Аннотация: «В эпоху, когда человеческая душа стала дефицитом, а счастье — товаром, единственное, что остаётся свободным, — это иллюзия свободы».
Выходной
Отрывок из повести
«В эпоху, когда человеческая душа стала дефицитом, а счастье — товаром,
единственное, что остаётся свободным, — это иллюзия свободы».
— Архив «Эдем-Групп», Департамент Гуманитарной Стабилизации, 2147 г.
Утро начинается не с будильника.
Не с хриплого голоса диспетчера в наушнике: «Опаздываете, Роман. Штраф — 30 кредитов».
Не с тревожного мерцания стены, сигнализирующего: «Превышение лимита сна. Снижена базовая премия».
Нет.
Это утро — настоящее. Оно начинается с ветра.
Лёгкий, чуть влажный, с морским оттенком — хотя моря уже нет. Оно исчезло ещё до моего рождения, вместе с настоящим небом и солнцем без фильтра. Но здесь, в этом утре, оно — есть. И ветерок колышет занавеску на балконной двери, как будто шепчет: «Ты свободен. На сегодня — свободен».
Я лежу на спине, раскинув руки, будто пытаясь обнять весь этот день. Суставы хрустят — не от усталости, а от радости. Я выхожу из роли. Больше не оператор с идентификатором R-981. Больше не «серый квадратик» в таблице ресурсного распределения. Я — Роман. И у меня Выходной.
С большой буквы. Потому что это не просто день без работы. Это — единственное время, когда я существую не как функция системы, а как человек.
Я вскакиваю. Не как рабочий, вытолкнутый из койки сигналом тревоги, а как живой. Как тот, кто хочет жить, а не обязан.
План прост, почти примитивен в своей совершенной естественности:
Утро — пляж.
День — ресторан.
Вечер — друзья.
Ночь — ничто не должно нарушать этот ритм.
Но именно в этой простоте — вся магия. Потому что в мире, где даже дыхание нормировано, свобода — в мелочах.
Я хватаю сумку — не рваный полиэтиленовый пакет с логотипом «Технозоны-7», а кожаную, мягкую, с запахом настоящей коровы (а не синтетики, из которой шьют всё в реале). В неё — полотенце (не «влажная салфетка №5»), крем для загара с ароматом кокоса (не защитная паста от УФ-излучения), сменная одежда — белая льняная рубашка, льняные же брюки, туфли без логотипа. Всё это — иллюзия, но такая, что хочется верить в неё до последнего вздоха.
На голову — мой «Стенсон». Не реплика из переработанного пластика, а настоящий. На глаза — «Ray-Ban», настоящие, с поляризацией и лёгким тёплым оттенком, как у старых фильмов. И я ухожу.
Дом остаётся за спиной — белоснежный, трёхэтажный, с крыльцом и колоннами, будто вырезанный из мечты. Я знаю, что это не мой дом. Но сегодня — он может быть моим.
Море встречает меня солёным запахом, шуршанием волн и солнцем, что льётся на кожу, не обжигая, а лаская. Я бегу, сбрасываю обувь, бросаюсь в воду с криком — не из-за адреналина, а потому что могу. Потому что здесь никто не скажет: «Избыточная физическая активность. Снизьте уровень эмоций».
Вода обнимает меня. Она — живая. Не перегретая техническая жидкость из душевой кабины, а само море, со всей его древней, стихийной силой. Я плыву. Потом ложусь на шезлонг — не на тонкий матрас с датчиками пульса, а на настоящую ткань, под которой — деревянная рама.
Официант приносит сок. Не в пластиковом стаканчике с QR-кодом, а в высоком бокале, со льдинками и долькой лайма. Я пью. Вкус — взрыв. Не «стандартный вкусовой профиль №3», а жизнь.
Через тёмные линзы очков я наблюдаю за другими. Все они — как я. В этот день они — не номера, не категории, не «ресурс». Они — люди. Кто-то читает книгу. Кто-то смеётся с ребёнком. Кто-то просто смотрит вдаль. И в этом — вся свобода.
«А в следующий раз — горы», — думаю я, вспоминая прошлый выходной. Как я, не справившись с поворотом на чёрной трассе, пролетел на животе метров пятьсот. Снег в ворот, в трусы, в уши. Друзья снимали это на смартфон и потом смеялись до слёз. Я злился тогда. А потом, пересматривая запись в своей каморке, смеялся вместе с ними. Потому что даже провал в выдуманном мире — лучше успеха в настоящем.
Ресторан на набережной — не просто еда. Это ритуал.
Терраса утопает в зелени: пальмы, кипарисы, глицинии. Море — не фон, а собеседник. Я заказываю всё подряд: тигровые креветки на гриле, устрицы с лимоном, трюфельный ризотто, лосось с кедровыми орехами. Бокал шампанского искрится, как моё настроение.
Я ем медленно. Не как на обеденном перерыве — пять минут на «стандартный обед №2 (без лактозы)», а как человек, владеющий временем.
Рядом за столиком сидит пара. Она — в льняном платье. Он — в белой рубашке с закатанными рукавами. Они не говорят ни слова. Просто держатся за руки и смотрят на закат. И мне хочется плакать. Потому что это — настоящая любовь, даже если она существует всего семь часов.
Дом встречает меня тишиной.
Я прохожу по комнатам, как по святыне.
Левое крыло — для гостей. Правое — для души. Джакузи с подсветкой. Три ванные — одна с мраморной ванной, другая с душем-тропическим ливнем, третья — сауна. Кухня — дерево, мрамор, хром. Всё это — не функциональность. Это компенсация.
Умный дом знает, что я хочу:
— Музыку?
— Тишину?
— Свет приглушить?
— Вино открыть?
Он не спрашивает. Он чувствует. И в этом — вся иллюзия заботы, которой мне так не хватает в реальности.
Я звоню Валентину и Андрею.
— Готовы, как пионеры! — смеётся Валентин.
— Только скажи, когда начинать, — добавляет Андрей.
Их голоса — не из динамиков, а настоящие. С хрипотцой, со смехом, с жизнью.
Вечер превращается в карнавал.
Бассейн пенится, как бокал шампанского.
Гриль дымится.
Музыка гремит.
Девушки смеются.
Мы танцуем. Пьём. Прыгаем в воду в одежде. Обнимаемся. Смеёмся.
— Мы живы! — кричит Валентин.
— Пока система позволяет, — отвечает Андрей, и в его голосе — горечь.
Я молчу. Потому что знаю: это — последний вздох перед погружением.
Но сегодня я не хочу думать об этом.
Пусть будет ночь. Пусть будет смех. Пусть будет иллюзия.
Гости уезжают.
Музыка умолкает.
Дом опустел.
Тишина. Та самая, что приходит после счастья.
Я стою перед капсулой.
Она — чёрная, гладкая, безликая. Не украшена. Не мигает. Просто ждёт.
Крышка открывается с тихим шелестом.
И передо мной — реальность.
Каморка три на четыре.
Стены — грязно-серые, как усталость.
Пол — потрескавшийся пластик.
В углу — треснувшая раковина.
На потолке — пятно от протечки.
Я вылезаю, как из гроба.
За окном — новый день.
Но не тот, что начинался утром.
Смог лег за ночь плотным серо-жёлтым туманом. Люди в масках и прозрачных накидках торопятся — не жить, а выживать. С неба капает кислотный дождь. Дроны висят над улицами, как стервятники.
Я смотрю на своё отражение в окне.
Передо мной — не загорелый хозяин особняка, а худой, бледный человек с тёмными кругами под глазами. На шее — штрих-код. На запястье — браслет с красным огоньком: «R-981».
— Да-а… красота, — говорю я беззвучно.
Я знаю, что всё это — ложь.
Дом. Море. Друзья. Шампанское. Даже смех.
Всё это — программа.Но система не запрещает мечтать. Она монетизирует мечту.
Один выходной в неделю — за выполнение нормы.
Одна капсула — за лояльность.
Одна иллюзия — чтобы ты не искал правду.
Потому что если ты поверишь, что можешь быть счастлив — ты перестанешь быть управляемым.
Я надеваю форму.
Серая. Безликая. С логотипом «Технозоны-7».
На пороге останавливаюсь.
— Следующий раз… в горах, — говорю я вслух.
И ухожу.
Потому что завтра — снова работа.
А сегодняшний праздник — уже позади.
Но я буду ждать.
Ждать следующего выходного.
Потому что в мире без света даже ложный огонь — спасение.
Приложение: Хроники Системы
Архивный фрагмент. Департамент гуманитарной стабилизации. «Эдем-Групп». 2147 г.
Документ: VR-7.3-Δ
Классификация: Внутреннее пользование. Уровень доступа III+
Тема: Программа «Выходной» — анализ социальной эффективности и технологическая архитектура
1. Цель программы
Снижение уровня дезадаптации, суицидальных настроений и протестной активности среди категории «Р» (рабочая прослойка) за счёт предоставления контролируемого эмоционального вознаграждения в формате иммерсивной симуляции.
2. Техническая основа
Используется генератор когнитивных паттернов «Эдем-7», встроенный в стандартную капсулу типа VR-Home-3. Симуляция строится на основе:
Персонального профиля предпочтений (сформированного за 6 месяцев наблюдения);
Социально одобряемых сценариев (без насилия, без критики Системы, без «аномального поведения»);
Биометрической обратной связи в реальном времени (подавление выбросов дофамина выше порога 8.2 ед.).
Отсутствии штрафов за «неконструктивное взаимодействие» (™14 дней);
Подтверждении лояльности (ежемесячный тест на вектор принадлежности).
Нарушение условий — блокировка доступа на 30–90 дней.
4. Эффективность
Согласно данным за 2146–2147 гг.:
Уровень удовлетворённости: 97.8%
Снижение производственных сбоев: на 41%
Снижение запросов на «когнитивную переоценку»: на 68%
Случаи «бунта иллюзий» (попытки выйти за границы сценария): <0.03%
5. Заключение
Программа «Выходной» остаётся одним из ключевых инструментов гуманитарной стабилизации. Рекомендуется к расширению: введение «Двойного выходного» для категории «С» (специалисты) и «Элит-выходного» для категории «Е» (элита).
Подпись:
Директор ДГС, д-р А. В. Реймер
Архивный шифр: EDEN/VR73Δ/2147-11