Открыл глаза от ощущения холода. Вокруг было темно. Не совсем темно, а сумерки. Заря красила небо в свое разноцветье.
Нахмурил лоб... Что это такое? Какое-то светопреставление или он был в обмороке? Или просто спал? Боже мой, сколько вопросов...
Глянул на часы... Не поверил часам телефонным, глянул на циферблат панели. Нет, все сразу врать не могут.
Заря светилась четырьмя часами утра. Руки и ноги затекли. Шея болела. Выйти за пределы машины, размяться можно было или даже нужно. Но лес впереди чернел как-то зловеще.
Почти на автомате, но с какой-то безнадежностью и отчаянием повернул ключ в замке еще раз. "Митц" как-то возмущенно взвыл и заработал. Евгений и обрадовался, и насторожился, прислушиваясь... Нет, все в порядке. Нормально урчит.
Ругнулся негромко, добавив в сердцах: "Спал ты что ли?"
Включил кондиционер на подогрев, глянул за окно - Выйти или не выйти? - Откинул сиденье до упора, заперся... и лег досыпать.
Но, уже не спалось... Вот ведь угораздило... И что же это было... Наверное, все-таки возраст, стресс, нервы... Ладно, происходящее со мной еще можно как-то объяснить. А вот что с машиной? - Погладил сиденье, обтянутое приятной кожей. - Наверное, тоже стресс, нервы... Усмехнулся. Вспомнил, как возмущалась Юлька, бывшая супруга, когда он, замучившись всеми ее, "привези, увези, встреть", купил ей персональную машину. Как она НЕ прыгала от радости, а горько плакала, заявляя, что если владеешь чем-то - нужно знать - чем ты владеешь. Спросив - отчего она так решила, - получил вполне логичный ответ - "Если сломается - нужно уметь починить". Помнится Евгений вспылил, что "на свете достаточно людей, умеющих чинить то, что ломается. Им за это деньги платят." А для того, чтоб больше не видеть женских слез и не слышать упреков, нанял шофера для Юлькиной машины. И платил ему деньги. Потому как - не умеешь, не хочешь, не успеваешь сам - заплати тому, кто может.
Он тогда смеялся над ней. Шкодная все-таки была женщина. Впрочем, отчего ж была, и сейчас есть. Вот только не с ним. Юлька... Никогда б не развелся. Его все устраивало в жизни... Тогда.
А сейчас он лежал, смотрел сквозь окно на светлеющее небо, отогревался и думал...
Уж занесло, так занесло... А ведь ничто и не предвещало такого развития событий. Вообще, если оглядываться назад, то жизнь случилась... удачная, скажем так. Родился, учился, женился... Однажды крупно подфартило. Евгению до сих пор стыдно... Не за то, что подфартило, а за то, что крупно... Крупно и СЛУЧАЙНО. Просто случайно. Не заработал, не украл... Выиграл... По пьянке...
И женился он тоже - по пьянке... Но также - удачно... Она не была красавицей, особо умной тоже не была, но зато была надежной...
Так и жили... Она родила двоих детей. Он работал...
Ну, параллельно, конечно, пил и гулял... Однажды, когда вернулся из очередного загула, жена встретила мужа не одна. В присутствии адвоката потребовала развода.
Евгений только спросил - "Чего ты хочешь?" Она ответила - "Хочу машину, городской дом, гостиницу, контрольный пакет акций фирмы, и, чтоб ты никогда больше не совался в эту семью".
Согласился легко. Машину к тому времени упертая женщина водить все-таки научилась (и даже пыталась что-то в ней чинить). Отдал жене дом (благо за ним осталась еще квартира и загородный дом), гостиницу (у него оставалась еще одна, владельцем которой числился лучший Женькин друг, Юлька об этом даже не подозревала).
Мелочиться не стал - отдал полностью всю фирму (так как фирма тоже была еще одна, на того же друга оформленная). Отдал легко, так, чтоб точно больше нигде с этой семьей не соприкасаться.
Отеческие чувства? Не то, чтобы их не имел... Просто бывшая жена, как-то все время справлялась сама. Сама рожала детей, сама придумывала имена, сама воспитывала... Дети появлялись в его жизни только фразами - "Витеньке нужны деньги для того-то"... "Светочке нужны деньги для того-то"...
Короче, подписав все разводные документы, Евгений вздохнул легко и свободно. Отчетливо помнилось, что он подумал тогда - "Удачно развелся". Разойтись - разошлись, но осталась память и полезный опыт.
Эта фраза - "нужно знать то, чем владеешь" и подвигла Южанина предпринять вот этот автопробег по бездорожью и разгильдяйству. Адвокат сюда ехать не советовал, предлагал продать сразу же по получении наследства.
Но хотелось чего-то, неизвестно чего. Решил, что все произошедшее - и развод, и наследство - хорошая встряска для его накатанной успешной жизни. Ведь доселе никуда не тянуло из родного города. Разве что - по бабам... Но их и в пределах досягаемости было предостаточно. Предложив самой достойной (на его взгляд) поездку на сафари. Разочаровался в подруге сразу же, как только та сморщила свой очаровательный носик. Конечно... Он же не сразу сказал - куда они поедут.
Не взяв с собой ни ее, ни иную, ни вообще никого, кроме верного железного друга внедорожника - "Митца", поехал "на отдых".
Да...
Вроде кто-то заглянул в машину... Дрема окутывала... Тепло нежно баловало.
- Приснилось мне, - подумал Евгений, засыпая.
Отчего-то приснилась гроза, ливень и, вроде бы кто-то тонет... Проснулся от грохота грома и, человеческого крика. Резко сел, огляделся... Ничего подобного... Чертовщина какая-то... Приснится же... "Распечатался", открыл окно. "Солнце светит прямо в глаз, ничего себе жара..."
Птички щебечут... Лето... Зелень вокруг... Небо голубое, солнышко светит... И ни одного облачка. На часах 8 утра.
Еще раз повернул ключ, проверяя. Завелся. С тоской глянул на дверь терема: "Выйти и там попробовать?". Но рисковать не стал, пока едет - надо ехать...
Да, уж! Спасибо тебе, Юленька, жаль, что не слушал раньше. Если машина сломается - будет Евгению - писец, причем очень пушистый... Не умеет Евгений машины чинить, и в этой глуши навряд ли кто умеет...
- Ну, родной, поехали. - Взбодрил вслух автомобиль ли, себя ли? Поехал быстро и аккуратно по дороге вдоль столбов. Проезжая лес предельно внимательно вглядывался в придорожные заросли, но ничего неординарного не случилось. Единственное ощущение испытал лишь, выехав на открытую местность: как-будто там, у терема, его самого вместе с машиной зарядили в гигантскую невидимую рогатку, и вот теперь он покинул резинку и ушел в свободный полет.
Даже проезжая ангары (так он окрестил для себя разоренную деревню) Евгений не остановился. Так, просто кинул взгляд, сопоставил с той информацией, которой владел, и сосредоточился только на дороге. Поля, поля, поля. Лес, лес. И опять поля, поля...
Где же это Дальнее? Он уже ехать устал... "Далеко, далеко, на лугу пасутся ко..."
Ай-яй-яй, взрослый самостоятельный человек, радовался как ребенок, увидев вдалеке стадо коров.
- Цивилизация! - вот так вот. Стадо коров...
Беленькие точки за этим самым стадом обретали очертания домов. Это радовало, это не могло не радовать. Деревня, как деревня... Деревянные домики... Белые ставенки... Въехав в Дальнее, спросил у попавшегося навстречу дядьки дорогу к сельсовету. Тот смерил прищуренным взглядом заезжего, но рассказал. Вроде по-русски и вроде все понятно, правда, с каким-то говорком, что получалось вроде по-русски, но понятного мало. Хорошо хоть при этом он так щедро размахивал руками, показывая повороты, что не понять мог только, ну, совсем дурной.
Деревня Дальняя (прошу прощения), - село Дальнее, оказалось не настолько уж "далекой", как ее представлялось. Конечно - не урбанизированные юга, но все-таки люди... Просто люди, живущие очень далеко в глубинке.
Не было ощущения превосходства или чего-то презрительного... Просто это был другой мир, другие дома, другие дороги, что-то другое... И в то же время - свое. Родина. Россия.
Наверное, такие патриотичные чувства навеял российский триколор развевающийся на древке привязанном к печной трубе одного из домов. К нему и направился. Дом, как дом, только сбоку висит табличка - "Администрация". Вышел в пыль, щелкнул сигнализацией, стремительно зашел внутрь.
В приемной никого не было. Толкнул дверь с надписью - "Глава..." И... улицезрел...
За довольно стандартным столом сидели трое. Один из них во главе стола, два других по разные стороны, напротив друг друга.
На Евгения уставились три пары глаз. Испуганных и удивленных. Южанин улыбнулся им широко, открыто и понимающе.
Сидящий справа лысоватый поджарый мужичок ("дед" - окрестил Евгений), пытался незаметно что-то дожевать. Мужчина в милицейской форме ("мент"), сидящий слева, искренне сооружавший на своем лице безразличие и равнодушие, мысленно явно был где-то не тут. Вернее тут, но даже очень тут. Судя по всему, его очень заботила левая рука, вернее то, что он зажимал этой рукой у себя под расстегнутым кителем.
Завершал картину, сидящий прямо напротив входа Глава (чем-то похожий на Джеймса Белуши), нервно закрывающий дверцу стола.
"Сорвал "малину" - подумал Евгений и, похоже, не он один так подумал, а все четверо. Разом.
- Здрасте. - Евгений, еще раз оглядел всех троих и остановил взгляд на Главе.
- А вы кто, собственно? - "Белуши" знакомо прищурился. "У них тут, наверное, общепоселковое, разговаривать с прищуром" - то ли горестно, то ли с горькой усмешкой подумал Евгений.
- А я - Южанин Евгений. Хозяин РамЕнского... Простите, РамЕнья...
- РАменья? - переспросил "мент", меняя ударение на первый слог.
- Его самого... - Не хотелось ни ссориться, ни вступать в конфронтацию.
Они ему - никто, и он им тоже. Примерно одного возраста все. Хотелось простоты. Вот такой вот простоты в разговоре, как та, которая вокруг материально окружала.
- А документы покажите... - сказал "мент".
Документы так документы. Из борсетки достал паспорт, протянул "менту". Тот открыл, усмехнувшись, произнес - Гляди-ка, Южанин - это фамилия...
Передал паспорт Главе. Тот полистал, наверное, до прописки, передал "деду". "Дед" глянул мельком, кивнул головой и подвинул по кругу - к "менту". "Мент" тоже полистал, насколько это возможно одной правой рукой.
- Ого, откуда Вас к нам...
- Ну, что ж, - вмешался "дед", - Будем знакомы.
- Вот именно, - подхватил тему "Глава".
Все трое, как-то понимающе, но тоскливо, переглянулись между собой и с какой-то этой своей понимающей тоской опять разом уставились на Евгения.
- Племянник я Виталия Андреича. Унаследую официально через полгода, приехал поглядеть на хозяйство. - Евгений забрал паспорт обратно.
- Ну, тогда давай, за помин души, упокой, Господи, его душу... - Троица как-то облегченно вздохнула. Из-под полы кителя на стол вернулась початая бутылка водки, "дед" со стоящего рядом с собой стула достал тарелку со снедью, а Глава...
Ну, вы же умные, догадайтесь сами! Конечно же, за закрытой дверцей прятались три стакана, которые и вернулись обратно на канцелярский стол, но уже вместе со своим четвертым собратом.
- Минуту! - сказал Евгений, пошел к машине, достал пакет со своим продуктовым запасом. Вернулся, поставил на стол. Мужики, распечатали консервы, нарезали хлеба, появились тарелки, вилки... В общем, завтрак, судя по накрытому столу, ненавязчиво стал напоминать обед.
Евгений только нахмурился, когда увидел, как наливают в четвертый стакан из узаконенной бутылки водки. Отнекиваться не стал, но когда стали пить за упокой души дядьки, лишь символически пригубил. Отвинтил крышку у лежащего в пакете термоса, приспособил ее под емкость для минералки.
Потом пили за знакомство.
"Белуши" оказался Петром Андреевичем, местным главой местной поселковой администрации. Нормальный мужик, немного, правда, хитроват, но, наверное, так и надо. "Мент" - тутошний участковый Игорь Алексеевич, а проще - Игорь. Как сам он сказал - его тут зовут все либо Игорь, либо Алехин и иного не дано... Ну, а "дед" - это председатель агрофирмы, бывшего колхоза, который только название сменил, а как был колхозом, так и остался. Председателя звали Севастьянычем. Имя, по-видимому, где-то потерялось вместе с возрастом.
Мужики расспрашивали его, он - мужиков. Ну, не так, чтобы очень. Большей частью разговор шел о жизни вообще. Разговор не клеился. О чем бы ни заговорили большом далеком и глобальном, не заговаривали, все непременно сводилось к смерти, а именно к дядькиной смерти, таинственной и загадочной. Но никто именно и конкретно об этом говорить не хотел, и потому от темы убегали, как могли, заговаривая со знанием дела и об индексе Доу-Джонса, и ценах на нефть, и о том, как эти хохлы опять зуб точат на наш Севастополь, а Япония с Латвией вообще бы молчали...
Так что узнал немного. Даже совсем немного. Только подробности, того, что уже сам знал. Мужики рассказали, что дядька, Царствие ему Небесное, в бытность всеобщего развала объявился тут неизвестно откуда, умудрился не просто взять землю в пожизненную аренду, а выкупить ее у развалившегося тогда хозяйства. Чем тогда этому хозяйству несказанно помог.
Хотел он тут ферму создать да какой-то то ли Дом отдыха, то ли Гостевой дом, да дело не пошло, переругался тут со всеми, оформил землю на аренду с тем же хозяйством и укатил. Оставив после себя странную память да заброшенный терем.
- Терем-то выглядит не совсем заброшенным. - Сказал Евгений.
Мужики как-то исподтишка переглянулись между собой. Глава пожал плечами. Игорь встал, закурил. Глядя в окно, сумрачно сказал - Ты в дом-то заходил разве?
Евгений замотал головой отрицательно.
- Ключ не повернулся.
Игорь резко развернулся, посмотрел как-то недобро. - У тебя и ключ есть?
- Есть. - Кивнул Евгений.
Глава наклонился поближе к Евгению, как-будто хотел сказать нечто только ему одному.
- А просил впустить?
- Что значит, "просил"? - Южанин откинулся на спинку стула.
- А то и значит, - Игорь выкинул сигарету в окно. - Стучишь и говоришь - "Впусти в дом хозяина".
И все заржали.
Евгений так и не понял, что это было - прикол какой-то, просто шутка или знают ребята, кто дверь подпер с той стороны.
Ну, раз смеются - значит шутят... Поулыбался в ответ. Спросил у главы - Я не пойму вот только одного - по документам - на месте терема должен дом с мезонином стоять.
Петр засмеялся, объяснил, что дядька не захотел возиться с разрешениями и прочим. По-тихому все снёс, по-тихому дом вот такой хитрый поставил. А когда дело, которое задумал не пошло, то и переоформлять бумажки не стал.
- Так, что - при продаже - тебе еще геморрой свалится - документы оформлять.
- При какой продаже? - Евгений, забыв, что говорить с непрожеванным бутербродом во рту не просто неприлично, но и опасно для здоровья и чуть не подавился. Закашлялся, выпил минералки. Переспросил - При какой продаже?
- Ну, ты же все равно продавать будешь... - ловко насаживая шпротину на вилку, отозвался Игорь.
- Ребят, да вы что! Я даже не думал...
Ребята посмотрели на него, как на самоубийцу.
А Евгений продолжал...
- Я даже пожить хотел. Тут красота страшная...
- Эт верно. - Отозвался Севастьяныч. - Страшная.
Евгений почувствовал, как Игорь пнул Севастьяныча под столом.
- Слышь, мужики. Я чего-то не понимаю или как?
- Или как. - Улыбнулся Петр. И уже утвердительно. - Или как!
- Уедешь... И продашь... - Закивал головой Алехин. - Это как два пальца...
Евгений аж разозлился. - Вы чего?
- А давай на спор, а? - Петр подмигнул Южанину. Игорь и Севастьяныч перестали жевать, глядя с интересом на друга. - Давай на спор, - недели не пройдет, ты отсюда сбежишь. Но перед этим исполнишь любое мое желание.
- А давай! - повелся Евгений, - Но если не сбегу и через две недели - ты исполнишь любое мое желание.
- Смотря какое желание... - начал было махать руками Петр.
- Нет уж, уговор так уговор. - Евгений протянул руку через стол.
- Ай. - Петр крепко сжал и тряхнул.
- Ну, вот, - грустно вздохнул подвыпивший Игорь - А мы с тобой, Севастьяныч, теперь - свидетели. - Сказал и налил себе еще.
- Ну, ладно... - Евгений хлопнул себя по коленям. - Приятного вам... А я поехал...
- А зачем? - отозвался Евгений. - Машина это не роскошь, а средство передвижения.
- Жалко, когда сломается. - Сказал Игорь, присаживаясь, и отчего-то заглядывая под днище.
- Отчего должен сломаться? - осторожно, с опаской спросил Евгений.
- Здесь все ломается... Места такие... У дядьки твоего вон в ангарах - новехонькая техника стоит, он все к нам ездил - мне кулаком по столу стучал, ему вон - Петр кивнул на Алехина, - заявления писал о том, что ему якобы наши технику ломает. Только ее никто не ломает... Она сама....
- Ой, да ладно вам! - Евгений отмахнулся, хотя сам припомнил давешнее... но промолчал.
- А-то смотри... - Не унимался Игорь. - Тут советских железяк - как грязи, всегда починить можно, а за деталями для этой - запаришься мотаться за пятьсот верст до сервиса.
- Слышь, Игорь, отстань от человека, он тут всего лишь на неделю... - Петр оттянул участкового от работающей уже машины, давая возможность Южанину закрыть дверь.
- Ну, ладно, бывайте, мужики. Четырнадцать дней... - помахал ладонью и скрылся за углом.
Уже по пути обратно, после того, как он накупил всякой снеди и нужных, по его мнению, в хозяйстве вещей, померялся скоростью передвижения с нервно лающим псом, распугал (и чуть не передавил) с десяток мирно идущих по улице гусей, посигналил приосанившимся девчонкам у околицы, выехав за пределы Дальнего и "переваривая" новые впечатления, знакомство, весь этот разговор, Евгений несколько раз поймал себя на мысли, что троица эта знала гораздо больше, чем сказала...
И спор этот дурацкий...
Ведь Южанин не пил. Так, просто делал вид. Пить за рулем - табу. Принципиально. Усмехнулся...
Он давно хотел отдохнуть... Отдохнуть и ни о чем не думать... Вот и выдались деньки... Жаль, конечно, тут пропадать бобылем... Просто поделиться с кем-то новыми впечатлениями и то...
А еще вспомнил и улыбнулся... Уже когда уходил с сельсовета, бросил взгляд, случайно, на табличку на двери у главы администрации... Белашов Петр Андреевич. Белашов... и так похож на Белуши...
Ох, елки... А позвонить!!! Евгений забыл позвонить домой, вернее Мишане... Чего это тут телефон работать отказывается? При подъезде к Раменско... к Раменью, простите, радио опять заглохло.
"Это настораживает", - подумал Евгений.
У ангаров остановился, вышел.
Солнце уже было в зените. Обжигало.
Подошел к воротам, потянулся за ключами и понял, что они остались в машине. Ругнулся. Сплюнул. Припал глазом к щелочке между горячими дощечками и тут же отскочил. Нечаянно он оперся на большой амбарный замок, а тот оказался очень горячим. Ну не обжег, конечно, но перепугал.
Слишком часто он стал пугаться в последнее время...
И эта уверенность главы в его страхе...
Ладно, махнул рукой Евгений, впереди еще две недели.
Сюда он обязательно вернется. А пока поспешил в машину, в прохладу кондиционера.
Лес его встретил настороженно. Южанин уже перепсиховал, скажем так, и с каким-то несвойственным ему пофигизмом и, можно сказать, авантюризмом, легко доехал до своего теремка. Шишки не падали. Волки не выли. И за это спасибо.
Подъехав к гаражу, прежде чем выйти, полюбовался воротами. Молодец, дядька, все в едином стиле выдержал. И сама форма, и петли, и навесы - все - под стать дому, под древность. Давнюю древность.
Ключ нашелся легко, но открывать отказался.
Евгений, не думая, в сердцах пробурчал под нос - Ну-ка, впускай хозяина. - И...
О, чудеса! Замок поддался. Ворота, как и полагается старинным, заскрипели. Взору Евгения предстал довольно-таки современный гараж, с полками, ямой и кафелем.
Присвистнув, Евгений загнал машину внутрь (место осталось еще предостаточно еще машины на две точно). Вот только входа в дом отсюда не было. Ну, что ж...
Южанин запер ворота и пошел к крыльцу. На крыльце замер. Полюбовался на реку, вздохнул полной грудью. Сам с собой порадовался - Красота!
В связке отыскал нужный ключ. И... Ключ не повернулся. Еще одно усилие... Нет...
Ну, что ж... Это вроде бы уже не смешно...
Постучал в дверь. Не знамо зачем. Просто постучал.
И сказал. Уже не в сердцах, а намеренно, чтоб его услышали (кто вот только?)...
- Ну-ка впускай хозяина. - Еще одна попытка. И... Ключ проворачивается... Дверь открывается... Хозяин нахмурился... Эти игры в слова...
Из проема на него пахнуло сыростью, пылью, сумерками и чем-то настороженным.
Евгений вздохнул и шагнул внутрь...
Сделал шаг и вздрогнул. Со всех сторон на него смотрело зверьё.
Чучела были повсюду... Вот уж где таксидермисты поизвращались на славу. И олень, и лось, и кабан на стенах, в углу еще один кабан, раздирающий волка. Сова с до такой степени правдоподобно полураскрытыми крыльями и прямым взглядом на входящего, что, казалось, - еще секунда, и она спикирует прямо к двери.
Были еще две лисы, играющие друг с другом за искусно рукотворно собранным кустом. На камине стояли витиеватые часы "под старину", на которых игриво примостилась куница, а может быть это и не она вовсе, а ее дальний родственник - соболь. Прямо перед самым камином лежала медвежья шкура с черепом и когтями...
Вот уж точно Гринпису бы тут разгуляться...
Обернувшись на то, что отвлекало внимание справа, Евгений чуть не закричал. На стене, видимо в качестве вешалки висели рога лося. Все бы ничего... Но там где должна быть лосиная морда - белел лосиный череп... Он, конечно, не страшный, но только тогда, когда ожидаешь его увидеть. А тут...
Евгений вздохнул, успокаивая неровно забившееся сердце. Взгляд упал на перила лестницы, вернее, за перила лестницы. Оттуда изумленно и настороженно на Южанина смотрела рысь.
В глубине каминного зала увидел еще силуэты и решил, что во избежание его, Евгения, преждевременной гибели, нужно включить свет. Поискал выключатели, нашед - пощёлкал. Ничего не произошло. Осторожно поглядел вверх - на высоком деревянном потолке лампы присутствовали.
Южанин вышел обратно на крыльцо - глянуть, куда подсоединялись провода от столбов (чтобы понять, в котором месте искать счетчик, рубильник или что-нибудь в таком духе)...
- Ох, ешк... (далее шел ненавязчивый русский фольклорный сленг)... - Евгений был не просто зол, а очень зол. Прежде всего, на себя.
Он так обрадовался давеча этим столбам, так был увлечен природой и Бог весть чем, что не заметил очень важной существенной детали. Провода, да-да, те самые электрические провода, которые несут в дома свет, тепло и надежду, отсутствовали. Он злился и ругался еще и потому, что аккумулятор у дорожного аварийного фонаря был разряжен, а в магазине свечей не купил. Ну, не подумал Евгений, что обыкновенные доисторические стеариновые свечи ему пригодятся.
Словарный запас закончился, остались только эмоции.
Вернувшись, выгнав машину обратно, и все заперев, сел в машину, задумчиво поглядел на терем и...
- Спокойствие, только спокойствие. - Евгений не умел долго сердиться. Нужно было действовать. И, главное быстро. Дорогу осилит идущий. Дорогу к магазину он знал.
Когда подъехал к Дальнему - даже тех бурных эмоций уже не осталось. Кроме едва различимой злости. Но и ею поделиться было не с кем - гуси, издалека завидев несущийся маленький блестящий "танк", быстренько убежали с дороги и прижались к забору. Псина, разомлевшая от жары, спряталась в тени дерева, лениво полаяла оттуда. Девчонки два часа под палящим солнцем тоже не простояли бы.
У села была сиеста - мертвый час... И только великолепная троица вышла на ступени сельсовета...
Евгений достаточно резко нажал на тормоз. Остановился, чуть с вывертом. Так, чтоб окатить этих хмельно ухмыляющихся товарищей-господ хорошей волной пыли. Машину глушить не стал.
- Что, уже сдрейфил? - Петр потирал руки, улыбаясь.
- Знаешь, что?!! - выдохнул, собрал все свое спокойствие и уже нормально, хладнокровно спросил. - Где провода?
- Что? - мужики заржали.
- Где провода со столбов?
Петр перестал смеяться. - Откуда мне знать? Срезали видать.
- Верни на место.
- Я? А я срезал? И, вообще, ты дом в эксплуатацию сдал? Вот когда сдашь - тогда и провода. И, вообще, - с тебя неделя, не забыл?
- Слышь, Петь, не мучь мужика, он хороший... - Севастьяныч, непонятно, - то ли вступился, то ли язвил, смеясь.
- Ладно... - Спокойствие Евгения, зажатое в кулак, нервничало очень сильно. - А где заправка? Заправка тут у вас есть?
- Заправка-то есть, километров пятнадцать туда. - Петр махнул рукой куда-то неопределенно.
Южанин только кивнул в ответ и вырулил за угол к магазину. В магазине попросил керосиновую лампу и керосин. Продавщица отрицательно покачала головой. Молча дала свечи. Он попросил еще спичек, зажигалок, тарелку, кастрюлю, решетку-гриль, чайник, веник, ведро, новомодную швабру с паклей. Призадумался, а есть ли в доме вода. Совсем похмурел.
Пошел в продуктовый магазин, купил две упаковки минералки. Вернулся в хозяйственный, купил 2 канистры на 10 литров и воронку. В отделе канцтоваров и печатной продукции усмехнулся "далеко не вчерашней свежести" газет, купил авторучек, на всякий случай карандашей, упаковку бумаги А4, стёрку, конечно же.
На интерес к своей особе не реагировал. Выйдя из магазина и бросив купленное (за исключением канистр и воронки), на заднее сиденье авто, пошел к колодцу, стоящему метрах в пяти далее по улице. Швырнув ведро в колодец, попытался поймать ручку барабана и больно зашиб руку.
- Вроде взрослый, а ведете себя... - Услышал Евгений за спиной. Обернулся на голос. Хозяйка фразы была под стать своему голосу, впечатление создавала - звонкой, веселой девочки. Зайчики играли в темных, но опаленных солнцем до рыжины, волосах. Раскосые глаза, курносый конопатый нос, маленький ротик с губами, испачканными чем-то чернильным.
Она стояла по ту сторону забора и смотрела на него насмешливо, но с интересом. Евгений невольно улыбнулся в ответ. Девчушка выбросила в лопухи уже облусканый подсолнух, отряхнула руки, потерла пальцы, пытаясь стереть окрасивший их фиолетовый пигмент, облизала губы и улыбнулась в ответ.
- Привет, - сказал Евгений.
- Привет, - пожала плечами юная красавица. - Вы что ж, ведрину-то ломаете?
- Что я делаю? - не понял Евгений.
- Ведро в колодец не бросают. Оно о воду ударится и согнется. Так и не напасешься ведер-то. - Укоризненно покачала головой. Оперлась одной рукой о забор, второй теребила хвостик недлинной, но полной косы.
Южанин неуклюже закрутил барабан, тот противно скрипел. Слышно было, как ведро билось о стенки колодца.
- А вы из Гати что ли? - Нарушила молчание собеседница.
- Откуда? - Не поняв вопроса, переспросил Южанин.
- Ну, это ж вы в Раменье приехали? - Наклонила голову набок, высунув язычок, опять облизала губы.
"Вот из-за таких нимфеток нормальные мужики и сходят с ума" - подумал Евгений и попытался втянуть в себя излишне выпирающий живот.
- Ну, я. - И, вспомнив о дороге, спросил. - Слушай, а где тут заправка?
- Какая? Совхозная - на МТФ. - Девчушка отпустила косу, махнула рукой куда-то за спину Южанину. - А такая...- Махнула рукой дальше по улице. - Туда. Аж до самой трассы.
- Трассы? - Евгений вытянул-таки ведро, и аккуратно опустошал его в канистру, иногда поглядывая на говорящую. Тем самым, давая понять, что он ее слушает и слышит.
- Ну-да, шоссе. Как реку переедете, там недалеко - километра два. Только там мост рухнул, объезжать надо.
- Объезжать?
- Ну-да, - девчушка дунула на челку, посмотрела еще более укоризненно и принялась за объяснения. - Выезжаете, вот, до дуба едете. Потом заворачиваете к Страннице, и вдоль реки до Распутья, в Распутье дорогу спросите, вам скажут. Там паром есть.
Второе ведро Евгений опустил аккуратно, и достал, приноровившись, быстро.
- Тебя как зовут, красивая?
Девчушка вспыхнула, глаза сверкнули.
- Аня.
- Слушай, Анна. Поехали - покажешь? Ничего ведь понять не могу.
Анна враз стала серьезней некуда. Сказала, нахмурившись, - Я спрошу у деда, но навряд ли. Чужой вы. И... Гатинский... - Последнее слово прозвучало как гадкий.
- Что ж за Гать такая, Анют? Поехали, говорю - вернемся быстро, заодно и расскажешь про свою Гать.
- А она не моя, она - ваша...
- Анна! - Крикнул кто-то издали, из-за кустов смородины со стороны дома. Голос был мужским и зычным.
- Ой. - Вскрикнула девчушка и вмиг исчезла, как-будто не было ее тут и вовсе. Только колыхающиеся лопухи, подтверждали - "не бред - была".
Южанин направился вдоль забора к калитке. Но тут ему навстречу стремительно вышел довольно сурового вида седоволосый мужчина. С ружьем наперевес.
- А-ну, геть! - закричал он.
- Вы чего? - Евгений чуть не уронил канистру.
- Геть, я сказал! - Дед запихнул в ружье патрон и стал целиться в машину.
- Эй, дед! - Евгений оторопел от происходящего. - Ты чего? Это имущество. Причем дорогое. Причем мое. Не расплатишься.
Дед навел ружье на Евгения, прищурился и сказал - А вот как я тебя щас грохну - и платить некому будет. Вали в свою Гать!
- Может... - Евгений хотел, было, узнать, что за Гать это такая, но дед только половчее перехватил ружье. - Да, ну вас, придурки... - махнул рукой.
Развернулся (что стоило ему усилий мужества, надо сказать). Подхватил вторую канистру, воронку. Отнес в машину и, сорвавшись с места, уехал.
Он не испугался оружия. Он боялся другого - себя, своих эмоций. Он боялся возвращения своей любимой мысли: "Все "козлы", один я - Д'Артаньян". Он боялся, что начнет презирать этих людей. Ведь не за что было. И их можно было понять.
Но кто? кто поймет его, Евгения Южанина? Ай... Евгений не любил заморачивать себе голову. Есть проблема - реши её, трудно - попытайся решить, не решается? - отодвинь ее в сторону, прими, как данность.
Сейчас заканчивался бензин. Обе заначковые канистры были пусты, в баке - меньше половины. Надо было срочно искать заправку. Срочно.
Сильно испугав, заверещало радио... Евгений от неожиданности подпрыгнул на сидении так, что непонарошку макушкой почувствовал кузов над головой....
Тема из кинофильма "Цыган"... Красивая, надо сказать, вещь, и почти классическая... А может и уже классическая... И, аккурат, у развилки дороги...
Увидев дуб, еще издали, Евгений, как молитву забубнил - "У Лукоморья дуб зеленый..." и что-то там про кота на цепи... Подъезжая ближе, готов был поклясться, что видел и кота... Хотя откуда ему тут взяться, но ведь кот вполне мог быть обиженным и одичалым. Евгений даже машину остановил. Высунулся в окно и громко прокричал: "Кыс-кыс-кыс"... (Одновременно размышляя, - ехать дальше по прямой, к разрушенному мосту, или свернуть к селу с еще одним забавным названием "Распутье").
- Кыс-кыс-кыс... - Вот елки хвостатые, был же кот. Правда, крупнее обычного... А может, померещилось... А может, и нет... Хотя, какой же кот тут без цепи сидеть будет? А цепь, наверное, сперли...
-Кыс-кыс-кыс... - Померещилось все-таки. - Две дороги, два пути. По которому пойти? Можно, наверное, и к мосту сейчас съездить, "поцеловать" его развалины и майнуть потом к парому в Распутье. А можно сразу - в Распутье. А если результат итоговый - один и тот же, зачем тратить больше?..
Село встретило недружелюбно... Евгению об этом никто не сказал, он об этом даже не догадался. Он это почувствовал. Может его "зажиточный" вид вызывал людское неприятие, а может оттого, что чужак. Хотя все больше казалось, что вся каверза заключается в одном маленьком слове - Гать - слове сумрачном, липком и топком. Тайна, загадка и вместе с тем авантюра. И не последнюю роль, по ощущениям, тут играет трагическая смерть его дяди.
- Детвора! - крикнул Южанин ребятам, гонявшим мяч на небольшом пустыре. - Скажите мне, где тут парОм?
Ребятишки на мгновенье замерли, уставившись на чужака. А потом с неимоверными разноголосыми воплями - Гатчинский! Гатчинский! - кинулись в рассыпную.
- Тааак... - похмурел Евгений, - Интересные дела...
Вдалеке по улице шел человек, Южанин уже вывернул машину в ту сторону, но его внимание привлекла женщина, поливающая цветы на подоконнике раскрытого настежь окна.
- Скажи, милейшая... - Обратился он к ней, подогнав машину почти вплотную к забору. Вот только хозяйка ойкнула и, быстро захлопнув рамы, зашторила занавеску.
- Все интереснее и интереснее. - Не сказал даже, прорычал. Повернул голову туда, где пару секунд назад видел человека... А того и след простыл.
Вдалеке маячила еще чья-то фигурка. Чтобы не упустить и этого, Евгений рванул с места. Рванул так, что местные псины не успевали открыть пасть, чтоб его поприветствовать, - даже прощаться было уже поздно и потому бессмысленно - быстро, очень быстро машина нагнала идущего.
Паренек лет пятнадцати, явно с отсутствующим видом, никак не хотел реагировать на все призывы Южанина поговорить. И лишь когда Евгений почти прижал его к самому краю обочины, мальчик нехотя отодвинул один из наушников (долбежка слышавшихся басов заставила Южанина поволноваться за здоровье юного представителя местного населения) и спросил, презрительно сплюнув, - Чего надо?
- Как к парому проехать?
- На машине. - Ответил пацан. Вернул наушник на место и пошел дальше, показывая всем своим видом, что тема исчерпана и разговор закончен.
"Обломали, как мальца. Да... Вот оно племя растет... Младое, незнакомое..."
Что-то в последнее время на классику потянуло...
- Да, что тут? Обалдели, что ли все? - сверился с картой, пытаясь сам определиться, как же ему проехать к реке. "Поворот, обманчивый лед!" - единственное прорвавшееся сюда радио передавало концерт ретро-шлягера. Евгению повернуть надо было. Он это и сделал... И через пару минут пожалел, потому что уперся в ворота, на которых было выцарапано весьма криво (не иначе медвежий коготь старался) "улица Дежнева". "Хорошо хоть не Сусанина" - подумал Евгений. Ай-яй-яй... Он еще не знал, что недалек от истины.
Итак, ворота, а это означает что? Тупик! Неет, еще не тупик, была еще улица направо. Поехал направо. И уперся в ворота, на которых, похоже тем же автором, было нацарапано - "улица Дежнева". Причем официальная бело-черная стандартная табличка это подтверждала.
Надо было возвращаться... Но! Была еще улица вправо. "...Поворот!..." - звало радио.
И Евгений поддался... "Во всяком случае, должен вырулить на ту улицу, с которой начал эти все зигзаги удачи". И он повернул... И еще раз повернул... И еще раз... И каждый раз "целовал" надпись, безапелляционно заверяющую его, что он все еще на улице Дежнева.
Евгений ругнулся... Ну, как же на Дежнева-то! Дежнева была там за прошлым поворотом... Или за позапрошлым?
Остановился и закурил. "А музыка звучит! Музыка звучит! Слезы за улыбкой прячешь ты... Ты прости, ты за все прости, на краю не сбывшейся мечты" - радио, как-будто измывалось над ним, передавая привет какому-то Евгению (имя резануло слух, и, устав сопротивляться, он почувствовал причастность к происходящему).
- Мне все это надоело! - крикнул домам, огородам, нервно лающим собакам и прячущимся за занавесками жителям. Нажал на клаксон, решив, что не уберет руку, пока у кого-нибудь так же, как и у Южанина не лопнет терпение.
Самой нетерпеливой оказалась дородная женщина примерно одинаковых с Евгением лет, в ярком цветастом халатике и резиновых шлепках типа "китайцы here, there and everywhere". Широкоскулое лицо, курносый нос, волосы высоко и гладко зачесаны в ("конский хвост"? нет, удивительно) старую, забытую всеми "халу". Но, как гармонична была тетенька. Ах, как гармонична.
Когда женщина подошла ближе, убедился, что ошибся - "нет, старше меня и намного".
- Ну, чего сигналишь, милай...- Нараспев, но быстро, с каким-то странным, возможно, местным говором, сказала она, убирая южанинскую руку с клаксона.
Евгений заглянул в ее глаза и успокоился...
- Потерял кого? Или сам потерялся? - Тетенька потянула за собой...
Евгений "вынырнул" из ее глаз, вынул свою руку из ее ладони, покачал головой, отрицательно, - У вас тут лабиринт минотавра какой-то... Мне к парому надо.
- Ну, Минотавровой такой не знаю, нет тут ее у нас. А к парому - это не по этой улице надо...
- Я это уже понял, - кивнул Евгений.
- Тебе, милок, по главной, Красной, надо ехать. Сейчас вот тут развернешься, держись все время левой стороны, а как выедешь с Дежнева-то - надоть налево, спуститься на Красную и дальше...
- Куда дальше? - Евгений весь обратился в слух. И даже радио выключил.
- А... дальше, - женщина махнула рукой в предполагаемую сторону. - Дальше, за Агафьей Балкой будет Белоярка, спросишь там, проедешь Кунжук и еще километров с полсотни...
- Сколько? - переспросил Евгений. Ну, если не здесь, ну чуть дальше, но не 200 же километров кряду!
- Ну, может немногим больше, - пожав плечами, сказала добрая женщина, и продолжила, - до Нижней Белоярки. Вот там паром. Только зачем он тебе? Мост же есть за Лукоморьем.
- Где? - эти названия сёл... Не сказать, чтобы они были необычны, просто на карте, насколько помнилось, были Агафьино, Белый Яр, Кужуковино, он их читал... Но вот Лукоморья точно не помнил...
Женщина засмеялась. - Это туда, махнула рукой, указывая направление. - Такого села нет, просто развилка дорог, у которой двухсотлетний дуб растет.
- И кот бегает.,. - Добавил Евгений, улыбнувшись.
- Кот? - Женщина всплеснула руками. - Так ты Ваську нашего видал?! Жив еще!.. - Ее взгляд еще более потеплел.