О Наталье Золотой Косе, сыне ее Мирославе-царевиче и царь-девице Синеглазке
Часть первая.
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь, и была у него жена, Наталья Золотая Коса, и сын, Мирослав-царевич.
Ни в чем царице отказу не было, а только нельзя ей было из дворца выходить. И вот как исполнилось царевичу осьмнадцать лет, принужден был царь-отец отлучиться, дела все сыну поручить...
Стала просить царица-мать:
--
Пусти ты меня, Мирослав-царевич, в саду прогуляться, вольным воздухом подышать! Скучно мне всё в покоях сидеть - с тех самых пор, как ты родился, небушка вольного не видела!
Сжалился царевич над матерью, пошел вместе с ней в сад.
Вдруг поднялся сильный вихрь, такой, что не описать никак, - схватил царицу и унес неведомо куда.
Как вернулся царь - запечалился-закручинился и не ведает, как ему дальше быть. Все глаза выплакал, ослеп почти.
Говорит тогда царевич:
--
Царь-батюшко! Охота мне давно по свету поездить-постранствовать - отпусти ты меня! Глядишь, и матушку отыщу...
Отпустил его царь-отец.
Мирослав-царевич оседлал своего доброго коня и пустился в дорогу. Ехал день, ехал два - скоро сказка сказывается, не скоро дело делается...
Много диковинок повидал да стран дальних, с разными людьми повстречался; миновал полей без счету, лесов да ручьев, переплыл наконец реку буйную да добрался до царства тридесятого.
Смотрит - лес вековой стоит, деревья могучие, стволы в три охвата богатырских... Поехал прямо в чащу царевич.
Долго ли, коротко ли, глядит - стоит избушка на куричьих ножках, об одном окошке, вкруг себя поворачивается. Соскочил с коня царевич да и говорит:
--
А ну, избушка, стань по-старому, как мать поставила!
Избушка и повернулась к нему дверью; а из окошка седая старушка крючконосая смотрит.
--
Ишь ты, прыткий какой, - молвит, - и слова-то нужные знает. Ну, заходи, коли не шутишь.
Поднялся царевич по семи ступенечкам, вошел внутрь... Оглядела его Баба Яга, усмехается:
--
Ну, здравствуй, племянничек!
--
Какой я тебе племянник? - Мирослав-царевич удивляется. - Что ты, старая!
--
Гляди-ка, - Яга смеется, - родни не признает! Да ведь мать-то твоя, Наталья Золотая Коса, в родстве со мной, хоть и дальнем, вот и выходит, что ты мне внучатый племянничек. Мы-то с Котенькой тебя уж давно поджидаем, как на блюдечке с золотым яблочком увидали, что в лес ты вошел...
Обернулся Мирослав - на печи чудо-Кот лежит: такой сам огромный, важный; один глаз зеленый прикрыт, другой на царевича хитро смотрит...
- Так зачем, добрый молодец, пожаловал? - мурчит-выспрашивает, а сам потянулся и когти выпустил.
--
Да вот хочу мать свою вернуть, Наталью Золотую Косу, - отвечает царевич. - Совсем без нее отец занемог. Помоги ты мне, тетушка, по-родственному!
--
И, милый! - старуха отвечает. - Так ведь мать твоя по доброй воле от него улетела, может, и не захочет возвращаться-то. Уж она забывать начала и тебя, и отца твоего...
--
Да как же это так? - не верит царевич. - Не может такого быть!
--
А вот я тебе сейчас расскажу, - Кот Баюн заговорил-замурлыкал, - поведаю, как дело-то было - потешу тебя сказочкой, как царевна Наталья Золотая Коса замуж выходила...
Свернулся Кот в клубок, поудобнее, и запел-замуркал...
* * * * *
Наталья-то Золотая Коса роду не простого - самого водяного царя внучка. С рожденья науки тайные изучала, мудрена не по годам выросла. И собою красавица дивная: во лбу звезда сияет, волосы золотом горят, так что и ослепнуть недолго... Две их, дочери, у отца было - она и Варвара Хитроумная. Младшая-то сестра ни в чем почти Наталье не уступала, разве что в пригожести, да и то малость самую.
И вот пришло Наталье время замуж идти - собрался отец жениха ей искать, созвал советчиков... Да оказалось тут, что есть уж суженый у Натальюшки, ей во всём чета и не обычных кровей, а из царства из тридесятого.
На том и вышел раздор у них: как узнал царь, что без его соизволенья дочь женихом разлюбезным обзавелась, осердился! - аж каблуками затопал. Да и жених-то ему не по нраву пришелся: уж больно, говорили, силен да горазд - такой всё по-своему повернет, а тестя старого служить себе заставит. И кликнул царь клич: объявил по всем царствам, по соседним государствам, что дочь старшую замуж отдает, зятя ищет...
Что девице было делать? Принялась всем женихам задачки задавать, какие и выполнить не можно; а отцу знай твердит-повторяет:
--
Да как же так, батюшко! Раз не справился жених, значит, не пара он мне...
Много молодцев от хитростей ее полегло, уж соседи роптать начали... Говорит наконец царь-отец:
--
Ладно, дочь моя многомудрая, будь по-твоему. Подождем еще одного жениха: коли сдюжит он задачи твои - за ним тебе быть, коли нет - за того пойдешь, кого сама выбрала.
Захлопала в ладоши Наталья Золотая Коса, обрадовалась... И тут как раз молодец чужеземный во дворец к ним прибыл со свитою, Дмитрий-царевич.
Встретила она его ласково, угостила всякими яствами и дорогими напитками и потом стала спрашивать:
--
А скажи, царевич, по правде, зачем к нам пожаловал?
Отвечает гость, приосанившись:
--
Да хочу, Наталья Золотая Коса, за тебя посвататься; пойдешь ли за меня замуж?
Вздыхает Наталья да молчит. Говорит потом:
--
Ох, царевич, раненько же тебе жить надоело... - Видит ведь: нет в горе-женихе силы нужной.
А царевич в ответ:
--
Мне без тебя, красна девица, теперь и жизнь не в жизнь! Либо с тобой домой вернусь, либо не вернусь совсем!
--
Ну, коли так, - говорит Наталья-царевна, - пожалуй, я согласна; только выполни наперед три задачи. Выполнишь -- буду твоя, ну а нет - готовь свою голову под острый топор.
Не испугался царевич:
--
Задавай первую задачу!
--
Раз так, принеси мне завтра пару - а к чему, не скажу.
Понял тут царевич, почему добрых молодцев до него столько сгинуло, ушел, голову повесив.
А Наталья Золотая Коса служанке своей приказывает:
--
Возьми эту материю и отнеси к башмачнику; пусть сделает башмачок на мою ногу, да поскорее!
Служанка побежала куда было велено и через какое-то время принесла башмак. У царевны все уж готово давно - села она за рабочий столик, начала башмачок вышивать золотом, крупным жемчугом унизывать, самоцветными камнями усаживать.
Закончила работу Наталья Золотая, полюбовалась и говорит:
--
С чем-то царевич завтра покажется? Жаль его, да что делать!
На другой день позвала она отца и сестру - спор с царевичем-женихом судить. Как приехал царевич, заиграла тотчас дивная музыка, слуги засуетились... Наталья Золотая вынесла башмачок свой, крупным жемчугом унизанный, самоцветными камнями усаженный; а сама глядит на царевича, усмехается, о суженом своем тайном мечтает-подумывает.
А царевич говорит:
--
Хорош башмак, да без пары ни на что не пригоден! Видно, надоть подарить тебе второй такой же! - Вынимает из кармана другой башмачок и у ног ее кладет-ставит.
Тут царь-отец и Варвара Хитроумная в ладоши захлопали, в один голос закричали:
--
Ай да царевич! Достойный жених для нашей Натальюшки!
--
А вот увидим! - Наталья Золотая Коса отвечает. - Пусть-ка исполнит другую задачу, во второй раз мне пару принесет.
Вечером посылает она служанку:
--
Сходи поскорей на птичий двор да принеси мне уточку.
Служанка сбегала да принесла.
Села Наталья Золотая Коса за рабочий столик, взяла утицу, убрала ей крылья лентами, хохолок брильянтами...
На другой день опять у Натальи-царевны отец с сестрой, снова музыка, дорогие напитки да кушанья; выпустила она свою уточку и спрашивает царевича:
--
Угадал ли мою задачу? - А самой уж милый так и чудится.
--
Угадал, Наталья Золотая Коса! Вот к твоей уточке пара, -- и пускает тотчас селезня...
Тут царь-отец с Варварой ахнули да в один голос вскрикнули:
--
Ай да молодец царевич! Вот это жених для Натальи Золотой Косы!
--
Постойте, - говорит та, - пусть исполнит наперед третью задачу - угадает, что завтра ему принесу...
И вот вечером собралась Наталья-царевна на сине море ехать, села в коляску и во всю прыть понеслась...
Приехала к морю и стала вызывать своего дедушку, водяного царя. Волны заколыхалися, и поднялся из воды старый дед -- борода у него золотая, на голове волосы серебряные. Вышел он на? берег:
--
Здравствуй, внучка! Давненько я с тобою не виделся; расчеши-ка мне головушку.
Лег к ней на колени и задремал сладким сном. Наталья Золотая Коса вынула гребешок костяной, чешет деду волосы, бороду причесывает...
Как увидела, что старик заснул - вырвала у него три серебряных волоса тихохонько. Да дед проснулся и закричал:
--
Что ты, девица, с ума сошла? Ведь больно мне, старому!
--
Прости, дедушко! Давно тебя не чесала, все волоса перепутались.
Успокоился дед и немного погодя опять захрапел-заснул. Вырвала Наталья-царевна у него три золотых волоса... Осторожно хотела - да вскрикнул дед страшно, вскочил на ноги и бросился в море, только волны до неба вскинулись...
Теперь-то уж, думает Наталья Золотая Коса, попался царевич: таких волос ему нипочем не добыть!
На другой день собрались гости к ней; приехал и суженый тайный, в стороночке встал; прибыл и Дмитрий-царевич...
Вот заиграла музыка чудная, вышла Наталья Золотая Коса, показывает царевичу три волоса серебряные да три золотые и спрашивает:
--
Видал ли ты где этакое диво?
--
Нашла чем хвастаться! - царевич отвечает. - Хочешь, я тебе целый пучок подарю! - Вынул из кармана да подает ей клок золотых волос да прядку серебряных...
Рассердилась тут Наталья Золотая Коса по-настоящему, глазами молнии заметала! Побежала в свою опочивальню, стала в волшебную книгу смотреть: кто царевичу помогает? Нет силы у самого-то! Даже коня волшебного добыть не сумел!
И видит по книге царевна, что не он хитёр, а слуга его -- Фрол купеческий сын, который с ним вместе приехал - у него-то силы достаточно; а царевичу помогает потому, что тот его от позора спас, долги за него выплатил.
Удивляется Наталья Золотая Коса: как же раньше-то она подмены такой не почуяла? Не иначе как глаза кто отвел... Стала дальше царевна смотреть - и узнала, как к жениху ее новому башмачок парный, селезень да золотые волосы царя водяного попали...
У Фрола-то, сына купеческого, шапка-невидимка имелась, сапоги-скороходы, да ковер-самолет.
В первую-то ночь надел он шапку-невидимку да проследил за служанкой царевниной. Пришел за ней к мастеру-башмачнику; мастер башмачок сошил - Фрол его хвать! И в карман. Пришлось бедняге второй мастерить скорей...
А после уж сын купеческий к Наталье проник, за спиной у ней стал и со своим башмаком то же проделывать принялся, что она со своим: какой царевна возьмет камушек, такой и он выбирает; где она приткнет жемчужину, там и он насаживает...
На вторую ночь так же прознал Фрол купеческий про уточку и словил селезня; а на третью - надел еще сапоги-скороходы - и пустился вдогонку коляске Натальиной... Где она три волоска у деда спящего вырвет - Фрол пучок выдерет, где она три волосиночки - он клок целый...
Читает Наталья Золотая Коса да хмурится. Уж отец с сестрой за царевной присылали, к гостям выйти просят; а она нейдет, все в книгу смотрит: откуда у сына купеческого такое богатство при себе - три вещи зараз волшебные?
И показывает ей книга: как ехали к Наталье свататься Фрол с царевичем, послышался им страшный крик. "Ты постой-ка, царевич, тут, - сказал тогда Фрол, - а я на тот шум пойду". Соскочил с коня и побежал в лес; смотрит -- на поляне три старика ругаются. "Здравствуйте, старые! Из-за чего у вас спор?" - "Эх, младой юноша! Получили мы от отца в наследство три диковинки: шапку-невидимку, ковер-самолет и сапоги-скороходы; да вот уже семьдесят лет как спорим, а поделиться никак не можем". - "Хотите, я вас разделю?" - "Сделай милость!"
Натянул Фрол купеческий сын свой тугой лук, наложил три стрелочки и пустил в разные стороны; одному старику велит направо бежать, другому -- налево, а третьего посылает прямо: "Кто из вас первый принесет стрелу, тому шапка-невидимка достанется; кто второй явится, тот ковер-самолет получит; а последний пусть возьмет сапоги-скороходы". Старики побежали за стрелками; а Фрол купеческий сын забрал все диковинки и вернулся к царевичу Дмитрию.
Пустили они коней на волю, уселись живо на ковер-самолет и полетели к Наталье Золотой Косе; а без ковра-то волшебного и не попасть бы им туда...
Все больше хмурится Наталья: чует, нечисто дело, ох как нечисто. Фрол-то хитер, да не настолько, чтоб враз и ковер-самолет, и сапоги-скороходы, и шапку-невидимку добыть так легко. Надоумил его, видать, кто-то, подучил!
И точно, говорит книга, что стоит за этим из родни её, царевниной, человек; почти так же хитер, как Наталья сама: обернулся стариками тремя и волшебные вещи подсунул сыну купеческому, а наперед того сон навеял ему, как поступить с ними следует...
Вновь присылает за ней царь-отец: жених, мол, заждался... А Наталья Золотая Коса нейдет, помощника Фролова ищет, всю родню свою перебирает, и дядек, и тетушек, и дедушек, и бабушек...
В третий раз за невестой послали - вышла к гостям Наталья Золотая Коса.
Подошла к Дмитрию-царевичу, обняла одной рученькой. Упала ему на плечо коса золотая - коленки-то у жениха и подогнулись...
--
Эге! - говорят гости. - А женишок-то против Натальюшки слабенек!
Распрямился царевич кое-как и молвит:
--
Ну уж слабенек не слабенек, а задачи все в срок исполнил! Уговор дороже денег - поздно отговариваться!
Согласился царь-отец, хоть и нерадостно, и пришлось Наталье Золотой Косе не за любезного да не за ровного идти, в чужие земли отправляться, а книгу свою волшебную сестре оставить...
* * * * *
Замолчал Кот Баюн, потянулся снова, спину выгнул да усы распушил:
--
Вот какая у нас вышла сказочка, добрым молодцам в назидание...
Часть вторая
Дослушал царевич Мирослав сказку да и говорит:
--
Что было, то прошло. А все равно хочу я матушку родную домой вернуть!
Переглянулись Яга и Баюн.
--
Ну что ж, - говорит старуха, - изволь, услужу я тебе, покажу Наталью Золотую Косу: она каждый день прилетает ко мне отдыхать. Как прибудет она, ты старайся поймать ее за плеча, и как поймаешь -- начнет она превращаться в лягушку, жабу, змею и прочих гадов, а после всего превратится в стрелу. Ты возьми эту стрелку-то, держи крепко да помни: коли переломишь ее надвое, не сможет твоя мать тут боле оставаться.
--
Только смотри, - Кот Баюн добавляет, - похвалит ли она тебя за то?..
Остался царевич в избушке Яги.
Вот красно солнышко к закату клонится - слышит он: матушка Наталья на волшебном коне летит, только ветер в елках свистит!
Прилетела, взошла в избушку, поздоровалась - царевича не узнает совсем. Баба Яга обратилась к ней ласково, за стол усадила... Тут Кот Баюн зеленым глазом мигнул - встал Мирослав потихоньку, со спины подошел да захватил матушку, Наталью Золотую Косу!
А та не медля квакушкой обернулась зеленой да скользкой... Испугался царевич и руку опустить хотел - Наталья-царица в ту ж минуту исчезать начала, пропадать...
Говорит Кот Баюн:
--
Не сумеешь теперь ее удержать, больше уж никогда не увидишь!
Сжал крепко руки царевич, держит Наталью-матушку. Тогда она в змею перекинулась - он дрогнул, да не пустил, - потом в ящерицу, потом в белку... а после всего обратилась золотой стрелою. Мирослав-царевич ее не выпускает, а стрелку ухватил еще крепче, сломить грозится...
И слышит тут голос материн:
--
Не ломай ты стрелы, царевич-сын! Послушай сперва, что скажу тебе... - И появилась пред ним матушка-царица, Наталья: косы золотом горят, во лбу звезда, на затылке месяц.
Возрадовался царевич, обнял мать, просить стал:
--
Пошли со мною домой, вернемся к батюшке, уж он по тебе все глазоньки выплакал!
--
Ох, сыне, - отвечает та, - да ведь не по воле своей я с ним осьмнадцать годов прожила! - И рассказала Наталья Золотая Коса, чем то дело стародавнее закончилось...
* * * * *
Как разошлись гости да уехал восвояси тайный суженый, говорит жениху Наталья-царевна:
--
А скажи-ка, мил друг, что молодцам бывает за то, что по ночам в опочивальни девичьи, аки воры, тайно пробираются?
--
Наказанье за то суровое полагается! - царевич ответствует.
--
Что ж, ты сам сказал! - Наталья молвит. - Слышишь, батюшко? - И рассказала всем, что из книги узнала: как добрый молодец в опочивальню к ней в шапке-невидимке хаживал, все подглядывал да выведывал.
--
Так ли это, царевич? - царь вопрошает.
А царевич и не знает толком, как дело-то было. Принужден был сознаться, что не сам он все загадки разгадывал да задачки решал, а слуга его.
Явился Фрол, добрый молодец, румяный да плечистый - царевич-то рядом с ним уж до того худенек да жиденек... Говорит царевна сыну купеческому:
--
Раз так мудрен ты да хитер, отгадай мою загадку. Отгадаешь - может, и прощу тебя за обман, нет - голова твоя с плеч!
Делать нечего. Отвечает сын купеческий:
--
Сказывай свою загадку!
--
Кто старцы те были, у коих ты ковер-самолет, шапку-невидимку да сапоги-скороходы выманил? - царевна спрашивает, а сама смотрит со вниманием.
Видит: закручинился Фрол, повесил головушку, стоит печальный да кручинный, с белым светом прощается... как вдруг увидал что-то пред собой, встрепенулся и говорит:
--
Сестра то твоя была, Варвара Хитроумная!
--
А что это ты, младшая дочь, - вопрошает тут царь-отец, - знаки ему рукой делаешь? Аль в сговоре ты с ним супротив сестры родной?
Молчит Варвара. Наталья за нее отвечает:
--
Не понравилось ей, царь-батюшко, решенье твое последнего моего жениха испытать: не найдись чужеземца достойного, я бы с суженым своим разлюбезным осталась, и вся моя сила при мне, а Варваре на чужбину пришлось бы замуж идти, силу здесь оставить. Но смолчала Хитроумная, не сказала ничего. Да и суженого моего боится она - сама же тебе, царь-батюшка, на него и наговорила небось, чтоб меня только с ним разлучить!
Видит царь: права дочь старшая, Наталья Золотая Коса, не ровня ей жених, а ему зять; и Варвара-то хороша! Да поздно - слово дадено, уж никак не отступишься.
--
Ну, Натальюшка, - говорит, - чего изменить нельзя, того нельзя; а кроме этого проси чего хочешь - любое желанье твое исполню!
Наталья того только и ждет:
--
Прошу, батюшка, обманщика наказать, Фрола сына купеческого, чтоб другим неповадно было!
--
Ну, что скажешь, добрый молодец? Готов ты мужем царевны младшей стать и в царстве нашем остаться?
Мнется Фрол, молчит, с ноги на ногу переступает. А сказала книга волшебная царевне Наталье, что невеста есть дома у него. Не в радость ему с Варварой-то оставаться! Сказать же про то боится...
--
Видишь, Варварушка, нелюба ты жениху-то, - Наталья говорит. - Ну что ж, не я одна в неволе томиться буду: пущай на сестре он поженится и здесь останется ровно на осьмнадцать лет, ну а после того, коли захочет, вернуться может. Только и я тогда домой ворочусь! Ну а коль не желает так - казнить его повели, отец-батюшко!
Делать нечего Фролу, согласился купеческий сын. И царевич, перепуганный, спорить не стал...
Поняла тут Варварушка, что обхитрила ее сестрица старшая - и Фролу отомстила, и ей, и от жениха постылого, хоть и не сразу, да сумеет отделаться!
* * * * *
--
Вот как осьмнадцать лет тебе, царевич, минуло - прилетел за мной любезный, с ним и вернулась я, - молвит Наталья-царица. - Уж не неволь ты родной матери, не тяни назад. Не люба мне там жизнь!
Запечалился царевич, что делать, не знает:
--
Как же батюшка-то один останется? Не жизнь ему без тебя...
--
А ты, - Наталья советует, - добудь-ка ему водицы живой, целящей. Он выпьет да умоется - годков тридцать и скинет; а там, глядишь, меня позабудет да и женится вдругорядь, молодую царицу себе возьмет...
--
Да как же это, матушка! - царевич отвечает. - Народятся у них тогда новые царевичи - всё царство-наследство делить придется!
--
А ты, дитятко, сам в другое царство уйди, - Яга-старушка подсказывает, - не мешай отцу. Найди себе жену-чужеземку и к ней жить ступай.
Призадумался Мирослав-царевич; а Яга тем временем на стол всяких кушаний собрала и гостей принялась потчевать: Натальюшку с сыном - пирогами да разносолами, Кота Баюна - молочком да ушицей. Как откушали они, говорит Мирослав-царевич:
--
Дело молвишь, тетушка. И твою правду, матушка, вижу. Только где же мне такую жену сыскать?
Отвечает Наталья Золотая Коса:
--
А ты посватайся-ка к царь-девице Синеглазке - богатая она невеста и собою красавица. Живет-то она отсюда далече, да теперь как раз с подруженьками в лесу гостит: за травами волшебными пришла, неподалеку от сада чудесного остановилась. Ты только прямо-то к ней не приступай; найди шатер ее, шелком вышитый, да войди потихоньку, пока спит она. Сними у нее с руки кольцо, а ей свое взамен оставь, а как проснется - беги! Гони во всю прыть лошадиную, а девица Синеглазка за тобой поскачет. Осерчает спервоначалу крепко, что ты перстень ее украл. Всем хороша царь-девица, да горяча больно и к порядкам другим привыкла: добрых молодцев у них в царстве мало, а все больше девицы. Сами они себе мужей выбирают, а ты их и тронуть не смей. Так ты подольше поводи-ка ее за собой, покружи по лесу - пущай пару побольше выпустит...
--
А ежели устанешь сильно, - Яга добавляет, - к сестре моей старшей заскочи, она там рядышком живет, поможет чем сможет.
Наталья-матушка продолжает:
--
Догонит тебя царь-девица и бороться захочет в полную силу. Ты бой прими, и бейся весь день до закату - хоть на сабельках, хоть в охапочку; а потом у тебя будто резва ноженька подвернулась - ты и упади. Станет Синеглазка тебе коленкой на грудь, а ты: "Не губи меня, девица Синеглазка, а лучше возьми за белы руки, подними со сырой земли да поцелуй в уста сахарные!" Тут-то она и растает: разглядит, как ты хорош да пригож, статен да ясноок, и женой твоей стать пожелает...
Сидит царевич, не шелохнется - слушает да на ус мотает.
--
Но сперва, - Баюн мурчит, - живой воды набрать тебе надобно.
Вновь царевич Мирослав призадумался.
--
Говорят, воду ту Змей стережет страшный, трехголовый. Как бы мне с ним совладать-справиться? Дай, тетушка, свою голову моим могучим плечам, направь меня на ум-разум, - просит Ягу.
--
А вот одолжу я тебе гусли волшебные, - говорит та, - что сами собой поют-играют и коли надо - усыпят, а не надо - так и в пляс поведут. - Достала бабка из-за печи мешочек узорчатый, а из него - гусли с золотыми струнами, обтерла заботливо. - Подойдешь к саду, Змея заприметишь - возьми их в руки да скажи только: "Ну-ка, гуселки кленовы, звонки струнушки, заиграйте, затуманьте, самогудушки!" И заснет крепким сном наш Горыныч тот же час, а ним вместе и все, кто рядом окажется.
Взял гусли царевич, в тряпицу завернул.
--
А как же мне самому-то под них не заснуть, не задремать? - спрашивает.
Вырвала тут Наталья-матушка из косы золотую прядь, подала ему:
--
Возьми, царевич. Ничем боле защитить тебя не могу. А один волос Синеглазке оставь - по нему поймет она, что мой ты сын. Знает она меня по рассказам: мы с матерью-то ее подругами были...
Дала Яга царевичу кувшинчик особый, непроливаемый, и доброго коня, и поехал он за живой водой да за царь-девицей, могучей богатыркой, Синеглазкой-красавицей, а Натальюшка Золотая Коса с Ягой и Баюном в избушке осталась.
Часть третья
Скачет конь-то, поскакивает, мхи-болота перепрыгивает, реки-озера хвостом заметает... Вмиг царевич до места домчался.
Расступился могучий лес, открылась поляна изумрудная; смотрит царевич - стена сверкает хрустальная, в два богатыря вышиной, лишь на волшебном скакуне перескочить и можно. А у самой-то стеночки Змей трехглавый лежит, крыльями накрылся, хвостом обернулся; головы во все стороны поглядывают, паром горячим попыхивают.
Вытащил царевич гусли-самогуды тихонько, на землю положил и играть им приказал, как Яга научила. А сам с конем за дубом спрятался...
Заиграли гусли волшебные, зазвенели, запели... Змей Горыныч голову одну повернул - голова и заслушалась; вот вторая голова на шее шипастой вытянулась - и та заслушалась; и третья так же... заморочился-затемнился Горыныч весь от этой музыки!
Как заснул крылатый Змей, захрапел, Мирослав-царевич нашел ветку сухую, перескочил стену и в саду очутился...
Полон сад деревьев прекрасных, в кронах птицы сидят, поют сладкозвучно; а в средине самой стоит древо с золотыми листьями, яблоками, будто звездами, ветви усыпаны, звенят тихим звоном, с гуслями за стеной перекликаются; а вокруг-то - травы высокие, цветы невиданные над ручьями хрустальными клонятся...
Слез с коня Мирослав-царевич, пошел вдоль деревьев: в каждый ручей по очереди ветку спускает. Опустил в первый - распрямилась ветка, макнул во второй - зазеленела; в третьем почки на ней наросли, а в четвертом - распускаться начали... А в седьмой ручей опустил, что у корней-то у самых чудо-дерева - расцвела ветка пышным цветом, словно весну вспомнила. Зачерпнул из этого ручья воды царевич в кувшинец, что Яга подарила.
Вскочил на коня, прыгнул назад за стену... Огляделся - гусли сладкозвучные все играют; Змей трехголовый спит - как река могучая шумит; а недалече, на широком раздолье, на зеленом лугу, шатер богатый раскинут, разукрашен лентами красными. Понял царевич, что там и есть могучая богатырка Синеглазка, и захотелось ему поскорей увидать ее.
Входит Мирослав-царевич в шатер, а там на коврах-то на шелковых по праву руку шестнадцать девиц-богатырок, да по леву столько же, и все спят; а посередке краса Синеглазка разметалась - и ее усыпили-убаюкали гуселки звонкие, златострунные. Надел ей на палец свое кольцо Мирослав, а у ней-то перстенек забрал; а потом на пуговку ей намотал волос материн, Натальи Золотой Косы... Да не утерпел добрый молодец, поцеловал в уста богатырь-девицу! И скорей из шатра, на доброго коня - и прочь...
А она от его поцелуя-то горячего проснулась-пробудилась - даже гусли-самогуды перемогла! Огляделась царь-девица - спят ее подруженьки мертвым сном, а у ней самой чужое кольцо на руке! Из шатра выскочила - видит, конь вдалеке мелькнул. Свистнула она тогда не мешкая свою кобылицу - и вдогонку погнала, за вором-смутьяном, похитителем дерзким!
* * * * *
Несется по лесу царевич, гонит во всю прыть лошадиную, меж дерев петляет, а девица-богатырка - за ним. Полдня уж прошло в погоне-то, подустали и молодец, и конь...
Вдруг видит Мирослав - избушка на куриных ножках прямо на пути его, стоит-покачивается, на порожке сидит Яга, скрюченная да костлявая, с веретёшком - шелковую нитку прядет. Увидала царевича - пальцем манит.
Молвит тут конь человеческим голосом:
--
Не ходи к ней, Мирослав-царевич! Беду накличешь на свою голову.
Не послушал царевич:
--
Да это же Яги сестра старшая! - возражает. - Мне сама тетушка у ней передохнуть велела.
Подъехал к избушке.
--
Здравствуй, бабушка!
--
Здорово, милок, - старуха ответствует, беззубым ртом улыбается. - Никак за помощью пришел? Да ты заходи, не бойся.
Зашел царевич в избушку, старуха за ним.
--
Сейчас я тебя, гость дорогой, напою-накормлю, а ты садись, отдохни покамест: царь-девица-то когда еще на след твой выйдет-выедет...
А сама подошла тихонечко сзади-то да гребень волшебный в кудри ему воткнула... - упал царевич и заснул тот же час крепким сном.
А старуха-то платок скинула, распрямилась, свистнула, в ладоши хлопнула - и обернулась красавицей в уборе царском; избушка ж пропала, как и не было. Вскочила царица-раскрасавица на коня царевичева - и была такова, а он на земле остался.
Тетка то его была, Варвара Хитроумная...
* * * * *
А в то время Баба Яга с Баюном-Котом перед блюдечком серебряным сидели, на яблочко золотое глядючи, и Наталья Золотая Коса с ними... И высмотрели, что в лес заветный Варвара прилетала. Нахмурилась Яга.
--
Беда, - говорит, - сердцем чую! Давненько Варварушка нас не проведывала, не к добру это.
--
Да след вон какой за собой оставила, - Баюн ворчит, усы топорщит. - Колдовской, приметный!
Испугалась Наталья Золотая Коса:
--
Ох, тетушка! Давай-ка поглядим, что там с царевичем, - просит.
Покатила Яга по блюдцу золотое яблочко - показывает блюдечко: лежит в овраге глубоком царевич, спит сном темным, беспробудным... А Варвара Хитроумная заместо него сына своего снарядила и к Синеглазке отправила.
Кликнула тогда Яга своего верного Ворона:
--
Ты лети, Вороночек, вызнай, что Варвара Хитроумная удумала, что измыслила - и к нам скорей!
Полетел Ворон, разузнал все и скоро назад вернулся:
--
Фрол-то, муж Варварин, как прошло со свадьбы осьмнадцать лет, условие ей поставил: коли вернется Наталья Золотая Коса, то и он в свое царство родное отправится. Вот и боится она, что узнает он о возвращеньи Натальином. А тут увидала она царевича да признала в нем племянника - хочет спрятать его да сестру тем запугать: дескать, коли не уйдет она обратно подобру-поздорову, сына боле не увидит...
Рассердилать тогда Яга:
--
Это что же она в лесу заветном-то делает, что под носом у нас творит! Ты вот что, Натальюшка, давай-ка вступайся поскорей, сына выручай. Хоть Варвара и Хитроумная, да и мы тоже хитры - след-то свой от нас ей не спрятать.
Наслала тогда на царевича Наталья-матушка сон злой да тревожный - о врагах, о страшных чудищах... Стал он во сне метаться, от них отбиваться - гребень-то из волос и выдернул...
* * * * *
А девица Синеглазка, вора-похитителя догоняючи, остановилась передохнуть да на пуговке своей волосок заметила. Сияет волос золотом, огнем переливается... Эге, царь-девица, смекнула, а вор-то не прост - самой Натальи Золотой Косы сын! Завидный, однако, жених должен быть... Да только завидный не завидный, а все равно - покражу-то сделал!
А тут за деревьями кафтан знакомый мелькнул... Пришпорила богатырка кобылицу свою - и за ним во всю прыть, за обидчиком! Да скоро и догнала - ладит на него наехать, с плеч голову снять.
Стал молодец коня приостанавливать, а сам-то чернявый да черноокий, кудри длинные, глаз с хитринкой... Синеглазка наскакивает и кричит:
--
Что ж ты, вор, без спросу кольца берешь, без совету надеваешь - аль никто тебе не указ? Аль думаешь, что за честь свою не постоит девица?
А он ей:
--
Что ж, давай разъедемся на три прыжка лошадиных, силу пробовать будем!
Разъехались они на три лошадиных прыжка, взяли копья долгомерные да сабельки вострые - и столкнулись подряд три раза!.. Копья-то поломали, сабли искривили - не смогли друг друга с коня сбить. Соскочили они с коней тогда и схватились в охапочку. Боролись с утра до вечера - красна солнышка до закату. А к закату у царевича-то резва ножка и подвернулась, упал он на сыру землю. Девица Синеглазка стала коленкой на его белу грудь и вытаскивает кинжалище булатный... Царевич и говорит ей:
--
Не губи ты меня, девица Синеглазка, а лучше возьми за белые руки, подними со сырой земли да поцелуй в уста сахарные! Уж так я мужем твоим быть хочу - аж на покражу решился!
Остыла царь-девица; однако и призадумалась. Все то, да не то как будто. Вроде и хорош царевич, а пригож, и силен, и ловок... Да больно глаза-то хитрые! И кольца, у нее похищенного, на пальце его нет...
Подымает его с земли Синеглазка, а сама думу раздумывает. А царевич ухватился за руку-то ее - да как крикнет вдруг! И вновь оземь повалился! Волоса золотого на пуговке ее докоснулся - ожег его волос-то...
--
Ах так! - царь-девица молвит. - Не Натальин ты сын - самозванец, вот кто! Тот обманом обручиться хотел, а ты и того хуже - на место чужое стать вздумал! - И как замахнется на притворщика-то!
А царевич-обманщик тут вскочил на ноги резвые да и говорит:
--
Велела мне Варвара-матушка любой ценой тебя добыть! Не хочешь женой мне становиться - воля твоя, а только со мной пойдешь все равно! За тобой Мирослав-царевич придет, а за царевичем - Наталья Золотая Коса!
Выхватил он плетку о трех хвостах - и давай на Синеглазку наступать! А плетка-то Варварой-матушкой заговоренная: как ударит царевич - так сил у царь-девицы и убудет, как хлестнет - так и холодеют руки-ноги у богатырки...
Ох и тяжеленько тут пришлось Синеглазке-то! Уж и кинжал свою булатный выронила - совсем уж было одолел ее Варварин сын, ладит на коня своего посадить да увезти к матушке...
Да только слышат оба вдруг: шум, да треск, да грохот, деревья дрожат, а вокруг потемнело все - то не туча грозовая надвигается, то Горыныч-Змей летит да ревет страшным ревом:
--
Вот ты где, сада чудесного разоритель, живой воды похититель! Думал просто так от меня уйти?! Врешь!
Перепугался Варварин сын, на коня взлетел - и погнал прочь; Горыныч за ним: крылья солнце заслоняют, хвост по деревьям хлещет, одна голова молниями фырчит, вторая дымом пыхает, третья на весь лес кричит-грозится!..
* * * * *
А богатырка Синеглазка, одна оставшися, поразмыслила да подумала - и так ей любопытно стало, так захотелось на настоящего-то посмотреть царевича, что кольцо у ней во сне украл!.. Вскочила она в седло и погнала обратно, к саду волшебному...
Долго скакала; вдруг глядит - дворец золотой стоит с крышей серебряной, окошками хрустальными; а навстречу ей Наталья Золотая Коса выходит: одежа сплошь жемчугами порасшита, коса чрез плечо перекинута, до самой земли змеится...
--
Ну, здравствуй, могучая богатырка Синеглазка, - царица говорит, - жду тебя не дождусь. Поговорить бы, невестушка, надобно...
Часть четвертая
А царевич-то, гребень из кудрей вытряхнув, очнулся да осмотрелся - в избушке он маленькой, темной, ни свету, ни окон, ни дверей, так что и выйти не можно. Стал царевич дверцу искать. В какой уголок ни ткнется - мрак да паутина, ничего боле! Обошел всю избушку, да не один раз - стены и стены со всех сторон!
Вдруг голос ему слышится, слабый, как будто издалёка:
--
Да нету, царевич, избушки никакой - морок это всё хитрый. Ты дверь-то не ищи, по-другому выбирайся.