Это было в тот год, когда говорили камни.
На вокзалах встречали мертвых - одни тела.
Ядовитый мистраль закрывал городские ставни.
Мой старик умирал. В его доме пил брагу ангел -
Их двоих окружали гнилые туман и мгла.
 
Я искал свою мудрость. Я был одинок, как Один
На девятые сутки. Мой черный сгоревший тис
Обещал мне свободу. Но кто и когда свободен?
Кто достаточно стоек, отважен, да просто годен,
Чтобы выдержать эту свободу, ее нести?
 
Я объехал полмира, я видел свою Вальхаллу -
На реке цвета хаки солдаты трубили в рог.
Их тела - механизмы, их руки - из стали ржавой.
Говорили мне камни: "Стать мудрым - уже немало.
Но к чему тебе мудрость? Ты детский сусальный бог".
 
Я покинул свой дом, чтоб узнать про войну и голод,
Но не видел счастливых. Не видел. Их в мире нет.
Мой старик умирал в одиночестве нищих комнат,
Ангел брагу глушил, бормотал что-то в грязный ворот,
Провожая души исчезающий бледный свет.
 
Если боги забыты, то больше они не боги.
На последнем вокзале, пороге, едва дыша,
На пределе дороги, в дешевом пустом блокноте,
Я пишу эти строки. В тумане шагает Локки,
Унося в рюкзаке мой волшебный хрустальный шар