Был прекрасный весенний день. Весна 2003 года была прекрасной и ласковой. Солнце вовсю ласкало зазеленевшую, коротенькую и еще ласковую, не жухлую траву, а деревья засветились изумрудным еще таким молодым и свежим цветом. А главное - я наконец выздоровел. Еще сильны были воспоминания, еще тянуло немного назад, но основное было позади - я справился с болезнью. Даже доктор увидел это и не стал мне выписывать транквилизаторы. Только реланиум - чтобы лучше спать. Я шел по опушке Битцевского лесопарка, тихонько напевая про себя. Настроение было прекрасное - ощущение никуда не девшихся проблем, сегодня не мешало мне - я знал, что они есть, но они были настолько далеко, а весенний лес настолько близко, что меня ничего не беспокоило. Какая-то безмятежность плыла в воздухе, лаская весенним запахом прошлогодней травы и молодых листьев мои прокуренные легкие, а ноги легко погружались в мягкую, не успевшую еще стоптаться и слежаться под солнцем землю. Было довольно рано - утро еще было в самом разгаре - часов десять и народу в лесопарке не было. Только одинокая старушка-собачница пробежала где-то среди деревьев, мелоко семеня за большим догом. Я вдохнул весенний воздушный коктейль и зажмурился, повернувшись к солнцу. Теплые струи покрыли мое лицо, чуть шевеля своим лучевым ветром брови, заглядывая под ресницы, нагревая губы и щеки. Безмятежность - вот что было вокруг меня. Безмятежность и избавление. Наверное именно это было растворено в воздухе две тысячи лет назад, когда вокрес Иисус - избавление. Я чувствовал себя воскресшим и перерожденным - именно таким, как лезли из земли зеленые побеги и наливались листья сочным зеленым нектаорм. Природа старалась ласково сгладить весь зимний холод и раннюю весеннюю обнаженность, как игривая женщина старается получше накраситься и пококетничать со случайно увидевшим ее с утра ночной рубашке гостем, стараясь сгладить свой стыд за невыспавшиеся неумытые глаза и спутанные волосы. Так же и Весна - молодая кокетка обхаживала меня всеми своими прелестями и пыталась загладить и мокрый снег, и собачьи следы на тротуарах в парке, и грязь перед моим домом, и голые серые ветки деревьев. Я искренне наслаждался этим, как любой наслаждается благосклонностью женщины и чувство щемящей нежности пустило тонкий побег у меня в груди, а мурашки восторга пробежали по моей спине, заставив меня дернуться и потянуться навстречу солнцу и листве, тихонько трепещущей над моей головой. Жмурясь от тонких лучей солнца,пытающихся погладить меня по голове сквозь листву, я, наконец, вступил в лес и прохладный, еще все-таки не совсем летний воздух, пропитанный прошлогодней листвой и тысячью пробуждающихся лесных жителей окутал мою голову, пьяня и волнуя. Неторопливо, впитывая каждое прикосновения к земле, вслушиваясь в каждый шаг, я брел в известном только одной весне, ведущей меня, направлении, задумчиво прикасаясь время от времени к старым деревьям и чувствуя их теплое и степенное дыхание. И вдруг солнце зашло. Я заметил это сразу. Его лучи перестали гладить меня по волосам. И сразу стало заметно тише. Лес как бы замер в предверии чего-то нового. Я огляделся - в своем весеннем восторге я зашел в ту часть леса, где уже давно не был - несколько лет. Тут все сильно изменилось - только овраг все так же, старой змеей грубо вился под низко опущенными ветвями кустов. Кусты скрывали внутри себя небольшую полянку - естественную верандочку около оврага. Выйдя на нее, я заметил странное сооружение - что-то вроде могилы - небольшой деревянный постаментик. Подойдя поближе я увидел еще несколько таких сооружений - какой-то холодок пробежал по спине - в эту весенную идиллию как-то не вписывались эти потрескавшиеся от лесного воздуха деревянные постаментики. "Кладбище домашних животных", вспомнил я название какого-то ужастика. действительно - маленькие могилки принадлежали явно домашним питомцам. На некоторых даже были выбиты даты и надписи. В смущении от того, что я зашел куда-то в запретную зону - тут жили чьи-то воспоминания, я медленно стал огибать это место и вышел к оврагу. Странный запах усилился - запах чего-то очень знакомого и одновременно чужого и... Даже не злого... Нет просто чужого. Запах, когда-то уже попробованный мной, в детстве. Я впомнил этот овраг. Когда-то давно я, будучи еще мальчишкой приходил сюда. Тут было мое царство - царство одинокого мальчишки. Мало кто ходил сюда в то время - этот овраг лежал в стороне от тропинок и не привлекал особенного внимания - я был здесь один и был счастлив этим - слишком тяжело мне было тогда ладить со сверстниками. По дну оврага пробегал тонкий ручеек, речка Чертановка. Или какой-то из ее бесконечных притоков - она выбегала прямо из камней, в своеобразном тупичке и шустро свой еле слышно журчащий поток куда-то в сторону старых гаражей, где терялась среди куч мусора. Вода в ней всегда была холоднющей и какой-то мертвой. В ней не росли водоросли, трава прикасающаяся к ней с берега становилась желтой, а камни были девственно чистыми - никакого налета, характерного для лежащих в воде булыжников. Я спустился к воде и провел по ней рукой - она все так же была холодна и мертва. "Мертвая речка" - вспомнил я свое детское название. Где-то здесь, на берегу этой речки устраивал я себе закуток, в котором просиживал бывало по полдня, обиженный на весь мир. И искал в себе хоть какую-нибудь силу преодолеть ненависть и отчаяние, наплывающие на меня в результате общения с людьми. Однажды, я увлекся вырезанием из дерева фигурок. Первая и единственаня вырезанная мной фигурка - была фигурка маленького божка, больше всего похожая на помесь кумиров древних славян и божков майя. Я принес ее тогда в свой закуток под обрывом и торжественно установил в маленькую вырытую мной в обрыве пещерку - прямо над речкой. На другом берегу речки была маленькая ровная площадка, покрытая мхом - я садился на нее и долго разговаривал в полголоса с этим вырезанным мной божком. Он же молчаливо таращил на меня подслеповатые, кривенько вырезанные глазки и внимал моим речам. Я даже назвал его как-то - теперь уже не вспомнить, он был тогда моим единственным другом. И сидя на влажном мхе, я чувствовал себя рядом с ним гораздо уютнее своей квартиры или скамейки в детском саду, где обычно собирались ребята из моего дома. Я усмехнулся, заметив тот самый обрыв неподалеку, и стал спускаться потихоньку к нему. Легко перепрыгнув тонкий ручеек мертвой речки, я заглянул в маленькую, обвалившуюся, но еще созранившую форму пещерку моего деревянного приятеля. Как ни странно он был там, все так же тараща на меня глаза.
"Ну что, дружок, все сидишь? А я ведь совсем и позабыл про тебя, моего детского товарища..." - подмигнул я ему. Моя жизнь круто изменилась в один момент - школа, учеба... А потом больница, врачи, терапия, плачущая мать, долгая реабилитация... За этим всем я потерял детство. Врач сказал, что моя болезнь началась еще тогда - и вспоминать о ней стоит как можно меньше - надо просто забыть. И я забыл. И только вот этот маленький деревянный божок, коряво вырезанный моими детскими руками октрыл дверь мне из весны в серую реальность моего прошлого. Я посмотрел в его косенькие глазки. И впервые мне показалось, что он улыбается мне. Я протянул к нему руки и почувствовал тот самый странный запах - так пахло мое детство - загадочностью, пустотой и неизвестностью. Запах той осени, когда я приходил сюда... А потом я почувствовал, что у меня кружится голова... Какой-то невнятный шепот раздался у меня в ушах - влекущий куда-то далеко... Он шептал мне какое-то имя- слово, которое я никак не мог вспомнить.. Я почувствовал как меня затягивает куда-то вниз, а тело мое перестало что-либо чувствовать...
Серый пасмурный денек уже заканчивался. Еще теплый, но уже не по-летнему уверенный в себе ветерок налетал на постепенно грубеющие листья и беспокоил своим напором. Небо было пасмурным и с горизонта медленно и величественно надвигалась сизая туча, грозно предупреждая всем своим видом о перспективах на вечер - обещали дождь. Маленький мальчик, лет десяти, зажав в руках какую-то деревяшку вышел из леса и глядя прямо перед собой не по-детски серьезными глазами пошел по дороге. Вдруг он остановилсяи посмотрел на небо. На лице его неожиданно промелькнуло удивленное выражение - как будто на минуту он вспомнил что-то очень важное и растерялся... Но потом взгляд его снова обрел серьезность и он медленно побрел к домам, серевшим невдалеке в грозном свете тучи. Скоро закапал дождь и скрыл его от так и не подошедших наблюдателей... была осень 1989 года...