Обед был роскошный. Около тридцати гостей известного происхождения и, разумеется, большинство из них занимают не последнее место в списке Forbes. Прекрасная сервировка стола, более десяти блюд на человека, не говоря уже о приборах, шёлковых салфетках и прочих тонкостях. Официанты старались держать спину прямее, как бы соревнуясь друг перед другом, показывая окружающим свои идеально отглаженные жакеты и накрахмаленные воротнички. Хозяйка дома, женщина с идеальными манерами и безупречным знанием французского языка, подходила, плавно покачиваясь, как лодка на волнах, то к одному гостю, то к другому, спрашивая, всё ли хорошо, удобно ли им сидеть на новых изящных кушетках (между прочим, заказанных у лучших мастеров за рубежом). Ей также любезно, с дежурной улыбочкой отвечали, что всё прекрасно, и лишь интересовались, скоро ли будут подавать десерт. Эта самая хозяйка дома носила очень красивое имя - Беломестная Глафира Станиславовна. Муж её, Владислав Геннадьевич, отличался глубоким умом и отличными познаниями в экономике. В этот день он тоже не сидел без дела: переговоры с пришедшими соседями относительно бизнеса лучше всего раскрываются под бокал - другой шотландского виски. Пара лестных фраз, пара подписей - и семья Беломестных получает контракт с большим преимуществом в их пользу. Единственной, кто скучал на обеде, была маленькая семилетняя девочка по-имени Агафья. С нескрываемой тоской смотря на окружающих, она ходила туда и обратно по комнате, не зная, чем заняться. Вся её миссия на сегодня была выполнена: сыграла на рояле детскую песенку, спела что-то непонятное, из взрослого репертуара, сказала пару слов по-французски. Коряво, с грубым произношением - не любила она этот язык - но сказала. Продолжалась её скука недолго: из-под стола послышался странный, очень неприятный звук. Глазки девочки заблестели, и она, осмотревшись, быстро юркнула под длинную, до пола, скатерть. Вот он - мир под столом. Мир, где она была свободной и независимой. Это была её своеобразная крепость: вместо прочных стен - скатерть, вместо башен - ножки от стола. Оказавшись вне поля зрения взрослых, девчушка подбежала к маленькому мальчику, который громко чавкал и похрюкивал.
- Ага! - шёпотом сказала она у него за спиной. Тот сидел и с неприкрытым удовольствием обгладывал куриную ножку, которую уже успел откуда - то стащить. Звали это чудо Валентином. Имя такое дала ему мать перед тем, как сдать в детдом. Он находился совсем рядом с поселением местных состоятельных граждан - на другом берегу реки. Идти-то совсем недолго: по мосту, через дорогу, и человек уже попадал в совершенно другую атмосферу. Иногда мальчик приходил к Агафье мокрый, весь в иле и грязи, потому что добирался вплавь. Не то, чтобы ему так нравилось, просто по мосту не всякий раз пройдёшь: там ходят местные олигархи, которые в любой момент могут с этого моста столкнуть. А это очень неприятно, даже тому, кто всю жизнь рос в детдоме. Агафья никогда не понимала, почему мальчик живёт без родителей, для неё это была дикость. Не понимали и окружающие: он был вполне здоровым с рождения. То ли средств у горе-мамаши не хватало на содержание ребёнка, то ли желания, словом, оказался мальчик совсем один. А имя его так и оставили, только сокращали и коверкали на протяжении всех его семи лет. Чаще всего звали Валькой. Услышав голос подруги, он уставился на неё испуганными глазками.
- Мышка, ты чего? Я подавиться мог, - сказал он, стараясь, чтобы голос его прозвучал сердито. Правда, получилось это не очень хорошо: ну как может быть сердитым голос у чумазого, перепачканного мальчишки, одетого в разодранные брюки и грязную до невозможности футболку? Мало того, лицо его было перепачкано не то в саже, не то в какой-то глине, на волосах (которые когда-то были кипельно-белыми) - клочья травы, на локтях - ссадины. Словом, чучело, а не ребёнок....
- Сколько раз просила, меня так не называть? - А вот у Агафьи гневный голос получался хорошо. Это по отцовской линии было в ней заложено. Чёрные, как смоль, волосы, такие же чёрные, прожигающие насквозь глаза. Когда она злилась, все приходили в восторг.
- Мышка, мышка, сидишь в своей но-о-рке-е, - пропел мальчик, пританцовывая с куриной ногой в руке. Девочка заморгала глазами, на них появились обидные, предательские слёзки.
- А я тогда... А я... - Девочка задумалась, - а я вот пойду и скажу маме, что ты тут сидишь и еду воруешь!
- А я ей расскажу, что ты со мной в лес бегала. И волосы распускала без разрешения, - мальчишка показал ей язык, и Агафья, сложив руки по-наполеоновски, молча отвернулась. Слышно было, как она громко сопит носиком от возмущения, - ну Мы-ы-шка, - протянул мальчик, бросив на пол косточку, - пойдём погуляем, а? Заглянем на нашу полянку, ягод пособираем...
Было видно, как девочке хотелось пойти, но она лишь широко раскрыла глаза от изумления:
- Прямо в разгар обеда?
- А что? Так по-крупному ты ещё никогда не сбегала, - мальчик подмигнул ей, подтолкнув в бок, отчего она чуть-чуть вскрикнула и тут же закрыла рот ладошкой: не заметил ли кто? Вроде бы, всё по-прежнему. Ребята тихо захихикали. Агафья уже вложила свою крохотную ладошку в руку друга, как тут послышался голос матери.
- Милая, ты где?
Дети разочарованно вздохнули.
- Тише мыши, кот на крыше, - прошептал мальчишка, за что тут же получил подзатыльник.
- Уходи, в следующий раз погуляем.
- Ну, нет, я хочу посмотреть, как ты будешь изображать хорошую девочку.
Агафья сверкнула глазами, но тут же сделала милое выражение лица.
- Я здесь, мама. Уронила под стол серёжку.
Под ехидные смешки девочка быстро сняла серёжку и, зажав её в руке, вылезла из-под стола.
***
Эх, сколько раз мама ей говорила: серьги - это украшение, а не игрушка. И снимать их попусту не стоит. А молодая леди, залезающая под стол - это и вовсе моветон. Даже если и уронила что-то - кликни гувернантку, она поднимет. Или подаст новые серьги. Но сейчас мама не стала ничего говорить, а только аккуратно надела украшение на ухо дочери и погладила её по голове.
- Идём, родная, я хочу познакомить тебя кое с кем, - сказала она и, приобняв за плечи Агафью, повела её в центр гостиной. Там стояла семья из трёх человек. Мама, папа и сын. Они скептическим взглядом осматривали помещение, на их лицах читалась брезгливость. Агафья хлопнула глазками: кто это? И чем они отличаются от остальных гостей? Разве что одеты более богато, и смотрят не по-доброму, но здесь дело явно было в чём-то другом.
Если они хотят, чтобы я спела, то они опоздали. Я уже всё сделала, и больше не буду! Ни за что! - подумала про себя девочка, сжав маленькие кулачки, хотя прекрасно знала, что будет. Если мама попросит.
- Дорогая, это Борислав Семёнович и Олимпиада Арнольдовна Золотарёвы и их сын - Ардолеон, - мама улыбнулась и чуть развернула девочку за плечи в анфас к гостям. Несчастная малышка с сосредоточенным личиком и нахмуренными бровками судорожно запоминала имена - вдруг, это и на самом деле важно, - а это моя дочь Агафья, - продолжала женщина лилейным голосом.
Девочка подарила гостям самую милую улыбку, на которую только была способна, чем невероятно их растрогала. Кроме мальчика. Он была всего на пару лет старше её, но в нём уже была какая-то излишняя серьёзность, так ей показалось. Только девочка собралась уходить, как мама едва заметным жестом остановила её.
- Идите, поиграйте с Ардолеоном. Думаю, вам будет очень интересно вместе, - сладко сказала она и, взяв под руку Олимпиаду Арнольдовну, быстро ушла с ней обсуждать коллекцию фарфоровых статуэток. Борислав Семёнович, естественно, поспешил к хозяину дома в кабинет на "деловые переговоры". Дети долго стояли друг напротив друга, не говоря ни слова. Агафья сложила руки в замок и ждала какой-то инициативы от паренька, но тот застыл, будто каменное изваяние.
- Может, погуляем в саду? - робко предложила девочка, не зная, как обращаться с такими детьми. Пару раз она наведывалась к Вальке в детский дом. Там дети были совсем другие. Они плакали, смеялись, ругались, даже дрались, но это были живые дети. Этот же был каким - то странным. Мальчик медленно повернул голову.
- Можно, - коротко сказал он и, чуть морщась, протянул Агафье руку. Та слегка хихикнула: надо же, как кавалер какой. Ардолеон нахмурился. - Что смешного?
- Ничего, - девочка внезапно посерьёзнела и, облокотившись на руку мальчика, пошла в сад.
***
В саду было очень душно. Агафья присела на скамью под яблоней и облегчённо вздохнула, оказавшись в тени. Мальчик присел с ней рядом, вальяжно откинув голову. Девочке было страшно интересно, откуда в нём такие манеры, он же совсем маленький. Она много раз пыталась повторить походку матери, её выражение лица, наклон головы, но у неё ничего не получалось: выходила какая-то угловатая, безобразная бессмыслица.
- Арто... - Агафья запнулась, - Арко... Слушай, а можно тебя звать просто Лео?
У паренька был настолько гневный взгляд, что девочка в ужасе отшатнулась.
- Тебе можно, - усмехнулся он, и Агафья перевела дух.
- А что ты любишь делать? Во что играть?
- Играть не люблю - это для детей. - Лео на секунду задумался, - люблю управлять людьми. Как папа.
Девочка нахмурилась и посмотрела в странное, чужое ей лицо. Она не совсем понимала, как это.
- Никогда так не делала? Хочешь, покажу?
Агафья пожала плечами. Разве что в качестве эксперимента. Таких слов она, разумеется, не знала, просто из природного женского любопытства решила посмотреть, что значит "управлять людьми". Лео чуть усмехнулся и осмотрелся по сторонам. Заметив неподалёку официанта с подносом, он слегка толкнул Агафью в бок и чуть подмигнул ей. Взяв какой-то камень, паренёк быстро кинул его в пробегавшую мимо кошку. Испуганное создание кое-как увернулось и прыгнуло на ногу несчастному официанту. Тот с испуга отскочил в сторону, фужеры с шампанским начали один за другим падать с подноса. На шум сбежались гости и хозяева дома. Через минуту раскрасневшийся официант пошёл собирать вещи. Ему больше никогда не суждено вернуться в дом, где собралась элита.
- Ну, как? - самодовольно спросил Лео, - они все из-за меня собрались. И этого безрукого идиота тоже из-за меня уволили.
- Ты злой, гадкий мальчишка! - вскричала Агафья, вскочив со скамейки, чем вызвала у паренька волну смеха, - мама!
Девочка подбежала к матери, которая была на грани срыва: ещё бы, такой скандал в разгар обеда.
- Мама, это он! Это из-за Лео он уронил бокалы! - запыхавшись, сказала девочка, наивно надеясь на понимание. Вместо этого она натолкнулась на гневный взгляд женщины.
- Разве приличные девушки кричат и разбрасывают обвинения попусту? - грубо сказала она, жестом подозвав к себе гувернантку, - и что за глупое сокращение имени? Немедленно к себе в комнату. Роза, отведи.
Подоспевшая вовремя Роза быстро увела девочку к себе в комнату, чтобы она не расплакалась при гостях. Уходя, Агафья слышала голос матери, рассыпающей извинения перед семьёй Золотарёвых.
***
Гувернантка Роза была женщиной исключительной доброты. Она с рождения Агафьи проводила с ней больше времени, чем родители: кормила, одевала, воспитывала, учила разным премудростям, например, вязанию. Чуть-чуть подслеповатая, с неизменной шалью на плечах, она любила девочку как родную. Все звали её по-имени: Роза. Фамилии и отчества никто не помнил, казалось, даже сама женщина. С ней мало, кто считался, в доме она была просто гувернанткой с широким спектром обязанностей, основной из которых был присмотр за Агафьей. И именно она всегда могла успокоить девочку в трудной ситуации. Как сейчас, когда кроха положила голову ей на колени и залилась слезами, лишь только та закрыла дверь и присела рядом. Женщина не говорила ни слова, лишь гладила малышку по волосам: она знала, что девочка сначала должна успокоиться, излить свою ранимую душу, а потом уже следовало что-либо ей советовать.
- Это он, понимаешь? Он плохой, из-за него выгнали Олега, - наконец, сказала Агафья, вытерев слёзы.
- И ты переживаешь, что его уволили? - спросила Роза спокойно. Девочка, проглотив комок в горле, кивнула, - не волнуйся, родная. Ты же знаешь, какой у нас Олег замечательный и добрый. Он найдёт себе новую работу, и вы обязательно увидитесь ещё.
Агафья опустила глаза в пол и шмыгнула носом.
- Но есть ведь что-то ещё, да? - догадалась женщина
- Мама хочет, чтобы я общалась с Лео. А я не хочу! - на глаза крохи снова навернулись обидные, жгучие слёзки. Роза посадила её к себе на колени.
- Послушай меня. Есть много людей, которых нам неприятно видеть каждый день. Но всё равно общаться с ними нужно. Не потому, что они достойны тебя, а потому, что ты должна вести себя достойно.
Агафья вздохнула и задумалась. Роза часто сыпала непонятными фразами, которые приходилось часто повторять, чтобы понять.
- То есть, я не должна показывать того, что мне неприятно видеть Лео, потому что он только будет радоваться от этого? - переспросила малышка, захлопав ресничками.
- Можно сказать и так. А теперь тебе надо отвлечься, - женщина достала из ящика комода тарелку с пирожными, припрятанную для особого случая. Девочке запрещали есть много сладкого, поэтому, чтобы пронести пирожные в комнату, Розе приходилось каждый раз разрабатывать целую операцию: один раз она даже зашила парочку в свою многослойную шаль. При виде сладкого у Агафьи загорелись глазки, и очень скоро она перестала думать о плохом, наслаждаясь приятным вкусом. Роза смотрела на неё и улыбалась: и как можно запрещать ребёнку такую маленькую мелочь?
- Валька! - внезапно осенило девочку.
- Не переживай, я его проводила, - засмеялась женщина, вспоминая, как чумазый мальчишка пытался прорваться в комнату Агафьи. Благо, все успокаивали Ардолеона, которого девочка "неимоверно оскорбила", поэтому никто не заметил, как Роза провела его через чёрный ход, попутно объясняя, что всё будет хорошо. Роза была единственным человеком из взрослых в доме, кто знал про дружбу Агафьи и Вальки. Не мудрено: если бы мама увидела, с кем общается её дочь, её тут же хватил бы удар (без преувеличений), а отец просто выдрал бы мальчишку, несмотря на юный возраст и ангельские глазки.
Девочка облегчённо вздохнула и отодвинула пустую тарелку в сторону. Пока она утоляла жажду, Роза уже приготовила ей мольберт около окна, поставила воду, краски и кисти. Рисование было любимым занятием Агафьи, её жизнью, её спасением. Малышка захлопала в ладоши и, подбежав к женщине, поцеловала её в мягкую, тёплую щёку.
- Спасибо.
- Рисуй на здоровье, - женщина выла из комнаты и закрыла дверь. Агафья взяла в руки кисть и с головой окунулась в мир своего наивного, детского творчества.
***
Девочка спала, положив голову на столик для красок. В руке была кисть, с неё капала на пол нежно-зелёного цвета краска. Рисунок был закончен около часа назад, но свободное время у Агафьи было до завтрашнего утра - её же наказали, заперев в комнате. Для кого как, а для неё это было как несколько часов, которых она могла посвятить рисованию. Или общению с Розой. Или с Валькой - всё равно. Сладкая грёза малышки продолжалась до тех пор, пока она не почувствовала, что над её ухом кто-то громко сопит. Приоткрыв глаза, она захотела улыбнуться, но тут же напустила на себя самый строгий, вид, на который была способна.
- Ты чего тут делаешь? Тебя же Роза прогнала.
Валька стоял рядом, чуть склонившись над Агафьей, и хулиганисто улыбался.
- Думаю, не хочешь в лес сходить? Я такую красивую полянку нашёл...
Агафья возмущённо приподняла брови: ведь знает же, чем её завлечь.
- Ладно, только ненадолго, - милостиво согласилась она и достала фотоаппарат. Сколько она выпрашивала у родителей эту дорогую игрушку! Пришлось пообещать, что она не будет есть сладкое целый месяц (всё равно ей Роза приносила), что будет петь на каждом семейном вечере, и, разумеется, что это никак не повлияет на её уроках французского языка. Правда, карту памяти потом приходилось прятать под половицу. Если бы родители увидели многочисленные пейзажи, сделанные в лесу, да ещё и фотографии Вальки, ей бы точно не поздоровилось.
- Ага, ненадолго, - усмехнулся мальчишка, - знаю я тебя. Ты же обязательно захочешь встретить закат.
Агафья вздохнула: что правда, то правда. Не могла она уйти без снимков засыпающего солнца.
- Ладно, Мышка, хорош грустить. Главное, не бойся.
Парень подхватил её на руки. Девочка сжала ладошкой рот, чтобы ненароком не закричать. Валька вылез через окно по верёвочной лестнице, которую сделал сам, и очень этим гордился. Они уже не первый раз так сбегали, но, когда мальчик поставил Агафью на землю, она пошатнулась и чуть не упала. Второй этаж всё-таки...
- И только попробуй мне сказать, что ты на мышку не похожа, - залился смехом мальчик, за что получил очередной подзатыльник.
В лес они пришли, а точнее, прибежали, очень скоро. Девочка оглянулась: их большой дом было видно даже с той самой полянки с ягодами. Как коршун, он нависал над лесом и напоминал о том, что рано или поздно туда придётся вернуться.
Но пока девочка наслаждалась спелыми ягодами и фотографировала всё, что попадалось на глаза. Валька набрал полный рот земляники, и получилась фотография чумазого мальчика, похожего на хомяка.
- Ахаха, хомяк! - заливалась Агафья
- Ага, Мышка и Хомяк! - подхватил Валька, смеясь и дёргая девочку за распущенные волосы.
Они пробыли в лесу до самого вечера, как и планировалось. Мальчик вернул Агафью домой, когда уже почти стемнело, Роза принимала её через окно, неодобрительно покачивая головой. Потом следовал обычный для девочки ритуал: спрятала карту памяти, переоделась в ночную рубашку и отдала женщина грязное от травы и земли платье, перед этим ещё раз прижав его к себе, вдыхая запах леса. Запах свободы. И чего-то большего. Правда, пока для неё это всего лишь было воспоминанием о приятно проведённом дне с лучшим другом. Потом девочка шла умываться, целовать на ночь папу и маму, говорить им, насколько она была не права днём, как скучно и плохо её было одной в комнате и как сильно она жалеет о том, что так плохо поступила. Те, растроганные, отвечали ей, что они всегда будут любить такую хорошую девочку, и малышка отправлялась спать.
Она уже знала, что приснится ей лес, полная полянка земляники и оранжевый закат. А ещё - небесно-голубые глаза на чумазом лице.
***
Все дети мечтают повзрослеть. Можно будет ложиться спать, когда захочется, делать всё, что угодно, и никто не будет контролировать, одеваться в элегантные костюмы, как у мамы, а не в дурацкие розовые платьица, а самое главное - можно сколько угодно смотреть телевизор, есть сладкое и вместо противных уроков в школе ходить на работу. С маленькой сумочкой в руке, на высоких каблучках входить в офис и всем приветливо улыбаться. Взрослый человек, как кажется детям, абсолютно свободен.
Между тем взрослые смотрят на детей как на инопланетян: откуда они берут энергию? Откуда этот блеск в глазах и счастливая улыбка, не сходящая с лица? Всё очень просто. Ребёнок может объяснить любую проблему со своей точки зрения. Если взрослые годами додумывались до того, что Луна вращается вокруг Земли, то дети, хлопая глазками, всегда говорили: "Это же она провожает нас домой, идёт за нами", чем вызывали взрыв хохота у старшего поколения. Если человек злой, то его просто кто-то обидел или заколдовал. Если какие-то проблемы, то можно же взять волшебную палочку и одним взмахом всё решить.
Со статусом взрослой личности человек приобретает множество проблем. Это как ведро ледяной воды с утра: всегда неожиданно и всегда неприятно. И человек постепенно начинает мечтать лечь спать рано, но ему не позволяют дела. Элегантные костюмы оказываются жутко скучными, неудобными и тесными, сладкое - единственным способом снять стресс, а телевизор - единственным развлечением в пятницу, потому что ноги больше никуда не хотят идти - только к дивану. На работе приходится каждый день улыбаться тем людям, которые не значат для тебя ровным счётом ничего. Более того, большинство из них ты ненавидишь, но всё равно говоришь им лестные слова, чтобы сохранить место, дающее тебе хоть какой-то, ничтожный заработок.
Со статусом взрослой личности человек перестаёт мечтать, жить полной жизнью, радоваться каждой мелочи. Разумеется, в большинстве случаев, энергия и блеск в глазах теряются навсегда - их больше не вернуть.
Всю ночь Агафье снились кошмары. Наутро ей исполнялось 16 лет.
***
Роза разбудила девушку рано. Столько хлопот выдалось на это знаменательное утро. Волосы девушки нужно было уложить в изящную причёску, которую Агафья сама тщательно продумывала. После переходного возраста и её разногласий с родителями многое переменилось: девушке стала даваться большая свобода выбора, чем прежде. Поэтому над собственным праздником она руководила самостоятельно. Причёска получилась простой и по-своему красивой: две тонкие косы были сложены на голове в форме венца, остальные волосы были убраны назад. В итоге вместо привычных длинных волос девушка получила миниатюрное каре, украшенное жемчугом по кругу. Платье не уступало по красоте: длинное до пола, оно было сшито из тёмного шелка и очень необычно играло на свету. Макияж девушка не доверяла никогда и никому, а делала всё сама. В итоге образ был завершён лишь к полудню, и Агафья уже была готова выйти из своей комнаты, как в окно постучал Валька.
Он тоже сильно преобразился, как и все мальчики. Появилась особая стать, хотя он и остался прежним хулиганом. Сформировалась фигура, появились первые мускулы. Голос стал более грубым, а движения - более ловкими. Хотя, многое сохранилось: те же короткие жёсткие волосы, небесно-голубые глаза и чумазое лицо.
- Красивая, - печально вздохнул он, протягивая букет ромашек.
- Из важных людей для меня там будут только мама, папа и Роза, - улыбнулась Агафья, принимая подарок, - и мне тоже очень жаль, что ты не можешь зайти к нам в дом через дверь.
Юноша вздохнул ещё раз и присел к камину, кочергой перебирая ещё не сгоревшие дрова.
- У тебя глаза на угольки похожи, - усмехнулся он.
Агафья засмеялась и присела рядом, погладив мальчика по волосам.
- Эй, ну чего ты? - спросила она с лёгким оттенком едва скрываемой жалости.
- Ничего. С Днём Рождения, Мышка,- мальчик вложил в её руку что-то твёрдое и колючее и быстро вылез через окно.
Агафья раскрыла руку и улыбнулась: на ладони лежала деревянная мышка. Валька всегда отличался умением делать фигурки из дерева. Девушка убрала подарок в комод, а цветы аккуратно приколола к камину так, чтобы огонь не смог опалить нежные лепестки. Ещё раз посмотрев на себя в зеркало, она вышла к гостям, приветливо улыбаясь каждому встречному.
Празднование было сравнительно неплохим: фотографии, подарки, фальшиво натянутые улыбки. За столом её посадили с Ардолеоном, семья которого с самого её детства считалась в доме Беломестных самой желанной и главной среди гостей.
***
Расходились люди постепенно, семья Золотарёвых, как всегда, задержалась. Агафья сделала глубокий вдох: это как финишная прямая - ещё несколько минут, и всё закончится. Однако она оказалась не права. Семья-то ушла, а Лео остался. Причём родители тоже куда-то под шумок ушли, а что делать с самым молчаливым из гостей, девочка не знала.
- Может, чаю? - предложила она, не выдержав направленного на неё испытывающего взгляда.
- Не надо. Я тебе подарок забыл отдать, - юноша протянул ей небольшой свёрток. - Откроешь?
Девушка, смущённо улыбаясь, развернула упаковку, и её глаза радостно блеснули. В качестве подарка мальчик преподнёс ей набор профессионального художника: кисти, краски и прочее. Сколько раз девушка проходила мимо него в магазине, но стоимость мечты была слишком высокой даже для такой состоятельной семьи.
- Ох, спасибо. Как ты догадался?
- Твои родители подсказали, - усмехнулся Лео, - а ещё они говорили, что ты неплохо рисуешь. Я могу посмотреть?
Агафья на минуту задумалась: это он серьёзно или поиздеваться хочет? Впрочем, нельзя оставаться неблагодарной. Девушка кивнула и молча пошла в свою комнату, жестом позвав за собой Лео.
- Всё, что для публики, висит на стенах, - сказала она, указывая рукой на рисунки. Юноша прошёл внутрь уютного помещения и осмотрелся.
- Неплохо, - оценил он с интонацией скептика и повернулся к Агафье. Та выжидающе посмотрела на него: что - то ещё или он просто не знает, как уйти?
Лео положил руку на голову девушки и провёл по волосам. Агафья отшатнулась.
- Чего ты? Маленькая, что ли? - усмехнулся юноша и, толкнув рукой дверь, резко притянул девушку к себе. Подхватив её на руки, Лео в три больших шага оказался рядом с аккуратно заправленной постелью.
- Помогите! - крикнула Агафья, отбиваясь. Она провела взглядом по комнате в поисках чего-то тяжёлого, но ничего не попадалось. Девушка уже отбила себе все руки, почти потеряла голос и больно ударилась головой о спинку кровати, как в комнату резко вбежал один из официантов, работавших в доме. Он быстро взял мальчика за шиворот и грубо вытащил на улицу. Тот, выкрикивая угрозы и проклятья, быстрым шагом удалился.
- Как ты, солнышко? - спросил мужчина, вернувшись в комнату. Агафья приложила руку к голове: оказалось, что из-за сильного удара пошла кровь. Девушка сидела в лёгком шоке и, только когда официант осторожно помог ей встать, смогла прижаться к нему и расплакаться. Мужчина довёл её до комнаты родителей.
- Глафира Станиславовна, посмотрите, что этот наглый парень сделал с вашей дочерью. Я бы на Вашем месте на порог его не пускал и всю эту высокомерную семейку в том числе.
Женщина гневно сверкнула глазами в сторону мужчины.
- Ты - обслуживающий персонал, кто давал тебе право лезть не своё дело? Можешь собирать вещи.
- Мама! - возмущённо вскрикнула Агафья.
- А ты иди к Розе и промой рану, а то занесёшь какую-нибудь грязь, - женщина кивнула на официанта, намекая на источник этой самой грязи. Девушка хотела было возразить, но мужчина, обняв её за плечи, покачал головой: лучше не спорь.
Так, в доме Беломестных стало на одного работника меньше, а Агафья замерла в мрачном предчувствии чего-то нехорошего.
***
Дверь в комнату медленно открылась, и на пороге появилась мама. Она сейчас не была похожа на ту грозную женщину, которая час назад уволила лучшего официанта в доме. И глаза не полыхали тем страшным огнём. Однако Агафья посмотрела на неё так, будто видит впервые и тут же отвернулась к окну. Она никогда так не поступала, но сейчас в ней смешались непонимание и страх: как мама, её мама, которую она считала своим главным защитником, могла так поступить? Неужели были какие-то причины? Тем временем женщина подошла, присела на кровать и обняла Агафью с такой нежностью и лаской, что та не удержалась и расплакалась, прижавшись к родной груди. И куда только делась вся злость и обида?
- Ну как ты, бусинка? - лилейным голосом пропела мама.
- Почему ты его выгнала? Он же спас меня, - всхлипывая, спросила девушка.
- Не выгнала, а сократила, это раз. Не спас, а вмешался, куда его не просили, это два, - женщина развернула лицо дочери к себе и вздохнула, как бы морально настраиваясь. - Послушай меня, пожалуйста. Ардолеон - хороший парень. С ним ты будешь как за каменной стеной. И его семья имеет огромное состояние, ты только представь, как ты будешь жить.
Женщина улыбнулась, довольная своими аргументами. Агафья покачала головой.
- То есть ты предлагаешь мне...
- Нет, ты что, родная... Не пойми меня неправильно. Просто скоро у вас свадьба, мальчик обрадовался и не сдержался. Но нельзя же ругать человека за малейшую оплошность?
- Стоп. Какая свадьба? - Агафья вырвалась из объятий и отскочила на пару шагов.
- Мы не хотели тебе говорить, чтобы получился сюрприз, - мама развела руками и улыбнулась.
- Сюрприз?! Это моя свадьба! Моя жизнь! Моё решение! Да я лучше умру в девках, чем выйду замуж за этого... - Агафья минуту подбирала слово, - маньяка!
Послышался резкий, неприятный звук. Прикрывая лицо, девушка свалилась на кровать от пощёчины.
- Свадьба будет, - холодно произнесла женщина, доставая из кармана платья связку ключей, - и ты ничего не посмеешь сказать или сделать против, поняла?
Глафира Станиславовна гордой походкой вышла из комнаты и заперла дверь. Агафья осталась неподвижно лежать на кровати в немом шоке.
"Что же теперь будет?" - думала она, - "Что будет?"
***
Агафья сидела на кровати, прислонившись к стене и обхватив руками колени. На полу расположился Валька. Он принёс газету с фотографией девушки во весь первый лист и крупным заголовком: "Свадьба года". В комнате повисло молчание, каждый думал о сложившейся проблеме.
- Что я теперь буду делать? - подала голос Агафья. Она даже не заметила, как её мелодичные певучие нотки пропали, а вместо них появились хриплые и грубые.
- Мы. Что мы будем делать, - поправил мальчик.
- Свадьба завтра. Мне уже платье принесли.
- Покажи?
Девушка нехотя слезла с кровати и достала из шкафа белое длинное платье. Оно было полностью сшито по вкусу Агафьи, в обычный день она бы загорелась от восторга, увидев его, но сейчас это была самая ненавистная одежда в мире.
- Красивое, - мрачно сказал Валька, - и ты в нём будешь красивая.
- Я не хочу, понимаешь? Не. Хочу, - отчеканила девушка и бросила наряд на пол, - слушай, может, я с тобой в детдом, а?
- Сдурела? - парень как бы очнулся от спячки и серьёзно посмотрел на Агафью, - твои фотографии по всему городу, тебя сразу же отправят домой, причём под конвоем. А если нет, то наши тебя загрызут. Знаешь, как они не любят таких, как ты?
- Но ты же...
- Я - совсем другое дело. Надо думать, Мышка.
И они снова уселись, погружённые в мрачные мысли. Девушка прижалась к Валькиному плечу и тихо всхлипнула. Ничего в жизни она не хотела так, как отмены этой дурацкой свадьбы.
В комнату вошла Роза. Она, не переставая вздыхать и охать, убрала платье обратно в шкаф, положила газету на стол. Потом, будто не замечая ребят, убрала комнату, вытерла пыль.
- Ну, что, милая, совсем плохо? - сочувственно спросила она, садясь на кровать.
Агафья заплакала громче. Никто даже не пытался её успокаивать: а смысл? Здесь никакие слова утешения не помогут. Мать не заходила к ней все несколько месяцев подготовки к свадьбе, отец ушёл в себя с убеждением "моя хата с краю..." Общалась девушка только с Валькой и Розой. И ей вполне хватало. Но она никак не думала, что это время пролетит так быстро, и ей всё-таки придётся завтра с утра краситься, делать причёску, надевать ненавистный наряд и неудобные туфли. Даже серьги, которые были выбраны специально для церемонии, казались уродливыми, хотя сделаны были у лучших ювелиров.
Вдоволь наплакавшись, Агафья не заметила, как положила голову на плечо Вальки и заснула.
- Умаялась, поди, - снова вздохнула Роза, - всю ночь кричала, заполошная. Снилось ей что-то. А что, не говорит.
- Да я догадываюсь, - прошептал парень, осторожно переложив девушку на кровать и укрыв одеялом, - эх, была б моя воля, я бы этого Мордолеона...
- Ардолеона, - машинально поправила женщина.
- Да какая, к лешему, разница?! - вскипел Валька и быстро зашагал по комнате.
- Ну-ну-ну, мне ещё тебя успокаивать? Разбудишь девку, угомонись, - строго, но в то же время сочувственно сказала Роза.
- Роза, ты же умная. Что делать-то?
- Эх, уволят меня с работы... Ладно, иди отсыпайся, придёшь ночью с вещами. Верёвку возьмёшь, фонарик... Да погоди, сейчас запишу.
Роза достала листок бумаги и ручку, быстро настрочила небольшой список и отдала парню.
- Погоди, - женщина достала из комода тарелку с пирожными для Агафьи, завернула половину в свой фартук и вложила в руку Вальке, - бери. И чтобы наелся и выспался, понял?
Мальчик рассеянно закивал и исчез за окном.
***
Ночь - самое лучшее время суток. Так всегда думала Агафья. Ей казалось, что ночью происходит что-то самое таинственное, а люди, по своей глупости, всё пропускают. Ночью же так красиво, улицы освещены яркими фонариками, луна светит, так почему все спят именно в это время? Странно и непонятно. Ведь отдохнуть можно и днём, а ходить на работу или в школу гораздо приятнее и веселее, когда на улице полумрак.
Агафья дремала. С минуты на минуту она просыпалась и опять погружалась в тревожный сон. Рядом с ней, на кровати, сидела Роза. Сколько всего она передумала за несколько минут, пока дожидалась Вальку, сколько слёз пролила!.. Наконец, в окне показалась белобрысая голова, а потом в комнату залез и сам мальчишка.
- Спит?
- Сейчас разбужу.
- Погоди, пусть отдохнёт ещё, - Валька присел рядом. Женщина обняла его, и мальчик печально вздохнул. Не хотелось ему втягивать Агафью непонятно, во что, но другого пути, видимо, не было. Роза положила руку на лоб девушки.
- Вставай, родная.
Агафья медленно открыла глаза, уже морально подготавливая себя к печальному утру. Каково же было её удивление, когда она обнаружила, что за окном темно, а перед ней - Валька и Роза.
- Что такое? - сонно спросила она.
- Агафья, мы тут подумали... - начал Валька, - не позволю я тебе выйти замуж за эту сволочь.
Роза толкнула парня локтем в бок: не при девушке же так выражаться.
- В общем, я тут сбегаю из детдома, ты не хочешь рвануть со мной? Это как в лес в детстве, только навсегда, - смущённо и быстро пробормотал парень. Агафья, тихо вскрикнув, бросилась обнимать Вальку и радостно закивала.
- Только учти, ты в любой момент можешь вернуться, - предупредил он. Девушка продолжала кивать. Она не в силах была показать всю свою радость.
- Вот и договорились, - Роза встала с кровати и достала из шкафа тёплую одежду для парня. Он-то был в совсем тоненькой курточке. Валька молча стал одеваться: не время отнекиваться, когда на дворе минус тридцать. Женщина тем временем собирала Агафью, кутала её в несколько свитеров, надевала шапку и её любимый полушубок. В карманы положила серьги и несколько бумажных купюр - на первое время. Когда сборы были закончены, Агафья прижалась к Розе и долго не хотела её отпускать. Валька молча ждал. Потом женщина впустила в свои объятия и его.
- А мама и папа? Что они сделают с тобой, когда узнают?
- Не беспокойся, выкрутимся. С пирожными же прокатывало, - и обе засмеялись, чтобы не расплакаться, - я вам завернула с собой.
Девушка благодарно посмотрела на неё, а потом исчезла за окном вместе с подхватившим её на руки Валькой. Роза долго смотрела им вслед, пока не потеряла из виду. Ребята с успехом перелезли через забор, минуя охрану, как они это делали много раз. Они шли, не оборачиваясь, а поэтому не заметили, как добрая женщина дрожащей рукой перекрестила их на прощанье.
***
Агафья совершенно не думала о том, куда приведёт её Валька и как они потом будут жить. Она совсем не хотела ни о чём думать, но некоторые мысли всё же в голову напрашивались. Что будет с Розой? Как мама и папа будут улаживать конфликт с семьёй Золотарёвых? А самое главное - будут ли они скучать?
- Может, зря я тебя втянул в это? - первым подал голос Валька, - вас бы всё равно не расписали бы до восемнадцати.
- Расписали бы, - Агафья чуть помедлила, - если бы наш сотрудник тогда не остановил Лео.
Девушке было очень стыдно: всё-таки этот человек спас её, пожертвовал своей должностью, а она даже не запомнила его имени.
- Прости, я как-то не подумал.
Вскоре они подошли к заброшенному домику на окраине города. Когда-то, лет двадцать назад, его начали строить, но так и не закончили. То ли не хватило материала, то ли желания, неизвестно. Но дом был вполне сформированный: крыша почти не протекала, стены из дерева, но обрушиться не должны, трещины почти незаметные. Одна беда - окон нет. Но выбирать не приходилось.
Агафья валилась с ног. Она никогда не проходила несколько километров пешком за раз, так что вид этого домика несказанно её обрадовал только потому, что не надо было больше никуда идти.
- Это пристанище моих старых знакомых. Их арестовали за воровство, так что здесь пока никого нет.
Девушка вошла и осмотрелась. Темно, ничего не понятно. Валька вёл её за руку. Так они потихоньку дошли до чердака. Там было намного теплее, чем во всём доме. Агафья прищурила глаза и поняла: чердак - единственное место, где было вставлено окно.
- Я понимаю, что не очень уютно, но ты всегда сможешь вернуться обратно, - быстро заговорил парень, видя замешательство аристократки. Агафья выдавила из себя улыбку.
- Я привыкну, - сказала она, - просто очень хочу спать, и...
- Всё, понял, - Валька засуетился и забегал по чердаку. Он достал, непонятно, откуда, потрёпанное одеяло и несколько раз его встряхнул. Агафья зачихала от пыли. Вскоре парень смастерил нечто наподобие кровати и посмотрел на девушку. Та молча бросила сумку на пол и легла, накрывшись своим же полушубком.
- Тут подушек нет, - продолжал говорить Валька, но Агафья уже спала. Он осторожно прилёг рядом, стараясь не потревожить её, и его сразу же сморило от навалившейся усталости, которая отодвинула мысли о том, что будет завтра, на второй план.
***
Когда Агафья проснулась, уже было светло и предоставлялась прекрасная возможность рассмотреть новое жилище поближе. Дом был вполне пригодный для обитания. Правда, пол чуть-чуть прогнивший, отопления совсем нет, а так очень даже ничего. Неподалёку стоял запылившийся комод, в углу лежали какие-то хозяйственные принадлежности: вёдра, тряпки, потрёпанный веник. Жить можно.
Валька уже давно был на ногах. Он приводил чердак в порядок, чтобы девушка не сильно испугалась, увидев всё это великолепие. Почему-то мальчику казалось, что Агафья тысячу раз пожалеет о том, что согласилась пойти.
- Доброе утро, - сказала девушка, сладко потянувшись. Валька обернулся и посмотрел на неё сосредоточенным, как будто бы виноватым взглядом.
- Я не всё ещё убрал, тут намного хуже было, - начал оправдываться он, но Агафья быстро встала и, кутаясь в полушубок, подошла к нему.
- Всё отлично. Настроение прекрасное. Только есть хочется.
Парень кивнул и достал из своего рюкзака пару бутербродов, протянул девушке.
- Я уже позавтракал. Здесь нет розетки и газа, так что придётся покупать много спичек и зажигалку. Осторожнее, не задень вёдра, - сказал он, стряхивая пыль с комода. Агафья посмотрела на стоящие рядом несколько вёдер, полных снега. Она хотела было спросить, зачем это здесь, но потом догадалась сама: отопления, электричества и газа не было, так откуда же здесь взяться водопроводу? А снег - это та же вода, только замороженная. Очень умно придумано.
- Слушай, давай я сама всё сделаю, ладно? Всё-таки не мужское это дело - убираться, - девушка улыбнулась и, свернув одеяло, положила его в комод. В ящике оказались очень необходимые вещи: верёвка, пара ножей, несколько коробков спичек.
- Ладно, только хорошо поешь, воду попусту не трать и никуда не выходи.
- Почему?
- Потому что твой портрет на всех газетах, - парень положил на комод свежую газету, где во всю первую страницу была фотография улыбающейся Агафьи. Девушка брезгливо поморщилась. Чего-чего, а в жёлтой прессе она хотела оказаться меньше всего. Но это она решила оставить на потом.
- А ты куда?
- На работу, - Валька наткнулся на вопросительный взгляд, - нам деньги нужны? Нужны. Пока ты спала, я пару деревяшек нашёл и обработал. В детдоме уходили в лёт, попробую торговать на улице.
Сердце девушки болезненно сжалось: это он ради неё пойдёт мёрзнуть и унижаться? Она хотела его остановить, но здравый смысл пересилил в ней. Тем более, Валька терпеть не мог жалости ещё с детства. Так что девушка кое-как улыбнулась и, пожелав парню удачи, проводила его до двери чердака: дальше он просил не ходить.
Как только Валька скрылся, Агафья начала быстро приводить дом в порядок. Протерев пыль, она кое-как вымыла окно, стараясь тратить как можно меньше воды, умылась сама, сделала пару глотков (с утра жажда мучила). Вода была с каким-то странным привкусом, видимо, из-за грязного городского снега, но что делать: фильтров здесь и в помине не было. В комоде девушка нашла большой моток ваты и, расщепляя его на маленькие куски, заткнула все щели и трещины. Получилось вполне неплохо, даже уютнее и теплее стало. После этого Агафья бросила взгляд на газету и решила не торопиться: успеется ещё. Девушка взяла свой рюкзак, достала телефон и набрала номер Розы.
- Ну как ты, родная? - послышался тёплый, знакомый голос.
- Всё хорошо. Валька нашёл чудесный такой домик, мы обживаемся понемногу.
- Ну и ладненько. Ты не забывай, звони. Держитесь там, ребятки. Туго будет - пиши, обязательно.
- Конечно, - Агафья смахнула навернувшуюся слезу. Пожалуй, Роза - единственный человек, по которому она действительно начала скучать. Вскоре разговор подошёл к концу. Девушка выключила телефон, чтобы не тратить зарядку, и начала разбирать вещи дальше. Необходимые предметы: мыло, фонарик, верёвку, зубную пасту и прочее, - она складывала в ящик комода, пока на дне рюкзака не остался один маленький, неприметный свёрточек. Агафья бережно достала его и прочитала краткую записку, прикреплённую к нему: "На память". Вздохнув, девушка решила, что до прихода Вальки неплохо было бы удариться в воспоминания, тем более, других развлечений не предвиделось.
***
Первой вещью, которую Агафья достала из кулёчка, был маленький словарь английского языка. Девушка улыбнулась: только немногие люди знали, как много значит для неё эта вещь. Начнём с того, что эту маленькую книжечку, помещающуюся на ладони, подарил ей Валька. Месяц экономил на всём, чём только можно, подрабатывал в свободное время, но всё-таки купил и с трепетом преподнёс на 8 марта. Он - то языки никогда не любил и не понимал, а Агафья очень любила именно английский. Родители (да и всё поколение Беломестных), в основном, учили французский. Он считался модным, почётным, престижным. Но девочка выбрала иной путь. Это была одна из её первых крупных ссор с родителями.
Следом за словарём девушка вытащила свой маленький блокнот с рисунками, а также карандаш и ластик. Страсть к рисованию так и не прошла с детства. Мало того, почти все её рисунки были развешаны в комнате, отчего она походила на творческую мастерскую. Агафья пролистала маленькие листочки: портрет Розы, портрет Вальки, всевозможные цветы, бабочки и прочее. Особого препятствия со стороны родителей не было, но была лишь часто повторяемая фраза: "этим ты на жизнь не заработаешь". Если бы они знали, что именно "это" и спасёт в дальнейшем её жизнь!
Напоследок Агафья вытащила искусственную веточку рябины, которая всегда лежала у неё на комоде, как оберег. Это была её любимая ягода. И, как уже можно догадаться, нелюбимая среди её окружения. Ну, допустим, сходила бы она с ума от клубники со сливками, от черники, на худой конец, но рябина! Это же неблагородная гадость, которую не брезгуют клевать только вороны! А что делать, если ей нравился этот терпкий вкус?
Девушка вздохнула: Роза положила ей в свёрток только те вещи, которые были для неё по-настоящему важны. Значит, она была единственным человеком, который её глубоко понимал. Валька не в счёт. Агафья вздохнула и взяла газету. Нужно же когда-то её прочитать, не откладывая.
Статья состояла, в основном, из интервью журналиста с её матерью, фото которой было на следующей странице. Надо заметить, она выглядела прекрасно, даже с мокрым от слёз платком около лица. По-прежнему несколько слоёв пудры, изящно подведённые стрелки и чётко прорисованные губы. Ничего не поменялось, только уголок платка чуть касается глаз.
- Как Вы думаете, что-то могло спровоцировать побег Агафьи? Возможно, её ранняя помолвка?
Вопрос журналиста выделен крупным шрифтом.
- Что Вы, она была без ума от Ардолеона, они так любили друг друга. А помолвка была необходима, у них ведь ребёнок. Мы, конечно, сразу это приняли: дело же молодое. И главное, чтобы наши дети были счастливы.
Фото Ардолеона здесь же, рядом. Убитый и несчастный. Стоит, заламывая руки. Агафья поморщилась: артист погорелого театра, она бы и то сыграла лучше. Да и с ребёнком перегиб: ей удалось спастись, погорел план.
- Тогда что послужило поводом для такого ужасного поступка?
- Знаете, мы всегда оберегали девочку, как свою. Но недавно бедняжка натолкнулась на документы из дома малютки и узнала, что она нам не родная. Переходный возраст, эмоции. Я так боюсь за свою кроху....
Дальше Агафья уже читать не могла: она со злостью отшвырнула газету в сторону. Ложная беременность - это ещё ладно, но отрекаться от дочери только для того, чтобы спасти свою репутацию? Простите, это уже слишком...
Вскоре вернулся Валька. Он заработал немного денег, продав все свои резные фигурки.
- Уже прочитала? - спросил он, вздыхая.
Девушка с вырывающимися из неё рыданиями бросилась к другу и положила голову ему на грудь. Единственная опора в этой жизни. Единственный, кто будет с ней рядом, что бы ни случилось.
- Я никогда туда не вернусь, - прошептала Агафья. Валька лишь вздохнул и молча прижал её к себе.
- Не дрожи, Мышка. Прорвёмся.
***
С рождения человеку дана уникальная способность: забывать всё плохое. Вот и Агафья скоро смирилась, пообвыклась и даже находила временами в себе силы улыбаться. Всё шло своим чередом, как и должно идти: девушка писала письма, Валька бегал и подбрасывал их в почтовый ящик дома Беломестных. А через пару дней всё письмо от начала до конца появлялось в жёлтой газете. Но это уже не волновало. Агафья начала рисовать, несколько картин удавалось продавать и тем самым неплохо зарабатывать. Всё бы было отлично, если бы русская зима не показывала свой неистовый нрав. В один из вечеров под минус тридцать Агафья, скорее всего, сидела бы дома с чашкой горячего чая. Но сейчас она даже не согревала: настолько было холодно на этом чердаке. Девушка уже танцевала рок-н-ролл на пару с Валькой до тех пор, пока не заболели ноги, пыталась отвлечься пением, живописью - ничего не помогало. Валька метался, как оглашённый в поисках интересного занятия, чтобы подруга не околела. Ему-то не привыкать, он и не такие холода выдерживал, а вот на девушку было страшно смотреть. Губы синие, зубы стучат, кожа вся сухая и потрескавшаяся. Парень лишь изредка спрашивал: "Может, ты домой вернёшься?", на что Агафья яростно мотала головой: ни за что. В конце концов, она просто села на пол и забилась в угол чердака.
- Слушай, отстань, а? Я вообще спать хочу, - сонно протянула девушка, кутаясь в полушубок. Парень вскочил, как ошпаренный.
- Не смей, слышишь? - он резким рывком поднял вялую Агафью с пола, - давай бегать. Потанцуем давай, только не спи, - парень потряс её за плечи.
- Ну, чего ты? Я уже почти не мёрзну, - пробормотала девушка и обмякла в руках друга. Тот быстро бросил её на пол, отчего Агафья сразу проснулась, правда, ненадолго: глаза опять начало сводить.
- Жди здесь. И не спать! - крикнул он и выбежал из дома. Девушка махнула на него рукой и покрепче завернулась в полушубок. Ей было настолько тепло и хорошо, сон наваливался на неё, как тёплое одеяло по утрам, веки слипались и становились тяжёлыми, а по всему телу разливалась приятная теплота. Продолжалось это недолго: Агафья получила резкую пощёчину, удивлённо открыла глаза и увидела перед собой Вальку.
- Кому говорил, не спать?! Быстро пей, - парень протянул ей стакан с какой-то странно пахнущей жидкостью. Девушка пожала плечами и залпом выпила всё содержимое. После этого её тело будто пронзило тысячами мелких иголок, внезапно бросило в жар, а к горлу начал подступать удушающий кашель. Агафья задыхалась.
- Дыши носом и не часто, - командовал Валька.
Кое-как справившись с приступом, девушка, хлопая глазами, посмотрела на парня.
- Что это было?
- Водка это была. Первый раз пробовала? Загадывай желание, - усмехнулся он, а потом погладил по голове и тревожно спросил, - спать больше не хочешь?
- Хочу. Но уже потому, что устала. Валька, я боюсь, - простонала она, прижавшись к тёплому плечу парня. Он был горячий, как печка.
- Не бойся. У тебя просто одежда промёрзла и уже не греет, - смущённо сказал он, но Агафья оказалась понятливой и быстро сняла с себя полушубок и платье, оставшись в одном белье.