Проснулся утром от запаха кофе. Спустившись вниз, нашел на столе полноценный завтрак. Как она умудрилась его приготовить своими "пушистыми" (он их так называл за вечную (из-за стремительности ее движений) расплывчатость очертаний) ручками? На столе лежала записка - "Не буди, я сплю". Лукавила, наверняка, скорее всего, растворилась здесь и наблюдала втихаря за реакцией. Написал огромными буквами СПАСИБО, выпил кофе (вот ведь угадала с пропорцией). Открыв дверь, чертыхнулся, увидев стоящую у реки бочку. Собирался ведь вчера помыться и забыл. Совсем голову задурила девка. Сходил к реке, проверил наличие воды в емкости (а-то с тутошними обитателями можно всякое ожидать). Вернувшись, застал своё чудо-облако в любимом кресле. "Поболтали" о погоде. Сводил ее в гараж, рассказал о машине. О том, как купил. О том, как жил. Потом она много писала о своем детстве, о том, как рано осталась без матери, как воспитывалась папенькой, какие люди приезжали и проезжали мимо, следуя на каторгу и обратно. Прозвучали несколько имен известных Южанину из учебников истории... Вот так вот... А она была с ними знакома... Чудеса... Такого быть не могло в природе. И все-таки это было.
Глядя на собеседницу, его одолевали противоречивые чувства. Сегодня он общается с привидением, а завтра встретит Деда Мороза, Бабу Ягу или русалку? Не бред ли вся вот эта ситуация? Хотя... Хотя быть может и Дед Мороз, и Баба Яга, и русалки несчастные все же существуют, только люди с ними разными тропами ходят?
Полинка бредом не была. Вот она присела облачком на кровати. Усмехнулся, припоминая, как долго и настойчиво он предлагал подняться наверх. А сколько можно "париться" на креслах? Это ей все нипочем, а он легко себе геморрой схлопочет. Открыл окно в положение для проветривания и набросил покрывало на раму, ловко прижав (спасибо дяде он пластиковые окна поставил, открывающиеся в двух направлениях). Так что теперь общение перешло из просто дипломатичных переговоров в непринужденную дружескую обстановку. Но не в интимную.
На мгновение задумался, а есть ли случаи в практике, когда люди... Брррр... Нет, нет, нет... Как пришла мысль, так он ее и выгнал.
Полинка была холодной. Не в смысле холодной, как синий чулок. Рядом с ней замерзалось... Вернувшись домой он обязательно глянет в Интернете, отчего это рядом с привидениями так холодно.
Вернувшись домой... Мысленно пересчитал дни. Он здесь уже 8 дней. Еще, как минимум неделя.
А что дальше? Он бросит ее здесь?
Его вернул к реальности очередной листок.
"Тебе пора мыться".
- Но ведь еще не стемнело.
"Когда стемнеет, будет плохо. Надо сейчас. Я подглядывать не буду. Честно".
- Полин, бросай свои вот эти закорючки ставить. Три часа одну фразу приходится разбирать.
Она недоуменно глядела на него. Чего разозлился?
"Не хочешь, как хочешь".
- Да хочу, я хочу. И иду уже... - Встал, взглянул на нее искоса. Спустившись вниз, прихватил полотенце, мыло, шампунь. - Я ушел! - крикнул наверх, улыбнулся, заметив, знакомое облачко у камина. Повторил в его сторону. - Я ушел.
Купаясь, он, не переставая, думал о той, которая, наверняка, подглядывала за ним из окна. Он тактично стоял к дому спиной. Нет, стыдиться ему была нечем. Но и пошло красоваться не хотелось. Интересно, какая она? Про волосы он угадал - она брюнетка. А узнал он это как? Спросил. А глаза? Какого цвета у нее глаза? А запах женского тела? А вообще ощущения? Ведь даже руку не могу пожать! Ээээ, батенька, да вы извращенец! - сказал он, опустив глаза вниз. - Мне только сексуального возбуждения не хватало. И что мне теперь делать?
Вот елки... Посмотрел на Странницу. Опасно? Ну, да опасно. Но вот так - со всеми этими оттопыренными чувствами тоже нельзя. Утопят, так утопят. Спустился к реке, встал на четвереньки, опустил голову в холодную воду. Поприкалывался, как он выглядит со стороны, голышом, этаком положении. "Ладно, тому, кто начнет топить, скажу, что рыбу тут потерял или кольцо с пальца. Карат этак на тридцать, да ладно, сто. Тогда насильник сам прыгнет и утопится".
Но нет, никому не нужен, никто не утопил. И не помогло. И при чем тут голова, тут поменьше голову надо успокаивать.
Аккуратно поднялся к бочке. Домылся. Достал сигареты, закурил. Думал обо всем, о чем угодно, но только не о ней. Вернее старался думать о чем угодно. Все, фетишист проклятый. Завтра собираешься и двигаешь отсюда на все четыре стороны...
Пока спускался, мылся, закалял плоть и возвращался обратно - совсем стемнело.
Зашел в дом хмурый и злой.
Зажег свечу. Поставил чайник греться. Полинка с кресла сигналила руками. Подошел, прочитал "Что-то случилось?". Закурил снова. Не докурив сигарету, нервно ее затушил и начал новую.
Она снова написала "Что-то случилось?"
Молча кивнул головой. Она взглядом вопрошала "Что?"
Он взял лист бумаги и написал ей большими печатными буквами: "Я тебя люблю, Полина".
Протягивая ей листок, выдохнул дым и подтвердил вслух. - Я тебя люблю.
Полинка опустила глаза. Что это? Ему померещилось или и впрямь - сквозь бледность проступил румянец?
Обошел столик, сел в кресло. Исподволь глянул на нее. Гордая осанка, высокая шея, которую в народе почему-то называют лебединой, соблазнительная грудь, не маленькая и не большая. Не худенькая, про таких говорят - склонна к полноте. После рождения ребенка обязательно раздобреет, на руках уже не поносишь, ну и что, главное, чтоб была.
СТОП! Женя, Женя ты о чем? Ты ее на руках и сейчас не поносишь, и какие дети? Ты забыл, что бывает, прежде чем появляются дети? И что теперь делать? Вешаться и присоединяться к ней? Но ведь не вопрос, что присоединишься. Дядя-то скончался тут, а ведь не присоединился... Все, крыша моя "ту-ту".
Крыша, наверное, точно - "ту-ту", потому как он даже не заметил, когда она успела написать: "А что? Это плохо?"
- Что плохо? - хрипло произнес он. Затушил недокуренную сигарету и достал новую.
"Ты сердишься. Ты расстроен, что любишь".
- Поль, Полин, я не сержусь. Расстроен? Нет. Я растерян.
Немой вопрос в ее взгляде.
- Полина, я не могу тебя приласкать, подержать за руку, помочь тебе в чем-то... Это не нормально.
"Конечно, я ж ненастоящая".
- Ты - настоящая! - почти закричал он. Она приложила ладони к ушам, закрывая их.
"Но ведь можно и так".
- Я уезжаю через неделю.
"Ты можешь не уезжать. Или взять меня с собой".
- И как ты себе это представляешь?
"Я... я тебя тоже люблю, Жень".
И расплакалась.
Он забылся. Он встал, подошел к ней, хотел, обнять, успокоить. Но все, что он ощутил, это холод ее волос.
- Черт! Черт! Черт! - закричал он.
Повернулся к ней. Но Полинки в кресле уже не было.
- Вернись! Вернись! - кричал он. - Я не могу без тебя! Я умру без тебя!
"Может это выход?" подарила она ему фразу.
- Тьфу! - Подошел к пакетам, достал оттуда бутылку водки. Вернулся в кресло и сел пить, наливая себе кружку за кружкой.