на удивление много пока русских, край неоправданно низких зарплат и безмерного восторга перед заграницей.

За идеал для себя мы взяли провинцию Чакабука в дружественной нам Индии, там тоже всё плохо и бедно, но проживающие терпят, при этом активно и многочисленно размножаются и живут себе, поживают. Не сытно и не зажиточно, точь-в-точь, как мы. Они босиком ходят - нам не завидно, а размножаться - готовимся, пока идёт первый этап: активно упражняемся в женско-мужском движении без последствий в виде детского поголовья.

Мы индийцев обожаем и завидуем им. Они хитрые всё же - единственные в мире у кого есть свой океан, по отзывам, кстати, неплохой постройки. У остальных - моря, озера всякие, проливы. А эти размахнулись на океан - и создали себе. Счастливые люди, индийцы, их - почти миллиард. Думаю, вряд ли они все знают, где находится Америка и зачем там - США, чего они вытворяют и почему существуют. Молодцы индусы, живут и на фиг им всякие америки с соединёнными штатами...В Индии, слишком тамошний народ счастлив сам по себе, нам бы такую жизнь безоблачную. Я вам больше скажу, индусам - великолепно: им некуда спешить, они же верят, что вот кончится эта жизнь, за ней для человека наступит следующая, пусть в образе кошки, но ведь жизнь. Поэтому торопиться не следует, всё успеешь попробовать и испытать, не в этой, так - в третьей жизни. А нам? И родиться, и вырасти, и выучиться, и жениться, и пропить всё, и украсть, и отсидеть... Ещё и до пенсии не доживаем! И всё за одну отпущенную жизнь, мы же в индийское перевоплощение не слишком верим.

Сибирь, нас убеждают, не Африка, и не Пакистан. А в чём, собственно? В Пакистане, я пока не был и возражать не стану, вполне допускаю, что тамошние туземцы пельменей в пищу не употребляют, но ведь и нам демократически настроенные персоны сумели ограничить вкушение сего необходимого для нормальной жизни сибиряков продукта. С Африкой тоже неувязочка, видел красоты местные по телевизору. Львы, тигры и шакалы всякие, которые вживую отчасти не впечатляют, а даже дают нам радость оттого, что на наших просторах подобной пернатой гадости не произрастает, живём, как у Бога за пазухой. Скрывать, конечно, не стану, обезьяне большой гурьбой понравились, зверь смешной и забавный и не надо каждый раз, чтобы посмешиться, подъезжать в зверинец и покупать билеты. Хорошо, что у них обезьяне проживают непосредственно вокруг, получается - и бананы вволю имеются повсюду, доступные всем и каждому. Умеют африканские власти устроить сладкую жизнь своим подданным. Сибирь вам - не Африка и не Пакистан, хотя и там люди живут, но ведь выживают как-то без злосчастной демократии.

Если уж речь зашла о сравнениях, то по средней упитанности мы превосходим пока Индию, Килиманджаро и Средний Восток вместе с республикой Ботсвана. По плотной наружности нам равных нет - впереди был только Судан, но там который год война и равняться трудно. По жирности тел мы, конечно, с пресловутыми США спорить не хотим, все они - жиртресты.

Как нам пожинать лавры? Они в наших местностях не произрастают. В нашей местности удаётся пожинать либо полынь из пахучих, либо крапиву из кусучих. Оба растения для прославления и почестей пригодны мало. В благословенных местах счастливчики и снобы почивают на лаврах, а нам достаются от их почивания сушеные отходы для приправ, но не для основного блюда.

Загадку России невозможно разгадать, и ни один сфинкс вам не поможет, потому что когда загадка исчезнет, наступит конец

Жорж Нива, франц. исследователь, трилог. о "площадках памяти России"

Мы, признаюсь, район не глупый, вдали, следовательно, от крупных очагов прогресса. От Лондона, например, удалены, от Тель-Авива и Анталии с кипрами. Но про нас там, как выясняется, слышали и, ясное дело, услышат ещё. То есть, в районе становится оживлённо в смысле мировой политики - всему миру на нас громко начхать. Но пойдёт шум в мировых столицах - знают бродяги, что мы их не боимся, они нам не свет в окошке, пусть они там опасаются. Мы как пришпорим коня - все затоскуют. В планах у нас такие цифры задуманы, что ещё кой кто ахнет от зависти. Примут ли нас такими в мировое сообщество? Поймут ли таких? Или нам, как истерзанному зверю отлежаться чуток, зализать раны, забыть боль и унижение... Может, мы и небольшое, но очень гордое население - самый проворный район, если что, нам равных - нет. Беготня и суета присутствуют, но других серьёзных колебаний почвы никогда не отмечалось.

Очередная чехарда, считаю, просто неуместна. Достаточно прыжков на месте, иначе реформы выйдут не только боком - лежмя ляжешь.

Прозябаем, а мимо нас - катит волна человеческого бытия... Мы ей не пригодились, есть в ней и что-то, наверное, заманчивое, но не для нас, оказывается.

Научно-технический прогресс в подлунном мире не шагнул, а прыгнул. Слишком далеко, слишком высоко, прямо поверх нас. И не увидели, и не догнали.

Нас давно отогнали на обочину главных событий всего мира, норовят вообще скинуть в грязное болото, но наша кровь покорителей загадочных и суровых земель Сибири не даёт нам жить тихо, не прыгая. Наши дороги не повернёшь вспять, или нас до корешка уничтожь, или карабкаться будем. Мы можем предъявить товар лицом, и вам не стыдно будет его посмотреть. У нас всё работает как часы... У богатых, там, где нас нет, всё трудится, говорят, как швейцарские часики - секунда в секунду, а у нас - как родные будильники - "слава" да "победа", то спешат, то отстают, точь-в-точь, как мы живём.

Идём мы, значит, своим курсом, образно говоря, посылаем всех к чёрту и чёртовой бабушке.

На лицах людей нынче заметна осмысленность - хоть видеть стали, откуда что берётся. Жить они умели всегда, сейчас задумались - зачем и как это непросто. Наверное, поняли - и как работать, и зачем это делается. Не жизнь, всеобщее упоительное безумство.

Ютимся мы в глухой провинциальной беспросветности, не выпячиваясь, без шума и повизгивания. А для чего шуметь? Власть шепот не слышит, а на сейчас мы голоса сорвали - хрипим полегонечку, надсадно, и совсем нескладно для демократии. Трудно поверить, что наш район в той же стране, где и Москва, и Барвиха, и Баковка, и Рублёвка. Для кого-то они - рядовые посёлки для житья, а для кого-то - пуп земли. Мы - существуем, живут - они. Как сказал умный мудрец: "Им есть куда бежать, нам есть, где умирать".

Кто и как посмотрит на них - не нам учить, но не праматерь они деревенек русских и не свет для нас неугасимый. Все они живут в каком-то другом мире, а нам не переплыть на тот берег и не попасть в эту жизнь. Наверное, мы самая обездоленная и бесправная часть страны, этого теперь самого сволочного государства, район наш для высших властей беспроблемный, похоже, махнули на нас рукой - ни защиты, ни помощи. Мы-то многое для себя о жизни уже решили, пока они там, за кремлёвской стеной раздумывают. Пусть хотя бы определят, какой башне Кремля рулить в державе, а то - все сразу руль вертят. Дорого, жутко и накладно. У нас в Сибири полно нехоженых троп - глухомань таёжная. А вокруг нас много плохого и не нужного. Телевизор ихний, скажем, лишнее это, нас он ни чему хорошему не учит.

Мы издавна хороший народ, простоватый и незлопамятный, пьющий понемногу, то есть, пора бы нам подумать в таком разе о своём величии, скромничали мы - до сей поры, считая, что есть великих держав достаточно и без нас: Польша, скажем, ещё не сгинела, особенно если пьяная, всегда и везде в дырявой бочке - затычка. В Польше, подтвердит любой вменяемый человек, с тупостью и дуростью, как в и любой затрапезной великой державе, испокон веков всё в порядке. Они - есть. Сегодня у Польши два крепких союзника - ненависть к русским и пятисарайная Грузия. И в этой команде она хочет покорить мир? Или утвердить в нём влиятельной державой. Забавно. Польша - авторитетная держава. Курьёз. В Польше к власти обычно пролазят провинциальные скандалисты, мелкие и пакостливые, оттого она, как признано миром - всегда и лает не на то дерево.

Албания та же - великая задрипанная держава, сами знаете, когда она всемирный халифат и казанат, то есть что бы ни хрена не делать, а дядя чтоб кормил их неумытых. И, ясно, в великих - США, страна, что расположена рядом с Канадой в Северной Америке. В Канаде играют неплохо в хоккей, а чем величатся штаты - не нашего ума дело, тащатся себе и пусть колбасятся, мы их пока не трогаем.

Вот к нам однажды, неожиданно и резко, пришла большая и красивая жизнь. Осмотревшись в наших пенатах, надолго оставаться не захотела, то ли места гиблые, от ли морды не радостные. Опять живём по старинке, вкусно, но скучно и убого. Не времена важны, а люди, с которыми разговариваешь, пьёшь, споришь и веселишься, рядом с которыми живёшь.

В некоторых энциклопедиях и атласах расселения человеческой породы мы представлены широко и подробно. Одни называют нас - автономия в рамках выявленных отклонений и мутаций, другие, иностранцы, упоминают нас более неуважительно. По злонамеренному тупоумию, вероятно. Сочиняют какие-то несуразности: мол, границы - неопределённы, население - бродяжное, будущее - туманное. И у России-то поклонников нет, а противников - океан, что говорить про нас, мы им самое бельмо в глазу, и не сдаёмся. Живём пока, про нас даже официальные лица знают и помнят, в том числе и отечественные. Мы - древний и гордый народ, как и русские, и ничем почти от них и не отличаемся: говорим по-русски и пьём водочку, ходим в валенках, носим шубы, греемся у печки и недолюбливаем янки из Северной Америки.

Не спорю, если янки - тупая нация, то и мы не цвет мировой цивилизации, но янки, как целый народ - страшны. Там чудовищная малограмотность основной массы населения. Культура для них загадочное понятие. Полмира скупили: картины, книги, скульптуры, курганы языческие, дома древние, всякие. Скупили, привезли к себе, но культурнее не стали, воспитанности не добавилось. Чего доказали? Только что деньги имеются. К деньгам всегда неплохо и мозги добавлять - цивилизацию строят тысячелетия. Им, янки, когда не хватало своей истории - они понастроили себе колизеев заранее по проекту разрушенных. Так и не удалось им объяснить, что Колизей в своё время целым стоял и восхищал древних. Слушают янки и недоумевают: а почему все едут туда древние развалины смотреть, у нас-то теперь тоже ихние руины в наличии...Грешить на всех не буду, и в Штатах имеются образованные людишки, они уже слышали, как их страна называется. Если в Штатах едят корейские салаты - это не означает, что штатовцам надо знать, где та страна Корея находится.

Знатоки поговаривают, что заокеанский народ глуповат, отчаянно тёмен и невежественен. А вы поживите в глубинке, за океаном, вдали от центров нормальной культуры и цивилизации...Оскотинишься! Нам-то намного лучше - мы представляем, где Рижское взморье - пуп земли, центр обиженности, чадящий очаг мелкотравчатого прогресса. Возможно, культурности ещё поучимся у латышат. Или латышов, тут мы у себя в деревне путаемся в распознавании столпов мироздания.

А в Штатах и кашляют с североамериканским акцентом, и храпят, и ржут. Сволочи. В стране иммигрантов и гангстеров, беженцев-каторжан происхождение, родство и культура никакого значения не имеют. Важно, чей кольт стреляет первым.

Ах, УЗА, УЗА... Пара небоскрёбов и сараи кругом. Страна называется! Они сами себе пуп земли, сами себе само совершенство. Остальные, и люди, и страны, для них - либо рабы, либо враги. Как тесен мир! Куда не плюнь - североамериканские метисы, мулаты и афронегритосы воюют. Или кричат с винтовкой в руках о своей демократии, что - та же война. Весьма недалёкие люди, демократия деньгами - надежнее.

Нас уверяют, наивысшее наслаждение цивилизации - жить в Нью-Йорке и быть навсегда убитым в Чикаго. Такие вершины недостижимы для нас, сирых и убогих. А жаль... Пора и в США порядок наводить.

Я знаю, янки давно потеряли веру в торжество справедливости и законности - проблемы индейцев шерифа не волнуют. Мы - недавно, но быстро.

Слухи про ценности цивилизации до нас уже дошли. К вершинам духа для нас демократствующие при власти теперь относят: НАТО, Международный валютный фонд, ВТО, армию США и кока-колу. Бредни вроде порядочности и честности в список достижений человечества давно уже не входят.

Мы-то уже соображаем, что нам, аборигенам и язычникам с нашими варварскими и непрогрессивными обычаями путь к цивилизованным народам накрепко закрыт. Повадки и обычаи туземцев вызывают снисходительное умиление, но за нормальных человеческих особей высокоразвитые нации их не держат. Пить квас, носить тулупы и валенки, вкушать щи и борщ, угощаться пельменями, петь протяжные, утомительные и плаксивые песни, помогать слабому, сочувствовать несчастному - идиотские привычки, вычеркнутые образованным человечеством. В рабы русские твари ещё годятся, однако за один стол белый человек с грязным быдлом не сядет. Плясать рабы будут лишь под музыку сверхлюдей. Какой бы шиш я показал этим сверхлюдям... У сибиряка кулак, что лапа у медведя. Кто ещё не нюхал?

Только вот, культурные товары население района почему-то в массовом порядке покупать в торговых точках прекратило... Какие такие культурные? Скажем, у кого вы нынче в домашних условиях видели глобус или карту Родины на стене с флажками, отмечающими места побед и свершений? Липовые отговорки, мол, у многих цивилизовано настроенных граждан для таких дел имеются компьютеры, не убеждают...Ерунда! Вы слышали когда-нибудь от ихнего компьютера исполнение Гимна стахановцев или бессмертную "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"? То-то и оно. Редко кого стали теперь рожать для превращения в сказочное действо. Вообще, рожать редко стали... А причина - потерян интерес к культурным товарам, и не только в нашем районе...

Но слава Богу, наш район по виду вроде бы глаз не обижает: одежонка у населения - посовременнистей, морды - потрезвей, взгляды - поосмысленнее. А вы мне - УЗА, УЗА. Одеты также плохо, как при Колумбе, манеры - гнусные, замыслы - вонючие. Не чета нам. В целом, пошлятина времён бостонского чаепития. Они сами, поди, уже забыли событие, но убожество неимоверное осталось. По нашим улицам глядишь - идут укоризненно ухоженные люди, скромно, но опрятно одетые. И это в современные паскудно-разбойничьи времена! Бедные мы, но потерять достоинство нас ещё не заставили.

Мы гордимся, что наш район заметен на картах мира, не такое примитивное у нас захолустье, как на Среднем ковбойском Западе: один врач на четыре городишки, пять шерифов на улицу и поезд раз в неделю останавливается на пару минут. Мы на Штаты ещё не раз плюнем. Окорочка свои гадостные, куриные везут, подлецы, к нам. Подавитесь - для нас они дороговато стоят. По - дешевле бы, чуток, на четверть бы цену скинули, а?

Скажу по-честному, с североамериканскими Штатами у нас всё-таки много общего: чувство юмора - мы любим, смеяться над янки, зависть - завидуем им кое в чём, история - наша, которую они не знают, их - которой у них нет. И с итальянцами нас многое сближает: наш " жигуль", конечно, на котором они гоняют как на "Фиате", наши макароны по-флотски, из которых они сделали себе спагетти. Англичане, которые нам испокон веков гадят, тоже ведь нам, как родные: такие же весельчаки, весёлые камикадзе-висельники, богатство у нас общее - наше всегда у них, приходится на их аукционах выкупать каждый год по-новому.

По выгонке дёгтя мы обгоним любую страну мира! Но кому сейчас нужен дёготь. Почему-то им перестали мазать мужичьи сапоги и ворота провинившимся девкам в деревнях. И сапоги, и девки нынче не цене, мужиков для сапог не стало, и девки из деревень - на Тверской, без всякого дёгтя на воротах.

Лапти напрасно отменили по жизни, выбросили из обихода по недомыслию. Армия в лаптях когда-то иго татаро-монгольское победила. У нас, в Сибири, правда, в них не хаживали, по богатству своему мы и сапогами могли пользоваться, но лапти чудесная сельхозутварь, как и коромысло, ухват для горшков и пимы, они же валенки. Проходимость чудовищная, и нарядные опять же, не в пример прочим чувякам и чуням. Мы бы выпуск лаптей скоренько отладили и всю Европу в них обули, не говоря об Африке. Для модниц могли бы лакированные лапти плести, ох и повыпендривались бы красавицы на европейских подиумах от души в наших лапоточках.

Когда у нас при Никите, верховном советском дурачке, обозный завод закрыли, многие радовались, мол, растем, хватит телеги да сани строить. А сейчас все стоном стонут кругом, просят - дайте телег, одноколок и дрожек. Где ж их взять - мастерство-то постройки напрочь утеряно, а могли бы на тележном промысле жить поживать и горя не знать.

Мы так прикидываем - только бы на мировой простор вырваться. Понятно мы сейчас египетские пирамиды не отгрохаем и еврейского мертвого моря не выкопаем, для изумления любопытствующих. Но у нас в наличии наш район. Догадываетесь, в чём изюминка компота? Изделиями и мыслью мы бы задавили всех прочих торгашей. В каждом уважающем себя населённом пункте планеты мы непременно поставили бы русскую чайную с подачей наших национальных горячительных напитков, борща, щей, кваса и с балалаечным сопровождением, чего недоразвитые народы ждут, не дождутся. Технология поставок знаменитых русских чайных давно разработана в светлых эмигрантских головах разных волн, чего и нам доподлинно известно. Из деликатесов думаем завалить тьмутараканское население подлунного мира нашей болотной клюквой, блинами, окрошкой и калёными семечками, создадим миру, что называется, клюквенно-лапотную благодать. Мы в первую бы очередь семочку калёную в Рязань отправляли, очень уж нравится нам, что когда рязанцы семочку лущат, но плюют шелуху не на пол. Тут и нас завидки берут, откуда что пошло.

...если Россия потеряет своё единство, расколется - тогда ничего сохранять не придётся, тогда исчезнем и мы. Кому сейчас какое дело, что исчезли Спарта и Афины и не существует больше великих и в прошлом империй?

Лев Аннинский , росс. писатель и публицист, рос. Газ.Трибуна, N44, 11.11.2010г.

И пусть наш район глухая провинция, ничего вы, дескать, миру не дали, а мир ведь у нас ничего и не просил. Из местных великих, у нас есть Агафон Передуев - величина мирового значения. Скоро предъявим земному шару, чем Передуев велик, не буду про последствия для землян загадывать, но задирист и гневлив Агафоша. Не чванимся мы по жизни, смиренно живём - можем, и картошки - вдоволь, и своя и вкусная. Чего её миру предъявлять - самим не хватает. Не будем себя нахваливать - другим мало чего достанется.

Наш район, колыбель героизма и здравомыслия, подарил безвозмездно и бесплатно необъятной Родине двадцать пять Героев Советского Союза и сорок - Героев Социалистического труда, пятерых академиков философии и парапсихологии, двух политиков европейского уровня (один уже сидит в местах не столь отдалённых, то есть его нам вернули), и частушку, которую считают народной. Частушка ныне забыта, но для вас напомню: "Лезла девка под корову, а попала под быка". Я так скажу громкая слава уроженцев района кое-кому не даёт спокойно уснуть до утра следующего дня.. У нас обширная россыпь талантов, отзвеневших по всему миру.

Вы ощутили, что наш район кладезь героев и если мы вырастили пока относительно немного героических лиц, то впереди у нас героические будни по пестованию героев нации. Но вот неразрешимая беда - если мы даём стране великих людей, то почему у нас проблемы в ассенизаторском деле? У вас так же?

Мы вот всегда говорим без прикрас и околичностей - в нашем районе народ воспитывается замечательный: Иван от переизбытка воспитания - сделался косой, Пётр - кривой, а Марья, по виду, дура дурой. Где-то мудрецов умных полно, где-то неизбывных пьяниц видимо-невидимо, а у нас Пашка - известный, но мелкий олигархчик районного масштаба, Агафон - плут - барышник местный, Фёкла - челночница из крохотных, с многолетним стажем. Но за всю Россию они не ответчики, в Москве, скажем, и министров-казнокрадов более, и чиновники-взяточники - посолиднее, и за страну они явно никакие не ответчики. В каждой волости свои сказки, тем и богата была матушка Русь.

В широких образованных кругах знают наших великих районных, культурных деятелей: писателя Толстодоевского, именно Льва Михайловича, что отсиживал своё в тюрьме недалеко от нашего месторасположения, так что район, несомненно, серьёзно повлиял на его творческую жизнь, что уже не раз доказывалось на самом высоком уровне, выдающегося скульптора первой половины второй четверти Простирайкина К.К., создателя гениальных до умопомрачения изваяний из гипса, недошедших до наших дней, но память о которых, сохранилась в ведомостях на оплату по жилищно-коммунальному ведомству, композитора Тут-Исполняйкина Пантелеймона Гаврилыча, сочинившего в прошлом году множество народных частушек, ныне, к сожалению, забытых... И, это лишь короткий перечень нашей умственной красы.

Каждый день мы открываем памятные доски на домах, где ранее обитали наши великие. Надписи на досках разные: "Здесь жил заслуженный Петров", или "Здесь проживал народный Иванов", либо так - "Тут квартировал лучший Сидоров". Скоро и домов без памятных досок не останется, на некоторых домишках и стен не видно, всё - в мемориальных плитах.

Мы чтим и знаменитых людей и их внуков и правнуков. Праправнучка знаменитого декабриста ранее сосланного в наш район кровавым царским режимом нынче отлично обрела себя на земле предков - она лучшая путана нашего района. Поощряется неоднократно всякими фондами, даже зарубежными, знал бы прапрадед как вспорхёт при демократии молодая поросль.

Слава великих и выдающихся персон в нашем районе не длиннее девичьей памяти. Не успел прославиться на ниве приватизации, а уже посадили. Или слава была неудачной, или хапнул не по чину. Как говорится, в лучах славы не поплавился, а уже получил заслуженный отдых. У нас вековое поверье - если уж Ходорковского посадили, то нас всех запросто заасфальтируют. Денег у нас по - менее, а страх - тот же.

Кое-какие неудобства со сменой порядков мы имеем: нас то и дело переименовывают. Были и Богодуховским уездом, Царской волостью, и Зареченским районом. То "За победу", то "Вперед к коммунизму", то "Вольный землепашец". Теперь обратно - Пригородный район. Денег вот только для смены названий выделяют недостаточно, прямо, скажем, обещать каждый раз - обещают, а совсем не дают. Нас не единожды сепаратистами обзывали ни за что, дескать, выходят и выходят из состава. Выходят в независимость, мол, как пятисарайная держава Грузия, только без кинжалов. Но нам отделяться - на дух не надо, нами бы жить чуток получше, посытнее, не так униженно. А пока мы для властей как бузотёры - всем вроде и всегда недовольны.

Наше русское поле тем и отличается от всех остальных, что на нём

нет затейливых цветов, а только простые васильки да солнечный

желтяк.

П.П.Бажов, русский писатель-сказочник,

Из писем, 1944

Мы в первых рядах не самых худших на этой земле оазисов, ряд признанных мировых курортов уже обходим по приятности окружающей жизни. И пусть завидуют, пусть нашего в природе добьются всякие Британии с доминионами, Гавайи с Багамами, Сейшелы с Ямайками разные, с их пресловутым ромом, пальмами и кокосами, которые совершенно нам не по вкусу. Нас, возможно, и могли бы украсить пальмы, но наш русский взор не выносит аляповатости и попугайных расцветок. Пусть и дальше всё будет сдержанно, величаво и впечатляюще. Страна-то покуда наша. Встречаются в мире местечки, где бывает нескончаемый рай, уголки радости и отдохновения. А есть наш район, он и только он - наша любимая и дорогая нам Родина, отчий край. Нам ближе лесной уголок, скрытый от чужих глаз постороннего, тихий незатейливый ручеёк, скромная застенчивая опушка, вся в некошеных травах - скромно, неброско, стеснительно. Как и вся моя Россия. Каждый мучается там, где он - человек. Мы, может быть, неотесанны и грубоваты иногда, но душевны и благодушны ко всем. Кое-кто, увидев наш район, назовёт его унылым и убогим пространством между рекой и тайгой. Посудите сами, вечно цветущих уголков на земном шаре предостаточно, испепелённых земель - не меряно. Есть между ними и среднее - это мы вносим разнообразие в земную флору и географические понятия.

На всех континентах, мы знаем, своя природа, так сказать, флора и фауна. В Австралии - всякие кенгуру, которых нигде больше нет, В Штатах - гангстеры проживают, стрельба неимоверная и демократические президенты со своими Мониками, в Токио - повсеместно "тойоты", "харакири" и пища "суши", не такая которою мы едим. Наш район, как часть всепланетной земляной поверхности, тоже представляет незамутнённый интерес для ботаников и естествоиспытателей. Вот, скажем, повадились у нас с полей морковку тырить неизвестные пока личности. Ничего другого не тащат, а морковку будьте любезны. Понятно не наши гребут морковь, не сельские, им своих овощей - за глаза, а кто тогда и почему именно такой корнеплод подворовывает? Загадка всеобщей природы, и мы, значит, будем в мировом объёме обществу интересны.

С природной точки зрения и по нашим потребностям район - райский уголок, созданный природой мимоходом, она и не такие блямбы фигачит, где ни попадя. У нас вот - реже. У нас самая, что ни на есть правильная красота русской природы, робкая и неброская. Всё доброе и хорошее, что сохранилось на Земле в природе, уцелело лишь в России. Красота ничего и никого не победит, не она последнее слово истины, но она всегда мила и поражает. Когда впервые попадаешь к нам, так и кажется, что заблудился и оказался в далёком-далёком сказочном прошлом, а мы тут живём. И пусть хоть в этом нам завидуют. Господь-то послал нам природные красоты в утешение за наши сибирские морозы, за коротенькое лето, и никому на всем белом свете такой блеск и богатство не будет к лицу, как нам, скромным и застенчивым сибирякам.

Обстановка, как ни крутись, у нас создалась неожиданно ангельская и, к нашей радости, райская. Ценить бы нашу природу - вот ведь где настоящая отрада душе. Наш район один из крупнейших алмазов страны. Пожив у нас, пройдясь по нашей земле, полежав на нашей траве-мураве - узнаешь нашу особую тайную загадку - вам не захочется от нас уезжать. Поэтому посторонним и любопытствующим наш район следовало бы с восторгом разглядывать и осматривать, любуясь окрестностями и флорой. Природа, не сомневайтесь, создала тут ряд неплохих пейзажей, которые откровенно просятся на фотографии всемирно известных журналов.

А если поместить на обложки журналов виды наших стадионов? Таких хороших буфетов с подачей горячительного, вы не встретите нигде, кроме наших спортплощадок. А из еды - у нас растут самые вкусные в России пельмени, если кто соображает, с чем их едят.

Не захирел у нас и народный колбасный промысел, как в других полоротых краях. Пожираем колбасненькое, пожираем - только подноси, только подавай. Мы любые традиции и обычаи соблюдаем неукоснительно. Мы издревле славимся как непревзойдённые пожиратели колбасы. Наших знатных едоков в своё время и на царские пиры звали искусство показать.

Мы непревзойдённые мастера по поеданию огурцов, капусты, картошки, хлеба и других наших вкусностей. Издавна у нас празднуется Международный "Праздник еды". Многие из дальних краёв приезжают на него к нам для того, чтобы хорошо пожрать. И вы, конечно, при случае заезжайте. Только к нам со своим питанием лучше ехать и своим обжираться, и нас угощать. В любой день и подъезжайте, как соберётесь. Приедете, и отпразднуем День еды.

Красота-то какая, господи!

Первые слова любого приезжающего в наш район

Красота обозримых пейзажей, по нашим понятиям, превышает в районе все разумные пределы, природа для нас свою бездонную прелесть сохранила нетронутой, а наши домишки - прекрасную в мире старость. Взглянув на наши избёнки, любой поймёт - мир у нас устроен иначе, чем в остальных местностях. Роднее, но кувырком с иного взгляда. Живём, будто гвоздь ещё не изобрели, колесо - не соорудили, а холодильник - это погреб набитый льдом. Избёнки так и остались, в теперь уже никому ненужном, советском прошлом, вроде бы, застойном и пугающем. Они, судя по настрою, выбираться из него и не собирались. Ни мерцающих вывесок с иностранными буквами, ни призывных лозунгов "Секс-шоп здесь", ни залихватских призывов "Не дай себе засохнуть!". Застарелая тоска и убогая размеренная жизнь. Никакого Лас-Вегаса забойного. В другой России, из неповторимого и бесценного, осталось только бездонное небо, а у нас загадочный клочок родной земли. Наш район - самое светлое пятно на нынешнем, грязном российском кафтане. Мы и живём в ожидании чего-то хорошего, давно и упорно живём.

Осматривать наш район из окна автомобиля - бесполезно, пешком обходить - грешно. Сиди и сиди себе - меньше приключений на свою голову, не время для них.

На пейзажной красоте и учишься вечному и доброму, а в голову всякая неистребимая философия лезет, мечты, якобы, сокровенные. Злоупотреблять глубинкой не стоит, или живи навечно, или проездом, для отхлёбывания энергии от посконного и домотканого. Окунулся мимолётно в сермяжную и онучную правду - стал хорош и в город, к зарплатам, супермаркетам, топ-моделям и презервативам. У нас красоты, что наш характер: летом - мягкие, приветливые, пусть с комарами и мошкой, а зимой - дружелюбные, даже с морозами, сибирскими обычными нашими.

И многое требуется нашей русской душе... Простор, чтоб от горизонта до горизонта - и не паханный, и нехоженый. Душе - не тесно, мысль - не скована, мечты - до небес. И не скучно, раздолье - неописуемое. Веришь - в могучее, например, в собственные силы. Да, и так бывает у нас, на просторах сибирских. Место для хорошего умели выбирать наши предки непостижимо верно, абсолютно точно. Вот, скажем, наш район. Знали, где образовать жемчужину духа русского.

По красотам наших районных природных достопримечательностей не раз вздыхали ещё имеющиеся в наличии знатоки и проходящие мимо путешественники: " Мне этот ландшафт напоминает швейцарские Альпы!". "Как мило у швейцарцев!". "А мне этот - Ривьеру...". "Прелестно там, на Ривьере, кто понимает!". "А мне вон то местечко, как незабываемая Анталия! Я так в неё влюблён уже давно!". "А мне, местами, тут, как на Кипре! Я бы оттуда не уезжал, с Кипра-то!". Туристов бы стоящих затащить в наш район - за прелестные пейзажи кто же должен платить, у нас же они не вызывают желания раскошелиться. Даже на берёзы, которые на дрова. На всех известных в районе языках мы говорим туристам: "Приезжайте - мы не пожалеем!". Наш район - снежная Мекка мира, а если это так, то каждый разумный человек обязан его посетить. Большую часть экологии и ряд незначительных красот мы бы показывали бесплатно, остальное - осматривается приезжими за свои деньги. Просмотр восхода солнца у нас обходится дороже. Цены, правда, почти договорные - от нуля и до невозможности. Наши Васюганские болота - громадный монетный двор. Подходы к нему для туристов понаделаем, отбою не увидите и деньги загребём лопатой.

Выслушав похвалы нашим и зарубежным удивительностям, наши местные божатся, что кроме слепней, оводов, залетных сволочей-комаров и мошкары-гнуса, особой пейзажности в окружающей среде не ощущается. От охов и восторгов наполненность пейзажа не меняется - дикость нетронутая и красивости ненужные в домашнем хозяйстве. Из радующих взор прелестей - навоз, не отрицаем, пока имеется, с прилагающимся к нему запашком. Возможно, как в Альпах, запашок-то, тут противоречить специалистам не станем.

Их послушать, и природа вся лучшая за границу подалась. Значит, остались мы при своих - унылым по природности районом, приболотным. Отечественных-то, исконных болот у нас, конечно, не построено, архитекторы, наверное, решили, что ни к чему тратить лишние деньги на строительство дорогостоящих болот, если рядом уже существующие имеются - Васюганские, но жизнь имеем застойную, размеренную и кондовую. Никто тут себя не терял, а находят часто, что вы хотите: колдуны, водяные, лешие, ворожеи, русалки - большое у нас разнообразие для выбора. Верят у нас в лессовую и водяную нечистую силу, и поэтому хотя и живём первобытной жизнью, разве что до лучины пока не довели нас, но мы надежды не теряем. Духи лесов и водяные с лешими помогают нам выжить и судить о жизни, как о неизбежном зле. При этом среди населения не имеем ни одного маньяка, оборотня или вампира вурдалачного. Как мы поняли - они уже все давно в Москве. Потрясающе. Кстати, ну и чёрт с ними...

Современный дьявол - это вам не стародавний, дурашливо гогочущий леший и не замызганный болотный чёрт

Классик.

Говоря, что обычаи у нас русские, языческие, чародейские, но мы своей темноты и забитости не стыдимся. Колдуны у нас возможно и сумрачные, но колдуют от души. Где в мире есть лучше колдуны наших? В других краях-то и колдовать не о чём. Духи у нас ведут себя буйно и дерзко безобразничают, но как-то мило и трогательно. Духов, чтобы жизнь была не окончательно мерзкая, задабриваем регулярно, и охотничью магию не забываем, ритуал такой для успехов на охоте. Рыболовы, как положено, ублажают хозяина воды в нашей речке, водяного, водочкой, традиция вековая - наливаешь по стаканчику себе и ему, сам - выпиваешь, а ему - выливаешь в речку, и так до десяти раз, чтобы улов хороший был. Не поверите, после умиротворения духа воды, рыба клюет, как заведённая.

И духа пашни ублажают, чтобы без урожая не остаться, и духа огорода, и духа леса, и духа трактора...Со всеми в мире лучше жить, самим выпить и духам наливать, не скупиться. И не кричать про общение с духами на всех углах, дух гласности не любит.

Леших заметно меньше стало по лесам здешним, совсем почти нет в последнее время, о свежих проказах никто и не говорит. Неужели и лешие сгинули навсегда? Не вытерпели лешие вторжения бандюганов, и до времени притаился? Мы же застыли и притихли от гадостей сволочной жизни. Или мстит недоумкам, поменявшим свою нормальную жизнь? Комарами-убийцами, полчищами энцефалитными клещей, мириадами мошек? Где же наивному, старорежимному лешему устоять перед вторжением варварства. Он и уходит от подальше и насылает на нас, неразумных все беды и напасти.

Наяву же в районе виден недостаток мистики, что известно и нашим соседям, даже зловещему Болотнинскому району, и нас никто не боится, что, по обыкновению, досадно. Сейчас никакая чертовщина не дика для нормального уха, но заметен недобор жестокости и некомплект местных ужасов, бесоугодие невыдающееся на местном уровне. И ведьминское зелье мы умеем варить из только болотных упырей.

Укажу на соседний Степняковский район, обитель ведьм, нетопырей и и другой мало понятной ныне чертовщины. Помимо основного своего занятия, безделия, наши соседи степняки настойчиво колдуют о чём не попадя и зачем не попадя. Анархисты паскудные. У них через двор - вор, через два - колдунья, а в переулках - шаманы приблудные, то есть не наши по поверью. И название-то ихнее идёт от богопротивного колдовства, свят-свят. В некоторых славянских языках, что и дали жизнь русскому, слово степняк означало - дурной колдун. Вот и поймите кто есть кто в нынешних краях. Степняковский край начинается от бывшей вшивой речки Степнячки, с которой и начинается проклятая колдовская зона. Близ неё лежит деревня Юни-Степь, где в своё оное время расселялись евреи, а потому деревня среди местных имела дурную славу, дурнее любого дурнинушки - колдуна. И сейчас сомнения не исчезли, хотя евреи всем еврейским гамузом при наступлении благословенной им демократии отбыли на доисторическую родину, на Брайтон-Бич.

В низовьях, что теряются в Васюганских болотах, речка имеет такую же пакостную славу, так как протекает она по еврейским краям от колдовства к колдовству. Из века в век, озираясь, с опаской рассказывают о здешних гнусных домах, в которых нормальным людям жить невозможно, там по субботам тяжко стонут и блеют козлы вонючие и едят мацу. Ещё вам поведают о странных деревьях, которые если срубишь - исчезают и потом объявляются непременно в Китае, о странных людях, что пока живут здесь - тихие и спокойные, а отбывая на историческую родину, то есть непонятно куда, начинают всё бомбить, во всех стрелять и всех ненавидеть, и которые появляясь там, оставляют после себя горы трупов, море крове и поля смерти. Обо всём, что творится в степняковском крае шепчут осторожно, боязненно, с опаской, боясь навредить и себе, и близким, и своей Родине, и другим хорошим людям. Бывали случаи, когда во время невинных рассказов кто-то неведомый объявлял всех и рассказчиков и слушателей скинхедами, загонял их за решетку и кричал о какой-то непонятной нами, простым людям ксенофобии. Со степняками, после того как в их краях пожили жидовствующие связано много мистического и необъяснимого. Долго там ещё будет пахнуть серой. Гиблое место. И я вас умоляю, случится побывать неподалёку, обходите стороной сию тундру, то место, где были черти - отмолить трудно. А ежели кто облюбует местность для проживания, уверяю вас, тот быстро окажется в доисторической родине, или у чёрта на куличках, что бывало уже не раз. Степняки могли ещё как мухлевать, но однажды советская власть не позволила... Любили ли они её?

Тогда мам солидные люди из-за океана с намёком на степняковский район сказали: или давайте дружить, то есть подчиняйтесь нашему уму-разуму или вы все, в вашем районе, дураки непроходимые. Насчет дурачества ещё посмотрим, взять-то с нас почти нечего, а дружим со всеми в обязательном порядке, от нас не убудет - нечего уже убывать и так догола раздели.

...Все взревели, как медведи - натерпелись, сколько лет

Ведьмы мы или не ведьмы, патриотки или нет?

Владимир Высоцкий, из моих любимых поэтов.

Чтобы не было в дальнейшем вопросов и споров, скажу честно - привидения и призраки в наших краях отродясь не водились. Не нашего они производства, выделка их, научно говоря иностранной мануфактуры. Они мне доводилось слышать предпочитают европейские пенаты и английские замки. У нас как на грех ни пенатов, ни английских замков... Но вот как естественная и основная родина кикимор болотных, водяных и другой нечисти, мы в нашем районе несколько раз проводили симпозиумы-шабаши ведьм и стерв со всего мира. Раз в год ведьмачная общественность слетается в какой-нибудь уголок, чтобы разнузданно пировать с демонами и дьяволами. И к нам подъезжали пофестивалить импортные дамочки-стервозины с угрюмо-мечтательными лицами. Прилетали фурии и мегеры, с вампирскими страстями и демоническими улыбочками. Пакости они творить пробовали, но какие-то мелкие, не злободневные. Скучные такие пакости, будто и не пакости вовсе, а миленькие студенческие приколы в ночь на Ивана-купалу. Приглядишься, и сразу видно - лезет нас поучать перхоть всякая. Разве такие стервы бывают? Ведь как вековыми заклятьями положено? Нечистая сила живёт в осиновом лесу. Зелье ведьмы готовят на костре из осиновых поленьев, а колдуньи превращаются в волков, перекувыркнувшись через осиновый пень. И где у них в заграницах леса осиновые для сотворения и проживания нечисти? Я вам так поведаю, в пластмассовых джунглях подлинных ведьмачек не получается. А эти, привозные - какие они ведьмы? Они и на метле летать правильно не умеют, и помело-то у них - убогая штамповка, а не ручная сборка. По сравнению с нашими, они - ласковые кошечки. Если отбросить сатанинскую шелуху, дающую им внешнюю привлекательность, они - домашние истерички, способные на полчаса испортить настроение и не более.

Из дружественной пока нам Италии подвалили патологические колдуны, из Англии, истеричной и наглой, колдуны из романов об ихнем Гарри Потере. Выдуманные, я надеюсь, вы понимаете, персонажи. Волшебство у них, естественно, отвратительное, а не колдовское.

Что их колдуны понимают в приворотах? Какое-то бормотанье невнятное, а как ты им взрыв страстей приготовишь? Приворот называется... Какой это приворот, так - от ворот поворот. Приезжие дьяволы смешили и не более того, их бессвязный милый лепет не только не страшил, а вызывал желание дать дьяволу полтинник на пропой, чтобы в пьяном угаре примирить его иностранную нехитрую дьявольскую сущность с нашими волчарами по жизни.

У этих приезжих бесов, у этих ряженых, и чары слабенькие. Их изгонять-то и не требуется - открой форточку и сами поспешно улетают, чучела пуганые. Верить в таких колдунов и ведьм - избави бог, преснятина и убожество неописуемое. Ведьмы про дурной глаз и не слышали, пытаются что-то там глазами зыркать по страшному, но так им на дискотеке с со своими бойфрендами заигрывать, а не козни и пакости строить. Просто досадно за иностранных коллег. В полночь, мы глядим, они и ухом не ведут, чтобы проснуться и лететь на шабаш под Киев на Лысую гору. Они и адреса, судя по всему, такого и не знают, и карты перелётные с киевскими координатами у них отсутствуют даром что власти киевские в европейские члены рвутся, а нечисть тоже европейская и про них и слыхом не слыхала. Кстати, а кто тогда на Лысой горе бузит по ночам, не хохляцкие же ведьмачки куролесят и колобродят? Они ж до этой пресловутой ведьмачной НАТЫ не доросли как пить дать.Вобщем спят заезжие тёлки не добудишься, а им-то с полночи положено на шабаше тусоваться... Нет, не тот фасон у нынешних импортных ведьмачек.

Привалили, а мы собственно не очень-то и отказывали в посещении, к нам на пробу ихние, так сказать, привидения. Ни дать ни взять довольно добродушные создания, увлечённые, как нам показалось, жеванием своей заморской жвачки. Сплошной чуингам, одним словом. Забанве такие жвачные, чуть что сразу на колени бухаются и давай умолять о святом крещении по православному обычаю, чего у них, у привидениев в жизни не случилось. НЕ новость и для нас, мы о таких бедолагах наслышаны, а призраки взамен всяческой услужливости мистической кланяются всем и бормочут окей и мерси на разных своих языках. А вот правильно и надёжно указать на хороший и добротный клад, спрятанный где-нибудь поблизости, как им и положено по должности, ни коим образом не удосужились...

Не стесняясь окровавленных ртов, приехали ихние Дракулы. Прибыли убогие бесы из ненаших чертогов, примчалась и не совсем испачканная нечистая сила. Её и по месту проживания не особенно пугаются, а на гастролях она ужасающе беспомощна - и не запугать, и не душу чужую, невинную прикупить. Сатана ихняя невыразимо измельчала. Смотрим на них, господи, да они - детишки, а не кровососы, вампирические прилипалы, то ли разучились, то ли никогда не умели кровушкой питаться, только и осталось умение обидится и дуться, как мышь на крупу. Ихние бесноватые напоминают кривляк, вампиры - проголодавшихся студентов в плохой столовке пединститута, а зарубежный оборотень - застенчивый и деликатный парнишка. Наш припадочный, если рявкнет - от настоящего демона не отличишь. А кровососки отечественные, вы наверное в курсе и можете гордиться, тянут кровь с гулом межпланетного корабля на старте... Когда же мировая ведьмачная общественность познакомилась с нашими мегерами... Не девятый вал Айвазовского, но штормило изрядно, а когда забились в падучей наши родные бесы...Вот вам и ответ кто и где стервее! К примеру, отрезать головенку человечку вроде бы несложно - чик и всё. А вы отрежьте так, чтобы было жутко и страшно, тогда и нечисть натуральной будет. Мы иной и не держим, нам подавай поразительно мрачное и гнетущее впечатление.

Хотя и наши родные лешие, сплошь конечно, оволосатившиеся нынче больше кост под хиппи, мода на которых лет тридцать как прошла... Отстаём, видимо, от продвинутых Европ и цивилизованных народов.

У нас в любом уголке района можно снимать фильмы ужасов и актеров, и воплей зловещих хватит. Дракула пресловутый, румынский, рядом с нашими кровопийцами - детсадовский сопляк- несмышлёныш. И проделки ихние - детская возня в песочнице.

У нас невозможно оглянуться, чтобы не наткнуться на какой-нибудь пейзаж: то сосёнка одинокая произрастает необыкновенно красиво, то берёзовая роща с грибными деликатесами поражает великолепием - наш район богат разными природами, но всё скромненько - не выпячиваемся.

У нас течет по району и река. Мать рек российских, по нашему мнению. К сожалению, будто бы оберегая речные просторы, наши районные власти приняли одно, на мой взгляд, неправильное указание - при отсутствии купальных костюмов в реке купаться категорически запрещено. Даже надписи такие по берегам расставили - пугают несознательный народ, который, прошу прощения, нагишом старается залезть в речную гладь. Надписи отчасти разъясняют причину запрета - чуть ниже на фанерках добавлено: "Места для рыбной ловли!" Лозунг своей неопределённостью вызывает некоторое недоумение: почему люди в неглиже, купаясь, смущают рыб? Или нагота действительно вводит в краску рыбу? А мы покрасневшую рыбу и не ловим и не едим...Согласитесь, тот ещё вопрос.

Естественно, в нашей речке в отличие от множества других водных объектов необъятной Родины, явно водится рыбное изобилие - по берегам видны рыболовы с удочками, полными самогонкой стаканами, бутербродами с дальневосточной горбушей и иными рыболовными принадлежностями. У каждого нашего рыболова имеется удочка-лещёвка, исключительно для ужения леща. Если в наличии удочка, то значит должен быть и лещ.

По воде так же плавает служивый в казённом обмундировании на лодке с надписью "рыбоохрана". Какое ещё доказательство существования рыбы в речке нам нужно? Где ни попадя рыбоохрану - не создают, и ежели создали, значит, есть чего охранять. У нас рыбалка так рыбалка, не то, что какие-то неубедительные лещики Подмосковья. Для меня районов без речки и рыбы в ней не существует, изгои они какие-то недоделанные.

В нашей районной книге рекордов отмечена самая крупная у нас рыбина. В рыбном отделе местного сельмага в 1988 году была куплена наикрупнейшая рыба - каспийский осётр в 63 кг по цене 5 кг говядины за килограмм осетра. После этого факта, рыбы для книги рекордов к нам не завозили. Кстати, в книге много интересных страниц: в наших лесах в том же году браконьеры видели лося весом в 210 килограммов, охотинспекторы до сих пор допытываются, как на глаз чудики вес определил, но лосей с того времени вообще в районе не стало. Побили мы рекорд и ненавистного нам Болотнинского района, у них охотнику Запивахину удалось за сезон отстрелять 1600 ворон, за отстрел он получил премиальных на девять литров ихнего, вонючего самогона, но выжил после того. Наш известный по округе пастух Иваськин переплюнул болотного охотника - за день он насчитал три с половиной тысячи ворон и выпил те же девять литров самогонки, и пригнал стадо в деревню, где выпил ещё, сколько хотел. Знай, болото, наших!

Неприличные названия с географических карт пытались убрать еще большевики. Например, деревню Ибаково в Мордовии переименовали в Нагорную, Поздютки в Подмосковье - в Радугу, Польское Сучкино в Нижегородской области - в Липовку, а Херовку в Смоленской области - в Красную пристань. Село Прибрежное в Минской области когда-то носило название Блевачи, а Гагарин в Гродненской области назывался Дрочиловым.

Из путеводителя, 2008 год

Много разнообразных деревень и сёл у нас имеется. Известна наша деревня Заголяевка, называлась она так по привычке одной из жительниц заголять своим обидчицам подол...Такое она из-под подола показывала, мамочки свет...А ведь любовались... Такого нынче не увидишь, кости мосластые всего лишь, если и покажут

В книге рекордов прописалось и наше село Мочаща - самая орекламленная деревня мира. На столбах, халупках, избёнках и заборах этого сельского населённого пункта 17395 рекламных щитов, вывесок и слоганов, по 895 рекламок на одну читающую и по 17395 штук на покупающую душу. Пресловутую Москву наша деревенька обошла на вороных, на две рекламы у нас больше, на том и стоим, - где мы, а где столица, понимать надо.

В Верх-Бузе, нашем селе не из последних - оно, свежим решением в верхах, объявлено фонарной столицей мира - ни одного фонаря на улицах. Всё роздано людям, всё отдано нуждающимся. Оригинально и чудно, кто бы до нас додумался. Завидуют нам, по всему миру-то.

Наши мужики из деревни Придурки поддержали моду на самопровозглашение, они как-то вечерком объявили себя самогонной столицей мира, и звучит неплохо, и надежды на поступление денег манят. Основания-то у придурков, местных жителей, на столичный чин серьёзные, и пить самогон они умеют, и рецепты трёхсот сортов национального достояния у них на руках - не может знаток не клюнуть и не примчаться в столицу божественного напитка.

В деревне нашей Подмышкино народ по части благосостояния двинулся ещё дальше - для споров об улучшении своей местной крестьянской жизни собрали сельский сход. Мужики непосредственно после открытия длительного заседания повели себя правильно и достойно - закурили и тут же обругали Ельцина. Дело нужное и справедливое, но ругань была вялой и серенькой, и мы лучше жить не стали. Бабы перемыли косточки деревенским спекулянткам-челночницам, но улучшения ни в жизни, ни в настроениях опять не наступило. Тогда начался всякий неорганизованный хаос, кто во что горазд. Мужики даже приступили выпивать для успокоения организма, а деды, естественно, кинулись препираться, кто развалил Советский Союз. Среди них было слышны многие не литературные обороты, грозно назывались разные имена и фамилии, но к согласию сначала ветераны не пришли. Молодежь развалом государства напрочь отказалась интересоваться - не любопытные они теперь, молодые-то, даже к девкам им лень поприставать, пощупаться, как у нас всегда на заседаниях и после бывалоча. У разгоряченных старичков в спорах стали звучать прямые угрозы в персональный адрес, но пока без приведения фамилий. В задних рядах, где мужики добивали пятую бутылку были проявлены действия, несовместимые миролюбием - кому-то въехали в морду конкретно кулаком. Благость в жизни и от этого не пришла. Постепенно пришли к единодушному решению - кто-нибудь скоро и Америку развалит. Ахнется, прежде всего, пресловутая Северная, и тогда упадут цены на ихнюю виски и на окорочка - жизнь, конечно, станет легче.

Чуть позже у них случился и другой судьбоносный, как принято говорить во властных верхах, поворот - с 11 февраля деревня Подмышкино перешла на собственное время в целях свободомыслия. Собрались в тот день мужики в колхозной хомутарке, перекурили и порешили - пора. Кто ранешное различие в часах, разницу времени в Подмышкино и Москвы, составлял - мужикам было непонятно, но здоровья явно разница не добавляет и они высказали своё твердое убеждение - придётся всё менять на ходу и самостоятельно - помощи с центру, как бывало ранее, ждать не приходится. Четыре часа забегания вперёд московского времени даже Новосибирск послал к едрене фене и сделал себе разницу с гневливой столицей - три часа. Наши же, с самой Москвой определили отличаться на пять часов, с райцентром - минут на сорок, а с Новосибирском - на час-полтора, как получится, не велика птица, чтобы кланяться. Нью-Йорку отвели пятнадцать часов - и пусть подавятся, с Лондоном захотели - на семь часов, с Мадридом, неплохой городишко - на восемь, на Берлин в этот раз презрительно не обратили внимания, а Парижу присвоили плавающий курс, как сам захочет. Цель введения нового отсчета мужики имели чисто деловую. Заявлять, что недра неприкосновенны без толку - в них ничего и нет. А ранее, 23 октября, Подмышкино объявляло суверенитет и закрывало для всех прочих своё воздушное пространство, от Козьего болота до Марьиной межи. На волевое политическое решение никто почему-то не обратил внимания и поздравлений не прислал. Полное забвение международного права на сельском уровне - как так, воздушное пространство объявили неприкосновенным, но воробьи и ракеты плюют на запрет, их национальность мужики и разглядеть не успевают. На кого жаловаться и кому? Суверенное же государство. Обиднее всего, что и после введения суверенитета не пришла гуманитарная помощь от заинтересованных стран, денег ниоткуда то же не прибыло, как полагается в нормальных отношениях между свободными государствами. Из заморских буржуев никто скупать промышленность подмышкинскую не кинулся и единственное промпредприятие - склад костной муки - опять осталось не у дел. Склад стоял пустой уже шесть лет. Неиспользуемый потенциал его, о чём было сообщено известным в Подмышкино ведущим фирмам мира - Боингу и Адидасу - 15 тонн / 15248 кг и 637 г/. О других фирмах в деревне сведений не было, да и на конверты денег не наскребли, почему больше никого не оповестили, но и эти мормышки иностранные на предложения не ответили. Наверное, прочитать не смогли, тупоголовые, хотя письма-то писали грамотно, не по-нашему, а на старомордовском языке, его припомнила старушка Богомольевна, его в развитых-то странах знать обязаны, не тундра же там подтаёжная. Поэтому мужики на изменение времени и покусились, и задумали тем самым опять оповестить о своей решимости жить припеваючи свободолюбивые народности, авось кто денег и пришлёт, очень же нужны. Соображаете, какой смекалистый у нас народец?

Но и обижаться мы умеем. Деревню Первобольшевистскую власти демократические обидели напрочь - вернули ей своим Указом старинное многовековое название, а то, что давалось большевиками отменили. Теперь все исконно стало, как при царе-батюшке и село называется опять - Голозадово. Вы бы не заартачились голозадовцами прозываться?

Погоды у нас всегда свои, вечно зябкие. А вдруг, бывает погоды - неожиданно мощные. И чем хуже погода, тем больше мы работаем. Почему? Да выходит так, и всё тут. Неясность с прогнозом никого уже не удивляет. Как на подходе - зима, так она заранее обещает быть пасмурной. Какая не приходит к нам погода - та и не подходит под наши высокие и капризные запросы. Климат - стылый. Чуть что - подмораживает и свежеет. Климат постоянно не тот, что необходим. А представьте себе погоду химическим явлением или химической реакцией. Вы всегда предугадаете ход реакции или химического явления? Но вот у нас погода, когда требуется, наблюдается удовлетворительная: без наглых туч, дерзких дождей и переменной облачности. И, заметьте, самолётов для разгона ненужной нечисти в небе не применяем, нашей погоде достаточно указаний местной власти. Случились как-то у главы района именины, праздник серьёзный, продолжительный, всенародный, подароносный. Как водится, для особо избранных особ - шашлык с возлияниями на поляне в экологически чистом уголке. И погоде дадена команда: "К ноге!". Картина немедленно образовалась успокоительная и благолепная: комар - не запищи, солнце - на специально отведённом месте, трава - чиста и благоухает согласно государственному, очень строгому стандарту, вода в речке для купания - по медицинским показаниям. Власть отдыхает - природа обязана обеспечить идеал, нынче не старорежимные времена - рублём ответишь, начётисто будет за непорядок, тут уж кто не испугается. Даже из гостей, и после крутой выпивки, никто не позволил себе ничего несуразного ляпнуть, отвечать за базар - резону нет, знают стервецы, чем разборки наверху сейчас заканчиваются.

Как и во всяком нормальном, земном пространстве на нашей равнине произрастают лесные просторы. Долгое время население и иные заинтересованные лица неплохо знали, как обращаться с немереными богатствами этих просторов. Мы ошибочно смотрели на лес, как на Богом данную собственность всех и каждого. Традиционно происходила посадка, рубка и услада взоров, обоняния и насыщение органов дыхания производимым ими чистым воздухом с примесью кислорода. С появлением свежих ветров изменений в стране, с руководящего верха было получено мнение об изменении старорежимного любования деревами, образующими лесные дали. Было твердо заявлено, что в любом приличном лесу с целью укрепления экологии размещают если не бензоколонку, то хотя бы автостоянку или скопище коттеджей. В данных жилых домах, как правило, размещают новых русских в лице чеченской и азербайджанской диаспор. Наши неубедительные разъяснения о том, что для поселения столь важных для русского района персон уже применяются земли полей и огородов, были презрительно отвергнуты. Команда "Строить!" была энергично повторена. Про кафе, рестораны и закусочно-распивочные возражения вообще не рассматривались - было приказано размещать, и только в лесу с привлечением водных просторов. Москва, как вы помните, всегда лучше знает, сколько денег у кого, в каком кармане.

Теперешние заботы выше сидящих демократически настроенных властей по улучшению природных красот пределов не знают. А что имеем к моменту текущего рассуждения? Из высокого мнения известно, что лесные угодья вокруг такого заметного из космоса населённого пункта, как Новосибирск, безобразно заросли маломощными кустарниками, сорными травами / в просторечии сорняками/, и деревьями, угрожающими крепкому здоровью людей. Всё подлежит нещадной вырубке. Так сосна, по властному указанию, лучше произрастает рядом с забегаловкой для потребителей пивной продукции, возле берёзок требуется сортир отделениями "м" и "ж", оборудованный выгребной ямой с учётом подъезда ассенизаторской техники для вывоза жидких бытовых отходов. Кедр погибает без соседства с элитным особняком крупненькой буржуазии и среднего класса по понятиям.

Логично было бы вместо сорной древесины организовать посадку пальм, розовых и чайных кустов, что, несомненно, улучшит эстетические вкусы обывателя и преобразит в корне экологические проблемы напрочь. Сплошное асфальтирование лесов пока не применяется, на него ещё не хватит бюджетных ассигнований. Лес, как теперь мы поняли, не совсем облагораживает природу. Бурелом, чащоба, сухостой не слишком гармоничны, медведи, извините, гадят, волки всякие и опасное зверье дикое пугающе для детского населения пробегают рысцой.

Наш район - не только пейзажи и озимые. Мы гораздо глубже. Во многих местах отдалённые времена не оставили людских следов, ни каменных столбов-баб, ни курганов монгольских завоевателей, ни насыпей могильных киргизских, ни следов от острогов русских... А мы имеем такие интересные места, о которых никто и не подозревает. Клад Тамерлана, сокровища Мамая, драгоценности Батыя, богатства Чингисхана, походная казна хана Кучума, ясак, собранный Ермаком и после его гибели, не попавший к Иоанну Грозному, жемчужины духа декабристов, мешки с тысячными банкнотами экспроприаторов-большевиков, золотой запас России, присвоенный и спрятанный Колчаком, золото партии одной, потом другой, третьей - все партии в стране купались в золотишке. Слыхали про такое? То-то. А мы и видали. Всё - у нас, всё - по нашим перелескам, рощам и борам, болотам и озёрам. Ищи - не хочу. У нас там и сям хранятся сокровища разных разбойников, обитавших здесь. И не ищем. А зачем? И так забот выше крыши. А вот пресловутые наши завистники - Болотнинский район - не кладосодержащая территория. То-то беснуются, локотки покусывают. А выходит - ни древние ничего у них не прятали, ни предки ничего не теряли...И хоть заищись - нищета в смысле сокровищ!

Наш-то район просто напичкан историями, частушками, страстями, анекдотами, рождениями и смертями. И ненайденными кладами. Жизнь, знаете ли, вопреки здравому смыслу. Кровь, секс, радость, печаль и отходы бытия. У нас всё серьезно и не понарошку. Понять нашу жизнь невозможно, а ведь ещё и живём. Такая жизнь в принципе противоречит человеческому достоинству. Она, как некая беда вроде урагана или шторма и никто не знает, как с ними бороться. Бестолковка, и не смешно даже.

Жива у нас в народе легенда о нашем юродивом Христа ради Василии Гопнике. Из принципа не просил подаяния - сами приносили и давали, тем и кормился, три дома под железо подвёл, семь лавок по сёлам заимел, пятьсот лошадей табун... Если так юродивые живали, что говорить о простых землепашцах - в Сибири никто в лаптях не ходил или валенки, или сапоги, богатство для всех, одним словом. И сейчас традиции Гопника не забыты, у нас живёт самый знаменитый бомж страны. Он честно говорит, выпрашивая подаяние: "Я - не никого не обманываю. Подайте на пиво. Очень хочется пива". Табличку сделал и держит в руке, как лозунг: "Очень хочу пива!". И ведь подаёт сердобольный народ.

Часто вспоминают и отставного солдата, сержанта ещё николаевской армии Лиодора Евграфовича Пентюхова. Доживал он свой век в деревне Забубёшкино, в собственном доме по Плацпарадному тупику, а знал о нём весь район. Он ещё под Мукденом с генералом Куропаткиным отступал, с генералом Брусиловым в Пруссии отступал, с адмиралом Колчаком в Сибири отступал. Знаменитый и надёжный воин-богатырь, славится такими земля наша районная.

Нигде в мире вы не увидите такого пронзительного ночного неба, как у нас. По утрам же над районом нередко всходит солнце, в этом мы кое-кому дадим сто очков вперёд, небо у нас, может быть, не синей, солнце не ярче и не жарче, но это наше родное солнце, а это наше родное и любимое небо, другие нам и не нужны.

Болото мы имеем под боком - крупнейшее в мире. Недавно из космоса разглядывали здешние места и вдруг среди топей гибельных и стоянок для обитания комаров выявили человеческую жизнь, разумную и неизвестную доселе для образованного мира. Умудрённому наукой взору любопытных космонавтов представилось необъяснимое: на болоте проживает загадочное людское племя, довольно многочисленное и умное. Ещё не умное - живут себе тут лет пятьсот, как потом установили другие учёные, ни с кем иным не общаются и не ходят ни к кому в гости, войну никто им не объявляет, презервативы для любви не применяют...И живут, наслаждаются простой человеческой жизнью. Повезло мужикам в эти пятьсот лет, так повезло! Жалко, что сейчас их всё-таки выявили, теперь начнётся свистопляска, так же как у нас в районе, когда демократы принялись нас демократизировать.

От каждого места в стране остаются свои впечатления и ощущения. На границе района, на въезде, появляется ощущение: убийственно хочется водки. И забыться. Демократию грёбанную, чтоб не видеть и не знать. Всем-всем, до единого, и местным, и приезжим. И это желание немедленно потребовать водки - в наших местностях никогда не проходит.

Мирное население должно понять, что оно перестало быть таковым, и ему власти не позволят дальше оставаться в этой роли.

Было время и наш район посвежел, отряхнулся от грязи и забитости, от узды царя-батюшки кровавого, от колчаковской порки. Как выяснилось нынче - воспарил ненадолго, в барскую узду загнать быдло оказалось нетрудно. Очень не хочется никого пугать, но и демократия для нашего района вышла боком. Завидев реформы, мы перестали пылать трудовым энтузиазмом, а уж зарплата ещё быстрее стала мизерной и недосягаемой. За эпоху перемен наш район отдрессировали и загнали в стойло здравомыслия и благонамеренных побуждений. По крайней мере, привилась мода красить изгороди и не пропивать сразу всю получку - наше жалование теперь пропить невозможно: то не платят, то задыхаешься от смеха над суммой - не до пьянки. Недостоин район ни реформаторов, ни реформ: гниём вдали от центров свободомыслия, тлеем и угасаем на личных подворьях. Мы, как и прочие отчие края, корчимся в судорогах демократии. Падучая, проще говоря, наступила. Есть и благая весть: с демократией к нам пришло-таки явление цивилизации - платные туалеты. В каждом, почитай дворе. За что демократам наше громогласное "Ура!" Но дорого в сутки на одну семью обходится, будем просить власти о снижении бремени.

Наши селяне разделились всё же на оптимистов и пессимистов. Пораженцы уныло твердят, что при демократии не выживут и крысы, не то, что человек. Оптимисты бодро утешают, что одни крысы и выживут. А зачем демократии люди?

Санитарно-запретительные ведомства отчаянно пугают у нас население неисчислимыми бедами на уровне сибирской язвы, кивая на отвратительность Васюганских болот и недопустимость проживания человека в нашей природе в условиях демократических реформ, но вывести туземцев с занимаемой территории пока не в силах. С молчаливым упорством самоубийц наши аборигены не только ютятся в убогих домишках-развалюшках, без евроремонта, по мнению санитаров - в этих рассадниках заразы, но и позволяют себе безрассудные удалецкие выходки - купание в речушках, сбор грибов и хождение босиком по местной траве. Вы станете сомневаться, но у нас в лесу можно найти грибы и ягоды, если знать, где их искать.

Наш район всегда был не мал в различных смыслах, но по русскому обычаю плохо благоустроен по части удобств телесных. Временами, конечно, благоустроенность резко вспыхивала: воду для гигиены в уличных колонках набрать можно было неоднократно - в прошлые выборы Президента текла, на День Победы и к Новому Году. И отопление централизованное излишне оживлялось в коммунальных квартирах - на госдумовские выборы в батареях булькало, мы просили дать ещё тепла в квартирёшки, хотя бы на районные выборы, но власти посчитали просьбу роскошью и перебором. Вы, говорят, можете по местному телефону звонить по всему благоустроенному земному шару. Связь с кем-то на краю глобуса нас пока не волнует, нам дозвониться в село Верх-Подмышкино, улица Левоабрикосовая, дом семь, там, у тетки Фёклы, ветеранши, единственный в деревне телефон, и спросить у неё, опята уже пошли в Бабкином бору, или еще рановато.

Нам завидуют другие, совсем недоразвитые районы, тот же завистливый Болотнинский, где комфортом пахнет слабо, то есть у них полностью прекратилась канализация, и состав запахов изменился.

Жить в нашем районе - большая удача, она выпала лишь одному из тысяч соотечественников. Не ценят удачу-то, бегут только пятки сверкают, босиком и убегают от счастья. А фонтаны всё рано у нас бьют резвее. Их два, один - возле Дома культуры безработных, запускаем 19 декабря, в День заявления о независимости нашего района, другой на пляже - этот никогда не работал, по проекту там мощность колоссальная, почему и не включаем - разорит он наше неокрепшее хозяйство. Этот фонтан у нас именной, нашу достопримечательность мы назвали "Фонтан имени Менделеева". Дмитрий Иванович во всём мире человек не последний, и хотя не бывал у нас, о нём итак вокруг на каждом шагу напоминаний масса - в каждой школе таблица его имени висит. А фонтан такой и про нас в различные края иностранные весточку донесёт - есть, мол, на земном шаре такой райский уголок. Приятно, знаете, славу мировую иметь.

А всё плохое в районе - из-за разгильдяйства и головотяпства непосредственно на местах. Наверху, если заметили, уже полная демократия, а внизу - глаза бы не глядели. О каких кознях олигархов кругом талдычат, если в деревне Ошметкино, из сельмага нагло украдена пол-литра водки марки "среднерусская". Вот он - крах жизни, трагедия, ужас и кошмар.

Власть-то в районе в наличии, обширная и вдумчивая. Наш райсовет депутатов регулярно рассматривает поправки к метеопрогнозу на завтра. Дебаты, споры, дополнения, страсти. Вопросы жизни и смерти: разрешить ли пролёту че6рез район северному ветру, позволить ли восход Солнца и до каких пределов. Всё, как в Госдуме, по солидности. Иногда и лишнего мудрят наши государственные районные мужи. Восход Солнца уже прописан в Указе Президента, читали бы внимательнее. Так не уважать коллег по власти. Позор своевольникам! Недолюбливаю я всяких выборных чинуш, воруют - не по чину.

Глава района у нас, между тем, хорош. Он у нас - твердыня демократии, крепчайший оплот либеральных ценностей вплоть до постоянного умопомрачения. Серьёзный рыночник, по сходной цене всё продаст и купит, и снова всё продаст. Нуждается только в наваре, кроме прибыли интересуется доходом. Дай Бог ему здоровья, долголетия и нас, недоумков, поработящее, и гневливости ему на нас почаще. Добродушный начальник, что невзрывчатый тротил - безопасно, но и бесполезно. От бога он, наш глава, от бога, и власть его от бога. И мы знаем этого бога, дай Бог и ему здоровья, и если пули - то серебряной, по чину, то есть, и чтоб наверняка, в случае чего. Глава наш - современного склада руководитель. И если сажать его на нары, что, естественно, неизбежно - то пять лет строго режима слишком суровый приговор ему, на мой взгляд. Три года - было бы демократичнее. Знай наших! И наших, и главу района, и нашего бога Президент страны знает и ценит! Поэтому когда Президенту расскажут, что в стране действует такой район, как наш Пригородный, то-то он обрадуется.

Недавно мы смогли порадовать и другого Президента, из дружественной нам Верхней Голопупии, государства хоть и мелковатого, но в южной части северо-западной Африки. Этот благороднейший глава слабомалонедоразвитого государства наградил нашего главу за искреннюю дружбу и личное дружелюбие Орденом Сизого Слона. Вот вам и ответ критиканам - наша слава легко достигает и голопупий, и других недоразвитых банановых стран. Нашему российскому Правительству, которое пока ещё наверху, пора учесть нашу мировую известность и добавить нам пайку, как продуктовую, так и деньгами. Орденами уже маловато добавлять, хотя бы и из голопупий.

А ещё - все любители полакомиться отмечают, что в районе хорошо получаются калёные семечки и это даёт повод верить лучшую жизнь, а районному начальству задирать нос и внедрять эту лучшую жизнь в свою повседневность, отстраивая коттеджи на полях, не занятых под военные полигоны. О вояках разговор ещё впереди, а из радующих глаз основ цивилизации выделю личные особняки, которые возводят на месте бывших картофельных и овощных плантаций - они теперь не нужны для посадок и должны не пропадать впустую. Картошку и репу скоро обещают начать завозить из более развитых стран и распределять по уровню надемократизованности отдельных личностей, но не менее пяти кг на среднего едока.

Казалось бы, бесповоротно и окончательно - и лес срубили, и пашню распахали, и болота осушили... Не дай Бог, тайга вернётся, болота вернутся... А что? Люди природе не нужны. И ещё для кое-кого мы лишние.

И пастбища, и сельские луга тоже используются почти по назначению - наши передовики капиталистического труда принялись на них делать ранчо, фазенды, бунгало, шале, и просто особняки из кирпича итальянской технологии исключительно для собственных, неимоверно возросших потребностей. Строят они из красного кирпича что-то невообразимое, остальные пусть головы ломают.

У наших записных, вековых завистников из Болотнинского района с новорусским строительством сосем беда, как и должно быть у этих болотно-комариных придурков. У них бросается в глаза аляповато-красный коттеджный посёлок, по-барски раскинувшийся на бывшей прибрежной луговине, ранее заповедному месту. Какая чудесная красота, исконно русская, целительная для души и для взгляда беспощадно и бездумно искажена. Кто у им разрешил? Я так предполагаю, Москва. Не болотные же хозяева. По их московским вкусам в Болотнинском районе реклама на обочинах кричит о сытой жизни, об удовольствиях и наслаждениях. Неведомые крестьянину боулинги, стриптиз, хай-так, девелоперы вызывают оторопь и горечь, которые долго не проходят, будто кто-то аляповато обрызгал стены старинного бревенчатого дома жуткими по цвету красками. Словно размалевал убогое деревенское сельцо заморской грязью, мама дорогая.

Цвет красного кирпича особняков новых русских - символ проказы, которая внезапно упала на страну. Времена получились ломовые: кого-то сразу пристрелили, кого-то взорвали, кто-то повесился сам. Время, потраченное на борьбу со стихией, несомненно, жаль. А на что не жаль?

Вокруг особняков новых русских стоят заборы, по стоимости среднего замка западной Франции. Надо же и денежным мешкам когда-то отдохнуть от людей. Охраняются особняки толстосумов серьёзней, нежели при Советах ядерные объекты и бережней, чем Мавзолей. Приватизировать кусочек России лавочник никогда не считал зазорным, и отстоять хапнутое, перед любым прокурором старался любым путём. Но неважно, частная или арендуемая земля, важно - что на ней можно и чего нельзя делать. На земле хотелось бы видеть незагажненную природу.

Новые русские у нас больше озабочены блеском своих новых модных прикидов, нежели названием нашей страны, где они гребут деньги. С презрением и показным недоумением, и даже с отвращением, они разглядывают наши "жигуленки", халупки вместо особняков, да и нас, недоумков, которые не удосужились хапнуть чего-нибудь государственного из рук ваучероносного прохиндея Чубайса. Своего будущего хапнувшие толстосумы с этой страной, где живём мы, не связывают.

На охране собственности и дивидендов наши денежные мешки свихнулись. Крепче остальных в районе охранялся бывший ремучасток тары для овощей райпотребсоюза, а ныне тарно-ящичный заводик, приватизированный местным олигархчиком Пупкинштейном. Олигарх ценил свой завод: четырнадцать постов охраны, девять степеней защиты у пропусков, отпуск продукции клиентам с предварительным снятием отпечатков пальцев рук и ног.

Пекарню в посёлке Болтово-Гайкино хозяин Маркел Иосифович Круть-Верьтьайсберг окружил девятиметровым забором с электронной сигнализацией, видеокамерами слежения и посадил собаку на цепи у ворот. На калитке дежурили трое инвалидов на голову из горячих точек. Инвалиды постреливали из берданок ежечасно, а в полдень и в полночь били тройным салютом, показывая хозяину недрёманную боеспособность.

Воруют из частных фирм даже побольше прежнего. В реммастерских через забор упёрли вручную трактор К-700, бесследно вначале исчез и комбайн "Енисей". Потом комбайн случайно опознали в Арабских Эмиратах наши деревенские бабы, свиноводка Гликерья и доярка Матрёшка, процветающие челночницы нательного дамского бельишка. На комбайне Селиверст Масложиров в 1971 году белой краской сдуру вывел надпись: "За победу!". Надпись почти вся стерлась, осталась только буква "у". По ней бабёнки и узнали родной механизм.

Но если прямо посмотреть - разве при Советах воровали? Шалили по-детски, по мелочам. И то сказать, ранее и с фермы молочка заимствовали, пшенички - из амбара, огурца - из теплички. Не более того. Вот нынче метут - любо-дорого посмотреть, подчистую. Пафнутий Васькин из Верх-Бузы огородишко личный перекапывал, распрямился пот со лба смахнуть, лопату из рук выпустил. Оба-на, средство производства уже спёрли, оглянуться не успел. С полей и с амбаров, правда, сейчас не потащишь - не пашут в поле и не сеют. Скотины для молока тоже не наблюдается, не стыришь то есть, молочка. Зря порушили хозяйства.

Наш ответ некоему сенатору Вэнику

Но в целом видно, застой в нашем районе прошёл как эпоха, прогресс намечается крупно, реформы ощущаются по всему телу и потому на исторические Родины убывает вполовину меньше желающих, чем могло быть. Было время - цифры зашкаливали, мы просто диву давались и куда прут оглашенные...Столько крику: "На выезд! На выезд! И немедленно! В этой тюрьме ни секунды лишней!"

И отъезды были совсем не эмиграция. Уехать в эмиграцию и работать посудомойкой в парижском кафе может русский, немцы - воссоединяются семьями в местах происхождения и произрастания титульной нации, еврей же, куда бы ни отправился - едет на родину. Учёными и специалистами вычислена обычная, среднемировая скорость отбытия евреев обратно к себе на родину - 1,065 еврея в пятиднёвку, вновь прибывают на родины - 4,129 еврея в декаду.

Из нашего района ещё пятилетку назад скорость отъезда составляла: немцев - на историческую Отчизну - трое убывающих в сутки, немцев - в доисторические места - восемь переселяющихся в неделю, евреев - на историческую родину в Израиль - до шести лиц в десятидневку, евреев - на исторические родины в Нью-Йорк - свыше двадцати с половиной воссоединяющихся в неделю, иные родины - один желающий человеко-еврей.

Статистика при этом уточняет, что ноль пять десятых процента воссоединяющегося еврея не означает среднюю величину одного еврея, постоянно исторически отбывающего в Нью-Йорк, делённого на количество времени, проведённого в наших российских и скотских для него условиях жизни, а приводится для научной чистоты результата: выезжает наполовину еврей, поэтому и не всегда количество потерянных для нас и приобретённых ими евреев - круглое число.

Среди отъезжающих учёные нашли и отрадные цифры. Выяснилось, что 0,011 уезжающего еврея признали родиной Россию, и это дало предположительный рост на 0,021 процента из числа окончательно отбывших евреев на исторические родины Израиля и Нью-Йорка вместе рассмотренных.

Кстати, уйдём в лирическое отступление и зададим себе волнующий кое-кого вопрос: "А как там, в Китае с данной проблемой? Имеются ли у них готовые к отъезду на доисторическую родину иудеи и лица немецкой национальности?". Почему вдруг у нас всплыл вопрос про Китай и тамошнюю жизнь? А вы разве не заметили, сейчас о чём не заговори, все сразу - а Китай? Как там в Китае? Что он думает, что собирается делать, станет ли великим, как поступит с обнаглевшими Штатами, и что он, собственно, такое...

Конечно, в отличии стародавнего утверждения классика, что всё есть в Греции, в Китае, как представляется мне, есть не всё. Вот с евреями и лицами немецко-германского происхождения на данном этапе, видимо, недоработка, их нет в достаточных для отъезда количествах. По мелочам, понятно, присутствует кое что, но так - полпроцента, или процент, вроде как не существенно... Вас взволновал этот процент? А в принципе, если бросить внимательный взгляд... Полтора миллиарда душ китайчат, процент от него, даст, если грубо миллиона полтора... Если эта грубая цифра также ринется на историческую родину, да ещё с любовью в душе к председателю Мао, не ясно что ли, как там, на родине запоют и запляшут..

А наш район покидали сотрудники разных народностей, учитываемых отдельно от уезжавших на исторические родины представителей еврее - немецкого контингента, среди них статистики выделяют такие нации и народности: мусульмане, эскимосы, пуштуны, скандалисты, крымско-татарское племя, андромахи, полинезийцы в количестве трёх, хохлы и украинские шабашники.

Мы гордимся тем, что смогли выдержать десять лет подряд установленные верховным руководством цифры отправляемых на ПМЖ из всяческих наций и народностей, а также крымско-татарского племени, не сорвали плана поставок немцо-евреев на заисторические родины и не снижали скорость отъезда, вовремя находили кандидатуры и воссоединяющихся, и убывающих, и переселяющихся.

Ограниченный еврейский контингент мы смогли поставить в филиалы исторических и доисторических родин и в дополнительные офисы родинок- в Австрию, Канаду и Монако. Ну, и понятно, силы и ресурсы у нас не беспредельны, наряду немце-еврейскими поставками нас обязали поставлять греков (0, 66 штуки), испанцев (0, 13 штуки) на их непосредственные родины и неограниченное количество метисов и мулатов. По последней графе точных цифр не устанавливалось, по причине того, что на границе иностранные пограничники весьма путались в точном определении отличия мулата от метиса. Отмечено несколько случаев неоправданной замены еврейского контингента мулатско-метисским населением, все случаи незамедлительно были устранены принимающей стороной.

По немцам план, как всегда, был завышен на ноль три сотых немцо-человека, но всё равно с честью нами был выполнен: и в теплые края, и по гамбургскому счёту, и на все четыре стороны. Всем было выделено из ранее бывшей всенародной собственности достаточное количество образования, добра, имущества, пожеланий хорошей жизни, в ответ, по накладной, получено положенное количество проклятий, плевков, ярости, злобного шипения и насмешек над нами, сирыми и убогими, над нищетой поганой, грязной и неумытой. Данное полученное было оприходовано и по возможности будет, естественно, вставлено отъехавшим в определённый проход, а именно - задний. Мы не совсем жадные.

Какие бы дожди, бури, метели, ураганы, бедствия и демократии, отъезды евреев и немчуры, полинезийцев и крымско-татарского племени, не обрушивались на район - в русском языке по-прежнему 33 буквы - это радует, так как мы всегда среди них найдём три буквы, чтобы послать желающих по точному адресу.

Обидно было за другое: некий североамериканский сенатор, из ихних активистов, а именно некто Джексон Вэник из Штатов, в самый разгар наших напряжённых поставок еврее-немецких и крымско-татарских особей, обвинил нас в недовыполнении, и даже больше, того в срыве плановых цифр. Он наехал на нас, заяви, дескать, эти Советы срывают план по поставкам евреев, как на историческую родину, так и на доисторическую. Кстати, чего он, этот сенаторишка, понимает в выполнениях планов! Разве он разбирается, что такое план? Вы же представляете, как трудно бороться за выполнение плана в данном направлении, по тематике отъезда с места постоянного проживания, в неведомые исторические и досторические родины? Абы кого отправить, мы не имеем права, отбросов и у них, в доисторических палестинах хватает, что ж, ещё и мы им посуропим - нате вам, чего нам негоже! Чего об нас зарубежные друзья и разные тамошние коллеги станут думать? Так и решат, что мы сбагриваем им самую шваль и недоносков. Были, и это мы признаём, претензии по качеству поставляемого материала, имелась среди контингента некоторая недообразованность, отмечалось пристрастие к зелёному змию, рваческие настроения и увлечение мошенничеством. Из ихнего доисторического Брайтон-Бича нам не раз жаловались, что вновь прибывшие организовали частные автозаправки и принялись лопошить доверчивых штатовцев, мошеннически разбавляя бензин не только ослиной мочой, как принято у цивилизованных западных народностей, но и человеческой, что уже, по североамериканским законам - ни в какие ворота. И действительно, нас такие действия по использованию бензина буквально огорошили.

Но ситуацию мы постепенно разруливали, качество поставляемого сырья улучшали, и жалоб с мест разных родин начали сокращать и в плане качества и относительно графика поставок. По поставкам немецкого контингента они прекратились вовсе, а ежели кто из новоявленной немчуры и запил горькую в виде водочных изделий в своей исторической местност, то мы гарантийных талонов ни на кого не выдавали, и требовать по приезду от прибывшего населения употреблять исключительно шнапс производства ФРГ - расизм и геноцид по видам алкоголя. Опять же тыкали нам на употребление в повседневном быту прибывших русских ругательств взамен имеющихся в наличии германских. Безусловно, мы свои недоработки всегда признаём, но в применении общепринятого в мировом масштабе русского мата упущений не видим, более того, перевести сразу весь объем нецезурных выражений поставленной нами немцоединицы на местный диалект есть откровенный садизм, что желаем изжить из жизни нашим германским партнёрам.

И всё равно, этот Вэник из-заЈ якобы, недопоставок еврейско-немецкого материала на доисторическую родину, поднял возмущение своих подельников, других таких же сенаторов, и они приняли у себя в Сенате закон - так называемую поправку Джексона - Вэника. По этой поправке они нам всякие, якобы, сверхнеобходимые для нас материалы и товары прекратили продавать. Возможно, указанные продукты нам и требуются, но больше всего нам оскорбителен упрёк данного мужчины.

Судите сами: если в 1913 году наш район почти не поставлял евреев на историческую родину, по причине того, что данной родины ещё не было, то в 1943 году поставки практически прекратились из-за того, отсутствовал необходимоё для поставок сырьё. А вот с 1973 года поставки начались планово и с нарастающим итогом - поставлять уже было чего, нам и за качество сырья, в большинстве случаев, было уже не стыдно.

Более того, мы готовы были поставлять по заказам североамериканской стороны на их доисторическую родину, кроме еврейско-немецкого контингента и другой, расширенный ассортимент, в частности всяческих чернокожих организмов, которых североамериканские власти ранее использовали в качестве рабов и трудяг на сахарных и иных подсобных работах. Поставки чернокожего материала не осуществились, с одной стороны потому что североамериканские партнёры не заинтересовались указанным ассортиментом, а с другой - у нас в районе отсутствовало необходимое сырьё в виде чернокожего контингента, и для поставок по заказам властей США требовалась его разведение, что удорожало процесс.

Мы указывали данному Вэнику-Джексону, что не раз просили наших североамериканских партнёров включить в счёт поставок еврейского населения на всякие исторические родины, отправку 0, 41 штуки евреечеловека в суверенную Монголию, кроме того, в нашей заявке фигурировали компенсационные поставки евреев в размере 0,11 штуки за неделю в Австралию, про поставки в 0.05 штуки евреев на остров Тонга мы из скромности и не упоминали, мы же понимаем, в подсчёте поставленных на экспорт евреев цифра укладывается в арифметические погрешности. Чего с евреями душой кривить, нам чужого не надо.

Если этот пресловутый сенатор Джексон-Вэник, якобы, наказал нас за, будто бы, обиды при отправке на исторические родины еврейского контингента, запретив своим законом штатовским желающим спекулянтам торговать с нами, то некий Гольдшпигель ринулся дальше. Вслед за Джексоном-Вэником, на ниве побольнее уколоть наш район, всплыл не менее сенаторствующий коренной еврей А.И. Гольдшпигель, уроженец африканской страны с милым названием Кот, ди Вуар. Его мама была из титульной нации коренных евреев этой миленькой страны, а папа - проезжий гражданин из Штатов, Проезжая папа сделал маленького Аарошу, а уж мама, зубами вцепившись в предоставленный шанс, заставила этого проезжающего забрать их с сынишкой на благословенную доисторическую родину, в США. Аароша вырос в данного Гольдшпигеля и полез в сенаторствующие где-то там, у себя. Сразу скажу, миленькая страна нам нравится, а вот африканский уроженец не совсем. За поставки нами еврейского материала, теперь уже, якобы, не того качества Гольшпигель потребовал принять закон, запрещающий солнцу всходить над нашим районом. Вот мудак законодательный. Проект закона стал бродить, как у них там, за океаном принято, по законодательным коридорам, но дело обернулось для нас не совсем плохо. Кем-то среди законодателей было высказано опасение, не навредит ли закон ряду племен, подвластных Штатам, проживающим и вблизи нас, и невдалеке. На законодательный ковер были вызваны штатовские эксперты по солнцу. На вопрос о том, с какой стороны будем запрещать восход солнца, с востока, с севера или все-таки с юга, эксперты твёрдо заявили: "Со всех!". Но тут и выяснилось, что военные силы США оказались ещё не готовы к таким точечным ударам, и, не давая солнцу всходить над нашим районам, краем они могут задеть свободолюбивые демократические племена латышат, эстиковЈ литовусов, итак достаточно настрадавшиеся в отсутствии свободы. Жертвовать освобождёнными племенами Запада за недостаточное качество каких-то там поставляемых евреев североамериканские законодатели не решились. Так что мы пока решительно вздохнули, в ближайшие годы солнцу разрешено появляться и над нашим районом, закон Гольдшпигеля не прошел.

Надо бы нам дружить с этими пресловутыми США и той же одуревшей от независимости Иудее, чего эти и евреи из соединённых штатов, и евреи из исторической родины не понимают, не видят они сдуру своей огромной выгоды от нашей дружелюбности. Для США, и той же исторической Иудеи, и мы так же наряду с имеющимися у нас в наличии евреями готовы были поставлять свёклу в определённых количествах, где-то до тонны чистым весом, практически ежедневно и не сдохли бы от этого. Однако вы бы видели их презрительные рожи в ответ на наше чистосердечное и дружелюбное предложение, которые они скорчили, будто наша свёкла нечто поганое и не равное еврейско-немецкому материалу...Так равноправные коллеги не поступают, ведь нам что свёкла, что немецко-еврейские поставки. Потому для нас данный Вэник очень одиозная, если можно так считать, весьма нелицеприятная морда, потому что он со своей поправкой и сегодня гадит в наш огород, хотя мы почти исчерпываем ресурс для отправки немецко-еврейского сырья на исторические родины - оставшихся приходится связывать и ТВ упакованном виде утаскивать до пограничных переходов - большинство и при этом вырываются и не желают отъезжать. С одним из представителей нужных для отправки племен - еврейско-грузинским гражданином Гиви Тбилисским мы уж и помучились: отправляем в четырнадцатый раз и тут находим его у себя в районе. Что за напасть! Нет на него, паскуды, какой-нибудь поправки какого-нибудь другого Веника...

Дороги, которые нас используют

В районе в наличии всё, что имеется и в остальном заселённом мире. Наша девяностолетняя бабка Парася успешно освоила компьютер, любит играть на нём в крестики-нолики, но из присущих ей скромности и застенчивости не оповещает о своём умении на весь мир, как другие хвастливые народности из Соединённых Штатов. Не во всех, знаете ли, уголках Земли и не у каждой древней старухи в избёнке-развалюшке компьютер, тем более с играми.

Дороги у нас навсегда старорежимные, с самого первого царя-батюшки. Достойных дорог на Родине, а тем более у нас в районе, за тысячелетие не образовалось ни под каким соусом. Жидкий асфальт наша дорога называется. Маловато, видимо, нас - не протоптали мы их, как следует. Любая наша дорога вырождается в грязную, жалкую тропинку, если ей до того не удаётся упереться в тупик. Недруги наши грешат на район, будто наша главная достопримечательность - непролазная грязь. Мы не кривим душой и телом, согласны, что грязь - наше доисторическое прошлое, которое, несомненно, будет в будущем изжито бесповоротно на наших улицах, переулках и тупиках. Но пока дороги поддерживают мыслительный процесс - идёшь и размышляешь, куда ногу поставить, чтоб не попасть в откровенную грязь. Вот уж действительно, чего у нас видимо - невидимо, так это грязи, она у нас непролазная и самая что ни на есть великолепная. Мы могли бы поставлять уличную грязь в любую заинтересованную державу, не ограничивая себя количествами. Разбогатели бы, вероятно..

В районе пара улиц, где с натугой, но проезжают вездеходы и гусеничные трактора. Наши скоростные трассы уснуть за рулём вам не позволят. Неплохо, да? Есть и от нас прямая польза. Улицы посёлков, что испытательный полигон для тяжёлых танков. А мы-то на легковушках должны гонять. На остальных трассах передвигаемся или гужом, в телегах и при лошадях. Молодежь по старинке гарцует верхами.

Движение по нашим дорогам - удовольствие и радость для знатоков: цирковые гонки на выживание. На родных ухабах этот аттракцион смерти идёт круглосуточно с перерывом лишь на празднование Нового Года.

Посёлки и деревни у нас в районе выстроили тоскливые и изначально по проекту обшарпанные. Когда понеслись рыночные ветры, улицы некрасиво и убого украсились вывесками казино, круглосуточными проститутками, секс-шопами, и прочими твёрдыми условиями демократии.

Наш район мечтает стать мегаполисом. Слово больно завлекательное. Уже сейчас мы полное единение города и помойки, капитала и воровства, богатства и бесчестия. Что же будет завтра? Только надежда не умирает...

Отечественные блудницы, под импортным названием проститутки, как завоевание демократии, у нас прижились широко и массово. И обслуживание, что характерно, хорошее. Проститутки в стране как таковые отсутствуют, я настаиваю, что пока нет у нас такой профессии. В наличии лишь девицы и тётки блудливой направленности, гулящие так сказать. И не равняйте ихних иностранных проституток и наших блудниц - весовые категории иные. Путана, проститутка, гулящая, продажная девка, девица лёгкого поведения, девочка по вызову - это для вас звучит похоже, одинаковые, мол, занятия, а между ними бездна, если кто понимает. Кто такие наши блудни? Люди, которые находятся не на должной нравственной высоте. Отчасти разочаровывают истинных знатоков, мастериц среди них маловато, профессионализм слабенький, средняя квалификация серенькая. Не соответствует порой цена качеству. Мы-то плавали - знаем. А их-то где учат? Доморощенные рукодельницы и телоподавайки. Через нашу местность в разные направления имеются пути-дороги, с асфальтовым покрытием и не очень. Транспорт как никак движется, а за рулём - водители со всяческими неудовлетворёнными потребностями. И девиц по обеим сторонам магистралей - толпы. Женская составляющая на обочинах выглядит заманчиво, но подозрительно по состоянию болезнетворности, и лично для меня цены как-то завышены. Да, цены чуть выше московских, столица нам давно не указ, а качество-то у нас натуральное, отечественное, без подделок и консервантов. За добротность следует приплачивать, жалоб и обид на качество от проезжающих поступает мало, крепко мы втянулись в это дело. А что делать теперь с любителями продажного секса? Их уже гораздо больше, чем бесплатного. Всё меняется. Были непотребные девки, теперь потребные. Потребляем без ограничений. Демократия их поставляет беспрерывно. Местных клиентов жрицы любви тоже принимают и, слава Богу, отпускают услуги по дружественным ценам. Некоторые падшие женщины предлагают услуги в обмен на такой неустойчивый сейчас бакс. Мы это не приветствуем и поправляем жадных до импортной валюты женских трудящихся. Мы им говорим, отдаваться за русский рубль гораздо патриотичнее и, значит, выгоднее материально.

При всём том, с красотой - напряг. Фигурки заманчивые встречаются, привлекательные мордашки мелькают: родинка на щечке, бока ядрёные, бутончик - цветущий...В целом же, замусорённость и неблагоустроенность, если захочешь помечтать о несбыточном.

Короче, эстетики в наших перелесках до отвала. С культурой, напротив, изрядная недостача. Из культуры лишь - пиво, кое-где - водка распивочно, но до двадцати ноль-ноль, только самогон - безостановочно, глушь мы беспросветная, сами понимаете. Мы всегда верны себе: перед закуской - самогон, после самогона - песня. Хромают, несомненно, культурные услуги потребителю, а сам он лишь покачивается - качество самогонки у нас вполне соответствует качеству песен после распития. А пляски - и тому, и другому, забористый мы район. Самогонки у нас теперь - хоть залейся, а какая демократия без самогона, так - туфта, а не демократия. Без самогона на Руси и свобода не свобода. Вы жили когда-нибудь в русской деревне? Только тут чувствуешь вечность, слышишь скрип оси земного шара и ощущаешь тягучесть и неторопливость времени. Могут запить? Господи, только в деревне и знают толк в хорошей выпивке.

На разные праздники мы разный самогон и гоним: на Новый год - самую крепкую, на Первомай - самую горькую. Ежели - свадьба, то для новобрачных - самая грандиозная самогоночка, особый хмельной напиток, рецепт пятьсот лет скрываем от остального, дурошлёпского мира, но у нас зелье - обожают.

Не забыты у нас и другие обычаи народные: женим и выдаём замуж по-русски, по старинке, по-человечески то есть. Но и забот не счесть - где найти тверёзого жениха и честную невесту? Если бы нас всех воспитывали в ежовых рукавицах...

Но и при том, девушки наши скромны и большей частью учтивы, хотя и не брезгуют баночным пивом и самогонишкой, пацаны пытаются освоить импортные мотики, но не этом дело. В душе, мне представляется они всё-таки любят наш район. Мне так хотелось бы думать.

Тоской у нас, значит, не пахнет. Развлечения - ежедневно, не в тундре живём, не чукчи какие, прости Господи. Радостей в районе и сейчас не сосчитать, но, конечно, нельзя долго держать руку на крышке кастрюли с кипящей водой. Приходится и поскучать.

Умствование у нас случилось на постыдно низком уровне, а про философию ещё не слышали, стало быть, не мешает она нам.

В районе мы строго следим, чтобы никто не шалил с правилами приличия. Если пьяному надлежит драться, то положено бить под левый глаз, а не бутылкой по голове. Бутылки - не наш обычай. Девицы, если схватятся, должны визжать, вцепившись, друг другу в волосы, матюги недопустимы и караются. С этикой у нас строго - что-то святое пусть будет вечным.

Усилия по развитию промышленности поголовья населения нашего района пока крохотные - за день на круг выпивается меньше трех тысяч поллитровок в водочном выражении и около пяти тонн пива. Перспектив, то есть, никаких, любой немецкий штадт или монгольский улус нас берёт невооружённой рукой и затыкает за верёвочный пояс. Согласен - дожили. Но Запад нам никогда - не ровня и не пример. Восток, кстати, тоже. Пусть себе алеет. Сами сообразим, когда пить, а когда опохмеляться. И остальным: Югу, там, или Северо-востоку, не гоже к нам соваться с назиданиями. Сами, повторяю, с усами. Пьяные у нас встречаются чаще, чем трезвые - деревня умнее города. Порой идешь по деревенской улице - второй час ночи, а вокруг столько трезвых, начинаешь сомневаться в будущем страны.

Выпить разгорячительного, то есть самогона, не предосудительно, но не так как в нашей известной в мировых алкогольных кругах деревне Криводавиловке. Распространяться про их нравы не буду, к чему вам грязные сплетни и многое другое.

Библиотеки в районе не процветают, но мышей там гоняем тучами. Где же им ещё пропитание добывать - амбары-то пустые.

В Красноярске на улице Декабристов установили памятник пьянице...

Из сообщений СМИ, 2008г.

Ни один уважающий населённый пункт не живет без памятников, район без монумента - не место для нормальных людей, стыдоба ничего не омонументалить и не омонументить. Не умеешь поставить памятник в бронзе, сооруди хотя бы в гипсе. Пойдём с конкретной философии, так сказать. Что такое монумент? Памятник, обелиск, памятный знак, стела, мемориал... Он, знаете ли, легенда, которая нам говорит о том, что нам надлежит помнить, а не о том, что произошло. Миф, если хотите. На Руси великой памятник можно ставить на любой версте, любой дом у нас - дом-музей. Всякий камешек у нас священен и памятен, всё связано с чем-то героическим или гениальным. Любой шаг на Руси - подвиг, не жизнь, а героическое житие, не пропал в жизни - счастливчик, уцелел - святой ученик, выжил - герой. И слава тебе, и памятник. Не взрастили местных героев, достойных постамента - Пушкина водрузите, чижика на гранитную ветку приладьте, бронзовой собачке разрешите у столба ножку задрать, лошадь вздыбьте, коровёнку поставьте или чайную ложечку. Создайте памятник оглобле, мол, сконструирована, вероятно, у нас в местностях, за что ей почёт от благодарных потомков, от совершенно искреннего и облагодетельствованного народа. Или козла водрузите. Так и так напишите - славится наша деревня козлами, все вокруг - настоящие козлы, чем безумно гордимся и лепим статую наидостойнейшего козла. И натурального козла в естественную величину - на мраморный постамент. Борода чтоб обязательно и сходство на морде, как пить дать было. Обдуманный памятник удобно впишется в окружающую среду и быстро станет неотъемлемой частью нашей жизни.

Не называйте только скульптуру памятником, разрешение на памятник дают власти, а скульптуру собачке Бобику может громоздить любой желающий. Иллюстрация, так сказать, любимого образа. Решив чего-то взгромоздить, оцените значимость, где будет постройка: среди поля, в кухне, на пощади у сельсовета, во дворе. Подсчитайте ассигнования на возвеличивание, может у вас кредитов хватит на образ вареника возле обеденного стола, а возможно вы увековечите вареник в сметане у пивной в бандеровской Галичине. Разные задумки, согласитесь. Кухонный вареник повод для восторгов ваших личных гостей. Вареник же в бандеровскм краю яркий символ борьбы с москалями. Президент от бандеровцев Ющенко приравнял своим указом бандеровцев с нормальными ветеранами, а это, знаете ли, что поставить рядом автомат, что погнал гитлеровцев и изделие из теста с начинкой, чем обжирались щирые хохлы в своих норах. Если вареник тощий, как бюджет без воровства русского газа, то бандеровцы не очень велики, хорошего на постаменте ничего не появится, а будет нечто мелкое, поганое, ущербное, что убивали соплеменников. Щербатое, как сам Ющенка. К хорошему или не лезут, или на нём не экономят.

Для людей крайне озабоченных своими государственными чувствами можно водрузить на пьедестал разные туловища различного предназначения, а лучше поставить человеческие фигуры из организмов наиболее пострадавших от рук. Малюта Скуратов, Аракчеев, Колчак, Врангель, Ягода, Ежов и другие кровопийцы привлекут в ваш район тучи туристов, которые привезут море финансов и облагородят ваш уродливый пейзаж. Но чтобы потянулись желающие, берите тело крайне обиженное какой-нибудь властью, только тогда его будут с любопытством осматривать, обыватель обожает чужие беды и страдания, и тогда памятнику будут преклоняться. Это нам рядовым потребителям хватило бы незатейливой скульптурки, а государственным мужам подавай что-нибудь боевое, на коне и указующее рукой вдаль. Ведь если герой в бронзе сидит на скамеечке и балабонит о чем-то с собеседником, то он всего лишь интеллигент и на вечную нашу память рассчитывать не должен. Это великие вожди вправе требовать от нас незабвенной любви и постоянного почитания.

А внимательную и грамотную деревню сплошь в памятниках и монументах, да и в в бронзовых козлах, весь мир уважать станет непременно, а если напротив бюста козла ещё и Пушкина притулить в полный человеческий рост, то восторг неописуемый - забота и культура в ассортименте. Пушкин, говорят, в нашем сибирском, отдалённом районе как будто бы не был, хотя Пушкин-то везде бывал, но нас во глубине сибирских руд вроде бы не довелось посетить Александру Сергеевичу. Просвещенные селяне желали бы увидеть у себя солнце русской поэзии, но он не смог у нас объявиться - наших посёлочков тогда ещё не существовало. Мы дотошно опросили старожилов и ветеранов на счет солнца русской поэзии - не помнят посещения. Они, оказалось, и вообще ничего не помнят, слава богу. И Лермонтов, Михаил Юрьевич, и Суворов Александр Васильевич к нам не заглядывали. И Кутузов не удосужился. Пётр 1 время не выкроил. А могли все, до - единого! В принципе, что им мешало? Не любопытны мы, ленивы, и всё на Запад, всё в Европы. Мы-то в Сибири, и хоть задавись без визитов. Но вот перечень ведём - как не отметился у нас - недостаточно великий или мало великий Жуков, скажем, Георгий Константинович, народный герой, Берлин брал. Туда-сюда ездил по разным государствам, а к нам в район, что же? Всё мимо, всё мимо... Как будто мы изгои. И хоть памятником в Москве товарища Жукова на коне воздвигли, у нас в районе имеются некоторые сомнения в величавости героического маршала, а погости у нас, и пожалуйте, гениальный и непобедимый, с нашим мнением во многих местностях считаются.

Ломоносов про богатство сибирское написал, дескать, прирастать могущество русское им станет, то есть предугадал наше великое будущее: с той поры ждём и мы, и Россия. Приехать лично почему-то не сподобился. Убедился бы, проверил на месте, поприветствовал, одобрил, наконец, деяния нашенские. Так - нет же, а нам приходится прозябать в глуши без поддержки.

Ленина, Владимира Ильича царь-батюшка командировал до нас на казённый кошт, у политиков так водится - не за свои же наличные путешествовать по государственным делам. Проехал, значит, по нашим краям товарищ Ленин и память о себе у нас благопристойную оставил. И памятник ему, как Ильичу, высится у нас в райцентре. Как и в других, вдумчивых и серьёзных посёлках и населённых пунктах товарищ Ленин и по ныне указывает нам путь к счастью и правде. Спасибо товарищу Ленину, направление знаем, дойдём или нет - дело личное.

Сталин из Джугашвилей тоже у нас отмечался. Как и повсюду, оказался велик и грозен. Научился нашим всяким разностям и устроил по всей остальной стране такой тарарам, до сих пор аукается и икается.

Папы Римские в наш район не заглядывали, ни один, ни под каким номером. Они обычно болтаются по всему миру, где попало. А мы - достойное местожительства, а не что попало.

Про мелких, великих, крутившихся тут, подробно распространяться не будем, но скажем прямо - объектов для увековечивания имеем предостаточно: у нас не отмечено недочётов с монументальными произведениями искусства. Все предыдущие памятники на своих местах и пока целы: идеологические, политические, натуральные, бронзовые и гипсовые, всё продумано - потому что. У нас памятники вечному, а не чему-то частному, непроверенному, временно задержанному для некоторых потомков. Такое, похоже, снесут за ненадобностью. У нас - памятники самой жизни.

Разве в памятниках разбирается кто-нибудь кроме нас? Им бы, олухам, только бы "мужика в пиджаке" на верхотуру загнать. И всё туда же, мы, мол, культурные. Вы ещё поставьте бюст неизвестному Чубайсу, культура недобитая. А без нас ничему примечательному в стране воплотиться не удастся.

Если хотите доставить себе маленькую радость, я вам подскажу - поставьте памятник своему соседу или надутому янки из Штатов. Пусть на него птичья свора гадит. Приятно.

Ленинов теперь уже редко ставят - попов всё больше, князей святых, императоров, котов Василиев, и собачек. Кепки на рясы сменили, бороды - длинней, сапоги не приветствуются. Возведение бронзовых фигур, скажу я вам, завлекает, но заметьте, монументально скульптурных основоположений из коричневатого металла громоздят меньше, в моду входят огурцы, вареники и домашние тапочки. Как таковые и в качестве символов.

Самый известный в нашем районе сегодня памятник - козе Бурьянке. Как про памятники по новым временам заговорили, мы сразу единодушно решили - будем ставить бронзовый символ козе. Именно козе, козлов всяких и без того по району болтается бессчётно. Козу Бурьянку сделали улыбающейся, хотя нам твердят недоброхоты, что козы, вроде бы не улыбаются, будто бы с чего козе улыбаться? Над чем ей смеяться? Смешно будет, конечно, если муж - козёл, смешно всем, но, понятно, не ей.

Все наши монументы громоздим не менее чем в натуральную величину, а то и по более. Оно и верно, памятник узнаваем должен быть, что коза, что рыба-окунь, что наша мечта, имеется у нас такая большая затаённая давнишняя задумка соорудить монумент мечте. И построим его всем наперекор, потому что всякие памятники - память тому что было. И мечты у нас в своё время бывали, следует им чего-то такого взгромоздить, пусть потомки не забывают, мы умели мечтать и мечты были не только про наваривание деньжат.

У козы же нашей - белоснежная улыбка и весёленький хвостик. Для скульптора позировала наша любимица коза Рогатка, коза - кормилица, топ-модель из деревни Грязные Прямоугольники. По весу фигура восьмитонная, хлипкие памятники сейчас не живут - добычливый люд их уносит в скупку цветмета. Пусть попробуют, утащат тяжеленную козу, подъёмный кран имеется не на каждом подворье, у нас всё обдумано заранее.

Вот в Москве пресловутой, я отвлекусь - живут одни жлобы, халявщики и морды загребущие - расстарались они намедни подъёмным краном, эти говнюки. Собрались толпой паскудные московские архаровцы, подогнали иностранный подъёмник и сковырнули монумент Дзержинского на Лубянке. Почему импортной техникой Феликса Эдмундовича дергали? Русский кран на святое народное достояние стрелу бы не поднял, а с помощью подъёмной неруси столичные хапуги втихаря хотели барыгам статую продать на металлолом, а денежки промеж себя расфуфырить, и пусть нам не впаривают про какие-то политические мировоззрения. Какие у московской воровской шпаны могут быть воззрения, кроме воровства. Буквально за руку схватили мздоимцев и не позволили транжирить государственные денежки, которые грабители стремились получить, продав статую всенародно ранее любимого чекиста, что в Москве испокон веков заведено и процветает.

Наша коза стоит, понятно, в натуральной позе рядом с кочаном капусты, воссоздали мы, таким образом, кусочек естественной исторической среды для любования широких народных и туристических масс, утёрли-таки всем прочим нос. Где-то не у нас, конечно, ставят бюсты всякой безымянной живности и ненужным винтикам, а мы - персонально козе Бурьянке, поэтому остальным нужно учиться только у нашего района. В городе невест, скажем, забавный памятник отгрохали - ивановскому автокрану, как заслуженному кормильцу, а чтоб невесты его на приданное себе не умыкнули, его поставили за высоким забором на заводе и охрану вокруг пустили сильно вооруженную, доступ же посторонних прекратили. И для кого, спрашивается, вся затея? Кто монумент лицезреет? Разве так с символами обращаться следует? Эх, не у нас в районе вы живёте - можете.

А ещё мы у себя создали изваяние рыбе окуню. Не конкретной, в данном случае, рыбе окунь из озера Глухое, а рыбе окуню, как таковому - первопричине ароматной и вкусной ухи и лучшей закуске под пиво. Внедрился сразу же и ритуал: возлагать к памятнику не цветы, а пучки укропа и ветки лаврушки, приветствуя таким манером основу рыбацкого счастья и залог кулинарных побед. Рыба окунь сделана с выпученными глазами, словно заранее радуется нашему улучшающемуся питанию и росту благосостояния района в целом.

Завистники наши, что живут в соседнем Бердске, взгромоздили на пьедестал, олухи, бюст лещу. Не всем лещам, как символу надёжной сибирской, вяленой закуске к пиву, а последнему лещу в ихней зачуханной речонке Берди. 14 августа пьяный сторож местного дачного общества "Опавшие листья" Сивокобылов выловил леща, с полкило, будто бы, весом. Это он сказал, что с полкило. Прохожие видели, как на станции Сивокобылов продавал дачникам пойманного лещика, граммов на триста не больше. Почему и не брали дачники, из одного крохотного, что за уха. Да и в мазуте он вроде бы был, к тому и глистастый. И то верно, речонка-то давно у них канава сточная, вот рыба то из неё и уплыла. После этого леща никто ничего рыбного в речке-то и не улавливал. Такому зачухонцу бердские и установили монумент. Пусть любуются и рыдают, охломоны, раз природу не умеют сохранять. А на уху лещей покупают у нас. Водятся они в наших озёрах на зависть всем прочим...

В нашей-то вот деревне Придурки местные придурковцы неплохо отличились. Здесь построили памятник первым поселенцам в сибирской степи, первым, то есть, придуркам. Навороченная композиция, густонаселённая, а поражает образ самогонки. Просто завораживает и не отпускает - и ароматная она, сивуха, и мутная, и крепчайшая, чувствуется, на вкус.

Про лозунги на памятниках не следует забывать, их нужно менять хотя бы раз в декаду, как бельё в заводском профилактории. Лозунги не должны отставать от современности и быть необходимыми для назидания.

Знатные монументы понаставлены у нас повсюду, себя уважаем и гордимся ими. Нам важно, что памятники поставлены не от властей, а от имени благодарных хозяев, от всего народа. Мы их строили не цветы нести и возлагать, а при случае рядышком пол-литровочку спокойно и не спеша распить в честь увековеченного или переночевать на лавочке рядышком. Они для обычных человеческих нужд, эти добрые монументы. С ними и хочется побыть подольше. Размер увековеченной статуи, кстати, не имеет значения. Важен духовный порыв. Как только скульптура на постаменте станет как бы художественным явлением, то всех прочих и затмит. Но и занижать монумент не следует - с искусством и великими бюстами никто не имеет права быть запанибрата. Обязательно найдутся идиоты, которым вздумается постоять рядышком с изваянием, поэтому и стройте постамент повыше, не вскочат дебилы. И деньги собирайте с желающих на постройку. Сдадут с носу посколько-то рублев, лишний раз задумаются кого громоздить.

Недавно ещё несколько радостных вестей принесли из села Верхняя Матрёшка и из деревни Злодеиха. У матрёшкинского сельмага на ниве кулинарного творчества создана скульптурная композиция российского огурца. Сей хрустящий овощ стоит на пьедестале отлитый из бронзы, и, судя по всем отличиям, он - огурчик солёный, что радует, так как в потакании русской любви к питейному делу и неизменной огуречной закуске матрёшкинцы оказались впереди. Очень правильный подход к увековечиванию национального продовольственного достояния. В скульптурной композиции есть другое, хотя и единственное достаточно понятное и узнаваемое - стопка водки где-то в уголке, на заднем плане. Сам огурец в одиносчестве большого впечатления бы не вызвал, видали мы и посоленее, и помалосольнее, и похрустящее, и повкуснее. Судя по виду скульптурного образца, не впервые закусываем, знаете ли.

У злодеихинской столовки собрались водружать бюст вкусной русской пище - борщу. Он должен взойти на свой постамент к знаменательной дате - к очередному юбилею изобретения борща на святой Руси. По нашему мнению образ борща нашел достойное воплощение, какое - раскрывать не станем, а вот сами приезжайте к нам и увидите своими глазами.

В селе Буськины Муськи на пьедестал взгромоздили громадный вареник, как монумент поставили, шельмы, не иначе подсмотрели у кого-то похожий, сами-то буськинымуськинцы не особо на вареники в пище налегают, а вот, поди ж ты, приглянулся он им для памятника. В целом скульптура несколько размазана, не ясно начинка, то ли вареник с картошкой, то ли внутри всё-таки капуста.

Деревня Печёные Колобки тоже в грязь лицом не плюхнулась, здешнее население край спорт как уважает, потому и памятник отгрохали у себя какой захотели - монумент волейбольной команде. Забавно. Дюже нравится всем фигура главного тренера, его лепили с пастуха Димыча, и сидит этот прототипчик на скамеечке в сторонке пригорюнившись, как самый естественный Димыч, когда у него барана сперли неизвестные. А ежели тренер горюет - не иначе команда в проигрыше, что само по себе памятник не украшает. Думается с волейболом печёноколобковцы, как всегда лоханулись, не к ночи будет сказано.

А в злопыхательском Болотнинском районе всё не по-людски, не умеют там, естественно, по-доброму обращаться с памятью: с бюста неимоверного героя-конника, товарища Будённого, по отчеству его, кажется Семён Михайлович, что ли, непочтительные поклонники утащили саблю. Или пьянь болотнинская шашку героическую пропила, здесь это обычное дело. Заявление о краже, куда следует - налицо и шашки не видно на бюсте. Кто следует, кинулся всё проверять и злоумышленников ловить, а какая из себя сабля и была ли она на бюсте - неизвестно. Если была, то где крепилась? Или её в руке держал выдающийся рубака, архивов-то не сохранилось. С другой стороны, у бюста, говорят, рук не бывает, такой уж это особый вид памятника и в живую на монумент давно уже никто не заглядывался, стоит себе и стоит, а зачем поставили, кто поставил - непонятно. Мы-то с вами знаем, что воздвигли его в честь Буденного, но откуда в забытом богом Болотнинском районе известны такие подробности, тем более в период развёрнутого строительства личного благосостояния. Смехота, одним словом, а не забота о монументах. Кроме того, у них, в пресловутом Болотнинском районе самодовольно торчит памятник кому-то знакомому, но забытому давно. И они его не знают. Дважды обхохочешься.

С гордостью можем сообщить, что в деревне Демократовка (бывшая Советская) по просьбам населения воздвигнута могила неизвестного Чубайса. Рыжий монументальный ваучер, символизирующий всеобщее российское зло, смотрится впечатляюще и недорого, ровно на два легковых автомобиля отечественного производства.

А мы, на будущее, задумали поставить памятник неизвестному жителю глубинки, который выжил после кавалерийских атак горбачёвский катастройки, ельцинской, бесчеловечной бомбардировки, шоковых терапий, реформ и гнусной демократии. Поставим скромный монументик простому, рядовому провинциалу, и будет он символом признательности здравомыслящих людей поколению трудяг, которые построили великую страну. Это не безликий обыватель, а выдающийся не москвич, что уже восхитительно.

Потом увековечим труженицу пчелу, она нам ничего плохого не сделала, раскричимся на весь мир о своей пчеле необыкновенной, а турист потянется в район, хоть глазком глянуть, чего мы с пчелой напортачили. Потом... В общем, придумок - выше головы, обустроим районишко в смысле памятных знаков.

Россией управлять легко, но бесполезно

Мудрец

...Богаты у нас базары, они же бывшие колхозные рынки. Русские лица среди торгующих на наших базарах воспринимаются, как невидаль небывалая. Освобождённые женщины, девушки и девочки Ближнего к нам Востока и жаркое мужское население Недальнего Зарубежья энергично сбывают на наших прилавках собственноручно выращенные овощные, и фруктовые дары полей, огородов и садов древнего Китая, юной Гонолулу и прочих солнечных эквадоров. Прогрессивно-магометанская Турция и ортодоксально-еврейский Израиль тоже значатся среди территорий, где расположены их личные подсобные и приусадебные хозяйства. Всё, каждая киви и ананас, добыто потом и кровью с кетменём наперевес, всё принесено на своём горбу. На ценниках кокосовых орехов и бананов красуется гордое: "Произведено в Баку". Торг считается неуместным и неприличным, даже оскорбительным для продавца. Недоразвитые народы недавно отделившегося зарубежья на смиренную просьбу сбавить цену презрительно кричат: "Ты, что начальник, нищий или русский?". А наши торгуют только выращенным своими руками. Бабка Манефа, к примеру, приторговывает аргентинской говядиной и бразильскими индюшками, дед Прокоп - норвежской селёдкой.

По улицам нашего района ещё передвигается туда-сюда население. Гуляет одновременно где-то до двадцати тысяч праздношатающейся публики, в районе живёт всякий житель: люди, средний класс, лавочники, купцы, крестьяне, челноки, женщины, дети и пенсионеры. Встречаются и те, кто пока неплохо питается. Если и работники пока ещё встречаются, то работают маловато, и не напрягаясь, Трудятся в основном на подхвате и гужом. В оплату охотнее берут жидкости, содержащие алкоголь и занюхать выпивку что-нибудь не мудрящее. Могут согласиться и на оплату деньгами, но это чаще из принципа, за самогон надёжнее. Деревня мы, как говорится, неунитазная, до цивилизации семьдесят один километр.

Наш район, что кружит вокруг областного центра, не суетлив: морды бьют почаще, скотину угоняют веселей, с выстрелами пожиже, почти, скажем, нет, ну, разве разок-другой в неделю. Зато, ежели побаловаться или пугануть кого - пользуют ножичками, и почему-то неудачно, всегда до больнички довозить не успевают. Атмосфера в нашем районе провинциальная, не шумная, криминальные опасности не превышают среднерыночных, обыватель имеет возможность перевести дух: парочка убийств в сутки - это не московские стрельба как на фронте и взрывы по расписанию.

В нашем районе жителей тысяч сто, а по всей России - больше 140 миллионов. Знать надо. Потому, что это огромный резерв для вымирания.

Как посоветовал ранее устаревший, но теперь опять новомодный классик: "Для экономики самым выгодным, прибыльным было бы большинство россиян сварить на мыло". Не знаю, как вам, но по мне, мера разумная и взвешенная в свете последних событий.

Мы ещё не знаем народ, как жителя своей страны. В России живут три нации: те, кто имеет доступ к газонефтяной трубе, те, кто трубников обслуживает, остальные, которые никому не нужны и вымирают. Для трубы достаточно пяти миллионов человек. Составьте отход самостоятельно.

Всё население прописано по разным адресам, всё исключительно по личной просьбе, многие же проживают, где придётся. Кроме милиции самоуправство безобразников никого не беспокоит, да и милиция не слишком вмешивается. Бараки, где существуют олухи, рассыпаются от ветхости, их при Ермаке строили, человек в таком жилье жить не станет. Нахалы и выскочки заселяют особняки и коттеджи. На этих уже махнули рукой, они вроде как не местные и никто им не указ.

Олигарх у нас звучит дико и нелепо, как менеджер по организации официальных визитов на унитаз. Вот идёт по нашей улице местная олигархша, дура-дурой, сволочь, каких свет не видывал, а родственница и допущена, поэтому все твердят - жизнь у неё удалась, так востребована, так востребована. До первой и ближайшей пули - уверяю вас, не она первая и, конечно, не последняя. В этом наш район средненький и среди прочих не выделяется. Рядовые крадуны от приватизации, обычное начальство, дебильное и дуболомное, как везде, бездарное, как всегда. Ворует, по моим прикидкам, почти на четверть меньше, чем хотело и чем другие, в соседних краях. То ли боится, то ли нечего. Но и забота о вверенном электорате происходит ни шатко, ни валко, явных убытков для власти как-то не в пример по менее. Пока сажать среди верхушки у нас как бы и некого. И взяткоёмкость в районе - приличная, но подношения - нищенские. Или не запуганы до конца взяткодатели, или взаправду - нищета кругом да голь перекатная. Если давать взятку в переводе на понятные нам деньги, то прейскурант в нуждающихся кругах известен давно и надолго. Дорого, уверяю вас, дорого. Взятки, они вышли из упряжки по размерам, надругались над логикой благодарности, ну, нельзя же драть три шкуры, чем-то и срам оставьте прикрыть.

И преступность у нас мизерная. Кроме краж белья с верёвок, поросят из стае6к и огурцов с грядок в нашем районе криминальным авторитетам и глаз положить решительно не на что. Мы - маленький, нищий район, у нас и жулик убогий, и мошенник копеечный, и оскал смерти корявый. Не глубоко, следовательно, нырять за сокровищами, хоть и прибыток мизерный, чихаешь всё же меньше. Убийств в районе за прошлый год совершилось тридцать шесть. Всего или ещё? Всех кого убили, грохнули по пьянке, выходит 36 - не показатель, не цифра.

Успехи за последние годы были не выдающиеся. Понятно, грешили, но по-маленькому, поворовывали, но без задора. Как по всей стране, средняя отсидка для пойманного была года два с мелочью. Кража в среднем тянула на три литра водки, не более, если перевести ущерб в валюту. В местных олигархических кругах присвоение вытянуло на неподсудные четыре миллиарда всего лишь рублей, и дома - позорно, и в Европу с такой мелочью не суйся - засмеют, к туркам - в Анталию, не дальше. Что может повлиять на обстановку в районе и его окрестностях? Да ничего. Воровали, грабили - и дальше будут. Разве что разбоями усиленней займутся.

Клерки и чиновничья братия принимают хмуро, но много и натурой. Всё что не украдено и не приватизировано в районе - роздано людям, так уверяют нас власти. Заботятся, якобы, в первую голову, о трудящихся. Но списки чего и кому дадено - не составлены, трудящиеся не определены, да и выдача вроде бы ещё впереди - дадут, сколько останется, что неясно и крайне незначительно. Но для власти уже тяжело и отнимает последние силы. И граждане начинаются задумываться, надеются, что ли на раздачу, а это глупости несусветные.

С наркозависимостью обстановка пришла в порядок и в норму. Наркоманы, по последним известным данным, перестали злоупотреблять наркотиками. Мы дадим в своё время наркушкам по рукам.

Народ же, как люди - не впечатляет, как объект защиты - разочаровывает. Обязанность свою, как высшего органа власти, кормить царей и придворную челядь - исполняет неудачно. В питании вышесидящих образуются недостатки, ощутимые и недопустимые. Плох тот народ, что не досыта кормит властителей и приближённых к ним. Злая, голодная власть хуже... Вы и лучше меня знаете, чего она хуже. Новым беднякам и несколько обедневшим у нас помогают дровами, горохом, овсом и бесплатными похоронами. Жалко, что дважды не похоронишь, но за заботу внезапно прибедневшие говорят "спасибо и за это" ненароком разбогатевшим и обещают: "Будем стрелять, можем и дважды пристрелить, нам для вас ничего не жалко!".

Если кому интересно - могилы в районе все на месте, в меру обветшали, в меру постарели, что говорит о правильной и хорошей постановке кладбищенского дела в наших краях и неизбывной любви профессионалов к могильному делу. Самый развитый у нас кладбищенский бизнес. С введением демократии в стране, по числу кладбищ на душу обывателя, мы вышли сразу на место в мире. Люди стали востребованы, похороны и поминки идут непрерывно. Кой откуда, из дальних краёв и держав, едут делегации и отдельные представители соприкоснуться с опытом постановки кладбищ. Цены мы держим для клиента доступные, конвейер ведь, оптовка, скидки большие, льготы, опцион, дисконт постоянным посетителям, бонусы тем, кто спешит. Гробы желающим у нас выдают вы кредит до двух лет, а гарантия гробам до года. Погосты - современные, все удобства, постоянные клиентура уверяет, что лежать просто наслаждение. Кто не верит - действительно у нас выходят шедевры гробового дизайна. В таких гробах жит да жить, да совесть-то тоже надо иметь, коль похоронили.

На дорогах, о них уже сказано, гибнут массово, если раньше кого не подстрелят, так что выбор имеется. Удачно вешаются, в моде и прыжки с девятого этажа. В районе одна девятиэтажка - на прыжки на год вперёд очередь, и соблюдается неукоснительно, в сутки не более трёх попыток. Есть экстремалы - благоволят к взрывам, что в широких слоях, как видно, приживается с трудом... Террористов к нам не заманишь, приходится обходиться собственными средствами. Поток жителей на вечный покой идёт налаженный и перспективы уже не пугают.

Но кладбища у нас остались нашими погостами, пусть скорбными и печальными, но своими. Кавказцы в городах давно загнали русские могилы в грязные углы, из жизни выдавливают, и из смерти выгоняют. Мы пока держим оборону, русские крепости не сдаются, они истекают кровью.

Как наши заводы и фабрики? Как везде - не процветают. Говоря проще - как и повсюду в русской стороне - загнулись, гикнулись и закрылись. Где-то хозяин арестован, у кого-то он в бегах на исторической родине, где-то выпускать нечего, а где-то нечем и не из чего, кто-то у кого-то перекупил, кто и зачем неизвестно, но заводишко стоит вмертвую, одних с молотка по частям китайцам продали, некоторые снесли и строят на их месте кладбища. Из крупной промышленности пока уцелело только: три столовых-закусочных, два подпольных цеха по розливу палёной водки и базар, ранее - колхозный рынок. Остальные большевистские штучки-дрючки - промышленность всякую, аэродромы и пристани - полностью и с корнем изничтожены, экономика пресловутая и ненужная никому - на грани нервного срыва: пучит её и понос ежедневный. Заводишки встали - речки чище, деревня - загибается - вредностей меньше едим, мяса там, молока, ни калорий, ни холестерина треклятого. Пьём и курим не больше, чем всегда. А вымирают людишки от эпидемии агрессии, тоски, от непонимания того, как изменить свою тупиковую судьбу и нищенскую жизнь. Кто у нас давно не бывал, с советских времён приблизительно, не узнает район. Так поднялся, так поднялся, а ведь как злосчастные коммуняки гнобили... Круто поднялся-то на нашей территории частничек - ягодой-дикоросом поторговывает, могилы копает, гриб по лесам гребёт... Стриптиз перспективен стал.

И свежих народно-хозяйственных достижений в наших медвежьих углах случилось намедни - хоть пруд пруди: в селе Грымзы сколотили из досок, то есть из обрезного пиломатериала, собачью будку, два ларька по ремонту штиблет соорудили в посёлке Верх-Буза, приезжал посмотреть сам мэр чёрт знает откудова, калитку дед Агап навесил новую в ограде по улице имени Победного шествия демократизма /бывшая имени Первого Восхода коммунизма/. Торжества по поводу взлёта производства и расширенного строительства, везде прошли скромно и общенародно, в пределах разрешённой радости. С широкой помпой решено ничего не отмечать, но и свершения отбрасывать было бы недопустимо. Водружение государственного символа - флага над запущенными в строй объектами повсеместно не предполагалось, символ в очередной раз был приколочен над помещением власти в присутствии главы района, что, естественно, потребовало излияния верноподданнических чувств, вплоть до проведения банкета на отпущенные финансы, наряду со спонсорской помощью.

Радостей в районе, как вы поняли, не сосчитать. Но нельзя долго держать руку на крышке кастрюли с кипящей водой.

Мы-то будем начинать раздувать пары для рывка с места, но вокруг нас, что ни деревня - бандитский край, бедлам, бардак, непотребство противное. Разве мы уцелеем при таком соседстве? Но мы, конечно, надеемся, что воссияет солнце и на нашей улице. Не совсем, может, ярко, но процентов, скажем, на пятьдесят уж точно. Не сумерки, значит, что и неплохо для начала. Нас убеждают, страна, мол, поднимается, мы лезем наверх. Взбираться на вершину и карабкаться из пропасти - две большие разницы. Но настигнет ещё район светлое будущее и не найдёшь тогда нас.

Землю, где воздух как сладкий морс,

бросишь и мчишь, колеся,

но землю, с которой вместе мёрз,

вовек разлюбить нельзя...

Золотые слова.

Всё, что делается в районе уже не для самопроцветания или самовыживания, теперь только - самоспасения. Единственное удобоваримое проявление жизни в нашем районе - мельтешение нас, в виде живых существ, неприкаянных и затихающих, безрадостных и безнадёжно угрюмых. Нас загнали жить в Россию, а предки наши жили на святой Руси. Несколько букв, а жизнь другая. Если мы сами будем кричать: хуже России нет на свете страны, то кто нас уважать-то станет. А что не зажиточно живём, объясняют нам - не все дружно Богу молимся. Поубедительнее надо и не так вяло.

Прикипели мы к своим пенатам и сердцем, и душой, и разумом. Свои края мы покинем лишь в одном случае...Но уже стране не быть больше нашей матушкой Русью, святой, величавой и благостной. То ли нам уже грехов не отмолить, то ли молитвы подзабылись. Мы - единственная, оставшаяся чистая и неподдельная Россия, мы её хранители. А хранители - всегда староверы. У нас нет ничего, кроме своих работящих рук и особого образа жизни. Дальше нас всё нормальное, живое уже вычеркнуто, уже упразднено. Похоже, за ненадобностью...

Безродная идеология новых русских - не вдохновляет. Ощущение причастности - к великому делу, к масштабу, к размаху - не прихоть, а состояние русской души. Без чувства принадлежности к великой стране, без великой идеи жизнь в России не наладится. Слова не наполнишь глубоким смыслом, идею словам дают поступки и действия. Все демократствующие витии времён перестройки, прихватизации и реформ - забудутся и уйдут в крохотные сноски в конце страницы: был, мол, такой-то и такой-то. Хуже, что и страна дважды уйдет в сноски. СССР уже там.

Мы народ с загадочным и непредсказуемым прошлым, неблагоустроенным настоящим и ненавистным будущим. Никто не знает, откуда мы пришли, как живём, куда уйдём, зачем приходили. Зачем именно мы живём? Почему? Этого никому в мире неизвестно. И неинтересно. Точнее и трагичнее не скажешь: угасающая порода русских. Кто будет говорить о будущем русских, когда под ногами уже прах?

У нас не видно презрения к инородцам. У себя дома они - святые боги и хозяева. Мы им не указ и не учителя, у них уже полнейшее презрение к нам. Вроде бы у нас дома - они, мутные гости России, и пусть ходят по струнке. Не по нраву - мы не звали. Тут они не люди - приехал на заработки - и паши. Чего они хотят - написано на мордах. От них, бросая всё нажитое десятилетиями, бежали миллионы русских. Они у себя дома вырезали русских. Мы их подозреваем во всех тяжких - они не успокоились. Пусть назовут, кто в страхе и панике бежал из России? Кому из нерусей угрожали, кого из нерусей у нас убивали? Сотнями тысяч рвутся на заработки к нам, если бы было им здесь худо - не лезли. Для нас не существует этносов, есть - толпа и пахари, и ничего более. Хочешь работать - вперёд, а куролесить с мечетями и культурными центрами будешь дома. Ин-Шалла!

Когда в России исчезнет последняя изба в три окна на дорогу ( в бога, духа и сына), Россия перестанет быть Россией.

Классик, 10 авг. 2011

С нациями на земном шаре происходят загадки, живут, чёрт знает где, у чёрта на куличках. В Китае живут вежливые и улыбчивые китайцы, они и везде уже живут, в Европе - разнообразные европейцы, часто теперь неумытые и совсем чёрные, в обеих Америках народ перестал проживать, а селятся тут метисы, мулаты, и ковбои с гангстерами, их национальность никто не определит, да и кто позволит. Из других зачуханных мест, я назвал бы нэньку, незалежну Украйну, бывшее всесоюзное месторождение сала, ещё ата и апа Казакстан, всеобщее стойло баранов. Кто там живёт, зачем живёт - ни учёным, ни нам, мудрецам всеведущим, неведомо. У нас в районе живём мы, и сами себе нравимся, и нравится нам у себя здесь жить. Эх, жить бы нам поживать, да добра наживать...

По мордам в районе видно, кто есть кто, откуда пришел и кто куда потянет. Вон, эти прищурились, им "здравствуйте" не будет светить, как светит "салям алейкум". Что случится завтра, уже понимаешь, оттого и мороз по коже. Колокол нам уже пробил. До крика и до боли хочется видеть вокруг морды цвета мороженных пельменей, потому что это шанс на спасение. Надо продержаться, так как в районе ещё преобладает люд русского обличия, но уже засветились и лоснящиеся морды ненужной нам национальности. Нас пытаются убеждать, что не всё потеряно. Сказочникам хочется верить, но слишком страшные и печальные у них подробности нашей кончины. "Инша алла!".

Сведущий арабский историк в старину, в древнюю, в приснопамятную, писал в своём манускрипте, что в 922 году, больше тысячи лет назад, здесь, на нашем месте жили тюрки, хазары, киргизы... Потом проживали татары, башкиры, монголы, а хазары не смогли закрепиться и ушли со всем прочим своим имуществом и достоянием в небытие, кто их теперь помнит, кому они интересны... Появились славяне, русские...Так было. Теперь начали вычёркивать последних, так как они, ставшие первыми, не нужны. "Инша алла!".

И там нам жить - ибо это наша Родина. А Родину, как известно, надо любить. Ну, что, если надо, полюбим, нам не привыкать любить то, что положено.

Евгений Вишневский, сибирск. пис. - юморист, "Записки бродячего повара", т.3, 1996г.

Наш край. Место, где ощущаешь чувство гордости за то, что живёшь в России. Без нас ему будет зябко и он застынет, его без нас не станет. Вроде бы ничего особенного. Но слова страшные. Уже они леденят душу - не станет...

Что за местность такая - Россия? Страна деревянных развалюшек- избушек, церквей, каменных памятников Ленину, снега и тоскливых песен, унылых погостов и усталых людей. Местность, где на удивление много пока русских, край неоправданно низких зарплат и безмерного восторга перед заграницей. Зачем живём? Почему? Этого никому в мире неизвестно. И неинтересно. Нет населения вообще, нет жителя вообще, нет электората в целом. Есть русские, и есть все остальные, а это, согласитесь, абсолютно разные дела. Россия ещё существует потому, что в ней живут люди, чьи молитвы Бог благосклонно принимает. И благодаря их молитвам Бог любит Россию. Но Сатана много постарался, чтобы унизить Россию.

За долгую, тысячелетнюю историю стало ясно - Россию победить невозможно. Её можно только предать.

Давайте учиться у всех, но жить-то и строить нам придётся на своей земле, и мы не имеем права не знать, как жили здесь у нас, и как всё наше разрушали...

Если пьёшь даже вкусную, но консервированную воду из бутылки - не считай её полезной, живительной влагой из родника. Поверхностность обедняет душу и губит человека, глубина жизни бывает лишь в родном краю. Если и осталась в стране чистота, новизна и самобытность, то только у нас в районе. Когда у вас на душе боль, если жизнь вашу загнали в тупик, а сами идёте на пределе сил и сознания, приезжайте к нам и наша природа, наш воздух и наша обстановка доброты и сострадания вылечат вас и спасут.

Кто знает, что от них можно ожидать...

Как говаривал булгаковский профессор Преображенский

Россия - она же всегда разная. И Россия Достоевского сильно отличается от России Лескова, хотя оба этих писателя жили в одно и то же время. Россий - много. Это особенно хорошо заметно изнутри. Поэтому попытка властей построить некий имидж России по определению обречена на провал. Нет имиджа у этой страны! - недаром же группа, которой уже тоже нет, называлась именем города, которого нет, - я имею в виду "Ленинград". У меня, кстати, в паспорте до сих пор написано: "Место рождения - город Ленинград", хотя этого города нет ни на одной карте уже давно. Так мы и живём! И слово "абсурд" больше всего подходит к описанию нашей жизни. Мне, наверное, ближе Россия Пушкина. Такая, как в "Евгении Онегине". Хотя и её тоже нет, этой страны. Она безвозвратно потеряна, и мы её никогда не вернём.

Сергей Шнуров, 36 летний лидер скандальных групп "Ленинград" (ушедшей в небытие) и "Рубль" (ныне здравствующей), 112 августа 2009г. АиФ

В Москве, я говорил не раз, уже не осталось ничего русского, одни перепевы ненужных нам западных песен. Приезжая к нам в район, все замечают, что тут и другие, особые и климат, и атмосфера, и погода, и аура, которые меняют каждого. Злой у нас становится добродушным, наглый - укрощенным, москвич - человеком, еврей - нормальным. И я, только у нас в районе живу с удовольствием. Здесь меня знают, ценят, уважают и любят, окружают заботой и вниманием, как всех остальных тоже. Тут тебя не убьют, мимоходом, ненароком, по случайности, как во всех иных краях. Все вместе мы и уйдём...

Хочешь не хочешь, а приходит на ум соседний Болотнинский район...Чего с ним сотворили...Он теперь выглядит пережившим страшную бомбёжку и оккупацию, то есть жесточайшее разграбление какими-то дикими варварами, не дай Бог нам такого ужаса...Кругом руины, грязь, помойки, разбитые до нельзя просёлки, брошенные дома, умирающие деревни, с завалившимися избами, поваленные заборы, мертвящая тишина, ни мычания коров, ни кудахтанья кур, горы мусора, ржавеющие обломки комбайнов, тракторов, жуткие непонятные железяки, ранее бывшие автомашинами, угрюмые морды уцелевших жителей, пьяные и испитые хари мужиков, бесцветные личности с отупелым взглядом, зашуганные и редкие ребятишки, даже благовест единственной церквушки печальный и унылый. Подслеповато и устало смотрят на мир помутневшими глазами-оконцами отжившие свой век здешние деревенские избёнки...Деревенькам, в которых уже нет настоящих хозяев, тоже осталось только сиротливо и по-стариковски смотреть на зарастающую травой дорогу, мелеющую речушку. Они печальны и мудры, как намоленные иконы, они тоскливы и безропотны, словно отработавшие своё шахтёрские лошадки. Видно, крепко на них напала демократия, и не иначе к ним первыми ворвались захватчики-демократы, когда увернуться разумения ещё не было...Вы спросите, а дичь, птицы, звери, как же они, край-то сибирский, таёжный, богатый...Звери стороной обходят место беды, горя и катастроф...Что станет теперь с болотнинцами?

Расскажу вам о ещё об одном соседнем с нами, степном Нетудаевском районе. Бывшем районе. Всё глуше и глуше остаётся о нём память. Речка Чистушка осталась, петляет по степи, и постепенно теряется, вот она была, вот уже ручеёк, раз - затерялась в траве... А помнят её название только потому, что на картах записано, без этого, так бы и оно выветрилось. Чайная придорожная осталась, порушенная малость, а запахов кухонных, вкусных и заманчивых - уже тю-тю, погосты еще видны. Вот и всё, что напоминает о былой славе этих мест. Кое-какая памятёшка, конечно, мелькает о людях, населявших нетудаевские земли, она - уже легендах, не таких интересных, кстати, в отрывочных, печальных рассказах старожилов, расселившихся кто куда, в пыльных хрониках, валяющихся в подвальчике местного музейчика, судя по всему, и навсегда закрытому.

Что за край такой была Нетудаевка? Не город, не посёлок, не деревня, а именно край, хотя вначале Нетудаевкой называлось село, потом именовали его Ивановским погостом, а в середине девятнадцать века нетудаевцев насчитывалось тысяч пять душ крестьянского звания. Звенели они по местным весям сливочным маслицем, что мастерски били, да льном, что умели славно выращивать. Конечно, кроме пристойной славы была у нетудаевцев и дурная. Под боком у нас они жили, потому мы о них всю подноготную знавали, и считали их людишками без чести и совести, мошенниками и пройдохами. Уезд был тёплое местечко проживания уголовных ссыльных и кандально-каторжных - народ злой и угрюмый, радости и веселья мало, всюду мрачность, безысходность, грязь и сплошное недоверие. Молодые - травокуры повсеместные, анаши к ним азиаты везли немеряно ещё и в незапамятные года.

Разбойники, конокрады, фальшивомонетчики, ворьё несусветное, колодники и каторжники всегда в глухих нетудаевских домах и избушках находили приют, и жить им тут было самое место. И говорили они на своём, воровском тайном, офенском языке, недоступном для всех иных, прочих чужаков и именно тут появилось слово "клёво" в восемнадцатом веке, и слово "лох" пошло отсюда. Так и говорили местные урки - "Облохатил я намедни одного лохунька на катеньку". Фальшивомонетчики по преданиям отсюда веками и не выводились. На Востоке да и по Сибири любые поддельные кредитки именовались нетудаевскими, им и китайцы доверяли, и в Индии им вера была. То нетудаевцы чеканили ефимки, то царские радужные рисовали, то керенки печатали, потом и советские червонцы принялись штамповать. Вот это зря. С червонцами большевисткими они нарвались на неприятности. То есть, они немедленно нарвались на товарища Сталина и его ГПУ с Чекой. Не поверите, за полгода навсегда фальшивщики повывелись. Товарищ Сталин - "и сам не шутил и другим редко позволял". Что, по-моему и правильно, патриотично. По государственному.

Вольготно жилось и разбойничьим шайкам - и чаерезничали, и обозы богатые разбивали. Разбойничков местные уважали, они же только проезжавших били, а своих не трогали. Поговаривают знающие людишки, и знаменитый Ванька Каин и Васька Чуркин из здешних мест, а уж как по России эти ребята гремели! А товарищ Сталин и разбойничков не терпел. Сгинули нетудаевские головорезы в одночасье, лишь только о них товарищ Сталин намекнул своим службам. Кто о них, про убивцев нетудаевских теперь вздохнёт, махом они перевелись...

Потом, при Советах как-то вздохнули нетудаевцы, какая ни какая жизнёшка и у них потекла, но веселья не добавилось, проклятые пережитки к низу клонили. Их крестьянские повадки времён царя Гороха - также и остались утомительны и неинтересны. Старина у них, царской постройки умиляет недолго, наемного - и уже не радует - убого и допотопно. Каша у них была гуще? Может и гуще. Но едят они её реже, а сейчас и некому уже и кашу-то вкушать... Небо выше? Возможно. Но кто у них нежится под ним?

К чему это я про болотнинцев и нетудаевцев припомнил? Жили люди.. Не совсем складно, но по-своему... И нет их. А зачем жили, для кого? Зачем всё это было?

Оставить комментарий © Copyright Чеплыгин Владимир Николаевич (arober@yandex.ru) Размещен: 19/01/2020, изменен: 19/01/2020. 230k. Статистика. Эссе: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:

Чеплыгин Владимир Николаевич : другие произведения.

Наш район