Еще желторотым птенцом я не сомневался в том, что любовь - чисто книжная и киношная выдумка. Мне казалось глупым и смешным влюбляться в кого-нибудь, даже в самую красивую принцессу, попадать от нее в любую зависимость. Мой приятель придерживался на этот счет другого мнения, подкрепляя его отношениями с девчонкой нашего возраста. Дальше невинных поцелуев и объятий они не продвинулись, хотя неосведомленностью относительно дальнейших шагов не страдали. Я цинично, но вполне искренне советовал ему либо прекратить всякие контакты с этой накрашенной девицей, либо попытать счастья на пути превращения ее в женщину и попутно себя в мужчину. Сам я на женский пол смотрел свысока, не испытывая к нему ровным счетом ничего. Женщины - в моем разумении - рассуждал я глубокомысленно, созданы для двух вещей: воспроизводства человеческой популяции и утех взрослых мужчин, половая зрелость которых требует иного удовлетворения, чем у детей и подростков. Это внутреннее убеждение несколько расходилось с моим советом приятелю по одной единственной причине - я хотел, чтобы он считал меня взрослым. Он тут же поймал меня на несоответствии слов и дела, сказав с усмешкой, что я не только ничего не понимаю в любви, так как не дорос до нее, но и не испытываю элементарного интереса к сексу, подтверждая тем самым, что застрял в глубоком детстве. А он не переходит Рубикон всего лишь потому, что любит свою девушку и не желает опошлять свои чувства. Я в ответ рассмеялся, что он даром теряет время, любовь без секса - это как взирать на черную икру, не вкушая ее. Мы едва не поссорились. Конечно, все это наверняка произносилось и мною, и им другими словами, но смысла я не искажаю.
Когда я подрос, моя "доктрина" по данному все еще не животрепещущему для меня вопросу претерпела некоторую трансформацию. Женский пол в лице лучших его представительниц, отвечающих моему незрелому вкусу, уже вызывал у меня определенный интерес, который по мере возмужания возрастал. Но ни какой любви я не желал. Оставался верным прежним воззрениям.
В семнадцать лет с помощью женщины на несколько лет старше меня я избавился от девственности, меньше всего думая о психологическом аспекте этой проблемы. Просто пришло время, когда секс стал моей потребностью, и я уделил должное внимание к понравившейся мне не слишком старой, на мой взгляд, женщине, жившей неподалеку от моего дома. Она шла домой, несла тяжелую сумку с продуктами. И я предложил ей помощь, сказав, что живу рядом с нею. Она посмотрела на меня то ли оценивающим, то ли подозрительным взглядом и спросила, в каком именно доме я живу. А когда удостоверилась в моей честности, охотно передала в мои руки сумку, а чуть позднее и честь, благо я не был для нее первопроходцем. Она жила одна, работала на каком-то заводе и в данное время осталась одна, так как ее любовник сбежал от нее к другой женщине. Мы не предъявляли друг другу больших требований, сошлись характерами, и я приходил ней по вечерам с обязательным возвращением в отчий дом. Мои родители никаких волнений по этому поводу не испытывали, лишних вопросов не задавали. И только однажды с некоторым запозданием отец предупредил меня, чтобы я ненароком не влюбился и тем более не подцепил какую-нибудь болезнь. Я успокоил его, чтобы понапрасну не беспокоился. .
Учеба в школе, а затем и в институте давалась мне легко. Думая о будущей карьере, я, как положено, своевременно вступил в комсомольские ряды, пополнив их с большинством сверстников. Но - в отличие от них - сразу стал проявлять общественную активность, чтобы не затеряться в толпе. Мое усердие заметили, через год я уже возглавил комсомольскую организацию своего класса, а на следующий год - школы, тем более что мой предшественник окончил наше учебное заведение и поступил в институт. Конкурентов у меня практически не было. Во-первых, меня рекомендовал партийный руководитель школы, во-вторых, парни смотрели на это наплевательски, а девочкам я нравился, так как выглядел в их глазах настоящим мужчиной. Хотя я нисколько не афишировал свою связь с любовницей, меня как-то видели с нею рука об руку, чего оказалось достаточно для распространения слухов в девчоночьей среде. О них мне поведал мой давний приятель, чья "любовь" пыталась выяснить, насколько распространяемые слухи соответствуют действительности. Он, как наши некоторые правительственные источники, ничего не подтвердил, но и не опроверг. Тем самым дал тот ответ, которого от него ждали. Тем временем произошел крах прежней - советской - системы. Все мысли о комсомоле, позволившем старшим моим товарищам впоследствии создать себе имя и карьеру в политике и экономике, я похерил и начал активно бороться за место под солнцем, окутанном темными тучами и облаками раннего российского капитализма.
Мне шел девятнадцатый год, когда я, учась в институте, не стал дожидаться лучших времен - своим и чужим умом постиг, как можно зарабатывать деньги. С такими же хорошо подобранными активистами я организовал закупку ширпотреба в Польше и затем быструю его реализацию на подобранных заранее предприятиях и организациях, внутрь которых нас охотно допускали за небольшую мзду в виде все того же ширпотреба. Все раскупалось мгновенно, как горячие пирожки, принося нам немалый доход. Сначала мы нашли тех, кто за огромные проценты субсидировал эти заграничные поездки. Несколько выездов позволило нам с лихвой окупить потраченные деньги, мы расплатились с долгами и стали наращивать прибыль, которую незамедлительно пускали в оборот.
Я хорошо знаю, что это были за поездки, в первых из которых в свободное от учебы - каникулярное - время принимал участие как один из "главарей" нашей "банды". Сказать, что это мало похоже на заграничный вояж, значит, ничего не сказать. Мы приезжали в польское захолустье, недалеко от границы с Россией, лишь бы там продавался дешевле нужный товар и находился обменный пункт, в темпе закупали ширпотреб, торгуясь буквально за каждый грош. Наши "деревянные" рубли мы еще в России обменивали на доллары по заоблачному курсу, умудряясь вывезти валюту за кордон (не без взяток пограничникам). Затем мы либо обменивали доллары на польские злотые в так называемых канторах, либо чаще всего пускали в ход сами доллары, которые охотно брали продавцы - мы уже знали друг друга так, словно многие годы жили в одной квартире. Они же помогали нам с ночевкой, размещая нас разве что не в хлевах или гаражах. Ели всухомятку то, что брали с собой, спали по несколько часов в сутки, таскали сверхтяжелые котомки, познавая на собственном опыте, своя ноша не тянет. Мы были молоды, сильны, хотели заработать - все нам было нипочем. В учебное время мы нанимали для выездов в Польшу дюжих молодцев, оказавшихся без работы или не получавших месяцами зарплату, а потому желавших заработать себе на жизнь. Платили им ровно столько, сколько нужно, чтобы они не захотели составить конкуренцию нашему "бизнесу". Рынок, господа!
По сравнению с нами те, кого позднее назвали челночниками, пребывали в райских условиях. Но мы к тому времени уже заработали столько, что не нуждались в челночных рейсах. Каждый из нас, продолжая учебу, уже вел собственный небольшой бизнес - неважно под каким именем - собственным или подставным. И в те времена, как в эти, никак не в меньшей степени для открытия собственного дела приходилось не единожды и не одному чиновнику прилично дать на лапу, так как от них зависело продвижение нужных бумаг в нужном направлении. Сначала я арендовал, а позднее выкупил ( путем сделки с высокопоставленным лицом) принадлежащее городу помещение, в котором разместил свою фирму, занимающуюся оптовой торговлей импортного товара. Мои родители гордились мной, учась, я не срывал занятий в институте, не пил, не курил, не безобразничал, не путался с девками и зарабатывал за неделю столько, сколько они не имели за месяцы, а то и годы своего труда. Я существенно помог им пережить тяжелые времена. А позднее, уже после окончания учебы, я развернулся во всю свою мощь. Тщательно подобрал небольшой, но мобильный штат сотрудников, выплачивая им достойную зарплату, разумеется, главным образом, серую, как это принято и сейчас. Тогда такой способ считался самым надежным для минимизации огромных налоговых платежей. К счастью, государство то ли не желает до сих пор, то ли не умеет бороться с этим. Персонал, по-своему, заинтересован в таких выплатах, понимая, что в противном случае - в белом виде - их заработок существенно сократится и к тому же им самим придется больше, в абсолютных величинах, выплачивать подоходный налог с зарплаты. Что до будущих пенсий, то наши люди привыкли жить сегодняшним днем, тем более что в будущем их так или иначе не обязательно сознательно облапошат (так страховая часть будущих пенсий не только не увеличилась с учетом инфляции, но и сократилась, будучи вложена в обесцененные кризисом ценные бумаги)...
Женщины в моей жизни занимали именно то место, которое я предопределил им еще в юности. Они пользовались мной не в меньшей степени, чем я ими. Расставаясь друг с другом, никто из нас не оставался в накладе. Подарки, что я им дарил, с лихвой компенсировали труды, затраченные ими на меня. Да и как мужчина, скажу без ложной скромности, я не срамил свой род.
Я не имел друзей и подруг - и вовсе не потому, что опасался предательства или сопутствующих им серьезных ссор. Я просто не нуждался в дружбах. Меня вполне устраивало ничему не обязывающее приятельство и сугубо деловые отношения. Я старался иметь дело с теми людьми, с кем можно договориться в личной беседе или по телефону, без подписания договоров, но с выполнением в срок без всяких задержек взаимных обязательств. И если срывы случались, то в исключительных случаях по весьма уважительным причинам. И обязательно с соответствующими объяснениями и извинениями.
Когда я впервые выехал с деловым визитом в Германию, заключил с немецкой стороной по всем правилам договор. После его подписания в более непринужденной обстановке представитель фирмы сказал мне, что с фирмами собственной страны и многих европейских стран для выполнения обязательств им достаточно проведения телефонных переговоров. Я сказал, что поступаю так же в России, выбирая многих клиентов по тому же принципу. Он мне не поверил. Я его переубеждать не стал. Но пошутил, что и в его стране находятся люди, причем на самом верху, забывшие взятые на себя устные обязательства, принятые после решения Горбачева о воссоединении Германии и выводе наших войск из ее восточной части... Со временем нам удалось всю процедуру с оформлением документации свести к минимуму. И хотя мой бизнес считался сравнительно небольшим. и мое имя не склонялась в СМИ, я вполне довольствовался ходом своих дел.
В самом начале, когда моя фирма еще начинала набирать обороты, мне хватало одного бухгалтера - женщины средних лет, обладающей большим опытом работы по специальности, которую я принял в свою фирму по рекомендации. Она ушла ко мне со старой работы, где ей платили мало и нерегулярно, на оклад, превышающий прежний в разы. И быстро усвоила правила игры и приняла их, хотя сначала испытывала страх, поскольку юридически разделяла со мной ответственность за нарушения, в частности, налогового законодательства. Но вскоре поняла, эти правила практически, пусть негласно, приняты государством, так работает большинство коммерческих структур. Она своевременно составляла и сдавала в налоговую службу балансовую отчетность и улаживала возникающие недоразумения, фактически не вовлекая в них меня.
Когда капитализация моей фирмы достигла внушительного размера, и годовой оборот возрос в сопоставимых величинах в несколько раз, мне понадобилось расширить штат сотрудников. В частности, мой бухгалтер уже не справлялся с объемом работ, и я согласился взять ей в помощь еще одного человека. Она предложила Сашу, недавно закончившую вуз по экономической специальности, которую знала давно как дочь своей подруги.
Я долго не мог определенно сказать, стал бы я, если мысленно допустить такую возможность постфактум, брать Сашу на работу, зная о том, что она резко изменит весь сложившийся и устраивающий меня порядок моей жизни. Я перевалил тридцатилетний рубеж, считал себя все еще достаточно молодым, чтобы оставаться холостяком и основные свои силы отдавать бизнесу. У меня была более или менее постоянная любовница, не доставляющая мне никаких хлопот, с умеренными аппетитами и запросами, удовлетворяющая меня не только в постели, ни на что не претендующая и не жалующаяся. Когда она в заключительной части переговорного процесса с представителями других фирм и их женами (любовницами) сопровождала меня, она не тушевалась перед ними, вела себя раскованно и одновременно скромно, "выступая" в нужный момент, когда интересовались ее мнением. Она отличалась неброской красотой, отлично сложена, молода и выглядела элегантной, модно со вкусом одетой женщиной. Взгляды, которые бросали на нее мужчины, выдавали - они мне завидовали. Но не настолько, чтобы их женщины могли заподозрить своих мужчин даже в мысленной неверности. Моя любовница отличалась умением вести себя даже в мелочах и тактом. Мне никогда не приходилось за нее краснеть. Мы не любили друг друга, если что и омрачало ее существование - возможно, не наверняка - конечность наших близких отношений. У нее хватало ума понять, когда-нибудь, рано или поздно мы расстанемся. Никаких разговоров о постоянстве никто из нас не заводил. И я должным образом это ценил. На тот момент, когда Саша еще не появилась на моем горизонте, у меня отсутствовали какие-либо планы менять привычный образ жизни. Не исключено, что я даже мог жениться на своей любовнице - когда-нибудь. По причине желания иметь наследника своего дела. Веря в то, что у его матери и в будущем не испортится характер...
Когда мой бухгалтер представил мне Сашу, я впервые в жизни почувствовал беспокойство перед будущим своим работником. Мне трудно сейчас объяснить свое состояние. Я не привык видеть в своих сотрудницах женщин. Их внешность, какая бы она ни была, для меня не существовала. Красавицы и дурнушки - в равной степени рассматривались мной с единственной точки зрения - их функциональной полезности.
Есть такая экономическая модель для определения предпочтений экономических субъектов, когда главным условием концепта функции полезности является рациональное поведение потребителей, выражающееся в выборе из многочисленных альтернатив именно тех, что выводят это поведение на более высокий уровень полезности. Так вот, я выбирал сотрудников, независимо от их пола, возраста, национальности, конфессии, исходя из их функциональной полезности, максимального блага, которого с их помощью может достичь моя фирма. Может быть, я ощутил дискомфорт при представлении мне нового сотрудника в юбке именно потому, что посмотрел на Сашу не как на функцию ее полезности. Я меньше всего нуждался в женщине, мне требовался хороший бухгалтер, добросовестный, исполнительный, трудолюбивый, способный быстро и эффективно работать под началом опытного руководителя. А тут передо мной стояла женщина, а не функция. Я не сравнивал ее с другими женщинами, с моей любовницей и теми, кто был у меня до нее. Но что-то неуловимое с первого взгляда ощутил в этой женщине, отчего мне стало неловко сидеть в кресле, когда она стоит. То, что стоит мой пожилой бухгалтер - женщина, не имело значения. Я встал и подал Саше руку и почувствовал неловкость: не мужчина первым должен подавать женщине руку, а она - ему. Ничего, я старше и все же начальник, все в порядке, этикет соблюден. Она ответила на мое рукопожатие. Захотелось задержать ее руку в своей. Больше того - обнять эту женщину. Все мои принципы относительно предназначения женщин я напрочь забыл. Но как человек с сильным Эго, каковым считал себя с детства, объективный в оценках окружающего мира и себя, выполняющий решения самостоятельно без колебаний, выбирая их из имеющихся альтернатив, я старался оказать сопротивление тому ребенку, что возник во мне, каким я не был даже в детстве. Ребенку, чье поведение импульсивно и определяется моментом, чье восприятие действительности и себя искажено. Такой мужчина - ребенок не способен достичь настоящего успеха, он тратит свою энергию и силы на бесплодные дела и может стать настоящим невротиком. Конечно, подобного рода мысли возникли у меня позже - уже после того, когда я повел себя с этой женщиной как ребенок, попавший в зависимость от нее одним фактом решения принять ее на работу. Я лихорадочно искал причину отказать ей в месте - а ведь мог сказать, что должен подумать, хотя бы подумать... Но я уже не способен был размышлять. Эта женщина, неизвестно чем околдовавшая меня (иначе не скажешь), в один миг превратила меня, пусть не супермена, но мужчину в ребенка. Желая обнять ее, я совсем не думал о постели, я в первый момент своего не знакомства, нет, столкновения с нею, уже потерял всякую способность мыслить.
Саша не заметила моего состояния, она нуждалась в работе - не во мне. А я, еще отказываясь в это поверить, влюбился в нее - влюбился, как мальчишка, презрев все свои принципы, в одно мгновение отринутые мной. Подобная влюбленность - еще не любовь - стала для меня подлинным открытием, как если бы я обнаружил новые миры. Влюбленность с первого взгляда - по глубоко укоренившемуся во мне мнению - просто недоразумение, нет, нонсенс, полная бессмыслица. А я всегда считал себя мыслящим существом - не "тростником, слабейшим из творений природы, но тростником мыслящим" (по Паскалю), более того, наивысшим творением природы, обладающим силой и самообладанием. Позднее мне стало известно выражение Орымбетова: "Человек - наивысшее творение природы и ее большая опасность". Опасность, сказал бы я, таящаяся в собственной человеческой природе. Именно ее я хлебнул в полной мере, влюбившись в Сашу. Говорят, любовь делает человека лучше. Может быть, это и верно, когда любовь разделенная. Моя любовь сделала меня только хуже.
Иногда я думал, что Саша - женщина-вамп. Она высасывает кровь из своих мужчин, не любя никого из них. Ей каким-то чудодейственным образом удается мгновенно влюбить в себя самых разных мужчин. Я, Юра, ее муж - абсолютно непохожие друг на друга люди - ни характерами, ни темпераментами, ни убеждениями. И внешне, и внутренне - ничего общего между нами нет, если не считать нашу принадлежность к мужскому роду. И вот нате вам - она сумела, не прилагая к тому никаких усилий, можно сказать, непроизвольно, мгновенно влюбить в себя всех нас, позволить нам любить ее, а самой почти ничего не давать взамен. Даже Юра, к которому она ушла от меня через не полных два года и к которому испытывала страсть, оказался выкинут на помойку, когда на ее горизонте появился новый влюбленный - Саша. Влюбленный - не возлюбленный. Можно сколько угодно думать, что ее уход к Саше был спровоцирован эгоистичным Юрой, мало считавшимся с нею и тянувшим с женитьбой. Суть, однако, полагал я, не в этом. Он не подошел ей, главным образом, потому, что сам принадлежал к тому же племени - вампиров. Возможно, я не прав. Но, так или иначе, весь смысл моей жизни после знакомства с Сашей сводился и сводится до сих пор, чтобы быть с нею. Конечно, не она погубила мою жизнь. Я сам - добровольно - ее разрушил. К Саше, собственно, я не мог иметь никаких претензий. Сойдясь со мной, она ничего не просила и тем более не требовала у меня. Я и сам не ожидал того, что мне удастся так легко наладить с нею личный контакт, приняв из излишней самоуверенности ее отзывчивость за взаимное чувство.
Мне в известной степени повезло. Мой главный бухгалтер взяла по личным мотивам, в которые я не вдавался, несколько дней в счет отпуска - в достаточно удобное время, когда она уже сдала всю квартальную отчетность, не вызвавшую нареканий в налоговой службе. Меня ее отсутствие только обрадовало - теперь я мог выйти прямиком на Сашу - нашелся бы предлог. А он всегда находится, если ты в нем нуждаешься. У меня возникли вопросы, ответ на которые я хотел получить, не обременяя звонками Сашину начальницу. Вопросы - пустяковые, умная женщина должна понять, что они затеяны не с целью получения ответа или проверки ее профессиональной подготовки, а желания познакомиться поближе. Когда я вошел, она встала, чем дала мне повод легким прикосновением усадить ее в кресло и не столько протянуть руку для приветствия, сколько вызвать аналогичный жест с ее стороны. Она подала мне руку, я на мгновение задержал ее. Не знаю, до какой степени выражение моего лица выглядело влюбленным, но она ничуть не смутилась и стала отвечать на вопросы, глядя мне в глаза. Я специально пришел к ней за несколько минут до начала обеденного перерыва, чтобы пригласить в кафе - "перекусить". Она без всяких церемоний согласилась. В кафе, расположенном недалеко от моего офиса, меня хорошо знали. Официант предложил нам на выбор лучшие блюда, я согласовал их с Сашей. Никакого недоумения относительно дороговизны блюд на ее лице не отразилось. И, разумеется, возражений, чтобы платил я, не последовало. Я осмелел настолько, что спросил, занята ли она этим вечером, так как если свободна, мы можем пойти на театральную премьеру, два билета на которую купил случайно. Она едва заметно улыбнулась и ответила утвердительно. Она вела себя настолько непринужденно, что я почувствовал большую раскованность. Но решил двигаться вперед постепенно - шаг за шагом. Впрочем, форсировать события - при всем своем опыте общения с женщинами - мне не позволял страх потерпеть фиаско. Я еще не знал, насколько высоки мои шансы на ее встречное движение, есть ли они вообще. Ведь то, что она пошла со мной в кафе и в театр, можно расценить, как нежелание портить отношения со своим хозяином - тем более в самом начале работы у него. Пока этот хозяин ведет себя прилично, не позволяя себе пускать в ход руки, нет оснований дерзить ему, отказывать в знаках внимания, поскольку он не только предприниматель, но и мужчина, которому она, очевидно, нравится, и он - даже не используя свое служебное положение - имеет моральное право флиртовать с ней. Это там, в Америке, подобное преследуется законом. У нас служебный роман - обычное явление, и не только между рядовыми сотрудниками, но и между начальником и подчиненным. Разговоры про интимные отношения боссов с их секретаршами, театральных и кинорежиссеров со своими актрисами - не на пустом месте. Так что пока он не пристает ко мне, я могу быть спокойна. А если станет навязываться, я интеллигентно дам понять, что, к сожалению, несвободна и уже потому только не могу позволить себе ничего лишнего с другим - даже таким интересным и умным мужчиной... Подобные мысли возникали у меня и мешали предпринимать более решительные действия. И куда только делось прежнее мое Эго, не знающее трудностей в преодолении преград, стоящих между мужчиной и женщиной - вечными союзниками и врагами, интересы которых сходятся и расходятся часто в одно и то же время?!
Моя любовница как настоящая женщина почувствовала, я уже не тот, что прежде. И хотя внешне я старался не выдавать свое состояние и еще не собирался избавиться от нее, она поняла, расставание со мной неизбежно. Но ничего не предпринимала, чтобы подтолкнуть меня на разрыв между нами. Он произошел сам собой. У меня пропало желание заниматься с нею любовью - банальный признак неизбежного расставания. Она окончательно поняла, я уже совсем не принадлежу ей. Меня связывал с ней, главным образом, секс, и когда потребность в нем исчезла, мы мирно разошлись. Я остался один. Я нуждался только в одной единственной женщине - в Саше. Она уже начала сниться по ночам. И тогда я решил приступить к решительным действиям. Воспользовался днем собственного рождения - пригласил ее в ресторан. Она согласилась. Подарила мне красивый галстук. В знак благодарности поцеловал ее, она не отклонилась. Мы изрядно выпили в тот вечер, после чего мой шофер отвез нас обоих ко мне домой. Она не возражала. Все произошло так, словно никаких преград между нами не существовало...
Когда я лег с нею, она как-то обыденно сообщила, что я у нее первый мужчина, хорошо, если приму это во внимание. Как ни странно, я не особенно удивился тому, что она в 22 года девственница. И - помню - подумал тогда, что это, скорее, хороший для меня знак. У меня создалось ощущение, что я сам - девственник, хотя бы потому, что девушек в физиологическом смысле до Саши у меня никогда не было. Я испытал такое редкостное наслаждение от любви с нею, что не обратил внимания, доставил ли похожую радость ей самой. Но спросил об этом. Она сказала, что ей со мной хорошо. То, что эти слова прозвучали, на мой взгляд, недостаточно эмоционально, не насторожило меня. Я предвидел такую возможность - первый сексуальный опыт не обязательно должен доставить удовольствие девушке. Повторять его в тот же вечер я не стал по вполне естественным причинам, лучше переждать несколько дней. Этого я, собственно, точно не знал, но понял сам. Между тем довольно скоро я снова ощутил желание и с огромным трудом сумел сдержаться, лаская и целуя ее. Она - хотя и сдержанно, не так, как мои женщины в прошлом - отвечала мне. В конечном счете, я не увидел оснований для разочарования...
Нужно отдать Саше должное, она никогда не говорила, что любит меня. Но с благодарностью принимала мои признания в любви, никогда не отказывая мне в постели, впрочем, я ее вниманием не злоупотреблял. Она переехала жить ко мне. На работе все у нас осталось прежним. Ее статус и зарплата не изменились, больше того, даже тогда, когда она настолько освоилась с работой, что могла вполне заменить свою начальницу, ее не сменила. Саша сама успокоила пожилую женщину, что не метит на ее место, роман со мной никакого отношения к работе не имеет. И верно - при всей любви к Саше - я не раз отчитывал ее, правда, без свидетелей за ошибки ( как же без них), становившиеся мне известными. Дело дошло до того, что ее начальница однажды просила меня проявить больше такта, поскольку Саша сильно переживает, когда я отчитываю ее. Уже позднее, когда Саша ушла от меня к Юре, она спросила, почему теперь, когда нас обоих не связывают личные отношения, я менее строг к ней, я, подумав, ответил, что, видимо, таким образом компенсировал отсутствие ее любви ко мне. Она не пощадила: " А сейчас желаешь вернуть хотя бы то, что имел - и не теряешь надежды"? И это была жестокая правда...
Деградировал я постепенно. Любовь изматывала меня, отбирала последние физические и моральные силы, остающиеся после работы. Любить без взаимности, не зная к тому же, чем все это обернется впоследствии - мучительно. В любой момент ты можешь остаться один. На мою беду, Саша не принадлежала к категории тех женщин, которые ради своего благополучия (в обывательском понимании этого слова) готовы отдать себя на заклание. Когда она фактически отказалась выйти за меня замуж, я окончательно понял, что могу потерять ее. Я уже начал задумываться о том, что пора заводить ребенка ( не знал тогда, что бесплоден). И - что тут говорить - хотел воспользоваться тем, что и ей не следует затягивать с его рождением. . Других кандидатов в мужья и отцы, к счастью для меня, у нее нет. Она отшучивалась - ты потеряешь ценного работника, разве тебе и так плохо? Когда-нибудь, может быть, и поженимся, еще успеем...
И куда делся тот мужчина, которым я был до того, как увидел ее? Только на работе я чувствовал себя в седле - и то лишь тогда, когда дела заставляли забыть про личную жизнь.
Есть счастливчики, которые удовлетворяются собственной любовью или страстью. Им не так уж важно, разделяют ли их чувства. Лишь бы им не отказывали в получении удовольствий, не ворчали, не капризничали, не надоедали неурядицами в быту. Мне, привыкшему с детства к лидерству и не желающему знать всего того, что знать неприятно и что больно задевает самолюбие ( не тщеславие даже), так и не удалось смириться с тем, что я нелюбим. И вместе с тем - вот оно противоречие - я шел на все, лишь бы Саша оставалась со мной, то есть не любила меня. Я физически ощущал необходимость одного ее присутствия рядом со мной. Не обязательно - в постельном варианте. Иногда мне казалось, что я могу вообще не спать с нею, если она этого хочет, если это единственное препятствие остаться со мной. Я уже боялся заниматься с нею любовью, так как не просто чувствовал, а знал - моя любовь тяготит ее, я не нужен ей, она со мной только потому, что нет никого другого. И все это стало сказываться и на моей потенции, и на быстроте семяизвержения. Такое прискорбное с мужской точки зрения положение вещей мало смущало и задевало мою женщину, делало ее не моей вовсе, совершенно чужой, а меня - ненужным. Меня терпят в моем доме, с трудом выносят. Ничто не поможет - ни внимание, ни любовь, ни подарки, ни заграничные вояжи. Все пустое - тебя не любят. И весь сказ! И никто в этом не виноват. Можешь, хочешь - терпи. Терпи, казак, атаманом не будешь. Даже казаком перестал быть.
Когда Саша сообщила, что изменила мне с Юрой, моя первая реакция самого меня повергла в полное смятение. Я согласился с тем, что она вправе спать с другим мужчиной. Так началось мое падение, саморазрушение, самоунижение. Саша не приняла мою жертву, как я думал, - не потому, что пожалела меня. Она высосала всю мою кровь - отправилась высасывать другую. В ней проснулась самка, дремавшая столько лет. Пробудил эту самку Юра, которому не понадобилось много времени, чтобы затащить ее в свою постель и держать там ровно столько времени, сколько ему заблагорассудится. Порядка года они высасывали кровь друг у друга, пока однажды во время не подвернулся другой мужчина, кровь которого оказалась самой свежей. Если им, Сашам, верить, в свои 23 года он оставался девственником, не познавшим греха и сладости любви. Видимо, это обстоятельство сыграло свою роль в жизни обоих, сначала любовников, а через год и супругов. Этот великовозрастный мальчик сумел увести Сашу - волчицу по сравнению с ним - от волка Юры, чем-то не угодившим ей. В таких случаях говорят - вожжа под хвост попала. Если со мной Саша могла управлять своим взбалмошным характером - до такой степени, что никогда не срывалась, - с Юрой у них коса нашла на камень. Впрочем, я - лицо заинтересованное, мог и ошибаться. Наверное, окажись Юра более покладистым и менее грубым, они бы не разошлись. Все-таки, пусть по-своему, они любили друг друга.
Саша продолжала работать у меня. Сама она уходить из моей фирмы не собиралась, а я продолжал надеяться, на то что она передумает и вернется ко мне. Кроме того, возможность видеть ее хотя бы на службе при всей мучительности этого "процесса" - своего рода мазохизм - соль на ранах - казалась сахаром. Мы остались друзьями - есть такое понятие, ничего более нелепого и в то же время правдоподобного не придумаешь. Она даже соглашалась обедать со мной в том самом кафе, где мы "перекусывали" один миг и вечность назад. Я старался держать себя в руках, сохраняя неиспарившееся до конца мужество. Мы болтали о том, о сем, словно ничего не связывало нас раньше. Я стал у нее подружкой, которой можно рассказывать почти все - включая некоторые подробности их с Юрой жизни. Куда делся ее такт? Туда же, куда мое чувство собственного достоинства...
Оставшись один, я попробовал круто изменить свою жизнь. Избавиться от наваждения любви к Саше - задача сложная. Простейший путь забвения - новая любовь или ее подобие, подмена любви. Мне важно было доказать себе, что я в состоянии преодолеть начавшуюся у меня депрессию. Поэтому не прошло и месяца после расставания с Сашей, как в моем доме появилась Лена.
Мое падение продолжалось. Почему я остановил свой выбор на Лене - красивой девчонке, порочной с первого взгляда, строящей мне глазки, без колебаний поехавшей ко мне после первого же посещения нами ресторана? Я хотел освободиться от угнетенного состояния, сопровождающегося постоянным чувством апатии, интеллектуальной подавленности и безволия. Сильная депрессия, вызванная разрывом с Сашей, начала сказываться на ведении бизнеса, что привело бы меня к полному краху. Я решил действовать простейшим путем - возродить утраченный интерес к сексу, получить удовольствие от него, и если не прикончить, то хотя бы притушить любовь к Саше.
Девчонка, которая недавно пришла работать ко мне по просьбе человека, оказавшего мне поддержку в одном деле, одновременно училась вечером в институте. Но у нее хватало времени и сил на все - и на работу, и на учебу, и на секс, в котором она поднаторела и знала толк. Ей удалось добиться того, что, по крайней мере, в постели я ощутил подъем духа. Непритязательная в быту, легкая на подъем, жизнерадостная, веселая куколка. Она любила дорогие погремушки, шмотки, мобильники, разную электронику, попсовую музыку, но считалась со мной и моими интересами, не пререкалась, когда я делал ей замечания, в частности, перестала называть меня папочкой, когда я сказал, что не люблю этого слова - такова была моя новая любовница Лена. Когда я убедился в том, что Саша ушла от меня навсегда, ничего лучшего не придумал, как сделать предложение Лене, чтобы она стала моей женой. Таким путем я хотел окончательно выкорчевать из своего сознания Сашу, начать новую жизнь. Без любви, иллюзий, фантазий. Вернуться к истокам - любви не должно быть, она препятствие, помеха, излишество, дурь. Без любви проще и эффективнее вести бизнес, не растрачивать себя на пустое прожектерство и надежды. Одним словом, личную жизнь должно построить по лекалу аналогичного бытия миллионов, в котором нет места сантиментам, слюням и депрессиям на почве таких обманок, как пресловутая любовь. Лену мое предложение обрадовало, она повисла на мне с визгом, что только об этом и мечтала, так как любит меня больше жизни ( это я уже слышал неоднократно и раньше, но повторение приятных слов не всегда разочаровывает) и родит через пару лет нам сыночка, умного и эрудированного, как я, и красивого, как она. Любовь не помешала ей, однако, оформить брачный договор, позволяющий, как она, хихикая, сказала, жить в случае чего без большой нужды. В момент женитьбы мне шел тридцать третий год, а Лене - двадцать первый. Разница в возрасте меня не смущала.
Я катился по наклонной плоскости - ничто уже не могло меня остановить. Чем хуже - тем лучше. Но я даже не мыслил подобными категориями. Так как "мыслящий тростник" утратил способность мыслить, превратился всего лишь в слабейшее творение природы и опасность для самого себя.
Удивительное дело, на работе я вел свои дела не менее успешно, чем раньше. Моя жена достаточно умна для того, чтобы обманывать, будто по-прежнему любит меня. Наш дом содержался в полном порядке, никакой безвкусицы она не допускала, отказалась покинуть работу, продолжая учебу; когда надо, умела молчать и выглядела умной. Все, кто видел ее со мной, говорили - мне повезло, такая женщина могла бы понравиться самому Абрамовичу, который предпочел бы ее своей Даше или как там зовут его последнюю по счету жену... Так или иначе, наступила определенная стабильность в моей личной жизни. Постепенно я стал не то что забывать Сашу, но освобождаться от мыслей о ней. С Леной у меня никаких проблем не возникало, мы никогда не ссорились, и если возникали ситуации, когда между нами появлялись разногласия, она, как правило, уступала мне. Как и на работе, дома хозяином был я. Но это продолжалось года полтора. Я сам не заметил, как Лена незаметно стала играть в нашей совместной жизни главную роль. Делала она это так искусно и непринужденно, что я и сам решил - дома может верховодить женщина. Все же именно она ведет хозяйство, создает домашний уют, следит за собой, чтобы я, ее муж, всегда находил ее в хорошем расположении духа, по-прежнему красивой и желанной, снимающей стрессы, дающей мне отдохновение после тяжелой и напряженной работы. С Леной у меня сразу наладилась и сексуальная жизнь, я не сомневался в том, что доставляю ей удовольствие в постели, получая его сам в полной мере. После тех проблем, возникших у меня с Сашей, я уже начал волноваться - у многих молодых и деятельных бизнесменов, отдававшихся работе, снижалась потенция, и пропадало желание заниматься любовью, после чего их жены искали приключений на стороне, браки распадались. Мне такая перспектива не угрожала. Во всяком случае, никаких угроз я не видел. Моя сексуальная жизнь протекала , что называется, без сучка, без задоринки. С этой точки зрения, считал я, нам с женой повезло. Будучи женаты больше года, мы могли считать себя не в меньшей степени любовниками - настолько устраивали друг друга в сексуальном отношении. Так я считал.
Рядом с нашей дачей, где мы с Леной проводили свободные от работы дни, располагалась дача семейной пары примерно моего возраста с двумя маленькими детьми. Если она выглядела весьма привлекательной, ее муж произвел на меня вначале, можно сказать, отталкивающее впечатление. Мужчина высокого роста, но невероятно худой, с впалым животом и узкой грудью, с лицом, обрамленным рыжей козлиной бородкой, но умными и наблюдательными глазами, он сразу обращал на себя внимание. Он принадлежал к типу людей, которые с первого взгляда не располагают к себе, но после знакомства вы забываете свое первое впечатление и проникаетесь к ним даже некоторой симпатией. В конце концов, внешность далеко не всегда характеризует человека, каков он.
Однажды ему понадобился насос (его - находился в ремонте). Я из вежливости пригласил соседа в дом. Он принял приглашение. Лена в это время занималась своими делами, мы выпили по рюмке коньяка и разговорились. Оказалось, у нас есть общие деловые интересы, так как он возглавлял фирму, ведающую розничной торговлей, и мне нашлось, что ему предложить. Выгодность сделки состояла больше всего в том, что проводилась наличным расчетом. Когда мы заканчивали разговор, вошла Лена, я представил ее ему. Она выразила желание познакомиться с его женой. Он пригласил нас в гости.
Мы пришли к ним, провели хороший вечер, выпили, поболтали, стали приятелями. У нас нашлись, кроме чисто деловых, и другие общие интересы. Так, рассуждая о политике, все четверо одобрили не только экономический, но и политический курс, проводимый нашим руководством. Да, есть определенные издержки и недостатки, чиновники зажрались, могли бы умерить свои аппетиты, но, в целом, власть мало мешает предпринимательской деятельности, и если не лезть в политику, как тот же Ходор, жить можно. Воруют? Да, воруют. Но и мы далеко не ангелы с крылышками... Уходя от них, договорились о новой встрече - уже у нас.
Хотя я никогда не имел друзей, был человеком коммуникабельным, контактным. А Лене, как большинству женщин, вообще хотелось поболтать, обсудить последние светские новости, показать, что она купила, увидела, услышала... Жена моего нового приятеля откровенно скучала, так как муж, она жаловалась, мало развлекал ее, почти не выводил в свет, оставлял с детьми, а сам - да, конечно, прежде всего, вкалывал, но встречался с другими людьми - и не только с мужчинами. Тем самым она намекала на то, что позволяет мужу некоторые шалости. И сама не прочь развлечься, но не имеет возможности. Сказано все это с милой улыбкой - хотите верьте, хотите нет.
После нескольких встреч, происшедших в течение примерно двух месяцев, мы настолько привыкли друг к другу, что они доверили нам "небольшую" тайну: в свое время наши новые знакомцы занимались с другой семейной парой свингом, чем только укрепили свой брак. И международная практика говорит о том же. С тех пор прошло много времени, но и сейчас они хотели бы вспомнить старые времена. И если б нашли кого-то, кто подошел им, охотно поменялись бы парами. Все это говорилось с улыбкой, как бы шутя. Лена поддержала разговор, стала выпытывать подробности. Они, ничуть не смущаясь, показали фотографии не столь далекого прошлого. На них и он, и она занимались любовью с кем-то другим. Мне все это показалось скорее забавным, чем нескромным. Хотя я б на месте приятеля воздержался демонстрировать себя другим людям в голом виде - обнаженным он выглядел совсем неважно. Я подумал тогда, что этот человек совершенно лишен всяких комплексов.. А его жена, очевидно, ценит его за нечто другое. Ее партнер по свингу отличался от мужа в лучшую сторону. Не исключено, именно она проявила инициативу хотя бы на время поменяться мужчинами. В конце концов, решил я для себя, если им по душе подобное "раскрепощение", нас это не касается. Но коснулось - и самым непосредственным образом.
Лена отнеслась к такому разнообразию семейной жизни иначе, чем я. Она сказала, что и нам не повредит, если мы внесем свежую струю в свою сексуальную жизнь. Что до нее, этот козел ей и задаром не нужен, страшнее германской войны, но его жена... нет, нет, ты неправильно понял меня, я не розовая, но ты, должно быть, соскучился по другим кискам. Не заметил, как она буквально льнет к тебе и изнывает от желания заняться с тобой любовью?
Действительно, я уже не раз замечал, какие взгляды бросает на меня наша приятельница, как прижимается ко мне бюстом, а ее муж снисходительно наблюдает за всем этим, давая тем самым жене отмашку... Но, скорее всего, не безвозмездно. Я представил себе его со своей женой и - ничуть не ревнуя к нему, такому жалкому сморчку - заявил Лене, что в моей жизни вполне хватило самых разных кисок, чтобы желать еще одну. Другое дело, сказал я, если тебе приглянулся этот "красавец", не возражаю, развлекись с ним, могу оставить вас наедине. Лена замахала руками, что ты, что ты, как только подумал такое, забыли об этом разговоре.
Но она не забыла. Видимо, уже вошла в сговор с ними. Они все вместе решили дожать меня. Предложили семейную помывку в нашей финской бане - с легкой выпивкой и закуской. Только мытье - ничего другого. Я уже понял, мне от них не увернуться. В конце концов, почему бы и нет? Я уже не в том возрасте и не так соблазнительна Ленина подруга, чтобы у меня возникло внезапное к ней желание. И вообще любопытно, что выйдет из всей этой общей помывки. Кто знает, может быть, и в самом деле мы только укрепим семейные узы; на примере наших друзей (Лена уже считала их таковыми) хорошо видно, что они счастливы, их брак прочен, а наличие детей супругов не обременяет. И кто знает, возможно, не веди они такой свободный образ жизни, их брак мог бы даже распасться. Лена права, мы можем дать себе больше свободы - хотя бы с ними, тем более что мне не претит перепихнуться с его женой, очень интересной женщиной, явно желающей развлечься со мной, что она не только не скрывает, но подчеркивает. Я дал согласие. Помывка состоялась. Все выглядело до неприличия прилично. Каждый из нас думал, мужчины в плавках, женщины в бикини - все мы выглядим просто смешно. Но такое условие я поставил Лене, а она уже по цепочке передала его своим друзьям. Те безропотно согласились - первый шаг сделан.
Через две недели мой "друг" прямиком спросил меня, не возражаю ли я трахнуть его жену, которая спит и видит себя вместе со мной. Я ответил, что меня более чем устраивает собственная жена, но если они "спят и видят" и Лена не возражает, можно попробовать.
-Лена не возражает.
-С нею ты уже согласовал?
-Согласовала моя жена.
-Свинг?
-Если не возражаешь. Лена - за него.
-Тогда нет вопросов. Когда и где?
-Лучше у нас. Можно и сегодня - после десяти. Устроит?
-Хорошо. Договорились.
Я согласился по причине полного безразличия. Моя жена моложе меня на много лет, она лишилась свободы слишком рано. Учитывая ее сверх сексуальность, после почти двух лет нашего безупречного брака она имеет право "вдохнуть струю свежего воздуха", перепихнувшись с этим козлом, у которого единственное - пусть немаловажное преимущество передо мной - большой член, но насколько успешно он им распоряжается, большой вопрос. Судя по его виду, что в одежде, что без нее, Лена в восторг от трахания с ним не придет.
Когда мы пришли к ним, он выразил желание снять на видеокамеру то, что будет происходить. Съемку по очереди делают мужчины, а заключительный эпизод - всех вместе - видеокамера снимет сама, будучи установлена соответствующим образом. Лена против такой съемки не возражала, сказала, будет что вспомнить, когда постареем. Тогда и я не встал в позу - как угодно, надеюсь, дальше наших домов кино не пойдет. Хотя тут же вспомнил, как они показывали нам с Леной свои фотографии. Но если взялся за гуж - не говори, что не дюж. И любопытно посмотреть, каково Лене с этим козлом.
Самое забавное во всей этой пошлой истории, что после ее завершения Лена устроила мне небольшой скандал. Вышло так, будто это я все подстроил. Фильм (нам дали его копию) показал ей, что я из себя представляю. Подсунул ей этого вонючего козла, который ничего не умеет, " вот уж поистине, у тебя маленький, но удаленький, а у него большой, но никакой". Она была разочарована
-А ты получил то, что хотел, даже противно. Вот и спи с его женой. А меня не тронь. Неделю. Ты оштрафован.
Я не спорил. Неделю, так неделю. Не очень-то хотелось. Что с нею, что с женой "козла". От повторения смены партнерами, предложенного ими, мы под каким-то благовидным предлогом отказались, сохранив приятельские и деловые отношения друг с другом. Лена неделю не продержалась, пришла ко мне через три дня. Когда я предложил ей уничтожить то, что я назвал порно, она отказалась, заявила, пусть лежит, есть не просит, через много лет сам захочешь взглянуть на то, какими мы были молодыми ( словно я не снимал нас обоих на видео раньше по ее просьбе). Интересно, подумал я тогда, как бы ко всему этому отнеслась Саша? И снимает ли ее любовник? Все же жаль, что она ушла от меня.. Я ее любил. И люблю, будь она проклята!
Про ее нового любовника - Сашу - я узнал случайно. Хотя мы сохранили отношения и обменивались кое-какими новостями о своей жизни, она, видимо, испытывала определенную неловкость оттого, что так быстро рокировала мужские фигуры.
Я хорошо помню, где мы с Леной увидели обоих Саш. Мы встретили их на Садовой, недалеко от Публички. Они шли в обнимку, как голубки, и не заметили нас. Их остановила Лена, не захотевшая пропустить мимо себя Сашу с новым возлюбленным ( Юру она уже видела, когда он как-то заходил за Сашей на работу). Много позже Саша заверяла меня в том, что мы встретились не на Садовой, а на работе, куда ее новый любовник зашел за ней. Что бы тут сказал Фрейд?!
Любовник Саши произвел на мою жену такое сильное впечатление, что она немедленно предложила им встретиться с нами в воскресенье - через два дня. Я и рта не успел раскрыть, как это произошло. Впрочем, мне и самому хотелось увидеться с Сашей в домашней обстановке. И любопытно, на кого она променяла прежнего любовника.
Они пришли к нам. Я чувствовал себя, как уж на сковородке. Саша - так, словно меня не существовало в ее жизни. Она умела держать себя в руках, если вообще нуждалась в этом. Она была погружена в новый роман, который вскоре перешел в замужество. Поскольку все мы еще несколько раз встречались вместе, нас пригласили на свадьбу. У меня появилась возможность сделать молодоженам хороший подарок. Я принес его с собой. Это был ключ от моей прежней, не проехавшей и тысячи километров, машины, которую я недавно сменил на более новую. Лена - сама доброта - не возражала. А мне было приятно увидеть радость на лице Саши, принявшей подарок. Она удостоила меня поцелуем. Я жалел о том, что не мог унести его с собой и сохранить на память. Я не смог ее разлюбить...
Когда я узнал, что Саша беременна, окончательно понял - мне уже не видать ее, как собственных ушей. Я и раньше ни на что, связанное с Сашей, не рассчитывал, но все же где-то в моем подсознании таилась крошечная надежда, а вдруг... Теперь я решил, пора и нам с Леной подумать о ребенке. Не такая она глупышка - поняла, отчего я решил не медлить. Она как раз оканчивала институт, согласилась стать в недалеком будущем матерью, и перестала предохраняться.
Я ждал, когда моя жена сообщит мне, что беременна. Прошло достаточно много времени, мои ожидания не сбывались. Мы посетили врача. Выяснилось - я бесплоден. Очередная напасть. Лена успокоила меня - можно использовать донорскую сперму, которую хранят в специальном банке. На том и остановились. Затем она захотела узнать, есть ли у меня молодые родственники - здоровые мужчины, чтобы те дали свою сперму для рождения нашего ребенка. Такового у меня не оказалось. И тогда ей в голову пришла мысль, что нам может помочь с позволения жены Саша. По ее мнению, он - самая подходящая кандидатура, лучше не найдешь. Мы уже хорошо знаем его, убедились в его способностях ( не только делать детей), уме, хорошем характере. И внешне он не плох, культурный, интеллигентный, воспитанный, молодой, энергичный, в меру живой, неиспорченный, подумать только, его жена была у него первой женщиной!... Где еще мы найдем такого донора?! Но я вовсе не хотел пользоваться спермой мужа моей незабытой любви. Такая связь с нею меня устраивала меньше всего. Вот если бы Саша была моей женой, тогда - с радостью, раз сам не могу... Лена могла бы сама понять, зная о моих прошлых отношениях с Сашей. Если она действительно любит меня, как утверждает, должна понять бестактность своего предложения. Но нужно знать мою жену. Она легко уступает в мелочах, но в том, что считает принципиальным и важным для себя, ее переубедить невозможно. Рожать ей, а не мне, она станет матерью нашего ребенка, вся тяжесть его воспитания и любви лягут на нее (любовь ляжет тяжким грузом!), что мне стоит ей уступить? Чувствуя свою невольную вину - это я бесплоден, а не жена, - я сдался. Лена расцеловала меня и сказала, что ни минуты не жалеет о том, что связала свою жизнь с таким замечательным человеком, как я. Теперь нам ( нам?!) предстоит уговорить наших друзей. Они должны нас понять и пойти навстречу. Но и мы должны чем-то помочь им. Да, мы подарили им машину. Но когда это было? Давно забыто.
-Эврика! Я слышала, у Саши есть проблемы на работе. Ты не можешь взять его к себе?
-Кем? Мне никто не требуется.
-Разве ты не хотел уволить своего менеджера? Так уволь - давно пора. Извини, что лезу в твои дела. А на его место прими Сашу - он справится, не сомневаюсь.
-Это будет выглядеть как взятка.
-Можно подумать, ты не привык их давать? И потом здесь совсем другой случай. Начни разговор с предложения, а не с просьбы.
-Шито белыми нитками. Нехорошо все это, милая.
-Прекрасно. Долг платежом красен. Им трудно будет отказать нам в такой малости.
-Это - не малость.
-Подумаешь, разве я хуже его жены!
-Не улавливаю связи.
-Пожалуйста, не делай вид, что ты глупее, чем есть. Умнее тебя я еще никого не знаю.
-Ты хочешь...
-Не хочу, но это самый верный и быстрый способ забеременеть от мужчины. Но не стану лгать, с ним мне будет все же приятнее, чем с тем козлом.
-Нет, я на это не пойду. Мне не нужен ребенок таким путем.
-Извини, муж, если хочешь иметь наследника, другого пути я просто не вижу. Я бы с удовольствием родила от тебя.
-В таком случае я отказываюсь иметь детей.
-Ты забыл, что есть я, твоя жена. Мне уже 23, самая пора рожать. Потом будет сложнее, если вообще возможно.
-Повременим - не горит. И баста!
-Я люблю тебя. Понимаю, как трудно решиться на все это при твоем самолюбии. Но нам просто некуда деваться, родной.
-Я согласен - пусть он сдаст свою сперму. Я приму его на работу. Больше того, у нас пустует квартира - можем предложить им поменять на нее свою однокомнатную, где с ребенком станет тесно...
-Хорошая идея, молодчина.
-Договорились?
-Хорошая цена за то, что он сделает мне ребенка естественным путем. Я не хочу проходить разные обследования, и ему это не нужно.
-Я уже сказал!
-Ты подумаешь. Ради нашей любви, мальчика, которого я тебе рожу.
-Где гарантия, что будет мальчик?
-Вот, теперь ты начинаешь говорить, не как мальчик, а как муж.
-Прекрати пудрить мне мозги. Ты прекрасно понимаешь, о чем я веду речь. Сколько раз вам придется трахаться друг с другом, чтобы родился мальчик?!
-Столько, сколько нужно. Игра стоит свеч.
-Ты понимаешь, что говоришь?
-Ты заранее ревнуешь меня к этому мальчишке? Да он мизинца твоего не стоит!
-Однако именно с ним ты хочешь трахаться.
- Кто хочет?! Придется. Не с ним, так с другим. Но он нам больше подходит.
-Это тебе он подходит. Все - разговор окончен. Детский вопрос отложен до лучших времен.
А если?...
-Что еще?
-Свинг. Я - с ним, ты - с его женой. Как тебе такой вариант? Он и знать не будет, что ребенок от него. Видишь, на что я иду ради тебя? Согласна, чтобы ты трахался с Сашей. Или после того, как расстался с нею, она тебе настолько не мила, что совсем не хочешь ее?
-Ты прекрасно знаешь, кто с кем расстался.
-Так это она?
-Слушай, Лена, не лучше ли будет, если ты, наконец, помолчишь?
-Пожалуйста, дорогой, не затыкай мне рот. Мы обсуждаем насущную, прежде всего, для тебя проблему, а не для меня. Подумай над моим последним предложением. Если она рассталась с тобой, едва ли тебе будет плохо с нею. Вопрос в одном - согласятся ли они пойти с нами на свинг.
-Не сомневаюсь - не пойдут.
-Попытка - не пытка. Пригласим их к себе, выпьем, покажем им фильм...
-Какой еще фильм?
-Тот самый, с нашими соседями. Думаю, он представит интерес для моего будущего донора.
-Извини, но он любит жену.
-И я люблю тебя, своего мужа. И что из того? Это всего лишь игра. Нужно поторопиться, пока она на первых месяцах.
-Все-то тебе известно.
-Сам знаешь. Когда ей недавно стало плохо, она призналась старухе, своей начальнице, старой деве, та испугалась, прибежала ко мне за советом.
-Ты поспешила поделиться этой новостью со мной.
-Только для того, чтобы ввести в курс дела. Должен найти ей замену - а то родит на рабочем месте.
-Откуда в тебе столько злости?
-Ты любишь ее, ты всегда ее любил. И женился на мне с единственной целью - забыть ее. Не забыл, уверена. Думаешь, если у тебя стоит на меня, это все?
-Еще несколько слов, я не посмотрю, что ты женщина...
-Прости меня. Это от ревности. Если бы я не любила тебя...
-Ты плачешь?
- Нет! Было бы из-за кого...
-Ну, все, успокойся. У тебя нет причины ревновать меня к кому-либо.
-Хотелось бы...
-А ты мне предлагаешь...
-От безысходности. Ради тебя я готова жертвовать всем.
-Глупенькая, они нас не поймут. Им свинг не нужен. Они не захотят.
-Все люди - одинаковы. Мы же захотели.
-И что из той затеи вышло?
-Ничего плохого. Нам не понравилось - больше свинговать не стали. А сейчас в свинге наше спасение.
-Они откажутся. А мы будем выглядеть в их глазах пошляками.
-Тебя это так волнует? Посмотрим, какая у них будет реакция, когда увидят фильм. Если негативная, предлагать свинг не станем. Или тебе стыдно показаться перед своей любовницей в голом виде?
-Зато тебе не стыдно...
-А чего мне стыдиться? Пусть видят, как я хороша. Пусть завидуют.
-Тебе не кажется, что вся та наша съемка - пошлость?
-Глупости! Мы всего-навсего развлекались и пожелали сохраниться для собственной истории.
-Однако зачем показывать себя чужим людям?
-Они - наши друзья. У них есть чувство юмора, они - не ханжи, современные люди. Когда увидят меня с козлом, им станет смешно.
-Им будет не до смеха.
-Вот и проверим. Нам с тобой терять нечего. Да, скорее всего они откажутся. Но окажутся вовлеченными в наши дела, еще не зная о них. Своего рода подготовленными к дальнейшему разговору - тому, о чем мы рассуждали недавно.
-Они не захотят больше видеть нас.
-Мы нужны им никак не меньше, чем они - нам. Увидишь, все получится. Хочешь, на спор? Если проиграешь, купишь мне новую машину - такую, как у тебя. Идет?
-А если выиграю я?
-Тогда я... сделаю тебе ребенка по твоему сценарию. Соглашусь идти длинным путем - путем искусственного оплодотворения.
-Умеешь ты брать человека за глотку.
-Это тебя-то? Знаешь, кем тебя называют у нас на работе?
-Знаю. Кремнем.
-И я горжусь тем, что у меня такой муж. Мы будем жить вместе долго и счастливо. Увидишь...
Первая наша попытка закончилась полным провалом. Я не знал, как смотреть Саше в глаза. Но Лена осталась довольна тем впечатлением, которое произвела на ее мужа. Она прочла в его глазах то, что хотела. Он, по ее мнению, если даже любит жену, настоящий мужчина. Теперь нужно выдержать пару месяцев, чтобы он созрел. К тому времени сексуальный аппетит Сашиного мужа только усилится - хотя бы потому, что не сможет заниматься любовью с женой так часто, как ему хочется, а то и вовсе будет нельзя. Я принес Саше свои извинения за то, что показал им тот фильм, сказал, что перепил и не смог ее разлюбить. Вот меня и понесло. И свинговал раньше по той же причине. Но всего лишь однажды. Есть еще одна важная причина нашего поведения с ними в тот день, но о ней говорить трудно. Может быть, я осмелюсь и скажу, в чем суть. Как-нибудь...
Трудный разговор состоялся. Неожиданно для меня нам с Леной каким-то чудом удалось уговорить обоих наших собеседников. Далеко не сразу, постепенно убедили их. На другой день Саша явился ко мне на работу, мы заключили на хороших для него условиях договор, и в этот же день он сам предложил не откладывать зачатие ребенка в долгий ящик. Уже утром он уехал с Леной к нам домой и занялся с нею любовью. Видимо, они очень старались, что само по себе было в интересах дела, но привело к тому, что Лена мигом забыла обо мне, втрескавшись в Сашу. И он, в свою очередь, видимо, оказался так потрясен сексом с нею, что забыл жену, которая вот-вот должна была родить.
Не дождавшись в тот день звонка от Лены, я сам позвонил ей после обеда, но ни ее телефон, ни мобильник не отвечали - оказались отключены, что уже навело меня на мысль - они с Сашей оттягиваются по полной программе, чтобы ничто не отвлекало их от "работы". Вернувшись вечером домой, я застал жену в таком изможденном и усталом виде, словно она три смены таскала тяжелые тюки. При этом лицо ее сияло - многократный секс с "донором" явно понравился ей. Совместила приятное с полезным. Она делала все, чтобы создать у меня ощущение, будто ничего к Саше не испытывает. Несмотря на усталость, прибрала квартиру, чтобы не осталось никаких следов от пребывания в нем чужого мужчины, приготовила обед на случай, если мы не пойдем в ресторан, и всячески старалась убедить меня в том, что любит только мужа. И чтобы доказать это, легла со мной в постель, хотя меньше всего хотела этого. Она очень старалась изобразить страсть, но, видимо, даже ее опыт не помог ей обмануть меня. Я утешал себя мыслью, что она устала. Однако и в следующие дни моя жена не напоминала прежнюю. Я понял, что зря дал согласие на продолжение их любовных свиданий, имеющих целью гарантировать зачатие ребенка. Но брать свои слова назад не стал. Тем более что через несколько дней мои сомнения в любви жены ко мне исчезли, о чем свидетельствовало все ее поведение. И когда я спросил ее, встречается ли она с Сашей, она ответила, что не видит в этом смысла, пока не узнает, удалось ли ей от него забеременеть. Она солгала. Именно Саша отказался встречаться с нею, тем более что ему предстояло в те дни отправлять в роддом жену.
Так получилось, что через два дня после того, как Саша оказалась в роддоме, я должен был по делам улететь в Прагу, но вылет не состоялся, и я вернулся домой. Поскольку Лену в нем не застал, а она не говорила мне, что вечером уйдет куда-нибудь, более того, проводив меня до аэропорта, заявила, что станет скучать дома - посмотрит телек, почитает и раньше обычного ляжет спать, я решил - она отправилась к Саше, договорившись заранее о свидании с ним. Они воспользовались тем, что Саша в роддоме, а я улетел в Прагу. Следовательно, их отношения зашли дальше того, что все мы оговорили. И заявление моего менеджера о том, что та их встреча - единственная, других не будет, - преследовала цель замести следы. Все, чего я добился, пойдя навстречу жене, - не просто адюльтера, что уже само по себе не устраивало меня, а любовной связи со всеми вытекающими для меня возможными последствиями. Моя жена не просто влюбилась в Сашу, но любит его, и он, обалдев от секса с нею, любит ее. Ничего странного. Моя жена молода, красива, сексуальна, брачный договор позволит ей развестись со мной и выйти замуж за Сашу, не знавшего до нее. скорее всего, такой страсти. Его жена любила Юру, мне ли не знать, насколько она холодна к тем, к кому равнодушна. Я мог остаться и без жены, и без наследника, и без половины своего состояния. Пока не поздно, нужно сорвать их замысел, поставить обоих на место - жену разоблачить и впредь не позволять ей встречаться с любовником, а Сашу к чертовой матери уволить. Его жена меня поймет, хотя... Ничего, нужно будет, помогу ей деньгами. Как-никак мы с ней не совсем чужие...
Я поехал к Саше, чтобы "поймать их на месте преступления". Мог бы сообразить, что никто не встретит меня с распростертыми объятьями. Впрочем, приехав домой, я застал жену дома. Мы с ней либо разминулись в дороге, либо она встречалась с любовником в другом месте. Короче, я устроил Лене фирменный скандал. Сначала она отказалась разговаривать со мной в таком тоне, а потом сорвалась и выпалила мне все, что в ней накопилось. И то, что она никогда не любила меня, дурака, что любит другого кретина Сашу, который любит ее, но из трусости и соблюдения идиотских приличий, подумаешь, жена рожает, отказался встречаться с нею. Больше того, по-хамски не открыл ей дверь, когда она, плюнув на свое самолюбие, отправилась к нему. И она вынужденно вернулась восвояси домой, ничего не добившись. Так что лучше не злить ее сейчас, иначе нам обоим будет только хуже. Последние слова несколько успокоили меня. Даже в таком эмоциональном состоянии она не собирается бросать меня. Я решил взять в оборот ее любовника, попытаться выяснить у него, что произошло между ними на самом деле и предупредить, чтобы впредь оставил всякие попытки приближаться к моей жене ближе, чем на пушечный выстрел. Иначе вылетит с работы.
Разговор между нами не внес никакой ясности, он вел себя так, как если бы не он, а я спал с его женой. Единственное, чего я от него добился, так это обещания обходить стороной мою жену, которая, к моему счастью, забеременела - с какого раза неизвестно. Я так обрадовался, что забыл обо всем. Мои отношения с Леной наладились, я старался ублажать ее, как только мог, разве что пылинки с нее не сдувал. Она думала о малыше, и ей хватало меня в постели, аппетит на секс в которой у нее не только не снизился, но даже возрос.
Родился желанный сын, я был без ума от счастья. Все недоразумения между нами, мной и женой, остались позади. Казалось, теперь мы заживем, как когда-то - до того, как началась вся эта вакханалия с моей бесплодностью, подключением "донора", подозрениями и изменами. Мои рабочие отношения с Сашей не испортились - я уже не жалел о том, что взял его к себе.
Но мое счастье длилось недолго. Лена пробудилась от "летаргического сна" и принялась снова преследовать Сашу с утроенной энергией. Надо отдать ему справедливость, он устоял и категорически отказался иметь с ней дело. Тогда она поставила передо мной ультиматум, либо Саша соглашается трахать ее хотя бы раз в неделю, либо я увольняю его с работы. А если не уволю - мне не видать ее в постели, как своих ушей. Это уже была неслыханная разнузданность - она явно испытывала мое терпение. Я попал в полную зависимость от нее. Она провоцировала развод между нами, причем это могло случиться в любом случае. Получив половину моего состояния, она могла окончательно заморочить голову Саше, влюбленному в нее и остающемуся с женой, скорее всего, по моральным соображениям ( они стали ссориться). Памятуя о том, что он - биологический отец Лениного ребенка, мораль под давлением Лены он мог и отринуть. В таком случае они, Лена и Саша, после развода с нами, своими супругами. могли соединиться и жить припеваючи. Всякая потребность в работе у меня у него тогда бы отпала, как хороший специалист он мог найти себе работу, пусть менее оплачиваемую. Так что соглашаться на условия, выдвинутые Леной, тем более особого смысла не имело.
Поскольку вся эта ситуация затрагивала не только меня, но и Сашину жену, я решился на разговор с нею. Все же и она лицо заинтересованное. А вдруг она в создавшихся условиях согласится на то, чтобы самой уйти от изменяющего ей мужа ко мне? Это - лучший выход для меня. И Саша, которую я никогда не переставал любить, и ее сын, который станет моим. Да, она не любит меня, но и Сашу, похоже, не очень примечает. Иначе б не согласилась пожертвовать им, отдавая Лене. Едва ли трудоустройство мужа сыграло здесь решающую роль.
В разговоре со мной она фактически признала, что не любит мужа. Однако из этого не следует, что готова пойти на размен фигур. Она отказалась. И тут я сделал промах. Можно сказать, предложил ей одобрить предложение Лены встречаться с Сашей изредка наедине. Большую глупость придумать не мог. Я оскорбил Сашу. Она и без того не питала ко мне положительных чувств, своими словами я окончательно вышел у нее из доверия. Она, естественно, во всякой поддержке мне отказала, отдавая на растерзание мужа и моей жены.
Мне не следовало говорить с Сашиным мужем. Чего я собственно добивался? Я находился в полном отчаянии и надеялся на его помощь, совет. Допуская дальнейший адюльтер, я выглядел в его глазах последним подонком и слюнтяем. Так оно и было. А ссылка на его жену, которая отдает решение моей проблемы в его руки, вызвало у него такую ярость, что он едва не набросился на меня с кулаками. Мало того, что я сам в дерьме, так еще и сунул туда его жену. Тут уже не имело значения, как он сам относится к ней. Я бы на его месте еще не так обматерил человека, который, пользуясь своим положением на работе, испортил его жизнь. Кончилось тем, что он подал заявление об уходе с работы по собственному желанию. Видимо, именно этого я в глубине души и хотел. Он снимал с нее камень. Теперь я мог сказать жене, что выполнил все ее условия. Я согласился с тем, чтобы Саша спал с нею, о чем ему сказал, но он категорически отказался. И я добился, как она хотела, его увольнения с работы.
Видимо, во всем, что касается личной жизни, я неважный психолог. Лена смерила меня презрением, сказала, что я - полное ничтожество, ничего не понял. Теперь "этот негодяй" возненавидит ее. Кто просил меня говорить ему, что она настаивает на его увольнении? Это я сам решил уволить его - неважно под каким предлогом. Она здесь совершенно ни причем. Напротив, она делала все, чтобы сохранить за ним его место. Увидев мое обескураженное лицо, она пожалела меня.
-Не горюй. Все еще поправимо. Я увижусь с ним и скажу, что устроила тебе разнос, и ты разорвал его заявление. Он может прийти на работу, как если б ничего не произошло.
-Но он все равно...
-Это мы еще посмотрим. Теперь я из чистого принципа добьюсь от него своего. Не думай, что он так уж нужен мне. Как только, так сразу вылетит от меня с оторванными яйцами.
-Может быть, все же пощадишь его?
-После этого ты уволишь этого засранца к той самой матери. И не смей мне перечить.
-Я же ничего не сказал.
-И молчи. Я тебя великодушно прощаю.
А я тебя - нет!
-Что ты сказал?!
-То, что слышала. С сегодняшнего дня ты будешь делать то, что велю я. Хватит делать из меня марионетку. В этом доме пока еще я - хозяин.
-Ты погорячился, дорогой? Правильно?
-До сих пор не поняла? Либо ты слушаешься мужа, либо катись отсюда к едрене-фене! Ты мне остоебенила! Видеть тебя не могу.
-Смотри, потом пожалеешь о своих словах, да поздно будет. Забыл условия нашего брачного договора?
-Как можно-с?
- Завтра же пришлю к тебе моего адвоката. Мы разводимся. И запомни - ты к моему сыну никакого отношения не имел и иметь не будешь. Я сама воспитаю его. Ты нам не нужен. И твои алименты - тоже.
-Это мы обсудим с адвокатами. Все должно быть по закону.
-Все узнают, от кого у меня сын. И то, что ты...
-Нашла, чем пугать.
- Пусть все узнают, как ты уговаривал своего сотрудника, чтобы он сделал мне ребенка. И что он будет уволен, если откажется.
-Ты хочешь остаться со мной? Я подумаю.
-Испугался?! Я готова простить тебя, если возьмешь все сказанные недавно слова назад.
-А я тебя не прощу даже в том случае, если ты будешь ползать передо мной на коленях, вымаливая прощение.
-Ты очень пожалеешь о своих словах, запомни.
Наконец до меня дошло, какая стерва у меня жена. И хватило характера пойти с нею на разрыв. Жаль было только того, что я уже стал привыкать к сыну. Видеть его теперь станет проблематично. Но она не имеет права отказывать мне в свиданиях с ним. Нужно будет уточнить этот момент у юристов.
Мы развелись. Лена ушла с сыном в пустующую квартиру. В конце концов, она успокоилась и обещала не создавать мне проблем с встречами и воспитанием сына. Я снова подтвердил Саше свое желание жениться на ней сразу же после того, как мы оба станем свободны. Но Саша, не раздумывая, ответила, что не бросит мужа, который остался работать у меня, вернувшись на следующий день после подачи заявления.
Через месяц с небольшим произошло слияние моей фирмы с другой. Мы решили оптимизировать свои расходы в связи с кризисом, настигшим нашу страну. Мне уже ничего не осталось делать, так как мое состояние похудело более чем вдвое - и из-за развода, и из-за падения акций моей фирмы на фондовом рынке. Пострадал и Саша - нам с моим совладельцем пришлось существенно сократить штаты сотрудников. Я хорошо понимал, чем мне это грозит. Его жена и без того поставила на мне крест. Но - странное дело - я продолжал надеяться, что когда-нибудь она все же станет моей женой.
Болезнь ее матери в какой-то степени восстановила доверие Саши ко мне. У них изменился номер телефона. Я позвонил ее матери, та оказалась тяжело больной. Я спросил, могу ли чем-нибудь помочь. Она ответила, нужны большие деньги на лечение, которых у нее нет. Я спросил, сколько нужно, она назвала сумму. Я предложил деньги безвозмездно. Гордая старуха отказалась - разве что взаймы, если ее дочь примет их на этом условии. Но сама она просить ее не станет. Тогда я связался с Сашей, предложил деньги, она взяла их только взаймы с возвращением через год.
Я изредка навещал Сашу, что она не скрывала от мужа. Он, насколько я ее понял, считал меня виновником всех своих бед. Новая работа не нравилась ему и приносила существенно меньший доход, чем раньше. Оправдываться перед ним не было никакого желания. Он понимал, зачем я наведываюсь к ним. И был, в сущности, прав. Но что мне до его правды? Поскольку Саша и через год не желала разводиться с мужем, я сдался, когда он заявил мне, что я и так уже достаточно испортил им жизнь, поэтому должен прекратить навязываться его жене - она никуда от него не уйдет.
Тем временем у меня подрастал сын. Периодически мне дозволено было видеть его. Лена связалась и жила с каким-то наркоманом, проматывая то, что я ей оставил. Она попала под влияние любовника, и, возможно, сама стала колоться. Я предложил забрать сына на воспитание к своей матери. Она дала согласие. С тех пор Лена его не видит. Странное дело, мне ее жаль. Испортила жизнь не столько мне, сколько себе...
А через несколько месяцев мне позвонила Саша и спросила, не передумал ли я жениться на ней. Я даже не стал расспрашивать, почему они разводятся. Не мое это дело. Я сказал, буду счастлив хоть завтра принять ее с сыном к себе. И предупредил, у нас будут два сына, так как я забрал младшего у Лены. И еще, я хотел бы, чтобы она ушла с работы и занялась воспитанием наших сыновей. Она согласилась. Остались формальности - на днях она разводится с мужем и уйдет ко мне. Такой вот неожиданный для меня хэппи энд, если предположить, что я - положительный персонаж во всей этой истории...