Магистру Серого Ордена Хершелу не хотелось идти на собрание Совета. Он и так знал, что там будет происходить, кто и в каком порядке будет выступать. Сначала будет ничего не значащая речь других магистров, которые, прочитав сухие доклады разведки, займут своё место в зале. Затем Варнава отчитается об очередной успешной операции своих карательных отрядов, и все уйдут, довольные сложившимся положением дел. Все, кроме Хершела и, может быть, ещё пары магистров. Где же старое доброе рыцарство с его обычаями и порядками? Но в этот раз все было немного по-другому: Варнава был на удивление немногословен, а о карательных отрядах вообще не заикнулся. С каждым разом все меньше магистров являлось на собрание, но сегодня это было как-то особенно заметно. От многих из отсутствующих уже давно не было вестей, а те, что были, безучастно смотрели в потолок. "Они полностью отдались ему. Вверили свои судьбы в руки одного человека, надеясь, что он защитит их и разберется со всеми проблемами". - Подумал Хершел. Раньше он считал, что Варнава хочет захватить власть в Совете, но лишь теперь понял, какую роковую ошибку допустил. Совет сам дал ему в руки и кнут, и пряник, лег на землю и поставил каблук его сапога себе на грудь. И если превращение лучших новобранцев в мутантов необходимо для светлого будущего Ордена, то пусть оно катится к дьяволу.
Едва собрание закончилось, Хершел чуть ли не бегом выскочил из зала, а затем помчался по коридору, на ходу отталкивая нерадивых адептов и послушников. Причиной такого поведения послужила листовка с изображением руки, хватающей змею, неожиданно оказавшаяся у него в кармане. Покинув цитадель, магистр быстро зашагал по мощеной серым булыжником дороге, около развилки свернул в сторону леса, взяв в качестве ориентира старый иссохший дуб. Когда до него оставалась примерно треть пути, Хершел внезапно остановился, спрятавшись за большим валуном, и напряг слух. Слежки не было.
Вздохнув с облегчением, он пошел уже намного более спокойной и неспешной походкой. Пройдя под огромным покрытым толстым слоем мха стволом поваленного дерева, магистр спустился по крутой дорожке к основанию холма, где стояла давно брошенная хижина лесника. Внутри было четыре человека в кожаных доспехах, все в одинаковых масках, закрывающих нижнюю половину лица, и легких накидках. Различались они между собой только ростом и комплекцией, да и то ненамного. Первый вполоборота стоял у края окна, наблюдая за происходящим снаружи дома, и даже не повернул голову к вошедшему Хершелу. Второй стоял у дальней стены, скрестив руки на груди и опустив голову. Третий тенью проплыл у магистра за спиной и закрыл хлипкую дверь. Лишь четвертый сидел на одном из двух шатких стульев за хлипким столом. Он смотрел на Хершела, не отрывая глаз, задумчиво перебирая пальцами. Магистр медленно опустился на стул и расстегнул верхнюю пуговицу камзола:
- У меня мало времени. Что вам нужно?
Вопрос не имел смысла. Просто тайные агенты и шпионы, особенно молодые, обыкновенно имели высокомерно поднятый подбородок и несусветное самомнение.
- Впрочем, неважно, - лениво протянул магистр. - Говорить я буду только с кем-нибудь из вашего начальства.
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы Хершел понял обманчивое первое впечатление. Перед ним были опытнейшие профессионалы, раскрывшие десятки заговоров и прошедшие сотню секретных операций. Это чувствовалось в движениях рук, походке и холодных, полных спокойной решительности взглядах.
- Моё имя Гней, я глава разведки Его Императорского Величества, - представился человек за столом. - Скажи, я достаточно знатен, чтобы разговаривать с тобой?
Хершелу казалось, что он хорошо владеет собой. Но от шпиона не укрылись чуть расширившиеся от удивления зрачки и посветлевший тон лица. В зан подтверждения своих слов, шпион продемонстрировал перстень с символом имперской разведки.
- Я больше не буду вам помогать.
- Придется. Ты, магистр, оказался не в том месте в очень подходящее время. И будешь расплачиваться за это всю жизнь.
- И что вы сделаете? Отравите меня? Подошлете убийц? Или зарежете прямо здесь, без чужих глаз, м?
- Есть такое мудрое выражение, - загадочно прищурился Гней. - Правда, как и дерьмо, рано или поздно всплывает. Думается, когда это случится, Варнава даст тебе такого пинка под зад, что ты не сможешь сесть на стул в ближайшее тысячелетие.
- Последний раз, - процедил Хершел после долгой паузы. - Последний раз я вам помогаю. А потом можете катиться ко всем чертям.
Гнея, судя по кивку, все устраивало.
- Расскажи-ка мне, магистр, по какому поводу ваш Орден собирает вокруг себя армию мутантов?
- Откуда вы это знаете? - удивился Хершел. - Секреты посвящения в карательные отряды...
- ...Известны всем, кто хоть краем уха слышал об этих отрядах, - грубо перебил шпион. - Не делай из меня дурака, магистр. Глядя на этих двухметровых молодцов, понимаешь, что дело тут вовсе не в салате с морковкой.
- Карательные отряды - целиком и полностью проект Варнавы, а он своими планами не делится. Никто не знает, откуда у него рецепты мутагенов. Никто не знает, когда он успел эти рецепты испытать.
- А с чего ты взял, что составы были проверены?
- Изменения проходят довольно стабильно и предсказуемо, а выживаемость вот-вот достигнет половины. Будь мутаген экспериментальным, живы оставались бы человека три-четыре из ста.
- И ты понятия не имеешь, почему под видом груза краегорского оружия в Империю приплыли члены Ордена?
- Первый раз слышу.
Гней молчал, задумчиво почесывая подбородок.
- Ступай, - наконец сказал шпион. - Будем считать, что мы с тобой разобрались.
Хершела дважды уговаривать не пришлось, и он быстро ушел. Агенты с минуту молчали, не шевелясь, словно статуи, а затем тот, кто сидел за столом повернулся к товарищу и дальней стены:
- Все прошло неплохо, шеф. Но я до сих пор не понимаю, зачем нужна была эта подмена. Я передавал ваши слова точь-в-точь, так почему вы сами с ним не поговорили?
Настоящий Гней отделился от стены и забрал у подчиненного свой перстень. Этот трюк позволил ему полностью сконцентрироваться на лице Хершела, его словах и тембре голоса. Благодаря этому Гней сумел отделить правду ото лжи, зерна от плевел. А врал магистр много и охотно, щедро вешая лапшу на уши своим имперским "друзьям".
Чем больше шеф имперской разведки пытался разобраться в деталях заговора против его страны, тем больше понимал, что готовится что-то масштабное, и справиться с этим в одиночку он не сможет. Другое дело, что доверять Серым и Ковенанту Гней уже не мог, а у вершителей хватало своих проблем с Падшим.
- Товенсон и Клем останутся здесь, будут следить за мобилизацией Серых. Остальные завтра же возвращаются в Империю, - объявил он жестким голосом. - На Севере уже вовсю полыхает восстание. А мы будем играть в пожарную бригаду.
Стоило Маркусу немного оклематься после ледяной воды, как десятки людей стали подходить к нему и пожимать руку, клятвенно заверяя, что они были абсолютно уверены в его победе. На него обрушился нескончаемый поток имен и титулов, который он просто физически не сумел бы усвоить. Благоразумно решив, что новые враги ему не нужны, Блейк принялся отвечать кивком головы на приветствия и периодически пожимать плечами, пока Керкина не вырвала его из окружения.
- Спасибо, - поблагодарил Маркус советницу. - А то у меня от такого наплыва новых друзей голова пошла кругом.
- Ярл хочет задать тебе несколько вопросов, - тряхнула косой девушка. - Да и я, надо признаться, сгораю от любопытства.
- С удовольствием пообщаюсь с Харингорном, если рядом будет что-то приличное, чем можно набить желудок. Помираю с голоду.
Блейк отправился к столам, выстроенным в форме буквы "П". Не сказать, чтобы они ломились от самых разнообразных яств, но еды было много, и приготовлена она была добротно. Маркус занял место по правую руку от ярла и сразу же набросал себе в тарелку маринованной селедки, картошки и грибов-толстошлемников.
- Расскажи, для начала, кто обучал тебя боевым искусствам? - спросил ярл, проглотив большой кусок жареного мяса.
- Конрад Нонферратский, Стефан Дуран, Роберт Крюс и Тан де Ла Валетт, - медленно произнес Блейк, пригубив из кубка. - Каждый стоил армии, и армиями же командовал.
- Громкие имена, - выдохнул Харингорн, даже не пытаясь скрыть удивления. - Но как они все согласились обучать тебя?
- Представляешь, какое будет зрелище, если ты им сейчас объявишь Проклятого своим приемным папенькой? - пропел Безликий.
- Мой..., - разжал губы Маркус, но затем осекся. - Человек, который меня воспитывал, умеет убеждать.
- И как его звали? - неожиданно спросила Керкина, как-то странно прищурившись.
Возникла пауза, тянувшаяся целую вечность.
- Послушайте, лгать и юлить я не буду, а скажу предельно прямо. Одна мысль об этом человеке мне тошнотворна, а уж говорить об этом я тем более не хочу.
Ярл одним махом осушил кубок вина, откинулся назад и расхохотался.
- Когда я сел на трон и стал правителем Скильборга, вся местная знать выстроилась в очередь, чтобы своими мордами отполировать мне наголенники. А ты руководствуешься честью и принципами, а не поганым лизоблюдством.
Маркус усмехнулся, но говорить ничего не стал. Харингорну совсем не обязательно было знать, что Блейк относил честь и благородство к чуши, на которую даже не стоит обращать внимания.
- Если приведешь моего война к победе, я не только исполню наш договор, но и выполню любую твою волю! - гремел изрядно захмелевший ярл. - Клянусь!
- Полцарства и принцессу в придачу? - ехидно поинтересовался Маркус.
- Не понял...
- Осторожнее со своими клятвами, ярл, - пояснил Блейк, понизив голос практически до шепота. - Кто знает, что я могу попросить.
- Думаю, Маркус устал после длительной дороги и всех этих испытаний. Я покажу ему его комнату, - вмешалась Керкина и поднялась со стула.
Маркус равнодушно пожал плечами и последовал за ней, чуть склонив голову в знак прощания. Когда они шли по запутанным коридорам, Керкина резко остановилась около одной из дверей и внимательно посмотрела Блейку в глаза:
- Ты угрожал ему. Он этого не понял, но я ясно почувствовала угрозу в твоём голосе.
- Даже не думал. Я всего лишь предостерег его от необдуманных решений, прямо как это делаешь ты. Мне не нужны слава, почет и богатство. Мне просто нужно поговорить с Оракулом.
- Никак не могу понять, лжешь ты или нет.
- Я никогда не лгу. Никогда. Спокойной ночи.
Прежде, чем Керкина успела вымолвить еще одно слово, Маркус проскользнул в комнату и закрыл дверь. Дело было в том, что Безликий придумал весьма витиеватые слова для описания фигуры советницы, а потому сохранять каменное лицо Блейк уже не мог.