Аннотация: Иноверцы не родственники, даже если вскормлены на одном молоке.
Молокане.(S)
Тётя Надя ничего ни стала говорить мне в наше оправдание. Просто пошла на кухню готовить примочки для наших синяков и йод на разбитое лицо. Мама сидела у окна и молчала. Она знала, что если начнёт меня ругать за драку, то я тут же пойду искать обидчиков, чтобы побить их. Так у нас бывало часто после драк.
- Дядя Коля! - обратился я к нему, как только он вошёл в дом. - Где у вас здесь находится "Осиная роща"?
- Да! Разрисовали они вас хорошо. - тяжело вздыхая, ответил дядя Коля. - Вот только в "Осиную рощу" я вам ходить не советую. Там в роще вы пострадаете больше. Вы парней лучше подловите в другом месте.
- Ты чему учишь гостей! - закричала на дядю Колю, тётя Валя. - Тебе самому мало доставалось от молоканов. Так ты и гостей своих туда направляешь драться. Я прямо сейчас за драку на вас в милицию заявлю.
- Наших гостей уже и так побили. - возразил дядя Коля. - Вот проучить молоканов давно надо. Если этого потребует обстановка, то я сам с нашими гостями пойду против этих молоканов. Сколько их можно терпеть?
- Вот только тебя, старого хрыча, там не хватало. - возмутилась тётя Надя. - Наши парни и без тебя сами разберутся. Они ни таких били, как эти молокане. Так что ты лучше сейчас не суйся в дела наших парней.
- Ладно! Я лезть не буду. - согласился дядя Коля. - Вот только лучшее лекарство, это шампанское, которое привезли на чёрной "Волге". Это, наверно, награда им за такую хорошую драку. Надо им делать примочки шампанским вином, а не водой. Тогда все ссадины и синяки быстро пройдут. Винный нектар все рассосёт.
- Откуда у вас шампанское вино? - поинтересовалась моя мама. - Вы, что, это в карты, что ли тут играете?
- Ни в какие карты мы не играем! - возмутился я. - Вчера вечером, после праздника "Нептуна", я Русалку нёс на руках, от пляжа наверх в пансионат "Шепси". Все отдыхающие на меня делали ставки. Между собой они договорились, что если я её донесу, то пять процентов шампанского будут моими. Вот, я выиграл свои пять процентов. Шесть бутылок шампанского вина мы сегодня уже выпили. Остальные мне привезли домой на "Волге". Я вам не вру, можете у всех людей спросить, кто вчера присутствовал на празднике "Нептуна".
- Это правда! - стали защищать меня братья и друг Толик. - Мы были на празднике "Нептуна". Все видели.
- Неужели ты "телку" на гору тащил? - не доверчиво, спросил дядя Миша. - Такую тяжесть нёс по ступеням!
Мои братья и друг Толик, в приукрашенной форме, стали рассказывать все увиденное ими. Уже через минуту все забыли о нашей драке. Смеялись от всей души за рассказ о празднике "Нептуна". О моих подвигах, которые были сильно преувеличены моими братьями и другом. Но все родичи слушали внимательно.
- Он, что, как свалился на неё на ступенях, с сиськой во рту, так и лежал до сих пор? - смеялся до слез дядя Миша. - Пока молокане кулаками не сбили с неё. Русалка, наверно, довольная осталась от такой страсти?
- Хватит тут тебе богохульничать! - возмутилась тётя Надя. - Ведь здесь твои дети рядом стоят! Как можно!
- Словно они это вчера не видели. - отмахнулся дядя Миша, от своей жены. - Ну, прямо, пошутить нельзя.
После хорошей оказанной медицинской помощи и весёлого смеха, нам с другом стало легче после драки.
- Кто такие эти молокане? - спросил я, дядю Колю. - Почему этих молокан в посёлке все жители боятся?
- Их никто не боится! - возмущённо, ответил дядя Коля. - Это такая верующая секта, которая называется "молокане". Они отвергают священников и церковь. Молятся в специальных домах. Молокане здесь давно поселились. Считают, что это их земля и всех гонят от себя. С ними много раз милиция разбиралась. Хотели их даже выселить в Сибирь. Но молокане добились своего, что их больше никто беспокоить не будет и они не будут предъявлять к людям претензии. Взрослые молокане успокоились, а их дети задираются. Всех приезжих парней бьют, которые бегают к девчатам в пансионат "Шепси". Вот и вам досталось. Но вам проучить их следует. Вот в "Осиную рощу" ходить не стоит. Это их территория. Они вас там могут побить.
Мы ни стали возражать против указания дяди Коли, но уже на следующий день ранним утром караулили молокан вблизи "Осиной рощи" всей оравой в семь человек. Вчера вечером мы с Толиком поняли, что где молокане повернули через рощу, там будут ходить всегда. По рассказам самого дяди Коли, молокане избегают общения с местными жителями. Всегда ходят только через "Осиную рощу". Вот на это место, ещё до рассвета, мы пришли всей оравой, чтобы там подкараулить и побить молокан. Все равно они тут пойдут.
Чтобы взрослое население молокан не подозревало о наших намерениях, мы расположились на морском пляже вблизи "Осиной рощи". Время было не для загаров, но мы сделали вид, что забиваем места своим семьям. Нам долго ждать не пришлось. Здоровенный верзила, с ним "шестёрка", который из-под тешка врезал мне в правый глаз, медленно шли с удочками на рыбалку в сторону пляжа за пансионатом "Шепси". Там, за пляжем, было хорошее место к нашей будущей рыбалки, о которой мы раньше не знали, но с появлением этих двух типов, это определили сразу. Нам теперь предстояло с молоканами драться за место нашей будущей рыбалки, которую мы, наверняка, определили своим местом пребывания на весь отпуск.
Чтобы не спугнуть наших соперников, мы делали вид, что друг друга не знаем. Уверенные в своей власти над этими землями, молокане не обратили внимание на наше присутствие в общественном месте и сильно удалились от "Осиной рощи" на опасное им расстояние. Как только им бежать уже было некуда. Мы перекрыли обратную дорогу. Догнали их почти у пляжа пансионата "Шепси", откуда им некуда было деться.
- Вот, долговязый, мы встретились. - сказал я, дылде. - Если ты шевельнёшь рукой, то лежать тебе здесь трупом. С тобой, "шестёрка" вонючая, я сам разберусь отдельно, в первую очередь, за свой правый глаз.
Я подошёл к "шестёрке" и врезал ему в правый глаз. "Шестёрка" упал на песок и стал выть, как сопливый шакал, хотя по возрасту он был, примерно, мой ровесник. Меня охватила дикая злость за то, что вчера, когда они пятеро на нас двоих прыгали, то не выл, а тут сопли распустил. Словно вчера не был смелым.
- Юрка! Можешь ему врезать по морде. - сказал я, своему брату. - Вчера он был самый смелый из молокан.
Я поднял "шестёрку" с песка за длинные волосы и Юрка сильно врезал ему в левый глаз. В этот момент долговязый кинулся на помощь своему другу. Толик вовремя подставил ему свою ногу и долговязый со всего маха растянулся на пляже, ударившись о песок лицом. Я тут же ударил его ногой в живот, чтобы он больше не пытался подняться. Тем временем, мои младшие братья, сами разбирались с "шестёркой", который пытался от них сбежать. Братья догоняли "шестёрка" на пляже. Всей оравой били его куда попало. "Шестёрка" дико орал. Но удары моих младших братьев не были смертельными, я это знал давно, тем более, дома сказал им, чтобы все были живы и не покалечены. Так что братья били "шестёрку" с расчётом на синяки и царапины, не больше того.
В это самое время мы с Толиком били долговязого, который мог с нами расправиться свободно, но был труслив. Мы использовали момент его трусости. Теперь у него не было никаких шансов на победу. Рассчитавшись возмездием за вчерашнюю драку, я с трудом утихомирил братьев.
- Мы здесь будем отдыхать целое лето. - к острастке, соврал я, соперникам. - Здесь побережье Чёрного моря и окрестные места в нашем распоряжении. Если хоть один из вас выползет со своей молоканки, то никакое молоко в вашей молоканке, не поможет вашим трупам на берегу Чёрного моря. Вам все понятно?
Под всеобщее улюлюканье нашей оравы, долговязый и его "шестёрка", с синяками и разбитыми в кровь мордами, возвращались в свою "Осиную рощу", куда пытались заманить меня с другом. Мы все прекрасно понимали, что теперь они нас могут подкараулить и нам будет нужна подмога. Но привлекать в драку своих родственников нам не хотелось, так как это уже ни те времена, когда казаки ходили драться целыми хуторами. Сейчас за такую драку могут привлечь к уголовной ответственности. Я тоже, как взрослый, рисковал угодить за решётку. Но у меня была уважительная причина. Это ни я полез к ним драться, а они в большинстве полезли на нас с другом Толиком. Как принято всюду на Кавказе, так мы дали молоканам сдачи за то, что нас побили вчера.