Наверное, у меня с самого детства далеко не все в порядке с психикой. Иначе бы вся моя жизнь сложилась иначе. Кажется, я делала все, что в моих силах, но какой-то рок постоянно преследовал меня.
Я родилась, когда моей матери едва исполнилось семнадцать лет. Еще не окончив школу, она влюбилась в аспиранта, познакомившись с ним на дискотеке. Она выглядела старше своего возраста, так что ему не пришло в голову, сколько ей лет. Он воспользовался ее неопытностью, и они тайно от родителей стали любовниками. Когда она забеременела, от аборта отказалась. Ее родители подняли шум и фактически заставили аспиранта жениться на ней. Жить им пришлось в двухкомнатной квартире его родителей, поскольку жилищные условия матери не позволяли жить у нее. Свекровь, крайне недовольная невесткой, делала все, чтобы расстроить их брак. Впрочем, мой отец никаких серьезных чувств к моей матери не испытывал, а грудной ребенок его раздражал. Не прошло и года, брак распался. Чтобы отселить разведенку с дочкой из своей квартиры, родители отца отдали нам принадлежащую им комнату, которую они раньше сдавали, в обмен на письменный отказ матери от алиментов. Тем самым все обязательства передо мной отец выполнил, и я с ним больше никогда не пересекалась.
Мать отдала меня в ясли, а сама, не имея образования, стала трудиться в три смены на предприятии с непрерывным циклом работы. Сколько себя помню, я всегда представляла для нее помеху. Она относилась ко мне хуже, чем к незаконнорожденному ребенку, постоянно шпыняла за малейшую провинность, а чаще всего и без всякого повода, если находилась в дурном расположении духа. Всю вину за неудачно складывающуюся у нее жизнь она возлагала, даже не сознавая это, на меня. Я была настоящим козлом отпущения, на мне она срывала свое плохое настроение.
С исчезновением аспиранта, которого мать, кажется, все-таки любила, она долгое время не находила себе места. Изредка в доме появлялись какие-то посторонние мужчины, но на ночь они у нас не оставались. Несколько раз мать под предлогом того, что идет на работу, оставляла меня одну. Впрочем, я к этому привыкла. И не настолько любила мать, чтобы тосковать без нее.
На тридцатом году жизни ей посчастливилось познакомиться с двадцатидвухлетним парнем, приехавшим целехоньким и невредимым после прохождения военной службы не в свой родной поселок, расположенный на Урале, а в Питер. По привилегии, данной им, бывшим военнослужащим, он с тройками вне конкурса поступил на вечернее отделение Политехнического института, пойдя перед тем работать на завод слесарем. Жених - хоть куда!
Мать была недурна собой, следила за своей внешностью и произвела должное впечатление на моего будущего отчима, которому надоело питаться в столовках и жить в заводском общежитии, которое к тому же продали какому-то деятелю вместе с временными жильцами. Этот тип предпринимал все, чтобы отвоевать свою собственность, которую никто не хотел покидать за отсутствием другого места жительства. Завод, со своей стороны, ничего предпинимать не хотел. Так что создались все необходимые условия для постоянного альянса между моей матерью и ее любовником, которым стал слесарь и студент в одном лице. Мезальянсом его при всем желании не назовешь.
С появлением в доме мужа, который всем для нее хорош - и статью, и несколько грубоватой мужской красотой, и перспективностью, - мать несколько подобрела ко мне, дочери, наблюдая за доброжелательным, в целом, отношением ко мне мужа. Он даже помогал мне в учебе, дарил книжки. Одна из них - "Ярмарка тщеславия" Теккерея, купленная им у букинистов, произвела на меня неизгладимое впечатление. Ребекка, дочь беспутного художника и балетной танцовщицы, добилась всего, о чем мечтала, была везде окружена толпой знатных поклонников, пользовалась бешеным успехом в самом высшем обществе.. Вот с кого нужно брать пример такой девушке, как я, чье детство прошло столь безрадостно. Мне шел четырнадцатый год, но я не считала себя ребенком, впитывая, как губка, все, что только можно - и хорошее, и плохое. Я никогда не давала себя в обиду, мальчишки, хотя и задирались, считались со мной - знали, я дам такую сдачу, что им мало не покажется. Но сами по себе они вызывали у меня интерес, и я хотела дружить с некоторыми из тех, кого знала. Однако, несмотря на хорошие внешние данные, успехом у них не пользовалась. А других близко к себе не подпускала, особенно после того, как один из них, отъявленный хулиган, матюгальщик и двоечник Валерка признался мне в любви и весьма своеобразно стал расширить мои познания в области отношений между полами. Он предложил, как только нам удастся уединиться, раздеться догола. Когда я увижу, что у него на меня стоит, перестану сомневаться в подлинности его чувств. . Я обозвала его кретином и развратником. Происходило это, когда мы учились в шестом классе...
Если кто мне и нравился, так ребята старше меня на несколько лет. Но настоящий интерес вызвал у меня отчим. Нас разделяла целая пропасть - и возрастная, и то, кем он мне приходится, но это не мешало восхищаться им и втайне поглядывать и даже подглядывать за ним. Он ничего не замечал, я для него - всего лишь ребенок, падчерица. Но не падчерица, как Золушка у злой мачехи. Отчим казался мне добрым волшебником, по мере моего взросления становящимся настоящим мужчиной, в которого невозможно не влюбиться.
Я нуждалась в любви, будучи обделена ею все годы своей жизни. Мне хотелось ласки, внимания, чтобы кто-то заметил, как наливается моя грудь, оформляется из подростковой в женскую фигура, как я привлекательна. И сколько радости испытала, когда отчим сказал мне - пусть при матери - что очень скоро парни сочтут для себя великой честью встречаться со мной. И позже, в отсутствие матери дома, пошутил, что будь я старше, а он моложе, приударил бы за мной - такая я красивая. У меня сердце оборвалось в эту минуту - моя мать не в счет, он не любит ее. И может полюбить меня, когда я немного подрасту. Достигнув шестнадцати лет, я решила, мое время пришло. Я ловила его взгляды, что на считанные секунды задерживались на мой фигуре. уже достаточно стройной. Глядясь в зеркало, я находила себя интересной и уже мечтала не просто о любви, но и обо всем том, что ей сопутствует.
Когда я стала старше, мать выделила в углу комнаты место для моей тахты, отгородив ее шкафами и занавеской. Но это обстоятельство лишь усилило мое любопытство, что происходит ночью в другом - противоположном углу. И хотя мать и отчим, занимаясь любовью, старались не привлекать мое внимание, ждали, пока я засну, я не спала и слышала стоны, сопение, шорохи, скрип кровати, живо представляя себя на месте матери. Словно он ласкает и целует, гладит и прижимает к себе не ее, а меня...
Как-то утром, в воскресенье, когда мать ушла на работу, я проснулась первой и вышла из своего угла. То, что я увидела, заставило меня остановиться. Мой отчим спал обнаженным, а легкое одеяло свалилось с него на пол. Впервые у меня замерло сердце при виде мужчины - великолепного телосложения, широкоплечего, узкобедрого, мускулистого и ничем неприкрытого. Так вот чем они, мужчины, орудуют, когда создают детей. Я вспомнила, как Валерка трепался, что у него постоянно стоит. Это у него, мальчишки. А тут взрослый мужчина - и ничего похожего. Странно. Интересно, а если подойти ближе? Но вдруг он проснется, и я сгорю от стыда. Это еще хуже того, как если бы он увидел меня, трогающую себя повсюду... И все равно поймет, что я видела его - еще подумает, будто это я сбросила на пол одеяло. Ну и пусть! Я же не виновата. Спал бы в трусах... Я пошла мыться. Соседи по нашей коммунальной квартире спали, ванная свободна. Вернувшись, застала отчима, уже вставшего и одетого. Он,0 как ни в чем не бывало, спросил, когда мы будем завтракать, не дождавшись моего ответа, пошел ставить чайник...
С тех пор, слыша доносящиеся до меня ночью звуки, я еще живее представляла себя со своим отчимом, не доходя с ним, впрочем, до крайностей.
Однажды "в суровую зимнюю пору" произошла авария, в результате чего у нас отключили паровое отопление и горячую воду. Было очень холодно. Мать в этот день работала в ночь. Я, лежа в своем углу, никак не могла согреться даже под двумя теплыми одеялами. Меня бил настоящий озноб - и от холода, и от острого желания лечь с отчимом. Я спросила у него, удается ли ему заснуть в такой жуткой холодине.
-У меня зуб на зуб не попадает, а у тебя?
-Могу включить рядом с тобой радиатор.
-А как же ты?
-Обойдусь.
-Может быть, согреемся вместе?
-Каким образом?
-Я возьму свои одеяла и приду с ними к тебе.
-Нет, ни в коем случае...
-Почему?
-Ты уже не маленькая девочка. Должна сама понимать.
-Боишься, я помешаю тебе спать?
-Глупенькая, как тебе такое пришло в голову?
-Тебе же пришло.
-Но это ведь ты первая сказала.
-Но я ничего такого не подумала.
-Я - тем более.
-Мы маме ничего не скажем.
-Я вовсе не поэтому...
-Тебе противно лежать рядом со мной, так и скажи.
-Напротив... Что я говорю?! Мы не имеем права, понимаешь?
- Я совсем окоченела... Все - иду. Не прогонишь же ты меня.
-Не смей!
Но я, в одной ночной рубашке, прихватив оба одеяла, уже шла к нему. В темноте он не видел меня, но не слышать мои шаги не мог. Так что вполне мог предотвратить дальнейший ход событий.
-Иди назад. Разве сама не понимаешь...
Я уже легла к нему. Он отвернулся от меня на другой бок. Я прижалась к его телу, обняв и обхватив сзади обеими руками.
-Ты совсем, как ледышка. Еще холоднее, чем я. Сейчас тебе станет теплее.
-Оставь меня, пожалуйста, в покое.
Я стала растирать его спину руками. Он лежал на животе, сомкнув ноги, не шевелясь.
-Так теплее?
-Да, спасибо. Хватит.
-Теперь настала твоя очередь. Повернись ко мне лицом.
-Тебе не кажется, что мы и так уже зашли слишком далеко?
-Разве? Ничего такого, чего нельзя, мы не делали, и делать не собираемся. Сделаешь мне массаж, я согреюсь, и будем спать.
-Спать отправишься к себе.
-Договорились.
-Уговор дороже денег.
Я тотчас скинула с себя ночную рубашку и обвила его тело руками.
-Это что еще за номер?! Немедленно оденься.
-Ты же раздет.
-Я - мужчина. И в трусах.
-И я в трусах. (Хотя была без них.)
-Врунья!
-Давай работай! Нечего отлынивать...
Он стал осторожно растирать мою спину, держа меня на расстоянии от себя. Я приподнялась и уткнулась в его напряженную плоть. Вспомнила Валерку, мне стало смешно.
- Слышала, смех без причины - признак дурачины?
-Сейчас самому станет смешно... Ты любишь меня?
-Как дочку.
-А почему никогда не называл меня так?
- Разве не чувствовала мое отношение к тебе?
-Ты прав, зайцы трепаться не любят... Так вот. Валерка - мой одноклассник - утверждал, что раз у него на меня стоит, значит, он меня любит.
-Это ты к чему?
-К тому самому. Или у тебя стоит без причины, что признак дурачины?
-Совсем распустилась, девчонка!
-Когда нечего сказать, всегда так. Или скажешь, у тебя сейчас не стоит?
-Все, хватит с меня! Уходи, как мы договорились.
Я перевернулась на спину и потянула его к себе.
-Ты еще не окончил свою работу.
Я положила его руку на свою грудь.
-Чувствуешь, как бьется мое сердце? Это все из-за тебя.
-Сердце слева.
- Вот тут?
-Довольно с меня.
-Как тебе моя грудь? Не очень маленькая?
-Грудь как грудь.
-У моей матери лучше?
- Уж не ревнуешь ли ты меня к матери?
-Ревную. Она тебя не любит, а я люблю.
-Ты несовершеннолетняя, никакой любви между мной и тобой быть не может.
-Я не ту любовь имела в виду, что ты.
-Я вообще ничего не имею в виду.
-Теперь положи руку чуть ниже... Еще ниже...
-Мы слишком заигрались, Лена.
-Тебе противно?
-Не в том дело. Я не имею права.
-А я имею.
И положила свою руку ему на трусы.
-Разве тебе неприятно?
-Прекрати. Прекрати, я сказал!
-Какой он у тебя большой, когда стоит, и тверже стали. Значительно больше, чем когда я видела его лежачим.
-Что за чушь ты несешь?
-В прошлое воскресенье. Ты спал голым. Лежал на спине. Одеяло - на полу. Я проснулась раньше тебя и увидела.
-Не придумывай. Я всегда сплю в трусах.
- Может быть, ты снял их утром, когда занимался любовью с женой - перед тем, как она ушла на работу. А потом забыл и заснул.
Между тем моя рука не теряла времени даром. Он не возражал.
- Положи и ты свою руку мне...
Он покорился.
-Как хорошо! Век бы с тобой так лежала. Можно я сниму с тебя трусы?
-Зачем это тебе?
-Мы не в равных условиях.
-Вольно было скидывать с себя рубашку.
-Вольно тебе хотеть меня.
-Откуда ты знаешь?
-От верблюда. Я уже давно не ребенок.
-Надеюсь, ты никому ничего такого не позволяла?
-Ты первый.
-Все равно заслуживаешь хорошего ремня.
-Буду только рада его получить от тебя, папочка.
-Как-нибудь в другой раз - при матери.
-Вот я скажу ей...
-Ничего не докажешь.
-Не скажу - не бойся.
-А я и не боюсь.
-Хочешь заняться со мной любовью?
-Мало ли чего я хочу. Но нельзя.
-Вдруг я забеременею, как моя мать?
-Все может быть.
-Тогда воздержимся пока...
-И пока и не пока.
-Говорят, есть специальные таблетки. Можешь купить их мне?
- У вас проходят гинекологические осмотры?
-Предположим. Я скажу, что трахалась с одним парнем. Если мать узнает и станет орать, мне будет что ей ответить.
-Вижу, тебе палец в рот не клади.
-Можешь положить не только палец. Я не возражаю.
-Как я должен это понять?
-Какой же ты, оказывается, непонятливый.
И сняла с него трусы. Он не только не сопротивлялся, а даже помог их с себя снять. Я лизнула кончик его члена.
-Не нужно...
-Разве ты сам не хочешь?
-Это уже слишком...
-Я так тебя люблю, что готова и не то сделать.
-Никакой любви между отцом и дочерью быть не может. Это большой грех.
-Вот если бы я родилась от тебя, тогда другое дело. Не мешай...
Он стонал от удовольствия, больше того - мне самой было приятно
Внезапно отчим оттолкнул меня так, что я чуть не свалилась с кровати.
-Что случилось?
-Что случилось, что случилось... Совсем ребенок, ничего не понимаешь...
-Я сделала тебе больно?
-Все нормально, прости меня... Тебе могло не понравиться, если бы я кончил...
-Поняла... Да, пожалуй, ты прав. Теперь мне уйти?
-Останься...
Он стал облизывать меня с головы до пяток. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой счастливой...
-Надеюсь, наша дверь закрыта на ключ?
-Не знаю. Боишься, вдруг нас застукает твоя жена?
-Мало ли кому из соседей взбредет в голову прийти к нам зачем-нибудь?
-Встану и проверю.
Я хорошо помнила о том, что закрыла дверь перед тем, как пришла к нему. И пошла, чтобы включить свет. Мне хотелось, чтобы он видел меня во всей моей красе. И не прогадала.
-Черт побери, какая ж ты красавица! Тебя ждет великое будущее.
-Как Ребекку, на меньшее я не согласна.
-Кто это?
-Ты ее не знаешь. Одна женщина, покорившая свет.
-Она начинала, как ты?
-Деревенщина!
-Извини, у меня сорвалось. Иди сюда.
-Ладно, я тебя прощаю. Дай и мне на тебя посмотреть.
-Видела уже.
-Мельком. И совсем не так.
-Другими глазами?
-Точно... Я еще не знала тогда, что настолько сильно люблю тебя.
-Кажется, и я люблю тебя. Но у нас нет будущего.
-Когда мне исполнится восемнадцать, мы можем пожениться. А до тех пор будем тайно любить друг друга.
-Тайное всегда становится явным, Леночка.
-Назови меня так еще раз.
-Леночка, Леночка, Леночка...
-Послезавтра мама работает в вечер. Можешь пропустить хотя бы одно занятие и вернуться домой пораньше?
-Постараюсь.
-И не забудь завтра же купить таблетки. Мне еще рановато рожать тебе сына.
-А что будет с твоей матерью?
-Ничего. До тебя она ведь жила.
-Не любишь ты ее.
-А за что мне ее любить?
-Это нехорошо.
-А почти трахаться с ее дочкой хорошо?
-Поставила меня на место.
-И так будет всегда, учти.
-Ничего, жизнь обламывала и не таких, как ты. Куда более крутых.
-Кажется, ты уже намыливаешь лыжи?
-Я не привык, не доводить начатое дело до конца.
-А я - тем более. Поэтому все у нас должно выйти хорошо.
-Надеюсь.
-Что-то мы с тобой заболтались. Один товарищ подает сигнал, что про него забыли.
-А как его товарка?
-Она соскучилась по твоим рукам и языку...
Мы с трудом оторвались друг от друга. Я думала, больше уже любить невозможно. И отчим, обычно сдержанный на слова, находил те из них, что позже редко когда приходилось мне слышать...
Вскоре мы стали полноценными любовниками. С ним я познала не столько любовь, сколько страсть. Отчим определенно не питал любви к жене. Но соблюдал полную "политкорректность" (слово, часто произносимое моим вторым любовником). Даже тогда, когда мы находились на пике блаженства, он не поддавался на мои провокационные вопросы относительно сравнения нас с матерью. Он предпочитал доказывать делом, кто ему милее.
Наблюдая за тем, как в "оранжерее" распускается ( в полном смысле слова) дивный цветок, он своевременно пустил в ход все свои мужские чары, чтобы созревание этого растения завершилось как можно быстрее, и он мог его тут же сорвать. Он прекрасно видел, как я смотрю на него влюбленными глазами, как мне польстили сказанные им слова, что будь он моложе, а я старше... Мне так этого хотелось и самой уже стало казаться, что отчим увлечен мной. А он был так бесхитростен в своей решимости соблазнить падчерицу, что, притворившись спящим, продемонстрировал себя мне во всей своей красе, включая "достопримечательности". И я клюнула на его уловку, как только представился первый случай. Яблоко от яблони недалеко падает, раз его жена в те же шестнадцать лет переспала с каким-то вшивым аспирантом, чем он, первый парень на деревне, хуже. Много ума не надо, тут требуется нечто другое, чем он обладает в избытке. До женитьбы на моей матери он недурно развлекся. Впоследствии сам без всякой похвальбы рассказывал мне, отвечая на мои вопросы, что даже призванный на военную службу, не терял время даром - с такими же жеребцами, соскучившимися по женщинам, использовал любую возможность для нехитрых сексуальных приключений. Тем более что в том поселке, где размещалась его часть, других мужчин практически не водилось, если не считать немощных стариков и совсем уж юных мальчишек.
Я считала, мне повезло с первым любовником, страстным, опытным и достаточно нежным. Ведь на его месте мог оказаться какой-нибудь прыщавый юнец. Я и так в старших классах - одна из последних девица. Мои одноклассницы уже начали посмеиваться надо мной и не завидовали моей внешности. Как жаль, думала я позднее, что не могу рассказать и показать им своего настоящего мужчину, перед которым их Валерки жалкие и плюгавые козявки. Смеется тот, кто смеется последним. Они вообще не выйдут замуж или получат в мужья этих недорослей, а я стану женой отчима, отбив его от нелюбимой матери. Но, с другой стороны, я мечтала о муже, не менее интересном и темпераментном, но обладающем значительным капиталом и связями в высшем обществе. Лавры Ребекки из "Ярмарки тщеславия" в лучший период ее жизни не давали мне покоя...
Наше счастье с отчимом продолжалось недолго. У него просто не хватило сил и для работы, и для учебы, и для меня, и для матери. Он уже не мог с той же энергией и тем более желанием заниматься любовью с женой, заподозрившей его в изменах. У них начались раздоры, он пытался переубедить мою мать, говорил ей, что устает, выматывается от работы и учебы, дающейся ему с большим трудом и требующей огромных усилий.
В конце концов, она вывела его на чистую воду, когда во время крупной ссоры с ним под ее горячую руку попала я, присутствующая при этом. Ей показалось, что я - пусть молча - на его стороне, и не нашла ничего лучшего, как вцепиться мне в волосы и толкнуть так сильно, что я упала. Отчим вступился за меня и увел в мой угол. Я от боли и еще больше от обиды ударилась в плач и повисла на нем, покрывая его лицо поцелуями. Мать не успокоилась, последовала за нами и застала нас в объятьях друг друга. Она мгновенно все поняла и приказала мне убираться из дома, а мужа простила - свалила, как обычно, всю вину на дочь, шлюху, как она меня обозвала. Надежда, что отчим разведется с матерью и уйдет со мной, снимет для нас комнату, где мы будем жить, и впоследствии женится на мне, не оправдалась. Он рассудил иначе...
Оставшись одна, я окончательно поняла, между занятием любовью и самой любовью дистанция огромного размера. Человек, которого я почти боготворила, с необыкновенной легкостью предпочел мне, кому он клялся в любви, мою мать. Он выбрал спокойную и сытую жизнь. И пусть. Пусть его жена вытирает об него ноги, пусть трахает его, раз он такой кретин. Чем хуже, тем лучше. Мне такие мужья и любовники не нужны. Найду себе лучше.
Все же мой любовник не пожелал совсем уж терять лицо. До того, как я ушла, он созвонился при мне с каким-то мужиком, после чего тот "сосватал" меня своей сестре, согласившейся на время приютить "беженку". Я согласилась.
Эта женщина двадцати пяти лет оказалась лесбиянкой. Знал ли это мой бывший - надеюсь, нет. Впрочем, чужая душа - потемки, даже если это душа человека, тело которого совсем недавно периодически принадлежало тебе. Так или иначе, прибыв на новое место жительства и узрев то, что моя благодетельница живет в однокомнатной квартире и станет из-за меня испытывать неудобства, я, наивная и слабонервная, едва навзрыд не расплакалась. Увидев первые слезинки на моем лице, она тут же бросилась мне на шею со словами утешения и заключила меня в свои объятья. С моей стороны никаких возражений не последовало. Я решила, она - эмоциональная и возвышенная натура. Мы обнялись и расцеловались, как самые лучшие подруги. То, что она целуется в губы, несколько поразило меня, но я вспомнила - одна из моих одноклассниц, сменившая на своем коротком веку нескольких парней - любовников, целовала меня, приветствуя, только в губы. Так что я не заподозрила свою покровительницу в нетрадиционной сексуальной ориентации. Я вообще не представляла себе, как может одна женщина любить другую.
Поскольку я прибыла с дороги, пусть не очень дальней, она предложила мне сразу, как только я разложу свои немногочисленные вещи, принять ванну. А она пока сварганит что-нибудь пожевать. Меня не смутило отсутствие в ее ванной комнате защелки. Больше того, когда она вошла туда (я как раз разделась) и показала большое чистое полотенце, я не испытала никакой неловкости. Мне ли краснеть за свою фигуру?! Увидев меня, обнаженную, она выразила полный восторг, какая я необыкновенно красивая. Я и так это знала. Но изобразила на лице смущение от такой похвалы. После чего вошла в ванну, повернувшись к ней спиной. Она успела легонько шлепнуть меня ниже ее. У меня и тогда не возникло никаких подозрений.
Когда я вышла из ванной, она пригласила меня к столу, уставленному такой едой, какую подают только в лучших домах, о посещении которых я мечтала. Не спрашивая, пью ли я водку, она налила ее себе и мне. Как не выпить за знакомство? Выпили. Как не выпить за мою новую жизнь? Выпили. Затем - за ее доброту и успехи в работе и личной жизни. Она, в свою очередь, пожелала мне в самом ближайшем будущем горячей и взаимной любви. Выпили и за это. Затем она спросила, как у меня обстоят дела с мальчиками. Я ответила, что никакого интереса к ним не испытываю. Она оживилась. И сказала, что мужчины - грубый, бесчувственный народ, и лично она старается обходить их стороной. Я решила, что ей не везет с мужчинами, хотя при ее внешности могла бы рассчитывать на взаимность. Желая ей угодить, я подтвердила - тонкостью душевной организации они действительно не отличаются. И очень удивилась произнесенному мной пассажу. Где я слышала эти слова, повторив их? Не сама же придумала под влиянием спиртного. Моя собеседница охотно поддержала меня, по ее мнению, ни один мужчина не поймет женщину так, как другая женщина. Подлинная близость с мужчиной встречается исключительно редко. Они - обманщики, льстецы, гнусные твари. Видимо, ее недавно бросил любовник, подумала я. Но не знала, как выразить сочувствие. И тут же вспомнила, как мерзко обошелся со мной отчим. И мне захотелось рассказать этой доброй женщине - моей старшей подруге, как он соблазнил меня, невинную девушку, обещал жениться и надул. Но я не привыкла жаловаться. И постыдилась говорить ей, что фактически подверглась насилию со стороны взрослого мужчины, к тому же отчима, почти отца. Ограничилась гневной тирадой в адрес мужчин, которых придушить мало. Я уже была пьяна. У меня кружилась голова, я боялась и худшего. Сказала, что устала и, извинилась, что хочу спать. Она тут же с готовностью постелила мне. Мы пожелали друг другу спокойной ночи. Я тотчас уснула. И проснулась оттого, что меня ласкал... мой любовник. Но эти ласки отличались от прежних. Я решила, что все еще сплю. И вижу сон. А во сне всякое возможно - мужчина, поступивший со мной дурно, такими изощренными ласками пытается замолить свои грехи. Но всякому сну приходит конец. Вместо опекуна я увидела свою "благодетельницу". Я еще ничего не поняла, но удивилась. Она сослалась на то, что после выпивки не смогла заснуть, подумала - а вдруг и я еще не сплю. Только поэтому позволила себе подойти ко мне. И настолько не смогла скрыть своего восхищения моей юной, божественной красотой, что не устояла и слегка коснулась моей чудесной кожи. И тут же припала к моей груди. Наконец, до меня дошло, меня принимают за кого-то другого, вернее, другую. Поэтому вежливо сказала, что существую только для мужчин. Она принялась убеждать меня - мы сами плохо себя знаем. Пока чего-нибудь не попробуешь, не поймешь. И выразила желание улечься со мной. Но я решительно пресекла эту попытку. И заявила, что завтра же покину ее дом. Она стала извиняться, она не хотела ничего такого, что... И разрыдалась. Мне стало ее жалко. Я обещала остаться. Но поставила условие - никакого интима. Только дружба. Она согласилась. Я позволяла ей наслаждаться собой издалека. Но уже никогда не обнажалась перед ней целиком.
Я начала искать работу, отклонив предложение лесбиянки содержать меня за ее счет до окончания школы и поступления в институт. Об оплате натурой с моей стороны речь не шла, но в любом случае я не хотела чувствовать себя не в своей тарелке. Мамаша одной моей соученицы, узнав о моей ссоре с матерью, предложила мне перебраться со всеми своими пожитками к ее престарелой - хорошо за восемьдесят - матери, чтобы я в свободное от учебы время находилась с ней, готовила, убирала, разговаривала. Мои труды оплачивались - я могла худо-бедно жить. Бабушка оказалась вполне сносным человеком, не особенно приставучим и благодарным. Так что я оказалась пристроенной.
Окончив школу, я призадумалась, но не как та лиса, что сыр во рту держала. Я должна была найти работу, чтобы, прежде всего, прокормить себя. Та же самая мамаша предложила мне работу курьера у приятеля - предпринимателя, тут же положившего на меня глаз. Через какой-то месяц он честно признался мне в том, что не имеет ничего общего с женой, если не считать трех малолетних детей, брак давно ему опостылел. Его мечта - такая девушка, как я, но он не решается предложить мне хотя бы изредка встречаться с ним помимо работы. (Не решается?!) Просто встречаться, когда это возможно. Он нуждается в человеке, способном дать ему отдохновение от тяжелой работы. Таким человеком могу стать я, если соглашусь. Мне не хотелось терять работу, надоело общество бабушки, которая до смерти забалтывала меня. И потом я хотела получить высшее образование, а бюджетное, бесплатное мне не светило. Денег на учебу у меня не было и в помине. Я позволила своему нанимателю поухаживать за собой, дарить небольшие подарки. Он не был мне противен. После отчима я уже нуждалась в мужчине - хотя бы в таком. Он снял для меня однокомнатную квартиру, в которой, к счастью появлялся нечасто, а - главное - субсидировал платное вечернее обучение в том же самом Политехническом институте, где учился отчим, разведенный к тому времени с моей матерью. Уже свободен, купил в кредит квартиру, предложил мне переехать к нему, оплачивать мою учебу, но честно предупредил, он не для того ушел от моей матери, чтобы снова жениться. Я отказалась от его "щедрого" предложения. Впрочем, он не очень расстроился.
Все шло своим чередом, любовник - предприниматель вел себя вполне добропорядочно, моей главной целью было окончить вуз, получить специальность и выйти замуж - желательно по любви, в которую я, правда, верила мало. Я уже училась на третьем курсе, привыкла к ненавязчивой связи с любовником, получила повышение по службе - стала его секретаршей, что позволяло нам использовать рабочее время в личных целях и по большей части освобождало его от вечерних визитов. Наш "роман" мог продолжаться и дальше, если бы однажды мой любовник неожиданно даже для самого себя не воспылал желанием навестить меня вечером. Увидев, что жена хозяйничает на кухне, он позвонил мне по обычному телефону, а супруга подслушала по параллельному телефону разговор со мной, в котором он договаривался о встрече (у него неожиданно образовалось свободное "окно"). Жена закатила ему грандиозный скандал и предупредила, если он немедленно не уволит меня с работы, подаст на развод и по брачному договору получит вместе с детьми то, что ей причитается ( немало). Он вынужден был отказаться от всех моих услуг, но, будучи джентльменом, обязался и дальше снимать для меня квартиру и обеспечил под свое поручительство кредит в банке для продолжения мною учебы. Кроме того, он рекомендовал Володе принять меня к себе на работу. Что это за рекомендация, не трудно догадаться. И я, оказавшись в затруднительном положении, решила не изображать из себя святошу - даже в том случае, если новый хозяин окажется глубоким старцем и уродом. К моему удивлению, Володя произвел на меня настолько приятное впечатление, что я даже обрадовалась смене хозяина и возможного любовника. Но он не собирался посягать на мою несколько потрепанную добродетель, так как не имел никаких планов избавляться от любовницы, которой располагал на тот момент. Я не раз видела ее и вынуждена была признать, что, уступая мне в молодости и внешних данных, превосходила в интеллекте и житейском опыте ( какова в постели, брать не берусь). Но я еще надеялась - мне удастся "похитить" у нее Володю, так как я не осталась незамеченной им. И это при том, что он явно избегал служебных романов, не путая бизнес и личную жизнь. Да и тогдашняя любовница вполне устраивала его - до того, как принял на работу второго бухгалтера - Сашу. Он влюбился в нее - притом мгновенно. И добился вскоре Сашиной благосклонности. Мне оставалось только одно - кусать локти. На мой взгляд, Саша не заслуживала такого любовника ни своей фактурой, ни лицом, ни интеллектом. Более того, я считала ее некрасивой. Но, увы, у мужчин свои резоны. Роман между Володей и Сашей, с самого начала не секрет Полишинеля для всех сотрудников, протекал так, что поговаривали о скорой их женитьбе. Но фортуна изменила Володе - его пассия влюбилась в какого-то мужлана, и вскоре сделала адью любовнику. Он ходил мрачней тучи, мы боялись близко подойти к нему. Он и так был строг и требователен, но после разрыва с Сашей просто рвал и метал. Я уже давно оставила мечты завоевать его внимание, а теперь даже боялась, как бы он не обратил его на меня, поскольку никаких других сексуальных объектов рядом с ним не существовало. Боялась потому, что, быстро разочаровавшись во мне, мог выкинуть меня не только из своей жизни ( это еще куда ни шло), а с работы, где мне не так мало платили. Этого следовало ожидать, мужчина его склада, способный влюбиться и полюбить, не примет легко никого другого. Да, я обладала всеми необходимыми данными и способностями, чтобы создать ту ауру, о которой он мечтал. Но Володя, судя по всему, был прожженным и бывалым мужчиной, которого трудно чем-то особенным удивить. Уж не знаю, чем его обаяла Саша, но ,думаю, меньше всего в сексе. Впрочем, что мы знаем о мужчинах?! Одно утешает - они знают о нас, женщинах, еще меньше. Я не настолько глупа - секс - условие достаточное для покорения мужчины, но недостаточное. И хотя уроки любви, полученные мной от пылкого отчима, я сумела развить со своим вторым любовником, достаточно холодным, но изобретательным (видимо, жена не позволяла ему многие любовные позиции или с нею они ему приелись), я на сколько-нибудь заметный успех с Володей не рассчитывала. И потому оставила всякие поползновения на его счет. Но именно тогда, когда я поняла напрасность всех своих усилий, он неожиданно пригласил меня в ресторан, не делая секрета из преследуемой им цели. Что ж, если ему нужна любовница, способная превзойти в постели многих других и тем более Сашу, он не ошибся. В первую же нашу ночь я показала ему все, на что только способна. Тем более что он нравился мне, самой уже давно хотелось заняться с ним сексом. Длительное воздержание не вселяло в меня излишнего оптимизма. (Не в моих правилах получать что-либо, не давая ничего взамен, а второй любовник с перепуга оставил всякие надежды навещать меня на снятой и оплачиваемой им квартире.)
Проведя ночь с Володей, я мечтала только об одном, чтобы она не осталась последней. К счастью, мне удалось произвести на него должное впечатление. Он, если и не совсем забыл Сашу, понял - лучшей любовницы, чем я, не найдет. И не только в постели. Я, как губка, впитывала все его советы, не обижалась, когда он злился, если я не сразу усваивала то, что он говорил, старалась угождать ему в мелочах. И только тогда, когда почувствовала свою силу, начала показывать зубки. Я рисковала, но ни один настоящий мужчина не станет уважать женщину, если она постоянно смотрит ему в рот, и если между ними нет никаких противоречий. Такая женщина должна быстро ему наскучить . Это все равно как самый вкусный суп без соли. Володя только делал вид, что сердится на меня за мою неуступчивость в некоторых вопросах, но на самом деле был доволен. Ему казалось, при всей моей любви и зависимости от него я сохраняю женскую сущность, вдохновляющую мужчину преодолевать трудности, возникающие в общении между ним и его женщиной. И только в постели я почти всегда уступала ему во всем, чтобы он не сомневался в себе как сильный и довольный собой мужчина. Впрочем, как на сексуального партнера я жаловаться на него не могла. Он соединил в себе лучшие качества двух моих предыдущих любовников. Да, член у него маленький, мог быть больше. Но этот недостаток не мешал ему радовать меня в постели. Ведь и Наполеону, если верить тому, что о нем писали, не повезло с данным органом. Володя своим крошечным инструментом владел столь виртуозно, словно прославленный скрипач смычком. Но перебирал струнами он на скрипке Гварнери - на более скромной едва ли смог так блестяще играть. Это сравнение пришло мне однажды на ум, когда мы занимались любовью. Я тут же поделилась им с любовником. Мои слова укрепили и его пыл, и уважение ко мне. Мужчины, даже самые умные, любят, когда восхищаются не только их мудростью, но и иными талантами. Особенно тогда, когда их не надо в этом переубеждать. Володя - определенно - заниженной самооценкой не страдал. Никогда не маялась ею и я. Мы во многом подошли друг другу. Настолько, что у обоих создалось ощущение взаимной любви. Я не самообольщалась. Если он действительно любил Сашу, его чувства ко мне имели меньший градус и диктовались, главным образом, совпадением в постели. А я, как оказалось, до него вообще никого не любила. Отчим - не в счет. Он соблазнил меня, глупую девчонку, прозябавшую свою жизнь без материнской привязанности. И потому легко принявшую влюбленность или потребность в любви за любовь. С Володей - настоящим мужчиной, добившимся всего своим трудом и талантом, эрудированным, умудренным опытом и знанием жизни, сексуальным и обладающим к тому же хорошим телосложением - я чувствовала себя на вершине любви. И, естественно, пришла в полный восторг, когда он предложил мне стать его женой. Моей радости не было предела. Я никак не ожидала, что еще до окончания вуза добьюсь такого успеха, какого бы даже Ребекка не достигла в наше время. Теперь важно до конца жизни сохранить свой брак, родить никак не меньше двух детей - позже, разумеется. Все еще у меня впереди. И мужу не так много лет, чтобы становиться отцом, - успеет. Правда, он говорит, что желает иметь наследника своего дела. Но не торопит меня, понимает - я должна прежде получить высшее образование, хотя, по его мнению, оно вовсе не обязательно, так как он может позволить своей жене не работать - пусть лучше хранит семейный очаг и поддерживает в нем огонь. Я заверила его и словом, и делом - наш очаг горел, горит и будет гореть - независимо от того, работаю я или сижу дома. Он еще пошутил - горит ярким пламенем? Мы оба рассмеялись, веря в прочность и нерушимость нашего брака. "И жизнь хороша, и жить хорошо, а в нашей буче - и того лучше", как сказал один поэт. Правда, вскоре он застрелился. Но нам с Володей это не грозит. Уже одно то, что он легко согласился оформить со мной брачный договор, в соответствии с которым в случае развода, правда, по его инициативе, я получала половину состояния мужа, сразу настроило меня на хороший лад. Следовательно, он целиком и полностью доверяет мне, не ждет от меня никаких неприятных сюрпризов, а главное - любит меня. А ведь он - тертый калач, мог подумать, что я предам, изменю, спровоцирую на разрыв. Или он слишком самоуверен? Нет, он прав, у меня хватит ума сохранять ему верность даже в том случае, если он станет инвалидом, как высокородный муж леди Чаттерлей, изменившей супругу с каким-то жалким плебеем. Она, видите ли, влюбилась в него, стоило ей увидеть этого "супермена" обнаженным. Это простительно мне, девчонке, но не ей, женщине из высшего общества и жене героя войны. А брачный договор - всего лишь подтверждение того, что я, жена бизнесмена, оправдываю свое предназначение. Володя правильно оценил мое поведение. Я имела полное моральное право позаботиться о себе и своих детях, если мой муж по тем или иным причинам уйдет от меня. К той же Саше, если та поймет вдруг, какого мужа упустила и променяла на другого любовника. Видела я его - ни рыба, ни мясо. Что она в нем нашла?! Нельзя стопроцентно исключить того, что она пожалеет о своем поступке и захочет вернуть Володю.
Я не сомневалась, кто в нашем доме хозяин. Конечно - муж. Во-первых, он мужчина, мужчина в полном смысле слова. Во-вторых, добытчик, именно благодаря его бизнесу мы живем так, как живет не больше десяти процентов жителей России. Но следует ли ему, занятому настоящим делом, растрачивать свои пусть недюжинные силы на быт, всякие мелочи? Затем он и женился, чтобы оградить себя от всего того, что отвлекает от бизнеса. Развлекать такого человека могла бы и любовница, а жена обязана вести дом, воспитывать детей... Любовницы меняются, жена - навсегда. И не только потому, что так положено и предписано. Я стала подлинной хозяйкой дома. Первой и единственной леди. Я делала все, чтобы соответствовать этому имиджу. И Володя оценил это мое стремление. Он не краснел за меня, когда я сопровождала его при встречах с другими лицами...
Будь прокляты наши соседи по даче. Они познакомились с нами и навязали свое общество. Не понимаю, зачем эти люди понадобились Володе. Что интересного он в них нашел? Да, с ее мужем - настоящим страшилищем - они быстро столковались по делу, нашли общий язык. Это понятно и простительно. Но то, как мой муж столь же быстро польстился на его жену, скучающую дамочку, еще не утратившую следы былой красоты и сохранившую приличную фигуру - несмотря на роды, причем дважды, - задело меня. Можно, конечно, пустить все на самотек, позволить им флиртовать друг с другом, даже трахаться, но не создаст ли это прецедент? Я впервые усомнилась в любви мужа. Если он хочет другую женщину, это моя недоработка. Ее нужно устранить любым путем - даже самым экзотическим. Не меньше, чем эта кобыла обменивается похотливыми взглядами с моим мужем, со мной заигрывает ее муж - тот еще кобель. Они не скрывали своих "либеральных" взглядов. Своим умным молчанием мой муж выражал согласие. Я с трудом сдерживала раздражение. А когда через два месяца после нашего знакомства они обнаглели настолько, что стали показывать свои фотографии, где занимаются сексом с другой семейной парой, я окончательно поняла - они склоняют нас к свингу. Дамочка демонстрировала моему мужу все свои прелести ( пришлось признать, они далеко не увядшие). А ее урод - муж с козлиной бородкой - настоящий скелет - старался, видимо, вызвать мой интерес своим огромным, как у Распутина, членом, резко контрастировавшим с его тощим телом. Наверное, мой муж впервые в жизни по-настоящему пожалел о том, что в чем-то существенном уступает другому мужчине, и ему еще больше захотелось доказать и этой бабе, и самому себе, что даже сам Распутин не составил бы ему конкуренцию в сексе. Он позволил ей при мне прижиматься к нему, при встрече целовать его взасос, а ее муж лез ко мне и лапал меня. Я назло мужу не отстраняла его. Больше того, приняла решение раз навсегда проучить мужа. Если ты, мой муженек, хочешь трахнуть эту похотливую бабенку, пожалуйста. Но и я позволю этому козлу составить тебе конкуренцию. От злости на мужа я почувствовала даже острое желание заняться сексом с этим уродом. И любопытство - когда еще мне удастся подобное действо с таким мужчиной. Попрошу его не целоваться, он и сам прекрасно понимает, каким единственным ресурсом наделен от природы. Вот пусть и докажет не столько мне, сколько моему мужу, что тот потерял, когда строил глазки этой сучке. После такого афронта (так и скажу ему потом, я пошла на этот позор, публичное оскорбление из-за тебя) отобью у него всякое желание глядеть на других женщин. Но как он узнает, что потерпел неудачу? Лучше всего снять этот трах на видео. Только динамичная картинка может дать представление, ху есть ху (и это он услышит от меня, когда мы станем выяснять отношения, а затем помиримся и уладим все наши разногласия в постели, чтобы навсегда исключить подобные недоразумения). Риск? Слишком радикальное лекарство? Да. Но кто не рискует, тот вообще не пьет. Если эти выродки предложат нам свинг, посмотрим, как к нему отнесется мой супруг. И если он решительно не отвергнет его, я противодействовать не стану. Когда мы вернулись после просмотра их фотографий домой, он невинно спросил меня, что я обо всем этом думаю. Не он думает, а я. Ах так! Я права, заподозрив его в желании изменить мне с этой гадиной. И потому ответила - может быть, и нам последовать их примеру, как видишь, свинг не разрушил их брак.
-Так ты не против свинга?
-Я поступлю, как ты. Желание мужа - закон для его жены.
-Неужели ты можешь трахаться с этим вонючим типом?
-Чего не сделаешь ради любимого мужа?
-Позарилась на его член?
-А на что позарился ты?
-Я?! Ты с ума сошла. Что ты придумываешь?
-Значит, мне показалось. Показалось, как она трется о тебя своим "роскошным" бюстом, а ты млеешь и смотришь на нее, как кот на сметану.
- Ты часом не беременна?
-Пока нет. А что?
- Не перестала предохраняться?
- С чего это вдруг ?
-Еще залетишь от нашего приятеля.
-Можешь не волноваться. .
-Ладно, пошутили - и хватит. Только не хватало, чтобы мы начали ссориться из-за них.
-Может быть, сошлемся на что-нибудь и не пригласим их к себе на следующей неделе?
-Понимаешь, Леночка, меня с ним связывают общие дела.
-Ради бизнеса ты готов пойти на все?
- Что значит, на все?
-Они ясно намекают, что хотят заняться с нами свингом.
-По-моему, это даже забавно. Неужели мы станем ревновать друг друга из-за такой чепухи?
-Я - нет.
-Я - и подавно.
-Хорошо. Я согласна. Можешь дать им добро.
Свингу предшествовало совместное мытье в нашей финской бане. Володя настоял на том, чтобы никто не раздевался догола. Так что мужчины находились в плавках, женщины - в бикини. Смех, да и только! Особенно если учесть, как выглядел наш гость в плавках, подчеркивающих то, что они должны скрывать. Не обошлось, конечно, без выпивки и закуски. Но вели себя чинно, никто на чужую собственность не посягал. Если бы раньше не велись разговоры о свинге и не показывались фотографии, ничего особенного. Не принимать же всерьез взгляды, бросаемые нашими гостями, фривольные шуточки и "случайные" касания тел. Я даже обратила внимание - мужчины, если и выглядели возбужденными, то не настолько, чтобы их плавки трещали по швам.
Но это мытье стало всего лишь прелюдией к тому, что последовало за ней. Все уже прекрасно понимали - свингу быть. Наши соседи заговорили о нем через неделю, когда мы увиделись снова. Я молчала, а Володя кивнул - согласен. Договорились не тянуть кота за хвост - приступить у них в этот же вечер. Они подготовят все необходимое. Я подошла к моему будущему "любовнику" и спросила, не желает ли он всю нашу "вакханалию" снять на видео, чтобы в будущем было что вспомнить. С Володей я это не согласовывала. "Любовнику" идея, мало сказать, понравилась. Его жена ее одобрила, но просила мужчин, которым вменялась работа операторов, исключить съемку гениталий, чтобы из всего этого не получилась порнушка. В любом случае, если гениталии попадут в поле зрения, такие кадры при монтаже "фильма" нужно исключить. Видимо, после посещения бани ей хотелось потрафить Володе. Ее муж с плохо скрываемым недовольством - ущемлялись его "кровные" интересы - все же согласился. Володя предварительно выяснил у меня мое отношение к такой съемке. Я сказала ему то же самое, что перед тем говорила "любовнику". Володя не хотел оставаться в меньшинстве, если угодно, он не возражает.
Еще раньше, едва ли не при первом знакомстве, выяснилось, все, кроме меня, любят джаз. Они располагали большой коллекцией записей и заранее подобрали то, что, по их "просвещенному" мнению, подойдет к каждому виду свинга.
Сначала наши соседи пожелали, чтобы первой мягким свингом занялась я с "козлом". Мы согласились. Володя снимал, как мы обнимаемся и целуемся ( я уже забыла, что этого не желаю), затем разделись и начали ласкать тела друг друга. Потом мягким свингом занялись Володя с соседкой - они это проделывали с большим блеском. На этот раз оператором работал ее муж. После мягкого свинга закрытый свинг прошел, как по маслу, - все оказались к нему хорошо подготовленными. Тем более - к открытому. Мой благоверный, хотя и не сразу, показал высший класс секса, его партнерша осталась более чем довольной. То же самое можно сказать о моем партнере - настоящем звере, которому впору обслуживать несколько самок, а не одну. Однако я не испытала никакого удовольствия. Он сразу же набросился на меня без всяких церемоний, ожидая, видимо, что одного проникновения его члена достаточно, чтобы я пришла в полный восторг. По мне, так лучше, если бы он был короче и тоньше. Не стану вдаваться в физиологические подробности. Скажу лишь, что я сразу же пресекла его попытки взять меня сзади, представив, во что мне это может обойтись. И вообще не позволила ему ничего, кроме самых простых позиций. Пришлось и Володе ограничиться простейшими позициями, хотя его партнерша подставлялась ему и так, и этак. Они решили, наверное, что мы не соответствуем лучшим образцам, но все равно остались довольны. Володя, снимавший меня с е...., как он несколько позже простым русским словом справедливо обозвал соперника, сразу забрал кассету с собой. Я присутствовала при том, когда мужчины монтировали "фильм". Мне было до колик в животе смешно, когда мужчины до остервенения спорили о том, можно или нельзя оставлять тот или иной кадр. И только после того, как мой муж заявил, что уничтожит кассету, е... сдался. Но моему мужу пришлось пойти на уступки и пропустить некоторые кадры, снятые случайно не только его соперником, но и им самим. Звуковое сопровождение сильно пострадало в результате монтажа. (Впрочем, по мне, что в лоб, что по лбу - их музыка - сплошная какофония.! Володя с трудом переносил мои музыкальные вкусы, но, как говорил, ценил в своей жене другие качества, куда более существенные для него.) Даже искореженный "фильм" напоминал порнушку. Нашу копию Володя хотел уничтожить, но я этому воспротивилась, из чего он сделал вывод, я не люблю его. А он сам?! Если б любил меня, ни за что не согласился бы на все это прелюбодеяние. Впрочем, вскоре мы забыли о возникших между нами недоразумениях, отказались от дальнейших сношений (не отношений) с соседями - не нанеся большого ущерба бизнесу обоих мужчин. Володя признал, как мужчина не имел права поддаваться на провокации, мог больше подумать обо мне. Я, со своей стороны, заявила, что и я вела себя не самым лучшим образом - могла бы как женщина воспротивиться насилию с их стороны. Мы оба, ругая себя за проявленное так несвойственное нам ранее малодушие, одновременно отметили, что не позволили им злоупотреблять разными "извращениями", которые практиковали друг с другом. И вскоре вдоволь насладились ими, заключив мир. Решили, случившееся послужит нам хорошим уроком и оградит от подобного в будущем. В нашем доме воцарился мир и покой. Свое падение, как Володя назвал свинг с соседями, на самом деле он всерьез не воспринимал. И считал его банальным эпизодом, позволившим мне, его молодой жене, обогатить свой житейский и сексуальный опыт, что позволит нам обоим не зариться на других мужчин и женщин (тем самым он невольно признал - и у самого рыльце в пуху). Я заверила мужа, почти не приукрашивая, все мои мысли и чувства направлены только в его сторону, А чтобы окончательно поставить под всем черту, решили как можно скорее сделать ребенка. Подсчитали, когда можно его зачать. Я через год оканчивала вуз - так что ждать оставалось недолго...
Перелом в наших с Володей отношениях фактически начался со случайной встречи на улице с двумя Сашами, идущими в обнимку и не замечающими никого вокруг. До этого я с мужем Саши знакома не была, даже не знала, кто он и что. Я знала, она замужем, но мы не находились друг с другом в тех отношениях, чтобы расспрашивать ее. К мужу по такому вопросу обращаться глупо, мало ли что он подумает. Да и что ему известно? Не настолько животрепещущая тема, чтобы задумываться о ней. Вышла замуж - прекрасно, больше она для меня как соперница не существует. Надеюсь, любит мужа, не разведется с ним, чтобы напоминать о себе Володе. И сколько уже воды утекло с тех пор, когда они жили друг с другом!
Первой увидела их я. И остановила. Просто так, из чистого любопытства. Я - женщина, этим сказано все. Мы разговорились. Так получилось, что у Володи - уж не знаю причину - нашелся вопрос к своему бухгалтеру по делу. Их разговор меня и мужа Саши не касался. Мы оказались в стороне от наших супругов. Этот парень, стоявший рядом со мной и смотревший мне прямо в глаза, показался симпатичным. Такое впечатление, будто я давно знаю его. Было в его взгляде нечто такое, чего я раньше не встречала у мужчин. Какая-то наивность, открытость, невероятная доброжелательность и детскость. Но не та детскость, знакомая мне с малых лет, детскость "просвещенная", когда мои школьные приятели и приятельницы, а их по пальцам можно пересчитать, все больше норовили показать свою мнимую взрослость, знание всего и вся, тем самым выделиться, выпендриться, как мы тогда говорили. Детскость Саши выражалась в чистоте, простодушии, доверчивости. Он смотрел на меня так, словно на инопланетянку. Впечатление, будто он поражен красотой природы или живописного полотна, буйством их красок. В то самое время, когда он молча пожирал меня глазами (банальность выражения не опровергает его истинности), я почувствовала такое волнение в груди (не меньшая банальность), какого никогда не испытывала прежде за всю свою жизнь. Вот, наверное, тот человек, которого я ждала и не дождалась. Да, мой муж всем хорош и пригож, но он - не мечта. А этот незнакомый парень больше мечты, я не видела его даже во сне. С ним я пошла бы на край света, даже на другую планету, не зная ни языка, на котором он говорит, ни самого его. Чушь какая-то, думала я одновременно, надо же, до какого маразма дошла. Что в нем особенного? Совсем некрасив, трудно понять, мужчина перед тобой или мальчишка, хотя он никак не моложе меня, даже старше. И одет совсем немодно, его жена совсем не следит за одеждой мужа. И улыбается он по-идиотски, наверное, тупой, совсем тупой, как в том фильме...Возможно, он уловил мои последние мысли, решил их развеять. И подошел совсем близко - так, что я ощутила его неровное дыхание и запах - мужской, терпкий, острый, желанный... Что-то тихо, глухим голосом спросил. Я не расслышала, занятая своими уже не такими туманными и расплывчатыми мыслями. Он повторил.
-Я рад нашему знакомству, Лена. Мне еще никогда ранее не приходилось видеть таких красивых девушек.
-Саша, вы разочаровываете меня. Я решила, вы совсем другой.
-Вы думали обо мне?! Когда только успели?
-Когда вы пожирали меня глазами, простите за банальность слов и вашего поведения.
-Действительно, пожирал. Такую неземную красоту редко когда встретишь.
-Послушала бы вас сейчас Саша. Что бы она вам, интересно, сказала?
-Ей сейчас не до меня. Наши супруги, похоже, не успели решить все вопросы на работе.
-На работе, молодой человек, мой муж говорит только о делах. Сейчас может позволить себе немного расслабиться. Ваша жена не из тех женщин, мимо кого мужчины спокойно проходят мимо. Вот вы, например... ( Дура, что я говорю? Забыла, кто кого остановил? Он еще подумает, я ревную к ней мужа.)
-Да, я не смог пройти...
-Наверное, у вас любовь? Давно женаты?
-С полгода. Но знаем друг друга больше года.
-Без сомнения - любите жену.
-А вы - мужа?
-Я первая спросила.
-Люблю.
-И я люблю мужа. Следовательно, нам с вами нечего бояться.. Не страшно встречаться домами. Хотели бы?
-Буду рад. Если Саша не станет возражать ( мы с ней домоседы), мне по душе ваше предложение.