Аннотация: Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
Игорь
Вторая часть
Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
-1-
-Мама ушла с Петькой?
-Только что.
-Ее очередь?
-Что?
-Я спрашиваю, отец, сегодня мамина очередь занимать ребенка по имени Петя?
-Прости, не понял хохмы. Сегодня ее очередь.
-Я тебя не очень отвлекаю.
-Не очень.
-Если не возражаешь, хочу поболтать с тобой.
-Я весь внимание.
-Ты только расслабься, пожалуйста.
-Что?
-Расслабься и сядь удобнее.
-Игорь, оставь свои шуточки для своих приятелей и приятельниц. Поторопись изложить суть разговора, у меня есть некоторые дела.
-Извини... Тогда я побеспокою тебя в следующий раз.
-За минут двадцать уложишься?
-За глаза.
-Что стряслось?
-Ничего выдающегося. Я прочел "Диалоги".
-Все в порядке. Ты мне их вернул.
-Ничего не сказал.
-No comment.
-Твой английский безупречен, отец.
-Это все?
-Мне давно следовало сказать то, что я думаю.
-Скажи, если следует.
-Без "следует" скажу. Не сразу сказал, потому, что не знал, что сказать.
-И как говорить?
-И как.
-Теперь знаешь?
-Могу высказать несколько мыслей. Если они тебе интересны.
-Ты только расслабься и сядь удобней.
-Очко, отец, в твою пользу. В самом деле, сяду, а то стою перед тобой, как чурбан.
-Итак, первая мысль?
- Любопытно. Но не совсем понятно. Но главное - другое.
-Мысль вторая, главная.
-Не остри. Ну, не мысль. Мнение... Главное - неприязнь ко всем героям, кроме Пети. Особенно к представителям сильного пола. И чем они сильнее, тем неприятнее. Игорь - не исключение. Неужели я так плох?
-Почему плох?
-Это не ответ. Я у тебя пока еще не злодей. Но все у меня впереди, если доведешь образ до логической кондиции, хотя логика не самое сильное твое оружие.
-А какое сильное?
-Все у тебя любят рассуждать и бездействовать, особенно ты сам и другие мужчины. Отсюда моя антипатия к ним. Все остальное - частности.
-Очень ясная и четкая позиция. Я ее разделяю.
-Это такая уловка?
-Отнюдь, нет. Я сам хотел быть цельным, четким, деятельным. Но таким не вышел. И мои герои - в некотором роде тоже.
-Они все время вздыхают о любимых, хотя те того не заслуживают. Ставят на первый план личную жизнь, а она у них никудышная. Стоит ли ради этого вообще жить? Они должны заниматься делом, тогда все у них сложится. Делом, настоящим и нужным им самим и другим. Мало работать ради одного хлеба насущного. У нормального здорового человека не может возникнуть интерес к тому, кого постоянно гложет совесть и половое влечение. Как нетрудно понять, самые "интересные" диалоги ты мне не дал, боясь развратить старшего сына.
-По-твоему, совестливость и чувственность - основные свойства моих героев?
-Разве не так? Все они - особенно мужчины - становятся ими в юном возрасте, и тем самым разрешают главную свою проблему. Весь смысл жизни они видят в том, чтобы самоутвердиться таким простым способом. Но даже в этом мелком житейском деле их постигла жалкая участь. Боролись со своим одиночеством впустую, так как наступило пресыщение - видимо, обычный удел мужчин и женщин, если они живут только друг другом (добро бы друг с другом). Я не прав?
-Итак, тебе не нравится в моих героях преобладание в их жизни личных мотивов?
- Проще сказать, сексуальных, хотя в тех диалогах, что я получил, эта идея напрямую не прослеживается. Я вообще не понимаю, как можно изымать значительную часть из целого. Это равносильно тому, что из нашей жизни вычесть огромный ее кусок, и считать это нормой. Ты хорошо придумал. Каждый диалог начинается с новой страницы - удобно отбирать. Страницы не проставлены, но не теряются, так как вложены в скоросшиватель. Между прочим, то, что из "Диалогов" легко можно выкинуть целые части, достоинством считать трудно. Легко догадаться, что пропуски есть, но они не влияют на общее представление о тексте в целом.
-Настолько оно очевидное.
-Помолчите, уважаемый автор. Сейчас говорит взыскательный критик, не путайте его мысли...Ты не считаешь, как можно понять по твоим репликам, что в Петиной жизни преобладают личные мотивы, главным образом, связанные с сексом?
-Пока я молчу.
-Даже в тех диалогах, что ты дал мне, прямо или косвенно присутствует акт. Не преувеличиваешь ли ты его значение, утверждая, будто он является вершиной чувств? Такое ощущение, что исходишь из личных ассоциаций, - именно из них Петя черпает вдохновение. Раскрываешь свой постулат (по определению Ленина, практика - критерий истины), очевидно, в других - засекреченных - диалогах. То, что скрываешь их от меня, приводит к противоположной мысли. По моему мнению, постель - место для того, чтобы в ней спать - для отдыха и удовлетворения одной из главных наших потребностей. Удалось ли тебе опровергнуть такое суждение или подтвердить его на деле, я не знаю - не удостоен такой чести. За кадром осталось самое главное, видимо, рискованные с точки зрения нашей морали сцены, из-за которых мать хотела, чтобы ты прекратил писать...
-Тебе, будущему медику, к сожалению, в интимных отношениях между мужчиной и женщиной недостаточно видна поэзия чувств. Ты тщательно выбирал выражения, боясь обидеть меня, мог бы сказать резче, верно?
-Мог. Но не подумай, что я щадил тебя. Не стану голословно оспаривать твое мнение относительно поэзии чувств, но мало разделяю подобные представления - они банальны. Но какая поэзия может быть у ограниченных и обыкновенных существ? Разве что в мечтах и идеалах. В реальной жизни твои герои, включая главного, обитают на земле, никакой поэзии в их жизни нет, сплошная проза, все, как у тысяч людей. И совершенно непонятно, зачем тебе понадобилось называть своих персонажей нашими именами?
-Все вы - часть моей жизни. Только не ищи прямых аналогий. Ты сам узнал бы себя в персонаже под другим именем?
-Конечно... У Игоря такое количество пороков, жуть берет. Ты и меня видишь в столь мрачном свете? Или это лишь предостережение мне, вот, каким ты можешь стать, если не образумишься? Своего рода побочная - воспитательного значения - тема?
-Это не предостережение, а размышление. Я вижу в Игоре то, что не принимаю, с чем безуспешно борюсь.
-Тут аналогия налицо.
-Увы.
-Я бы хотел иметь такую обаятельную улыбку, как у тебя. Ею ты покорил, наверно, сердца многих женщин, включая мать.
-Игорь, я никогда не был сердцеедом. И улыбка у меня обыкновенная.
-Не скажи. При желании я могу "надеть" такую улыбку, но не имею ее. Улыбка - характер. Ты человек мягкий, интеллигентный, добрый. А я - упрямый, жесткий, злой.
-Ты "надеваешь" на себя злость и жесткость, чтобы под такой маской легче приспособиться к реальности.
-Ошибаешься. Твой Игорь, во всяком случае, без предрассудков...
-Это другой человек.
-И как этот человек ведет себя с женщинами? Прелюбодействует или занимается любовью, испытывая поэзию чувства?
-Он влюблен. Разве ты не заметил ? И любовь помогает ему найти себя.
-Папа - ты идеалист. Послушал бы, о чем говорят в курилках, на лестницах.
-И в мое время трепались, скрывая свои подлинные чувства. А как ты сам?
-Хвастаться нечем, и нет желания.
-Замечательно.
-Экое достоинство?! Меня известные проблемы не очень волнуют.
- Эти проблемы просто существуют, с ними многим приходится сталкиваться и разрешать. Любовь не случайно вдохновляла поэтов.
-Так то любовь, отец. Но и в ней мужчина должен оставаться мужчиной, сохранять свое лицо. Отношения с женщинами должны быть простыми, естественными, без надрыва. Меня даже Сашин пример не вдохновляет.
-Чем он тебя не устраивает?
-Конечно, Таня заслуживает его любви, но уж слишком он не чает в ней души. Душа - одна, потери в ней не возместить.
-Оригинальное суждение.
-В каждом из нас есть определенное количество энергии, ее не следует растрачивать так, словно завтра наступит великий потоп.
-Но на что эта энергия, если ее экономишь на близких?
-Как это на что? На дело! Жена, дети должны быть на втором плане. Даже ты, прежде всего, занимался своим любимым делом, не будем вдаваться в детали, что это за дело и как оно у тебя получилось. В данном вопросе я целиком на твоей стороне. И если вернешься к "Диалогам", пойму тебя. Предоставь Петьке расти самому. Мама теперь, в основном, дома, присмотрит за ним...
-Тебе никогда не приходило в голову, что я мог уделять тебе больше внимания - играм с тобой, твоим увлечениям, занятиям?
-Приходило, когда ни черта не смыслил... А потом понял... Больше того, если б ты тогда бросил нас, я бы тебя не осудил. Во всяком случае, сейчас. Как жить, чему себя посвятить, - ты был волен выбирать сам.
- Отдавая тебе больше времени, мы могли стать ближе друг к другу.
-Не думаю. То, что ты мог дать мне, дал... А близость? Мы понимаем с тобой ее по-разному. Мы достаточно близки, иначе бы не говорили сейчас. Ты б делал свои расчеты, а я бы слушал музыку. Хочешь стать мне еще ближе? Риторический вопрос. Дай мне все, что написал. Мне двадцать лет, я уже большой мальчик. И чтобы развеять все твои сомнения, признаюсь, давно уже не девственник. У меня есть девушка, мы с ней близки.
-Я могу спросить, любишь ли ты ее?
-Не знаю. Нам хорошо вместе. Лучше, чем было раньше - с другими женщинами. Правда, было их у меня мало.
-Это не та девушка, которая приходила к нам недавно?
-Ты видел ее?
-Наташа видела.
-И как она ей?
-Понравилась.
-Тогда все у нас в порядке.
-Что ты этим хочешь сказать?
-Если мать одобрила мой выбор, это кое о чем говорит. Значит, у меня хорошая девушка... У тебя такое взволнованное лицо, словно я завтра женюсь. Нет, нет, я не Саша. Больше того, такой любви, что у Тани с Сашей, у нас нет.
-Успокоил, сын.
- Можно подумать, есть причины для волнений...Ты бы исключил меня из своей жизни, если б мог?
-Дурачок, как я могу отказаться от того, кого люблю как свою отделившуюся от меня часть? Ты другой, но это не основание для того, чтобы исключать тебя из своей жизни. Даже тот ты, кого я знаю, в большей степени плод моего воображения, чем есть на самом деле...
-Плод твоего воображения - не я, а тот Игорь из "Диалогов". А я - только я, не что иное. И буду пытаться прыгнуть выше собственной головы. Удивлен? Как-то у нас была бабушка, твоя мать. Она цитировала мне "Фауста".
-По какому поводу?
-Она разделяет мое стремление прыгнуть выше головы.
-То, что не удалось ее сыну, желает увидеть у внука.
-Не говори, что ты сам не стремился прыгнуть - хватило бы и ума, и таланта (бабушка рассказала мне, каким ты был в молодые годы), но, как я понял, ты не шел к поставленной перед собой цели прямым путем. Зачем-то связался с властью, начал писать... Но я не осуждаю тебя, у каждого человека свой путь...Но до сих пор так и не могу понять, почему ты согласился - или это ошибка? - на Петьку? Или потому, что я - ошибка твоей молодости?
-Вы оба - не ошибки. Когда ты достигнешь моих лет, тогда поймешь, как хорошо было бы начать ее сначала, не полагаясь на одни воспоминания и фотографии. Как бы плох я ни был, то был я, и никем другим становиться не хотел даже тогда, когда изо всех сил старался преодолеть свои недостатки. Другим можно умереть, а жить до самой смерти хочется самим собой.
Именно в зрелости и старости особенно хочется насладиться своим прошлым, хотя иной считает его незавидным. В настоящем сына - собственного повторения - увидеть то, что его будущее окажется счастливее, тогда как он всегда останется неизменным. Неизменным в том смысле, что никогда не изменит себе в самой сути своей, что он будет лишь моложе меня на каких-то двадцать или сорок лет. Но что они, сорок, в масштабе жизни всего человеческого рода? И разве так коротка наша жизнь, если самый умный из нас не знает, сколько ему суждено жить ( не прожить!)? Ну, а когда воочию видишь свое отражение, не думаешь о смерти.
А ты спрашиваешь, зачем мне Петька! То, что ты многим отличаешься от меня, даже нравится мне - я вижу себя художником, а не копиистом. Вот ты, мой старший сын, ведешь со мной диалог, мало, в чем соглашаешься, ругаешь моих героев, но я чувствую нашу неразрывную связь.
-Все можно понять. Но откуда в тебе такая уверенность, что внешне похожий на тебя Петька будет похож на тебя и внутренне? Только потому, что мать этого захотела? И ты это принял? У вас обоих крыша на месте?
-Видимо, чуть съехала с места. Но всегда хочется большего, чем есть.
-С этим я согласен. Дашь мне "Диалоги" - целиком?
-Придется дать, но ты окончательно решишь, что твой отец рехнулся умом...
-2-
-Я не спрашиваю, где ты ночевал, но мог предупредить, мать совсем извелась. У нее и без тебя забот полон рот.
-Я много раз звонил, было занято.
-Никто вечером по телефону не говорил.
-Спроси у своего младшего сына.
-Что он натворил?
-Как показало тщательное расследование, он болтал с приятелем и плохо положил трубку. С трудом, но признался.
-Не дозвонился, должен был вернуться хоть ночью.
-По ночам метро и автобусы не работают.
-Есть такси.
-Но нет денег.
-Одолжил бы.
-Не мог.
-Что так?
-Не надоело учинять мне допрос? Не мог и все!... Нет мне никаких оправданий.
-Не паясничай, Игорь.
-Серьезно.
-Не отличишь, когда ты шутишь, когда серьезен.
-Я редко шучу, отец.
-И плохо делаешь.
-Лишен чувства юмора, что поделать.
-Не прибедняйся... Что это ты мнешься?
-Меня трудно простить, отец.
-Что случилось?
-Не нахожу слов для оправданий перед тобой.
-Говори прямо, мы не в театре. И почему именно я должен тебя прощать, а не мама?
-С ней я уже объяснился.
-Заранее обеспечил себе тыл. Заручился ее поддержкой.
-Нейтралитетом.
-Это как-то связано с тем, где ты ночевал? Ищите женщину?
-Женщина тут замешана косвенно... Тебе ничего не говорит фамилия Сергеев?
-Все равно, что Иванов, Петров, Сидоров. А что?
-Вспомни, в молоды годы ты занимался в ЛИТО, там был...
-Да, Сергеев - староста ЛИТО, любил сравнивать "шедевры" своих приятелей с произведениями Фолкнера, Платонова и Достоевского. Так что из того?
-Знаешь, кто он теперь?
-Шишка средних размеров в журнале, что-то пишет и печатает. Я прочесть не смог. Ты познакомился с ним?
-Он Галин отец.
-Галя - та самая девушка, о которой мы недавно говорили?
-Та самая. Такие вот пироги.
-И что, тебя привлекают к ответу за недостойное поведение?
-Напротив.
-Не тяни резину.
-Я ночевал у них. В отдельной комнате, не волнуйся, все приличия соблюдены. Задержался у них, было уже слишком поздно, я звонил...
-Мы это уже проехали. Слушай, Игорь. Я не намерен вытягивать из тебя каждое слово, в свои амурные дела меня, пожалуйста, не втягивай, отвечай за них сам.
-Неделю назад я показал Гале "Диалоги".
-Без моего разрешения? Где ты их взял? Помнится, вернул мне.
-А потом дал все их - целиком. Я внимательно прочел...
-И вернул мне без комментариев.
-Через два месяца. За это время, кроме меня, "Диалоги" прочла Галя и ее отец.
-Ты поступил очень дурно. Пересмотрел свою негативную позицию?
- Не совсем... Я хотел узнать мнение других людей - посторонних, беспристрастных.
-К ним относится Галя.
-Не совсем...
-Насколько помню, я с ней не знаком.
-За этим дело не станет, если ты можешь меня простить. Признаю, я поступил скверно.
-Нужна мне твоя Галя... Что дальше?
-Представляешь, "Диалоги" потрясли ее! Я пытался с ней спорить, но она даже не хотела меня слушать.
-Она сама показала их отцу - писателю?
-Нет. Я взял на себя ответственность и разрешил ей...
-Надеюсь, Сергеев, просмотрев "Диалоги" по просьбе дочери, поставил все на свои места?
-Он читал их целую неделю, и они ему понравились. Сказал, что, к сожалению, напечатать их нельзя. Расспрашивал про тебя, наша беседа затянулась за полночь...Он хочет с тобой встретиться.
-На какой предмет?
-Не знаю. Наверное, поговорить о "Диалогах", вспомнить молодость, возможно, сделать тебе какое-нибудь предложение, он член редколлегии литературного журнала.
-Ты, разумеется, понятия не имел, кто отец твоей девушки?
-Клянусь жизнью. Мы с Галей раньше не говорили о наших семейных делах.
-У вас нет ничего серьезного между собой?
- Я должен отвечать, так как виноват перед тобой?
-Не должен.
-Что мне передать отцу Гали?
-Что ее молодой человек крутит его дочери мозги, и потому я не считаю возможным встречаться с ним, пока существуют отношения между нашими детьми.
-Ты вынуждаешь меня кое в чем признаться.
-Игорь, оставь меня в покое. Считай, я тебя простил, и закончим на этом разговор.
-Но как мне сказать Сергееву?
-Скажи, что у твоего отца нет настроения обсуждать с ним что - либо. Что я давно поставил жирную точку на своей писанине.
- Встреться с ним просто так. Ради меня...
-Слушай, Игорь. Не впутывай меня в свои отношения с Галей, разбирайся в них сам. Я не желаю дружить семьями с Галиными родителями только потому, что ты путаешься с их дочерью. Кстати, а что Галина мать? Ее дома не было?
-Была. Но, кажется, в их доме глава - муж. Она не проронила ни слова.
-Вот видишь. Что это говорит? То, что ты ее дочери не подходишь.
-До вчерашнего дня она была со мной очень любезна.
-Значит, мои "Диалоги" убедили ее в том, что лучше быть подальше от нас. Ты скомпрометировал себя в ее глазах таким отцом, как я. Чем ты думал, если дорожил отношениями с ее дочерью? Или потому и дал "Диалоги", чтобы найти повод с ней порвать?
-И в мыслях ничего подобного у меня нет. Я же не знал, кто Галин отец, когда предложил ей прочесть "Диалоги". Узнал лишь тогда, когда она прочла их и сказала об отце, предложила ознакомить с ними писателя - отца..
-Ты дважды не посчитал нужным спросить мое мнение по всему этому поводу, поэтому умываю руки - ни с кем встречаться я не намерен.
-Хорошо, отец, ты вынуждаешь меня сказать больше того, что я хотел.
- Наш разговор, Игорь, закончен.
-Я ведь не так часто о чем-то прошу тебя. Выслушай меня, пожалуйста.
-Ладно. Только без подробностей.
-Само собой. Галя любит меня. Мы с ней близки. Ее родители ничего этого не знают. Встречаемся наедине не часто, так как негде. Наши матери, как правило, находятся дома и днем, и вечером. Галя нравится мне, но не настолько, чтобы связывать себя определенными обязательствами или обещаниями. Как будут развиваться наши отношения, предсказывать не берусь. Но на данном этапе я хотел бы сохранить их. Поэтому...
-Поэтому решил показать отцу "Диалоги"? Не вижу логики в твоих действиях.
-Потому, что считаешь меня черствым и бесчувственным... Я хотел, чтобы мнение, которое у меня сложилось о "Диалогах", оказалось ошибочным. То, что Галя высоко оценила их, меня только обрадовало, потому я разрешил дать "Диалоги" ее отцу.
-Боюсь тебя разочаровать, Игорь, но благожелательность, проявленная Галей и ее отцом к "Диалогам", скорее всего, связана с тем, что ты мой сын. Однако не все так просто. Мать Гали недолюбливала меня, не хочу вдаваться в подробности. То, что я твой отец, возможно, сильно понизит твои шансы стать Гале близким человеком. Именно этим, я полагаю, связано ее молчание. И если ваши отношения серьезны, ждите ее сопротивления.
-И все-таки встреться с Сергеевым, если он не передумает, прошу тебя.
-Тем самым, сын, ты втягиваешь меня в свои непростые отношения со своей девушкой.
-Пусть это тебя не беспокоит.
-Хорошо, если он позвонит мне, я встречусь с ним. Только сомневаюсь, что эта встреча пойдет всем нам на пользу.
-
-3-
-У меня сложилось мнение, Петя (позволь мне так тебя называть - ведь братцу можно), что вы с матерью не просчитались - Петька с каждым днем все больше и больше становится похожим на своего родителя.
- Чем он тебе насолил?
-Петька спросил у меня под огромным секретом - заметь от тебя, - что это за мужской разговор состоялся между нами две недели назад. Столько времени терпел - и как только узнал, стервец?!
- Забыл, мы попросили его оставить нас вдвоем? Что ты ему ответил?
-Переадресовал к тебе. Однако он, видите ли, считает, что нам, братьям, ничего друг от друга скрывать не следует, поскольку мы самые верные друзья и можем обогатить друг друга новыми знаниями.
-Так слово в слово и сказал?
-Примерно, я еще удивился, откуда у этого шибздика такой словарный запас. При этом он извинился, что его знание, конечно, не сравнить с моим, но и мне будет интересно узнать кое-что новое.
-И какая была твоя реакция?
-Совершенно непроизвольно ругнулся - меня одолевали совсем другие заботы.
-Выругался, надеюсь, в определенных рамках?
-Не совсем. Послал его, не помню куда. Судя по повышенному интересу, проявленному нашим малышом, достаточно далеко послал... Он стал извиняться.
-Не ты, а он?
-На что я попытался уклониться от продолжения разговора, вежливо попросил его отвалить и не приставать ко мне. Он не угомонился, начал канючить. На это я заявил, что не прекратит занудствовать, схлопочет по одному месту, не стану уточнять какому.
-Он, конечно, тебе не поверил.
-Я же говорю, вы с матерью не просчитались. Петька заявил, что я могу не уточнять, тем более что бить его не стану. А когда я схватился за ремень, подставил свой зад, полный уверенности, что по нему не получит.
-Старший брат решил сорвать свое настроение на младшем.
-Слегка поддал ему парочку раз, чтобы знал, как это бывает. В сугубо воспитательных целях.
-Он не плакал?
-Нет. Сжался в комок и тихо назвал меня очень грязным словом...
-Каким?
-Пиздюком. Я сдержался, сказал только, что он совсем не понимает шуток, извинился за шлепки и направился к выходу из нашей комнаты. Тут Петька бросился ко мне и начал униженно просить у меня прощения, чтобы я никому не рассказывал, как он меня обозвал. Мне надо было пообещать ему, но я отодвинул его от двери и ушел.
-Что тебе стоило...
-Сейчас поймешь... Вечером вернулся поздно, чувствую, Петька не спит - обычно дышит спокойно, а тут сопит. Я сел к нему на кровать, попытался погладить по голове, говорю: "Мир?!" Он вскочил и закричал, что у него нет брата, чтобы я никогда не подходил к нему близко, он ненавидит меня и будет ненавидеть всю свою жизнь. Вот уже две недели не смотрит в мою сторону, а я - смешно сказать - и сам боюсь оставаться с ним наедине.
-То-то мы с Наташей замечаем, между вами пробежала черная кошка. Не придали значения - вы столько раз ссорились и мирились...
-Теперь он ни за что не станет мириться, если ты не вмешаешься.
-Ты напортачил, а я...
-Не хочешь - не надо. Может, ты даже рад нашей ссоре...
-Идиот!
-Не ругайся, я тоже умею.
-Уже доказал Петьке... Уж не ревнуешь ли ты меня к брату?
-Я ревную?!
-Ты, больше некому.
-Я?!
-Дылда, тебя замуж пора отдать, а мозгов, как у курицы.
-Ты уже забыл, мужчины женятся.
-Так то мужчины!
-Не оскорбляй меня. Зря я все тебе рассказываю. Мать права, вы с Петькой одинаково запрограммированы.