Аннотация: Не надо лгать себе. От этого хуже и тебе, и тому, кому ты лжешь.
И вот зачем она это делает? Стоило ему войти в аудиторию, как она тут же бросила на него ледяной взгляд. Зачем так упорно демонстрировать свое отношение? Не нравится он ей - пусть общается с теми, кто нравится. Зачем постоянно напоминать ему о том, как он ей неприятен. Но себя Дмитрий тоже понять не мог. Если он не был в восторге от её поведения, то зачем раз за разом навязывал ей свое общество, садясь рядом с ней за парту?
- Привет, солнышко. Соскучилась по мне? - произнес он с усмешкой в глазах, доставая из сумки конспекты.
Она опять холодно на него посмотрела.
- Не путай свои фантазии и реальность.
- Да я не путаю. Ты только что с такой страстью на меня глядела.
- Ты не в состоянии отличить любовь от ненависти? - она подняла бровь.
- Просто твоя ненависть так меня достала, что уже хочется верить в любовь, - резко ответил ей он. И тут же пожалел о своих словах. Она отвернулась от него и пустым взглядом уставилась на преподавателя. Было очевидно, что она обижена. Но Таня не относилась к тем, кто будет строить полные слез глазки обидчику.
Дмитрий пошарил в карманах сумки. Потом обследовал свои карманы. Ручки не было. Он недовольно вздохнул. Таня, по-прежнему не глядя на него, положила перед ним ручку.
- Спасибо.
Девушка ничего не ответила.
Всю лекцию он украдкой смотрел на нее. Она делала вид, будто внимательно изучает нарисованную преподавателем на доске схему. Но он понимал, что она погружена в свои мысли.
- Танька, знаешь, почему я сегодня ручку забыл? - тихо проговорил он ей на ухо.
- Потому что ты раздолбай, который страдает склерозом.
- Нет. Просто я так спешил встретиться с тобой, что совершенно не думал ни о чем другом.
Таня закатила глаза.
- Для меня не является открытием то, что ты не умеешь думать.
- Не надо меня обижать. Я к тебе со всей душой, а ты...
- А я тебе ручку дала, чтобы ты лекции записывал, а не пустыми разговорами занимался.
- Какая ты жесткая, Танька. Ничем тебя не смягчишь. А ведь когда тебя на первом курсе увидел, то подумал, что ты нормальная.
- Я, когда тебя в первый раз увидела, тоже о многом подумала.
- Да? И о чем? - он с любопытством на нее посмотрел. Она покраснела.
- Дима, пиши, пожалуйста, лекцию, - она уткнулась взглядом в тетрадь. Он хмыкнул.
Они везде ходили вместе, хотя вроде бы никогда между ними особого взаимопонимания не наблюдалось. Но так было не всегда. Сначало они весьма мило общались, но на третьем курсе Татьяна внезапно переменилась, начала отталкивать его. Дима не понимал, в чем дело. Но бросить все уже не мог - он слишком привязался к Тане.
После лекций они - как всегда вместе - стояли в очередь в гардероб и, пролучив одежду, начали собираться.
- Ты не в состоянии одеться нормально? - поинтересовалась она.
- А что не так с моей одеждой?
Таня вздохнула и покачала головой.
- Ты же замерзнешь, - сказала она, поправляя на нем шапку, шарф и застегивая на нем куртку. Потом провела руками по его плечам, по груди, как будто разглаживая невидимые складки, но внезапно отстранилась и опустила руки. Глаза её забегали, словно она совершила что-то непоправимое.
- Все в порядке, Танька. Я не против.
Она бросила на него колючий взгляд и пошла к выходу.
- Тебя проводить? - проговорил он ей вслед.
- Обойдусь, - сквозь зубы сказала девушка.
Тут Дима заметил, что на полу валяется записная книжка Тани. Видимо, она уронила свой блокнот, стараясь убежать от него как можно дальше. Таня часто ходила с этим блокнотом, что-то записывала в него. И никогда никому не позволяла заглядывать внутрь. Дима убеждал себя, что читать чужие записные книжки нехорошо. Но он не справился с искушением и открыл блокнот. В процессе чтения его сердце то замирало, то снова начинало стучать с бешеной скоростью. Он читал одну страницу за другой, не в силах оторваться. Наконец, он закрыл блокнот и прижал к груди. Лежа вечером в кровати, он снова и снова повторял это, запавшее ему в душу, стихотворение.
Я раз за разом повторяю:
Мы лишь враги, враги, враги.
И знать иного не желаю,
Иначе хоть в огонь беги.
Когда тебя я вижу утром,
Хочу припасть к твоей груди.
Весь мир вокруг я вижу смутно.
И в разум не могу прийти.
Но сразу ненависть проснется.
Зачем ты здесь, передо мной?
Мне больно рядом находиться,
Не трогая тебя рукой.
Уйди! Не мучь меня напрасно.
Я обрести хочу покой.
Но от меня лишь отвернешься -
И слезы потекли рекой.
Я всей душой своей желаю
Твои все фото разорвать.
Но, взяв одно, я начинаю
К своему сердцу прижимать.
Я всей душою ненавижу
Твои глаза, твой стан, твой смех.
И у меня не хватит духа
Сказать иную речь при всех.
В бреду ночном я повторяю,
Что мы - враги, мы лишь враги.
Но сердце тихо отвечает:
Не ври себе, себе не ври.
Он ощутил, как где-то глубоко в груди защипало, и до боли прикусил губу.
- Танька, ну что же ты такая...
На следующее утро он спешил в университет с каким-то нервным предвкушением. Ему казалось, что сейчас все разрешиться, что счастье - оно рядом. Всего лишь в нескольких строках стихов.
- Привет, - сказал он, широко улыбнувшись. Парень опустился рядом с ней и посмотрел на нее. Она ответила ему равнодушным взглядом. Но Дима попытался не смутиться. - А я тебе набор из ручек купил в качестве "спасибо" за ту ручку, которую ты мне дала, - он положил перед ней упаковку.
- Мне было бы достаточно одной, - она холодно на него посмотрела. Ему хотелось броситься к ней, встряхнуть её и сказать: "Зачем ты это делаешь, гордячка?! Зачем ты причиняешь боль нам обоим?! Мы же любим друг друга!".
- Возьми, - он протянул ей блокнот. Он резко побледнела.
- Ты читал?
- Да, читал.
- Все это не имеет значения, - произнесла она раздраженно.
- Как хочешь.
Он прекрасно видел, что её не устраивает такой ответ. Но парень не собирался заниматься чтением мыслей. Если она хочет его внимания, пусть сама об этом скажет. Или попытается для начала не отталкивать его от себя.
Девушка не знала, что говорить. Ей было стыдно и неловко.
- Что... Что ты об этом думаешь? - наконец, произнесла она.
- О стихах? Они очень красивые.
- Нет, не об этом... Точнее... О том, что их написала я.
- Было очень приятно. Мне никогда раньше не посвящали стихи.
- А... А ты не подумал, что я глупая? Смешная?.. Наивная?.. - она выглядела растерянной, и ей это шло.
- Нет. Не подумал. Если бы я дружил с рифмой, то написал бы тебе такие же стихи.
- Такие же? - осторожно переспросила она.
- Да. Потому что я тоже тебя люблю.
Она вздрогнула.
- Дима, не говори, пожалуйста, об этом вслух.
- Почему?
- Потому что ты еще не посвятил мне стихотворения, - она улыбнулась.
- Эх - парень вздохнул. - Придется мне записаться в пушкины. Белый стих устроит?
- Вполне, - она усмехнулась. - А теперь давай ручки. Мне нечем писать.