Под самый новый 1971 год, подошла моя очередь игры насчёт девушек, мы все вышли на парад-алле. За неделю до Нового года в цирке каждый день аншлаг. Вот и сегодня в зрительном зале нет свободных мест. Даже на ступенях между рядами люди сидят.
- Сегодня твоя очередь игры. - напомнили мне друзья, во время выхода на манеж. - Попробуй, рискни и ты.
От занавеси где форганг, выхода на манеж, хорошо видно всех зрителей в зале. Мы научились различать характер зрителей. Знали кто из них в цирк приходит впервые, а кто смотрит нашу программу много раз.
- На девятом ряду, в первой десятке мест, сидят сестры. - тихо, сказал, друзьям, вовремя парада-алле. - На шестом месте сидит та, которая будет моей женой. В том случае, если только та девушка будет еврейка.
Друзья не выдержали подобного прикола и засмеялись, отчего вызвали удивление в зрительном зале.
- Тогда мы должны знать твои условия, этого необычного спора. - сказали друзья в нашей гримёрной, куда мы пришли отдыхать перед своим выступлением. - Но почему девушка должна быть обязательно еврейка?
- Очень старая история. - ответил им. - В моем далёком детстве, в нашем доме жила семья евреев, беженцев из Европы во время войны. В этой семье были красивые дети. Моя бабушка мне сказала, что когда мне будет двадцать пять лет, то на цирковых гастролях встречу девушку-еврейку, так женюсь на ней. Когда у нас будет трое детей, то мы всей семьёй уедем жить за границу. Куда, не знаю? В ноябре мне исполнилось двадцать пять лет. Сейчас на цирковых гастролях. В зале сидит моя будущая жена. Условия спора такие. Если выигрываю, то стол в ресторане и свадьба в цирке за ваш счёт. Если проигрываю, то стол в ресторане за мой счёт и плюс ящик коньяка в аттракцион, тоже за мой счёт. Таковы мои условия спора.
- Мы согласны с твоими условиями. - ответил за всех, Борис Заморихин. - Нам эти условия выполнить просто пустяк. Вот ты смотри сам не проиграй. Иначе, твоей бабушке, на том свете тяжко будет, за такую предсказанную любовь внуку. Ты постарайся выиграть спор.
- Буду стараться. - ответил всем. - Мне самому не интересно проигрывать. Эта затея дорого мне обойдётся.
Видимо все-таки существует судьба, которую можно кем-то предсказать, как моя бабушка мне. Во время антракта мы стали готовить свой пол на манеже. Эти сестры спустились к барьеру манежа. Посмотрел на свою избранницу и меня словно током ударило. Девушка была так прекрасна, что мой разум помутнел.
Совершенно не контролируя свои действия, приблизился к девушке. У моей избранницы не белой кофточке была красная брошка. На моем безымянном пальце большой перстень с камнем точно такого цвета. Перстень подарила мне бабушка. Когда мы жили в Гудермесе, в нашем родовом хуторе терских казаков.
- Эти два камня должны соединиться вместе. - сказал девушке и положил свой перстень на её брошку. - Из-за близости этих камней, родятся прекрасные цветы, которыми будут наши дети. Пускай это сбудется.
Девушка вся вспыхнула от волнения, отчего стала прекрасней. Она только отчаянно глотала воздух и не знала, что сказать на мои слова. Затем она смущаясь осторожно повернулась, чтобы случайно не расстегнул своим перстнем её кофточку на белоснежной груди и тут же быстро удалилась из зрительного зала. Удивлённые сестры последовали за ней.
Остался на манеже с протянутой рукой, которая только что отдыхала на её брошке, ощущая стук девичьего сердца.
У меня самого отчаянно в груди билось сердце, готоќвое выскочить и догнать избранницу, которая должна стать моей женой. У нас с ней будут прекрасные дети. Обязательно должно сбыться предсказание моей бабушки
- Александр! Ку-ку! - окликнул меня, Иван Сечкин, опуская вниз мою руку. - Нам пора работать на манеже.
Растерянно огляделся вокруг. Наш пол уже был готов к работе и зрительный зал наполнялся людьми. Посмотрел на девятый ряд. Первые десять мест были пустыми. Выходит, что проиграл. Моё отчаяние переполнило меня, но только, не оттого, что проиграл, а от потери своей избранницы. Ведь с трёх лет ждал этой встречи, которая прервалась по моей вине. Где теперь надо мне найти эту прекрасную девушку?
Но моё отчаяние было напрасным. Когда хотел покинуть манеж, меня словно что-то развернуло в сторону зрительного зала. Посмотрел на девятый ряд и едва удержался на месте, что-бы не броситься туда, где была моя избранница, которая сидела между сестёр и смотрела на меня.
Посмотрел внимательно в её глаза и даже на таком большом расстоянии понял, что это моя судьба и никуда мы ни денемся, через годы ожидания, от любви, предсказанной бабушкой. Все сделаю, чтобы уговорить её стать моей женой.
- На девятом ряду. Шестое место. Сидит девушка в белой кофточке с красной брошкой. - сказал, контролёрше Валентине. - Если она меня будет ждать после работы, то тогда буду твой должник за эту встречу.
Валентина кивнула головой в знак согласия и отправилась в сторону мета указанного мной. Сестры девушки и контролёрша Валентина убеждали её на встречу со мной. Она отрицательно вертела головой.
Вовремя нашего выхода на манеж, все в зале сидели спокойно на своих местах. Валентина из прохода в зале показывала свой большой палец, в знак моей будущей удачи. Осталось мне встретиться с этой девушкой.
Возможно, что так хорошо на манеже никогда не работал. Старался все делать чисто, как в технике, отшлифованной на многочисленных тренировках. Белоусов во время пауз тихо подбадривал нас в отличной работе. Был даже момент, что едва не выпустил раньше времени Невидимку на манеж. Вовремя спохватился и притормозил мгновение перехода между номерами. Иначе бы у нас уже мог быть провал в работе.
После того, как наше представление успешно закончилось, мы стали убирать свой пол с манежа и готовить манеж в обычный вид, чтобы завтра утром на нем могли репетировать другие номера.
Зрители давно покинули территорию цирка, а так увлёкся работой, что совершенно забыл про свой уговор. Буквально случайно вышел в фойе цирка и увидел девушку с сёстрами, которые ждали меня наверно минут двадцать.
- Извините! Сейчас! - сказал, девушке, смущаясь своим полуголым видом. - Переоденусь и выйду. Но мне ваши сестры не нужны. Мне хочется проводить домой вас одну, без сестёр. Подождите меня здесь.
- Живу далеко от вашего цирка. - осторожно, сказала девушка. - Может быть, с вами завтра встретимся?
- Нет, уж! - решительно, заявил. - Готов вас сегодня проводить хоть на край света. Останьтесь!
- Оставайся! Оставайся! - настойчиво, стали говорить сестры, со страстью разглядывая меня. - Мы уедем.
Её сестры быстро покинули цирк. Некоторое мгновение смотрел в глаза застенчивой девушке, но затем спохватился и побежал в душ, чтобы принять там облик обычного человека, который встретил свою любовь. Мне нельзя задерживаться, иначе мог потерять любовь навсегда и больше никогда не встретится.
- Меня зовут, Александр! - радостно улыбаясь, сказал, девушке, сразу, как только вошёл в фойе цирка.
- Меня зовут, Людмила! - смущённо, назвала себя девушка, осторожно протягивая мне свою белую ручку.
Нежно принял её руку, словно от Бога мне был послан дар природы. Мне даже страшно было прижимать в своих клешнях этот бесценный подарок, настолько прекрасна была рука, как сама её владелица. Ничего не мог произнести в ответ в знак нашего знакомства, лишь с трепетом минуту держал её руку.
- Может быть, мы пойдём? - едва слышно, спросила Людмила. - Сейчас поздно. Нам надо далеко ехать.
- Да! Да! Конечно! - опомнившись, согласился, осторожно отпуская её руку. - Нам пора ехать к вам домой.
Цирк всюду был закрыт. Мы пошли на выход через служебный вход, провожаемые строгим взглядом дежурного вахтера. На зависть моим друзьям, которые осторожно расступились перед нами, пропуская нас вперёд, как почётную пару высокого сословия, словно высокопочтенных, уважаемых гостей нашего цирка.
- Людмила! Как прекрасно твоё имя! Людям мила! - говорил, стоя в тамбуре пустого трамвая. - Рад тебе!
Людмила стояла, смущаясь от нашей неожиданной близости, но не убирала свои руки, которые грелись в моих руках. На Людмиле старенькое пальто, которое, возможно, носили её старшие сестры и мама. На ногах сапожки не первой молодости и старая шапка из лисы, которая, быть может, постарела будучи шапкой на головах сестёр Людмилы.
По всему видно, что семья у родителей Людмилы большая. Если в цирке сестёр было шесть. Сколько есть сестёр и братьев в этой семье? Ну, конечно, из всех сестёр семьи она самая прекрасная. Так и должно случиться, что любовь лучше всех.
- Людмила! Хочешь, тебе с двух раз скажу твою нацию? - неожиданно, спросил.
- Скажи. - обиженным голосом, согласилась Людмила. - Если тебе, это так очень важно выяснить нацию.
- Ты, вероятно, меня ни так поняла. - словно извиняясь, себя поправил. - В моем понятии наци-ональность разницы никакой не играет, тем более, при знакомстве с тобой. Просто привык с самого детства отгадывать национальности. Так как родился в многонациональной среде и большую часть своей жизни прожил на Кавказе. Среди моих друзей парни и девушки многих национальностей. Ты по нации еврейка или армянка.
- Первое ты угадал точно. - доверчиво прижавшись ко мне, ответила Людмила. - Перед тобой есть еврейка по нации.
- Очень прекрасно! - откровенно, обрадовался. - Мечта моей жизни сбылась. Рад нашему знакомству.
Людмила что-то хотела спросить у меня, но в это время трамвай прибыл на конечную остановку. Водитель пригласил нас покинуть салон его вагона. Мы вышли на улицу. Дул сильный ветер со снегом. Огляделся вокруг себя.
Перед нами станция Пермь-2, на которую мы прибыли два месяца назад. Всюду безлюдно. Под навесом вокзала толпятся несколько человек, готовые куда-то уехать ближайшей электричкой.
- Ты тут у вокзала, что ли живёшь? - удивлённо, спросил, Людмилу, пытаясь отыскать рядом жилые дома.
- Тебя же предупреждала, что живу очень далеко от вашего цирка. - осторожно, напомнила Людмила.
- Ах! Да! - спохватился, боясь отпугнуть Людмилу. - Так был увлечён тобой, что совсем забыл о расстоянии.
Людмила радостно засмеялась. От кассы мы пошли к электричке, которая прибыла к вокзалу. Украдкой посмотрел на купленные билеты, там было написано станция "Железнодорожная". Мне интересно было знать, где находится станция "Железнодорожная", чтобы к утру не опоздать на тренировки и репетицию.
- Очень хочется спросить. - поинтересовалась Людмила. - Какая у тебя есть мечта всей остальной жизни?
- Жениться на еврейке и уехать за границу. - выпалил, одним дыханием. - Мне это предсказала, мря бабушка...
До самой "Железнодорожной" станции, рассказывал Людмиле, о том, что мне предсказала моя бабушка. Людмила смеялась, прижавшись ко мне, словно ей предсказали о нас и все у нас скоро сбудется.
- Первая часть предсказанной любви, возможно, сбудется. - с надеждой в душе, сказала Людмила. - Но вторая часть сбудется едва ли. Твоя предсказанная любовь жила всю жизнь в закрытых городах, откуда нам за границу, практически, выбраться никогда невозможно. Всегда мы будем жить в Советском Союзе.
- Понятно! - тяжело вздохнув, выдавил. - Но в нашей жизни вся впереди. У нас все может быстро измениться.
Станция "Железнодорожная" оказалась маленькой платформой с дырявой будкой в виде билетной кассы, больше похожей на городской газетный киоск, с деревянной площадкой на два метра шириной и десять метров длиной. Вокруг тайга, покрытая снегом и мерцающие огоньки двух железнодорожных фонарей по обеим сторонам железной дороги. Всюду нет ни одного человека, словно тут все люди вымерли от холода.
- Людмила! Ты куда меня привезла? - спросил, шутя, выворачивая карманы. - У меня с собой денег нет.
- Пойдём! Сейчас ты все увидишь! - смеясь, ответила она, увлекая меня по глубоким сугробам. - Это здесь всё рядом.
Мы двинулись наверх, в сторону таёжного леса, который стоял на холмах в виде зелёной стены или огромного забора. Пройдя метров сто от платформы, увидел между деревьями современные здания, в которых изредка горел в окнах свет. Возможно, что именно поэтому сразу не увидел зданий без света при слабом мерцании звёзд.
Мы перешли современную бетонную дорогу, покрытую льдом и снегом. Вцепился крепко в Людмилу, чтобы не упасть на скользкой дороге, сильно накатанной людьми и машинами. Людмила привычно ловко прошла скользкие места дороги, мягко ступая своими сапожками по скользкому льду, придерживая меня за пояс поверх пальто.
Мне пришлось балансировать вокруг Людмилы по льду в своих лаковых туфлях, которые никак не вписывались в окружающую природу заснеженной улицы посёлка. Моё передвижение по заснеженной улице было похоже на смешной трюк цирковой клоунады.
- Вот мой дом. - сказала Людмила, показывая рукой на четырёхэтажное здание. - Здесь живёт наша семья.
- Очень приятно! - ответил, дрожа всем телом, то ли от холода, то ли от страсти к Людмиле. - рад этому. - Ты хочешь меня поцеловать? - неожиданно, спросила она, приблизив свои пылающие губы к моим губам.
Ответом был мой страстный поцелуй, от которого Людмила едва не задохнулась. Вырвавшись из моих объятий, она побежала в тёмный подъезд своего дома, оставляя меня среди улицы наедине с природой и горящими от её поцелуя губами. Вокруг меня только ночь, огромная тайга и нет ни одного человека рядом.