...да-а, я монтажер... и, как сообщает первоисточник, когда я родился - на таймлайне было весьма прохладно и пасмурно... апрель, сумерки, белоснежные лепестки абрикос... а утром уже вдруг подул теплый ветер, вышло солнце и я громко заплакал, будто не желая таких изменений в погодных условиях... да, так и вышло: я сугубо отношусь к любителям хмурой безлюдной облачности и совершенно не переношу солнечное утро, если день не предвещает некоторой загадочности бытия... и вот сейчас, прислушиваясь будто бы косвенно и посторонне к ухающим звукам "Суши клуб", я вышел на улицу: братья, - старший в бутсах, младший руками ловит мяч, тем самым вызывая возражения у старшего... мама, поеживаясь от сырости, с улыбкой смотрит на их беззаботную беготню... кстати, 18:58, скоро эфир... в последние несколько дней я видел несколько забавных сновидений, сочинил несколько строк, в которых что-то, предполагаю 19:00... пауза... когда-то прочел, что Даморблок, сидя в глубоком кресле, писал на доске, положенной поперек... вот и я нынче пишу на квадратиках бумаги - кстати, на карточке можно поместить иногда недурственные строки:
...в каком же из сновидений моих,
задолго до пробуждения, я загадочно
улыбаюсь: вот миг... вот сумерки:
аллея, кипарисы, вечер...
на побережье шторм и ветер,
он далеко гоняется за волнами и
треплет фаланги пальмы надо мной
и тени на асфальте...
забавно предваряя то,
что я прочту за ночь "Весну в Фиальте"...
...самое привлекательное сейчас - никуда не перемещаясь - вызывать в себе состояние поверхности барханных песков, пересеивающихся рассеянно с весьма временной вершины куда-то далее и потом еще далее, наверное, опять к изгибам другой вершины... три жены, дочь, которой весьма свойственны мои неуверенность перед этим ложным и сложным, сложным и ложным миром, а также совершенно внутреннее отвержение к мирскому... сейчас она в самой утренней электричке, заткнув уши звуками плеера, отправляется к репетитору, вернувшемуся из Китая недавно, где пианисты с младых ногтей исполняют Шопена... совсем на днях я съездил в Алушту, съемка оказалась не весьма любопытной, вечером я невесть как странно провел время в пластиковом сидении белоснежного электрокара - мы тряслись вдоль побережья сначала куда-то туда, мимо оживленных бильярдных комнат, я представил себе безликих манекенов с киями в задумчивых позах, потом, обратно мы тряслись медленнее - море неутомимо и шумно расправлялось с камешками...
- К вечеру я всегда ощущаю себя оживленно, как тротуар после дождя... сейчас я могу припомнить что-угодно... дополнить все, что я видел, слышал, ощущал однажды разнообразными подробностями... перенестись с восторгом возникающей океанской волны в глазах серфера к любому моменту какого-либо дня, оставшегося, вероятно, уже навсегда позади... Микельанджело, спасибо за "Ночь"... Т.Н., спасибо тоже - за ту ночь... я - далее без имени иду, на пешехода пантомима...
то не спеша, то - торопливо...
то весь в гримасах,
то вовсе не меняя грима...
... сколько необычных, странных случайностей приходит мне на ум иногда мельком, иногда во сне... вот привиделся мне художник... он прямо в пепельнице, после долгой беседы мог спичкой "испепелить" портрет собеседника, а после фотографировал и визави и пепельную копию, развешивая на стенах мастерской эти диптихи - в сумерках это вызывало у меня задумчивость в паузах общения с этим интересным человеком... из подобного мне вспоминается оригамист, который неповторимо хорошо из всевозможных конфетных оберточек сотворял бабочек-ночниц и расклеивал их с обратной стороны лестничных пролетов в подъезде... я с удовольствием собираю эту коллекцию удивительных моментов воображения... ...как бывает странно-чудно переноситься в атмосферно-ароматических подробностях в реальность - сквозь рассеивающуюся темноту невоображения - в реальность, возникающую в сновидении... еще более странная привычка зачем-то вернуться к увиденному и записать, тем и развлекая себя под вечер...
- Вот оказываюсь в черт знает каком городе, ради невесть какой незабавной съемки концерта провинциального оркестра на зимних гастролях... в последнее время во сне это часто: после представления, оставшись совсем один, я задумчиво курю возле грязно-синей батареи в подвальном обширном туалете с шоколадно-охряным шахматным полем и хлорно-уриновым полусухим запахом... разумеется, невнятно почему приопа(а)аздываю (или обо мне забывают) на автобус: ошеломленно смотрю в высокое 'клетчатое' окно гримерки, как он понемногу трогается, скользит с места, разгоняется, и все же я торопливо продолжаю проверять, что бы такое я мог забыть здесь... и, хотя и взяв такси, на поезд тоже опаздываю, а потому путь к возвращению становится неопределенно отложен... и опять оказываюсь возле дворца, прохаживаюсь около часа между колонн, скользя иногда по гладкому граниту, припорошенному снегом... уже умлевая от холода, дыша в холодные ноздри стылым паром, и осточертев себе сигаретами и вяло-сыреющими сизыми кольцами дыма , встречаю давнюю знакомую, - она так удивлена, что я, если хочу, то получаю приглашение... в гостях, почти (едва) не разд(ваи)еваясь, топчусь в коридоре около стула с подлокотниками, разглядывая на длинной и многоярусной старой полке медную обувную 'ложку' и невероятное скопление обуви: зимней и летней, новой и старой, детской и взрослой... на меня выбегают посмотреть дети - малыш и девочка - сразу с вопросом по поводу расположения на глобусе одной из африканских стран... я нехотя прохожу в гостиную, все еще дрожа, неудобной рукой расстегиваю деревянными пальцами пальто, но не снимаю его... ставлю на стул чемодан с камерой и триподом... в одной из обширных комнат - дети: игра - зеленый пластмассовый кубик с цифрами и фишки, желтая и красная, шажками пробирающиеся по затрепанной карте сообразно выпавшему числу тропинкой с волшебными перелетами и огорчительными отскоками: - А давай я еще раз переброшу кубик?.... в другой смотрит телевизор, непрерывно треща чипсами, супруг, что-то полунеприветственно пробормотавший мне, в кухне уже что-то стряпает жена, квартира становится теплой, я совершенно не понимаю, что я тут делаю и как-то одновременно отдаляюсь от дурноты этого вопроса... меня клонит ко сну, пахнет пельменно-вкусно... зима, почти к вечеру, в полусне, так и не присев, а приклонясь к вешалке, я начинаю понимать глупейшую случайную навязчивость своего появления здесь и странно - незаметно - исчезаю-выбираюсь на улицу... и как-то прошла, шатаясь пустым городом с оранжевым снегом и фонарями, ночь... туманом, сонною и зябкой синевой забрезжило раннее утро, - наступила оттепель, медленно качаются теплым ветром высокие деревья, я медленно бреду на остановку, окруженную сугробами - вдруг автобус!! - я почти умоляю билетершу, моложавую грубовато-шутливую даму в дубленке, и меня берут в багажный отсек - позади всех кресел - там сыро, холодно, но я начинаю дремать, припоминая уютный запах пиццы и улыбку девочки с учебником, хмурое лицо ее папаши, незаметно следившим за мной, не отводя глаз от хоккейной баталии, растерянно- извиняющийся взгляд своей давней знакомой - она вдруг стареет у меня на глазах, отворачивается и уныло оглядывается вослед...
...не спрячешься ни от судьбы, ни от хандры,
неспешно изучая то фауну, то флору, то знаки
на поверхности воды, а на уме безоблачно
имея поиск способа как-либо перейти в миры,
где не бывает скучным предисловие игры,
где бесконечно то, что здесь всегда конечно,
и там, лишь там окажешься совсем беспечным,
бесцельно вспоминая хмурое былое время,
когда все было проходящим или - на мгновенье - встречным...