Красное, как вино солнце, встаёт над чёрточкой горизонта. Но Китай погружен во мрак и бездну испарений. Многие даже не знают, что уже наступило утро, уже наступил новый день, новый месяц, новая неделя, новый год. Китайцы спешат на работу, прикрывая рукой лицо, дабы не пустить смерть в душу. Рядом на автомобилях проносятся те, кому повезло, не замечая, что под колёсами гибнут их души. Они летят в машинах с полной изоляцией от всего, от отравленного воздуха, от тихого голоса совести. И вот все кто выжил, на работе, вновь травят самих себя, что бы было на что жить. А вместе с солнце, которое не видно, встаёт Старый Китаец. Точнее пожилой. Хотя, какая разница? На маленькой кроватке лежит новорожденный Мир. Он родился и умер, не выдержав того зрелища, что предстало пред ним. Он умер, потому что не увидел солнца. Старик поднялся, оделся в одежду, из-за которой умер его сын и вынес его на улицу. На улице нет ничего, кроме испарений и мечущихся людей, дышащих этими испарениями. Он натянул на лицо тряпку и прижал сына к сердцу. Ему не нужна повязка. Он дышит чистым воздухом детского рая. Старый Китаец стоит на автобусной остановке, обдуваемый ветром проносящихся мимо машин. На лавках сидят молодые китайцы, которые умрут раньше, чем он... Они будут мертвы, а ты ещё будешь пытаться жить. В который раз, меняя свою жизнь, безрезультатно. Пусть сидят, пока им есть чем дышать. Старик влез в переполненный автобус. Женщина сломала ногу и дико закричала, ударяясь головой о выступ тротуара. Но двери уже закрыты, и автобус отъезжает, сминая ноги замешкавшимся пассажирам. Автобус подпрыгнул на небольшой кочке и рот сына открылся, в тщетной попытке вдохнуть ещё последний, сладостный раз. Старый Китаец оглянулся. Все смотрели в телевизор, из которого лился приятный яд. Приятная смерть. Простая смерть. Все смотрят в телефоны, пытаясь найти себя, но теряются среди тысячи похожих друг на друга ублюдков. Люди выходили и входили новые, но некому нет дела до мёртвого младенца, ему уже не продашь страховку. Не кому нет дела до мёртвого Мира. Мир продолжает жить в своём собственном уютном мирке, погружённый в себя, не замечая, что вокруг ничего больше не осталось. Там всё прекрасно и нет Войны. Лишь бы не было войны. : Холодным голосом произносит ведущая новостей. Лишь бы не было войны! : Кричит шестнадцатилетний мальчишка на фейсбуке, пытающийся докричаться хоть до кого-нибудь. Лишь бы не было войны... : на наших лицах. Но вокруг, ни кого нет. Все мертвы от прошлых войн. И только мёртвым наплевать, для них война уже закончилась. Ей уже не достать их и не покалечить. Старый Китаец вышел за городом. Он ехал в компании алкашей, которым плевать куда ехать, лишь бы ехать. Туда - ТАМ счастье. Желательно, что бы не такое, как в книжках, а нормальное - деньги в кармане и двухсотдолларовая шлюха божественно отсасывающая тебе под столом. Старый Китаец нашёл лопату, спрятанную здесь ещё три дня назад. Три раза он был здесь, но очень сложно закопать свой мир, что бы не болело сердце. Тем более если оно у тебя есть. Но сегодня ночью, сквозь жирный слой бессонницы и алкоголя Старый Китаец увидел прекрасную луну. Она только родилась, но её судьба в том, что, даже умерев, она не увидит солнце. Он хотел поехать, но вспомнил, что машину угнали месяц назад...
Вот он - Семейный склеп. Небольшой пригорок, там лежит его жена. Он любил её до беспамятства и наложил на себя руки, если бы не сын. Но это не растрогало похоронное бюро. Ему не хватило денег на место на кладбище тогда. Сейчас, тем более. Слишком много в это время мертвецов. Старый Китаец копал, загинаясь от боли в спине и где-то чуть поглубже. Слёзы бурлили по его руслам- щекам. Он копал и думал: А кто похоронит меня? Рядом шумит река. Она успокоили его, и отрезвила голову. Старый Китаец взял сыны в дрожащие руки.
- Я люблю тебя, сын. Господь, зачем?
Он ждал, но ему, ни кто не ответил. Он вытер слёзы и сжал зубы. Отец говорил ему: Не ной, если тебе больно, то сожми свою руку в кулак и посильней стисни зубы. Принимай удары судьбы, высоко держа голову! Старый Китаец поднял взгляд с сына на небо и кинул в эту серую массу молитву. Чистую, последнюю молитву! Старый Китаец поцеловал лоб своего умершего сына и завернул его в тряпье. Осторожно опустил в яму и, не глядя, засыпал землёй. Он посмотрел на Упокой своей семьи и решил в следующий раз посадить здесь сакуру. Старый Китаец посмотрел по сторонам и пошёл на шум реки. Старый Китаец исчез в смоге, окутавшем Китай. Но на могиле выросла сакура, питаясь душой умерших. В конечном итоге всё ради неё.