Вьюнок
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Заморожено (2010-2011 гг.). Пусть лежит.
|
ВЬЮНОК
(черновик СИ, 2011 г., заморожен)
Пролог
Кир, несущий за тетей Ирмой корзинку с рыбацкой сетью, оглядывался по сторонам, стараясь не упустить ничего из виду. Чем подробнее и красочнее будет его рассказ о приготовлениях к королевской свадьбе, когда они вернутся в деревню, тем больше полезных вещей ему удастся выменять у соседских мальчишек. Он уже прикидывал в уме, что можно выпросить в обмен на городские сплетни. Пожалуй, перочинный ножик был бы весьма кстати! Тот, что подарил ему дядя Урт на день рождения, Кир потерял, а выпросить новый ему так и не удалось: дядя был непреклонен.
Внезапно остановившись и принюхавшись, мальчик скривился и сглотнул слюни. Запах сдобных булочек, кренделей и ватрушек сегодня казался слаще обычного. Тихонько застонав от голода, Кир еще крепче вцепился руками в корзинку и поравнялся с тетей.
- Долго еще? - пожаловался он.
Ирма бросила на него добрый насмешливый взгляд.
- Что, устал? Ничего, потерпи, немного осталось. Вон, видишь ту лавку справа от ратуши? - женщина указала пальцем в маячившее вдали яркое пятно. - Вот дойдешь до нее, и отпущу тебя на все четыре стороны.
Кир приободрился и ускорил шаг. Добравшись, наконец, до лавки, спрятавшейся под просторным оранжевым навесом, мальчишка с нескрываемым облегчением поставил корзинку рядом, вытер рукавом выступившую на лбу испарину и по-хозяйски оглянулся вокруг. Тетя уже принялась горячо спорить с рыжеволосым коротышкой, который, судя по всему, и заказывал сеть. Мужчина, как и многие другие до него, попытался сбить цену, но Ирма упрямо стояла на своем. Кир знал, что она не уступит и медяка. И будет права. Ведь прочные сети дяди Урта пользовались успехом не только в Альмарвилле, столице Илумера, но и в других городах. Заметив удовлетворенную улыбку на лице тети, Кир невольно ухмыльнулся. Очевидно, торги закончились, а значит, скоро он сможет вкусно пообедать.
Пока женщина тщательно пересчитывала полученные деньги, прежде чем положить их в шелковый мешочек, служивший ей вместо кошелька, Кир любовался прелестями городской жизни, с любопытством разглядывая снующих туда-сюда слуг, важно вышагивающих достопочтенных господ и жеманно скользящих дам.
Уже не раз он обещал себе, что, как только повзрослеет, обязательно переедет сюда, в город. Не то чтобы у дяди Урта и его жены ему жилось плохо. Отнюдь! Они по-своему заботились о нем и любили. Но Киру хотелось иного. Он, не раздумывая, предпочел бы пойти в подмастерья к местному столяру, лишь бы жить в городе, а не в забытой всеми рыбацкой деревне. Хотя что тут притворяться - столярное дело ему было по душе. Уже года два он тайком собирал выброшенную на берег древесину, сушил ее, а затем вырезал незамысловатые фигурки и узоры. И хотя Кир редко бывал доволен своими творениями, он понимал, что со временем смог бы научиться всем премудростям столярного дела, будь у него хороший наставник. Именно такого он и хотел найти себе в городе, когда ему исполнится шестнадцать или чуть позже. А пока...
- Кир! - тетин оклик вывел его из сладостных мечтаний. - Держи, - Ирма отсчитала три медяка и положила их ему на ладонь, - купи себе поесть. Я к господину Верту схожу, договорюсь с ним о дороге обратно. Встретимся в полдень у Восточных ворот. Не опаздывай! - сурово наказала она.
Не теряя ни секунды, Кир развернулся и помчался к ближайшей булочной. Остановившись у прилавка, он горящими глазами уставился на лежащую перед ним выпечку. Особо аппетитным мальчику показался слоеный капустный пирог, от аромата которого у него потекли слюнки. Отдав один медяк за приглянувшееся лакомство, Кир вышел из булочной и, откусив, зажмурился от удовольствия, наслаждаясь кисло-сладким вкусом капусты. Объедение! Ради этого он был готов на всё, даже ежедневно таскать тяжелые корзинки на рынок! Однако стоило мальчику открыть глаза, как аппетит мгновенно пропал.
Из под спутавшейся челки на его пирог смотрели грустные синие глаза, и от этого взгляда Киру стало не по себе. Он с трудом сглотнул, стараясь избавиться от внезапно появившегося комка в горле, но безуспешно. Еще никогда его завтрак не становился объектом столь пристального внимания. Вконец смутившись, Кир протянул ей оставшийся кусок пирога:
- Хочешь?
Стоявшая перед ним русоволосая девочка тут же схватила угощение и принялась с жадностью его есть, то и дело давясь и едва успевая проглатывать.
- Не спеши, я отбирать не стану, - проворчал Кир, стараясь задобрить желудок мыслями об оставшихся двух медяках.
Вдруг из булочной донесся крик "Держи вора!", и мимо них прошмыгнула молоденькая цыганка, которую минутой раньше Кир видел возле прилавка. Едва оказавшись снаружи, плутовка пустилась наутек, сбив с ног оказавшуюся так некстати на ее пути синеглазку. Кир посмотрел вниз, на упавший кусок пирога и растянувшуюся на земле девочку.
Вслед за цыганкой из дверей выскочил булочник и, схватив попавшуюся ему под руку косу, закричал:
- Попалась, воровка!
От того, как быстро всё произошло, Кир лишился дар речи. Неужели булочник настолько глуп, что не обратил внимания на внешность воровки? Девчонки же разные, как небо и земля! Разъяренный мужчина тем временем тащил девочку к зданию городской мэрии, чтобы передать ее стражникам. Вокруг уже успела собраться толпа зевак, следившая за тем, как разворачивались события. Кир перевел удивленный взгляд на девочку, не сказавшую ни слова в свое оправдание, и открыл было рот, чтобы за нее заступиться, как вдруг толпа отхлынула. К булочнику подошел хорошо одетый, стройный юноша лет пятнадцати. Судя по тому, с каким страхом и уважением смотрели на него окружающие, незнакомец был из знати. Да и слишком уверенно он держался. Правда, Кир не мог не отметить, что было что-то странное в этой спокойной уверенности. В ней не было ни капли превосходства, которым разило от многих других богачей, которых Кир встречал на улицах столицы. Решив, что обязательно выудит в толпе информацию о том, кем был этот юноша, мальчик прислушался к разговору.
- День добрый, господин Бюрген, - ничуть не смущаясь пристального внимания толпы, поздоровался незнакомец.
- День добрый, молодой господин, - булочник испуганно поклонился, еще больше разжигая любопытство Кира. - Вы что-то хотели?
- Да, прошу простить меня за вмешательство, но боюсь, вы схватили не того человека. Я лично видел, как виновница кражи скрылась вон за тем углом, - юноша указал в сторону ближайшего закоулка, затем, повернувшись к булочнику и увидев, что того до сих пор обуревают сомнения, уверенно добавил: - Я отправил за ней людей отца. Поэтому отпустите, пожалуйста, эту юную особу, - не дожидаясь, когда до господина Бюргена дойдет смысл его слов, незнакомец сам освободил потрепанную косу из рук мужчины. Внимательно осмотрев девочку с ног до головы и убедившись, что с ней всё в порядке, юноша взглянул в лучащиеся благодарностью глаза и ласково улыбнулся:
- Как тебя зовут?
Девочка открыла было рот, но смогла издать лишь несколько невнятных, похожих на мычание звуков и, отчаявшись сказать то, что хотела, заплакала.
- Прости, я... я не знал, - смущенно пробормотал юноша. - Не плачь, тебя больше никто не обидит, - мягко добавил он, смотря ей прямо в глаза, и, повернувшись к булочнику, вежливо, но холодно спросил: - Надеюсь, вы исправите свою оплошность в отношении этой малышки, господин Бюрген? Я лично позабочусь о том, чтобы цыганка была найдена. А теперь разрешите, - юноша одарил девочку еще одной ласковой улыбкой, на смену которой тут же пришла вежливая отстраненность, стоило рядом появиться городской охране. Незнакомец бросил многозначительный взгляд в сторону булочника, развернулся и поспешно направился прочь.
Девочка повернулась и сквозь слезы посмотрела вслед удаляющейся фигуре. "Веда!" - кричало всё внутри нее. - "Веда! Меня... меня зовут Веда!", - повторяла она, понимая, что он не сможет ее услышать, а ей так хотелось назвать ему свое имя. Имя, как самое дорогое, что у нее было. Единственное, что у нее осталось из прошлой жизни. Жизни, о которой ей ничего не удавалось вспомнить, как бы она ни старалась. Вдруг юноша замер, повернулся и мягко кивнул, как если бы до его слуха всё же донеслись эти отчаянные крики. Не веря своим глазам, девочка вытерла рукавами слезы, но незнакомец больше не оглядывался. Слегка наклонив голову, Веда до последнего смотрела ему вслед, стараясь запечатлеть в памяти внешность этого странного юноши.
Глава 1.
Выйдя из хижины, девушка приставила ладонь козырьком ко лбу и с надеждой всмотрелась в привязанное к горизонту полотно проселочной дороги. Со стороны города к деревне не спеша приближалась одинокая повозка. Худощавый возница в широкополой соломенной шляпе клевал носом, лишь изредка понукая лошадь. Увидев, что в телеге больше никого нет, девушка с силой прикусила нижнюю губу и отвернулась. Он не приехал.
- Вьюнок, доченька, ты там?
Девушка взяла висевший у нее на груди деревянный свисток и дунула в него один раз.
- Приехал? - снова поинтересовался голос.
Молчание. Два свистка.
- Ну где опять пропадает этот мальчишка? Обещал же сегодня приехать, негодник! - проворчал голос, и на пороге появилась Ирма в фартуке с ведром в руке и перекинутым через плечо полотенцем. - Ты это, не жди его, - смягчилась она, - лучше за водой сходи, стемнеет скоро. Ужинать будем.
Поставив ведро у порога, женщина недовольно покачала головой и вернулась на кухню. А Вьюнок, смотря ей вслед, почувствовала, как предательски сжалось ее сердце. Она знала, что Ирма переживала не меньше ее. И что еще хуже - она переживала из-за нее. Из-за той испуганной девочки, которую она приютила у себя десять лет тому назад. Приютила, несмотря на возражения мужа и косые взгляды соседей. Ее - без роду, без племени, без памяти. Немую сироту. И сегодня, будь это обычный день, Ирма не сердилась бы так на племянника за то, что он не приехал. Ведь она прекрасно понимала, как сложно было Киру устроиться в Альмарвилле, как важно было заслужить уважение и признание мастера. И это удручало девушку еще больше.
Вьюнок и так была им по гроб жизни обязана. Слишком много они для нее сделали. Она никогда не голодала. У нее всегда была крыша над головой. И еда, и теплая постель в крохотной каморке. И даже родительская, в чем-то суровая, любовь Ирмы и - позднее - Урта. Хотя поблагодарить приемного отца Вьюнок так и не успела. Несчастный случай в море надолго лишил их опоры. А то, что тело так и не нашли, заставляло глупые женские сердца биться в надежде, что всё это не более чем недоразумение, что однажды входная дверь распахнется, и на пороге появится хмурый Урт, ворчащий о том, что дрова не колоты, обед не приготовлен, а сети не закончены. Только Кир после исчезновения дяди резко повзрослел. Он единственный не верил в то, что мертвые могут воскреснуть. И после неудавшихся попыток убедить в этом Ирму, махнул на всё рукой и уехал в город, оставив Вьюнка и тетю одних в опустевшем доме.
Тогда Вьюнок долго не могла прийти в себя. Сожаления и непонятное чувство вины не оставляли ее в покое. И только когда ей приснился Урт, сердившийся на нее за то, что она не извлекла пользы из его уроков, и что он зря потратил на нее время, Вьюнок поняла - так нельзя. Она снова стала плести сети, надеясь на то, что ей удастся сохранить старых заказчиков. Мало кто знал, что она помогала Урту всё это время, поэтому, скажи она, что собственноручно сплела около шестидесяти сетей, ей бы никто не поверил. Вьюнок давно поняла, что для борьбы с предрассудками знания правды недостаточно. Нужно иметь голос. Сильный голос. А именно его у нее не было.
Гуляя по рынку Альмарвилля, она останавливалась возле лотков с тканями и кружевами, изучая переплетение нитей. Лишь изредка Вьюнок позволяла себе купить небольшие отрезки понравившихся образцов в надежде, что когда-нибудь и она сможет создавать такую же миниатюрную красоту. А пока что девушка продолжала плести обычные рыбацкие сети, так как денег на дорогой ткацкий станок или обучение у мастера не было.
Однажды, сидя перед зеркалом и заплетая волосы в косу, Вьюнок задумалась над тем, что ее пряди очень похожи на золотые нити, которые она видела в роскошных королевских кружевах. Залюбовавшись на получившийся узор, она решила обязательно попробовать повторить его с помощью ниток. Но на деле всё оказалось не так просто. Нитки были слишком легкими, постоянно путались, и ей никак не удавалось добиться нужного натяжения. Подумав, Вьюнок намотала их на челноки, прикрепила концы к колышку и попробовала еще раз. На этот раз косичка получилась довольно ровной, однако работать с челноками было неудобно. Слишком громоздкими они были для ее маленьких ладоней, а пачкать нитки руками ей не хотелось.
Ирма с улыбкой наблюдала за попытками дочери найти подходящий предмет для работы. В ход шло всё - бобины, сучья и даже распиленные фигурные ножки от сломаной табуретки. Наконец, когда Вьюнок поняла, что ей нужно, она съездила к Киру в мастерскую и через пару недель с удовольствием перебирала в руках деревянные палочки с тонкой шейкой, круглой головкой и фигурным основанием. Опробовав их на деле, она не смогла сдержать своей радости и, подбежав к Ирме, с гордостью показала ей идеально ровную, аккуратную косичку.
Дальнейшие новшества они придумывали уже вдвоем. Так, вместо неудобного колышка появился холщевый мешок, набитый тряпками и опилками, привезенными Киром из мастерской. Закрепить нитки удалось на купленных у портного булавках. А чтобы они не путались и не цеплялись за металлические верхушки, Вьюнок вставляла в гнутые головки подходящий по размеру морской жемчуг или заполняла их смолой. Вместе с Ирмой они придумывали узоры, пытаясь применить различные кружевные и ткацкие техники. Иголку они вскоре заменили на тонкий, короткий крючок, которым было намного удобнее сцеплять кружево. Постепенно новая затея увлекла их настолько, что даже за едой Ирма с дочерью продолжали обсуждать возможные способы плетения. Мешок быстро перекочевал на стол и благодаря Киру обзавелся удобной подставкой. А спустя год Вьюнок сплела первую полноценную шаль, которую, не раздумывая, подарила приемной матери.
Постепенно девушка освоила плетение шелковыми, серебряными и золотыми нитями, а благодаря людской молве о необычных кружевах узнали во всем Илумере. Тонкое и воздушное, оно затмило своей красотой грубые вязаные кружева. И хотя плетение рыбацких сетей осталось в прошлом, Вьюнок изредка всё же брала мелкие работы. Не столько ради заработка, сколько ради того, чтобы снова почувствовать рядом присутствие Урта. Как она ни старалась, избавиться от потребности в одобрении приемного отца ей так и не удалось. Возможно, другим он показался бы излишне суровым, но Вьюнок знала, что это не так. Просто любовь Урта к семье проявлялась в мелочах. Иногда он привозил им мелкие гостинцы, объясняя, что нашел деньги на улице или что клиент заплатил больше положенного. Слушая неуклюжие оправдания мужа, Ирма лишь улыбалась. Она знала, что на самом деле Урт отказался от обеда, откладывая деньги на покупку подарков. Со временем об этом догадалась и Вьюнок. И сейчас ей бы очень хотелось отблагодарить приемного отца за всё, что он для нее сделал, и отметить этот день рождения в дружном семейном кругу. Но от него осталась лишь половина.
Добравшись до колодца, девушка бросила грустный взгляд в сторону дороги, но, тут же взяв себя в руки, улыбнулась, засучила рукава и стала спускать подвешенное ведро вниз. Доверху заполнив свое ведерко, Вьюнок решила набрать воды еще раз, чтобы попить и умыться. Вдруг кто-то схватил ее сзади и закрыл рукой глаза. От неожиданности и испуга она выпустила ручку ворота, и ведро шумно плюхнулось на дно колодца. Опомнившись, девушка хотела было повернуться, чтобы влепить оплеуху стоявшему сзади человеку, но замерла как истукан, услышав родной голос.
- Что, испугалась? - с улыбкой заметил Кир, развернув девушку к себе. Поймав руку Вьюнка, он приложил ее к своей щеке. - Злишься? Боялась, что забуду? Не приеду?
Девушка вздрогнула и, тут же отобрав у Кира руку, легонько ударила его кулаком в грудь. Но не от этого ему стало больно, а от того, каким укоризненным стал ее взгляд.
- Прости, - Кир притянул ее к себе и зарылся носом ей в волосы, которые пахли солью и свежестью морского прибоя. - Ты же знаешь, я всегда держу свое слово.
Сдавшись, Вьюнок улыбнулась и, крепко обняв Кира, уткнулась ему в грудь. За последние годы он сильно вымахал. И если десять лет тому назад, когда они вместе стояли перед Ирмой у Восточных ворот, рост у них, несмотря на разницу в возрасте, был примерно одинаковый, сейчас природа расставила всё по своим местам.
Вдруг Вьюнок отстранилась и жестами спросила у Кира, на чем он приехал, ведь она лично видела, что последняя повозка вернулась из города пустой. Молодой человек хитро улыбнулся, поднял ведро с водой и, взяв девушку за руку, повел к дому.
Пятнадцать минут спустя Кир довольно наблюдал за тем, c каким удивлением и восхищением смотрела девушка на купленного им жеребца. Вьюнок кружила вокруг, всё ещё не веря своим глазам. Откуда? Неужели купил? А Кир, прекрасно зная, о чем она думает, лишь усмехался. Наконец, решив, что хватит ее мучить, Кир признался:
- Это подарок.
Вьюнок удивленно приподняла брови, гадая, кто и за что подарил ему жеребца.
- Тебе, глупышка.
Рука девушки неуверенно поднялась к груди.
- Тебе-тебе, - засмеялся Кир, но тут же осекся. Вьюнок нахмурилась, и он понял, что убедить ее принять этот подарок будет не так просто, как его купить. А ведь на покупку жеребца он копил деньги пару лет.
Вьюнок отрицательно покачала головой и указала на Кира. Она не понимала, зачем ей этот подарок. Ездить верхом она не умеет, да и вряд ли будет. Сено на побережье - удовольствие дорогое, поэтому от того, что у них появится лишний рот, будут одни расходы, а проку мало. Нет. Польза от этого подарка будет только в том случае, если он останется у Кира. Вьюнок взяла поводья и протянула их молодому человеку, давая понять, что жеребец принадлежит ему. Встретившись с ее упрямым взглядом, Кир осознал, что спорить бессмысленно: для себя она уже всё решила.
- Я просто хотел, чтобы ты почаще приезжала в город, - расстроившись, объяснил он.
Вьюнок указала на него и на дом. И Кир, догадавшись, простонал, признавая свое поражение.
- Хорошо, - сдался он. - Буду приезжать почаще. Обещаю.
На лице именинницы засияла счастливая улыбка, и, взяв Кира за руку, Вьюнок потащила его внутрь дома.
Ирма уже накрыла на стол и, как только все расселись по своим местам, принялась расспрашивать племянника о том, как ему живется в Альмарвилле и что нового в столице. Они смеялись, шутили и искренне наслаждались возможностью просто побыть вместе, как в старые добрые времена.
После ужина тетя Ирма отправилась мыть посуду и стелить постель, оставив Кира и Вьюнка за столом. На лице девушки по-прежнему блуждала улыбка. И ему нравилось вот так сидеть и смотреть на нее, любуясь на то, как ее ловкие руки, постукивая палочками, плетут кружево. Он знал, что сейчас она по-своему счастлива, и боялся потревожить эти редкие мгновения. Но Кир дал обещание, давным-давно. И сегодня должен был его выполнить, даже если... Парень нахмурился, думая о том, как отреагирует Вьюнок на принесенную им новость. Его руки нервно теребили моток ниток, а сам он то и дело бросал на девушку задумчивый взгляд, пока, наконец, не решился и не выпалил скороговоркой:
- Он вернулся в город!
Стало тихо. Так тихо, что даже Ирма отвлеклась от своих дел и удивленно посмотрела на приемную дочь, не понимая, почему та перестала плести кружево и отстраненно смотрит перед собой.
- Он вернулся. Несколько дней тому назад, - еще раз повторил Кир и, положив локти на стол, обхватил голову руками, чтобы не видеть проснувшийся лучик надежды в глазах Вьюнка.
Глава 2
Ирма сидела за столом рядом с Киром и с невозмутимым видом штопала ему носки. От нее не ускользнуло ни возникшее между детьми напряжение, ни угрюмый взгляд, которым племянник то и дело одаривал дверь в комнату Вьюнка. Но не в ее правилах было вмешиваться, сами разберутся. Не маленькие, в конце концов.
- Черт! - не сдержался Кир и вскочил со скамьи, с силой ударив кулаком по столу.
Ирма подняла на него задумчивый взгляд и, не повышая голоса, заметила:
- Ты прав, новый стол бы нам не помешал!
- Что? - растерялся Кир.
- Стол, говорю, - Ирма подяла на него спокойный, слегка прищуренный взгляд, - ты же вроде как новый хочешь сделать да привезти?
Кир посмотрел в недоумении на стол, затем перевел взгляд на свою руку и опять на стол и вдруг нервно рассмеялся. Наконец, успокоившись, он наклонился к Ирме и чмокнул ее в щеку.
- Спасибо!
- Ты бы прогулялся что ли, - мягко посоветовала она. - А то завтра опять в город, когда еще к морю выберешься?
- Да пожалуй, схожу-ка я Огонька проведаю, - согласился Кир и, захватив с собой дорожный плащ, вышел во двор.
Вьюнок сидела на кровати, подобрав колени к груди, и пыталась разобраться в поведении Кира. Она всегда считалась с его мнением, прислушивалась к советам. Но несмотря на то, что они жили душа в душу, был у них и свой камень преткновения. Даже не камень - валун.
Кир никак не мог понять, почему она так хотела отблагодарить сына главы тайной городской полиции за оказанную ей помощь. Ведь прошло уже десять лет, и в памяти заступившегося за нее молодого человека наверняка не осталось и следа о краже в булочной. Кир заверял ее в том, что в столице ежедневно случаются десятки, сотни преступлений. И Вьюнок лишь кивала, соглашаясь со всеми его доводами. Но внутри нее по-прежнему жило странное чувство, потребность увидеть того юношу еще раз. Возможно, она не смогла выкинуть из головы тот легкий кивок, подаривший ей надежду. Глупую надежду на то, что хоть кто-то в этом огромном мире мог ее услышать? Что хотя бы один человек знал ее настоящее имя? Девушка обхватила голову руками и тут же вздрогнула, услышав нервный смех Кира. Спустя некоторое время хлопнула входная дверь, и Вьюнок, не выдержав, выбежала из комнаты.
Сидевшая за столом Ирма окинула ее цепким взглядом и снова вернулась к штопке. Времени было мало, а горка дырявых носков не становилась меньше.
- Опять что-то не поделили? - после нескольких секунд молчания поинтересовалась женщина, не поднимая головы. - Не волнуйся, он в порядке. Проветриться вышел.
Вьюнок прикусила губу и с беспокойством посмотрела на дверь, раздумывая над тем, стоит ли ей выйти следом.
- Не надо, пускай остынет, - остановила ее Ирма. - Да и ты приляг. Завтра в город как никак. Устанешь еще, - Ирма посмотрела на заштопанный носок и, довольная результатом, отложила его в сторону.
Девушка молча кивнула, подошла к маме и, обняв ее со спины, поцеловала в щеку.
Вернувшись в свою комнату, она достала из сундука праздничное темно-синее платье, атласную ленту для волос и шелковый мешочек. При мысли о завтрашнем дне у нее неистово забилось сердце. Вьюнок посмотрела на расстеленную кровать и подумала, что будь та даже пуховой, заснуть ей сегодня вряд ли удастся.
Вьюнок давно привыкла вставать с петухами. И хотя заснула она немногим раньше, когда с соседского двора донеслось знакомое "ку-ка-ре-ку", девушка уже сидела на кровати, стараясь нащупать босыми ногами обувь. В дверь тихонько постучали.
- Проснулась? - спросила Ирма, осторожно открывая дверь и ставя подсвечник на прикроватную тумбочку. - Завтрак на столе.
Женщина собралась было вернуться на кухню, но Вьюнок потянула ее за рукав и усадила на кровать рядом с собой.
- Вернулся он, не переживай, - успокоила ее Ирма. - Коня седлает. По дороге объяснитесь, - ласково проведя рукой по волосам дочери, женщина поднялась и вышла из комнаты.
Первые лучи солнца стали пробиваться сквозь ставни. Пора было собираться, так как обоз обычно проезжал мимо деревни с полным восходом солнца. Вьюнок подошла к умывальнику и всполоснула лицо водой. Взяв гребень и расчесав волосы, она ловко заплела их в косу, повязав конец приготовленной накануне лентой. Надев платье и спрятав свисток под накидку, девушка взяла мешочек и пошла на кухню.
На вышитой крестиком льняной скатерти ее ждал скромный завтрак - хлеб, молоко, сваренные вкрутую куриные яйца и несколько кусков вяленого мяса. Наспех выпив молоко и дожевав краюху хлеба, Вьюнок аккуратно собрала остатки в туесок. Путь до столицы неблизкий, поэтому нужно было взять немного еды с собой.
Попрощавшись на пороге с мамой, Вьюнок вышла во двор и подошла к воротам. Кир стоял с оседланным конем чуть поодаль. На окраине деревни, у подножия Волчьего холма, уже виднелся покачивающийся из стороны в сторону обоз. Судя по тому, с какой скоростью он ехал, нагрузили его изрядно. Значит, придется сидеть на ящиках или мешках, где место будет. Вьюнок снова посмотрела на Кира. Надо мириться... Закрыв за собой ворота, девушка не спеша подошла к молодому человеку и положила ему на плечо руку. Кир вздрогнул, но продолжил теребить ремни седельной сумки. Сегодня ему было как никогда страшно. Страшно признаться себе в том, что от этих полуночных разговоров с самим собой опять не было толку. Что стоит ему повернуться и встретиться с ней взглядом, как всё опять вернется на свои места. Сжав ремень в кулаке, Кир со злостью дернул его вниз.
Вьюнок вздрогнула и прислонилась лбом к его спине, и Кир на мгновение перестал дышать, чувствуя, как теплый, слегка влажный воздух проникает сквозь грубое льняное полотно его рубашки. Не найдя в себе сил повернуться, он накрыл правой рукой тонкие девичьи пальцы и прохрипел:
- Иди, обоз уже здесь. Я догоню.
Вьюнок отрицательно мотнула головой, отказываясь куда-либо идти, если он с ней не помирится.
Кир шумно выдохнул и все-таки повернулся, стараясь не обращать внимания ни на обтягивающее девичью фигуру платье, ни на кокетливо вплетенную в косу ленту, ни на взволнованный взгляд синих глаз, который с самого первого дня заставлял его испытывать необъяснимое чувство нежности.
- Иди, - Кир бережно взял и опустил ее руку.
Вьюнок смотрела на него так, будто пыталась заглянуть прямо в душу. Боясь, что ей удастся это сделать, Кир перевел взгляд на обоз, скрип ступиц которого уже доносился до его слуха.
- Давай помогу, - он кратко поприветствовал возницу и, постелив старый плед Ирмы с левого края, где было почище, подхватил девушку за талию и усадил сверху.
Возница крикнул привычное "Но!", и обоз покатился дальше. Вернувшись, Кир еще раз проверил упряжь, вскочил в седло и вскоре поравнялся с обозом. Вьюнок смотрела на него всё тем же пронзительным взглядом, но Кир больше не сопротивлялся, не пытался отвести глаз. Он просто не смог бы этого сделать, даже если бы сильно захотел. Расслабившись, девушка, наконец, доверчиво улыбнулась, а заметив в глазах Кира искреннее одобрение и восхищение, и вовсе воспряла духом.
Первую половину пути Кир воодушевленно рассказывал о том, как столица готовилась к долгожданному торжеству. Ожидалось, что по главной улице города утром проедет кортеж с королевской четой. А с их появлением на рыночной площади начнутся самые настоящие народные гулянья. В Альмарвилль уже съехались со всех уголков страны труппы бродячих артистов и циркачей. Вдоль узких, извилистых улочек выстроились торговые ряды ремесленных цехов.
- Знаешь, а ведь в этом году мастер одобрил мои работы, - похвастался Кир, смешно задрав подбородок.
Вьюнок одобрительно кивнула. Она всегда радовалась успехам Кира не меньше, чем своим.
- Кстати, раз ты от этого подарка отказалась, - Кир погладил коня по шее, - то другой просто обязана принять. Обещаешь?
Понимая, что у нее нет выхода, девушка всё же решила заставить Кира понервничать. Сделав серьезное, недовольное лицо, она строго посмотрела на парня, взяла свисток, приподнесла его к губам и... замерла.. Вместе с ней замер и Кир, превратившись в живую статую. Вьюнок медленно набрала воздух в легкие, наблюдая за тем, как вместе с ней глубоко вздохнул Кир. И вдруг рассмеялась. Кир, догадавшись, что его разыграли, нахмурился, но, представив, как он, наверное, выглядел, тоже стал хохотать. Даже сидевший спереди возница беззвучно затрясся от смеха.
За веселыми историями Кира время пролетело незаметно. И вот уже они дружно смотрели на Восточные ворота, через которые длинной ниткой тянулась вереница таких же обозов.
- Да-а-а-а, - протянул возница. - Эдак я на гулянья не успею, весь день тут стоять придется. Вам, наверное, пешком лучше, - посоветовал мужчина и, посмотрев на праздничное платье девушки, цокнул языком и добавил: - По центру лучше идти, пыли меньше, жаль такой наряд портить.
Вьюнок улыбкой поблагодарила за дельный совет, достала мешочек и, вытащив из него пару монет, протянула вознице.
- Да ты что, не буду я с вас ничего брать, - отмахнулся он. - Давно так в дороге весело не было, хоть время скоротали. А вы идите давайте, пока толпы нет, одни обозы стоят.
Вьюнок соскочила на землю, отряхнула плед и передала его Киру. Поравнявшись с возницей, она вежливо поклонилась ему, на что он, усмехнувшись, приподнял шляпу в ответ. Попрощавшись с ним, Кир и Вьюнок направились к воротам.
- Может, все-таки сядешь? - спросил ее Кир вот уже в четвертый раз.
Но Вьюнок не обращала внимания на его уговоры. Она боялась высоты и не хотела ехать верхом. Да и до городских стен было рукой подать. Поэтому девушка упрямо шагала вперед, слегка приподнимая платье, чтобы подол не подметал дорожную пыль.
Им повезло, и у Восточных ворот действительно не было столпотворения, но вот обозов стояло столько, что Кир чуть не потерял Вьюнка из виду. Выкрикнув ее имя и услышав в ответ знакомый свист, он успокоился и, спешившись, пошел в нужную сторону. Стражники даже не стали требовать с них именные таблички: одного из них Кир знал лично, а жена другого заказывала у Вьюнка фату с кружевной отделкой для свадебного платья. Перекинувшись со стражниками парой слов, они вошли в город и окунулись в праздничный водоворот.
В стенах Альмарвилля настроение было феерическим. Откуда-то доносилась музыка, смех, детские визги. Вьюнок почувствовала толчок сзади, но удержала равновесие - мимо нее пронеслось двое ребятишек с леденцами на палочках. Хотя прошло всего ничего, Вьюнок чувствовала себя опьяневшей от этой праздничной суеты. Она шла следом за Киром, не отдавая себе отчета в том, где они и куда направляются.
- Подожди меня здесь, - услышала она голос брата сквозь пелену дурмана. - Я скоро вернусь, никуда не уходи, поняла?
Девушка по привычке кивнула, и Кир зашел в здание напротив, оставив ее одну. Всё-таки она не привыкла к таким праздникам. Вьюнок прикрыла ладонями уши, зажмурила глаза, стараясь хоть на секунду отстраниться от царившей вокруг суматохи. Словно сквозь туман до нее донесся крик:
- Берегись!
Вьюнок открыла глаза и снова услышала крик:
- Эй ты! Уходи с дороги.
Она медленно повернула голову, и ужас парализовал ее. Из переулка с молниеносной скоростью вылетела черная карета и рванула в ее сторону. Вьюнок слышала, как прохожие что-то кричали, кто-то дернул ее за руку, но ватные ноги не двигались с места. Она уже слышала храп разгоряченных лошадей, их тяжелое дыхание, но кто-то вовремя потянул ее вправо. Потеряв равновесие, она завалилась на бок, где ее подхватили крепкие мужские руки.
Вьюнок ошарашенно посмотрела на мешочек с деньгами, серебристую поверхность которого теперь украшали две грязных серых полоски. Еще вчера она ликовала, увидев на столе подарок к своему дню рождения. Ирма вышивала его дорогими нитками тайком, по ночам, пользуясь старым огарком свечи, чтобы дочь не узнала об этом раньше времени. Чувствуя растущую волну негодования, Вьюнок стряхнула с себя чужие руки. Встав на ноги и подняв с дороги мешочек, она пристально посмотрела на удаляющуюся карету. Негодование и чувство несправедливости душили ее. И она почувствовала, что действительно начала задыхаться, как вдруг из окна кареты показалась рука, а вслед за ней голова. И Вьюнок вообще забыла, что надо дышать. Она беззвучно шевелила губами, и лишь внутрь алым пламенем горела одна единственная мысль: "Не может быть!"
Глава 3.
- Кир! - что есть мочи крикнул плотник, усаживая потрясенную девушку на сваленные у входа поленья. - Ты что сестру на улице оставил? Она, вон, чуть под колеса не попала, еле оттащил.
Наверху что-то упало, на лестнице, ведущей на второй этаж, послышался топот, и через мгновение в дверях показалось бледное лицо Кира. Его взгляд тут же упал на Вьюнка и ее подрагивающие, словно от холода, плечи.
- Ты это, присмотри за ней, пока я за Верлеей схожу, - попросил мастер и, чуть помедлив, добавил: - Она цела, но уж больно сильно ее трясет. Не нравится мне это, - хмуро заметил он, после чего заскочил домой за шляпой, успокаивающе похлопал Кира по плечу и быстрым шагом направился в ту сторону, где чуть раньше скрылась карета.
Отойдя подальше, мастер Ирвин оглянулся и увидел, как Кир медленно подошел к сестре и осел рядом с ней на землю. На пареньке лица не было. На секунду мастер засомневался, правильно ли он поступил, оставив их одних и не рассказав ученику всю правду? Нет, лучше не накручивать сейчас мальчишку своими домыслами. Однако Ирвина не покидала мысль, что во всем случившемся была какая-то нестыковка. Ведь после того как он оттащил девушку с дороги, она, хоть и испуганная, держала себя в руках. Да какой там, она даже оттолкнула его, чтобы дотянуться до упавшего на дорогу мешочка. Но вот потом... Потом что-то произошло. Мастер вспомнил, как в мгновение ока изменилось ее лицо, каким взглядом она провожала карету. Ирвин потер вспотевшей ладонью лоб и взъерошил волосы. Наконец, раздраженно махнув рукой, он хотел было уже повернуться, чтобы продолжить свой путь, как вдруг случайно подслушанный им разговор заставил его замереть, не дыша, и прикинуться праздношатающимся, подвыпившим горожанином.
- Агвар! Где она? - раздраженно спросил молодой мужчина.
- За углом, возле мастерской, - доложил другой, более низкий и сиплый голос.
- Хорошо, не спускай с нее глаз, - немного расслабился первый. - Докладывай о любых изменениях.
- Да, господин.
Послышались удаляющиеся шаги, и Ирвин медленно сполз по стенке дома. Теперь ему и притворяться не надо было, ноги и так не держали его. Это же во что вляпалась сестра Кира, чтобы ей заинтересовалась тайная городская полиция? Агвар был одним из лучших сыщиков Альмарвилля, про него говорили, что он и иголку в стоге сена найдет. Нет, надо было срочно идти за Верлеей. Может, она чего дельного посоветует. Взяв себя в руки и нахлобучив шляпу на глаза, Ирвин поднялся и, слегка пошатываясь, свернул за угол.
Забравшись обратно в карету, Шеран откинулся на спинку скамьи и постарался успокоиться (Roberto Cacciapaglia, Mente radiosa). Выровняв дыхание, он еще раз проверил ментальный щит - ни одной бреши. Да что же это такое! Даже Верховный магистр не мог проникнуть в его сознание, не разрушив щиты, а тут... Шеран хотел было открыть дверцу кареты, но удержался и силой заставил себя сесть. Его так и подмывало пойти и разобраться во всем лично, но он не был готов. И от осознания собственной уязвимости ему стало не по себе.
- Домой, - приказал он, и карета тронулась с места.
Облокотившись на колени, Шеран запустил руки в волосы. Ему хотелось зарычать от раздражения и досады. Ведь он не мог не знать такого сильного менталиста. Он видел их всех, знал энергию каждого из них и всё же...
- Кто ты? - напряженно прошептал он. И хотя было в его ощущениях что-то знакомое, вспомнить источник этой энергии ему не удавалось.
Ирвин торопился к Верлее, время от времени оглядываясь назад, но не замедляя шага. Он боялся слежки, хотя вряд ли кто-нибудь признал бы его в этом пьянчуге. О том, что плотник был ярым трезвенником, знала вся округа. Подойдя к зеленому домику с верандой, цвет которого указывал на то, что здесь жила знахарка, мужина еще раз оглянулся по сторонам и постучал в дверь.
Сначала ему никто не открывал, и Ирвин уже начал было прикидывать, кто мог позвать Верлею с утра пораньше. Но неторопливое шарканье за дверью прервало его размышления.
- Открыто! - сообщил женский голос, и Ирвин толкнул дверь плечом.
В ноздри тут же проник пряный запах полевых трав и сладкий аромат меда. Верлея стояла напротив с закатанными по локоть рукавами и кроваво-красными руками. От неожиданности даже видавший виды Ирвин отшатнулся, а женщина скрипуче засмеялась:
- Не стой на пороге. Примета плохая. Заходи давай, раз по делу пришел.
Вернувшись назад к стоявшему на столе ведёрку, Верлея снова принялась перемешивать его содержимое.
- Нужна ты мне, Верлея, - заговорил Ирвин, снимая шляпу. - Там сестре Кира нехорошо. На нее карета неслась, девчонка испугалась. Трясет ее. И это, знаешь, карета та...
- Знаю, чья карета, всё знаю, - неожиданно прервала его Верлея, подошла к умывальнику и сполоснула руки. Вытерев их насухо, она снова повернулась к Ирвину: - Киру ни о чем не говори. У него голова горячая, только глупостей наделает. Вьюнок же у меня переночует сегодня. Пусть погуляет молодежь до вечера, но на ночь - сюда, понял?
- Да, но, может, все-таки стоит рассказать хотя бы ей? - попытался переубедить Верлею мужчина. - Тайная полиция просто так за людьми не следит.
- Ирвин, я тебе когда-нибудь плохое советовала?
- Нет, - вынужден был признаться он.
- Вот то-то ж. Делай, как я говорю, - наказала знахарка, положила пару бутылей и мешок с травами в сумку и прикрыла ведро деревянной крышкой. - Я готова, пошли, - позвала она Ирвина и направилась к выходу.
Кир не знал, сколько времени прошло с тех пор, как ушел мастер Ирвин, но, судя по усиливающемуся чувству голода, дело близилось к обеду. Не желая оставлять Вьюнка одну, чтобы сбегать за едой, Кир открыл туесок и вытащил из него остатки утреннего пиршества.
- Держи, - он протянул сестре ломоть хлеба, но та лишь покачала головой и снова отвернулась к окну.
Кир замер на мгновение, не сводя с нее задумчивого взгляда, но потом всё же положил хлеб обратно в туесок. Один он есть не любил, да и при виде Вьюнка в таком состоянии кусок в горло все равно не лез. Прямо как тогда, в первый день их знакомства. Кир не смог сдержать улыбки, вспоминая их встречу. Как же всё тогда было просто! Вьюнка обидели - пошел и разобрался с деревенской ребятней, что-то ее расстроило - подарил ей безделушку или просто рассмешил. А сейчас... Кир посмотрел на лежавший на кровати сверток. Может, попытать счастья?
-А ведь за тобой должок! - нарочито радостно воскликнул он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно естественнее. Вьюнок бросила на него удивленный взгляд. - Что? Забыла уже? А как же твое обещание? - Кир хитро улыбнулся и вытащил из-за спины приготовленный сверток. - Напоминаю, что на этот раз тебе уже ни за что не отвертеться, - пригрозил он, и Вьюнок улыбнулась, принимая подарок из его рук. - Открывай давай, чего ждешь?
Сперва неуверенно, но потом всё с большим любопытством девушка стала разматывать сверток. Наконец, она осторожно взяла в руки маленький деревянный сундучок, под крышкой которого лежал резной гребень и под стать ему овальное зеркальце. Да кто же от такого изумительного подарка откажется! Вьюнок подняла восхищенные глаза на брата.
- Вижу, что нравится, - довольно улыбнулся он. - Не хочешь попробовать? - и взяв из ее рук зеркальце, поднял его так, чтобы Вьюнок могла свободно видеть свое лицо. - Нам все равно скоро на площадь идти, - напомнил Кир, пока девушка расплетала растрепанную косу. - Ты ведь не передумала? - настороженно спросил он, но тут же расслабился, увидев успокаивающую улыбку в ответ.
На лестнице послышались шаги, и в дверном проеме появилось обеспокоенное лицо Ирвина, а за ним и Верлеи.
- Вот видишь, зря ты волновался, - проворчала знахарка и подтолкнула мужчину вперед. Тот неуклюже завалился в тесную комнату.
Положив холщевую сумку на кровать, Верлея подошла к окну и внимательно присмотрелась к Вьюнку. Затем хмыкнула и обернулась к мужчинам, топтавшимся у открытой настежь двери.
- Что стоите как истуканы? Воды горячей принесите да ковш не забудьте, - велела она и взяла ладонь девушки в свои. - Его видела? - спросила женщина, когда Ирвин с учеником спустились вниз.
Вьюнок молча кивнула. Она давно перестала удивляться тому, что Верлея знала о других всё, как будто видела их насквозь.
- Узнал?
Девушка, загрустнев, пожала плечами.
- Ничего, свидитесь еще. И не раз, - Верлея выпустила руку Вьюнка и неожиданно посоветовала: - Только помни, дочка, не робей перед ним. Как бы он себя ни повел, что бы ни делал - не робей. Поняла?
Вьюнок, подумав, согласно кивнула, хотя чего-чего, а вот робости и страха в ее сердце сейчас было меньше всего.
- Вот и умница, - знахарка вздохнула и устало посмотрела в окно. - Народ к площади подтягивается. Поешьте, отдохните да сходите на гулянья. А на ночь ко мне загляни. Я Ирме кое-что передам, да и для тебя у меня подарок есть. Смотрю, Кир свой уже вручил?
Вьюнок улыбнулась, посмотрев на лежавший у нее на коленях сундучок.
- Славный мальчшика, - не поскупилась на похвалы Верлея.
Расспросив о здоровье Ирмы, знахарка посетовала, что давно не заезжала к ним, и обещала навестить, когда придет пора собирать горюй-корень.
Со стороны лестницы послышалось тихое кряхтенье. Кир с Ирвином затащили бадью с ведрами и поставили их возле окна. Верлея сунула в воду палец, одобрительно кивнула голосой и, бросив пучок травы, бережно поместила туда ноги девушки.
- Щиплет? - поинтересовалась она и, получив желаемый ответ, удовлетворенно кивнула. - Хорошо, посиди так немного.
Вьюнок действительно начинала чувствовать себя лучше. От ног тепло постепенно растеклось по всему телу, на щеках заиграл здоровый румянец, и даже настроение, изрядно подпорченное случившимся, не казалось теперь таким мрачным.
- Ну вот, теперь ты на человека похожа стала, - довольно улыбнулась Верлея, складывая вещи обратно в сумку и незаметно подмигивая Ирвину . - С нами перекусите или гулять не терпится?
Мастер Ирвин открыл было рот, чтобы пригласить всех на кухню, как вдруг Верлея сделала шаг в сторону и с силой надавила ему на ногу.
- Эй! Больно же, - по-детски пожаловался плотник и насупился, ожидая извинений.
- Прости, Ирвин, старая стала, - запричитала Верлея, - совсем ноги не держат, и опять по-заговорщицки подмигнула мастеру, но тот лишь захлопал глазами, не понимая, чего она от него хочет, и сам начал усиленно подмигивать.
Верлею так и подмывало обозвать его чурбаном. Ну насколько прозрачными должны быть ее намеки, чтобы он их понял? Как вдруг ее осенило!
- Да у тебя как никак тик, Ирвин! - с ужасом воскликнула знахарка и театрально взмахнула руками.
- Тик? - испугался мастер, отпрянув на шаг назад. - Это что ж за хворь такая?
- Да не бойся ты, лучше на кухню сходи да чай завари, сейчас всё вылечим, - пообещала она, наблюдая за тем, как волшебное слово "вылечим" дает свои плоды: Ирвин вылетел из комнаты.
Рассмеявшись и взяв свои вещи, Верлея посмотрела на озадаченное лицо Кира и посмеивающуюся за его спиной девушку. Посерьезнев, она вдруг спросила:
- Вы же на площадь собирались?
- Да, только к торговым рядам сперва сходим, - Кир слегка засмущался. - Я обещал работы свои показать, если что-то осталось.
Верлея пристально посмотрела на Кира и хитро сощурила глаза.
- Хвастаться будешь?
Кир вздрогнул, словно его поймали с поличным, и опустил голову. Его лицо пылало.
- Да что ты как маленький, - опять рассмеялась Верлея, встала на носочки и потрепала Кира по голове. - Вон какой вымахал, а всё еще смущаешься, - пожурила его она. - Правильно ведь делаешь, хвали свои работы! Это всё твое, твоими руками сделано. Таким вещам цены нет, - добавила она и, повернушись к Вьюнку, напомнила: - А тебя я вечером жду. Не опаздывай, чтобы я не волновалась, - Верлея замолчала и наклонившись к девушке одними губами прошептала: - Помни о том, что я сказала. Не робей, что бы ни случилось.
Положив очередную стопку книг на письменный стол, Шеран тяжело опустился в стоявшее рядом кресло. Из-за спины послышался мелодичный бой маятника, и тонкие губы скривились в горькой усмешке. Бом! Облокотившись на стол, молодой человек помассировал ноющий от усталости лоб и бросил полный пресыщения взгляд на книги. Слишком много информации, за раз не осилить. Даже ему. Бом! Шеран рассмеялся. Приглушенно. И в тишине комнаты этот смех прозвучал зловеще. Бом! Резко поднявшись, он подошел к стоявшим в углу напольным часам и посмотрел на них с вызовом. Бом!
Когда отец позволил ему самому выбрать место для занятий, он, не задумывась, перебрался сюда, в дальнее крыло дома. Здесь не было окон, даже солнечный свет не отвлекал его от занятий. Прислуга сюда не заходила, никто не докучал ему разговорами, не донимал глупыми вопросами. Не отнимал у него время. Его время. Бом! Не сводя глаз с циферблата, Шеран потянулся за висевшим на стене плащом, накинул его и привычным движением натянул капюшон. Бросив напоследок взгляд на бегущую по кругу секундную стрелку, он стремительно вышел из кабинета.
На самом деле раньше этой стрелки не было, но часовых дел мастер добавил ее по настойчивой просьбе молодого господина. Шеран ревностно берег каждое мгновение и никогда не тратил их на широкие жесты. И этому его научило... само время. Время и учеба в Академии, где он провел долгих десять лет. Шеран быстро понял, что, каким бы дорогим ни казался ему другой человек, его собственная жизнь была неизменно дороже. Все эти глупые разговоры о жертвенности и благородстве...
-Чушь, - выругался Шеран вслух, вспоминая, каким наивным юнцом он приехал в Академию. От раздражения на собственную глупость молодой человек ускорил шаг, проносясь вихрем по коридору. Слуги отшатывались от него, как от прокаженного. Справа кто-то от испуга уронил поднос. А едва он отошел на безопасное расстояние, как до его слуха донесся тихий шепот двух молоденьких девушек, обсуждавших этого "странного" и "мрачного" молодого господина. Глупые. Шеран презрительно улыбнулся. Не знают, что он всё слышит. Их тайные желания. Страхи. Мысли. Он видит их насквозь, и от того, сколько грязи скрывалось за этими миловидными личиками, ему становилось тошно. Шеран нервно сплюнул, стараясь избавиться от появившегося во рту приторно сладкого привкуса. Такие люди не заслуживают его времени. Его жизни.
Остатки благородной мишуры слетели с него еще тогда, в первые месяцы учебы. Смерть со своим ледяным дыханием умеет убеждать и редко пользуется для этого словами. Именно тогда Шеран перестал притворяться, в первую очередь перед самим собой. Он признался себе в том, что никому не подарит собственную жизнь, так как другой у него нет. И не будет.
Подойдя к парадной лестнице, Шеран лихо спустился вниз и, натянув на руки перчатки, три раза громко хлопнул в ладоши. Кучер стоявшей неподалеку кареты, ожидавший появления хозяина, не мешкая, подал ее к крыльцу. Отмахнувшись от слуги, как от мухи, Шеран самостоятельно открыл дверцу, забрался внутрь и приказал:
- К площади.
- Да, господин, - и кучер погнал лошадей к чугунным воротам имения.
Поблагодарив Верлею, вызвавшуюся отнести ее вещи к себе, Вьюнок вышла на улицу и осторожно прикрыла за собой дверь. Кир отпросился у мастера чуть раньше, чтобы успеть заглянуть в конюшню и накормить Огонька. Но прежде взял с нее обещание дождаться его во что бы то ни стало и ни на шаг не отходить от дома.
По правде сказать, Вьюнок и не собиралась этого делать. Перед ее глазами до сих пор стоял образ стремительно несущейся кареты и лицо с до боли знакомыми чертами. Чертами, которые она воскрешала в памяти каждый день, бережно храня и лелея их в своих воспоминаниях. Чертами, которые неожиданно для нее оказались пугающе чужими. И как Вьюнок ни старалась, ей не удавалось стереть из памяти искаженный недоверием и яростью, пустой взгляд.
- Ну что, пошли? - громкий голос запыхавшегося Кира заставил ее вздрогнуть, но Вьюнок тут же взяла себя в руки и улыбнулась. Не хватало еще, чтобы Кир что-нибудь заподозрил. Ухватившись за предложенный ей локоть, девушка попыталась отвлечься и хоть немного проникнуться ощущением праздника, который царил вокруг.
Веселье действительно было в самом разгаре. Из расположенной рядом харчевни вывалилась кучка подвыпивших горожан, фальшиво гортанивших какую-то песню. Вьюнок с улыбкой взглянула на Кира, вспомнив, как однажды ей пришлось выслушивать подобные песнопения в его исполнении. Видать, Киру пришли на ум те же мысли, так как он взглянул на сестру и тут же стыдливо отвел глаза в сторону.
Издалека уже доносились дразнящие звуки музыки, и глаза девушки засияли в предвкушении. На такие праздники съезжались самые лучшие менестрели страны. Песни и танцы - единственный зов, противиться которому Вьюнок не могла. Кир часто подшучивал над ней, говоря, что, если у той цыганки, которая украла у Бюргена хлеб, и была цыганская внешность, то у Вьюнка явно душа цыганки. Ей и самой так иногда казалось, но где-то глубоко внутри она понимала, что ей просто не хватало голоса. Голоса, чтобы тихо подпевать менестрелям, делясь своей тоской. Голоса, чтобы взобраться на отвесную скалу и прокричать во всю мощь, как сильно ей не хватает Урта. Но голоса не было, а мычать коровой после того случая возле булочной она не хотела, предпочитая танцевать, кружась под музыку в свете факелов среди таких же, как она, людей.
Площадь встретила их гулким бурлением. Кир нахмурился и, быстро оглядевшись, решил отойти к стоявшему чуть поодаль деревянному вагончику менестрелей, которые уже готовились начать свое выступление. Здесь было тише, и он бы мог ненадолго оставить Вьюнка одну, не рискуя потерять ее через мгновение.
- Подожди меня здесь, я куплю нам что-нибудь перекусить и сразу же вернусь, - пообещал он. - Только, пожалуйста, не уходи. В неприятности не влипай. Хорошо?
Вьюнок кивнула, и Кир, чмокнув ее в волосы, скрылся в толпе, теша себя мыслью, что хотя бы карет на площади не будет.
Вьюнок стояла и легонько притопывала ногой в такт музыке (Cecile Corbel, Mary). Ей с детства нравилась эта песня, которую можно было частенько услышать на народных гуляньях. Вокруг уже начали появляться первые пары танцующих. Девушка приподнялась на носках и посмотрела в ту сторону, куда чуть раньше ушел Кир, но его и след простыл. А танцевать хотелось всё сильнее. От нетерпения Вьюнок по привычке прикусила нижнюю губу. На подобные праздники она всегда ходила с братом, который благодушно избавлял ее от наглых ухажеров. А танцевать с первым встречным Вьюнок совершенно не хотела. Вдруг кто-то развернул ее к себе и вежливо произнес:
- Разрешите?
Вьюнок оторопела. Будь у нее сейчас самый настоящий голос, она всё равно не смогла бы ничего ответить. Холодный блеск карих глаз не допускал неповиновения.
"Не робей, что бы ни случилось". Правильно. Она не будет робеть. И если все добропорядочные девушки, которых приглашали на танец незнакомые молодые люди, застенчиво отводили взгляд в сторону, она посмотрела ему в глаза прямо, без тени стеснения. Шеран усмехнулся, слегка изогнув бровь. И по выражению его лица Вьюнок догадалась, о чем он подумал. Смотреть прямо в глаза могли только родственники или влюбленные. Их же ничего не связывало - ни кровные, ни брачные узы. И даже нежных чувств к друг другу они не испытывали. Напротив! Кружась в танце рядом с ним, девушка всё острее чувствовала нарастающее напряжение.
Вдруг по ее лицу пробежала легкая тень боли. Шеран тут же убрал свой сапог с ее ноги и обезоруживающе улыбнулся:
- О, простите, вам не больно? Я так давно не танцевал. Право, стыдно, но ведь такая милая девушка меня обязательно простит, не так ли? - он выжидающе замолчал, меняясь с ней местами.
Вьюнок улыбнулась, не сводя с него внимательного взгляда. Все-таки она была права. Он изменился. Изменился настолько, что ей вдруг стало казаться, будто перед ней совершенно чужой человек. И эта мысль показалась вдруг настолько абсурдной, что она рассмеялась, да так сильно, что на глазах выступили слезы. Поймав на себе недоуменные взгляды окружающих, девушка немного успокоилась, подняла лучащиеся от смеха глаза на Шерана и внезапно замолчала. Смех, словно пыль, рассеялся в воздухе. Молодой человек согнулся в приступе боли, закрыв ладонью лицо. Вьюнок хотела было подойти к нему и посмотреть, может, что-то попало в глаза или кто-то из танцующих случайно задел его рукой, но парень испуганно отпрянул назад и, натянув капюшон, быстро растворился в толпе, как будто и не было его вовсе. Окружающие же, подумав, что молодежь разругалась и парень просто попал под горячую руку возлюбленной, продолжили веселиться как ни в чем не бывало. И лишь неестественно замерший возле вагончика Кир не улыбался. Кулаки были сжаты, зубы стиснуты. А по висевшей рядом афише медленно сползала вниз начинка ягодного пирога.
Глава 4
- Прости, что с пустыми руками, закрыто было, - безбожно соврал Кир, подходя к сестре сзади. - Всё хорошо? - как будто между прочим спросил он, наклонившись к ее уху в попытке перекричать галдящую толпу.
Но Вьюнок молчала. Кир мысленно выругался и поклялся, что, если он сейчас увидит на ее лице хотя бы одну слезинку, Шерану не поздоровится. Развернув к себе девушку, он от неожиданности опустил руки. На миг Киру показалось, что ему нечем дышать. Она смеялась? После встречи с этим шпионским крысенышем? Потрясение было настолько сильным, что он не сразу заметил, как Вьюнок жестами пыталась ему что-то объяснить. Движения ее рук были быстрыми, порывистыми, и он не успевал за ними уследить. Так случалось всякий раз, когда Вьюнок была чем-то взволнована. Поняв, что, если он ее не успокоит, всё равно ничего не поймет, Кир бережно обнял ее за плечи и, заглянув в глаза, попросил одними губами:
- Медленнее.
Этот способ всегда срабатывал. Несмотря на то, что Вьюнок была довольно способной, ей не удавалось читать по губам и жестикулировать одновременно. Она замерла и, улыбнувшись, закивала головой.
"Ты прав", - медленно начала она, пытаясь спрятать непослушную улыбку.
Кир удивленно приподнял бровь, но девушке, наконец, удалось сделать серьезное лицо.
"Ты мне не брат", - решительными жестами заявила Вьюнок, и он почувствовал, как от этих слов его бросило в жар. Стало больно и сладко одновременно. Пока Кир прислушивался к раздиравшим его внутренним противоречиям, он едва не потерял суть разговора. - "Ты просто не можешь быть моим братом", - продолжала тем временем Вьюнок, и на этот раз направление, которое принял их разговор, совершенно не понравилось Киру. Он насторожился, пытаясь понять, к чему она клонит.
"Вот объясни мне", - Вьюнок замерла, смотря ему в глаза. - "Как у такого умного человека, как ты, может быть такая глупая сестра, как я", - она заулыбалась, и с плеч Кира словно гора упала. Вьюнок шутила. - "Я дурочка, Кир!" - призналась девушка и от души рассмеялась.
Кир соврал бы, сказав, что понял, о чем она говорила, но от него не ускользнула легкая грусть, скрытая за вуалью, пусть и искреннего, смеха и самоиронии. К черту Шерана! Сегодня он не даст ей грустить! И, схватив Вьюнка за руку, Кир повел ее в самую гущу танцующей толпы (Blackmore"s Night, Lorelai).
- Свет, - сипло простонал Шеран, добравшись до стены ближайшего дома. Перед глазами до сих пор стояли яркие белые всполохи. - Да что же это! - он зажмурился, но они не исчезали. - Черт! Из-за этой проклятой девчонки я стал беспомощней грудного ребенка! - Шеран ударил ладонью о стену и мысленно закричал: - Агвар! Езжай к рыночной площади, первая улица справа, первый дом. Найди меня! Быстро!