Утром Степа проснулся и ящик, который некультурные люди почему-то называют телевизором, со-общил, что на дворе 31 декабря. Ехидно так сообщил, сразу, не дав прочухаться и хоть немножко прийти в себя. А все потому, что никто не догадался с вечера выдернуть его из розетки. Так сказать, нарушили ос-новное правило пользования бытовой техникой. Или сам нарушил. Степа не помнил, как и многое другое. Сначала даже не поверил, но ящик неумолимо продолжал поздравлять Степу с наступающим, и ничего не оставалось, кроме как принять столь суровую действительность.
Казалось, совсем недавно решили немножко с друзьями отметить католическое рождество, будь оно неладно! Поднять по рюмочке за примирение концессий, обаньки - и, вот, он, здравствуй, попа - Новый год. Весь Степа, а особенно его организм, категорически протестовал против подъема и прочих каких-либо активных действий. Какой Новый год, когда только мысли о движении тут же отзывались тошно-творным порывом?! Работал закон сохранения: чем лучше было вчера, тем хреновей сегодня. А судя по теперешнему состоянию, вчера и все предыдущие дни Степе было очень хорошо. Самым оптимальным было бы переждать жестокое похмелье. Опыт подсказывал, что рано или поздно оно пройдет само. Но существовала примета: как встретишь Новый год, так его и проведешь. В приметы Степа не верил, однако, где-то слышал, что они сбываются независимо от веры в них, как стихийное бедствие, например, пьяный энурез. А провести весь год одному в состоянии тяжелейшего похмелья, не имея ни капли спиртного, Степа не был готов ни морально, ни физически.
А тут, в подтверждение того, что приметы сбываются, неумолимо воплощалась в действительность еще одна. Есть такая народная примета: если утром за окном с каждой минутой становится все темней, то это ни хрена не утро, а вечер. Осознав, что до момента, когда весь год будет напрочь испорчен, остались считанные часы, к похмельному потоотделению прибавился и холодный пот ужаса. Срочно требовалось что-то предпринимать. Как говаривал забытый президент - изыскивать резервы. Только, вот, где?! Ради спасения целого года Степа готов был даже побираться. И пошел бы, но точно знал, что кроме как в мор-ду ему ничего не дадут.
О том, чтобы занять денег у соседей не было и речи. Не любили они почему-то Степу и называли его квартиру притоном. Брехня все это. Просто частенько собиралась веселенькая компания. Притон, это ко-гда наркотики с проститутками. Какие наркотики, когда на паленую водку денег не всегда хватало?! А Ав-рорка и прочие девицы, бывающие в гостях, никак на проституток не тянули. Разве что на спиртовых. Это как валютные, только не за доллары, а за стакан. Да и делали они это не корысти ради, а удовольствия для. Но соседи об этом не догадывались и, скорей всего, вместо денег дадут в морду. Если бы вместе с деньга-ми - в морду, ладно. Степа потерпел бы ради благого дела, а, вот, вместо...
Неожиданно, тяжкие, удручающие размышления прервал дикий крик, раздавшийся откуда-то снизу. Будь Степа в нормальном состоянии, наверное, испугался бы. Вплоть до разрыва сердца. Но похмелье до такой степени тормозило реакции, что еще до того, как струхнуть по-настоящему, он сообразил, что это не крик вовсе, а храп. Богатырский. Так храпеть могла только Аврорка. Степа свесил голову с дивана и убе-дился, что был прав: широко раскинув руки, на полу дрыхли до боли знакомые два с половиной центнера. Уже лучше. Он не был одинок в своем горе. Аврора - баба компанейская, без комплексов и легкая на подъем, не смотря на свои габариты. Вместе они что-нибудь да придумают. Вспомнилось, как они во вре-мя одного из застолий хотели революцию устроить. А что? Аврора, она хоть и не крейсер, но тоже не мел-кая. И для холостого выстрела подходила вполне. К организации подошли научно. Наварили гороховой каши и скормили Авроре целый жбан вместе с пивом. Как знать, может уже давно жили бы в другой стра-не, кабы все пошло по задуманному плану. Но Аврора, вместо холостого, стрельбанула боевым. А там уж не до революции было. Неделю квартиру проветривали...
Неимоверным усилием воли, достойным всех орденов и медалей, Степа поднялся сам и через полча-са умудрился растормошить Аврорку. Она даже один глаз приоткрыла. Затем еще около часа потребова-лось на разъяснение ситуации. Он вдохновенно рассказал о приближающемся Новом годе и, главное, о проклятущей примете, способной испортить жизнь на целый год. Наконец, до Авроры дошло, и неожи-данно резво она вскочила и бегом умчалась в ванную. Так им и надо, этим козлам с нижнего этажа. Она когда пешком на цыпочках ходила, кругом все тряслось, а уж после такой пробежки...
Вернувшись, радостная Аврора продемонстрировала полбутылки водки. По-видимому, вчерашняя заначка. Конечно, сей факт имел огромное значение, в смысле поправки здоровья, но глобальной пробле-мы с плохой приметой не решал. После приема "лекарства" мир вокруг перестал быть совсем уж паскуд-ным и гадким, и понемногу стал окрашиваться в спокойные полутона. И тут эта тварь из телека ехидно сообщила, что до Нового года остался всего лишь час. Цейтнот!
Как и полагается в экстремальных ситуациях, Степан и Аврора действовали слажено и четко. Она вывернула наизнанку свой старый затертый тулуп, который гордо именовала дубленкой, он облачился в трико и балетную пачку. Как и когда сей предмет оказался в Степиной квартире, он не смог бы вспомнить даже под пытками. Как и еще целый ряд вещей из разряда "не пришитых рукавов", среди которых имелись шлем аквалангиста, лошадиный хомут, шест для прыжков в высоту. Их расчет был прост. Вряд ли где при-ютят традиционного Деда Мороза с внучкой, а вот Баба Мороз и Снегур, могли проехать.
В трех квартирах их послали как хреновых террористов, в двух - как извращенцев. В остальных по-сылали просто, без объяснения причин. Наконец, когда уже казалось, что все пропало, и весь будущий год придется маяться скучно и трезво, они напоролись на веселую компанию, где их радушно встретили штрафными стаканами.
Спустя полчаса звенели бокалы, визжали девки, били куранты и морду Степе. Значит, в следующем году будет все тип-топ. Тем более, что к традиционному бою главных часов страны гармонично присое-динился и тринадцатый удар. Холостой выстрел Авроры...