Аннотация: Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
ЛИЛЯ
Первая часть
Фрагменты из романа "Монолог (Диалоги)"
-1-
-Второй вечер навязываю тебе эти вечерние прогулки, ты уж меня прости. Нужно было еще вчера отказать Вале, из-за которой я вынуждена покидать гостиничный номер, чтобы она могла встречаться со своим монтажником.
-Лиля, не извиняйся, не без твоей помощи я с удовольствием дышу свежим воздухом. Полезно для здоровья. Кроме того, моцион с молоденькой девушкой не только не обременителен, но и приятен.
-Петя, я ценю твой такт, но понимаю, насколько осточертели тебе разговоры со мной после работы. Как специально, ни в одном местном кинотеатре не показывают ничего заслуживающего внимания, иначе бы не просила тебя помочь мне скоротать свободное время
-Если нам, кроме кино, деваться некуда, значит, я напрасно вызывал тебя в эту дыру.
-Еще не раскаялся в этом?
-Благодаря тебе отпала половина вопросов, которыми замучили меня строители. Можешь мне поверить, послал телеграмму в институт не от хорошей жизни. Без помощи никак не мог обойтись. Так что я рад твоему приезду.
-И готов страдать второй вечер. Вместо меня могли прислать Костю, у тебя было бы куда меньше мороки. Правда, пришлось бы потесниться, взять его в свой номер. А так приехала я, и меня подселили к Вале.
-Видишь, как мне повезло. Я не люблю, когда меня "уплотняют", и твое общество меня устраивает больше Костиного. К тому же о нем ходит дурная слава, будто он храпит во сне.
- Я хотела отказать Вале, но потом пожалела ее. Они приехали в один день со мной. Тот, кто живет в номере ее парня, работает с ним. Но наотрез отказался приносить себя в жертву: они так выматываются на монтаже, что еле добираются до койки.
-До такой степени, что покинуть ее один из них может только после одиннадцати вечера.
-Петя, тебе смешно, а я ничего не могла поделать. Валя с трудом вырвалась сюда, взяла неделю в счет отпуска. Такое может понять только женщина.
-Конечно, мужчинам это не дано.
-Так оно и есть, вы привыкли получать все на блюдечке с золотой каемочкой.
-Лиля, откуда у тебя такой печальный опыт?
-К счастью, у меня его пока его нет. Я замужем всего два года.
-Кто ж тогда дал тебе повод так строго судить мужчин?
-Литература, фильмы, коллективный опыт. Слухами, Петя, земля полнится.
-Коллективный опыт - абстракция.
-А твой личный?
-Личный, надеюсь, не дает мне оснований подвергать себя суровой критике.
-Все вы так говорите. Но тебе я верю. За эти два дня у меня сложилось впечатление, что ты именно такой, какой есть.
-Какой - такой?
-Настоящий.
-Это хорошо или плохо?
-Для других - хорошо.
-А для себя плохо? Почему?
-Тебе, мне кажется, не так легко дается всегда оставаться собой?
-Где это ты так глубоко научилась постигать мир других людей? Если достаточно двух дней, чтобы составить определенное мнение о человеке, это свидетельствует о большом уме.
-С помощью иронии мужчины очень часто уходят от прямого ответа.
-Снова коллективный опыт?
-На этот раз - личный. Был у меня когда-то приятель, разрушавший своим скепсисом любой искренний порыв. Когда я уже вышла замуж, признался, что любит меня до сих пор. Почему-то вы никому не доверяете, особенно женщинам. Видимо, в этом есть и наша вина: среди нас действительно есть немало хитрых и лживых...
-Не замерзла?
-Немного. В самом деле, отчего мы лицемерим, притворяемся, подличаем? Мне двадцать два, но до сих пор не могу понять, зачем люди нагромождают вокруг себя столько лжи, воздвигают сплошные преграды в общении между собой? Как вам с женой, если этот вопрос не бестактен, удается жить в согласии друг с другом? Я задаю далеко не праздный вопрос. У нас с мужем все хорошо, но уже сейчас я наблюдаю, как нечто враждебное зреет в нем, и что-то противное его духу - во мне... Мы незаметно в своих закоулках прячем сор, и он по пылинкам скапливается внутри нас. Мы боимся показать вид, что он существует, стараемся забыть о нем, но иногда и неожиданно он вылезает из щелей на поверхность.... Не понимаем, ни откуда он взялся, ни почему не удается его вымести... Кажется, все прекрасно, любили и любим друг друга, никто, кроме нас самих, нам не нужен, но вот так, как сейчас с тобой, разговор у нас не получается. Чем вызвана та скрытность, недоверие, которые могут перерасти в отчужденность и взорвать нас? Я так этого боюсь...
-Все люди боятся.
-И ты?
-Я - не исключение. Почему ты решила, что у меня все иначе?
-Мне показалось. Прости, Петя, если потревожила твой покой. Смешно звучит - потревожила покой. Трудно избавиться от штампов и еще труднее найти подходящие слова. Всегда завидовала пишущим людям - они чувствуют слово, слова.
-Это дается им не легко.
-У них есть талант и опыт - и коллективный, и личный.
-Этот опыт, однако, заставляет этих людей переворошить "тысячи тонн словесной руды", прежде чем они извлекут из нее единственно нужное слово.
- Да, пишущим приходится тяжело. Ведь они принадлежат не столько себе, сколько другим - читателям. Рассудок, наверное, указывает им более верный путь, чем чувства, которые могут лишь увлечь читателя, но не дадут ему пищи для ума.
-Думаю, писатель нуждается и в том, и в другом -и в голове на плечах и в сердце в груди. Если при рождении Бог обделит его чем-либо одним, едва ли он создаст что-либо достойное. Человечество не стало духовно богаче от достижений науки и техники. Но литератор должен помнить, в каком веке живет, и превосходить интеллектом среднего читателя, быть впереди хотя бы на несколько шагов. Иначе кому интересна его литература? В то же самое время за тысячелетия цивилизации человечество создало такую культуру, что далеко не каждый индивидуум может переварить лучшие образцы - даже если получит к ним свободный доступ. Потому нынешнему писателю, если он хочет быть понятым большинством и вместе с тем не скатиться в низкопробную литературу, кроме таланта, без которого вообще не стоит браться за это дело, необходимо обладать деятельным умом и страстным сердцем.
-Жизнь так коротка, столько времени отнимают ненужные, бесполезные, пусть необходимые, но скучные вещи. Так и с книгами. Если даже интересные мысли выражены убого - не теми единственными словами, которые нужно перелопатить и найти в куче словесного сора (точнее Ахматовой не скажешь), - то писательское творение получится крайне бедным... В юности я писала стихи. Боже, как они меня мучили! Знала, что лишена таланта, но слова, рифмы терзали мое хилое воображение...
-Хилое?!
-Что-то не так сказала? То, что жгло и пытало мой жалкий ум и несчастную душу, оказывалось жуткой чепухой, однако, сколько сладостных и мучительно приятных, а затем только мучительных минут они приносили! С огромным трудом хватило силы воли порвать со всеми этими девичьими увлечениями...
-Не жалеешь сейчас, что перестала писать?
-Изредка я уступаю тому ребенку, и он с жадностью набрасывается на запрещенные игры...
-Игры? Прочти что-нибудь, если хочешь.
-Как-нибудь потом. Детские вирши считаю глупостью. Того, что пишу сейчас, стыжусь, так как знаю, это плохо, но насколько, не знаю. Не говори никому в институте, засмеют.
-Тебя волнуют такие вещи?
-Неприятно, когда смеются, если есть над чем. Понял бы меня лучше, если б сам писал. Никогда мальчишкой не писал стихи?
-Разве я похож на человека, который в детстве имел склонность заниматься поэзией?
-Мне кажется, ты и сейчас пишешь стихи.
-Не писал и не пишу.
-Тогда, может быть, прозу? Литература не могла обойти тебя стороной.
-Лиля, ты совсем замерзла. Идем в гостиницу.
- И поздно. У меня, в самом деле, ноги замерзли. Сапоги без меха, на байке. Посидим в холле.
-Может, пойдем ко мне?
-Это удобно?
-Мне удобно. Тебе?
-И мне. Не съедим же мы друг друга. И по правилам до одиннадцати гостям можно приходить.
-Не съедим и отогреемся с мороза.
-Как назло, сильно похолодало. Вчера и позавчера было теплее.
-Сегодня очень сильный и холодный ветер. Что же ты молчала, что замерзла? И я хорош, нечего сказать. Не заметил раньше. Побежали?
-Только не очень быстро. Скользко. На высоких каблуках... Между прочим, ты не ответил на мой вопрос. Забыл?
-За чаем поговорим. Бежим. Держись за меня. Если свалимся, то вместе. Не так обидно будет...
-1-
-Ты первый человек, кому я их прочла. Они личные. Даже мужу не читала. Он вообще считает мое сочинительство пустым, хотя и безвредным занятием.
-Он не слишком большой любитель поэзии?
-Нет, скорее, наоборот. Просто супружество не мешает ему видеть, что мои стихи слабенькие, и тянут разве что на троечку.
-Я о них другого мнения. Стихи интересные и глубокие.
-Петя, не нужно мне льстить. Я знаю им цену. Слава, мой муж, сказал бы правду - то, что думает на самом деле.
- Если то, что, думаешь - есть правда, то я не погрешил против истины ни на йоту. Я не знаток, но стихи мне понравились - прежде всего, своей обращенностью к тому высокому, что есть в людях.
-Высокому? Я боялась своего бесстыдства, в котором признаюсь, неуклюже прятала его между рифмами. Поэзия - и литература вообще - дает человеку укрытие, позволяющее ему оставаться самим собой. Но зачем выносить на суд других то, что не всегда скажешь даже себе? Удивительно легко прочла их тебе, словно мы близкие друзья. Много лет работаем вместе, что-то согласовываем и утрясаем, но были далеки друг от друга, а тут, в командировке, за неполных три дня... ты стал тем человеком, тем... единственным, пойми меня правильно... Удивительно не только то, что читала тебе, но и то, что нисколько не стыжусь этого. И признания, что не стыжусь оказаться неверно понятой тобой, не боюсь, хотя... В столь поздний час, в твоем номере, когда мы одни, я, наверное, оставляю о себе не самое лучшее впечатление.
-Напротив. Меня радует твое доверие, я не обращу его против тебя. Не так часто удается подобное общение. И вообще, хотя скажу , наверное, это не совсем кстати, нашей беседе такой час придает свой колорит, и мысли иного порядка ей не мешают, во всяком случае, так обстоит дело - с моей стороны.
-Мысли иного порядка? Не слишком замысловато. Когда они у тебя возникли?
-Как только согрелись - после чая.
-Слава богу, до стихов. Не хотела бы, чтобы они сыграли столь заурядную роль, как возникновение подобных незатейливых мыслей.
-Стихи тут совершенно ни причем. Хотя и стихи... Все вместе...
-Да еще после прогулки, после мороза - только-только оттаяла...
-Пусть так. Это плохо?
-Думала, ты другой.
-Настоящий?
-Не заурядный. Не как все.
-Я обязан скрывать, что мне хорошо с тобой?
-Всем так говоришь?
-Косте сказал бы иначе.
-И я говорила б иначе с какой-нибудь Машей. Если бы она, а не Петя пригласил меня к себе в гости. То, что не скажешь Косте, говоришь Маше. Обычная проблема - полов, проще говоря, половая. О том же мои стихи. И я читаю их мужчине, хотя и до одиннадцати. Находясь с ним наедине, читаю без зазрения совести, а потом пылаю благородным негодованием, что он однозначно истолковал их.
-Хорошо знаешь, что это не так. Мне действительно нравится вот так пить с тобой чай, беседовать, не контролируя каждое свое слово, не задумываясь над понятиями дозволенного и недозволенного. Или я ошибся, что мы недавно пришли к некоторому пониманию друг друга?
- Всего лишь к некоторому, Петя. Валин приятель покинул ее. Пора и мне оставить твой номер.
-Подожди. Неужели устыдилась своих стихов и решила свести весь наш разговор к половой проблеме?
-Не устыдилась. Я не понимаю, может быть ты объяснишь, почему я не испытываю никакой робости с тобой? Будто знаю тебя очень давно.
- Иногда люди сближаются, не зная друг друга. Когда им есть что сказать, но некому. Близкие не слышат, так как просто не понимают или - еще хуже - понимают неправильно, отчего прибавляется разный сор. Незнакомые люди, как пресловутые небесные тела, сталкиваясь друг с другом, затем навеки расходятся. Потому они не стыдятся и не боятся сближения. Каждый желает точнее узнать и оценить себя - прочь отвергнуть сомнения, хотя бы на время встретить понимание. Как ни странно, для этой цели лучше всего подходит чужой человек, посторонний.
-Не каждый это может, однако...
-Не каждый. Каждому мы не доверимся. Но когда кто-то покажется нам достойным доверия, мы готовы прибегнуть к его участию...
-Как я к твоему? Ты добр, не стал сочинять сказки о родстве душ. Я тебе верю. Так, наверное, оно и есть. Как метеориты. Столкнулись - разошлись. Так или иначе, спасибо тебе за помощь. Сам ты, вероятно, мало в ней нуждаешься. Во всяком случае, скрываешь свои болевые точки, если вообще их имеешь. Впрочем, не можешь не иметь, в противном случае не понял бы меня. Мужское самолюбие не позволяет тебе приоткрыться даже перед незнакомыми людьми. Потому так и не ответил на мой вопрос.
-Тот, что задала мне, когда мы бежали в гостиницу?
-Не забыл?
-И я играл в те же игры, что ты, но они прозаичнее твоих.
-Пишешь рассказы?
-Что-то вроде того.
-Ты веришь в судьбу?
-Когда как.
-Я верю. Ты вызвал меня сюда не случайно.
-Естественно. Мне понадобилась твоя помощь, чтобы отбиться от строителей.
- Мы с тобой, используя твою метафору, два небесных тела, которые должны были столкнуться. Я очень благодарна тебе, Петя.
-За что, помилуй?
-За все. За то, что я оказалась здесь, что ходишь со мной, слушаешь вздор, который я несу, включая мои бездарные стихи, что пишешь сам, и не скрыл это от меня. Что, возможно, покажешь мне что-нибудь из своих произведений, если, вернувшись в Ленинград, мы снова не станем чужими... А пока не вернулись, перед тем, как уйти от тебя, можно, я тебя поцелую?... Я пошла?
-Подожди. Дай и я поцелую тебя... Теперь иди. Спокойной ночи. Встретимся завтра, как вчера, в девять - в кафе.
-Спокойной ночи, Петя. Спасибо тебе за все.
-3-
-Как скажешь, так и будет. Валя отменит свидание со своим парнем из-за сильного мороза, чтобы я могла остаться в своем номере. Но я договорилась с нею, что, возможно, проведу вечер у тебя, но сначала согласую это с тобой. Прости за навязчивость, я понимаю, в какое положение тебя ставлю.
-В очень хорошее положение. Не стану скучать один, книжку, которую я взял с собой в командировку уже прочел, а до телевизора я не большой охотник. Так что делать мне нечего, твое общество только скрасит мой досуг.
-Но ты можешь писать.
- Я написал один диалог в самолете, когда летел сюда, но он у меня не получился, а дорабатывать его нет никакого желания.
-Ты пишешь диалоги?
-Пытаюсь в этой форме написать нечто вроде романа.
-Ничего себе! И много страниц написал?
-Порядка полусотни страниц машинописного текста.
-Неплохой задел. А сколько примерно страниц получится в итоге?
-Страшно сказать. Если хватит пороха, перевалит за пару тысяч.
-С ума сойти! Что же такое ты задумал, создавая такой огромный роман?
-Своего рода сагу моей семьи в диалогах от первого до последнего дня жизни главного героя, носителя моего имени. Но это совсем другой парень.
-Я сказала Вале, что, если через десять минут не вернусь, она может рассчитывать на меня. Мне остаться, я хочу более подробно поговорить с тобой о том, что ты пишешь?
-Оставайся. В твоем лице я, кажется, встречаю первого человека, доброжелательно настроенного к моему хобби.
-Я же говорила, мы встретились здесь не случайно. Чтобы составить впечатление, прочти тот диалог, который написал в самолете. Только учти, как ты меня, я тебя щадить не стану. Никаких поблажек не дождешься, зря страховался, когда заявил, что диалог тебе не нравится. Теперь решай, стоит ли его читать.
-После такого вступительного слова не решусь вынести на твой суд мое падение, то есть падение моего героя.
-Падение? Это уже само по себе интересно. Я вся внимание.
-Васенька, ты? Забыл ключ, растяпа? Сейчас открою... Петя?!
-Татьяна Николаевна! Простите, пожалуйста. Увидел, свет горит, иначе б не стал беспокоить...
-Подожди, накину на себя что-нибудь, холодно. Проходи, не стой на месте.
-Благодарю. Не беспокойтесь. Мне только нужно спросить...
-Сейчас. Извини, что в халате. Собиралась лечь спать... Говори, что стряслось?
-Понимаете, родители уехали в Репино к знакомым. А я оставил ключи в другой куртке. Может быть, мои оставили их вам?
-Нет, должна тебя огорчить. То есть они оставляли - перед отпуском, но потом, вернувшись, забрали назад.
-Жаль. Извините, что побеспокоил.
-Ты куда? Дождись родителей у нас.
-Спасибо. Сегодня теплый вечер, погуляю во дворе.
-Вдруг они, как в прошлый раз, останутся в Репино на воскресенье?
-Они бы меня предупредили...
-Ты когда видел их?
-Утром.
-А уехали они когда?
-Через два часа после моего ухода.
-Могли оставить записку, что вернутся завтра.
-Ничего, если они через час не вернутся, я успею на метро доехать до двоюродного брата - у него и переночую.
-А пока побудь у нас. Оставь записку в двери, что находишься у соседей.
-Спасибо. Не хочу вас стеснять. И Василия Федоровича можем разбудить.
- Василия Федоровича нет дома - ночует... у двоюродного брата. Шучу, конечно. Вася придет поздно, мне все равно нужно дожидаться его. Проходи в комнату. Вася вчера по случаю купил великолепный альбом Пикассо. Знаю, ты интересуешься современной живописью...
-Чье издание?
-Шут его знает. Западное. Снимай пальто, не стой в дверях.
-У вас бумага и ручка найдутся?
-Посмотри на тумбочке. Будь, как дома. А я пока поставлю чайник. Какое больше всего любишь варенье?
-Спасибо.
-Спасибом сыт не будешь.
-Я сыт.
-Не придумывай.
-Нет, правда.
-Сыт, так сыт. Написал записку?
-Да. Воткну ее в нашу дверь.
- Я пойду ставить чайник и поменяю туалет, чтобы не шокировать тебя в этом халате.
-Вам он очень идет. Он вполне закрытый, так что...
-Более чем. Тогда не стану переодеваться. Вася ругаться не станет...
- Можно посмотреть альбом?
-Первый шкаф, второй ряд, слева... Нашел?
-А это что за яркая обложка?
-Ерунда. Не стоит твоего внимания.
-Можно все-таки взглянуть?
-Не советую, глупый журнальчик. Не знаю, как он к нам попал.
-Если не хотите, не надо.
-Ты никак обиделся?
-С чего вы взяли? Ничего подобного.
- Сколько тебе лет? Пятнадцать?
-Обижаете, скоро семнадцать исполнится.
-Такой большой? Завтра Вася сам тебе покажет, потерпи.
-Плейбой?! С ума сойти!
-Забыл про Пикассо?
-Я никогда раньше не видел этот журнал.
- Ничего не потерял. Порнографический журнал для взрослых мужчин. Не для детей.
-Как будто я ребенок.
-Уже не ребенок, еще не мужчина. Все у тебя впереди. Все, Петя, положи журнал на место. Кому я сказала?!
-Извините за вторжение в поздний час, я подожду родителей во дворе.
-Ведешь себя, как глупый мальчишка. Разве сам не понимаешь, в какое положение ставишь меня, женщину, разглядывая такое в моем присутствии? Не дуйся, как индюк. Между нами огромная разница в годах, так что...
-Вы всего на несколько лет старше меня.
-Петенька, мне скоро тридцать.
-Не сочиняйте, больше двадцати вам не дать. С трудом заставляю себя называть вас по имени и отчеству.
-Настоящий джентльмен. Но и изрядный хитрец. Но я не возражаю, можешь звать меня по имени, как Васю. Только сознайся, мой настоящий возраст тебе хорошо известен.
- Честное слово, думал, что вам чуть больше двадцати.
-Готов поклясться?
-Конечно.
-С тебя станется, так хочешь остаться в моих глазах добрым рыцарем. Ладно, зови меня Таней... Чайник свистит. Сейчас будем пить чай с вареньем... Поймала тебя на месте преступления, не можешь оторваться от голеньких девушек. Хорошо, хоть не разучился краснеть.
-Просто я не привык к глупым, простите, запретам.
- Не стесняйся, бери хлеб, мажь маслом, положи варенье. Раз не можешь обойтись без журнала, посмотришь его потом. Только не спеши, обожжешься.
-Кто спешит? Я?
-Один юноша. Голодный, словно дьявол.
-Как черт, как сумасшедший. Таня, с самого утра за весь день съел пару пирожков.
-Где ж тебя черти носили?
-Ездил к приятелю в Кировск, а у него дома, хоть шаром покати - пусто.
-Что ж это я?! Соловья баснями не кормят. Подогрею мясо с картошкой, будешь есть?
-Можно холодное?
-Дурачок.
-Скажи еще раз.
-Охотно. Дурачок.
-Повтори.
_Дурачок. И, вправду, дурачок. Надумал целовать мне руку. Точно говорят, путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Почувствовал запах мяса? Сейчас принесу... Отпусти, Петя...
-Не нужно мяса.
-Как это? Ты же голоден.
-Сначала ты...
-Юный негодник. Маленький негодяй...
-Совсем даже не маленький.
-Вымахал ростом, так уже и не маленький. Насмотрелся в журнале всяких глупостей, вот они и лезут тебе в голову.
-Журнал ни причем. Мне нравится его хозяйка.
-Во-первых, Петя, я к этой мерзости никакого отношения не имею. Давно говорю мужу, чтобы вернул тому, у кого взял. Во-вторых, лживый мальчишка, едва не ставший клятвопреступником, я почти вдвое старше тебя, и потому соблюдай дистанцию. В-третьих, я мужнина жена и буду век ему верна, и не желаю, чтобы кто-то другой, даже такой хорошенький, как ты,... не пил чай с вареньем, отказался от мяса и вместо всего этого пялил на меня свои огромные глазища... И вообще в любую минуту сюда могут войти Вася и твои родители. Не думаю, что они придут в восторг, когда увидят, как я соблазняю ребенка. Потому выкини из головы нехорошие мысли, поешь мясца и попей чай с вареньем.
-Таня, я не клятвопреступник, просто не умею объясняться с женщинами, только ты мне давно нравишься, и я мечтаю о тебе. И еще - Вася сегодня не придет.
-Негодник, откуда это тебе известно?
-Какая разница.
-Вот почему ты явился - не запылился.
-Я всего лишь позвонил, чтобы узнать, не оставили ли родители ключ.
-Ах, вот как! Оказывается, я сама силой затащила тебя к себе?!
- Конечно, нет. Но не выгонишь же ты меня теперь только за то, что я в тебя влюблен. Именно сейчас, когда мы перешли на "ты" и пьем чай с вкусным клубничным вареньем.
-А что мы будем делать, если родители не вернутся? Я же не могу оставить тебя у себя на ночь. Может быть, пока не поздно, все-таки поедешь к двоюродному брату?
- Я не успею добраться до метро. А такси в нашей дыре не поймаешь, сама знаешь. Надеюсь, предки скоро вернутся, и все встанет на свои места.
-Пройдоха, хитростью и обманом проник в мой дом, и теперь не желаешь его покинуть.
-Знаешь, чего больше всего я сейчас желаю?
-Лучше помолчи, плут.
-Тебя. Я просто с ума схожу от любви...
-Нахал! Даже шутить так я тебе не позволю.
-Дай мне свою руку.
-Зачем?
- Погадаю...
- Что ты делаешь?
-Целую руку любимой женщины.
-Мошенник, это плечо.
-А это?
-Петька, не шали... Звонят! Родители!
-Ты кого-то ждешь? Я не слышал никакого звонка. Кто-нибудь говорил, что у тебя роскошная грудь?