Аннотация: Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
Юношеская любовь
2.3 Лена
Фрагменты романа "Монолог(Диалоги)"
Лена
-После всех передряг и глупостей мы уже не те, что были когда-то. С тех пор, как ты окончил школу, тебя словно подменили.
-Вуз - не школа. Приходится много заниматься, чтобы не завалить экзамены. Стало меньше свободного времени.
-У меня складывается впечатление, что тебе стало скучно со мной. Я почувствовала это уже на твоем дне рождения.
-Это не так.
- Как еще иначе объяснить то, что мы стали видеться не чаще раза в неделю. И даже, когда встречаемся, шатаемся по городу, не находя себе места.
-Разве? По-моему, находим, коль скоро бываем в разных местах.
-Тебя устраивает то, что мы больше молчим, чем разговариваем?
-Ничего удивительного - мы знакомы целую вечность. Нам не требуются слова, чтобы понять друг друга с полуслова.
-Именно по этой причине мы должны, наконец, выяснить наши отношения, которые с каждым днем, вернее, неделей становятся все хуже и хуже.
- Вольно или невольно я причинил тебе много зла, пытался развратить, в чем даже несколько преуспел, но, к счастью, твой здоровый инстинкт и целомудрие предотвратило самое худшее, что могло случиться в твоей жизни. Ты во время опомнилась, поняла, родительский гнев имел основания, и дала решительный отпор всем моим агрессивным поползновениям на твою незапятнанную репутацию и честь.
-Наверное, я отстала от нашего века. Я и сейчас считаю, что в тот вечер мы вели себя слишком разнузданно, в какой-то мере потеряли человеческий облик, не пожелав утихомирить свои инстинкты.
- Я неоднократно каялся в своих грехах, но ты до сих пор - так или иначе - напоминаешь мне о них.
-В первую очередь, должна каяться я, не только позволившая тебе слишком много вольностей, но и провоцировавшая их.
-Ты давно раскаялась, не бери лишний грех на душу. Стала почти святошей.
-Ничего-то ты не понимаешь. Был такой славный мальчик, превратился в циника.
- Откуда в тебе столько ханжества? Оно у тебя врожденное - хорошо затаившееся - или благоприобретенное?
-Вредоприобретенное. Не обошлось без твоей помощи.
- В таком случае я вдвойне развратный тип. Таким не место в нашей стране, исповедующей моральный кодекс строителей коммунизма. Куда мне деваться, чтобы не запятнать чистый лик тех, с кем мне не по пути? Многие советуют, некоторые даже требуют, чтобы такие, как я, убирались в Израиль. А что скажешь ты?
-Чтобы убирался к чертям собачьим!
- Фу, как грубо. Филологу такие слова не пристали...
-Ты делаешь все, чтобы я возненавидела тебя. Ты всю жизнь мне исковеркал! Зачем только я когда-то связалась с тобой?
-Ты здесь не причем. Это я в свое время навязался на твою голову.
-Такой хороший мальчик был в меня влюблен... На кого я его променяла?
-Вопрос чисто риторический.
-Дурак, пошляк, невежда!
-Чудовище, животное, ничтожество.
-Что ты со мной сделал, Петя?!
-Испортил твою жизнь, раз, превратил ее в ад, два, истоптал твою любовь, три, лишил тебя на мой счет иллюзий, четыре...
- Хуже, ты лишил меня иллюзий на мой собственный счет.
-Всегда приходится жертвовать чем-то. Зато ты сохранила самое главное.
-Сказал Петя очередную глупость.
-Невинность, самое дорогое свое сокровище...
-Дурак!
-Верно. Кто я еще, если до сих пор расплачиваюсь за несовершенный грех.
-Это я по сей день плачу по всем счетам, а ты с необыкновенной легкостью погасил свои долги, ни на минуту не признавая их, сколько бы извинений ни произносил, что скоро их выплатишь. Ты никогда не чувствовал себя должником, привык брать, не расплачиваясь. А когда тебе не давали, ощущал себя потерпевшей стороной.
-Обделенным и обделанным. Как тебе такая игра слов?
-Какая мерзость! Не рот, а помойка.
-Тебе со мной дьявольски повезло.
-В каком смысле? Лучше помолчи, скажешь очередную пошлость.
-Кто еще, кроме меня, выслушает так смиренно и покорно столько нелицеприятных слов?
-С тебя, как с гуся вода. Сам невероятно обидчив, но не замечаешь, когда обижаешь других.
-Хоть одно обидное слово я сказал за сегодняшний день?
-Обидное? Мягко сказано.
- Очередной навет.
-Удивительнее всего, не замечаешь, что бьешь ниже пояса.
- Ничего такого я не делал. Разве констатация факта - само сбережение - оскорбление, удар ниже пояса?
-Мне искренне жаль тебя. Твое мужское самолюбие до сих пор уязвлено неполной победой.
-А мне вдвойне жаль тебя, так как ты ровным счетом так ничего не поняла. Твои понятия о женской чести и достоинстве даже бесполезно перетряхивать и посыпать нафталином, до такой степени они изъедены молью.
-Обе стороны обменялись мнениями...
-И пришли к полному взаимопониманию.
-Ты, действительно, настоящее чудовище, ничего, кроме урчания своего живота, не слышишь.
-Это еще мягко сказано.
-Не думала, что ты до такой степени варвар.
-Не заслуживающий прощения, тем паче поощрения...
-Самое ужасное, я продолжаю любить этого фигляра, по-настоящему не могу осудить его.
-Принимая во внимание последнее заявление обвиняющей стороны, высший суд постановляет: истице в иске отказать, она обязана оплатить все судебные издержки в размере своей повышенной месячной стипендии, пригласив в "лягушатник" ответчика в порядке возмещения нанесенного ему огромного морального ущерба. Ответчик, в свою очередь, в случае несогласия с решением суда, может обратиться в высшую судебную инстанцию для востребования с истицы большего - по своему усмотрению. Истице - в подобном акте отказать.
-Твой суд подкуплен. Если кто и должен платить, так это ты как вечно уклоняющийся от уплаты своих векселей.
- Придется тебе тряхнуть мошной.
-Она пуста. Без шуток, я потратила все до последнего рубля. Своди меня в кафе, хотя бы в долг. Кто из нас мужчина, в конце концов?
-Мой счет в банке опротестован и закрыт до окончания следствия.
-Кто может быть хуже нищего студента? Но я уверена, даже в твоих дырявых карманах найдется несколько жалких рублей, чтобы не ударить в грязь лицом перед своей старой знакомой.
- Ладно, твоя взяла. Все-таки нанесла мне запрещенный удар... выше пояса.
-А что там у тебя, если не секрет?
-Последняя десятка во внутреннем кармане пиджака.
-Живо, идем в ближайшее кафе-мороженое.
-Опять я должен расплачиваться за твои сладкие грехи.
- Жадина, каким был - таким остался. Хотел прикарманить жалкую десятку.
-Это кто говорит? Сама, небось, зажилила четвертной.
-Альфонс несчастный. Последнюю денежку готов отобрать у бедной девушки.
-Канцелярская крыса и та богаче тебя.
-Сам ты... Есть пианист с такой фамилией. Или скрипач. Не помню.
-Постыдись. Страна должна знать своих героев.
Лена
-Вот, это, Петя, жизнь! Ничего лучше мороженого и шампанского нет на целом свете.
-Только, пожалуйста, не опьяней.
-С бутылки на двоих? Не смеши людей.
-Некого смешить. Каждый занят своим делом и не обращает на нас внимания.
-И правильно делает. Но я все вижу...
-Что ты видишь, окосев от двух бокалов шампанского?
-Тебя.
-Замечательно!
-И еще красотку за третьим столом.
-Чем она тебе приглянулась?
-Тем, что она положила на тебя глаз.
-Брось трепаться. Не изображай из себя пьяную.
-Я трезва, как стеклышко. Посмотрим, как ты расплатишься своей хилой десяткой. Учти, у меня денег нет, на меня не рассчитывай.
-Отлично. Познакомимся с милицией. Как у тебя обстоят дела с приводами в милицейские отделения?
- Я-то тут причем? Молодой человек, приглашая девушку в кафе, должен платить и отвечать по закону.
-Значит, ты допустишь, чтобы меня посадили? Так советские люди не поступают.
-А как поступают советские красотки? Она не возражает, если подсядешь к ней за столик. Заплатит не только за себя, но и за тебя. И потом нисколько не пожалеешь...
-По-моему, мы теряем чувство меры. Довольно. Доедай мороженое, валим отсюда.
-Не торопись. Мы недавно пришли, а ты уже... отвали... Ты давно отвалил... Если б только знал, до чего мне тошно?!
-Кажется, шампанское пили полусладкое - не горькое.
-Зря мы сюда пришли. Все напрасно. Наш поезд ушел - назад его не вернешь.
-Поистине сегодня не наш день. Сначала мы обмениваемся идиотскими репликами, потом, кажется, находим выход - идем в кафе, где нам не раз было хорошо, и вот, пожалуйста.
- Мы слишком долго знаем друг друга. В свои восемнадцать - как прожившие вместе половину жизни старые супруги, пресытившиеся бытом, но продолжающие тянуть одну лямку в силу единственной тяги - привычки. Мы просто изжились. Наша детская любовь затянулась тиной. Перерасти во взрослую она не в состоянии. В этом, прежде всего, виновата я...
-Мрачные итоги решила подвести именно в этом месте?
-Тебя больше смущает место, чем итоги? Впрочем, это уже не имеет никакого значения.
-Что с тобой происходит?
- Я устала. Много лет, почти всю свою жизнь, я шла, бежала, мчалась тебе навстречу и вдруг уперлась в тупик. Слишком поздно поняла, что ты, совершая те же самые, на первый взгляд, телодвижения, незаметно даже для самого себя менял направление своего маршрута и, отклоняясь от моего, угодил в собственный тупик.
-Что-то в твоей метафоре есть, кажется, мы действительно в какой-то момент разминулись маршрутами.
-Ты несся быстрее меня, но, петляя из стороны в сторону, все равно загнался в угол.
-Я все никак не мог понять, зачем мы сюда пришли. Теперь картина проясняется - мы здесь для того, чтобы сдать свои тупиковые маршрутные листки Человеку из кафе.
-Да, мы в последний раз пришли в наше любимое место, чтобы распрощаться с ним навсегда. Не обвиняя друг друга за несостоявшуюся любовь.
-К какому выводу ты пришла?
-Мы должны окончательно разбежаться в разные стороны, чтобы еще больше не тяготиться нашим общением.
-Это твое последнее решение.
-Вопрос?
- Констатация.
-Рад получить свободу?
-Констатация?
-На этот раз вопрос.
-Тебе действительно нужен мой ответ?
-Я хорошо его знаю.
-Тогда зачем спрашиваешь?
-По инерции заблуждения.
-Мудрено. Повтори, пожалуйста, свой вопрос. Я запутался в нашем словоблудии.
-А ты пока обдумаешь ответ?
-По-моему, ты преднамеренно позволяешь мне увильнуть от ответа, который может тебя как-то устроить.
-Ошибаешься. Меня устроит только тот ответ, увильнуть от которого пытаешься именно ты.
- Придется тебя разочаровать. Я не желаю предоставлять тебе свободу от себя.
- Трюкач! Я спрашивала, хочешь ли ты, повторяю, ты, получить свободу от меня?
-Не вижу разницы. С радостью или с печалью предоставив свободу тебе, я сам обрету ту же радость или печаль.
-После шампанского я плохо понимаю твою словесную эквилибристику. Выражайся проще и яснее, не жонглируя словесами.
-Никакого удовлетворения от нашего подобного волеизъявления я не получу. Надеюсь, и ты не относишься к пролетаркам, которым нечего терять, кроме своих цепей.
-Ты свои - потерял так давно, что не помнишь места их утраты.
-На самом деле плохо помню. Это случилось со мной то ли в пятом, то ли в шестом классе. А место - не забыл.
-Какие цепи ты имеешь в виду?
-Совсем глупым ребенком я влюбился в одну девчонку, пожертвовав ради нее своим единственным другом, рискуя нашей мужской дружбой.
-С тех пор много воды утекло. Я - не слепая.
-Глухая. Сделав тогда свой выбор, я не желаю от него отказываться. Но я не стану помогать тебе - определяться с собственным выбором.
-Поразительно, как легко ты, Петя, умеешь выскальзывать из затягивающейся на твоей шее петли...
- Я не люблю участвовать в роли, как жертвы, так и палача. И мне не импонирует невидимая и вместе с тем довольно прочная связь, существующая между ними.
-.Видимо, мое скудоумие не позволяет понять, куда же ты все-таки клонишь.
-Я имею в виду своеобразную платоническую любовь, которую палач обрывает вместе с жизнью своей жертвы. А жертва, в свою очередь, получая смерть из рук палача, избавляется вместе с жизнью от любви к своему убийце. Я подобные страсти - мордасти не разделяю. В известной мере понимаю, не отрицаю, но для себя отвергаю. Сам я тем более не желаю быть палачом или жертвой, или тем и другим одновременно.
-Мне трудно что-либо возразить тебе, настолько хорошо ты в последнее время овладел казуистикой. Но нутром своим я чувствую фальшь в твоих словах!
-Говори тише, мы здесь не одни, на нас уже оборачиваются люди.
-А мне на них плевать с высокого дерева. Но так как деревья здесь не растут, закажи еще одну порцию мороженого. Не пропадать же шампанскому!
-Все, перестань пить, тебе уже хватит.
-Мне не хватит! Люди!...
-Прекрати буянить. Нас вышвырнут отсюда. И за дело.
-Не было у нас никаких дел! И никогда не будет!
- Все, уходим!
- Что ты делаешь, насильник! Не тяни меня. Катись, куда хочешь, я остаюсь. Хочу мороженого!
- Если я уйду, кто за тебя заплатит?
-Дурачок, у меня есть деньги. Еще и останется.
-Восхитительно!
-А ты, жмот и лгун, больше мороженого не получишь.
-У меня остался целый шарик.
- Как всегда, у тебя - все, у меня - ничего. Не стыдно?
-Могу поделиться, пока у нас не приняли новый заказ.
-Думал, откажусь? Давай сюда... Напоил, запудрил мозги. Так я тебе и поверила.
-Кому верить, как не мне.
-Не чувствуешь интонации, врунишка?
-Одно из двух - либо я врунишка, либо не чувствую интонации.
-Сначала не почувствовал интонации, потом - соврал, любовь моя?!
-Я уже не твоя любовь? Или опять не та интонация, моя любовь.
- С тобой стало невозможно разговаривать. Ты - настоящий оборотень. Где мое шоколадное мороженое?
-Сейчас принесут. Ешь пока мое... Что ты так на меня смотришь?
-Может быть, я впервые вижу тебя. Сколько лет видела, но не рассмотрела.
-Плохо рассматривала, видать.
-Ты - темнила, потому тебя не разглядеть.
- А ты - светило.
-Ирония?
-Констатация.
-Можешь темнить сколько угодно, никуда я от тебя не денусь, так и знай. Я - твой крест.
-Ты уже от меня куда-то подевалась. На целую милю, хотя вот тут - рядом.
-Ты меня уже совсем не любишь? Не отпускай меня от себя, пожалуйста, не отпускай, что бы я ни говорила...Я так сильно тебя люблю, что только с тобой жизнь - жизнь... Если ты оставишь меня, я просто сойду с ума...
-Нам мороженое несут... Что ты, глупенькая, куда мы, связанные одной веревочкой, друг от друга денемся? Думаешь, шоколадно-слезное мороженое вкуснее? Дай попробовать.
- Тебе стыдно за меня? Сидит с тобой рева-корова-скандалистка-зануда-трусиха. Настроение всем портит... Не нужно, Петя, люди вокруг, смотрят...Не целуй мне глаза, в них одна соль...Сейчас же перестань, слышишь?! Мне уже не плевать на посторонних, я стыжусь их. Тихо как стало...Отпусти. Все. Я в норме. Не знаю, что со мной сегодня. Дикий страх тебя потерять. Я люблю тебя, до потери сознания боюсь, что ты меня разлюбил, больше не любишь или любишь совсем не так, как раньше, когда говорил об умопомрачении...Мало того, что я никогда не смогу тебя разлюбить - несмотря ни на что, - я еще и истеричка вдобавок. Разве можно такую любить?
- Я - такой же, как ты. Мы два сапога - пара. Один без другого никому не нужный.
- Ты можешь... Можешь еще какое-то время, пока я окончательно не приду в себя, без того, что у нас было и не было...
-Что было, то было. Чего не было, того не было.
-Как это тебе объяснить? Раньше я боялась потерять тебя, так как мы стали интимничать слишком рано. А сейчас мне кажется, уже слишком поздно. Мне нужно придти в равновесие, почувствовать своим нутром, что мой поезд - не так далеко, что я могу его догнать с твоей помощью. Ты мне поможешь?
-Мы обязательно найдем выход из тупика, где стоят наши поезда.
- После дня твоего рождения у нас просто не было возможности остаться наедине.
-Мы ее не искали.
- Ты не искал.
-Да, в первую очередь, я.
-Ты боялся?
-За себя.
-А я - за себя. Мы обещали, дали слово... Глупо, конечно, но это - тормоз. Без тебя, без твоих усилий, мне себя с тормоза не снять. Жду, когда ты... понимаешь?
-В любое время дня и ночи, только скажи.
-Бедненький, тебе только одно и остается, что шутить. Я совсем не вселяю в тебя надежду?
-Констатация.
-Вопрос.
-Надежда умирает последней.
-Ведь я сходила с ума тогда наравне с тобой. Или я, по-твоему, делала все мыслимое и немыслимое лишь для того, чтобы, с одной стороны, не допускать тебя, а с другой, - сохранить? Смешно звучит - сохранить. Я не сохраняла и не сохранила себя. Я была твоей, хотя не стала женщиной - случайно, по глупости, из предубеждения, страха тебя потерять, а, может быть, потому что мы настолько давно дружим и знаем друг друга, что, лишаясь невинности чисто физиологически, становимся уже не теми любящими существами, какими были раньше. Словно нам мало той любви, и для поддержания ее на прежнем уровне мы нуждаемся в искусственном ее оплодотворении чисто животным способом. Я понятно излагаю то, что мужчины в силу обостренного полового влечения к женщинам не хотят принять для себя, следуя стадному инстинкту самцов? И это стадное чувство стало в нашем веке аксиомой не только для мужчин, но и, к сожалению, для женщин, боящихся отстать от стада себе подобных. Теперь уже и я бегу его догонять, не смирившись с тем, что выделяюсь из стада.
-Я тебя понимаю. Но понять - не значит, принять. С моей точки зрения, физическое обладание лишь дополняет, углубляет душевное и духовное единение влюбленных, достигших не столько половой, сколько человеческой зрелости. Нам пора...
Петин отец
-Мы, родители, никогда не вмешивались в твою личную жизнь. Но, к сожалению, я вынужден задать тебе пару вопросов.
-То-то я удивляюсь, с чего вы так долго терпели, избавляя меня от ненужных признаний.
Поздно, отец. Поговорим завтра.
-Завтра я могу тебя не увидеть. Ты опять не придешь домой. А утром я рано ухожу на работу.
-Завтра я, скорее всего, буду дома, тогда и задашь свою пару вопросов.
-Извини, Петя, придется тебе выслушать меня. Это, прежде всего, в твоих интересах.
-Ну, если так... Свои интересы я игнорировать не должен.
-В последнее время ты чаще всего ночуешь там, о чем мне знать вовсе не обязательно. Твои короткие объяснения до сих пор нас не то чтобы устраивали, но не особенно беспокоили, так как мы не сомневались в твоем благоразумии и порядочности.
- А теперь я подвергся с вашей стороны остракизму.
-Тогда бы нам пришлось изгнать тебя из нашего дома, а мы желаем прямо противоположного - чтобы ты не злоупотреблял частыми отлучками...
-Совсем даже не частыми. Не больше трех раз в неделю. Ладно, я не стану темнить. У меня есть женщина - молодая, привлекательная, порядочная, добрая. Мне идет девятнадцатый год. Все, я иду спать.
-Подожди. Ничего нового ты не сообщил. Появилась замечательная женщина, прекрасно. Ты намерен долго встречаться с ней?
-Почему тебя это волнует?
-От романа с другой женщиной могут пострадать твои отношения с Леной. Если они уже не пострадали.
-Это не твоя головная боль. Моя.
-Но по вечерам именно мне приходится отвечать Лене, почему тебя нет дома.
-Она часто звонит?
-Исключительно редко. Видимо, тогда, когда ты не четко договариваешься с ней. Последний звонок был вчера. Ты не явился на концерт.
-Черт! Я совсем забыл. Какая досада! Сейчас же позвоню ей, извинюсь.
-Подожди. Она уже, скорее всего, спит. Ночь.
-Действительно, второй час... Что ты ей сказал?
-Будто ты замотался в институте, звонил домой, вернешься поздно, а я, в свою очередь, не смог дозвониться до нее, Лены.
-Мог бы придумать что-нибудь вразумительное.
-Ну, ты и наглец! Я врать не умею, в отличие от некоторых. К тому же растерялся.
-Извини, папа. Я тебе подставил. Что говорит мама?
-Вспомнил! У тебя совесть есть?
-Что я ей скажу? Ума не приложу. Совсем заврался. Надеюсь, она спит?
-Походя, заговорил о матери, и тут же успокоился, что она спит.
-Мать поймет - ты ей объяснишь.
-Не подумаю - сам объясняйся с ней.
-Мне в институт к одиннадцати. Буду спать - не будите меня.
-Я ухожу рано. Мама разбудит, скажешь ей, где ты все время шляешься.
-Когда она встает?
-Она работает вечером. Готовься отвечать.
-Я должен сказать ей все, как есть? Скажи ты, мне неловко. Последний раз прошу.
-Не подлизывайся. Сам ее огорчай.
-Будто она не догадывается? А ты, конечно, не знаешь. Разумеется, у вас наложено табу на обсуждение поведения сына. Думаешь, я полный идиот?
-Твоя мать, Петя, все еще не осознала, до чего ты докатился. Ей трудно понять, как ты мог предать Лену и вместе с тем - пусть редко - встречаться и морочить ей голову. Она все еще думает, что ты ребенок, я стараюсь ее в этом заблуждении не разубеждать.
-А как она объясняет мои отлучки?
-Верит в твои басни. Как-то я хмыкнул, так она набросилась на меня почти, что с кулаками.
-Не думаю, что она всерьез принимает мою ночную учебу.
-Видимо, ей так хочется верить в нее. И врешь ты порой убедительно: в студенческом общежитии легче готовиться к курсовым, зачетам и экзаменам, тебе помогают чертить, вообще заниматься вместе удобнее и быстрее усваивать многие предметы: один лучше понимает одно, другой - другое. Одним словом, ты мастер вешать лапшу на уши.
-Тогда буду продолжать в том же духе. А про концерт я забыл - настолько сильно погряз в занятиях...
-Любовью.
-Остряк - самоучка.
-Лучше скажи, что соврешь Лене, это не мать водить за нос.
-С ней много сложнее - еще раньше были кое-какие накладки. Я уже так заврался, что дела мои плохи. Она мне не верит. Признаться во всем? Тогда нашим отношениям конец. И, кроме того, я боюсь за нее - ты сам говорил, у нее неустойчивая психика.
-Такое впечатление, что тебя больше всего беспокоит Ленино отношение к твоему приключению, а не сама Лена.
-Это далеко не приключение, папа. Я по уши влюблен.
-И долго продлится твоя любовь?
-Может, навсегда, если она не бросит меня.
-Час от часу не легче... Кто она, эта твоя любовь?