Аннотация: Рассказ, написанный для Конкурса короткого рассказа "Аэлита"
Опасная профессия
Психиатрическая лечебница находилась на самой окраине городка. Тихое место, пасторальный пейзаж: с одной стороны лес, окутанный дымкой молодой листвы, с другой домики дачного поселка. Дугин приехал после работы, уже под вечер. Автоматические, выкрашенные в зеленый цвет ворота закрылись за ним с неприятным лязгом.
Сколько раз здесь бывал - а всегда от этого лязга по спине мурашки.
Дугин вышел, запер машину. Лечебница была под стать городку: двухэтажное здание из серого кирпича, старой постройки, маленькое и унылое. На окнах решетки. На плоской крыше - наросший за годы пухлый пласт мха. На стене перед входом - зеленая табличка "Специальная клиника". Табличка эта каждый раз повергала Дугина в недоумение. Какой смысл, спрашивал он себя, какой может быть смысл во всей государственной политкорректности, если на окнах - все равно решетки?
Ему открыли с первого звонка - наверно, ждали за дверью. Молоденькая медсестра Лиза, работавшая в клинике всего месяц, кокетливо ему улыбнулась.
-Здравствуйте, господин мэр. Вы к Александру Семеновичу? Он еще здесь, я провожу.
-Вот и хорошо, - буркнул Дугин. И сразу спохватился, увидев, как поползли вверх ровные Лизины бровки. Сделав над собой усилие, выразился социально безопасно, как положено:
-Добрый вечер, Лиза. Я... э-э... рад, что господин главный врач еще на рабочем месте. Простите меня, я устал сегодня.
На лице медсестры обозначилось облегчение. Но тревога в глазах осталась.
-Я понимаю, что вы устали, - заботливо сказала она. - Но такой немотивированно агрессивный тон - это тревожный признак. Я скажу Александру Семеновичу...
-Спасибо, Лиза, - вздохнул Дугин.
Хорошая девочка Лиза. Милая, добрая, услужливая. Но совершенно не выносит, когда с ней говорят не теми фразами и не в том тоне, как учили на уроках толерантности в школе. А Дугин в школе полного курса толерантности не прошел. Не смог.
Главврач сидел в своем кабинете, писал что-то в потрепанной медицинской карте. Интересно, в чьей? Стопка таких же карт возвышалась перед ним на столе, как древняя слоистая скала. Пыльный компьютер был небрежно придвинут к стене. На памяти Дугина этот компьютер ни разу не включали: что-то в нем сломалось, а специалиста, чтобы починить, в лечебнице не было. В городке - тем более.
-Добрый вечер, - сказал Дугин и пожал протянутую руку.
-Добрый, - ответил врач. - Как у вас дела?
-Спасибо, хорошо, - улыбнулся Дугин. - В том, что касается моего состояния, - хорошо.
-Тогда будьте добры ваши права.
-Пожалуйста, - Дугин протянул главврачу бордовую книжечку с черной надписью на обложке "Права человека".
Главврач пролистал права, но ничего нового в них не нашел. Ни на страничке "Нарушения и штрафы", ни в разделе "Социальный статус". На страничке "Состояние здоровья" главврач, помедлив, что-то написал. Расписался, поставил маленькую печать.
-Вы не допускали нарушений общественного порядка в течение двух месяцев, - сказал он одобрительно. - Это очень хорошо. Ваше поведение указывает на возможность достаточной адаптации в обществе и достижения социальной безопасности, а ваша должность этого требует. Возможно даже изменение социально неблагоприятного диагноза, понимаете? Я сделал запись в ваших правах, подразумевающую такую возможность...
Дугин только кивал. Смысл заковыристых фраз, которыми сейчас принято было выражаться, доходил до него с опозданием, как будто этим фразам нужно было время, чтобы получше устроиться в голове.
-Продолжайте работать, приходите ежемесячно ко мне на осмотр. Но чтобы получить официальное заключение о снятии диагноза... Я вам уже говорил - должно пройти три года без нарушений. Тогда сможем послать официальный запрос в областную клинику. Пройдете там обследование и получите документ, подтверждающий ваш новый общественный статус...
-Спасибо большое, - торопливо сказал Дугин. - Ну, при моей нынешней работе я вряд ли три года продержусь. Александр Семеныч, я ведь сейчас не только на осмотр пришел. В общем... по делу я.
-Слушаю вас внимательно, господин мэр, - официально сказал главврач, вздернув брови, как медсестра Лиза пять минут назад.
-Ну... - каждый раз, когда надо было подобрать социально безопасные слова, на Дугина находил ступор. Сказывалась проклятая болезнь. Так и не найдя слов, он продолжил как умел:
- Проблемы у меня большие. Я ведь всего два месяца как мэр, а уже не знаю, что делать.
Главврач ждал. Дугин в волнении встал, подошел к окну, поглядел на безлюдный зеленый дворик. Не помогло. Не успокоило.
-Вот, например, неделю тому назад умер директор государственного молокозавода, - продолжил Дугин. - Да вы, наверно, знаете, на работе он и умер... И что? Ни один человек на его место не идет. Ни один! А молокозавод дает треть дохода в городской бюджет. Последствия его закрытия представляете? Все с голоду помрем. В итоге я сам бегал по заводу, а потом по городу, согласных искал. И не нашел... Никто не хочет! Никто не желает руководить, представляете? Руководитель - это ведь социально опасная профессия, с людьми работать всегда сложно. Да вы и сами знаете, как это. А никто не хочет, не привыкли они... Представляете, да?
-Представляю, - ответил главврач с неожиданным пониманием. Он сам не раз собирался уйти на пенсию, но замена все никак не находилась.
-А у меня еще директор Госбанка собрался переводиться в столицу. Еще заведующей в общественной прачечной нет, зама моего по социальной работе надо менять. А на тот же молокозавод начальники цехов нужны, специалисты в отдел сбыта, в отдел кадров... А в городе - болото настоящее... Предприниматель один всего остался! И тот с диагнозом... как у меня.
Главврач молчал.
-Помирает город, - тихо сказал Дугин, уже не заботясь о социальной безопасности своих слов. - Тонем мы. В болоте тонем. Почему, Александр Семенович?
Главврач покачал головой:
-Это беда не только нашего города, господин мэр. Наступил глобальный кризис развития человечества, разве вы не знаете?
-Знаю.
-Ну и прекрасно. Если хотите, я познакомлю вас с точкой зрения Академии наук на причины возникновения этого кризиса. Правда, статья вышла давно, а новых исследований почему-то нет.
Дугин кивнул. Снова сел напротив. В школе он учился плохо, и как же не хватало ему сейчас самых основных, самых элементарных знаний! Приходилось восполнять пробелы на бегу. Единственное, что никак не хотело восполняться, - поведение. Ну не умел он быть социально безопасным!
-Вот. Слушайте, я вам прочитаю отрывок. "Если говорить коротко, виной всему достижение определенного этапа в развитии общественных отношений, главная ценность которого - быть социально безопасным, толерантным, предельно терпимым. Соответственно изменились личностные ценности граждан, в школах акцент стал делаться на раннее обучение толерантности. С годовалого возраста детей приучают быть социально безопасными. И посмотрите, каков результат, - на земле уже тридцать лет не ведутся войны. Никогда в истории не бывало, чтобы люди тридцать лет жили без войны. Преступность почти исчезла. Но есть и отрицательная сторона этого процесса. А именно - падение уровня интеллекта и социальной активности граждан. Отсюда вытекает кризис научной деятельности, кризис высокотехнологичного производства, образования, кадровый голод, особенно среди руководящих работников, и, как следствие, экономический коллапс".
Дугин некоторое время молчал, переваривая услышанное. Не все слова были ему понятны, но общий смысл он уловил. Спросил:
-А почему я могу руководить?
-А причиной ваша болезнь, господин Дугин. Диагноз свой помните? Ранняя психопатия, несформированность навыков социально безопасного поведения. Вам предназначено было всю жизнь провести под медицинским контролем, чтобы не подвергать опасности общество. Вы ведь поэтому и в школе мало учились, курса толерантности не прошли. Вот и остались... при своем интеллекте и социальной активности.
-Вот! - Дугин опять вскочил. - Я ведь потому и приехал! Александр Семенович! Я знаю, у вас еще пациенты есть вроде меня! Найдите мне человека на место директора молокозавода, а? Только чтоб не буйный был и не дурак. Руководитель - опасная профессия, кто попало не справится. Найдите, пожалуйста! Нам ведь без завода никак нельзя!
А главврач вдруг вспомнил, как два месяца назад умер прежний мэр - старик восьмидесяти с лишним лет, двадцать из которых он руководил этим городом. И никто, ни один человек не захотел занять его место. А дела копились, дела требовали срочных решений, не происходила сама по себе уборка улиц, откладывалось празднование Дня Мира, никто не чинил дороги и не организовывал летний лагерь для детей. Как-то раз, в самый разгар безвластия, главврач встретил на улице вконец замученного начальника социальной службы и в шутку заметил, что вот его подопечные наверняка бы согласились поруководить...
На следующий день пациент Дугин уже сидел в кабинете главного врача и, шевеля губами, читал стандартный контракт мэра.
-Хорошо, - сказал главный врач специальной клиники. - Я найду вам такого человека. Звоните завтра.
Дугин забрал права, попрощался с Александром Семеновичем, кивнул дежурившей на посту Лизе. Автоматические ворота лязгнули, выпуская машину в мягкие весенние сумерки.
"Вот как славно получилось, - думал Дугин, выруливая на шоссе. - И завод будет работать, и диагноз мне если не снимут, то поменяют на менее тяжелый. Хорошо... Александр Семеныч легко согласился нового директора подыскать... Эх, надо было мне сразу хоть заведующую для прачечной попросить. Или нет, лучше директора школы, чтобы придумал, как руководителей с детства воспитывать. А то психи в клинике кончатся - и что тогда?"