(Воспоминания о событиях восьмилетней давности, 1999 г.)

Следующие две недели прошли как один день. Нет, не потому, что время пролетело быстро. Наоборот, из-за ставшего хроническим недосыпа граница между днем и ночью почти полностью стерлась, а каждый последующий день в точности напоминал предыдущий своим распорядком, суетой и финальной картиной - я без задних ног на кровати. Про себя я шутила, что, мол, наконец, и в моей жизни начался период стабильности. По крайней мере, я спала в одном и том же месте, вставала всегда в 6 утра, чтобы выучить один-два билета по английскому, и выбегала из дома в последний момент, едва успевая со звонком в школу, где учителя целенаправленно готовили нас к экзаменам, заставляя писать тестовые контрольные и бесконечные сочинения.

После школы я бежала в клуб, где обедала под присмотром и в компании Лизки. Затем она занималась с малышней, а я - с учебниками в кабинете Саши. Там мне милостиво выделили целый стол, полку и даже слегка устаревший компьютер, которого однако было достаточно для написания реферата по литературе. Этот экзамен я сдавала в одиночестве, поэтому с легкой руки Светланы Петровны устная форма была заменена на научную работу. Брат Бэмби появлялся в кабинете не так часто, по большей части решая организационные вопросы за стенами клуба. Иногда вместо него на встречи ездил Игорь, молодой и, судя по всему, толковый парень, выполнявший функции менеджера-администратора. Еще одним новым лицом в моем окружении стал шеф-повар Антонио Борги, которого, судя по разговорам Лизки с братом, переманил для них из Италии тот самый Веселов. Лучший друг и партнер Сашки по бизнесу вообще часто фигурировал в разговорах окружающих, хотя в клубе никогда не появлялся из-за учебы в Боккони. Синьор Борги ни слова не говорил по-русски, что не мешало ему подкатывать (в прямом смысле этого слова, поскольку есть он любил не меньше, чем готовить) к представительницам слабого пола, вне зависимости от их габаритов, и с присущей итальянцам пылкостью осыпать дам комплиментами, подчас довольно сомнительными. Мне он назойливым вниманием не докучал. Возможно потому, что о принадлежности к женскому полу напоминало лишь мое имя. Что не сказать о секретаре - Кристине, с которой я делила кабинет в отсутствие Саши. Кукольная красота в сочетании с достаточной сообразительностью и тактичностью делали из нее идеального кандидата на занимаемую должность. После нескольких попыток разговорить меня в кабинете, она поняла, что на болтовню я не настроена, и больше не беспокоила по пустякам.

Саша вовремя подсуетился, поэтому бумажная волокита и медицинский осмотр не заняли много времени, которого нам и без того не хватало. Мы с Лизкой использовали каждую свободную минуту для репетиций. После первой я едва соскребла себя с кровати, хотя мы даже не работали в полную силу. Словно гусеница, я сползла вниз, а потом буквально передвигала ноги руками. Мои мышцы и гибкость были в плачевном состоянии. И даже слова Лизки о том, что "две недели - ничтожно малый срок, чтобы вернуть былую форму", были слабым утешением. Мне хотелось всего и сразу, но приходилось довольствоваться малым. На большее я просто не тянула, поэтому Бэмби адаптировала танец так, чтобы все сложные фишки выпадали ей. Это решение я приняла со смирением в отличие от другого, более раннего, которое привело к нашему первому спору.

Это случилось на третий день нашего совместного проживания. Мы закончили работать над рисунком композиции и планировали приступить к его заполнению. Поэтому я на время отложила учебу и как раз делала растяжку, когда Лизка вихрем влетела в зал.

- Привезли! - крикнула она с порога и поочередно спрятала лицо за каждой маской.

Я вздохнула с облегчением. Дело в том, что найти подходящие нам маски трагедии и комедии оказалось неожиданно трудно. Нам нужны были маски, закрывавшие лицо полностью, а не до рта - как часто бывает. Простые и светящиеся в темноте. Но в магазинах как назло попадались либо маски с эротическим уклоном, либо цветные и чрезмерно декорированные, наподобие венецианских.

- Давай посмотрим, как сидят, - предложила Лизка и протянула мне маску комедии.

- Может, я сразу трагедии померяю?

- Зачем, у тебя ведь партия комедии? - совершенно искренне удивилась Лизка, а вместе с ней и я. Открыто обсудить партии мы просто-напросто забыли. Слишком сильно были увлечены проектом. Настолько, что за деревьями не увидели леса.

Немая сцена длилась не меньше минуты, прежде чем я смогла внятно оформить свои мысли.

- Я не смогу. Лиз, ты не понимаешь. Я и комедия - понятия абсолютно несовместимые. Ты не можешь научить рыбу летать.

- Неправда. А как же летучая рыба? - пошутила Лизка, а я посмотрела на нее с немым упреком. Девушка в ответ лишь обезоруживающе улыбнулась и уже более серьезно добавила: - Наташ, трагедию ты не потянешь технически. Эмоционально - да, не спорю. Помнишь фразу Толстого про то, что все семьи счастливы одинаково, а несчастливы по-своему? Про людей можно сказать то же самое. Легко изобразить счастье, намного труднее с той же достоверностью убедить в личной трагедии других. Да еще так, чтобы пробрало. Чтобы аж мурашки по коже. Может, это мы все очерствели. Не знаю. Но мы ставили хореографию вместе. Уровень ее сложности ты знаешь не хуже меня. А теперь признайся объективно, потянешь?

Я промолчала, хотя внутри меня разгорался бунт. Так и подмывало крикнуть в ответ "Да, потяну!". Но это было глупо и недальновидно. Возьмись я за трагедию, сорвала бы выступление с результатом "без слез не взглянешь". Что же, зато люди бы плакали. От смеха.

- Но я не смогу сыграть комедию, - в моем голосе появилась первая нотка отчаяния. - Не смогу, как ты не понимаешь, - прошептала, проводя ладонью по лицу.

- Наташ, тебя никто не заставляет улыбаться в тридцать два зуба. Твоего лица никто из присутствующих не увидит. Для всех остальных твоим лицом станет тело. Что ты с его помощью продемонстрируешь, в то люди и поверят. Можешь танцевать с постной миной или даже со слезами на глазах, маска всё скроет. Тебе нужно просто сосредоточиться на танце и чувствовать музыку. Поверь в себя, в конце концов. Даже я верю в тебя больше, чем ты сама. Дай себе шанс попробовать что-то новое.

Наверное, после последних слов Бэмби во мне сработал какой-то переключатель. Я вдруг поняла, что ничего не потеряю, попробовав.

И я действительно пробовала. С несвойственной мне прилежностью я день за днем стояла перед зеркалом и пыталась изобразить хоть какие-то эмоции, открывая многие из них для себя заново. Получалось из рук вон плохо. Мое лицо напоминало каменную маску, а сами попытки - кривляние обезьяны.

Мне на помощь опять пришла Лизка. Она достала из своих закромов раритетные видеозаписи с танцами разных народов мира. Судя по списку на оборотной стороне кассеты эту подборку можно было вполне назвать коллекционным собранием. У всех этих народов танец носил сакральный характер и передавался из поколения в поколение с молоком матери.

- Как нам это поможет? - озадаченно спросила я, поглядывая одним глазом на Лизку, а другим - на танцующих возле костра мужчин из какого-то африканского племени.

- Прокрути немного вперед. Это танец войны, он нам не нужен, - попросила Лизка, и я послушно нажала кнопку перемотки. - Еще, еще... Стоп, - наконец, остановила меня девушка. - Вот отсюда смотри. Вся запись длится где-то час. Первую часть мы пропустили. А я пойду пока проверю кое-что у Шефа.

Шефом мы между собой называли повара Борги. На кухне он действительно был царь и бог.

Я полностью погрузилась в просмотр видеозаписи и совсем потеряла счет времени. Иногда я пересматривала один и тот же танец несколько раз, вчитываясь в мелкие субтитры на английском, объясняющие его историю. С их помощью я смогла лучше разобраться в том, что скрывалось за каждым элементом, каждым движением.

Когда вернулась Лизка, у меня уже начала складываться какая-то картина.

- Ну как, помогло? - поинтересовалась она.

- Кажется.

- Покажи, - настояла Лизка и, захватив кресло у входа, разместилась прямо передо мной. - Я побуду зрителем. Попытайся донести до меня любую эмоцию. Если я догадаюсь правильно, то ты на верном пути.

- А музыка?

- Нет, - отрезала Лизка. - Именно сейчас никакой музыки. Зачем плыть против течения? Пока я не увижу от тебя более или менее чистой эмоции, музыка будет только мешать. Знаешь, какую роль она играет?

- Музыка? - засомневалась я.

- Да.

- Наверное, помогает настроиться?

- А вот и нет, - возразила Лизка. - Настроиться тебе помогает твой внутренний мир, если в нем всё на своих местах, а вот музыка, она выполняет роль резонатора. Поэтому человек и может почувствовать облегчение, подобрав правильную музыку и выплеснув под нее свои эмоции. Музыка в этом лишь помогает. Смотри.

Лизка вышла на середину зала и секунд пятнадцать пыталась изобразить что-то с помощью хип-хоп элементов. Движения были резкие, жесткие и быстрые, с большой амплитудой. Мне на мгновение показалось, что общее настроение я все-таки уловила, но полной уверенности не было. Очень не хватало музыки. Как будто она была той самой лакмусовой бумажкой.

- Запомнила ощущения? - спросила Лизка, почти не запыхавшись. Я кивнула. - Отлично, а теперь с музыкой.

Лизка поставила на бумбоксе Breathe и принялась танцевать с еще большим остервенением. Меня накрыло волной ее отчаяния, гнева и ярости. Я со страхом почувствовала отголосок тех же эмоций внутри себя. Уже через несколько секунд я сидела возле бумбокса, а указательный палец, словно приклеенный, жал на кнопку "Стоп".

- Теперь поняла? - спросила Лизка из-за моей спины. И я кивнула, не оборачиваясь.

- Вот это и был резонанс, Наташ. Чувствуешь разницу?

Я молча вернулась на свое место и села на пол прямо перед креслом, в котором снова устроилась девушка.

- О чем ты думала, когда танцевала? - спросила я Лизку, смотря ей в глаза. Девушка немного помрачнела и отвела взгляд в сторону.

- О кое-каких событиях в прошлом. Яркие воспоминания - лучший способ настроиться на нужную волну. Главное не переборщить и суметь вовремя эмоционально "зацепить" зрителя. Иначе он останется за бортом.

- То есть мне, для роли комедии, нужны какие-то веселые воспоминания? Смешные или забавные? - продолжала размышлять я вслух.

- Да, - согласилась Лизка, заметно оживившись после того, как тема ее воспоминаний осталась в прошлом.

- Тогда у нас проблема.

- Какая?

- Таких воспоминаний у меня нет, - бесцветным голосом сообщила я.

- Да не может такого быть! - неверяще изумилась Бэмби. - Подумай лучше. Вспомни какие-нибудь посиделки с подругами. Забавные случаи из детства. Может, вы анекдоты травили в хорошей компании? Подумай хорошенько.

Я горько улыбнулась, понимая, что вспоминать, собственно, нечего. Подруг у меня не было. А детские вспоминания...

- Некоторое время тому назад я стала забывать яркие события из прошлого, - призналась я Лизке, понимая, что рано или поздно это всё равно выплывет наружу. А так, может, хоть толк во всем будет? - Даже не столько забывать, а как бы тебе объяснить. Стирается всё, что с этими событиями связано, все краски, эмоции, мое отношение к ним. У меня остается лишь факт и картинка. Черно-белая картинка. Я мало что чувствую. Как будто это и не моя жизнь вовсе.

- Защитный механизм, вытеснение, - пробормотала Лизка и откинулась на спинку, задумчиво рассматривая меня. А я уже начала продумывать возможные пути отступления, реши она копать глубже. - Я почитаю об этом, - прервала мои размышления девушка. - Может, найду что-то полезное.

Я лишь пожала плечами в ответ. Разговаривать на эту тему совершенно не хотелось. Не сейчас, по крайней мере.

Поднявшись с пола, я хотела было вернуться к прерванному занятию, когда Лизка неожиданно предложила:

- А пойдем-ка домой!

- А как же репетиция? - удивилась я.

- Перенесем на завтра, - невозмутимо парировала девушка. - Всё равно завтра суббота, - добавила она и подошла к шкафу, намереваясь взять свою куртку.

- Давай тогда ближе к двенадцати, - попросила я. - С утра у меня планы.

- Без проблем, - послышалось из недр шкафа, откуда через секунду высунулась сперва голова, а потом и вся Лизка. - Хоть высплюсь как белый человек, - радостно прощебетала она, а я, наоборот, помрачнела. О том, что мне предстояло сделать завтра, думать не хотелось. Правда, и винить было некого, кроме себя.

Со всей этой беготней я банально забыла вовремя подзарядить телефон, а PIN-код, предусмотрительно оставленный мне братом на коробке с инструкцией, просто вылетел из головы. Уже четыре дня, как трубка была выключена. И если бы не грядущий день моего рождения, я так бы и продолжила тянуть время. Заходить в проклятую квартиру, где по недальновидности я оставила коробку, не было никакого желания. Но то, что отец должен был позвонить именно на мобильный, не оставляло мне выбора.

- Эй, ты готова? - позвала меня Лизка, и я поторопилась собрать вещи.

Мне вдруг действительно захотелось оказаться в квартире Лизки. Залезть на диван-кровать в отведенной мне комнатке, укрывшись пледом, взять какую-нибудь книжку и погрузиться в мир вымышленных персонажей с их проблемами. Потому что думать о своих мне не хотелось.

Наверное, Лизка прочла мои мысли, так как по приходу домой устроила нам самый настоящий праздник кинематографа, выбрав несколько удачных (на ее взгляд) комедий. Мы вооружились чипсами и водой и весь вечер смотрели фильмы, периодически смеясь: Лизка в голос, а я в кулак, но главное - дружно. После третьей комедии я все-таки не выдержала и, пожелав Лизке спокойной ночи, ушла в свою комнату спать. Там, лежа на кровати и рассматривая потолок с замысловатой лепниной, я осознала, что за весь вечер ни разу не вспомнила о завтрашнем дне.

Но он настал. Позавтракать я не смогла. Как бы мне ни хотелось, кусок в горло не лез, а запихивать в меня еду было некому: Лизка сладко посапывала у себя, обняв подушку. Будить ее я не стала, хотя она просила. И я даже догадываюсь зачем: в эту пасмурную субботу мне исполнялось 18 лет. Долгожданное совершеннолетие.

В прихожей я на мгновение задержалась возле зеркала, задумчиво рассматривая свое отражение и пытаясь найти в нем какие-то изменения. Ведь прошел целый год. Но всё осталось как прежде, если не считать выросшей до третьего размера груди, из-за которой я сильно комплексовала, пытаясь спрятать ее за ворохом одежды. Сама расти я уже перестала, так и не вымахав за 160 см. Взгляд скользнул выше... Волосы. Почему-то вспомнились недавние слова Лизки, и я вдруг поняла, что непрочь их отрастить, а потом и покрасить в какой-нибудь яркий цвет. Рыжий, например. Раз уж в мою жизнь ворвались перемены в лице Лизки и ее брата, то стоило заодно поменять и внешность. Лизка со свойственной ей прямотой уже не раз грозилась выкинуть всю мою одежду на помойку, мотивируя это тем, что она слишком мрачная и - как она мило о ней отзывалась - "никакая". Наверное, так оно и было. Мне действительно следовало избавиться от старых вещей и привычек. Скинуть с себя груз прошлого, как бы высокопарно это ни звучало. Начать жизнь с чистого листа. Но не получалось. Даже Лизка, заставив меня влезть в яркое платье-футляр из своего гардероба, вынуждена была признать, что погорячилась. В чувственном платье я вела себя так же, как и в привычной мне водолазке и джинсах. Скованно и закрыто. Поэтому она махнула на меня рукой и решила не гнать лошадей. Мы обе понимали, что от некоторых вещей так просто не избавиться. Мои ладони по-прежнему непроизвольно сжимались в кулак при малейшем запахе алкоголя. На улице я обходила пьяных за километр, чувствуя исходящую от них опасность. Я не переносила табачный дым, звук телевизора и маленьких собак, которые напоминали мне о соседке снизу и украшенных рвотой балконах. Мне трудно было общаться с новыми людьми, идти на контакт, хотя Лизка обманным путем и пыталась потихоньку приучить меня к этому. Так или иначе, ни ей, ни мне не удалось бы изменить самого главного - вернуть мне семью, видимость которой исчезла с моим уходом от матери. Теперь в разных уголках города и мира жили четыре человека, объединяло которых лишь одно - фамилия. Да и ту при желании можно было легко сменить. И мой день рождения служил тому лишним напоминанием.

Когда я зашла в квартиру матери, лицо, ответственное за это самое рождение, было в хлам пьяное и дрыхло прямо за кухонным столом в компании початой бутылки водки и фотографий из семейного альбома, раскиданных где попало. Наверное, стоило собрать их в стопку, а то и вовсе забрать с собой, но желание сбежать отсюда от греха подальше было слишком сильным. Забрав коробку из под телефона, я выскользнула из квартиры и сразу же разблокировала мобильный.

Четыре пропущенных вызова никого не удивили. И судя по тому, что номер не определялся, все они были от отца. А вот сообщение от брата "Подарок в почтовом ящике" заставило меня вернуться в подъезд и открыть столь оригинальную "подарочную упаковку", пока это не сделала родительница. Внутри был конверт с деньгами - просто и банально до неприличия. Сколько из оставленной суммы было от отца, а сколько от Серого определить было невозможно. Отправила ему сообщением короткое "Спасибо" и пошла обратно. По дороге размышляла над тем, стоит ли покупать торт и отмечать событие с Лизкой. Дело в том, что свой день рождения я праздновала всего один раз в жизни, когда целый год жила у бабушки и ходила в первый класс сельской школы. Об этом знаменательном событии у меня осталось только два воспоминания. Первым было то, что три девочки подарили мне одинаковые подарки, а именно туалетные наборы болотного цвета с мылом и жутко пахнущим одеколоном "Бэмби". Бабушка пожала плечами и со словами "Дареному коню в зубы не смотрят" положила подарки в шкаф, где они и пролежали вплоть до ее смерти. Не менее радостным было второе воспоминание, а именно неудачная шутка дяди Миши, который на мою просьбу дать стакан воды подсунул мне стопку водки. Из туалета я вышла минут через двадцать под громкую ругань бабушки, обещавшей страшную расправу своему непутевому сыну.

Повторения такого опыта мне не хотелось. Правда, это и не грозило. Лизка, если и выпивала, то легкий коктейль, а за эти две недели вообще потребляла только воду и чай в больших количествах. А к чаю полагается сладкое. Не устояв перед соблазном, я всё-таки заглянула в кондитерскую, где, простояв добрых десять минут в нерешительности, остановила свой выбор на обычном "Медовике".

Я была уверена, что Лизка всё еще пребывала в объятиях Морфея. Поэтому море заполнивших дом воздушных шаров оказалось для меня сюрпризом. На кухне вовсю шла готовка, а Лизка, ловко управляясь с утварью, тихо мурлыкала себе под нос нехитрую песенку.

- Привет, - поздоровалась я, заходя на кухню. От неожиданности Лизка уронила на столешницу поварешку.

- Не пугай так больше! - возмутилась она и тут же расплылась в улыбке. - С днем рождения! - радостно воскликнула девушка и стиснула меня в объятиях, едва не заехав по затылку той самой поварешкой. Всё произошло так быстро, что я не успела ее остановить. В конец смутившись, я вытянула перед собой торт.

- Надеюсь, у тебя аллергии на мед нет?

- Нет, да и какая разница. Это ведь у тебя день рождения! Слово именниницы - закон! - обрадовалась она и положила коробку в холодильник.

В этот момент в коридоре раздался звонок моего сотового телефона. Из четырех контактов, занесенных в телефонную книгу, звонить сейчас мог только один.

- Извини, я на минуту, - скомканно сказала я Лизке и направилась в прихожую, надеясь, что отец не сбросит вызов.

- Привет, пап, - как можно бодрее ответила я, прижимая трубку к левому уху и открывая дверь в свою комнату.

- Привет, Наташик. Ну что, с днем рождения тебя! Желаю успехов в учебе. Хорошо сдать все экзамены и поступить в университет.

- Спасибо, пап, - поблагодарила я, понимая, что ждать от него другого было глупо. Из года в год в пожеланиях не менялся даже порядок слов. Разве что сейчас к ним добавился университет. - У тебя что-нибудь прояснилось? - надежды в моем голосе уже не было.

- Да нет пока, - устало произнес он. - Вот в среду с британским коллегой на платформу летим, будем смотреть на месте что да как.

- Ясно, - на автомате ответила я и, присев на диван, откинулась назад. Вверху, у потолка колыхались разноцветные гелиевые шарики.

- Как здоровье? - поинтересовался отец, стараясь поддержать разговор. Small talk в лучшем виде. Хорошо хоть про погоду не спрашивал.

- Нормально, кушаю хорошо, сплю хорошо. Не знаю, говорил тебе Сергей или нет, но я переехала. Теперь с подругой живу.

- Подругой? - удивился отец, а я не удержалась и хмыкнула про себя. Две недели тому назад и я отреагировала бы так же. Но сейчас, кажется, у меня появилась первая подруга. - Я ее знаю? - прервал мои размышления отец.

- Нет, не знаешь. Но, когда приедешь, обязательно познакомлю, - пообещала я, не задумываясь. Хотя зачем? Отец никогда не интересовался моим кругом общения.

- Хорошо, - ответил он, и я была уверена, что через день-два он уже про это забудет. Дела, работа. В трубке послышался разговор на английском, а затем в него вклинился на русском отец. - Ладно, Наташик, тут бумаги принесли, посмотреть надо. Хорошо отдохнуть. Я позвоню.

- Пока, пап, - тихо попрощалась я, слушая повторяющиеся гудки. Я положила телефон рядом с собой и принялась рассматривать воздушные шарики. Их было много. Не меньше тридцати, а ведь еще и в коридоре есть.

В этот момент в дверном проеме появилась Лизка.

- Откуда ты столько шариков взяла? - спросила я, не сводя с них глаз. - Еще час тому назад тут ничего не было.

- Много будешь знать, скоро состаришься, - протянула Лизка с хитрой физиономией.

- Смотри, торт есть не буду, пока не признаешься, - пригрозила я и приподнялась на локтях. Да, низко и подло давить на совесть, но и любопытство подстегивать - смертный грех.

- Так нечестно! - в шутку возмутилась девушка. - Это чистой воды шантаж.

Я села и развела руками. Не спорю. Шантаж.

Лизка сверлила меня взглядом и театрально хмурила брови, но, увидев, что это не приносит желаемого результата, сдалась.

- Сашка привез вчера, когда ты заснула. А ночью они на балконе висели, - нехотя призналась Лизка.

- Представляю, как балкон снаружи выглядел.

Мы обменялись с Лизкой взглядами и рассмеялись.

- Ладно, именинница. Пошли торт кушать. Чай уже заварился.

Когда мы вернулись на кухню, нас уже ждал уютно сервированный стол, в центре которого возвышался принесенный мною торт. Может, от созерцания шариков, а может, после шутливой перепалки с Лизкой неприятный осадок исчез. И я решила насладиться вот таким вот днем рождения, отпраздновав его с моей первой и единственной в Энске подругой. Уже сам факт ее появления в моей жизни, пугающий и будоражащий одновременно, стоил того, чтобы его отметить. Хотя бы в календаре. Спиртное я не пила.

- Жаль, что свечек нет, - посетовала я. - Никогда еще желаний не загадывала.

- Подожди! - Лизка подскочила со стула и уже через секунду оказалась возле шкафчиков. - Восемнадцать я, конечно, не наскребу, но одну точно найду! - пообещала девушка, поочередно открывая кухонные ящики. - Где-то здесь была, - сказала она скорее себе, чем мне.

Через минуту на медовике красовалась маленькая белая свечка.

- А чем зажгем?

Лизка улыбнулась и показала мне жестом, что сейчас всё будет. Откуда-то вытащила зажигалку, чем немало меня удивила, ведь ни она, ни Саша не курили. Наверное, мое удивление не осталось не замеченным, так как Лизка поспешила объяснить:

- В хозяйстве всё пригодится. Особенно зажигалка.

Я кивнула и стала с замиранием сердца наблюдать за тем, как Лизка поджигает фитиль и занимается пламя, сперва вяло, а потом всё увереннее.

- Ну, - радостно объявила девушка, - теперь можешь загадывать!

А я задумалась, чего мне действительно нужно. Вроде и не верю во всё это, но загадывать глупости не хотелось. А то вдруг и правда сбудется? Масла в огонь подлила Лизка:

- Только не разменивайся по мелочам, - как-то слишком серьезно сказала она. - Загадай то, что для тебя по-настоящему важно.

- Почему? Неужели ты в это веришь? - умилилась я. Самой признаваться в этом грешке мне не хотелось.

- Ну, "веришь" - громко сказано, - усмехнулась девушка. - Это скорее отголосок профессии.

- В смысле?

- Я просто объясняю всё с точки зрения психологии.

- И как это выглядит с точки зрения психологии? - тут же переспросила я. Мне действительно хотелось знать.

Лизка принялась разливать чай по чашкам.

- Ну что ты делаешь, когда загадываешь желание?

- Я? Хмм.. Говорю о своей потребности? - попытка угадать оказалась неудачной.

- Не совсем. Загадывая желание, ты в первую очередь спрашиваешь СЕБЯ о том, что для тебя важно. Мы часто про это вообще забываем, Наташ. Мелочи отвлекают. Вон, выйди на улицу и спроси у первого встречного, чего бы ему хотелось больше всего на свете.

- Денег, - фыркнула я в ладонь. - Зная людей, большинство из них ответит именно так. Причем чем больше, тем лучше.

- Не без этого, - пожала плечами Лизка и тут же возразила: - Но не все.

Я посмотрела на подругу скептически, но та, не обращая на это никакого внимания, продолжила:

- Понимаешь, деньги - это и есть те самые отвлекающие мелочи, про которые я говорила. Ведь это лишь средство, а не цель. Если у тебя есть лук, но ты не умеешь стрелять, шансов, что ты сумеешь попасть в яблочко, очень мало. Поэтому, загадывая желание, ты заставляешь себя задуматься и грамотно расставить приоритеты. Увы, не всем это удается. Так что повторяю, Наташ, бери выше, не разменивайся по мелочам. Конкретно сформулированную цель легче достигнуть.

Лизка налила нам кипятка и уселась за стол, а я задумалась над ее словами. После них сделать выбор оказалось еще сложнее.

Чего я хотела? Закончить школу и поступить в университет? Так это я могла сделать и без подобных обрядов. Достаточно приложить усилия, и всё получится. Собрать вместе членов семьи, которой мне так не хватало? Невозможно. Да и нужно ли? Эти осколки уже не склеить. Простая истина, понятная даже мне. Пожелать, чтобы мать перестала пить? Так я желала этого каждый божий день уже сколько лет, но впустую. Видать, чтобы это желание сбылось, его должна загадать сама мама.

Тяжело вздохнув, я откинулась на спинку стула и посмотрела на Лизку. Подруга уже возилась у плиты, снимая шумовкой пену с бульона. Именно она чаще всего готовила, если мы ели дома. Максимум, на что была способна я, - это салаты, яичница или бутерброды. Учить меня премудростям ведения хозяйства было просто-напросто некому.

- Ну как? Придумала желание? - спросила она, обернувшись. - А то медовик скоро воском покроется.

Я бросила взгляд на свечку, которая действительно слегка уменьшилась в размерах.

- Да что-то не приходит ничего в голову, - пожаловалась я и, подперев подбородок рукой, посмотрела на Лизку.

- Может, попробуешь от противного? - предложила подруга, прикрывая кастрюлю крышкой, и присела на стул.

- Это как?

- Ну, вспомни то, что причиняло тебе боль, дискомфорт в прошлом. И сформулируй желание так, чтобы в будущем этого не было. Если ничего более конкретного придумать не можешь.

Я отвела взгляд и для уверенности взяла чашку с чаем. Вместе с теплом нахлынули воспоминания ...

- Осторожнее, а то на себя прольешь! - вдруг выкрикнула Лизка и выхватила из моих рук чашку. Оказывается, я сжала ее с такой силой, что руки стали дрожать, а на стол упало несколько капель.

Лизка протерла клиенку и вернула мне чашку. А я, наконец, поняла, чего хочу больше всего. Спокойствия. Абсолютного, никем не нарушаемого спокойствия и умиротворенности. Без ночевок в туалете, без ожидания в подъезде, без скитания на улицах и без страха... Я тут же задула свечку и перевела взгляд на слегка ошарашенную Лизку.

- Быстро ты однако, - выдала она и протянула мне нож рукояткой вперед.

Я неуклюже разрезала торт на части и перенесла по куску для каждой из нас на блюдца.

- М-м-м, - Лизка попробовала медовик первой. - Вкусно-то как!

- Да, свежий, - отозвалась я и с каким-то детским благоговением облизнула ложку. А после подумала что, может, стоило принести торт в клуб, чтобы попить чай вместе с другими ребятами. Но предложить это Лизке не решилась. Сегодня у нас генеральная репетиция, все будут заняты последними приготовлениями. Отвлекать их ради моего дня рождения было эгоистично.

Звонок в дверь оказался полной неожиданностью для меня, но, видимо, не для Лизки.

- Брат приехал, - как ничего не бывало прокомментировала она, даже не думая вставать и открывать ему дверь. Благо ту хорошо было видно с кухни.

В прихожей щелкнул замок и послышался голос Сашки:

- Что ж вы гостей не встречаете, не привечаете? - пожаловался парень, заходя в квартиру. - А именинница где прячется?

Я, вздрогнув, заставила себя посмотреть в сторону нарисовавшегося на пороге начальства. Раскрасневшийся с улицы Сашка переминался с ноги на ногу в прихожей, не зная куда деть перевязанную бечевкой коробку и огромный букет цветов.

- Ну, что ждешь? Принимай подарки! - усмехнулась Лизка и легонько подтолкнула меня в спину. Я шикнула на неё, но вынуждена была забрать у Сашки пирожные и цветы.

- Спасибо, - выдавила я из себя через силу, уткнувшись носом в букет.

- Эн нет, дорогая, так не пойдет, - хитро протянул парень и указал на свою щеку.

- Целуй, целуй! - подначивала сзади Лизка, с улыбкой наблюдая за происходящим. А мне было не до смеха и улыбок. Хотелось провалиться сквозь землю: принимать какие-либо подарки вот так - "публично" - я никогда не умела и не любила, предпочитая рассматривать их в одиночестве.

Но продемонстрировать неблагодарность было еще хуже. Поэтому я робко клюнула Сашку в колючую щеку и стала пятиться на кухню как рак... Вареный, судя по тому, как горели мои щеки. Мое отступление, а именно так оно выглядело со стороны, вызвало новый приступ добродушного смеха у брата с сестрой, еще больше вгоняя меня в краску. Сашка же напоследок потрепал меня по голове и принялся раздеваться. А я, слегка одурманенная его сладковатым мужским парфюмом, поспешила укрыться на кухне.

- Бульон будешь? - поинтересовалась Лизка у брата и встала из-за стола.

- Ага, давай!

Чего-чего, а проблем с аппетитом брат подруги явно не испытывал. И когда его внушительная, хорошо откормленная фигура появилась на кухне, мне стало совсем не по себе. Пододвинувшись вплотную к стене, я вцепилась в букет как в спасательный круг.

- Всё, Наташка в нирване, - засмеялась Лизка, по-своему истолковав мое поведение. Я промолчала, а Сашка лишь довольно хмыкнул и попытался пригладить взлохмаченные после снятия шапки волосы.

- Да ладно, оставь. Тебе даже идёт. Эдакий мачо, - хохотнула подруга и достала из кухонного шкафчика разделочную доску, одновременно подставляя левую щеку для поцелуя. Сашка чмокнул сестру, легонько приобняв её со спины.

"Идеальные отношения брата и сестры", - подумалось мне с некоторой завистью. У меня с Серым таких никогда не было. Да и не будет.

- Сейчас расплачусь, - предупредила Лизка, мило шмыгнув носом, и принялась шинковать репчатый лук.

Сашка же сел рядом и без малейшего стеснения уставился на меня.

- Может, в вазу поставим? - предложил он, с какой-то странной улыбкой рассматривая мой нос. Я тут же скосила глаза на кончик, пытаясь понять, что с ним не так. Оказалось, что нос стал оранжевым из-за цветочной пыльцы. Мне тут же захотелось стать невидимкой. Слишком много внимания для меня одной. От постыдного бегства меня спасло вмешательство Лизки.

- Да, Саш. Принеси, пожалуйста, вазу. Она в левом шкафчике.

Сашка скрылся в коридоре, а я отчаянно принялась тереть кончик носа тыльной стороной ладони.

Когда Сашка вернулся с наполненной водой вазой, я нехотя отдала ему букет, который украсил собой центр стола. Я смотрела на него как завороженная, только сейчас осознавая, что мне впервые подарили цветы. Лучшим подарком для отца всегда была книга, даже на восьмое марта, а Сергей никогда не утруждал себя подобными мелочами.

Лизка тем временем поставила перед братом пиалу с бульоном, луком и зеленью.

- Приятного! - с чувством выполненного сестринского долга Лизка села напротив меня. - Нам одеваться?

Сашка что-то промычал в ответ. Лизка снова поднялась из-за стола, сказав, что нас пятнадцать минут на сборы.

Подъезжая к клубу, я была уверена, что народу будет много. И действительно, треть парковки возле здания была занята машинами, большую часть которых я видела здесь впервые. По тому, как и где был припаркован тот или иной автомобиль, можно было судить о времени приезда и спешке, с которой ее владелец сюда добирался. Некоторые из них явно стоило перепарковать. Наверно, именно об этом усиленно размышлял куривший у входа Сан Саныч, когда к нему подошел Сашка. Мы же с Лизкой вытащили из багажника пакеты с костюмами и двинули в клуб.

Внутри было до неприличия тихо.

- А где все? - замешкалась я в коридоре напротив гардеробной. Три ряда вешалок, полностью занятых куртками, явно говорили о присутствии в здании посторонних.

- Делом заняты, - отмахнулась Лизка и через секунду отдала мне свои пакеты. - Отнеси их пока в зал и зайди к Антонио на обратном пути. Вдруг ему за утро еще что-нибудь понадобилось. А я скоро буду.

И Лизка поспешила обратно. Наверное, в машине что-то забыла. Я же, не снимая куртки, пошла на кухню, решив занести пакеты в зал чуть позже.

В коридоре возле кухни я на мгновение остановилась. Было что-то неправильное в этой тишине, заменившей сицилийские напевы Антонио, и в этих закрытых раздаточных окнах. Уж что-что, а окна тщеславный Шеф всегда держал открытыми, дабы его кулинарный талант мы испытали на собственной шкуре, точнее обонятельных рецепторах. Странно. Я передернула плечами, пытаясь отогнать неприятное чувство, и попробовала было открыть кухонную дверь, но под тяжестью пакетов рука скользнула вниз.

Тогда я переложила пакеты в другую руку и дернула дверь на себя. Темно, хоть глаз выколи.

- Что за... - не сдержалась я и попыталась нащупать выключатель.

Как тольно на потолке загорелись лампочки, со всех сторон вразнобой раздалось "Сюрпри-и-и-из!"

Наверное, мое лицо в тот момент стоило запечатлеть на фотографию. И я была чрезвычайно рада, что подобная мысль не пришла в голову никому из присутствующих. По сравнению с собравшимся на кухне балаганом утренние поздравления Сашки казались утонченной прелюдией. Кто-то забрал из моих рук пакеты. Я оглянулась и с удивлением обнаружила перед собой Лизку с начальником и Сан Санычем, хитро улыбавшихся как партизаны в тылу. Однако уже через полминуты мои руки и внимание были снова заняты: пятью букетами и подарками. Особое впечатление на меня произвел (причем заочно) подарок от Кристины, которая подплыла ко мне на высоченных шпильках, вручила пакетик и шепнула что-то про "сексуальное нижнее белье". Хорошо, что она не додумалась демонстрировать его окружающим.

- Так, друзья! - попытался завладеть всеобщим вниманием Сашка. Гомон собравшихся внезапно стих. - Действуем по плану: шампанское, поздравления, торт и работа. Ребята заканчивают настройку оборудования, поэтому скоро начнем первый прогон. Всем всё ясно?

- Да! Ясно! - послышалось отовсюду. Единственными "молчунами" оказались мы с Антонио. И если я пребывала в состоянии близком к шоковому, Антонио ходил кругами вокруг приготовленного им же торта, всем своим видом напоминая цербера. После короткой речи Сашки всё вокруг меня пришло в движение. Послышался звон бокалов. На столешнице появились две бутылки шампанского. А мои вещи перекочевали сперва к Лизке, а затем на столик слева от входа. Подруга пробормотала что-то про нехватку ваз, а ее брат торжественно вручил мне бутылку. Все замерли в ожидании, в том числе и я, так как открывать шампанское не умела, и что от меня все хотели, не понимала. Наверное, мой беспомощный взгляд, брошенный в сторону Сашки, оказался настолько красноречивым, что парень пришел мне на помощь. Пристроившись сзади, он обхватил бутылку руками вместе со мной, направил горлышко в свободную от людей стену и энергично затряс. Раздалось игривое "чпок", пробка пролетела мимо Антонио, заставив нас изрядно понервничать, а из горлышка обильно полилась пена. Все засмеялись, начали подставлять бокалы. Один из них сразу же вручили мне. Быстрый тост. Потом еще один и еще.

- Чин-чин!

Звон хрусталя. Карусель из знакомых и малознакомых лиц, улыбок и поздравлений, которые сыпались на меня, как из рога изобилия. Кто-то подобрал пробку с пола и посоветовал сохранить на память. Я легонько сжала ее в руке. Вот оно - доказательство. Мне исполнилось восемнадцать. Восемнадцать!

- Спасибо, - прошептала я на ухо Лизке, поддавшись сиюминутному порыву. Подруга изящным жестом отсалютовала мне бокалом. Кто-то из присутствующих это заметил, и поздравления пошли по второму кругу.

- Наташ! - Лизка заговорщически потянула меня за рукав, заставляя сделать шаг назад. - Пора закругляться, а то Шеф уже нервничать начинает, - прошептала она и незаметно поставила пустой бокал на стоящий рядом столик. Наверное, не сделай она этого, я бы так и простояла у двери до последнего, не зная, куда себя деть. Лишь бы не оказаться в самой гуще толпы, празднующей мой день рождения. Однако Лизка была права. Балаган пора сворачивать.

- Минутку внимания, - объявила подруга. - Слово имениннице!

И все посмотрели на меня. Под их пристальными взглядами слова благодарности пришлось из себя буквально выдавливать.

- Спасибо всем, кто пришел. Это было..., - я на мгновение замолчала, пытаясь подобрать как можно более точное определение, - неожиданно. Да, неожиданно. Но приятно, - тут же добавила я. - Честное слово. Отдельное спасибо Антонио за прекрасный торт, - выдержав многозначительную паузу, я выразительно посмотрела на Шефа, которому Игорь на ухо переводил мою речь. Шеф зарделся, довольный, и снисходительно кивнул.

И опять мне пришлось резать торт. На этот раз вышло аккуратнее. То ли нож был лучше заточен, то ли опыт сказался. Однако, как только появилась возможность, я с чувством нескрываемого облегчения переложила эту почетную обязанность на Шефа и трусливо сбежала.

- О подарках не волнуйся. Сашка всё в кабинет отнес, - предупредила Лизка, заходя чуть позже в танцевальный зал, где я лежала, распластавшись на полу. - Как настроение?

- Странное.

Возможно, подруга ожидала более развернутого ответа, но я была на него не способна. Не сейчас, когда в голове мешанина.

- Ты видела, какое лицо было у Шефа, когда рядом с тортом пробка пролетела? - Лизка нервно хихикнула и сняла с себя кофточку. - Я думала всё, хана нам. Но обошлось. Ты, кстати, торт потом обязательно попробуй, - посоветовала она более серьезным тоном. - Иначе Антонио обидится. Все-таки ради тебя старался. А нам такие кадры терять нельзя. Веселов его несколько месяцев обхаживал.

- Хорошо.

К моему облегчению на этом разговоры закончились, и мы, наконец, занялись делом. Сырых мест оставалось немного, но они были. Иногда моей "комедии" не хватало легкости, но в целом стоит признать, что мы проделали огромную работу. Результаты было видно невооруженным взглядом. Лизка тоже это отмечала, и в такие моменты ее скупая похвала была для меня на вес золота. Ведь я действительно старалась. Несмотря на неплохую готовность номера, подруга заметно нервничала. И это было удивительно. За те две недели, что мы провели бок о бок, мне уже стало казаться, что ничто не может вывести ее из равновесия. Всегда спокойная и уверенная в себе, она стала покусывать губы, хмуриться и вообще была на взводе.

- Расслабься, Лиз. Вроде сильных косяков нет, - попыталась успокоить я подругу и тут же пожалела об этом, встретившись с ней взглядом.

- Я лучше понервничаю и побьюсь головой об стену сейчас, - огрызнулась она, - но буду спокойна как танк завтра!

Я решила не подливать масла в огонь и оставила комментарии при себе. Знай я заранее, каким выдастся мой первый рабочий день, вела бы себя как Лизка. Но блаженны неведающие.

Всю мудрость и глубину слов подруги я смогла оценить уже на следующее утро. Во-первых, я проспала, банально не услышав будильника, чем безмерно удивила Лизку, ведь среди нас двоих жаворонком была именно я. Скорее всего, виной тому был беспокойный сон, из-за которого я проворочалась в постели всю ночь. Во-вторых, выпитый для бодрости кофе вышел мне боком. Точнее он просто вышел, так как пить его на голодный желудок было плохой идеей. А их этим утром у меня было хоть отбавляй. Лизка пыталась уговорить меня съесть хоть что-нибудь в обед, но я ограничилась водой. Подруга долго ворчала себе под нос, но против моей упертости была бессильна.

Большего успеха добился ее брат, который натолкнулся на нас ближе к вечеру. Мы освободили танцевальный зал для девочек go-go и как раз шли в VIP-зону клуба, соединенную со школой коридором с несколькими кабинетами, когда навстречу нам вырулил Сашка.

- Привет, дождитесь меня возле бара, - прокричал он, проносясь мимо нас. Лизка со вздохом посмотрела ему вслед.

- Дурдом на выезде, - вынесла вердикт подруга. - Идем, - она махнула мне рукой и направилась к огромному бару в виде полумесяца, расположенному в центре VIP-зоны.

Я непроизвольно вздрогнула, когда взгляд упал на кабинки, полностью готовые к приему богатых клиентов. Десять приватных комнат вмещали в себя порядка пятидесяти человек, которые будут беззастенчиво рассматривать танцующих внизу. Прямо как боги и простые смертные. Зато их самих никто не увидит из-за прозрачного стекла, которое для всех отдыхающих в общем зале выглядело как матовое зеркало с белыми масками.

- Привет, Андрей!

Я оглянулась на голос Лизки, которая уже взбиралась на стул и кокетливо улыбалась бармену. Этих двоих можно было часто увидеть здесь под вечер. Они редко болтали. Так, перекидывались ничего не значащими для посторонних фразами. Подруга неизменно садилась на центральный стул, забавно подгибая ноги, а он тут же делал ей безалкогольный мятный коктейль. Она опиралась локтями о стойку, брала в руку трубочку и рассеянно рисовала круги на жидкой поверхности. Андрей же воспринимал странности Лизки как само собой разумеющееся. Я мало что понимала в этих отношениях, но Лизка называла их дружескими. И я ей почему-то верила. Поэтому при встрече в клубе всегда кивала парню, правда общаться не спешила.

Я решила присесть рядом с Лизкой, чтобы не видеть оставшиеся за спиной кабинки. Само их наличие заставляло меня ужасно нервничать.

- Не дрейфь, - пробормотала подруга, не отрывая взгляда от приготовленного ей коктейля. - И хватит уже смотреть на них, - раздраженно добавила она и развернулась ко мне. Я промолчала и отвела взгляд. Не думала, что мой непонятный страх перед этими кабинками будет столь ощутим окружающими. Лизка снова отвернулась и обратилась уже к Андрею: - Не знаешь, что Сашка хотел?

- Маски для зала отдать вроде. По крайней мере девчонок утром он для этого сюда приглашал.

- Ясно, - протянула Лизка и снова уставилась в свой коктейль.

- А ты что будешь? - вопрос Андрея застал меня врасплох.

- Я? В-в-оду, пожалуйста, - выдавила из себя, не зная, что еще можно заказать.

- Воду? - удивился бармен, а справа вдруг фыркнули. Я поджала губы, решив проигнорировать реакцию Лизки.

Андрей посмотрел на девушку, потом перевел взгляд на меня и всё же налил стакан воды.

- Спасибо, - поблагодарила я, принимая "заказ". Не то, чтобы я хотела пить, но занять чем-то руки в ожидании Сашки хотелось до безумия.

- Бэмби, тут вчера... - неуверенно начал парень, - Тоха звонил в общем, - он с опаской посмотрел на Лизку. - У него там...

- Ты же знаешь, что меня это не интересует, - перебила его девушка. От ее голоса веяло таким холодом, что я невольно сравнила его с кондиционером. - Не. Интересует, - прочеканила она, как будто ледяной голос сам по себе звучал недостаточно убедительно.

- Хорошо, - уступил парень, поднимая руки в примиряющем жесте, и как ни в чем не бывало вернулся к своим обязанностям.

А я молилась, чтобы Сашка пришел побыстрее. Потому что сидеть рядом со Снежной Королевой, в которую внезапно превратилась сестра начальника, было непривычно и оттого жутко.

Из коридора донесся голос Сашки, и Лизка крутанулась на стуле так резко, что чуть не опрокинула на меня свой мятный коктейль.

- Привет всем. Держи, - Сашка протянул сестре обычные белые маски, в которых обязан был ходить весь персонал клуба. - Ваш номер перенесли на полночь. Наташка, ты...

- Она ни черта не ела, Саш, - наябедничала вдруг Лизка, а у меня от такой детской подлости округлились глаза.

Сашка вцепился в меня взглядом, словно клещ. Очень захотелось сглотнуть набранную в рот воду, но показалось, что получится слишком громко и заметно.

- Сейчас шесть вечера, - заметил он, мельком взглянув на наручные часы. - У вас есть час на то, чтобы поужинать. Кто не ест, тот не работает, - от строго тона начальника меня пробрало до мурашек. Намек я поняла и молча кивнула. - После ужина, - Сашка интонационно выделил слова, - идете к себе, приводите себя в порядок. Лизка, ты мне будешь нужна в VIP-зоне. Наташ, ты в гардеробной. До одиннадцати будешь там, потом тебя сменит Крис. Костюмы лучше сразу надевайте, а сверху что-нибудь свое, чтобы не видно было. И удачи. В случае проблем - к Сан Санычу или Игорю.

Сашка даже не попрощался и скрылся в коридоре столь же быстро, как и появился.

Лизка же, воодушевленная поддержкой брата, потащила меня к Шефу, где отвела душу. Ей даже удалось заставить меня попробовать вчерашнего торта, кусок которого остался комом в горле после обильного первого и второго. Чувствуя тяжесть в желудке, я надеялась лишь на то, что скоро будет лучше.

Время до открытия пролетело быстро. Поэтому, когда первая группа смеющихся молодых людей зашла в коридор, я замерла соляным столпом у окошка гардеробной. В чувство меня привело легкое покашливание Сан Саныча, за что я ему была весьма благодарна, в очередной раз радуясь наличию на лице маски. Все эмоции были скрыты, и это добавило мне уверенности. Я развесила одежду, выдала номерки и предложила взять маски, которые по случаю открытия предлагались всем гостям клуба. Девушки и один молодой человек согласились, остальные меня проигнорировали. Я не настаивала. Зачем?

Постепенно количество посетителей увеличилось. Уже четыре ряда вешалок были заполнены, и я как раз собиралась начать пятый, когда за спиной, словно гром среди ясного неба, прозвучал знакомый голос:

- Хоть отдохнем как нормальные люди.

Я чуть не выронила чью-то куртку из внезапно ослабевших рук. Быстро накинула ее на вешалку и, с трудом себя пересилив, повернула обратно. Мне казалось, что он вот-вот меня узнает. По фигуре, по голосу (ни в коем случае ничего не буду говорить!), по жестам. Но Сергей, бросив мимолетный взгляд на мою маску, протянул мне пальто и повернулся к своему спутнику. Его я никогда не видела. Может, какой-то новый знакомый? С работы? Он мне не понравился. Про таких говорят "боров", но смазливый. Скользкий тип. Я брезгливо взяла его куртку и, отдав обоим номерки, отошла к вешалкам. В спину мне ударил противный прокуренный голос другана брата:

- Ммм, какая попка. Ну что, Серый, пошли мясо ехххть?

Меня замутило. Да так сильно, что я едва успела просигналить Сан Санычу о необходимости замены и бросилась в служебный туалет. Больше всего боялась не добежать, но успела. Из-за маски я даже не могла вытереть хлынувшие из глаз слезы. Как унизительно. Кто-то резко открыл дверь, и я зажала себе рот ладонью. Вымазалась до нельзя.

- Наташка? Ты чего?

Не знаю, как я выглядела в тот момент, но при виде меня подруга резко побледнела.

- Черт! - выругалась она.

Я хотела ответь ей тем же, но побоялась. От кислого запаха рвоты, смешанного с традиционным для туалетов ароматом, меня замутило еще больше. В голове набатом била услышанная в гардеробной фраза. Хотелось стереть ее из памяти, вырвать ее из головы. Криком, руками, щипцами! Я, кажется, зарычала от бессилия.

- Я сейчас, - Лизка торопливо выбежала из туалета, оставив меня одну. Я сползла по стенке вниз, подрагивая время от времени. Чертов торт, чертов Серый, чертов вечер!

Подруга вернулась с тряпками, мылом и полотенцем и заставила меня подойти к умывальнику.

- Ты всё? - спросила она, приподняв мою маску.

Я неопределенно пожала плечами. Желудок горел. Но новых позывов не было.

- Извини, что заставила тебя столько съесть, - Лизка явно мучилась угрызениями совести. - Не подумала, что возникнут проблемы.

- Это не из-за тебя, - поспешила заверить ее я, сама не знаю зачем. - Точнее не только из-за тебя. Там был мой брат.

Лизка удивленно вскинула брови, продолжая однако вытирать мои руки, лицо и шею влажной тряпкой, периодически полоская ее в теплой воде. Сама это сделать я не могла. Руки по-прежнему дрожали.

- У тебя что такая реакция на брата? - осторожно спросила она, боясь затронуть запретные темы. Про мою семью мы ни разу не говорили.

Я замолчала, не зная что ответить. На его знакомого? Друга?

- На того, с кем он пришел, - выкрутилась я.

- Девушка?

- Нет, парень какой-то. Последний ублюдок. Он сказал... он сказал, - повторить услышанное я не смогла, лишь замотала головой.

Лизка остановила меня, заставив посмотреть ей прямо в глаза.

- Наташ, таких товарищей много. Больше, чем ты можешь себе представить. Нельзя так остро на всё реагировать. Не выдержишь просто.

Как будто я не понимаю.

- Я же всё это вижу, - продолжала Лизка, вытирая меня насухо полотенцем. - Пора меняться. В этих стенах тебе ничто не угрожает. Начни доверять нам с Сашкой. В обиду никого из ребят мы не даем. А такие подонки твоих слез вообще не стоят. Знаю, что тебе будет непросто. Здесь пьют, курят, люди разные приходят. И жизнь у них разная. Но пора выбираться из ракушки, а не прятаться в ней.

Я нехотя кивнула. За один вечер работа гардеробщицы растеряла всю свою привлекательность.

- Пошли, надо макияж подправить. За остальное не волнуйся. Ты со всем справишься. Я уверена.