|
"Всё тайное становится явным, но кроме полудня и полночи, существуют сумерки. Сон разума, в котором люди не замечают очевидного, или принимают одни вещи за другие. Видимость есть порождение человеческого сознания, берущее исток в одном из состояний и бесследно исчезающее при преодолении его"... Йормунгард вдумчиво оглядел закопченый потолок, отложил перо и потянулся за ковшиком подогретого со специями лимбургского вина. Скривился, сделав несколько торопливых глотков. - Лучше бы я пил чернила. Почесал лысеющий затылок и вновь взялся записывать, но уже в другую тетрадь, перейдя с латыни к криптографическому письму: "Египетские жрецы умели создавать вибрирующие, живые мыслеформы с помощью молитв "текау"... Ярун прокрался в приоткрытую дверь лаборатории и остановился перед письменным столом. Заворожено смотрел, как герметические знаки красиво ложатся на бумагу. - Почему ты не в постели, Иеронимус? - не отрывая взгляда от листов, спросил алхимик. - Дядя, там кто-то ходит по крышам, - поёжился мальчик. - Кто там может ходить? Это просто весенний ветер играет флюгером. - Нет, - возразил Ярун. - Там кто-то есть, живой. - Паке Стоффл ловит звёздных рыб своей чёрной сетью, - покачал головой Йормунгард. - На рассвете можно разглядеть в светлеющем небе сети и улов. Вот только те, кто просыпается на рассвете, редко смотрят в небо. - Я боюсь спать, крысы шуршат по углам, - продолжал капризничать малец. - Они здесь, повсюду. - Ты действительно видишь их? - тень волнения мелькнула в голосе алхимика. - Нет... - растерялся Ярун. - Хм, значит, тебе нечего бояться. Ясное утро обещало по-весеннему тёплый день. Маартен ван Россум вышел из кареты - прогуляться после завтрака по набережной Райнкаде. Влажный ветер с реки заставил его остановиться и плотнее запахнуть полы подбитой мехом куртки. В порт медленно, нелепо маневрируя, входило большое грязное судно. Мелкие лодчонки шарахнулись перед ним врассыпную, как стая испуганной плотвы. Было пока еще трудно разглядеть матросов на палубе, но с берега казалось, будто лица их замотаны тряпьём до самых глаз. Неприятным холодком дурного предчувствия повеяло от увиденного. И в этот момент на мачте корабля вскинулся, затрепетал на ветру, ядовито-жёлтый карантинный флаг. - Что это? - оторопел ван Россум. - Кто пропустил?! На набережной поднялся переполох, завизжали женщины... Судно ошвартовалось напротив ворот Сабелпоорт, и перед ним тут же выстроилось оцепление. - Никого не выпускать! - орал на солдат начальник караула. Но никого больше и не было на палубе. Тихий и мрачный, как призрак, стоял неприкасаемый корабль, наводя ужас одним своим присутствием. Небо, ещё недавно синее, затянулось серой облачной дымкой. - Там трупы, - шептались между собой горожане. - Они привезли с собой смерть. Со всего города съезжались кареты к дому городского судьи. Гости торопливо перебегали на ступени, прикрываясь от моросящего дождя. Помолвка дочери судьи с сыном Ёнатаса ван Зевенаара должна была быть объявлена сегодня. За столом мужчины говорили без умолку, перебивая друг друга и не замечая застывающего на подбородках жира: - Вчера в сточной канаве на Коренмаркт опять нашли обглоданный человеческий труп... - Маньяк подвергает всех нас опасности... - Люди обленились, они не хотят работать... - Не хватает денег на содержание городских конюшен... - Скоро полнолуние... - Давно мы никого не колесовали... - Но ведь этот алхимик - Уроборос, как он себя называет... - Слишком много знает... Йормунгард раскрыл тетрадь с изображением кусающей собственный хвост змеи. Послюнявил перо: ..."несёт в себе корень "кхеми". По-египетски "та-кхеми" - чёрная земля. Египтяне успешно имитировали перламутр. Но разве получится жемчужина из рыбьего глаза? Ласточки и воробьи не несут яиц с птенцами феникса внут"... Вбежавший с улицы Ярун прервал его на полуслове: - В городе только и разговоров об эпидемии. А мы можем заразиться и умереть? - Нет, Иеронимус, этот корабль пришёл за другими, - рассеянно ответил Йормунгард, все ещё надеясь поймать ускользнувшую мысль. В дверь вкрадчиво постучались, алхимик с досадой захлопнул тетрадь и пошёл открывать. Через несколько минут он вернулся с опечатанной бумагой в руках. - Меня вызывают в Совет для весьма приватной беседы. - В Кровавый Совет? - испуганно прошептал Ярун. - Не ходите туда, дядя! Они сдерут с вас кожу, или сделают ещё что - пострашнее. - Не волнуйся, малыш, ничего такого, - бормотал Йормунгард, сосредоточенно копаясь в ящиках стола. - Я ведь учёный, а не колдун. - Но вы превращаете металлы в золото! - округлил глаза мальчишка. - То, что профаны считают золотом, всего лишь дешёвое серебро, окрашенное куриным яйцом, - он подкинул на руке небольшой жёлтый слиток и нехорошо усмехнулся. - А мой Магистериум не просто золото, он - высшая цель, ключ к дому Бога. - На улице такая погода, ветер пробирает до костей, - сменил тактику Иеронимус, вцепившись в висящий на спинке кресла дядин плащ - Хороший хозяин собаку не выгонит. Йормунгард потянулся, было, за плащом, но неожиданно передумал: - Одевайся тепло, вот деньги и записка для человека, торгующего редкостями на... ну, хотя бы на этой забытой богом Хотверхейтенстраат. - Но, дядя, это же в другом конце города! - Уши надеру! - пригрозил ребёнку алхимик. - Мне необходимо, чтобы ты сейчас же пошёл за этой книгой. Жена судьи нехотя оторвала взгляд от возящихся на ковре малышей, от их раскрасневшихся мордашек и блестящих глаз, и поднялась в комнату старшей дочери. Та свернулась на кровати клубком, уткнув лицо в подушку. - В чём дело, Махтилд, почему ты не кушала за обедом? Неужели из-за этого глупого кружева. Я уже заказала другие. - Музыка, - девушка обернулась к матери. - Неужели вы не слышите? Она звучит с тех пор, как в город пришел Корабль. - Что ты говоришь такое? - возмутилась мефрау ван Акен - Немедленно приводи себя в порядок и выходи к гостям. - Я хочу домой, мама, - шмыгнула носом Махтилд. - Разве тебе никогда не хотелось вернуться? Мефрау ван Акен слегка отодвинула портьеру и прислушалась: - Да, - виновато улыбнулась она. - Мне знаком мотив этой песенки. 
Алхимик вошел в здание Раад ван Берурте и поднялся по лестнице на второй этаж. Его усадили на жёсткий стул в центре комнаты, в круге света. Остальное помещение терялось в надышанном полумраке. - Скажи, какое из имён действительно принадлежит тебе - Йормунгард, Драак или Уроборос? - спросил сидящий за столом. На фоне окна можно было разглядеть лишь контур кресла, но не того, кто спрашивал. - Разве это не одно и то же? Какая надобность вам в моих прозвищах? - пожал плечами алхимик. По углам зашептались. - Правда ли, что ты, молясь потусторонним силам, вызвал чумное судно, дабы причинить непоправимый вред жителям города? - Зачем мне корабль с трупами на борту? Я бы лучше попросил себе пару весёлых девок и приличного вина. За спиной Йормунгарда кто-то сдавленно хихикнул. - Может быть, палач поможет вспомнить, зачем тебе трупы? И не ты ли сдираешь мясо с людей, сбрасывая останки в сточные канавы? - Мне не страшна боль, - Йормунгард вытянул вперёд руки, изуродованные шрамами от ожогов. - Вот следы огня, кислот и кипящих расплавов, с которыми приходится работать каждый день. - Тебе не страшна? А маленький мальчик? Племянник, кажется. Он тоже ничего не боится? - пискнул голос из дальнего угла. - Его страдания мне еще более безразличны. Лишний рот, знаете ли... - А смерть? Ведь ты не хочешь быть повешенным на вызолоченной виселице, как простой фальшивомонетчик? - переспросили из другого угла. Йормунгард горестно взвыл, закрыв лицо своими безобразными руками. - Какое... - он всхлипнул и посмотрел на дознавателя сквозь пальцы. - Какое это будет чудовищное расточительство! Ведь я делаю то, без чего не можете вы... Золото! Наклонив голову, чтобы дождь не попадал в глаза, Иеронимус возвращался домой. Поминутно подбирая слишком длинный для него плащ, мальчик прижимал к груди драгоценный фолиант. Башмаки давно промокли насквозь и отяжелели. Ярун то ускорял шаги, в надежде поскорее добраться до тёплого дома, то почти останавливался, воображая себе разгромленную лабораторию, в которую никогда не вернется Йормунгард. Уже совсем стемнело, и мальчик больше не стеснялся мешавшихся с дождем слёз, ведь их никто не мог видеть. Он застыл перед Дайвелсхаусом, со страхом всматриваясь в фасад с изображением человеческих тел и голов, в барельефы людей с лошадиными ногами, держащие на весу угловой выступ. - Дядя верит, что нашел ключи от дома Бога. Но в настоящей жизни есть только дом Дьявола... Повинуясь внезапному чувству близкой опасности, мальчишка перебежал к стене и вжался в холодную поверхность. Площадь быстро заполнялась горожанами. Они шли и шли, глядя вдаль поверх голов. Несли на руках детей, волочили узлы с вещами. Резкий неприятный запах исходил от мокрых одежд. Ярун пытался разглядеть в толпе знакомые лица, но в них было уже слишком мало человеческого. Одна из женщин прошла настолько близко, что стал заметен волочащийся за её шлейфом длинный, розоватый крысиный хвост. Процессия повернула к собору святого Исибиуса и далее - вниз, к порту. Едва дождавшись, пока пройдут последние, Ярун бросился бежать к дому, путаясь в плаще. Дождь кончился, и из-за туч выглянула подслеповатая луна. Высокий худой человек, размахивая фонарём, брёл навстречу по улице. - Мерзкий мальчишка, я уже второй раз выхожу встречать тебя. - Вы видели их, дядя?! - запыхавшись, выпалил Ярун. - В жизни я перевидал много крыс, - махнул рукой Йормунгард. - Книга немного промокла... - Зато ты отлично прогулялся, малыш. А теперь марш домой, тебя ждёт полная бочка горячей воды и остывающий ужин. Алхимик потянулся за тетрадью, пробежал глазами последний абзац: - Всё тайное... видимость... аха... "События настоящего происходили ранее, и то, что случится в будущем, уже произошло. ("Размышления Сулеймана" 3:15). Вы можете сказать, что всё это выдумка и вечерняя сказка, что ничего подобного не было в истории. И все же, берегите свою бессмертную душу, сильнее всего - в сумерках. Иначе, рано или поздно, по воде или по воздуху, в полдень или за полночь, но Корабль вернётся. Вернётся за вами"... *Белые лебеди, черные лебеди! Кто со мной поплывет в Страну Ангелов? Страна Ангелов закрыта - ключ сломан. Нет ли здесь плотника, который сможет его починить?.. (из средневековой детской песенки-считалки) |