Аннотация: Это произведение из рода "поток сознания", те мысли, что приходят в голову, когда за окном дождь или когда просто есть пауза в жизни и нечем ее заполнить
Однажды в пасмурный день где-то на границе сна и здравого смысла сошлись двое. Как водится в черных походных плащах, словно сошедшие со страниц эльфийских холмов, скрыв лица темнотой капюшонов. Невыразительно кивнув друг другу, укрылись хлопьями проснувшегося снега. Это были старые друзья. Это были древние враги. Под веселый смех зарождающейся беседы один достал изящную скрипку и зазвучал легкий мотив неведомых стран. Поддавшись влечению музыки второй сделал изящный реверанс, вскинув полы плаща, коснулся кончиком ноги тонкого слоя снега и не оставляя следов закружился в танце. Ничего кроме серой пелены не стесняло их движений. Падал снег. Лишь он и мог их коснуться. Таких танцев не видел мир, под извечный мотив неудержимой свободы гибкая тень заигрывала со светом. С последней нотой на белую от снега-пепла траву упала тишина.
Вздохнув двое сели у волшебного огня, протянув руки к радостным вспышкам, повели неспешный разговор. О чем? Не знали и сами... Слова цеплялись одно за другое, вырастая во что-то большое и согревающее безмятежностью. Время шло здесь не так, как в серой реальности прагматизма. Его всегда было ровно столько сколько нужно. Здесь было легко думать о вечном и не думать о бренном. Здесь слова и мысли были едины, а каждый жест зарождал просвещение, заставляя совершившего его замерить с сиянием счастья в глазах.
- Бесконечная свобода равна абсолютному покою, - Произнес один.
- Но нет ничего абсолютного, - Вторил другой
- И нет свободы...
- И покоя.
- Ни для кого?
- ...
- Проснувшись раньше времени уже не уснуть
- Да, есть только каждый из нас и декорации, заигрывающие с нами.
Светило на небе не меняло своего положения, словно третий в этой встрече внимательно следило за свободной нитью рассуждений. Поддернутое легкой дымкой оно не резало взор даже если смотреть прямо на его пылающий лик.
- Он умрет? - Спросил тот, что играл на скрипке
- Ему решать.
Скрипач коснулся скрипки, и музыка полилась уже без его участия. На этот раз ее игра погружала в раздумья.
- Кого из нас он выбирает, тому и решать его судьбу.
- Скажи скрипач, как распорядишься ею, если она достанется твоему миру?
- Я думал над этим и не мог принять решение, я бы не отказался от помощи.
- Ты знаешь правило. Какое бы решение ты не выбрал, я выберу противоположное.
Тень скрипача кивнула. Разговор прервался. Костер между ними был словно отражением солнца.
- Ты бы хотел отказаться от выбора и обрести бесконечную свободу? - Спросил скрипач
- И не дышать, не быть..., все этого хотят, но не все это осознают.
- Даже люди?
- Особенно люди.
- Значит ты уже сделал выбор? Он умрет?
- Да, если дьявол не спасет его душу. Я хочу что бы он обрел покой.
- Даже если он сам этого не хочет?
- Он не знает чего хочет, даже сейчас, на краю забвения.
- Люди всегда теряются перед выбором.
- Потому что алчны и боятся упустить возможности.
- Скоро огонь разгорится, - Заметил Скрипач подняв взгляд к ярко светившему диску.
- Значит пора.
Снег мягко опускался на землю, казалось, лучи светила играют на каждой грани каждой замерзшей капли. Становится спокойно, падаешь с границы между сном и явью в благодатные объятия сна. Тени у костра исчезли. Осталась белая пустыня, в которой никогда не было ни холода, ни зноя. В каком-то уголке сознания всегда есть такое место, место для тебя одного, в котором исчезают все маски, потому что некому на них смотреть.
"Ты бы хотел отказаться от выбора и обрести бесконечную свободу?"...
"И не дышать, не быть"...
Когда попадаешь в такую пустыню, лишь тонкая грань осознания отделяет от небытия. Именно такого, какого бояться люди. И всего одного сомнения в ответе достаточно чтобы вернуться в живой мир.
Огонь разгорается сильнее, лучи светила рвутся к белой бумаге снега устилающей землю и отражаясь лучами пронзают глаза. Сон прервался...
В плену лихорадки, такие сны кажутся мгновением, а открыв глаза режущему свету одной единственной свечи, приходит осознание, что ты проспал вечность и каждый час жизни, споря со временем сна, становится все короче. Первое о чем думаешь, это выбор. Выбор между реальностью, которая обжигает жаром тело и душу и тем не ясным не спокойным сном, подобным пожухлому лепестку, уже отжившему свое, но все еще цепляющемуся за ветку промозглым утром. Этот выбор делают за тебя. Для тебя все едино, сон настолько же реален, как и явь и жар лихорадки, словно еще один кошмар, заставляет думать, что жизнь замерла между двумя снами, а реальность это недоступный пониманию миф. Вымысел, наполненный голосами родных и близких, а иногда немым одиночеством.
Иногда наступают прозрения, не ясность мыслей, признак выздоровления, а открытия, ранее не доступные скованному закостенелостью трезвого разума. Зачем люди придумали ад, если он уже пылает своими котлами при каждом пробуждении в обычной для всех реальности. Зачем нужен небесный рай, когда каждая пауза в череде лихорадочных судорог сравнима с безмятежным покоем младенца.
В лихорадке каждый день словно сыплется на чашу весов. Плохие дни, дни пламени выжигающего мысли, склоняют чашу к забытью, обещанному покою. А хорошие вносят ясность и дают взглянуть на мир, который долгое время суетился вокруг, заставляя думать что это и есть жизнь.
В какой момент делаешь окончательный выбор? Выбор между "остаться" и "навсегда освободиться"? Это мгновение, это тонкая грань между сном и здравым смыслом и есть жизнь, самая настоящая. Едва выбор сделан и сознание, ощущение воздуха в груди, исчезает. Ты покидаешь свою пустыню, созданную для тебя одного. Забываешь самого себя и снова надеваешь привычные маски, для игры, но не для жизни. Жизнь остается в пустыне, между небытием и театром реальности.
Солнце заливает светом снежный покров. Тени у костра едва различимы.
- И не дышать..., не быть, - Скрипач протянул руки к блекнущему на фоне светила костру, словно погладив языки пламени.
- Как удивительно алчность не позволяет людям получить то, чего они хотят больше всего.
Танцор согласно кивнул, вглядываясь в игру искр над костром.
- И все их существование держится лишь на неведенье и страхе потерять то, что есть и привычно.
- Как примитивное существо, засунув руку в дупло и ухватив сладкий плод, не может обрести свободу.
- Да и плод не всегда сладок,
- А почувствовать его вкус может лишь преодолев боль.
- Почувствует и забудет тут же
- Словно и не было жизни.
- Он твой, Скрипач, он сделал выбор, - Танцор взглянул на заполняющие небо облака
- А выбор был?
- Он есть и будет, но пока люди стремятся к покою, они будут избегать его
- И не будет настоящей жизни и свободы
Костер погас и на единственном в снежной пустыне дереве, заиграл последним, не опавшим лепестком ветер. Снова пошел снег и его хлопья, словно капли краски растворили в белизне снежного листа двух странников. Последний лепесток, поддавшись ветру, сорвался с ветки и исчез в заснеженном небе.