Красная искра на запястье мигала в тошнотворном режиме.

Два длинных, один короткий.

Два длинных, один короткий...

В полной темноте подвала свет этот бил в глаза.

Филин очнулся. Бродяга по трущобам лежал на спине в вонючем подвале.

Голова болела жутко.

В ухе, в такт огоньку, пищал сигнал о разрядке синтетических имплантов.

Что за гадость ему дали медики из города на этот раз?

Житель трущобный был далек от мысли роптать. Все же его контакты с городскими жителями дорогого стоили. Ради этого стоило и потерпеть.

Филин сел на своей лежанке. Проглотил пару капсул энергетика для имплантов. Без них он превратится в вялую куклу, которой жить не долго. И следом еще одну овальную пилюлю с новой химической дрянью.

Некоторое время посидел, прислонившись затылком к холодному бетону. Режущая виски боль потихоньку стихала. Когда совсем прошла, он включил фонарь. Желтоватый луч света озарил комнату, в которой уже вторую неделю ютился Филин. Каморка удобная. Главное дверь в нее крепкая. Это важно. На окраинах их района водятся скрюченные.

Это только с высоты птичьего полета руины кажутся безжизненными, а значит безопасными.

Без дробовика или автомата вы тут не протянете долго. Или скрюченные сожрут. Или другие люди пристрелят, а труп ограбят. Хотя и с оружием тоже можете долго не протянуть. У других же оно тоже есть.

Для трущоб хорошо подходит дробовик. Пятизарядный. Или на семь патронов. Такой, как у Филина. Живность в развалинах юркая, хитрая. Скрюченные вообще самые шустрые. Картечью по ним попасть проще.

Кто такие скрюченные? Это бич трущоб. Мелкая тварь, не больше метра ростом. Рождаются от женщин. Несчастная мать вынашивает своего убийцу три месяца. Потом выродок разрывает утробу, что успеет, сжирает. И пропадает в руинах.

До Карантинных войн не было их.

Разбираться, почему у нормальных родителей появляется скрюченный, в трущобах просто не кому.

В городе дела обстоят иначе. Там уже давно людей делают на фермах, как машины на заводе. Для разных целей. Они даже цветом отличаются. Да, знаете ли очень удобно, когда у людей цвет кожи их назначению соответствует.

Рабочие желтого цвета. Ярко желтого. Их зовут лимончики.

Есть еще апельсинчики, это стражи порядка. Снежки - медики. Зеленого цвета военные, жабы проще говоря... И так далее.

Разные есть, а вот женщин нет.

Рациональный подход. Технические задания на рабочую силу.

Трудяги. Не высокие. Выносливые, скромный аппетит, хорошая обучаемость, способность к монотонному труду и выполнению не сложных операций.

Стражи. Большая физическая сила, выносливость. Хорошая координация, реакция. Исполнительность. Умеренная агрессивность.

Военные. Физически сильные. Выносливые. Интеллект среднего уровня и выше. Хорошая координация, реакция. Склонность к дисциплине. Умеренная и высокая степень агрессивности.

Медики. Интеллект выше среднего. Высокая обучаемость. Выносливые. Хорошая координация и развитая мелкая моторика. Агрессивность отсутствует. Стрессоустойчивость.

И так далее.

Женский организм не вписывался в ту холодную матрицу выносливости, силы, и логического мышления, что требовалась новому обществу. Как и инстинкт размножения. Его тоже вырвали с корнем. В городе это считается примитивным. Пережитком прошлого. От всех рудиментов избавились безжалостно.

Искусственная матка, искусственные люди. Все под контролем.

Поэтому и проблем нет.

Сам Филин родился лет через десять после бойни прозванной Карантинными войнами. От мужчины и женщины. Хотя это была редкость. От болезней много кто бесплодным стал.

Что тогда творилось... Времена по хлеще, чем сейчас.

Теперь хоть город есть. Всякого добра там завались. И одежда, и еда. Хотя трущобникам туда дорога заказана.

Бродяга Филин другое дело. Он нужен медикам. А значит пропуск за забор у него имеется. Лежит в кармане, душу греет.

Старые часы на руке говорили, что время поджимает. К снежкам надо к полудню успеть.

Собрался.

Это всегда быстро. Небольшой рюкзак с патронами за спину. Пистолет всегда на месте. Ружье в руки.

За дверью могут быть не только скрюченные. Стая крыс к примеру. А это верная смерть. Эти серые твари наваливаются скопом, отбиться не успеешь.

Но кроме тусклого света восходящего Солнца и привычных глазу руин там ничегошеньки не оказалось.

Обошлось.

***

Ровные шеренги одетых в черную форму стражей стояли на улицах во всех прилегающих к периметру районах. С раннего утра они поселили тревогу в сердцах местных обитателей. Идущие по своим делам жители, преимущественно рабочие, озирались и старались как можно скорее скрыться из вида.

Меньше контактов с апельсинчиками, вот было золотое правило по обе стороны огромной, уныло серой, стены.

Черно-оранжевые транспортёры стражей перегораживали улицы полностью. А против кого их столько собралось тут, за забор ехать или рабочих стимулировать, ни кто не знал. Огромные колеса этих машин одинаково прекрасно справлялись с завалами на улицах бетонных джунглей по обе стороны периметра. И не раз это демонстрировали в развалинах и тут, на окраинах мегаполиса. Воля к сопротивлению у работяг понижена генетически. Но любому терпению приходит предел. И давили их жестоко, чтобы не повадно было.

Так что местным было чего опасаться. Мало ли что там, на верху, решили.

Новости из уст в уста разлетаются мгновенно. Очень скоро жители рабочих районов успокоились.

Цель стражей за стеной. Облава.

Источником сплетни стал отрывок разговора двух офицеров, который услышал любопытный работяга.

-Что у нас на повестке?- спросил один апельсинчик.

-Да так... облавы по трущобам.-ответил ему другой, более осведомленный

-Раньше столько не собирали.

-Да скорее всего решили раз и навсегда точку с этим сбродом поставить.

И всеобщее облегчение разлилось по умам. Даже какая-то любовь к стражам проснулась. Хорошо, что не нас сегодня будут бить. А тех дикарей, что за стенкой живут.

И правда, давно порядок навести.

***

Высоченные шпили городских зданий видно даже через забор, хоть он и высотой семь метров, а кое-где выше. На самом верху свисает, словно паутина гроздями, колючая проволока. Ограждение периметра мера вынужденная. Не только от криминала трущобного защищает она жителей мегаполиса. В руинах со времен войн разная зараза не перевелась. Что за войны такие? Почему Карантинные?

Да все просто. Жили люди. И стало тесно им на шаре Земном.

"Ай-ай-ай... Вон те плохие, а мы хорошие!"- кричали с высоких трибун.

Геополитические противники, для большей эффективности, решили применять не только огонь, свинец и прочие технические достижения, а еще и убийц не видимых глазу. Бактериологическое оружие вышло на новый уровень. Помните проказу? А черную оспу? Загляните в медицинские справочники, там найдете самые опасные болезни которые и призвали в строй. Бактерии и вирусы... Есть в них очень своеобразная красота, лаконичность. Заложенная природой холодная жестокость и функциональность.

Вы наверняка отшатнетесь даже от газовой гангрены. От вида раздутой плоти, сладкого запаха гниения. А вот люди, что сидели за пробирками психологически были очень устойчивы. И рациональны. И не брезгливы.

Природный задел они доводили до абсолюта.

Выпускали новых и новых предвестников Апокалипсиса.

Так, не долго думая, предки, жизнью видимо не пуганные, сорвали одну за другой четыре печати.

И явился им всадник на коне бледном, и имя ему было Смерть.

Власть ему дана всем живым.

И пользовался он властью той не щадя никого.

Доигрались. Опомнились. Но печати сорванные на место не вернуть. Теперь те, что породили всю эту дрянь, сгнили в земле сырой. А потомкам расхлебывать.

Мир очень изменился. Его не узнать. Поколение переживших тот кошмар как будто умом тронулось.

А может и сдвинулось в их что-то важное. Не удивительно, когда в городе, словно в далеком средневековье, чумные трупы на улице гниют.

С большим трудом, после того как получилось обуздать эпидемии, стали люди возвращаться к нормальной жизни.

Строить новые города ресурсов не было. Осваивали то, что осталось. Избавиться от пропитанной болезнетворными микробами земли получилось не везде. Поэтому есть город. И есть трущобы. Городские думали, что в развалинах вымрут все. А на памяти Филина уже три поколения сменилось. Дальше живут, рожают.

Он сам стар очень. Но как то протянул до счастливого момента, когда наткнулся на группу медиков, в его районе и без охраны. Хотел ограбить, но пришлось спасать. И самому спасаться.

Они перебрали весь его дряхлый ливер.

Пошло дело. Сейчас Филин выглядит лет на тридцать. Но таблетки надо принимать регулярно.

Кроме того вживили импланты. Никакой тебе металлической начинки. Только биоорганические композиты и синтетические мышцы. Чудеса.

Сильнее стал, быстрее. Жизнь стала налаживаться.

Задумавшись Филин шел по тем руинам, что остались от прежнего города. Местные научены эпидемиями. Покойники свежие, а они не редкость, долго не залеживаются. Новые вспышки чумы, холеры, тифа никому не нужны.

Идти прямо не получается, петлять приходится постоянно. Срезать путь придется через рынок. Тут торгуют всем. Патронами, едой, лекарствами, телом.

Расталкивая народец локтями, стволом дробовика, кое где разгоняя словом Филин прошел весь этот голодный гвалт и оказался на окраине, где на перекрестке, между двумя полуразвалившимися многоэтажками стояли проститутки.

В основном молодые. В трущобах их карьера начинается рано. И заканчивается рано. Чаще всего летально. От болезни или от рук клиента, какая разница?

Считай смертницы.

Путаны старше тридцати редкость.

Эти стоят, мужиков и женщин за руки хватают, и не только за руки.

Филин смотрел на этих жриц ночи всегда с презрением. А на тех, кто ним ходил всегда с непониманием. Зачем платить, когда можно бесплатно найти? К бабам подход нужен, вот.

Тут он всегда ферзем был. Уговорить мог любую.

Одна из проституток подхватила на руки девочку лет восьми-девяти, принялась совать прямо в лицо Филину.

-Возьми ее, не пожалеешь, она свеженькая, сегодня первый день только вышла...

Отмахнулся он, как от насекомого. Но тощая шлюха не унималась. Видимо ночь была не урожайной.

-Чё брезгуешь, попробуй!

Девочка в её руках испугалась и заплакала.

Филину убить захотелось обеих. Злоба закипела в нем не шуточная.

Ткнул стволом взведенного дробовика прямо в живот взрослой проститутке.

-Отвали, сказал!

Но их сутенер повис на стволе помпы. Визжал что-то про ущерб и про то, что будет ему платить. Играючи бродяга отшвырнул визжащий человекообразный комок, прямо в гущу продажных девок.

До судьбы этих кусков, пока еще живого мяса, ему дела нет.

Сейчас они живые, крикливые, а завтра спокойные и холодные лежат на тротуаре. Пережил не одну сотню таких. И еще переживет. Судьба любит Филина, это точно.

А вот кого она не любила. Так это Рыбку. Им было лет по девять-десять. Она жила по соседству. Бродяга тогда единственный раз в жизни влюбился. Не знал он, что это любовь, мальчишкой был. Разобрался когда подрос. Хорошо с ней было, интересно. Рыбка очень смелая была. Они ловили вместе пауков и крыс.

Филин ей ножик подарил. На шею такой вешался, маленький. Красивый. И она красивая.

А потом Рыбка пропала. Было печально. Мальчик Филин искал ее. Но ни кто ничего не говорил. Только отмахивались. Через пять или шесть лет нашел он Рыбку. Наткнулся на несколько мертвых тел. Они валялись среди развалин.

Тела стаскивают к окраинам. Там скрюченные живут. Покойников скармливают этим тварям, чтобы держать их по дальше от живых. Мародеры не всегда обирают упокоенных. Иногда не успевают просто. Поэтому Филин и рискнул подойти. Ничего ценного не нашел.

Ценного для грабителей. Кому нужен маленький, висящий на шее ножик? По этой безделушке, вид которой врезался ему в память, Филин узнал Рыбку. А потом узнал всё что с ней случилось. Кровавой тропинкой отметил он свои поиски.

Родители отдали ее в бордель. Филин скормил их скрюченным живьем. Одурманенные пойлом с ближайшего рынка они даже не поняли толком что произошло. Потом сутенер. Его судьба тоже не завидна. Его попробовали крысы. А клиента, который девушку убил, он оставил связанным в глубоком колодце. Люди там не ходят. Чьим обедом стал этот боров, выяснять не стал.

Гуманизм? Филин даже слова такого не знает.

До периметра без приключений добраться не удалось. Есть правило, не ходи в районы, где живут скрюченные. Не ходи и проживешь по дольше. Но мимо скрюченных по пути к большому забору не пройти. Они конечно звери, хоть и выглядят почти людьми.

Проверил нож. Огромный острый тесак. Пистолет в кобуре проверил дважды. Патроны к дробовику рассовал по объемным карманам.

За всю жизнь он научился многому.

Но к противной серой волне скрюченных, несущихся опрометью на него он готов не был. Твари трущобные бежали совсем как люди, на двух ногах, только сильно сутулясь. Думать времени нет. Ни секунды.

Филин с жизнью попрощался. Пару раз из дробовика в толпу эту пальнул.

Мутанты-уродцы растворились среди развалин и только за его спиной вновь выбежали на улицу, по которой бежать было гораздо удобней и быстрее.

Через пару минут Филин понял от чего так панически драпали скрюченные. Из-за угла показалась патрульная машина стражей.

Тонкий, на грани слышимости писк, которым и разогнали мешающих всегда уродцев, ударил по ушам бродяги. И, не долго думая, Филин нырнул в ближайший закоулок. Воевать с апельсинчиками ему не с руки. Попадаться в облаву тоже. Так он точно опоздает. Солнце уже высоко поднялось к зениту, когда Филин подошел к желанной двери.

Приняли его как обычно. Показал оранжевую карточку пропуска. И узкая ржавая дверь открылась. Одетые в черную форму стражи отобрали оружие и в своей машине отвезли в медицинский центр.

Потом вонючий душ, потом длинный коридор, куда-то вниз. И, наконец, долгожданный одноместный бокс. Кровать, с чистым бельем и возможностью спокойно выспаться. Без опасения, что нападут ночью.

Хотелось жрать.

Доктора всегда первый день не кормят. Можно подумать, что он в первый раз голодать будет. Ничего потерпит.

Из всего имущества остались только капсулы энергетика. Они уже ждали Филина на тумбочке. Пузырек и прозрачные пластиковые цилиндрики в нем. На два дня. Если ничего не делать, то на четыре.

***

У Рябой день не заладился прямо с утра. Брошенное копье, попав в бетонную глыбу, брызнуло снопом оранжевых искр и отлетело со звоном в сторону. Крыса, цель охоты, здоровая такая крысина, ушла. Скрылась между обрушившихся плит. Дергая с досады свой рыжий локон, женщина пошла к силкам, установленным вчера. Может там что-то есть.

Но увы.

Добычи там не нашлось. Нашлись только большие неприятности.

Об облавах в жилых районах предупреждают те, что стоят на шухере. Она же вышла за пределы этих кварталов. Пошла найти мяса. Чтобы поменять его на рынке. Так все делают. Только не ходят, как она, в одиночку.

Так что Рябая дважды ошиблась.

А с кем идти? Муж её два дня не просыхает. Бурду спиртовую пьет. Она и на охоту пошла, чтобы на мясо пойло поменять, и еще принести. Чтобы не бил.

Еще одна не удача. Патруль поехал рядом с местом, где стояли силки.

Её заметили. Поймали в сетку. Бросили, не церемонясь, в темную будку.

Поехали дальше.

Рябая испугалась не на шутку. Апельсинчики выезжают на облавы редко. Но ни одного из пойманных ими больше ни где не видели.

С одной стороны, смерть в трущобах дело обычное. Но это ведь чужая смерть. А вот твоя собственная задевает до глубины души не справедливостью этого события.

Женщина забилась в угол пахнущей хлором будки и тихо заплакала. Она вздрагивала всем своим небольшим, чуть отмеченным полнотой, телом. Волосы, собранные перед охотой в толстую косу, растрепались. Отчаяние, безмолвное, удушающее заполнило душу.

Отчаяние, от которого слезы не текут, в пору рыдать, а не получается. Ломая ногти и раздирая плоть в кровь, Рябая скребла окружающий ее металл скрюченными пальцами. Без цели, без какой-либо надежды. Просто потому, что ничего другого делать не могла. А в будку все больше и больше заполняли людьми, такими же испуганными, оборванными и голодными, как она.

***

Железные трубы. В трущобах эти слова наводят ужас на окружающих.

Клан, название которого пошло с давних времен. Тогда свое оружие они делали из обрезков этих самых труб. Оружием этим добывали себе еду, жилье и отстаивали свои жизни.

Подняться на верх в клане Железных труб дело не простое. Очень уж круты нравы, очень уж хитры и коварны соперницы. Щербатая ни разу не пожалела, что прошла через всю эту мясорубку с интригами и поединками. Уступать свое место пока она в силе и уме не намерена ни кому. Бороться есть за что. Лучшие мужчины, лучшая еда. Гарем серьезная привилегия, которую надо заслужить. Это позволено только старшей женщине и старшему мужчине, её клановому мужу. У каждого из них свои мужья и жены. Только ритуальное соитие по праздникам их объединят. Таковы правила.

За все время, что они руководили кланом, Щербатая родила восемь детей. Это тоже удача. Порой при первой беременности женщины вынашивают скрюченного. А тут восемь детей. Правда заплатить пришлось большую цену, былая красота увяла, а много зубов выпало. Но жизнь проходит быстро. А юность еще быстрее. Тосковать по тому, что было и ушло просто глупо.

Самый молодой муж у Щербатой был объектом мечтаний всех женщин клана. Красавец Лис. Высокий, широкоплечий.

Даже имея высокое положение, заполучить его в гарем было не просто. А чтобы удержать, приходилось закрывать глаза на интрижки Лиса на стороне. Сейчас же они были одни.

Шли по руинам, в укромное местечко.

Придаваться утехам на глазах других мужей не хотелось. С Лисом она не могла себя контролировать. А страсть излишняя, легко может породить в сердцах остальных муже ревность. Парня могут убить. Они оба это понимают.

Щербатая так была погружена в любование спиной Лиса, идущего впереди, что совсем забыла об опасностях, которыми кишат трущобы.

Патрульная машина из города выкатилась прямо перед ними. Шустрые стражи, черно-апельсинового цвета волной рассыпались из распахнувшегося люка.

Лис метнул в них свое копье, чтобы выиграть хотя бы пару секунд для бегства.

В ответ треск автоматной очереди, прокатившийся эхом по пустым закоулкам и скелетам зданий.

Мужчина упал лицом в пыль. Спину ему пули изодрали.

Не успев пробежать и двадцати метров Щербатая остановилась. Оглянулась.

Рядом с кучей битого кирпича, с огромными пунцовыми язвами на спине, в пыли её Лис.

Дробовик поднять она не успела. Только крик отчаяния и вырвался из её груди. Понимание безвозвратности произошедшего парализовало сознание. Ловко брошенная мелкого плетения сеть, окутала женщину с головы до ног.

Потом холодный, пропахший хлором стальной короб, куда её бросили.

А следом еще одну, визжащую и кричащую трущобницу. Кого именно, Щербатая не рассмотрела. Сложно сказать, сколько времени прошло, прежде чем их будка набилась полностью. Щербатая молча сидела в углу. Все, кого поймали, были женщины из клана Железных труб.

-Что будет? Что будет?...- причитала в темноте одна из них.

Кто-то молчал, как Щербатая. Кто-то не в силах сдержаться протяжно выл, почти по звериному.

-Что будет?- старшая клана усмехнулась.- А скоро узнаем.

Причитания только усилились.

-Молчать всем!- рявкнула Щербатая.- И сопли соберите все... Бесит это ваше нытьё.

Рычала она, как стая бродячих псов, а сама еле сдерживалась. Слёзы душили, хотелось кататься по полу, волосы рвать. Не до чужих бед сейчас. Своя вот она, без стука в душу ворвалась.

Лис... Погиб её Лис.

Какое теперь ей дело до того, что будет завтра? И вообще до того что будет.

***

Филин лежал на столе. Холодно. Но настроение прекрасное. Впервые за последние дни голова у него не болела. Нормальная еда и спокойное место.

От белизны вокруг глазам больно.

Медики о чем-то бубнят за ширмой. От нечего делать Филин прислушался.

-Ты уверен?- говорил один

-Посмотри сам. Вот раз, вот два. Оба теста положительные.

-Как докладывать будем? Он у нас в разработке уже не первый год...

-А если бы распоряжения на тестирование всех трущобников не пришло, то еще не один год бы был.

Потом их гундёж перешел в невнятный шепот и один из снежков ушел.

Вернулся быстро и не один.

Второй вошедший был жрецом. Или как их принято называть в самом городе, координатором.

Вот тут Филину стало по настоящему страшно. Он дернулся, но ремни крепко держали его на месте.

Жителю трущоб иногда, но все же приходится сталкиваться с разными жителями города. И, как правило, встречи неприятные. Вошедший был из тех, о ком много говорят и никогда не видят. Скрытая от посторонних глаз каста окруженная колючим шаром разных сверх естественных историй.

Как узнать жреца? Ничего проще нет. Они умеют менять цвет своей кожи, тембр голоса. Манеру общения. Они растворяются по желанию в любом окружающим их коллективе. Это идеальные хамелеоны.

Кожа жреца была бледно голубого цвета, а мимикрировала в белую, в течении нескольких секунд.

Филин почувствовал, как его страх поглощает все тело полностью, проникая в каждую клетку тела. Какой-то приборчик громко запищал.

-Что это?- спросил жрец.

-А... это наш пациент вас испугался.

-Ну так сделайте что-нибудь.- жрец взял предложенные ему перчатки и подошел к Филину. Обошел вокруг стола и внимательно осмотрел лежащего голым на столе бродягу. Разговор продолжился. Между делом медик маленьким шприцем сделал пациенту укол. Очень быстро Филин перестал дергаться. Тягучее тепло разлилось по телу. Настроение поднялось.

-Я смотрю вы над ним не плохо поработали.- заметил жрец оглядывая руки и ноги прикрученного к столу пациента.

-Да, он прошел через несколько наших программ.

-Не согласованных с Исконными программ.- уточнил жрец.

-Мы согласовывали все с нашим руководством.

-Не в этом сейчас суть. Этот объект у вас в руках несколько лет, а вы не проверили его на иммунитет к Лилит ни разу.

-Не стояло такой цели.- попробовал отбиться медик.

-Вы понимаете на сколько это серьезный проступок?

-Конечно.

-Хорошо. Нам очень повезло, что этот бродяга пережил всю вашу живодерню. Сколько пациентов у вас умерло, при вживлении синтетических имплантов? Восемьдесят процентов?

-Восемьдесят два.

-Значит так, этого беречь как зеницу ока. Проанализировать все его мутации связанные с Иштар. Я вас прикрою перед руководством.

Не смотря на дозу успокоительного Филин задергался. Так что ремни заскрипели. Импланты сработали на максимум.

-Тише, тише...- забеспокоился снежок.

-Какой тише, доктор, что вы со мной делать будете?

Жрец отстранил врача жестом руки. По хозяйски так.

-А чего тебе бояться, Филин? В трущобах своих сколько раз с жизнью прощался?

Бродяга затих. Взгляд этот. Глаза широко посажены, огромные глаза. Не человеческие какие-то. Гипнотический взгляд удава.

-Тебе честь выпала. Мы, таких как ты, не убиваем. Жить будешь, а вот в руины свои больше не вернешься.

-Что за честь, что нужно?- дергаться Филин перестал, но не сильно успокоился.

Жрец повернулся к медику.

-У него уровень IQ достаточный, чтобы меня понять?

-Говорите самыми простыми словами. Он умен, легко адаптируется на интуитивном уровне. Иштар тогда сделал свое дело. Да и мы проводили ноотропную стимуляцию мозга. Но среда обитания не способствует...

-Вы его омолодили нашей фармой, ноотропами его пичкали... а если бы организм не выдержал?

-Мы же не знали, что он такой уникум. Случайно выяснили. По факту кролик кроликом. Он еще и благодарен был.

-Хорошо.

Жрец вернулся к Филину.

-Филин, ты результат очень давнего эксперимента. Конечно знаешь про Карантинные войны. Тогда люди всякой заразы напридумывали. Войны закончились, а заразы, всякие холеры, тифы, туберкулезы и прочая ерунда, по меньше, остались. Что делать? Люди вымирают. Цивилизация в яме. Филин, вот ты что бы сделал?

-Не знаю.- все что он смог ответить.

-Не знаешь. И ни кто не знал. Решили сразу делать несколько вещей. Пришлось прибегнуть к искусственному воспроизводству. И второе. Чтобы бороться с теми болезнями, что оставались на Земле решили вывести вирус, который бы не убивал, а ремонтировал зародыши в утробе матери. Его назвали как древнюю богиню плодородия, Иштар. Излечить болезни в уже рожденном организме этот вирус не мог, а вот породить здоровое дитя мог. И более того, он помогал сформировать в организме ребенка иммунитет к болезням, что ждали его за пределами материнской утробы. Вот такое удивительное создание сделали люди. Понимаешь?

-Да.- кивнул Филин.

Жрец взял медицинский, белый, как снег стул и сел на него.

-Вот. Но вирусы имеют одно свойство, они мутируют. Мутировал и наш добрый вирус, превратившись из богини плодородия в демона убивающего все человеческое. Его назвали Лилит. Скрюченные появляются, потому что Лилит в теле женщины калечит плод. А Иштар в её теле нет. Или есть, но он не работает. У тебя есть этот самый Иштар. И есть иммунитет к Лилит. Это очень удивительно, потому что они похожи, как близнецы братья. Природа порой выдает удивительные решения. Мы люди не всегда успеваем за ней.

Жрец встал. Кожа его вновь стала светло голубой.

-Дайте попить, в горле пересохло.

Снежок налил ему какой-то жидкости розового цвета.

-Вот, это взбодрит.

-Благодарю.

Выпив весь стакан до дна, жрец продолжил.

-От вас отгородились. И стали развивать новое общество. Это мы. Но вы ортодоксы имеете очень важную особенность, у вас есть естественная изменчивость. Наш генетический код не так разнообразен. Мы можем снова выпустить вирус Иштар. Но это приведет к тому, что уже было. Может быть, даже к еще более жуткой мутации.

-Так меня не зарежут, как свинью?

-Нет. Ты будешь жить. Есть, пить спать. В безопасности. А мы будем брать у тебя кровь. Устал, поди, в трущобах?

-Прямо рай какой-то.- едва сдерживая счастливую улыбку ответил Филин.

-Ну вот и хорошо.- Жрец удовлетворенно кивнул.

-Беречь его как зеницу ока.- добавил он, обращаясь к медикам.

-Что с остальными делать?

-Сколько их?

-Пять женщин с аналогичными результатами.

-Изолировать от остальных.

***

Их долго держали под открытым небом на какой-то огороженной площадке. Приказали лечь и не шевелиться под ярким светом прожекторов. Так они провели всю ночь. Было страшно, в тех кто поднялся без разрешения стреляли током летающие над головами роботы. Не убивали.

Но и повторять ни кто не хотел. Потом группами по десять человек стали загонять в бетонное здание стоявшее неподалеку.

Там без слов и церемоний с Рябой сорвали лохмотья и втолкнули в выложенную кафелем узкую душевую кабинку. Она многое пережила в своей жизни. Изнасилования, избиения мужа, голод, постоянный страх. Смерть детей... Но прежде она никогда не попадала в руки апельсинчиков. Та механическая монотонность, с которой её и других обрабатывали после облавы, пугала больше толпы скрюченных. А бояться ей было чего. Жуткие истории о том, что делают с такими ортодоксами как она, медики за периметром ходили по трущобам одна краше и кровавей другой. Что правда, а что ложь, поди разберись. И не хотелось проверять.

Вообще.

Хотелось в трущобы, пусть такой, голой, пусть бьёт муж... Но живой.

Из форсунок в стенах ударили струи воды с моющим средством.

Моментально тело покрылось пеной пахнущей какими то химикатами. Рябая очень осторожно принялась стирать эту дрянь, которая сильно щипала свежие раны, с покрытых веснушками плеч.

-Стоять смирно, не шевелиться!- рявкнул голос из скрытого где-то динамика.

Женщину как плетью ударило. Она вздрогнула и, дрожа от испуга, замерла в нелепой позе.

Её несколько раз обдавали дурно пахнущей пеной, несколько раз смывали неожиданно приятно теплой водой.

Вывели. Дали синего цвета пижаму и пластмассовые сандалии. Огромный, в сравнении с маленькой женщиной, страж скрутил её. Усадил на неудобный стул. Другой, белый весь, и в комбинезоне белом, ловко воткнул в руку, в пульсирующую вену, иглу.

Рябая взвизгнула.

В пластмассовую пробирку потекла рубинового цвета кровушка.

Потом тот же медик каким то черным стержнем лоб ей прижег. Больно, аж слезы из глаз.

Не могла видеть Рябая, что за тавро ей на лоб прописали. А увидела бы, не поняла ничего. Так символы какие-то.

Порядковый номер это.

Вытолкнули в коридор. Длинный. Пустой. Звенящий эхом шагов коридор, в другую камеру. Рябая понуро шла, шаркая ногами, зажимая небольшую, но болезненную ранку на руке. Впереди на границе света и темноты стоял еще один апельсинчик. Махал ей рукой.

Шла она мимо больших закрытых металлических дверей.

Одна из них открылась и женщину втолкнули в камеру. Тут не было ни кроватей ни окон. Только настил из досок, чтобы спать. Запах хлора, он пропитал все подземелье.

В эту бетонную коробку набивал все больше и больше людей. Очень скоро их стало так много что присесть невозможно.

Постоянный гул голосов, крики, стоны отчаяния.

Рябая села, где смогла, обхватила голову руками, стараясь казаться как можно меньше.

Сколько времени прошло? Она не знала. Очнулась от яркой вспышки. В камере зажгли свет. Значит выключали, а она не заметила.

Обитатели камеры уже лежали вокруг, покрывая пол слоем тел.

Апельсинчики зашли. По два на человека. Выбрали нужных им трущобниц. Среди них оказалась и Рябая.

Ноги затекли и почти не ходили. Её волокли взяв подмышки. Не велика ноша для двух здоровых мужиков.

Еще дверь, гораздо меньше. Еще камера.

Первое что увидела, двуярусные койки. Бетонные, выкрашенные в тускло-желтый цвет стены.

Там было еще четыре женщины. Выглядели они враждебно, одеты все были как и она, в синие пижамы. Одна из них кормит своего ребенка грудью. Так сосредоточена, что даже не обернулась на вошедшую.

-Я Рябая.

-И чё?- был ответ.

-Закинь через плечо.- Нагрубила в ответ Рябая.

Наглая брюнетка рассмеялась.

-Кошка, хорош людей бесить!- прикрикнула на нее стриженая налысо соседка.

-Отвали, Щербатая! Ты тут ни кто, тут вообще все ни кто! Нас тут как крыс на куски разрежут! Так что мне плевать, кем ты была за забором!

От избытка чувств брюнетка подскочила с кровати, и кричала практически в лицо своей соседке.

Та не думая долго прервала тираду звонкой пощечиной. Кошка упала на холодный бетонный пол, отлетев в небольшой камере практически под ноги Рябой. Щербатая встала и, схватив за горло черноволосую бестию крепкой рукой, придавила её, основательно придушив.

-Я всегда буду Щербатой, главной в клане, ясно?

Рябая смотрела на эту сцену вжавшись в ближайший угол.

Кошка что-то хрипела, пытаясь вырваться. Наконец налюбовавшись на поверженную противницу Щербатая встала, и оценивающе посмотрела на новенькую.

Усмехнулась. Её ухмылка обнажила щербину в несколько зубов.

-Заходи. Тут все свои... Я из клана Железных труб. Эта вот...тоже.

Лысая толкнула ногой поднимающуюся на ноги Кошку.

Продолжила.

-Вон та худая, что сидит, это Птица. Откуда и чьих она, вообще не понятно. Говорит с окраин. А кормящая... её совсем не давно привели, почти перед тобой. Родила вчера, похоже. Молчит. Но красивая, глазастенькая...

-Меня Лучик зовут. Мы с Птицей из племени Пустынных ящериц. Это совсем рядом с пустыней. Я дочь вождя.

-Понятно, почему такая холеная.- заметила Щербатая.

-Я слышала про ваш клан.- садясь на край кровати сказала Рябая.- Вы на юге живете. "Железные трубы" очень сильный клан.

-Правильно слышала. Я вот старшая женщина.-Щербатая села на свою койку.- А ты откуда?

-Я из центра.

-Понятно. У вас совсем хреново. Скрюченных стаи, жратвы почти нет...

Рябая кивнула.

-Это получается апельсинчики по всем трущобам прошлись... Ну и дела.- подытожила Щербатая.

Лежащая на полу Кошка тихо ревела, мелко вздрагивая. Потом повернула перекошенное ненавистью лицо к Щербатой.

-Дрянь! Ты дрянь! Лис! Ты забрала себе Лиса! Он погиб. А ты жива! Надеюсь, тебя зарежут раньше меня, тварь!

На эти слова старшая женщина клана не ответила ничего.

***

Город не важное с точки зрения градостроительства и архитектуры место. Изначально в центре пытались вместить все, что необходимо для нормальной жизни на тот момент не большого поселения. Использовались все уцелевшие здания. Первую ферму эмбрионов вообще оборудовали на просторной подземной парковке.

Позже агломерация начала расти, в противоположную сторону от зараженных развалин. Поэтому исторический центр, где оставались разного рода учреждения, оказался заметно смещен географически к чумной стене периметра.

Тут можно было встретить представителей всех профессий. И поэтому разговор медика и военного не вызвал бы подозрений.

Это было самое безопасное для встречи двух завербованных агентов место. Хотя на каждом углу и стояли бдительные стражи порядка.

-В трущобах нашли несколько ортодоксов с иммунитетом ко всем почти болезням. А главное с иммунитетом к Лилит.- сообщил медик.

-К Лилит... Это очень интересно. Но не удивительно. Как то же они там рожают детей, не только этих мутантов.- поделился мыслью военный.

-Дело в том, что Лилит передается только половым путем. Рожают нормальных только не инфицированные. У зараженной матери не может быть здорового потомства. И тем более она погибает.

-Поэтому он и распространяется не так быстро.- офицер, как и все военные, говорил чеканя слова.

-Да. Это просчет инженеров. Они его исправят. Теперь есть от чего оттолкнуться. Это теперь вопрос времени, я думаю. На это время нужно.

-Нет. Мы помешаем. Сможешь вывести эти объекты?

-Сложно, но можно попробовать. Ортодоксов будут перевозить в лагерь для ликвидации. Я могу их отправить завтра, могу после завтра, но не позже.. Пятьсот человек.

-А дальше? Угонишь грузовик?

-Нет... Их грузят из отстойника. По пятьдесят особей в машину. Контроля никакого. Только счет по головам. Я могу их спрятать в толпе, шестерых там не заметят. Оттуда я могу их забрать и вывезти.

-Тебе придется через весь город ехать. Можешь не успеть. Да и потом... как выбираться думаешь? За периметр тебя не пустят стражи.

-Как же быть?

-Я со своим отделением тебя прикрою. Но внутри вашего центра делать придется тебе самому. Тут я не помощник.

-Вы погибните, Сэм.

-И что? Я военный. У меня нет инстинкта самосохранения. Его отрезали за ненадобностью. Как и многое другое. Мы все калеки, по сравнению с ортодоксами. Подчиненные воле Исконных и Координаторов калеки.

-Исконные... Их ни кто не видел. Но они ортодоксы. Лаборатория разрабатывала геропротекторы. Мы испытывали их на трущобниках. А кому такие лекарства могут быть нужны? У всех искусственно рожденных генетически заложена продолжительность жизни.

-Ну все верно. Эти Исконные просто создали себе муравейник.- в словах Сэма прозвучала плохо скрываемая злоба.

-Знаешь что, Сэм...

-Да, Алекс.

-А ведь мы с тобой калеки даже по сравнению со своими. Думаем о вещах, которые нас волновать не должны.

-О себе говори. Я из разведки. Всего лишь произвел анализ происходящего вокруг. Сделал выводы.

Оба замолчали, наблюдая за мелкими птицами, барахтающимися в пыли.

-Когда их повезут?- нарушил молчание Сэм.

-Это всегда делают во второй половине дня. Едут по одному и тому же маршруту. Этих пятерых я оформил в одну группу. Они самые ценные. К сожалению только пятеро, больше нельзя.

-Значит завтра.

Сэм вынул блокнот и быстро что-то в нем набросал.

-Повторюсь. В вашем центре тебе работать самому. А в городе встретимся вот тут. Потом выдвинешься в пустыню. По координатам найдешь хижину.

-Ты так быстро всё спланировал.- сдержано удивился Алекс.

-Я военный. Меня создавали для этого. Меня научили этому.- отчеканил Сэм.

Не прощаясь, они разошлись в разные стороны.

***

Человек в стеклянной колбе смотрел прямо в глаза Филину. Он был таким же жителем трущоб.

Человек... Правильней сказать то, что от него осталось. Рук, ног и всего что находится ниже пояса, в колбе просто не было. Был виден аккуратно отпиленный в районе таза позвоночник. Этот окутанный трубками обрубок сокращался как червь на солнце. Из свежих ран еще сочилась алая кровь. Наверное, он пытался кричать. Но маска на лице мешала.

В глазах ужас.

Человек понимал, что с ним происходит. В эту секунду Филин осознал все, что рассказывают в трущобах про медиков - правда. Ужаса бродяга не испытал. Только брезгливость и презрение к жалкому куску мяса в прозрачной жиже за стеклом.

Долгие годы своей жизни Филин прекрасно себя чувствовал, общаясь с этими снежками.

С чего вдруг сейчас что-то изменится?

Даже какое-то любопытство проснулось, и он подошел по ближе к стеклянному цилиндру с жутким содержимым.

Рядом, на накрытом белой простыней столике, что-то вяло вздрагивало. Из-под полупрозрачной ткани просвечивал яркий красный огонек. Он мигал в хорошо знакомом Филину ритме. В ритме световой сигнализации его имплантов. Два долгих, один короткий... Два долгих, один короткий... Еще сегодня утром его импланты сигналили так же.

Во рту у бродяги резко пересохло. Адреналин, гормон страха и агрессии, побежал по его венам в утроенном количестве.

Под белой не весомой тканью лежали свеже-отрезанные конечности бедолаги из препаратной банки. Изъеденные язвами, местами до кости, источая из себя жалкие капли сукровицы руки и ноги вяло дергались на холодном, отполированном до зеркального блеска, металле медицинской столешницы.

Филин попятился, остановился только наткнувшись спиной на вошедшего медика. Это был тот же врач, что делал ему укол и разговаривал с жрецом.

-Ты чего тут?

Ответить надо. Но у бродяги язык от страха отнялся.

Медик это понял.

-Успокойся!- рявкнул он бродяге.- Дыши глубже.

-Хорошо.

Филин послушно засопел носом.

-Видел?- медик схватил его за подбородок и заставил смотреть в глаза.

-Да... Видел.

-Тебя ждет то же самое, если меня не будешь слушать.

-Но... жрец сказал...

-Жрец сказал беречь для их целей. А не вообще беречь. Заберут что нужно, и пустят тебя на опыты.

-Спаси меня, пожалуйста...

-Завтра. Но только если поможешь мне.

-Это всегда могу... Я помогу.

Медик глубоко и облегченно вздохнул. Как будто какой-то груз упал с его плеч.

-Надо кровь сдавать.- он взял Филина под локоть и повел за ширму.

Бродяга шаркающей походкой плелся рядом.

***

Первым в камеру вошел апельсинчик, и привычно широко расставив ноги, замер у входа.

Потом медик. Тележку свою вкатил. Страж лениво заглянул под простыню. Пробирки, шприцы...

Небрежно вернул кипельно белый уголок ткани на место. Алекс поправил маску.

-Выйди.

-Еще чего, у меня приказ.- изумление у стража было крайне искреннее.

-Это женщины, дикарки.- пояснил медик.- Они не привыкли раздеваться перед посторонними. Будут нервничать. Мне это мешает.

-А ты не посторонний?

-Я, нет. Я с ними уже несколько дней общаюсь.

Страж недовольно скривился. Но вышел. Дверь прикрыл. Щербатая была первой, кто встретила медика.

-Рукав.- попросил он.

-Слушай, дорогой...- наигранно ласково, а иначе она просто не умела, нежные слова у Железных труб не в ходу.- Ты такой красивый, умный...

-К чему ты это?- прервал её медик.

-Что с нами будет?- женщина не сильно надеялась на свои чары, поэтому моментально сменила тон на деловой. Даже немного резкий.

-Хорошо. Я скажу.

Алекс приготовил пробирки для всех женщин в камере. И попутно со своими процедурами начал рассказ.

-У каждой из вас в организме есть особенность, которая нам очень интересна. Вас будут изучать.

Вздох облегчения был еле слышен. Напряжение, царившее в камере до сих пор, разрядилось.

-А что потом?- робким голосом спросила Лучик.

-А потом вас утилизируют. Как и всех.

Щербатая отскочила назад, едва не опрокинув тележку. Раскинув руки, она как будто хотела закрыть собой остальных женщин.

Медик спокойно смотрел на их реакцию. Чего-то подобного он и ожидал.

-А теперь я хочу предложить иной вариант вашего будущего. Готовы слушать?

Птица вынырнула из под руки Щербатой.

-Побег?- спросила она, укачивая ребенка.

-Да.

-Куда?

-К мастерам.

Лучик и Птица переглянулись. В их взглядах затеплилась надежда.

Щербатая и Кошка напротив презрительно фыркнули.

-Мастеров всех перебили.- сказала, как отрезала Кошка.

-Нет.- все так же неуверенно возразила ей Лучик.

-Они живут в пустыне. Далеко. Мы знаем. Потому что ходим в пустыню.-добавила Птица.

-Выкладывай.- потребовала у медика Щербатая, резко изменившая свою позицию.

***

Весь комплекс у медиков одни подземелья, коридоры, бетонные ящики лабораторий и камер. Ни одного окна.

И в этом коридоре не было окон. Только несколько дверей и слепящее яркое пятно выхода в конце.

Медик определил Филина вместе со всеми. Странно, но бродяга даже успокоился, когда оказался в толпе. Торопиться им запретили. Идти в колонне по одному. Руку на плечо того кто впереди и не оглядываться.

Прямо, потом поворот. Потом прямо и вот тот самый коридор солнечный свет в конце манит и радует. Тут стражей нет. Только на выходе маячит зловещая тень. Считает по головам, строго по пятьдесят.

Филин выскользнул из колонны замер, где и указал ему медик.

-Как я их распознаю?- поинтересовался бродяга у врача часом ранее.

-Возле третьей двери встанешь. Они сами тебя узнают.

Резвая рысь колонны замерла на время. Двинулись снова.

Пятьдесят тел, где-то там набились в машину, дробно топая колонна пошла опять.

Многие смотрели на него с удивлением, у Филина закралось опасение, что на выходе, тому плохо различимому на фоне ярко освещенной двери стражу, кто-то может шепнуть о задержавшемся бродяге.

-Филин?- позвал его грубый женский голос.

-Да.

Из остановившейся колонны вышли пять женщин. И опасливо оглядываясь подошли к нему.

-Куда дальше?

-Да кто ж ведает.- пожал плечами Филин и подошел к указанной двери.

Постучал.

Медик ждал там. Дверь распахнулась. Белый человек выпорхнул и взашей погнал их по другому коридору. Обогнал, махнул рукой.

-Всем туда!

Повернули, побежали...

-За мной сюда.

Другой, более узкий коридор, очередная дверь, еще и еще.

Громким эхом их топот разносился далеко по лабиринту из выкрашенных и выложенных кафелем стен.

-На право! На лево! Вверх!

И вверх, на свежий воздух, под бодрящие лучи Солнца.

Оказались в каком-то дворе заставленном медицинскими машинами и вездеходами.

-Стоять тут.- медик пальцем указал где именно.

Щурясь от яркого дневного света, Филин осмотрел своих спутниц.

-Ого!- бродяга аж присел от неожиданности, увидев татуировки на голове и шее Щербатой.- Железные трубы! Старшая женщина в клане...

-Имел дело с нами?

-Довелось.

-Если жив, значит торговал.

-Да, таскал с окраин разное барахло. Давно это было. Ты, наверное, еще ребенком была...

Тихо подвывая электромотором подкатил вездеход.

-Давай быстрее, потом все, налюбуешься и намилуешься...- прикрикнул на него медик.

-Намилуешься с ней... Ага... как бы хозяйство мне не открутила.

-Это я запросто.- охотно согласилась Щербатая помогая Лучику подниматься на высокий порог вездехода.

Загрузились все.

Поехали. Машина быстро разогналась.

Так же быстро остановилась.

-Куда собрались?- донеслось снаружи.

-Вот документы. Перемещение ортодоксов в лабораторию Зеленой окраины.

-Почему вездеход, а не обычный фургон?

-Сломался обычный, дали из резерва, что было.

Поехали опять. Филин сел на корточки и выглядывал через окно на улицу. Дома, улицы прохожие... Все это он видел в первый раз. До этого ни разу посмотреть на жизнь города не получалось. Эта жизнь прошла мимо, даже не коснулась его толком. Впереди что-то другое.

Филин посмотрел на женщин. Напуганы они. Даже эта лысая из Железных труб. Он и сам боится, что их хватятся, вернут, и не будет никакой другой жизни. Закончится и эта. Быстро.

А может долго и мучительно, как у того бедолаги в огромной банке.

Еще раз стоп!

Распахнулась дверь, в салон впрыгнули три военных. Вооруженные. В броне.

За их спинами на улице стоял бронетранспортер и еще несколько человек в форме.

Молча, жестом, один из вошедших указал, где должен быть Филин.

Он спорить не стал. Осторожно пересел к женщинам.

Еще немного они ехали спокойно.

Потом началось.

Пара окриков снаружи и стрельба. Что-то легкое, пополам с криками. Спаренные пулеметы броневика внесли свои аргументы в этот спор. Проигравшие стражи остались лежать на асфальте.

Их вездеход уверенно разогнался и помчался по полупустым улицам окраинных районов города.

Коренастый крепыш, броневик военных, тоже набрал скорость и подобно тарану несся впереди, разбрасывая мешающую технику. Небольшие грузовики, городские автобусы и редкие патрульные машины стражей.

Особо рьяных встречал огонь пулеметов из башни на горбатой спине броневика.

Алекс едва успевал за своим проводником.

Стражи в плотную к его бамперу пристроились. Тоже стреляют.

Слева появились, справа. У них хоть и вездеход. Но не броневик. Убить могут.

Трое солдат, скинули свои бронежилеты и прикрыли ценных, но очень напуганных пассажиров. Алекс даже пожалел,что не вколол успокоительного ортодоксам.

Шквальный огонь их автоматов заставил стражей изменить свои планы. увидев перевес в огне и технике они скрылись с глаз долой не пытаясь перегородить проезд. Грохот и завалы на дороге оставляла за собой эта небольшая колонна беглецов.

Солдаты между тем праздновали победу.

Но не долго.

Техника по серьезней появилась на хвосте. К погоне подключись военные. Оперативно очень.

Штурмовой коптер изверг из своей утробы небольших паукообразных роботов.

Десяток пластиковых тушек вцепились в крышу фургона.

С броневиком коптеру потягаться не довелось. Очередь из пулеметов отправила не хитрую летающую машинку на землю, где она по инерции кубарем влетела в ближайшую стену дома.

Двое из пауков взорвались образовав в крыше фургона большую дыру.

Оглушенный Алекс оглянулся, на то что происходит в салоне. Солдаты не жалея патронов решетили крышу и борта машины, в надежде уничтожить не званных гостей. Уж они то точно знали, что за беда свалилась на голову. Роботы камикадзе, каждый нес в себе десяток грамм взрывчатки. Высокоточные гранаты. Один за другим они проваливались внутрь салона взрывясь в воздухе.

Двое бойцов упали навзничь. В этот момент Филин выскочил из под бронежилетов и, схватив два осиротевших автомата, открыл огонь. Молча и хладнокровно в три ствола вместе с оставшимся в живых, с солдатом они истребили шестиногих гостей с неба. Истерзанный вездеход не сбавляя ход мчал вперед к обветшалым трущобам.

А вот и забор периметра. Ворота. А за ними относительная безопасность.

Броневик со всего разгона, протаранил затор из двух патрульных машин стражей и словно кувалда снес стальные ворота отгораживающие мегаполис от трущоб. Остановился так, чтобы Алекс смог проехать.

Солдат, ловко нацепив свой бронежилет и подхватив автомат на ходу выскочил.

Тут же включился в завязавшийся бой. Последнее что увидел Алекс связанное с городом. Это как броневик отползает назад, перекрывая путь возможным преследователям.

***

Трущобы заметно опустели после облавы. Многие продолжали прятаться, опасаясь выходить, других поймали.

Их истерзанный погоней и пулями вездеход послушно катился по заваленным улицам распугивая только крыс, да осмелевших скрюченных, которые шастали в поисках пищи.

Филин выглядывал в разбитые окна, нет ли погони.

Сзади никого.

Впереди, за трущобами, пустыня.

Песок постепенно наступал, приносимый ветром смешивался с грязью, и оставался тут навсегда. Рано или поздно развалины превратятся в один большой серый бархан из песка пополам с пылью.

-Останови- крикнула Щербатая.

Медик отрицательно мотнул головой.

-Нет.

-Останови, выпусти меня!

Филин навел на нее автомат.

-Сиди красавица. Заднего хода в нашем деле нет.

Женщина зло зыркнула на него и затихла.

-Куда собралась?- Кошка схватила старшую клана за плечо и развернула к себе.-Назад хочешь? Шишь тебе! Там новую выберут. Не такую жадную до мужиков, как ты.

-А ты мне Лиса простить не можешь?

-Конечно! Ты что с ним сделала? Он боялся всего! Тебя боялся! Ему противно с тобой было! Он меня любил! Я много раз видела, как ему противно быть с тобой!

-Ты следила за нами?

-Да! Следила! Я ненавижу тебя!

Кошка с диким воплем накинулась на Щербатую, но побоищу не дал состояться Филин.

Раскидав женщин в разные стороны фургона, он встал посередине.

-Рты закрыли! Всё, прошлого нет, все склоки в ноль! Ясно?

Щербатая не унималась.

-Дрянь! Я одна знаю, как ему было хорошо со мной! Ни одна из вас не знает!..

Замолчала она только от крепкой оплеухи. Бродяга уже не церемонился.

Руины закончились и вездеход, разбрасывая в стороны песок, устремился в пустыню.

Филин устало сел, положив автомат на колени. Взгляд его упал на смуглое лицо Лучика и рядом сидящей Птицы. Они обе широко улыбались, глядя в сторону грязно желтых гор песка.

Рябая тоже улыбалась, но как ребенок, оказавшийся в новом месте, с любопытством разглядывающий все вокруг.

-А куда мы едем?- робко спросила она у Филина.

Тот только плечами пожал. Не все ли равно? И кивнул в сторону Медика за рулем. У него спрашивай.

-Куда мы едем?- повторила свой вопрос Рябая, но уже громче.

-В пустыню! Там есть хижины. В одной из них и будем ждать, когда нас заберут.

-Я знаю про хижины.- с гордостью заявила Лучик не переставая улыбаться.

***

-Мастера, мастера... Где эти мастера?- Филин сидел, нервно барабаня по крышке стола крепкими синтетическими пальцами.

-Скоро прилетят.- успокоил его медик.- Это место они назвали. Так что не заблудятся.

Бродяга молча кивнул. Нервничать не перестал, однако.

Заплакал ребенок. Птица и лучик принялись его баюкать.

Щербатая тоже потянулась к малышу.

-Дайте хоть посмотреть...

-А у тебя свои дети есть?- поинтересовалась Птица.

-Своих восемь... Было или есть... Не знаю, как у них там все после облавы.

-Восемь?- удивилась Рябая.- Счастливая. У меня три выкидыша... Я больная.

-Вы все здоровы.- вмешался медик.- У тебя тоже все нормально. Скорее всего, дело в муже.

-А у меня подруга скрюченного родила.- полным гречи голосом сказала Кошка.- За два дня перед облавой.

-Откуда они только берутся? Может ты знаешь, а, снежок?- отрываясь от созерцания детской мордашки спросила Щербатая.

-Знаю. И скажу сразу, вам это не грозит. Поэтому вы нужны были жрецам.

-Не томи.

Медик кивнул соглашаясь.

-Я объясню, но вы можете не понять.- он немного отстранённо посмотрел на всех.- Есть микробы. Они бывают полезные, бывают вредные. После Карантинных войн решили вывести полезного микроба, который бы помог людям выжить. И он помог. Назвали его именем древней богини плодородия и жизни Иштар. А потом появился другой микроб, близкий родственник первого. Но этот микроб приносил только вред. Его назвали Лилит. Он и делает так, чтобы рождались скрюченные.

-И что, таблетками нельзя микроба этого убить?- в разговор включился Филин.

-Нет. Такого средства нет. А ваши организмы нашли средство. У вас у всех иммунитет к Лилит.

Щербатая нахмурила лоб. Косо посмотрела не медика.

-Жрецы хотели нас опытами своими извести. А мастера твои, чем они другие? Они не изведут?

-Нет. Мастера все ортодоксы, как и вы.

-И чё, тоже в развалинах живут?

-Нет, у них города не хуже чем у жрецов.

-Такое может быть?- искренне удивилась Щербатая.

-Те развалины, в которых вы живете были городами. Которые строили люди.

-Это понятно.- женщина не унималась.- А что мешает мастерам порезать нас? Мне вот ничего не мешает...

Она подскочила с места. В руке у нее блеснул ампутационный нож, в вездеходе нашла.

До медика не дотянулась. Не успела. Филин среагировал мгновенно. Хлипкий табурет прилетел брошенный бродягой, аж искры из глаз. Когда очнулась, дуло автомата уже сильно давило ей в висок.

-Тебе сказали. Назад ходу нет.- прорычал Филин.

-Пусти, только меня пусти, мне назад надо.- тяжело дыша взмолилась Щербатая.- Не верю я ему... не верю... И ты не верь, обманет. Пошли со мной, в клане будешь лучше всех жить, клянусь!

-Коль не верила, чего ж в побег пошла?- Филин отошел назад, не сводя глаз с женщины.

-А че ж не пойти... как иначе сбежать было?

-Жрецы тебя не отпустят. Они искать тебя будут. У них глаза и уши везде в трущобах. Они хотят вас разобрать, чтобы понять, как организмы ваши защищаются от Лилит! Через это они и Иштар победить смогут! У Мастеров вы все жить будете.

-Красиво заливаешь.- обезоруженная Щербатая затравлено осматривалась

Она понимала, что выхода у него все равно нет. Придется подчиниться, но подчиняться она не привыкла. Мозг её работал, ища хоть какую-то слабину, прореху в логике событий, за которую можно было бы уцепиться и прийти к иным, правильным для нее выводам.

-Не понимаю! Не понимаю!!! С чего мастерам не зарезать нас как жрецам?!- выдержка покинула Щербатую.

Она в отчаянии била по земляному полу хижины. Своими криками напугала соратниц по несчастью. Кошка сидела, злорадно ухмыляясь. Захныкал младенец.

-Успокойся!- прикрикнул ранее сдержанный медик.- Если не понимаешь, проще объясню. Жрецы сделали Лилит, им нет толка, чтобы вы жили. У них фермы для размножения. Мастера хотят победить Лилит, и им нужны живые люди, вы носите уникальные мутации, которые передаются потомству. Понятно?

-Давай свяжу её...- предложил Филин.

-Не надо.- медик отвел ствол автомата в сторону.

Обратился к остальным.

-Я не буду вас держать больше насильно. Если кто-то хочет, может брать воду и идти, мимо развалин не промахнетесь. Попотеть придется правда.

Рябая тоже вступила в разговор.

-А я не буду вертаться. Филин, я хорошей женой тебе буду... ты не бей меня только.

-Так я ласковый, если баба правильная.

-Я от жрецов добра не жду.- поставила точку Щербатая обессилено сгорбившаяся.

Кровь из рассеченной брови капала на пыльный пол хижины.

- Я назад в клан хочу.

Сидевшая все это время молча Кошка подняла голову. Заговорила, обращаясь к медику.

-Слышь, снежок, я ваших боюсь. Очень. Поэтому, что бы ту не решили другие я поеду к мастерам... Ты меня услышал?

Медик кивнул.

Филину присел на корточки рядом со Щербатой.

-А ты баба огонь. С характером.

-А то.- усмехнулась женщина.- Характера на троих.

Она немного успокоилась. Не смирилась. Нет. Приняла происходящее как данность. Как то. что скоро изменится.

Бродяга повернулся к Кошке. Посмотрел в её уставшие, потухшие глаза.

Протянул руку, чтобы коснуться её лицо, но женщина оттолкнула его. Так же молча отсела по дальше.

-Какая не сговорчивая...- посетовал Филин

Медик все это время смотрел за его действиями. Изредка поглядывая на необъятные просторы пустыни.

Грязно- желтый опаленный солнечным светом песок, почти бесцветное, лишь с легкими нотками голубизны небо. Скупой, убогий пейзаж. Но от него веяло спокойствием. Нет ничего живого вокруг, значит нет серых теней с оружием в руках. Нет скрюченных, которые готовы рвать живую плоть своими острыми, не ровными, похожими на акульи, зубами. Значит нет стай крыс, которые могут серой, омерзительной волной накатить на тебя, а через полчаса оставить один скелет с щепотками красной плоти на желтых костях. Алекс редко бывал в трущобах. Последний раз много лет назад, когда познакомился с Филином. Тогда они искали скрюченных, для своих не легальных опытов. Но тогда он понял. Как это жутко быть в месте, где можешь лишиться жизни в мгновение ока.

А тут нет быстрой смерти.

Есть тягучая, медленная смерть. И она не казалась, почему-то такой ужасной.

Медик думал, что их конечно будут искать жрецы. И что если вертолет по какой-то причине не прилетит, придется ехать по пустыне, искать следующую хижину, расположения которой он не знал, а заряда батарей в вездеходе осталось километров на пятьдесят. Подзарядка их в окрестностях города не проблема. В крайнем случае, досадное недоразумение. Поэтому и большого запаса хода машины не имели.

Эти проблемы, похоже, не волновали Филина. Наверное он просто не понимал всю серьезность ситуации. Или надеялся, что и из этой беды выйдет.

Не исключено, что и выберется. Способность к адаптации у него просто уникальная.

Медик задумался. Так ли случайны, эти случайные мутации? Хотя в этом пусть разбираются уже другие. Он свое дело сделал. Останется у мастеров, будет работать в нормальной больнице, где не надо потрошить живых людей, а надо лечить.

А еще лучше пойдет в акушеры. Такой специальности нет в городе. Но у мастеров она наверняка должна быть. Научится. Он быстро всему учится.

Филин сидел угрюмый. Подобрал выбитый у Щербатой нож и медленно точил его, хмуря брови. Гнетущее молчание прервал детский плачь. Лучик и её соплеменница тут же принялись успокаивать малыша. Женское воркование и сюсюканье немного разрядили гнетущую атмосферу.

Медик улыбнулся.

На фоне выгоревшего от яркого солнца неба появились две темные точки вертолетов.

Но улыбка тут же сменилась гримасой страха, когда, еще непонятно откуда, стал слышен громогласный свист реактивного двигателя.

-Жрецы...- сдавленно выдохнул Филин.

Черная тень проскользнула над их укрытием.

Стервятник сделал большой круг, осмотрелся. Оператор выбирал, как удобней атаковать. Свист турбины разливался над пустыней, как злобное шипение несущей смерть гюрзы. Медик выскочил под палящее солнце и, как мог быстро, ринулся к машине. Слабая надежда переключить внимание оператора беспилотника на себя теплилась в его груди.

Бежал не оглядываясь, увязая в песке. Уводил крылатую смерть за собой, чтобы хоть на пару минут отсрочить неизбежную смерть тех людей, что остались в присыпанной барханом хижине.

Черная точка винтокрылой машины приближалась медленно, но верно. А крылатый робот принесший смерть из города кружился над головами.

Ангел смерти, не иначе.

Эти минуты могут решить все.

Рявкнули срывающиеся с крыльев ракеты. Медик обернулся. Казалось, прямо ему в лицо неслись увенчанные яркими факелами стальные стрелы.

Ни упасть, ни как то скрыться не успел. Два взрыва слившиеся в один раскат грома разнесли вездеход в мелкую щепу.

Обожгло спину.

Бросило лицом в песок.

Боли пока не чувствовал. Не удивился, знал это шок. Скоро будет больно. Досадно, что вот так все вышло.

А главное как их так быстро нашли?

Медик перевернувшись на спину из последних сил наблюдал, как разворачиваются события.

Беспилотник вернулся и пошел на бреющем заходя для атаки хижины. В этот момент, подгоняя женщин, из узкого лаза появился Филин с автоматом в руках. Пинками ,разогнав своих спутниц в разные стороны он сам бросился на утек.

Теперь уже у него за спиной разверзся тротиловый ад. Сноп небольших неуправляемых ракет вонзился в ветхую хижину, оставив на ее месте оседающий после взрывов песок.

Обильное облако этого песка заволокло место побоища.

Безвольный робот, управляемый бездушной рукой жреца где-то далеко в городе, кружился вокруг этого облака, скрывающего таких нужных живодерам людей.

Пушка беспилотника, установленная в небольшой башенке заговорила. И яркие трассы снарядов вонзились в медленно оседающую песочную завесу.

Попробуй выживи под таким огнем.

В бессильной злобе медик стиснул кулаки. Откуда Филину или Щербатой, дикарям из трущоб, знать про тепловизоры, установленные на этом крылатом хищнике? Конечно рассыпавшиеся по пустыне люди это хлопотные одиночные цели. Но за несколько заходов жрец, сидящий далеко в городе, справится с привычной ему задачей уничтожения всего живого. Силы быстро покидали медика, следом за ними отключилось и сознание.

Не увидел он, как из подлетевшего вертолета в сторону беспилотника протянулась дымная черта из пулеметных трассеров.

Крылатая машина горожан клюнула носом и, выдавив из своего черного корпуса скупую струйку дыма, плюхнулась в ближайшую дюну. А чуть позже сочное, жирное, агрессивное пламя объяло его фюзеляж, с веселым треском пожирая остатки боекомплекта.

Поднимая еще большее облако пыли, неподалеку приземлился другой, пузатый грузовой вертолет.

На встречу ему вышли только две женщины Рябая и Кошка.

Чуть позже из оседающей пыли появился и Филин. Опасливо оглядываясь на коптящий костер за спиной, он подошел к вышедшим из вертолета людям.

Четверо человек в одинаковой песочно-желтой форме шли на встречу жителям трущоб.

Сразу после того как замолчал двигатель приземлившегося вертолета стали слышны крики раненых женщин. Их быстро нашли.

Лучик прикрывала своим телом ребенка. Кровь пропитала её синюю пижаму на ноге и весь бок. То что осталось после попадания снарядов от Щербатой лежало подле. Первая женщина клана Железных труб отдала свою жизнь спасая молодую мать и ребенка.

Соплеменница Лучика раненная в ноги и спину осколками снарядов стонала поблизости, пытаясь встать, и прийти на помощь к дочери их вождя.

Филин встретил подошедшего к нему военного унылым взглядом.

-Алекс сказал, что ты проблемный. И опасный тип. Поэтому отдай оружие.- обратился к бродяге человек в песочно-желтой форме.

-Алекс?

-Медик, который вас спас.- военный презрительно скривился.- Ты даже не знаешь, как его зовут. Пушку давай свою.

-А если не отдам?

-Брошу тебя тут, скажу убили.

-Да на, забери... пугают меня тут все. Пуганный, я. По страшнее пугали, не боялся.

Двое крепких мужиков пронесли мимо окровавленную Лучика. Её грудничка нёс третий. Женщина все время тянула к нему свою слабую окровавленную руку. Она рыдала от боли и страха.

Рация на груди военного прохрипела что-то не внятное. Он бросил оружие Филина летчикам и махнул бродяге рукой.

-Пошли, поможешь.

Медик лежал лицом вниз. Когда мастер военный и Филин подняли его на руки сознание вернулось к нему

-Н-не понимаю...- едва шевеля губами прошептал Алекс.

-На ваших вездеходах несколько маячков.- спокойно ответил на его не до конца заданный вопрос военный.- Есть и такие, которые активируются от внешней команды. Тебя не предупредили.

-Все живы?...

-Одна погибла, несколько раненых...

-Щербатая погибла.- пояснил Филин.- Жалко бабу, с характером была...

-Береги... остальных... Мне похоже конец...

Военный приподнял обмякшего Алекса.

-Не бойся... довезем, тебя подлатают.

Филин помог ему, взяв медика за ноги. Тот застонал и потерял сознание.

Через несколько минут вертолет, похожий на пузатую стрекозу, поднялся в воздух.

***

Этот город был и военным форпостом и простым городом на границе с песками. Он коренным образом отличался он города жрецов. Дома в нем были новые все. Город построили недавно. Кирпичные пятиэтажки. Не ровно разбитые кварталы образовывали ломаные улицы.

Штаб местной военной части выглядел точно так же как и остальные дома в городке. Из красного кирпича. Пятиэтажный.

С балкона в кабинете командира, открывался шикарный вид на пустыню. И все кто знал об операции, находились сейчас кабинете.

Поэтому балкон и открыли, проветриться. Кондиционер не справлялся. Обильно лился по чашкам кофе. Принесенная полевая рация хрипела помехами. Солдат связист обливаясь потом, ждал сообщений в эфире.

Единственная женщина в шумной кампании вышла на балкон. Она была еще довольно молода, лет тридцать-тридцать пять, в строгом брючном костюме. Еще один человек в штацком последовал за ней с биноклем в руках. Остальные чины были в форме.

Вышел на балкон и мужчина в легкой полевой форме. Нашивки на безрукавке говорили, что носит он чин капитана. И что кабинет принадлежит ему. Старше его из военных тут никого не было.

Мужчины передавали биноклю друг другу, и по долгу смотрели в даль.

Конечно, на наблюдательной вышке есть оптика по мощнее. Там из трубы было видно смутные силуэты руин.

-Ну что, мальчики, видно что-то?- женщина отобрала бинокль у рослого мужчины в чине капитана.

-Нет, Эльза, они еще далеко.- удрученно покачал головой военный.

-Ничего, Рудольф... Подождем.

Подошел мужчина в штацком. Эльза улыбнулась и ему.

-Зевс Карлович, а почему вы такой грустный? Ваше ведомство прекрасно провело операцию.

-Трое погибших, двое из них агенты... Это не самый лучший финал. Знаете. Чего стоит завербовать человека на той стороне? И тем более операция еще не завершена. Не будем спешить.

-Мои отработали чисто. -заметил Рудольф.- Но надо... Надо больше техники. Исконные не отдадут свою добычу так легко.

-Вертолетов столько сколько нужно. Не всю же эскадрилью посылать.

-Я бы послал. Я бы штурмовую авиацию всю послал, если бы это помогло.

Эльза широко улыбнулась. Ветер отбросил прядь волос с её лица обнаружив небольшую татуировку в виде красного креста на виске.

-Ваш Алекс нам передал очень обнадеживающую информацию. Имея биоматериал, мы можем создать вакцину от Лилит.

Рудольф повернулся спиной к пустыне и сел на перила.

-По быстрее это кошмар закончился.

-Друзья мои, быстро не закончится.- обычно сдержанная Эльза сегодня весь день улыбалась и была в приподнятом настроении духа.- Вы конечно не учили историю пандемий вирусов. Так к примеру вирус иммунодефицита, названный в последствии Самаэлем, победить не могли чертовски долго. А он был далеко не настолько устойчивым, как Лилит. Наши оппоненты на основе платформы Иштар и создали его.

-Эльза, мы прекрасно помним... Лилит встраивается в ДНК плода на ранних этапах и получаются... эти... Скрюченные.

Женщина кивнула соглашаясь.

-Да. Зевс Карлович, ты прав. В общих чертах... Встраивается он как и Иштар, но содержание белков РНК у него другое. Вредоносное.

-Эльза, мне очень нравится слушать умных женщин, но можно ближе к теме?

Эльза улыбнулась.

-Рудольф, я если не разжую, ты не поймёшь... Это не автомат собрать-разобрать.

-Эльзочка... Не ценишь ты нас...Военных.- усмехнулся Рудольф.

-Ценю, и более того. Люблю. Но ваше стремление уничтожить то, что мы с таким трудом достигли, вызывает во мне дискомфорт.

-Ну разрушать мы будем там...

-Гибнуть будут бойцы, носители генофонда. Мы не можем себе этого позволить. Очень долго мы создавали то разнообразие, которое позволит давать здоровое, жизнеспособное потомство.

Рудольф нервно отмахнулся.

-Если искуственники попрут, все равно будем гибнуть. У них численный перевес пять к одному против нашего. Только эффект внезапности и спасет.

-Не попрут, поверь, дружище. Среди Исконных ни кто не решится. Их мощности репродукции изношены. Преимущество это лишь на первое время. Засядем в оборону. Городские быстро выдохнутся. Полную реконструкцию сейчас не потянут, только текущий ремонт. А две новых фермы, что построили десять лет назад, не обеспечат их достаточным количеством живой силы. Еще лет пятнадцать у нас есть. Пока полностью фермы свои не обновят. А там...- закончив речь, Зевс Карлович многозначительно усмехнулся.

-Что там?- заинтересовался Рудольф.

-Не могу ответить, капитан. Но знай, есть планы. Может, без большой крови обойдемся. Если все срастется... если срастется Исконные сами откажутся от ферм, как это было изначально задумано.

-Совет Исконных дряхлые старики. Они на нас же нападали пятьдесят лет назад.

Капитан закурил.

-А ни кто не забыл об этом. Тогда кашу заварили не Исконные. Искусственники решили сорвать большой куш. Сорвали. Сорок лет хозяйничают.- ответил ему разведчик.

-Основа положения искуственников это вирус Лилит. Эти жуткие трансформации организма человека и склонили чашу весов Исконного правительства в пользу выбора искусственного воспроизводства...- заговорила Эльза.- А к нам едут люди с иммунитетом к нему. Один из них вообще носит в себе первое поколение Иштар. Значит природа оказалась умнее нас и дала нам ответ.

-Ну понятно теперь.- Рудольф тоже налил себе кофе.- Не ясно одно, если у них есть Лилит. Если он не дает нужного результата, полного уничтожения жителей трущоб, почему новый не выведут?

-А зачем новый выводить? Опять на грабли Карантинных войн? Это не надо ни нам, ни им.- ответила Эльза.

-В городе этой дряни.

-Потому что нет полового размножения. Мы смогли купировать распространение вируса, у нас нет скрюченных, потому что сейчас аномалии развития определяют в любой поликлинике. Мы каждые два месяца проверяем половозрелых мужчин и женщин на наличие вируса. Инфицированных помечаем.- Эльза коснулась татуировки на своем виске.- Это конечно жестоко. Но это вопрос жизни и смерти. Я и сама пострадала, как видите. Поэтому получить вакцину от Лилит, это моя личная надежда на полноценную жизнь.

Зевс Карлович не отрываясь на разговоры следил за горизонтом. Пока по соседству лилась увлекательная беседа, он сумел рассмотреть две крошечные точки на почти белом пустынном небе.

-Летят.- коротко сказал разведчик.

Разговоры тут же закончились. Капитан выбросил окурок и проскользнул в кабинет.

-Господин капитан, на радаре двое наших и десять чужих на подходе к ним.

-ПВО к бою! Звено штурмовых вертолетов в воздух!- рявкнул команду капитан.

И чтобы придать дополнительного импульса расторопности подчиненным добавил:

-Быстро, жуки толстозадые! Быстро!

Зевс Карлович, едва дыша, смотрел на приближающиеся вертолеты. Они увеличивались в размерах и стали хорошо различимы. Но за ними злобной стаей появились беспилотные стервятники. Сомнений в том, что они настигнут добычу раньше, чем ей сумеют помочь не было.

С оглушительным воем стартовали одна за другой зенитные ракеты.

Беспилотные стервятники разделились, рассеялись.

Двенадцать ракет хороший аргумент, но далеко не козырь. Разведчик видел, как нескольким роботам удалось уйти от гибели. Он видел, как ценой своей жизни пилот штурмового вертолета вступил в неравный бой. Сбив еще двух охотников. И сам, оставив жирный дымный след, врезался в землю.

Звено вертолетов не успело всего не несколько минут. Последний беспилотник прочертил смертельную дугу кубарем свалившись в штопор, когда исправить ничего было нельзя.

-Это конец, Зевс.- услышал он голос капитана за спиной.

Военный едва сдерживал слезы, подкатившие к голу.

-Это конец.- повторил он.

Зевс Карлович потеряно осмотрелся.

-А где Эльза?

-Не знаю...

***

Прежде летать в военных вертолетах ей не приходилось. Шум стоял оглушительный. Но парни вроде адаптировались и даже о чем-то переговаривались.

Эльза выскочила из кабинета, едва только услышав команду о старте вертолетов. Сидеть и наблюдать за всем этим безумием она не могла. Естественно на борт просто так её ни кто не пустил бы. Пришлось соврать, что это приказ лично Рудольфа. А удостоверение медика собой лаборатории довершило дело.

Самого боя она не видела. Их вертолет буквально несся над песками на бреющем полете. Но когда они сели, увиденное ею заставило подкоситься ноги.

Вертолет разбит и горит, лежит на земле вверх своим бочкообразным пузом. Никого живых по близости не видно.

Их пилот сел по дальше от пожара. Обычная предосторожность. Упавшие военная техника иногда взрывается.

Слабо различимый, из-за поднятой винтом пыли силуэт пошевелился рядом с упавшей машиной. Эльза, не долго думая, скинула свои красивые туфли на каблуке и сломя голову, босиком, по раскаленному песку бросилась туда.

Пронзительный плач младенца добавил ей прыти. Солдаты угнаться не смогли.

Женщина бежала что есть сил. Жар от пожарища обдал лицо, когда она увидела на песке сильно обгоревшего мужчину. От его одежды остались только синие тлеющие лоскуты.

Не жилец. Отметила про себя женщина.

Обгоревший лежал лицом вниз рядом с маленьким, закопченным и тлеющим свертком. Его руки и ноги обгорели до кости, переворачивать и смотреть, что у него с лицом не хотелось. Сквозь обугленную плоть были видны белые тонкие нити синтетических имплантов. Только благодаря им он и смог двигаться.

Младенец был цел.

Эльза вынула его из пропахших гарью лохмотьев и завернула крохотное розовое тельце в свой пиджак. Пошла к вертолету.

-Кто?

Поинтересовался выглядывая из кабины пилот.

-Мальчик.- Ответила женщина.- Наш спаситель.