Аннотация: Выкладываю только начало. Основная часть находится в стадии жесткой редакции.
Глава 2.
Творец зла.
Призрак долго вел Алексея вниз по узкой каменной лестнице. Странным образом пространство вокруг то изгибалось, то закручивалось винтом, то совершенно неожиданно выпрямлялось. Так же неоднозначно можно было бы говорить об окружающем. Большей частью весь их путь вниз был настолько плотно заволочен паутиной и пылью, что невольно складывалось ощущение того, что влажную уборку тут не проводили как минимум тысячу лет. Однако ничто не мешало их пути, и не приходилось расчищать дальнейшую дорогу от паутины, буквально комьями свисающей с потолка, с виду чем-то напоминающую прогнившую шерсть. Ступени так же были неодинаковы в размерах. Иной раз Алексей чудом не споткнулся и не полетел бы вниз. Тот же, напротив, шел уверенно потому, как шел здесь уже далеко не в первый раз. Весь путь Призрак держал перед собой обыкновенную керосиновую лампу, света которой хватало не на много. Едва ли можно было разглядеть что-либо вереди на пару-тройку шагов и не более. Холодные стены, сложенные из рубленых под кирпич камней, напоминали стены средневекового замка. Складывалось ощущение, что сейчас они спускаются с одной из высоких сторожевых башен, наверное, уж слишком высоких. Призрак старался мало говорить, поэтому неохотно поддерживал беседу и скупо отвечал на его вопросы. Почему бы, при всей его силе и возможностях, нельзя просто сразу появиться в нужном месте, минуя весь этот затянувшейся и порядком надоевший спуск по этой чертовой заброшенной лестнице, с ее почти невыносимой грязью и пылью, на которой к тому же нехитро сломать себе шею?
- Везде есть свои законы и правила, милорд, - не дожидаясь самого вопроса, ответил ему Призрак. - И здесь мы тоже должны следовать пространству и необходимости его преодолевать. Иначе нельзя.
- Отнюдь, - парировал тот, - Правила и существуют для того, чтобы во всем исключить вседозволенность. Здесь тоже не исключение. Даже более того. Но уверяю тебя, милорд, что после того как ты увидишь то, что ожидает нас впереди, ты ни на мгновение не пожалеешь об этом, в сущности, небольшом неудобстве.
- Хочется надеяться...
- А вот это как раз лишнее! Все твои надежды должны были остаться еще там. Здесь им нечего. Здесь они абсолютно пустое.
- Ну да, - согласился он, вспомнив слова одного из классиков древней литературы.
- Известное дело, - непонятно к чему добавил Призрак.
Они миновали еще несколько лестничных пролетов, по-видимому, этажей шесть или восемь, как его провожатый неожиданно остановился.
- Вот мы и на пороге. Предлагаю тебе самому войти.
Тот указал ему на небольшую, ничем не примечательную деревянную дверь с большим металлическим кольцом в виде ручки. Странно, он всегда думал, что врата Преисподней выглядят как-то по-особенному, по крайней мере, гораздо больше и грандиознее в масштабе. А тут перед ним какая-то обычная дверь, которой давно никто не пользуется. Он подошел и с силой толкнул ее, с глухим скрипом петель она отварилась.
За ней, пройдя длинный и темный коридор, Призрак вывел его в огромную пещеру. Скорее это был некий грот, широкий и весьма высокий с потолка, если так можно считать. Пространство грота было практически бесконечным. Сверху чуть ли не до самой головы свисали громоздкие сталактиты, с которых сочилась вода. Дно грота было окутано густым туманом. С виду казалось, что внизу его наполняла вода, возможно подземное озеро или река, однако за густотой его совершенно ничего не было видно. Его серые всполохи и разводы напоминали волны этой реки. Дальше их вела короткая лестница из мелких ступенек, которая заканчивалась неким подобием причала. С виду казалось, что некто собирал его в дикой спешке, кое-как приколотив на деревянные столбы гнилые доски, не особо заботясь о надежности и долговечности простейшей конструкции. Странный причал освещал едва заметный свет такой же керосиновой лампы, одиноко болтавшейся на обычной жерди с крюком. Они подошли ближе и Алексей с осторожностью ступил на хрупкий настил причала. Доски подозрительно скрипнули, но выдержали его.
- Где мы?
- Это место я обычно называю "рекой безмолвия". В твоем понимании некий переход от прежнего к предначертанному. Здесь все они ждут своей участи.
- Они? Кто?
- Они, - так же скупо ответил Призрак и жестом указал на дымку тумана, где он с трудом разглядел парящие невысоко тени, своими силуэтами напоминающие человеческие, но столь далекие и почти неразличимые с окружающей серостью. - Они ждут. За деяния свои им уготованы вечные мучения, при этом их степень и изящество определяет только Дьявол. Всесторонне рассмотрев каждого из них, Он для каждого назначает его дальнейшую судьбу, затем посылает за ним Привратника, который и отправит его в далекое путешествие страданий. Но до той поры они все находятся здесь в безмолвии. А вот, совершенно кстати, он сам.
Из глубины тумана показалась небольшая узкая лодка, как тень, беззвучно парившая над поверхностью. Причалив, из нее вышел человек высокого роста, широкий в плечах, в таком же мрачном плаще с капюшоном, подстегнутом наискосок витиеватой золотой цепью. Лицо его было на редкость худощавым и бедным. Он имел тонкую бородку колышком, коротко стриженные темные волосы и густые бакенбарды. Глаза его так же были наполнены тьмой и привычно горели злой усмешкой. Он низко поклонился в приветствии.
- Здрасте ваше, - с некоторой нотой неприязни произнес Алексей.
- Милорд, это великая честь, поручить мне, препроводить вас. Я с должным уважением и покорностью исполню. С высшего позволения приветствую вас!
- Прошу знать, милорд, - учтиво ответил на приветствие Призрак, - Мефистофель, верный Привратник Преисподней. В его цели сопроводить нас к Нему.
- Всенепременно, мой друг. Я к вашим услугам. - Тот как бы растаял перед ним в искушенной неловкостью улыбке, отчасти заметно натянутой и отнюдь недружелюбной. Затем он снял с жерди единственную лампу и жестом указал на лодку.
Алексей согласился на его приглашение и забрался на борт. Следом за ним ступил Призрак и сам Мефистофель. В той же тишине все трое отплыли от прогнившего неказистого причала, который спустя несколько мгновений навсегда пропал за серой пеленой тумана. Сложно было рассмотреть что-либо вокруг. Туман окружал их сплошной стеной, в нем лишь изредка проскальзывали едва заметные тени, иногда слышались отрывистые голоса, похоже на сдавленные крики. Странно было бы знать, в каком направлении править курсом, но Мефистофель, по всей видимости, это знал, потому уверенно ориентировался в этом бесконечном пространстве. То, что они движутся, можно было оценить, лишь замечая, как они проплывали мимо некоего подобия сводов высокого потолка и отдельных колонн, но не более того.