За ужином Крейга не было, я уж начала беспокоиться. От нечего делать разглядывала обстановку, к которой уже успела привыкнуть, но теперь она резала глаз. Вместо стареньких обоев стены украшала роспись. И всё бы ничего, но это были портреты князя и княгини. Бр, такое ощущение, что они повсюду, наблюдают за мной и грозят пальцем. Пригляделась внимательнее к рисункам. Вот, блин!
Рисунки были на двух уровнях: физическом и магическом. И на физическом всё нормально, стоят и смотрят. А лица такие грустные-прегрустные, совсем не вписываются в образ. А вот на магическом они были суровые, грозящие пальцем. Причём на магическом уровне в руках князя был посох, закрученный сверху в спираль. А в руках княгини вместо книги(что на физическом уровне) был крест. Я передёрнула головой, сгоняя с себя наваждение и ставя блоки на своё сознание от магического воздействия.
Разговоры за столом не внушали оптимизма. Оказалось, что с утра по-раньше всех по очереди вызывали на допрос. Меня тоже искали военные, но в своей комнате меня не оказалось. Поэтому все искренне забеспокоились, ведь ночью было совершено ещё нападение - нашли изнасилованную, ничего не помнящую девушку. Что с одной стороны оправдывало Крейга, но с другой - не известно ведь, в каких условиях держался заключённый, ведь с его способностями переноситься стены темницы не могли его удержать. А всё ли предусмотрело подразделение внутренних дел или нет, Ольстин не знал, но очень сильно сомневался в умственных способностях военных.
Я недоверчиво покосилась на говорившего и с трудом промолчала. Уж кто бы сомневался в дедуктивных способностях хозяйкиного сына. Интересно, он такой в отца пошёл? Потому что за Настасьей я бахвальства и самовлюблённости не замечала.
Я почти ничего не ела, ковыряясь в тарелке. Кусок вгорло не лез, то ли из-за глядящих на нас князей, то ли мысли о Крейге не давали покоя.
Десерт был нарушен явлением Крейга прямо в столовой: лохмаче, чем обычно, кстати, волосы у него заметно отросли и рябая шевелюра, местами выгоревшая на солнце, торчала во все стороны, словно он подвергся электрическому воздействию. Его что, пытали? с трудом подавила своё беспокойство, оперев локти о стол и положив на них голову, прикрыв глаза, выражая сонное состояние всем своим видом.
Лена бросилась ему на шею. Ольстин огрызнулся, мол, как его могли отпустить! А судя по документам, которые предъявил бывший заключённый, его оправдали полностью и принесли извинения. Оль потребовал подробностей. Но Крейг его просто проигнорировал, отстраняясь от хотевшей поцеловать его девушки и садясь на своё место напротив меня за стол. Я же сидела рядом с Ольстином и Джейн.
Настасья тут же принесла тарелку с приборами и принялась накладывать моему мужу еду.
"Надюшка, как ты тут?"
"Да я-то нормально, а тебя долго не было. Что с твоими волосами."
"Новые обстоятельства, меня вводили в курс дела. А волосы - результат мнимого электрошока. Есть магическое заклинание, вызывающее наэлектризованность. Любимая?"
"Не смотри на меня так! Все ведь заметят..." - я боялась выдать свои чувства, а он не отводил взгляда, столько нежности в нём, словно соскучился после долгой разлуки. Стоп. А ведь и правда, по официальной версии мы давно не виделись, целые сутки или чуть больше... С этими скачками в Восточную Русь я сбилась со времени.
Лена щебетала рядом с моим мужем, меня отвлекал разговорами Оль, а я откровенно уже по-настоящему зевала, прикрывая рот ладошкой. Даня чувствовал себя неуверенно во всей этой обстановке. Что с ним? Я попробовала дотянуться до его мыслей, но натолкнулась на стену. Если попытаюсь пробиться, он почувствует. Джэйн, сославшись на головную боль, удалилась как только явился Крейг. Настасья молчала. О чём думает?
Я поблагодарила за вкусный ужин и отнесла грязную посуду в кухню. Очистив посуду, убрала её в шкафчик со стеклянными дверцами и, устало вздохнув, собралась идти наверх, но напоролась на хозяйку.
- Прошу прощения, - я попыталась выскользнуть, но грузное тело вновь преградило мне проход. Подняла недоумённый взгляд. - Вы что-то хотели?
- Зачем играешь с Олем? Я ведь тебя предупреждала.
У женщины выбились пряди волос из платка. Выглядела она разъярённой львицей.
- Вы правы, мы встречались. Но я не играла с ним.
- Значит, у вас всё серьёзно?
- Он меня обидел, так что вряд ли.
- Он, тебя? Да ты сама дразнишься постоянно. Одеваешься как!
- Как это я одеваюсь?
- Развратно!
- По последней моде!
- Вот-вот, мода! Так только женщины лёгкого поведения одеваются.
- Ничего подобного! Вы не видели, как они одеваются! - я откровенно возмущалась. Я ношу все эти длинные платья, чтоб не выбиваться из местной жизни, никаких шорт, штанов, не говоря о платьях до колен, что в моей стране уже считается чуть ли не монашеством, во всяком случае у молодёжи. И мне заявляют, что я развратно выгляжу. Слёзы сами брызнули из глаз.
- Я уезжаю отсюда, надоело. катитесь вы со своим сынком подальше.
- Ты никуда не поедешь!
- Вы меня не удержите!
- Уверена?
Глаза женщины засветились странным зелёным светом. А я отошла на пару шагов, натягивая на себя щит.
- Мама! Ты что творишь? - подскочил Ольстин, загораживая меня от Настасьи.
Крейг, видно явившийся на наши разборки, накрыл неадекватную женщину, уже без платка и с развевающимися волосами, куполом, а я безвольной куклой опустилась на пол и разрыдалась.
Ольстин попробовал меня успокоить, но после всего у меня наружу рвалась неконтролируемая ярость.
- Прочь! - Оль отлетел к стене, от вырвавшегося из меня шарика энергии. Душа болела. Как же всё достало!
- Успокойся, Надюшка! - услышала голос любимого.
- Не лезь! - зло прошипела я.
Я выбежала из дома через чёрный ход. Как же всё приелось! Сколько можно! Хотелось что-нибудь разрушить, взгляд задержался на поднятом мосту.
Внезапно меня нежно схватили сзади, разворачивая к себе. Не знаю, почему я не ответила ещё одним сгустком силы.
- Надюш, если хочешь, сливай силу, на меня, - его голос был таким мягким. - Хочешь, уедем отсюда, - он нежно гладил меня по голове, а я успокаивалась.
И я по-настоящему разрыдалась. Ну почему всех козлов просто магнитом ко мне притягивает?
Сила и правда начала выливаться с моими слезами, но впитывалась в мужа. В тот момент мне было уже безразлично, о когда поток солёной жидкости кончился, я встревоженно подняла взгляд на любимого.
"Я в порядке, твоя сила мне вреда не приносит, только теперь нужно поделиться своей."
- Пойдём, прогуляемся? - сказал он вслух, отстраняясь от меня, но оттопыривая локоть, предлагая за него ухватиться.
"За нами наблюдают слишком много людей."
Я неуверенно положила руку на его предплечье.
- Благодарю, ты настоящий друг! - и это была правда, подтвердила это по нашей связи.
"Всего лишь друг?"
"Друг милый! Как у Пушкина, помнишь?"
"Возлюбленная подруга?" - процитировал он того же великого писателя и поэта, вызывая мою улыбку.
Мы шли по набережной, где волны ударялись о берег, я ощущала эту вибрацию, столкновение энергий. Но на самом деле, они словно целовались на миг, обнимались, и вновь отдалялись. Это словно такая любовная игра.
Мы сидели на берегу и молчали, Крейг укутал меня тёплым воздухом. И я только сейчас, глядя на корочку льда, вспомнила, что не лето на дворе, холодно, а я раздетая...
Почему же я не ощутила морозного воздуха и снега под ногами, когда выбежала на улицу? Хотя, мне тогда было так плохо да и сила рвалась наружу.
- Крейг? - я повернулась к нему, а ведь он тоже раздетый. Всё в той же одежде, в которой его арестовали. За всеми хлопотами ему даже не дали переодеться. Он молчал, повернувшись ко мне. - Прости, я всё испортила. Ты только вернулся, а я...
- Надюш, это нормально, поверь. И не стоит извиняться. Тебе нужна была поддержка, а ещё недавно ты сама мне её оказывала. Это естественно.
Я прислушалась к чувствам. Он прав, я не чувствую себя виноватой, и мне очень приятно, что он оказался рядом, не отвернулся. В то же время в физическом плане я почувствовала дикую усталость. Положила голову ему на плечо, а он меня обнял, поглаживая. Как же хочется спать...
Сквозь сон ощущала, как меня несут. Ещё подумалось, почему он просто не перенесётся в мою или его комнату.