|
|
||
Приключения, похищения, верная дружба и любовь-любовь-любовь | ||
На работу с цербером
"Никто не любит эльфов, - подумала Габриэль, старательно пряча уши под прической. - У них - как это говорят? - плохая репутация, вот". Ей стало смешно, что она рассуждает об эльфах так, как будто сама не... Тут она подумала об Шоне, и ей стало не до смеха. "Что, если он узнает?" Одна и та же мысль: "Что, если он узнает?" Она решительно поправила прядку на лбу, показала своему отражению язык и побежала к выходу. "Ладно, когда узнает, тогда и буду переживать, а пока..." А пока нужно было спешить, чтобы не опоздать на работу. Она торопливо обежала общежитие и оказалась перед просторным сетчатым загоном, разделённым на несколько частей. В каждом отделении стояла большая будка, из каждой будки раздавался гулкий храп. Здесь жили патрульные церберы, которых охранники брали с собой на работу. Габриэль и была одним из таких охранников. - Фидо! - ласково позвала она. Храп прервался, будка в ближнем отделении сотряслась от шевеления мощного тела и из нее выглянула сонная лобастая и зубастая черная башка. - Ну? - сонно пробасила голова, приоткрывая огненный глаз - второй еще явно спал. - Пора на работу, милый Черныш. - А-а-а, - скучно ответил цербер и выбрался из будки. Две другие его головы - рыжая и черно-белая - сладко спали, устроившись на загривке и прижавшись друг к другу. - Вставайте, хорошие мои, - ласково позвала Габриэль. Никакой реакции, только Черныш широко зевнул и потянулся на всех шести лапах. - Проснитесь, пора на работу! - уже громко сказала Габриэль, открывая дверь в загородке. Головы даже не повели ухом и продолжали дрыхнуть. Черныш иронически хмыкнул. Габриэль растерянно пожала плечами и пробормотала: - Вот сони. Можно было, конечно, потрепать головы или потрясти их, но на это мог решиться только не знакомый с церберами или желающий остаться одноруким. Сонные церберы очень раздражительны. Хотя и бодрые церберы не лучшего характера! Черныш опять широко разинул пасть, но не стал зевать, а оглушительно гаркнул: - Подъем! Мышикули! Это было жестокое коварство по отношению и к головам, и к Габриэль: все церберы ужасно обожают мышикулей, но сейчас у неё не было ни одного мышикуля в запасе. Вернее, один с вечера был, но за ночь просверлил дыру в стене и вырвался на волю. - Где? Где? Дай? Дай? - завопили головы, не успев по-настоящему продрать глаза со сна. Габриэль попятилась, а Черныш под их яростными взглядами веселился вовсю: - Обманули дураков! Как разбуженных волков! Мог себе это позволить - две другие головы, понятно, не могли его укусить, потому что больно было бы всем троим. Тогда они мрачно посмотрели на Габриэль. Она опять отступила на несколько шагов и сказала: - Рыжик! Пеструшечка! Когда придем в банк, я попрошу для вас по мышикулю. - Два! - зарычал Рыжик, сверкая единственным огненным глазом. - И мне, - два глаза из трех у Пеструхи еще спали, но и один смотрел в оба. - Лопнем, дурачье, - насмешливо сказал Черныш. - Да и не дадут по два. Не дадут и по одному, а надают по одному месту, если опоздаем. Рыжик и Пеструха покорно кивнули. Габриэль торопливо надела на цербера Фидо общий ошейник, а Черныш скомандовал: - На работу скорым шагом мар-р-рш! Запе-вай! Они вышли на ярко освещенную солнцем улицу, и все три головы цербера не совсем в лад загорланили: На работу неохота, Вот докука и забота. Но придётся работАть, Мышикули получать. А ехидный Черныш не мог удержаться, чтобы не добавить: Нас ведёт красавица, Всем ребятам нравится. Кто не глянет - влюбится, Только зря погубится! На улице в этот час было уже шумно и толкотно, но, зная неважный характер церберов в целом и их голов по отдельности, прохожие вежливо уступали им с Габриэлью дорогу. Так что охранница со спрятанными в кудряшках острыми ушками и трехголовое и шестиногое чернотелое чудище шагали как бы в коридоре из расступившихся прохожих. Габриэль, в свою очередь, очень старалась быть вежливой и, здороваясь со знакомыми торговцами не позволяла ни одной цербериной голове коснуться ядовитым серным дыханием товаров, разложенных на уличных лотках. На ней был ярко-желтый комбинезон, сапожки и желтая шляпка, которая с трудом удерживала массу блестящих каштановых волос. Ей недавно исполнилось двадцать лет. Лицо Габриэль, живое, умное, с чувственными губами цвета сочной вишенки, освещали искрящиеся глаза, которые в зависимости от настроения меняли цвет от мягкого зеленого до темно-нефритового. Она была стройной, с изящной, но крепкой фигурой, а кожа ее светилась от прозрачно-белого до нежно-розового оттенка, в зависимости от того, злилась ли она, грустила или смеялась. Ее мать однажды так сказала ей: "Если честно, Эличка, иногда я не понимаю, откуда ты такая? В тебе задор и чувства пяти моих остальных детей". Сейчас, когда Габриэль шла по улице, все улыбались, видя, как светится ее лицо, и даже цербер не был помехой. Она в ответ улыбалась им. Это неприлично - быть такой счастливой, думала Габриэль. Я люблю его, он сделал мне предложение, я выхожу замуж за любимого мужчину, а потом у нас будет ребенок. Ну, что тут еще добавить? Но у родителей, конечно, будет что сказать. Когда Габриэль в телефонном разговоре только намекнула маме на такую перемену с своей судьбе, та испуганно попросила ее прийти после работы домой для очень важного, как она подчеркнула, разговора. Вечно у этих родителей какие-то глупые страхи!
- Комментарии: 1, последний от 16/04/2010.
- © Copyright Черри
- Размещен: 16/04/2010, изменен: 16/04/2010. 6k. Статистика.
- Глава: Фэнтези
Связаться с программистом сайта. Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"