Чилима Алена : другие произведения.

Точка невозврата

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    От кого ты бежишь, покидая город в лучах заката? Что осталось в нем догорать и кто там вспомнит тебя добрым словом? Казенная наволочка мокнет от слез, ты не можешь забыться под стук колес, а поезд несет в неизвестность, превращая прошлое в набор цветных картинок в диапроекторе...
  В поезде жарко. Я прячу сумку с вещами в ящик под нижней полкой, убеждаюсь, что соседка тоже поставила туда свои рыночного вида баулы и закрыла крышку. Теперь можно забраться на свою законную верхнюю, на которой так легко стать невидимкой. Купе созданы для интровертов. Поднимаешь бортик и на все попытки знакомства и угощения курочкой и яйцами или приглашения в ресторан отвечаешь: "Я плохо себя чувствую и хочу поспать, извините". Соседка тоже едет в Москву, так что о судьбе сумки я не беспокоюсь. Даже если она пропадет, там нет ничего невосстановимого. Немного одежды, пара книг, камушки и ракушки с нарисованными от руки символами, старый ноутбук. Вот плашки из можжевельника и мешочек с горными травами мне было бы жаль потерять. И подушечку, набитую шишками шалфея, она приносит чудесные сны. Впрочем, ни разу у меня в поездах ничего не пропадало, кроме сна и душевного спокойствия.
  
  Я снова возвращаюсь в родной город из "рая на земле" - именно так Пятнистый называет свою родину, городок - подкову, зажатый между предгорьем и морем. Фантастическая природа с видами, от которых у души невольно вырастают крылья, прогретое солнцем море и гордые, величественные горы так отличаются от железобетонных коробок, унылых дворов с ржавыми детскими площадками, замученных городских скверов, что я каждый раз с тихой радостью еду на свидания с настоящим, живым и не настолько испорченным людьми. Если бы и люди давали мне хоть капельку подобной радости, я смогла бы поселиться там навсегда.
  
  "Понаехавших" не любят ни в больших городах, ни в маленьких. В крошечном по моим масштабам Г. - так особенно. Если учесть, что основной заработок жителей курортных городов сезонный и держится на летней волне отдыхающих, можно было бы ждать большего радушия по отношению к приезжим. Особенно в городке, где живет пестрая публика - украинцы, дагестанцы, армяне, грузины, русские, греки, турки. Те, кто сдает на лето пристройки, комнаты, а то и квартиры отдыхающим, кто работает в многочисленных кафешках на набережной с ломовыми даже по московским меркам ценами на шашлык, те, кто продает билеты на аттракционы, водит такси или выдает винтовки в тире,- все они зовут отдыхающих неблагозвучным словечком "бздыхи". Как мне объяснили, от слова "бздеть" - портить воздух.
  
  Все эти гости из центральных и северных городов, в которых, конечно, можно так же нажраться синтетического вина до свинского состояния, но не получится улечься на пляже или в кустах и подремать всласть, не опасаясь стать гостем одной из камер вытрезвителя. Зато бздыхи платят звонкой монетой, и их деньги согревают и кормят местных еще долгое время, когда память о всех бесчинствах лета уже поистерлась.
  
  Я взбиваю подушку, зажигаю над головой ночник и дышу в такт стуку колес. Плакать хочется уже меньше, меня потихоньку начало отпускать гнетущее чувство потерянности и чуждости великолепному месту, из которого я в очередной раз позорно капитулирую. Это иллюзия, что я когда-нибудь стану в Г. своей. Точно такая же сказка, как и то, что Пятнистый когда-нибудь полюбит Москву. Для него это адский город, пожиратель душ. Погубленная природа, жестокие и непредсказуемые жители, завлекающие в свои сети улыбками и фальшивым гостеприимством, и затем выбрасывающие в ночь без копейки в кармане. А для меня Г., при всей его миниатюрности и южной щедрости, тоже стал своего рода проклятым городом, и тоже из-за жителей.
  
  Как жить среди людей, зная, что каждый готов за твоей спиной шептаться, сплетничать, обсуждать твою личную жизнь? Как ходить к врачам, если единственный эндокринолог в городе будет рад обсудить особенности твоих болезней за чашкой чая с твоей же будущей свекровью, потому что они сестры? И как абстрагироваться от воспоминаний Пятнистого, преследующих его на каждом шагу? "Смотри, это мама моей бывшей пошла. Здрасте, Анна Яковлевна, как там Светка, не замужем еще? Трое детей? Хорошо, что не от меня, хаха". "А вот тут мы с Волком и Крюком покупали ханку, стремное было время". "А в этих кустах я трахнул одноклассницу в ночь, когда у нас был выпускной". Кажется, что про каждое чахлое дерево, каждый дом и каждого встречного Пятнистый может сказать нечто этакое, и я отныне не смогу воспринимать все это иначе, без дополнительного контекста.
  
  Папа Пятнистого известен в Г. своим богатством, пробивными способностями, эксцентричностью и тем, что организует для своих выезды на охоту за кабанами. Многие вздыхают за спиной, что оба сына выросли оболтусами, с трудом закончили учебу в столичных институтах и смогли устроиться только к папке на фирму. А ведь могли бы зашибать деньги в столице и хорошо жить. Сыновьям еще достается за то, что выбрали себе женщин не из местных усатых красоток. Старший давно и прочно женат на девушке из Заволжска, у него капризный и болезненный сынок и постоянная любовница в анамнезе. А еще у него привычка подцеплять девушек на набережной на пару ночей, устраивать пьяный угар в гараже друга, а потом рассказывать жене и родным про очередные ночные рыбалки со съеденным там же уловом.
  
  А Пятнистого осуждают за то, что он привозит в Г. меня, вот уже пятый год привозит, а как же свадьба, дети где, как не стыдно жить во грехе, нашел бы себе нормальную жену, чтобы рожала, борщи варила, мыла до блеска родовое гнездо и молчала в тряпочку, благодарная, что вытянула счастливый билет - ну и что, что лицом не вышел, один сплошной гнойный прыщ выше воротника и много денег каждый год на лечение, ну и что, что пиво хлещет литрами, курит как паровоз и таскает домой непонятных личностей, таких же бездельников и алкоголиков. Зато из уважаемой в городе семьи, жить как сыр в масле, а детей не прыщом делают.
  
  Куда им, местным, понять, что не Пятнистый осыпает меня подарками, а я его? Я покупаю ему музыкальные инструменты, билеты на вечеринки, концерты, одеваю его, оплачиваю наши поездки. Каждое лето я меняю работу, потому что ни один работодатель в Москве не даст мне отпуск на три месяца. Поэтому с мая по сентябрь мой источник дохода - фриланс, а в октябре я приезжаю на очередные собеседования в переводческих конторах и набираю себе побольше работы, чтобы оплатить безбедную жизнь нам обоим. Ему на учебу, себе на лекарства, ему на наркотики, себе на успокоительное. И то, что остается - в нычку на черный день, вдруг это колесо однажды застопорится и закрутится в обратном направлении, и мне захочется начать жизнь с чистого листа.
  
  В Краснодаре в нашем купе появляется третий пассажир, молодой военный. Он сразу же оценил обстановку, сделал на меня стойку и зовет в ресторан. Я отказываюсь. Я тону в воспоминаниях, и последнее, чего мне хочется, - заводить интрижку в поезде со случайным попутчиком. Военный быстро теряет ко мне интерес и удаляется из купе на поиски приключений, а я смотрю в окно на плывущие мимо ночные поля и хаты с четырехскатными крышами и в который раз радуюсь, что завтра буду уже дома.
  
  Наверно, в этот момент я и понимаю, что в Г. уже не вернусь. Чаша терпения переполнилась, и после того, что случилось во время поездки на дольмены, возвращаться мне уже некуда.
  
  Есть в окрестностях Г. немало привлекательных для туристов мест. Пещеры со сталактитами, удивительные горные озера, отщипнувшие кусочек неба и впитавшие его чистоту и синь. И есть такие места, где сохранились древние дольмены, мегалитические сооружения, по виду похожие на каменные будки с круглыми отверстиями. В большинстве дольменов эти отверстия без затычек, и местные называют их "пустыми". Те же, в которых сохранилась пробка и внутрь нельзя попасть, считаются "целыми", нетронутыми. Никто не знает, для чего они. То ли аккумуляторы некой энергии, то ли чьи-то могилы, то ли система принимающих и передающих устройств. Туристы очень любят забираться в них и фотографироваться рядом, и местные жители сделали на этой тяге к загадкам неплохой бизнес.
  
  На реке Жане есть несколько таких дольменов, все пустые. Все лето туристы приезжают туда по несколько раз в день. Фотографируются, купаются в водопадах и природных купелях, наполненных чистейшей водой горной реки. Покупают сувениры и травяные чаи у местных хиппи и по совместительству сектантов-анастасиевцев. Они же приторговывают и эзотерической литературой, проводят экскурсии и рассказывают местные легенды и байки.
  
  Я была на реке Жане дважды. В первый раз это случилось летом, мы приехали с родителями Пятнистого, посмотрели на толпы туристов, повздыхали, я купила себе чай и книгу про руны, и мы поехали в ресторан есть кабанятину. Во второй раз мы приехали к дольменам три дня назад, в апреле туристами и не пахнет. Тропинки пустынны, лавочек нет - не сезон. Нам даже не пришлось платить за вход, весной никто не ждет гостей. Так мы и бродили вдвоем по всем дорожкам, где обычно не протолкнуться, пока не вышли на поляну камней. Пятнистому как раз позвонил какой-то очередной нетрезвый друг, и он оставил меня любоваться камнями, залитыми весенним солнцем.
  
  Я смотрела на камни, смотрела на дольмены в тени раскидистых деревьев и думала: что я здесь делаю? Здесь хорошо, но я чужая среди этой красоты. Я могу приезжать сюда отдохнуть, но никогда не стану органичной частью этой природы, не вольюсь в традиционный уклад и не стану послушной женой, закрывающей глаза на любые проделки мужа и улыбающейся соседям, несмотря на все их шипение в спину. Об щиколотку потерлось что-то живое и теплое. Ко мне пришли местные кошки. Пестрая, полосатая, черно-белый и черный. Хвосты трубой, глаза зеленые. Все гладятся по очереди, запрыгивают на скамейку, кто-то сворачивается у меня на коленях, кто-то уютно прижался ко моему боку. Кошки стали моей броней на эти несколько минут, они все вместе будто обнимают меня и говорят - мы рядом, посмотри, как прекрасна жизнь! И она не ограничивается только этим городом и нашим теплом. Возвращайся туда, где осталось твое сердце. Где твои настоящие друзья, где родители, которым ты снишься. Ты переворачиваешь эту страничку и начинаешь новую, осталось только решиться.
  
  Я понимаю, что они хотят мне сказать. Я благодарю каждую кошку по очереди, они заглядывают мне в глаза и, неспешно покачивая хвостами, и уходят в солнце, растворяются в теплом весеннем дне. Возвращается Пятнистый, и только тогда я понимаю, что не могло пройти всего пять минут, целая жизнь перевернулась и очистилась солнечным светом, пока он говорил по телефону. К слову, никаких кошек он не видел, а я не стала говорить о том, что случилось.
  
  На следующий день я купила билеты в Москву, огорошила новостью о внезапном отъезде Пятнистого и его семью и стала собирать вещи. Я многое оставила там, чтобы не вызывать подозрений. Никто не должен догадаться, что я не вернусь, и я всегда куплю новую зимнюю одежду вместо той, что осталась в Г. вместе с осколками иллюзий, надеждами и страхом перед одиночеством. Я уехала налегке, и это мое право и мое счастье - наслаждаться свободой, лететь стрелой в неизвестность, сжигая старое оперение, чтобы освободить место для новых крыльев, которые обязательно вырастут на пепелище.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"