Пылающий Восход
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Пролог
Крепость Хостраш была последним оплотом людей на пути к Мертвым Землям, ее выстроили, как людское укрепление, предназначенное следить за возможной угрозой, исходящей с севера.
Время шло, крепость ветшала, наспех построенные стены вдоль границы уже были почти разрушены, и холодные ветра беспрепятственно проникали в Великую Долину.
Древняя обитель - твердыня северных земель имела двадцать четыре башни, торчавшие из зубчатого панциря, сам замок напоминал огромного дикобраза с длинными черными иглами.
Местность этих земель была холодной и промерзшей, здесь еще не властвовали снега Мертвых Земель, но и Долина сдавала свои рубежи.
Крепость основали во время бушевавшей войны с орденом Аргхзура, предполагая, что Норгхстор мог попытаться поддержать своего брата, но этого так и не произошло.
Сам форт был возведен много позже разгрома ордена. Изначально отстроили стену и семь башен вдоль границы. В те дни самым ценным считалось время, армию всегда можно было перевести из земель Тиретхолла, поэтому основной задачей, тогда еще, башен Хостраша являлось наблюдение за границей.
Свои лучшие времена крепость пережила спустя двести лет после окончания войны, в ту пору были отстроены еще семнадцать башен и переходы между ними, вскоре превратившиеся в огромную цитадель.
Первое время строители полагались на камень, как это и было принято в самой Долине, но в скором времени поняли, что камень не способен противостоять тем ветрам, что окружали замок со всех сторон. Дозорные часто погибали, превращаясь буквально в ледяные статуи прямо на своих постах, ходили слухи о магической природе ветра исходящего из морозной пустыни. Лучшие строители ломали голову над задачей по укреплению и утеплению цитадели.
Тогда было принято решение, покрыты смолой и миллионами осколков обсидиана древние стены башен и самого замка, из-за чего он стал переливаться мертвенно-темными красками.
Сэр Джон Форкстон, рослый мужчина пятидесяти восьми лет, являлся комендантом уже добрых тридцать лет, его лицо когда-то обрамляла львиная грива иссиня-черного цвета. Теперь же поддернутые сединой волосы были коротко подстрижены и жесткой колючкой выступали на черепе, но хоть он и носил гордое звание коменданта, в крепости он был единственным солдатом. Последние воины из гарнизона Хостраша покинули крепость задолго до появления Джона на свет, уже три поколения комендантов заботились о покинутой крепости и руководили несколькими небольшими поселениями, образовавшимися вблизи границы.
Высокое звание коменданта никак его не выделяло среди населения крепости, он носил обычные шерстяные бриджи с поясом из выдубленной кожи, поверх набрасывал серый камзол, украшенный переплетенными черной с серой кожаными полосками по бокам и на рукавах.
Распорядок дня в крепости не менялся долгие годы. Лорд еж, так прозвали комендантов местные жители, просыпался одним из самых первых в замке, он спускался в большой зал, который теперь превратился в помещение какой-то огромной таверны. Там его уже ждал горячий завтрак, сегодня на столе стояла телятина под Серским соусом, запеченный карп с лимонами и яблоками, а на десерт были все возможные пудинги, сладкие лепешки и пирожки. Замок получал продуктов в достатке, угроза, исходящая с севера превратилась в сказку и была давно забыта, но традиции и законы этих земель почитались и по сей день.
Вскоре к Джону начали присоединяться пробудившиеся ото сна обитатели замка, численность их была не велика, первым ковылял Арс Бонтэн, глава строителей, он приезжал со своей командой раз в полгода из Тиретхолла и осматривал замок. За ним шел, мажордом Калэн, в чьи обязанности входили летописи Хостраша, учетные книги и связь с советом пяти. Последним, как правило, пребывал Янокс Кирит, глава Черной Гвардии, его небольшой отряд взял название от войска когда-то базировавшегося в замке и охранявшего границу, но, по сути, ныне существующая гвардия была всего лишь группой наемников и необученных крестьян, считавших своим долгом охранять границу, как когда-то это делали их деды и прадеды. Боевым опытом они, конечно же, не обладали, но вполне могли поддерживать порядок в округе. Все это время по залу сновали сонные строители, конюхи, стюарды и прочие жители замка.
Джон уже собирался отправиться в конюшню, и начать ежедневный обход территории с целью опросить селян, не нужна ли помощь? Не было ли преступлений? Как заметил бегущего к нему мальчишку, помощника мажордома.
- Сэр, сэр, там человек, он хочет пересечь границу и отправится на север, - парень выглядел растерянным, не каждый раз увидишь безумца желающего отправиться в эти холодные края, а в замке таких не видели последние семьсот лет.
- Проводи его в мой кабинет Рик, - Джон был удивлен не меньше мальчугана.
- Да сэр, - парень рванул к выходу из зала.
Сколько лет уже никто не направлялся в ледяную пустыню, в обязанности коменданта входило вести списки и оповещать совет о перемещение лиц через границу, но каких-то книг или списков в крепости уже давно не вели. Может быть, когда-то они и были, но необходимость вести их отпала давным-давно
- Кто в здравом уме поедет туда, да и зачем, - думал про себя Джон, поднимаясь в кабинет.
Кабинет коменданта находился на самой высокой и древней башне, именовавшейся Небесным чертогом. Она была одной из первых семи башен и в отличи от остальных имела окна, выходящие на все стороны света. Из окон кабинета открывался вид на многие мили вокруг, отсюда был хорошо виден замок Тиретхолл, без труда просматривались все поселения ближайших владений, и каждый раз видя бескрайнюю мертвую пустыню, Джон как никто другой понимал все бессмысленность затеи путешествия вглубь этих земель.
Комендант не знал, что таиться в тех далеких снегах, единственный раз, когда люди отправлялись на север, согласно летописям был 812 год. Этот год ознаменовала победа над орденом Аргхзура, и объединенные войска считали себя несокрушимыми, тогда сэр Джарен Йорг, глава Черной Гвардии отправился с небольшим отрядом на разведку. Спустя неделю дозорные сообщили, что заметили приближающийся отряд в паре дней от твердыни.
В Хостраш прибыли властители всех пяти владычеств, чтобы выслушать, что ждет их на севере, но когда отряд гвардейцев, наконец, пересек границу, желание лордов продолжать поход быстро улетучилось.
На север отправились лучшие воины Черной Гвардии, они доблестно сражались против культистов ордена, но домой вернулись обезумившие люди. Из двадцати гвардейцев пятнадцать более никогда не проявляли признаков разума, сэр Джарен и оставшиеся пять отказывались рассказать, что с ними произошло.
Джон с трудом поднялся по винтовой лестнице, отворив массивную дубовую дверь, ведущую в кабинет, он вошел в небольшое круглое помещение. Кабинет освещался четырьмя узкими окнами, располагавшимися в четкой симметрии друг от друга. Между ними стояли стеллажи книг, сразу слева от входа находился каменный постамент, предназначенный для воронов Тиретхолла.
Каждое из пяти владычеств имело своего вестника. У Тиретхолла были вороны, Лордсхен предпочитал голубей, земли Рид, где находился магистрат ордена Ирдром, использовал ястребов, Ансельм посылал особый вид черных волков. Темные подземелья крепости Рейвин приютили, наверно, самых пугающих вестников, они полагались на летучих мышей-альбиносов.
Крепость Хостраш не являлась самостоятельной и была подконтрольно совету, но так же имела своего вестника и земли. Еще первые дозорные приручили грациозных снежных барсов, приходивших на запах пищи. С тех пор в крепости был вольер, где жили эти грозные существа.
Что касается воронов Тиретхолла, они были приучены лететь напрямую в Небесный чертог и теперь взирали на незнакомца со своего возвышения.
Сразу справа от постамента, в центре кабинета командующего располагался резной стол отделанный кедром и ольхой. Перед ним на небольшом стуле сидел мужчина, с ног до головы одетый в густой мех, голову его прикрывал капюшон, а с плеч спадал длинный плащ из шкур черных волков.
- Я в своем-то возрасте с трудом к вам поднялся, как Вы с этим справляетесь каждый день, не легче ли жить где-нибудь в крепости? - с приветственной улыбкой сказал незнакомец.
- Может быть вы и правы, но возможно только благодаря такому каждодневному восхождению я все еще жив, - с усмешкой Джон пробрался к креслу, стоящему за столом и с блаженством сел, оценивая гостя. - Мы очень ценим традиции, в этой башне жил комендант до меня и думаю, что будут жить и после, к тому же сюда натренированы прилетать вороны из Тиретхолла, так что я узнаю обо всех новостях первым.
- Тогда я могу просить Вас выделить мне комнату для ночлега где-нибудь в самой крепости и немного припасов в дорогу, я располагаю большим запасом золота и надеюсь, его хватит, чтобы оплатить все те неудобства, что я вам доставлю. - Молодой человек достал тугой кошель набитый золотыми монетами и положил на стол перед собой.
- Да, конечно, я сразу же распоряжусь, чтобы Вам выделили комнату, если мажордом Калэн еще не сделал это за меня. Наш замок почти пуст, так что у вас будет богатый выбор комнат.
- Буду очень благодарен, я пытался заплатить вашему конюху за своего коня, но он не принял. Боюсь я, не очень хорошо знаю традиции ваших земель, может я, должен рассчитаться с вашим мажордомом?
- В нашем краю золото не ценится. Совет пяти в достатке выделяет нам все необходимое. Мне передали, что Вы собираетесь пересечь границу, это так? - Джон смотрел прямо в глаза незнакомца. Парень был так молод и собирался отправиться на верную смерть.
- Да, я должен что-то сделать перед отбытием? Когда я сказал, что направляюсь на север, мальчик, встретивший меня у ворот, сказал, что я должен поговорить с Вами.
- По правилам мне предписывается внести вас в список и оповестить совет, - Джон встал и направился к стеллажам с древними книга и свитками, торчавшими из разных углов.
- Есть ли возможность как-то обойти эту процедуру? Я бы не хотел, чтобы мое имя отмечалось, я привез письменное объяснение от лорда Беккета, что я действую по его поручению.
Командующий резко обернулся и с веселой улыбкой приблизился к молодому человеку.
- Это все упрощает. Видите ли, Вы первый кто за многие столетия решил направиться на север и у нас, по правде говоря, нет никаких списков, куда бы я мог внести Вас. Тогда я полагаю, что могу передать совету бумагу лорда Беккета. Я правильно вас понял?
- Да, там содержится все необходимые сведения, что нужно знать совету, в случае вопросов я думаю, милорд Беккет сможет предстать перед советом лично. - Парень протянул туго свернутый лист пергамента с печатью Ансельма.
- Хорошо, очень хорошо, - Джон подошел к северному окну и стал вглядываться в снежную пустыню. - Нам неизвестно, что там. Там нет жизни. Дома, где можно переночевать. Очага, чтобы согреться или хотя бы перекусить. Зачем Вы туда отправляетесь, это же равносильно самоубийству. - Глядя на незнакомца, Джон вспоминал своих собственных детей, теперь уже разъехавшихся по всей Долине. Молодой парень, еще совсем юнец, комендант поймал себя на мысли, что ему жаль незнакомца.
- Это царство Норгхстора, - последовал хладнокровный ответ.
- Я думаю это всего лишь страшилки, которыми пугают детей. Да, в народе говорят, что в этой пустыне происходит что-то странное, но лично я считаю, что там обычный снег, да голодные звери. Я помню, в детстве мне рассказывала мама о Великом Пророке Мартине, который воевал с павшим богом, рассказывала она и про царство Норгхстора, где в ледяных могилах спят мертвецы. Но ведь Вы сами понимаете, как дико все это звучит. - Джон отвернулся от окна и грустно посмотрел на собеседника.
- Люди забыли уроки прошлого, в тех краях сокрыто множество ответов, о происходившем здесь семьсот лет назад. Лорд...
- Джон, я не лорд, Вы награждаете меня титулами, которые мне не принадлежат.
- Джон, Вас никогда не интересовало, что так испугало отряд сэра Джарена? Или чего опасался Мартин, строя эту крепость? От диких зверей не прячутся за боевыми крепостями.
- На юге живут племена кочевников, они часто нападают на Долину. Может быть, когда-то и в тех неуютных землях обитали люди. В трех днях езды от нас находится деревня Солморн, она стоит на берегу Мертвого Моря. Его воды далеко уходят на север и если наши рыбаки могут добывать рыбу здесь, то возможно когда-то существовали племена, которые научились жить и в той суровой местности.
- Была война сэр Джон. Многие погибли в те годы, огромные, хорошо вооруженные армии сталкивались в чудовищных сражениях. Земля сочилась кровью, и повсюду лежали мертвые тела. Какого размера должны были быть племена кочевников, раз они смогли так напугать совет? - Парень говорил с твердой решимостью и верил в каждое слово сказанное им.
- Что если окажется, что по ту сторону границы только холодная, мерзлая пустыня на многие мили вокруг. Что если все это сказки выдуманные орденом ради власти? Давайте я выделю отряд, у группы гораздо больше шансов на выживание в тех землях и если Вы ничего не найдете, то вернетесь обратно? - Джон боялся, что больше не увидит этого глупого, но храброго мальчишку.
- Вы очень добры лорд-командующий, но даже если Вы считаете все это сказками, то кто из ваших людей рискнет отправиться со мной?
- Я не лорд, как уже говорил, и не могу приказывать свои людям, но я уверен, что мы найдем пару-тройку смелых парней готовых вам помочь. - Джон встал из-за стола и направился к двери. - Я поговорю с Яноксом Киритом, а вас я думаю, уже ждет Калэн.
Пара спустила, где незнакомца тот час перехватил старый мажордом и увел вглубь замка. Джон шел вдоль широких залов, и его шаги порождали гулкое эхо. Наконец, выбравшись из запутанных туннелей во двор, он устремился к конюшне, где давно ждали гвардейцы. Их глава, восседавший на темном мерине, раздавал приказы.
Он был старым другом Джона, они оба воспитывались в Рейвине и когда совет назначил Джона комендант-командующим, направив в Хостраш, Джон не забыл своего приятеля. Янокс был худой и высокий, отчего казался неестественно длинным, его непослушные каштановые волосы торчали в разные стороны, а на лице вечно присутствовала трехдневная щетина. Еще в детстве он был непоседлив и тороплив, и в землях Хостраш, где народ привык к спокойной и размеренной жизни, это все ярче бросалось в глаза. С Джоном они были одногодки, но быстрый ритм жизни Яна, словно бы тормозил старение, от чего он казался значительно моложе коменданта. Именно Ян возродил Черную Гвардию, он лично набирал людей, и сам придумал облачение для себя и своих гвардейцев.
В форму Черной Гвардии входили темные бриджи отороченные мехом волков с ремнем из гадюки, добытой далеко на юге. Поверх шел такой же черный дублет из грубой шерсти, к нему были пришиты сотни маленьких кусочков темной кожи, отчего он походил на стены замка. В обувь гвардейцев входили либо утепленные черные сапоги из вареной кожи, либо их облегченный вариант. Дозорным так же выдавался длинный и тяжелый плащ, сотканный только из шкур волков, он укутывал надевшего человека толстым слоем меха, на капюшоне и по краям дополнительно был пришит лисий мех.
- Джон мы тебя заждались, что скажешь про незнакомца? Говорят, он собирается на север. Я не знаю, чем соображает малец, но ему там придется не сладко. - Янокс выглядел как всегда бодрым и веселым.
- Ян, у нас с нашим гостем появилась безумная затея.
- Заинтриговал, - на лице главы гвардейцев выступила лукавая улыбка.
- У тебя есть храбрецы, которые готовы составить кампанию этому искателю приключений в его походе? - С задором присущим другу произнес Джон.
- На север? Но зачем? - От былой улыбки Яна не осталось и следа, он оглядел своих парней собиравшихся на обход территорий. - Джон, мне надо обсудить это со всеми. Я не могу просто так послать их туда, сам знаешь, какие слухи ходят про те земли.
- Я готов, - выкрикнул кто-то из всадников.
- Я тоже с вами, - вторил ему другой гвардеец и вслед за ним свою помощь предложили все участники отряда.
- Парни, парни, это вам не пьянчуг разнимать по тавернам и кабакам. Даже если не верить всем слухам что ходят, там суровая местность и отдохнуть вы сможете только у своего костра. - Ян с опаской оглядел своих подчиненных, встревоженный их энтузиазмом.
- Двое - это уже компания, а нас вон сколько, всей братией не погибнем, - возразил первый из предложивших свою помощь, и толпа закивала, поддерживая говорившего.
- Когда парень намерен отправляться? - Ян завел своего коня в стойло, спрыгнув на землю, он подошел к Джону.
- Я думаю, что завтра утром. Он попросил комнату только для ночлега. - Джон давно не видел своего друга таким серьезным. Вечно веселый Ян, гроза всех пабов, шутник и балагур в одночасье постарел на десять лет.
- Вы, отправляйтесь в главный зал, сегодня обхода территорий не будет, - обратился Ян к гвардейцам. - Эд, созови караульных, и тоже отправляйтесь в зал. - Да сэр, - лохматый парень спрыгнул с коня и выбежал из конюшни. Юноша был родным сыном Яна, но отец никогда не возвышал его среди других гвардейцев. Младший Кирит напоминал Джону собственное детство, Эд был копией отца, не внешне, черты лица он унаследовал от матери, его русые непослушные волосы стояли торчком, на губах проклевывался первый пушок. Но с характером он наверстал упущенное, по полной вобрав весь задор и активность отца.
- Нам нужно все обсудить Джон. К вечеру все будет известно. Честно говоря, я не горю желанием отправлять их на север, они плохо представляют, что им придется пережить, вступив на эту негостеприимную землю. - Выйдя из конюшни, Ян тяжелой походкой направился в замок. Он наделся, что никто из его гвардии не захочет отправляться с незнакомцем, но теперь у него оставалось совсем немного времени, чтобы переубедить собственных людей.
Весь оставшийся день Джон провел в кабинете, он ходил из угла в угол в ожидании решения друга. Несколько раз порывался и даже написал в совет бумагу, прося отпустить его с незнакомцем на север, но так и не послал ее с барсом. Он откопал древние книги времен строительства первых башен, подготовил пергамент, и инструменты в надежде, что если не гвардейцы Яна так сам парень не откажет ему составить карту пройденного им маршрута.
Солнце скрывалось за горизонтом, возвещая об окончании дня, когда в дверь кабинета постучали.
- Да, заходи. - Джон исследовал наброски стен и записи времен войны с Аргхзуром, в поиске любых материалов которые могли бы помочь незнакомцу в его путешествии.
Дверь со скрипом отворилась, пропуская Яна. Пройдя в кабинет, он присел на тот же стул, который некогда занимал путник.
- Я не смог их переубедить, - с грустью ответил он на вопросительный взгляд Джона. - Ни один не отказался. Все... все семьдесят восемь человек, не считая нескольких дозорных, занятых в патруле, хотели идти. Я отобрал десятку самых опытных... - Ян замолчал, собравшись с мыслями, он продолжил - ...и я поеду с ними.
Джон обошел стол и сел напротив своего друга.
- Эд тоже едет?
- Да, - с болью в голосе прошептал он.
Ян никогда не выходил за пределы границы, он никогда не был в Мертвых Землях, но еще мальчишкой успел побывать в горах, граничащих с землями Рейвин. Знакомство со снегом и вездесущими ветрами не пошло ему на пользу, он сильно заболел и пролежал в горячке несколько мучительных недель. С тех пор он не переносил снега и рьяно заботился об экипировке своих парней.
- Я пойду, помогу собираться в дорогу, - Ян побрел усталой походкой из кабинета.
- Тебе нужно поспать перед походом, - только и успел выкрикнуть Джон вслед удаляющемуся другу.
Утро выдалось морозным, сонное солнце лениво вылезало из-за горизонта, бросая слабые лучи на темную крепость. Во дворе копошился народ, словно муравьи они забегали в замок и бежали, назад волоча на себя очередной мешок с провизией или припасами, необходимыми в дороге.
Шли последние приготовления, на лошадей грузились, вынесенные из замка мешки, вязанки дров и всевозможное оружие. Этой ночью повара превзошли сами себя, чего только не было собрано для похода. Целые мешки солонины и вяленого мяса, сырое было завернуто в листья акавы. Мешки кореньев, трав и всевозможных специй. Связки разнообразных рыб, от свежей и только выловленной, до копченой и вяленой. Повара даже пытались всучить тушеное мясо с грибами и картошкой, распихав его по глиняным горшочкам, но Ян вовремя их остановил, еле сдерживая смех. "Мы же едем на обычную вылазку, а не строить новую крепость", - убеждал он поваров.
Вместе с отрядом отправлялись и Джаг с Лоном, которые теперь жалобно смотрели на свой вольер, где кажется, собрались все барсы, провожая сородичей.
Джон не спал всю ночь, мысли не давали уснуть старику. Он беспокоился за друга, беспокоился за незнакомца, а тут еще с первыми лучами солнца прилетел ястреб с ответом из Солас Мора. Гордо сев на постамент, он возвышался над сидевшими рядом воронами, громкий крик, издаваемый птицей, торопил командующего забрать послание и отправить ее домой.
Комендант освободил вестника от небольшого свертка, прицепленного к лапе, ястреб, издав благодарный крик, вылетел в окно и скрылся высоко за облаками. Джон развернул пергамент и быстро пробежал глазами по тексту послания.
- Значит, они хотят поговорить с парнем лично, прежде чем он отправиться на север, - комендант отложил в сторону письмо и на чистом пергаменте вывел две строчки.
"Незнакомец выехал этой ночью. Догнать его не представляется возможным так как, доподлинно не известен, его направление и маршрут
Командующий Крепостью Хостраш Джон Форкстон".
Скрутив бумагу, он закрепил ее тесемки печалью, оделся и широкими, быстрыми шагом направился во двор, где по звуку, доходившему даже до его кабинета, давно велась работа.
Попав во двор, Джон сразу же заметил Яна, тот снова был в отличном настроении и постоянно отпускал шуточки по поводу обилия еды.
- Джон, вот ты где. Я уж думал, ты все проспишь, - Ян направился к другу, на его лице не оставалось никаких признаков вчерашней хандры.
- Да я даже глаз сомкнуть не смог, вы так шумели, - Джон был рад видеть друга снова улыбающимся. - Я вижу, еды вы с собой берете в достатке. Может быть, мне послать в деревню за парой ослов? - Джон осматривал бедных лошадей, увешанных мешками, а из замка тем временем несли все новые.
- Дааа... Это верно подмечено, представляешь, они нам даже тушеное мясо пыта... Чак, Девис ну куда вы ее еще нагружаете, на ней же еще человек поедет, - Ян побежал к двум молодым гвардейцам, которые пытались прицепить к бедной лошади уже третий вьюк.
- Рик, - Джон окликнул помощника мажордома, который записывал объемы провизии отгружаемой в поход.
- Да, командующий.
- Отправь это в совет и как можно скорей, - Джон протянул мальчику, только что написанный сверток пергамента. - И еще, наш гость у себя в апартаментах?
- Хорошо сэр, я сейчас отправлю. Нет, тот человек не появлялся в замке. Я лично растопил камин в его комнате, но он так не появился.
- Как так, - Джон был удивлен подобным ответом. - Тогда где он?
- Его видели в парке час назад, сэр, а теперь я не знаю где он.
- Хорошо, спасибо Рик.
Мальчик кивнул и побежал к вольеру. Джон усталой походкой направился в парк, между деревьев на небольшой поляне сидел юноша. Перед ним из тоненьких веточек была сложена неизвестная Джону пентаграмма, из центра которой струился тонкой, еле видимой струйкой дым. Парень что-то шептал с закрытыми глазами.
Джон осторожно подошел, стараясь его не потревожить.
- Лорд Джон Вы хотели поговорить со мной? - не открывая глаз, спросил юноша.
- Д... да конечно, что ты делаешь?
- Пытался осмотреть предстоящую нам дорогу, это дар Норгхстора, не все так безосновательно как Вы считали. - Юноша потушил угольки, тлеющие в центре пентаграммы, и стал засыпать ее землей. - Я совсем не подумал, мне нужно было спросить у вас разрешение, прежде чем проводить обряд?
- Нет, нет, все в порядке. В наших краях уже давно привыкли к... странностям. Вы только не обижайтесь, я и сам... И даже... - Джон прервался, думая о том какую реакцию могут вызвать его следующие слова и стоит ли их вообще говорить, - когда Вы вернетесь, не могли бы Вы показать мне, как это работает.
- Если бы я был уверен, что вернусь, - юноша грустно посмотрел на лицо коменданта. - А если я и вернусь, то приду с гораздо более могущественным учителем. Но Вы ведь пришли не по этому поводу.
- Ночью прилетел ворон...
- Совет обеспокоен нашей вылазкой и хочет, чтобы я прибыл сначала к ним, - юноша перебил Джона. - Я все уже знаю и благодарен вам за ответ.
- Откуда... Но как... Я только что отправил барса. - Джон испуганно смотрел на сидящего перед ним мальчика. Рик не мог прибежать в парк раньше Джона, а значит... Джон не мог осмыслить все происходящее, да, он слышал о "магии" адептов ордена Аргхзура и об огненных битвах в стародавние времена, но это же все сказки или по крайне мере были ими до этой самой минуты.
- У Норгхстор много глаз, - парень убрал на земле все признаки когда-то проводимого обряда, встав, он начал потягиваться, видимо в этой позе он провел не один час. - Ну что, теперь можно отправляться. - Совершенно непринужденным голосом заявил он, смотря на пораженного коменданта.
- Вы...
- Зовите меня Нейк, лорд Джон, - с теплотой в голосе ответил юноша, пропуская собеседника вперед.
- Нейк... Нейк... - Джон пробовал на вкус звучания этого имени, довольно странное, не типичное для этих земель. - Нейк ты когда-нибудь говорил с самим Норгхстором, - пара не спеша отправилась во двор.
- У Норгхстора множество глаз и не меньше ушей разбросанных по всей Долине и за ее пределами, но его самого нигде нет. Мой учитель как-то сравнил его с пауком, паутина осталась, а ее хозяин исчез. Поэтому я и отправляюсь прямо в его владения.
Пара вышла во двор, где отряд Черной Гвардии уже седлал лошадей. Нейк забрался на своего поджарого ярко-рыжего коня.
- Буду ждать вашего возвращения, у меня осталось так много вопросов, - улыбнулся Джон. - Возвращайтесь если ничего не найдете, у нас вы сможете передохнуть и попытаться снова.
- Благодарю вас за гостеприимство лорд Джон, чтобы не случилось, я упомяну о вас и ваших людях перед Норгхстором. Азтари до наар. - Юноша поскакал к голове конного отряда, а Джон побрел к Яну.
- Береги себя, и возвращайтесь при первых же проблемах, магистрат заинтересовался этим делом, я думаю, он пришлет своих людей, а это куда более безопасно. - Друзья обнялись.
- Не волнуйся, вот как съедим все это, - Ян похлопал по мешкам, свисавшим с боков лошади, - так сразу вернемся. Только ты нас уже не узнаешь, - его голос стал мрачным. - Потому что мы приедем круглые как надутые свинки, - хохот охватил весь отряд, и процессия медленно двинулась.
Отряд во главе с Нейком и Яном пересек полуразрушенные стены и помчался в белую пустыню навстречу горизонту.
Год 1537 стал первым годом нового отрезка времен, который позже получила название Пылающего Восхода.
1
Шел сильный ливень, крупные капли падали и со звоном разбивались о придорожные камни. Все небо в одночасье заслонили огромные пепельно-серые тучи, словно бы день и ночь вдруг решили поменяться местами. Где-то вдалеке пастух в спешке созывал и уводил стадо овец, селяне прятались по домам и запирали живность в небольших амбарах. Лишь одинокий монах, в ярко-красном балахоне хлюпал в своих неудобных сандалиях вдоль по мокрой дороге, которая все сильнее походила на один огромный грязевой поток.
На его спине красовались различных размеров десятки глаз, смотревшие во всевозможные стороны, и под всевозможными углами. В довершение ко всему, на каждом из рукавов, золотой нитью, был аккуратно вышит летящий ястреб, клювом указывающий на кисти рук, а крыльями, прижатыми к телу, на плечи обладателя балахона.
Ястреб был символом ордена Ирдром, а глаза, взирающие на каждого с облачения монаха, изображали последнее изречение пророка: "Я ушел, чтобы видеть". Те же слова были вышиты и на гобеленах, висевших во всех храмах и капеллах ордена. По краям подола, рукавов и капюшона шла золотая тесьма с текстом девиза:
"Пламя поглотило многих, но лишь покорившись Пророку даровало жизнь новым поколениям".
Красные одежды свидетельствовали о высоком статусе человека, только принадлежность к высшему сану давала право облачаться в огненные цвета.
Обычные послушники, как правило, носили невзрачные серые, либо коричневые, с оливковой тесьмой, войлочные балахоны.
Ранним утром, когда монах только покидал аббатство, небо было еще голубым и ясным, но налетевшие тучи окончательно уничтожили все надежды на теплый солнечный денек. Теперь, унылое небо озаряли лишь одинокие вспышки света, порождаемые молниями. В мрачной торжественности гром возвещал всем и каждому, что это только начало предстоящей бури. Придерживая одной рукой капюшон, путник бросил встревоженный взгляд на небо и ускорил шаг.
- Не на шутку что-то погода разошлась, видимо удача окончательно от меня отвернулась, - бурчал он. - Почему именно сейчас, именно в этот день, что за жестокая насмешка судьбы.
Сандалии его утопали в грязи, но он упрямо продолжал свой путь. Мысль о том, что большая часть пути уже позади, наверное, единственное, что приободряла его в эту ненастную погоду.
Дорога неспешно тянулась и петляла от огромного, древнего аббатства Родсбери. Окруженная лесом она скрывала любого путника зашедшего в эту дикую и неприветливую местность. Где-то много миль дальше она соединялась с Трактом Молчаливых, служившим центральным связующим путем между пятью основными владычествами Великой Долины.
На многие мили вокруг не было ни одного очага цивилизации, не считая самого аббатства и соседней с ним деревушки. Земли Лордсхен снискали славу самого малонаселенного края из всех пяти, на всей его территории, а она была второй по величине, было всего пара-тройка поселений.
Монах приближался к деревне. Его ноги ужасно болели, одежда вымокла и испачкалась, а тело уже давно сковывала ледяная судорога.
С какой бы стороны ни шел путник, войдя в деревню первым, что бросалось ему в глаза, была таверна. Окинув грустным взглядом надежное, теплое укрытие из которого струился мягкий теплый свет, он побрел дальше.
В таверне "Улыбающийся Сверчок" было всегда многолюдно, даже сейчас, в такую грозу здесь сидела почти вся деревня. Любой, кто забрался так далеко в эти дикие земли, мог не знать о местоположении замка Лордсхен, мог даже не слышать об аббатстве и не сторониться местных проклятых мест, но он точно знал, где найти это белокаменное строение с пряной едой и теплой постелью. Таверна служила местом, где решались все насущные проблемы деревни, в ней всегда можно было найти нужный товар, у остановившихся переночевать торговцев, и даже пару раз здесь проводили суд над пойманными разбойниками и браконьерами.
А о том, сколько слухов и небылиц вмещало эта на вид небольшое строение, было трудно передать. Словом "Улыбающийся Сверчок" был сердцем этих мрачных земель.
В деревне было не так много построек: пара десятков бревенчатых домиков с соломенными крышами, лесопилка с коксовой мастерской и конечно же сама таверна, единственное каменное строение, ярко выделявшееся на фоне остальных - вот и все что могла предложить и чем могла похвастаться эта безлюдная местность перед незадачливым путешественником. Уже покидавшего деревню монаха окликнула девушка, выглядывающая из окна таверны:
- Аббат Марк, - ее лицо озаряла лучезарная улыбка, словно солнце решило переждать непогоду на ее губах. - Как вы здесь оказались? В такую погоду лучше сидеть дома, в тепле и уюте, и не высовываться. Заходите скорее, - девушка скрылась внутри здания, а через пару мгновений уже оказалась у двери парадного входа. Высокая немного полноватая, на ней было простое темно-зеленое платье с повязанным поверх фартуком, сейчас же ее лицо выглядело скорее обеспокоенным, нежели веселым.
- Спасибо Элис, но мне надо спешить, - монах еще сильнее укутался в свой безразмерный балахон, убеждая себя, что если он в ближайшее время не доберется до цели своего вынужденного похода, последствия могут быть гораздо более плачевными, чем простуда или вновь обострившийся ревматизм.
Что касается Элис. Она стала полноправной хозяйкой таверны в ее двадцать третий день рождения. В тот день гости говорили много приятных слов и засыпали именинницу комплиментами, но все они стали не так важны после речи отца. Он благословил их брак с Рэном, сказав, что верит в правильность выбора своей дочери и, наконец, готов передать семейное дело новому поколению Фраев.
Томас Долвай, или как его чаще звали в деревне, старик Том был хорошим отцом. В молодости он работал дровосеком на местной лесопилке, но по уши, влюбившись в мать Элис, стал подрабатывать в таверне, помогая разносить заказы и прибирая в комнатах после отъезда постояльцев. Вскоре на его застенчивые ухаживания последовал столь долгожданный ответ.
К несчастью семья просуществовала не долго, вскоре после рождения малышки мать Элис подхватила неизвестную болезнь и всего за несколько дней угасла. Монахи аббатства пытались спасти юное дитя, но болезнь словно бы иссушала ее изнутри и не продержавшись и трех дней девушка скончалась.
Том был опечален утратой настолько, что не хотел никого ни видеть, ни с кем бы то ни было говорить. Таверна стала угасать вслед за ее бывшей владелицей, и в зале, где вечно стоял шум и гам, поселилась траурная тишина. Положение спасла сама Элис. В один из дней, будучи еще совсем крошкой, она забралась на колени к отцу и с задорным смехом стала шлепать по его груди своими маленькими ладошками. Одним темным богам известно, что так могло развеселило ребенка, но этот смех был так необходим ее отцу в то мрачное время. Он словно живительный свет проникал в каждый уголок таверны, и вскоре не было ни одного посетителя, кто бы ни улыбался или не хохотал во всю глотку, глядя на малышку с отцом.
С самого детства Элис обучалась письму и счету в аббатстве и была одной из немногих грамотных людей во всей деревне. Прошло уже двенадцать лет с того самого дня как она покинула учебную скамью и когда-то юная застенчивая девчушка превратилась заботливую хозяйку, готовую приютить хоть богатого торговца, хоть нищего путника.
- Двенадцать лет, - подумал аббат. - Как быстро летит время, вроде так недавно этот белокурый ангел с изумрудно-зелеными глазами бегал по всему аббатству с кипой бумаг, а теперь она управительница целой таверны и заботливая мать малыша Мика.
Где была Элис, там обязательно был и Рэн, он стал практически ее второй тенью, высокий, худощавый парень, с лохматыми ярко-рыжими волосами. Его возраста никто в точности не знал. Еще ребенком его поймали стражники Лордсхена за мелкое воровство и бродяжничество, так и не решив, что с ним сделать они отправили мальчишку на воспитание к монахам ордена. Сейчас же этот весельчак уверял всех, что ему тридцать два, что и праздновали уже четвертый год подряд.
С юных лет Рэн отличался наглым и неукротимым характером, насмехаясь над дрожащими от холода и кутавшимися в множество теплых одежд людьми он, как и в детстве носил только одни бриджи из плотной вареной кожи. Временами, когда холодные ветра Мертвых Земель все-таки добирались до Лордсхена, в его скудном гардеробе появлялись разного рода длинные войлочные плащи, отороченные волчьим или лисьим мехом, либо балахоны монахов.
О его статусе было расхожее мнение. Кто-то называл его женихом, кто-то ухажером, кто-то обычным поклонником, коих было не счесть у прекрасной хозяйки таверны. Сам Рэн считал Элис супругой и рьяно защищал свою семью в многочисленных драках с теми, кто пытался приставать к возлюбленной. Вскоре после благословения отца на брак, у пары появился малыш. Было решено назвать его Миком, в честь прадеда Элис, малыш быстро рос, и его лицо всегда украшала ослепительная улыбка матери, а на голове же полыхал огненно-рыжий смерч растрепанных волос, унаследованный от отца.
Мальчик бегал как заводная кукла, его звонкий детский смех заставлял улыбнуться даже самого угрюмого посетителя. В свои двенадцать лет мальчуган во всем старался походить на отца и чем мог, помогал родителям в управлении таверной.
Пара давно была готова связать свои жизни узами брака, с того самого дня когда старик Том назвал своим сыном "этого шалопая Рэна" и дал свое согласие, но в землях Лордсхен не было обители Мейков, чей орден скреплял пары перед лицом Пророка нерушимым обетом, а ближайшим местом их обитания были земли Рейвин. Элис не могла оставить таверну на старика отца, даже на те несколько недель, что потребовались бы на путь до крепости Рейвин и обратно, а после рождения сына поездка до обители окончательно отошла на второй план.
- Переждите хотя бы непогоду, - кричала Элис вслед удаляющемуся человеку. Вдруг словно что-то осенило ее, она на миг скрылась в проходе, ведущем вглубь таверны, и тотчас появилась вновь, толкая перед собой молодого парня.
- Я пошлю с вами Рэна, он поможет вам и проводит назад.
Марк остановился, обдумывая предложение.
- Спасибо, дитя мое, пусть он выезжает к вечеру вон к тому холму, - послышалось от маленькой фигурки вдалеке, старик указывал пальцем на небольшой участок леса, приютившийся на скалистом утесе. - Я буду рад его компании на пути в аббатство.
Аббата горячо любили жители деревни и случись, какая болезнь, или гибель скота, что стало, к сожалению, не редкостью в последнее время, или просто была необходима помощь монахов, они тотчас бежали к нему. Марк никогда не отказывал не в лечении, не в приюте и всегда выделял необходимую пару рук, если о том его просили. Прибыв, в эти края лет двадцать назад, еще достаточно крепким мужчиной, он быстро завоевал всеобщую любовь, и не прошло и года, как его имя было у всех на слуху. Вскоре монахи ордена предложили ему занять место скончавшегося аббата, хотя до этого он никогда не был даже обычным послушником.
Прошлой осенью аббату уже стукнул шестьдесят четвертый год, его день рожденья отмечался не хуже праздника огненного солнцеворота, но силы его были уже не те, и с каждым годом он слабел, а тело все чаще подводило. Когда-то он рассекал на быстроногом коне и руководил армиями, но все это осталось в далеком прошлом, в прошлом остался и могучий воин, сейчас же превратившийся в дряхлого старика. Его руки были испещрены морщинами, как и само лицо, голова поседела и ее гордо украшала лысина с редкими волосками, небольшая седая борода все еще торчала жесткими колючками на мощных скулах. Время оставило тяжелый отпечаток на его теле и лице, но его карие глаза все еще хранили задорный огонек молодости, а добродушная улыбка согревала каждого кто имел честь с ним общаться.
Хлюпая в грязи и кутаясь в мокрые, липнущие к телу, одежды старик продолжал свой путь, приближаясь к подножью высокой горы, которую селяне прозвали Шепчущей. Летописи гласят, что именно на ней произошла последняя битва между культистами ордена Аргхзура и войском Пророка Мартина. В тот день с ее вершины текли реки крови, и до сих пор мертвый пик был бесплоден, даже снег никогда не укрывал пепельно-черную вершину. По местным поверьям земли вокруг горы считались проклятыми, как и небольшой лесок, примостившийся на торчавшем утесе. Некоторые даже поговаривали, что в нем слышны шепотки давно погибших людей:
- Как на ней вообще может, что-то расти? Это же земля мертвых. И лес там мертвый, все это место проклято, говорю я вам. Я сам видел покойников, одним вечером, они плясали и веселились меж деревьев, - рассказывал как-то торговец, остановившийся в таверне.
- Да, их не упокоили, вот они там и бродят. Хватают и утаскивают путников, проходящих поблизости, в лес, где приносят в жертву павшему богу, - с угрюмым видом вторил ему другой.
Согласно все тем же летописям ордена, семьсот лет назад Пророк Мартин привел свою армию на гору и предрек падение Аргхзура, а после победы основал крепость Лордсхен, где впервые собрались лорды всех пяти земель.
В тот же день, на военном совете было решено объединиться, создав Совет Пяти. В состав, которого вошли пять лордов, представлявшие каждый свои владения и полководцы армии Мартина.
Много позже, уже после исчезновения самого Пророка его верные друзья и ученики основали орден Ирдром, объявив, что Мартин покинул этот мир дабы защитить всех от грядущей угрозы.
Добравшись к подножию горы, аббат присел на огромный камень, примостившийся рядом с дорогой. Тяжело дыша, он вгляделся в тропинку, взбиравшуюся круто вверх и скрывавшуюся где-то в глубине небольшого темного леса.
- Соберись, это всего лишь дождь, ты встречал врагов куда страшнее, - пытался приободрить себя старик. Тяжело вздохнув он поднялся и медленно начал карабкаться по скользкой, глинистой тропке.
Спотыкаясь об острые камни, хлюпая по ледяному ручью изможденный старик осторожно, шаг за шагом, боясь поскользнуться и скатиться обратно вниз продолжил свой путь.
В чем действительно были правы местные, так это в том, что лес и в правду был крайне необычен. Сама гора была скалистой и из нее повсюду выступали каменные отростки, но меж всех этих камней каким-то чудом пробивались ростки трав, кустов и даже массивных деревьев.
- Еще немного, главное добраться до пещеры, - продолжал успокаивать он себя. - Мне необходимо отдать ему письмо.
Дрожа от холодных порывов ветра и капель, стекавших с абсолютно вымокшего балахона, запинаясь, он, наконец, достиг небольшого горного участка леса. Здесь воздух был чист и свеж, запах зелени дурманил уставшего путника, тем более, сейчас, когда дождь окропил живительной влагой на удивление богатую природу этой местности.
С утеса приютившего лесок, были хорошо видны окрестности. Прямо у подножия горы простиралась деревушка Хард с ее соломенными крышами, а в паре лиг от нее виднелся ее старший брат - аббатство Родсбери, где-то вдалеке были еле уловимы очертания твердыни Лордсхен.
- Как тихо и спокойно, теперь я понимаю почему он решил обосноваться именно здесь, - подумал Марк, пробираясь вглубь небольшой чащи.
Деревушка Хард принимала странствующих торговцев и делегатов разных земель, направлявшихся в аббатство. Когда-то именно аббатство послужила причиной заселения этих земель. Отстроенное на месте первого лагеря, развернутого Пророком, оно долгое время являлось главной твердыней ордена Ирдром и центром всего культа, чьим долгом стало очищать земли, оскверненные павшим богом, и защищать каждого, кто в этом будет нуждаться.
Находясь вдалеке от основных торговых путей монахи нуждались в пище, тканях, материалах для строительства и ремонта аббатства, словом во всем, что не могли вырастить или изготовить сами.
Книга времен, ведущаяся в каждом представительстве ордена в том числе и в аббатстве гласит, что однажды один торговец, после успешной сделки задержался у монахов почти на целую неделю. Продав остатки товаров таким же, как и он сам странствующим купцам, он в спешке уехал, но вскоре вернулся, правда на этот раз не один. За повозкой с товарами следовали и другие: с лесорубами и плотниками, фермерами и рыболовами. Живая вереница остановилась в паре миль от аббатства, основав небольшое поселение.
Работы велись недолго, и уже через месяц на том самом месте гордо красовалась белокаменное строение. Таверну тут же облюбовали местные сверчки и каждую ночь их трели разносились по всем комнатам и залам.
Сегодня же деревушка существовало в основном за счет вырубки леса и производства угля, из-за чего над городом постоянно стоял густой смог.
Марк забирался все глубже и глубже в чащу, силясь, что-то отыскать. Сырые ветки хлестали его по лицу и плечам, ноги заплетали в спутанных корнях, но ничего не могло остановить его упрямую решимость идти дальше.
Он осматривал каждый выступ, ощупывал каменные стены огромной горы, силясь отыскать хорошо знакомый ему знак.
- Да где же он, чтоб мне провалиться прямо в бездну, если я еще раз решусь куда-то выйти в такую погоду. Не в том я уже возрасте, да и слеп стал совсем как крот, - бурчал он, ощупывая скалы дрожащими руками. - Ааа, вот и ты, - на холодном сером камне был аккуратно вырезан маленький символ.
Метка была не велика и состояла из трех кругов, каждый из которых был внутри предыдущего. Все три круга соединялись небольшими, на первый взгляд, хаотично разбросанными черточками.
Марк внимательно осмотрелся. Сначала надавил на каменный выступ с символом, но ничего не произошло. Затем принялся ворошить ближайшие кусты, облеплявшие склон, и вскоре удача ему улыбнулась. Прямо под знаком, за огромным пышным кустом ежевики таился тоннель, ведший куда-то глубоко внутрь горы. В диаметре он чуть превышал размеры обычного человека. С радостью мальчишки, бегущего за сладостями, монах залез в огромный куст и устремился в темноту.
Пробираясь вперед, старик разбрасывал сухие ветки и листья, скопившиеся здесь за многие годы, но чем дальше он продвигался, тем тоннель становился все уже. Если сначала по нему еще можно было ползти на четвереньках, то вскоре его высота уже не позволяла даже приподняться с холодного камня. Именно в эти мгновения Марк окончательно распрощался с надеждами сохранить одежду чистой.
Тоннель тянулся невероятно долго и когда, наконец, он закончился небольшой темной пещеркой у бедного старика не оставалось сил даже подняться. Вокруг царил полумрак, лишь слабые лучики света проникали сюда через маленькие трещины и отверстия в стенах.
- И тут сыро, - в отчаянии пробормотал он.
Немного переведя дыхание старик отполз от проклятого тоннеля и прислонившись к холодной стене пещеры гневно произнес:
- Ты так и будешь наблюдать как я мучаюсь? Я был бы тебе признателен за костер или хотя бы за теплый ветерок, - но ответа так и не последовало. - Хорошо, хорошо. Мне нужна помощь, доволен? - громкий возглас Марка отразился от стен пещеры, порождая гулкое эхо.
- Зажги свет, - тихий шепот, словно легкий порыв, пролетел по пещере. Шепот был еле уловим, но эхо усиливало голос и создавало ощущение будто бы говоривших было несколько и они окружали со всех сторон.
- Я не могу, я вымок, замерз, и вообще в моем возрасте подобные испытания могут иметь неблагоприятные последствия. И прекрати шептать, я сейчас не в том настроении.
Тишина, словно невидимая пелена, начала заполнять собой всю пещеру, вытесняя любые другие звуки. Затих не только сам голос, затихло все - шум ливня за каменными сводами пещеры, вой ветра игравшего на древних скалах, крики селян вдалеке, смолкло все, словно бы сам мир решил, что в звуках он больше ненуждался.
Марк нервно осмотрелся, его глаза потихоньку привыкали к темноте пещеры.
- Я достаточно стар для твоих игр, - выкрикнул он. Вслед за возгласом, тишину нарушило тихое потрескивание, сначала где-то в глубине пещеры, затем медленно приближаясь и окружая старика. На стенах один за другим стали загораться факелы, словно хлопушки у детей в день огненного солнцеворота.
Тесное, тусклое, холодное помещение в один миг преобразилось, огни освещали каждый уголок и тени, отбрасываемые Марком, закружились в причудливом танце на каменных стенах. Из разных углов, впадин и трещин поползли небольшие, размером с кулак, камни, словно толстые навозные жуки, они медленно пробирались к центру пещеры, образуя круг.
- Посмотри, где-то справа от тебя должна лежать вязанка поленьев. Я нарубил сегодня утром, на всякий случай. Брось ее к камням, если, конечно, тебя это не затруднит, - голос, продолжал обволакивать старца со всех сторон.
Марк осмотрелся, действительно, неподалеку от него, прямо под одним из горящих факелов лежали несколько свежесрубленных поленьев, перевязанных бечевкой. Рядом, повалившись на них, стоял, с виду потрепанный, холщовый мешок. Старик, хрустнув суставами, со вздохом поднялся и подойдя к поленьям, бросил всю связку к камням.
- Я надеюсь, ты не хочешь, чтобы я здесь задохнулся? Мне бы вполне хватило и одного факела. Не забывай, это все-таки не пещеры в Мертвых Землях.
- Да успокойся уже, о дыме я позабочусь, отдохни лучше. Кстати, в том рюкзаке медовые лепешки из таверны Рози. Помнишь ты еще ребенком туда бегал? - голос переместился к центру пещеры.
Камни сползались, образую круг, поленья взлетали и соединялись в причудливую звезду, оседая меж камней.
- Да, да... Как давно это было, - в задумчивости пробормотал старик обдумывая, как сообщить встревожившие его вести.
- Секрет приготовления этих лепешек утерян в веках. Пришлось изрядно потрудиться, добывая их и заметь все это только ради тебя. К сожалению, никакой сухой одежды предложить не могу, но огонь, я надеюсь, все компенсирует.
Из-под разгоравшихся поленьев поднималась слабая струйка дыма, но как только огонь охватил сухие деревяшки, дым мигом исчез. Жар от полыхающего костра обдал приятной, теплой волной измученное тело старика.
- Давно мы с тобой не виделись, в последний раз я видел тебя еще мальчишкой, - задумчиво произнес голос. - Неужели ты наконец-то решил навестить старого друга?
- Мальчишкой? Тоже скажешь. Сколько мы не виделись? Лет сорок может быть, хотя наверно по твоим меркам я до сих пор еще не оперенный юнец. Мальчишкой... Знаешь, временами мне кажется, что тот юноша из глубин моей памяти... Хоть он и носит мое имя, мою внешность, но он кто-то другой, не я. Все его мечты и желания, вся его жизнь, не больше чем просто сказка, придуманная больным, измученным разумом старика, - Марк устало вздохнул и приблизился к костру, отогревая руки в тепле. - Ладно, что-то я совсем раскис, старею наверно. Итак, я бы не потревожил тебя не будь дело действительно серьезным, - все еще дрожащими пальцами Марк стал ощупывать карманы своего балахона. - Этой ночью прилетел ворон, культиста ордена Аргхзура видели у северных границ Тиретхолла.
- Марк, Марк, Марк... и это тебя так обеспокоило? Няньки пугают ими своих воспитанников уже не первое столетие, и где этих культистов только не видели, и что они только не вытворяли. Брось, это не более чем обычные страшилки, отдохни, а как погода успокоится возвращайся в аббатство, - существо говорило с заботой, но все-таки в его голосе легко улавливалось явное пренебрежение к словам аббата.
- Боюсь, что это несколько больше чем очередная страшилка. Я принес письмо, почитай, как точно и детально описывают его обычные крестьяне, - старик, наконец, нашел, что искал и достав из рукава мокрый, измятый листок пергамента, замер в растерянности. - Как мне его тебе отдать?
- Как и всем другим. Не делай из меня... Ладно, просто вытяни руку.
Марк протянул руку, сжимая скомканный клочок, словно бы перед ним стоял живой человек.
- Как же наверно глупо я сейчас выгляжу.
- Брось, мы тут совсем одни.
Руку аббата обдал легкий порыв ветра, озноб пробежал по коже от незримого прикосновения и в ту же секунду его пальцы больше не ощущали шершавой поверхности бумаги.
Голос замолчал. Время бежало, но лишь потрескивание костра нарушало тишину. Марк потянулся за мешком, лежавшим у стены. Распутав несложный узел, он достал аккуратный сверток ярко-зеленых листьев акавы. Осторожно развернув, он достал небольшую злаковую лепешку. Сверху она была обмазана медом и щедро посыпана кедровыми орешками, от чего под бликами костра переливалась янтарем. Давно забытый и такой знакомый аромат, быстро заполнял пещеру.
Угощения были до сих пор теплыми, словно бы их только что достали из печи. "Неужели, он принес их прямо перед моим приходом", - подумал Марк, приступая к долгожданной трапезе.
Угостившись, раз, вы попадали под действия чар этого древнего рецепта, и уже больше никогда не могли забыть его изысканный вкус. С виду обычные лепешки вобрали в себя все лучшее, чем славились земли Ансельма.
Во время приготовления в тесто добавлялись имбирь и корица, всевозможные орехи и, конечно же, медовые соты, смешанные с молоком. Горячую лепешку, прямо из печи погружали в жидкий мед, после того как она пропитается и покроется медовой глазурью, посыпали кедровыми орешками.
Марк уже было хотел бросить мешок с остатками лакомства назад в угол пещеры, как услышал тихое бульканье, покопавшись, он извлек бутылку Ансельмского красного вина и пару оловянных кружек. "Ты меня балуешь", - промелькнуло у него в голове.
Балахон уже достаточно подсох, а лепешки и вино смогли утолить голод, мучивший старика, немного захмелев, он уже начал было подумывать о сне, как вдруг голос вновь подал признаки своего присутствия.
- Возможно это совпадение. Поразительное, скажу честно, но все-таки совпадение. Ордена нет и уже давно, ты сам это прекрасно знаешь, а павший бог заточен.
- Совпадение? - изумился Марк, - скольких ты людей встречал с подобными татуировками по всему телу, сколько людей носят такие маски?
- Две недели назад отгремел праздник огненного солнцеворота, - напомнил голос. - Фантазия людей поистине может быть невообразимой. Я вижу, ты уже попробовал вино, по-моему, урожай выдался удачным. Какой богатый, яркий вкус, сколько оттенков смешалось в нем, чтобы ты ни говорил, но лучше, чем в Ансельме, вина нет нигде.
Марк не обращал внимания на восхищения своего давнего знакомого. Его вымотала долгая дорога и от выпитого вина и теплого жара костра, все сильнее клонило в сон.
- Возможно, ты и прав. Нашел какие-нибудь признаки присутствия ордена в землях Тиретхолла? - Марк закашлялся, но отпив еще немного вина, продолжил. - Хорошо, допустим ты прав и это жуткое совпадение, но ведь это еще не все. Натаниэль сообщил, что вулкан близ его земель проявляет активность после стольких лет сна. Это явно ни о чем хо...
- Извержения редки, но обычны мой друг, а в земли Тиретхолла у меня больше не осталось ни глаз, ни ушей подвластных мне, твой орден славно поработал, - с грустью закончил голос.
- Вот только ты то не приписывать мне их заслуги. Давай ближе к делу. Я думаю положение дел намного серьезнее. Тебе не кажется, что уж чересчур много совпадений? - Марк привстал и попытался разглядеть небо в одну из трещин пещеры.
- Совпадений? Брось, байка о злых культиста кочует из поколения в поколение, а активность вулкана не больше чем причуда природы, успокойся. Я стащу одну лепешку, а то изрядно набегался, если ты конечно не против?
- Бери, конечно. Значит, я пишу Натану в Тиретхолл, что все в порядке?
- Натану? В Тиретхолле новый лорд? - впервые за все время разговора в голосе невидимого существа промелькнула заинтересованность.
- Да.
- Подожди, подожди. Натан Аргер. Так вулкан на землях Аргеров? Тот самый вулкан? Ты не сказал, что обе новости пришли из Тиретхолла.
- О темные боги, я тебе вроде бы ясно сказал. Лорд Натаниэль Аргер сообщил, что вулкан близ его земель проявляет активность! - Марк обернулся в сторону, где по его предположениям должен был находиться его собеседник, сжимая кулаки, он был готов наброситься. Вино сильно ударило в голову старика, оживив буйный характер молодости. - И зачем я в такую бурю, с риском для своего здоровья, добирался сюда с этим проклятым клочком бумаги, если ты даже не в состоянии выслушать меня. Ладно бы только меня, ты никогда не отличался особой внимательностью к окружающим, но ты ведь и к письму, что б тебя... даже не прикоснулся! - голос Марка нарастал с каждым словом и, в конце концов, перешел в громогласный крик.
- Ты как всегда прав, меня отвлекли ваши... - голос запнулся на мгновение, но сразу же продолжил, - ордена, молитвы местного ордена в Тиретхолле, и я совсем не обратил внимания на вторую часть письма. Напиши лорду... Аргеру, чтобы он собрал всю возможную информацию от жителей на предмет странностей происходивших в последнее время в местах, где видели культиста. И еще, пусть все бумаги привезет один из очевидцев.
- Ну уж нет. Я напишу, чтобы они опросили всех местных, но вести к тебе человека, я не намерен. Я не хочу брать и этот грех на душу, своих достаточно. Не ты ли только что уверял меня, что орден никогда, нигде, и не при каких обстоятельствах, не появится, я подчеркиваю, никогда и нигде.
- Да, да... Хочешь, можешь просто послать голубя с сообщением, что ему не о чем беспокоится.
- О темные боги, какой ты... - Марк был в ярости, уставший и замерзший, единственное, о чем он мог только мечтать был сон в теплой, уютной постели. Но для его старого знакомого ничего не значили ни усталость длинных путешествий, ни ледяные ветра, пробиравшие до самых костей, бушевавшей снаружи непогоды. Время не имело над ним власти, или, по крайней мере, оставило отпечаток заметно меньший, чем на самом аббате. - Вот умру я, что ты тогда будешь делать?
- Верну тебя к жизни и отправлю пугать детишек Тиретхолла в дни огненного солнцеворота, - с усмешкой ответил голос.
- Лучше угомони бурю и дай мне телегу, на худой конец коня, чтобы я мог спокойно добраться до аббатства.
- Боже ты стал таким скучным.
- Эх, - махнул куда-то в пустоту старик и побрел в дальний конец пещеры, - Я посплю, а то уже с ног валюсь. Разбуди меня, как заметишь Рэна.
- Я лучше пойду, прогуляюсь пока в округе еще безлюдно, - голос стал отдаляться, пока не затих снаружи.
- А меня кто разбудит? - прокричал аббат в сторону тоннеля ведущего наружу.
- Я всегда рядом, - ответил шепот, словно говорящий стоял всего в паре шагов.
- Никогда к нему не привыкну, - бурчал старик, кутаясь в балахон.