Прощание
"Самиздат":
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Эх, убить не сложно, а вот как оставить в живых. Ничего тяжелого под рукой, меч здесь не помощник. Под ногами ковер у лестницы, шагов слышно не будет. Иду, мягко наступая с пятки на мысок. Опустил глаза вниз, под ноги. Поднимаю в очередной раз. И встречаю удивленные, ничего не понимающие глаза охранника. Как в замедленной съемке я вижу, как открывается его рот. Мне нужен еще один шаг… Срываюсь с мыска ударом стопы под грудную клетку. Он не выключается, но кричать уже не может. Выпрыгиваю вверх и, падая, обрушиваю на него свой локоть со всем весом. Он падает ничком, я замираю. Не многовато шума? Прислушался, вроде все тихо.
|
Книга 1.
Моим дочерям Маше и Ане посвящается.
Предисловие.
Все что описано в этой книге, произошло со мной на самом деле. Хотите - верьте, хотите - нет. Конечно, с долей художественного вымысла и литературного украшательства.
Часть 1
Прощание.
1.
Я встал и прошелся вдоль стола, рукой автоматически закрывая разложенные каталоги по оборудованию, выключил монитор, сереющий в темноте.... Стало совсем темно.
Взял в руки сталь, холодное лезвие просилось унять боль. Хорошо это или плохо, но ощущение нереальности происходящего давило на голову железным обручем. Думать об этом уже не хотелось, просто хотелось покоя, унять боль в глубине груди и остановить вращение круговерти мыслей в голове.
Прислонил кончик ножа к груди... острый конец сразу нашел боль, обхватив двумя руками рукоять, стал надавливать, боль стала тупой и начла заливать грудь... Надо резко - мелькнуло в голове... Но боль внезапно вспыхнула белой вспышкой и взорвалась в голове шариком елочной игрушки.
Открываю глаза, опять сон не дает выспаться, что опять видел... Ее.... Вечные мучения...
Надо мной белый потолок, где-то должна была быть ссадина от шеста, это когда я - неумеха, размахивал шестом упражняясь с оружием... Смотрю, но не вижу ни одной ссадины.... У меня перед глазами пелена... потолок как туман...
Оглядываюсь по сторонам, песок, белый песок. Как сахар, но почему-то пробовать не хочется.
Я видел разные сны, но этот как-то реальнее чем жизнь, которая у меня была последние два года. Облокотившись на теплый сыпучий песок, оглядываюсь по сторонам. Туман рассеивается, уступая место склону с редкими кочками травы, запах и прохлада выдает близость воды.
Что-то стало интересно, вода такая же теплая как песок? Встаю, и понимаю, что одет во что-то совершенно простое холщовые штаны, неопределенного покроя, рубаха с широким воротом, но без застежек... В принципе все чистое... Как-то нехорошо стало на душе, вспомнилась ночь...
А что если я остался жив, чистая простая одежда могла говорить о больнице, ассоциации вызвали психиатрическую, но как я мог оказаться на берегу реки, теперь я уже не сомневался, что это была река... Неужели именно так отходишь от амнезии о которой я столько времени молил все ведомые и неведомые силы.
Босыми ногами я зашел в воду, вода теплая. Окунув ладони в воду, умыл лицо, провел по волосам, чтобы не выглядеть чучелом, прополоскал рот, стало легче... ушел вкус железа. Если бы я пил, то подумал, что я после бодунища.
Размяв плечи и затекшую спину оглядел берег, пока тихо... Даже птицы не поют. Наверное, часа 4 утра.
Надо выбираться к людям, если это и больница, то скорее была, чем есть. Найду людей, вроде кто я, я помню, и то хорошо.
Трава была холодной от росы. Неприятно идти по воде, камни резали стопы, кочки нажимали на больные места. Тропинка, пойду по тропинке, тропинка от берега всегда ведет к поселку.
Пройдя прибрежный кустарник, почувствовал запах дыма. Вот впереди среди редких деревьев крыши домов. Ломиться практически ночью в чужой дом не хотелось, да и босому к собакам тоже как-то не очень.
У крайнего дома неторопливо брела корова, позвякивая бубенцом. За коровой в тающем тумане топал насупившийся пацан лет двенадцати, в широкополой шляпе и с кнутом на плече.
Я махнул рукой пацану: "Доброе утро, слышь, как отсюда добраться до остановки автобуса? И что за село"
Парнишка оторопело уставился на меня, молча показав рукой в сторону села. Я посмотрел вдоль указательной руки. И оторопел. В центре села стояла заправская виселица, но без соответствующего зловещего атрибута. Я сглотнул комок. Сон, это сон. Сейчас двадцать первый век, сейчас даже в Китае расстреливают.
Обернувшись на пацана, увидел его испуганные глаза. У него был вид, как будто до этого он видел меня именно на этом сооружении.
Я прохрипел: "Как называется это село? Где дом старейшины" Откуда только взялся этот средневековый старейшина...
Парнишка неожиданно бодро залопотал: "Дядя, вы меня только того, не того... Дядя Некифор, он за нас всегда вооон там (взмах руки в сторону виселицы)... А село то наше Ромаши... так то оно сейчас так назвается... а при царице оно Границей было...."
Поглядев на виселицу, я перевел глаза за нее, на добротный крупный дом на высоком каменном фундаменте. Вон как кулачье-то живет.
- Ладно, благодарствуй... пацан, я пошел...
Оставив своего невольного информатора, я потопал к виселице... Это же надо, так говорит как будто дед столетний "при царице", это какой - Елизавете Петровне? Сам поневоле перешел на старомодный говор. Так думал я бодро вышагивая к дому главы деревни, огибая негостеприимное сооружение. Кроссовки бы найти, ну на худой конец кеды, как в детстве китайские... сейчас уже таких, наверное, не выпускают.
С мыслями о том, что сейчас выпускают китайские заводы, я подошел к крыльцу. Крыльцо было массивное, с толстыми струганными перилами. Где-то пропел петух. Ему ответил другой со двора дома старейшины. Массивное железное кольцо на двери, как там им стучат? Стук получился какой-то неуверенный, но дверь открылась как на пружине. В темном проеме стоял седой крепкий, как сам дом, старик. Я человек не маленький и ростом дед был не выше меня, но ощущение было такое, словно он смотрел сверху вниз. И взгляд из под кустистых бровей был колючим, не злым, но цепким...
- День добрый - промямлил я, забыв разницу между днем и утром.
- Добрый - буркнул старик - Проходь, не топчи порог...
- Молоко, хлеб... пока будешь рассказывать, вон поешь - дед указал рукой на стол.
На столе стояла в свете свечи плошка с молоком, налитым до краев, и большая краюха черного хлеба... Я только сейчас понял как голоден, но как ни странно эта ассоциация вызвала другую, я ощупал грудь в том месте где в нее упирался нож, конечно там не было раны с текущей кровью... Как говориться - а что ты еще ожидал, ночь живых мертвецов?
Дед заметил мое движение и нахмурился, сам сел на лавку и отломил краюху хлеба.
- Ты, я смотрю, не местный... Проездом, али как? - он опустил глаза на мои голые ноги, у деда были короткие кожаные сапоги, и на босяка он смотрел с легким недоумением.
Я не хотел выставлять напоказ голые ноги, тем более что не знал, что ему ответить. Быстро подошел к столу, сел, отломил хлеба и налил молока в его и в свою кружку. Черт побери, я же вежливый человек, хоть и не у себя в доме.
Дед начал неторопливо запихивать в рот хлеб, отламывая его от куска в руке.
Взгляд не был вопросительным, но и ничего не ожидающим он не был. Дед привык получать ответы на свои вопросы, причем, как мне показалось, в основном добровольно, учитывая наличие в деревне последнего козыря в виде виселицы.
Мне скрывать было нечего, да я в общем-то ничего и не знал. Вкратце рассказал о том как влюбился в одну девчонку, как жили, как немного ругались, как наделал глупостей, в итоге один, ребенок растет без отца, любимой женщины нет, как стало все пусто и изгажено...
Дед слушал и молчал, но потому что не хмурился, я понял, что могу говорить. Рассказал о том, что хотел умереть, но не мог решиться. Таблетки - не по-мужски, веревка - ни факт, остановился на ноже. Ну, вроде как решил и дальше ничего не помню. Берег, село, виселица...
Дед посмотрел на меня, словно желая получить подтверждения, что я это я. Удовлетворенно хмыкнул. Проворчал типа - Жить, нЕжить... Отошел в угол, взял такие же как у себя сапоги, поставил их перед лавкой, снял со стены куртку из грубого холста, кинул на стол, сверху небольшой нож размером с ладонь.
- Слушай меня и запоминай, больше эту историю никому не рассказывай, а то... - он провел рукой по горлу и в конце подтянул ее вверх...- Сейчас время такое, при царице ты мог бы пойти в наемники, в охрану, а так - скорее на виселицу. И меня забудь, у меня семья. Но я грех на душу брать не хочу. Если пришел, значит так надо. Да и человек ты вроде, не нежить.
Он подвинул ко мне ногой сапоги, я взял портянки, в армии не служил, но помню по картошке на первом курсе института, напялил сапоги, надел куртку подпоясал ее веревкой, узел разместил сбоку по образу и подобию пояса капоэйры, нож сунул за спину за веревку, благо он был с односторонней заточкой. Какое-никакое, но все же оружие. Хотя полтора класса ножевого боя давали слабое преимущество, да и надо еще решиться ткнуть ножом человека.
Тем временем старик собрал в мешок почти полкруга хлеба, кусок сыра, шмат сала, завернув все это в пергамент.
- Уходи сейчас, выживешь, приходи, но только равноправным гражданином, рад буду.
Я взял мешок, бормоча что-то несуразное типа "Большое спасибо, диду" Я потопал к выходу, понимая, что наверное дед рискует привечать незнакомцев. По тому, что в доме не было, ни электричества, ни газа, я понял, что и на автобус рассчитывать не приходится. О сотовом я даже не рискнул заикнуться, если и есть, то не даст, если не хочет светиться.
Тут меня осенило, какой, нафиг, сотовый, а виселица - это типа антенна сотовой связи?
Бредя от деревни по широкой езженной дороге, я пытался уложить в голове свои мысли, но никак не мог вписать все то, что видел в облик современного даже таежного житья. Топая по дороге я стал постепенно возвращаться мыслями к тому моменту когда у нас с женой все было хорошо, мне было до сих пор не понятно как могла кончиться любовь и была ли это любовь, если она похоже была односторонней... Тут я додумать не успел, что-то мелькнуло прямо перед глазами, мелькнула последняя мыслишка в голове, и растаяла, не успев сформироваться...
Опять открываю глаза. Голова болит и лицо тоже. Кажется удар пришелся в левую бровь и прихватил немного губу и много нос. Глаза целы и то хорошо, я подвигал носом, вроде опух, но не болит.
- Во, глянь, очухался.. - раздался рядом голос - Сень, че с ним делать то?
Я повторил свой трюк с облокачиванием. Светло, но не понять - утро, вечер... Вроде костры, вроде готовят ужин, судя по вертелам с тушками дичи. Сколько же я валялся. Черт, а если бы я пырнул ножом? Тут их человек десять, запинали бы, рано или поздно...
Спасибо, дорогая, неожиданно ты спасла мне жизнь, а вообще пора думать своей головой.
Обладатель голоса был дремуч, именно дремуч, нечесан, наличествовала борода и грубая одежда, все какое-то землистое, даже волосы были грязно-серыми.
Сеня, отличался тем, что годков ему было не больше двадцати, на плече Сеня держал неплохой, насколько я могу судить, арбалет. Черт, Робин Гуд хренов, куда я попал.
Сеня подошел ко мне и стал с интересом меня разглядывать, типа, что за зверушка. Зверушкой быть не хотелось, но выбора не было, состояние было не для того чтобы победить десятерых, а скорее надавать тумаков двоим, ну максимум троим и ..... умереть. Что-то как-то желание это меня покинуло, как только появилась легкая возможность его осуществить.
- Я слушаю, ты кто такой? - без злобы сказал парнишка. На плече спокойно лежал арбалет.
Я пошевелил губами, проверяя способность говорить...
- Я Дим... Иду в город, к царице... - Сказал я и осекся, ведь какая, нафиг, царица.. ведь сказано же, что была... сейчас же нет ее.
Заржал первым Сеня, за ним все остальные, им показалось это шуткой...
- Храм царицы давно закрыт, ты чучело... Нам же шут пригодится, умеешь стряпать жратву, немудреную, можешь с нами оставаться, мы в город идем... ээээ... по своим делам. Одному тебя либо люди покалечат, либо нелюди... сожрут...
Кинув мой же нож к моим рукам, он сказал "дремучему": "Крот, я его отпускаю, накорми. Завтра рано выходим в город"
Лежать у костра с сытым от мяса пузом было приятно. Мужики оказались ребятами, в сущности, не плохими, ну вооружены до зубов, так если здесь по дорогам больше километра не пройдешь, так я уже сам согласен на базуку... а лучше шестиствольный пулемет а-ля Рембо.
Сам не заметил как уснул, проснулся от холода, поежился. Светает, костер почти погас. Костровой шевелил золу, выкапывая, видно картошку. Увидев, что я на него смотрю, "Дремучий крот", а это был именно он, подкатил палкой одну картошку ко мне.
Перекидывая ее, из одной руки в другую, я быстро отщипывал обгорелую кожицу. Горячая мякоть картошки была вкусной, зола заменяла соль.
Выступили, как только появилось солнце. Шли пешком, впереди шел дозорный отряд из двух вооруженных короткими мечами и луками разбойников. Ну конечно это были они, на регулярные войска они не походили, на крестьян тоже...
Сеня негромко переговаривался с Кротом, иногда косился на меня. Я же себя успокаивал - сразу не убили, сейчас уже и не зачем. Если только на еду. Но еды хватало. По лесу периодически ломились через кусты какие-то барсуки, олени... Птиц видимо невидимо, причем ни ворон, столь распространенных в лесах Подмосковья, ни всяких воробьев видно не было. Птицы размером с куропатку, птицы размером с ястреба. Из кустов нет-нет, да выскочит заяц, или вылетит какой-нибудь ткачик. Земляника мелькала ягодами между травой, я попробовал. Ах, какой вкус, совсем забыл как это вкусно со всей этой мичуринской клубникой-черешней. Или не Мичурин соорудил клубнику. А какая разница, нафиг.
Лес кончился, тропа уперлась в проезжий тракт, арбалеты, мечи были убраны в холщовые мешки и закинуты за плечи, только луки оставались на плечах некоторых. Навстречу периодически попадались крестьяне на повозках, в ответ на приветствие Сени, они ежились, но согласно кивали в ответ. Как только мы проходили мимо телеги, тут же прибавляли ход. Я понял, что не ошибся в профессии своих спутников.
Ближе к вечеру встали на постой у дороги, невдалеке дымилось еще костров пять, кучками сидели люди. Где-то стояли лошади.
Готовить ужин досталось Кроту, меня взяли в помощники. Когда я чистил картошку для похлебки, ко мне подошел Сеня.
- Вижу по рукам, ты не мастеровой, откуда у тебя руки война... - он показал на мои разбитые костяшки кулаков - если ты дезертир, ты знаешь что за это бывает, если нет, то можешь спокойно входить в город.
Говорить о тренировках по карате-тэквондо было бессмысленно, рассказывать о том как, разозлившись, решил, что кулак тверже монолитного бетона, тоже не хотелось...
- Учился быть войном, но не доучился... хрипло ответил я. Мой ответ похоже его удовлетворил.
- Откуда сам...
- Я не помню, ваш удар видно был не первым.
Он рассмеялся.
- В Житомире тебя кто-то ждет?
О, он произнес знакомое название, не помню где это и есть ли он сейчас на картах России, но есть шанс на почту, телеграф, телефон.
- Нет, мне оттуда надо в столицу - уклончиво ответил я, кто его знает, где у них сейчас столица. Вдруг белые победили, пришла в голову нелепая мысль.
- Ядро сейчас неспокойное место или ты спокойствия не ищешь? - он пытливо на меня посмотрел.
"Ядро", это типа крепость "Орешек" что-ли? Бред несусветный. Сразу вспомнилось старое название деревни с виселицей - "Граница". Вот в чем дело, они думают, что я шпион или перебежчик...
Значит, я иду от границы, не то царства, ни то государства, в ее ядру, т.е. столице. Теперь вопрос: Зачем мне в столицу, если это не Москва?
И вообще есть ли здесь Москва.
- А вы не знаете такого города - Москва? - с надеждой спросил я Сеню.
- Не знаю, и знать не хочу - резко ответив, Сеня встал и отошел. Интересная реакция. Значит, Москва есть. Но либо она за границей, т.е. вражеская, либо другое... Что другое, я додумать не успел. Над полями раздался протяжный вой.
"Так воет собака Баскервилей, Сэр..." сразу вспомнилось, но стало не смешно. Собака, не собака... Но наличие рядом десяти вооруженных человек успокаивало больше чем мысль о том, что собака - друг человека.
- Вот нежить - сказал чей-то голос, Крот кивнул в ответ и кинул в костер щепотку серой пыли, над костром возникло зеленоватое облако. Облако поднялось и накрыло местность на десять метров кругом. Все посторонние звуки как бы стали приглушеннее.
Ночь прошла в принципе спокойно, иногда где-то ухала сова, и выли то ли собаки, то ли волки, но коротко и не раздражали.
Во сне мне опять снилась она с ним, я не мог избавиться от этого наваждения. Мне всегда снилось то, что потом становилось явью. Я пытался все время выбраться из этого замкнутого круга, я чувствовал ее, чувствовал на расстоянии, чувствовал, когда она с кем-то, чувствовал, когда ей больно или плохо.
Мой психолог сказал, что мне эти ощущения ни к чему. Я умом это понял, но вот только сердце, вернее, то, что оказалось над ним не хотело это понимать. А может, это я боялся отпустить то чувство которое составляло смысл моего существования.
Пробуждение было неожиданным, резкий удар, крик, прорвавшийся сквозь сон, пинком выбивший из сознания её. Я вскочил и тут же получил удар кулаком в темечко, слава богу, у меня на это только одна реакция - я злюсь. Удар ногой вперед сбил с ног противника, эх некрасиво получилось, скорее пинок, чем удар. Он встает, двойной боковой по дуге, в голову, с использованием земли для усиления удара. Готов.
Оглядеться не успел, сбоку налетает тушка в руке неплохая палица или дубинка, проверять дерево или нет, я не стал. Наклонился, передвинул бедро ближе к нему и подбил заднюю ногу рукой, получилось неважно, повезло, что он был легким, перелетел как пушок. Добивать на земле не стал.
Тут уже огляделся, ого да тут месятся человек двадцать, тех кто еще не лежит. Ну вот варежку раззявил. Опять мелькнула мысль и погасла.
Прихожу в себя в этот раз быстро, мы связаны, сидим кучей. Рядом толпа вооруженных, вроде как стражников. На них одинаковые бурые форменные одежды. На плечах какой-то герб. Щит, разделенный на две части, на одной три желтые звезды, на другой стрелка направленная вверх.
Кажется, меня взяли как разбойника. Сеня сидит рядом, на физиономии красивый лиловый синяк, бровь разбита в кровь. (Каламбур получился) Крот вроде тоже жив, теперь он даже не землистый, а как пепел.
Крот все время бормочет что-то про себя. Шаман он чтоли? Руки связаны, если шаман, то толку от него будет мало. Им вроде обязательно руки нужны, чтобы заклинания творить.
Старший стражник отдает распоряжения, отряд строится, нас грузят в телеги, из разговоров понимаю, везут не в Житомир, а в Ядро.
Старший выходит перед нами: " Ну что господа разбойники?" Так и хочется добавить - алкоголики и тунеядцы.
- Сейчас мы отвезем вас на справедливый суд в столицу нашего государства. И сам великий Косарь решит вашу участь - он махнул рукой и отвернулся, отряд стал медленно двигаться по дороге.
Из последующего разговора с вождем разбойников я понял, что это некий летучий отряд, который обычно двигается вдоль границы. Они обычно хватают всех, поскольку за голову пойманного разбойника дают награду. Обычно в столице знают, что, дай им волю, они перетаскают туда, на казенный харч, половину государства. Так что у нас велик шанс - доехать до Ядра и быть отпущенными.
- Ты лучше скажи болезный, откуда у тебя такие замашки, видел я, так ногами только боевые отряды с вражьей стороны работают.
- Я не помню, все, что было, до того как оказался в деревне, ничего не помню...
Надежда была на то, что первое - Сеня был молод, а второе - он был связан... Так что ничего не мог поделать, если бы я ему стал бы заливать, что явился с неба.
2.
Сидеть со связанными за спиной руками вообще неудобно, а сидеть так целые сутки и вобщем невыносимо. К сумеркам отряд остановился, лошадей распрягли, нас развязали и посадили около костра в кучу. Кругом встало человек восемь стражников.
Кроме тех лихих людей, что были со мной, в куче были еще разного рода людишки, сомнительного времяпрепровождения.
Я подвинулся поближе к предводителю разбойников и к старому Кроту, который не отходил от него не на шаг.
- Кто такой Косарь? - спросил я Сеню. Сеня удивленно поднял бровь.
- Да ты похоже издалека к нам пришел. - сказал он, но стал рассказывать то, что меня так интересовало - В стране правит совет Косарей, главный Косарь - Великий.
Из рассказа выходило, что должность Великого Косаря выборная, и выбирают его на совете Косарей.
- Вроде выходит, что это как князья? - проговорил я мысль, которая сформировалась в голове.
- Нет, - встрял в разговор Крот, - не совсем. Косари это князья, которые стали косарями не только по праву наследования, но и по праву перерождений.
Вот те на, что за перерождения. Уж не верят ли они и впрямь в переселение душ, к тому же среди знати.
- О каких перерождениях идет речь? - стал я допытываться у собратьев по плену.
- Мы приходим и уходим, чтобы снова родиться - продолжил Крот, Сеня согласно кивнул, словно подбодряя его продолжать.
- Как шаман я могу узнать несколько перерождений человека, так вот, каждый косарь имеет не менее семи перерождений, в которых он был косарем разного ранга.
Да уж нежить - одним словом, вспомнил я слова разбойников.
Крот продолжал.
- До них была царица, она правила миром по праву первородства, то есть она была потомком первых правителей нашего государства с древних времен.
- Что же стало с ней - не удержался я, перебив рассказчика.
Крот укоризненно посмотрел, но перечить не стал.
- Однажды она ушла из нашего мира, а вот не переродилась. Не было у ее потомков более наследников. Прервался род... род Белоречье. Теперь правят косари. Великий Косарь Лучезар и шесть его помощников.
Засыпал я, словно проваливаясь в сон, глаза любимой женщины (чужой уже любимой) постепенно сменялись мыслями о князьях, царицах... Видения были расплывчатыми и отнюдь не походили на те сны, которые я видел в последнее время.
+++
Проснулся я от толчка в бок, ноги затекли, спина тоже. Темно, холодно, от костра идет жар, но он только чуть-чуть касается тел узников.
Сеня с Кротом, которого, как выяснилось, звали Ян, растолкали меня зажав рот рукой. Сделав страшные глаза, предводитель разбойников показывал мне следовать за ними, и это практически в середине лагеря, полного вооруженных солдат Его Величества Косаря Лучезара.
Мы стали ползком пробираться к стороне лагеря, который был ближе к лесу. Старый шаман творил по ходу какие-то пасы руками, постоянно беззвучно шевеля губами. Мне это уже начинало нравиться. Я наблюдал за работой настоящего фокусника. После нескольких резких движений руками перед собой, из рук шамана пополз голубоватый дымок, быстро затянувший лагерь, поверх тумана.
Сиреневый туман, пронеслось в голове, вот так нашему брату дурят голову. Насколько я правильно понял, наша дорога была свободна, теперь нам не грозило неожиданное пробуждение стражи. Мы быстро стали шагать в сторону леса. Впереди маячила спина Сени, за мной, бормоча под нос, прикрывал отход старый Ян.
Хорошее умение, применить сверхъестественные силы в нужном направлении. Только одного я не учел, мое городское зрение в лесу превратилось в слепоту. Я просто перестал видеть в ночном лесу. Белое пятно рубахи Сени, было моим ориентиром, я шел, спотыкаясь не только о коряги, но и просто о неровности местности. Через пять минут я стал понимать, что я обуза. Не ровен час, стража проснется и, увидев отсутствие беглецов, кинется в погоню, а тут я, ломящийся как стадо бизонов, оставил тропу на водопой.
С такими мыслями я потерял, было из виду спину Сени, как почувствовал опускающуюся на плечо теплую руку, рука была старого Крота...
- Погодь, человек - в темноте он развернул меня к себе и положил руку на лоб.
Не знаю как оно работало, но видел я как днем, странное это было ощущение, ночной лес ожил, мимо проходили тропы муравьев, светящиеся точки которых образовывали красивые вереницы. Все живые существа выделялись золотистым свечением. Это было просто красиво. Но времени не было, мы бросились почти бегом, впереди маячила золотистая спина молодого разбойника. Мы, наверное, уже ушли достаточно далеко, поскольку звуки горна, проснувшегося отряда, доносились настолько тихими, что не внушали беспокойства. Но мы рано расслабились. Я успел только увидеть, оглянувшись, растерянное лицо старого шамана. Он ловил ртом воздух, золотистое свечение стало гаснуть, вокруг разливался белый молочный свет. Мы как бы находились между трех источников белого света, а вокруг застилал все молочный туман. Источники постепенно приближались к нам и мне стало как-то нехорошо.
+++
В тумане постепенно проступали фигуры женщины, старца с длинной бородой и мальчика в одежде пастуха. Я мог бы особо не пугаться их, но неприятно было то, что свечение исходило от них. И выглядели они как бы не очень живыми. Белые они были...
Интересно - как выглядит смерть, это только в литературе она приходит с косой, а в жизни может и быть выбор, между старцем, женщиной и пацаном. "Ну что же, нам терять нечего, кроме собственных цепей. Нас никто не ждет." - Подумал я, сам же как-то поежился.
Фигуры приблизились и стали приглашать пойти за ними. Когда они повернулись спиной, я решил, что пронесло..
Мы шли не больше пяти минут, земля была ровной и мягкой, словно ее покрыли пружинистым ковром.
Вот и конечная цель нашей прогулки - терем. Именно не дом, ни дворец, а терем, Огромное сооружение, с устремляющейся вверх крышей. Внутри светло и просторно. Нас пригласили в большую залу, в которой был накрыт стол.
Урррр... Согласно ответил молчаливым хозяевам живот.
Глаза разбегались, картошка, жаренная с грибами, как я люблю, свинина в большой сковороде, тушеная и обжаренная до рыжей корочки, виноград и туча разной снеди и напитков. Так, не наедаться. Во-первых - неприлично, думал я, во-вторых - может это они на убой. Здесь я уже ничему бы не удивился.
Но ужин прошел без каких-то проблем. Ни отравленных напитков, ни одурманивающей еды, все просто и вкусно.
-Хм... кхе... кхе... - вежливо начал я, насытившись... - Дорогие хозяева, кто вы, что от нас хотите?
В воздухе повисла тянущая тишина. И тут я понял, что встретился с глазами женщины. Я вообще неловко себя чувствую перед женщинами. С одной стороны мне кажется, что каждая женщина думает, что я буду до нее домогаться, с другой стороны мне кажется, что именно этого от меня и ждет. С двумя этими противоречиями я прожил более тридцатника. И неловкость ощущал в обоих вариантах развития событий.
Ну почему допустим не старец, это я подумал, когда увидел, что мы сидим один на один, нет ни старца, ни пастуха, ни моих спутников....
- Расскажи мне, путник, кто ты и как тебя зовут - голос оказался на удивление приятным, с легким говором как бы округляющим слова, отчего они казались какими-то нежными белыми голубями...
- Я Дим, человек - не помнящий откуда он и куда идет. Не знаю цели и...
- Предназначения... - закончила она. Мягко улыбнувшись, словно учитель ученику.
+++
Мы уже разговаривали наверное часа три. Полина держала меня за руку, нежно, но твердо. Я чувствовал себя как на детекторе лжи, вернее врать совсем не хотелось. В глубине души я понимал, что ей надо знать именно правду.
Ее ничуть не удивил мой рассказ. На каждый виток моих приключений она кивала головой, как будто подтверждала свои мысли.
Странно, но через некоторое время я перестал воспринимать ее как женщину, которая чего-то от меня хочет, и восприятие изменилось с отношения как учителя, на Учителя.
- Что ты хочешь сам для себя? - спросила она, когда я подошел к рассказу о нашем побеге - хочешь ли ты вернуться в тот мир, таким, какой ты был?
Я задумался, мне стало страшно потерять ту любовь, мне страшно потерять свое чувство, мне кажется, что потеряв то, чего у меня нет, я стану беднее. Абсурд.
- Я не хочу больше быть неполноценным человеком, я не хочу больше быть чьей-то ненужной половинкой.... - сказал я - мне тяжело так жить, но я и боюсь жить по-другому.
- Можно я буду ходить - спросил я, чувствуя, что не могу сидеть на месте.
Она согласно кивнула: "Пожалуйста, если так легче, мне нужен был первый контакт, теперь я вижу, что ты мне доверяешь..."
Вышагивая по зале, я нашел на ковре четыре точки узора, расположенные по квадрату. Двигаясь по диагонали от одной к другой, я сосредоточенно обдумывал свою ситуацию и одновременно отвечал на вопросы.
- Знаешь ли ты о своих перерождениях?
- Нет...
- Подумай, что ты делаешь на протяжении всей жизни и к чему стремишься.
- Я не знаю, много лет я, как несерьезное увлечение, занимаюсь боевыми искусствами... Пожалуй - это единственное, что идет через всю мою жизнь.
- Это хорошо, что ты и сам это понимаешь...
Я сел, и внимательно посмотрел на "ведьму Полину", как, мысленно, я ее называл. Она даже не поморщилась, но я уверен, что знала, что я подумал...
- Что вы хотите сказать?
- Ты воин, но хочешь ли ты им быть... это второй вопрос...
Воин звучало заманчиво и гордо. Да, я отвык бояться, я не хотел бояться, я боролся со страхом всю жизнь... И воином было быть приятно. Что значит - "хочу ли я быть им"? Конечно, хочу...
- Не торопись, - остановила она меня - что делает воин?
- Служит - доперло внезапно до меня... Хорошо, что я сидел, слово "служить" звучит не так гордо...
- Служить, если ты воин. Ты не знаешь кому служить, а воин без хозяина, без Господина, становится разбойником. Но я вижу глубже... У тебя есть что-то еще... Ты одновременно и Воин и Господин... И я не могу сейчас тебе сказать большего...
Сказать, что я был озадачен, значит ничего не сказать... Любовь - пустота, воин без Господина, жизнь без цели... саморазрушение... Это все я почувствовал... А ведь я был на грани.
И над всем этим стоит что? Цель, которая остановит запущенный механизм саморазрушения... Предназначение.. Но не будет ли это - выполнить и умереть, не одноразовый ли я человек...
Мне стало страшно... Я перестал ощущать себя как человека с чувствами, а ощутил себя летчиком-камикадзе, который выходил на свой последний боевой заход.
Я поднимаю глаза, молодой разбойник допивает кружку пива, оживленно рассказывая что-то слушающим Кроту и старику, Полина хлопочет о расположении нас на ночлег, объясняя что-то молодой деревенской девчонке... Пастушка и след простыл.
Может, мне это все показалось? Но смятение в душе осталось. "Я подумаю об этом завтра", вспомнились слова Скарлет О'Хара...
+++
Утро разбило светом глаза. Как давно я не спал на кровати, как приятно обнять подушку. И что самое удивительное, никто не бьет меня при пробуждении.
Ой... Вот гад, весь кайф испортил.... Передо мной в лучах солнца, идущих от окна, стоял смеющийся вчерашний пастушок... Он пощекотал мои пятки.... Ладно, я не злопамятный, отомщу и забуду, потом, забыв, что отомстил, еще раз отомщу...
- Пошли, все уже внизу. Тебя вот заждались.
Я с огромной неохотой стал одеваться, одежда лежала чистая и выглаженная...и что удивительно - сухая. Это за одну-то ночь?
Да, освещенная солнцем зала выглядела гораздо просторнее, хотелось есть, стол был уже накрыт...
Еще спускаясь по лестнице, я услышал голос. Говорил старик, голос был приглушенным, но сильным и властным....
- Вы можете, конечно, отказаться - услышал я обрывок фразы - но служить интересам царицы, это ваше истинное предназначение...
В зале стояли мои невольные спутники - молодой разбойник и старый шаман, и хозяева странного приюта. Они умолкли и молча посмотрели на меня, в их взглядах, кажется, было больше понимания ситуации, чем у меня на лице.
Увидев это, старик подошел ко мне и похлопал по спине.
- Ты сейчас имеешь значение для нашего мира, хоть ты и не знаешь об этом. Твои товарищи по приключениям решили идти с тобой, твой путь теперь для них является и их путем.
-Ээээ?????....
- Сейчас не задавай вопросов, все равно я не смогу дать ответов, но надо спешить, кажется ты запустил механизм саморазрушения. С твоим появлением, в нашем мире стали происходить странные катаклизмы. Сегодня пришли новости, всякая нечисть, которая заполонила наши леса и болота, стала сбиваться в стаи и нападать на поселения. Но самое худшее, что в столице бунт. Косари заняли оборону в своих замках. Им не дадут объединиться. Пришла самозванка, которая уверяет, что душа царицы возродилась в ней. В таких условиях шансы, добраться до Ядра, не велики, поэтому я и дал повеление твоим спутникам, сопровождать тебя. Они знаю не только прямую дорогу, но и боковые тропы...
Говоря последнюю фразу, старик улыбнулся, из чего я заключил, что разбойничье прошлое моих спутников не осталось для него тайной, а по их физиономиям также читалось некоторое недоумение, но совершенно горячее желание идти со мной на край света... Интересно он их что заколдовал...
Ощущения дурного сна стали усиливаться, когда мы вышли в поле, со стороны горизонта по чистому голубому небу двигалась черная грозовая туча. Ветер стих и стало ощущаться приближение грозы.
Я шел по дороге, за моей спиной сопел старый Крот, видно следуя раз заведенной когда-то традиции, впереди шел более молодой, даже чем я, Сеня. С момента нашего выхода, они не проронили ни слова. Это позволило мне обдумать ситуацию.
Итак, все вышесказанное ведьмой и старым колдуном позволило меня почувствовать себя Фродо Беггинсом, слова о самоуничтожении совпали с моими мыслями по поводу самого себя. Если не рухнет мир, то мне кажется, я найду свою смерть. Теперь вопрос - что случится раньше... От такой мысли стало как-то смешно, вспомнились слова "Гудзонского ястреба" : "Пять минут на то чтобы спасти Лору, десять минут чтобы спасти мир..." Брюсу Уиллису было хорошо, в руках тротиловые шашки и действие происходило в современной Италии, у меня же кажется средневековая Россия и никакого оружия. Хотя для того чтобы его носить надо иметь решимость его применить, а так как у меня в голове пока сидит героизм на пополам с гуманизмом, я скорее застрелю себя, чем выстрелю в кого-то... В этом варианте пока больше подходили голые руки. Посмотрим, что будет дальше.
Ветер порывами пытался сорвать с меня куртку, вот уже первые капли дождя начинают долетать до лица, небо стало иссиня черное.
- Мастер Дим - это меня окликнул Сеня, интересный вариант моего имени, мне понравилось, хорошо не назвал "Масса Дик" - надо искать укрытие от грозы, она воон какая идет...
То, что "вооон" я и так видел и без него.
- Хорошо Сеня, но куда?
Впереди махал рукой Крот, он звал нас на окраину поля, там начиналась скала и были шансы найи хоть какую-то расщелину. Мысленно я одобрил шамана...
Тут раздался грохот и резкая вспышка молнии, я моргнул и... встал как вкопанный, на меня из вспышки летела стая черных птиц, лицо стало обдавать жаром как от костра...
Огромные летучие мыши, со свистом рассекая воздух крыльями, неслись на меня. Вернее уже на нас, поскольку слева и справа сверкнули короткие разбойничьи клинки. Не долго думая, я ударил в подлетающую морду черную тварь, кулак ткнулся в горячего монстра, руку обожгло болью. Я почувствовал как сместилась внутри руки костяшка пальца... Кажется перелом, мелькнула мысль... Следующую тварь я уже сбил ударом ноги в бок, Сеня мгновенно рассек ее на две половины....
Я был в отчаянии, зверья было много, пока силы были, но я успевал с трудом, мыши упавшие от моих рук и ног, тут же пытались опять взлететь. Учитывая, что в небе их было еще достаточно много, шансы наши были равны нулю...
Из последних сил мы отбивались от монстров. Внезапно раздался второй удар грома и следующая вспышка... Мы стояли посреди поля, поливаемые теплым дождем. И больше ничего и никого, только мы втроем, я, инженер из Москвы, с распухшим кулаком, молодой разбойник с залитым кровью лицом и старый шаман с клинком, который посвечивал голубым огнем сквозь покрывающую его черную кровь.
Расщелину мы нашли быстро, старый шаман, оказывается, был еще и лекарем. Через десять минут, я уже сидел с тонкими иглами в суставе, а этот изверг еще заставлял меня шевелить поврежденными пальцами.
И только врожденная вежливость не позволила мне назвать старика шарлатаном. Говорить не хотелось, не было сил...
Я и не заметил, как заснул.
Во сне мне снилось, как ко мне идет моя жена, как она говорит со мной о возвращении, и я вижу, что это не ее лицо и каким-то третьим чувством угадываю, что это она...
Умри, умри, умри....
Тук-тук, тук-тук, тук-тук... Просыпаюсь в темноте. Ночь.. В ушах звук неозвученный и не имеющий голоса, как будто собственная мысль стучит в череп: умри... Сердце колотится размеренно, но мощно, прокачивая за один раз как будто тонну крови.
Где ты, мой враг, дайте мне врага... Мне страшнее быть с самим собой, чем лицом к лицу с самым страшным врагом. Что мне может сделать враг, убить.... Я уже этого не боюсь, я все потерял.
+++
Мастер Дим, вставай, надо идти... - ну конечно это был Крот. Подхватил удачное прозвище. Интересно в чем я мастер, если только в вентиляции, но здесь такие знания не помогут.
Кряхтя, я стал сгибать тело, отклеивая его с холодных камней. Да уж курточка не по сезону. Хорошо, что расщелине было сухо, а то не миновать мне простуженного горла. Я еще в детстве стал замечать, что когда я сплю на воздухе или с открытой форточкой, то постоянно простужаю нос и горло.
Так тело не слушается, несколько движений на скручивание в пояснице, размять руками мышцы шеи, скручивание шеи до хруста влево-вправо. Отлично... Руки в сторону хруст в грудном отделе позвоночника, размять тазобедренные суставы... Все, я готов к подвигам...
Этот метод разминки я еще в детстве подглядел у тренера по тэквондо, корейца, 4-го дана... Пожалуй его разминка, интегрированная в мою разминку это то самое ценное, что я смог у него взять.
Над полем клубился туман, у края пещеры горел костер. Сеня обжаривал тушки каких-то животных, судя по размеру - это чудо китайской кухни, в лучшем случае, было хорьками.
Есть хотелось страшно.... Аромат был вполне сносным, мясо нежным и вкусным... Только мало.
- Мастер Дим, надо выдвигаться, в столицу попадем как раз к вечеру, иначе придется опять заночевать в дороге. - сказал Сеня, доедая очередного хорька. Они елись быстро как початки кукурузы.
Я, конечно, не возражал, мне не очень хотелось опять ночевать в лесу или в поле, уж больно непредсказуемо было зверье в этом мире.
- Крот, что это были за мыши? - спросил я шамана, Сеня не обиделся, видно и он считал, что старый Ян больше знает о всякой нечисти.
Кургузый Ян, сидя на корточках, походил на глыбу с каменоломни. Когда он зашевелился, возникло ощущение, что ожила горгулья.
- Сфинксы, летучие мыши той стороны, слабое колдовство, рассчитанное на слабого врага, скорее на крестьянина. За те несколько секунд, которые были между раскатами грома, сфинксы убивают путника, застанного врасплох в поле.