Есть у меня один близкий приятель, назвать другом которого пусть не при всем желании я не могу хотя бы потому, что он нередко поступает со мной, мягко говоря, не лучшим образом. Расстаться с ним у меня нет физической возможности - я без него , как без рук. Тем более что мы с ним вместе с первого дня рождения: нас и купали в одной ванночке, чем он, вредный, пользуется, частенько подводя меня, что называется, под монастырь. Я - человек скромный. А его отличает большое самомнение при том, что проявить себя не на словах, а на деле он способен далеко не всегда. И сколько я ни твержу ему, что он должен вести себя скромней, ничто не помогает. Как об стенку горох. Трудно понять, что нас так сближает - и характеры, и темпераменты у нас разные. Я - типичный меланхолик и интроверт, а он - холерик и экстраверт. Не буду оригинальничать, сошлюсь на Юнга, чтобы вы лучше поняли, что я имею в виду: " Экстраверт направлен на растрачивание собственной энергии, движение её по направлению к окружающим объектам, интроверт - на накопление, движение энергии во внутренний мир" ( Википедия). Видимо, объединяет нас то, что разноименное притягивает, а одноименное отталкивает - других оснований для нашей близости я просто не вижу.
Если говорить о противоречиях между нами, то они в первую очередь проявляются по отношению к женщинам. Я хочу строить их не столько на телесной, сколько на духовной и душевной близости, тогда как его либидо (жизненная энергия) направлено лишь на физические контакты, в которых главным является физиологический фактор: отсюда скоротечность связей, что в принципе противоречит моему менталитету. Но у меня не хватает воли сопротивляться его натиску, чтобы отстоять свою точку зрения, я чаще всего поддаюсь напору приятеля.
На мой взгляд, он - выскочка, поскольку постоянно вмешивается не в свое дело, пытаясь обратить на себя не только мое внимание, но и тех женщин, с которыми я сближаюсь в поисках любви, а не одного секса, как он. По его мнению, если я желаю достичь высокого общественного положения, то благодаря хорошей внешности должен использовать ее, ответив на происки начальницы - тогда она скорее повысит мне зарплату, больше того, если уж мне так приспичило жениться, то она, как никто другая, соответствует для брака. Она будет благосклонно относиться к моим интрижкам на стороне - желая выйти замуж и родить от меня ребенка. Хотя она интересная и молодая женщина, даже немного нравится мне, но между нами нет ничего общего, и я не испытываю к ней ни малейшего чувства. Если свяжусь с ней, это выйдет мне боком - я потеряю работу и едва ли найду для себя лучшую. Более чем неоправданный риск, но мой приятель считает иначе. Пока мне все же удается не то что переубедить его ( это безнадежно), а отстоять свое мнение. Тот редкий случай, когда я не доверился ему, постоянно встревающему в мои отношения с женщинами - когда надо и - чаще всего - не надо. Во многом по этой причине я до сих пор холостяк, хотя мне почти сорок. Раз я не хочу жениться на начальнице, убеждает он меня, успею это сделать, должен вместе с ним в полной мере пользоваться свободой - и меньше всего той свободой слова, за которую сражаются всякие несогласные, в чем для нас с ним нет никакой нужды. В этом вопросе я солидарен с ним: исходя из того же Юнга, борьба с ветряными мельницами мешает накоплению и движению энергии во внутренний мир. А нервные клетки, как известно, не восстанавливаются, не говоря о том, что у нас можно ни за что попасть за решетку, а там мне, погруженному внутрь себя, уж точно мало не покажется. Хотя "экстраверсия проявляется в дружелюбном, разговорчивом, энергичном поведении, в то время как интроверсия проявляется в более замкнутом и уединённом поведении", я все же не настолько интроверт, чтобы находиться в таком пространстве, либо сидеть с теми, кто, мягко говоря, не соответствует моим идеалам - другими словами, с обычными уголовниками. Поэтому я думаю, что, скорее всего, соответствую более глубокому типу личности. "Люди сложны и уникальны, и так как интроверсия-экстраверсия представляет собой непрерывное пространство измерений, люди могут иметь совокупность характеристик обоих типов. Человек, который ведёт себя как интроверт в одной ситуации, может вести себя как экстраверт в другой, и люди могут изучать поведение "противоположного типа" в некоторых ситуациях. Теория Юнга основывается на том, что если первичная функция человека экстраверсивна, то вторичная всегда интроверсивна (и наоборот)".]
Этим, наверное, объясняется и тип моего поведения, когда я в ряде случаев разделяю точку зрения приятеля, забывая о своей первичной ( интроверсивной) функции, подменяя ее на короткое время вторичной (экстраверсивной). И тогда между нами, мной и приятелем, наступает полный консенсус - мыслим и поступаем с ним одинаково. Лишь чуть позднее, когда страсти улягутся, я понимаю, что поддался на удочку приятеля, и становлюсь снова тем, кем был прежде - человеком, погруженным в свой внутренний мир. Все же женщины даже в его жизни, не говоря обо мне, не занимают слишком много времени, если исходить из продолжительности суток и тем более месяцев и лет. Так что я с полным на то основанием я могу считать себя не столь уж зависимым от приятеля, что и ему на руку: он нуждается в отдыхе, иначе может лишиться необходимой для его экстраверсии энергии, что, в конечном счете, и не в моих интересах.
Отсюда нетрудно понять, почему мы мирно сосуществуем , связанные одной цепью, , словно сиамские близнецы, едва появились в утробе нашей общей с ним матери.