Рони лишилась сна. Спокойного, мирного, глубокого сна, наполнявшего силой и радостью, после которого всегда так сладко потянуться, улыбаясь новому дню, солнечному и ясному, или дождливому, заливающему слезами большие окна спальни. Все ее ночи пролетали целомудренно и безмятежно, но теперь Рони мучили кошмары. Странные существа без крыльев парили в воздухе, намереваясь схватить ее, и желтые глаза злобных тварей светились в темноте, парализуя и лишая воли. Если малейший источник света радовал возможностью прогнать тьму, то блеск их глаз вызывал лишь ужас, от которого хотелось бежать без оглядки. Дикие ветра, совершенно нетипичные для Райн-сити, развевали их длинные светлые волосы, вытянутые тела отвратительно изгибались, и непропорционально длинные руки с неестественно выгнутыми пальцами тянулись к ней.
Девушка часто задумывалась над тем, что с ней происходит, пытаясь вспомнить, когда ночи стали для нее мучением, и выходило, что незадолго до встречи с Корой с ней это и началось. Сначала появился необъяснимый липкий страх, прилепившийся, словно таинственный преследователь, а затем жуткие видения, ночь напролет заставляющие спящую девушку дергаться, сжиматься или просыпаться с криками, когда раскрытые пасти демонов приближались к ее лицу.
Если это цена за добрый поступок, сделанный для Коры, то Рони готова была страдать и дальше, лишь бы с девочкой все было хорошо. Она сама купила ей билет, сама донесла ее дорожную сумку до автовокзала и посадила на автобус, передав большой пакет с обедом, чтобы девушка не голодала в долгой дороге. Накануне созвонилась с отцом, и тот обещал встретить Кору на вокзале в Грейте.
Она долго махала Коре рукой, пока автобус не скрылся из виду, и, вздохнув, медленно побрела домой. Хотелось раствориться в этом мегаполисе, окунуться в его шумное веселье, но с тех пор, как она перестала высыпаться, с городом стало происходить что-то странное. Словно, стряхнув с себя очарование сна, Рони, наконец, стала видеть то, что до этого от нее тщательно скрывалось. Еще недавно такой дружелюбный, мегаполис изменился, и она больше не узнавала его.
Высотные здания по-прежнему задевали накрахмаленные облака, неоновые вывески переливались всеми цветами радуги даже днем, нарядные люди сновали во всех направлениях по проспектам и бульварам, но в воздухе разлились подозрение и тревога. Так перед грозой все замирает в ожидании неизбежного и неотвратимого. Чего ожидала Рони, что так пугало ее, когда она оглядывалась по сторонам, спеша уйти с враждебных улиц?
Тонкие шпили безжизненных храмов тянулись к небу, словно моля о помощи и милосердии в надежде избежать грядущих мук, придавленные тяжестью собственных камней, темных и старых, как время, напоминая крепости и узилища для потерянных душ, заблудившихся в их холодных лабиринтах.
Небоскребы выглядели иначе, чем обычно. Темные и мрачные, с пустыми глазницами окон, они надменно возвышались как исполины-стражники, стерегущие своих узников. Обступали Рони, следя за каждым ее шагом, и она продвигалась по улицам, ловя себя на том, что задыхается, что хочет перейти на бег, пока дома не сомкнулись в попытке раздавить ее.
Чувство, что попала в ловушку, не покидало ее уже много дней, но может, все дело в том, что она просто давно не видела Тая? Его взгляд быстро вернул бы ее в норму, помог вздохнуть полной грудью и испытать умиротворение. Тай стал необходим ей, и дни, проведенные без него, можно было смело вычеркнуть из памяти и истории - в них не было ничего стоящего и запоминающегося, а ночи наполнялись кошмарами, оставляющими чувство беспокойства даже при свете дня.
Рони пересекла очередную площадь, держась ближе к дороге, словно опасалась, что монументальное здание кинотеатра обрушится на ее бедную голову и похоронит под своими обломками, лишив солнечного света и воздуха сомнительной свежести. Она торопилась покинуть центр города. Люди выглядели агрессивными, то и дело задевая ее, больно ударяя портфелями и сумками, и в их лицах ей виделось что-то нехорошее, словно все жители в один момент заразились какой-то озлобленностью, и некая сущность подчинила их своей жестокой воле, заставляя двигаться в одном ритме и испытывать одинаковые чувства: неприязнь к незнакомцам, самозванцам и чужакам. Именно так Рони себя и чувствовала. Что-то не так было с запахами. От людей разило застаревшими, испорченными духами, и Рони хотелось закрыть нос и дышать как можно реже. Словно цветы увядали и мучительно погибали под засильем безжалостных насекомых, высасывающих жизненные соки, чтобы заглушить аромат и уничтожить красоту.
Неожиданно впереди мелькнуло знакомое лицо: кто бы мог подумать, что появление Аллара вызовет такую радость в сердце. Рони громко окликнула его по имени, боясь, что ее голос потеряется в общем шуме, и бросилась вдогонку, пока он не свернул за угол и не затерялся в толпе.
Аллар не слышал ее, или делал вид, но когда Рони, слегка запыхавшись, догнала его, едва взглянул на нее. Хмурый, он не был похож на самого себя, и девушка расстроилась, заметив это. Любимец публики, красавец и балагур, Аллар даже не улыбнулся, пусть не Рони, пусть своему отражению в высоких витринах "Вирсавской галереи", напротив которой они остановились. Аллар словно перестал следить за собой, во всем его облике чувствовалась небрежность и заброшенность. Запах шоколада истончился и выветрился, и теперь от него разило чем-то... нехорошим. Рони невольно раздувала ноздри, надеясь, что ошибается, но от сокурсника больше не исходил его обычный запах довольства и веры в собственный успех. Лишь запах тлена и распада, и чего-то еще, о чем Рони даже не хотела думать, боясь тех картин, которые могло нарисовать ее живое воображение.
- Привет, давно не виделись, - произнесла она, будто не было между ними ссоры.
Аллар что-то буркнул, мало похожее на приветствие, и хотел пойти дальше, но Рони потянула его за рукав короткого пальто. Молодой человек недовольно посмотрел на нее, но шаг замедлил.
- Рони, чего ты хочешь? Это ты решила, чтобы мы больше не пересекались, - проворчал он.
- Нет, не то чтобы я решила... мне... я... просто я рада тебя видеть.
Холодный ветер трепал ее светлые волосы, развевал красный шарф, морозил щеки, и изо рта вырывались легкие облачка пара.
Она не могла признаться, что ей страшно. Страшно стоять в этой части города, в толпе, ощущая свое одиночество и непохожесть на других. Не могла сказать о том, что город стал пахнуть как-то иначе. Не решалась признаться, что опасается заговора зданий, которые только и ждут урочного часа, чтобы напасть на нее. Страх, непонятный, глупый и нелепый не отпускал ее, и так хотелось увидеть кого-то знакомого, с кем можно просто поговорить ни о чем, или пройти молча по дороге хоть немножко, хоть чуть-чуть.
- Ты извини, я спешу, - бросил Аллар и отвернулся, но Рони поспешила за ним, хоть ей было не по пути.
- Надеюсь, у тебя все в порядке? - на бегу поинтересовалась она. Ее беспокоил странный блеск в глазах однокурсника. Под маской равнодушия тот пытался скрыть нездоровое возбуждение, которое жгло его изнутри, лишая покоя, Рони чувствовала это, и ей это не нравилось. Неужели и он заразился чем-то странным? А может, всем какое-то время снятся страшные сны, после чего люди вдруг становятся таким холодными и злыми, когда исчезает их неповторимая аура и даже красота Райн-сити перестает радовать глаз?
- А что у меня может быть не в порядке? - Аллар хмыкнул, но его взгляд не смягчился ни на секунду.
- Да нет, я просто так спросила. А тебе не кажется, что с городом что-то... происходит? - решилась Рони на главный вопрос. Только сейчас она подумала, что стоит обсудить его с Люмис, но та вряд ли отнесется к этой теме серьезно.
Молодой человек, наконец, остановился, повернулся к Рони, обвел ее фигуру взглядом, и что-то в его лице дрогнуло, но лишь на миг - Рони не успела понять, что это было.
- Меня не интересует этот город, - произнес он. - Меня вообще ничего не интересует.
Он проговорил это с таким равнодушием, что сердце Рони сжалось. Она не понимала, что происходит. Может, она все еще спит, и это просто очередной кошмар, который терзает ее? И с городом все в порядке, и Аллар на самом деле не выглядит таким холодным, и его не мучают никакие волнения, кипящие внутри и пробивающиеся наружу странными огненными вспышками?
- Рони, ты прости, мне на самом деле надо спешить, - проговорил Аллар и, не дожидаясь ответа, снова развернулся и зашагал. Девушка не решилась последовать за ним. Стояла посреди улицы в большой растерянности, понимая, что надо набраться мужества и дойди до дома, а там обязательно станет легче. Стены, ставшие родными, укроют ее, и чувство покоя вернется, как только она раскроет свои любимые альбомы с красивыми фотографиями и открытками. Кажется, у нее осталась шоколадка - тогда вообще все отлично.
ххх
Аллар торопился домой. Именно сегодня он получил, наконец, вожделенную книгу. Равнодушие, с которым столкнулась Рони, было ненастоящим. На самом деле все, что он собирался сделать, было именно ради нее, но на это требовалось время. К тому же обида за отставку не отпускала, и мысли о горбатом сопернике, обошедшем его и разделавшимся с ним в сухую, по-прежнему наполняли клокочущим гневом, который, впрочем, Аллар умело подавлял, запрятав глубоко внутри, в подвале своей души, предоставив этому болезненному и ненасытному чувству ждать своего часа. Так, когда он станет властелином неведомого мира, если верить обещаниям автора мистического труда, он не только заполучит Рони в полное владение, но и разделается с тем, кто унизил его и растоптал все мечты и планы.
Это ненавистному калеке Аллар был обязан залегшими под глазами тенями, складками вокруг рта, мрачным состоянием и непреходящей обидой на несправедливость судьбы. Это все он виноват. Несправедливо, когда таким, как этот уродец, достается все, а здоровые красивые парни должны продираться к успеху сквозь сложности и трудности. Не будь таких, как этот Сатори, жизнь Аллара была бы легче и счастливее.
Молодой человек не осознавал, что возгревал в себе ненависть и делал совершенно постороннего и ничего не подозревающего человека объектом преследования и мести. Впрочем, любой в Райн-сити поступил бы так же. Этот город не для слабаков и уродов, и Аллар докажет, что достоин лучшего места в сверкающем мегаполисе.
За этими мыслями он не заметил, как добрался до дома, быстро взбежал по мраморной лестнице на пятый этаж, распахнул дверь квартиры и, не снимая обуви, пролетел в свою комнату. Он даже не услышал оклика матери, впрочем, как никогда не замечал ее. Женщина, тратящая свою жизнь на внешность - жалкое создание. Все, чем она гордится - результат операций и усилий множества специалистов, а также трудной работы отца. Вот Рони ничего не нужно делать для того, чтобы выглядеть привлекательной. Такая не станет мучить Аллара и изводить скандалами, требуя очередной дозы красоты и роскошного благополучия. И он не упустит такую девушку. Ни за что.
Закрыв дверь на защелку, он замер, прижавшись к ней спиной. Грудь тяжело поднималась, глаза горели шальным огнем, и он крепче прижал к себе книгу, нашедшую место во внутреннем кармане пальто. Все, Рони у него в руках, теперь это только вопрос времени. Он докажет ей, что любви заслуживают яркие личности, а не те, кто прячутся за родительскими миллионами.
Надо перевести дух и прийти в себя. Еще не зная, что за книгу держит у груди, он понимал, что после того, как начнет тренировки, изменится не только эта комната, став немой свидетельницей его духовного преображения, но и вся его жизнь. А также жизнь Рони и ее богача, место которого в темной норе, подальше от света и таких девчонок, как Рони Зорис.
Он медленно извлек книгу из-под пальто дрожащими от возбуждения руками. Это оказалась тетрадь в твердом переплете, написанная от руки каллиграфическим почерком, с множеством украшений и завитков. Его не удивлял тот факт, что он принял предложение Ленса. Вопреки врожденному скептицизму по необъяснимой причине он и сам поверил в духовность этого неведомого труда.
Аллар скинул верхнюю одежду и обувь, уселся на диван и принялся жадно листать старую тетрадь. Автор утверждал, что если в точности исполнить все его рекомендации и провести обряд посвящения, который станет возможен по окончании духовных тренировок, придет вознаграждение за упорство и верность. Некие сущности, обитатели астрального мира, куда сможет попасть человек, исполнят все его требования и мечты, обладая для этого необходимыми полномочиями и властью.
У Аллара была только одна мечта: получить Рони, а всего остального он сможет достичь сам в свое время, хотя, если его честолюбивые планы, так щекочущие самолюбие и раздувающие пламя тщеславия, будут исполнены без его физических усилий, он не станет возражать.
Скрестив длинные ноги и положив книгу на колени, Аллар углубился в чтение, мысленно по слогам повторяя непонятные слова, после чего вскочил, нашел на письменном столе блокнот и вернулся на диван. Он старательно переписал дни недели и время для произнесения мантр, и вздохнул, откинувшись на подушку. Что ж, через несколько месяцев он сможет проверить первые результаты, а пока... пока его ждут нудные будни и упорный труд, потому что придется заставлять себя делать то, что совершенно не понятно и на первый взгляд лишено здравого смысла. Однако в глубине души Аллар верил, чувствовал, что автор не лжет, что результат превзойдет все его ожидания. Он осторожно перелистывал страницы, почти с любовью разглаживая старые пожелтевшие листы, а неведомая по силе и чуждости сущность ворочалась высоко в ином мире, всей своей темной массой чуя свежую силу и энергию, которую сможет принять, когда придет время.
ххх
Кариарн видел Рони. Аура ярко-голубого цвета, прозрачная и трепещущая как полотно на ветру, била в глаза. Хэнты из своего мира не могли это заметить, лишь чувствуя сильный запах озона, как после грозы, но фэгг смог рассмотреть ее во всей красе. Эта девочка была чиста, как новорожденное дитя, но обладала силой, способной насытить легион хэнтов. Фэгг сможет подняться сразу на несколько ступеней, завладев ее душой, а это именно то, чего он так долго ждал. Этой девочке суждено занять особое место в его сущности, растворившись в расплавленном свинце его ненависти и став частью его силы. Силы, которая сокрушит власть орионов и принесет ему неограниченную власть.
Следуя за Рони по пятам в теле молоденького паренька, подсевшего на сильный наркотик, он видел, как она окликнула молодого человека, от которого исходил странный аромат. Сквозь мутную дымку зарождающегося греха пробивался сильный запах гниения. Кажется, в его душе завелись черви. Фэгг знал, как это бывает: зависть, ревность, злость - они овладевают человеком, поедают его живьем, делая легкой добычей хэнтов. Но эта особь не могла стать едой ни для одного из них. Еще не проступившая печать Великого Хаоса едва читалась в его энергетическом теле, но фэгг уже улавливал зарево разрушительного пожара, в котором могут погибнуть многие души. Кто-то большой и сильный рвался в этот мир, подготавливая себе путь, выбрав дверь, в которую ворвется, разорвав на части несчастную душу, рискнувшую пригласить это создание из места его обитания. В любом случае фэгга это не касалось. Он чувствовал в себе достаточно силы, чтобы противостоять любому незваному гостю, кто бы это ни был.
А вот сопровождавший Рони хэнт Кариарну не понравился. Его татуировки меняли цвет, плетя кошмарные узоры, чтобы опутать ничего не подозревающую девчонку, и глаза метали молнии. Фэгг на расстоянии чувствовал волны злобы, исходившие от него и обдающие жаром прохожих, так велика была его ненависть к этому светловолосому существу. Фэгг лишь хищно улыбнулся. Этот хэнт не был ему соперником, но время избавиться от него пока не пришло, а вот использовать его в своих целях, чтобы обмануть орионов, попробовать стоило. Кариарн больше не желал рисковать собственной жизнью, тем более в столь важном деле, как новый шаг по лестнице власти, к самым звездам этого странного, глупого, но такого соблазнительно вкусного мира, как Райн-сити.
Там, где изначально обитал Кариарн, света не было вообще. Только холод и темнота, и ледяные ветра, не перестававшие ни на миг своего вечного существования. И никаких чувств, хотя именно чувства стали основой жизни фэггов и хэнтов. Чувства, которых они никогда не испытывали, но которые понимали, умело управляя ими, разжигая или охлаждая в людях, чтобы довести жертву до нужного состояния и поглотить ее душу. Если в человеческом существовании царила любовь, пусть к другому человеку или власти, даже к еде или роскоши, или к причинению боли другим, то в мире Кариарна правил голод. Всепоглощающий и лишающий воли голод, толкающий хэнтов на невозможное: любой ценой заполучить право на проявление в другом мире, чтобы брать все, до чего они смогут добраться.
Расставшись с неулыбчивым парнем, девушка поспешила дальше, глотая слезы, глядя под ноги и стараясь не смотреть по сторонам. Она втянула голову в плечи, словно хотела стать незаметной. Кариарн понимал, что хэнт оплел ее паутиной страхов. Он видел, как высотные здания раскачивались, словно деревья на ветру, и двигались к ней, когда Рони проходила мимо каждого из них. И девушка тоже чувствовала это, вероятно, наблюдая ту же картину. Бедняжка попалась, теперь хэнт не отпустит ее так просто.
Новое тело было неудобным: подпрыгивающая походка, нервные повороты головы, словно парень все время ждал облавы, готовый в любой момент юркнуть в ближайшую подворотню, странное шмыганье носом, когда вонючий запах выхлопных газов и обилия духов туманил мозг и вызывал удушье. Кариарн заметил, что руки тела убраны в тесные карманы брюк, что сильно ему не понравилось. Он поднял руки и ощупал свой череп сквозь ежик жестких волос. Ему не хватало черных локонов, змеями вьющихся вокруг лица на ветру. И ветра не было, привычно ледяного, выхолаживающего. Сквозь затянутое облаками небо лился тусклый свет, освещая запруженные народом и транспортом улицы, и Кариарн двигался вслед за юркой хрупкой девушкой.
На одном из перекрестков он отстал и свернул в другом направлении. В его голове зрел план, как поступить с этой девочкой, и нужно было место для встречи, где никто бы ему не помешал. Орионы сильны, но все же это люди, они не обладают той силой, что демоны, и не способны чувствовать сквозь стены. Вызов не пройдет, если спрятать Рони глубоко под землей, под массой бетонных перекрытий, придавив еще и ужасом, который парализует силу воли. Фэгг больше не мог позволить рыцарям подобраться к нему так близко, как в прошлый раз. Слабое тело Бена подвело его, и для нового дела стоило подыскать кого-то покрепче. И если его цель - девственница, то выбор следует сделать в пользу светлой личности, во всяком случае, она должна выглядеть светлой, хотя таковой быть не может, если Кариарн желал в нее вселиться.
![Собор [Инет]](/img/c/cheremuhina_s/wzgljadorionaglawa27/sobor.jpg)
![Небоскреб [Инет]](/img/c/cheremuhina_s/wzgljadorionaglawa27/gorod.jpg)