Аннотация: Однажды один урядник в неустановленном году, еще за царя, увидел и узнал очень странные вещи. Также выкладывался на Летней ФБ2013 как "Гончие святого Юрия". Здесь- оригинальный вариант.
Овцы верещали, сбившись в кучу, но из кошары не было выхода, и волк неспешно рвал глотку то одной, то другой. Но в испуганное блеянье вплелись тихие шлепки босых ног. Волк насторожил уши, неторопливо отошел от последнего, сорок шестого трупа и сел. Пастух повозился с засовом и застыл на пороге - дыра в крыше и все сорок шесть породистых тонкорунных панских овец загрызены. Волк рванул с места, понесся к пыльному шляху, обгоняя вопли и поспешный выстрел из старого штуцера ему вслед, тернувшись чалым боком об пастуха, уходя в степь, растворившись в светлой летней ночи.
Урядник недовольно ерзал на мягком сидении нетычанки, крутил головой во все стороны и злобствовал на свою судьбу - в селе нет никаких краж у купцов-миллионщиков, ни приемов у статских советников, ни седовласых генералов-аферистов. И, главное, - слишком далеко от дома, слишком жарко, зелено, пыльно, вместо изб серых бревенчатых -хаты-мазанки беленые, стрехи соломенные. И чужой говор, чужие люди, даже церкви не такие - купола золотом крытые.
И только тем мужички похожи, что тоже недобро смотрят, тоже не прочь помещика поджечь темной ноченькой.
И хоть и улыбается симпатичная пейзаночка, да глаза у нее черные, колдовские, как в той старой, почти непонятной песне. И дитятко у изгороди странной, плетенной, стоит, смотрит. Неотрывно смотрит. Куры расквохтались - дождь будет или гроза. А, заворачиваем сюда - тут участок и палисадник с красивыми оранжевыми цветами. И видно широкую дорогу, шлях по-местному, и по этой дороге плетется какой-то мужик с корытом в обнимку. Тут недавно ярмарка была, вот и прикупил в дом нужного. Тишь, гладь и сонная благодать. Но он тут ведь не дачу снимает. Что может быть на уме у местных, кроме потрав чужих огородов чужой скотиной? Иноверцев, туземцев тут нет, ссыльных тоже нет. Но все равно было тяжело на душе.
И в первую же ночь под чужими здоровенными звездами, душную летнюю ночь, урядник краем глаза увидел движение возле хаты. Бомбист, что ли? Но возле хаты, перед окошком стояла крупная собака и глядела в упор. И, будто поняв, что человек за окошком увидел, легко перемахнула через тын и унеслась. А утром следы в пыли были похожими, но вовсе не собачьими - чуть плотнее сбиты пальцы, в комок, когти внутрь и размера шириной с две ладони. Не собака. Волчище. Вот тебе и село мирное, обжитое. Хорошо еще, что в окно не залез. А местные говорят, что волки, они, конечно, трошки есть, двое или трое в лесу подвывают на луну, но не такие здоровые. И волк бы собаку задрал, а собака - вот, хвостом вертит, надеется на свою миску костей. И уже пыхтит здешний помещик, приглашает новое начальство в гости. Дочки у него хоть нет?
Дочка у помещика была, и даже не одна, а целых три. Все - давно и счастливо замужние. И за обедом и наливочками разговор шел о мирных и местных вещах - урожае вишен, жерделек, черешен и бубликах, которые тут были мягкими и огромными. А вот под чай с вареньями помещик заговорил о странных нападениях на скот. Слишком эта тварь умная для простого зверя. Будто знает, где и у кого скотина пастись будет или как лучше хлев открыть. Конечно, мужичье болтает что-то про Юрьев День, Зеленого Юрия, когда нечистая сила беснуется и волкам указания на целый год даются. Но праздник давно прошел. Чья-то злая шутка с целью разорить и перекупить? Вполне возможно, только вот способ странноватый.
Урядник неспешно удалился к себе, икая от слишком обильного обеда. Помещик не охотник, вот и не знает, что волка полностью не приручить. Видимо, помесь с крупной собакой. Но зверь действует с человеческой помощью, это точно. И неплохо бы хлебосольному хозяину порасспрашивать свою прислугу: пастухов, конюхов, скотников. Они могут знать что-то еще.
Но скотники только ругали зверюгу нехорошими словами, конюхи говорили, что умный волк табун стороной обойдет, чтоб копытом по голове не получить, а пастухи крестились и плевались. Что известно для начала: это довольно крупный зверь, одиночка, хорошо знает людей и не трогает их. Может, из зверинца сбежал? Но в здешних краях не было ни зверинца, ни цирка, ни тем более - господина Дурова, коему под силу так выдрессировать зверя.. А, по словам помещика, зверь легко обходил капканы и силки. Если бы здесь кто-то держал свору, то он бы смог помочь или даже быть причиной - вдруг эта помесь у него с псарни сбежала? Может, какой-то отставной поручик или бывший полицейский. И где-то, на самом краешке мысли ворочалась то, чего не может быть, потому что не бывает такого. Разве что в сочинениях господина Гоголя встречается.
Охотой в здешних краях увлекался закадычный друг помещика К-ского, тихий старичок помещик М-ский. Он иногда мог побродить и пострелять уток, в компании двух легавых собак. И он тоже не увлекался скрещиванием волка с собакой. Не было здесь таких затейников сроду. Но после половины графинчика вишневой наливки М-ский сказал вслух то, что ворочалось в голове.
- Это не зверь лесной, а человек в волка обращается. Здесь про таких сказки рассказывают.
- Воля ваша, но быть того не может.
- Вы человек молодой, и вдобавок не из этих мест, - М-ский в очередной раз наполнил стопочки дивной алой влагой, - а я такое уже видел. Много лет назад.
Урядник еще не опьянел настолько, чтобы поверить, но в этом было нечто логичное.
- Но это создание можно выследить. Есть один способ, весьма трудоемкий.
- И как же? - а вот это уже интересно.
- Сейчас не время говорить об этом, молодой человек,- М-ский показал узловатым пальцем за окно, - солнце садится, он может выйти на охоту за более крупной дичью.
На следующее утро урядник проснулся с невыразимой головной болью и со смутным ощущением, что он вчера что-то забыл сделать. Хорошо еще, что шашку в гостях не забыл. И так кучер поглядывает искоса, ухмыляется. Хоть у него спрашивай, как доехали. Но лучше не надо.
- Шо это вы, ваше благородие, вчера говорили, что знаете, как этого волка поймать?
Он такое говорил?! Урядник проклял коварную наливку еще раз.
Но лишних свидетелей на улице не было, куры не в счет.
- Может, и знаю, а может и нет. Такие вещи лучше не говорить до поры.
Кучер не ответил.
Прошло несколько дней. Урядник разогнал семейную ссору между свекровью и невесткой, чуть не схлопотав при этом кочергой сам, выслушал две жалобы шинкаря на плохой выторг и основательно подзабыл ту беседу. Но в одно ранее утро, только-только коров выгнали, к уряднику прибежал казачок с приглашением и маленькой записочкой в нем от М-ского. В записочке значилось "Я нашел средство".
Средство оказалось небольшой рыжей дворняжкой с закрученным хвостом.
- Это ищейка? -урядник видел, что такое мелкое создание с волком не управится.
- Ярчук, гончая Святого Юрия.
Урядник молча взял дворняжку на поводок.
Оборотня искать следовало так: на кого ярчук залает, тот и режет скот по ночам. М-ский уверял, что это самый верный способ.
Вечером селяне поглядывали на начальство с собакой, но молчали. Собака тоже молчала, в третий раз обходя дворы, а урядник уже начинал считать себя круглым дураком.
Из-за хаты вышла полосатая кошка тетки Явдохи и немедленно раздулась вдвое при виде собаки. Ярчук спрятался за урядником и гавкнул тоненьким голосочком.
М-ский был очень удивлен таким результатом. Но и сам урядник узнал кое-что от собственного же кучера, и это узнанное не давало ему покоя. По словам крестьянина Пилипенко, он же кучер, ярчук - это не гончая Святого Юрия. Ярчук - это такая особенная собака, девятый щенок, который сам родился от девятого щенка в помете. Ярчук ищет ведьм, и вот эту нашел прекрасно. Ну и что, что кошка? Никто никогда не видел и кошку, и ее хозяйку одновременно, Явдоха не стареет, каждый год ходит на богомолье аж в самый Киев и по воскресеньям из церкви не вылазит. Настоящая ведьма. А гончая Святого Юрия - это и есть волк.
Если Пилипенко не лжет, то тут имеет место обман. А вот если лжет, то это уже оговор соседки, которая прибила его подсвинка на своем огороде. Поленом, третьего дня.
А волк рыскал по округе и резал скот, как ни в чем не бывало. Два раза в неделю, точно и размеренно, как часы-луковица самого урядника. Кучер безмятежно поделился и своими соображениями, мол, то таки не простой волк, а вовкулака. Только непонятно какой- робленый или рожденный? Еще этого не хватало! Они что, плодятся? М-ский после неудачи с ярчуком в гости больше не приглашал. Тем лучше.
Но две семейные ссоры и одну неприятность с коновалом Мыколою спустя урядник уже приготовился выслушивать очередные жалобы на волка, когда к нему в участок вбежала какая-то женщина. Очень испуганная женщина. Муж у нее пропал, дней пять уже дома не ночует. Не просто женщина, а жена Пилипенко. Он примерно тогда же, дней пять тому назад, хотел купить корову и даже за ней пошел. Волк его съел, что ли? И что значит "вы ж его раньше с собой брали, так он всегда утром домой приходил"? Никого урядник ночью никуда не брал, он ночью спит, как все люди. Да и волк уже с неделю не нападал.
Все сходится наилучшим образом. Неужто - правда? Пилипенко слишком много знал про этих оборотней, как они там называются. И волк ни разу не тронул здешнюю скотину. Но куда же он делся? Корова ведь действительно заболела и умерла, а ярмарка была недалеко. Вроде бы и нет здесь разбойничков, а поискать по оврагам не мешает. Вооружившись смит-вессоном, из которого за всю службу пришлось стрелять всего четыре раза, лопатой и мешком, урядник пошел звать коновала. Мыкола человек физически сильный, вдруг нести понадобится? Да и покойник, если такого обнаружим, тоже не пушиночка. Но для протокола следовало обойти куму и шинок - вдруг Пилипенко решил вместо покупки коровы заняться дебошем или развратом? Но в шинке были только шинкарь и две дохлые мухи на столе. И он Пилипенко этак с неделю не видел. Кума Варвара немедленно нажаловалась на проходивших третьего дня бурсаков, те увели у нее курицу, но кума тоже встречала давно.
Есть зацепка! Бурсаки недалеко ушли, у о. Григория сынок на каникулы домой из Полтавы приехал. Он и на ярмарке был, мог что-то увидеть.
Бурсак поедал домашние вареники и купался в лучах родительского умиления. При виде урядника он чуть не подавился, но кое-что важное сообщил:
- Да, видел. Он на ярмарку шел, еще мне рассказывал, что у него с коровой случилось.
Значит, надо искать по ярам и балкам. Если все сходятся в том, что человек шел на ярмарку и даже говорил, за чем, вернее, за кем, то дело пахнет убийством. Или это обман, оборотень превратился в зверя и ждет, пока обед сам к нему придет? А как убить оборотня, волчьи, обычного, хоть и крупного зверя.
За размышлениями урядник и коновал прочесали два яра и приближались к Гадючьей Балке, где в изобилии водились гадюки и рос шиповник. И. хоть ночной дождь и смыл вчерашнюю пыль, урядник заметил две хоть и оплывшие, но глубокие ямки возле кустов , будто кто-то стоял. И синий клочок ткани на шипах, дорогое сукнецо. Кто-то лез в кусты. Урядник помянул черта и полез в колючие кусты сам.
Ну вот, со спины - так вроде Пилипенко. Не пьяный, потому что мертвый, не ограбленный, потому что в сапогах. Урядник помянул черта еще раз и крикнул Мыколе, чтоб помогал вытаскивать тело.
А вот навзничь Пилипенко не выглядел так безобидно - развороченная грудная клетка. По ошметка бледной, бескровной плоти и желтых костей деловито ползают голодные муравьишки. Мыколу от такого зрелища вывернуло себе на ноги. Он был не привычен к виду насильственной смерти.
А вот урядник осмотрел тело еще раз и крепко задумался. Выходило, что Пилипенко до ярмарки не дошел, тело не сильно разложилось, такие трупные пятна, которые не исчезают при надавливании, бывают через двое-трое суток после смерти, и уже прошло трупное окоченение. Хуже того, в сапогах, в правом, если точнее, нашлись те самые два рубля. Таки убийство, да еще и таким способом, чтобы уже и не встал. Урядник глянул в рану повнимательней - среди земли, кусков легких, кожи, рубашки и костей поблескивали серо-синие кусочки свинца. Похоже на дробь.
Вкупе с синим клочком сукна, это давало пищу для определенных подозрений. И настораживало то, что и убитый, и подозреваемый знали про оборотней. Может, потому и дробовик, чтобы сразу. Потому и нападения на скот прекратились. Но если М-ский так много знал про оборотней, то он должен и знать, как их обуздать. А то убил человека и думает, что это ему сойдет с рук.
А жену Пилипенко жалко, трое детей и та самая тетка Явдоха в соседях. А еще же надо хоронить, рыбу для поминок жарить, блины печь, кисель ставить. А сидеть возле покойника было неприятно - вдруг встанет? Хотя, вроде и не должен. По словам местных старух, только упыри встают и ведьмаки.
Похороны как похороны, ну шапку в гроб положили, ну во все новое покойник одетый Священник еще впереди всех на коне ехал. И тетка Явдоха тут как тут, следит, чтобы все как положено было. А жена не голосит, не плачет. Смотрит только. Недобро.
К великому удивлению урядника, ни блинов, ни рыбы, ни киселя на поминальном столе не стояло. Зато стояли вареники и каша-кутя, с медом и маком.
А теперь, когда отзвонили по душе, да помянули, да на кресте написали "раб Божий Игнат", то пришла пора нанести один визит.
Пусто у М-ского в имении, темно в комнате, окна зашторены, хоть и день белый на дворе. И душно, будто месяц окна не открывали. Запашок стоит: псина, пыль и анис. Но собак в комнате нет, хозяин за столом сидит, в бекеше простреленной.
- А, нашли все же, - М-ский не удивлялся, не пугался и не отрицал. Равнодушно так говорил.
- Зачем вы это сделали? Разве нельзя было взять деньгами за скот?
- Молодой человек, вы ведь архангелогородец? Ничего здесь не знаете и еще больше не понимаете.
- Я понимаю, что вам, господин хороший, грозит каторга. И вы ведь обманули меня с ярчуком, ничего он не гончая Святого Юрия. Это волка так называют.
- Или вовкулаку. Вы ведь не знали этого? И разницы между рожденым и робленым вовкулакой тоже не знаете.
- Я знаю, что вы застрелили из дробовика крестьянина Пилипенко Игната, сорока лет отроду, православного вероисповедания.
- И рожденного вовкулаку, его мать видела волка, будучи брюхатой.
- Вы арестованы, - насколько урядник мог видеть, подозреваемый был безоружен.
- А робленый вовкулака превращается в волка из-за колдовства и бегает волком определенное число времени, подчиняясь колдуну. Рожденный вовкулака превращается в волка на протяжении всей жизни, когда захочет. По ночам. И если прольет человеческую кровь, будучи зверем, то человеком ему уже не стать. Мне шестьдесят три года, молодой человек. У меня больной желудок, плохое зрение и ревматизм. А Пилипенко был гораздо моложе, он мог бы мне помешать.
Вот тут урядник и понял, от кого так разит мокрой псиной, несмотря на сухую погоду. Понял, что не успеет ни позвать на помощь - никого нет, кроме них двоих, и ставни толстые, ни расстегнуть кобуру - синяя бекеша и брюки со штрипками рвались по всем швам сразу, сползали на пол тряпками. Серый волк был в полушаге и из пасти, полной желтых острых зубов, у него разило гнилым мясом и анисовой настойкой от желудка. Пальцы скользили по рубчатой рукояти револьвера, не могли ухватиться как следует.
А хрупкое человеческое горло, чуть защищенное сукном мундира, так славно и сладко хрустит на зубах.