Чертков Сергей Валентинович. Бродский и Рейн: статистика в действии

БРОДСКИЙ И РЕЙН: СТАТИСТИКА В ДЕЙСТВИИ

--------------------

Публикуется по: Художественный текст как динамическая система. Материалы международной научной конференции, посвященной 80-летию В. П. Григорьева. М.: Управление технологиями, 2006. С. 395-403.

--------------------

Наложи дверь и замки на уста твои,

растопи золото и серебро, какое имеешь,

дабы сделать из них весы, которые взвешивали бы твоё слово,

и выковать надёжную узду, которая бы держала твои уста.

Иисус Сирах

Бродский в предисловии к книге "Против часовой стрелки" (Нью-Йорк, 1990) указывает две особенности стиля Рейна: любовь к букве "л" и чрезвычайную вещественность ("стандартное стихотворение Рейна на 80% состоит из существительных и имён собственных; оставшиеся 20% -- глаголы, наречия, менее всего -- прилагательные"). Попробуем проверить, насколько чутьё поэта постигло истину.

I. Звуковая окраска стиха -- важнейший способ воздействия на слушателя; не только музыкальное сопровождение, но и выражение смысла. Как обстоит дело с приглянувшимся поэту элементом палитры?

Первым "примерил звуки к вещам" Платон, ламбда служит у него для уподобления гладкому, скользящему [27, 427b] и соответствует податливости [27, 434c]. Фонадь характеризует звуки типа "л" как сладкие и влажные [45, 57, 72]. Тарановский, соглашаясь, вносит важную поправку: в русском языке это верно только для переднеязычного "мягкого" л', а задненёбное "твёрдое" /л/ вряд ли сочтёшь сладким [35, 346]. Андрей Белый, следуя платоновской теории звукоподражания сущностям вещей [27, 423e], также называет "л" мягким, влажным, но ещё и охладняющим [4, 91, 77], а Бальмонт -- светлым, ласковым: "Лепет волны слышен в Л, что-то влажное, влюблённое" [2, 77-79]. В строках его "Песни без слов", где все слова начинаются на "л", Сабашникова чувствовала "обилие влаги" [30, 226]. То же замечает и Арс. Тарковский: "слова из влажных Л" [36, 212]. Казалось бы, это подтверждает мнение Бродского: "излюбленный идиосинкразический пейзаж Рейна -- простыня свинцовой воды, помесь Балтики и Черноморья".

Прежде чем обратиться к цифрам, обосную методику. Не раз отмечалось, что подсчёты по фонемам, звукам, буквам не противоречат друг другу [1, 64; 15, 177; 18, 120]. И ещё три принципиальных момента.

1. Мы имеем дело с текстами, т. е. "письменной речью с её буквенным кодом" [25, 9]. "Текст есть основа лингвистического исследования для извлечения языковой системы" [22, 107]. Буквы рассматриваем "как акт речевого поведения" и анализируем "именно как элементы текста, т. е. речи в её модальности" [40, 77].

2. Нас интересуют только отношения величин. "Абсолютные цифры фактической частотности имеют лишь второстепенное значение" [37, 279].

3. Буквы и фонемы суть та или иная степень абстракции. Идеальная транскрипция далеко не тождественна звучащей речи [39, 208; 10, 61, 258].

Поэтому "буквенный" пласт представляется вполне плодоносным (удачно подметил Вейдле: анаграммы и аллитерации -- это, строго говоря, повторение букв [8, 104]). Да и Бродский говорит именно о букве...

Материалом для анализа послужили тексты из циклов "Темнота зеркал" и "Имена мостов" (всего 124 вещи). "Л" встречается здесь 4177 раз, т. е. 4,43% от общего количества букв. Сравнение с аналогичными показателями других творцов (табл. 1) не обнаруживает, что Рейн отдаёт ей предпочтение. Напротив, средняя частота у 40 классиков XIX-XX вв. ощутимо выше -- 4,71%. Ещё чаще искомая буква встречается в прозе -- 4,93% исключительно за счёт суффикса глаголов прошедшего времени: в художественной прозе XIX в. их удельный вес -- 98,6% [19, 117], в ХХ в. -- 91,7% [32, 99]; по ГПВ несовершенного вида проза вдвое превосходит поэзию [31, 118]. А причина ошибки Бродского проста: он сам крайне редко употребляет "л" (самый низкий показатель в выборке) и, пребывая во власти своей поэтики, невольно соотнёс чужой голос со своим. Что и вызвало необоснованное утверждение.

Чтобы выяснить особенности, необходимо иметь представление о нейтральном фоне. Разговорная речь, по вышеизложенным причинам, выступать в этом качестве никак не может. Ряд исследователей для характеристики фоники отдельных стихотворений до сих пор пользуются данными Пешковского по звукам (хотя он сам указывал различия видов литературной речи друг от друга и от разговорной [24, 175, 181-182]) или Кучеры по фонемам (состав выборки: 60% -- беллетристика; 20% -- газетные тексты; 10% -- научно-популярные; 10% -- поэзия [46, 199, 202]). Это в корне неверный подход. Нельзя смешивать письменные художественные тексты и звучащую спонтанную речь. "Разговорный язык никогда не может быть совершенно подобным письменному" [28, VII, 479]. Доказано, что живая разговорная речь существенно отличается даже от стилизованной речи литературных персонажей (и сценической и, в ещё большей мере, героев прозаических произведений) по количеству употреблений единиц разных уровней, в т. ч. букв [15, 176, 184]. То же отмечалось при сравнении разговорного с языком художественной литературы [10, 249; 29, 5; 39, 209-211]. "При описании структурных характеристик языка для письменной речи прежде всего нужно говорить об алфавите" [23, 65]. Теперь можно констатировать принципиальные отличия на уровне алфавита стихотворных и прозаических текстов (пока ограничиваясь беллетристикой).

Знаки гласных в поэзии встречаются куда реже, чем в художественной прозе, -- соответствующие диапазоны (см. табл. 5) даже не пересекаются! Та же картина в отношении "о", "й", "ы"; значимы расхождения для "а", "и", "з", "р". Основной вывод: поскольку слог является единицей информации текста [21, 15], строго ритмический способ организации речи оказывается более экономным. Подтверждаются и наблюдения Финкеля: "Повышение звучности идет не за счёт гласных, а за счёт согласных... Это главным образом звуки /м/, /н/ и /р/, а из шумных -- звонкий /й/" [38]. Во всяком случае, мы видим: отличие стиха от прозы действительно носит материальный характер -- состав языков не совпадает [42, 7]. Детальное осмысление феномена -- предмет отдельной работы ("Создание научной поэтики должно быть начато с фактического, на массовых фактах построенного признания, что существуют "прозаические" и "поэтические" языки, законы которых различны, и с анализа этих различий" [43, 6]), здесь же подчёркиваю: ввиду объёма привлечённого материала (задействованы полные собрания стихов и прозаические произведения целиком) данные из таблицы 5 вправе считаться окончательными для указанных типов русской художественной литературы.

Таблица 1 иллюстрирует ещё одну интересную особенность: "провал" в области арифметического среднего всех значений (для поэзии и прозы, как указано выше, это разные величины). Очевидно, в отношении частотности "л" мы имеем дело не с нормальным распределением, а с т. н. двугорбым. Создаётся впечатление, что и поэты, и, особенно, прозаики избегают неких норм, присущих соответствующей форме. Здесь уместно вспомнить эксперименты Эттнива [44] и его неоднократно подтверждённый [40; 7] главный вывод: человек владеет вероятностными закономерностями речи и использует эти сведения для оптимизации стратегии речевого поведения [9, 4]. А поскольку следование норме, заданной в лингвистическом сознании членов коллектива, пользующихся данным языком или функциональным стилем [26, 46], наименее информативно, писатели бессознательно стараются от неё отклониться. Если разбить всё творчество указанных поэтов на годовые отрезки (при объёме менее 8000 букв или отсутствии дат период увеличивался; поэмы и драмы выделялись особо), получим 630 выборок. И лишь в 20 частотность "л" попадёт в интервал 4,65-4,75% (диагр. 1). Вероятность такого события при нормальном распределении ничтожна.

Все полученные данные позволяют утверждать: приёмы звукописи используются писателем только для решения локальных задач ("художественное задание фонетика стиха может выполнять лишь на малых отрезках речи, а не в масштабе всего произведения в целом" [38]), а на больших объёмах текстов неизбежно проявляется его "родной" язык. Подобно национальным языкам, разные стили отличаются и буквенным составом. Это хорошо видно на примере "л". Причём у Бродского (табл. 2), как и у большинства, её частотность стабильна на протяжении всей жизни. Отклонения, вызванные тематическими требованиями, в т. ч. крупных произведений (поэмы "Зофья", "Горбунов и Горчаков"), компенсируются написанным в тот же период. Тогда как почти у трети поэтов наблюдаются резкие изменения частотности "л", удивительно совпадающие с избранием иной поэтической системы. Напрашиваются аналогии: а) литерный "почерк" сродни рукописному и незначительно меняется со временем; б) фазы преобладания конкретного знака схожи с цветовыми периодами в творчестве живописцев. Обе гипотезы подтверждаются статистикой. Сплетение требований естества и частных предпочтений (как необходимости и случайности) образует буквенную ткань с причудливым рисунком.

Доля сдвоенного "л" в общем количестве употреблений буквы крайне мала (0,4-0,6%), и ею можно пренебречь, зато весомый вклад вносят ГПВ. Причём наблюдается определённая закономерность (табл. 3): чем больше их удельный вес среди всех глаголов, тем выше общая частотность "л", а без них она относительно стабильна (частотность "л" в стихотворных драмах значительно ниже именно за счёт меньшей доли ГПВ -- 35%). Таким образом, опровергается очередной тезис Бродского о "повышенном аппетите Рейна к глагольным формам прошедшего времени".

II. "Преобладание тех или иных грамматических категорий в языке поэта может быть весьма показательно в психологическом смысле и само по себе может сообщать слогу тот или иной характер -- то динамический, то статический" [3, 26]. Попробуем сравнить психологические портреты поэтов.

У Рейна взято по 30 вещей из указанных разделов. И хотя из анализа исключены наречия, процент существительных несопоставим с умозрением Бродского. Таблица 4 убедительно доказывает: Рейн говорит на обычном русском языке. Расхождение с "Частотным словарём" [41, 927] вызвано тем, что у Засориной в категорию "глагол" отнесены деепричастия, а к существительным не причислены имена собственные (Бродский на этом настаивает, мотивируя тем, что они "равноценны в сознании Рейна"). Его реплика "менее всего у Рейна прилагательных" -- не более чем трюизм. Сия часть речи в принципе употребляется реже местоимений, предлогов, союзов и тех же наречий (даже у "безглагольного" Фета).

Идентичный морфологический состав имеет и первая глава "Евгения Онегина". Но не стихи самого Бродского! Произведения 1971-1972 и 1988-1990 гг. дают именно ту картину, которую он "увидел" у Рейна, -- "избыточная вещность, перенасыщенность существительными". Именно от творчества рецензента "у читателя зачастую складывается ощущение, что предметом элегии оказывается сам язык, самые части речи" [20, 12]. Как будто читаешь мартиролог "руин цивилизации" -- некий каталог вещей...

III. Таким образом, обширные измышления Бродского о поэтике Рейна, построенные на исходных тезисах, выглядят произвольными. Солженицын верно заметил: "В себе он замкнут, и даже -- посочувствуем -- безысходно" [33]. Поэтический слух подвёл самого молодого лауреата Нобелевской премии. И где -- в оценке творчества лучшего друга, со стихами которого знаком был многие десятилетия! Пример знаменательный: полагаясь лишь на интуицию, мы рискуем замутнить образ чужого творчества собственным ограниченным пониманием. Статистический анализ художественных текстов -- надёжный фундамент для последующих литературоведческих штудий.

Например, Ковтунова после обзора текстов небольшого объёма утверждает: "Любимый звук А. Блока из ряда согласных -- сонорный "н"... Блок любит сдвоенное "н"" [16, 41]. Весьма информативно, если не знать, что "н" -- самый частотный из согласных у подавляющего большинства поэтов (кроме Бродского, Есенина, Маяковского и Пастернака). Вне конкуренции тут Гиппиус, а Блок идёт вровень с Тютчевым и Вяч. Ивановым, уступая Пушкину (в поэмах) и Баратынскому; по двойному "н" он делит 7-8-е места.

Разумеется, реальную значимость имеет отношение фактической частотности к числам, выражающим теоретически рассчитанную, но "при фонологически-статистическом исследовании всегда надо учитывать особенности... стиля речи" [37, 280, 275]. Исходя из этих аксиом, призываю филологов привлекать для сравнения только данные из таблиц 1 и 5 настоящей статьи, дабы ошибочными результатами не ввести в заблуждение заинтересованных читателей. Весьма рискованно при подсчётах оперировать объёмами в 50 тыс. знаков для прозы [13] или 10 тыс. для поэзии [6] (ср. диапазон частотности "л" у Бродского в табл. 4). Духовное постижение должно основываться на достоверной информации, иначе становишься гражданином "отечества иллюзий".

Характеристики стиля (как авторского, так и функционального) не исчерпываются известными параметрами. Две рассмотренные методики -- полноправные инструменты в арсенале стилистики как науки. Поле деятельности огромно: на очереди сравнительный анализ литерных предпочтений авторов, исследование контрастных пар (как например, основная "р/л", на антагонизм которых указывали Бальмонт [2, 79], Благой [5, 203], Вейдле [8, 88], Добин [14, 107], Вал. Сорокин) и частотности всех частей речи, особенно наречий, определяющих краткость текста [34, II, 9], и балласта местоимений ("Лексическая и грамматическая невнятица часто проявляется у Бродского в перегруженности отсылочными словами, в основном -- местоимениями" [17, 93]). А через это -- уточнение специфики конкретных стилей и потенциала русского языка.

Т а б л и ц а 1

П О Э З И Я			П О Э З И Я
АВТОР	ПРОИЗВЕДЕНИЯ	Л, %	АВТОР	ПРОИЗВЕДЕНИЯ	Л, %
Анненский	246	5,24	Маяковский	225	4,43
Белый	251 (1897-1907)	5,12	Ахматова	345 (1922-1965)	4,43
Ахматова	337 (1909-1921)	5,10	Твардовский	70	4,39
Бунин	545	5,08	Тютчев	192 (1848-1873)	4,38
Некрасов	"Кому на Руси..."	5,06	Гиппиус	203	4,37
Полонский	171	5,02	Цветаева	993 (1916-1941)	4,27
Есенин	183 (1910-1918)	5,02	Фет	135 (1887-1894)	4,21
Тютчев	97 (1820-1844)	5,01	Пушкин	драмы	4,19
Пастернак	112 (1912-1917)	5,01	Хомяков	драмы	4,15
Блок	605 (1902-1908)	4,98	Бродский	553	4,11
Цветаева	329 (1908-1915)	4,97	П Р О З А
Лермонтов	156	4,96
Жуковский	192	4,95
Кузмин	386	4,94	Чехов	"Степь"	5,50
Хомяков	101	4,91	Набоков	"Защита Лужина"	5,39
Клюев	211	4,90	Булгаков	"Собачье сердце"	5,38
Дельвиг	187	4,89	Бунин	"Деревня"	5,34
Северянин	451 (1903-1919)	4,88	Пушкин	"Повести Белкина"	5,33
Пушкин	"Евгений Онегин"	4,88	Горький	"Жизнь Клима Самгина"	5,28
Пушкин	667	4,87	Тургенев	"Охотничьи рассказы"	5,26
Волошин	237	4,83	Булгаков	"Мастер и Маргарита"	5,25
Гумилёв	472	4,83	Гончаров	"Обломов"	5,19
Фет	315 (1820-1859)	4,83	Пушкин	"Дубровский"	5,18
Хлебников	224	4,82	Солженицын	"Раковый корпус"	5,13
Брюсов	128 (1917-1924)	4,82	Толстой	"Воскресение"	5,12
Кольцов	172	4,79	Аксаков	"Детство Багрова внука"	5,10
Некрасов	(1845-1877)	4,78	Толстой	"Анна Каренина"	5,06
Брюсов	333 (1892-1906)	4,77	Салтыков	"История одного города"	5,05
Батюшков	149	4,72	Пушкин	"Капитанская дочка"	5,04
Блок	423 (1897-1901)	4,64	Лермонтов	"Герой нашего времени"	5,03
Бальмонт	803	4,63	Чехов	"Дуэль"	5,02
Фет	206 (1860-1886)	4,62	Тургенев	"Отцы и дети"	4,99
Есенин	130 (1919-1925)	4,61	Салтыков	"Господа Головлёвы"	4,70
Апухтин	168	4,61	Пастернак	"Доктор Живаго"	4,69
Баратынский	241	4,61	Гоголь	"Петербургские повести"	4,68
Языков	156	4,59	Достоевский	"Идиот"	4,64
Бенедиктов	224	4,55	Лесков	"Соборяне"	4,63
Высоцкий	613	4,54	Бунин	"Жизнь Арсеньева"	4,61
Белый	175 (1908-1931)	4,53	Достоевский	"Подросток"	4,60
Мандельштам	484	4,53	Набоков	"Дар"	4,58
Брюсов	227 (1907-1916)	4,52	Куприн	"Яма"	4,57
Пастернак	245 (1918-1959)	4,50	Чехов	"Палата N 6"	4,54
Ходасевич	326	4,49	Достоевский	"Братья Карамазовы"	4,51
Блок	227 (1909-1921)	4,48	Гоголь	"Мёртвые души"	4,45
Северянин	247 (1920-1940)	4,44	Толстой	"Крейцерова соната"	4,43

Примечание. Для поэзии указано количество учтённых произведений и временной интервал (в скобках) при наличии резкого изменения частотности.

Т а б л и ц а 2

период	1957-62	1963-67	1968-73	1974-78	1980-88	1989-95
Л, %	4,11	4,10	4,08	4,13	4,18	4,03

Д и а г р а м м а 1

Т а б л и ц а 3

%	"Горбунов и Горчаков"	Рейн	"Зофья"	"Мцыри"
Л	3,61	4,43	4,85	6,07
Л без ГПВ	2,96	3,37	3,16	3,22
вклад ГПВ в Л	18	24	35	47
ГПВ от всех гл.	21	32	61	75

Примечание. ГПВ -- глаголы прошедшего времени.

Т а б л и ц а 4

	Существительные		Глаголы		Прилагательные
	шт.	%	шт.	%	шт.	%
Рейн	2540	54,1	1303	27,7	856	18,2
ЕО-1	957	55,1	465	26,8	315	18,1
Фет-50-е	1462	54,8	641	24,1	563	21,1
проза		53,8		27,7		18,5
словарь		50,2		31,9		17,9
ИБ-71-72	1993	62,6	836	26,2	358	11,2
ИБ-88-90	2232	63,3	767	21,8	526	14,9

Примечание. Для характеристики прозы XIX-XX вв. использованы статистические наблюдения студентов ГГУ [11, 143-144].

Т а б л и ц а 5

Буквы	П О Э З И Я				П Р О З А
Буквы	среднее	min	max		среднее	min	max
А	7,36	6,53	8,84	*	8,17	7,35	8,65
Б	1,90	1,68	2,11		1,74	1,55	2,04
В	4,58	3,81	5,18		4,56	4,12	4,92
Г	1,80	1,52	2,07		1,83	1,67	1,99
Д	3,30	2,77	3,80		3,08	2,69	3,31
Е	8,58	7,56	9,70		8,48	7,93	9,02
Ж	1,04	0,80	1,20		1,06	0,85	1,29
З	1,89	1,40	2,25	*	1,69	1,48	1,90
И	6,28	5,16	7,07	*	6,68	6,23	7,33
Й	1,91	1,23	2,49	**	1,15	0,98	1,51
К	3,41	2,61	4,54		3,55	3,18	4,22
Л	4,71	4,11	5,27		4,94	4,45	5,41
М	3,44	2,98	3,81		3,12	2,88	3,55
Н	6,55	5,75	7,50		6,46	6,11	6,90
О	9,81	8,91	10,28	**	11,29	10,97	11,72
П	2,59	2,06	3,21		2,73	2,42	3,21
Р	4,55	3,70	5,10	*	4,23	3,90	4,75
С	5,31	4,86	5,92		5,25	4,96	5,56
Т	6,05	5,39	7,09		6,03	5,22	6,69
У	3,00	2,61	3,57		2,93	2,63	3,28
Ф	0,10	0,01	0,23		0,13	0,05	0,22
Х	1,08	0,80	1,42		0,88	0,73	1,09
Ц	0,46	0,32	0,63		0,35	0,26	0,55
Ч	1,43	1,20	1,61	*	1,63	1,42	1,92
Ш	0,91	0,65	1,21		0,90	0,78	1,09
Щ	0,30	0,18	0,42		0,32	0,25	0,45
Ъ	0,02	0,01	0,04		0,03	0,02	0,05
Ы	2,38	1,86	2,89	**	1,84	1,62	2,11
Ь	2,15	1,71	2,81		1,96	1,68	2,33
Э	0,14	0,04	0,29		0,28	0,09	0,41
Ю	0,82	0,58	1,36		0,64	0,50	0,83
Я	2,14	1,75	2,51		2,07	1,77	2,54
гласные	40,50	39,02	41,83	**	42,37	41,96	42,88

Примечание. Подсчёт по средним показателям авторов для поэзии (17,5 млн букв) и произведений для прозы (21 млн). Из прозы исключались стихотворные фрагменты, и наоборот. В целях унификации "ё" (0,4-0,7%) причтено к "е". Наиболее значимые расхождения отмечены звёздочками.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Баевский В. Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы. М., 2001.

2. Бальмонт К. Поэзия как волшебство. М., 1922.

3. Белецкий А. В мастерской художника слова. М., 1989.

4. Белый А. Глоссалолия. Берлин, 1922.

5. Благой Д. Творческий путь Пушкина (1826-1830). М., 1967.

6. Болотская М., Болотский А. О речевом фоне анаграмм // Проблемы изучения анаграмм. М., 1995.

7. Василевич А. Опыт получения субъективных оценок частот букв русского алфавита // Психологические и психолингвистические проблемы владения языком. М., 1969.

8. Вейдле В. Эмбриология поэзии. М., 2002.

9. Вероятностное прогнозирование в речи. М., 1971.

10. Гейльман Н. Фонетические характеристики спонтанной речи. Л., 1983.

11. Головин Б. Опыт вероятностно-статистического изучения некоторых явлений истории русского литературного языка XIX-XX вв. // Вопросы языкознания. 1965. N 3.

12. Головин Б. Язык и статистика. М., 1971.

13. Григорьев В. О динамике распределения букв в тексте // Актуальные вопросы структурной и прикладной лингвистики. М., 1980.

14. Добин Е. Поэзия Анны Ахматовой. Л., 1968.

15. Журавлёв А. О некоторых отличиях живой разговорной речи от стилизованной // Русская разговорная речь. Саратов, 1970.

16. Ковтунова И. Очерки по языку русских поэтов. М., 2003.

17. Колкер Ю. Несколько наблюдений (О стихах Иосифа Бродского) // Грани. 1991. N 162.

18. Левин Ю. Количественные характеристики распределения символов в тексте // Вопросы языкознания. 1967. N 6.

19. Лесскис Г. О зависимости между размером предложения и его структурой // Вопросы языкознания. 1964. N 3.

20. Лурье С. Свобода последнего слова // Бродский И. Письма римскому другу. СПб., 2003.

21. Милевский Т. Исследования по структурной типологии. М., 1963.

22. Мыркин В. Некоторые вопросы понятия речи в корреляции: язык--речь // Вопросы языкознания. 1970. N 1.

23. Налимов В. Вероятностная модель языка. М., 1974.

24. Пешковский А. Десять тысяч звуков // Сборник статей. Л., 1925.

25. Пиотровский Р. Информационное измерение печатного текста // Энтропия языка и статистика речи. Мн., 1966.

26. Пиотровский Р., Турыгина Л. Антиномия "язык--речь" и статистическая интерпретация нормы языка // Статистика речи и автоматический анализ текста. Вып. 2. Л., 1971.

27. Платон. Кратил.

28. Пушкин А. Письмо к издателю А. Б. (1836) // Полн. собр. соч. в 10 тт. Л., 1977-79.

29. Разговорная речь в системе функциональных стилей. М., 2003.

30. Сабашникова М. Зелёная змея. М., 1993.

31. Серебрякова Л. О стилевой вариативности функционирования видо-временных форм современного русского глагола (несовершенного вида) // Вопросы статистической стилистики. К., 1974.

32. Сиротинина О. Формы времени в разговорной речи // Вопросы статистической стилистики. К., 1974.

33. Солженицын А. Иосиф Бродский -- избранные стихи // Новый мир. 1999. N 12.

34. Солженицын А. Публицистика. Ярославль, 1996.

35. Тарановский К. О поэзии и поэтике. М., 2000.

36. Тарковский А. Последних листьев жар. М., 2000.

37. Трубецкой Н. Основы фонологии. М., 2000.

38. Финкель А. Эвфоника "Незнакомки" // Русский язык. 2002. N 36.

39. Фонетика спонтанной речи. Л., 1988.

40. Фрумкина Р. Вероятность элементов текста и речевое поведение. М., 1971.

41. Частотный словарь русского языка. Под ред. Л. Засориной. М., 1977.

42. Шапир М. "Versus" vs "Prosa": пространство-время поэтического текста // Philologica. 1995. т. 2. N 3/4.

43. Шкловский В. О поэзии и заумном языке // Сб. по теории поэтического языка. Вып. 2. Пг., 1917.

44. Attneave F. Psychological probability as a function of experienced frequency // Journal experience psychological. v. 46. 1953. N 2.

45. Fonagy I. Die Metaphern in der Phonetik.

46. Ku?era H. Entropy, Redundancy and Functional Load in Russian and Czech // The 5^th International Congress of Slavists. American Contributions. Vol. 1. The Hague. 1963.

Комментарии: 2, последний от 29/01/2024. © Copyright Чертков Сергей Валентинович (nemanser@yandex.ru) Размещен: 03/03/2020, изменен: 03/03/2020. 87k. Статистика. Статья: Проза Литературоведение Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Чертков Сергей Валентинович Бродский и Рейн: статистика в действии

Чертков Сергей Валентинович
Бродский и Рейн: статистика в действии