После уроков Валерка пулей вылетел из школы, на ходу раздавая подзатыльники малышам, и помчался домой. Весна! Тепло! Небо-то какое! Они договорились с Колькой поехать на велосипедах за ландышами к спортлагерю.
Мать на работе, отец в командировке, поэтому на столе лежала записка - что обедать, куда что убрать. Торопливо дожёвывая котлету без гарнира, Валерка переоделся, схватил ключи от гаража и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался вниз.
Из леса они ехали исцарапанные, мокрые до пояса - провалились в какую-то яму, но до-вольные - у каждого на багажнике привязан толстый букет душистых цветов.
Проезжая мимо Дома пионеров, Колька кивнул головой на вечный огонь:
- Пойдем, погреемся после того купания, а то я замёрз.
Валерка хотел возразить, что скоро будут дома, но Колька уже свернул на дорожку, веду-щую к памятнику павшим землякам. Валерка как зачарованный смотрел на мечущиеся в сиреневом воздухе языки пламени. Из-под бронзовой звезды тихо звучала торжественная и печальная музыка.
Долговязый Колька достал из нагрудного кармана сигареты. Одну сунул в губастый рот, вторую протянул Валерке. Он выглядел старше своих 13 лет, и курил, не стесняясь, таская сигареты у вечно пьяного отца. Вынул из кармана брюк размокший коробок спичек, повертел, выбросил.
- вот чёрт, как же прикурить?
Он постоял, медленно соображая, потом обрадованно гаркнул:
- Га, у огня стою! Вот счас от него и прикурю. - он потянулся сигаретой к звезде, но ко-лыхнувший1ся огонь опалил ему брови и чуб.
- не, так нельзя, надо палку зажечь, и от неё прикурить.
Валерка вяло запротестовал:
- Не надо, Коль, как-то нехорошо.
- Да чё там, ничё не будет. Да и нет тут никого.
Колька сунул в огонь сухой прутик. Прикурил от тлеющего огонька, протянул Валерке. Тому курить не хотелось, но чтобы не выглядеть перед Колькой "салагой", он закурил.
- Как вам не стыдно, молодые люди? - раздался сзади негромкий голос. Мальчишки от неожиданности вздрогнули и дружно обернулись. Рядом с ними стояла старушка с плетёной сумкой в руках.
- Что же вы делаете? Это же вечный огонь, а вы к нему с папиросами!
- Да мы ничего, промокли только - начал оправдываться Валерка, но Колька, воровато оглянувшись, заговорил по-другому:
- А тебе, бабка, чё надо? Мы тебя не трогаем, не лезь. Подумаешь, вечный! Да его десять лет назад зажгли - мне мать говорила. Газ там горит, бабуся, газ из газопровода, как в плите. Понятно?
- Ах, мальчишки, - покачала головой старушка, - это горят души погибших. Это память ваших дедов, а вы...
Валерке стало душно. Он почувствовал, что краснеет. Выкинул сигарету и, поднимая вело-сипед, буркнул, подавляя стыд:
- Ладно, бабка, не кричи, уходим мы. Колька, прыгая на велосипед, осклабился:
- Пока, бабуся, привет деду!
Дома Валерка торопливо поел под сердитые причитания матери, схватил портфель и скрылся в своей комнате, выгнав оттуда второклассницу Верку. Так, география, литература, история - куда ни шло, но алгебра... Посидев над открытым учебником минут десять, он собрал в портфель все книги и тетради и попытался улизнуть на улицу, но мать не пустила. Валерка взял с полки книгу и уютно устроился на кровати.
В самый интересный момент, когда Капитан Сорви-голова с друзьями пробивался сквозь огненное кольцо англичан, в дверь позвонили. Протопала босыми пятками Верка, и Валерка услышал вздрагивающий голос тёти Нади, соседки с третьего этажа:
- Валентина Петровна, можно, я от Вас позвоню, "скорую" вызову?
- Пожалуйста, пожалуйста, а что случилось? - мать вышла из кухни.
- Мама ко мне пришла, да еле дошла, - плохо с сердцем стало. - соседка дважды крутнула диск телефона:
- спасибо, Валентина Петровна. Я в этом доме недавно, ещё никого почти не знаю, кроме Вас. Говорит, шла мимо Вечного огня возле Дома пионеров - Валерка насторожился - а там какие-то два парня её обхамили. Прикуривали от вечного огня.
Мать открыла аптечку, достала флакончик:
- Возьмите пока валокордин.
- Спасибо. Она у меня фронтовичка, лётчица, поэтому не может равнодушно пройти мимо. - соседка вышла, осторожно прикрыв дверь.
Валерка сидел, боясь пошевелиться. В груди застрял какой-то ком, мешая дышать, гово-рить, двигаться. Сказать? Нет, нельзя. Молчать - никто не узнает.
Верочка, разбирая постель, испуганно посмотрела на окаменевшего брата и побежала к маме. Мать зашла в детскую, подозрительно потрогала Валеркин лоб.
- Ты что, заболел? Весь горишь. Ну-ка, выпей аспирин, и спать. Добегался.
Всю ночь Валерку мучали кошмары, утром он встал бледный и подавленный. Во время зарядки в классе, вяло двигая локтями, он прошептал Кольке:
- Бабка та, оказывается, фронтовичка. Соседки нашей мать. Она приходила к нам вечером вызывать "скорую".
- Ух ты, во нарвались! - Колька вытер нос рукавом. - Ты смотри, не расколись, что это мы, а то знаешь, чё будет! Затаскают!
На уроках Валерка сидел рассеянный, ничего не слыша. Даже дневник подал, когда по географии пару схватил за то, что не встал, когда его вызвали к доске.
После уроков никуда не пошёл. Взял с полки книгу и завалился на диван. Не читалось. вертелось бесконечной вереницей: затаскают... фронтовичка... лётчица... сердце... а вдруг умрёт, как дед? Вспомнил, как дед, тоже фронтовик, упал во время приступа прямо во дворе. Он хрипел и задыхался, а через неделю умер в больнице. Тогда Валерке было шесть лет, и его не взяли на кладбище, оставили у соседей.
Стало до слёз жалко и деда, и эту незнакомую бабку-лётчицу, и себя, и мать, и даже Верку. Немного полежав, он встал и решил: пока не пришла Верка из продлёнки и мать с работы, пойти к тёте Наде и всё рассказать, извиниться перед её мамой. Может, ей тогда легче станет?
Выйдя из квартиры, мальчик долго стоял на лестничной площадке, боясь шагнуть на сту-пеньку. И когда он уже почти решился, наверху щёлкнул замок, и послышались шаги - спускалась тётя Надя. Чуть задохнувшись от собственной смелости, Валерка шагнул ей навстречу:
- Тётя Надя, а как с Вашей мамой, ей лучше?
- Плохо, Валерочка, плохо. - соседка положила руку ему на голову, слегка погладила. - В больнице она. Говорят, инфаркт.
Она быстро спустилась по лестнице, не оставив Валерке времени для признания. Он с тру-дом воткнул ключ в скважину своей двери.
Вечером мать, глядя на его унылую физиономию, не выдержала:
- Что натворил, признавайся! Двоек нахватал, или избил кого?
Валерка, не выдержав тяжести лежащего на душе камня, уткнулся маме в колени и распла-кался:
- Это я! Это мы с Колькой тёть Надиной маме нагрубили. Я не хотел, - он захлёбывался слезами - я не знал, что она...
Верочка испуганно смотрела на брата и гладила его по плечу.
- Я хотел извиниться, а её в больницу...
Мать сидела неподвижно, откинув голову к стене и положив усталые руки на колени. ва-лерка поднял голову:
- Мам, я правда хотел извиниться, только она в больнице.
Мама взяла его голову в ладони и долго смотрела сыну в глаза.
- это хорошо, сын, что ты понял, но этого мало. Иди, узнай - в какой палате она лежит, и завтра сходим вместе. Если к ней пустят...
Дверь открыла десятиклассница Лена. Тётя Надя в чёрном кружевном платочке закрывала большой шалью висящее в прихожей зеркало.